Ильин Игорь Викторович. Ориона

Ильин Игорь Викторович : другие произведения.

Ориона

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Комментарии: 4, последний от 14/09/2008. © Copyright Ильин Игорь Викторович (nourgir@mail.ru) Размещен: 27/07/2008, изменен: 19/01/2011. 69k. Статистика. Поэма: Эзотерика Сказки Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Эзотерическая сказка в стихах, по мотивам американского мультфильма "Покахонтас".

Ильин И. В.

ОРИОНА

( Эзотерическая сказка в стихах, по

мотивам мультфильма 'Покахонтас'.)

Моздок

2004

КОММЕНТАРИИ

АКАША(санскр.) Высокочувствительная мате-

рия Вселенной, на которой, как на пленке,

запечатлены все события, когда-либо произо-

шедшие в пространстве.

МАХАТМЫ(санскр.)............ Великие Души.

НАДА(санскр.).................. Голос Безмолвия.

ПРАНА(санскр.) .................Жизненная сила.

РУПА(санскр.) ............Тело человека, форма.

Неизвестно мне, в какой

Год от Рождества Христова

Бригантина уж готова

С разнородною толпой

Необузданных землян

Отплывать за океан.

Поднялись по трапу на борт:

Странствий жаждущий Джон Смит,

Безобразный, толстый лорд,

Боцман, кок, также пиит,

Нищих несколько бродяг

С видом высохших коряг,

Сорок молодцов стальных,

Грубых, глупых, удалых.

Вот пред вами этот лорд:

Он надменен, зол и горд,

С красным носом и губами,

Белоснежными зубами,

С тростью черною в руках,

В треуголке, в башмаках,

В куртке яркой с галунами

И в тугих штанах с бантами.

Он плывет, чтоб до'быть злато,

Чтобы жить потом богато,

Щеки снедью набивать

И святое угнетать.

Но иной блондин ?- Джон Смит.

Он радушен и открыт,

С верной саженью в плечах,

В кофте, брюках, сапогах,

С грозным шлемом за спиной -

С отшлифованной фактурой

Точной мастера рукой.

Джон стоит своей фигурой,

Как бессменный часовой,

Возвышаясь над кормой:

В чистом взоре виден свет,

А за поясом мушкет.

Джон плывет на бригантине

За безбрежный океан

В поисках далеких стран,

Неоткрытых и доныне

(Смею в том уверить вас)

Большинством людей из нас.

В трюмах: кирки и лопаты,

В бочках порох и вино,

Сухари, вода, мушкеты.

Это всё припасено

На нелегкий, дальний путь,

Наводящий в штормы жуть,

Скуку в штиль или тоску

По родному уголку.

На причале тьма народу:

Кто рыдает, кто свистит.

Дети, жены... Поп погоду

Кличет мягкую, кадит...

И уже над бригантиной

Развернулись паруса.

И уже над мачтой длинной,

Упираясь в небеса,

Гордо реет флаг льняной

В ветре быстром, как живой.

На его прямоугольник

Нанесен квадрат, смотри...

А в квадрате треугольник

С точкой бледною внутри.

А над знаменем тем ярко

В небе солнышко висит,

Нежно, щедро и нежарко

Свет ласкающий дарит.

На борт с шумного причала

Отданы уже концы,

В ушке цепь загрохотала:

Якорь тащат молодцы.

А с него вода стекает

И на солнышке блестит,

Ветер парус надувает

И корабль уж летит,

Золотистый оставляет

За своей кормою след,

Тот, что волнами качает

Птиц морских кордебалет.

И уже на горизонте,

Между небом и землей

(Словно жизнь бойца на фронте)

Флаг лишь виден над водой...

.......................................

С той поры на океане

Моряков то штиль томил,

То на нем, как на буяне,

Шторм неистовый бурлил.

Но такого шторма судно,

Как сегодня, не видало.

Шквал такой представить трудно:

Среди дня как ночью стало.

Над громадными валами

Нахлобучились вдруг тучи,

За обоими бортами

Повздымались грозно кручи.

Бригантину подхватило,

Стало в стороны швырять.

Крен дающее ветрило

Стало смертью угрожать.

Джон схватил двумя руками

Скользкий, вымокший канат

И с другими моряками

Парус начал опускать.

А столбы воды сбивают

Молодцов с уставших ног,

С головою заливают,

Рвутся в трюмы, за порог

Входа в нижние каюты,

Чрез разболтанную дверь.

Длятся страшные минуты,

Ветер воет, словно зверь.

И внизу людей несчастных

Холод обдаёт волны,

Где на пол от кренов страшных

Хладнокровно снесены

С тумб дубовых и столов,

Длинных полок вдоль бортов -

Лампа, карты, свечи, нож,

С хлебом несколько рогож,

Ложки, вилки, молоток

И с тарелками лоток.

Здесь матросы ждут тревожно,

Как корабль их вот-вот

Злой пучиной захлестнет

И потом он осторожно

(Словно с дерева листок)

Не спеша, но непреложно

Ляжет боком на песок.

Напугались тут бродяги,

Те, что с виду как коряги,

Растревожился пиит,

Образованный на вид,

Стал молиться Богу кок,

Получив такой урок.

Но корабль с моряками

Пощадили небеса.

Солнце вновь над головами

И тугие паруса.

Ткани воду испаряют

От палящего луча,

Чайки белые летают,

С высоты на гладь крича...

Скачут темные дельфины,

Рыбы стайками снуют

И скрываются в глубины,

Где анфельции растут.

А на палубе бродяги,

Те, что с виду как коряги,

Пляшут тонкими ногами

И толкаются локтями.

А матросов смех грохочет,

Спел на радостях пиит,

Кок ножи на кухне точит,

Сжарить камбалу спешит.

Гордо вышел из каюты

Лорд в одежде дорогой,

Будто не было в нем смуты,

Но ведь он еле живой,

Как испуганный мышонок,

В трюме спрятавшись сидел

И от страха, как зайчонок,

Раньше выйти не посмел.

'Как корабль?' - спросил он Джона.

'Невредим, - ответил Джон, -

Гладко стелется пучина,

Шторм успешно был пройдён'.

