Ильина Маргарита Александровна : другие произведения.

Город Воров (закончен)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В Черном Городе черные нравы. В борьбе за власть любые методы хороши, оттого талантливый осведомитель и доносчик всегда найдет себе работу, пусть и придется ему служить нескольким хозяевам положения, меняя маски, скрываясь за ними даже от самого себя. Что же случится, если сама судьба решит вмешаться в спектакль, где все роли давно распределены и расписаны? Эта сказка про шпионские игры и человеческую глупость. Эта история про то, что никакой профессионализм, стальные нервы и железная выдержка не могут бороться с человеческой слабостью, вызванной самым опасным и самым восхитительным чувством, способным заполнить даже самую черную душу Черного Города. Это книга Дэниэля Моула и Заррины Мьявк.
  На западной окраине города красило в алые тона небо зарево пожара. Горела махина добротного здания, знакомого местным жителям, как "редко используемые помещения административного назначения". Впрочем, если бы комму-то пришло в голову уточнить, что же это все же за помещения такие, любой старик с соседнего переулка или малец в одной длинной рубахе сообщили бы, что двухэтажный дом с наглухо забитыми окнами и одной единственной функционирующей дверью, это не что иное, как пристанище местной воровской гильдии. Не сказать, что местные представители закона и порядка об этом не знали, очень даже наоборот. Да только прикормленные стражники все же предпочитали по-прежнему считать особняк этим самым "административным помещением", а четверо из пяти представителей совета города, бывало, захаживали в этот дом по важным "административным" делам.
  В Дун Аггаре к воровству относились довольно нейтрально. Что и не удивительно, город, промышляющий торговлей во всех направлениях, навряд ли смог нормально существовать без разного рода воровства да мошенничества. Именно поэтому воровская гильдия Дун Аггара спокойно существовала в городе едва ли не с момента его заложения. Именно поэтому странно было видеть, как весело пляшет пламя на просевшей и провалившейся внутрь здания крыше. По мнению большинства жителей города, поджог воровского дома мог спланировать и осуществить лишь полный безумец и самоубийца.
  Здание, естественно, не оставили красиво гореть, к дому уже стекались груженые ведрами с водой добровольцы со всех соседних улиц, грохотала по брусчатке тяжелая телега с огромной бочкой, которую придерживали по бокам низкорослые бородачи в кузнечных фартуках и перчатках, крашенных в кирпично-красный цвет. В городе, население которого едва ли не на четверть состояло из гномов (известных любителей алхимии и прочих тайных наук), частенько горело одно или другое здание. То у кого-то пламя под колбами не так полыхнет, то экспериментальный прибор взорвется, то незнакомые специи из-за морей полыхнут в очаге так, что от чугунного котла одни стенки останутся. Именно поэтому в городе работало несколько бригад быстрого реагирования, состоящих практически из одних гномов. Несколько молодчиков качали насосом воду из бочки, тушили пожар, несколько гномов постарше, у кого шкура покрепче, шли в горящее здание, выносили живых еще жителей, а вместе с ними и все ценное. Конечно, хозяева горящих зданий так и не видели, что же такого ценного вынесли из их дома гномы, но и жаловаться не смели, радовались, что сами живы остались.
  Стоя на городской стене, можно было услышать, как надрывали луженые глотки гномы, стараясь максимально увеличить эффективность беспорядочно бегающих добровольцев с ведрами. Не прошло и четверти часа, как пламя начало оседать, уступая место сизо-черному дыму, а гномьи матерные выкрики, знакомые каждому жителю Дун Аггара с пеленок, сначала затихли, а затем сменились радостными воплями и...матерными выкриками.
  - Вот видишь, Сура, как быстро они потушили. А ты волновалась! - статный молодой человек в доспехах стражника города сверху вниз посмотрел на свою спутницу. Когда та не отреагировала на его слова, он немного нервно поправил выбивающуюся из-под шлема светлую прядь волос и, прочистив горло, проговорил еще раз, - видишь, как быстро потушили?
  - Вижу, вижу, не надо повторять по десять раз.
   Темноволосая девушка, стоящая у самого края городской стены, не отрывала взгляда от проседающего пламени, что, судя по всему, не очень нравилось ее спутнику. Молодой стражник не видел выражения ее лица, а уж тем более не мог читать ее мыслей, что, в принципе, могло сохранить его жизнь.
  - Сура Розенбад, отвлекись ты уже от этого закончившегося пожара и обрати внимание на своего жениха! - тяжелый латный сапог гулко стукнул по камням.
  - Вилли, прости, я так переволновалась, так переволновалась, вдруг, там кто-то пострадал? Вдруг, не дай Пресветлый, сгорел?!
   Девушка обернулась, моментально сменив выражения лица. Никому не дано было увидеть, как черные провалы демонических глаз, зло щурящиеся в сторону не полностью сгоревшего здания, превратились в обеспокоенные очи юной Суры, всем сердцем переживавшей за судьбы людей, которые могли находиться в плену пламени. Вильям Серрегест, сержант седьмого гарнизона городской стражи, умиленно посмотрел на свою предполагаемую невесту, а затем, не удержавшись, прижал ее к себе. Нет, ну какое доброе сердце! Какая святая искренность! Да все сослуживцы должны грызть локти от зависти, ведь эта чудесная девушка выбрала именно Вилли, а не одного из них. Сура Розенбад отличалась не только кротостью и добрым сердцем, она еще и красотой своей могла затмить даже жену их капитана-дворянина! Стройная, гибкая, пластичная, обладательница огромных зеленых глаз, длинных черных волос, заплетенных в косички на гномий манер, чувственных губ, которых ее жениху еще ни разу не удалось коснуться... Вилли старался не перечислять в своих комплиментах высокую грудь, аппетитную задницу и возбуждающе-чувственный голос, но никогда не забывал и об этих достоинствах своей избранницы. Пусть она и не была благородного рода, хотя сам Вильям мог похвастаться дальним родством с бароном Серрегестом, пусть цвет ее кожи был немного темнее, чем у коренных жителей Дун Аггара, никто никогда не смог бы его переубедить в том, что он женится именно на этой девушке! Сама свадьба обязательно будет проходить весной на берегу моря, чтобы теплый и ласковый ветер играл с праздничными одеждами его избранной...
   Вилли не знал, как он глубоко заблуждается, размышляя о грядущей счастливой судьбе. Молодому стражнику и в голову не могло взбрести, что на данный момент в сознании его невесты идет ожесточенный спор двух существ о том, стоит ли оставлять сержанта в живых или нет.
   Нет, у Суры Розенбад не было расстройства психики, она не общалась сама с собой. Просто Сура не была обычным человеком, да, в принципе, не была человеком вообще. Под маской юной дочери заморского торговца, почившего лет пять назад, скрывалась другая женщина, известная в городе, как Заррина Мьявк. Впрочем, имя это было на слуху, в основном, в воровской гильдии. Той самой, что не пожелала сегодня сгореть целиком, а была спасена бригадой трудолюбивых гномов. Второй же голос в голове Заррины принадлежал ее духу-спутнику, и именно он сейчас настаивал на уничтожении последнего свидетеля.
  - Вилли, мне дурно стало, я вернусь домой, пожалуй, - Сура ненадолго отвлекалась от мысленного спора, подняла взгляд на стражника.
  - Конечно! Тебе выделить сопровождающего?
  - Я сама дойду, не волнуйся, мой милый.
   Вильям говорил что-то еще вслед удаляющейся девушке, но та снова его не слышала, полностью погрузившись в заново разгоревшийся ментальный спор. Молодой сержант был немного расстроен отстраненным поведением Суры, но надеялся, что завтра после дежурства, когда он посетит свою невесту с букетом цветов, она уже откинет переживания, связанные со случившимся пожаром, и снова станет веселой и смешливой, какой всегда была при нем.
  Некому было сообщить Вилли Серрегесту, что завтра никто не отопрет ему дверь в маленьком домике недалеко от базара. И уж тем более, никто не мог предупредить стражника, что когда тот с тройкой проверенных сослуживцев выломает дверь, ведущую в дом его суженной, то застанет в доме лишь добротную мебель. И ни единой вещички, указывающей на то, что последние пару лет тут жила некая Сура Розенбад.
  
   Особняк Бринеров, казалось, никогда не спал. И ранним утром, и поздним вечером, и глубокой ночью можно было видеть, как суетливо бегают слуги, как горят теплым светом стрельчатые окна здания, как одна за другой катятся, скрипя колесами, груженые и пустые телеги. На жизнь особняка знатных торговцев не смогла повлиять даже смерть последнего наследника по мужской линии. Слуги попечалились, помянули хозяина добрым словом, а затем снова взялись за работу, ведомые рукой новой хозяйки и нового же управляющего. Дела пошли в гору, доходы начали превышать весь заработок, что бывал при управлении делами Аскольда Бринера. Молодая вдова, госпожа Софи Бринер, в последнее время редко посещала дом почившего супруга. Слуги не могли ее винить, юной девушке было тяжело пережить потерю, а как же иначе? У них была такая любовь, такая страсть, какую не всегда найдешь в романах пера Алексо Садда. Но как бы редко не захаживала госпожа в дом, ее неизменно ожидала протопленная комната, горячий ужин и бутыль любимого Мерунезского вина. Слуги любили госпожу Софи, мирились со всеми ее странностями и привычками, готовы были идти за ней и в огонь, и в воду. И госпожа Бринер не оставалась в долгу, была щедра с верными людьми, уважительна со стариками, продолжавшими вести бухгалтерские дела под началом нового управляющего. Софи могла найти теплое словечко и памятный подарок даже для самой последней посудомойки, за что и была вознаграждена искренней преданностью и незыблемой любовью многочисленной прислуги дома Бринеров.
   Сегодняшним вечером госпожа Бринер посетила особняк, попав в него через черный вход. Ничего удивительного в этом не было, молодая вдова не любила привлекать к себе внимание, а дом часто был полон гостей, зазванных управляющим, а то и старых друзей господина Аскольда. Впрочем, этим вечером в гостях находилась лишь одна персона, о которой Софи было известно. Ванесса Лейбхольц, давняя подруга госпожи, посетила дом Бринеров по пути в далекий город Маталлак, но задерживаться не собиралась, еще днем приказала своим слугам готовить карету для выезда.
  - Госпожа Софи, - повариха, будто и не удивилась появлению хозяйки в ее кухонных владениях. - Госпожа Ванесса изволит собираться. Управляющий спешно отбыл еще днем. Вашу поклажу собирает Маргарет, все почти готово.
  - Спасибо, Молли, - Софи благодарно коснулась рук поварихи, не боясь испачкаться в муке.
   Повариха грустно улыбнулась в ответ. Хозяйка прощалась с ними. Ванесса Лейбхольц не первый раз гостила в особняке, каждый раз проникновенно уговаривала Софи уехать из дома, навевающего воспоминания о скончавшемся муже, переехать в столицу, пожить у подруги, покрутиться в обществе столичных аристократов, отогнать печаль. И, наконец, Софи согласилась. Об отъезде госпожи знал лишь узкий круг самых приближенных слуг. Впрочем, Молли готова была поспорить, что если бы эта информация была известна всем, то никто не посмел бы проронить ни слова в присутствии управляющего, а ведь именно от него свой побег и старалась скрыть госпожа Бринер.
   Маргарет в покоях госпожи Бринер затягивала последние узелки, укладывала последние свертки, стараясь разместить в небольших тюках как можно больше нужных хозяйке вещей. Она не услышала, как Софи скользнула в комнату, испуганно подпрыгнула, когда женская ладонь аккуратно легла ей на плечо.
  - Ох-ох, госпожа, что же вы так меня пугаете?! - Миловидное личико служанки было бледнее светлых стен спальни. - Я ужо подумала, управляющий вернулся, али гостья столичная пришла меня проверить.
  - Прости, Марджи, я не хотела тебя пугать, - Софи на ходу расстегивала крючки на плотном зимнем платье. - Если ты закончила с вещами, помоги переодеться. Путь неблизкий, не хочу пылить и пачкать парчу да мохер.
   Служанка, всплеснув руками, кинулась к госпоже, умудряясь по дороге, не глядя, захлопнуть крышки собранных ларей. Софи уже принялась за развязывание шнурков на нижнем корсете, когда ловкие руки прислуги присоединились к ее рукам, помогая поскорее избавиться от тяжелых одежд. На смену платью был извлечен дорогой охотничий костюм, заказанный в свое время у мастеров гномов. Конечно, бородачи мало чего понимали в охоте, но вот в добротных вещах толк знали. Так плотная кожа, теплая меховая подкладка да пластины металла, защищавшие стройный стан Бринер, в свое время обошлись хозяйке едва ли не дороже парадного платья, полностью расшитого жемчугами. Но, по мнению самой Софи, оно того стоило.
   Карета Ванессы уже была запряжена. Провожали хозяйку все так же с черного хода. Десяток людей, прячущих слезы, желающих госпоже Софи счастливого пути, умоляющих не забывать своих верных слуг. Софи и сама не сдерживала слез, прощаясь с каждым, оставляя на память какую-то мелочь, какой-то подарок, обещая обязательно вернуться, забрать из всех, как только она сама обустроится в столице.
   Захлопнулась дверца кареты, кучер уверенно тряхнул поводьями, отдохнувшие лошади резво пошли вперед, меся копытами декабрьскую слякоть. Софи Бринер, пока видела своих слуг, махала рукой, затянутой в коричневую кожаную перчатку, а когда карета выехала за ворота особняка, шумно выдохнула и обернулась, наконец, к спутнице, которая тактично молчала все время прощания.
  - Не думала, что будет так тяжело расставаться с этой маской, - голос Софи был холоден и задумчив.
  - Зачастую маска так прирастает к тебе, что от нее уже становится невозможно избавиться.
   Ванесса Лейбхольц была прекрасной и холодной, как лед. Темные волосы, непривычно для Дун Аггара, распущенные по плечам, темные же глаза, в которых можно было углядеть мороз вьюжной ночи, строгие черты лица, будто высеченные из мрамора, голос полный ледяного безучастия. Она была выше Софи, всегда держала спину прямой, никогда не позволяла себе принять расслабленную позу, будто вечно находилась в состоянии нервного напряжения. Единственным ярким пятном на ее мраморном лице были алые губы, будто искусанные до крови.
   Карета тряско катилась по каменным мостовым. Вот, недолгая остановка, голос кучера и слуги Ванессы, голоса стражников. Карета снова тронулась. Софи Бринер оглянулась, несколько секунд провожала взглядом удаляющиеся ворота Дун Аггара, а затем довольно улыбнулась и проговорила:
  - Тьма, как давно я мечтала об этом! Мне стоит поблагодарить вас, Ванесса, Рейстан.
  - Рейстан не слышит тебя, - хмыкнула Лейбхольц, - но, думаю, скоро ему придется занять мое место. Сама не хочешь снова стать собой, Заррина?
   Софи Бринер вздохнула. Ванесса редко позволяла себя называть ее маску настоящим именем, но тут была права, начинать новую жизнь стоило в своем истинном виде. Из-под куртки был добыт амулет, зеленый прозрачный камень в тонком серебряном ободке. Мгновение, амулет полыхнул теплом в ладони девушки, а затем снова превратился в обычный камень. Напротив Ванессы блаженно потянулась на мягком сидении Заррина Мьявк. Все те же зеленые глаза, та же легкая ухмылка, те же волосы, заплетенные в косы и убранные в прическу на гномий манер. Только вот теперь она была не человеком, а хаджитом. Темная дымчатая шерсть по всему телу, острые чуткие кошачьи уши, вертикальные зрачки и гибкий пушистый хвост. Наверное, любому, кто был не знаком с этой расой, вид Заррины показался бы донельзя странным. Впрочем, те, кто с хаджитами имел дело, могли бы с уверенностью сказать, что Заррина была крайне миловидной для зверолюда. Лицо почти человеческое, разве что пушистое, да строение носа немного отличается от общепринятого. Кошачьих брылей и усов Зар не имела, за тонкими губами скрывались удлиненные клыки, отличающие ее улыбку от человеческой.
  - Так-то лучше, - Ванесса растянула губы в холодной улыбке, - ты успела сделать все, что хотела?
  - В общем-то, да. Немного не рассчитала количество горючего зелья...
  - Весь город видел, как гильдия полыхала. Ты же собиралась жечь только архив?
  - Говорю же, не рассчитала, - Заррина безразлично махнула рукой, - отстроятся, чего уж там. Папа Фрэнк быстро наведет порядок.
  - Ты его в живых оставила? - в голосе Лейбхольц проскользнула нотка удивления.
  - Он не сделал мне ничего плохого. Пусть живет. И так немало людей сегодня сгорело.
   Глава воровской гильдии, правда, был достаточно учтив и мил с Зарриной. Даже в те времена, когда она еще не была его правой рукой, главной помощницей и талантливой доносчицей. Да, Мьявк приходилось делить с ним постель, что было не особо приятно, учитывая возраст, вес и внешность воровского главы, но в остальном, он не обижал ее ни словом, ни делом. Даже наоборот, искренне заботился о своей маленькой помощнице, не бросил в свое время ни в подвалах гильдии убийц, куда Заррина попала после неудачно провернутого дельца, ни в казематах стражи города.
  - Сколько? - Ванесса заинтересованно выгнула бровь.
  - Четверых пришлось убить еще до того, как совершить поджог. Подставная кошка умерла или в огне, или ее успел придушить Ватто, - Заррина пожала плечами, будто не понимала, зачем Ванессе знать количество жертв.
  
