К сожалению, их необходимость для современности вызывает пренебрежительный и пессимистический отзыв не только у светского человека, но и у так называемых "прогрессивных" христиан, которые, по словам проф. Несмелова, указывающий на причину падения Адама, подались искушению пойти внешним путем для приобретения высшего ведения попыткой взойти на высоту бытия без должных внутренних усилий. Это пренебрежение к патристике, как истинного пути в разрешении глобальных кризисов, возникшие с 19-го века и прогрессирующие до нынешнего дня, привело и ведет к саморазрушению, так как, отбросив внутренний созерцательный путь, последствия внутренних болезней человечества, отображающиеся во внешних катаклизмах, решаются все теми же внешними путями, опять же забывая об очагах.
Слова, написанные в серебряном веке Георгием Ивановым, все интенсивнее пульсируют в сознании современности:
"Да, я живу, но что мне в том,
Когда я не имею больше власти
Соединить в творении одном
Прекрасного разрозненные части".
Философия абсурда и бунтовщика, ломающая логоцентризм (1) , и нигилизм, подвергающий критике категории единое, универсальное, бытие, абсолютное, истина, разум и т.д. - две волны, увеличивающие амплитуду колебания с времен Реформации, становятся основным содержанием множества умов, с одной стороны. С другой, промышленность и общество потребителей, мода и театрализация, карьера и внешний эффект, привлекательность и рынок сбыта, "яппи" (2) и "зомби" (3) становится той гарантией, которая заменила веру в Бога по Легенде Великого Инвизитора Достоевского.
В этот же 19-й век мировой кризис, прокатившийся по всему онтологическому пространству человека, срывает "кожаные ризы" с бытия: Энштейн доказывает, что воспринимаемая твердь - мираж, атом подвергается критике ядерной и квантовой физикой, сознание - бессознательным, монархия - демократией, человек - сверхчеловеком. Казалось бы, что именно тогда, в тот переломный период, патристика должна стать воугла угла сознания, как происходило с апостолами, когда те становились свидетелями сверхъестественных действий духовного мира. Но произошло обратное. Не той сущности был перелом, не того содержания.
Необходимо заметить, что внутренний спад к патристике, т.е. его начало, нужно отнести еще к 14-15 векам, когда схоластика начала просачиваться в православное сознание и к 19-му веку патристика и интерес к ней выхолащивается. "Страшно то, - пишет И. А. Ильин о той эпохе в своей книге "Кризис безбожия", - что люди наших дней не хотят иного, что они ожесточились в отрицании духа и любви, что они создали воинствующий мировой центр, хотящий словом и примером, лукавством и преступлением, мукой, нищетой, страхом и кровью навязать человечеству уклад бездуховный и противолюбовный, навязать всем людям слепоту безбожия и ожесточения в этой слепоте. Вот где дно кризиса".
Следствием отдаления от патристики и от церкви появились научные софистика и демагогия (поистине Владимир Соловьев был прав, сказав, что с позитивизмом философия умерла), которые, основываясь на принципы эмпирического исследования, синтезируют бессознательный психологизм глубинной психологии и физиологический энергизм квантовой физики, выводя на единое пространственное поле эти два понятия, и пытаются ими манипуляционно объяснить духовность. Впадая в безумное уподобление материи, человек в постоянных процессах распада все более часто подвергается наплывам психозов, депрессий, неврозов, уходя в темную глушь одиночества в техногенных джунглях. Полуправда, которой человек еще с 17-18 веков пытается прийти в самосознание в нарастающих призывах к революционным переломам и переоценкам ценностей, оказывается лишь очередным внешним понятием, не выдерживающее критики не только как самоцели, но и часто как средства в системе, не имеющая истинного смысла.
