Аннотация: Постмодерн, палп-фикшн и плагиатизм в одном флаконе. Обстановка - "Страх и отвращение в Лас-Вегасе", герои - "Мертвые души", фабула- "Колобок"(я от бабушки ушел, я от дедушки ушел".
Шел 1971 год мерзкого Господа Бога нашего.
"Господи, я грешник хуев" - отстраненно думал Чичиков, откинувшись на переднем сиденье Большой Красной Акулы.
Он только что закинулся нехилой дозой мескаля, и у него потихоньку съезжала крыша.
За рулем сидел Ноздрев, попыхивая косяком. Дорогой дым (стоимость-10 баксов) вырывался клубами изо рта Ноздрева и уносился назад, за заднее сиденье, за багажник, в бескрайнюю американскую пустыню.
- И все-таки я вообще не отдупляю, - начал распространяться Чичиков. (всем известно, что от некоторых видов наркотиков в человеке просыпается разговорчивость и некая высокопарность) - на кой черт мы едем в этот Лас-Вегас?
- Чува-ак! - протянул Ноздрев. - Это - Сердце Американской Мечты - стать богатым за минуту! Только подумай - твое ебло будет красоваться на разворотах газет! А какие заголовки! - Ноздрев отнял руки от руля и начал показывать ими что-то в воздухе. - "Миллионер за час! Спешите и вы тоже можете стать успешным, нужным, любимым всеми!".
- Нехило, - согласился с улыбкой Чичиков.
- К тому же я сделаю там репортаж с собачьих бегов и срублю бабла!
"Чтобы поддерживать состояние перманентного охренения" - подумал Чичиков.
- А, блядь! - заорал Ноздрев, потому что машина, на секунду потеряв управление, сошла с дороги и чуть не врезалась в кактус. Ноздрев вывернул руль и вернул тачку на дорогу.
По приемнику передавали песню "Оргазма Нострадамуса":
За Христом Христос вылазит
Их смывают в унитазе
Грохнуть надо - и все танцы!
Смерть христопросранцу!
Только все мартышкин труд -
Хоть на унитазе труп,
Прет еще сильнее - ХРИСТОДИАРЕЯ!
"Отличная эта бричка" - думал про себя Чичиков. Самоходная, без лошадей двигается. Только вот бензина жрет...".
- А потом мы можем быть кем хотим, даже сраными рок-звездами, как сраные "Роллинг Стоунз"! - распространялся Ноздрев. - Это тебе не твоя жалкая афера с мертвыми душами!
- Брось, дружище, это был не такой уж плохой лохотрон.
- И где бы ты был сейчас без твоего лучшего друга Ноздрева? Сидел бы и грел печенки в какой-нибудь зачуханской южной губернии! А здесь...на одних картах можно разбогатеть!
- О, да ты, братец, бретер.
- Ну и что? Красиво жить не запретишь!
- Пока тебе за пьяный дебош в казино не оторвут вторую бакенбарду.
Чичиков вообще смутно представлял, как очутился на другом континенте. Он еще помнил, как выехал из города N и в пути его нагнал Ноздрев и предложил "золотую поездочку", как он выразился.
- Что-то ты грузишься. На, хлебни-ка эфира, - Ноздрев протянул Чичикову бутылку, похожую на бутылку из-под молока.
Чичиков послушно хлебнул, и его тут же унесло окончательно.
В этот-то момент друзья и услышали полицейскую сирену позади себя.
- Мать твою, опять мусора, - процедил сквозь зубы Ноздрев и повернулся к Чичикову: - Что, дружище, зададим им перцу? - и утопил акселератор в полу.
Большая Красная Акула ушла в отрыв, но вскоре их догнала и подрезала полицейская машина.
- Когда коп подхиляет, притворяемся сумасшедшими, - шепнул Чичиков. - Пока они будут разбираться и справки наводить, смотаемся ко всем чертям.
К машине подошел полицейский и облокотился о борт.
- Правила нарушаете, парни? - неприветливо спросил коп, сверля друзей стальным буром- взглядом сквозь полупрозрачные очки.
