На Цайле мокро, дождь со снегом,
Воскресное безлюдье дня.
Колоколов полудня нега
Плывет под тучами, звеня.
И вдруг, как выверт подсознанья,
Топологический каприз,
"Майн Цайль" в изгибе сотен граней
Возносится, стекая вниз,
Возвышенно, неумолимо,
Каноны развенчав до тла.
Как будто бы безумный Риман
Кривил пространство из стекла.
Он, как рывок за грань столетий -
"что было" с тем "что быть могло" -
Объединил век двадцать третий
Со старой кирхой за углом.
И словно падают слезинки,
Плывет аккордеона сплин
Играет грустную "калинку"
Седой уставший армянин.