Аннотация: Специально для "Презумпции виновности-2008"
Сергей Сергеевич никогда не жаловался на свою память. Впрочем, этот невысокий, улыбчивый человек вообще не жаловался. Никогда и ни на что. Нельзя сказать, что Сергей Сергеевич был всегда всем доволен, за долгую жизнь с ним случалось всякое. Но он давным-давно научился воспринимать всё просто, без излишней суеты.
Проблем у старшего дознавателя городского УВД Сергея Сергеевича Каменева всегда хватало, но он всегда пытался справиться с напастями без хныканья и с ироничной улыбкой. И можно сказать, что у него это отлично получалось. Вот например, не далее как на прошлой неделе он успешно расправился с одной из них. Проблема терзала его целых полгода, настойчиво напоминая о себе снова и снова, но пропала в один миг. Лопнула словно радужный мыльный пузырь в тот день, когда из областного центра наконец-то пришло заключение медицинской комиссии - "годен". Стало быть - срок службы у майора Каменева ещё не вышел и пока ещё рано думать про пенсию. А чуть попозже выслуга у Сергея Сергеевича будет "двадцать пять календарей", и вот тогда - да. Тогда и выходное пособие будет побольше, и пенсия - послаще. И проблемы тогда, правда, совсем не исчезнут, но они станут совсем другими.
И всё было бы хорошо... всё было бы просто замечательно... если бы не память.
Стоило только Сергею Сергеевичу отпраздновать своё пятидесятилетие, как память-шалунья начала регулярно подбрасывать ему сюрпризики. Это не было похоже ни на старческую рассеянностью, ни на ретроградную амнезию. Просто старший дознаватель вдруг - совершенно неожиданно для самого себя - стал вспоминать то, что казалось безнадёжно забытым. Воспоминания были неожиданно-яркими. Они словно почувствовали слабину Каменева и начали накатывать свои волны раз за разом, неожиданно и бесцеремонно. Так же неожиданно, как налетают цунами на океанский берег; на тот самый берег, где Сергей Сергеевич никогда в своей жизни не был, да теперь уже, наверное, никогда и не появится. И столь же бесцеремонно, как наступает зима или же приходит в твою жизнь юбилей.
Внук Сергея Сергеевича - десятилетний Лёшка - высказался бы по этому поводу, что память испортилась, что у неё сбились настройки, и теперь надо устроить перезагрузку... или апгрейт? Каменев не очень разбирался в новых словах, компьютеры в УВД появились в то время, когда он был уже старшим лейтенантом. В то время он думал, что его карьера дошла до своей вершины, и теперь можно не напрягаться, изучая бесполезные "модные новшества".
Сегодня утром память Сергея Сергеевича Каменева вдруг подбросила ему запах лесной смородины. Вернее - аромат, который всегда висел после дождя, запутавшись между тоненькими веточками той самой смородины, что росла на заднем дворе в доме его бабушки. Старший дознаватель думал, что давным-давно потерял этот запах. Он хорошо помнил то беззаботно-октябрятское лето; дом, который родители продали сразу после смерти бабушки; деревню в далёкой области, куда надо было ехать на поезде целых полтора дня. Сергей Сергеевич даже те кусты хорошо помнил: они казались ему огромными чащами, в которых легко можно было заблудиться... но он не смел даже мечтать, что этот пьянящий запах может так неожиданно вернуться.
Воскресший из небытия аромат ни на один миг не отпускал Сергея Сергеевича из своих цепких лапок. Этот запах висел в ванной комнате над мыльницей... кружился возле девушки в маршрутке... ворочался в закрытом ящике стола в приёмной полковника... и поспешно прятался всякий раз, стоило только Сергею Сергеевичу подозрительно закрутить головою и втянуть ноздрями воздух.
Начальник УВД в тот день принял Сергея Сергеевича и сказа, что заключение медицинской комиссии это, конечно, хорошо... но вот про смену уже стоит подумать.
И теперь Сергей Сергеевич, чуть покачиваясь в крутящемся кресле, сидел за своим рабочим столом и разглядывал робко присевшую на краешек стула "смену".
Вполне возможно, что в тот самый миг, когда Каменев сидел в кресле мчащегося в областной центр автобуса и никак не мог заснуть, думая про медицинскую комиссию, этот мальчишка писал первый в своей жизни рапорт: "Прошу принять меня на службу в органы внутренних дел..."
