ОН родился в Москве в 78-м году на фоне серо-сизого кафеля роддома Љ8. Было неуютно, миллионы наполненных болью женских взглядов таила в себе больничная стена, напротив которой стоял операционный стол. Кучка людей в странных белых одеждах сгорбленно пялились на НЕГО. Было холодно и страшно. Жизнь была мерзкой штукой. ОН вздохнул и завопил от отчаяния. Придурки в белых халатах облегченно переглянулись и залопотали что-то про естественный инстинкт, очистку легких и прочую хрень.
***
"We are the immortals... We have one name and we have one body. We are always in our prime and we are always fit for work. We dig the tunnels, lay the rails and build the roads and buildings. But we leave no other sign behind us. We are unknown and unrecorded. We have many names and none are our own. Whenever the stiffness and pain come in and the work gets harder... we change again into our younger selves. On and we go. We are like the bottle that never empties. We are immortal."ј
***
Жить было сложно, неприятно и скучно. Считалось, что все-таки у НЕГО все лучше чем у других (отец - полковник чего-то там...) Гипотетические преимущества выражались во вполне обыденной жратве (которую тетя Клава как-то мечтательно, с придыханием называла "дэфцытом"), подписных коричневых томах на дээспэшных рассыхающихся стеллажах и языковой спецшколе, куда ЕГО подвозил на служебной волге улыбчивый "дядя Алик".
Жизнь протекала размеренно, землеройно, одутловато. ОН знал, что там - там, за этим неспешным течением должен быть какой-то тайный механизм управления всем, что-то важное и интересное, но....... пушистый серый туман действительности прятал от НЕГО все, что там было...
Жить было скучно...
***
"When I hit the first notes my hands take off like a pair of birds. I can feel the tune spilling itself out inside me. I can see all the notes like they`re small coloured stones you`d find on the strand. I can look it all sides of them and find the right place for them to go..."ј
***
После перед НИМ радостно распахнул двери филфак. Там все было честнее и проще, особенно отношения профессуры и студентов - обоюдное бытовое презрение, не переходящее ни во что другое.
После окончания первой летней сессии ОН заявил родителям о намерении отдохнуть за границей. Тогда с этим стало уже проще, а потому через пару дней ОН сидел в аэрофлотовском кресле самолета, улетавшего в Японию.
Прямо на выходе из Токийского аэропорта ОН затолкал паспорта и бумажки с телефонами знакомых в дырку под пепельницей; после чего сел в такси, которое отвезло его....... куда?...... ОН и сам не знал............
***
"I`m stretched on your grave
This is where you will find me
If I could touch your fingertips
I would never let you go..."
***
"Квартира", которую OH снимал, была совсем крошечной (4 татами) и пусто - на полу лежал матрас, в углу тихо урчал старенький компьютер. На западной стороне было окно, выходившее на высоченный офис, если лечь на пол на матрас в верхнем правом углу можно было увидеть серо- голубое небо с грязно-белыми разводами. ОH молча лежал и смотрел на небо, а оно плакало.
Днем ОН работал в пиццерии, расположенной в торце здания - грузил ящики, иногда разносил пиццу на дом; денег едва-едва хватало на оплату "квартиры" и еду.
Иногда ОН брал отгул и ехал в центр - ходил по деловому Токио и смотрел на незнакомые лица, серые и напряженные, точно резиновый кожух ручного тормоза на старом советском велосипеде. ОН искал разгадке там, где, как ему казалось, бурлила жизнь, но не находил. И всегда ЕМУ чудилось, будто надо было еще чуть-чуть, будто ОН сдался в последний момент......................................... перед чем?
***
"My little apple tree, my darling
It is time for me to lie with you
I smell of the cold earth
The colour of the wind
The colour of the sun..."
***
Потом ОН приходил домой, ложился на матрас и смотрел на небо, а оно плакало.................................................................z
ОН ждал чего-нибудь, какого-нибудь ответа, но небо молчало и плакало.................
И тогда в ЕГО душе рождалась ярость....................... ОН кричал, кричал на это небо, Землю, людей, кричал на себя, на Бога, на этого придурка, который подсунул ЕМУ воспаленную и нарывающую душу вместо счастливой и пахнущей ананасами.... Потом ярость проходила и оставалась аспириновая горечь.... Тогда ОН садился за компьютер и писал свои странные ТЕКСТЫ.
***
"When your people
Believe me to be in my bed sleeping
I will be a spirit being
In the meadows before you"
***
Однажды, когда ОН бродил по дневному Токио, ОН встретил ЕЕ. ОНА стояла в центре толпы, растерянно глядя по сторонам.... ОНА знала - ОН рядом.... ОН подошел и обнял ЕЕ... Весь день ОНИ бродили по городу - ели мороженое, покупали воздушные шарики и выпускали их на волю....
Вечером ОН привел ее к себе............................ Тела сливались в яростном танце страсти, утоляемой лишь такой идиотской акробатикой. Было жарко, потно...............; пульс перешагнул за пределы, известные медикам; ЕГО сжигал изнутри странный жар. ОН прокусил ЕЙ губу, ОНА растирала кровь по лицу и смеялась; было хорошо и воздушно-глазированно, а потом ОНИ заснули..................................z
***
"... his mind wonders, haunted by the past..."
***
Утром он ОН взглянул на ее лицо, красное в лучах просыпающегося солнца; ОН понял, что ошибся, что это была не ОНА, а она, что небо смеялось над его простодушием...... ОН сел за компьютер и написал свой последний, самый короткий текст:
"Иногда, мне кажется, что перед тем как поместить душу в мое чахлое тело, САМ хрипло произнес: "Кричи, ори, визжи, дергайся, делай что хочешь - это тебе не поможет."...................................................z
Вот я и ору изо всех сил...................."
* В ТЕКСТЕ использованы фрагменты буклета альбома Iarla O Lionaird "I could read the sky"