Аннотация: Начало цикла рассказов про ВНИИРИ. Подражая Булычеву и Стругацким
Анализатор любви
Этим утром во ВНИИРИ член-корреспондент РАН профессор Унцев презентовал свое новое изобретение, названное им "Анализатор любви".
- Название весьма условно, - вещал профессор с трибуны общеинститутского собрания. Впрочем, "общеинститутским" собрание можно было назвать тоже весьма условно, потому что июль - время отпусков, и в зале присутствовали лишь представители лаборатории Унцева, да пара "залетных" из соседних отделов. Из начальства был лишь Барышников - замдиректора по снабжению. До его отпуска оставалось всего два дня, по этой волнующей причине Иван Сафронович уже был погружен в предотпускную дрему и даже грезил наяву: вот он на Черноморском побережье с Лизочком, а жена на даче с картошкой, котом и внуками...
Разглядев все подробности пансионатов Ялты, мысленно вкусив шашлычка и молодого винца, Барышников соизволил выслушать окончание речи Унцева:
- Наш прибор способен улавливать волны, испускаемые мозгом одного человека по направлению к другому человеку. Прибор невозможно обмануть, потому что человек пока не научился управлять своими биополями. Чтобы определить, что чувствует к вам конкретная личность, достаточно встать лицом к лицу, навести прибор на человека, и нажать кнопку. Вот так, - довольно проговорил профессор и направил прибор, схожий размерами с мобильным телефоном, на своего аспиранта Сашу Добряка, который в этот момент безуспешно боролся с зевотой. Увидев прибор, населенный прямо в лоб, Саша подавился и чуть не свалился со стула.
- Александр, было бы гораздо лучше, если бы вы выказывали свое уважение не только в виде биополя, - усмехнулся профессор, глядя на экранчик.
- Лев Валерианович, - встрепенулся Саша,приглаживая буйную шевелюру, - а можно мне попробовать?
Он искоса взглянул на ассистентку профессора Сонечку Луговую, о чьих чувства Добряк вот уже несколько недель догадывался и хотел знать наверняка.
- Простите, Александр, но аккумуляторы необходимо подзарядить к завтрашнему дню, - с этими словами профессор осторожно уложил анализатор любви в отведенную ему коробку.
- Да, кстати, - внезапно поднялся с места Барышников, - как единственное присутствующее здесь начальство (ораторское искусство никогда не было сильной стороной замдиректора), напоминаю, что на 9 утра завтрашнего дня назначено официальное представление прибора. Будут представители из Академии и СМИ, обещался даже быть сам... - Барышников сделал многозначительную паузу, указав глазами на потолок. Унцев послушно проследил за его взглядом и кивнул. Иван Сафронович удовлетворенно кивнул в ответ и закончил:
- Профессор, надеюсь, вы не подкачаете, - с этими словами Барышников вышел из зала.
- Да как можно! - возмутился профессор. Ответом ему был гул согласных голосов. Изобретения Унцева были исключительно гениальными и всегда производили неизгладимое впечатление...
На выходе из зала Сонечка поймала Добряка:
- Саша, мы с тобой сегодня в кино собирались... Извини, у меня дома срочные дела появились, так что не смогу... - Сонечка наморщила хорошенький носик, - давай завтра, хорошо?
Аспирант удрученно кивнул.
- Ну все, тогда до завтра! - Луговая нежно поцеловала Сашу в щеку и убежала, цокая каблучками.
Молодой человек покраснел, заулыбался во все тридцать два, расправил плечи и стал, кажется, выше ростом. Словом, все признаки клинической влюбленности. Довольно щурясь, он подошел к окну, чтобы остудить пылающее лицо. И что он увидел? Его Сонечка, эта изменница, эта предательница садится в машину доктора наук Кузькина!
Вот тут-то в голове Александра Добряка, аспиранта профессора Унцева,человека доброго и временами наивного, созрел этот коварный план - выкрасть анализатор любви.
И с этим анализатором сегодня же, не мешкая, убедиться в подлости женского характера на примере голубоглазой Сонечки. План был прост. Профессор, по своей гениальной рассеянности, оставил анализатор прямо в лаборатории, забыв запереть его в сейф. Ключи от лаборатории бренчали у Добряка в кармане. Он же не крадет прибор, а лишь берет попользоваться. И скоро вернет на место. И вообще, он сам принимал участие в разработке анализатора... Одним словом, Саша решил лишний раз не спорить с самим собой. Тем более что это всегда заканчивалось одним и тем же.
Рабочий день подошел к концу, и Добряк беспрепятственно вынес прибор из лаборатории. Аспирант уже шел по коридору к лифту, разглядывая прибор, когда тяжелые шаги заставили его поднять взгляд. Саша попытался спрятать ценное изобретение в карман, но не успел. Замдиректора Барышников был стреляный воробей.
- Добряк, а что это у вас в руке? Не новый ли приборчик? - ласково спросил Иван Сафронович, - он со всеми разговаривал исключительно ласково. Поэтому, должно быть, его так боялись.
