- Детка, мне очень грустно от твоих необдуманных поступков. Ты же всегда была на редкость рассудительной девочкой. Мы с тобой говорили, и не раз, о роли магии и об ответственности за ее применение. - Бархатистый мамин голос с тихой укоризной струится по всей квартире. Она даже не позвонила, а отправила вестника, заклинание-сообщение, которое настраивается на ориентиры, например, помещения, и не прослушать его попросту невозможно. - Очень больно осознавать, что наши беседы не оставили след в твоей душе. Ты вопреки природе не стала развивать способности целителя. И знаешь, я думаю, это хорошо. Ты слишком импульсивна в выборе методов достижения цели. И слишком нетерпелива. Надеюсь, скверные последствия твоей некомпетентности нашей гильдии исправлять не придется. Мне итак очень стыдно. До свидания, девочка.
Возразить нечего. И это страшнее всего.
Однако тихая грусть осталась на берегу озера. Стряхнулась прозрачным светом с кончиков пальцев, сбежала песочными жемчужинами в воду. И разбилась о банальное любопытство. Так что, мамин вестник не попал в настроение, хотя стыдливое раздражение осталось. Но раздражения уже было больше. Потыкать себя носом в сотворенную глупость я распрекрасно могу и сама. Самостоятельная я.
Отсидев филейную часть на песке и ослепнув от бликов солнца, ничего нового, кроме как заверений в моей беспросветной нудности, я не узнала. Эксперты на месте беззакония установили, что магов в доме было двое (кто б сомневался!). Обоих пробили по СИМСу. И выяснилось, что вора зовут Кай Селин, учится в аспирантуре Академии Магии, способностями не блещет, и прямая дорога ему, как магу воздушной стихии, в метеорологическую службу. На большее вряд ли потянет, а погодники и такому будут рады. Ребята выяснили, что темой дипломного проекта Кай выбрал нетипичные заклинания и причины их не использования. Так что, на счет "ничего нового", я погорячилась. Теперь стало ясно, откуда такой дикий набор заклинаний. Как оказалось, вор знал только их теоретическую часть. Реализовывал по его подсказке второй, неучтенный в СИМСе, беззаконник. Вот тут уже задачка поинтересней. Определить удалось только стихию - огонь. Кто он? Откуда взялся? С такой-то силой, да еще и огневик. Для Левадии огненная стихия - редкость. У нас, в основном, вода и воздух, в горных районах - немного земля. С чем это связано, спорить еще не надоело никому, от ученых академии до попутчиков в поездах.
Размышления прерывает звонок.
- На канал НАП настройся, - бурчит в бусине голос шефа. - И свои соображения мне на ящик.
Ага, значит гроза миновала! Раз шеф позвонил с какой-то информацией, значит можно работать со спокойной совестью и прикрытыми тылами. Если эксперты вдруг и найдут мои следы на месте беззакония, что, в общем-то, маловероятно, шеф не позволит этому выйти за стены отдела. А спорить с шефом дураков нет.
Вытаскиваю из уха бусину связи, сажусь на край стола. Восприятие раздваивается. Я соскользнула в астрал. Не полное погружения, просто слегка зацепила краем сознания. Закладка канала висит в наиболее часто используемых. Опровергая общепринятое мнение, журналистов я люблю. Не связанные никакими ограничениями, даже моральными, эти пройдохи зачастую ухитрялись раскопать и выставить на всеобщее обозрение такие конфетки информации. Что касается того, где они информацию брали... Что ж у каждого свои источники. Главное, самой не попадаться к ним на крючок. Использовать журналистские труды не всегда можно в законных целях, но для расследования они, ой как частенько, бывают кстати!
Пока я размышляла о тылах и журналистах, выпуск новостей закончился. Так, где тут программка следующих. Ага.
Хм. Шефу, конечно, виднее, но при чем тут мои засранцы и удачное покушение на сенатора, которое произошло аккурат утром после горе-операции? Новость уже четыре дня обсуждают.
Есть у меня один хороший знакомый в Палате сенаторов...
- Доброго дня, меня зовут Рисса Тивина. - Бодрым голосом представляюсь, одновременно включая ноутбук. - С Ринатом Одивиным соедините, пожалуйста. - Несколько секунд слушаю в бусине неплохой вальс, потом безукоризненно вежливая девушка также вежливо посылает меня к бесам. Ринат, видите ли, занят. Ладно, официально не вышло, пойдем по старым дорожкам университетских времен.
Пар минут на поиск нужного адреса. И когда только успела захламить адресную книгу? Весело улыбаясь от воспоминаний, отправляю сообщение, состоящее сплошь из смайликов. Почту с этого ящика занятый политик вполне может не проверят годами, но сообщение хитрое. Номера мобильного телефона Рината я не знаю, а сообщение с метками Управления автоматически пошлет сигнал на телефон. А смайлики, собственноручно нами придуманные в Университете, расскажут Ринату, кто его так нагло домогается.
Что ж продолжим. В задумчивости щелкаю туда-сюда замочком ноутбука. Замочек протестует против такого регулярного надругательства и ломается. Бесы! Раздраженно разглядываю отломанную детальку, потому заклинанием прилаживаю на место. Еще с недельку продержится.
