Аннотация: Возвращение в деревню, загадки и догадки, очередная погоня и видения на дне Колодца
Проснулась я поздним утром, когда солнце уже начало припекать. В тени еловых лап все еще было свежо, но я заставила себя выползти и подняться. Тело было облеплено прошлогодними побуревшими иголками, и я, голая, грязная, с растрепавшейся косой, наверное, напоминала какую-нибудь кикимору. Как могла привела себя в порядок, еще раз поглядела на карту и снова пустилась в дорогу. Мучили голод и жажда, но бежать оставалось не более трех часов, и я заставила себя отложить завтрак на потом.
Когда за деревьями заискрилась вода, я перекинулась обратно и, стараясь не думать о возможности искупаться, быстро оделась. Еще прилично оставалось идти пешком по открытой местности, где я не решилась показывать Зверя. Если бы просто переплыть речку прямо за деревней, там, куда Корсар водил меня на ночное свидание... но в рюкзаке были карта и фонарик, которым вода была противопоказана, и потому единственным вариантом переправы оставался мост.
Машины возле дома наших хозяев, как всегда, не было. Наверное, снова укатили к Колодцу. Если это так, то, значит, Ру не сказал им ни слова о произошедшем, а Лерка не прочитала дневник. Или наоборот, они все поняли, и машины нет на месте потому, что ребята поехали выручать Ольгу. Запретив себе плодить бессмысленные мысли в голове, я решительно распахнула калитку, прошла через сад по дорожке. С веранды навстречу мне спустилась Зинаида Ивановна, неприветливая, хмурая, остановилась посреди последней ступеньки, уперев руки в бока, словно защищая собственный дом. Кажется, меня ждет разнос за то, что устроил Ру. За бесстыдные крики в чулане. За драку с Леркой посреди грядок.
- Где все? - сипло спросила я, стоя на земле перед крыльцом, на ступеньку ниже и глядя исподлобья.
- Уехали, - суровым тоном ответила хозяйка. Я слышала напряжение и страх в ее голосе - и решимость выпроводить меня во что бы то ни стало.
- Куда?
- Не знаю и знать не хочу, - отрезала с неприязнью Зинаида Ивановна. - И ты проваливай. Прошмандовка!
Я стояла перед ней, растерянно моргая, пытаясь сообразить, что произошло.
- Опозорили на все село! - вдруг понесла женщина, надвигаясь на меня и замахиваясь. - Что вы тут устроили?! У меня тут не притон! Проваливай, и чтоб духу твоего здесь не было!!!
Она поливала меня отборным матом и хлестала откуда-то взявшимся в ее руках полотенцем, заставляя отступать обратно к калитке, заслоняя голову руками. В итоге она вытолкнула меня на дорогу, показательно плюнула мне в след, заперла калитку на щеколду и с гордым видом победителя вернулась на крыльцо.
Похоже, нас действительно выгнали. Неужели из-за Ру с его молодцами? Может, я чего-то не знаю?
Теперь я совершенно не представляла, что мне делать. Куда все делись? Переехали в другой дом? Или в лес, в палатку, поближе к Колодцу? Или отправились домой? С отчаянием я поняла, что не могу даже позвонить.
- Мой телефон у вас? - прокричала я поверх забора, встав на цыпочки. В ответ с веранды донеслась яростная брань с неизменным предложением убираться прочь. Наверняка ребята все равно забрали все вещи.
Я немного прошлась вдоль улицы и села на одну из лавочек, пустовавших сейчас, в самое пекло. Попыталась прикинуть в голове варианты возможных событий.
Вариант первый и самый предпочтительный: Олег, как и я, все вспомнил через какое-то время, Лерка прочитала дневник, Ру перед моим похищением все-таки успел поговорить с Пашкой. В общем, ребята хотя бы примерно в курсе того, что произошло накануне с Ольгой, а потом с нами в доме Корсара. Это значило бы, что они также могли сунуться в логово этих чудовищ. Их трое, и Пожирателей тоже трое... Когда Ру вырвал меня из лап Корсара, я, кажется, видела кровь. Что происходило после того, как я потеряла сознание? Ру с ребятами мог перебить всех, кого нашел в доме. Если так - то Пашке тут больше нечего делать, и он мог отправиться в Круг. Или сперва попытаться догнать Ольгу, помочь ей добраться до дома и заодно послушать ее рассказ о братьях.