   В целом, вся операция прошла довольно успешно. Заррина сама часто навещала архив гильдии, ибо уже не первый год поставляла местным писцам нужную информацию. Старый архивист, Гнилой Отто, был человеком порядочным, хоть и работал не в самой порядочной организации. Его Зар сопроводила домой, рассказав, что проходя мимо его дома, увидела, что дверь выломана, а окна побиты. Старик вылетел из гильдии со скоростью юного бегунка, забыв на столе недописанный лист с очередной "важной и секретной" информацией. Заррина порадовалась, что Отто оказался столь доверчив, убивать старика совершенно не хотелось.
   Провести в архив шлюху из прибрежного борделя помог дух Зар. На этот раз Ар-Латараха действовала отдельно от хозяйки, поэтому Заррина не знала точно, отвела ли змея глаза всем присутствующим в гильдии на тот момент, или протащила опоенную шлюху через планар духов. В принципе, ей было наплевать, как дух провернул это. Главное, что в нужное время бессознательное тело хаджита, схожее по росту и комплекции с Зарриной, было на месте.
   Когда Заррина уже почти собрала все бумаги, которые собиралась забрать себе, в помещении архива появился Ватто. Сын старика Отто не перенял у папочки ни ума, ни порядочности, ни прочих качеств, за которые его можно было оставить в живых. Одна оскорбительная фраза из его поганого рта заставила Заррину припомнить, как тот вел себя в самом начале их знакомства, а затем швырнуть ему в горло метательный нож. Ватто не умер сразу. Завалился на каменный пол, хрипя, зажимая обильно кровящее горло. Заррина брезгливо, носком сапога, перевернула слабеющего мужчину, медленно и мстительно наступила каблуком на его промежность, удовлетворенно слушая, как тот давится кровью и беззвучным криком. Поделом. После ночи, проведенной с этим садистом, Зар не могла встать с кровати добрую неделю, не смотря на всю ее регенерацию.
   Ватто был еще жив, но слабо представлял, где он находится. Заррина забрала свой нож, не обращала внимания на то, как обезумевший от боли и близкой смерти мужчина ползет в сторону лежащей на полу шлюхи. Перепутал что ли? Думает, это Зар там прилегла? Пусть думает так дальше. Может даже попытается убить, так сожженные тела найдут еще в более интересной позе.
   Когда документы были собраны, Заррина покинула архив, предварительно разбрызгав по помещению купленную у гномов смесь. Коротышки обещали, что гореть она будет жарко и долго. Во втором помещении обнаружились два клерка. Их Заррина тоже не любила, хотя ей и не довелось испытать от них те же унижение и боль в постели, что некогда подарил ей Ватто. Эти двое просто ее раздражали. Как-то пытались поймать в темной подворотне, наговаривали на Мьявк самому Папе, строили козни и пытались вытеснить из гильдии, с честно заработанного места главного добытчика информации. Ловить им было нечего. Заррина с зарытыми глазами и связанными руками могла бы отделать обоих сразу, а их сплетнями и потугами лишь забавлялась. Но теперь они были свидетелями, которых быть не должно.
  - Документы из архива выносить запрещено, дрянь такая! - один из неудачников поднялся из-за стола.
  - Папе не понравится, что его шлюха начала переходить границы дозволенного! - поддержал товарища второй.
   Заррине не хотелось марать руки об этих двух говнюков. Она лишь подняла на них глаза, заставив отшатнуться. Черные демонические провалы, затягивающие в свою глубину. Мужчины уже не могли двинуться с места. Мысленный приказ, моментально сломленная воля, никакого сопротивления. Заррина была не просто шаманкой, Заррина работала в паре с Ар-Латарахой - мастерицей обольщения, соблазнения, подчинения и порабощения чужого сознания.
  - Раздевайтесь и ублажите друг друга, - низкий хрипловатый голос принадлежал скорее духу, чем Заррине. - Вы не будете отвлекаться ни на что и ни на кого. Даже когда пламя поглотит помещение, вы не прекратите дарить друг другу удовольствие.
   Заррина поморщилась, проморгалась, возвращая глазам привычный зеленый цвет, флегматично глянула на торопящихся выполнять приказ Латы мужчин. Этим досталась более приятная смерть, чем Ватто. Они до самого конца будут получать удовольствие от процесса, или она не знала Ар-Латараху!
   Зар как раз собиралась закрыть изнутри дверь в архив и подсобные помещения, как в проходе появился юнец, недавно принятый в гильдию. Мальчишка был образован, за что его и сослали в помощники архивисту, подавал какие-то надежды на будущее. К сожалению, он оказался не в то время и не в том месте. В месте, где его будущее сгорало.
  - Мне очень жаль, - Зар говорила с искренним сочувствием.
   Новичок, признавший Заррину, несколько удивленно улыбнулся. Она ему нравилась, будоражила своим необычным обликом, томным голосом с мурлыкающими нотками, плавностью походки. Он часто наблюдал, как она спускалась в архив, а затем спешил туда сам, чтобы помочь достать нужную папку с высокой полки, подержать за стройную талию, помогая удержать равновесие на шаткой табуретке, кинуть невзначай два-три откровенных взгляда...
  - Д-доброго утра, госпожа Мерзавка, - лишь немного заикнувшись от волнения все же поздоровался юнец. - Как ваши...
   Он не успел договорить. Она качнулась к нему, прижалась, поведя руками по моментально задрожавшему телу. Тепло дохнула на покрытую мурашками шею, а затем отстранилась. Боли не было. Короткая вспышка удивления, укол в самое сердце. Осознание того, что мир вокруг начал выцветать, терять привычную реальность.
   Тело глухо упало на каменный пол. Удивленные, почти счастливые глаза юноши навечно запечатлели в своем отражении образ немного грустной Заррины Мьявк.
   Зар одним движением вытерла спицу об одежду убитого, ловко спрятала обратно в рукав, наконец, заперла дверь в архив. Последние приготовления, пара капель гномьего зелья на каждый предмет во второй комнате архива. Два небольших сосуда в руках. Один летит в комнату, где уже не хрипит Ватто, второй в дальнюю стену, почти за самыми спинами ублажающих друг друга клерков. Пламя полыхнуло так, будто в глиняных сосудах пряталось целое гномье горнило.
  - Уходим.
   Ар-Латараха привычно потянула хозяйку за собой, помогла ступить на землю мира духов. Спустя долгую минуту, когда сердце Зар начало давать сбой от нахождения во враждебной среде, змея вынырнула обратно. Заррина Мьявк открыла глаза посреди маленькой комнаты в доме Суры Розенбад.
  
   Карета неспешно катила по широкой дороге. Моросящий дождь за окном мало беспокоил двух женщин, коротающих время за бокалом вина и светским разговором. На коленях Заррины лежала тяжелая кожаная папка, полная не очень аккуратно сложенных листов бумаги. Ее спутница вчитывалась в один из документов, фыркала, улыбалась и качала головой.
  - Нет, ну ты только посмотри! И зачем это воровской, повторяю, воровской гильдии Дун Аггара потребовалась информация о столичной гильдии убийц?
  - После окончания военных действий и инцидента с нашей гильдией убийц, Папа Фрэнк решил усилить контроль за возможными противниками, - Зар невольно положила руку на правый бок, где уже не осталось даже шрама. В свое время оттуда был вырван знатный кусок плоти, а палачи гильдии убийц, смеясь, вырезали на ребрах Мерзавки свои имена.
  - Ну-ну, кто прошлое помянет... - Ванесса заметила движение Заррины и снисходительно улыбнулась, - Ты же успела сполна отомстить всем, кто приложил руку к твоим допросам.
  - Верно, - Зар не хотела продолжать обсуждение давно минувшего заточения.
  - Что у нас дальше? О! - Лейбхольц с интересом всматривалась в очередной документ. - Досье на саму Заррину Мьявк!
  - Не удержалась, взяла на память.
  - Заррина Мьявк (Мерзавка), каджит (зачеркнуто) хаджит. Принята в гильдию 13 мая 905 года по протекции Мьярва Волшебника, (прим. Рыккур Мьявк, досье Љ18.) на должность младшего добытчика. За год добилась благосклонности Папы Фрэнка, начала быстро подниматься по карьерной лестнице. Навыки карманника, щипача, медвежатника. Расовое умение видеть в темноте, избыточная ловкость. В составлении планов проявила себя с лучшей стороны. Исполнительна, но своевольна. Навыки маскировки (прим. Амулет Перевертыша, принадлежавший Гюго Плешивому, прим. Гюго факт воровства оного отрицает, прим. Гюго отрицает возможную связь с Зарриной Мьявк). Второй облик Софи Штендель (зачеркнуто) Бринер - человек. В собственности поместье Бринер (прим. Передано во владение общине гильдии, управляющий Сэм Кошелд, Софи Бринер получает ежемесячную выплату в виде 15 (зачеркнуто) 10 процентов). Выявленные магические умения: шаманизм. Примитивная магия неожиданно мощно срабатывает на всех испытуемых. Дух-спутник - Ар-Латараха (Змея(зачеркнуто), женщина (зачеркнуто), змея и женщина, прим., но чаще змея)...
   Заразительно рассмеялась с соседнего сидения пышногрудая смуглая женщина, слишком скудно одетая для начала зимы. Заррина укоризненно покачала головой. Ее дух имел привычку воплощаться, когда ему вздумается. Впрочем, с Ванессой Лата была уже знакома. Даже несколько ближе, чем положено духу и почти обычной женщине из столицы. И произошло это исключительно потому, что Заррина была знакома с Лейбхольц столь же близко. Две молодые вдовы всегда могли найти, чем утешить друг друга.
  - Я продолжу? - Ванесса кивком поприветствовала воплотившегося духа. - Особое умение (неподтвержденное) связано с непонятными чарами. Иначе, чем ментальный контроль это назвать невозможно. Предположительно, данные умения почерпнуты у духа (прим. Имя упоминается в нескольких древних трактатах, связано с жреческим делом древних богов, подробности неизвестны). Таким образом, при выполнении заданий гильдии и достижения собственных целей было обнаружено определенное количество живых существ с помутненным или отсутствующим сознанием (прил. 12/1). В остальных же случаях был зафиксирован факт соблазнения нужных личностей для достижения целей (Усилена ментальная защита главы гильдии и особо важных лиц). Список предполагаемых партнеров на стр.7.
   Ванесса заинтересовано пролистала досье, округлила глаза, перечитывая длинный список.
  - Сколько-сколько?!
  - Это, в основном, заслуга Латы. Ее метод работы, - Заррина демонстративно махнула рукой в сторону веселящегося духа. - Ты продолжай, там дальше про то, сколько я народу погубила, там тоже список хороший, длинный.
  - Это не так забавно, - Ванесса поморщилась, перевернула очередной лист. - О, а вот это уже факты с заданий гильдии, смотри-ка...
  - На повышение должности прошла "три круга демонических глубин" во владениях Себастьяна Святого. Отзыв Святого исключительно положительный. На восстановление здоровья потребовалось всего три дня...
  - С-суки...
   Ванесса оторвалась от чтения, удивленно глянула на Заррину, умудрившуюся смять в тонкой руке медный кубок. Ар-Латараха неожиданно подалась навстречу хозяйке, аккуратно провела ладонями по голове, успокаивая.
  - Судя по всему, до этой части ты свое досье не читала? Что еще за три круга?
  - Проверка. Началась, как обычное задание, перетекла в вынужденное массовое убийство, закончилась прекрасным времяпрепровождением в пыточной. Я думала, это случайно все так сложилось. И, признаюсь, никогда не подозревала, что Себастьян работал на Папу Фрэнка. А я же еще, дура, благодарила потом за освобождение...
  - Тогда, прочие твои пленения я тоже вслух зачитывать не буду, да, дорогая?
   Заррина кинула на Ванессу хмурый взгляд и промолчала. Женщина уже листала досье дальше, изредка задерживая взгляд на одной или другой строке. На очередной странице задержалась, коротко засмеялась, с выражением зачитала:
  - Клеймо гильдии ни на одной части тела не держится более двух месяцев. Тем более странным кажется тот факт, что единственной примечательной особенностью Мерзавки являются два ровных ряда выжженных рун вдоль позвоночника. Для всех интересующихся пропажа клейма гильдии, нанесенного тем же методом, остается загадкой...
  - Вот пусть и остается...
  - Способна на убийство ради достижения собственных корыстных целей. Крайне опасна, не агрессивна.
  - Что, неужели, все? - Заррина забрала из рук подруги бумаги, сама долистала до конца, проверяя, не пропустила ли Ванесса еще чего интересного. Но, как оказалось, кроме описания двух пленений и короткого отрывка, касающегося ее брата, Лейбхольц ничего не упустила. - Ну, если с этим мы разобрались, то теперь мне бы хотелось все же пообщаться с Рейстаном.
   Ванесса тяжело вздохнула, но сама отлично понимала, что разобраться с гильдейскими документами лучше поможет именно Рейстан.
  - Тогда, помоги раздеться. Рейст будет крайне забавно выглядеть в моем платье, но это может дурно повлиять на его настроение...
   Возможно, для постороннего наблюдателя диалог и творимое за ним действо показалось бы сумасшествием. Но все, кто находился в карете на данный момент, принимали во всем участие с полной серьезностью. Когда же госпожа Лейбхольц осталась в одних нижних шароварах, ее лицо и фигура медленно поплыли перед глазами Заррины, и та поспешила отвернуться. Только когда за ее спиной раздался сдавленный хрипловатый кашель, Зар оторвалась от созерцания пейзажа за окном.
  - Привет, Рейстан, давненько не виделись, да? - Заррину ничуть не удивило, что вместо Ванессы рядом с ней теперь сидел мужчина с уставшим лицом и немаленькими синяками под глазами. Именно благодаря нему она приняла в свое время решение покинуть гильдию Дун Аггара и перебраться в столицу, покуда там в воровских владениях царил хаос из-за кончины короля воров.
  - Не так давненько, как хотелось бы, пушистая засранка. Я надеялся спокойно отдохнуть все то время, что Ванесса крутится по своим делам. Кто же знал, что ты неожиданно решишь принять мое предложение?
  
   С Рейстаном Заррина познакомилась больше десятка лет назад. Она тогда еще не помышляла о том, что станет главой осведомителей гильдии, но уже страстно стремилась покинуть, наконец, пост добытчика. Выходящий из здания гильдии убийц незнакомый мужчина привлек ее внимание совершенно случайно. Ар-Латараха, имеющая привычку интересоваться людьми только ради удовлетворения своей похоти, неожиданно приметила этого невзрачного типа, заставив Заррину следовать за ним по лабиринту улиц. Слежку Рейстан заметил быстро, но уж очень удивился виду существа, что шло за ним. С хаджитами на то время он знаком не был. Когда ему надоело носиться по городу, он просто обернулся к Зар и флегматично предложил выпить в ближайшей таверне. К тому времени Ар-Латараха уже нашептала хозяйке все свои подозрения о том, кем этот человек является.
   В таверне они все же выпили. Впрочем, на следующий день они выпили снова. И на третий тоже. На четвертый Рейстан возвращался в столицу, но клятвенно обещал заехать еще в гости. В общем-то, Заррина и по сей день не могла сказать, чем же они так приглянулись друг другу. Она начинающая воровка, он начинающий убийца из самого стольного града. Возможно, то, что они оба носили маски? Заррина становилась то Софи, то Сурой, а Рейстан без помощи всяких артефактов мог быть или сиятельной Ванессой Лейбхольц, или весельчаком фокусником Лью. На самом деле, Рейстан мог превратиться в кого угодно, таков дар любого перевертыша, но бережно хранимый им собственный разум не позволял дробить личность еще сильнее, добавляя к уже имеющимся новые.
   Что удивительно, Рейстан и Заррина умудрились практически стать друзьями. Ар-Латараха даже не пыталась толкнуть Зар к перевертышу в постель. Само собой получилось, когда Ванесса посетила особняк Софи, выразить сочувствие по поводу кончины ее ненаглядного супруга. Заррина к тому времени уже совсем привыкла к смене личностей Рейстана, воспринимала их как отдельных людей, искренне наслаждалась долгими страстными ночами в объятьях Ванессы и никогда бы не смогла себе представить без содрогания акт соития с Рейстаном.
   Их отношения не смогла испортить даже война гильдий. Рейстан, на то время уже полноправный помощник самой Грейвулл, был в Дун Аггаре на момент разгоревшегося конфликта. Был он и около пыточной камеры, где мастера заплечных дел не самым аккуратным способом разделывали Заррину. Был он и в главном зале гильдии в момент смерти Хитрого Пауля, главы убийц, развязавшего войну. А пока убийцы избирали нового главаря, пока Папа Фрэнк взимал плату за причиненный ущерб, Рейстан даже навестил стремительно выздоравливающую Заррину, принес в подарок прекрасный клинок дымчатой стали, который оборвал жизнь Пауля.
   Рейстан же сообщил в начале осени о проблемах столичной гильдии. Снова, в который раз, звал Заррину с собой. В тот раз она не ответила ему отказом, просто промолчала, и он ей дал время на раздумья. Время вышло, когда Ванесса Лейбхольц по дороге в Маталлак заглянула к старой подруге на чай. И, спустя десять лет после первого предложения Рейстана, Заррина дала свое согласие на переезд.
   Пути бегства из города были давно продуманы. Оставалось уничтожить пару-другую документов, изобразить собственную смерть, оборвать все ниточки, связывающие ее с этим городом, и выехать в будущее в карете Ванессы.
  