Тут - 'Земля' - с надзорной вышки

Боцман звонко закричал

И с проворностью мальчишки

Пальцем в море указал...

Через час земли полоска

(Тайн загадочных полна

И тонка, словно березка)

Стала всем уже видна.

Земли мудрого владыки

Под светилом золотым:

Водопады, брызги, блики,

Реки с норовом крутым

И прозрачною водою,

Дерева по берегам,

Неба синь над головою -

Здесь спешат открыться вам.

В тех местах благословенных

Радуг, солнца и вулканов

Процветала в РУПА тленных

Раса гордая Унанов.

Земледелием веками

Занимался тот народ

И умелыми руками

В черном поле, каждый год,

Землю сохами пахал,

Семя сеял, поливал,

Колосистых стеблей ждал,

А затем уже, срезал.

Были мирными Унаны,

Обладали лошадьми,

Луки ж брали с топорами

Только в случае войны.

А она уже три года

С тьмой соседей злобных шла

И у мирного народа

Много жизней отняла,

Много вырыла могил...

Но сейчас, (Творцу хвала)

Исчерпав остаток сил,

Вздох последний издала.

Антиноу - вождь великий,

Справедливый, солнцеликий,

Возвратившись из похода,

Рассказал среди народа,

Как он с воинами славы

Поразил врагов заклятых,

Кровожадных и косматых,

За горами средь дубравы.

'И теперь, - держал он слово, -

Не страшиться нам набегов.

Нами враг побит сурово -

Нет зла более побегов.

Спите жители спокойно,

Дети, жены, старики:

Копья воинов крепки,

Покаравших зло достойно'.

Тут их преданные лики

Походить единством стали

На колонны базилики.

Все вокруг заликовали.

А не знающий ошибок

Старец Като, ста годов,

Молвил: 'Вождь! У нас улыбок,

Как на яблоне цветов!'

Вождь ответил: 'Но улыбки,

Без которой день мне - ночь,

Нет, как в домике улитки.

Като, где же моя дочь?'

'О! Она, - ответил Като, -

На свою похожа мать

И всегда на горном плато,

Там где ветер...'

.................................

Передать

Красоту ее не в силах

Ни писатель, ни поэт.

Не увидеть на картинах

Глаз ее бездонных свет.

Все же я в союзе с НАДА

Постараюсь пред тобой

На скале, у водопада

Описать ее босой.

На плечах ее открытых

Платье тонкое с тесьмой.

А из глаз больших, глубоких

Свет струится неземной.

Губы алые сомкнуты,

Щеки атлас, нос прямой.

Брови косами согнуты,

А ресницы - лес густой.

Чуть приподнят подбородок,

Шея нежная тонка.

Плеч изгиб - крыла лебедок.

Грудь упруга, высока.

Руки девы - ветви ивы,

Талия с ладонь руки.

Бедра сказочно красивы,

Ноги стройны и легки.

За спиной власы прямые

Ветер деве шевелит,

Шепчет нежности святые,

И она с ним говорит.

А вдали белеют горы,

Не дотянется рука,

Вдоль же них, через просторы,

К морю катится река...

А сейчас я постараюсь

Четче местность описать.

Ненадолго отвлекаюсь,

Скоро буду продолжать.

Водопад бросает пряди

В чашу озера, где лес

Отражен на водной глади

И свет облачных небес...

Дальше речка вытекает

Из нее и струйкой вьется,

В реку крупную впадает,

Ту, что вдоль гряды несется

К морю теплому. Оно

Со скалы над водопадом

Светлой линией видно

Невооруженным взглядом...

А селение ютится

Рядом с речкой и рекой,

Где пшеница колосится

И маис растет густой.

На скале же под ногами

Камни гладкие и мох,

Обдуваемый ветрами,

И мышиный есть горох.

Справа воды брызжут гулко,

Шевелится леса крона,

Снизу вдруг раздалось громко

Восклицанье: 'Ориона!'

Ориона, бросив с плато

Вниз на озеро свой взгляд,

Где клубился водопад,

Увидала внучку Като

В лодке, что волна качала,

И рукой махать ей стала.

Отвернув лицо от края,

Вниз решила опуститься,

Но заставила другая

Мысль ее остановиться -

С быстротой молниеносной

Вновь на край она ступила

И стрелой победоносной

В чашу озера нырнула,

На которой лодка Като

С внучкою его качалась:

Та за прыгнувшую с плато

Не на шутку испугалась.

Ориона ж, под водою

Сделав месяц, вверх поплыла,

Где над самой головою

Лодка птицею парила.

И, встревожив глянец вод,

Борт руками ухватила

И проворно, словно кот,

В лодку легкую скользнула.

По власам ее сребристым

Струйки тонкие стекали,

Капли бисером лучистым

Плечи дружно покрывали.

А по озеру кругами

Волны к берегу бежали,

Лепестки садов качали,

Принесенные ветрами.

Между тем она узнала,

Что домой ее отец,

Свергнув темного вассала,

Возвратился наконец.

И подруги, весла взяв,

В лодке к дому заскользили

По синеющим вода'м,

Протянувшимся на мили.

А пока полоски волн

Лодка сзади оставляла,

Про подруги вещий сон

Внучка Като вопрошала:

'Ориона, ты смогла ли

Разгадать свой давний сон?'

'Нет, - слова в ответ звучали, -

Не раскрыл мне тайны он'.

'Но тогда отец, быть может,

Возвратившийся с войны,

Разгадать твой сон поможет,

Мысли так его ясны'.

....................................

Мягко ткнувшись в берег носом,

Лодка днищем прошуршала.

Ориона вверх откосом

Быстро к дому побежала

И отцу-вождю у входа

Резво бросилась на грудь

На глазах всего народа,

Правды любящего суть.

Сбор окончен был, Унаны

Разошлись по сторонам

И настал для Орионы

Срок звучать ее словам.

И она тут рассказала

Сон, который увидала

В ночь зимой, во время шквала,

Но еще не разгадала.

Вождь же, выслушав, ответил:

'Счастье, дочь, свое найдешь,

Но какое, - он помедлил, -

Скоро ты сама поймешь'.

