Аннотация: о том, как весело бегать под луной в звериной шкуре, и как важно правильно оценивать противника
Холодный полевой ветер, насыщенный весенней влагой, мягко охватывал будто со всех сторон, задорно подхватывая выбившиеся из косы пряди. Я глубоко вдохнула, закрыв глаза, и улыбнулась.
Теперь все позади.
Было непросто решиться на полное отречение от всего, что держало меня здесь. От клана, от друзей, от родителей. Что ж, Ру отпустил меня еще зимой; никто из его стаи не посмел ему перечить, а может, им было просто все равно, что я ушла. Потом я избавилась от лучшей подруги - от моего духа камня. Цинично звучит... но она этого никогда не поймет. Она теперь счастлива с Астаротом.
Мысли о них двоих отзывались в сердце легкой досадой и... болью? Они забрали друг друга у меня. Даже если я сама этого хотела.
Родители и сестра считают, что я укатила работать за границу. Долго же они пытались меня отговорить! Теперь главное не выдать себя, появляясь на собственной квартире.
И только со своей кошкой Астрой я не смогла расстаться. Вряд ли перемены в моей жизни могли причинить ей какой-то вред; да должен же хоть кто-то быть рядом со мной! Если Круг и Хранительница примут меня, то заберу кошку туда. Наверняка это можно.
Что ж. Путь предстоит долгий.
Я огляделась, убеждаясь, что здесь, на краю заснеженного поля, в нескольких метрах от скрытой лесополосой дороги я совершенно одна, и свидетелей моего перевоплощения не будет. Конечно, они бы все равно ничего не увидели... но чем черт не шутит. Лишняя ответственность за тех, кто открывает для себя потусторонний мир и открывается ему сам, мне не нужна. Сейчас уж точно.
Я быстро разделась и уложила свернутые вещи в небольшой рюкзак. Вошли лишь футболка, джинсы и кроссовки, куртку я без всякого сожаления оставила висеть на ветке дерева. Может быть, заберу когда-нибудь.
Распустив лямки подлиннее, я закинула рюкзак за плечи и еще раз вдохнула свежий весенний воздух. Сердце радостно заиграло в груди, разгоняя загоревшуюся кровь по телу; волосы на голове вздыбились, превращаясь в гриву, и я лихо прыгнула в снег, вытянув вперед уже наполовину трансформировавшиеся руки. Вперед!
Лапы немного проваливались, но это совсем не мешало. Ветер словно подхватывал, делая бег полетом над заснеженной, искрящейся в лунном свете поверхностью. Я бежала, каждой частичкой своего тела ощущая пенящуюся, бьющую через край энергию, четкую, бодрую работу изменившихся мускулов и потоки освежающего воздуха, гуляющего по шерсти. Что может быть чудеснее для зверя? Разве что драка.
Бежать предстояло далеко, но я планировала покрыть все расстояние без остановок и передышек, максимально по прямой, срезая все углы. Ночи были еще довольно морозные, и подтаявший днем снег покрылся довольно плотной ледяной коркой - она и позволяла мне не проваливаться.
Время близилось к рассвету, когда впереди замаячили башни монастыря. Все тело ныло, в горле пересохло и хотелось пить, легкие давило от усердной работы, сердце стучало в висках - и все равно это была приятная усталость. Пытаясь отдышаться открытым ртом, я добралась до рыхлого снега, вскрыв ледяную корку и едва не оставив в ней пару когтей, счастливо плюхнулась в образовавшуюся ямку и перекинулась обратно в свой человеческий облик. Холод приятно освежал тело, снимая усталость, возвращая силы. Неуловимо светлело, звезды чуть потускнели в утреннем небе, но луна была все такой же яркой. Забавно это, пожалуй, смотрелось: ночь, пустынное поле, и обнаженная девушка, барахтающаяся в сугробе. Я засмеялась и, набрав полную горсть снега, отправила в рот.
