Последний взгляд на базу. Маленькие рубленые домики с резными крылечками, отдельно стоящие баня, медпункт и домик персонала. Все это в лесистом ущелье, по склонам которого стелется земляника. Мы прощаемся на год. Рюкзаки за плечами весят тонны. Сюда ехали, были легче, хотя съедены все продукты, выброшены протертые кроссовки. Усталость берет свое. Я люблю уставать от отдыха. Я люблю ездить именно сюда - в горы. Проводники нас хорошо знают и стараются каждый раз проложить новые маршруты к незнакомым вершинам, ущельям и водопадам. Кавказ! Лучше не бывает ничего.
Сколько фотографий у меня в фотоаппарате! Усмехнулась собственной мысли - может это они такие тяжелые? Спуск в полной выкладке сегодня мне дается тяжелее обычного. С чего бы это? Муж старается поддержать. Он так меня чувствует! Спустились на шоссе. Хотя, какое это шоссе? В дождь здесь не проехать. Если только верхом на лошади.
Мысли бегут домой, в душный, огромный город, в рутину. Что это я? Еще поездом двое суток. Там и отоспимся, там и отдохнем. А сейчас надо сделать еще пару снимков. Вот это снимала две недели назад, но было раннее утро, облака. А сейчас ясное небо, полдень, заснеженный конус вершины сверкает серебром. Надо снять! Пока я фотографирую, из-за крутого поворота появляется армейский грузовичок. За рулем молоденький совсем солдатик.
- Куда вам, ребята? - спрашивает, притормозив.
- На станцию, - отвечаем.
Он оглядывает нас, пересчитывая.
- Всех не возьму - там груз, давайте женщин и рюкзаки. По пути.
Все, не до фотографий! Это такая удача, доехать! Женщины мы спортивные, быстро заскочили в грузовик, разложили рюкзаки, сели и затянули: "Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал".
Скрежет, лязг, крик, ужас! Как это случилось? Не вписались в очередной поворот серпантина. Полет в горную реку на дно ущелья длился секунду и всю жизнь. Я вынырнула, ничего не соображая. Река еще довольно полноводная - лето только начиналось, бурная, хотя дожди уже прошли. Вокруг рюкзаки, коробки, недалеко перевернутая машина. Рядом барахтается испуганная Светлана. "Плавать не умеет", - вспомнила я. Подплыла, протянула руку, она вцепилась дрожащей рукой и прошептала:
- Рита, мы живы.
- Да, давай, тихонько подгребай второй рукой к берегу, - ответила я.
Я проследила за ее рукой. На краю ущелья стояли несколько мужчин. В руках - веревки. По склону вверх уже ползла, обвязавшись веревкой, одна из наших девушек. Двое горцев тянули ее вверх.
- Иди, Света, я следом, - сказала я.
Не знаю, слышала ли она? Светка бежала по каменистому дну ущелья к спасительным веревкам. Наконец, и я, кое-как, на четвереньках, добралась к скале. Веревка. Только я взялась за нее, встала на ноги, снова пронзила боль, я потеряла сознание. Очнулась от того, что кто-то хлопал меня по лицу и смачивал лоб и виски холодной водой. Надо мной стоял пожилой мужчина:
- Что, дочка, кости все целы? - с сильным акцентом спросил он.
Тут только до меня дошло, что боль появляется, когда я становлюсь на правую ногу. Ощупав голеностоп, поняла - перелом.
- Нет, отец, - ответила, - вот - сломана нога.
- Значит, делаем так: я обвязываюсь, ты, осторожно, на больную ногу не опирайся, залазишь мне на закорки, они поднимут нас.
Я с сомнением смотрела на сухонького, худющего деда. Мой вес прилично больше. Вытянут ли нас? Но другого выхода не было. Когда мы поднимались, обратила внимание, как четко и умело старик находил опоры, подтягивался по отвесной скале. Настоящий скалолаз. Мне подобное умение дается постоянными и длительными тренировками. Нас подхватили цепкие и уверенные руки и вынесли наверх.
- Отец, а сколько Вам лет? - спросила я.
- Восемьдесят девять, - ответил горец.
Я снова хожу в горы. Кто был там хотя бы раз, вернется. Тогда, в больничной палате, после операции, я узнала о потерянном ребенке и думала - больше не пойду. Пошла. Мне не пришлось встретиться вновь с моим спасителем, но я всегда его вспоминаю с благодарностью и любовью.
![[]](/img/i/ilxina_i_i/sekundaivsagizn/gory.jpg)