Итак, кто этот второй маг? Рука сама тянется к замочку. Отдергиваю. И отодвигаю ноутбук на другой край стола от греха подальше. Второй маг. Не наш, не левадийский. Такая сила не прошла бы незамеченной никак. Значит зарубежник. Астральный поисковик притащил на хвосте информацию, что огненная стихия распространена в Щейции и Вильне. Хм, чем маленькая, наполовину дико-горная Левадия, могла заинтересовать этих раздражающе стабильных экономических и политических гигантов? Если оно вообще при чем... А отправлю-ка я сообщение Ревелю, пусть запросит межрубежный отдел. Может кто подходящий найдется, будем всех проверять на предмет алиби, только негласно, а то еще межрубежный скандал устроим. Астральных отпечатков-то у нас нет, я ж, балда, нитку силы не идентифицировала. Только сравнивать с оригиналом, но кто ж даст. Подождем.
Дальше.
Хозяин дома, Адер Левка, горец, сенатор Горского окреста. По официальным данным за три дня до ограбления с семьей отбыл на курорт Зимовицы, где сейчас еще можно кататься на лыжах. В гостинице зарегистрировался, на следующее утро взял на прокат внедорожник, погрузил снаряжение и отправился в свободный флан. Вместе с женой и сыном. Все трое отменные лыжники, любители диких трасс, об этом знают в гостинице, там же нашим оперативникам все и рассказали. Искать любителей экстрима можно до морковкиного заговенья, в любой части горного хребта. Бесы, почему в Левадии нет закона об обязательной регистрации астральной составляющей? Пять секунд и местонахождение нужного товарища установлено с точностью до метра. Так нет, сразу поднимают вопли о свободе личности и праве на неприкосновенность частной жизни! Работать мешают. Горец сидит там по уши закопаный в снегу, а здесь его дом чуть по кирпичикам не разобрали. И горят ярым желанием растерзать его самого, потому как вопросы есть, а горца нет. И ответов, соответственно, тоже нет.
С участниками беззакония худо-бедно разобрались. Осталось выяснить все то же - какого беса они там делали? Надо уходить в аналитический транс. Заодно и последний портал прощупаю.
Гибким движением выгибаю спину. Хор-рошо. Руки сцеплены за спиной, ноги упираются в кресло. Наклоняюсь, касаюсь сцепленными руками носочков. Кресло предательски скользит по паркету. Грохот. Соседи снизу подумают, что рухнула крыша. Как-то так получилось, что всей своей наследственной координации движений, я потрясающе неуклюжа. Если пытаюсь координировать не только собственное тело. Неодушевленные подручные предметы обычно все портят.
Удрученно поднимаюсь на ноги, пинаю вероломное кресло. Перед аналитикой надо что-то съесть, желательно что-нибудь сладкое, неизвестно сколько я пробуду в астрале, а уровень глюкозы падает всегда катастрофически.
По пути на кухню стараюсь вспомнить, когда последний раз заглядывала в холодильник? Не успеваю, потому просто констатирую факт - ничего съестного нет. За все годы самостоятельной жизни так и не научилась держать запас съестного, хотя бы сухомятки какой, в доме. Вот запас спиртного на все случаи жизни обычно есть, а скушать нечего. Потому ограничиваюсь кофе.
А затем, сделав несколько упражнений для снятия напряжения, удобно устраиваюсь в кресле.
Расслабиться. Глубокий вдох. И, как шелковое парео, легко скинуть с себя реальный мир. На мгновение мгновения перестать существовать. Глубокое погружение. Транс аналитика. Астрал.
Аккуратно активирую код, чтобы обойти блокировку собственной безопасности. На автомате проверяю невесомо-почти-неощутимые тени на грани восприятия - сторожевые заклинания, единственное некое подобие связи с реальным миром.
Наконец можно занялась тем, ради чего пошла работать в Управление - аналитикой, выяснением взаимосвязей и взаимодействий. Чтобы потом на основе полученных результатов выстроить стройную логическую картинку происшедшего. Сейчас - узнать, что же в самом деле произошло в доме сенатора Адера Левки.
Зная мое пристрастие к островной кухне, Ринат не стал мудрствовать с ресторанами и прочим выпендрежем, и назначил встречу в уютном маленьком сквере на южной окраине, где с задрипанного лотка продавали лучшие в столице креветки, жаренные прямо здесь же, под деревьями, на мангале на дровах фруктовых деревьев. Полное нарушение санитарных правил, но до чего же вкусно! Все пять лет учебы я бегала сюда за чем-нибудь вкусненьким в перерыве между лекциями.
Рината я вижу сразу же, войдя в сквер. Все такая же короткая растрепанная стрижка, дымчатые стекла очков прячут жгуче-черные, под стать волосам, глаза. Высокий, в ладно сидящем сером костюме, который продумано и изящно скрадывает некоторую полноту фигуры. Все-таки пристрастие к пиву и гены дают о себе знать, хотя еще с университета Ринат взял в привычку по утрам пробегать не меньше трех километров, а два вечера в неделю обязательно посвящались комплексу упражнений, которые ввергают в трепет даже меня, в прошлом профессиональную спортсменку. Как ему удается выкроить на это время при бешеном темпе работы консультантом в Палате сенаторов, ума не приложу. Но результат на виду, потому как все его родственники по отцовской линии в этом возрасте имели в багаже, как минимум двадцать лишних килограмм.