Немного передохнув и утолив жажду, оделась и отправилась к монастырю - уже пешком. Поблизости как раз проходила проселочная дорога, раскуроченная весенней оттепелью, обледенелая после ночных заморозков. Кроссовки почти не скользили, и потому до Круга я добралась легкой трусцой примерно за полчаса.
Интересно, мне кто-нибудь откроет? Как бы рано не вставали монахини, но сейчас они все наверняка еще спят. Я поскреблась о чугунную ажурную калитку почти без всякой надежды. Но не прошло и минуты, как открылась дверь, пропуская в ночь тонкую полоску домашнего уютного света, и высокая фигура направилась ко мне, освещая путь фонарем. Я с удивлением отметила, что это мужчина; он осветил мое лицо, смерил взглядом темных суровых глаз и, повернувшись спиной, повел за собой, не сказал ни слова и ничего не спрашивая. Я послушно последовала за ним, глядя в широкую спину.
Он впустил меня в довольно просторную прихожую и закрыл за мной дверь; здесь горел свет и я успела разглядеть незнакомца. Черное длинное пальто, джинсы, ботинки, на голову наброшен капюшон. Я заметила, что из-под капюшона выбилась пара темных косичек и внутренне усмехнулась. Да нынешние монахи следят за модой! Что ни говори, здесь я ожидала увидеть совсем иные прически и наряды.
Даже не взглянув на меня, он жестом показал мне следовать за ним и скрылся за дверью. Я поспешила за этим стильным монахом, стараясь не отставать. Может, он и не монах вовсе? Может, работает тут кем-нибудь или послушник? Или сам такой же посетитель, как и я? Тогда почему он впустил меня, а не хозяева?
- Ждите здесь, - проговорил он тихим, немного хриплым голосом, открывая передо мной очередную дверь.
Я оказалась в просторном зале. В центре на возвышении горел огонь, на стенах - немногочисленные фонари. Довольно мрачное местечко.
Подошла поближе к огню в центре, пытаясь оглядеться. Обычно я неплохо вижу в темноте, но контраст фонарей и неосвещенных участков не позволял этого сделать здесь. Я поняла лишь, что зал круглый, с каменными полом и стенами. Потолок мне разглядеть не удалось. Мебели не было; стены и пол никак не отделаны - просто довольно гладкий камень.
Интересно, кого я жду? И почему именно здесь? Я поглядела на дверь, в надежде, что она сейчас откроется и я наконец-то поговорю с Хранительницей. Главное - убедить, что я буду прилично себя вести и прилежно учиться. Что она попросит взамен? Что я такого могу предложить ей? Денег у меня немного. Скажу, что готова выполнять любую работу. Что могу охотиться. Хотя в монастыре наверняка не едят мясо. Что тогда вообще оборотень может предложить монашкам?..
Почувствовав движение слева от себя, я повернулась на звук и увидела вышедшего из темноты мужчину с ятаганом наперевес.
Того самого, который пару месяцев назад подловил меня на улице и пытался застрелить серебряными горошинами. Видимо, сегодня он попытается убить меня осиновым колом... ах нет, у него же ятаган в руках. Хм, не серебряный, надеюсь?
"Что ж, повеселимся, - подумала я, с интересом рассматривая его горящие ненавистью глаза и взлохмаченные волосы. - Наконец-то узнаю, кто он и что ему от меня нужно"
Словно прочитав мои мысли, он тихо зарычал и бросился на меня, размахивая своей неуклюжей железкой. Такого еще не было - обычный человек атакует оборотня, вооружившись мечом, который вряд ли добавит преимущества его тщедушному тельцу. Впрочем, вряд ли он совсем уж обычный человек, раз знает, кто я. Интересно, если я перекинусь - он увидит? Скорее всего, он даже не успеет понять, что уже умер.
Я легко перехватила его руку, занесенную в очередной попытке ударить, и всмотрелась в его лицо. Никаких знакомых черт - значит, он не родственник всех тех тварей, которых я имела честь когда-то убить. Зрачки расширены от ярости - был бы он оборотень, не было бы ему равных, ха-ха! И... что-то еще, что-то незнакомое...