Развитие кризисной болезни ставит требование в лекарстве, которое бы основывалось на незыблемых истинах. Это лекарство должно быть не только патристического характера, рассматривающие и раскрывающие глубинные очаги болезненного состояния человечества, но формирование жизни соответственно святым отцам. Ложкой, в которую можно наполнить это лекарство в столь агрессивной, науконизированой среде, можно считать открытие Ф. Брентано идеи "интенциональности" (смысловое направление) душевной жизни на предметный мир, которое подхватили и раскрыли Ясперс, Гуссерль, Кречмер и др., а также Франкл, которые рассуждениями о поиске смысла жизни направляют умственный взгляд внутрь человека, предлагая выяснение сущности всех проблем в проблеме личности. Личности, которая в уединении, в необходимом для себя одиночестве, когда она творит, общается с Богом, изучат себя, когда она растит в себе внутреннего человека, взращивает в себе молчаливое дыхание, которое наполняет произносимые слова, движение тела, всю исторически прожитую жизнь. Бывает часто, когда без слов, одной лишь мыслью, мелькнувшая внутри человека, можно почувствовать это дыхание. Это дыхание из сердца в сердце - оттуда и туда, где средоточие высших чувств человека. Из сердца вырывается импульс, который координирует воление, стойкое даже в самой невыносимой внешней среде и в самых тяжких испытаниях. Вот почему так важно для человека это молчаливое дыхание, важно наполнение произносимых слов и прожитой жизни, важно и сосредоточенное одиночество, важно и содержание одиночества. Именно толчки и импульсы молчаливого дыхания оживляют человека и окружающее, а не манипуляция формализма, буквализма, суррогатов и тому подобной поверхностной сублимации. Именно о проблемах этого молчаливого дыхания, о проблемах личности доносят нам святые отцы. К этой проблеме нас подводят и вышеназванные имена ученых, признанные всем научным миром.
Сразу хотелось бы сказать, что подробный анализ вышеуказанных философов и психологов с учением святых отцов не является прямой целью, так как целью является систематично показать причину возникновения кризиса и путь к его разрешения в свете падения и восстановления личности святоотеческой литературы, в частности по творениям прп. Макария Великого. Поэтому более глубокий анализ оставлю для будущих работ. Но все-таки необходимо опять подчеркнуть, что святоотеческая мысль, частично отражаемая в работах приведенных выше лицах, до сего дня продолжает быть актуальна и востребована, так как к чему ведут Брентано, Гуссерль, Франкл и другие, раскрыто у святых отцов. Если первые только подводят наше потонувшее в суете сознание к душевной глубине, к молчаливому дыханию, то святые отцы говорят об истинном содержании этой глубины и молчаливого дыхания.
Поэтому, обращаясь непосредственно к святоотеческой литературе, в частности к творениям прп. Макария Великого, как я уже указывал, взгляд на антропологию и психологию человека, для его характеристики и оценки, необходимо направлять по следующим критериям: состояние человека до падения, состояние после падения и состояние восстановления человека или обожение.
Итак, состояние человека до падения - это состояние, которое раскрывает сущность, смысл и значение как самого человека, так и его деятельности. Это состояние раскрывает саму сущность личности, поэтому прп. Макарий Великий предает этому особое внимание, так как в ней проявляется богообразие человеческой сущности. "Ибо нет иной такой близости и взаимности, какая есть у души с Богом, - пишет св. Макарий, - и у Бога с душею. Всякая тварь во власти Его; однакоже не утвердил в них престола, не установил с ними общения; благоволит в одном человеке, с ним вступил в общение и в нем почивал. Видишь ли в этом сродство Бога с человеком, и человека с Богом?" "Поэтому человек драгоценнее всех тварей, даже, осмелюсь сказать, не только видимых, но и невидимых, то есть служебных духов", - продолжает он в другом месте. При этом "святой Макарий ясно говорит, - замечает прп. Иустин (Попович), - что нет ничего общего между природой Божией и природой души. "Душа не от Божиего естества и не от естества лукавой тьмы". Душа - не Бог - но цель ее стать общницей в жизни Божией... Сотворенная Богом "по образ Божию", душа - не своя, а Божия. Она живет не от себя и не собой, а от Бога и Богом. Всю свою жизнь она почерплет "не из собственного естества, но от Самого Божества, от собственного Духа Его"... Личность Адама до грехопадения представляет собой идеальное, гармоничное целое, созидаемое и оживотворяемое троичным богообразием души. Личность обусловлена Божественной Троичностью; где ее нет, там нет и личности. Вся личность живет и действует богообразно. В каждой своей мысли, в каждом своем чувстве, в каждом своем действии она присутствует всем своим существом. У нее ведение - добродетель, также как и вера, и любовь - добродетели "по образу Духа". Бог сотворил ее без порока; сотворил ее "по образу добродетели Духа". Для нее совершенно естественно и нормально - жить в добродетелях Святого Духа. Главный предмет ее безгрешного познания - это Бог и богозданная тварь. Божественное Слово делает ее способной к познанию горнего мира, с которым она пребывает в сродстве в силу своего богообразия, и физического мира, которому она сродна посредством своего тела. На всех своих ступенях и жизнь, и познание человеческой личности до грехопадения были безгрешными, чистыми и богообразными" (4).
