Аннотация: Когда тебя выбрасывают за борт, ты сам решаешь, как будет устроен твой новый мир
- Бахарь, не делай этого!
- Ты был плохим воином, Брунт, прощай.
Брунт в отчаянии наблюдал, как блестящий люк скрывает от него шлюз такого родного, такого желанного, но больше ему недоступного корабля. А корабль бесшумно поднялся над поверхностью, завис на краткий миг и, не потратив и мига на разгон, пулей взмыл в космическую темноту. Смотреть в нее было бессмысленно: она поглотила весь его прежний мир в долю секунды.
И Брунт остался один. Совсем один в совсем другом мире, о котором он не знал ничего.
Можно было стоять на этом утесе среди огней бесконечно долго. Но свет в этом мире гас, становилось холодно, а надежды убраться из этого мира не было никакой. Брунт опустил руку, в которой все еще держал жезл, светящий ему голубым светом, и запахнул поплотнее сияющий плащ. Две неведомые планеты светили в небе отраженным неведомо от чего светом, а вокруг были скалы, и где-то внизу шумело нечто, чего уже было не видно в наступающей тьме.
Он повернулся к скалам в поисках пещеры или какого-нибудь укрытия, и пошел навстречу постигшей его участи. Возможно, сейчас его съедят какие-нибудь местные звери, или убьют какие-нибудь аборигены. Или он просто замерзнет этой ночью, а костры, оставленные Бахарем словно в насмешку, погаснут и развеют свой прах поутру, не оставив и памяти о гордом герое, покинувшем этот мир, даже не пережив в нем первую ночь.
Но, по понятным соображениям, прямо сейчас эта история не закончилась. И пещеру Брунт нашел, прошагав к скале всего лишь пару сотен шагов. И да, он не был съеден или убит кем-то прямо в эту ночь. Нет, не сегодня, как сказала ему так недавно Агайя. Агайя... отозвалось болью, но как-то глухо и беспомощно. Потому что какая сейчас Агайя, сейчас нужно просто найти место для ночлега. Как он устал за последний космический день...
Брунт вошел в пещеру и огляделся, подсвечивая себе голубым жезлом. Просто скалы, никого и ничего. Каменные стены, уходящие во тьму, каменный пол и ничего, за что можно зацепиться взглядом. Наш герой расположился по центру, сев в позе лотос и завернувшись в плащ. Жезл он поставил сбоку, а сидор положил перед собой. На всякий случай, ведь кроме этого допотопного мешка с нехитрыми пожитками и у него больше ничего нет и уже не будет... во всяком случае с теми пожитками, что остались от той жизни.
Брунт спал, а жезл светил в пещере ровным светом, и никому в этом мире не было дела до них обоих. А космический корабль уходил все дальше и дальше от этого мира. Бахарь сидел в своей каюте, и никто из команды не осмелился бы ему напомнить об изгое, оставленном на неведомой планете.
'До нашей базы тут метров семьсот осталось', - сказал Варакин. Брунт кивнул и... проснулся.
Проснулся все в той же позе лотоса, при свете того же голубого жезла, и вроде ничего не изменилось, однако изменение произошло.
Брунт обошел пещеру, ничего не обнаружил, но ощущение осталось: здесь кто-то был. Стряхнув его, изгой вышел наружу и подошел к краю плато горы, на котором его высадили. Посмотрел вниз.
Розовые единороги. Что? Стадо розовых единорогов? Он сжал жезл чуть крепче и ступил в пропасть. Плавный перелет совершился привычно и быстро, и Брунт оказался среди стаи этих невозможных в природе животных.
Они не испугались, не разбежались, продолжили мирно пастись, пощипывая фиолетовую травку. Брунт положил ладонь на круп ближайшего зверя и спросил:
- Друг, как называется ваш мир? И как называется твой народ?
- Я - гордиев сон, единорог без имени, третий день. А кто ты?
- Я пришелец из иного мира, Брунт. Что значит сон и третий день?
Единорог улыбнулся, обнажив лошадиные зубы, совершенно белые и ровные, как в мультфильме, и рассказал, словно торопясь не успеть:
- В нашем мире дети спят и видят сны. И все, что происходит во снах, становится явью. Когда они не спят, они...