- Бросьте, мы просто пара ебаных марихуанщиков, - Ноздрев откинулся на кожаную спинку сиденья и заржал.
- Да, точно. А еще мы ограбили и изнасиловали монашку в заштатном городишке тут неподалеку, - невозмутимо поддержал Чичиков.
- Да вы пьяны, парни, - присвистнул коп.
- Ну что за быдло нас тормознуло, - буркнул под нос Ноздрев.
- Ну да, почему еще вы бы сидели в машине голые? Эй, что там у вас за бутылки?
И оба друга опять разразились неудержимым хохотом.
- Пройдемте в машину, парни, - сурово сказал полисмен.
- Взятка! - выпалил Чичиков.
- Взятка? - опешил полицейский.
- Да, у нас много грязного нарубленного бабла! - с этими словами Ноздрев открыл бардачок и ему на колени хлынул поток смятых стодолларовых бумажек.
- Меня это не интересует, - деревянным голосом отозвался коп. - В машину, парни.
Вдруг Чичиков схватил с заднего сиденья невесть откуда взявшуюся клюшку для гольфа и ударил ею полисмена в ухо.
- Ты, блядь, с ума спятил! - выдохнул Ноздрев.
Но Чичиков этого не заметил. Он схватил шокированного полицейского за грудки и злобно проговорил:
- Ты хоть в курсе, вертухай хренов, что мой дядя - шеф полиции в одном из городков этого штата? Да что там, блядь, он начальник всех гребанных "бобби" в этом штате!
- "Бобби" в Великобритании, - машинально поправил полицейский.
- Не парь нам мозги! - поддержал Ноздрев.
В этот момент из полицейской машины вылез второй полисмен.
- Джо, все в порядке? - спросил издали он.
- Да, Фрэнк, все просто отлично, - промямлил коп и оторвался от борта Акулы.
- Да возьми, не стесняйся! - с этими словами Чичиков сунул менту в руки пригоршню зеленых.
- Благодарю вас, - пробормотал тот и направился к своей машине.
Акула сразу с ревом стартанула вперед.
Через некоторое время Чичиков завопил во всю глотку:
- И что это за хуйня?!
- Ты про что? - лениво осведомился Ноздрев, не отрывая взгляда от дороги.
- Этот хренов Собакевич! Он упал на меня сверху и теперь говорит: "прошу прощения"!
Ноздрев перевел взгляд на друга, будто и в самом деле надеялся увидеть Собакевича, упавшего с неба на Чичикова.
- Расслабься, дружище, у тебя просто кислотный трип.
- Да я совсем немного кислоты принял! - заныл Чичиков. - Блин, ну что за поебень?
- Заткнись и успокойся, - рыкнул Ноздрев. - Судя по последнему попавшемуся нам на глаза указателю, мы в двадцати километрах от Лас-Вегаса.
- С какой скоростью едем?
- Тебе это обязательно знать? - осторожно спросил Ноздрев.
- Да!
- Сто тридцать миль.
- Эй, прекрати!!! Это же невьебенная скорость! Мы разобьемся!!! Остановись, гребаная ты скотина-а!!!
- Заткнись, это обычная скорость для такой тачки. Лучше посмотри в записной книжке, в какой нам отель вселяться.
Чичиков послушно нырнул в толстый ежедневник.
- "Ультима-Хилтон", - оторвавшись от поисков, наконец сообщил он.
- Отлично. "Ультима-Хилтон" - повторил Ноздрев и вывернул ручку громкости на приемнике до полного маразма.
***
А начинался весь этот сумасшедший дом совсем обыденно.
Джон Ноздрев (он взял себе в америке такое имя) и Сид Чичиков (а он-такое) сидели во внутреннем дворике элитной гостиницы в городе Лос-Анжелесе в прохладной тени пальмы.
Друзьям уже обрыдло бухать, дебоширить по барам и снимать девочек, поэтому они и сидели в таком коматозном состоянии и не думали ни о чем, пока выросший из-под земли швейцар не подал Ноздреву телефон.
Тот взял трубку, поздоровался и начал напряженно слушать. По мере слушания на его лице отображались самые разные эмоции, от высокомерной скуки до радостного восторга.
