- я ее только вчера принес, - объяснил он, указывая на небольшую кошечку черепахового окраса. - чертовски тоскливо жить одному.
его мама - последняя опора, умерла около полугода назад. но он был сильным человеком, жизнь сумела научить его быть таким.
научила жить после той ужасной аварии, когда он потерял обе ноги. научила заботиться о себе самому, когда умерла мать. только вот строить отношения так и не научила. он всегда упрямо считал, что девушкам не интересны безногие мужчины. может быть, и правильно считал...
он редко бывал на улице, проводя все время за компьютером. выполнял какую-то работу на дому, связанную, кажется, с программированием, заочно учился.
кошка была как нельзя кстати, чтобы скрасить его одиночество.
в тот день беседовали почти до самого вечера. ближе к полуночи распрощались, договорившись увидеться на следующей неделе.
он сильно изменился за это время. похудел? да, есть немного. глаза блуждают, подрагивают руки. и что особенно непривычно и странно - он порой будто не слышал вопросов, витая где-то там; невидящий взгляд был обращен куда-то внутрь себя.
после продолжительных настойчивых попыток мне удалось вытянуть из него странный сбивчивый рассказ. ему каждую ночь со дня нашей прошлой встречи снилась девушка.
- красивая, стройная, гибкая... у нас таких не бывает, - задумчиво, неуверенно рассказывал он. - и сны такие яркие, как будто и не сны. я просыпаюсь - и продолжаю чувствовать ее запах, ее тепло.
кошка, прищурив глаза, сладко мурлыкала на спинке его инвалидного кресла.
всего лишь сны. для одинокого молодого человека это нормально. ненормально уделять им такое значение.
в нашу следующиую встречу через несколько дней он выглядел еще хуже. некогда аккуратный, теперь он походил на обезьяну: небритый, непричесыннай, грязный... он перестал готовить пищу, перестал убираться в квартире. забросил работу и учебу. единственным, на что он обращал внимание и заботу - была кошка. она сильно похорошела с того дня, как поселилась у него; шерсть стала богато густой, лоснящейся, усы на морде топорщились во все стороны, глаза сияли.
- как она целовала меня! - на этот раз рассказ не пришлось вытягивать из него. - ты знаешь, она такая... я стал ложиться почти в восемь, чтобы поскорее увидеть ее. а утром, если не открывать глаз - она со мной, правда, она со мной! я даже дыхание ее всякий раз отчетливо слышу!
наша следующая встреча, к сожалению, была последней и отнюдь не самой радостной.
похороны были тихими, не было слез, не было венков, лишь пара хилых букетов. его лицо, осунувшееся, но по-прежнему хранящее то мечтательное, одухотворенное выражение, осталось будто живым, теплым.
однако, вопреки печальным мыслям, нельзя было не обратить внимания на кошку. ее с трудом отогнали от изголовья гроба, где она примостилась с выражением какой-то тихой, нежной удовлетворенности. ее видели мелькающей между ног, когда гроб несли к машине; видели даже на кладбище.
была мысль взять ее к себе, на память, но кошка исчезла. в квартиру заселились новые жильцы, но они кошку тоже больше так там и не видели.