Вдруг единорог без имени подернулся дымкой, стал полупрозрачным... и исчез. Под ладонью Брунта остался воздух. Он оглянулся на стадо и увидел, что вся стая становится полупрозрачной и исчезает, особь за особью, в самый дальний единорог вдруг встал на дыбы... и тоже исчез. Изгой остался на поляне один, лишь фиолетовая травка напоминала о том, что он находится в некоем мире, где он видел единорогов... третьего дня...
За спиной раздался рык. Он обернулся и... увидел трехголового дракона оранжевого цвета, с зеленой слюной на зубах, зеленым языком и горящими фиолетовыми глазами.
Брунт перехватил жезл чуть ниже и направил его на чудовище, ощерившееся и заметно выросшее с момента, как он его увидел.
- Изыди! - вскричал герой и пустил голубой луч в глаза дракона.
Луч пронзил смертоносным огнем местный кошмар и... и дракон стал еще больше, а злобные глазки сузились, сфокусировавшись прямо на нем. Брунт похолодел и рванулся в сторону, к большим камням в двух шагах от себя, попытался спрятаться и снова выстрелил жезлом в угрожающее смертью животное. О, ужас, дракон стал еще больше и поднял когтистую лапу, чтобы раздавить ею Брунта вместе с камнем, за которым он спрятался.
Брунт зажмурился, готовый принять смерть... Но ничего не произошло.
Спустя минуту он открыл глаза и увидел... Как описать это? Он видел ребенка, который протянул дракону мороженое... Непомерно большое мороженое розового цвета, которое огромный добродушный оранжевый драконище взял с изумительным трепетом лапищей, начисто лишенной когтей. Ребенок смотрел на дракона с обезоруживающей улыбкой, а дракон, приняв угощение и облизывая его зеленым языком, стал заметно уменьшаться.
- Зря ты в него стрелял, Взрослый, - сказал Ребенок. - Он дня первого или второго, и просто хотел улыбки и мороженого.
- Я не знал. Расскажи мне про него. И про твой мир.
- А ты какого дня?
- Я не знаю. Я пришел в ваш мир... из другого мира, понимаешь? Вчера.
-Вчера? Значит, ты первого дня, не волнуйся, у тебя есть еще целых два. Если ты не кошмар, конечно... Потому что тогда мне придется тебя убить.
- Убить? За что?
- Не за что, а почему. Потому что я Ловец кошмаров. Такова моя роль, Взрослый.
- Дракон был кошмаром? Он что, детский сон?
- Ну да. А ты разве нет?
- Нет. Я прилетел из другого мира.
Ребенок вынул из оттопыренного кармана что-то вроде лупы и направил на Брунта.
- Фига се! Ты настоящий! Ты что, правда прилетел из космоса?
- Правда. Я ничего не знаю про ваш мир, расскажи мне.
- Ну... в двух словах и не расскажешь, пошли к костру тогда. Зовут-то тебя как?
- Брунт.
- Фига се. Ты точно никому не приснился?
Брунт не нашелся что ответить. Ребенок не стал настаивать, пошел с поляны, дав приглашающий знак.
Они вышли к костру. Ну как вышли, покинули освещенную поляну с фиолетовой травой, и там в темноте сразу оказался лес, зеленый и темный, а в лесу оказалась поляна, нормальная, с какой-то, похоже, зеленой травой и костром посредине. И с сидящими вокруг детьми.
Дети были одеты... ну, не то, чтобы одеты. Они были словно обтянуты резинообразной пленкой от пят до шеи. Пленки были разных цветов, и головы были разные, но вполне себе как на его родной планете, детские головы. С вихрами и косичками, с веснушками и носами картошкой, просто дети, которые почему-то одни на поляне ночью.
Ловец кошмаров подошел к костру, давая знак и Брунту идти с ним. Дети неудивленно подвинулись и дали место вновь прибывшим, кто-то сказал: "Здорово, Кельт, что-то ты быстро, кого поймал?"
Оба сели на бревно, и Кельт сообщил, как сводки новостей с фронта.
- Оранжевого дракона нейтрализовал, дал мороженого. Единороги ушли, им больше ничто не угрожает. А это... это не сон, он говорит - он настоящий, из космоса прилетел. Видел в лесу Варакина, это тоже такой взрослый. Он вышел на меня из пустоты, по-видимому, приснился Брунту.
