Аннотация: Заселение, откровенный разговор и голоса в голове
Мы остановились на окраине деревни возле самого первого домика. Через простой штакетник был виден большой, довольно ухоженный сад с яблонями и смородиной, с двухлистными пока саженцами капусты и пышными грядками клубники. От калитки к дому - одноэтажному, довольно старенькому, но заботливо выкрашенному в яркие бардовый с голубым цвета - вела узкая тропинка.
Пашка заглушил мотор, и какое-то время мы все сидели молча и пялились на дом.
- Для начала я схожу один, спрошу, нет ли возможности снять комнату. Вы можете выйти из машины, чтобы вас можно было увидеть с крыльца, но за забор не заходите. Илу - моя жена (в этом месте и я, и Лера громко фыркнули), Олег - ее дядя по матери, а ты, Лера, моя младшая сестра.
- Жена?
Пашка строго посмотрел на меня:
- Уроки, не забывай. Нас все равно начнут считать парой, если мы начнем каждый день уединяться на несколько часов. Не нужно давать поводов для пересудов, будто мы что-то скрываем.
Я кивнула. Это точно, сплетни нам не нужны, хотя, конечно, без них все равно не обойтись. Он вытащил из кармана простенькие обручальные кольца - и когда он только успел их приготовить! - одно протянул мне, второй надел на собственный палец. Я послушно последовала его примеру.
- И еще, тебе нужно нормальное имя.
- Ольга, - предложила я, не раздумывая. Пашка глянул на меня с удивлением, но пожал плечами и кивнул. Ольга так Ольга.
- Можно, я буду любовницей Олега? - жеманно прикрыв глаза и закусив нижнюю губу, спросила Лера.
- Нет, - отрезал Пашка.
- Почему?
- Потому что тебе больше пятнадцати никто не даст. Ты моя сестра.
- Лааадно, - протянула она и, отвернувшись, промурлыкала едва слышно. - Сестра и любовница Олега.
Олег, по-моему, аж вздрогнул.
Пашка еще раз строго оглядел всех, вышел из машины и отправился по дорожке к дому. Лерка выскочила следом и повисла на заборе, пытаясь из-за кустов смородины и яблонь проследить, как будет проходить разговор.
- Я все никак не могу понять, на что я подписался, - осторожно сказал Олег, когда мы остались одни за заднем сидении, и покачал головой. Я только пожала плечами в ответ. - Как ты смогла добраться раньше нас?
- Срезала по прямой. Бежала Зверем.
Он посмотрел на меня с опаской, но недоверия в его взгляде по-прежнему было больше.
- Они знают?
- Только Пашка.
- Я ни разу не видел тебя Зверем. Трудно поверить, что ты... правда...
- Может, как-нибудь увидишь. А может, никогда. Большинство вообще не способно видеть такие вещи. Впрочем, раз ты...
Я осеклась. Он не был большинством, он был одним из нас, так как носил внутри себя демона. Он знал его и чувствовал, соответственно, скорее всего был способен увидеть меня-Зверя. Но для него это, очевидно, не было бы комплиментом. Он считал это проклятием, и я не могла с этим спорить.
- Давно это с тобой? Как ты понял?
- Давно. Не знаю. Может всегда, - он сидел спокойно, не глядя на меня, и голос звучал тихо и ровно, но я видела его руки - пальцы побелили, так сильно он их сжал. - Началось как шизофрения, потом я познакомился с Отцом Валентином и понял, что это одержимость. Мы пытались изгнать демона и думали, что нам это удалось. Я думал, что научился чувствовать зло в других и могу очищать от него, могу решать, что вообще есть зло.
Он замолчал. Посмотрел на свои пальцы, с усилием разжал и несколько раз согнул, внимательно наблюдая за собственными движениями.
- Ты говорил, близость церкви заглушает его голос? - Олег кивнул. - Значит, сейчас он снова говорит с тобой?
