Какого чёрта такая молодая и красивая и такая вся неприступная, не моя, чужая?
Ну как мне с ней познакомиться? Да хотя бы для начала, как обратить на себя её внимание?
Сколько раз проезжая мимо неё на машине, сигналил, предлагал познакомиться, подвезти... . Ни фига. Даже не смотрит. Может машина у меня не та, что ей надо?
И родится же, ёпт, такое чудо природы на свет! И для кого оно такое появилось?
Ох! Какая попка всё-таки у неё красивая... Эти ягодицы, так упруго двигающиеся под её трикотажным платьицем, просто сводят меня с ума.
Идёт, твою мать, никого не видит.
Ну, если тебе никто не нужен, на хрена так выглядеть и так соблазнительно одеваться-то, а?" Рой мыслей жужжит в голове, а подходящие слова,чтобы завязать разговор на ум не идут.Хочется быть оригинальным, неординарным,креативным.
Подхожу ближе. Сравнялся и ничего более креативного не нахожу,чем брякнуть:
-Девушка, вам не скучно одной? Может нам по пути и пройдёмся вместе?
Получаю вполне предсказуемый ответ:
-Нет,не скучно.
"Мда...Третий закон Ньютона для отношений между людьми в действиии - какой ответ,такой привет. И что особенно бесит - смотрит сквозь меня, как через стекло, без всяких эмоций.
Но, нет я так просто не сдамся"
-Я давно вас заметил. Вы такая славная....
Молчит. Идёт так, будто я пустое место. Меня просто нет!
Продолжаю нести околесицу :
- Надеюсь, ревнивый мавр внезапно не появится? То есть нам можно ведь и прогуляться?
-Оставьте меня в покое.
-Не могу. Не получается. Вы мне нравитесь. Очччень.
И всё-таки я иду с ней рядом. Это уже прогресс. Понятно, что меня сейчас могут послать очень далеко, но я готов снести от неё и это, лишь бы она в этот момент смотрела не сквозь меня, а на меня. Мне в глаза. А я в это время притяну её к себе, вопьюсь губами в её пухленькие губки, одной рукой охвачу её за попку и прижму так, чтобы почувствовать её лобок своим уже напрягшимся "дружком". Ловлю себя на мысли, что до исполнения этих желаний еще очень далеко.
Продолжая мечтать о несбыточном, замечаю, как подпрыгивает под трикотажем платья её девичьи груди. Бесподобно! С каким удовольствием и наслаждением взял бы сейчас эти грудки в ладони и нежно помял, слегка надавливая, так, чтобы ещё лучше ощутить их естественную девичью упругость. Даже пусть через ткань платья. Они у девчат такие аппетитные.
А на этой девочке нет бюстгальтера и сквозь тонкую материю платья отчётливо выделяются ее сосочки.
Даже затрудняюсь определить, что приятнее мять у таких юных телочек: их упругие задницы, или их тугие груди? И то и другое просто хочется иногда укусить. У меня аж челюсти сводит в такие моменты. Трогаешь их, ласкаешь, целуешь и так это приятно, что начинаешь покусывать, едва сдерживая желание укусить по-настоящему ...
Мы продолжаем молча идти к автобусной остановке. Боже мой, такая красивая девушка и ездит на автобусе.... Так, значит, пока еще крутого мажора с тачкой у нее нет. Эт хорошо, не избалована.
И я могу проехаться с ней. Этого она мне запретить не сможет. Входит в автобус. Я - за ней.
Народу к моему удовольствию в автобусе много. Она встаёт сразу напротив двери у окна перед перегородкой на задней площадке. Я плотно прижимаюсь к ней сзади.
Как я благодарен городскому автопарку за то, что выпустили на линию такой дурацкий автобус, который от малейшео прикосновения ноги водителя к педали тормоза выводит всех пассажиров из состояния покоя в состояние прямолинейного движения с ускорением. Они сначала все дружно резко подаются вперёд, а затем также сообща и так же резко откидываются назад.
В то время, как весь народ в автобусе по этому поводу ежеминутно ругался, чертыхался и матерился, я наслаждался прикосновениями к её телу. Она знала, что это я сзади наваливаюсь на неё всей массой, но ничего не могла мне предъявить, потому что тут же сама откидывалась на меня. Единственное, что она попыталась сделать, это попробовать пройти вперёд. Безуспешно. Никто даже не попытался пропустить её, а если бы и захотел, то не смог бы.