Конечно, этот мальчик не займёт должность старшего дознавателя, стоит лишь Каменеву подать рапорт на пенсию. Это кресло не из тех, куда проталкивают своих деток "большие звёзды". За этот стол сядет капитан Волончук, освободившееся место займёт Круглов... человек пять поднимутся ещё на одну ступеньку служебной лестницы, людская цепочка сдвинется на один шаг и освободит место для нового сотрудника.
"Смену" звали Денисом, и он Каменеву не понравился. Майор был не в восторге от модной причёски - бритый череп с узенькой полосочкой светлых волос над низким лбом; майору не понравился костюм стажёра - ну, не может в будний день воротник рубашки быть таким белоснежным, а узел галстука - таким большим. Но больше всего Сергей Сергеевич остался недоволен сотовым телефоном Дениса. Аппарат, судя по внешнему виду, стоил огромную сумму денег. Либо это родители Дениса вывернулись наизнанку, чтобы преподнести сыну такой подарок; либо мальчишка повесил на себя кредит месяцев на девять. Это было ясно как божий день, и оба этих предположения Каменеву не нравились.
Он понимал, что во всём этом нет ничего страшного. Причёска - да ведь сейчас так все ходят; рубашка - у мальчишки первая неделя новой работы; а телефон... телефон - не самое главное в жизни. Сергей Сергеевич прекрасно всё понимал, он видел, что все эти придирки мелочны... и это не нравилось ему ещё больше. Всё это было очень похоже на старческое брюзжание, и Каменеву это очень не нравилось.
Войдя в кабинет, Денис положил на стол перед Каменевым тоненькую стопочку подшитых листков. Первый материал Дениса, который он оформил самостоятельно, и теперь принёс на утверждение к старшему дознавателю.
- Всё сделал?
- Так точно, товарищ майор!..
"Играет ещё в военных... ладно, пусть".
Сергей Сергеевич протянул руку...
"Мало", - безошибочно определил он, стоило лишь взять папку. Так опытный каменщик определяет бракованный кирпич, автомеханик - неисправный двигатель, а врач - какую-нибудь скрытую, застарелую хворь.
- Ну, давай, посмотрим, - Сергей Сергеевич раскрыл материал, а Денис вздохнул и в очередной раз дотронулся до галстука.
"Та-а-ак... что тут у нас?.. - думал Каменев, переворачивая страницы, - Ага... вот оно... заявление".
Аккуратным детским почерком "гр. Пихтулова О.А. 1989г.р., проживающая по ул. Садовая 18-54" просила начальника райотдела привлечь к уголовной ответственности "известного ей Сальникова Виктора", который "выражаясь нецензурной бранью, оскорблял человеческое достоинство". Стандартные для заявления потерпевшего формулировки, которые были написаны под диктовку участкового. И обычное в таких случаях дополнение, что "гр. Сальников при этом побоев не наносил, расправой не угрожал".
"Смотрим дальше... - перелистывая материал, Сергей Сергеевич чувствовал, как напрягся Денис, как он, почти не дыша, замер на стуле. - Рапорт участкового... заявление зарегистрировано в дежурной части... материал передан... отписан исполнителю..."
Каменев наконец-то добрался до нужных листков:
"Ну, не-е-ет, Дениска, вот так делать нельзя... никак нельзя".
Проблема оказалась в почерке стажёра. Денис аккуратно выводил крохотные, одинаково ровные, с идеальным наклоном буковки, стараясь при этом заполнить тонюсенькими строчками каждый свободный клочок бумаги. Каменев вспомнил, как внук забавлялся с домашним компьютером, пробуя распечатывать тексты разными шрифтами. Почерк Дениса был похож на один из них. На тот, который был самым-самым мелким.
Если бы этот материал собирал Сергей Сергеевич, то он потратил бы пять листов, а Денис, написав, в общем-то, всё тоже самое, - уместил на одном-еинственном. А вместо пяти листов "заключения" - здесь было всего два.
"Сказать, чтобы переписал?" - подумал Каменев, внимательно рассматривая почерк стажёра, но даже не вчитываясь в содержание протоколов. Да и чего там было рассматривать? всё и так ясно - обычный скандал.