Из этого важно подчеркнуть, что сущность личности, сущность души богообразна и тринитарна изначала, родственна Богу, а не животным, как это представляют многие современные ученые, отождествляя животных и человека, их внутренние процессы и, отталкиваясь от наблюдений за животными, характеризуя и оценивая состояние человека. Также из этого важно понять, что независимо от физиологического, психического, социального, политического и тому подобных положений, независимо от критерий, которыми человек строит свое мировоззрение, его душа богообразна и она уподобляется тому, что она считает за бога, поэтому с переориентацией своего возлюбления изменяется, модифицируется (5) вся внутренняя и внешняя среда как человека, так и всего окружающего. Слова М. А. Орлова, относящиеся к характеристике современного человечества, показывают наглядный пример такой модификации: "Техника есть последняя любовь человека и он готов изменить свой образ под влиянием предмета своей любви". С другой стороны, слова Виктора Франкла о том, что "наследственность - это не более чем материал, из которого человек строит сам себя", говорят, что изначальное богообразное состояние в своей свободе дает возможность формирования себя, независимо от обременяющей наследственности земного поколения. То есть, другими словами, подтверждение богообразности человеческого естества, заложенное в сотворении Адама, можно проследить на протяжении всей истории, сравнивая свойства Божественные и свойства человеческой души, которые заложены у каждого с потенциалом их взращивания в себе.
Пожалуй, и весь райский период необходимо выделить как образ первозданности и подлинности расположения всех вещей в мире, что, отчасти, подтверждает квантовая физика, глубинная психология, виртуальные сети, техногенная среда и прочие открытия бурлящего прогресса. Но только отличие этой внешней схожести заключается в разных формах входа во святая святых мироздания. Если первая ортодоксальная форма представляет собой имманентный путь сокрушения сердца о своих грехах, что предполагает вход благоговейный и любовный, то вторая форма дерзкая, грубая и гордая, когда с неистовым волением срывается ширма с бытия и человек врывается во святая святых, где обитает и принимает жертвы Бог-Любовь.
"Адам, преступив заповедь, - пишет святой Макарий уже о состоянии падения, подтверждая мысль о внутренней неизменности, - погиб двояко; потому что утратил, во-первых, чистое, прекрасно достояние природы своей, а во-вторых, самый образ, в котором, по обетованию, состояло все его небесное наследие... Как скоро Адам возъимел худые помыслы и мысли, погиб он для Бога. Не горим, что человек всецело утратился, уничтожился и умер; он уме для Бога, живет же своим естеством".
Но что означает "свое естество"? Как личность, сущность которой есть богообразие и троичность Божества, зрение своего естества происходит через Духа Святого в Боге, где зрение Бога проявляет своего богообразия. Но, обратившись собственно к себе, отвернувшись от Бога, что видит человек? Собственно, материальную свою сущность, которая, лишившись духовной пищи, должна перенести весь акцент деятельности на физиологическую сферу, эксплуатируя окружающие ресурсы как должное для необходимости своего существования. "Чем сильнее они (люди), - пишет Рене Генон, анализируя мировой кризис, причины которого он видит в оскудении духовности, - стремятся эксплуатировать материю, тем больше они превращаются в ее рабов, обрекая себя на все убыстряющуюся спешку и на постоянное бесцельное и бессмысленное волнение, на рассеивание в чистом множестве, влекущее к окончательной диссолюции".
"В мистическую ткань личности Адама, - пишет прп Иустин (Попович), - введены не только все люди, но и вся тварь. Он - некий вид живой мозаики, в которой сущностью своего бытия представлено каждое творение и в котором все они вкупе составляют один организм. От него зависит и жизнь, и смерть всех тварей. Когда он живет богообразной жизнью, живет вместе с ним и вся тварь; когда он в гармонии с Богом, в гармонии и вся тварь. Но точно так же когда он падает, с ним падает и вся тварь. Его грех становится грехом всей совокупной твари; его боль становится ее болью, поэтому вся тварь стенает и мучится вместе с ним (Рим. 8, 22). Человек ввел грех во всю тварь, и через него этот грех пророс во всех видах тварного бытия. Сколько ни есть греха в твари, он - весь от человека и через человека. Грех возрастает человеком; чем грешнее человек, тем более наполняется грехом и окружающая его тварь. Все многочисленные комбинации греха и твари судьбоносно зависят от человека, от его греховной деятельности".