Вариант второй, нежелательный: Олег ничего не смог вспомнить, Лерка не нашла и не прочитала дневник, Ру ничего никому не рассказал, и никто из ребят даже не догадывается о мистической сущности наших соседей. Учитывая, что Зинаида Ивановна выгнала их, и вряд ли кто-то другой согласился бы приютить в свете какого-то "позора на все село", Пашка мог бы собраться и уехать домой.
Была еще куча других вариантов, при которых мои друзья оказывались высосанными Пожирателями, или убиты Ру еще ночью, до возвращения Лерки из города - единственной из группы, кого я видела утром, проснувшись.
Я ненавидела себя за то, что умудрилась опрокинуть автомобиль, который сейчас мог бы прилично сэкономить мне время и силы, и за то, что просрала очередной телефон. Конечно, из-за блокировки я не смогла бы дозвониться до Пашки или Олега и узнать, что происходит и что мне делать дальше, но рано или поздно снова позвонил бы Ру с номера Али. Если терпеливо выслушать несколько свирепых ругательств и смиренно признать свою вину, можно было бы узнать его интерпретацию произошедших событий. Вообще, я могла бы все это узнать, пока мы тратили долгие несколько часов на дорогу. Если бы только я не была так увлечена своим негодованием.
Сжала кулаки, ощущая, как когти прорезают кожу, раскрыла ладони: маленькие ранки исчезли на глазах. У меня есть мой звериный нюх. На улице, конечно, кого-то найти, не перекидываясь, будет непросто, но я могу пробежаться по деревне и посмотреть, не стоит ли наша машина возле другого дома. Могу еще раз проверить дом Пожирателей, рискуя остаться без души, или что там они высасывают, и по запаху попытаться понять, был ли там кто-то из ребят, и что там происходило. А потом, если результатов не будет, добежать до леса и проверить, не переселились ли они на время в палатки, чтобы Пашка мог закончить свои научные изыскания. Дел на остаток дня хватало... а ночью можно было забраться во двор к нашим бывшим хозяевам и разнюхать, что происходило после моего отъезда там.
Калитка оказалась распахнута. Никто не удосужился закрыть ее с тех пор, как я ворвалась сюда вместе с Олегом. Сам дом казался забытым и мертвым. Время остановилось.
Я вспомнила подвал и пастью раззявленную грудь, влажные прикосновения множества отростков и вздыхающее алое сердце. Те беспомощность и слабость, охватившие меня и загнавшие в угол. Вспомнила - значит ли это, что Корсар не успел отобрать у меня что-то, что заставляло Ксюху петь? Я не чувствовала никакой потери, никаких изменений, но ведь так и задумано? Сжав дрожащие пальцы в кулаки, я поднималась по ступенькам веранды, старательно отодвигая страх назад, пряча его за мыслями об опасности, грозящей моим друзьям. Если мне все еще есть что терять, я смогу это выяснить.
Но внутри дом был такой же пустой и мертвый, как и снаружи. Я глубоко вдохнула воздух, внимательно прислушиваясь ко всем вмешанным в него запахам, и не уловила ничего, стоящего внимания. Ни Корсара, ни кого-то из его семьи, ни своих друзей, ни опасности или страха. Крадучись по деревянной, грозящей выдать меня лестнице я поднялась наверх, прислушиваясь и принюхиваясь всем своим телом, заглянула за каждую из четырех дверей, опасаясь ловушки, или выстрела, или следов чьей-то смерти. Везде пусто, тихо, спокойно. В одной из комнат прямо напротив входа стояла брошенная инвалидная коляска. Безногий отец безглазого сына, конечно, никак не мог покинуть свое кресло без посторонней помощи, но признаков произошедшего здесь убийства не было. Я чуяла входившего сюда Ру и его оборотней, и едкий, хоть и уже потухший страх Олега. Он был так же атакован Пожирателем, как и я внизу, в подвале... из него они что-то забрали, потому что он потерял память - все, как в Олином дневнике. За нее я могла теперь не беспокоиться: очевидно, брат Корсара, Лешка, не погнался за ней, а остался здесь, напал на Олега и помог отцу бросить коляску и сбежать, когда появился Ру.
Олег пострадал из-за меня...
Я обещала защищать его от одних демонов, но в итоге отдала на растерзание другим. Наверное, все, что я могла бы сделать для него чисто, безошибочно, безупречно - это убить, как он хотел, и как хотела, очевидно, Белая женщина. Он стал бы служителем Камня, из тех, кто возвращается после смерти, и уже никакие демоны не имели бы над ним власти. Как бы я хотела уметь, как Пашка, листать прошлое, чтобы увидеть, что произошло в этой комнате, кто из двоих находившихся тут Пожирателей ограбил моего друга, и, главное, куда они оба затем исчезли.
