"Что такое "banya""?, возможно спросит несведущий иностранец, и я даже не смогу ему ответить ничего кроме: "А вот пойдем послезавтра, на месте и объясню".
Баня это средоточие спокойствия, умиротворенности и в то же время - заряд хорошего настроения на много дней вперед.
Мы моемся раз в две недели (ванная не считается, это так, баловство) и за столько лет мне до сих пор не надоело. Уже за неделю до бани кожа начинает чесаться - предвкушать. А к субботе, банному дню, предвкушать начинает не только кожа, но и душа - душа хочет очищения.
В пятницу вечером мы созваниваемся - так, на всякий случай, ну и чтоб определить контингент. Нас редко бывает больше шести человек - хуже нет, когда в бане толпа народу: в парилку очередь, за столом нормально не посидишь, не все знакомы, в общем, нет того кайфа. С другой стороны, когда народу мало - уже скучно, хочется побыстрее помыться и по домам. Пять человек - лучше не придумаешь.
В субботу, часов с двух, во мне проявляются признаки нетерпения, в голове все чаще и чаще возникают мысли о бане. И вот, наконец, пять часов: срок. Я начинаю собираться. Делать это надо неторопливо, чтобы ничего не забыть, дабы потом не портить себе наслаждения. Жена в это время готовит что-нибудь вкусненькое, или не готовит - все зависит от ее настроения. Если готовит, то заботиться о закуске нет необходимости, иначе придется закупить колбаски, хлебушка, сварить картошки, а можно, например, взять филе селедки, или достать из кессона соленых белых груздей и маринованных огурчиков. В общем, здесь надо подключать фантазию, потому как дальше ей места не будет - только ритуал.
Собрав все необходимое, и купив по дороге бутылку Гжелки, минералки и пару пива, я приезжаю в баню. Там уже обычно есть один-два человека - это те, кто любит приходить раньше всех и опробовать пар. Они всегда могут точно сообщить, что сегодня "в сауне хорошо, а вот в русской прохладно", или что "эти бабы (дело в том, что до нас обычно моются женщины) опять догадались парилку выключить", или "сегодня пар - что надо!".
Тут, наверное, следует несколько подробнее остановиться на обустройстве нашей бани. Располагается она на территории предприятия N, собственно, она ему принадлежит. Пройдя через проходную и заплатив символическую плату за посещение мы попадаем на территорию предприятия N. Пройдя каких-нибудь сто метров налево от проходной, мимо розового трехэтажного здания управления мы натыкаемся на маленькое, обшитое деревом здание бани с красивым резным крыльцом. Перед ним небольшая заасфальтированная площадка с клумбами, по бокам которой растут небольшие еще сосенки и березки. Поднявшись на крыльцо и миновав две двери мы попадаем в предбанник - комнату четыре на четыре, обшитую деревом, с вешалками на стенах, на которых уже висит один или два комплекта одежды; и с большим деревянным столом в центре, за которым курит один из моих друзей. Поздороваемся с ним, он немного пожурит нас за то, что поздно пришли (ведь сейчас уже пол седьмого, а баня начинается в шесть).
Предбанник - это чистилище. Над его дверью впору повесить надпись: "Оставь одежду, всяк сюда входящий!". Здесь нужно отбросить все мирское и, в первую очередь, страсти. Потому что лишь тот, кто свободен от страстей, способен понять чудесную тайну бани, а кто подвержен страстям, видит только ее проявления.
В самом конце левой стены располагается дверь, войдем в нее, естественно, предварительно надев шлепанцы. За дверью обнаруживаем небольшой коридорчик, из которого нам есть три пути: налево ведет дверь в комнату отдыха с большим столом и телевизором (зайдем туда, чтобы поставить основную бутылку между рамами окна - прохлаждаться), прямо - русская баня (нам туда еще рано) и, повернув направо, попадаем в душевую. Вдоль левой стены располагается три душа и один кран, под которым стоит тазик с вениками, где мы и замочим наш, березовый. Вдоль стен стоят две лавки, на одну из которых положим наши банные принадлежности: мыло, мочалку, шампунь, а так же шапочку и рукавицы; выйдем из душевой и попадем опять-таки в маленький коридорчик. Если из него пройти направо, то попадешь в небольшой бассейн с ледяной водой, но я поворачиваю налево - в сауну, или иначе, финскую баню.