Адам, составляющий собой сосуд, вмещающий в себя всю Вселенную, в следствии греха вдребезги разбивается, разбросав осколки на отдельные самостоятельные области и сферы, лишь по милости Божией оставшиеся на нервной нити-благодати Св. Духа, через которого философы зрели разбросанные Божественные Логосы, но уже не абсолютно отражающие Истину, а, как через призму, спектрально искаженные, так как тень греха легла на все мироздание.
Однако, все эти процессы в следствии греха, как и сам грех, чужд и странен душе. "Несмотря на такое очевидное соединение греха с душой, святой Макарий все-таки ясно отделяет сущность греха с сущности души и учит, что грех и душа не соединяется существенно" (6). "Грех, - пишет святой Макарий, - примешался в душе; но и у греха и у души своя особая природа". "Это парадоксально, но зато - истинно и необходимо... На самом деле зло - тем зло, что существует вне Бога, вне этой вечной и единственной самобытной Сущности. От отношения к Ней зависит определение всего в целом и в частности, включая и определение зла. В отношении к Богу, к Его бесстрастному Божеству, зло не-существенно, не-сущностно, несамобытно. Оно "в небытии имеет бытие", как об этом говорит святой Григорий Нисский. Зло в силу того и есть зло, что бытие свое оно основывает на небытии. Отсюда невозможно существенное соединение сущности души с не-сущностью греха. И когда кажется, что они соединяются самым близким образом, на самом деле они проникают одно через другое и живут совместно" (7). Люди же, когда грешат, "думают, что это естественно и что делает сие по собственному своему рассуждению", - пишет св. Макарий.
Душевный перелом, который с неописуемой болью пронесся сквозь всю сущность Адама, когда он свой взгляд перевел с духовного мира на физический, наверняка мало сравним с переломом классицизма и гуманизма. Жгущая боль осознания грехопадения и немощь собственного восстановления, когда то, над чем распространялась его царская власть, властным требованием обратилось в самому Адаму. Перекоординация приоритетов, ценностей и сущности вещей, предъявив факт своей реальности, нанесло душ Адама, привыкшей к реальности от Сущего, удар от несущности. Святой Макарий описывает этот революционный бунт, говоря: "Враги обманом восхитили славу его и облекли его стыдом. Похищен свет его, и облечен он во тьму. Убили душу его, рассыпали и разделили помыслы его, совлекли ум его с высоты... потому что душа, ниспав с высоты своей, человеконенависное царство и жестоких князей, которые понуждают ее созидать им греховные грады порока". Как сатана, ввернув Адама в пучину греха, предоставив последнему свои наветы как "личностную сущность", этим обвиняя, чтоб окончательно сломать и растоптать, так и "Верховетские" с предложением к "Ставрогинам", по описанию в романе Достоевского "Бесы", свернули народ, втоптав в порочность, чтоб поработить его. Всплеск так называемой "трагедии эстетизма" (демонизации науки, культуры и искусства) нельзя отнести только к 19-му веку, к веку перелома, но этот век можно смело отметить точкой, когда радиус кривой "эстетизма" резко идет в упадок: дадаизм, декаданс, фрейдизм, позитивизм и т.п. течения, которые для многих невыносимым грузом легли на души, придавив к земному пространству соматического гедонизма. По словам Виктора Франкла, эти души, заключающие себя в экзистенциальный вакуум, становятся под властью конформизма (хочет того же, что и другие) и тоталитаризма (делает то, что другие хотят от него).