Завидев меня, мужчина ловко спрыгивает со спинки лавочки (сиденье у нее попросту отсутствует), умудряясь при этом держать в одной руке две бумажные тарелочки с креветками, а в другой пакет, по-видимому, с пивом. У него в роду, случайно, фей не было?
- Рисса, дорогая! - Он попытался меня обнять не выпуская из рук поклажи и, как ни странно, ему это удалось, только тарелочки зависли в опасной близи от моих двух хвостов, изображавших прическу. - Проклятущие бесы, как же я рад тебя видеть! Я готов аж расцеловать убийцу того сенатора, хоть и знал его при жизни!
Такой он всегда и был, Ринат, большой и шумный, неунывающий противник депрессивных настроений.
- Давай ты меня отпустишь, - стараясь не крутить головой, улыбаюсь в ответ, - а то креветки скушать хочется, в роли украшения они не будут смотреться.
Ринат громко хохочет, пугая белок:
- Ты все такая же зануда, - но все-таки выпускает меня.
- А ты и по Палате бегаешь также шумно, как слон в криминалистической лаборатории? - Не остаюсь в долгу, забирая у него одну тарелочку. - Пиво давай.
- Ты же за рулем, - он кивает в сторону выхода из сквера, где в бордюр уткнулось мое двухместное темно-синее транспортное средство.
- Бесы с ним, порталом уйду, а машину с такими-то заклинаниями никто не тронет.
- Все колдуешь?
- А то. Я в топе седьмая. - Гордо провозглашаю я, усаживаясь на спинку скамейки и принимаясь за креветки.
Ринат устраивается рядом и хитро прищурившись спрашивает:
Вздохнув, я уже который раз начинаю рассказывать грустную историю своего профессионального падения.
- Да уж, на этот раз тебе вставят конкретно, - задумчиво морщится Ринат по окончании. - Печально, конечно, но я-то тебе зачем? Никакого влияния на комиссию у меня нет, да и вообще я никогда этой сферы не касался, Веларога здесь гораздо полезней. Кстати, вы с ним все также в контрах?
- У нас замечательно ровные, приятельские отношения. - стараюсь скрыть за ледяным тоном не проходящую тоску. И забираю у Рината еще одну бутылку с пивом. - Лучше расскажи мне про сенатора. Понять надо, почему шеф решил, что убийство имеет отношение к моим неприятностям.
- А у него спросить слабо?
- Слабо. Честно признаюсь. Во-первых, я банально боюсь, еще прибьет от досады. Во-вторых, вполне возможно он и сам не знает, просто увидел новости и его стрельнуло куда-нибудь в печенку "Вот оно!", а что "оно", бес его знает. В интуиции шеф силен, а вот в логике не очень, думать, определять связи и находить закономерности приходится другим. А в-третьих, так неинтересно.
- Все вы, оперативники, ненормальные, - усмехается мужчина в ответ на мое третье заявление.
- Я эксперт.
- Тем более. - Ринат смотрит на часы. - Так, давай по делу. Что мне удалось узнать за полдня? Сенатор ??? был представителем Восточного окреста, который, прямо скажем, район не особо благополучный. От побережья до Империи островов рукой подать, вечная грызня с которой из-за Снежного архипелага, спокойствия не добавляет, не считая имперских же пиратов с их идиотскими цветными драконами на кораблях. Да и наследие там неспокойное: то воевали с имперцами, то страстно мирились, отсюда смешение крови, темпераментов и магических стихий. Потом опять воевали, разобщение кланов, гонения, запрет на смешанные браки. Там же до сих пор скрупулезно подсчитывают процент имперской крови в каждом клане, подпольно проводят анализы. Да и с магией все еще проблемы.
- Какого беса ты поперся в политику? - Устав слушать историческую справку, вопрошаю я. - Ты и в пояснительных записках по законопроектам без предыстории не обходишься? Сам же сказал - по делу.
- Я просто не могу поверхностно излагать информацию, - обижается Ринат. - Без первопричин непонятны следствия, уж это ты должна понимать, ты же аналитик!
- И он еще называет меня занудой! Да, я не люблю историю, и это еще мягко сказано, но общие представления университетским преподавателям все-таки удалось в меня впихнуть. Так что я в курсе тяжкой доли восточных прибрежных районов. Вернись в настоящее, - щелкаю пальцами у Рината под носом, - и давай наконец о деле.
Мужчина бросает гневный взгляд черных глаз в мою сторону, но не возражает. Видимо вспомнил, что препираться со мной можно часами.