И еще раз ей, любя,

Подтвердил, что так и есть,

Сон мол этот для тебя -

О грядущем светлом весть.

А потом из-под накидки

Вынул маленький кулон,

На сребристой, тонкой нитке.

Солнца диск изображен

Был на этом медальоне.

Вождь дочь ближе подозвал -

Через миг на Орионе

Тот алмаз уже сверкал.

'Этот знак принадлежал

Матери твоей лучистой,

А теперь тебе, искристой,

Срок носить его настал'.

Антиноу дочке нежно

Подбородок потрепал

И, плечом став с нею смежно,

Вдаль глаза свои поднял.

У реки, невдалеке,

Часовой, как столб, стоял

И копье в своей руке

Острием наверх держал.

Вождь продолжил: 'Ты ребенок

И совсем еще птенец.

Но птенец и жеребенок

Все взрослеют наконец.

И ручей журчащий стал

Полноводною рекой'.

Антиноу указал

На излучину рукой.

'Будешь ты, дитя, разумной

И спокойной, как река,

И такой же устремленной

В Бесконечность сквозь века.

А теперь иди, я должен

Отдохнуть от перехода.

Сон врачующий положен

Существам любого рода'.

..................................

Дева в лодке заскользила

По извилистой реке

К месту, где она впадала

В море, где невдалеке

Ива высилась копной

Над кустами триста лет

С испещренною корой

Бороздами. Белый свет

Ива старая видала

И, как истинный мудрец,

Пониманьем обладала

Человеческих сердец.

Награждала, коль хотела,

Вопрошающих ответом,

В бороздах ствола являла

Лик морщинистый при этом.

Он был прост и добродушен,

Хоть глазницы, ноздри, рот,

Как окошечки отдушин,

Были черными весь год.

И когда к размывам склона

Лодка с девушкой пристала,

'Ты ли это, Ориона?' -

Ива радостно сказала.

Ориона отвечала:

'Да, бабуля, это я'.

Ива ширму раздвигала,

Добродушно говоря:

'Что ж тебя, моя внучуля,

Привело сюда, ко мне?'

'Я хотела бы, бабуля,

Рассказать тебе о сне'.

'Говори, - бурчала ива

Свой настраивая слух,-

Я хотя весьма глухлива

И мой взор почти потух,

Все же уши, пара глаз

Ощущают все кругом,

Больше, нежели сейчас,

Люди ведают о том'.

Ориона волновалась -

Не могла никак начать.

Но с усилием собралась,

Принялась повествовать:

'В ночь ту ветер бушевал,

Как случается зимой,

Но сон веки мне сковал

И я вижу, Боже мой!

Будто я - суть, океан,

Безгранична, глубока,

И как бы через туман,

Что рука моя - река...

А вдали, у горной кручи,

Вижу в ямке родничок,

А над ним клубятся тучи:

Он же мал и неглубок.

Но вдруг там же, у стремнины,

Лужей стал он, а потом,

Затопляя все низины,

Обернулся озерцом.

И растет, растет сильней,

Поглощая между нами

Земли полные скорбей,

Неуемными водами.

Так они и наступали,

Затопляя все кругом,

До тех пор, пока не стали

Мы единым существом'.

Ориона замолчала...

Через несколько минут

Ива вдруг ей зашептала:

'Внучка, слушай, с нами тут

Сонм каких-то духов странных,

Мне неведомых досель,

Неуклюжих и туманных,

Но один словно свирель'.

Ориона тут закрыла

Лучезарные глаза,

Ум свой в сердце опустила

И прислушалась. Слеза

У нее тут проступила,

Сорвалась с щеки легко,

Ориона загрустила

И вздохнула глубоко.

Вдруг на ивы ствол порхнула,

Ловко влезла по ветвям

На макушку. Посмотрела

В море синь, там по волнам,

Вдоль песчаных берегов

Плыл корабль наклонясь,

Строем белых парусов

Ослепительно искрясь.

Оттого, что ивы лик

Находился у земли

И глаза (хотя б на миг)

Моря видеть не могли,

Ива выкрикнула с горем:

'Что там видно свысока?'

И услышала: 'Над морем

Странной формы облака...'

А теперь перенесемся

Мы на палубу опять:

Над командой посмеемся,

Землю жаждущей копать

Ради золота сверканья,

Ради роскоши дворцов,

Ради гнусного признанья

От различных дураков.

Лорд стяжательством больной

За борт взор свой устремлял,

Между тем как вдоль рекой

Их корабль проплывал.

'Есть здесь жила золотая', -

Думал он, его рука,

Машинально поправляя

Воротник, тряслась слегка.

Джон же думал о своем,

О высоком, о большом.

Он светился: 'Вот она -

Долгожданная страна'.

А с боков от них бродяги,

Те, что с виду как коряги,

Боцман толстый и пиит,

Очень сдержанный на вид,

Сорок молодцев стальных,

Грубых, глупых, удалых

Упирали груди в борт

Созерцая дикий 'порт'.

Даже кок, с ножом в руке

И высоком колпаке

Берег чудный лицезрел,

Отстранясь от прежних дел.

А меж тем корабль быстрый

Поднимался по реке.

Слева высился цветистый,

Круглый холм. Невдалеке

От него остановили

Моряки корабль свой,

Бросив якорь в ил густой.

Шлюпку на воду спустили

И, рассевшись по местам,

Весла дружно ухватили,

Заскользили по вода'м...

Ориона наблюдала,

Через заросли кустов,

Как к осоке подплывала

У песчаных берегов

Лодка с группой темнокожих

Разнаряженных людей,

Чем-то обликом похожих

На голодных дикарей.

Но один, что возвышаясь

На носу ее стоял,

От собратьев отличаясь,

Словно солнышко сиял...

Лодка к берегу пристала.

Джон ногой ступил в песок.

Местность дикая молчала.

Он вошел в густой лесок

И на холм легко взобрался,

Осмотрелся, а вокруг

Вид чудесный открывался,

Аж захватывало дух...

Вдалеке большой и бурный

Джон увидел водопад

И от счастия, безумный,

Не сводил с него свой взгляд.

......................................

