Аннотация: 12 (из 24 возможных) место в конкурсе ПВ-10
Сумерки сгущались над городом гораздо медленнее, чем злость в душе капитана полиции, аналитика Вениамина Мещерякова. Отчет, видимо, лишит премии весь отдел. К старым "висякам" прибавились три новые кражи под конец квартала! Он представлял, что услышит от начальника. Тому тоже не сладко - в главке вздуют. "Можно подумать, что мы планируем эти "висяки" и кражи! - заводился он все больше и больше, подруливая к гаражу.- Как с цепи сорвались! И все в одном районе. Еще неделька, и ушли бы на следующий квартал". Капитан поставил в гараж машину, медленно побрел домой. Открывая дверь, услышал прерывистые судорожные всхлипывания и знакомые голоса:
- Саша - хороший мальчик, он не мог! Понимаешь, не мог!
- Верю! Ну что ты мне рассказываешь? Верю. Я же хорошо знаю твоего сына. Успокойся. Скоро будет Веня. Он обязательно разберется.
У Вени же возникло желание сбежать. "Только этого не хватает, - подумал он, - мне не до их разборок сейчас!" Но уйти не успел: на звук открывшейся двери из кухни выскочила жена:
- Наконец-то! - обрадовалась она. - Иди, поешь. И там Галина. Что-то стряслось с ее сыном. Что именно, мне не говорит.
- Слышу уже, - недовольно буркнул в ответ, разуваясь. - Свет, давно она здесь?
- Нет, буквально перед твоим приходом ворвалась.
Мещеряков вошел в кухню. За столом, комкая насквозь мокрый платочек в изящной руке, сидела Галина - бывшая его одноклассница, а теперь и подруга жены. На столе две чашечки кофе, непочатая бутылка сухого вина. Светлана подтолкнула мужа к столу:
- Сначала поешь, или никаких разговоров! Открой нам бутылку.
Он открыл бутылку, пока жена наливала борщ, разлил по бокалам напиток, налил и себе. Светлана поставила перед мужем тарелку с вкусно пахнущим борщом, села рядом.
- Галочка, давай выпьем.
Когда Веня оторвался от тарелки, он увидел, что Галина так и не притронулась к вину, но кофе выпила. "Так вот какие глаза у побитой собаки", - подумал он, забирая оба бокала.
- Пошли в гостиную, - кивнул Галине.
Светлана осталась мыть посуду. Усадив гостью в кресло около журнального столика, устроился напротив на подлокотнике дивана, пригубил вино.
- Рассказывай, - приказал он.
- Вчера Саша приезжал. Он же на практике в детском оздоровительном лагере, - голос у нее дрожал, - А Володя еще раньше укатил на две недели в командировку. Сегодня я решила расслабиться. Приняла ванну, налила мартини, уселась в лоджии, хотела почитать.
Вениамин понял: произошло нечто из ряда вон выходящее. Галина так затягивала рассказ, как будто не решила - говорить или нет.
- Гал, давай без предисловий. Коротко.
- Ага. Звякнул домофон. На вопрос: "Кто?", ответили: "Пакет для сына". Открыла дверь. Еще подумала: "Странно, только вчера уехал". И вообще, ему никогда и никаких пакетов раньше не передавали.
Рассказывая, Галина смотрела в пол. "Оправдывается", - мелькнула мысль у Вени.
- Гала, еще короче. Что в пакете? Марихуана? Героин?
- Что ты? - она встрепенулась, взглянула ему в глаза и поникла. - Хотя не знаю, что лучше. Гость не позвонил и не постучал. Он поскребся. Мне это показалось совсем уж странным.
- Как он выглядел?
Вениамин даже подобрался весь, почувствовал - дело серьезное.
- Да какой-то шклявый, тощий. Одет в джинсы и клетчатую рубаху, на ногах кроссовки не первой свежести. Нос такой остренький, а глаза глубоко. Чуб у него буйный. Половину лица закрывает. Когда пакет протянул, показалось - рука грязная: между большим и указательным пальцами - темное пятно. Потом поняла - затертая наколка. Я еще спросила: "Вы с Сашей в одном лагере?". Он дернулся и ответил: "Были". В дверь не вошел, хотя я пригласила.