- Я тебе это еще припомню, - мрачно обещает он. И продолжает: - Так вот, сенатор был выходцем из про имперского клана, где по традиции не любили магию вкупе с левадийским правительством. И он, не иначе, как в пику старшим, которые категорическим запретили любые занятия магией - а у сенатора был на редкость сильный дар для имперского потомка - пошел в политику. И успешно. Клан его проклял, но сенатор еще раньше разорвал с ними все связи, так как не смог простить свою неудавшуюся магическую карьеру. В Палате он вел направление по разработке природных ресурсов, плюс еще создал инициативную группу по их охране. Сейчас у него в работе, то есть был в работе, карьер в Полночных горах по добыче, кажется, фосфора, а может еще какого светящегося ископаемого. Из-за чего его фракция насмерть сцепилась с представителями Горского окреста. Мол, это горы, это наш окрест, нечего сюда лезть. Возражения, что все равно разработка ведется общегосударственными силами и на пользу всей Левадии, понимания у горячих горских голов не вызвали. Впрочем, их можно понять, ведь средства-то на разработку выделялись не через их представительство в Палате, да и возможности нецелевого использования проходили мимо. А средства там не хилые проходят. И один, пока еще проект, по вашему ведомству. По крайне мере грифы стоят ваши, только непонятно почему. О проекте мало кто знает, то ли сенатор предпочитал не распространяться, то ли засекретили. Тогда опять же непонятно с чего. Мне удалось скопировать геологическую сетку района разработок, кроме нее, в общем-то, информации больше никакой. Держи, - он соскальзывает в астрал, на миг утратив связь с реальным миром. Параллельно Ринат работать никогда не мог. А я, даже не моргая, тут же ловлю сообщение. - По официальной линии все, остальные проекты давно в архиве. Про жизнь рассказывать?
- Давай, - я легонько потягиваюсь, расправляя затекшие плечи. Разумеется, цепляю коленкой стоящие на железном остове перильца бумажные тарелки с отходами трапезы, тут же пытаюсь исправить положение, но тарелки все-таки падают, а я застываю в неудобной для человека позе, балансируя на пятой точке свесившись вбок со спинки скамейки. Ноги где-то на уровне головы. Горизонтально. Потом нащупываю перильце и, оттолкнувшись от него, без усилий сажусь обратно на спинку. Ринат только головой качает - фея. Ну ладно, полу.
- Ну давай про жизнь, - уже безо всяких акробатических изысков говорю я.
Мужчина еще раз глядит на часы, что-то мысленно просчитывает:
- Только кратенько. Не женат, детей нет. На востоке с этим строго, только с одобрения клана и после длительных выяснений родословной и знакомства со всеми живыми родственниками. А его старший клана вообще мог проклясть до двадцатого колена, вот, видимо, и не хотел мужик портить жизнь возможным потомкам. Кто их знает, может проклятия действительно работают...
"Еще как работают, - думаю я, - сколько их пришлось снимать, и с себя, и с других".
- ...Но любовницы были. Последняя работает в модном журнале, снимается для коллекций нижнего белья. Вкус у нашего сенатора разнообразием не отличался - длинноногие блондинки, с которыми разговаривать не о чем, да и не нужно. Все предыдущие были такими же, один в один. Могу весь список предоставить, по фамильно.
- Не надо. Дальше.
- А что дальше? Раз в неделю теннис. Два раза, по вторникам и пятницам, ресторан, отель девушка. Домой он их не водил, либо в отель, либо, если не трущобы, в их квартиры. Очень редко, обычно в компании с нужным человеком, гольф. Клюшки у него, обалдеть, - мечтательно прищурив глаза, протянул Ринат, - обидно, что всего лишь для понта. Я как-то видел, как он играет...М-да. Так, не отвлекаемся. В кулинарии особых предпочтений не было, только стойкая неприязнь к морепродуктам. То ли в детстве переел, то ли из идейных соображений отказался. Жил на Кипарисовом кольце, трехкомнатная квартира, не особо большая, но стоит бешеных денег - тихий центр, вид на Президентский дворец, в пяти минутах от Палаты сенаторов. Машина хорошая, но пользовался редко. На работу ходил пешком, по делам - на служебной, по развлечениям - на такси. Скрывать ему было нечего, прятаться не от кого. Все, дорогая, - Ринат опять бросает взгляд на часы. Встает. - Я был безумно счастлив тебя увидеть, как вылезешь из неприятностей, звони, отметим.
- А раньше, что, нельзя? - Тоже вставая, вопрошаю я.
- А, - досадливо взмахивает рукой мужчина, - раньше с тобой будет невозможно общаться. Уже сейчас азарт в глазах горит, охотничья стойка и ушки торчком.
- Нормальные у меня уши, - я на всякий случай ощупываю упомянутый орган. - Их же и пообрывать тому, кто придумал, что когда-то давно, когда деревья были большим, феи были остроухими. Чушь, как сказала мама.
В скверике, к вечеру, народу стало побольше, потому на нашу лавочку одобрительно, а на нас неодобрительно, косились. Ринат собрал бутылки в тот же пакет, а я старательно запихала упавшие тарелки под лавочку. Кошки все равно сожрут остатки креветок, вполне возможно, что вместе с тарелочками. Мужчина еще раз оторвал меня от земли в прощальных объятиях. От предложения подвезти я отказалась, так как не знала куда, собственно, направиться.
Ринат отправился по своим делам, на ходу вынимая из кармана пиджака и вставляя в ухо бусину связи. Через минуту его уже не было видно за каштанами, растущими на выходе из сквера.
Стало уже совсем темно. На лавочке шумно обустраивается компания подростков, с неудовольствием поглядывая на меня. Мне до их неудовольствия было чуть, но все же связываться не хотелось, потому я задумчиво направляюсь в противоположную от входа сторону. Там есть небольшой пруд, поросший ряской, но чуть в траве бьет ледяной, чистейшей воды, ключ. Посижу, помолчу, отдохну. Может родная стихия что подскажет. Глупость, конечно, но хочется верить.