- Все время.
Мы снова помолчали. Мне о стольком хотелось его спросить, но место было неудачное и времени мало, и я перебирала в уме свои вопросы и откладывала их на потом один за другим. Когда я уже собиралась выйти и даже взялась за ручку двери, Олег подал голос сам:
- Ты видела ее... Как она? Что сказала?
Он говорил о Белой Женщине, Ульяне, медиуме Круга, явившемся мне посреди ночи как призрак. Он откуда-то знал ее, и она сама призналась, что это она свела его с Шаманом для организации охоты на оборотня. На меня то есть.
- Видела. Один раз. Она нормально... Сказала, что ты молодец, - я пожала плечами, не зная, чего тут еще добавить. - Что у тебя есть путь, на который ты должен вернуться, и что твой демон - он вроде как то же самое, что мой Зверь, и я могла бы научить тебя с ним обращаться. Но я не знаю, как, и, если честно, никакого сходства не вижу.
- Путь, на который я должен вернуться, - тихо повторил он вслед за мной. - В моих снах она убеждает, что я прирожденный Охотник. Но это были слова моего демона, я был в этом уверен.
- Откуда ты знаешь Ульяну?
- Она была гадалкой, а я экзорцистом. Нашел ее телефон в газете и записался на сеанс, чтобы насильно очистить ее от демона. Сам не знаю, точно ли она была одержима, и удалось ли мне исправить это. А потом обратился за помощью, чтобы найти тебя.
- О, ничего себе. Меня?
- Когда я лечился, подружился с девушкой. Она утверждала, что ее брата убил оборотень Илу, и я почему-то ей поверил. Одержимый шизофреник поверил такой же психопатке...
Я открыла рот и закрыла его обратно. Всего один человек... убитый без свидетелей. Похоже, он никогда не оставит меня в покое. Как могло получиться, что его сестра все знает?
- Я не пытался проверить ее рассказ, - продолжил Олег, и в его тоне проскользнуло нечто вроде раскаяния. - А Ульяна, в общем-то, подтвердила, что ты существуешь и что ты правда оборотень. Я решил, что этого достаточно, чтобы начать охоту.
- Эй, вы че там застряли? - звонкий голос Леры ворвался неожиданно и совсем некстати. Она заглядывала через окно, пытаясь через тонировку разобрать, чем мы тут внутри занимаемся. - Приросли, что ли, к сидению?
Мы вылезли.
Воздух внутри машины был более прохладным, благодаря кондиционеру, но снаружи дышалось легче. Уже наступали сумерки, жара спала, в воздухе роились летние мухи и начинали появляться комары. Кузнечики стрекотали так, словно неподалеку была пилорама.
- Наверное, Пашка убеждает хозяев, раз до сих пор не вышел, - предположила Лера, поглядывая через штакетник на яблоневый сад и яркий домик за деревьями. Пока мы сидели в машине, она успела поменять свою подростковую, бунтарскую прическу: сделала прямой пробор, закрыв бритые виски прядями с макушки, так, что на вид получилось обычное скромное каре. - Я бы не прочь тут пожить.
- Да уж, - согласно кивнула я. Дом и правда казался хорошим, приветливым, что ли.
- Тебе тут звонили, - вдруг сказал Олег. - Несколько раз.
Ру. Я совсем забыла. Он ждал от меня смс, но я послала его к черту и отдала телефон Олегу. Интересно, как он отреагировал на мужской голос, отвечающий на вызов?
- Вроде того, - усмехнулась я. - Поклонник, от которого я все никак не могу отделаться. Что ты ему сказал?
- Сказал, как есть, - пожал плечами Олег. - Что ты сама отдала мне телефон. Что передам о его звонке, как только увижу тебя.
- Понятно, - я отмахнулась от протянутого мне мобильника. - Я не собираюсь перезванивать. Если позвонит еще раз - скажи, что ничего не знаешь обо мне. И не видел с тех пор, как получил этот телефон. И что вряд ли увидишь.