Научусь. Если только Пашка не убьет меня за все то, что я натворила.
При мысли о подвале меня начинало потряхивать, но я упрямо двинулась вниз. Всего один глоток воздуха, чтобы убедиться - моих ребят там нет.
Я спустилась, удивляясь, как глубоко в память врезались все мелочи: количество ступенек, местоположение выключателя, влажная прохлада по голым ногам... Еще не включив свет, я поняла: Корсар мертв. Умер здесь в лапах Ру. Огромное пятно его крови застыло в углу, там, где он пытался поглотить меня. Что он тогда сказал? "Ты не человек". Выбирая кусочек души повкуснее, он наткнулся на Зверя у меня внутри? Вот незадача... Зверь оказался тебе не по зубам, правда, Корсар?
И еще. Здесь был Пашка. Не нужно было листать прошлое, чтобы почуять, как он ползал на коленях возле пятна, возле тогда еще лежавшего там тела, весь раззадоренный, возбужденный. Я вздохнула с облегчением: он знает. Они прочитали дневник, или Ру что-то рассказал ему, и Пашка примчался сюда со своим лаборантским чемоданчиком. Жаль только, что я не привела ему живого Пожирателя...
Все становилось на свои места: ребята забрали тело этого загадочного существа и помчались обратно в Круг, чтобы как можно лучше изучить его, пока оно не протухло. Может, кто-то из местных видел что-то, вот почему Зинаида Ивановна кричала про позор и била меня полотенцем. Олег, видимо, так и не пришел до конца в себя, раз все это время не брал трубку. А может, как и я, во всей этой круговерти просто потерял телефон.
Теперь это было не столь уж важно.
Не слишком заботясь о соседях, которые могли бы меня увидеть, я неторопливым шагом покинула зловещий особняк, вышла на улицу, не потрудившись прикрыть за собой калитку, и отправилась в сторону леса. На душе стало легко и спокойно, кажется, все сложилось как нельзя лучше. Изначально я собиралась навестить Колодец в надежде найти там своих друзей, но теперь оставалось только одно: забрать кинжал Олега, спрятанный в дупле дерева. Обязательно поохотиться перед долгой дорогой домой, так как желудок уже сводило от голода, и, конечно, как следует выспаться.
Ни одному, ни другому желанию было не суждено сбыться. Не успела я спуститься с дерева и спрятать Олегов кинжал в рюкзак, как почуяла Ру.
Он вернулся за мной. И он буквально наступал мне на пятки, оказавшись совсем рядом. Наверное, он шел по моему следу, а я до последнего ничего не почуяла из-за ветра, дувшего в его сторону, и вдруг мгновением переменившегося. Я Зверем бросилась прочь, пытаясь держаться по ветру, так, чтобы Ру не сразу понял, в какую сторону я подалась. С севера потянуло сыростью, и я снова изменила направление, рассчитывая запутать следы в ручье. Вода была ледяная, но чистая, и я некоторое время бежала вверх по течению, затем взобралась по крутому рыхлому склону, несколько метров промчалась... и замерла.
Передо мной был Колодец.
Конечно, я сильно петляла, часто меняла направление, но у моего Зверя никогда не была проблем с ощущением пространства... и Колодца тут быть не должно.
Я подошла ближе, с каждым шагом убеждаясь, что это никакой не другой колодец. Что ж, если эта ветхая конструкция в самом деле оказался мистическим местом, так почему бы байкам о его перемещениях не оказаться правдой?
Я медленно обошла вокруг груды старых, обметанных мхом камней, чувствуя на лице сырое дыхание черного зева. Почему он вдруг явился на моем пути?
Ру снова был совсем рядом. Ни мои зигзаги, ни ручей не слишком его задержали. Соло или Али был с ним, и, кажется, мне не сдобровать...
Время уходило, и я понимала, что не смогу оторваться от погони. Последняя попытка: я отбежала немного в сторону и, делая очередную петлю, вернулась к ручью. Оборотни шлепали по воде, неумолимо приближаясь, разыскивая место, где я выбралась на берег. Аккуратно, след в след я вернулась к Колодцу - они уже вышли на берег - кажется, вариантов не было. И я прыгнула вниз.