Академик И. Т. Фролов, а с ним и многие другие светские ученые, указывают причины перелома в экономических, экологических кризисах, в прокатившихся воинах и в вспышке СПИДа, которые, сломав гуманистический альтруизм модерна, воцарили пессимистический постмодернизм. И. А. Ильин указывает причины в оскудении любви , благодати Св. Духа, после чего человек в экзистенциальном вакууме, обращаясь то только к своему к телу, то только к своей душе, надеется найти выход из кризисной ситуации, очагом которого является грех. "Напрасно, - отвечает св. Макарий, - надмеваясь, думают собственной своей свободой устранить поводы ко греху. Свобода, возможная для человека, простирается на то, чтобы противиться дьяволу, а не на то, чтобы при сей возможности непременно иметь и власть над страстями".
Многовековой процесс (с антропоцентричного Возрождения) овладения руководства над всеми процессами Вселенной своими силами и свободой, как мы видим, привел лишь к конкретизации человека на себе и окружающей материи, при которой, взращивая лес специализаций и специалистов, теряется всякий смысл, который бы как-нибудь связал эту возрастающую множественность и пестрость. "Опасность, как замечает Виктор Франкл, наблюдая данную картину, заключается в глобальной тотальности, которую приписывают своим познаниям столь многие ученые в заявлении ими претензии на "тотальные знания", которые, упрощая все и меря все одной меркой, предлагают определение человека как "не более чем биохимический механизм, приводимый в движение системой процессов окисления, питающиеся энергией компьютеры" ("The Modes & Morals of Psychotherapy")". Эта мысль просто отодвигает на задний план тождество человека и животного, когда "тело-психея оказывается рабом биологических механизмов". Если ранее физиологический материализм господствовал во многих умах ученых, которые нормировали мировую стандартизацию, и он привел, что указано выше, к кризису во всех сферах человеческой деятельности, то нынешнее техногенное господство виртуальности пошло еще дальше, все более усугубляя ситуацию, при этом представляя нормы мировым стандартам, разрушающие не только духовность, но и саму человечность в человеке (8). Поэтому современный подход к человеку, к его психологической оценке все больше склоняется лишь к одним индивидуальным качествам, часто не обращая внимания на человека как личность.
Но как проблема разрушения личности, сопровождающаяся индивидуализацией и эгоизмом, связана с грехом, так и проблема реинтеграции (восстановления) личности также связана с грехом, но уже с его устранением. "Разрушить, сбросить твердые струпья греха и извлечь нежное, богообразное зерно личности, - пишет прп. Иустин (Попович), описывая состояние восстановления человека, - значит возвратить человека в его целостное состояние до грехопадения, восстановить троичное богообразие его естества и Бого-человеческий порядок, значит отроичить все содержание его личности. Тайна личности имеет своим источником тайну Святой Троицы, поэтому реинтеграция личности - дело Святой Троицы. Погруженный в грандиозную тайну человеческой личности, преподобный Макарий Великий своей многоочитой душой благодатно созерцает укорененность ее троичного богообразия в тайне Троичного Божества. Пришествие Христа имеет целью возвращение человека к Святой Троице, дарование "человеческому естеству достоинства первозданного Адама". Через Святую Троицу человек возвращается к себе, находит себя, ибо смысл Христова пришествия - "возвращение нашей природы к себе (к первозданному состоянию) и восстановление". Во Христе человеку дана вся психо-физическая реальность совершенной личности; в Лице Богочеловека человек зрит безгрешный оригинал своей души, зрит христообразную сущность своей личности, созданной "по Его образу" и обретает себя совершенным".
Тоже самое пишет и современный известный американский экзистенциальный психолог и психотерапевт Ролло Мэй, указывая, что "каждый из нас должен стать тем, кем он есть на самом деле". Вот почему нам важно осознание и понимание состояния до грехопадения, потому что мы должны прийти, возвратиться к нему. Нерелигиозное человеческое сознание знает себя уже в грехе, поэтому и считает греховное состояние естественным, а теорию мироздания строит и строило в рамках тех законов, которые продиктованы измененной средой после грехопадения. Теория эволюции и теория мирового взрыва, несмотря на множество аргументированных опровержений и критики, все же упорно постулируется многими учеными и преподавательской коллегией в системах образования, опровергая "миф" о сотворении мира Богом-Творцом и выдвигая абсолютно алогичные "мифы" миротворения, для которых нужна куда большая вера, чем для первой.