  - Так, это мусор. Это тоже. Этот мертв, этот пропал, эти двое вообще персонажи мифические...
   Рейстан никакого почтения бумагам не выказывал. Ванесса аккуратно читала и складывала обратно, Рейст же швырял листы на пол, комкал их, одним из множества вообще подпалил свою самокрутку.
  - Вот этот еще жив. Кубышка, Фабио он же. Так и сидит на месте, пока временно заключил перемирие с силовиками, которые ходят под... Нет, не под ним, Стефф тоже пропал, вместо него этот... ну, как его?
  - Помедленнее! - Заррина, обливаясь чернилами, пыталась делать пометки на обратной стороне одного из выброшенных листов бумаги.
  - Да как же эту скотину волосатую зовут?! Шугрен? Пурген? Юрген? Да, точно, Юрген! Только вот у тебя на него тут вообще ничего нет. Да и из наших его мало кто знает. Вылез, как бес из табакерки, подмял под себя всех, да теперь зубы на мразь черножопую точит.
  - Черножопая мразь - это Дрейвуд?
  - А кто же еще? Он, голубчик. У меня самого на него планы, но коли он чего с Юргеном не поделит, а тот его прихлопнет случайно, я плакать не буду.
  - Я собиралась направиться именно к нему. Мы виделись пару раз в городе, имя мое у него на слуху. Да и работают они ближе к моим методам работы. Разве что, поговаривают, он сейчас плотно занялся поставкой наркотиков, что меня не сильно радует...
  - Я бы, на твоем месте, трижды подумал перед тем, как лезть в Стаю. Дроу те еще твари, а эти, отрекшиеся от женской власти, еще и садисты редкостные. Заклюют тебя там, мелкая.
  - Мне достаточно продержаться там месяц, а потом переметнуться на теплое место к Фабио. Думаю, он не будет против информатора, обладающего исчерпывающими знаниями о дроу, к которым ох как непросто подобраться.
  - Ну, сама смотри, твое тело - твое дело. В конце концов, ты неплохо держалась в наших казематах, глядишь, у дроу тебе даже понравится... - Рейстан задумчиво почесал нос мундштуком, который так и крутил в пальцах после выкуривания очередной самокрутки. - Что ж, тогда продолжим отсеивать трупы. Вот, например, Седой Григор. Пропал. Возможно, помер. По крайней мере, его место теперь занял один из его "вонючек". О, да я смотрю, он у тебя даже имеется в записях. Крот, он же Дэниэль Моул. Ну, информации не густо, но сверх этого я тебе ничего и сам сказать не смогу. Сам его видел всего пару раз, хотя на улицах он частенько бывает. Судя по всему, работу свою выполняет неплохо, хотя, куда ему до Григора? К нему лучше не суйся. Шпик со шпиком все одно общих интересов не найдут, плюс к этому, работает он на Юргена, переманить пытались, да все зря. А тебе смысла нет соваться к этой деревенщине волосатой...
  
   Ночевали в крупном поселении, в доме у знакомых Ванессы. Заррина, снова скрыв свою личность амулетом, тщательно записывала дорогу до столицы, уж коли скоро их дороги с Лейбхольц должны были разойтись. Путь не близкий, но дабы сделать его максимально комфортным, стоило озаботиться заранее расположением приличных таверн да особняков возможных знакомых. Наутро, попрощавшись с Ванессой, Заррина еще раз тщательно проверила, крепко ли держатся лари по бокам лошади, припомнила, все ли она с собой взяла, а затем лихо запрыгнула на караковую кобылку, тряхнула поводьями. Дорога слякотью и опавшими бурыми листьями ложилась под копыта лошади.
  
  Путь до столицы был долог, но не сказать, что неприятен. Лучшие постоялые дворы, ночевки в особняках полу знакомых или знакомых лишь по слухам людей, что гордо именовали себя баронами. Остро чувствовались усилившиеся морозы, снежный покров так и норовил ослепить неосторожного путника солнечным днем. Сначала Заррина искренне любовалась столь редко виденным снегом, сейчас же оглядывать однообразный скучный пейзаж не было никакого желания. Поэтому Мьявк дремала в седле, надеясь на то, что о случайных неожиданностях на дороге ее предупредит Ар-Латараха, любопытно высовывающаяся из-под капюшона теплого зимнего плаща Мерзавки.
  - Малышка, у нас скоро появятся спутники. - Голос Ар-Латарахи, чувственный, немного хрипловатый, никак не вяжущийся с обликом змеи, вернул Зар в реальный мир. - По дороге впереди идет шаманка. Сладкая девочка, - на секунду змея, расположившаяся вокруг шеи Заррины, словно чешуйчатый воротник, стиснула горло девушки. - Ее дух нас тоже заметил.
   Мерзавка лишь кивнула, плотнее стискивая поводья, привычным движением ушей подтягивая капюшон так, чтобы тот скрывал ее глаза. Через пару минут она могла наблюдать за замершей посреди дороги фигуркой. Невысокая, даже по мнению хаджита, девушка, тянущая за собой санки. Смешная встреча. Как из старой байки, что травили как-то на памяти Зар: Встречаются в трактире две шаманки...
   Когда Заррина поравнялась с местной шаманкой, она едва тронула поводья, еще больше замедляя ход кобылы. Спрятав подбородок в своем змеином шарфе, Зар невзначай кивнула встреченной девушке:
  - Доброго дня, коллега.
  Девушка кивнула в ответ, щурясь от белоснежного снега, который отражал солнечный свет. Голубое чистое небо не давало шанса человеческим глазам нормально работать в такой обстановке, заставляя их слезиться.
  - И вам добрый день, сударыня, - при этом шаманка слегка поклонилась, все же встречная особа была на лошади, она должно быть прилично стоит, а значит и ее владелица имеет какие-то деньги, а то и значит титулы. Не каждый встречный может себе позволить ездовую лошадку, да ее и пошлину потом заплатить за нее на входе в город. Так что лучше не выказывать неуважения, а уж тем более ругаться с владельцем схожего дара. - Я это... местная... шаманка... целительница... Рут меня зовут. А Вы кто будете, сударыня?
  Человеческая девчонка не кинулась бежать прочь от подъехавшей Заррины. Мьявк даже не знала, радоваться ли ей этому факту. В принципе, она и не планировала вести светскую беседу посреди заснеженной дороги, тем более уж не ждала, что шаманка так просто откроет ей свое имя. И что теперь, скажите на милость, делать? Представляться в ответ? Заррина усмехнулась, представив, что случится, едва она стащит с головы капюшон. Все деревенские жители, особенно молодые девчонки, практически одинаково реагировали на представшее их взорам лицо хаджита. Визг поднимался аж до самых небес.
  - Не будь такой невоспитанной, представься, - Ар-Латараха, если бы могла, выдала бы Зар подзатыльник. - Как ты собралась покорять местных властьимущих господ, если не можешь даже с проходящей мимо девчонкой подружиться? Хватит уже из себя дворянку неприступную строить, у этой девочки, в отличие от тебя, хотя бы свой дом должен быть.
  Зар вздохнула, сетуя на выговор от духа. Змея скользнула по ее шее под плащом, устроила голову на колене девушки, обвивая плотным кольцом ее талию.
  - Мое имя Софи Бринер. - Хаджит откинула капюшон подбитого мехом плаща, мотнула головой, позволяя косичкам рассыпаться по плечам, и улыбнулась своей самой дружелюбной улыбкой. - Я направляюсь в этот город издалека, занимаюсь разведкой для торговой организации отца, он задумал перебраться в столицу, но не хочет рисковать. - Заррина гладко соврала, следуя продуманной по дороге легенде. - Если вы тоже направляетесь в город, может, вы смогли бы составить мне компанию? Я в этих местах впервые, не хотелось бы заблудиться случайно.
  Деревенская девочка не завизжала. Видала, что ли, хаджитов уже на своем веку? И оказалась болтливой. Если бы не вечная подозрительность Заррины, та бы только порадовалась собеседнице. Сколько дней провела Мерзавка в тишине и одиночестве, пока добиралась до столицы! А тут такая удача - коллега шаманка, да еще и болтливая. Если конечно она этой болтовней не пытается просто отвлечь Зар от чего-то неприятного.
  - Я прослежу. - Ар-Латараха усмехнулась, давно привыкшая к вечной паранойе своей подопечной. - Без нашего ведома ничего совсем уж плохого не случиться.
   За молчаливым общением с духом, Заррина пропустила начало монолога своей спутницы, впрочем, быстро поняла, что ничего интересного не пропустила, поэтому просто продолжила слушать девичий голосок с того места, с какого пришлось.
  - Ой, я про торговлю немного знаю, - напрашивалась на разговор девушка, - могу рассказать про то, про се, - при этом руками она действительно показала то в одну сторону, где должно было располагаться "то", а затем в другую, где в ее воображении непременно было "се".
  - А вам не нужны амулеты? Я могу заговорить за небольшую сумму. Вы мне монетку, а я вам удачи, - хихикнула по-простому, по-деревенскому, девушка, - Правда, сейчас люди перестали верить в удачу, все хотят чего-то более ощутимого. Здоровья там, ну или потенции. Ох уж эти мужчины, я вам скажу, - Рут усмехнулась, - так дорожат за свое хозяйство, что любые деньги отдадут, кабы работало как нужно, - Рут залилась смехом.
  Зар легко спрыгнула с лошади, заставив Ар-Латараху снова перебраться выше, обвить плечо и предплечье. Аккуратные сапожки коснулись земли уверенно, будто и не просидела Мерзавка на лошади все утро.
  - Рассказывай. И про то, и про се. Какие товары берут лучше, как к иноземцам относятся, где торговать удобнее и выгоднее? - Зар не наигранно улыбнулась. - И про амулеты с мужиками. Удача, это, конечно, хорошо. Любому в деле удача нужна. Особенно таким...торговцам, как я. Хотя, тут еще подумать надо, что нужнее - удача, али мужик со здоровым хозяйством? Бывали, бывали у меня мужики, которые в слезы бросались, едва у них на второй заход дружка взбодрить не выходило.
  - А что говорить? К иностранцам относятся хорошо. У нас этот, как его... слово забыла... Талерстный город! Тут и ундины есть, их по запаху рыбы можно узнать и смешному цвету волос. Ну, эти есть. Жельфы и гномы. Они обычно друг друга не любят. Воевали, народ сказывал. Но в целом не дерутся. То есть гномы то с гномами, бывает, бьют друг друга, но это так по-дружески, они сами говорят, что так борода гуще становится. Ну а эльфы они как аристократы. Впрочем, ушастые они в Мерунезе ушастые. До корней своих мелких сисек, они строят из себя незнамо что. Даже демоны бывают и тролли. Но в городе убивать друг друга запрещено, поэтому все мирно и гладко. Только в бедный квартал я бы не советовала ходить, там нож под ребра не за бороды суют, а за кошель звонкий или лошадь как у вас хорошую. Так что лучше остановиться в трактире в Старом городе. Там и оборванцев меньше и постель будет приятнее. Но кабы кто нападет, то кричите стражу. Меднолобые хоть и тупые, но все же дело свое знают. А по торговле... Сейчас, как вы заметили, зима, поэтому в ходу большом пушные звери, мясо, вино и дрова. Впрочем, вино всегда в ходу. Несколько пивоварен есть около города, а вот вино везут по морю чаще. Если вдруг вы издалека, то сразу скажу, что рабство у нас под запретом. Ну и наркотики в городе всегда есть. Туда не советую соваться. На ввоз большие налоги, поэтому они есть только контрабандные. А там уже преступность вам не даст честно работать. Я бы предложила вам посетить порты, там вам за небольшой взнос расскажут, кто и сколько и чего ввозит и вывозит. А там можно при хорошем уме, сударыня, и самой на волне прокатиться, коли денег хватит вложиться, и ума других обойти. Сухопутно не очень много и ввозят, все же на кораблях дешевле.
  Город уже был почти вплотную. Рут успела рассказать еще и о том, как зовут в порту известных ей людей, кто заведует наркоторговлей, что нельзя проклинать кого-нибудь, потому что инквизиция может сцапать за милую душу, что самые вкусные обеды в "Троллей ноге", что если нужны проститутки, то лучшие в "Горячей розе", и прочих мелочах, которые могут понадобиться путешественнице.
  За такой объем информации, выдаваемый едва ли не на одном дыхании, Зар готова была расцеловать собеседницу. Впрочем, задумавшись, Мерзавка выдала мысленный щелбан Ар-Латарахе, лезущей в голову со своими предложениями, вечно касающимися только одного. Это только мужики одинаково радостно реагировали на любвеобильность незнакомой девушки. А дамы обычно убегали, плевались и пытались проклясть.
  Многонациональность столицы Зар не удивила. В принципе, она и шла сюда, чтобы не выделяться на фоне человеческо-гномьей толпы. Тут ко всем странно выглядящим должны били относиться чуть более мирно. Вон, даже деревенские девчонки не вопят при виде хаджита. Рут продолжала говорить, поэтому Заррине пришлось отвлечься от мыслей и обратиться в слух.
  - Стражники не лютуют. Они как-то притихли подозрительно в последнее время. Думаю, кто-то из высоких шишек хорошо им платит за это, а может просто начальник стражи сменился, вот и обленились паршивцы. Вот про лавки, где торгуют, не скажу, я ведь не торгую. Но думаю, за спокойную торговлю и бандиты спросят, и стража потребует. Все платят, но сколько, я не знаю, не торгую ж... - повторилась Рут. - Договориться можно с кем попробовать. Но это к такому важному человеку как Юрген. Он сейчас вроде как в мире с Ульдо. Тоже та еще шишка. Они и стражу отвадят, если потребуется. С мелочью лучше по чесноку терки не тереть, а сразу на главу выходить. О, Фабио там чем-то занимается. К своему счастью, я их лично в лица не знаю, за руку не здороваюсь, да и сплю спокойно, что они про меня и слыхом не слыхивали. Так одеяло теплее греет, - Рут снова рассмеялась.
   А ворота оказались уже почти вплотную к спутницам. Там скопилась небольшая толпа, которая терпеливо ждала, пока стража досмотрит ввозимое добро, оценит его стоимость и решит, какая пошлина должна быть.
  - Сударыня, за лошадь много потребуют, лучше сразу приготовить деньги.
   На совет собеседницы Зар благодарно кивнула, на ощупь вытащила из мешочка на поясе несколько монет, которых бы за глаза хватило на то, чтобы оплатить проезд в город десятка конников. Желания наблюдать, как в ее вещах роются местные стражники, у Мерзавки не было абсолютно. Как и терять время, что ушло бы на досмотр. Стражник даже не поглядел в сторону сумок Заррины. Верно, за такую сумму он мог бы и эскорт до таверны организовать. Хорошо, что не стал этого делать. Иначе, пришлось бы его убеждать, что въезжающей в город госпоже этого не требуется. Краем глаза Заррина заметила удивление на лице Рут, а потом усмехнулась, наблюдая, как девчонка обчистила карманы стражника.
  - Так вы выбрали, куда пойдете? Может я бы вас проводила? А то Вы и города не знаете, а я бы довела точно до места...
  - Конечно, если тебе не трудно, можешь проводить меня куда-нибудь. Да только я и сама не знаю, куда мне надо. Хотелось бы сначала погреться, перекусить, а уж потом навещать нужные для отцовского задания места. Отведи-ка меня туда, где кормят неплохо, а уж там мы поговорим о тех, кого мне стоит посетить в первую очередь. Ты, наверняка, лучше меня знаешь, где тут кого найти можно.
  - Предлагаю пойти... - Рут на пару секунд задумалась, скорчив при этом умильно-задумчивую мордочку, - Туда! - палец указал на одну из улиц, - Паб "Троллья нога". Там, говорят, завтракает иногда даже высший демон! Нынче одно из самых популярных мест в Старом городе!
  Всадница и девушка с санками подошли к большому дому с вывеской в виде пенящейся кружки, вырезанной из дерева и привешенной на цепях под козырьком. Тут даже была надпись, и умеющие могли прочитать "Троллья нога", а особо грамотные даже найти три ошибки. Окна были не очень большие, со ставнями, которые пока были открыты. В два этажа. Тут же был проход во внутренний двор, где были стойла. Кинув поводья подбежавшему мальчишке, Мерзавка поторопилась зайти следом за своей новоявленной подружкой в паб, так нахваливаемый Рут. Внешний вид заведения у Зар не вызвал никаких восхищений, впрочем, на грязный нищенский кабак местечко тоже не походило. Внутри было уютно, эдак по-домашнему. Запах свежих жаренных свиных сосисок наполнял воздух аппетитом. Тут же примешивался аромат густого пива, заставивший Заррину блаженно прикрыть глаза. Да, отвыкла она в образе Софи от такого простого, но все же неимоверно вкусного напитка, как пиво. За последние годы своей жизни, Мерзавка редко бывала в подобных заведениях для того, чтобы просто перекусить. Обеды и ужины у нее проходили хорошо если в часто посещаемом и любимом Ар-Латарахой борделе, и состояли из изысков вроде гусиной печени в ореховой панировке. В других же случаях приходилось питаться в недешевых заведениях, поддерживать созданную репутацию, соблюдая глупейший этикет, выковыривать мерзких устриц из их домиков.
  Высокий рыжеватый детина с густой бородой встретил девушек широкой улыбкой.
  - О, сама мисс Рут пожаловала к нам, да еще и с гостями! - благодушно принял он их и сопроводил на лучший столик, откуда предварительно согнал благим матом и засаленной тряпкой двух весьма состоятельных граждан.
  - Мне курицу и молока, - тихо шепнула девушка и улыбнулась.
  - А мне того, что так вкусно пахнет и подогретого вина, - Заррина не удержалась, облизнулась, расслабленно устроилась за освобожденным столом, слушая продолжающую безостановочно щебетать Рут.
  - У него были проблемы. Жена не могла забеременеть. Я немного помогла. Теперь у них уже седьмой родился, а я стала весьма желанной гостьей здесь. А, ну и еще я помогла выжить одного конкурента. Но это немного другая история...
  
  С первого взгляда на этих двух молодых людей можно было бы подумать, что они являются братьями, пусть и не близнецами, но точно погодками: плечисты, мордаты, крепки и темноволосы. Ко всему прочему, шумны и нахальны, как и полагается коренным обитателям Черного Города.
  А если глянуть на них дважды, так сразу бросится в глаза, что один из них голубоглаз, у второго глаза карие; у одного нос чуть вздернут, у второго скруглен вниз; у первого левый глаз слегка косит, а другой страдает куриной слепотой. Но отсутствие столь близкого родства как братские узы проглядывается и в их фамилиях: Тейлор Донтворри и Самуэль Бихэппи. Впрочем, то не мешаю простецкому люду сплетничать о том, мол, их мамаша сразу после того, как наплодила близнецов, тут же сплавила одного за четыре сокола и двадцать восемь пенни убитой горем вдове через пять дверей, а та, в свою очередь заработала сверху еще один сокол и шестнадцать пенни, перепродав малыша жене мясника... Итогом сказа стала сумма в десять грифонов четыре сокола и одним медяком, который, как говорил народ, как раз и пошел братьям на покупку ума.
  И вот два этих не-брата, обычным январским днем, искали, чем бы себя развлечь, и как напакостить другим.
  
