Он был спокойным ребенком, послушным. Когда мама говорила: "Домой", - он шел домой. Если мама говорила: "Кушать", - кушал, говорила: "Спать", - отправлялся в спальню и тут же засыпал. И не потому, что был труслив, или напуган. Нет! Его никто ни разу не ударил, не наказал: просто не за что было. Он не знал, что такое боль, чтобы бояться. Просто его желания всегда совпадали с желаниями мамы. Когда пришло время идти в садик, мама его спрашивала:
- Сынок, ты хочешь в садик?
- Хочу, - отвечал малыш.
- Ты там будешь играть с детками? - спрашивала мама.
- Буду, - отвечал мальчик.
- Ты будешь учить стихи и песни?
- Буду.
И он учил, старательно запоминал не всегда понятные строчки. Громко пел и лихо отплясывал на утренниках, внимательно поглядывая в сторону родителей: довольны ли они, угодил ли?
- Гений! - восхищалась мама.
- Гений, - подхватывал отец.
Так же радостно он пошел в школу, старательно учился. Внимательно слушал учителей. Он не мог понять, почему над ним посмеиваются ребята, почему фыркают и убегают девчонки. Однажды он спросил мать:
- Мама, а почему вы так меня назвали? Может, это - ошибка в документах?
- Нет, я специально дала тебе это имя. Говорят, как назовешь ребенка, таким и будет. Вот ты и Гений!
Он стал относиться к своему имени с особым уважением и гордостью. Заходя в класс, а после в аудиторию в институте, с презрением оглядывал копошащихся рядом Васек, Ванек, Вовок. Что они все такое? Вот он, да, он - Гений! Друзей у него не было, подружек тоже. Гений не может быть не одинок - понимал он. Учеба давалась ему все труднее, и однажды, схлопотав сразу несколько двоек в какую-то из сессий, он вылетел из института. Пройдя армейскую школу, вернулся в отчий дом, пошел работать на завод, к станку.
Теперь он представлялся Геной. Женился, родились дети. Гений Гена стал много пить, гонял жену ночами по всему двору с малыми детьми на руках на потеху соседям. Умудрялся напиваться так, что домой его на руках приносили друзья-собутыльники. Выпив совсем немного, начинал кричать: "Я гений! Вы все здесь - быдло и в подметки мне не годитесь! Этот паршивый профессоришка, выставивший мне последнюю пару, лишил отчизну великого ученого!" А когда выпивал больше, видел во всех врагов-пересмешников, насмехающихся над ним и его именем. Тогда-то несчастная молодайка и хватала обоих детей в охапку, выскакивала из квартиры и неслась, куда глаза глядят. Кто-то да и пускал несчастную переночевать.
Так продолжалось до тех пор, пока Гений не схватился за нож. Это была последняя капля. Жена с детьми ушла, подала на развод и алименты. Гений стал увольняться с работы, бегая по разным местам, договаривался с начальством и, чтобы меньше платить алиментов, закрывал наряды на других. Вся жизнь теперь была занята поиском способов укрыться от алиментов. При этом, он по-прежнему пил, находил голодных матерей-одиночек, обещал им комфорт, любовь, радость, но все возвращалось на круги своя, с той лишь разницей, что матери чужих детей убегали от него раньше, чем он схватится за нож. Не ждали. У них первая капля была и последней.
Бывшая жена вышла замуж за другого, дети чужого дядю быстро стали называть папой, от алиментов жена отказалась, вытребовав через суд постановления, что Гений никогда не потребует помощи у детей.
А он и не потребовал. Когда пожилой, слепой, неряшливый мужчина пришел на прием к соцработнику, то, на вопрос: "Есть ли дети?" - он гордо ответил: "Я Гений! А гении все одиноки".