- Эээ... Да, но понимаете, я его несу профессору. Да. Он меня просил, - пробормотал Саша, одновременно пытаясь засунуть анализатор в задний карман брюк. Но прибор никак не хотел туда засовываться.
- Да что вы говорите, - Барышников ласково улыбнулся, ласково протянул руку и ласково вытащил анализатор из ослабевших Сашиных пальцев, - сдается мне, что профессор Унцев два часа назад покинул институт, а вы, в данный момент, занимаетесь мне очковтирательством. Посему, - замдиректора похлопал Сашу по плечу, - прибор я передам профессору лично. Завтра утром.
Сердце молодого человека громко ухало где-то в районе пяток. Теперь не видать анализатора, как собственных ушей, а значит, снова и снова мучиться ревностью. Ну, нет, хватит!
И Добряк, приняв решение, пулей полетел к лифту.
Но оставим на время Сашу Добряка и вернемся к анализатору любви. Точнее к Ивану Сафроновичу. Он уже направлялся твердой поступью к себе в кабинет. Все его замдиректорское нутро требовало направить прибор на Лизочку. Нельзя же отправляться на курорт с непроверенной личностью! Что ни говори, а Барышников был исключительно практичным человеком.
- Ваня, - капризно надув губки, кинулась к нему белокурая Лизочка, - где ты был! Все телефоны уже оборвали!
Лизочка была секретаршей Барышникова. Причем секретаршей весьма посредственной. Но не в этом были ее главные достоинства. С непонятным трепетом Иван Сафронович направил прибор на секретаршу. Стрелка дрогнула, но затем уверенно поползла влево, замерев где-то в районе "пренебрежения". Барышников едва ли не впервые поднял взгляд выше достоинств Лизочки. В глазах секретарши мелькнула мысль, что совсем не понравилось заместителю директора. Он наклонился, чтобы поцеловать пухлые губки, но скосил глаза на прибор. Стрелка скатилась до "презрения", потом уткнулась в "прихлопнуть тапком, как таракана". Сравнение с тараканом оказалось последней каплей. Так долго, громко и с удовольствием Барышников давно не ругался. Лизочка сначала делала вид, что ничего не понимает, но потом быстро сориентировалась и, схватив билеты на южный рейс, с громким треском испарилась.
Иван Сафронович горестно вздохнул - ни тебе Ялты, ни любовницы,ни секретарши, в конце концов! А все Унцев с его изобретениями!
Прибыв домой, Барышников первым делом справился о мозговых волнах членов семьи. "Равнодушие" - у всех трех, включая жену, младшую дочку-подростка и кота.
"По крайней мере, честно", - вздохнул Иван Сафронович и начал действовать.
- Дорогая, а почему бы мне не поехать с тобой на дачу?
Стрелка дернулась к "дружелюбию", но внезапно метнулась "подозрительности".
- На дачу? Со мной? - жена заняла боевую позицию, уперев руки в боки, - а с чего бы это вдруг? Ты же на конференцию собирался? Али отменили? Или любовница от ворот-поворот дала?!!!
Скандал назрел, перезрел и вспух за пару секунд. Стрелка скакала, как сумасшедшая, и Барышников вскоре засунул анализатор в карман, решив действовать по старинке - по наитию.
А Саша в это время топтался под окнами Сонечки Луговой, не решаясь подняться на третий этаж. Сомнения, ревность и еще три десятка не менее красочных чувств разрывали бедный аспирантский мозг на части. И монетка уже трижды вставала на ребро. Как всегда...
Но надо действовать. Решившись, Добряк вбежал по лестнице.
Сонечка долго не открывала, и Саша уже почти решил, что она с этим Кузькиным...
Дверь распахнулась, и запыхавшаяся Сонечка отрывисто бросила, не здороваясь:
- Заходи, поможешь!...
Саша рассказал Сонечке всю правду, и как стащил анализатор любви, и как его перехватил Барышников, и про свои сомнения.
- Смешной, ты, Саня, - передавая Добряку только что родившегося котенка, сказала Сонечка, - в любви так все и должно быть - чуть неуверенно, чуть недосказано, чтобы крошечный червячок сомнения не давал все испортить...
На следующее утро Иван Сафронович Барышников принимал у себя в кабинете профессора Унцева. Замдиректор по снабжению выглядел неважно после вчерашней семейной ссоры: на щеке царапина, мешки под глазами. Но взгляд решителен, как никогда.Передавая профессору прибор, Барышников деловито сказал:
- Вот что, товарищ профессор, ваше изобретение, как всегда, гениально, но общественность в моем лице провела опыт и убедилась, что она (общественность) к подобным приборам и переменам в общественной и личной жизни еще не готова.
- Но в человеческих отношениях столько проблем из-за ошибок взаимопонимания! - воскликнул профессор.
- Общественность желает ошибаться и дальше, - отрезал Барышников, с тоской поглядывая на рекламные проспекты Черноморского побережья.