Ориона продолжала

За пришельцем наблюдать

И почти что не дышала,

Чтобы звука не издать.

А уже в пещере темной

Разожжен большой костер.

Он под свод породы горной

Языки свои простер.

А вокруг костра Унаны

Собрались держать совет.

Здесь древнейшие их кланы

На любой вопрос - ответ

От всесильных духов неба

Получали, а сейчас,

Призывая помощь Феба,

Раздавался Като глас:

'Феб - извечный предсказатель,

Просиявший в лоне Вод,

Наш Владыка, Повелитель,

Мы, твой преданный народ,

Просим помощи твоей!

Покажи нам суть людей,

Пожелавших прибыть к нам

По бушующим волнам'.

После этого он бросил

В яркий пламень порошок,

И пещеру вдруг окрасил

Фиолетовый дымок.

Из него слагаться стали

Тут же образы людей,

И Унаны увидали

Приближение скорбей.

Злые образы метались,

Словно хищники в степях,

А другие душ лишались

В их безжалостных когтях.

Ружья злых - огонь метали,

Поражая наповал:

Всех пришельцы умерщвляли

За сверкающий металл.

И всего один из них

Озабочен был и тих:

От кровавых этих дел

Отстраниться он хотел.

Ужас образов растаял,

Не оставив и следа,

Но при этом каждый чуял,

Что приблизилась беда.

Долго воины молчали,

Дух с трудом переводя,

Терпеливо ожидали

Слова мудрого вождя.

Антиноу голос трубный

Обратил к своим друзьям:

'Братья! Час пришел к нам трудный

Меч явить свой дикарям.

Только мы с врагом одним

Прекратили кровь терять,

Как теперь уже с другим

Предстоит нам воевать.

Но в борьбу с врагами явно

Нам не следует вступать.

Я приказываю скрытно

Быт пришельцев наблюдать'.

А тем временем у брега

Жизнь вовсю уже кипит.

В ожидании ночлега

Ряд палаток уж стоит.

Скарб таскают в них бродяги,

Кок похлебку кипятит,

Боцман брагу пьет из фляги,

Не работать норовит.

Лорд разнузданный с искусством

Песнь о злате голосит,

Подпевает лорду с чувством

Вам знакомый уж пиит.

Подобравшись к водопаду,

Джон колено приклонил.

В чашу озера, в прохладу

Обе руки опустил.

Зачерпнул воды в ладони,

Вдруг в ней образ увидал -

Кто-то в полный рост на склоне

Позади него стоял.

.....................................

Ориона, наклонясь,

Забежала за утес,

Посидела, затаясь...

Снова глянула на плес.

Но глазами не сумела

Незнакомца отыскать

И бесшумно, как умела,

Стала ближе подбегать.

.......................................

Джон с волненьем ожидал,

Заскочив в глубокий грот,

Чтоб себя мог выдать тот,

Кто за ним здесь наблюдал.

Но подувший ветерок,

Как нарочно, в ту минуту

Брег туманом заволок,

Увеличив в сердце смуту.

Но сквозь занавес отвесный

Джон, поднявший свой мушкет,

Все ж узрел, как неизвестный

Появился силуэт.

Джон рванулся к незнакомцу

С твердым пальцем на курке,

(Как Икар несчастный к солнцу)

Вдруг он видит: в ветерке

Вьются волосы девичьи...

Джон и двинуться не смел,

Он при всем ее величьи

Словно бы окаменел.

Миг они в глаза друг другу,

Позабыв себя, смотрели,

Но тут, будто бы по лугу,

Дева с легкостью газели

Через отмель побежала

По темнеющим камням

К месту, где волна качала

Лодку девы. По следам

Джон за нею устремился,

Крикнув ей: 'Не убегай'.

Бег недолго этот длился.

Дева, прыгнув через край

Борта, в лодке очутилась,

На пришельца оглянулась.

Он уже к ней подбежал.

'Подожди', - ей прошептал.

К носу лодки подошел,

Деве руку протянул,

Дивным лотосом расцвел,

Ветром благостным дохнул.

В ней, все тоже прояснилось:

Ориона, вспомнив сон,

В смысл его глубокий влилась,

Поняла, что значит он.

Кисть доверчиво вложила

В руку Джона, а затем

Глубину свою раскрыла.

Поражён был Джон и нем.

Их сердца соприкоснулись,

Внешний пронизав покров,

И они тотчас очнулись

К пониманию без слов.

Не мигнув еще ни разу,

Джон у девушки спросил:

'Как зовут тебя?' И сразу

Бессловестный получил

Из ее груди ответ:

'Ориона'. Чудный свет

С глаз красавицы струил,

Словно дождик окропил

Все деревья и кусты,

Всю траву и все цветы,

Весь песок, и плит гранит.

Джон ответил: 'Я Джон Смит'.

А меж этим не сводил

Взора с чистых глаз ее,

Вдруг в них ясно различил

Отражение свое...

А у берега матросы

Накопали черных ям,

В грунт уткнув картошки - носы,

Страстно злато ищут там.

С ними роют и бродяги,

Кок вози'тся у печи

И вздыхает, у бедняги

Подгорели калачи.

Лорд же, сидя у камней,

Все бубнит, как попугай:

'Объявляю этот край

Территорией своей'.

А сидящий с ним пиит

Бейт нанес на монолит:

'Клад, что здесь в земле сокрыт,

Только нам принадлежит'.

Но тут боцман вдруг глазастый:

'Здесь туземцы!' - закричал,

И на темный и ветвистый

Лес рукою указал,

Где, как блики, замелькали

Совершенные тела

И в глубь чащи побежали,

Чтоб та скрыться помогла.

Все матросы похватали

Ружья, начали стрелять.

А бродяги закричали.

Как им было не кричать?

Пули с дул срывались с блеском,

В мирном воздухе визжали

И кору с зловещим треском

От деревьев отщепляли.

И одна туземцу в бок,

Как колючка, угодила

И его (коварен рок)

Наземь черную свалила.

Но один из трех Унанов

Друга на спину взвалил

И с ним скрыться от тиранов

В лес дремучий поспешил.