- Где пакет? - потребовал Вениамин.
Она достала из сумочки и протянула пухлый конверт.
- Вскрывать не собиралась. Никогда чужую корреспонденцию не читаю. Но он порвался - бросила на стол неаккуратно, когда дверь за парнем закрывала. Они и высыпались.
Вениамин достал содержимое - загранпаспорта. Четыре штуки. На фото совсем юные девочки, а по дате рождения, прописанной в паспорте, всем за двадцать пять. Галина упала перед ним на колени:
- Венечка, милый, помоги! Может, он еще ничего не натворил! Спаси! Не выдай!
Вениамин, конечно, понял - Сашка связан с какой-то бандой, но насколько? В лучшем случае - слепое передаточное звено. Так бывает. Загранпаспорта - значит, девочек вывезут за границу. В бордели.
- Погоди, Гала, встань, давай еще раз: Саша был вчера?
Она кивнула.
- Он предупреждал, что кто-то должен прийти, что-то передать?
Галина отрицательно покачала головой.
- Расскажи, что вы там еще с этим посетителем обсуждали.
- Он сказал, что я почти не изменилась, а подъезд какой-то другой. Я восприняла его слова, как комплимент, подумала: "Какой мальчик хороший". Когда ушел, еще перед зеркалом покрутилась... Объяснила, что в подъезде был ремонт. Он как-то согласно кивнул и направился было вниз, но остановился. Оглянулся еще раз, снова кивнул и ушел. Все. Потом я пыталась вспомнить, кто он, но так и не смогла. Ребят из Сашиной группы знаю, такого не видела, в школе тоже. И мне теперь кажется, что он старше лет на пять. Ты же помнишь, у нас в прихожей тусклый свет, а в подъезде вообще полумрак из-за тополя за окном. Так я и не очень хорошо его рассмотрела. Может, с плаванья? Там были большие мальчики.
Капитан задумался, допивая вино. Как сделать, чтобы пацан не пошел по статье? Решил пока не сообщать, откуда сведения. В конце концов, они имеют право информаторов не выдавать. Если окажется, что парень завяз по уши - тогда, что ж... А пока промолчим.
- Во сколько это было?
- Около четырех дня.
- Что ж ты так долго-то собиралась? Почти девять.
- Не знала, что делать. Сначала попыталась поговорить с Сашей. Мы с ним по скайпу общаемся. Но там, в комнате, оказалась толпа народу. Обычно созваниваемся позже. Не спросишь. Знаешь, не усидела дома. Ноги сами понесли. Собралась, паспорта зачем-то в сумку бросила. О тебе и не думала тогда. Бродила по городу, в парк зашла, по набережной ходила. Такой ужас в душе поселился! Не соображала совсем. Позвонила Саше. Тот отрезал - мероприятие. Там, и правда - музыка, детские голоса, хохот. У них, что ни день - концерт. Хотела выбросить это, - Галина кивнула в сторону паспортов. - Не решилась. А вдруг они потом и меня, и Сашку убьют? Вот, тогда о тебе и вспомнила.
- Это хорошо. Если Саша не спросит о пакете, сама не говори. Ты останешься у нас? Или завезти тебя?
- Куда?
- Гала, приди в себя! Конечно, я должен ехать сейчас обратно в отдел. Буду искать в базе этих девочек. Вот и спрашиваю - завезти, или останешься со Светой?
- А, нет, я домой.
- А черт, я же выпил! Сейчас я тебя на такси отвезу, а там пешком. Недалеко. Пошли.
Светлана, свыкшаяся с постоянным отсутствием мужа, пыталась уговорить подругу остаться. Но Галина ушла. В такси молчали. Веня сосредоточенно смотрел в одну точку. Очнулся только около подъезда. Когда они вышли из машины, повторил:
- Ни сыну, ни мужу не слова. Поняла?
Галина кивнула.
- И еще. Отключи домофон, закройся на все замки. Дверь будешь открывать только после переговоров по сотовому. Поняла?