Поэтому, следуя тому, как описано учение святого Макария в "Добротолюбии", обожение человека предваряется знанием и понимаем того, что Устроитель человеческого спасения, Который "изменил, преобразил и обновил естество и душу (человека), вследствие преступления низложенную страстями, является Господь Иисус Христос. Он хочет, чтобы желающие спастись - спаслись; но никого не принуждает. Желание человека есть необходимым условием в спасении самого человека, но решимость ко спасению проистекает от Бога, после чего происходит внутри человека борьба с собой для склонения воли на призыв. Когда уже сформировалась решимость, человеку необходимо становиться на путь трудничества, "чтоб достигнуть обновления естества благодатию Святого Духа". "Кто добросовестно, без самосожаления ведет труды подвижничества, у того наконец открываются сила и действенность благодати. Обнаруживается она особой духовной теплотой в сердце, умирением помыслов, отъятием вкуса ко всему тварному и умалением цены всему, что считается на земле ценным. Это и есть семя духовой жизни" - начало обожения человеческого естества.
Когда святой Макарий говорит об умалении цены к земным ценностям, он не указывает на экзистенциональный психоанализ (9), приводящий сами ценности в ничто, разрушая прошлый опыт, стремясь в бессознательную будущность и оставляя на поверхности лишь бессмысленное настоящее, а имеет в виду то, что земные ценности являются лишь средствами в процессе обожения, отношение к которым зависит от той или иной глубины личной аскезы.
Отроичевание души - вот главное внутреннее содержание земной деятельности человека, где "перенос центра тяжести в области поведения" акцентируется "из области внешнего в сферу мыслей чувств". "Предметом искания, - указывает нам святой Макарий, - пусть будет одно - иметь в душе сокровище и жизнь, то - иметь Господа в уме. Работает ли кто, или молится, или читает, да имеет оное непреходящее стяжание, т.е. Св. Духа". Это умозрительный вектор для разрешения современных кризисов весьма важен, так как, к сожалению, научный подход, принимаемый сегодня за более достоверный указывает на противоположный вектор, как я уже не раз указывал. Из области психологии это эмпирическая, ассоциальная, экспериментальная психологии, которые берут свое начало с 17 века, когда Френсис Бэкон заявил об отказе заниматься тем, что составляет сущность души, предлагая описательную психологию, которая ориентируется в характеристике человека теми проявлениями, которые внешне можно наблюдать. На что святой Макарий замечает, что "человек простой, духовно возродившись, становится мудрым и ему открываются божественные тайны: но по природе своей он остается простым. Иной, будучи суров по природе, предает волю свою угождению Богу Бог приемлет его: но природа его остается суровою, при всем том, что благоволит к нему Бог" (26 слово, 5). "Благодать не уничтожает в нас и природных свойств наших, суровости или кротости; простоты или смышлености", - пишет свт. Филарет (Гумилевский). Поэтому эмоции и мимика не могут быть полноценными аргументами для характеристики и оценки чувств, а манеры и характер - духовной жизни, хотя и отчасти, с внутренним опытом, могут быть принятыми, но это бывает очень и очень редко. С появлением глубинной психологии проводятся попытки проникнуть во внутреннее содержание души, но без Бога, без Того, Кто открывает глубинны личности, поэтому для таких психологов человек всегда останется недосягаемой тайной, о которой можно бросать только догадки, не более. Только скорбно, что на догадках, которые стали догмами, производится "лечение" миллионов людей.
Конечно, этим заявлением я не хочу сказать, что психология и психологи вовсе не нужны. Нет, я это не так. Только необходимо те психологи, которые имели опыт и умели различать, где заболевание психическое, а где духовное. Ведь одной таблеткой все болезни не вылечить. Поэтому так важно заявление В. Франкла в опасности тотального знание и мнения.
Но вернемся к святому Макарию, который, описывая процесс восстановления или обожения, пользуется двумя терминами. "Во-первых, он называет это соединении словами krasis и mixis, которые употребляются для такого смешения тел, при котором свойства соединяемых веществ не изменятся, но сами эти вещества настолько проницаются друг в друга, что с частицей одного дана и частица другой. Термины употребляются, когда речь шла о соединении огня и металла в раскаленном железе, души и тела в человеке, Божества и человечества в Лице Иисуса Христа. Во-вторых, действие Св. Духа в ангелах и душах людей, материальность природы которых признается прп. Макарием, называется в его сочинениях "плототворением"" (10).