Кивнул в его сторону, типа познакомил.
- Ты видел Варакина? - переспросил Брунт. - Ты говорил с ним?
- Да, там, за поляной, недалеко от скал.
- Ну да, только Варакин едва возник, еще не понял, где он, и испугался меня. Спросил, куда делась база, а сам попятился и убежал.
- Покажи где он, мне надо с ним поговорить!
- Со сном? Ты его знаешь? Он тебе приснился, вот и появился, понимаешь? Через три дня он исчезнет, а здесь появятся твои новые сны. И если они будут страшными, нам придется их тоже нейтрализовать. Варакин твой агрессивный? Он может расти или нападать?
- Ннет. Пожалуй, на детей он нападать не будет. А где ваши родители? Почему вы одни в лесу ночью?
- Родители? Что такое родители?
- Ну, ваши папы, мамы. Откуда-то же вы появились на этот свет... Кто вы? Как называется ваш народ?
- Мы маги, просто маги. Откуда мы появляемся? Из больших цветков, конечно. А ты разве нет? Откуда ты прилетел - там как появляются Взрослые?
- Вы не видели взрослых?
- Видели, они иногда снятся нашим и бродят на поляне или неподалеку, но потом они исчезают, они же сны.
- Погоди, погоди, если вашим магам снятся взрослые, значит, в вашем мире есть... или были взрослые? Откуда вы поняли, что Варакин взрослый?
- Были, но мы уже не помним, кто они и откуда взялись, просто иногда они снятся. Как единороги, драконы, летающие собаки и средневековые воины.
- Средневековые воины? Кто это? Какие у вас сейчас века и откуда в ваших снах воины?
- Ну, это персонажи такие, вроде взрослых, только они с оружием и иногда нападают на магов. А иногда пытаются взять нас под защиту или дарят что-нибудь... Только оно тоже пропадает через три дня, так, поиграться недолго... А дай жезл посмотреть?
Брунт с опаской протянул жезл Кельту. Другие дети подошли тоже посмотреть, трогали и что-то говорили... Брунт больше не понимал их лопотание, оно походило на птичий гомон, и он почувствовал себя крайне неуютно. Что если они не отдадут ему жезл? У него не будет ни переводчика, ни оружия, ни света, ни других полезных вещей. Все же Бахарь проявил большое великодушие, оставив ему этот гаджет...
Он встал и взялся за жезл рукой. Голоса детей стали осмысленными, он снова понимал их. Ничего особенного, восхищаются резьбой и гладкой формой. Дети. Маги... Они владеют магией или просто так себя называют?
На поляну вышел еще один... одна... магиня?
- Здорово, я подзадержалась, ребя. На источник ходила переодеваться, как я вам?
- Круто, Муська! Сиреневый тебе больше идет!
Пленка на магине словно светилась влагой, поблескивая новизной.
- Из чего твоя одежда, Мус... Муська? Из чего у вас всех одежда?
- Из источников, конечно. А вот из чего она у тебя? И из чего твой жезл?
- Одежда из термоткани, а жезл... это сложное устройство, оно из многих материалов... я точно сам не знаю, но вот снаружи имитация дерева, а внутри... я не знаю, ребята, честно... А что за источники?
- А пойдем, я тебя переодену? - предложила Муська веселым голосом.
Брунт смутился. Переодеваться при девчонке... Но его плащ рано или поздно придет в негодность, и нужно понимать, что он будет тогда делать. Ну, разве что...
- А давай мне лучше Кельт покажет?
Кельт недоуменно посмотрел на Брунта, но спорить не стал, а может даже и был польщен: его взрослый, да еще не сон, признает его право одеть его... круто же, нет?
Кельт повел Брунта с поляны через лес. Тропа была совсем как на его планет - здесь вообще было много чего совсем как на его планете, как это возможно? - и вывела эта тропа к такому... водопаду? Источнику, в котором сверху вниз падала такая кисельная река... с молочными берегами... Интересно, эти дети знают кисель и молоко? Коровы у них здесь есть? А сказки? А бабушки... Блин, какие бабушки, у них мамы - цветы. Ну, ладно.
- Вот, ближний источник синий, если не нравится, можем в зеленый пойти или в красный, но это дальше идти.
- Да нет, пусть синий будет.