Галина снова кивнула. Она вошла в подъезд, а Веня направился в противоположную от отделения сторону. Пройдя через небольшой скверик, оказался на рыночной площади. Позвонил по телефону, и к запертой калитке подошел пожилой мужчина с овчаркой на поводке. Впустил гостя, и они скрылись в сторожке.
- Какими судьбами? Сто лет не видел! Как свалил из оперов, так и забыл к старику дорогу.
- Да ладно, Евсеич, не прибедняйся. Славка не обижает? - спросил полицейский.
- Меня обидишь, как же! - усмехнулся старик. - Ты-то что? Решил обратно в оперы податься?
- Да нет, вспомнил вот тебя, мимо шел. Дай, думаю, загляну. А о чем сейчас народ шепчется? Может, слухи какие ползают?
- Слухами земля полнится.
- Расскажи.
- Да нет, я так, к слову. Чаем тебя напоить? У меня хороший - китайский, прессованный. Подкидывают реализаторы.
- Хорошо живешь. Давай свой чай.
Светловолосый упитанный Мещеряков казался в небольшой сторожке огромным. Он сел в уголок так, чтобы в окно не было видно. Евсеич, высокий и тощий, будто высохший, в огромных застиранных джинсах и такой же большой, казалось, на вырост купленной тельняшке, колдовал над чайником: плеснул в него кипяток, поболтал, вылил, плеснул снова и снова вылил. Наконец, достал брикет чая, оторвал кусок, бросил в заварник и залил кипятком.
- Ты как, - спросил, - покрепче любишь?
- Да, покрепче. Евсеич, а вот такой тип, - Мещеряков замолчал, потер переносицу, вздохнул и продолжил: - Тощий, невысокий, с выдающимся чубом и стертой наколкой на правой руке между большим и указательным пальцами, тебе не знаком?
- Американец, что ли?
- Почему американец?
- Погоняло у него новое. Раньше он был Стриж, шестерка у Вартана. Видел я его, как же. Откинулся с полгода назад, пристроился дворником где-то в центре, там ему комнату дали. А кличка новая, так имидж, как теперь говорят, поменял. В джинсе ходит и клетчатой рубахе.
- Точно! Это он. А за что сидел?
- Вартан на него тогда организацию притона повесил. Он за всех и отсидел. Лет пять назад был здесь такой оздоровительно-развлекательный комплекс - "Крокодил". Накрыли их. Но все списали на Стрижа.
- Да, я вспомнил. Но Вартана этого здесь же нет.
- Нет, а шестерка здесь, и с новым именем.
- Евсеич, ты золото! Я к тебе еще наведаюсь, - произнес, поднимаясь, Мещеряков.
- Погоди-ка! А чай! Я ж такое крепкое не пью.
- Прости, старик, некогда. Выпусти меня с другой стороны. Там к отделу ближе.
Они прошли через спящий рынок, мимо закрытых наглухо дверей павильонов, пустых овощных прилавков. Ветер гонял обрывки бумаги, серая кошка перебежала дорогу в погоне за полиэтиленовым кульком. Веяло запустением и тоской.
- Не одиноко тебе здесь? - спросил Мещеряков, оглядываясь.
- Да нет, привык. И друг со мной всегда.
Евсеич свистнул, и огромной серой тенью мелькнула овчарка, застыла в стойке, напряженно глядя на хозяина.
- Вишь? По первому свисту. Человек так не придет, как он! - старик ласково потрепал пса по загривку, похлопал по спине - так-то, Геннадич, не скучаю.
Мещеряков вошел в отделение в одиннадцатом часу ночи. После обычной дневной сутолоки тишина казалась чем-то угрожающим и опасным. Кивнув дежурному, спросил:
- А где все?
- На драку выехали в центральный парк, потом на квартирную кражу.
- Ага, хорошо. Я тут поработаю. Кто вернется - ко мне. И вызови Литовенко.
- Практикантку? Сейчас, так поздно?
- Да. Срочно.