"Так ведь, чего доброго, обидится... Решит, что я придираюсь на пустом месте... Да и нельзя переписывать, ни в коем случае нельзя. Вот они, подписи: "С моих слов записано верно и мною прочитано". Бегай потом снова, разыскивай этих скандалистов... А прокурор-то не фрайер. Он за этот материал тут же ухватится, потому как - самый тонкий... Надо что-то придумать..."
- Очную ставку проводил?
- Зачем? - вздрогнул Денис от неожиданного вопроса. Так вздрагивают школьники, когда их ловят на экзамене со шпаргалками. - Он же во всём признался.
"Это где? - Сергей Сергеевич перевернул лист, потом ещё один... и ещё. Денис, наверное, экономил бумагу и записывал показания с обеих сторон листка. - Ага, вот... ничего не помню, был в состоянии опьянения, раскаиваюсь, осознаю, готов понести заслуженное... Обычная песня".
- И что с того, что признался?.. Потерпевшая своё заявление обратно забирать будет?
- Нет... я говорил, объяснял, а она - ни в какую. Говорит, до суда этого придурка довести хочу.
"Придурка... ты на себя посмотри, умник. Думаешь - телефон в кредит взял, так теперь можно понты веером разбрасывать?.. Объясняй тебе - что к чему..."
- Вот доведёт она до суда этого... - Каменев ещё раз на секундочку заглянул в материал, а потом отодвинул его на край стола, - Виктора Сергеевича. А он на суде возьмёт, да и заявит, что знать не знает никакой Олеси Алексеевны. И в суд она на него подала только потому, что хотела из него денежки вытрясти. А показания признательные - так это молоденький стажёр дубинкой выбивал...
Уши у Дениса покраснели, и на щеках тоже проступили неровные пятна румянца.
"Он что? думает, что я его сейчас ругаю?.. Э-э-э, да ты ко всему остальному ещё и неженка..."
- Как не знает? - буркнул Денис. - Они ж в одном подъезде живут...
- Вызывай обоих, - не обращая внимания на слова стажёра, Сергей Сергеевич передвинул материал по столу, - и сажай их друг перед другом. Записывай всё, о чём они говорить будут. Только не торопясь записывай, подробно, каждое слово. Понял?
"Как бы тебе объяснить поаккуратнее, что тут ещё листов пять надо?.. А очная... сама по себе она - ерунда. Это в уголовном деле она может что-то значить, а тут..."
- Так ведь сроки же, - испуганно выдохнул Денис.
- Сроки - это да. Сроки - важно. Без сроков мы никуда... - и Каменев вытянул из ящика стола листок, подтолкнул его на край стола и положил рядом ручку. - Пиши... шапку потом нарисуешь, сейчас сам рапорт пиши... Прошу вас... Слушай, а ты покрупнее писать можешь? Ты думаешь, что я вместе с твоим рапортом полковнику лупу понесу?.. Ну, а ещё крупнее?.. На вот, новый листок возьми... Во! так пойдёт... Прошу вас... в силу возникших обстоятельств... продлить срок рассмотрения материала... по заявлению гражданки... вместо "гражданки" можно "гр" написать... Как там фамилия потерпевшей? Пихтуловой...
"Ну, если не дурак, - то поймет. Нарисует очную ставку хотя бы на три листа... А если дурак - то долго у нас не задержится..."
- Стой, куда побежал!.. Ты Николаичу передай, чтобы он тебя теперь по-полной загружал. Стажировка - это, конечно, хорошо, но и работать кому-то надо...
Целых пять дней Сергей Сергеевич чувствовал себя замечательно. Он словно получил передышку, и память не лезла к нему картинками из далёкого прошлого. Долгие пять дней Каменев спокойно ходил на работу... заполнял бумаги... опрашивал свидетелей и потерпевших... писал запросы, читал полученные ответы... ругал подчиненных, выслушивал укоризненные замечания начальников...
На шестой день майор Каменев проснулся за час до звонка будильника. Проснулся в холодном поту, запутавшись в липких щупальцах душных простыней. И проснулся он не просто от бестолкового кошмара, после которого, с облегчённым вздохом, отбрасываешь в сторону паутину сна. В то раннее утро память Сергея Сергеевича ещё раз напомнила о себе...