Когда он положил трубку и, дав швейцару на чай, отправил его, он встряхнул дремлющего Чичикова за плечи.
- Дружище! Нам сделали ПРЕДЛОЖЕНИЕ ВЕКА!!!
- Что там? - вяло поинтересовался Чичиков.
- Мне (а заодно и тебе) предложили обозревать собачьи бега в Лас-Вегасе!!!
- Только не втирай мне про бурдастость и черные мясы, - отмахнулся тот.
- Ты не понимаешь?! Мне (нам!) предложили миллион долларов!!!
- Они что там, совсем в своей блядской конторе охренели? - воскликнул Чичиков.
- Нет, не в том дело! Мне предложили всего-то пару тысчонок, но мы сможем увеличить этот куш в МНОГОЧИСЛЕННЫХ КАЗИНО ВЕГАСА!!!
- Или просрать.
- Заткнись, придурок! Быстро допивай свой "супер-нарко-ЛСД-коктейль" и пакуем чемоданы! В первую очередь нам нужно найти клевую тачку.
- А у тебя есть на это деньги?
- Они выслали мне аванс в штуку!
- Тогда за чем же дело? Едем!
Пусть этот идиот проебет там свое лавэ, зато появилось хоть какое-то дельце. Все лучше, чем лежать овощем в шезлонге, думал Чичиков.
Часом позже Ноздрев и Чичиков наведались в прокат машин. Пройдя мимо припаркованных рядов машин, при одном взгляде на которые у Ноздрева слюнки текли, друзья зашли в двухэтажное строение и увидели перед собой какого-то очкастого клерка - по крайней мере они так восприняли этого рахитичного старичка.
- Чем могу быть полезен? - тихим робким голосом вопросил "клерк".
- Дружище, мы хотим взять напрокат одну из твоих тачек, - с ходу бухнул Ноздрев.
- Какую именно?
- А можно посмотреть?
- Пожалуйста.
Друзья вышли из здания и начали оглядывать машины. Наконец их взгляд остановился на Большой Красной Акуле.
- Мы хотим Большую Красную Акулу, - вернувшись к "клерку", сказал Чичиков.
- Нет, - замотал головой служащий. - Эта машина уже зарезервирована одним нашим постоянным и уважаемым клиентом.
- А если мы, - Ноздрев помахал перед носом "клерка" пачкой купюр, - немножко добавим сверх цены?
- Нет, об этом не может быть и речи, - снова замотал головой клерк.
Ноздрев шлепнул "клерку" на стол пачку банкнот и оба выбежали прочь.
- Бля! Сид, вернись и возьми у него в ящичке ключи! - крикнул Ноздрев, безуспешно подергав ручку двери авто.
И через две минуты Акула, ревя и грохоча, вырулила на дорогу и умчалась прочь, на окраину, где друзья намеревались затариться наркотиками.
***
Ноздрев лихо крутил баранку, выворачивая из-за поворота на красный свет, и чуть не сбил пожилую даму с коляской, из которой выглядывал чудный ребенок.
- Смотри куда прешь, карга старая! - перегнувшись через борт, заорал Чичиков, все еще пребывая в наркотическом угаре.
Тотчас послышался длинный и яростный свисток полицейского.
- Да что эти легавые, взбесились все, что ли? - недоумевал Ноздрев и поддал газу.
Так они домчались до "Ультима-Хилтона" и лихо с разворотом припарковались между двух машин.
Ноздрев прислушался: полицейская сирена затихла, канула в небытие моря урбанистических звуков уже на полпути.
Только двое друзей со своими чемоданами вошли в роскошный холл отеля, как им навстречу выбежал администратор:
- Мест нет, мест нет, - поспешно сообщил он.
- Да что ты порешь, быдло? У нас здесь номера зарезервированы! - завопил Чичиков.
- Ах да..., - лицо администратора как будто прояснилось. - Сейчас все выясним. Но в любом случае, вам нужно останавливаться не у нас в отеле.