Первым делом Мещеряков включил компьютер и позвонил начальнику отдела:
- Виталий Генрихович, ко мне тут попали паспорта. Думаю, липа. Мой старый информатор передал. Пороюсь в базе, передам криминалистам, может, пальцы найдут. Изготовителя узнают. Утром уже сведения будут.
Капитан нашел телефон директора лагеря, поговорил с ней и влез в базу данных. Набрал номера и серии паспортов, совпадений не выпало, потом ввел фамилии, имена и отчества девушек - полных совпадений тоже не было. Отсканировал и ввел фотографии. Все четыре девочки нашлись в пропавших без вести. Одну разыскивают в соседнем областном центре, две по нашей области, и еще одна из столицы. Пропали в течение месяца. Все из хороших семей, славные, симпатичные. Две вышли вечером погулять и не вернулись, одна отправилась в город, а москвичка ехала на море, но до места назначения не добралась. "Вот так, Саша! - подумал Вениамин, отодвигаясь от компа. - Кто же ты есть? В "шестерки" подался? "Авторитетом" стать хочешь?" Он вспомнил глаза Галины. Стало дурно. Вышел на крыльцо, закурил. Легкий ветерок шуршал в кроне молодого каштана, в соседнем дворе нестройные голоса пели под дребезжащую гитару. Поздний вечер дышал покоем. Вениамин вернулся в кабинет. Набрал "Стриж" в поисковике. Скачал и распечатал. Читая, что-то подчеркивал, снова искал в базе. Через полчаса стол был завален распечатками, касающимися дела Стрижа пятилетней давности. Мещеряков искал связь этого уголовника с Сашей. Не нашел. Искал новые контакты Стрижа-Американца. Не нашел. Чист Американец перед законом, после отсидки в поле зрения органов не попадал. Капитан вспоминал, не переставая, Сашу. Сын его одноклассницы. Ровесник дочери. "Что же делается с нашими детьми?!" - думал он. Как связан Стриж с паспортами - ясно. Скорее всего, опять шестерка - передаточное звено. А вот Саша! Куда же и когда он должен передать документы? Раздался робкий стук в дверь:
- Вызывали, Вениамин Геннадиевич?
В кабинет вошла юная особа в полицейской форме. Худенькая, с курчавой головкой, спрятанной в глазах лукавой улыбкой и чуть вздернутым носиком.
- Вызывал. Проходи, Валюша. Дело очень важное. Садись.
Он придвинул стул ближе к своему столу. Налил чай и поставил перед девушкой.
- Пей, а я расскажу. Есть у меня подозрение, что один молодой человек связан с бандой похитителей девушек. Причем, Валя, этот человек со всех сторон характеризуется, как славный мальчик. Он студент. Сейчас на практике, как и ты, только он - будущий педагог, поэтому - в детском оздоровительном лагере. Понимаешь, Валя, вся беда в том, что я не могу утверждать, что он в банде. И не могу утверждать обратного. Если он член банды - он опасен. Если нет - опасность сейчас может угрожать ему. У меня к тебе будет особенно важное задание. Ты внедришься к ним. То есть, завтра, ох, - он взглянул на часы, - уже сегодня в шесть утра поедешь в лагерь. Это в тридцати километрах. С директрисой я договорился. Ты будешь работать с ним в паре. Группа детей сложного возраста. Подростки пятнадцати лет. Ты - вожатая. Легенда такая: учишься в пединституте в областном центре и только сейчас приехала на практику, с опозданием - разгильдяйка, вроде бы. Глаз с него не спускай. Можешь даже влюбить его в себя. Но не очень сильно, пожалуйста. Поняла?
- Да.
- Все, иди, досыпай. Доберешься сама.
- А как его зовут?
- Я не сказал? Востриков Александр Владимирович. И еще, каждый день мне отзванивайся. Давай в пятнадцать часов. Если возникнет опасность, можешь звонить прямо в отделение. Если спросит, кому звонишь, скажи - отцу.
- Да, хорошо. Лагерь-то как называется?
- А? "Салют". Директор Смирнова Людмила Яковлевна.
Девушка ушла, Мещеряков заварил кофе, обзвонил вокзалы и аэропорт. Паспорта нигде не засветились. Упаковав и опечатав паспорта, выключил комп, вышел к дежурному:
- Где все? Уже второй час ночи.