- Тогда давай.
- Что давай?
- Ну, окунайся в купель и готово. Смотри с головой не окунись, а то из ушей будешь потом кисель извлекать.
Кисель... они реально так называют эту субстанцию, или это жезл так адаптирует слова? А этот кисель не смертелен для его расы? Он не маг... маги... его кожа может не принять это на себя, или дать реакцию, или умереть от этого киселька...
Брунт подошел к источнику и сунул в него палец. Почувствовал просто прохладу и... мятный вкус... кожей я почувствовал вкус мяты?... Ладно. Палец покрылся слизью, которая ему понравилась. Он сунул всю руку, на ней возникла этакая перчатка. Она быстро стала сухой и гладкой, комфортно облегающей руку. Годится такая одежда, пожалуй...
Он сбросил плащ и вошел в купель. Комбинезон трогать не стал, пусть их пленка будет прямо поверх... Тогда можно было и с Муськой идти, зря смущался...
Кисель приятно холодил мятой, и он вошел в него по ровной поверхности до глубины "по горлышко", остановился, оглянулся на Кельта.
- Ну чего стоишь, вылезай, а то будешь в кирзаче, а не в одежде, давай, выходи.
Брунт послушно вышел и огляделся. Комбинезон просвечивал немного через пленку приятного синего цвета. Хм... ловко придумали цветочные детишки...
- Круто, - сказал он, хотя хотел поблагодарить. Видимо, никаких "благодарю", "спасибо" или "ел ли ты сегодня" у них в языке нет.
Они вернулись к костру, дети вокруг костра одобрительно загудели.
Часть третья. Постапокалипсис.
Весь день Брунт провел с детьми. Нипочему. Сидел с ними, смеялся, расспрашивал про их мир, их народ, привычки, набирался их шуточек. Он так устал там, наверху, в корабле, в космосе... Эти бесконечные войны, враги всех рас и расцветок, а еще враги среди своих, козни безумных женщин и мужчин, которых обуяли страсти... Он и сам был одержим безумными страстями, все время что-то делал, куда-то бежал, кого-то убивал, спасал, казнил и миловал, решал, решал, решал...
Он устал, и теперь, будучи изгнан из своего мира, наказан и заточен на чужой планете - вдруг почувствовал себя с этими детьми освобожденным и счастливым.
Была, правда, одна проблема: они ничего не ели и не пили. Совсем ничего. Им это было не нужно. А он спустя время ощутил потребность освободиться от пищи, потребленной еще в космосе, и заправить организм новой пищей. Ну это в сказках герои только воюют и геройствуют, не едят и не совершают обратных процессов...
Ну и еще на этой планете - они не едят и не отлучаются в лес с поляны... А он, Брунт, живое существо, которое дышит, думает, ест, и даже в принципе, способен размножаться. Он не родился из цветка и не питается энергией деревьев, солнца, или кого там еще.
И сначала он был захвачен детьми и беседой, а потом... потом стал сдерживать голод, потом намекнул компании, что неплохо было бы что-то съесть, потом прямо спросил, как они это делают и что едят... Но они его не поняли! Но как же не поняли?! А как же мороженое для дракона, который хотел сожрать его, Брунта? Что это было, как не варианты питания? А вот нет, дети не собирались есть и не испытывали от этого неудобняков!
Наконец, ближе к вечеру по его внутренним ощущениям - а здесь был день, и уже светло, и костер горел не для света и тепла, а просто потому что должен гореть - он решил отлучиться и посмотреть окрестности... Да, да, и за этим тоже... А еще решил выяснить, что же здесь можно съесть ему, который не может не есть и не пить, и которого в этом вопросе не поняли и не поддержали.
Брунт пошел в лес со своим жезлом в руках, и решил... решил убить какой-нибудь кошмарный сон и попробовать его съесть. Или растение какое-нибудь пригубить, или настоящего кого... а уж лучше слегка отравиться, чем умереть с голоду, тем более, что жезл, по идее, должен подсказать угрозу, если добытая еда окажется потенциально не жизнью, а смертью.
Он нашел какие-то ягоды, просканировал - есть нельзя, потом какие-то кусты и травы - есть нельзя. Потом в кустах заметил некое существо, не похожее на сон, а больше на простую крысу - но нет, есть нельзя.