Дойти до пруда мне, разумеется, не дали. Морщусь и осторожно перевожу дыхание, приходя в себя от телепатического удара. Ну что там еще стряслось? Ревель использует телепатию для связи со мной только в исключительных случаях. Тонкая вязь его образного послания не оставляет следов, даже подкрепленная той немалой силой, чтобы достучаться до моего невосприимчивого сознания. Но головная боль и резь в глазах на ближайшие два часа мне обеспечены. Хотя могло быть и хуже - иногда вообще с ног сбивает, как будто пыльным мешком по голове.
Отдых и тишина откладываются.
Надо ехать в "Апокалипсис". И злосто нарушать правила. С такими номерами меня, конечно, никто не остановит, но выпивши садиться за руль... Нехорошо. Но портал можно проследить. А послание было однозначно - никакой магии и бусин связи!
Ночной клуб "Апокалипсис" светится неоново-зеленым. Видно издалека, но не слышно. Строгие правила в обязательном порядке предписывают накрывать зону вокруг развлекательных заведений магическим, гасящим звуки куполом. Музыку из клуба, конечно, итак было бы не слышно, на стенах тоже заклинания тишины висят, но посетители и их машины сами по себе создания не тихие.
На стоянке свободных мест нет. Разумеется. Это ж самое популярное на сегодня заведение в столице. Я утыкаюсь в полосатый шлагбаум, а охранник даже не реагирует на мое присутствие. Еще бы, ведь вся моя машина стоит меньше, чем один диск на колесе вон того футуристического произведения автопрома слева у заборчика. Размахивать удостоверением, тем самым афишируя присутствие оперативников в клубе, пожалуй не стоит. Мы пойдем другим путем. Рассудительная я.
Дабы не пугать жаждущую расслабления очередь и не нарываться на внимание глазастых мальчиков-охранников, приходится объезжать четыре квартала, чтобы попасть в переулок за зданием клуба. Здесь те же неоновые отсветы, и никого. Кроме мусорных баков возле двери запасного выхода. Везет мне на встречи с ними последнее время.
Дверь заперта заклинанием, но когда это кого останавливало! Сторонний наблюдатель даже не заметил бы моей заминки, потому что ее просто не было. За те два шага, что оставались до двери, я успеваю наведаться в астрал, увидеть матрицу заклинания-замка, найти в ней опорные точки, определить фирму-производителя, что сейчас совершенно не важно, и исправить их положение на состояние "открыто". Это легко. Конечно, заклинание-замок не самое навороченное, все-таки всего-навсего выход с кухни, да еще в рабочее время. После закрытия клуба они наверняка ставят что-то посложнее. Шагов на пять. Ну ладно, семь.
Под эти странные мысли об умной себе открываю дверь и моментально глохну. Бесы, тут же кухня, что ж тогда в зале твориться? Хотя, нет, с кухней я погорячилась - темный коридор выводит прямиком в один из залов. Тот, где танцпол.
Рваный свет, рваная музыка. Басы отдаются где-то в желудке, который, кажется, тут же начинает дергаться в такт. В глазах прыгают звезды. Почему-то оранжевые и бледно-голубые. Голова, еще муторная после телепатии, окончательно разваливается на кусочки, даже хочется ее пощупать, чтобы убедиться в целостности ее физического состояния.
Зрительная картина никак не воспринимается целиком. Отдельные фрагменты - бокалы, улыбки, танцующие девушки, какие-то элементы декора - смешиваются и меняются между собой.
Рефлекс срабатывает безошибочно, и я за мгновение до того, как чужая рука могла дотронуться до моего плеча, оборачиваюсь и встречаюсь глазами с Ревелем. С встревоженным не на шутку Ревелем. Он пытается что-то сказать, но мотаю головой. Не слышу. Тогда мужчина показывает на что-то в правом углу зала и направляется туда. Иду за ним, с трудом подавляя желание ухватиться за его пояс. Никак не могу привыкнуть с этому освещению. Ага, тут оказывается лестница. Винтовая, металлическая, блестящая. Сверху спускается девушка в нескольких веревочках, призванных изображать одежду. Причем, спускается вприпрыжку на нескончаемых шпильках. И удивленно оглядывается на меня, виснувшую на перилах. Хорошо хоть перила есть, а то пришлось бы ползком.
Наконец пытка заканчивается: Ревель непонятным образом, возможно на ощупь, находит дверь и пропускает меня во вполне цивилизованную комнату: темно-зеленая с золотом обивка на стенах, три мягких кресла в тон, ароматические лампы с запахом апельсина, не стеклянном столике сервирован ужин на двоих, бутылка шампанского в ведерке со льдом. Это великолепие явно ждало не меня.
Вопрос про коньяк озвучить не удалось, потому как Ревель вталкивает застывшую на пороге меня в комнату и захлопывает дверь.
- Бесы, где ты шлялась столько времени, я же сказал - быстро?
Кажется, я уже говорила, что уважение к старшему по должности отсутствует напрочь. У некоторых.
Я молча скидываю ботинки, забираюсь с ногами в кресло. Хочется курить. Плохой признак. И выжидательно смотрю на Ревеля. Тот скрещивает руки на груди и, как гвозди заколачивая:
- Двадцать минут назад звонил шеф.
