Как я всегда мечтала посмотреть Европу! Как мечтала! Но все что-то мешало. То паспорт получать надо, получила, то евро дорожает, собрала, то санкции... Нет, санкции не отменили, но я на них плюнула. В принципе никому не известный менеджер среднего звена... Кому я нужна! Уговорила возлюбленного, и мы покатили.
Прага встретила нас проливным дождем. Квартирка оказалась маленькой, но с балконом, откуда открывался великолепный вид на древний город. Мы с Виталькой купили пару бутылок знаменитого пива, уселись на балконе, благо - он с козырьком, и принялись дегустировать, разглядывая окрестности. Вскоре тупое распитие пива нам наскучило, схватив зонтики, отправились бродить по улицам.
Я и сейчас не понимаю, как это произошло! В какой-то момент мы поняли, что заблудились! Все было прежним и каким-то другим: на улицах были только женщины. Они шарахались от нас, показывали на нас пальцами, о чем-то шептались. Несколько раз я услышала сдавленное: "С мужчиной! Какой кошмар!" Кто-то за спиной произнес: "Может, русские?" Ему ответили: "Ну, должны же соблюдать приличия!"
Нервничая, мы кинулись искать обратную дорогу. Спросить некого: женщины, завидев нас, разбегались в разные стороны. Наконец, увидели такси. Открыв переднюю дверцу, замерла - машина оказалась пустой, хотя мотор тихо шумел. Я уже хотела хлопнуть дверью, как услышала:
- Садитесь, я свободно.
- Кто свободно? - спросила я
- Я, такси!
У меня подкосились колени, Виталька подхватил меня на лету и заволок в машину, на заднее сидение, сел рядом и захлопнул дверь.
- Вам куда? - спросил пустой салон.
Виталька достал из нагрудного кармана бумажку, прочел адрес.
- Двадцать евро.
- Почему так дорого? - удивился Виталька.
- Очень далеко. Через всю Прагу, через смешанную часть, потом мужскую и на территорию заповедника. В развалины.
Такси тихонько тронулось с места, развернулось и поехало. Я испуганно смотрела по сторонам: ни одного мужчины! Ни одного. Меня уже даже не пугала машина на автопилоте, тем более, что о них я слышала и раньше. Виталька тоже смотрел на улицу сквозь плотную пелену дождя, увидев двух, страстно целующихся прямо под фонарем девиц, вздрогнул, спросил в воздух:
- Скажите, а что произошло? Понимаете, мы приехали в нормальный город. По улицам ходили пары, катили коляски с детьми.
- Вы что-то путаете. У нас, конечно, есть диссиденты, они живут в небольшой резервации, которую еще называют смешанной частью. Создают некое подобие семьи, но смешанные браки запрещены законом около пятидесяти лет, поэтому эти отщепенцы остаются в резервации.
- Как запрещены браки? - Виталька почти закричал, - а как же? Ну, дети там, что ли. Так же и вымереть можно!
- Вы, наверное, русские, - констатировала машина.
- Да, - ответили мы хором.
- У вас такое отсталое общество! Детей можно заказать на фабрике. Подобрать нужный цвет глаз, волос, рост, даже интеллект. Там вам подберут нужную родильницу. Можете использовать свою сперму, можете выбрать из банка.
- Кто это - родильница?
- Работница родильной фабрики.
Виталька застонал и зашептал мне в ухо:
- Куда мы попали? Это не может быть правдой! Никак!
- Но это правда! - в такси даже взревел мотор, - Это вы отсталая нация! Все, мы проехали через смешанную часть. Она маленькая, въезжаем в мужской район.
Дождь кончился. По тротуарам прогуливались парами и стайками мужчины в мужских и женских одеждах, коротко стриженные и с косами, на каблуках и в тапочках. Они были заняты или собой, или друг другом и даже не заметили нашу машину. Над входом в парк сверкала всеми цветами радуги надпись: "Все на выборы 2105! От нас зависит наша жизнь!"
Проехав еще несколько перекрестков, мы оказались на разбитой дороге в кромешной темноте. Машина, что называется, ползла на ощупь, выхватывая фарами развалины зданий, кусты, деревья. Снова начался дождь. Сначала мелкий, потом припустил сильнее и, наконец, полил сплошным водопадом.
- Что здесь было? - спросил Виталька.
- Последняя сексуальная война, когда вводили запрет на разнополые браки.
- Я так понял, геи победили? - уточнил Виталька.
- Победили, - с ноткой неожиданной грусти ответило такси, - тогда решили эту часть не восстанавливать. Оставить потомкам на память.
- О чем эта память? - спросила я.
Такси не ответило, остановилось, осветив фарами фасад разрушенного здания и провал вместо подъезда.
- Вам сюда, - сообщила машина.
Виталька положил на переднее сидение двадцать евро, мы вышли, подошли к провалу. Мне показалось, я слышу, как шуршат крысы, бегая в темноте. В это время наше такси, разворачиваясь, осветило внутренность подъезда. Там было чисто, никаких грызунов и насекомых, бумажек и отвалившейся штукатурки. Мы бросились вверх по лестнице, взлетели на последний этаж, толкнули дверь и вошли в квартиру. Виталька привычно протянул руку и повернул выключатель. Зажегся свет.
Квартира была ровно в том виде, в каком мы ее оставили несколько часов назад. На балконе нас ждали стаканы с оставленным нами пивом, под балконом простирался прекрасный древний город.
- Я думаю, - сказал Виталька, - не надо никому об этом рассказывать.