Сорок лет назад Серёжка Каменев первый раз в своей жизни прыгнул в речку со "взрослой тарзанки". Мальчишке показалось, что он летит в воздухе долго-долго, а темная, непрозрачная вода приближается к нему какими-то рывками, надвигаясь по несколько раз за каждый удар сердца. Он ушёл под воду с головой, и на всю жизнь запомнил это ощущение - когда нет ни верха, ни низа; когда солнечный день где-то далеко-далеко; когда ты не знаешь, жив ты или же разбился об эту твердую воду... Потом Серёжка прыгал с этого обрыва по нескольку раз на день. Но тот самый первый прыжок запомнился надолго. Потом - забылся... до сегодняшней ночи.
Каменеву приснился тот полёт над водою, и проснувшаяся так внезапно память не отпускала его до самого вечера. Как только Сергей Сергеевич оставался с нею один на один, то снова испытывал и ужас того прыжка, и свою беззащитность под водою... Денис постучался в кабинет Каменева в один из таких моментов.
Стажёр уселся на стул, и Каменеву хватило одного взгляда, чтобы понять - что-то случилось.
- Говори, - не поднимая головы от листков, сказал Каменев.
- Сергей Сергеевич... он заявление написал...
- Кто "он"?
- Сальников... ну, помните? материал Пихтуловой...
Может быть, память у Сергея Сергеевича и расстроилась; может быть, один за другим полезли теперь непрошенные образы из далёкого прошлого. Но, стоило только Денису назвать фамилии скандалистов, как Каменев сразу же вспомнил весь материал.
- Что он написал?
- Встречное заявление... я их на очную ставку вызывал, - говорил Денис под вопросительным взглядом Сергея Сергеевича. - Посидели они, поговорили... а домой вместе пошли. Живут-то они в одном подъезде.
- И... - предложил Каменев продолжать.
- Ну... опять поругались. Только теперь - Олеська к нему с кулаками полезла.
"Олеська? Это ты что? потерпевших так называешь? Хотя, что с вас взять? Девчонке девятнадцать лет, Денису - чуть побольше. Они ведь даже представить себе не могут, что сверстников можно по имени-отчеству называть..."
- Побила? - усмехнулся Каменев, но Денис не расслышал прозвучавших ноток сарказма.
- Не-е-е-е... он её за локти ухватил и держал, пока та не успокоилась. А теперь пришёл - написал "прошу оградить"... Мне с ним теперь чего делать-то?
- С заявлением?
- С Сальниковым!..
"Попался, Дениска? Думал, что эта Олеська ангел с крылышками, а её сосед - преступник отмороженный? Вот теперь сиди и разбирайся, а чего это там у них такое произошло. Кто прав, кто виноват... Ты ведь, батенька, небось, думал, что весь мир на две части делится - преступники и потерпевшие? И что если человек преступник, то потерпевшим он быть никак не может?"
- Заявление зарегистрировал?
- Да... э-э-э, так точно!
- Начальник его тебе уже отписал?
- Нет пока. Дежурный сказал - завтра утром.
- Ну, чего делать, чего делать?.. вызывай, опрашивай, записывай. Скажи им, что теперь в суд вместе пойдут...
- А с тем материалом мне чего делать? Про скандал возле подъезда?
- А с ним чего не так?
- Так у него срок завтра...
- Пиши... прошу вас... в силу сложившихся обстоятельств...
Двадцать девятое февраля, в общем-то, ничем не отличается от всех других дней. Вряд ли можно назвать эту дату какой-то особенной. Но последний день каждого месяца был для старшего дознавателя Каменева головной болью. Отчёты, сравнения, циферки, проценты... и предчувствие того, что можно ждать завтра от начальника райотдела. Пожурят тебя или же похвалят, дадут по шапке или же посулят премию.
"Двадцать девятое февраля, пятница... - думал Сергей Сергеевич, рассматривая лист своего ежедневника. - Закрыть месяц, и впереди - целых два дня выходных... если, конечно, не вызовут..."
На нежно-зелёненьком листке толстого ежедневника тоненьким карандашом было нарисовано шесть квадратиков, каждый - с косым крестиком внутри. Сергей Сергеевич таким вот образом вёл подсчёт: четыре угла, шесть линий - всего десять. Точки и чёрточки на этом листе обозначали рассмотренные отделом материалы, и каждый значок был для Каменева не просто закорючкой на бумаге.