Я обалдеваю:
- Почему тебе?
- Потому что ему случайно попалось во входящей корреспонденции уведомление, что старшему оперативнику Риссе Тивиной предъявлено обвинение в халатности, и упомянутая Рисса Тивина должна прибыть в отдел собственной безопасности, чтобы сдать оружие и снять астральные метки сотрудника Управления.
- Как это?? Ведь слушание только завтра! Причем предварительное!
Ревель пропускает мимо ушей явно риторический вопрос. Но я не могу так быстро отойти от сногсшибательной новости, потому задаю еще один:
- И какого беса это все значит?
- Вот и думай, ты же аналитик. - Ирония никогда не была этому красавчику к лицу.
Я гляжу исподлобья, соображая чтоб такого сказать в ответ. Гадостного. Но мыслительный потенциал уже направлен в другую сторону. Как сказал Ринат - охотничья стойка и уши торчком. Тем более в свете утренней аналитики... Плавным, грациозным, единым движением, с головой выдававшим не совсем человеческое происхождение, встаю с кресла. Босиком, почти в танцевальном па, прохожу взад-вперед. Такая грация у меня получается исключительно бессознательно. Шепчу как будто про себя:
- Та-ак. - И уже громче: - Действительно случайно попалось?
Ревель, умница, понимает с полуслова. Люблю с ним работать.
- Датировано завтрашним днем. Объяснишь?
Все еще задумчиво:
- Объясню...
Что-то не стыкуется. Кто мог дать указание о моем отстранении? Тем более, так грубо? Я, конечно, виновата, но не до такой же степени! Я, конечно, умна, но нас таких умных почти весь экспертно-оперативный отдел. Аналитики все превосходные, просто я могу видеть больше. И чувствовать. Но в крайнем случае, вот таком, как этот, охотно поделюсь информацией. Выводы смогут сделать все. Так зачем убирать именно меня?
Охотно поделюсь... Придется начинать прямо сейчас. Если подоспело письмо с завтрашней датой, то еще СБ проявит рьяное служебное рвение и придет меня арестовывать. Вдруг. Нет, но почему так грубо?
- Ты можешь выяснить, откуда пришло сообщение о беззаконии?
- Уже.
Ну не умница ли?
- Соседи.
Всего-то? Простые решения - самые верные, так что ли?
Удивленно заламываю бровь, пытаясь втиснуть в известную мне картину новую информацию. Почему-то в этом деле сплошные кусочки, никакой целостности. И с каждым кусочком все хуже и хуже.
Взгляд случайно падает на ведерко с шампанским - лед начала таять, слегка намокло полотенце. Ну что ж отметим мою отставку. Ревель улавливает мои намерения слишком поздно, но все отрывисто приказывает:
- Рисса, не смей!
Игнорирую.
Мужчина в два шага пересекает комнату и перехватывает мою руку. Вернее, пытается. Но куда ему тягаться с феями в скорости реакции, и я нагло утаскиваю бутылку и легким движением откупориваю ее. Шампанское я люблю меньше, чем коньяк, но все-таки люблю. Тем более брют. Хотя к таким новостям больше подходит что-нибудь покрепче.
- Нехорошая ты, - жалуется Ревель, глядя как я разливаю прозрачно-пузырьковый напиток по бокалам, - мало того, что вечер мне сорвала, так еще и не рассказываешь ничего.
- Угу, ты еще губки надуй. - Я отпиваю глоток, пузырьки щекотно сбегают в желудок. - Садись, слушай.
Ревель никак не реагирует на приглашающий жест рукой. Ну, хозяин - барин. Тем более хозяин тут он. Представляю, как сейчас бесится его новая пассия. Насколько я в курсе, она владелица этого модного заведения, соответственно, именно ее шампанское я сейчас умыкнула. В обоих смыслах. Мысль, что кому-то так же погано, как и мне, не скажу, что греет, но как-то уравнивает.
А я, пожалуй сяду, а то уже в глазах рябит от собственного мельтешения в пределах двух шагов. Усаживаюсь в кресло в любимой позе - поперек, ноги закинуты на подлокотник - грею бокал с напитком в руках. Тьфу, бесы, это ж не коньяк, его надо холодным употреблять. Одним глотком допиваю. И начинаю:
- Результаты астрального аналитического транса оказались очень и очень интересны. Но главной цели - проследить портал - достичь не удалось. Это-то и есть самое интересное - на путях стоит печать правительства.
- Но ведь хозяин дома - член этого самого правительства. - возражает Ревель. И наконец садиться во второе кресло. - Может просто взяли под свой контроль.
- Угу, - не соглашаюсь я, - и опечатали пути, чтоб не дай боги, кто-нибудь не выяснил, куда же все-таки делись беззаконники. И не поставили в известность шефа.
- Ты ему сообщила?
- А как же. Если меня собираются отстранить от работы, это еще не значит, что отчитываться перед начальством не надо.
- И что он сказал?