Первое дело в бане - разогреться. Русская для этого не подходит, там слишком жарко (градусов сто двадцать, а то и сто тридцать), а вот сауна - самое то (обычно там не больше, чем девяносто - сто градусов). Нужно взять в коридорчике деревянную подстилку (мы называем его "поджопник", так как дам среди нас нет), забраться на верхнюю полку и начать впитывать тепло. Летом, в жару можно предварительно принять холодный душ, чтобы сильнее ощутить контраст. Стены сауны обиты лиственным деревом, что дает неповторимый аромат и наводит на приятные мысли. Сидеть в сауне следует, пока не надоест. Обычно первый сеанс длится пять-десять минут, потом можно немного отдохнуть и повторить. Хотя можно и не повторять.
После сауны я иду в предбанник. Там наливаю себе стаканчик минералки или пива - здесь нужно довериться своей руке, она сама знает, что сейчас лучше.
К этому времени в предбаннике собираются покурить все, кто уже пришел, и периодически заходят с улицы опоздавшие, которые здороваются, получают пистон за опоздание, раздеваются и идут в сауну.
Неторопливо потягивая пиво, мы разговариваем на самые разные темы. При этом важно не затрагивать больных вопросов, беседа должна течь величаво и непринужденно, как река Волга. Если нет желания говорить, то это и не обязательно - можно просто курить, пить пиво, слушать (или не слушать) разговоры, а можно взвеситься. В углу, рядом с входом, стоят доисторические весы, которые безбожно льстят, но в бане и это на пользу: поднимает настроение.
Периодически кто-нибудь из нас уходит в парилку и тогда оттуда слышится довольное кряканье, возгласы "эх, хорошо!" а потом вопли радости из бассейна. Я в парилку не тороплюсь. Времени у меня много, дома знают, что из бани рано не возвращаются.
Как определить, кода пора идти париться? Все очень просто, нужно довериться своему сердцу: когда оно твердо решит, что пора - значит пора. Конечно, у новичков в бане может вообще не появиться ощущения, что уже "пора", поэтому они ходят в парилку с одним из старожилов, чтобы приучить тело к пару, потому что это - как пиво, редко кому нравится с первого раза, но уж если понравилось, то на всю жизнь.
Итак, мой внутренний будильник сказал "дзинь", я временно выбываю из беседы и начинаю свой путь по направлению к нирване. Сначала иду в душевую, чтобы взять веник. Наскоро окачиваюсь прохладной водичкой, потом надеваю шапочку, рукавицы, беру поджопник и захожу в парилку. Эта маленькая комнатка напоминает темную пещеру, потому что доски, которыми она обшита, со временем чернеют от влажности и большой температуры. Справа от двери за небольшими перильцами стоит печка - большой электрический тэн, обложенный камнями, с металлической дверцей. Всю левую часть парилки занимают полати, выполненные в форме ступенек. Прямо рядом с дверью нижние ступеньки отсутствуют, и в полатях сделана специальная выемка, в которой стоит тазик с водой. Там же лежит кружка на длинной ручке, специально, чтобы поддавать. Я открываю ей дверцу печки и забрасываю в самый жар две-три кружки воды из тазика. В воду предусмотрительно добавлено немного пива и по парилке распространяется ни с чем не сравнимый аромат жженого солода. Я забираюсь на самый верх и сначала просто сижу, вдыхая пивное благовоние. Потом начинаю потихоньку, с ног, обстукивать себя веником. К запаху пива примешивается аромат березы. Веник поднимается все выше, движения становятся быстрее, резче. Однако, не следует бить слишком сильно, я ведь не мазохист; веник должен ходить по телу нежно и в то же время жестко. Важно чувствовать, когда следует вновь поддать. Не правы те, кто боится жару! В парилке жар - самое главное. Подкинув еще пару-тройку кружек, я вновь взбираюсь на полати и продолжаю экзекуцию. Наконец, веник становится сухим и начинает жечь. Это значит, что пора выходить. Я выбегаю из парилки (нужно делать это быстро, дабы не выпускать драгоценное тепло), оставляю рукавицы и шапочку на скамье в коридорчике и иду в душевую - смыть с себя листья, прежде чем идти в бассейн. Веник возвращается к своим собратьям в тазик, а я встаю под холодный душ. О, блаженство! Причем, чем жарче было в парилке, тем больше кайфа получаешь от холодной воды.