Вот эту точечку он поставил, когда следователи забрали уголовное дело по изъятию шестисот грамм героина. Давненько не было в городе такого улова... Вот эти крестики обозначали семейные скандалы... вот эти - квартирные кражи... Про каждый из этих материалов Каменев знал всё. Знал и помнил, несмотря на то, что ему уже пятьдесят лет и память вдруг стала развлекаться играми.
"Шестьдесят материалов... всё подписано, всё заполнено, направлено, передано... можно считать - февраль закончился..."
Денис постучался в кабинет Каменева, когда до конца рабочего дня оставалось ещё часа полтора...
Стажёра теперь "нагрузили по полной", и у него на руках было одновременно четыре материала. Два сообщения из травмпункта, и в обоих - объяснения потерпевших "упал сам, драки не было". Кража из сарая одной старушки - там придётся возбуждать уголовное дело и передавать его в следствие. И материал о скандалах Пихтуловой и Сальникова. Вот как раз-то с этими бумагами Денис и пришёл к Каменеву.
- Всё, товарищ майор... - Денис изо всех сил старался быть серьёзным и делал вид, что сдавать исполненные материалы для него - обычное дело.
- Погоди, - Каменев не сделал даже попытки прикоснуться к папкам. - У тебя же срок по ним только завтра...
- Сегодня, - пробормотал Денис.
- Завтра! - Каменев перевернул листок ежедневника. - Вот... Первое марта, Денис, два материала.
- Двадцать девятого... - возразил Денис. - Если от девятнадцатого считать - сегодня получается.
Каменев взглянул на календарь и начал отсчитать дни, мысленно загибая пальцы.
"Черт... я тогда, наверное, забыл, что год високосный. Посчитал, что после двадцать восьмого - первое пойдёт... И что теперь делать?"
Вроде бы ничего особенного... подумаешь, мелочь... двадцать девятое или первое - какая разница?
Но сдавать материал сегодня было никак нельзя, и Сергей Сергеевич очень хорошо понимал это. Пройдёт год - и начальники будут сравнивать будущий февраль с февралём этого года. "Аналогичный период прошлого года" - звучало во всевозможных отчётах, и горе тем службам, у которых показатели работы оказывались ниже, чем в прошлом году.
Принять материалы легко... проверить, похвалить стажёра, поставить ещё две точки в ежедневнике и доложить полковнику, что закрыли месяц с большим "перебором"...
"Шестьдесят два материала - это, конечно, хорошо. Это просто замечательно. Но что ты мне прикажешь на следующий год делать? - разглядывал Сергей Сергеевич растерянное лицо Дениса. - Тогда, конечно, тоже наберём и перекроем... ну, а как потом? До бесконечности-то это продолжаться не может. Где чего брать придётся, если вот так цифры наращивать?"
- Всё сделал, Денис?
- Всё... э-э-э, так точно.
- Ты, дорогой, мне вот что скажи... Тебе очень важно, чтобы эти материалы были закончены именно сегодня?
- Так ведь сроки же, товарищ майор.
- Ну, сроки - это, конечно, важно. Но, запомни раз и навсегда, отчёты - главнее. Держи бумагу, пиши... прошу вас... Я тебе что говорил?! Покрупнее пиши!.. В силу сложившихся обстоятельств... на десять суток... А руководству я сам всё объясню...
Память в очередной раз подшутила над Каменевым, но на этот раз - она перешла к более активным действиям...
Сегодняшним утром Сергей Сергеевич как обычно умылся, вытерся своим полосатым полотенцем, поворачиваясь лицом к зеркалу, протянул руку за пеной для бритья... и замер...
На нижней губе, прямо под левым уголком рта, у Сергея Сергеевича вскочил юношеский прыщик...
"Твою дивизию через коромысло!.."
Прыщ был огромным, вызревшим. Он горделиво сиял красненьким кружочком с белой точечкой гноя посередине. Ничего подобного Каменев не видел на своём лице уже лет тридцать...
Прыщи очень досаждали Сергею до самой армии, и ему приходилось подолгу стоять перед большим зеркалом в прихожей, рассматривать, оценивать... выдавливать... и на следующий день убеждаться, что прыщей меньше не стало.
Каменев уже забыл про эти войны с собственным отражением, а память услужливо напомнила. И заодно - подсказала, сколько уже лет прошло с тех самых пор...