Когти раздражающе громко проскрежетали по мягкому, крошащемуся камню, и я плюхнулась на устилавшую дно сырую листву. Перекинулась обратно, вжалась в стену, вздрогнув от ледяного прикосновения к голой коже, обратилась в слух. Кажется, дыхание... шуршание лап... сделали круг по моим следам... шуршание удаляется - но один остался. Ру. Наверное, Соло, как более сильного оборотня, он еще раньше отправил вниз по течению, а Али взял с собой, и теперь послал его проверить оставленную мной петлю. Наверняка тот решит, что я вернулась в ручей, и помчит дальше вверх по течению, надеясь догнать меня.
Но Ру - почему он остался? Конечно, он захотел проверить колодец.
Дыхание раздалось особенно громко прямо над моей головой, и я крепко зажмурила глаза. Ру наверняка разглядит меня в темноте своим звериным зрением, почует мой страх... порешит прямо здесь, и труп прятать не надо. Хотя вряд ли Ру вообще стал бы заботиться об этом.
Кажется, все стихло. Несколько минут я не решалась открыть глаза, потом осторожно разомкнула веки... и нечто тяжелое влажным, безвольным мешком шлепнулось прямо возле моих поджатых ног. Не знаю, как мне удалось подавить вопль...
Это тело Ру - человеческое. Изломанное, избитое, как тогда, в кабинете Варгора. Его голова оказывается прямо в круге падавшего сверху света, и я вижу слипшиеся от крови волосы, неестественно вывернутое плечо, руку, вытянувшуюся вперед, бессильную, обмякшую, как тряпка. Я вжимаюсь в стену, вздрагивая от холода и страха, не зная, чего хочу больше: чтобы он пошевелился или наоборот.
Но он мертв.
Неужели Варгор действительно приехал сюда - за мной? Почему я его не учуяла?
Ру хотел меня защитить - и не смог, как и говорил? Соло и Али - слишком маленькая армия для сражения, кроме того, они разделились, рассыпались по лесу. Значит, они тоже не учуяли Варгора?
Или кто-то из своих, воспользовавшись моментом, порешил вожака - зачем? В надежде занять его место? Соло? Ру считал его одним из самых верных оборотней...
Нужно переждать, пока они уйдут - кто бы то ни был там, наверху, кто бы ни таился, пытаясь обмануть меня, лишить меня бдительности.
Я снова жмурюсь, заставляю себя сосчитать до ста, и еще пять раз до ста, и эта тряпичная рука все тянется к моим босым ногам...
Пятьсот девяносто девять... Открываю глаза. Рука на месте, и голова покорно смотрит в сторону, и красная кровь на волосах струится, вьется, тянется к земле влажными кудряшками. Мне мерещится, что я снова слышу дыхание - только не сверху, а с земли перед собой.
Рыжая кудрявая голова дергается, с усилием отрывается от дна Колодца, поворачивает ко мне перепачканное кровью, облепленное черными листьями лицо.
- Илу, - шепчет Кали, а тряпичная рука слабо перебирает пальцами. - Как больно...
Она смотрит на меня теми глазами, как тогда, мертвыми, зелеными, и скалит зубы от боли... Она не может встать даже на четвереньки - спина, ноги, все тело истерзаны, растоптаны, но она хватается правой, едва способной шевелиться рукой за землю, и дергается, трясется, извивается. И подползает все ближе. Я молча смотрю, не отводя глаз, снова не в силах помочь ей, не в силах побороть собственный ужас. Зеленый глаз - один - фосфорно светится в темноте, настойчиво требует сочувствия, а второго не видно из-за прилипшего к лицу черного листа, так напоминающего повязку. Рука - тонкая, белая, пальцы словно без костей, свисают, дрожат, извиваются, - и она тянется ко мне, вот-вот ухватит за щиколотку.
Вдруг чья-то крупная ладонь опускается сверху, сгребает мертвую Кали за кудри, тянет вверх, поднимает над землей, как котенка за шкирку. Темная, широкоплечая фигура, тусклые блики на кожаном плаще, и Кали шипит глоткой, как висельник, извивается, и вдруг вспыхивает пламенем, освещая удерживающего ее незнакомца.
Это Шаман.
Неужели Колодец решил показать мне всех, кого я убила?
Не убила... и все же...