А они уж ликовали:

Кок с половником плясал,

Моряки вовсю свистали,

Лорд же - 'Дурни!' - закричал -

'Рано радоваться, нужно

Укрепленье возводить,

Дикари, собравшись дружно,

Захотят нам отомстить'.

Тут же прихвостни поникли,

Будто в ярый зной сады,

Что к обильному привыкли

Поступлению воды...

.................................

Вскоре раненый лежал

В срубе крепком на столе,

Кровью алой истекал:

Взор его был как во мгле.

Осмотрев собрата рану,

Като мудрый произнес:

'До каких же пор тирану

Рожь топтать, маис, овес?

Ну да ладно, скоро брат

Станет вновь здоров как слон

И сильнее во сто крат,

Чем до этого был он'.

Като к ране лист древесный,

Вынув пулю, приложил

И невинно пострадавший

Вскором времени ожил.

Антиноу же великий

Братьям так сказал: 'Друзья!

Злобен недруг темноликий,

Примириться с ним нельзя.

Призываю всех Унанов

Вновь на бой объединиться,

Чтоб со скопищем тиранов

Силой ратною сразиться.

Тот, кто камень злодеяний

Бросить в Солнце норовит,

Через несколько мгновений

Им же будет и убит...'

К Джону мы теперь вернемся

И прекрасной Орионе,

Их союзу улыбнемся,

Как звезде на небосклоне.

На лугу у водопада,

На траве среди цветов

Светит яркая лампада

Их общения без слов.

Джон рассказывает сладко

Деве о своей стране:

Словно голубь и голубка

Прижимаются оне.

Но страну свою любя

Как давно минувший сон,

Незаметно для себя

Начал хвастаться вдруг он:

'Мы построили заводы,

Флот, дороги и мосты,

Церкви, школы, дет-сады,

По стандартам красоты.

И плоды наших стараний

С каждым годом все стройней,

Нет таких прекрасных зданий

В джунглях местных дикарей'.

Вмиг он гонором своим

Смог принцессу уязвить.

Мы же право ей дадим

В ту минуту говорить:

'Джон, скажи, а дикарями

Ты кого сейчас назвал?'

Джон краснеть тут стал ушами,

Глупость слов своих признал.

Ориона чуть привстала,

Как над грядкою лоза,

Джону глупому сказала,

Посмотрев ему в глаза:

'Называть народ ваш смеет

Дикарями тех людей,

Быт которых не имеет

Сотен всяческих вещей.

Но скажи мне, Джон, родной,

Я ль дикарь непросвещенный,

Если твой ум, а не мой -

Узник, светом обделенный.

Вы настроили домов

И чудовищных машин,

Но среди своих оков

Кто из вас, хотя б один

Сознает, что дух у трав

Есть, а также у цветов,

У камней, лугов, дубрав,

Рек, озер и родников.

Что и солнце, и планеты,

Серебристые кометы

Дышат в свой длиннейший век

Так же, как и человек.

Что они и мы Одно,

Разделенное веками,

Чтоб вернуться все равно

В Цельность прежнюю с годами.

Кто из вас умеет петь

Хором диких голосов

И в пространстве рисовать

Всеми красками ветров.

Вы себя в потоке дней

Стали мудрыми считать

И по прихоти своей

Нас глупцами называть,

Но коль даже вам удастся

Всей наукой овладеть,

Но при этом не удастся

Голосами гор запеть,

Научиться рисовать

Всеми красками ветров,

Все равно вам не понять

Светлой мудрости веков'.

Ориона замолчала,

Грустно лик ее сиял.

Взор чистейший, как зерцало,

Тайны жизни выражал...

Тут удары барабанов

Ветер издали донес

Из селения Унанов.

Джон, поднявшись, произнес:

'Что за гул тревожит нас?'

Дева молвила: 'Беда.

Лучше нам с тобой сейчас

Разлучиться навсегда'.

Миг... и бег ее босой

Вдоль речушки устремился

В те места, откуда бой

Барабанов доносился.

Джон, туземкой потрясенный,

И проститься не успел:

Долго он, как обреченный,

Ей вослед еще смотрел...

Солнца диск уже садился

На зубцы далеких гор

И в волнах реки искрился.

Моряки (чтоб дать отпор)

Сосны стройные срубили,

На отрезки распилили,

А когда их заострили,

То в обоймы совместили.

Вскоре зубчатый забор

Окружал палаток ряд,

Ну а лорд, как в клетке вор,

Ничему уж был не рад.

Он стонал в своей гордыне:

'Дикарями лес кишит.

Злата нет здесь и в помине,

Где-то бродит этот Смит'.

Тут за выросшим забором

Стали слышаться шаги.

Часовые взвыли хором:

'Приближаются враги!'

Но в ответ раздалось громко:

'Это я иду - Джон Смит'.

Часовыми тут же робко

Ход был в лагерь приоткрыт.

'Ааа... - вскипел как чайник лорд, -

Наконец-то появился.

Мы уже срубили форт.

Бой у нас здесь приключился.

Где тебя весь день носило?'

Джон секунду помолчал,

А потом весьма немило

Лорду алчному сказал:

'Я окрестность осмотрел',

И, свой спальный взяв мешок,

Спать пошел (поступок смел)

На песчаный бережок.

Ночь вплотную подступила,

Над землей взошла звезда,

Свет которой отразила

Чистым зеркалом вода...

Скоро небо стало звездным,

Джон же продолжал не спать

С намерением серьезным

Ориону отыскать...

За селом, у самой речки,

Шелестит маис на грядках,

Шелковистые косички

Золотятся на початках.

Две подруги наломали

В короб ивовый плодов

И теперь в тени сдирали

Кожи с этих кочанов.

Та, которая полней,

Като внучкою была,

И она, как соловей,

Трель свою произнесла:

'Целый день ты, Ориона,

Молчалива и грустна,

А обычно ты шумна,

Как прибрежная волна.

Может быть, ты заболела?

Вон лицом совсем бела'.

Ориона отвечала:

'Просто плохо я спала'.

К юным девам ровным шагом

Антиноу приближался.

Вот уже он с ними рядом,

Твердый глас его раздался:

'Ориона, не ходите

Далеко так за село,

Лучше дома посидите.