Стоя под душем я решаю, что в бассейн пойду в следующий раз. Когда ощущение блаженства начинает притупляться, иду в предбанник. Там сажусь на скамью, наливаю себе пива и, с наслаждением прихлебывая янтарный напиток, подключаюсь к разговору. После парилки все мое тело красное, как солнце на закате, и ему приятно находиться в прохладном воздухе предбанника. Но нет, это еще не нирвана, а так, предчувствие великого кайфа.
Через некоторое время краснота потихоньку начинает спадать, но происходит это не равномерно, а местами, поэтому я становлюсь пятнистым (как мы говорим, "покрылся трупными пятнами"), и это значит, что снова пора в парилку. Я вновь беру все необходимое и повторяю процесс ритуального самоизбиения. Однако на этот раз поддаю побольше, чем в предыдущий, так как тело уже освоилось с жаром и ему хочется новых ощущений. Конечно, лучше всего ходить в парилку вдвоем, чтобы один лежал, а другой обрабатывал его веником. Да, пожалуй так и надо сделать: отмотаем назад. Итак:
Через некоторое время краснота потихоньку начинает спадать, но происходит это не равномерно, а местами, поэтому я становлюсь пятнистым, и значит снова пора в парилку. Я говорю: "Ну что, Михалыч, распарим еще разочек косточки?" и полноватый Михалыч, покрытый пятнами, напоминающими материки и острова, поднимается, и мы идем за вениками. Чтобы лежать на полатях не обжигаясь, можно использовать простыню или специальную, сколоченную из досок лежанку, которая стоит в коридорчике у стены перед входом в парилку. Я предпочитаю второе. Беру лежанку, укладываю ее на полати, укладываюсь на нее сам, задней частью кверху, и начинаю балдеть, пока Михалыч подтягивается с вениками. Он деловито подкидывает несколько кружек в печку, довольно крякает: "Ага, пошло!" и принимается за меня. В его руках два веника, которыми он сначала нагнетает вокруг меня горячий воздух, а потом не спеша начинает похлестывать ноги, спину и вообще все, до чего дотянется. Его движения уверенны, как у профессионального массажиста, и веники работают мерно, методично, не пропуская ни одного сантиметра моего тела. Потом Михалыч говорит: "Ну, поворачивайся", и я переворачиваюсь на спину, руками закрывая самую интимную часть, не из скромности, а чтобы предохранить от случайных попаданий веника. Михалыч подкидывает еще пару кружек и процедура повторяется. Наконец, распаренные, мы вылетаем из парилки, я возвращаю лежанку на место, и мы, быстренько сполоснувшись в душе, заныриваем в бассейн. После михалычевой обработки тело пышет жаром, поэтому даже ледяная вода кажется теплой. Радость, блаженство, наслаждение переполняют нас, Михалыч громко поет какую-то песню своим звучным басом, так, что, наверное, слышно в предбаннике, но я слов не разбираю, потому как полностью погружен в себя и в воду.
Но долго нежиться нам нельзя: нужно срочно обработать Михалыча, поэтому мы с некоторым сожалением (но и с предвкушением еще большего кайфа) выскакиваем из бассейна и идем обратно в это жародышащее пекло. Теперь уже Михалыч ложится на лежанку, а я поддаю жару, и пивной аромат с новой силой заполняет парилку. Веники в моих руках, и должен без ложной скромности сказать, что работаю ими с не меньшим профессионализмом, выработанным годами тренировок, а Михалыч проходит все те же круги, что и я. Закончив свою нелегкую работу я поддаю еще разок, чтобы еще немножко постукать себя (Михалыч в это время лежит: балдеет). Наконец, экзекуция закончена и мы, не забыв смыть листья под душем, идем в бассейн. Вот сейчас можно полностью расслабиться и с чистой совестью присоединиться к Брахме. Звуки, сливаясь, приходят в гармонию; ледяная вода доставляет мне только наслаждение; совершая движение, я не прилагаю к этому усилий.