Олег пожал плечами и спрятал мобильник в карман.
- О, идет, - шикнула на нас Лера и махнула рукой в сторону калитки. По дорожке от дома шел Пашка, и, судя по его виду, переговоры удались.
- Ну что? - дружно спросили мы, обступая его.
- Вести себя тихо и прилично, - велел он вместо ответа, и посмотрел особенным взглядом на белобрысую, словно обращаясь в основном к ней. - Я договорился на недельку. Пока. Для женщин есть маленькая пристройка с другой стороны дома, со своим выходом. Кухня сейчас летняя, так что договаривайтесь с хозяйкой, если хотите. Олег, мы с тобой ночевать будем в сарае, на сене. Надеюсь, ты не против.
Олег кивнул так, будто всю жизнь только и ночевал, что на сене. Впрочем, вспомнив, каким я его встретила несколько дней назад... сомневаться не приходилось: сено - это еще довольно комфортный вариант.
Честно говоря, я тоже предпочла бы сено кровати, и компанию ребят обществу психованной лесбиянки... но у Пашки, похоже, все уже было решено. Я позорно сбежала с поля боя в прошлый раз, испугавшись домогательств какой-то девчонки с извращенными пониманиями о соседстве по комнате, девчонки, которая весила, наверное, в полтора раза меньше меня и уж конечно не выпускала когти при первом удобном случае. Впредь я собиралась отстаивать свое личное пространство и неприкосновенность любыми способами, если нужно - драться, если придется - Зверем, и если кому и не поздоровится, то не мне. Что там Пашка говорил про испытания? Не стоит строить из себя принцессу и жаловаться на соседку, надо значит надо, но уверена, сексуальные домогательства от кого бы то ни было вряд ли входят в экзаменационную программу Круга.
Лера начала спрашивать про всевозможные удобства, в которых она чувствовала несомненную необходимость, как вдруг кто-то окликнул меня. То есть не совсем меня, так как "Оля" никогда не было моим настоящим именем, и все же я совсем недавно назвалась им, и потому обернулась.
Поравнявшись с нами и застряв колесами в бездонной, наполненной густой грязью яме, прямо посреди дороги остановился автомобиль, из окна которого, размахивая руками, выглядывал Михаил - мой недавний попутчик. Его дочь - настоящая Ольга - уже выскочила с переднего пассажирского места и, аккуратно обходя машину, с радостной улыбкой во все лицо, спешила ко мне. Встреча была неожиданной, но от того только более радостной. Девчонка, словно лучшую подругу, схватила меня за руки, выспрашивая, надолго ли я приехала и в каком доме буду жить, Михаил, вылезая из машины следом за ней, громко и восторженно удивлялся, как я умудрилась так их обогнать, и возмущался, что я сразу не сказала, что тоже еду в Агаповку.
Подошел и встал рядом Пашка, и вдруг обнял меня за талию и легонько подтянул к себе. Это было до того неожиданно, что я замерла на месте, застряв на середине фразы, и не сразу вспомнила, что мы теперь "муж" и "жена". Муж и жена, Пашка и я, держите меня семеро... Ольга, смутившись, как-то сразу притихла и, отступив, спряталась за папу; Михаил, напротив, сердечно потряс пашкину руку и представился. Узнав, где и как мы успели познакомиться, Пашка посмеялся - вот это совпадение! - и быстро сочинил историю о том, как мы семьей собрались отдыхать дикарем, но мне нужно было сдавать летнюю сессию в другом городе, а он забирал сестру, и потому начало пути мы проделали отдельно друг от друга. По-моему, Михаилу было совершенно все равно, но я историю запомнила на всякий случай, мало ли, кто и когда нечаянно поймает меня на несоответствии.