- Не заезжали. Новая драка на набережной. Летнее обострение.
- Понятно. Вернутся, вот это, - он протянул дежурному приготовленный пакет, - отдашь на экспертизу. Результаты должны быть у меня утром. Все, я домой.
Он вышел в теплую лунную ночь. Одуряюще пахли ночные фиалки. Тишина обволакивала и успокаивала. У перекрестка, как всегда, ожидало припозднившихся клиентов одинокое такси. По пустым улицам доехали очень быстро. В прихожей Мещеряков с удивлением увидел Галинины туфли. Было тихо: женщины спали. Вениамин прошел на кухню. Около мойки на полу увидел бутылку из-под сухого, на столе - неполную бутылку мартини, два бокала. "Стресс снимали, - усмехнулся он,- еще сопьются!". Он немного посидел на кухне, стараясь осмыслить имеющиеся сведения. Но - не осмыслялось. Постелил в гостиной и заснул.
Проснулся рано. Еще все спали. Стараясь не шуметь, выпил кофе и ушел, тихонько закрыв дверь. Он был уже недалеко от отдела, когда зазвонил сотовый: "Геннадич, там, в Зеркальном парке, труп. Если ты близко, загляни. Слава на очередной краже. Просто больше некому. Криминалисты, медицина и следователь выехали", - сообщил начальник отделения. Пришлось возвращаться. Зеркальный парк, небольшой по площади, с овальной формы прудом в центре, вокруг которого стояло несколько лавочек, находился недалеко от дома Галины. На всей территории одно кафе-мороженое и одна шашлычная. По задумке отцов-основателей, парк должен был стать излюбленным местом отдыха молодежи. Но - не стал. В основном там проходили какие-нибудь криминальные разборки. Да еще влюбленные парочки уединялись, что тоже не всегда заканчивалось хорошо. Мещеряков подошел под конец осмотра места преступления. Поздоровался со следователем, с криминалистами. Огляделся. Дамская сумка, вывернутая наизнанку, показалась знакомой. Рядом разбросанные косметичка, зеркальце, кошелек. Взглянул на труп. Худой, с острым носом, прилипшим к кровавому месиву лица чубом. Взглянул на кисть. Так и есть! Затертая наколка между большим и указательным пальцами. Стриж! Точно, как Галина описала.
- Аналитик вместо оперативника? Что там у вас в отделе делается? - ухмыльнулся следователь.
- Запарка. Говорят, на краже. Что известно?
- Документов нет. Убит, возможно, бейсбольной битой. Может, даже не один бил. Вон как потоптались, розарий погубили. Или так отбивался.
- А документы, записная книжка? Что-то же должно быть в сумочке?
- Если было, то - не стало. Может, убийцы и унесли, - ответил следователь.
Вениамин задумался. Как сказать, что он знает, кто убит? Сразу потянется цепочка - паспорта, Галина, Саша. Он хотел подождать, может, все-таки и не придется парня называть? Но выручил сам следователь:
- Участковый узнал. Стриж это. Проходил по делу "Крокодила" пять лет назад. Взял все на себя. Причем, мы понимали, что пешка, а доказать не могли.
- А где участковый? - спросил Мещеряков.
- Пошел искать свидетелей. Мы тут заканчиваем. Ты-то зачем?
- Вместо оперативника, ты сам сказал.
Осмотр закончили, труп увезли. Результаты вскрытия медик обещал часам к трем. Следователь укатил к себе, Вениамин с криминалистом поехали в отдел.
- Что там с паспортами? - спросил Мещеряков.
- Так ночные делали, не знаю. Отчет у вас на столе.
В отделе Вениамин просмотрел отчет: все четыре документа изготовлены кустарным способом, но очень хорошо, подкопаться трудно. Из обнаруженных отпечатков пальцев в базе нашли только одни. Пальцы Стрижа. Мещеряков начал обзванивать турфирмы. В четвертой ему повезло: в списках одной из групп оказались и фамилии с поддельных паспортов. Выяснил, что туристы должны лететь в Прагу. Дата еще неизвестна. Он оставил щебетунье из турфирмы свой сотовый на случай каких-то изменений. Поискал по всем базам Вартана - не нашел.