- Да кто ты такой? - спросила я.
Он попытался ударить в ответ, и я ногой отшвырнула его на пол. Ты же все равно мне все расскажешь! Как только надоест размахивать ятаганом, как только мой острый коготь окажется у твоего нежного горла. Надо же, сколько упрямства!
Он валялся на полу, такой беззащитный, слабый... вдруг он ринулся ко мне и я почувствовала резкое жжение. Он порезал мне руку! Невероятно! Этот человечек дотянулся до меня своей железкой!
Раздражение мгновенно переросло в ярость, наполняя тело рвущей энергией, но все же ее пока было недостаточно, чтобы перекинуться в зверя.
Человек снова кинулся ко мне, пытаясь достать до меня своим мечом. Уворачиваться надоело, хотелось поскорей обратиться, выбить ятаган из его слабых ручонок и получить ответы на свои вопросы. А потом, может быть, убить этого наглеца. Но обратиться не получалось - ярость словно вытекала из меня, не наполняя. Что со мной? Усталость после ночной пробежки? Не может такого быть.
Он все атаковал и атаковал - безрезультатно. Несколько раз он открывался и получал от меня по лицу, потом пару раз в живот и по ногам. Его правая щека алела царапинами, нанесенными моими ногтями - то ли еще будет, когда я выпущу когти. Выпущу ли? Ситуация начала меня тревожить: еще ни разу не было такого, чтобы мне не хватало ярости для драки. Обычно наоборот, мне приходилось сдерживать ее, разбуженную случайными словами или взглядами, брошенными неприятными мне людьми. Что же не так?
Я снова пропустила удар - он отомстил мне за свою щеку. Горячие струйки потекли по лицу, я коснулась его пальцам и увидела кровь.
Теперь! Ярости, закипевшей во мне, хватит, чтобы разорвать его!
Я бросилась на ненавистного, надоевшего замухрышку, выбивая ятаган из его рук и опрокидывая его на пол. К черту вопросы! Я остервенело рвала его горло, не замечая, что когтей по-прежнему нет, а ногти не слишком опасное оружие.
Вдруг острая боль в боку пронзила меня. Я откатилась в сторону, на спину, пытаясь зажать боль, пульсирующую в животе. Вся та ярость, что бурлила во мне, словно испарилась, уступая место страху и обиде.
Как так! Чем он ударил? Почему так больно? Почему я не смогла обратиться?
Он надвигался на меня, в одной руке ятаган, в другой - тонкий длинный окровавленный кинжал. Так вот чем...
Дальше времени думать не оставалось, удары меча сыпались на меня с такой скоростью, что я даже не успевала подняться. Из оставшихся сил я уворачивалась от его ятагана, прижав одну руку к ране в боку, надеясь только на то, что он снова как-нибудь глупо откроется и хорошенько двину пяткой ему куда-нибудь ниже пояса.
Острие, с силой рассекая воздух, неслось мне прямо в висок; от страха перекрыло дыхание и я в последний миг инстинктивно зажмурилась и закрыла голову свободной рукой.
Такой нечеловеческой боли я давно не чувствовала. Мой дикий крик не смог заглушить отвратительно хруста в предплечье; на лицо брызнула горячая кровь - моя кровь, я открыла глаза, уже зная, что левая рука перерублена и что, видимо, секунды моей жизни сочтены. В тот же миг еще один сокрушающий удар обрушился на меня, рассекая голову, и я рухнула на пол. Сквозь последние тающие клочья сознания я почувствовала, как кровь заливает глаза, как мой убийца тащит меня за волосы и заносит ятаган для последнего удара.
В тот же миг словно сгусток тьмы обрушился на нас с потолка, сбивая с ног нависшего надо мной человека; холодный каменные плиты пола рывком исчезли.
