Аннотация: Воспоминания о Василии Андреевиче Дашкове (1912-1997) - человеке с оригинальным взглядом на жизнь, учителе литературы, жителе города Касимова Рязанской области.
ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ ДАШКОВ - УЧИТЕЛЬ И ГРАЖДАНИН
Мои ранние воспоминания о Василии Андреевиче Дашкове относятся к началу 1960-х годов. Мое детство проходило в селе Перво, а Василий Андреевич жил в Касимове в 15 километрах. У меня не было военных игрушек, но кто-то подарил мне игрушечный пистолет. Я его сразу же выбросил в большую бочку с водой. Василий Андреевич так отреагировал на это действие: "Вот как замечательно решена проблема разоружения".
Позднее, находясь летом в Перво и Касимове, я всегда посещал Василия Андреевича и беседовал с ним на различные темы. Василий Андреевич всегда живо интересовался философией, политикой, тенденциями развития науки. Мы беседовали с ним о философских проблемах развития общества, об эволюции, о проблемах физики, в том числе о расширяющейся Вселенной. Я подарил ему томик Диогена Лаэртского, который он прочитал с большим удовольствием и потом цитировал события из жизни древнегреческих философов.
Василий Андреевич Дашков всегда поражал ясностью ума и независимостью своих суждений. Но он был также весьма активным, целеустремленным и храбрым человеком. Его сестра Полина Андреевна, написала в воспоминаниях (П.А. Бороздина "От аула до университетской кафедры", Воронеж, Издательство Воронежского университета, 2003, с. 22), как он прорвал цепь милиционеров и пожал руку арестованному в 1937 году: "...все жалели секретаря райкома партии Ивана Ивановича Твердова, человека всеми уважаемого. С ним связан инцидент, который достаточно хорошо характеризует моего брата Василия. Центральная улица города Касимова, улица Советская, по которой вели в тюрьму секретаря райкома, была запружена народом. Ивана Ивановича любили и потому были очень удивлены и возмущены арестом. Арестованный был окружен цепью милиционеров. И вот брат, прорвав эту цепь, подошел к Твердову и демонстративно пожал ему руку. Самое интересное, что никаких последствий для Василия не было.". Далее Полина Андреевна пишет: "Брат был человеком импульсивным и смелым. Два года спустя он вот так же стремительно бросился наперерез мчащейся вниз по мостовой обезумевшей лошади, волочившей за собой упавшего с телеги седока. Василий схватил лошадь под уздцы и повис на ней; некоторое время она тащила его на себе, потом остановилась. Неудачливый седок был спасен...".
Василий Андреевич всегда имел ярко выраженную позицию гражданина, беспокоящегося о судьбе страны. Он передавал идеи свободы и независимости суждений своим ученикам на уроках, знакомил их с творчеством Достоевского, Есенина и других писателей, когда они были изъяты из школьной программы. Он воспитывал своих учеников свободными гражданами, которым небезразлична судьба своей страны и ее будущее. А смотрел он на будущее с беспокойством. Уже в 1981 году, еще во время правления Л.И. Брежнева, он написал, что страну и народ "...ожидает тяжелое, может быть, даже трагическое будущее. Дело идет именно к тому. Невозможно сказать, какие формы примет будущее нашей страны. То ли это будет распад государства, то ли сопряженный с массовым голодом возврат к капиталистической системе". Возможно, он говорил об этом и раньше. Как мыслящий человек, он понимал, что в существовавшей форме политический режим страны ведет к экономическому и политическому краху.
Василий Андреевич глубоко знал русскую литературу и передавал эти знания своим ученикам. Он знал и ценил историю России, но предостерегал от ее бездумного восхваления, понимая, что Россия на протяжении веков была авторитарной страной и это тормозило ее развитие. Однажды он услышал передачу по радио об основании Москвы, в которой говорилось: "Князю Юрию очень понравилось это место. И он велел построить там "град мал, деревян, и нарек его Москва-град"". Василий Андреевич возразил: "Нашли, чем хвалиться: град мал, деревян. В Англии в это время уже парламент заседал.".