Заглянул дежурный:
- Вениамин Геннадиевич, вас к начальнику.
Захватив паспорта и отчет криминалистов, пошел, как на плаху.
- Только этого нам не хватает! - возмущался Виталий Генрихович. - Липовые паспорта. Девочки в розыске. Хорошо еще - не наши. Ты иди, заканчивай квартальный отчет. Завтра сдать надо. А я сейчас соседей обзвоню, их девицы, пусть занимаются.
- В Москву тоже звонить будете? Раз паспорта здесь, значит, девушки у нас.
- Ты учить меня вздумал? - под проседью на висках у начальника вздулись вены. - Сам понимаю! Вернется Слава, все ему расскажешь, и это передашь! Все, иди. Вечно влезешь, куда не надо! Пусть он дело открывает и роет.
Вениамин просидел над отчетом почти весь день. Около двух часов позвонила жена:
- Ты почему не разбудил нас?
- Так вы вчера, я видел, хорошо посидели. Головы не болят?
- У меня нет, а вот у Галки болит. Что там известно?
- Ты о паспортах?
- Каких паспортах? Я о взломе Галкиной квартиры!
- Впервые слышу. Когда это произошло?
- Вы расстались, она пошла наверх, дверь открыла, получила чем-то тяжелым по голове. Как раз соседка выходить собиралась, увидела в глазок, что из Галкиной квартиры вышли двое, один с дамской сумочкой, и поскакали вниз по лестнице. Она полицию и вызвала. К Галке вошла, та ключ из замочной скважины не успела вытащить, грабители не увидели или торопились. А Галина наша без сознания в прихожей на полу. Соседка "скорую" вызвала, Галку водой облила, та очнулась.
- Что ж вы мне не позвонили?
- Звонили. Тебя на месте не было. Предполагаю, по девочкам пошел? Галка не хотела полицию вызывать. Она подумала, что те сами приехали. Не знала, что соседка сначала вызвала полицию, а потом уже к ней пришла.
- А ты откуда все это знаешь?
- Так я там была, пока твой Слава не явился, а потом уже с Галкой в травму поехала.
- Ладно, Света, Как только что выясню, перезвоню. Слушай, ты там ее не пои больше! Вдруг - сотрясение мозга? Нельзя, наверное?
- Не буду. У нее голова страшно болит.
- Анальгина дай. Позвоню позже.
Вениамин только положил трубку, как зазвонил сотовый. Он услышал голос Вали, практикантки:
- У нас тут такая работа! Надо к вечеру придумать сценку! Я не умею! Что вы со мной сделали? Какая я вожатая? Да я их боюсь! Вениамин Геннадиевич, может, вы все придумали про Сашу, только бы меня из отдела убрать?
- Погоди, детка. Тут на Сашину маму напали. Так что все гораздо серьезней, чем я думал. Скажи, как он себя ведет? Куда звонит? С компа куда выходит?
- Да никуда не звонит. Мы только что отправили эту орду спать. Саша сидит и сочиняет сценку. И у него получается!
- Ладно, глаз с него не спускай. О матери не рассказывай. Ты просто об этом и знать не можешь. Все, работай. Звони.
Мещеряков подошел к окну. Мимо проносились машины, на балконе напротив какая-то девица курила, прячась за густой листвой дикого винограда, упорно ползущего вверх, где-то звучал шансон. "Стриж приносит Галине чужие паспорта для передачи Саше, потом кто-то влезает в ее квартиру, дожидается хозяйку, бьет по голове, уносит сумочку. Этой же ночью убивают Стрижа. Странно, очень странно, нелогично", - думал Вениамин. Он понес отчет начальнику, когда вернулся, в кабинете ждал Слава - бывший напарник по оперативной работе, теперь старший оперуполномоченный.
- Где ты был вчера? Вскрыли квартиру твоей знакомой. Мы приехали, там уже Светлана, звонила тебе, звонила - телефон молчит.
