Как и все молодые мужчины, он петушился при малейшем намёке на конфликт, а во всех остальных случаях думал о сексе, которого у него ещё не было.

  Как и все молодые женщины, она искала свою красоту и мечтала о великой любви.

  Беда их оказалась в том, что чувства достались взрослые - юным. Страсть зрелых, опытных людей одолела двадцатилетних - и не знали они, как с нею справиться. И расточили драгоценность, расшвыряли свой миллион не то, что по рублю - по копейке.

  Поначалу они ещё пытались соблюдать приличия. Искали крышу над головой, постель с простынями. Иногда находилось, а иногда и мучительно нет. И оставались глухие, провонявшие помоями и мочой закутки их грязного города, оставались простуженные тамбуры электричек, облезлые скамейки парков...

  Поэтому вскоре они просто натягивали джинсы на голое тело - чтобы ничто лишнее не мешало соединиться сразу, как только посчастливилось оказаться одним. Да, стоило им остаться вдвоём - смагничивались и не могли разлепиться, пока разряд оргазма не расшвыривал их, взмокших, растерзанных, запыхавшихся, остывать до следующего приступа, до следующей схватки.

  Что в сравнении с этим их спины, покрытые синяками, исцарапанные о пыльные стены чёрных лестниц и чердаков, что куртки, набрякшие бесприютным дождём, что волосы, пропахшие палой листвой?

  В минуты между они успевали поговорить, почитать друг другу что-то из любимых книг, музыку послушать или помечтать о том, чего у них никогда не будет, а затем опять начинали болеть нецелованные губы и набухало кровью в межножье - и от невыносимой этой тяготы можно было избавиться, лишь сцепившись тем единственным, что они могли отдать друг другу без оглядки на недовольных родителей, на обиженных друзей, на запоротые сессии и просроченную работу.

  Он сдался первым. Она готова была и дальше на это их безумное кочевье, но он устал и от этого, и от бессилия дать ей то, что считал для неё правильным. Мужчина же. Старался отвечать за женщину, но не умел и не сумел. Беспомощно пытался командовать ею, чтобы привести паводок её чувств в общепринятые берега, а она не понимала, как можно так грубо орать на ту, которой только что шептал стихи о любви. Он начал заливать недовольство собою - алкоголем. Она не смогла вытерпеть боль этой болезни, боль понимания, что ему плохо из-за неё. Взрослые бы выжили в таком бешенстве стихий. А юные погибли.