Администратор пошел к телефону, а Ноздрев шепнул на ухо Чичикову: "На шестом" - и один поехал в лифте, а другой побежал по лестнице.
- Куда же вы?! - услышал окрик администратора через сходящийся зазор дверей лифта Ноздрев.
Еще он услышал голос ворвавшегося в холл полицейского:
- У вас остановились двое нарушите..., - двери сомкнулись.
Ноздрев доехал до восьмого этажа и проскакал два этажа вниз, распугав весь попавшийся ему на пути персонал, молоденьких уборщиц и прочих.
Ноздрев кинулся к первой двери, на ручке которой висела табличка "не беспокоить" и бесцеремонно ворвался внутрь.
Внутри воняло, и на весь номер раздавались ахи и вздохи.
Ноздрев и Чичиков увидели худющую брюнетку, скачущую на толстеньком борове.
- Вы тут еще и ебетесь?! - заревел Ноздрев. - Это НАШ номер! Так нам сказал администратор! Выметайтесь! - с этими словами он схватил деваху за руку, стащил с мужика и вытолкал как есть, в одних подвязках, в коридор.
Чичиков следом выпихнул голого мужика.
- Что за произвол?! Мы будем жаловаться! - завопили потревоженные любовники.
- Валите отсюда, ебари недоделанные! - крикнул через дверь Чичиков и следом раздался дружный ржач и шлепок - друзья дали друг-другу "пять".
Тут же на этаже возник дорожный постовой и следом за ним администратор.
- Вас ЭТИ выгнали?! - в один голос спросили они у парочки.
- Да!
- Ааа! Продажные девки капитализма настигли нас! - послышался ор из-за двери и дверь начали ломать сообща три человека, причем один - в чем мать родила.
- Откройте сейчас же, иначе мы выломаем дверь! - кричал коп.
- Пошли вы, говнюки! - крикнул Ноздрев.
- Если вы не прекратите, мы выпрыгнем в окно! - вдруг осенило Чичикова.
Все трое прекратили попытки взломать дверь.
- Каковы ваши условия? Сейчас мы пришлем психолога! - быстро сориентировался полисмен. Да, ему и надлежало быстро ориентироваться в подобных ситуациях.
Но их не слышали.
Вскоре взламыватели дверей присоединились к большой толпе зевак на улице.
Чичиков и Ноздрев стояли на окне и махали руками.
- Во нас прет! - ржал Чичиков. - эти ублюдки даже хотят на нас полюбоваться!
И оба показали миру голые жопы.
- Валите отсюда, блядские засранцы, тут вам не цирк шапито! - орал Ноздрев.
Чичиков тем временем достал бензиновую зажигалку "Зиппо", оторвал рукав своей рубашки (кстати да - они все-таки оделись перед тем, как войти в отель) и поджег его. Помахав им некоторое время, как флагом, он бросил рукав в комнату. "Любовнички", как на грех, во время своей оргии уронили на пол бутылку крепкого бухла. Комната вспыхнула. Ноздрев и Чичиков опять заржали.
Но вскоре друзья обломались и должны были выйти из наркотического бреда - к отелю подогнали пожарную машину и их сняли с окна.
- Вы могли не устраивать весь этот балаган, а дождаться моего ответа, - строго произнес администратор, пробившись сквозь толпу к друзьям. - Просто-напросто в Вегасе есть два отеля с одинаковым названием. Вам нужен "Ультима-Хилтон", который находится в совершенно другом районе.
- Теперь этим говнюкам не понадобится отель, - рявкнул полисмен, защелкивая наручники на руках у беспечных друзей. - Государство выделит им уютные коечки в обезьяннике.
Ноздрева и Чичикова отвезли в полицейское отделение и посадили в камеру с кучей коек вдоль стен и парашей посередине.
- Привет! Вы кто? - спросил у друзей какой-то урел со своей койки. И не дождавшись ответа, заговорил дальше: - Всегда рады новым лицам. И жопам.
- Ты на что намекаешь, грязный извращенец? - взвизгнул Чичиков.
- Да не парься, парень. Здесь все так делают. Еще и в рот берут.