Тело Кали сгорает, осыпается из руки Шамана жалкой горсткой золы, но тьма уже не возвращается. Под потолком тускло горит лампочка, Шаман наклоняется ко мне и заботливо надевает ошейник, соединенный цепью с кольцом в стене над моей головой. Я не сопротивляюсь, и он благодушно гладит меня по голове своей огромной ладонью. Садится на стул спинкой вперед, откидывает назад свои нефтяные косички, улыбается.
- Тебя нет, - устало сообщаю я ему. - Это Колодец тебя выудил из моего подсознания. Так что не надо тут лыбиться.
- Так уж и нет, - усмехаясь, качает он головой. - Пора бы уже догадаться. Или тебя устраивает версия о вашей общей с Олегом одержимости?
- Нет. У меня есть другая - о том, что ты маленький червяк, оставшийся в моем мозгу на память о погибшем демоне.
- Ты повзрослела. Немного. Подумай еще.
- В другой раз.
Шаман вздыхает, снова качает головой. Потом сует руку за отворот плаща и достает кинжал - тот самый, которым я убила его. Я судорожно лезу в рюкзак, путаясь в завязках - обнаруживаю, что кинжал на месте. И все же Шаман держит его в руках - или точную копию. Голова становится легче воздуха, как мыльный пузырь, того гляди лопнет. Рука Шамана, обхватившая потеплевшую рукоять, будто бы одновременно моя рука.
- Ты невыносима. Неужели правда придется все объяснять?! Я - в этой чертовой игрушке.
Я смотрю на него, а в голове медленно, как паззлы, складываются факты: Шаман говорил со мной, пока кинжал был спрятан среди вещей, а все вещи лежали в нашем с Леркой чулане. Я еще думала: неспроста Шаман появляется именно тогда, когда я возле каморки. А потом Олег забрал свое мистическое оружие, и голос демона исчез из моей головы, зато вернулся в голову Олега. Охотник считал его лишь одним из множества бесов, которые мучили его возле церкви, хотя кинжал в тот момент уже был спрятан в лесу.
- Так значит, ты не умер?
- Умер, конечно. Только это не значит, что я полностью уничтожен, совершенно исчез. Белая женщина сотворила для меня ловушку, но это все, на что ей хватило силы и знаний. Я вернул сознание быстрее, чем сам мог рассчитывать.
Я вспоминаю о том своем видении, полученном во время медитации. Белая Женщина и Шаман, противостояние света и тьмы. Кто показал его мне? Я сама?
- И ты теперь просто призрак, который не может ничего, кроме как вещать в чужих мозгах?
- В общем, да, - он примирительно, дружелюбно улыбается и разводит руками. - Можешь совсем меня не бояться.
- Я и не боюсь, - упрямо отсекаю я, возможно, слишком поспешно. И прикасаюсь к цепи, свисавшей к полу, тянувшей и так кружившуюся голову вниз. - А это зачем?
- Так ты внимательнее слушаешь.
- Мне незачем тебя слушать.
- Я могу много рассказать тебе. Ты знаешь. Про Круг. Ульяну. Этот кинжал. Колодец. Пожиратели. Желания Ру. Твои желания.
- Заткнись.
- Да брось. Я не могу заставить тебя мне верить, и, в конце концов, разделять ложь и правду остается твоим правом. Сказанные мною слова могут остаться для тебя пустым звуком, или ты можешь их воспринимать как результат работы собственного подсознания. Если меня все-таки не существует.
Он молчит, выжидающе глядя на меня своими раскосыми, старательно выражающими преданность глазами. Он опять меня дурачит, конечно, дурачит. Но если он - просто тень, сознание, заточенное в заговоренном Белой женщиной оружии, то какой вред мне могут принести его слова? Какой вред вообще могут принести одни только слова?
- Чего ты от меня хочешь? - осторожно уточняю я. - Зачем ТЕБЕ эти разговоры?
- Не возвращай кинжал. Наш Ван Хельсинг уныл, как сухая коровья лепешка, кроме того, в его голове и так хватает голосов. Позволь мне следить за тобой, за твоей жизнью. Говорить с тобой.
- Тебе скучно, я помню. И что, это все?
Он очень внимательно смотрит, перегнувшись через спинку стула, наклонившись ко мне, кажется, так близко, что его свесившиеся косички вот-вот коснутся моих щек. Что будет, если я сейчас ударю его? Как в клишированном кино - ударю саму себя?
- Если ты отправишь кого-то ко мне - я твой вечный должник. - И тут же отодвинулся, отбросил своих черных змей за спину, скромно погасил взгляд: - Но это даже не желание. Это так...