Преступную суть братоубийственной гражданской войны Василий Андреевич иллюстрировал примером, как дядя (или другой родственник, сейчас не помню) его отца отслужил панихиду по невинно убиенным во время гражданской войны и был за это расстрелян вместе с сыном. Возможно, это имело место в селе Горицы Спасского района Рязанской области, откуда родом Дашковы.
Я помню, что Василий Андреевич цитировал один комментарий западного радио, где было сказано, что есть советские генералы, которые хотят войны. Он вполне допускал это и говорил, что бездумная милитаризация страны опасна и ведет к ее деградации. Осуждая Зимнюю войну с Финляндией 1939-40 годов, Василий Андреевич вспоминал мужа сестры Александры Митю (Дмитрия) Иванова, который скончался в госпитале (или санатории после госпиталя) после получения легкого ранения в руку во время Финской войны. Василий Андреевич допускал, что власти избавлялись от свидетелей этой кампании.
Во время войны с Германией Василий Андреевич был начальником строительного батальона, который был отправлен под Тихвин на строительство укреплений для Ленинграда. После расформирования батальона под Тихвином Василий Андреевич служил в армейском штабе. Он часто вспоминал о тех событиях и утверждал, что война оказалась следствием сговора Сталина с Гитлером.
В 1960-е годы у Василия Андреевича была собака Правда. Он объяснял, почему он ее так назвал: "Брешет много".
С большим интересом Василий Андреевич следил за появлением новых высокохудожественных произведений литературы, но презирал околовластных писателей, таких как Георгий Марков и Анатолий Иванов. Он высоко ценил Александра Солженицына. Ему очень нравился роман Чингиза Айтматова "Буранный полустанок" ("И дольше века длится день"). Позднее, когда во время Перестройки были напечатаны многие до этого запрещенные произведения, он с большим воодушевлением прочитал "Новое назначение" Александра Бека, где дан глубокий и объективный анализ советской политической системы. Но особенно Василий Андреевич был вдохновлен чтением Андрея Платонова, его романа "Чевенгур" и повести "Котлован". Он видел в этих произведениях глубочайшее описание характера русской революции и людей, ее осуществлявших.
Василий Андреевич подумывал о том, чтобы заняться писательской деятельностью. Он купил пишущую машинку и даже придумал себе псевдоним: Вадим Касимский. Вадим - от инициалов имени, отчества и фамилии, а Касимский - от Касимова. Он оставил много записей, в основном, на политические темы, но литературных произведений так и не сочинил, в отличие от его брата Сергея Андреевича, который написал роман о жизни своих современников во второй половине 1930-х годов, изданный под названием "На берегах Оки - Из жизни деревенского учителя".
Василий Андреевич очень радовался переменам, которые наступили в России в 1990-е годы. Когда ему говорили, что уровень жизни сильно упал и многие изменения в обществе вызывают опасения, он отвечал, что свободный человек может устроить свою жизнь, даже если у него нет средств. Уж найти средства, чтобы сделать себе землянку, каждый может, говорил он. В 1991-92 годах у него висел на видном месте портрет Бориса Николаевича Ельцина, но потом он его убрал, и эйфория постепенно уходила. Он больше стал обращать внимание на негативные аспекты происходящих событий и, наконец, охарактеризовал исторический процесс, в который вовлечена Россия, словами из "Недоросля" Дениса Ивановича Фонвизина, когда госпожа Простакова говорит о своем муже: "На него, мой батюшка, находит такой, по-здешнему сказать, столбняк. Иногда выпуча глаза стоит битый час, как вкопанный. Уж чего-то я с ним не делала; чего только он у меня не вытерпел! Ничем не проймешь. Ежели столбняк и попройдет, то занесет, мой батюшка, такую дичь, что у Бога просишь опять столбняка.". Василий Андреевич предвидел, что Россия опять вступает в состояние столбняка, хотя он и не дожил до полного вхождения страны в это состояние в последующую эпоху. Но это было его глубокое предвидение, как и предвидение распада Советского Союза задолго до того, как оно произошло.