Открыв глаза, я долго не могла сообразить, что произошло и где я нахожусь. Боль во всем теле, тошнота, голова раскалывается - я что, вчера перепила? С трудом пошевелилась и обнаружила себя лежащей на правом боку в кольце чьих-то горячих рук. "Вчера точно пили", - обреченно подумала я, стараясь как можно осторожнее выбраться из объятий незнакомца. Видимо, он почувствовал, что я проснулась, и разомкнул руки. Перевернувшись на спину и отметив, что раз я в одежде, то жалеть особо не о чем, поглядела на соседа. Меня встретили смеющиеся темные глаза. Я мгновенно узнала его - это он открыл мне калитку, впустил в монастырь и проводил в тот подземный зал, где я...
- Привет, - приветствовал меня незнакомец, раскинувшийся на одеяле, заменившем нам кровать. Его косички беспорядочно разметались вокруг головы.
- Привет, - растеряно ответила я и попробовала сесть.
Рука...
Боль в левом предплечье заставило меня окончательно вспомнить вчерашние события. Я все-таки уселась и оглядела руку - она была тщательно и аккуратно перебинтована и зажата в лубках.
Вспомнилось, как однажды в драке мне сломали ногу - так, что обломок встал под углом, - и пока дело дошло до помощи раненым, нога успела срастись в таком положении. Ру сказал, что придется ломать заново. Меня тогда держали трое...
Бок тоже был перебинтован, на виске - громадная нашлепка из бинта и пластыря.
- Это ты сделал? - спросила я у незнакомца с косичками.
- Я, - кивнул он. - Болит?
- Немного. Спасибо.
Он ухмыльнулся.
Кажется, мы находились в каком-то полуподвальном помещении. Бетонные пол и стены, старый покосившийся стул в одном углу и куча щепок в другом. Свет едва проникал сюда сквозь маленькие окошки с пыльными, затянутыми паутиной стеклами под самым потолком.
- Что произошло? - задала я вопрос, не дающий мне покоя. - И кто ты такой?
- Зови меня Шаман, - ответил незнакомец, весело тряхнув косичками, и встал. Переставил стул из угла на пол напротив меня и бесстрашно уселся на эту сомнительную конструкцию.
- На тебя напал охотник за нечистью, - продолжил он, - и почти убил. Я в последний момент тебя вырвал из его лап.
- Чего? Охотник за нечистью? Что за чушь!
Я впервые слышала о том, чтобы за нечистью кто-то охотился, кроме нее самой.
- Кто он такой?!
Шаман потер лоб, отчего косички метнулись на лицо. Он небрежным жестом отбросил их и, пожав плечами, пояснил:
- Похоже, восставший Абрахам Ван Хельсинг.
Час от часу не легче.
- Ван Хельсинг - вымышленный персонаж Стокера, - раздраженно воскликнула я. - Даже если и был прототип... да что значит "восставший"?!
Обладатель косичек возбужденно вскочил, переставил стул спинкой ко мне, уселся вновь и вдохновенно начал:
- Ван Хельсинг реально существовал! Поговаривают, что это ангел, отправленный на землю специально, чтобы очищать ее от нечисти. Несколько веков назад он погиб в сражениях с вампирами, но обещал вернуться в другом теле - и, похоже, сдержал обещание.
От изливающихся на меня потоков несусветной ерунды у меня закружилась голова.
- Ты ведь заметила, как он забрал твою силу? У него был заговоренный ятаган, тот самый, с которым его хоронили. Подумай сама, разве обычный человек смог бы победить оборотня?
Я не сводила глаз с его лица, пытаясь понять, что тут не так. Он говорил поразительные вещи - ведь человеку действительно удалось лишить меня силы, и вместе с тем я не могла поверить в это до конца.
- Послушай.., - начала я, поднимаясь с расстеленного на полу одеяла. И тут же забыла, о чем хотела спросить - потому что обнаружила на своей шее ошейник.
Стальной и довольно свободный, но снять невозможно. От ошейника к стене за моей спиной тянулась тяжелая, толстая цепь.