- Отправлю кого-то к тебе - или тебя выпущу? Это же ты натравливал на меня Охотника, внушал взять кинжал, убить именно им? Причем, не важно, кого: постороннего человека, оборотня, самого себя?
- Если честно, то я не знаю, что будет, если убить кого-то еще этой железкой. Но мне интересно. Может быть, я получу соседа, может быть, свободу и новое тело. Может быть, вообще ничего не произойдет. Кроме обычного убийства. Я не знаю, что там наколдовала Ульяна, но она не слишком сильна, чтобы я не нашел ключ рано или поздно. Рано - вероятнее.
Я вдруг подумала, что Белая женщина зачаровала кинжал вовсе не для того, чтобы помочь Олегу, снабдить его особенным, действенным против демонов оружием. Она могла желать заполучить пойманного демона себе, но почему-то не имела возможности забрать сработавшую ловушку напрямую у Олега. Вот почему она попросила взять Охотника с собой, вот почему сказала, что он будет нам нужен, а путешествие пойдет на пользу ему самому - но ни словом не обмолвилась о том, что хочет получить она. Только вот беда, от Олега было больше проблем, нежели пользы, и в конце концов он потерял еще и душу. Наверное, потерял. Должна ли я вернуть ей ее творение - кинжал-ловушку, заполненную демоном?
- Нет! - отозвался на мои невысказанные мысли Шаман. - Даже не думай. У тебя ничего не останется, кроме меня. Ты узнаешь об этом, когда вернешься.
- Что это значит?
- Это значит, что тебя отлучат от Круга. Они дали тебе задание: найти то, не знаю что. И ты справилась. Ты, именно ты! Пожиратели, а вовсе никакой не колодец - цель вашего рейда. Никто из группы, даже Павел, близко не подобрался хотя бы к подозрениям о том, кем является эта загадочная семейка из троих приезжих мужчин. Но тебя увез вожак, и твои друзья ничего не смогли сделать без тебя. Они вернулись в Круг ни с чем. И обвинят в этом тебя.
- Чушь! Меня не было сутки! Если за это время Пашка свернулся и уехал, значит, цель поездки была достигнута! Я думаю, они просто забрали тело и спешили потому, что оно начинало портиться.
- Увидишь, - с обреченным видом махнул рукой Шаман. - Против тебя будет выдвинут ряд абсолютно бессмысленных обвинений. Хотя причина одна - ты открыла канал, связывающий тебя с Камнем. Сестры Круга не любят делиться силой, а особенно - когда кто-то берет ее напрямую, в обход кого-то из них.
- Но я никогда не получала силу напрямую! Это вообще было только один раз, и через Сестру!
- Они выдают происходящее как изъявление собственной воли, - терпеливо, как ребенку, принялся разъяснять мне Шаман. - С чего ты взяла, что они вообще стали бы спасать тебя в тот момент? Ты полагаешь, среди оборотней мало желающих сотрудничать с Кругом ради одной простой услуги - исцеления? Сестры хотят избавиться от тебя, но под предлогом того, что ты слишком слаба для них, а не опасно сильна. И они посылают тебя подальше с каким-то невнятным заданием, в компании с засланным казачком, целью которого было помешать тебе справиться, а может быть - убить тебя, если вдруг ты нападешь Зверем.
- Лерка?!
- Молодец. Могла бы и сама догадаться. Раньше. Тем более, что мысли о странном подборе группы тебя уже посещали.
- Фак...
- Твой вожак появился в нужным момент, чтобы все испортить. А то и придраться было бы не к чему.
- Только не говори, что Ру замешан.
- Возможно. У него есть свои причины.
- Да, я помню. Хочешь сказать, он спилил сук, на котором сидел? Благодаря моей связи с Кругом я ценный оборотень, и потому нуждаюсь в гиперопеке. По-твоему, выходит, что именно его забота лишила меня преимущества?
- Мимо.
Я вскинула голову - на месте Шамана сидел Ру. В той же позе, на том же стуле. И все же совсем по-другому, в ему одному присущей манере.
Он посмотрел на ошейник на моей шее, бегло проследил глазами цепь, ведущую к кольцу в стене... Видимо, вид ему понравился.
- Похоже, теперь можно не спешить, - угрюмо улыбнувшись, заметил Ру.