- Ничего. Потому и странна эта печать. И вообще не перебивай. Выводы таковы: оба мага пришли туда пешком, поодиночке. Надо опросить соседей и таксистов. На всякий случай. Либо сам, либо передай тому, кто будет этим заниматься. И мне сообщить обязательно. Дальше: почему мне, мать вашу, никто не сказал, что маги сидели в беседке, в дом не лезли? - ору так, что даже Ревель немного пугается. Не от громкости, от считанных коричнево-бурых эмоций - глухое раздражение вкупе с желание оторвать голову. Кому-нибудь. - Наконец-то я поняла, как удалось построить конечный портал. Вернее, как он смог сработать. В обход наших блокировок и охраны владельца дома.
Ревель заинтересованно и немного подначивающе склоняет голову - на тему возможно/невозможно мы могли спорить часами. Нельзя, нельзя отвлекаться, сегодня еще многое нужно успеть, пока есть возможность использовать преимущества сотрудника Управление, а то ведь снимут завтра метки. Потому резким взмахом руки предупреждаю вопрос. Потом, все теоретические споры потом.
- Аспирант - маг воздуха. В своей стихии. - пусть теперь сам думает, как это могло повлиять на заклинание портала. - Ну да бес с ним, с аспирантом. Кстати, его пока не нашли. Ни дома, ни в Академии. Сейчас проверяют связи. Это мне шеф сообщил. Но самое главное что? Самое главное - астральные следы огневика я нашла. - Делаю паузу, ожидаю аплодисментов. Но получаю только в меру раздраженный взгляд "я-итак-знаю-что-ты-самая-умная-давай-рассказывай-дальше". Рассказываю. А что делать?
- Копалась я в астрале долго и глубоко. И результат получила только потому, что знала где и что искать. Его нитку силы мы засекли еще там, на месте беззакония, до того, как все вышло из под контроля. - Я морщусь, неприятно вспоминать, кто нашел, но внимания не обратил. И что из этого вышло. - Отталкиваясь от нитки и потратив кучу времени, сил, заклинаний, перепахав половину астрала, удалось связать ее с кое-какими ошметками следов, запрятанных безумно глубоко. Я даже не знала, что есть такие слои астрала, теперь смело можно научную работу писать. Маг силен и просто умница. Все еще осложнялось тем, что огненная стихия мой антагонист.
Что-то я никак не могу себя нахвалить. Пора прекратить. Но повод для гордости действительно есть. Ладно, продолжим:
- А вот поиск по СИМСу ничего не дал. Разумеется. И по нашей внутренней базе тоже ничего не дал. Не беззаконник он. Или очень умный. Второе, исходя из всей имеющейся информации, более вероятно. Я отправила запрос межрубежникам, с твоей подписью, кстати, молчат пока. Вероятнее всего завтра, и то ближе к вечеру. Непосредственно с картиной происшедшего более-менее разобрались: пришли поодиночке пешком, входящих порталов точно не было, встретились в беседке перед особняком, мы ее не видели за зеленой изгородью. О чем-то разговаривали. Шифровались знатно, ни малейших отзвуков не осталось. Но удалось зацепить хвостик одной очень интересной молнии. Если б не держала в уме информацию об аспиранте, просто мимо проскользнула бы. Быстро сплести такой силы заклинание магу столь невысокого уровня не удалось бы, притащил с собой, заранее. Вот после этой молнии все и началось. Что-то они там не поделили. Ах, какой же все-таки умница этот неизвестный маг! Ведь не единой зацепки на разговор не оставил. Там даже следов затирки нет, вообще никаких следов нет, обычная ткань астрала. Не чета нашим шифровальным заклинаниям, от который рябит еще два дня потом. Ну а потом всем все известно: оперативники примчались, затем мы, маг плюнул на аспиранта, который, кстати и виноват, что их заметили, пытался спрятаться, потом заморозка, вакуум - интересный способ для исчезновения, очень незаметный. А потом я возомнила себя великой. Ну и расхлебываем теперь все последствия.
Так что дел у вас, любимые сотрудники мои, невпроворот. Во-первых, опросить таксистов, может удастся внешностью разжиться. Во-вторых, соседи - когда, что и кого видели, почему позвонили и так далее. Там домов не много, за сутки управитесь. В-третьих, отследить запрос межрубежникам. В-четвертых, запрос в Горный окрест, хозяина дома надо найти. И поговорить с ним. Жестко. Ответственность валите на меня. Или на шефа. В-пятых, попробуй поискать связи между Адером Левкой и упокоившемся сенаторе. Мало ли...
Всю информацию немедленно мне, где бы я ни находилась, хоть в следственном изоляторе. Хотя там заглянуть в астрал будет затруднительно, но все-таки возможно.
Все. Откидываюсь на спинку кресла, прячу лицо в ладонях. Этот странно длинный день когда-нибудь закончиться? Когда-нибудь...
- Еще одно, - говорю, не убирая рук. Голос звучит глухо. - Сенатор занимался каким-то новым проектом. Что-то геологическое, больше Ринат информации найти не смог. Я тебе карту сбросила, опять таки попробуй, может что-нибудь узнаем. Там наши грифы стоят. Почему-то.
Какое-то время молчим. Все точки расставлены, все указания розданы. Соболезнований выражать никто не будет. На разговор нет ни сил, ни желания. Да и темы для разговора нет. Потому все также молча встаю с кресла, киваю на прощание и, открыв дверь, впускаю в тишину комнаты кусочек веселого шабаша ночного клуба. Ревель привычно не обращает на шум внимания - он проводит в этом клубе практически все ночи. Просто грустно улыбнувшись склоняет голову на бок. Удачи тебе, Рисса. Спасибо.