Время грозное пришло.

И к большой реке напрасно

В эти дни не подходите.

Там сейчас небезопасно,

Прибывших врагов не злите'.

Антиноу развернулся

И, как быстрая стрела,

Стал от поля удаляться

В направлении села.

В поле шорох вдруг раздался.

Неожиданным был он.

Чрез секунду показался

Из стеблей маиса Джон.

Тут подруга Орионы

От того чуть не вскричала,

Но ловчее обезьяны

Рот принцесса ей зажала.

И сказала: 'Никому

Не рассказывай про нас,

Даже Като своему.

Не пришел еще тот час'.

А затем, взяв руку Джона,

Скрылась с ним в маис густой,

Как брусника внутрь кувшина,

Как вода в песок сухой...

Лорд от злости покраснел:

'Ишь, а Смита снова нет!

Это надо же, посмел

Запропасть уже чуть свет.

Эй вы, двое, ну-ка встаньте,

Как тюлени залегли

И немедленно достаньте

Мне его из-под земли'.

Лорд тут круто развернулся,

К балдахину зашагал,

О булыжник вдруг запнулся

И лицом в песок упал.

Встал, пугливо оглянулся:

Может кто-то увидал,

Как смешно он носом ткнулся?

Но тех двух уж след пропал...

Горделиво отряхнулся,

Лег на покрывало в тень,

С наслажденьем потянулся,

Ощутив в суставах лень...

Джон с принцессой перебрались

Через поле, в лес вошли.

Сев на холмик, отдышались,

А вокруг него росли

Несколько кустов тенистых,

Несколько семей грибов

Среди лона трав душистых -

Обиталища сверчков.

Джон, расскаявшись стократно

За вчерашние 'дрова',

Начал бормотать невнятно

Извинения слова.

Но она не обижалась,

А прильнув к его плечу,

Успокоить постаралась

И сказала: мол, хочу,

Джон, тебя я познакомить

С ивой, что одна стоит,

Но должна предупредить -

Необычен ивы вид.

Улыбаясь, Ориона

Встала и к реке пошла,

Осчастливленного Джона

За собою повлекла.

..................................

Джон у ивы приумолк,

Удивленно озирался.

Странным этот уголок

Джону чем-то показался.

Столь огромной ивы Джон

Увидать не ожидал:

С чем еще столкнется он,

Уж тем более не знал.

Ориона провела на траву

Под ширму ивы.

Джон на ствол поднял главу,

На бразды, что были кривы.

Как от явного вреда

От него вдруг отшатнулся,

Ствол, как в тазике вода,

От движенья колыхнулся.

И кора на нем ожила,

Выдернув из Джона крик,

Из рубцов своих сложила

Старый, добродушный лик.

Он промолвил: 'Джон, родной,

Не пугайся так меня,

Ведь мы издревле с тобой

Настоящая родня.

Все мы части Одного

Целого, а потому

Мрак смятенья твоего,

Друг мой, вовсе ни к чему'.

И взглянув на Ориону,

Лик морщинистый сказал:

'Он мне нравится' и Джону

Комплимент пролепетал.

Стала радостна принцесса.

Джон, как лист от влаги, ожил.

Вдруг донесшийся из леса

Веток хруст их потревожил.

'Джон!' - услышали они

Зов затем и забежали

За увесистые пни,

Что чуть поодаль лежали.

Тут из леса показались

Боцман пьяный и пиит.

Здесь всего они боялись,

Был смешон их жалкий вид.

Это их отправил лорд

Отыскать средь леса Джона.

Раньше боцман смел был, горд,

А сейчас же, вот препона,

Стал от страха неприметным,

Точно так же, как пиит,

Что был ранее заметным,

Но, как видим, лишь на вид.

Оба робко приближались

К старой иве, а меж тем

В страх все больше погружались.

Вот пиит совсем уж нем.

А когда-то в полный рост

Декламировал стихи

Он свои. Мой отзыв прост

О твореньях тех - плохи.

Подойдя к отвесной кроне,

Боцман в ухо влез пиита:

'На прибрежном этом склоне

И в помине нету Смита.

Если он еще живой,

То вернется скоро сам.

Нужно в лагерь над рекой

Поскорей убраться нам'.

Оба к месту, где стояла

Бригантина, заспешили.

Но тут ива приподняла

Корень свой из-под земли.

И они, как два банана

Параллельных, вниз упали.

А потом, как два барана,

Друг на друга нападали.

'Ты зачем подставил ногу?'-

Боцман яростно кричал.

'Сам ты мне пресек дорогу', -

Как птенец, пиит пищал.

Тут на корне задержались

Их глаза. Он шевелился.

Их волосья повздымались.

Он же в землю погрузился.

Ива старая с улыбкой

Подмигнула Орионе

И хлестнула веткой гибкой

Стихоплету по спине.

И глупцы, вкушая страх,

Спотыкаясь, побежали.

У влюбленных двух в глазах

Сапоги их замелькали.

Торжествующий настал

Для младых и ивы миг,

В чьих ушах еще звучал

Удаляющийся крик...

Солнце ясное висело

Над косматой леса кроной.

Джон (меж тем как вечерело)

Стал прощаться с Орионой.

Он сказал: 'Звезда моя!

Нужно мне идти домой.

Но скажи, смогу ли я

Вновь увидеться с тобой?'

Ориона отвечала:

'Завтра в полдень приходи

К иве нашей' (та шуршала

У влюбленных позади).

'Открывайте нам скорей! -

Два глупца в забор стучали, -

Там, в скоплениях ветвей,

Дерева пооживали'.

Толстый лорд отдал приказ:

Двух несчастных запустили

И, прослушав их рассказ,

В безрассудстве обвинили.

Моряков толпа смеется,

Боцман грустен, сник пиит,

Зычный голос раздается:

'Почему не найден Смит?'

'Вот он я!' - вся лорда свита

Услыхала. Как орел,

Джон в раскрытые ворота

Беспрепятственно вошел.

'Ааа... негодник, заявился!

Посмотри, который час, -

Лорд неистово бесился ,-

Я тебя в последний раз

За отсутствие прощаю.