- Уже нашли жилье? - поинтересовался наш новый приятель, и, придирчиво оглядев дом, в котором нам предстояло жить по меньшей мере неделю, добавил: - Может, к нам? Я поговорил бы с родителями.
Но Пашка поблагодарил и отказался. Мол, мы большая компания, не хочется никого притеснять, да еще и машину далеко вглубь деревни загонять по такой то дороге, да и договорился уже и оплатил, не забирать же деньги.
- Тогда в гости! - безапелляционно заявил Михаил. - И на рыбалку обязательно!
Нам ничего не оставалось, как принять приглашение, впрочем, это совершенно не противоречило нашим планам узнать как можно больше и скорее об этой деревне, тем более, Михаил казался очень приятным и простым человеком. Он вернулся обратно в машину только после того, как мы пообещали заглянуть не позднее, чем завтра. Оля, снова просияв улыбкой, прыгнула следом за ним и уже из окна газанувшей что было мочи машины крикнула:
- Двенадцатый! Это через пять домов! Приходи!
Они выпрыгнули из ямы, жирно плюхнув грязью на дорогу позади себя, и, собирая рытвины и колдобины, осторожно поехали дальше по улице. Провожая их взглядом, я заметила, что жители незаметно подтянулись к своим калиткам, подзаборным лавкам и теперь с любопытством смотрят на нас. Наверное, гадают, чьи мы и откуда.
Пашка все еще держал меня за талию, и я не решилась отстраниться на виду у всех.
- Обязательно это? - тихо спросила я, и он сам убрал руку - непринужденно, мимоходом легко погладив по спине. - Целоваться не придется?
- Можем обойтись, - спокойно ответил он и направился к машине, выгружать вещи. Действительно, не все же пары прилюдно демонстрируют свои отношения. Поглаживания по спине я могу пережить, лишь бы не Лерка гладила.
Мы вытащили свои немногочисленные пожитки и отнесли в отведенную нам комнатушку. По сути, эта пристройка когда-то делалась под хозяйственные нужды, хранить садовый инвентарь или что-то подобное, потому и вход сделали отдельный, с улицы, чтобы не таскать грязь через весь дом. Потом, когда подрос приезжавший каждое лето внук, чулан переделали под жилую комнату, чтобы парень мог гулять с друзьями допоздна и возвращаться, никому не мешая спать. Поставили кровать и маленькую тумбочку, приколотили полки на стены, электричество провели, и даже оставалось еще немного места, чтобы поставить раскладушку. Лера, конечно, тут же заняла кровать и заявила, что спать будет только здесь, и я не стала с ней спорить: с раскладушки до двери будет ближе, если вдруг опять придется спасаться бегством. А там посмотрим, может, пристроюсь спать с ребятами на сеновале.
Сам дом был не слишком большим и богатым: одноэтажный, с одной большой гостиной и двумя комнатками поменьше. Повсюду чувствовалась деревенская самобытность: ковры на стенах, на кроватях взбитые подушки треугольничком под расшитыми косынками, ажурные салфетки на столах. Мебель довольно древняя, но холодильник, телевизор и плита новые, вместо когда-то занимавшей полкухни русской печки в уголке скромно стоял АГВ, повсюду тщательно соблюдаемый порядок и чистота. И запах - свежего сена и моченых яблок, теплый, с кислинкой и очень уютный.
Позади дома находился скотный двор с загоном для коров или поросят, курятник, уличный туалет, летний душ, мангал и еще дальше, за всем этим - довольно длинный огород, засаженный картошкой и кукурузой. Ну просто настоящая деревня.
Дышалось легко и свободно, и столько зелени и пространства было повсюду, что так и хотелось, ахнув, потянуться хорошенько и рухнуть в траву, и валяться, и пялиться в темнеющее небо, и наслаждаться запахами и звуками. На всей улице фонари можно было по пальцам сосчитать, а это значило: всю ночь бегай Зверем сколько угодно, никаких случайных свидетелей, за которых потом придется отвечать. А еще далеко, за кромкой огородов и полей виднелся лес, в котором наверняка можно будет попробовать поохотиться. По-настоящему, так, как никогда не получится в городе. Нет, Лерка точно будет спать одна! Такие ночи тратить на сон!