  - Ну так, пойдем штоль девок на рынке за титьки потаскаем? - Тейлор чесал подбородок и хищнически глазел на проходящих мимо.
  - Да далось тебе, вернее закадычить где-нибудь, раз работы днесь не видать, - Самуэлю скрестил руки на груди и широко зевнул.
  - Вот и побатрачим, чучело кадычное.
  - Я-то чучело? Свою бы морду лучше в колодце глянул, глядишь, обгадился бы со страху.
  - Говоришь, значит, страшила я? - Донтворри вперился в своего дружка.
  - Аки дерьма телега!
  Сэм оскалился, и тут же крякнул, когда толоконный лоб Тейлора воткнулся тому аккурат в нижнюю губу, удар мыском сапога прошел в колено, а на десерт разозленный Бихэппи врезал локтем в левое ухо.
  Но так же, как и во всех их стычках, Сэм быстро очухался и налетел, молотя ручищами куда достанет.
  Обычно их драки заканчивались разбитыми носами, парой вывернутых суставов и прочими мелкими повреждениями, но в этот раз их остановил грозный крик дебелой бабы, распахнувшей окно второго этажа и вылившей на дружков ушат холодной воды.
  - Поганцы тупорылые, развели гадтство!
  Женщина скрылась внутри и через несколько мгновений вновь вылила вниз очередную порцию воды, к чему оба брата были готовы и отпрыгнули в стороны подобно зайцам.
  - Эй, жируха! - подал голос Тейлор. - Никак белены обожралась?
  - Дерьма она обожралась! - не сдержался Сэм.
  - Тю, все ты про дерьмо, никак в жизни тебе интересней ничего нету? - скорчил мину второй мужик.
  Женщина не говорила с ними, только поносила на чем свет стоит и металась от окна внутрь жилища и обратно, грозила толстым кулачищем и, в итоге швырнула в Сэма прохудившимся казанком, причем, довольно метко, угодив мужчине в плечо.
  - Так, мать, твою мать! - не выдержал Донтворри. - Мы же и худо с тобой поболтать можем, объяснить кто мы такие?
  Женщина боевито закатала рукава:
  - Чурки лесные вы, знаю я вас пуще кого ни было! - она активно замахала руками. - Муж у меня в страже числится, вот он бы вас охламонов потаскал.
  - Так пущай выходит, а не за бабьим задом хоронится! - съехидничал Бихэппи, облизывая разбитую губу.
  - А нетути его, на службе он, чурки!
  Глаза женщины грозно блестели, толстые щеки судорожно тряслись, а губы яростно дрожали.
  - Ха! Пусть тогда нас потом выследит!
  С этими словами Сэм двинулся к входной двери на ходу развязывая кушак, с явным намерением присесть на пороге и от самой души напакостить.
  Очи у склочницы чуть не вылезли из орбит от его намерения, и грозный крик сменился на дикий визг и призывы к страже, да и к любому честному народу, который был бы в состоянии изувечить "сукиных детей и клятых извергов".
  Ни стража, ни другой смелый люд, если таковые были, конечно же, не застал двух не-братьев, ведь в самую первую очередь родившиеся в Черном Городе учатся бегать.
  Бежали Самуэль и Тейлор довольно долго, до Старого Города и вглубь, пока не стали задыхаться и стучать зубами от холода. Остановились они, как раз перед входом в "Троллью Ногу", не имея в запасе ни сил, ни желания (Тейлор передумал тащиться на рынок), и решились сие заведение проведать, так как умудрились побывать в свое время и тут.
  Запнувшись о чьи-то сани Бихэппи, под гогот Донтворри, звучно выругался и шумно вломился в паб, возвещая о своем прибытии:
  - Хей, люд! Знать нового короля Черного Города идет!
  - Расступись! Развались! Места! Места нам! - продолжал хохотать Тейлор.
  Крикуны рухнули рядом с каким-то мужичьем, немного подвинув их и в зачатке отбив желание возмущаться.
  - Меньше глазеешь, лучше уцелеешь! - Сэм скорчил лютую гримасу и выпучил глаза на соседнего мужичонку, потом расхохотался. - Вот и договорились! Эй, корчмарь, этим - он указал на сидящих рядом, - за наш счет! Тащи жбан пива! А лучше два!
  - И лучше темного! А то ссанину пить негоже свите королевской! - подхватил Тейлор.
  Оба свински заржали, но Сэм немного приутих, внимательней оглядывая зал. Наконец ткнул друга в бок. Тот собирался возмутиться, но узрел объект внимания своего не-брата и тут же соскочил, молниеносно переместившись к другому столу - к тому, за которым сидела миловидная девица и самка далекого кошачьего племени, что Тейлор опознал лишь приблизившись.
  - Э... кхм... дамы! Позвольте? - тон его удивительным образом сменился.
  Позволения он ожидать не стал, да так и плюхнулся рядом с русоволосой.
  - А я гадал, где же краса моя ходит, а она не ходит, сидит здесь тихонько, меня дожидается.
  Тейлор лучезарно растянулся во все свои двадцать четыре желто-коричневых зуба.
  Сэм тоже решился подойти, по пути крича, что было бы совсем замечательно и к этому столу притащить пару кувшинов вина.
   Заррина едва успела отреагировать на неожиданный интерес пары болванов к их столику, как свое возмущение появлением шумных идиотов высказал отдыхавший в той же таверне остроухий.
  - Эй ты, урод! - учитывая, что на это обращение могла повернуться половина таверны, эльф уточнил. - Вот ты, да. С кувшином. Я из-за тебя пролил пиво.
  Надо сказать, выглядел эльф не слишком внушительно. Хотя и весьма своеобразно. Он был достаточно крупным для представителя своей расы, но по человеческим меркам все равно не был похож на опасного бойца. Разве что скоординированные, экономные движения и слишком уж спокойный и уверенный тон могли заставить что-то заподозрить.
  В искры назревающей драки масла решила подлить Рут, громко крикнувшая:
  - Серебряк, что эльф отлупит их как щенят!
  На оклик Самуэль Бихэппи обернулся, скорчил гримасу и в эту же гримасу получил. Скорее всего, бравый дружинник не ожидал прыткости от щуплого эльфа, и закрываться не пытался. Кувшин с вином так и остался крепко зажатым в руке, когда крепкая глиняная кружка разлетелась осколками по таверне. На лице Сэма появились мелкие ссадины, остатки пива потекли по щекам и подбородку, носом хлынула кровь.
  Таверна взорвалась, получив зрелище. "Двадцать. Тридцать. Пятьдесят!" доносилось со всех сторон и в этот момент заведение ничем не отличалось от трактиров Черного Города. При виде крови, общество показывает истинное лицо.
  Бихэппи не шевельнулся. Он скосил глаза на кончик носа, сглотнул, перевел взгляд на эльфа, попытался сделать шаг назад и рухнул на спину, распластав руки в стороны.
  Тейлор такого развития событий допустить не мог и резко вскочил, швыряя свою кружку в распаленного эльфа, расплескав все пиво на близ сидящих. Кружка завертелась в воздухе, но вопреки косоглазому ожиданию Донтворри, прошла чуть выше и чуть левее от заостренного уха, угодив рыжему детине (бывшему по совместительству хозяином сего культурного заведения и спешившему разнять горячих парней) ребром прямо в лоб. Детина скорости не сбавил, но ориентацию потерял, на ходу врезавшись в остроухого негодника.
  Донтворри в этот момент схватил поднос и намеревался раздолбать деревянную утварь о лицо эльфа, но кто-то добрый и поставивший половину сокола против не-братьев, выставил ножку, которую Тейлор, будучи в боевом запале, не приметил, и всем Тейлором ухнул вперед, знатно приложившись физиономией об столешницу и безвольно растянувшись возле чьих-то ног, но блюда так и не выпустив.
  Кто бы знал, что могло произойти дальше? Может быть, началась бы массовая драка, так как ставить подножки не честно, а значит и выигрыш никто выплачивать не будет; нашлись бы те, кто решает дела не только кулаками; потекла бы кровь; народ бы взбунтовался и беснующейся рекой вылился бы на улицы города, оставляя за собой разруху и пожары... но здесь было слишком много "бы", которые перекрывали различные "но", поэтому, когда со стороны входа раздался оглушительный свист, все тут же повернули свои головы, чтобы увидеть двух людей: один лысый, с жуткой бородавкой на неприкрытой шее, второй с жидкой рыжей бороденкой и такого же цвета кудрями выбивающимися из под красного шаперона.
  - Я хочу принести извинения за своих кузенов и в знак уважения поставить всем посетителям кружку хорошего эля, чтобы он смыл нанесенную обиду и поднял вам настроение.
  Рыжий достал золотой.
   Заррина, успевшая расстроится поспешному окончанию драки, обрадоваться появлению новых лиц в трактире, не сразу обнаружила, что ее спутница успела испариться. Скорее всего, ушла через планар духов, как иногда делала сама Зар. Следовало бы последовать примеру столичной товарки. А то желания общаться с теми, кто, едва успев появиться в трактире, успокоил нешуточную драку, а потом щедро возместил убытки большой желтой монетой, у воровки не было. Как-то слишком быстро Заррина попала в эпицентр местных разборок, вместо того, чтобы аккуратно разведать, что да как творится в столице.
   Пока в зале происходила небольшая перестановка, вроде выноса мусора, за который можно было бы условно принять двоих зачинщиков драки, приведения в чувство трактирщика и попытки вернуть немного сплюснутого после пребывания под хозяином заведения эльфа в состояние близкое к живому, Зар аккуратно поднялась, собираясь слинять. Внимания на нее никто не обращал. Не до нее. Да и кому нужно смотреть в сторону далекого невзрачного стола, когда местные разносчицы уже поставили перед завсегдатаями по кружке обещанного бесплатного эля?
  - Спешить некуда.
  Заррина удивленно обернулась, застыв не в самой удобной позе. Рыжеволосый человек умудрился абсолютно незаметно для нее оказаться за ее же столиком, остановив ее побег спокойным и доброжелательным голосом. Зар ничего не оставалось, как изобразить, что никуда она вовсе не собиралась, а так, просто приподнялась с жесткой лавки, дабы размять отсиженную пятую точку и почесать затекший хвост. Демонстративно проделав все вышеперечисленное, Заррина снова устроилась на своем месте, внимательно и выжидающе посмотрела в лицо новому собеседнику, впрочем, стараясь не встречаться с ним взглядом.
  - У гостя столицы должно найтись немного времени, если, конечно, гость не задумал что-то лихое, не так ли? Меня зовут Дэниэль Моул.
  
  
  