Когда святой Макарий говорит о подвижничестве, как замечает проф. К.Е. Скурат, он разделяет богопознание, а соответственно и самопознание, на два условия. "Во-первых, для сподобления Святого Духа подвижник должен дать всю свою любовь, понимаемую как постоянное, безраздельное мысли и чувства по Боге, как посвящение Ему всех мгновений жизни и как удаление о всего земного, от мира, как "собранность ума" и "собранность помыслов", исключая мечтания и предполагая строгую дисциплину мысли. Вторым условием привлечения Святого Духа и нравственное единение с Ним служит нравственное очищение от всех пороков и плохих привычек мысли и чувства - от всякого греха во всех его степенях" (11).
Как состояние грехопадения представляет собой жизненный перелом, с которым связана дезинтеграция всего бытия, так и процесс восстановления также представляет собой перелом, когда "небесный и истинный Царь, неизреченно облистав, сподобяет слышать Свой глас и, ударив в лицо, как раба, дарует ему свободу", - пишет святой. Не однократно преподобный обращает внимание на то, что изменение, произошедшие в результате призыва, касаются непосредственно внутреннего состояния человека, поэтому вся брань должна быть направлена лишь в область "своей природы, прежних нравов и навыков, которые прирожденны" человеку или нормализовались в следствии окружающей среды. "Тогда-то начнешь борение и брань, восставляя помыслы против помыслов, ум против ума, душу против души, дух против духа". Камерность внутренней жизни, сосредоточенная на своем восстановлении, в современной среде поверхностных понятий, построенных на полуправде, и индивидуалистических характеристик, в отличии от нерелигиозной экзинстециональной камерности, по учению прп. Макария, "находит в себе противление, тайные страсти, невидимые узы, сокровенную брань, тайное борение и тайный подвиг". В отличии от других святых отцов у святого Макария нет описаний явных бесовских нападений, какие модно видеть у святого Антония Великого, святого Марка Подвижника, аввы Евагрия и других отцов. Святой Макарий переносит борьбу с самими духами в сокровенные дела, что для современного христианина имеет большое значение, так как, находясь большей частью средь общества людей, не имеющих понятия о внутренней жизни и брани, эмоциональное, хотя и правдивое, указание на внутреннюю брань вызовет весьма эмоциональное удивление.
Подводя черту под вышесказанным необходимо все же согласиться с тем, что мировой перелом 19-ого века, с прокатившимися кризисами, имеет для патрологии важное значение, приблизившись к ней вплотную и проникнув в глубинны человеческой души. Занавес во святая святых, закрывавший непостижимое для ограниченного человеческого ума, сорван, а с ним и сломан гуманизм, и человек в убыстряющихся переломах и зыбкости мироощущения, приводящие к малодушным выводам о бессмысленности бытия, стоит на тонкой грани свободы выбора - пропасти ада или блаженства в Царствии Небесном. Поэтому значение патрологии, открывающая истинные пути богопознания и самопознания, для современного мира должно приняться с необходимостью, не исключая и остальные богословские науки, для того, чтобы иметь трезвую оценку в антропологических и психологических проблемах. Соглашаясь с мыслью святителя Николая Сербского о том, что причина всех преступлений человека заключается в слабости внутренней жизни, важно понять острую необходимость правильного понимания проблем именно личности в современной научной клетке с индивидуалистическими оковами. А вышеприведенное созвучие творение святого Макария Великого, во многом приближенная к нашему пониманию современными патрологами и богословами, с некоторыми философами и психологами современного мира может быть послужат тем мостом, через который прольется для многих евангельский свет.
1 - логоцентризм - понятие, введенное постмодернистской философией для характеристики классической культурной традиции, установки которой критически оцениваются в качестве имплицитно фундированных идеей всепроникающего Логоса, что влечет за собой неадекватное, с точки зрения постмодернизма, осмысление бытия в качестве имеющего имманентную "логику" и подчиненного линейному детерминизму. (М.А. Можейко. Логоцентризм. // Новейший философский словарь. 3-е изд., исправл. - Мн.: Книжный Дом. 2003. Стр. 564-565)
2 - "яппи", что в буквальном смысле означает "молодой горожанин-профессионал", это преуспевающий представитель среднего слоя, лишенный каких-либо "интеллигентских комплексов", целиком принимающий удобства современной цивилизации, умеющий наслаждаться жизнью, хотя и не совсем уверенный в своем благополучии. Он воплощает собой определенное решение идущего от Ж. Ж. Руссо спора между городом и деревней относительно того, какой образ жизни следует считать нравственным и чистым. Яппи отдает явное предпочтение городу. (И.Т.Фролов. Введение в философию. http://philosophy.mipt.ru/textbooks/frolovintro/chapt..)