Голова пошла кругом. Я переставала понимать, где заканчивается реальность и начинаются глюки. Шаман, конечно, был только в моей голове, и оттого я не испытывала страха перед ним, но Ру... Он только что гнался за мной, он был совсем рядом, и, кажется, я видела, как он упал в Колодец следом за мной. Он мог быть настоящим. А это значило, что я попалась. Окончательно, безнадежно. Оказалась на цепи в заброшенном колодце, чтобы никто никогда не узнал, что же со мной стало...
- Прости за машину, - едва слышно прошептала я. - И телефон.
- Не прощу, - отрезал Ру. - Я заколебался бегать за тобой.
- И не надо. Твоя забота только все испортила, - он опустил голову, и мне стало немного стыдно от своих слов. - Я больше не ценный боец.
- Тупая ты овца, - вдруг ровно, отчетливо выговорил Ру и поднял лицо. Я поняла, что он просто прятал усмешку, а не стыдился своей навязчивой, разрушительной опеки. - Ты никогда не была ценным бойцом. Ты была оборотнем, которого инициировали ради прикола, просто так, посмотреть, на что способны ботанички. От тебя не было проку в драках, а твой страх вечно лез в ноздри, заражал слабостью тех, кто бился рядом.
Сердце заколотилось, грудь болью отзывалась на каждый удар. Я готова была к любому наказанию за неповиновение, но к таким словам - нет. Открыв рот, я слушала, содрогаясь от мягкого спокойствия в его голосе, от колючего презрения в его глазах, которого я никогда не видела там прежде. А Ру продолжал:
- Я вздохнул с облегчением, когда ты решила уйти. Я уж думал, как бы незаметно зацепить тебя в одной из стычек... И тут самое слабое звено вывалилось само, прощайте. Как бы не так! Ведь теперь тебе некуда было девать энергию, нечего стало бояться! И ты заключила сделку с Кругом, сделку, на которую никогда не мог бы пойти я! Отдавать свою силу и на неделю остаться уязвимым... Никто из наших на такое бы не пошел. Только такая дура, как ты. Я посмеялся тогда, подумал, что Круг тебя высосет, как коробочку сока, и выбросит. А ты уложила пятерых ребят Варгора - лучших, пока я стоял на коленях и истекал кровью. Можно сказать, окончательно добила. Пришла исцелять...своей любовью. Думаешь, не знаю, что ты по мне сохнешь? Надо было прикончить тебя сразу же, как затянулась последняя царапина. Зачем мне конкуренты? Но я подумал, что ты ведь мой оборотень, ты еще можешь принести пользу своре. Пожалел. Оставил. А ты сбежала. Пока тебя не было, ребята Варгора осаждали твою квартиру. Он ведь тоже не дурак, кто откажется от оборотня, связанного с Камнем? Ты бы, не задумываясь, ушла к нему, и легла бы под него, лишь бы показать мне, чего я лишился, правда?
- Нет. Не правда.
Меня трясло, разрывало от его злой в своей честности исповеди. Я не воспринимала всерьез его предупреждения о Варгоре, но сейчас верила каждому слову. Слезы градом катились по щекам. Конечно, я была влюблена в него, как и каждая из своры, конечно, я и так никогда не верила во взаимность...
- Тебе просто нужно было быть послушной. Я ведь предупреждал, что могу быть жестче, - он встал, ногой отшвырнул стул в сторону, и тот со стуком исчез в темноте. Тускло блеснуло лезвие - в руках Ру был кинжал, полученный по наследству от испарившегося Шамана. - Отсюда ты уже не выйдешь.
Я вскочила ему навстречу. Громко звякнула ненавистная цепь. Я рванулась, закричала, изо всех сил пытаясь прийти в себя, потому что не должно быть никакой цепи, никакого подвала, и, может быть, никакого Ру - я ведь просто прыгнула в колодец! От моего истошного вопля задрожал воздух, эхо испуганной птицей метнулось куда-то вверх, и... цепь исчезла. Осыпалась ржавой пыльцой на плечи.
Но не Ру. Он замахнулся, и я вцепилась в его запястье, едва успев перехватить руку, увернуться от метящего в грудь удара. Вывернула кисть, звякнул о камни выпавший кинжал, я развернулась, вложив весь свой вес в локоть. Ру отшатнулся, схватившись за разбитую переносицу, а я заметалась, пытаясь найти, успеть подобрать первой оброненное им оружие.
Есть! - и тут же вожак обрушивается на меня, отметает прочь, прижимает к стене, блокирует руки. Я лишь на мгновение жмурюсь от этого столкновения, а когда открываю глаза - перестаю дышать.