   Теплый свет свечного пламени плясал на пожелтевших страницах потрепанной книжицы. В принципе, человеку, лениво листающему эдакую редкость в Черном городе, как книгу, не требовалось освещение. Внимательные серые глаза Дэниэля Моула могли видеть не только в полной темноте, но и проникать взглядом в саму суть магии, игнорировать иллюзии или фальшивые образы, разгадывать истинный облик перевоплощенных существ. Поговаривали, а сам Дэнни этого никогда не отрицал, что владелец такого волшебного зрения может отличить не только иллюзию от реальности, но и правду ото лжи. Кто-то звал подобное умение даром, кто-то проклятьем, а сам Крот просто принимал свои способности, как есть, не стараясь дать им определение. Именно это смирене со своей сутью позволило появиться таким привычкам, как чтение при свете свечи. С другой стороны, у любого человека есть стремление к уюту, а теплый свет, как ни крути, был именно уютным.
   За окном разливался непроглядный мрак, поднявшийся ветер носил по пустынным улицам колкие январские снежинки, и Дэнни как никогда был рад тому, что сегодня выдался исключительно спокойный день. За последние пару месяцев таких спокойных вечеров не случалось. Некогда было посидеть в маленькой комнатке, почитать при свете свечи да попить из щербатой глиняной кружки янтарный тягучий эль. Каждый раз приходилось куда-то бежать, кого-то искать, с кем-то говорить, кому-то угрожать, морозить нос по ночным холодам, мочить ноги в видавших виды сапогах по случайным канавам, терять толстые зимние перчатки и греть и так вечно холодные руки в рукавах новенькой стеганки. После таких рабочих дней, да и ночей, Моул мог только рухнуть на застеленную кровать, моментально проваливаясь в беспокойную дрему, из которой его вырывала надобность снова куда-то бежать и что-то делать. Поэтому подобный тихий вечер, полный шелеста книжных страниц и приятной горечи хорошо сваренного эля, был просто на вес золота.
   Этим вечером можно было бы задуматься, а так ли Дэниэлю Моулу нужно это место, за которое он уцепился ныне, подобно оголодавшей крысе в хлебную корку. Припомнить его работу ранее, пока еще не рухнула стройная система правления воровского короля, так он катался как сыр в масле. Уже не обычный уличный жулик, уже не один из "вонючек", какие исправно доносили Седому Григору на всех и вся, тащили крохами информацию, которую старик уже в красивом виде подавал Воробью или его помощникам. Дэнни давненько перерос эту работу, крутился исключительно по поручениям Григора, часто занимал место старика на том-другом собрании, посещал лучшие кабаки Старого города, откуда нет-нет да принесет рассказ, который может заинтересовать высокое начальство.
   Все рухнуло со смертью Воробья. Король воров по заслугам носил свой титул. Последний из Большой Пятерки, которая за двадцать неполных лет успела сделать больше, чем все за остальные сто пятьдесят. Во времена Большой Пятерки гильдия обрела структуру и подразделения, взяла под крыло нищих, публичные дома, а также открыла первое игорное заведение в Столице. Пятерка организовала защиту многих предприимчивых граждан от ограблений, а так же обзавелась собственной честной деятельностью с высокими доходами, купила добрую половину стражи и даже установила некоторые непреклонные законы воровской чести в столице. Но, как бы это ни было прискорбно, воры долго не живут. А особенно долго не живут те, кто в любую минуту готов был устроить кровавую резню за толику власти. Именно Воробей оказался единственным из Пятерки, кто проявил завидный ум, осторожность и скрытность, как и полагалось главе воровской гильдии, а не кому-нибудь из генералов вольных наемников. К тому моменту, когда четверо из пяти управляющих Братством, перебили друг друга, вокруг Воробья уже собрались верные делу и будущему новому Королю люди. Памятуя о его прежних заслугах, рациональных предложениях и решениях, Братство практически единогласно избрало немолодого уже вора Королем. На десяток лет в гильдии поселился мир и покой. Выстроенная структура работала, словно смазанные шестерни в гномьем механизме. А потом кого-то бес дернул принять под крыло гильдии сумасшедшую пиромантку.
   Дэнни мог придумать сотню оскорблений в адрес того, кто уговорил Воробья, что ворам просто необходим собственный алхимик, способный воссоздать рецепт гномьего взрывного порошка. Будто было мало Тибальда Вуда - человека одаренного и трудолюбивого, исправно поставлявшего на общий склад просто-таки чудодейственные зелья, порошки и смеси. Но, судя по всему, острый ум Воробья успел притупиться с годами и тем количеством крепкого алкоголя, какое он потреблял. Если бы Воробей проявил хоть часть своих былых умственных способностей, он бы заподозрил, что держать в собственном погребе несколько бочек взрывной субстанции и ненормальную пиромантку - это не самая лучшая идея.
   Итогом стала взлетевшая на воздух гильдия, благо, на тот момент в ней находилось на так уж много людей. Вместе со всем зданием подорвался и Король воров, оставив после себя лишь обугленный кусок мяса, смутно напоминающий человека. Опознать нелицеприятный обгорелый труп удалось по нескольким своеобразным украшениям, которые намертво вплавились в почерневшие кости пальцев. Тут бы всем главам подразделений стоило объединиться, отстроиться заново, поддержать друг друга, дабы не потерять контроль над столь долго выстраиваемым механизмом жизни гильдии, но...
   Беда не пришла одна, а притащила за собой целый шлейф неприятностей. "Три Кита" гильдии не смогли найти компромисс, и полилась кровь. Гельда Кабан - глава силового крыла и наставник молодежи - и до этого недолюбливал Савроса Лавочника, отвечающего за выбивание долгов и банальный рэкет, а после смерти Короля и вовсе вознамерился избавиться от надоедливого коллеги. Как эти двое умудрились не убить друг друга в первые же дни воровской свары, Дэнни мог только догадываться. Наверное, просто не хватило времени. Фабио Бранс, он же Кубышка, он же держатель общака, в ссору двух глав не лез, впрочем, не отрицая того, что готов использовать любые методы, дабы занять место почившего Воробья. Фабио был единственным, кто не утонул полностью в начавшейся грызне, он все еще пытался возобновить воровской промысел в прежних масштабах, но без силовой поддержки, которую ранее обеспечивали Гельда Кабан и Саврос Лавочник, оказалось невозможным получать даже четверть доходов, какие были до распада гильдии. За своими проблемами Фабио упустил тот момент, когда малоизвестный Ульдо по прозвищу Мразь, сначала подмял под себя все подконтрольные бордели, а затем продал их дроу, получив от Дрейвуда протекцию, деньги и возможность исчезнуть из погружающегося в хаос города. Дергаться тому времени уже было поздно, Кубышке стоило поразмыслить о том, как защитить себя, чем он и занялся вплотную, спуская немало денег на услуги наемников.
  Нейтралитет сохранил один только Седой Григор. Впрочем, Дэниэль отлично видел, каких трудов стоило этот самый нейтралитет поддерживать. Самому Кроту Григор напрямую заявил, что сейчас, пока не поздно, стоит выбрать сторону, на которой он останется. А выбрать было тяжело. Как ни крути, оставаться стоило с Кубышкой, так поговаривали девять из десяти вонючек, но у Моула всегда было как минимум несколько решений одной и той же проблемы. В конце концов, всегда можно было остаться "слугой двух господ", благо такая роль была для Дэнни не в новинку.
   Саврос все же прикончил Кабана, либо просто забрал себе лавры того, кто отправил нечистоплотную тушу Гельды плавать в сточной канаве. Впрочем, долго радоваться победе Лавочнику не пришлось. Дэнни не знал, и это было крайне удивительно для человека, выживающего в этом мире за счет того, что он знает все или почти все, мертв ли был Саврос или просто сбежал, взяв пример с Ульдо. Этот вопрос мог бы долго крутиться в голове Моула, но бешено скачущие вперед события заставили пересмотреть приоритеты, выкинуть загадку Савроса из головы. В ведущейся войне осталось не так много действующих лиц, казалось, стоило уже окончательно выразить свою преданность Фабио, но...
  Снова эти "но", которые, в итоге, привели Дэнни в сегодняшний день именно тем, кто он есть. Неожиданно для всех, особо неприятно для Кубышки, рассчитывающего на поддержку Григора, старик пропал в том же неизвестном направлении, в каком сгинули уже двое что-то значащих для этой истории людей. Дэнни неожиданно для себя остался главой осведомителей, плохо себе представляя, что делать с такой толпой людей, работавших исключительно по схемам и правилам Григора. Уже позже, заняв свое место, Моул осознал, что идея работать так же, как бывший начальник, была заведомо неудачной и провальной. Осведомители не продержались дольше нескольких недель. Вонючки разбежались, сами выбрав для себя сторону, а Дэнни так и остался наблюдать за утихшей, но не закончившейся войной.
  Люди Савроса и Кабана большей частью своей объединились под предводительством Большого Стеффа, некогда бывшего телохранителем Лавочника, но не минуло и недели, Стефф пропал так же, как и его предшественник. За вакантное место произошла грызня, в которой победу одержал Юрген Карпентер, отправив часть оппонентов на тот свет. Дэнни выждал достаточное количество времени, чтобы оценить потенциал выбившегося в главы обычного силовика. Юрген чем-то импонировал ему. Они пару раз пили вместе, пока Дэнни активно работал на улицах, а Карпентер ходил по этим же улицам в составе "добровольной народной дружины". Было и несколько гильдейских поручений, выполняя которые Дэнни и Юрген неплохо сработались. И, когда новый глава силовиков отказался через неделю умирать или пропадать, Моул решил сделать ставку на него. В конце концов, именно ему нужен был хороший осведомитель, а не Фабио, к которому под крыло сбежалось большинство вонючек. Более того, Крот был практически жизненно необходим Карпентеру, готовый стать его ушами и глазами.
   Не сказать, что Юрген сразу радостно принял предложение Моула. Все же, Карпентер отличался несколько большей сообразительностью, чем его предшественники, имел зачатки осторожности и, кажется, даже умел мыслить рационально. До того момента, как Дэнни все же получил место первого советчика и главного разведчика при Карпентере, прошло определенное количество времени, за которое пришлось сделать ох как много чего.
   Черный город захлестнула волна рэкета, но довольно необычная, так как пострадавшими стали карманники, домушники и медвежатники. В коем-то веке, рассуждая здраво, Карпентер не стал пытаться взять штурмом здание, где сидел казначей, а решил добиться переговоров, попутно получая добычу и тем самым доводя Фабио до белого каления. К слову, под "пресс" попадали вообще все воры, которых удавалось вычислить: и подчиненные казначею и вольные гастролеры, которых развелось достаточно. Естественно, часть этого плана принадлежала именно Моулу.
   Если бы в деле не участвовала третья сила, в лице дроу под командованием Дрейвуда, возможно, Фабио бы не пошел на переговоры. Сначала Фабио пытался отправить наемников убить Карпентера, но те отказывались, намекая, что они нанимались только защищать. Тем более, после того, как пара согласившихся пропали вместе с авансом, (история умалчивает, скрылись они из города или гниют в земле) Кубышке пришлось строить новые планы. Мысль обращаться к "гильдии убийц" отпала сама собой, учитывая притязания убийц на кусок пирога. У Фабио не осталось другого выхода кроме, как идти на конструктивный диалог с "дружинниками".
  В результате разговора стороны заключили худой мир, условиями которого все остались удовлетворены только на половину: казна остается у Фабио, как и сам чин казначея, что не нравится Карпентеру; Юрген становится равноправным партнером Кубышки, и казначей становится обязан отчитываться Карпентеру обо всех доходах и крупных делах - это не устраивает Фабио.
  Заключив сделку, Юрген получил возможность плотно заняться Дрейвудом, так как хотел полностью убрать наркотики из Черного города. Так, если раньше Карпентеру было запрещено трогать продавцов золотой пыли и прочих веществ непосредственно высшими воровскими инстанциями, то сейчас он сам себя возвел в таковые, чем и решил воспользоваться.
   Дэнни же, потратив на координацию переговоров неисчислимое количество сил и нервов, заслужив свое место при Юргене, не получил передышки. Теперь ему приходилось мало того, что заново собирать агентурную сеть, подстраивая ее под интересы и планы Карпентера, так еще и контролировать эти самые планы, не позволяя Юргену случайно сунуться в самоубийственную авантюру, поломав тем самым чаяния самого Моула. Благо, за последние три-четыре дня народ в городе поуспокоился. Дрейвуд залег на дно, не высовывая на мороз длинного черного носа, Фабио гонял вино, наблюдая из окна, как отстраивается здание гильдии, о прочих пропавших без вести личностях за последнее время новых донесений не было.
   Дэнни со вздохом перевернул страницу, игнорируя тот факт, что за воспоминаниями не прочитал ни единого слова, глотнул эля, задумчиво поглядел в окно. За последние пару месяцев случилось слишком много всего, о чем стоило бы поразмыслить, но времени на это вечно не хватало. Так уже бывало в прежние годы. Сотни событий, сменяющие одно другое, толкающие Дэниэля Моула то в одну, то в другую сторону. Ныне памятью об этих событиях остаются только шрамы на теле. Руки, от пальцев до предплечий, испещрены белесой паутиной. Наискось, через затылок и до шеи тянется длинный след от удара палкой, вследствие чего лопнула кожа. Чуть ниже левой лопатки есть след от удара ножом. Так же, имеются две отметины от хлыста и безобразный шрам ниже пупка от попадания арбалетного болта. К слову, последний шрам еще совсем свеж. Вспоминать одновременно и страшно и смешно, что выгодно отличает эту отметину от прочих. В целом, эта история попахивала знатным бредом и наркотическими веществами, но воспоминания о произошедшем всегда вызывали искреннюю, хоть несколько нервную улыбку на лице Дэнни.
  Это случилось два года назад, практически в это же время, в середине зимы. Пара отчисленных из гильдии пройдох решили совершить ограбление века, и выбрали в жертву не кого-нибудь, а самого Лиго, мало того что имеющего определенный вес в гильдии, так еще и являющегося самым что ни на есть настоящим демоном. Как ни странно пошурудить им у него все-таки удалось. Конечно, демон объявился на пороге у Воробья через несколько часов. О чем шел разговор, осталось тайной, но стечение обстоятельств, привело к тому, что Юргена и Скрэда (то самое существо, из-за которого любую историю можно было воспринять, как бред сумасшедшего, ибо представлял он собой вполне себе прямоходящую говорящую крысу, когда не прятался за иллюзорным обликом) подрядили разобраться в этом деле. К несчастью Дэнни попросили последить, чтобы эти двое не повредили случайно друг друга. Он ожидал эту парочку у входа в катакомбы, в одном из заброшенных домов Черного Города, именно оттуда удалось проследить налетчиков. Когда они спустились, то обнаружили внутри молодого мужчину без сознания, Скрэд все порывался обглодать ему лицо, что выглядело довольно забавно, если учесть что он успел набросить лик двенадцатилетней девчушки. К счастью в тот момент они обошлись без экзекуции, хотя Юрген грозился отрезать мерзавцу нос, но общим решением было свести его к гильдейскому эмпату - Сейлу Слепому. С этим связан еще один забавный эпизод, так как путь предстоял не такой уж и близкий, то мужика запихали в бочку, предварительно замотав ему рот его же накидкой. И вот, возле конечной точки их поджидает здоровенная баба с метлой, которую они кое-как обогнули в переулке и двинулись к дому Слепого. Здесь то и началось самое интересное: Сейл дверь не открывал, Юрген, скорый на расправу и действие, решил, что лучшим вариантом будет эту дверь высадить, хотя окна в доме присутствовали. Сказано - сделано. Дом стоял на обледенелом пригорке, и, в то время, пока Юрген замахивался топором на дверь, Скрэд пытался удержать бочку. Впрочем, Моул хотел ему помочь, но бравый лесоруб уже махнул топором, дверь с грохотом раскрылась, и раздался щелчок тетивы. Юрген каким-то непостижимым образом увернулся, Дэниэль даже успел поразиться его реакции, а потом почувствовал острую боль и рухнул в снег. К сожалению, ему еще удалось созерцать, как Скрэд не удержал бочку и, цепляясь за нее, покатился прямо в ту самую женщину с метлой. Еще никогда Дэнни не было так больно смеяться.
  Кроме ранения, почти отправившего дух Моула гулять по ту сторону планара, подоспевшие стражники, по указке некоего начальства одного из отделов Имперской Канцелярии, проявили верх глупости, забрав истекающего кровью Моула с собой. Нет, это было крайне благородно с их стороны - позаботились об агенте, не дали умереть в грязном снегу, но именно этим поступком Канцелярия едва не раскрыла Дэнни. Столько лет безупречно создаваемая легенда могла пойти прахом из-за нежелания Тайного Отдела терять одного из подчиненных. Глупо. Слава всем богам, что пришедший в себя Дэнни успел исправить ситуацию. Придумал наспех историю, поругался с начальством, но на следующий день отправился долечиваться уже к докторам гильдии. Благо, Скрэд никогда не отличался внимательностью к человеческим взаимоотношениям, а Юргену хватило рассказа про то, что его, Дэнни, стражники с кем-то перепутали и потому потащили с собой. Наутро же, поняв свой промах, дали пинка под зад, не полностью осознавая тот факт, что случайно ночью спасли Кроту жизнь. Юрген поверил. Или изобразил, что поверил. По крайней мере, ни Григор, ни тем более Воробей данный вопрос никогда не поднимали, и Дэнни через пару месяцев успокоился, выкинул из головы тот факт, что как минимум двое его коллег могут подозревать в нем имперского шпиона.
  Моул перевернул очередную страницу, с сожалением отметил, что в кружке кончился эль. Пришлось приподняться, дотянуться до кувшина, стоявшего на столе, снова наполнить щербатую кружку. Пустой кувшин ставить на стол Дэниэль не стал, аккуратно разместил его под колченогим табуретом, досадливо посмотрел на оставленный на столе мокрый след, полез за тряпкой. На его столе всегда был порядок. Как бы он не уставал, сколько бы сил не отнимали нескончаемые дела, время прибраться на столе он находил всегда. Вот и сейчас, отгоняя нежелание подниматься из кресла, Дэнни несколькими привычными движениями привел столешницу в прежний вид, а затем снова устроился на прежнем месте. Время было уже позднее, но отпускать сознание в заменяющую ему сон дрему пока не хотелось. Пусть завтра он будет слегка не выспавшимся, пусть Юрген снова отпускает колкие замечания, касаемо его болезного вида, в конце концов, не высыпался Моул уже довольно давно, а Карпентеру стоило бы уже привыкнуть к синякам под его глазами.
  Что касается Юргена, его прямого начальника на данный момент...
  Дэнни вздохнул, усмехнулся и снова взялся за книгу. Да, о Юргене можно было сказать много плохого. Впрочем, Крот регулярно ему это свое мнение и высказывал, естественно, не при всех, а исключительно наедине. На первый взгляд Юрген может показаться грубым и неотесанным мужланом, отпускающим глупые, временами вульгарные, шуточки. На второй взгляд будет то же самое. Да и на третий. Он прямой, как черенок от лопаты, так что на лесть из его уст можно даже не надеяться. Юрген не обладает высочайшим интеллектом, но в его работе это и не требуется, а в жизни и не пригодилось бы, зато в его голове присутствует довольно ясная логика и зачатки здравомыслия, позволяющие не скатиться до уровня большой волосатой обезьяны. Отдельно стоит отметить, что Карпентер, несомненно, как и многие дети Черного города, жесток и вспыльчив. Почему Дэнни в свое время сделал ставку именно на этого недоумка? Да он и сам не мог толом ответить. Было в тот момент какое-то предчувствие, едва не затмившее собой логику и здравый смысл. Впрочем, логичные доводы для своего выбора Крот быстро нашел, даже доложился своим истинным работодателям, хотя, как он подозревал, его выбор не стал для них радостной вестью. Тем более их не сильно порадовал тот факт, что Юрген был и остается не самым обычным человеком.
  Дэниэль не мог сказать точно, что произошло с Карпентером. Он знал, что пару месяцев назад, как раз перед началом всей этой грызни за гильдию, Фабио отправил их с Тулом выбивать из кого-то какой-то долг. В тот момент Дэнни не шибко интересовался деятельностью дружинников, а сейчас уже было поздно выяснять, куда и за чем конкретно ходил Юрген. Оливер Тул на задание выбраться не смог - попал под копыта лошади, повредил ногу, говорят, даже на какое-то время потерял сознание от боли. Карпентер же направил свои здоровые стопы к дому должника. Вернулся он оттуда почти что мертвым. Немалая потеря крови, здоровенные укусы по всему телу, на кровавые лоскуты подранная кожа...
  Каким образом он умудрился дойти до гильдии на своих двоих - загадка для всех. Еще же большей загадкой является то, каким образом Юрген умудрился выжить. Гильдейский лекарь сшил Карпентера в одно целое, не пожалел целебных мазей, но вполне себе громко и отчетливо, ничуть не волнуясь, что бессознательный Юрген его каким-то образом услышит, сообщил, что день-два и колотите свежий гроб. Кто-то даже предлагал сразу избавить от мучений человека, прирезать, придушить или еще каким способом прекратить его существование. За Юргена вступились дружинники, которых, наверное, после этого тому стоило искренне называть друзьями. Саврос не стал спорить ни с Оливером Тулом, (с ним, кстати, вообще тяжело спорить), ни с Грегором Лонгом, распорядился перетащить тело Юргена в его дом, а там уж как Боги скажут.
  Боги сказали, что Юргену суждено жить. Но Дэнни бы сказал, и не сильно ошибся, что эти самые Боги совсем не относились к светлому пантеону. Впервые увидев выздоровевшего Юргена, Моул первым делом схватился за нож. Для осознания бесполезности сего действия потребовалось некоторое время, которого хватило Карпентеру понять, что от всевидящего взора Крота не укрылась его вторая сущность. Дэниэль отпустил оружие, все равно убить оборотня обычной сталью было бы невозможно, Юрген отвел взгляд. Они никогда не обсуждали это. Просто Карпентер знал, что Дэнни знает. Возможно, именно эта общая тайна стала началом деловых и дружеских отношений. Уже позже Моул жаловался несколько раз самому Юргену, что из-за его "проблемы" у них возникают проблемы с Черной Стражей - охотниками за ведьмами, магическими тварями и прочей нечистью. Карпентер каждый раз равнодушно отмахивался, сообщал, что для решения таких проблем он и держит при себе Крота. И Дэниэль Моул начинал решать эти проблемы, пока что ему это удавалось.
  Дэнни частенько удивлялся, как Юрген умудрялся с такой легкостью принимать тот факт, что он ныне является существом проклятым. Возможно, ему просто мозгов не хватало, чтобы осознать это в полной мере, а может быть, он являлся куда более сильным духом человеком, чем могло показаться на первый взгляд. В конце концов, он больше приобрел, чем потерял. Стал неуязвим для обычного оружия, преумножил свою силу, обзавелся на удивление острым нюхом и слухом. Взамен же просто пару ночей в месяц бегал волком по окрестным лесам, воровал курей из близлежащих деревень и пытался загрызть собственного кота, впрочем, безуспешно. Кот оказался еще более живучей и ловкой тварью, чем оборотень.
  Карпентер даже умудрился найти себе женщину под стать, что уж совсем удивительно, ибо от каких-либо серьезных отношений он бегал с завидным упорством. Нет, конечно, он всегда был не прочь потрогать мясистые выпуклости, какой-нибудь торговки или трактирной девки, но искренне считал недостойным, подобно преданной собаке, волочиться за юбкой. Откуда он вытащил эту бешенную эльфийку, теперь хвостиком таскающуюся за ним, Дэнни не спрашивал. Но, пару раз видя ее, отметил, что вторая натура необщительной остроухой девки столь же дикая, сколь и у Карпентера. Для себя Крот предположил, посмеиваясь, что встретились эти двое, не иначе как в лесу, романтично раздирая при свете луны тушу убитого оленя.
  Эль снова закончился. Дэнни отложил книгу, поднялся и потянулся, разминая затекшие мышцы. За окном было все так же темно, но зима в этих краях давала свету мало времени. До рассвета оставалось не так много времени, которое, несомненно, стоило потрать на сон. Завтра снова придется куда-то бежать, что-то узнавать, возможно, кого-то пытать, выслушивать блестящие шутки Юргена, а потом снова куда-то бежать, надеясь вечером позволить себе пару часов тишины, чтения при свете свечи и пару кружек добротного эля.
  