3 - "зомби", представляющий собой запрограммированное существо, лишенное личностных свойств, неспособное к самостоятельному мышлению, в полном смысле слова массовый человек, его нередко сравнивают с магнитофоном, подключенным к телевизору, без которого он теряет жизнеспособность. (И.Т.Фролов. Введение в философию. http://philosophy.mipt.ru/textbooks/frolovintro/chapt..)
4 - Иустин (Попович), прп. Проблема личности http://www.portal-slovo.ru/theology/37584.php?ELEMENT..
5 - модифицировать - вносить во что-нибудь видоизменения, не преобразуя внутренней сущности предмета (словарь Ушакова.)
6 - Иустин (Попович), прп. Там же.
7 - Иустин (Попович), прп. Там же.
8 - думаю, что мне не нужно много себя утруждать, чтобы предоставить доказательства своим словам. Достаточно пройтись взглядом по прилавкам многих магазинов и по тем предметам, которые нас окружают, о вредности воздействия на человеческий организм которых становится все больше нам известно через СМИ. Если я так рьяно взялся за 19-й век, который стал точкой мирового перелома, то отмечу еще, что с 19-ого века изменяется вся среда обитания человека, которую в одном из своих сочинений я назвал "эмбрионом", потому что в этой среде человек фактически бездейственен, а все необходимые средства для существования (жизнью это не назовешь) поступают ему через определенные сосуды. В этом эмбрионе человек перестает быть человеком, мужчина - мужчиной, женщина - женщиной: все как-то сливается, переворачивается и рассеивается в хаосе. Поэтому происходят различные бессмысленные неурядицы, скандалы и разрывы, многие теряют свое достоинство, даже не осознав, что оно у него есть, теряется всякая ответственность, выпячивается столь безумная свобода, как и все это безумное существование в эмбрионе. Все это безумие, хаос, злоба, эгоизм, дьявольская гордость и тщеславие прикрывается маской авторитета Любви и Добра, которые веками установила Православная Церковь, морем крови залив основания Вечной Любви, воплотившейся нам во Христе. Но, подло и коварно раскрывая свою дьявольскую сущность, многие все же искушаются и, будучи одержимы той злобой, которую приняли от сущности, что под маской, восстают против Любви и Добра. Так какое отношение имеет к техногенному нормированию стандартов? Самое прямое. Маски авторитета Добра и Любви, как бы, нет - она призрачна. Лишь легкий быстро рассеивающийся туман прикрывает явную дьявольскую сущность. Только называется это сущность по-иному: прогресс, псевдонаука, сверхчеловек и так далее, как только хватит фантазии, которую современные фантасты развивают с большим успехом.
9 - экзистенциональный психоанализ (лат. existentia - существование и психоанализ) - психоаналитически ориентированное учение современной экзистенциальной философии, являющее собой совокупность модифицированных идей Фрейда, "фундаментальной онтологии" Хайдеггера и концепций Сартра, направленную на рассмотрение человека как тотальности, обладающей определенным смыслом. Основатель Э.П. Сартр стремился к объединению психоаналитического и экзистенциального подходов для решения ряда проблем, в т.ч. и для реконструирования жизни человека на уровне онтологических и психических структур с учетом "изначального проекта" и человеческого свободного выбора. Для Э.П. характерно понимание сознания как сути человеческого бытия и стремление к осмыслению человеческой реальности не через прошлое, а через будущее. (Овчаренко В. И. Экзистенциональный психоанализ // Новейший философский словарь. / Сост. А.А. Грицанов. - Мн.: Изд. В.М. Скакун, 1998. - 835 с.)
10 - Труды по патрологии И.В. Попова. Патрология. Период второй. Патристическая или посленикейская, церковная литература Афанасия Великого, Макария Великого. www.portal-slovo.ru/theology/37832.php?ELEMENT_102378..
11 - Скурат К.Е., проф. МДА, доктор церковных истории. Патрологические труды проф. МДА И.В.Попова. www/krotov.info/spravki/persons/19person/1867popo.html