Хозяева - пожилая чета - прожили в этом доме всю жизнь, когда-то давным-давно получив от местного колхоза землю, самостоятельно построились, и из года в год возделывали огород, ходили за скотом, воспитывали детей. Дети теперь давно выросли и разъехались, дочь с семьей жила в соседнем городе и частенько навещала родителей, а сына жизнь забросила на другой конец страны, и он мог приезжать разве что раз в год, на пару недель. Внук по дочери раньше приезжал на все летние каникулы, но сейчас стал совсем взрослый, начал подрабатывать, и его чуланчик поэтому очень кстати пустовал, впрочем, совершенно готовый к появлению жильца. Звали наших хозяев Зинаида Ивановна и Константин Васильевич, ну а мы представились своими именами (кроме меня, у меня теперь не оставалось выбора, кроме как зваться Олей). Пашка сдал им наши паспорта, чтобы они не переживали за сохранность собственных вещей, своевременную оплату и вообще порядок в доме, да еще и заплатил вперед. Впрочем, с паспортами мой великой чести Учитель их попросту обдурил: отдал им пустые бланки трудовых книжек, мистическим образом убедив их, что это серьезные документы. Видимо, многому он успел научиться за время своего сотрудничества с Кругом, и мне грело душу и одновременно немного пугало осознание того, что я могу перенять эти знания.
Зинаида Ивановна накрыла стол для нас, как для долгожданных гостей, угощала настоящим деревенским маслом и сыром собственного производства, предлагала парного молока, достала из запасов банки малинового варенья и грибов, бутылку лучшей сливовой настойки... в общем, Пашка их, видимо, с деньгами не обидел - и не обманул, надеюсь, как с паспортами.
Первой сбежала Лерка - я была уверена, что она отправилась спать, и мне не хотелось торопиться следом за ней, по крайней мере, не удостоверившись, что она крепко заснула. Пашка с удовольствием болтал с хозяевами обо всем, чутко прислушиваясь к каждому факту, к каждой сплетне, оброненной захмелевшими стариками. Олег тихонько выбрался из-за стола и отправился на крыльцо курить, я последовала за ним.
На улице стало уже совсем темно, хотя время было не слишком позднее. В косом столбике света, падавшего из-за приоткрытой двери, плясала ночная пушистая бабочка, толстая и неуклюжая. Олег закурил, чиркнув спичкой, и рыжий яркий огонек то разгорался возле его лица, то снова затухал, превращаясь в едва видное тлеющее пятнышко.
- Здорово, правда? - спросила я, садясь рядом с Охотником на ступеньку и отмахиваясь от дыма. С некоторых пор он начал вызывать у меня тошноту, хотя после инициации я с удовольствием курила. Это все та чертова сигарета из кармана Шамана...
- Да, - ответил Олег, и в голосе его прозвучало столько спокойствия, расслабленности, мечтательности даже, будто никогда не было ни демонов в его голове, ни сумасшедших погонь за оборотнями, ни унизительного нищенствования на паперти. Здесь, на ступеньках, в темноте, в запахах лета было и правда очень спокойно и хорошо.
Мы посидели несколько минут молча, следя за тем, как разгорается и тухнет огонек его сигареты, и затем я спросила:
- Расскажи, как ты с ним сошелся? Ну, то есть я знаю, что через Ульяну... что ты сам к ней обратился, она подтвердила, что я оборотень, дала добро на охоту... а дальше?