Второй раз преодолеваю лестницу более уверенно. И даже нахожу дверь запасного. Всего лишь со второго раза.
На улице луна зябко кутается в пелерину сизых облаков.
Кажется, день все-таки закончился.
Дверь в комнату резко распахнулась, с грохотом впечатавшись в стену, и Лао Чжень в который раз удивленно подумал, как такой миниатюрный и флегматичный человек, как император, может производить столько шума? В следующий момент Лао честно попытался встать с кровати, чтобы в соответствии с этикетом приветствовать своего императора, но смог только немного приподняться и, сдерживая стон, рухнуть обратно на подушки.
"Будь проклято это ненормальное божество Ра-Тан и его не менее ненормальные последователи!" - с чувством про себя ругнулся Лао, досадуя, что не может пока подкрепить проклятье делом. И уже вслух со всем возможным почтением:
- Приветствую моего императора. И приношу извинения за неподобающий вид. - Императора Лао чтил, как верный подданный, и искренне уважал, как профессионал.
Наместник Лазурного моря или, попросту говоря, небес, на клочке скалистой суши, гордо именуемой Империей островов, был невысок, смуглокож, черноволос и черноглаз. На взгляд жителя континента абсолютно неотличим от своих подданных. Тем более без официального одеяния и подобающих случаю регалий.
Императорских регалий за века накопили великое множество, по каждому маломальскому поводу они доставались их хранилища и доводили до бешенства обычно спокойного нынешнего правителя. Массивные золотые цепи, связки драгоценных и полудрагоценных камней, скипетры, булавы, браслеты, больше похожие на наручи доспехов древних рыцарей, и еще всевозможных форм, расцветок и размеров чрезвычайно тяжелые и неудобные вещи. И для каждого случая, будь то рождение, религиозный или государственный праздник, прием зарубежных делегаций или званый обед, предусмотрено свое, единственное и неповторимое сочетание. На дипломатический прием посланников дружественных стран нужно надевать диадему с синими сапфирами, крест-накрест перевязывать на груди две металлические ленты: серебренную и золотую, отделанные опять же синими сапфирами. Плюс еще два браслета с висячими кисточками из ниток коры священного дерева Тану на правую руку, но не выше локтя. Все это вкупе должно символизировать единство политики и идеологии обоих стран. Если вдруг во дворец принесет недружественных дипломатов, положено нацепить на себя все тоже, но только с рубинами, и браслеты на левую руку выше локтя.
В чем смысл, Император не мог понять до сих пор. Все равно зарубежники, за редким исключением увлекающихся личностей, не понимают не единого намека, даваемого расположением цепей и камней. И искренне считают островитян с их традициями глухим и несовременным народом. Очень долго и муторно надевать, очень неудобно носить, очень хочется по окончании церемонии послать все, как говорят на материке, к бесам. Император и посылал. Бестолку, конечно, но хоть душу отводил.
В обычное время император предпочитал удобную и неброскую одежду жителей материка. В пределах дворца, разумеется. Ну и если выезжал с неофициальными визитами в закрытых палантинах, бывших, кстати, еще одним пережитком прошлого - в то время, как все жители Империи островов уже давно предпочитали перемещаться на автомобилях и прочих цивилизованных средствах передвижения, император был вынужден использовать бесову повозку, несомую четырьмя слугами. Мало того, что медленно, так еще и нестерпимо жарко летом и сквозит зимой. Но больше всего императора бесила именно скорость - ритм жизни все убыстрялся, Империя, чтобы выжить, должна была соответствовать. А как прикажете соответствовать, когда только на одну поездку из дворца, к примеру, в посольство Левадии затрачивается как минимум полтора часа? Вот и приходиться держать штат дармоедов, которые вместо того, чтобы активно развивать сельское хозяйство, составляют императору расписание, чтобы тот хоть куда-нибудь успел. Император итак уже плюнул на традиции и нагло использует автомобиль, когда может себе позволить. Но это бывает не так часто - кое-кто может и взбунтоваться.
Империя итак проигрывает на межрубежной арене и никогда не выйдет из аутсайдеров. По крайне мере, пока не сможет использовать магию наравне со всеми. Тут император был полностью согласен со своим сильнейшим (и единственным) магом по поводу божества Ре-Тан. "И ведь было все семьсот лет назад, а поди ж ты, до сих пор расплачиваемся" - подумал император. А вслух сказал:
- Без церемоний, Лао, без церемоний. - отрывистый голос властными интонациями отражается от беленых стен. Так говорят только люди, с детства привыкшие к повиновению окружающих. Всех. Беспрекословно.
Император присел на кровать.
- Получилось? - в вопросе слышится надежда, робкая и неуверенная. И совсем несвойственная для императора.
- Да, мой император. Мы начали финальную партию. Не все прошло, как планировалось, и уж тем более хотелось, но мы начали. Назад дороги нет.
Эти слова были сказаны без пафоса, просто грустная констатация факта. И безумная надежда, что крепче вассальных клятв связала этих двоих: обессилевшего мага и гордого властителя.