  Утро его началось как обычно. Проснулся он еще до петухов. Едва светало, а Дэнни уже был бодр и готов к новым свершениям. Правда, свершений до обеда так и не случилось. Как назло, все сплетники и сплетницы не смогли дать и капли информации, а для осведомителя гильдии воров узнать хотя бы пару утренних слухов жизненно важно, иначе сильные люди начнут сомневаться в их профпригодности, а кому охота быть списанным в утиль? Кто бы ни говорил, что гильдия мертва, что вместо сильной организации остался только мешок с золотом и не очень умный дуболом, что настало время перемен и нужно брать свое, пока другие не взяли, Дэниэль оставался рядом с Юргеном, снабжал того информацией и, ко всему прочему, был незаменимым советником... пока незаменимым.
   Два дня без намека на что-либо интересное: ни готовящихся краж, ни карманников, ни гастролеров, ни шороха, ни свиста. Будто кто всем языки повырезал. Дроу спят в своих норах, Фабио, небось, тоже еще дрыхнет, работа информатора стоит на месте.
   Крот посмотрел на Молчуна уплетавшего свой обед, глотнул сидра, посмотрел по сторонам - глухо, пусто, скучно. Так не пойдет.
   Молчун причмокнул вытер руки, лицо и уставился на Дэнни. Дэнни кивнул. Это означало, что он придумал им занятие.
   Оливер Тул, известный в бандитских кругах как Молчун или Цирюльник являлся личностью почти легендарной (только легенды ходили о нем одна страшнее другой). Получил он свое прозвище не потому, что нем от рождения или лишен языка. Причина кроется в его мерзком гнусавом голосе, по своей раздражительности сравнимым со свистом комара в ночной тиши. В детстве из-за этого подвергался нападкам детей - поэтому он старается как можно реже открывать рот. Второе его прозвище происходило из его мании обстригать волосы тем, кто не выплатил долги вовремя, и продавать их постижерам. Впрочем, не смотря на всю свою легендарность и весь свой немалый опыт, Молчун начал заметно нервничать при подходе к их пункту назначения.
   За день через городские ворота проходит несколько сотен человек в обе стороны и это только в одни ворота, если же взять общую совокупность, то приток составлял несколько тысяч. Почему Дэниэль сегодня выбрал именно эти, не знал никто, даже сам Дэнни. Он просто полагался на какое-то предчувствие.
  - А, кто пожаловал!
   По виду сержанта, управляющего проходной, нельзя было понять, рад он или нет нежданному визиту, но протянутую руку он пожал и улыбку из себя выдавил. Оливер руки не протянул, сложив их на груди и облокотившись о каменную стену, он принял скучающий вид и, время от времени, смотрел исподлобья на снующих туда-сюда людей в кольчугах и сюрко.
   Кабинет сержанта, если его так можно было назвать, больше напоминал собой хлев, и пахло здесь похоже, немногими отличиями были столы, табуреты, вместительный шкаф и сундук позади командующего.
  - Гектор, как у тебя идут дела? Как супруга? Как дети?
   Дэниэль всегда говорил вежливо, в особенности с теми, кто мог быть выгоден, но многие все равно считали это очень странной манерой для выходца из низов.
  - Твоими молитвами, дела в гору, дети орут, баба ругается, времени совсем нет, к слову о времени, с чем пожаловал?
   Дэнни был благодарен Гектору за то, что тот не выказывал презрения к гильдийцам и, в общем, не интересовался делами гостей.
  - Вот с этим? - Крот показал сокола.
  - Дай я гляну в книгу-то, мож было что на серебряный.
   Гектор несколько минут водил пальцем по страницам и что-то бормотал. Запись в особую книгу, где делались отметки о подозрительных личностях или возможных жертвах ограблений, велась раз в час, по докладам дежурных. Информация из этой книги частично попадала в Тайный отдел, частично в гильдию.
  - Знаешь, за два дня почти ничего интересного, будто вымерли все, но есть одна личность, сегодня с утра объявилась, но потянет еще на сокол сверху.
   Дэнни достал вторую монету:
  - И чего в ней такого, в личности этой?
  - А ты вот часто платил золотой, чтобы имени не называть?
   Деньги упали на стол. Гектор молниеносно сгреб их в руку и сунул за шиворот. Насколько был осведомлен Крот, у стража имелся там потайной карман.
  - К делу, - деловито произнес Дэнни.
  - Ну, значит, личность колоритная, в толпе не перепутаешь, - страж начал издалека, - коль морда видна будет. Более того, - он картинно поднял палец вверх. - Взгляд сам прицепится, потому как невидалью, конечно, не назовешь, но экземпляр встречается редко, каджиитом именуется...
  - Хаджитом, - перебил Дэниэль.
  - Как?
  - Хад-жи-том! За каджиита некоторые особи могут и треснуть нехило, хотя должны были уже попривыкнуть к тому, что племя человеческое плохо учится.
  - Угу, - Гектор задумчиво кивнул. - Так о чем мы сейчас?
  - О хаджите.
  - Точно, только не о нем, а о ней, о самке то есть.
   Дэнни нахмурился:
  - Присутствие излишков промеж ног погоды мне не делает, имя бы. И как твои подручные кота от кошки отличили?
  - А что там отличать? - зарделся сержант. - Бабы, они и у орков бабы, повадки, манеры, поступь, тут не перепутаешь. Бывали у нас, правда, с эльфами промашки, но то редкость.
   Дэнни усмехнулся, глянул на Молчуна - он тоже улыбался, что было явлением редким.
  - Что же, извольте, господин сержант, откланяться, раз уж о миссис Смит более информации не ожидается.
   Гектор кивнул. Гильдийцы покинули помещение. Дэнни погрузился в собственные мысли, когда его одернул Оливер, показавший два пальца. Крот сразу же смекнул, что его соратник недоумевает, за что они заплатили меднолобому целых два сокола, получив минимум, который и двумя пенни не окупится.
  - Оли, мы не продешевили, а остались в прибыли, уж поверь, я-то считать умею, нам осталось только найти ту самою пресловутую иглу в стоге сена, нужно всего лишь раздобыть камень Магнуса.
  - М?
  - Не бери в голову Оли, я рассуждаю.
   Оливер только вздохнул.
   Дэнни рассуждал еще долго, до того самого момента пока их не окликнули откуда-то сверху.
  - Миссис Форли, а мы только виделись с вашим муженьком, как поживаете? - Крот был приторно вежлив, как всегда.
  - Донтворри, мистер Моул, Бихэппи, два поганца без стыда, совести и здравого рассудка, без них моя жизнь была бы легче. Уж не знаю, какие делишки с вами крутит мой благоверный, но я хочу, чтобы эти двое получили сполна за попытку испачкать мое крыльцо и впредь вели себя подобающе, Дэниэль.
  - О, миссис Форли я поговорю с ребятами, думаю, они поймут свою вину.
   Миссис Форли не ответила. Ставни с треском захлопнулись.
  - Что ж, Оли, придется отложить нам поиски миссис Смит и найти "одинаковых" до того как они что похуже вытворят.
   Оливер согласно кивнул и размял костяшки пальцев.
  - Миссис Форли! - позвал Дэнни.
  - Чего тебе? - ставни раскрылись вновь.
  - А куда буянов понесло, случаем не знаете?
  - Туда, - ставни закрылись.
  
   Дэнни очень хорошо ладил с людьми с самого детства, будь-то закадычные друзья или первые встречные. Редкий человек не проникался к нему доверием, и в этот раз, спустя двадцать минут и нескольких случайных прохожих, Крот и Молчун спешили к "Тролльей ноге", спасать либо Донтворри с Бихэппи, либо посетителей "Тролльей ноги".
   На входе Оливер запнулся о чьи-то сани, что-то промычал, но на него, как и на Дэниэля никто внимания не обратил: в таверне все взгляды были прикованы к другому зрелищу. К зрелищу, в котором, как и предполагал Крот, не обошлось без выпивки, драки и Тейлора с Самуэлем.
   Свистеть Дэнни умел чуть ли не с пеленок. В узких кругах Черного города даже ходила легенда, что он выпытал из кого-то желаемые факты, насвистывая тому в ухо почти три часа. Этот его свист привлек к себе почти все внимание, к тому же, некоторые гости знали гильдийца в лицо. Он обвел таверну взглядом, тем самым, что помогал ему видеть в темноте и подметил три непривычные ауры. Две сидели за одним столом, а третья покоилась под крупным и бессознательным трактирщиком.
  - Я хочу принести извинения за своих кузенов и в знак уважения поставить всем посетителям кружку хорошего эля, чтобы он смыл нанесенную обиду и поднял вам настроение! - Дэнни достал золотой.
   Оливер тем временем тащил по полу одного из не-братьев к выходу. Ничего хорошего это им не предвещало, да и золотой наглецам придется отрабатывать сторицей.
   Трактирщика привели в чувство. Эльфа, покоящегося под ним, в котором Дэнни признал Арнвуда, одного из приближенных псов Дрейвуда, по просьбе осведомителя гильдии усадили на свободное место, но в сознание не возвращали. Молчун окончательно выволок зачинщиков на улицу и с упоением валял их в снегу. Все довольно быстро успокоились, позабыв о ставках и прочем, вернувшись в свое обычное полублагородное состояние.
  В то время как Дэнни расплачивался, одна из "аур" успела покинуть помещение и, по всей видимости, вторая собиралась сделать то же самое, но Крот решил действовать наобум, тем более что встретить в городе хаджита вероятность довольно скромная.
  - Спешить некуда.
   Дэниэль сел напротив хаджитки.
  - У гостя столицы должно найтись немного времени, если, конечно, гость не задумал что-то лихое, не так ли? Меня зовут Дэниэль Моул.
  
  Лицо воровки осталось невозмутимым. Несмотря на то, что имя это ей было известно - информация о Кроте имелась в гильдии Дун Аггара, да и Рейстан упоминал о нем. И ведь перевертыш убедительно советовал Заррине не связываться с Моулом. Что ж, судьба распорядилась иначе.
  - Очень приятно познакомиться! - Заррина привычно поменяла маску, превратившись в саму доброжелательность, кокетливо улыбнулась, подстрекаемая, ко всему прочему, игривым настроением духа. - Конечно, я уделю вам немного своего времени, как можно думать иначе? Мое имя Софи Бринер, и я просто восхищена столичными видами!
  Восторг в голосе Заррины граничил с идиотизмом деревенской девчонки, впервые выбравшейся в город. Но пусть лучше так, с дурами, как известно, говорят как-то проще и понятнее, чем с кем бы то ни было.
  - Многие говорят, что Столицу можно понять, только побывав в Черном Городе, ибо он и сеть характер самого города. К несчастью, там бывает опасно, даже для тех, кто в столице родился, потому вам потребуется хороший проводник, чтобы восхититься абсолютно всеми видами сего чудного города. Угодно ли миссис Бринер вина? Может быть молока? Здесь оно всегда свежее, каждое утро господин Фурье, что управляет фермой близ Арка доставляет продукты исключительной свежести, а его жена плетет чудесные корзины и просто великолепно вышивает.
   Словоизлияния собеседника едва не заставили Зар поморщиться. Впрочем, она почти совладала с выползающей на лицо гримасой отвращения. Молоко. Молоко, забери его демоны! Наверное, у всех городских хаджитов, часто посещающих общество людей, развито стойкое отвращение к молоку и практически всем его побочным продуктам.
  - Мне кажется, что предлагать даме выпить молока в приличном заведении столичного трактира - это несколько вульгарно. Но от вина я не откажусь. Как и от вашей дальнейшей словесной экскурсии. Сказать по правде, я уже буквально влюбилась в этот уютный город благодаря одним вашим описаниям.
  Дэнни широко улыбнулся, свистнул девице-разносчице, знаком объяснил, что желает выпить вина и снова повернулся к собеседнице:
  - Миссис Бринер, ваше имя кажется мне смутно знакомым, но я никак не могу вспомнить, откуда и, главное, где я мог его слышать? Может быть оно каким-то образом связано с госпожой Рут, которая так поспешно соизволила вас покинуть, что я даже не успел выразить ей свое почтение?
  - Сомневаюсь, что имя мое можно ассоциировать с этой девочкой. Я встретила ее у города, она помогла мне не заблудиться по пути в этот уютный трактир. - Заррина едва заметно пожала плечами, даже не собираясь выдумывать какую-то ложь. - А единственное место, с которым я могу быть связана по каким-нибудь слухам - это Дун Аггар. Вы там бывали?
   Дэнни любил говорить. Он мог говорить много, целыми часами, он мог даже пытать этим людей, доводя их до ужаснейшей мигрени, но его умения в этом не требовались. Молчун быстрее выбивал нужную информацию из особо упертых, как и в данный момент, на мощеной камнем улице, он выбивал ненужную дурь из провинившихся не-братьев.
  Дэнни улыбнулся, представив увесистые тычки и смачные подзатыльники, которыми пыточных дел мастер одаривал неуклюжих дружинников. Что-что, а бить Оливер умел и бил точно, больно, с упоением. Одного только Дэнни не понимал, почему с такими навыками Молчун сторонился гильдийских игрищ. А когда Дэнни чего-либо не понимал, в заду у него начинало свербеть, ведь как говаривал его почивший наставник: "ты должен знать все, абсолютно все, вплоть до того, в какое время и с какими промежутками любимый пудель миссис Фортли испражняется. А если ты чего-то не знаешь, то делай вид, что знаешь, пусть другие думают, что ты знаешь это и просто ждешь нужного времени. А самое главное, улыбайся, будь спокойным, ты должен быть спокойным, выводи людей из себя своим спокойствием, и снова улыбайся, даже когда тебе в колено будут вкручивать штопор, а на твоих глазах будут вытаскивать кишки из твоих лучших друзей, дари врагам улыбку". Дэниэль считал его странным человеком, но слушался. Поговаривают, что наставник его умер в страшных мучениях, но улыбка с мученического лица не сползла, даже после смерти.
  Крот оторвался от воспоминаний, вернулся в реальный мир, пристально посмотрел на свою собеседницу:
  - К сожалению бывать в Дун Аггаре мне не довелось, но жизнь наша полна сюрпризов и случайностей, таких, как ваша случайная встреча с госпожой Рут, таких, как наша встреча и таких, как присутствие во-о-о-он того эльфа, - Дэнни ткнул пальцем в сторону еще не очухавшегося Арнвуда. - Потому, смею надеяться, что мне еще доведется побывать в далеких землях.
  - Вам, определенно, стоит там побывать. Город, пусть и не велик, зато очаровывает практически моментально. - Заррина смирилась с тем, что от Крота ей не отвязаться, а значит, придется менять свои планы, касающиеся дроу. В связи с этим улыбка Мерзавки стала чуть более жеманной. В конце концов, будет неплохо немного соблазнить Моула. Можно проверить свои силы, вдруг, ей придется когда-нибудь соревноваться с ним за место добытчика информации? - Ах, сюрпризы! Люблю сюрпризы и тайны. Пожалуй, именно благодаря ним я до сих пор живу среди людей, а не вернулась в родное селение, дабы стать достойной матерью и женой. Но какие мои годы? Успею. Милашка Рут, вы, этот... - Зар невзначай кинула взгляд на эльфа, пытаясь понять, чем же он так приглянулся Кроту. Впрочем, без подсказок Ар-Латарахи Заррина бы не смогла понять, что за маской светлого эльфа кроется посланник дроу. А змея не желала высовываться при Моуле. Что тоже было отчасти странно. Дух не любил только тех, кто обладал тем видом магии, что мешала ей развлекаться. Итак, Поглощение магии или Истинное зрение? Ну, посмотрим, уважаемый Крот...
  На столе, стараниями шустрого вихрастого мальчишки возник кувшин с вином и две узорчатых оловянных чарки. Дэниэль поднял чарку первым:
  - Ваше здоровье!
   Он выпил залпом, вытер губы темно-синим полотняным платком и налил по чаркам снова:
  - Предлагаю вам увидеть все чудеса Столицы воочию, немое великолепие словами не передать.
   Когда Дэниэль Моул бывал в подконтрольных трактирах и тавернах, то все хозяева и разносчики знали, что в заказанное им вино или какое другое пойло, следует добавлять один секретный ингредиент, который покупался у Тибальда Вуда - гильдейского алхимика. Моул проводил личный инструктаж подопечных и щедро их одаривал за всякую помощь в данном деле. Он сам долгое время вырабатывал устойчивость к ингредиенту и не боялся, что несколько капель бесцветного сладковатого зелья заставят его выдать свои и чужие тайны, а потому без всякого страха пил из одного кувшина с потенциальной жертвой.
  Вино согрело горло, расслабило, позволило ощутить, что находишься в безопасности.
   Встрепенулась змея под курткой.
  - Я бы ни за что... - собиралась отказаться от предложения Крота Зар, решившая, почему-то, что этому говорливому мужику стоит высказать свое мнение без утайки.
  "Глупая девчонка!" - Шипение Ар-Латарахи заставило оборвать фразу.
  "Да тебе судомойкой только в столице быть с такой безалаберностью! Тебя тут пичкают зельем правдивости, а ты... А ну, пусти меня..."
  - ...ни за что не отказалась бы от вашего предложения! - Зар, отдавшая контроль над телом своему духу, наклонилась над столом, гипнотизируя Крота взглядом. - Я бы с удовольствием, удовольствием для нас обоих, осмотрела бы все чудеса, которые вы только можете мне показать...
  К такому поведению духа Мерзавка давно привыкла. Именно благодаря этому поведению, воровка сама научилась управлять людьми, впрочем, до умений Ар-Латарахи ей было еще очень далеко. Пожалуй, змея могла соблазнить и каменного голема, если бы ей того захотелось. А Зар ей это позволяла. Ведь все выходки духа оборачивались пользой для Заррины Мьявк. Пусть даже в процессе приходилось кого-то насиловать или убивать... или одновременно делать оба дела.
  Моулу показал немного странной мимолетная заминка в речи миссис Бринер и последующая уверенность, вклинившаяся в ее голос, словно подняла пыльную тучку в озере его спокойствия, но более всего его потревожила нарастающая симпатия к собеседнице, к которой пару минут назад у него был исключительно деловой интерес.
  