Затем мы вылезаем из бассейна и вновь возвращаемся в лоно предбанника. На сегодня я уже напарился, поэтому присоединяюсь к разговору и терпеливо жду, когда напарятся все остальные - они выходят из предбанника по одному, по двое и возвращаются красные, с выражением полного счастья на лицах.
Когда все приняли достаточно наружных разогревающих процедур, иначе говоря, напарились вдоволь, настает время переходить к внутреннему разогреву, иначе говоря, пора к столу. Здесь наши силы разделяются: первая атакующая группировка ведет свое наступление на припасы еды, сосредоточенные в комнате отдыха - нарезает хлеб, расставляет тарелки и открывает первую бутылку; я же иду в сауну, где на камнях греется картошка и колбаса. Наконец, все расселись за столом, и звучит первый традиционный тост: "С легким паром!". Далее продолжается беседа, иногда звучат тосты, зачем-то работает телевизор (я правда не знаю зачем, его ведь никто не смотрит).
Употребив по третьей мы поднимаемся на вершину блаженства; но когда мы узнаем, что прекрасное является прекрасным, появляется и безобразное. Когда нам уже начинает казаться, что все в мире полно гармонии и совершенства, откуда ни возьмись, вылезает таракан. Но и он не сильно портит настроение, лишь вызывает пару ленивых фраз о введении смертной казни (для тараканов) или новые анекдоты про этих древних животных.
Уничтожив все запасы съестного (дабы ничего не оставлять тараканам) мы переходим к завершающей стадии. Быстро убираем все со стола, моем посуду, прибираемся в парилке и сауне и идем в душевую - мыться. Процесс мытья ничем не отличается от того, что каждый из нас почти ежедневно делает в ванной, за одним исключением: натирание спины происходит по особому ритуалу.
Я тщательно намыливаю мочалку, разогреваю спину под горячим душем и подхожу к Сергею Николаевичу с вопросом: "Потрите мне спинку, пожалуйста". Он говорит: "Ну что ж, вставай, как бабы пол моют", это значит, что нужно наклониться и опереться руками об раковину. Натирание спины похоже на массаж - движения мочалки должны быть жесткими, но не сильными, разнообразными, но не хаотичными; она должна ходить равномерно по всей спине. Процесс натирания длится от двух до пяти минут, в зависимости от желания и способности держаться на ногах. В душевой хорошая акустика, и мы с удовольствием поем. Начинает Вадимыч. Нестройный, но очень дружный хор наших голосов выводит: "Ой, то не вечер, то не вечер...". Наверное, забавно выглядят обнаженные мужчины в пене и в позах "как бабы пол моют", да еще распевающие во весь голос, но нас это нисколько не волнует. Наконец, я говорю: "Ну все, хватит, кожу сотрешь!" и встаю под горячий душ. Сергей Николаевич сначала смывает все мыло, а затем берет мочалку в обе руки, плотно прижимает к верхней части моей спины и с силой ведет ее вниз. При этом мочалка скрипит, и это значит, что спина вымыта хорошо. В благодарность я натираю спину Сергею Николаевичу, а по всей бане разносится: "По полю танки грохотали..." и "Любо, братцы, любо..." и "Черный ворон...".
И вот, все чистые, довольные, с приятной усталостью в теле мы не спеша одеваемся и выходим на свежий воздух. На улице уже темно (еще бы, время - пол двенадцатого), на небе звезды и мы, весело разговаривая, идем по домам. Периодически от компании кто-нибудь отрывается, сворачивая в свою сторону. Наконец и я поворачиваю к своей пятиэтажке, попрощавшись с Михалычем и Вадимычем, которые, негромко беседуя, вскоре исчезают в темноте. Дома меня встречают жена и разобранная кровать, и я, чистый душой и телом, засыпаю с блаженной улыбкой на губах.