- Все, ты меня достал! - моментально вскипел Ноздрев и, оторвав железный прутик у своей шаткой койки, дал урелу по голове.
Тот хрюкнул и сдулся, как проколотый воздушный шарик.
- Э, э, парни, хорош! - поспешно промямлил дружок урела, до этого смотревший на новоприбывших весьма враждебно.
Чичиков задолбил в дверь камеры.
- Эй, есть в этой засраной дыре телефон? - заорал он.
Через какое-то время по коридору разнеслись шаги блюстителя порядка. Дверь камеры открылась.
- Ну есть, а че так орать-то? - спросил полисмен.
- Дайте нам телефон сейчас же! Это наше законное право!
- Пройдемте за мной.
Ноздрев связался с конторой, которая отправила их в Вегас и через пять минут все вопросы были решены. Друзей выпустили из обезьянника под залог.
Чичиков начал резать перочинным ножом дорогую обивку кресла, в котором отходил от транквилизатора и ночных похождений, которые укрылись от проницательного взгляда Ноздрева, потому что тот в это время дрых, как бревно. Чичикова ломало.
- Где мой диктофон и фотоаппарат? - Ноздрев рылся в нехитрых пожитках, вывалив их из шкафа на пол.
- Забей, чувак! Завтра найдешь! Расслабься, - пробормотал Чичиков, словно очнувшись из забытья. - Собачьи бега только завтра!
- Дружище, ты понимаешь, что мы должны приготовиться уже сегодня? Считай, что уже пустили плюшевого зайца и гончие тотчас же побежали за ним!
- Лучше найти ту пизду с ушами, что прибиралась в номере! Мы не оставили на полке чаевых, поэтому она скидала всю нашу обувь в одну кучу у двери! Это же голимое неуважение к постояльцам!
- Лучше бы ей на глаза нам не попадаться, - заметил Ноздрев, наконец, успокоившись и начав раскуривать гашишную трубку.
- Доставка ужина в номер! - крикнули по ту сторону двери.
Ноздрев пошел и открыл дверь. Перед ним стоял брюнет во фраке и с тонкими усиками и зализанными назад волосами.
- Слушай, ты, итальянец хуев, макаронник бля, - процедил сквозь зубы Ноздрев. - Где нам найти ту уборщицу, которая прибиралась у нас?
- А зачем вам она? - наивно спросил "итальянец".
- Видишь ли, дружище, просто мы хотим пустить ее кишки на подвязки, а саму ее повесить на суку вверх ногами.
- Синьор изволит шутить? - вытянулось лицо "итальянца", который и вправду оказался итальянцем.
- Я не намерен шутить, - раздельно произнес Ноздрев.- Или ты приводишь нам эту шалашовку, или тебя прут с работы из-за моей беспочвенной, но справедливой жалобы.
- Si, - коротко ответил тот и моментально исчез с поля зрения, будто испарившись от ядерного взрыва.
Закрыв дверь, Ноздрев обратился к Чичикову:
- И нафига нам эта старая шалава?
Друг пожал плечами, продолжая флегматично выковыривать кусочки паралона из обивки кресла.
Вскоре в дверь номера постучались.
- Открыто! - крикнул Чичиков.
В номер семенящими шажками вошла молоденькая уборщица в фиолетовом халате.
- И что это такое? Тебя харей натыкать, блядь? - заорал Ноздрев, указывая на сваленную в кучу обувь.
- Вообще-то существуют неписанные правила, - несмело начала было уборщица, но ее перебил Чичиков.
- Сейчас ты поцелуешь меня в жопу! Или мы тебя пришьем. Нет, лучше накачаем наркотиками и сдадим ментам! - сказал Чичиков и снял штаны.
Уборщица позеленела.
- Ну? - Чичиков оглянулся на бедную девочку и игриво причмокнул губами: - Чмок-чмок!
- Давай, делай, что говорят, иначе он сейчас насрет на ковер и тебе придется убирать! - поторопил уборщицу Ноздрев.
- Я пожалуюсь администрации отеля! - слабо пискнула та.
- Тебе не поверят. У тебя нет свидетелей. И мы почти что долбанные бедняки, а не эксцентричные богачи, так шалить - не наша тема!