  "- Зенки распахни, смотри на меня! - кричал старик Стоунфист - пальцы, сколько?
  - Три, - ответил Дэнни, хотя видел все шесть.
  Лгать к тому моменту он уже умел не хуже лучших агентов Тайной Канцелярии
  - Вставай, - Стоунфист казался удовлетворенным таким ответом. - Ты понял, в чем заключался этот урок?
  - Да, - кивнул Дэниэль, - я должен был сломать тебе руки, до того, как ты сыпнул этой дряни в мой сидр...
  Стоунфист влепил Дэнни пощечину.
  - Больше уважения, мальчик, - старик явно не питал симпатии к ученику. - Ты должен был сделать вид, что случайно разбил стакан, а после уже сломать мне руки, но ты даже не заметил новых гостей у тебя в кружке, так как, скажи мне, ты собираешься выживать?
  - Как все...
  Раздался звонкий шлепок. Дэнни потер челюсть. Стоунфист скрипнул зубами:
  - Не выдумывай своих правил, действуй по чужим, может, и проживешь чуть больше, чем тебе уготовано"
  
  - Вы покажете мне город? Прямо сейчас? - Заррина поднялась с места, осушив очередную чарку.
  - С удовольствием, миссис Бринер, с удовольствием, покажу вам все, что угодно вашей душе. - Дэнни сказал это медленнее чем обычно. Совершенно ненужные слова лезли в голову, и в этом осином рое ему было так тяжело отыскать маленькую светлую пчелку.
  Зар не могла не заметить, что голос мужчины слегка изменился. Так они все реагируют. Мужики, что с них взять? Устоять перед Ар-Латарахой для них практически невозможно. Да и Мерзавка добавляет очарованию духа капельку собственного, что в некоторых случаях заставляет жертв коварного женского тандема вести себя совсем уж неадекватно.
  Одарив Крота очередной змеиной улыбкой, Мерзавка добралась до выхода из таверны, на ходу застегивая плащ. Морозный воздух позволил воровке немного прийти в себя и попросить духа вернуть ей контроль над телом. В конце концов, она всегда сможет подстраховать хозяйку. Например, изобразить, что она не обращает никакого внимания на то, что двоих зачинщиков драки из таверны сейчас кто-то заканчивает избивать неподалеку от трактира.
  Дэнни пошел следом за каджиткой, предварительно оставив под кружкой серебряный кругляш. На улице его ожидал Молчун. Впрочем, ожиданием это назвать было сложно. Подельник Крота просто упивался избиением толстолобых дружков, которые охали, ахали, кряхтели и бросали друг другу бранные слова, явно считая, что вина в случившемся принадлежит кому-то из них, но вот кому, разобраться так и не могли. Молчун на секунду прервался. Посмотрел на Дэнни. Дэнни кивнул. Кивнул и Молчун. Этому разговору не нужны были слова. Молчун продолжил заниматься не-братьями, а Дэнни удалился с миссис Софи Бринер, осматривать чудеса и тайны Столицы.
  Моул сдержал себя от признания в своем даре, но видит Пресветлый, то далось ему тяжело. Еще на входе таверну Дэнни подметил, что Рут, "светится" почти так же, как и ее собеседница. Сложить одно с другим труда не составило, у незнакомки была такая же связь с другим миром.
  - Ответьте мне, пожалуйста, где он? Еще в "Тролльей Ноге" я почувствовал дурное присутствие.
  Зар едва заметно нахмуриться. Дурное присутствие? Выругалась и тяжело вздохнула Ар-Латараха, в очередной раз сообщив Зар о скудости ее умственных способностей. Мерзавка привычно пропустила оскорбления мимо ушей, широким жестом предложив змее снова занять место в сознании, дабы достойно ответить на вопрос Крота.
  - Отчего же дурное? - В голосе, помимо жеманности, появилась легкая обида. - Это у молоденькой ведьмы с ее пожилой обозленной напарницей присутствие дурное. В нашем же случае, обоюдовыгодное партнерство несет лишь пользу и море удовольствия. И совершенно никаких гадостей, как вы могли подумать, мой зоркий собеседник. Впрочем, мы можем вам достойно продемонстрировать, на что способны, вы же хотите сейчас именно этого?
  Дэнни приподнял бровь в легком удивлении - вот так просто, карты под стол, мечи на стол. Конечно, он сильно и не скрывал своего дара, но и распространяться по всем закоулкам о нем никак не собирался, хотя сейчас, отчего-то, очень даже и хотелось. Будто это он находится под действием творения гильдейского алхимика, а не гостья Столицы. Мало того, один взгляд в сторону миссис Софи вызвал неожиданный прилив необъяснимого возбуждения.
   Его щеки вспыхнули пунцом, к вискам прилила кровь. И случилось это не от внезапной стыдливости или осознания своих грязных желаний. Нет, случилось это потому, что из глубин памяти раздался звонкий шлепок старины Стоунфиста, действовавший похлеще, чем купание в проруби, о котором Дэнни так же знал не понаслышке благодаря тому же Стоунфисту. Старикан был еще тем садюгой, даром что помер, пересчитывая волоски на лобке мадам Элис.
   Краска сошла с лица Моула, кровь перестала барабанить в висках и на какое-то мгновение Дэнни почувствовал себя легче, но лишь на мгновение, пока снова не попытался сосредоточиться на морде лица миссис Софи.
   Крот отвернулся:
  - Простите, - сдавленно произнес он.
  Ему доводилось бывать в разных ситуациях, и сейчас он был очень зол на себя, - тот, кто вытерпел два пленения, пытки, напоминанием о которых служили шрамы на теле, ногах и руках; шрамы на затылке, вынуждающие его носить головной убор и зимой и летом; плохо сгибающиеся мизинец и безымянный на левой руке; сломанное правое ухо и поврежденный левый глаз, который удалось восстановить благодаря немалым суммам, что платила гильдия различным лекарям, ведьмам и алхимикам. И после всего этого Дэнни не мог сопротивляться обычным словам?
   Он развернулся, расправил плечи:
  - И вновь прошу прощения, подурнело, надеюсь, что легкая прогулка восстановит мое самочувствие. Чем же мне вас удивить? В Золотую Сотню нам вход закрыт, а Старый Город бывает скучен... вы знаете, что такое Яма?
  Моул показал свои неидеальные зубы в улыбке и выставил локоть, в согласии сопровождать спутницу туда, куда она пожелает, или куда пожелает он.
  Заррина пропустила мимо ушей дважды принесенные извинения, с удовольствием наблюдая за выражением лица спутника. Мужчина хорошо себя контролировал. По крайней мере, он не потащил Зар в ближайшие съемные комнаты, дабы исполнить пожелания собственной фантазии, навеянные шепотом Ар-Латарахи. Слабый румянец и участившееся, судя по нервно дрожащей жилке на шее, сердцебиение можно было принять за стоическую выдержку. Дух, кажется, тоже оценил самообладание Крота, отступил, прошипев Зар, что при необходимости, вступит в беседу. Заррина, взглянув на спутника уже собственными глазами, а не при помощи Ар-Латарахи, пережила привычный укол совести. В конце концов, она отлично представляла себе, как может себя чувствовать человек, неожиданно возбудившийся при виде хаджита. Примерно те же мысли проскальзывали в ее голове каждый раз, когда она делила постель с голокожим.
   Мерзавка с удовольствием приняла руку человека, почти сразу тесно прижалась, едва удержавшись от того, чтобы уткнуться замерзшим носом в плечо мужчины. Все же столичные холода были ей не по нраву, уж слишком привыкла Заррина к более мягкому климату Дун Аггара. Впрочем, только ли непривычный холод был причиной желания оказаться поближе к Моулу? Сколько времени уже у Мерзавки не было мужчины? Три-четыре месяца? Путь до столицы отнял достаточно много дней, а до того Заррина тщательно прорабатывала план отбытия, не тратя время на привычные развлечения. Значит, виноваты не только холода?
   Зар представила, как смеется сейчас Ар-Латараха, выдохнула и натянула на голову капюшон, скрывая уши и часть лица. Так будет уютнее и ей и ее спутнику. А то прохожие уже начали удивленно оглядываться, тянуть шеи, надеясь рассмотреть хаджита, прогуливающегося по улицам Столицы.
  - Яма? Да, я знаю, что такое Яма...
  Заррина скрипнула зубами. Не потому, что в архиве гильдии Дун Аггара эта самая столичная Яма числилась собственностью дроу, к которому она собиралась попасть. Потому, что следя за странствиями брата, она не раз натыкалась на подобные заведения. "Счастливчик Мьявк на арене!", "Кот, которого невозможно убить!". Последним напоминанием именно о столичной Яме были записи некого следователя, сообщающего, что хаджит погиб где-то в катакомбах под городом, попав туда благодаря добровольному прыжку на арену. Слухи же, гуляющие по Империи, говорили, что Захнамурр Мьявк, вот засранец, даже имя не сменил, умудрился украсть из Ямы черного дракона и исчез вместе с ним в неизвестном направлении. В смерть брата Заррина предпочитала не верить, страстно желая собственноручно надрать ему задницу и придушить. Что же касается акта воровства по отношению к дракону... Это могло ведь оказаться правдой. Каким бы идиотом ни был ее брат, он оставался одним из лучших воров Империи.
  - Но с удовольствием посмотрела бы на нее, а тем более услышала бы ваш рассказ о том, что там происходило в последнее время, Дэниэль. - Зар улыбнулась, уже не вкладывая в улыбку желание соблазнить мужчину. Он и так уже на крючке, зачем лишний раз давить на него? - Вы же не против того, чтобы я звала вас по имени? Вы же можете меня звать З...офи. - Ар-Латараха вовремя вмешалась, так что заминка была почти незаметна, могла сойти за акцент.
   Буря стихла, но радоваться было рано. Моул, даже примерно, не мог рассчитать, сколько еще продлится этот штиль. Нет, он не первый раз работал с женщинами, но это всегда было испытанием на прочность, будто ходьба по болоту с завязанными глазами, а в этот раз, ко всему прочему, еще и мощная психическая атака обрушилась на голову Крота. И будь он обычным дурачком, вроде Донтворри или Бихэппи, несомненно, давно бы подбирал слюни с земли и яростно лобызал грязную обувку хаджитки.
  Дэнни сдержанно усмехнулся, вообразив такую картину, особенно представив, как это рвало бы шаблоны у Юргена, узнай тот о столь неподобающем поведении своего соратника.
  - Нет, называйте меня, как вам будет удобно, в пределах разумного, естественно, - Он улыбнулся в ответ. - О Яме можно говорить бесконечно, все зависит от того, что вы хотите о ней знать, с другой стороны, ее сначала лучше увидеть, поэтому я попридержу рассказ, дабы вы оценили всю м-м-м... - он на мгновение задумался, - красоту этого места.
  С этими словами он, в сопровождении экзотической спутницы, двинулся легким прогулочным шагом в сторону легендарной арены, до которой было примерно полтора часа ходьбы в таком темпе. На счастье сегодня мороз не кусался, а холодный проказливый ветер буянил на других улочках.
  Дэниэль говорил больше, но большой полезностью его слова не отличались. Впрочем, он устроил самую взаправдашнюю экскурсию для Софи, рассказывая о любопытных, иногда ужасных, событиях, об исторических местах и памятниках, которые встречались им на пути.
   В процессе прогулки по городу Зар едва слышала своего спутника. Как только прошла первая волна возбуждения, связанная с возможностью прижаться к мужскому телу, Заррина пожалела о поспешных действиях Ар-Латарахи, да и своих собственных. Дэниэль Моул беспрерывно болтал, описывая некие значимые места города, лил бесконечный поток бесполезной информации, практически не воспринимаемый Зар, успевшей в свое время изучить и запомнить достаточно подробную карту Столицы, дополненную более значимыми комментариями. Заррина ожидала чего-то большего, а получила заказанную экскурсию.
  - А вот там, - он указал пальцем в сторону, - если пройти до конца улицы и свернуть налево, пару лет назад, мне попали в живот из арбалета, хотя ситуация была изрядно глупой, но, слава Пресветлому, все обошлось.
  Дэнни остановился и в задумчивости положил свободную руку себе на живот, потом огляделся вокруг:
  - Да, точно, нам сюда.
   Заррина невзначай глянула на руку Моула, прижатую к старой ране. Снова вспыхнуло угасшее желание, но на этот раз его вызвал неожиданный интерес к белесым шрамам на руках Крота. Для того чтобы определить, что же заинтересовало Мерзавку больше - длинные музыкальные пальцы Дэнни, или же следы былых увечий - стоило раздеть мужчину и изучить прочие шрамы.
  "Если ты до вечера не определишься, трахать тебе его или нет, я выберу нам компаньона из гладиаторов Ямы!" - смешливо прошипел дух, не выдержав очередного раунда внутренней борьбы Зар.
   Спустя еще десять минут непринужденной беседы Дэниэль отвешивал поклон угрюмому верзиле и отсчитывал серебро остролицему человеку, делавшему пометки в небольшой книжке и в задумчивости водившему пером по своей щеке.
  Когда Дэнни и Софи шли по узкому коридору, соединяющему приемную непосредственно с ареной, он наклонился поближе к Софи, и сказал вполголоса:
  - Тому громиле, около четырех лет назад, один мужчина воткнул топор в голову. Невероятно, но как вы видите, он остался жив, и никакой магии, даже целителя не привлекали, с тех пор его зовут Чудесный Фред, правда, с тех пор он разучился говорить, но это не такая уж и большая плата за жизнь.
  Первым впечатлением от входа в Яму всегда был резкий и стойки запах, крови, мочи, пота и прочих нечистот, которые производило тело, и которые не успевал впитывать песок под ногами бойцов. Все это дело разбавлялось едким парфюмом, что перебивал истинные запахи этого места и позволял более-менее благородным посетителям не свалиться в обморок после первого вдоха.
  - Мы сядем там, подле самой арены, на тех каменных скамьях, - он говорил не очень громко, но достаточно, чтобы перекрыть шумящую толпу. - Можно пройти в особую ложу, но поверьте, наблюдать оттуда, истинная скука.
  Яма была заполнена на три четверти. Большое количество народу, учитывая, что вместиться сюда могло под триста человек. В круге, как и обычно, шел бой, не на жизнь, а насмерть - могучий, синекожий и безоружный тролль против пяти злобных здоровенных волкодавов. Впрочем, еще не успели новоприбывшие гости занять места, как здоровяк буквально оторвал челюсть одному из псов, но пропустил момент, когда ему вцепились в сухожилие.
  Зар мысленно застонала, увидев на арене тролля.
   Ар-Латараха крайне любила троллей. Слава богам, Заррине еще ни разу не пришлось пережить ее любовь, ознаменованную соитием. Зар вообще была не уверена, что это физически возможно. Но это не мешало ей каждый раз опасаться присутствия этих существ рядом с ней.
   Змея лениво шевельнулась и снова задремала. Ей было не интересно. Она до сих пор сопровождала тут Мерзавку только потому, что волновалась за нее. В конце концов, не стоило доверять девочку этому мужчине. Если бы не эта компания, она давно бы отправилась в Нижний мир, заниматься собственными делами и проблемами.
  Дэнни посмотрел на свою спутницу. Тяжело было понять ее эмоции из-за полузакрытого лица и неординарной внешности, но он все же надеялся, что она впечатлена, иначе его маленькая задумка не удастся.
  Тролль рухнул на песок, но успел закрыть шею руками, на которые и пришлась вся агрессия животных. Толпа заревела. Некоторые вскакивали со своих мест и яростно потрясали кулаками, видимо проигрывая ставку.
  Моул сидел слева от Софи. В отличие от остальных посетителей арены, он был очень сдержан и больше внимания уделял своей спутнице, нежели кровавому действу. Он положил руку ей на плечо и чуть придвинулся.
  Зар же самозабвенно глядела на арену. В принципе, она никогда не была жестокой, но подобные зрелища вызывали у нее смешанные чувства отвращения и наслаждения... прямо как секс с людьми. Мерзавка даже не заметила, что Моул успел ее приобнять, прижаться, как она сама делала на выходе из трактира. Она смотрела на тролля и псин.
  Гигант сумел сбросить с себя псов и подняться. Он попятился к ограждению, явно пытаясь обезопасить тыл. С трибун раздался свист. Невысокий коренастый мужчина, все время находившийся возле ограждения, тотчас несильно ткнул копьем в троллью задницу, и отборно промотивировал синекожего к действию.
  Дэнни был не только хорошим осведомителем, но и прекрасным вором, правда этот талант он применял очень редко и только по большой нужде. Сейчас такая нужда у него появилась. В его руке появился маленький нож, такой, каким срезают кошели в толкучке или делают надрезы в карманах зевак. Ему нужен был надрез.
  Дэниэлю хватило всего одного движения, и тонкое острое лезвие сделало в одежде хаджитки разрез в полторы ладони длинной. Так он начал свою психическую атаку. По спине Мерзавки пробежали мурашки, заставляя шевелиться шерсть на позвоночнике. Это уже не наблюдение за кровавым действом. Это холодный узкий клинок, упершийся в бок. Зар даже вздрогнула, удивленно повернула голову, смотря на Крота из-под капюшона. Он продолжал держать руку на ее плече, просто сильнее стиснул пальцы.
  Тролль бросился в яростную атаку на псов.
  - Софи, не двигайтесь, я не желаю вреда вам, - голос Моула был ровным и холодным, - я всего лишь пытаюсь обезопасить себя и вас, - он говорил быстро, но четко. - Не стоит звать на помощь, толпа беснуется, все может закончиться очень плохо и для меня, и для вас.
  Сидеть неподвижно не получилось. Хотя бы потому, что первым делом Заррина откинула капюшон, уже открыто, во все глаза, разглядывая спутника. Порадовало то, что на резкое движение Моул не ответил незамедлительным острым уколом ножа. Но больше всего Мерзавку поразил его голос. Холодный, ровный. Будто и не было в его голове сейчас марева очарования. Уже одно это заставило ее заерзать, пропустить удар сердца и начать сдерживать ползущую на лицо улыбку.
  Дэнни редко когда действовал, не обдумав все десять раз вперед. Импровизация ему удавалась через раз, потому и рисковать он не любил, но в данный момент Моул действовал почти без подготовки. Успев лишь примерно наметить план действий во время прогулки. То есть, сначала убедить собеседницу в том, что все замечательно, а после, окатить ушатом холодной воды. Не идеально, но Дэнни не собирался все затягивать или будить вторую бурю, которую его стойкость может и не выдержать.