- Добро на охоту? - Олег усмехнулся, без лишних пояснений поняв, о ком я говорю. - Да нет, что ты... Она только увидела, что ты существуешь. А дальше вызвала своего духа - Дух Предка, так она его называла. Он сказал, что у меня есть семь дней. За семь дней я раздобыл пистолет и наделал серебряных пуль. Все, что у меня было, - этот пистолет, семь дней и твой портрет. Я шатался по улицам наугад, и действительно встретил тебя!
- И прострелил мне руку.
- Прости. Я вообще-то целил в сердце. Замерз, руки дрожали. Рад, что промазал.
- Не оправдывайся.
Мы так легко говорили о его попытках меня убить, что даже как-то весело становилось.
- Потом он принес мне ятаган, стилет, некоторое время тренировал меня.
Олег немного помолчал, вытянул последние глотки дыма из затухающей сигареты, потушил ее о землю и спрятал окурок в карман. С ума сойти, какая чистоплотность.
- На самом деле, он ничего не делал, чтобы запудрить мне мозги. Все решил я сам. Он только помог мне. Зачем - я до сих пор не очень понимаю. Ты говоришь, он так подшутил над нами? Довольно странная шутка.
Я не могла с этим не согласиться.
- Он назначил мне время и рассказал, как добраться до Круга. А потом... выхватил тебя и удрал. Я винил Ульяну, и.., - он вдруг будто вздрогнул и на секунду закрыл лицо руками, но вскоре продолжил: - В общем, она уже позже объяснила мне, что никакой он не Дух Предка, а какое-то зловредное существо. И тоже, в свою очередь, дала мне специальный кинжал. Особенный, на демона. А я так никого и не смог убить... Ну, то есть...
Олег осекся и замолчал. Я ждала, что он продолжит, но он просто сидел рядом, беззвучно уставившись в темноту.
- А вот мне он мозги пудрил, - нарушила я затянувшуюся паузу. - Издевался, как мог. После Круга он посадил меня на цепь в прямом смысле слова. Дождался, пока заживут рука и живот, и неделю морил голодом. Все ради того, чтобы уровнять наши шансы в последней драке.
- Я, честно говоря, думал, что ты его защищаешь. Что он натравил тебя, чтобы спастись самому.
- Ага, и поэтому помешал мне в самый ответственный момент.
- Я в тогда вообще мало что успел понять...
- Это потому, что тебе досталось от моих когтей.
- У меня и шрамы остались.
Что ж, похоже, Охотник однозначно один из нас. Он помнит мои когти и осознает, что шрамы именно от них.
- А говоришь, ни разу не видел меня Зверем.
- Я и не видел. Когти - почувствовал, - и Олег добавил совсем робко. - Может, покажешься?..
- В другой раз. А что с тобой стало потом? Как ты докатился до... такой жизни?
Он снова надолго замолчал. Я уж думала, что спросила лишнее, и хотела сказать, что он не обязан таким делиться, и предложить просто отправиться спать, как Охотник снова заговорил, и голос его по-прежнему был ровен и спокоен.
- Я только тогда осознал, что по-прежнему одержим. Я считал, что чист и потому имею право чистить других, решать судьбу оборотней, уничтожать зло... А зло было во мне. Хотел умереть, но отец Валентин сумел убедить меня, что это не мое желание. Бес начал говорить во мне, принуждать к разному, убеждать. И я отправился к церкви. Внутрь он меня не пускал, зато я мог стоять у стены или на ступеньках сидеть, и вроде бы как его голос становился тише, невнятнее. А потом как-то бабушка дала мне мелочь, хотя я не просил. Просто сидел, как всегда на ступеньках, а она протягивает мне эти монетки, и в глазах столько сострадания... И я почувствовал, как бес внутри скукоживается, ноет, как плохо ему. И мне плохо, но при этом хорошо оттого, что ему плохо. И я стал там сидеть день и ночь, мыться перестал, в общем, вроде того, стал юродивым. Люди смотрят на меня с омерзением, с презрением, некоторые с жалостью, и мне хочется от этого бежать, но бес внутри мучается, бьется, и я сижу, злорадствую его страданиям.