Он сломил ветку и попробовал ее сок - это, вроде, не яд, но и едой это назвать нельзя, и даже питьем...
Уставший, голодный, но правда, облегченный, наш герой не нашел ничего лучше, чем вернуться на поляну, к детям. Заблудиться он не мог - перед уходом он поставил жезлом маячок на поляну, но когда он на нее вернулся... его ждал сюрприз.
Костра не было. Детей не было. Не было и единорогов, драконов или следов их пребывания. Здесь никто никого не сожрал и не сжег заживо, здесь было все так, словно ничего и не было. Просто пустая поляна, и никаких следов костра. Да, маячок был на своем месте, но это все. Больше ничего не было. Зеленая трава, деревья вокруг поляны и звуки каких-то птиц или животных, которых он не видел ни сейчас, ни раньше, а только слышал.
Но где все? Куда делись дети... маги? Но и это было не все. Синяя пленка-одежка за день истончилась и потом исчезла вовсе. Более того, комбинезон под этой пленкой тоже истончился и сейчас, когда он вернулся на поляну... тоже исчез!
Брунт растерянно стоял посреди поляны один, голодный и совершенного голый! И этот последний факт все же сглаживал первый. Не хотел бы он сейчас стоять здесь так перед Муськой и другими девчонками-магами, с их смеющимися глазами и детским любопытством.
Но нет. исчезло не все. Жезл был в его руках. И, присмотревшись, Брунт нашел и свой блестящий плащ, что, впрочем, еще раз убедило его, что он не заблудился и пришел туда, где видел что-то и кого-то вот только что, перед своим уходом...
Брунт взял плащ, завернулся в него, пошел к источнику. Все же, хоть пленка их и испаряется, а хоть какое-то время защищает и греет... А плащ... ну, плащ пусть будет, и не под пленкой... плавали в источнике, знаем... теперь знаем...
Но где же дети?! Может быть, они сами были чьим-то сном третьего дня? Вот он провел с ними полночи и день, а потом он ушел до ветру да пожрать, а они стали дымкой и испарились, как те единороги? Вот это и есть кошмар... Чей-то приснившийся или его настоящий...
Варакин! Может быть, попытаться найти Варакина, пока тот не достиг третьего дня? Кто это Варакин - клон реального Варакина или теперь реально существующий объект... Живое существо или плод фантазии? Ну пусть он живет три дня, но эти дни он, Брунт, не будет один!
А может, они вместе найдут детей. Или тех злодеев, которые их забрали у него, изгоя, вдруг обретшего здесь на краткий мир подобие семьи. Агайа... уйди, забудься, не буду думать о тебе. Найти Варакина. Или поспать и там увидеть еще кого-нибудь. Дав вот корабль свой космический увидеть, а утром найти его и улететь отсюда в космос... куда-нибудь... или хоть вокруг этой планетки облететь на нем. Но сначала одеться. Где источник? Куда он пойдет голый, к какому Варакину и к какой приснившейся Агайе? Сначала одеться. так где источник? А вдруг его тоже нет? Ну и пусть, кроме синего источника есть еще зеленый и сиреневый, это точно... ну, почти точно...
Стоп. Так я сойду с ума, остановил себя Брунт. Он просканировал маячок и вернулся на поляну. Там по-прежнему было пусто. Но зато оттуда он, сосредоточившись, пошел по тропинке и вышел к источнику. Значит, с Кельтом он все же виделся и сюда шел. И значит, возможно, у него не галлюцинации от местного воздуха и голода, а он реально что-то видел, что-то слышал и что-то пережил.
Так, а вот и источник. Невольно полюбовался этим киселепадом и белыми берегами. Потрогал массу в купели снова пальцем: все как раньше, мята, прохлада. Опустил руку, получил перчатку. Содрал ее второй рукой, вошел в источник и вышел: он не хотел в попытке одеться на подольше превратиться в чурчхеллу, и стоять здесь у источника, не в силах дотянуться до жезла. Ну а когда испарится его пленка снова - тогда и будет думать... если доживет и будет способен думать...
Одевшись на местный манер, Брунт вернулся к прежней проблеме: голод. Нужно что-то поесть. Он взял в руки жезл и поставил в режим постоянного сканирования - поиск еды. Он пошел в сторону от источника и от поляны, просто пошел, сканируя еду.