Так, качаясь из стороны в сторону, мы куда-то ехали. Я ощущал её тепло. Я чувствовал очертания её фигуры своим телом, чувствовал её запах. Пьянящий и дурманящий,как весенний цветущий яблоневый сад. Очень быстро в моих штанах случилось то, чего и следовало ожидать при таких обстоятельствах. Мой "француз" так распрямился, что казалось готов прорваться через ткань льняных брюк (благо, что широких и свободных). Его высоко поднятая голова думала в этот момент лишь об одном: как бы скорее залезть туда, откуда идут стимулы и скорее сделать выстрел зарядом из микроскопических продолжателей человеческого рода. Нет, но подумал бы, негодяй, что выстрел этот в таких условиях совершенно неуместен и бессмысленен. Задрать сейчас девушке платье и въехать в неё сзади, спустив штаны - глупая утопия. Куда же тогда стрелять? В собственные трусы?? Прекратить это я уже не имел никакой возможности, потому что этот товарищ хоть и имеет голову, но она совершенно безмозглая и абсолютно игнорирует приказы верхней головы, которая с мозгами. Он не раз ставил меня в неловкое положение, вдруг начиная подниматься тогда, когда это неудобно и его об этом никто не просит. В данной же ситуации раздражительница моего и его спокойствия находилась в невероятно возбуждающем плотном соприкосновении с нами, таким неожиданным счастьем свалившимся на наши с ним грешные головы. Поэтому я не мог корить его за его естественные реакции, тем более, что и сам, затаив дыхание наслаждался её близостью.
Меня опять кинуло на неё и мой твердокаменный одноглазый"дружок" упёрся прямо между её ягодицами. Твёрдый, как бита, он вдавился в ложбинку между двумя полушариями. Девушка напряглась и испуганно обернувшись на меня, попыталась отстраниться. Но в это время она невольно была прижата ко мне и мой друг с большой готовностью снова прижался туда же через податливую трикотажную ткань.
Честно говоря, хоть это и было приятно и мне и моему похотливому "дружку", но перспектива быть уличённым девушкой и пассажирами в приставаниях такого рода меня совсем не привлекала. Но девушка, к моему большому и приятному удивлению, хранила молчание. Она больше не оборачивалась и не отталкивала меня. При следующем рывке автобуса, мой "француз" вновь кайфовал, прижатый к девичьей попке, пусть даже через её платье, через мои чёртовы трусы и брюки. "Никогда не думал, что докачусь до такого... Но как приятно...И я подозреваю, что эти движения моего друга в желобке её попки ещё немного и доведут-таки дело до постыдного, но сладкого извержения". А она в это время думала: - " Парень-то симпатичный. Нормальный вроде бы вполне, а что себе позволяет? Но мне приятно. Я чувствую его кол между ягодицами. Вот это орудие...!. И чего я выпендривалась на улице? Познакомились бы и уже бы приехали ко мне, да отвели бы оба душу. А так, мучение одно... Трусы все промокли, клитор сладко заныл и разбух, влагалище конвульсивно сжимается и разжимается, как рот выброшенной на берег рыбы, впустую гоняя воздух... Эх..." .
Наглый орган, пользуясь тем, что народ на остановках продолжал втискиваться в переполненный автобус, будоража, толкая и колыхая толпу, уже находящуюся внутри, всё плотнее прижимался к ней, и тёрся с упоением и замиранием, слегка зажатый в коридорчике из двух упругих ягодиц. Мой почти вертикально торчащий друг находился в состоянии возбуждённого дрожания и максимального напряжения, превратившись в дубинообразное орудие.
"Эх, вытащить бы его на свободу, задрать ей подол повыше, да загнать поглубже во влажные и горячие недра этой гладенькой, сладенькой юной особы!"
Мы стояли очень плотно друг к другу, и мне, пользуясь колебаниями массы пассажиров, удавалось иногда, как мне казалось, незаметно, делать движения вверх и вниз, чтобы доставить большее удовольствие наглому органу, требующему разрядки. Орган, отяжелев и невероятно отвердев, тёрся о ткань, сбивался с ритма, но нахождение его между очаровательных округлостей желанной девушки делали все эти неудобства и дискомфорт настоящим блаженством для меня. Руки тянулись к её грудям. Как удобно обнять её сейчас сзади и накрыть их ладонями. Зарыться в волосы лицом, взять её за бёдра... Но.... дело происходит в автобусе и, понимая это, друг, не теряя времени и не обращая внимания на мои мечты, поелозив ещё какое-то время в узком коридорчике из ягодиц, выстреливает, бездумно изливая фонтан накопившегося напряжения, желания, страсти в трусы, заставляя меня выгнуться вперёд, застонать, а затем ещё плотнее прижаться к ней.
Мой "француз", сделав своё дело, стыдливо склонил голову, поник и, сморщившись, жалкий, тихо сидел в трусах во всём том, что с таким наслаждением только что феерично изверг из себя.
"Вот похотливый идиот! Ну неужели не мог сдержаться!? Как я теперь к ней подойду?! Всё испортил, сволочь!"
Девушка стала пробираться к выходу. Отталкиваясь от меня, чтобы как-то протиснуться, она всунула мне в руку что-то вроде пластиковой карты и, с трудом прорвавшись-таки к выходу, выскочила из автобуса. Мне ничего не оставалось делать, как остаться. Выйдя на следующей остановке, я посмотрел на то, что было в руке.