Уборщица побледнела, из зеленой став серой, и подойдя к Чичикову, нагнулась, зажмурила глаза и вытянула губы трубочкой.
Тут Ноздрев дал ей по голове телефоном.
- Ты что, блядь, и в правду собиралась ЦЕЛОВАТЬ ЖОПУ? - поинтересовался он. - Вали отсюда. И да, - Ноздрев достал из сумки пригоршню смятых баксов. - Вот твои чаевые!
Девушка стремглав выскочила из номера, сжимая деньги и бормоча под нос:
- Большое спасибо, вы так щедры...
- По ЛСД-коктейлю? - спросил Чичиков.
***
Вот Чичиков и Ноздрев. Что о них знает мир? Их знал Гоголь, еще в девятнадцатом веке. Один - ублюдок-проныра буржуйской направленности, другой просто буржуй-самодур. Или помещик по-другому. Они - негативные герои произведения Гоголя. В наше время они тоже стали негативными персонажами. Этакие недоделанные яппи, бездельнички и шалопаи.
Меняются названия, но не меняется суть.
Чичикова и сейчас можно узнать в СКОЛЬЗКИХ персонажах нашего времени. "В любые времена любимая страна богата на такие персонажи" Такие, как Чичиков все еще ходят по Москве, Лондону и Нью-Йорку. Или по Лас-Вегасу, в нашем случае. Вива Лас-Вегас! Иййхха! Скользкий, потому что даже его лицо не запомнить, облика не уловить, он начисто стирается из памяти. Ну скажите, как можно представить себе "ни молодого, ни старого, ни тонкого ни толстого, ни красивого ни безобразного"? Он этим и пользуется.
А Ноздрев - бретер, собачник, помещик. Над такими все ржут. Ну, почти все. Кроме лохов, которые не могут навалить пизды Ноздревым при случае. Хотя, он может натравить на вас своих слуг...вы же не черепашка-ниндзя, в конце-концов? Ну да ладно. Типажи я вкратце обрисовал.
Скажу про приметы нового времени - модернизированный феодализм, прикрывающийся маской развитого капитализма.
Вот, Ноздрев и Чичиков жили во все еще феодальной стране. Да-да, Россия первой половины девятнадцатого века все еще оставалась феодальной, когда Европа перешла уже на новый виток развития, сменила социально-экономическую формацию, как сказал бы немецкий дядюшка Маркс или Энгельс. Потому что крепостное право отменили только в 1861 году. Но это не суть важно.
Сейчас-то тоже ФЕОДАЛИЗМ! Европа этого не видит. А вы посмотрите на жилище зажиточного человека! Это шикарный особняк с монументальной архитектурой и бетонным высоким забором, призванными подавлять человека своим видом как вид замка в средние века подавлял крестьянина!
Далее: вы въезжаете (или входите) на территорию особняка и тут-бац!- вам дорогу преграждает полосатый красно-белый шлагбаум! Тут-бац!- и вам дорогу перекрывают самые различные секьюрити! Это же как подъемный мост и замковая дворня!
А буржуй феодал нежится, разваля свое жирное рыхлое тело на "белой постели-и-с-узором-шелк" и даже не думает, что там за сошка приперлась! Потом ему сообщают и он уже тогда выходит к вам, ничтожному просителю!
А обычные люди, которые являются быдлом для этого феодала-буржуя, о которых в хорошем расположении духа буржуй может и позаботиться (показуха), живут в хрущевках, ютясь зачастую большой семьей в двух комнатах!
Он дает работу многочисленному штату сотрудников. С одной стороны от него можно и уйти. Но это Юрьев День! Уйдет рабочий к такому же жирному скоту! Он заточен подо что-то одно, за что платят деньги, так его научили в университете! Не хочешь работать - разгружай вагоны! Вот и вся недолга.
И такие проныры, как Ноздрев и Чичиков, с другой стороны, пытаются вырваться из душащих тисков капитализма.