- Могла бы и по сотовому позвонить.
- Она его дома забыла, а у потерпевшей вместе с сумочкой унесли.
Мещеряков вспомнил место убийства Стрижа. Сумочка, показавшаяся знакомой. Точно! Галкина. Но телефона там не было. Стриж принес паспорта, Стриж за ними и пришел. Стрижа убили.
- Слав, а из квартиры что пропало?
- Потерпевшая сказала, что ничего не пропало. Только все перерыто. Перевернуто, белье из шкафа на пол выкинули, постели все разобрали.
Снова заглянул дежурный:
- Слава, тебя ищут. Там участковый кого-то привел.
Слава поднялся.
- Пойду. Это, наверное, по убийству.
Когда он вышел, Вениамин позвонил начальнику:
- Виталий Генрихович, я займусь сам паспортами, у Славки и так дел не разгребешь. Домой только съезжу.
Получив согласие, вышел, завел машину. Он выехал на Большой проспект, повернул в сторону Зеркальной улицы. Подъезжая к перекрестку, увидел цунами местного разлива: посреди проезжей части бил фонтан под три метра высотой. "Вот так всегда, - поморщился он, - то здесь, то там, рвутся эти трубы. Придется объезжать. По Зеркальной "А" поеду". Мещеряков резко затормозил, развернулся и покатил назад. Прошел прямо в кабинет начальника отделения.
- Разрешите войти, Виталий Генрихович?
- Да! Ты же домой уехал?
- Так точно, уехал. Вернулся. Понимаете, я вспомнил, что Зеркальных улиц у нас две. Полукруглые, между ними Зеркальный парк. А разница в адресах только в литере "А".
- Решил мне Америку открыть? Я знаю. Сам живу на Зеркальной, девяносто "А".
- А, да, точно! Разрешите опросить жителей Зеркальной, двадцать два "А". Может, там должны были что-то искать?
- В смысле?
- Вчера на Зеркальной, двадцать два, вскрыли квартиру.
- Я знаю, этим Слава занимается.
- Из квартиры ничего не вынесли, перевернули все верх дном. Вот и думаю: искали что-то. Они перепутали квартиру. Разрешите там вообще обыск провести?
- Опросить ты можешь кого угодно, а вот для обыска оснований нет. Если обыскивать всех, о ком мы думаем, оперов не хватит. Иди!
Вениамин вышел из кабинета, прошел к себе, достал табельное оружие из сейфа, проверил патроны. В этот момент заглянул Слава, удивился:
-Ты куда это, Веня? Да еще с оружием.
- Ты свободен сейчас?
- Да.
- Поехали со мной. По дороге расскажу.
В машине Мещеряков вкратце обрисовал картину происходящего.
- Сейчас я понимаю, Стриж забыл эту гениальную двойную улицу. Перепутал дома. Видимо, на радостях, что задание дали. Не могу признаться, что утаил часть информации. Только, если возьму их. Если нет - мне конец.
Они подъехали к нужному дому, подождали, пока кто-то откроет подъезд, поднялись на этаж, позвонили.
- Кто там? - раздался женский голос.
- Саша дома? - спросил Мещеряков.
Дверь открылась. На пороге стояла женщина немного старше подруги жены. Вениамин заметил некоторое сходство - в цвете волос, стрижке, овале лица.
- Саша на работе, - спокойно ответила хозяйка.
- Разрешите, - Мещеряков бесцеремонно отодвинул ее в сторону, - полиция.
- Но его, правда, нет. И что вы все ходите за ним и ходите? Сколько можно? Мальчик совершенно остепенился. Жениться хочет. Устроился на хорошую работу. Сколько можно напоминать? Один раз оступился, а покою нет!
- А где и кем работает ваш сын?
- Он бармен в "Тропиках".
- В "Тропиках", говорите?
Вениамин застыл на месте, разглядывая огромный фотоколлаж на стене в спальне Александра. Полуобнаженные девушки в восточных нарядах, с бубнами, между пальм, с эротически изогнутыми телами.
- Что это? - спросил он мать Александра.