Завтра порох просуши.

Послезавтра выступаю

Дикарей стрелять в глуши.

Так желанного нам злата

Не нашли мы здесь пока,

Но у них его палата

Целая, наверняка'.

Джон разгневанному боссу

Посмотрел в глаза, в упор.

Прислонившись носом к носу,

Дал решительный отпор:

'Вот что, местные туземцы

Вовсе и не дикари,

Хоть в душе и иноверцы.

Ты о них не говори

Даже слова мне плохого.

Лучше пыл свой усмири'.

Джон нахмурился сурово,

Но стал благостней зари...

Лорд, как лошадь, громко фыркнул,

Кулаки до боли сжал,

Скулой трижды нервно дернул,

Но, сдержавшись, промолчал.

На стяжателей несмело

Ветер северный подул,

Над палатками стемнело:

Лагерь в мраке потонул...

Солнце над сосновым бором

Подымается в зенит,

На поляне твердым словом

Вождь народу говорит:

'Завтра наш отряд большой

Под покровом тьмы ночной

Злым пришельцам над рекой

Должен дать правдивый бой.

Нужно землю нам очистить

От безжалостных врагов,

Так желающих похитить

Наши жизни и наш кров.

Не найти покой нам с вами

До тех пор, друзья, пока

Будет нависать над нами

Злого гения рука'.

Антиноу посмотрел

На народ своей страны:

Наконечники от стрел

Из-за спин были видны,

А в уверенных руках

Луки, копья, топоры,

В понимающих глазах

Тучи плыли злой поры...

Ориона (после сбора)

К Антиноу подошла

И, вдохнув в грудь ПРАНУ бора,

Речь такую повела:

'А не можем мы, отец,

Тех пришельцев попросить,

Во спасенье их сердец,

Без войны от нас отплыть?'

'Можем, дочка, но они,

Насадившие преград,

С нами (сочтены их дни)

Говорить не захотят'.

'Ну, а если вдруг один

Все же будет говорить,

Станешь ты, чувств господин,

С ним тепло свое делить?'

'Да', - ответил вождь. Тут он

С нежностью на дочь взглянул,

В ту секунду медальон

На груди ее сверкнул.

С глаз вождя слеза стекала:

'Дочь, хочу тебе сказать,

Что теперь совсем ты стала

На свою похожа мать!'

Дева сделалась грустна:

'Я, отец, по ней скучаю,

Если где-нибудь одна

Молча по лесу гуляю'.

'Не грусти, дочь, знай: она

Постоянно рядом с нами,

В шуме ветра нам слышна,

Что играет с волосами.

Ведь природы проявленье,

От начала до конца, -

Это наше продолженье,

Но увы, не для слепца'.

Ориона осмотрелась:

Сосны стройные качались,

Солнце между них сочилось,

А за ними удалялись

По дороге каменистой

В направлении села,

Братья с верою лучистой

В царство света и тепла...

На песчаном бреге шла

Подготовка к нападенью.

Пушка снята уж была

С бригантины по веленью

Лорда, чистящего пилкой

Ноготочки у забора

На сиденьи с жесткой спинкой,

Как у кресла прокурора.

Джону (видя все) с тоской

Приходилось ожидать,

Как светило свет прямой

В полдень станет низвергать.

И оно уже краснело

Над дурными головами,

Поглощенными всецело

Недостойными делами.

И влюбленный вновь исчез,

Невзирая на запрет -

Вдоль по берегу, чрез лес,

Бросив в реку свой мушкет,

К Орионе он бежал,

Ветви плоть его хлестали,

Он же их не замечал,

Полон горестной печали.

Там, где море голубое

Сочетается с рекой,

Разговаривают двое -

Древо с девой золотой.

'Знаешь, милая бабуля!?

А ведь сон я разгадала'.

'Что же значит он, внучуля?' -

Ива девушке бурчала,

Рядом в платьице стоящей,

Тонкой, стройной, как лоза,

И доверчиво глядящей

Иве в черные глаза.

'Тот родник у скал, что слился

С океаном, это мой

(Орионы лик светился)

Принц желанный и родной'.

Тут из леса появился

Белый, как известка, Джон.

Подбежал крича: 'Лишился

Лорд ума. Желает он,

Ориона , дорогая,

На людей твоих напасть.

В злобном сердце негодяя

Разрушающая страсть.

Нужно их предупредить

И как можно побыстрей,

Чтоб сражению не быть

И явлению скорбей'.

Дева Джона взяв за руку,

Быстро молвила: 'Пойдем.

Чтоб сменить на радость муку,

Нужно встретиться с отцом'.

Джон недолго сомневался,

И они пустились в путь.

Он, конечно, волновался,

Но храбрил усильем грудь...

Лорд багровым стал от злости:

'Все ж опять ушел, наглец.

Я ему сломаю кости.

Доброте моей конец.

Как появится сей хам,

Мой приказ: его схватить,

А потом в одну из ям

Под решетку посадить.

Чую я своим нутром

И намерен подтвердить,

Что он дружбу, предав дом,

С дикарями стал водить'.

Лорд округлым животом,

Развернувшись, колыхнул,

Взором черным, как кнутом,

Окружающих стегнул...

Ориона подвела

Джона к дому, где отец

С пастухами их села

Трех осматривал овец.

О пришельце весть, как птица,

Всю деревню облетела

И, как в гнездышко синица,

В ухо каждое влетела.

И Унаны - дети Солнца,

Собрались (больше чем треть),

Чтобы лично незнакомца

Досконально осмотреть.

Между этим Ориона

Громко молвила: 'Отец!

Избежать войны урона

Хочет этот молодец'.

И на Джона посмотрев,

Предложила говорить.

Он, немного осмелев,

Стал губами шевелить:

'Мудрый вождь! Мои собратья,

Разжигая в душах страсть,

Посылают вам проклятья

И хотят на вас напасть.

Завтра утром, как лучи

Над землею заскользят,

Словно пахоту грачи,

Атакует вас отряд'.

Вождь теплом проникся к Джону

И ему проговорил:

'Кто войной стремится к трону,

Тот лишится прежних сил.