Они, эти буржуи, молодые буржуи, одеваются в гламурненькие шмоточки с растительным орнаментом. Это же неприкрытое бабство! Если в средние века феодалы хотя бы сражались с соперниками, то эти бабы просто бабы. Они выпячивают тот постулат, что мужественный человек в душе нежный и чувствительный. Отсюда эти девчачьи наряды. Но вся фишка в том, что это НЕ НАДО ВЫПЯЧИВАТЬ! Это было бы видно любому без всяких рубашечек, если бы было так!
Ладно, хоть Чичиков и Ноздрев путешествовали голые, одеваясь лишь в городах.
***
На следующий день, в день собачьих бегов, друзья решили прозаично налиться пивом и тихо-мирно обозревать бега.
Но все вышло по-другому.
Усевшись на свои законные места, друзья открыли еще по баночке "Роллин Рокса". И тут Чичиков достал из кармана мескалин и тут же, не отходя от кассы, закинулся им.
Состязание началось.
Гончие с номерами на боках бросились в погоню за зайцем. Зрители исступленно завопили и заулюлюкали.
Собаки пробежали пару кругов и тут мескалин начал действовать.
- Гончая под номером пять по кличке Джинни вырывается вперед и создает разрыв с остальной массой бегущих собак, - надиктовывал на диктофон Ноздрев.
Чичиков задумался о плюшевом зайце, едущему по реле.
"Какой он, наверное, сочный и вкусный, этот заяц" - думал он.- "Пусть он не из мяса, зато мягкий. Какая радость разорвать его на части зубами, безумно рыча, выпотрошить весь паралон по кусочкам! В сущности, люди - как эти собаки. Бегут за фетишем - баблом или славой, например. Или властью. Но власть портит людей. А собак? Займет кто-то первое место - будет фаворитом с лучшим собачьим кормом "Роял Канин", у владельца - деньги. У болельщиков тоже. Власть в наше время равна деньгам. Тот прав, у кого больше бабла. Хозяин от бабла испортится морально, следовательно. А собака? Ей же это неведомо! Это лучшая жизнь, паршивую жизнь называют "собачьей" из зависти к собакам, чистым морально, но при этом умным. Не говорите, что собаки - тупые зубастые куски мяса. Так последуем за собаками, покажем пример этой машинной цивилизации!" - с этими мыслями Чичиков перемахнул через оградительный барьер и встал на четвереньки.
Собака Джинни, как на грех, была тут как тут. Она влепилась со всего разбега в Чичикова и перекувыркнулась.
Зрители негодующе загудели.
- Сид, твою мать!!! - заорал Ноздрев. - Сид, ебать тебя в сраку, Чичиков!!! Свали с дороги!
Остальные собаки стали перепрыгивать через лежащего Чичикова, но тут он приподнялся и ухватил за лапы пробегавшую мимо собаку и вцепился зубами ей в горло.
"Собаки галдят на Луну, до драки в собачьем кругу, за мясо в глотку тебе, ни часа любви на земле" - напевал про себя Чичиков.
Собака наконец вырвалась из объятий Чичикова и побежала от него назад, где столкнулась с новым лидером - собакой Лесли.
Наконец два человека в униформе работников стадиона утащили Чичикова обратно на трибуну.
- Ты что, блядь, делаешь, говнюк?! - тут же напустился на него Ноздрев. - Мне теперь эту бредятину писать в статье о собачьих бегах?
- Это же будет сенсационный, фурорный материал! - заулыбался Чичиков.
- Я об этом не подумал, - ответил Ноздрев.
Но Чичиков не слышал. Он побыл, хоть и недолго, но побыл собакой. Он был счастлив.
Ноздрев и Чичиков опять отдыхали в своем номере в отеле, когда к ним в комнату завалился Собакевич.
На Собакевиче была большая, чуть ли не до колен гавайская рубашка, огромного размера бриджи, огромные сандалии, такая же по размеру шляпа и солнцезащитные очки на пол-лица.
В общем, как всегда, Собакевич был внушителен и основателен во всех своих проявлениях.
- Эй ты, уебанец! - рыкнул Собакевич, глядя свирепым взглядом на Чичикова, развалившегося в ванной с пеной.