- С ума сойти... а сейчас?
- А сейчас он, конечно, опять силу набирать начал. И я боюсь, что недолго тут протяну. Боюсь, что контроль над ним потеряю. Сейчас он только мозг мне засирает своей болтовней, а дальше... в общем, Илу... Оля... у тебя есть когти. Ты это дело умеешь. Если что...
- Перестань, - пихнула я его в бок, чувствуя, как от его рассказов холодок бежит по спине. - Вон Пашка, он из Круга, он многое умеет. Я спрошу у него, что можно сделать. И сама подумаю. Ульяна сказала, я тебя научить могу - вдруг правда могу?
- Спасибо, - отозвался он совершенно обреченным голосом. - Но лучше не надо никому рассказывать.
Я не решилась сообщить ему, что Пашка уже все знает - и узнал еще до того, как лично познакомился с Олегом. Не придумав, что бы еще сказать, и потому пожелав спокойной ночи, я отправилась спать. Лерка теперь точно должна спать крепким сном, главное, не разбудить ее.
Однако, прокравшись внутрь чуланчика, я к своему удивлению обнаружила, что Лерки на кровати нет. И где же она? "Лерки нет" - написала я смс Пашке. "Все норм. Она гуляет" - незамедлительно пришел ответ.
Вот те раз. Гуляет. А я думала, что это я любительница одиноких ночных прогулок.
Я уселась на раскладушку и принялась расшнуровывать кроссовки, раздумывая об олеговых бесах и пытаясь найти хоть какую-то аналогию, хоть какое-то сходство с собственной двойственностью.
- Привет, Илу, - вдруг прозвучало в темноте за самой моей спиной.
Я пулей вскочила, развернулась, и, прижавшись спиной к двери, заметалась взглядом по темным, но ставшим хорошо различимым от адреналина углам чулана. Пусто. Никого. Я достала телефон и, подсвечивая горящим дисплеем, осмотрела потолок и пол под кроватью. Никого!
- Долго же я к тебе пробивался.
Я с ужасом поняла, что это голос Шамана. Мы только что обсуждали его с Олегом, и еще я прекрасно помнила, как глубоко кинжал вошел в его грудь, и как это демоническое отродье умирало прямо на моих руках...
- Настойка была на мухоморах, да? - пискнула я вслух, отчетливо понимая, что разговариваю сама с собой.
Невидимый Шаман, существующий, очевидно, только в моей голове, рассмеялся.
- Я думал, оборотни более открыты, - посетовал он. - Я звал тебя. Наконец-то ты меня услышала.
Это Олег заразил меня своими голосами, подумалось мне.
- Можно и так сказать, - отвечая на мои мысли - я ведь не сказала это вслух?! - прозвучал голос Шамана прямо над моим левым ухом. Так близко и так ощутимо, что мелкие волоски на мочке зашевелились, как от чьего-то дыхания.
Я снова крутанулась на месте, теряя равновесие в одном кроссовке и едва не полетев на пол, но за моей спиной оказалась только дверь, мертвая, молчаливая и глухая. Все происходило в моей голове. Происходило то, о чем рассказывал Олег буквально только что. Его - а может, мои - демоны открыли рты и заговорили со мной голосом Шамана, убитого не так давно моей рукой, игравшего со мной в игры и поплатившегося за это.
Я так и стояла полуобутая, слепо вылупившись на дверь, напряженно ожидая еще хоть слова, хоть звука шаманова голоса в собственной голове, когда вошла Лерка. Увидев меня в довольно странной позе и с безумным выражением лица, она округлила глаза и, на пару секунд замерев в дверях, спросила:
- Ты что?