- Афиша ночного шоу, - ответила та спокойно.
- А где такое шоу? В "Тропиках"?
- Да.
Полицейские вышли. Долго сидели молча в машине. Наконец, Слава сказал:
- К Вартану просто так не сунуться.
- К какому Вартану? Я его не нашел в базе.
- Так он хорошо отмылся. Живет в Москве. А по всему побережью сеть увеселительных заведений с общим названием "Тропики".
У Вениамина звякнул сотовый. Девушка из турфирмы сообщила, что в группе, выезжающей в Прагу, произошли изменения. Четыре девушки отказались от поездки. Вместо них полетят другие. Билеты должен через два часа выкупить их представитель.
- Поехали в отделение, сейчас все решим.
Вениамин вошел в кабинет начальника, еще толком не зная, что сказать. Но говорить было надо.
- Виталий Генрихович! Я с повинной головой. Говорят, меч не сечет?
Разговор получился тяжелый и громкий. Оставшийся в приемной Слава то и дело вздрагивал и непроизвольно втягивал голову в плечи, когда слышал грозное крещендо генеральского баса. Изредка слышалось робкое стакатто капитанского тенора. Секретарша начальника вылетела из приемной, не выдержав этой какофонии. Через несколько минут в двери стали заглядывать изумленные сотрудники, увидев бледное лицо коллеги, исчезали. "Беседа" длилась не менее пятнадцати минут. Вениамин вылетел из кабинета, как пробка из бутылки шампанского.
- Слава, мы за "представителем" в агентство. Быстро. Тут надо не опоздать. Сейчас генерал даст команду группе захвата, подтянется ОМОН и, по нашему звонку, как только представителя возьмем, войдут в "Тропики".
Вечером, за чашкой чая, Вениамин рассказывал Галине и Светлане, как они обезвредили банду, как нашли девочек в подвальных комнатах оздоровительно-развлекательного комплекса "Тропики".
- Они не заморачивались потерей паспортов - сделали новые. Стрижа убили больше для острастки другим недотепам. Они же везде есть, недотепы. Это же надо было, адрес перепутать и попасть к матери Саши! Кстати, она, правда, чем-то на тебя похожа, только старше. А за билетами с новыми паспортами пришел сам изготовитель. Торопились очень. Пальчики с наших паспортов, которые раньше не смогли идентифицировать, принадлежат ему. Не отвертится. А, и орудие убийства нашли. В багажнике одного из джипов валялась окровавленная бейсбольная бита. Они девочек здесь не воровали. Они их сюда свозили. И отсюда уже отправляли за границу. Всю сеть накрыли.
- Что же девочки? Как пошли на это?
- А они и не шли. Их опаивали чем-то психотропным, в этом еще разберутся химики, делали несколько неприличных снимков, и - или ты, крошка, едешь танцевать восточные танцы, или - фото по всему городу развесим. И дальше держали под действием этих средств. Девочек готовили в очень дорогие бордели, поэтому берегли. В общем, накрыли всех. Только Вартан опять в стороне. Как бы не знает, чем занимаются на местах. Понимаете? Он не знает, откуда у него такие деньги! Кстати, за раскрытие этого дела нас со Славкой в звании повысят, а отделу премию хорошую обещали.
- Мне так стыдно, - грустно сказала Галина, - я же о сыне плохо подумала.
- А, - беспечно откликнулся Веня, - ничего. Он же не знает. Ох, ты! Надо Валентину освободить!
- Какую Валентину?
- Да я в лагерь сотрудницу отправил, дабы последила.
- Ты тоже подумал плохо?
- Я думал по-всякому. И плохо и хорошо. На всякий случай отправил. Я не очень верил, что Саша в деле, - он уже не помнил, какие ночью рисовались картины с участием Саши, - но и не сомневаться не мог.
- Что же теперь делать? Он влюбился в нее.
- Не страшно. Как узнает, что она в погонах - разлюбит.
- Он мне не простит.
- Гала, простит, скажешь - на всякий случай для защиты направили. Да и не знала ты ничего! Я же направлял. Давайте, лучше обмоем повышение!