Как мотыль ночным костром,

Будет нами он сожжен

И в разбросанный кругом

Прах ничтожный превращен.

Но, чтоб этому не сбыться,

Постарайся убедить

Всех желающих нажиться

Без войны от нас уплыть.

Эй, Унаны, расступитесь,

Пропустите чужака.

Чтоб вела его, молитесь,

Бога мудрая рука'.

Больше не сказав ни слова,

Антиноу зашагал

К дому Като, что сурово

На краю села стоял...

Дева, влезшая на гору,

(Холм, что близ пришельцев цвел)

Наблюдала, как к забору

Джон отважный подошел.

Но желанье Орионы

В этот вечер не сбылось.

У глупцов свои законы:

Ей, конечно же, пришлось

Видеть, (веруя глазам)

Как любимого схватили

И в одну из черных ям

Под решетку заточили.

..............................

Солнце, сидя на горах,

Медь скользящую бросало...

Ориона, вся в слезах,

Прочь от лагеря бежала.

Чувства сильного поток

Нес принцессу по лесам,

Так река сухой листок

Осенью несет к морям...

Ночь на землю опустилась.

Полная взошла луна,

На вершины гор пролилась

Светом призрачным она.

Антиноу у костра

С группой воинов сидел,

Пламя яркого игра

На рельефах сильных тел

Отражалась. Тут к сидящим

Ориона подбежала.

Братьям голосом дрожащим

О несчастье рассказала.

Антиноу приказал

Всем собраться на поляне,

Спешных действий не являл,

Ведь предвидел все заране.

И когда все как один

Собрались на пятачке,

Всемогущий властелин

Приказал идти к реке...

Этой ночью (видя сон)

Лорд храпел как никогда.

Улыбался криво он,

Раболепия среда

Негодяю ярко снилась:

Будто сломленных туземцев

Знать к ногам его стелилась.

Он же этих иноверцев

Гордо сверху презирал,

За провинность плетью бил,

Боли их не замечал:

Он лишь золото любил.

Все другие тоже спали:

Кто сопел, а кто урчал,

Часовой под сенью шали

Ствол мушкета обнимал.

Сотни воинов бесшумно

Обошли со всех сторон

Зубчатый забор. Разумно

Возведен был лордом он.

Но на брёвен острия

Вмиг накинули арканы.

Миг... и воины вождя

Меж палаток. Здесь Унаны,

Не пролив ни капли крови,

Спящих быстро похватали.

Те сводили в кучу брови,

Руки сонным им вязали.

Часовой же пробудился

(Испытав при этом шок)

Лишь тогда, когда согнулся,

Угодив в большой мешок.

Джон, счастливым и здоровым,

Сразу был освобожден.

После воином суровым

К Антиноу подведен.

Вождь сияющий безмерно

Джона крепко обнимал.

Ориону непременно

В жены дать пообещал.

Пистолеты, ружья, порох

Были собраны в пирогу:

По реке затем сей ворох

Был разбросан понемногу.

А буквально через час

Ил все это затянул,

Так пшеницу и овес

Поглощает мощный мул.

.................................

Солнце диск свой поднимало

Над рекой, во славу Бога.

От него на ней сверкала

Золотистая дорога...

Злопыхателей Унаны

Погрузили в бригантину,

Развязали. Как бараны

Те столпились. На судьбину

Каждый зуб из них точил,

Ожидая наказанья.

Только вождь их отпустил,

Дав на три дня пропитанья.

Но при этом запретил

Возвращаться им сюда,

А Унанам объяснил:

'Все равно их ждет беда'.

Джон на мачту влез, рукой

Флаг с нее снял и был рад:

Ведь теперь мог белизной

Затереть на нем квадрат.

И сейчас в прямоугольник

Знамени того, смотри -

Вписан только треугольник

С точкой четкою внутри.

Вскоре Джон и с ним Унаны

Были все на берегу,

А счастливые тираны,

Как козлята на лугу,

На корме вовсю скакали,

А потом, почуяв бриз,

Якорь из воды подняли,

Понеслись теченьем вниз.

И скользила бригантина

К океану, будто щепка,

Как ненужная мякина,

Как обломленная ветка.

Через полчаса она,

Удаляясь, растворилась,

Будто в свете дня луна,

Что вот-вот еще светилась...

Говорят, что старец Като

Заглянул чрез год в АКАШУ.

Если бы не он, то кто

Просветил бы душу нашу?

Он сказал, что бригантина

Через пять дней затонула:

Ненасытная пучина

В пасть свою ее втянула.

Да и что могло другое

Негодяев ожидать,

Насаждающих дурное,

В жажде миром обладать.

Кто на праведников семя

Нож набегов наставляет,

Обязательно чрез время

Справедливо пострадает.

ОКОНЧАНИЕ

Друг! Рассказ мой завершился.

В тайне сердца своего

Я надеюсь, что добился

Пониманья твоего.

А раз так, то пожеланье,

Что чуть далее прочтешь,

В истином его значеньи

Также, может быть, поймешь.

Я тебе желаю счастья

И успехов на Пути,

И в делах МАХАТМ участья,

Чтоб бессмертье обрести.

Удивлен ты? Но его,

Знай, ДОСТИГЛИ: Сен Жермен,

Пифагор, Платон и Будда,

Магомет, Перикл, Христос,

Сергий, Рерихи, Конфуций,

Леонардо, Серафим,

Лао-цзы, Анаксагор,

Также многие другие...

Отделяет, друг мой, время

Их от нас неотвратимо.

Все же мы сквозь его бремя

С ними связаны незримо.

А тебе, мой враг, не надо

Копья зла бросать им в щит.

Светлых воинов Громада

Их мгновенно отразит.

Кто стрелою зломышлений

Целить в Солнце норовит,

Через несколько мгновений

Ею будет и убит.

Ильин Игорь Викторович

ОРИОНА

Корректор Т. Бондарева.

На обложке картина С. Рериха 'Ревати'

г. Моздок 2004.

Комментарии: 4, последний от 14/09/2008.
Размещен: 27/07/2008, изменен: 19/01/2011. 69k. Статистика.
Поэма: Эзотерика

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"