- Брось, - твердо говорит мне Ру. Он всем телом вжимает меня в стену своей квартиры, его серые глаза прямо напротив моих - упрямые, настороженные, но не злые. - Брось!
Я разжимаю пальцы и что-то металлически громыхает об пол.
- Что на тебя нашло? Ты пугаешь меня, - он не торопится ослаблять свою хватку, всматривается пристально мне в лицо.
- Отпусти, - сдавленно хриплю я. - Ты сам это начал.
Ру так смотрит, что у меня голова кружится. Ничего не было, он не пытался меня убить и не говорил мне, что я тупая овца. Наверное, я даже никогда не сидела в Колодце, и, может, даже не бывала в Агаповке... Что было и чего не было - как теперь разобраться? Я не помню, как оказалась в его квартире, и этот его взгляд - попытка разобраться, сошла ли я с ума или нет. Я натужено улыбаюсь:
- Все, все. Я в порядке.
Ру осторожно выпускает мои руки, отстраняется, смотрит. Я тру лоб и не знаю, что говорить, что делать. Он поднимает с пола ножницы, прячет в ящик стола.
- Что с тобой происходит? Что я не так сделал?
Ты пытался убить меня, вот что. Ты влез в мою жизнь и разом лишил меня друзей, возможности заниматься любимым делом, учиться офигенным вещам. И при этом вылил ушат ненависти на мою голову.
- Не знаю. Я просто запуталась. Не понимаю, что происходит. Запуталась, что правда, что нет.
Это честная попытка прямыми словами объяснить мое состояние, эту смену декораций вокруг меня, которые мозг яростно, спешно пытается объяснить параллельными мирами, мороком Колодца, гипнозом Пожирателей, чем угодно, лишь бы не признавать, что я просто сошла с ума. Ру воспринимает мои слова как метафору, этакую образную жалобу на тяжелую жизнь обычного оборотня, а может, просто ничего не понимает, и обнимает меня. Его твердая грудь, руки - горячие, крепкие - как крепостная стена, за которой можно переждать любую атаку, но я не могу заставить себя расслабиться. Это может быть ненастоящим, и что, если эти объятия - маскировка перед смертельным ударом в спину?
- Ты вся дрожишь.
И я отшатываюсь, почти отпрыгиваю, потому что это голос Шамана. Вокруг снова едва видные в темноте влажные стены Колодца.
- Ты! Это все ты снова дразнишь меня!
- Нет. Это ты сама, - как ни в чем не бывало разводит руками Шаман. - Плаваешь в фантазиях собственного разума, усиленных Колодцем. Это полезно, помогает понять и решить многие проблемы.
- Ты моя проблема! Морочишь мне голову, пытаешься заставить использовать кинжал против самой себя?
- Конечно, нет! Я ведь уже сказал, что не знаю, как это работает. Если мне не повезет, ты умрешь тут, на дне, и я останусь в одиночестве на неизвестный срок, пока какой-нибудь псих не надумает сюда спуститься.
Звучало убедительно. Видя, что мне нечего сказать, Шаман продолжил:
- Про Круг я тебя предупредил. Мои слова подтвердятся. А про своего вожака ты и сама все знаешь, хоть и не хочешь в это верить.
- Нет. Это бред, - упрямо запротестовала я. - Ру спас меня от Корсара. Если бы я действительно была для него конкурентом, он просто позволил бы Корсару...
- Ударить лицом в грязь еще раз? С ним были оборотни из своры, и после Кали он просто обязан был тебя спасти. Но ты слишком перспективный оборотень, чтобы отдать тебя Варгору, и довольно опасный, чтобы держать в своре.
- Меня не интересует место вожака. И никогда не заинтересует. Ру это знает.
- Других интересует. И они могли бы получить твою поддержку.
Особенно если эти другие не лезли бы в мою жизнь, как Ру. Шаман был чертовски логичен, только вот по его словам все выходило - хуже некуда. Ру не мог оставить меня в покое, потому что не хотел отдавать Варгору. Теперь то он добился своего - если меня действительно выгонят из Круга, то вряд ли я буду кому-то нужна. Впрочем, у меня не было другого способа решить все эти проблемы, кроме как выбраться из Колодца и отправиться в Круг.
- Раз уж ты все знаешь, - обратилась я к Шаману, - не скажешь ли, есть кто наверху? Сколько еще здесь отсиживаться?
- Я бы поболтал с тобой еще, - всем своим видом выражая сожаление, ответил тот. - Но тебе и вправду пора. Ру ушел. Давно.