Ее голос звучал обычно, да и она сама, хоть и напоминала привидение в ночной темноте, но все же была совершенно реальной и осязаемой. Я сконцентрировала взгляд на ней, забыв, что надо что-то ответить, и медленно опустилась на свою раскладушку. Где-то в глубине головы все еще гудели отзвуки голоса Шамана - низкого, чуть сиплого, чарующего - и я все вслушивалась в ночную тишину, в стрекот сверчков на улице, в стук собственного сердца в ушах, боясь снова услышать посторонние, никем не сказанные слова.
- Ты в порядке? - Лерка с озабоченным видом двинулась ко мне.
- Да. Нет, - выдавила я из себя. Она селя рядом, вполоборота, и принялась пристально вглядываться в мое лицо. Шаман в моей голове молчал. - Померещилось... что-то.
- Что померещилось? - допытывалась девчонка.
- Да ничего. Отстань. Иди на свою кровать.
Я дернула плечом, к которому она уже успела прижаться, и отодвинулась. Лерка хмыкнула, еще раз окинула меня подозрительным взглядом, затем все же пересела к себе.
- Где ты была?
- Гуляла, - с насмешкой в голосе ответила она. Прежние наглость и самоуверенность мгновенно вернулись. - Знакомилась с местными. Послезавтра иду на шашлыки. Ночью! Может, и тебя взять?
- Шашлыки? Ночью?
- Ну да. Днем тут все слишком заняты. Лето, огороды, коровы, покос, бла-бла. Вечером, часов в восемь собираемся и едем в лес. Я предложила на машине, все были просто счастливы.
- Павел знает?
- Причем тут Павел? Он слишком стар для нашей компании.
- Мы сюда не развлекаться приехали, - раздраженно бросила я и принялась расшнуровывать второй кроссовок. - Кто куда едет и что делает, решает он.
Белобрысая только фыркнула и принялась раздеваться. Мне было некомфортно снимать одежду в ее присутствии, но раз уж я решилась принять вызов и снова ночевать с ней в одной комнате, на соседней кровати, то пусть не думает, что я ее боюсь и не смогу дать отпор. Повернувшись спиной, я решительно стащила футболку и джинсы, каждую минуту остро ожидая ее прикосновения. Пусть только тронет...
- Я что хочу, то и делаю, - высокомерно заявила Лерка, и по звуку ее голоса я поняла, что она уже лежит в своей кровати и вовсе не собирается приближаться ко мне.
Чувствуя некоторое облегчение, я нырнула под тонкое одеяло и, вопреки собственным ожиданиям, вместо того, чтобы заткнуть наглую девчонку за пояс, мгновенно заснула. Еще бы, я прилично набегалась сегодня, а еще оказывали свое действие обильный ужин и сливовая настойка... или мухоморная.
Мне снился Шаман. Он стоял напротив, не спуская с меня темных, немного раскосых глаз, и медленно-медленно, двумя руками вытягивал изогнутый змеей кинжал из собственной груди. Кровь темной, влажно блестящей дорожкой крадучись выползала из-под лезвия и скользила по голому животу вниз. Я думала о том, что когда Шаман, наконец, достанет кинжал, то у него будет оружие, а у меня нет, а вокруг непроглядная тьма, и я не могу убежать, потому что для этого нужно будет повернуться к нему спиной. Тяжелое, сдавливающее грудь беспокойство нарастало по мере того, как лезвие появлялось из его груди все больше, но, когда я уже готова была сорваться с места, Шаман вдвинул кинжал обратно. Хлюпнуло, и кровь вокруг раны залоснилась ярче. И снова он начал вытягивать кинжал, снова до головокружения медленно, и, когда уже самое острие было готово показаться, опять вернул лезвие в свою грудь. Я хотела его остановить, но боялась приблизиться, потому что тогда кинжал мог оказаться во мне. На пятый раз я взмолилась:
- Хватит, перестань!
- Я хочу к тебе, Илу, - ответил он тихим, спокойным голосом.