Вскоре он устал, и хотел принять позу лотоса и поспать... Но отчаяние, охватившее его, вдруг погнало вперед, вперед, все быстрее, быстрее... Пусть его найдет какой-нибудь кошмар и сожрет уже... И пусть никакой Кельт со своим мороженым этому не помешает! Он бежал, бежал... и в изнеможении остановился, бросив жезл и обхватив руками первое попавшееся дерево. Он закрыл глаза... и вдруг...
И вдруг почувствовал, что голод уходит. И отчаяние уходит, и усталость... Может, он умирает, как умирали на его планете люди, замерзая в пургу и метель? Может. Ну и пусть...
Он стоял, а перед глазами проносились лица детей, которые рождались из цветов и не знали родителей... И которые находили чужие кошмары из снов и превращали их в доброту и красоту... И которые не нуждались в еде... И которые одевались пленочкой из природного источника... И никого не убивали, видимо, как он и его раса...
Стоп!
Открыв глаза, Брунт понял, что больше не устал и больше не голоден. Дерево? Что, он и вправду впитал энергию дерева? Может, и дети делали так, и потому не хотели есть? Он с опаской осмотрел места, за которые держался руками, а потом и дерево. Вроде, оно не пострадало от его вампирской выходки... Он ощупал себя, чтобы убедиться, что сам не истончается и не становится дымкой. Нет, он был собой, изгоем, обретшим новую землю и судьбу... И он был жив, одет в синее и сыт! Дык елы-палы...
А тогда надо найти детей. А если они стали дымкой - просто жить дальше. И идти навстречу судьбе.
Часть четвертая. Кто виноват и что делать?
Брунт пошел к поляне с единорогами третьего дня... то есть к поляне, откуда они уже давно исчезли, но неважно.
Нет ответа. И нет никого. И даже крысообразные существа, попадавшиеся на глаза в лесу, не встретились. Брунт искал чьи-нибудь сны, или чьи-нибудь кошмары, или что-то типа еды, ведь энергия деревьев все же не еда, хоть и снимает чувство голода... А заодно искал детей.
Устав ходить, он сжал правильным образом жезл и взлетел над поляной. С высоты эта планетка выглядела почти как его родная: леса, поля, горы. Правда, что-то было зеленым, что-то фиолетовым, а где-то вдали совсем черным... Черным? Может быть, там и живет мистер зло, который украл детей? Стоит ли туда лететь...Черт бы побрал Бахаря, он прав: я плохой воин и отличный трус! Вперед, к черному!
Брунт полетел туда, где предположил корень зла. Но нашел там лишь выжженный лес. Здесь был пожар, давно, но не настолько, чтобы жизнь уже снова взяла свое на большом пепелище.
Зато он увидел подобие озера с оранжевой водой, и... и Варакина! Тот бродил возле озера и пытался что-то из него достать, но это что-то было чуть дальше, чем он мог войти, не плавая, а умел ли Варакин плавать... наверное, нет.
Брунт спустился к озеру и попробовал поговорить с Варакиным. Но тот повторял только фразу про базу, которую помнил из сна, и все. Он был клоном Варакина, сном... второго дня? Третьего? Брунт сбился со счета, да и что у них тут с сутками, он так еще и не понял. Он бродил при свете и во тьме, а спал в позе лотос тогда, когда хотел спать. И ел... ел энергию деревьев.
Ему бы просто идти дальше и искать смысл этой своей новой жизни на планете, но дети... дети не давали ему покоя.
И спустя неведомо сколько времени он вернулся на поляну в лесу, где все еще стоял маячок.
Поляна была пуста, но что-то тревожило Брунта... было ощущение, что дети где-то здесь и искать их надо здесь. Он сжал в руках жезл в режиме ментоискателя... и жезл считал, что искать нужно детей, о которых думал его повелитель.
Жезл позвал его к краю поляны, Брунт пошел по некоему воображаемому кругу у края поляны и вдруг...
Земля ушла у него из-под ног. Нет, не так, она с безумной скоростью опустилась справа от него и поднялась слева, он стал падать... и... упал куда-то ниже земли!
На какое-то время он потерял сознание, и в бессознанке ощутил себя так, словно наступил на крышку люка, который перевернулся и уронил его в глубину люка.