Сдавленный ногтями указательных пальцев, прыщ лопнул так, что Сергею Сергеевичу показалось, что он даже смог расслышать этот чмокнувший звук. Лопнул, "выплюнув" на зеркало крохотную капельку гноя с тонюсенькой полосочкой крови, и Каменев пальцем быстро стер улики с холодного стекла...
- Чего это у тебя? - спросил Лёшка, осматривая крохотный кусочек пластыря на губе у деда.
- Брился, - буркнул Сергей Сергеевич, не вдаваясь в подробности...
Денис ворвался в кабинет Каменева, забыв при этом постучаться...
- Разрешите, - испуганно вспомнил он про приличия, уже усевшись на стул...
"Чаво уж там, милый... валяй..."
- Они заявление собрались писать... - так же испуганно продолжил стажёр.
- Кто это - "они"?
Как и все дознаватели, Денис теперь одновременно разбирался с несколькими материалами, поэтому нетрудно было запутаться в фамилиях.
- Пихтулова и Сальников...
- Чего хотят?
- А они не нам заявление писать будут... а в загс.
- Куда? - опешил Сергей Сергеевич.
- В загс, - растерянно повторил Денис.
- Зачем? - удивился Каменев и тут же выругал себя за столь бестолковый вопрос. О чём же ещё могли написать заявление парень и девушка, распахнув двери загса?..
- Чего там у них? - быстро спросил Сергей Сергеевич, надеясь, что Денис не заметит глупости вопроса.
- Помирились... они ж в одном подъезде живут... - уже более спокойным голосом продолжал говорить Денис. - Друг друга давно знают... Восьмое марта в одной компании отпраздновали...
"И после этого сразу в загс побежали?.." - недовольно подумал Каменев.
- Они у тебя?
- Да.
- Пошли, - поднялся Сергей Сергеевич. - Разберёмся...
Олеся Пихтулова оказалась довольно высокой девушкой. Белая вязанная шапочка с яркой вышивкой, дублёночка "под попу" и высокие сапоги на огромной "шпильке". В общем-то, ничего особенного. Глядя на эти каблуки, Каменев подумал, что когда Олеся встанет со своего места, то, наверное, окажется даже выше него.
А сидящий рядом с девушкой Виктор Сальников и вовсе не был похож на тот образ, который появлялся, если читать строчки протокола: "цинично... в грубой форме... нарушая покой..." Честно говоря, этот Виктор выглядел гораздо солиднее, чем, к примеру, стоящий рядом Денис.
- Прошу вас... - диктовал Сергей Сергеевич, глядя, как старательно сжимает ручку Олеся.
"Студентка, наверное. Или это не она студентка? а другая... та, что по скандалу в маршрутке?.. Надо будет потом у Дениса спросить".
- ... в силу изменившихся обстоятельств...
"И куда лезут эти детки? Они же друг с другом драться начали ещё задолго до свадьбы..."
- ... дальнейшее разбирательство по моему заявлению номер... Денис, какие там у них номера?..
"Тоже мне - любовь неземная..."
- ... прекратить... Написали?
"Да чёрт с ними... может быть, у них всё хорошо будет... гораздо лучше, чем у некоторых".
- Дата, подпись... Давайте.
"А вот ни фига ты и не выше, - подумал Сергей Сергеевич, глядя на поднявшуюся девушку. - Такая же, как и я, а уж если, лапонька, каблуки с тебя снять..."
- Ну что, Денис!.. - повернулся Каменев к стажёру, как только закрылась дверь за Олесей и Виктором. - Вот это материал, так материал... Покруче будет, чем у этой... как там её?.. ну, сериал сейчас по телевизору идёт. Ты смотришь?
- Нет, - помотал головою Денис. - Некогда...
- Ну и дурак...
- Ну и ладно...
"Не обиделся... молодец".
- Срок по ним когда истекает? - спросил Каменев, протягивая Денису заявления.
- Послезавтра...
- Подошьёшь, зарегистрируешь - и ко мне! Будем в архив сдавать... Да, и кстати... Кое-кто у нас целый месяц проработал, зарплату первую получил, да позорно её зажилил... Только учти, Денис Николаевич! пить на рабочем месте можно только в моём присутствии! И только - в силу обстоятельств!!