  - Я скажу прямо, Софи. Там, Возле "Тролльей Ноги", вы меня поразили. Неприятно поразили. Прямо в самое сознание. До того момента я сомневался, правильно ли вышел на вас, но вы мои сомнения изгнали.
  Тролль расправился с третьим псом.
  Осведомитель гильдии был осведомителем гильдии. И не зря занимал это место. Хотя, удивительно, как он мог на нее выйти? Следов она не оставила, а в тавернах по дороге останавливалась под видом человека. Может, стража на воротах, приметившая ее щедрость? Ох, зря она понадеялась на то, что в компании Рут сможет спокойно проникнуть в город и в своем истинном обличии...
  От дальнейших размышлений ее отвлекло исчезновение ножа. Заррина не успела удивиться, когда место клинка заняла прохладная ладонь, собственнически расположившаяся у нее под одеждой. Повторный забег мурашек по позвоночнику побил рекорды скорости и активности.
  - Я хотел бы услышать правду, всю.
  Он медленно повел ладонь вниз. Странное новое ощущение, но отчего-то не менее волнующее.
  - А я отвечу правдой вам.
  Тролль, изрядно погрызенный, сумел задушить четвертого пса.
  Спокойный голос, рев трибун, кровь на арене, медленно ползущая вниз ладонь человека, в котором Зар слишком рано разочаровалась, но уже успела переосмыслить свое к нему отношение и едва заметно приподнялась, будто стараясь ускорить продвижение его руки.
  - Мне сложно врать вам, господин Моул. В конце концов, это именно вы напоили меня правдорубом! - Как ни странно, голос Мерзавки остался ровным, слегка насмешливым. Именно сейчас в нем не было ни наигранной жеманности, ни игривости. Хвастаться выдержкой мог не только Моул. - Но, скажу честно, так меня еще не пытали...
  Лицо Крота не изменилось, лишь чуть расширились зрачки. Ну что ж, учуять дрянь, без цвета и без запаха, дано немногим, ведь зелье всегда действует с различными эффектами, от эйфории до опьянения. Нижнее веко на левом глазу Дэнни задрожало. Его пальцы дошли до более густой, более жесткой и вьющейся шерстки. Он задержался, но гибкая кошка сама продолжила движение, едва приподняв бедра над скамьей - этого было достаточно для того, чтобы пальцам Дэнни стало жарко.
  Легкое движение бедер, тихий голос Ар-Латарахи, интересующийся, стоит ли ей дальше помогать Заррине в диалоге. Поразмыслив, Зар ответила отрицательно. Выкрутиться она и сама сможет, а вот делить Крота с духом ей уже не хотелось.
  Представлял ли он когда-нибудь себе такое? Разве что в пьяном бреду. Стоунфист порой рассказывал, что женщину сломать легко, лишь пригрозив, дав маленький намек на похабное вторжение в ее мир и все, "она вся ваша, и мать продаст, и отца заложит, лишь бы ее бутоны не алели", если повторять слова наставника дословно. Но старый проказник явно в жизни не встречал такую женщину, какую угораздило встретить Дэниэлю. И вроде можно было бы отступить, извиниться, перевести все в деловую беседу, для приличия покраснеть, но Черный Город выбивает из людей стыд тяжелыми сапогами, а гильдия помогает закрыть для него вход березовым поленом да ивовым прутом. И каждый, абсолютно каждый, дышит авантюрой, питается азартом, даже если его нервы литой чугун, а мускулы лица - стальная маска.
  Она заговорила. Он слушал, впитывал. Дыхание тяжелело. Ловкие воровские пальцы медленно двигались вверх и вниз, подушечками едва касаясь плоти неприкрытой шерстью.
  - Мое имя, правда, Софи Бринер. Было. Под этим именем я достаточно известна в дворянской среде Дун Аггара. Впрочем, как и под несколькими другими. Хотя, возможно, вам, Дэнни, будет более знакомо имя Заррины Мьявк. По слухам, мой братец уже успел отметиться в столице, - Зар поморщилась, будто воспоминания о брате были ей совершенно неприятны. - Я, конечно, не такая знаменитая фигура теневого мира, как вы, но, думаю, имя мое вам скажет больше, чем я могу сейчас вспомнить. Но вы спрашивайте, если что, не стесняйтесь, я люблю поболтать о себе, может, вспомню чего интересного. Вы же, например, оказались немного колоритнее, чем в описании наших осведомителей.
  - Я слышал это имя, и право слышал очень много плохого, что, несомненно, хорошо, пусть временами и опасно, - уголок его губ дернулся в улыбке. - Слышал о вашем брате, - голос Моула слегка изменился, на мгновенье дрогнул. - Более того один раз встречался лично, но он меня и не вспомнит, гильдию он презирал, долгов за гастроли накопил, хотя сейчас у гильдии ко всем амнистия, все должны всем и никто никому не должен, - он улыбнулся, ситуация и вправду была не лучшей для гильдии. - А впрочем, говоря о вашем брате, могу лишь знать, что он исчез, бесследно.
  Будто и не замечая, как тролль на арене сошелся в последней схватке с оставшимся волкодавом, Заррина со странным осознанием собственного фетиша увлеклась разглядыванием руки Моула, по-прежнему находящейся на ее плече, покрытой тонкой сеткой шрамов. Смотреть в глаза собеседнику, уже успевшему залезть ей под одежду, Мерзавке совершенно не хотелось. На факт, что она спонтанно не задействует привычные методы очарования, чего хотелось сейчас еще меньше визуального контакта. Бывали случаи, когда один случайный взгляд полностью ломал волю партнера, превращая его в безмозглую куклу, пускающую слюни.
  - К слову, изначально подлыми приемами начали пользоваться именно вы, Дэнни, - Зар задумчиво теребила амулет на шее, размышляя, стоит ли ей использовать его именно сейчас. - Правда, и ничего, кроме правды? Подобные пищевые зелья недешевы и, зачастую, не оправдывают свою стоимость. Но не будем же возвращаться к делам минувших... часов. Что вы можете рассказать мне о нынешнем положении гильдии? Не прекращая своего занятия, естественно.
  Моул на мгновение замер, брови взметнулись вверх. Такого опыта у него точно никогда не было. Через секунду его руки осмелели. Левую руку он положил поверх ее руки, с амулетом сковывая движения тонких пальцев, он пока не мог понять, какая именно магия содержится в этой безделушке; а правой стал настырней и наглей - чуть сильнее, вглубь. Чтобы почувствовать ее мимолетное напряжение и последующую расслабленность.
  - Взгляните на арену, и вы сможете узреть, что же стало с гильдией.
  Последний пес издох; народ кричал, кто счастливо, кто бранно; но тролль пошатывался: истерзанный, голодный и хромой.
  - Сравните могучее существо, которое было до боя и то, что осталось после.
  Дэнни продолжал - и продолжал во всех аспектах:
  - И вы поймете все, что творится в гильдии, - он наклонился ближе к ее уху, стал говорить несвойственным ему вкрадчивым тоном. - Она изорвана, она страдает, ей нужен чертов лекарь, но вместо этого...
  Дэниэль осекся. Один из выходов на арену со скрипом и скрежетом отворился, и явил трем сотням пар глаз черного медведя невероятных размеров и невероятной же свирепости, что рыком своим заглушил орущую в предвкушении толпу.
  - Но вместо лекарей, приходят палачи.
  Длинные ловкие пальцы, покрытые сеткой белесых шрамов, сделали свое дело. Вырвавшийся долгий стон был поглощен воплем толпы, приветствующей нового зверя, шагнувшего на песок арены. Рык медведя почти привел Зар в себя, позволив расцепить пальцы руки, судорожно сжатые на каменном выступе скамьи. Впрочем, сознание прояснилось не на столько, чтобы Заррина не подняла глаза на Моула.
  "Девочка, если хочешь выжечь ему мозги, я могу предложить более гуманные методы, например, раскаленную кочергу в глаз! Вот уж не думала, соблазняя этого человека, что ты сама решишь им соблазниться!" - Голос духа окончательно привел Зар в сознание, отчего та несколько удивленно моргнула, но, вновь взглянув на своего спутника, уже не могла похвастаться затягивающей демонической глубиной глаз.
  "Не шути с этим! Пусть глупцы считают твой дар бесполезной способностью! Ты-то лучше них знаешь, что при помощи этой силы можешь буквально вытащить душу из живого существа!".
  - Приношу свои извинения... - Тихо, но спокойно, без придыхания и театрального дрожания голоса, проговорила Зар, неизвестно к кому именно обращаясь. Змея хмыкнула в ответ, Моул не отреагировал.
  Дэнни медленно вытащил руку обратно и несколько мгновений разглядывал свои пальцы. В какой-то момент ему в голову пришла шальная мысль попробовать втянуть женский запах Заррины, но хаджитка буквально вцепилась в его запястье и потянула к себе. Дэниэля переполнило жгучее любопытство. Когда же его пальцев коснулся мягкий и нежный язык, совсем не кошачий, то Моул чуть было не извергся, словно какой-то похотливый подросток. Сколько же воли ему пришлось напрячь, чтобы остаться в этой развратной игре. Он с интересом посмотрел на Заррину, и уже после огляделся в поисках тех, кто случайно мог заметить необычную пару за обычным действом, исключая, конечно, то, что вокруг этого действа гудела толпа жадных и потных существ. На первый взгляд наблюдателей не было, но кто может знать этих хитрых извращенцев прячущих свои глаза под капюшонами, а свои руки под одежду? Три сотни. Моул не верил, что их с Зар шалость никого не привлекла, уж будь он зевакой, то явно заметил бы подозрительные движения. На удивление Крот не поймал ни единого взгляда, что был направлен в их сторону, но это распаляло еще больше - тело наливалось тугим желанием.
  Ее рука, не занятая амулетом, будто сама собой легла на бедро Крота, проворно скользнула дальше, словно проверяя, досталась ли Моулу хотя бы часть ее возбуждения. Тело ныло, требуя продолжения, желая чего-то большего, чем досталось ему за полдюжины минут. Но прежде чем продолжить, стоило все же удостовериться, что в следующий раз Зар не попробует в отголосках оргазма превратить партнера в безвольную куклу.
  - Я направилась в этот город, едва прослышав о ситуации в гильдии. Хаос и сумятица всегда были залогом того, что в такой организации освободится парочка теплых мест... - Ее пальцы вырисовывали какие-то узоры на внутренней стороне бедра Моула, возможно, без участия воли или сознания.
  Сколько мужчин уничтожили эти пальцы? А тебе ли не все равно...
  Дэниэль подобрался, выпрямился, расправил плечи, сделал вид, что наблюдает за вновь начавшейся возней на арене, но внезапно осознал, что не может дышать ровно и размеренно. Не будь вокруг нетерпеливого гомона, то Заррина явно смогла бы услышать его шумное сбивчивое сопение. Казалось, что сама атмосфера вокруг стала гуще.
  - Похвальное рвение, - парировал он. - Но в таких организациях всегда есть парочка свободных мест
  Заррина фыркнула, насмешливо поглядела на Моула:
  - Неужели вы думаете, что меня может интересовать какое-то первое попавшееся свободное место? Снова бегать по мелким поручениям, греть постель "старичкам" гильдии? Увольте, я не для того создавала себе имя в Дун Аггаре, чтобы, перебравшись в столицу, снова начинать с низов! Признаться, я никак не ожидала, что здесь все окажется настолько плохо. Впрочем, так же я не ожидала в первый же день нахождения в столице встретить одного из дюжины людей, с которыми я собиралась общаться в самый последний момент, а то и вовсе избежать встречи. Хотя, не так уж плохо, что я ошибалась в некоторых своих суждениях. Теперь даже не знаю, что бы было, если бы я все же добралась до Дрейвуда раньше, чем вы смогли бы меня выследить...но Ар-Латараха была бы довольна. Кстати... Ар-Латараха!
  На зов хозяйки змея лениво шевельнулась, выбралась из складок ткани, скользнула по рукаву Зар и высунула острую мордочку на морозный воздух. Наверное, это первый раз, когда кто-то местный увидел Ар-Латараху. Именно увидел, а не почувствовал присутствие или ощутил на себе ее магию. Честно сказать, Мерзавка искренне забавлялась, наблюдая за реакцией Крота на то, что между его ног сейчас оказалась не только изящная девичья ручка, но и черно-рыжий крайт.
  Дэниэлю почти удалось взять себя в руки. Он даже намеревался рассказать, что Дрейвуд мог сам добраться до нее раньше, но то самое существо, которое вызывало в нем желание убить себя, сейчас красовалось между его ног и светилось чуждой аурой, отчего все, что смог сделать Моул, это издать нервный смешок и застыть подобно каменной горгулье.
  Так сколько же мужчин погибло от этих пальцев?
  - Дэнни, не двигайтесь, мы не желаем вам вреда, - Насмешливо проговорила Зар, поглаживая большим пальцем голову змеи, подозрительно щурящей глаза. - Не волнуйтесь, это всего лишь мой дух, который, к слову, и не восприимчив к вашим зельям. Впрочем, заслуга вашего изначального соблазнения, или, как вы выразились, поражения вас в самое сознание, тоже принадлежит ей. Но она лишь потакала моим капризам. А сейчас, думаю, можно позволить ей заняться тем, что будет интересно ей. Если, конечно, вы Дэниэль, пообещаете, что не причините мне вреда в ближайшие пять-шесть часов.
  Змея напоследок окинула Моула очередным подозрительным взглядом и исчезла. Тот, кто знал, куда и как смотреть, мог бы заметить, что дух направился в центр арены, где хромающий тролль медленно отступал от рычащего медведя. Что ж, если гладиатор примет помощь незнакомого духа, у него будет шанс остаться в живых. Заррина, конечно, позубоскалила бы, интересуясь, собирается ли Ар-Латараха соблазнять дикого медведя при помощи тела полумертвого тролля, или попытается действовать более привычно для духа, но сейчас ее больше интересовал ее собеседник с удивительно холодными пальцами.
  - Разве что само пребывание в моей компании в будущем пойдет вам во вред, но мы постараемся этого избежать.
  Моул собрался с мыслями, которые разбежались при виде Ар-Латарахи и теперь ушами слушал Зар, а глазами наблюдал за крайтом, решившим вмешаться в бой, что Дэниэлю не очень-то и нравилось, ведь он делал честную ставку на нечестное зрелище. К счастью, у него намечалось другое утешение. А тот факт, что Заррина все же собиралась затащить его в постель, был уже очевиден и, как ни странно, весьма приятен.
  - Мы не лекари, но палачей недолюбливаем, - Мерзавка фыркнула, будто смеясь над собственной фразой, поерзала, устраиваясь поудобнее, и продолжила вырисовывать узоры на бедре Моула. - И, к слову, если вы отпустите мой амулет, я могла бы сделать ваше пребывание в моей компании чуть более комфортным.
  Дэниэль являлся человеком подозрительным и скрытным, но когда он уже перешагнул все границы, то почему бы и не поверить этой женщине?
  Он разжал свои пальцы:
  - Две очень странные профессий, и удел каждой из них помогать людям, да только к лекарям относятся с почетом, а вот палачи...
  Дэнни задумчиво посмотрел на полукруг арены. Все вело к тому, что синекожий проиграет этот предательский бой - на нем не было и живого места. Раны кровоточили, кожа обвисала клочьями, двигался он крайне медленно, а медведь продолжал давить, но в какой-то момент пространство порвало новым ревом. Ревом полным боли. Сначала, животное попятилось назад, затем завалилось на бок и принялось конвульсивно корчиться и исходить пеной, словно захлебываясь самим воздухом. Медведь хрипел, судорожно дергал лапами, издыхал.
  - Палачей народ не любит, - продолжил Моул. - Им запрещают селиться на территории города их бояться касаться под страхом смертельного проклятия. Денег из их рук не берут, так как их деньги прокляты не меньше чем они сами, тем не менее, ремесло живет и процветает.
  Дэнни ненадолго замолчал, глядя на последние вздохи животного. Тролль так же лежал без движения.
  - Что же, - Дэниэль встал, - нам повезло, я ставил на ничью.
  Он растянулся в довольной улыбке и подал руку своей спутнице:
  - Надеюсь, вы будете не против покинуть это место, чтобы углубить свои знания о городе, - глаза его хищнически сверкнули. - Тем более что вы обещали меня чем-то поразить, - он указал взглядом на амулет.
  - Только если в этот раз ваша экскурсия не затянется. Меньше всего сейчас мне хочется тратить время на прогулки по холоду, вместо того, чтобы вплотную заняться обсуждением моей дальнейшей вербовки. Впрочем, намного больше я хочу сейчас раздеть вас, Дэниэль, и тщательно изучить, попробовать на вкус каждый ваш шрам, а потом... - Заррина неожиданно замолчала, прижав ладонь к губам, беззлобно выругалась и рассмеялась. - Ох, я и забыла, что говорю сегодня только правду! Что ж, от этого вечер будет только забавнее...
  - Каждый шрам? - язвительно переспросил Дэнни, сдобрив все это похотливой ухмылкой. - Мои раны это моя история, а она у меня очень длинная, боюсь, что четверти суток не хватит на весь рассказ и придется делить его на части, на много частей.
  Мерзавка приняла руку Крота, легко поднялась, почти сразу тесно прижалась к нему всем телом, почувствовала животом его возбуждение и довольно улыбнулась. Что ни говори, но любой женщине приятно, когда она может физически почувствовать, что партнер к ней неравнодушен.
  Моул почувствовал себя намного спокойней, когда мягкая ладонь легла в его руку, впрочем, его спокойствие улетучилось, едва Софи тесно прижалась к нему. Дабы скрыть очередную вспышку какого-то мальчишечьего смущения за реакцию своего организма на эту женщину, Дэнни продолжил говорить:
  - Извольте, я даже чувствую вину за невинное зелье, в отместку могу пообещать, что лгать вам сегодня не намерен, - он дернул уголком губ и сделал едва заметный поклон. - Экскурсия дело утомительное, даже для такого болтуна как я, обойдемся парой фактов.
  Они вышли тем же путем, что и пришли сюда. Предварительно Дэниэль забрал свой выигрыш: остролицый был недоволен, но молчалив. Правила арены таковы, что побеждает не тот, кто выживет, а тот, кто останется на ногах. Таковых, благодаря внезапному появлению духа, не было.
  Отойдя совсем недалеко от входа в Яму, его спутница остановилась.
  - Что-то не так? - тут же отреагировал Моул.
  Заррина хитро сощурила глаза, снова прильнула к Моулу, поглаживая свой медальон.
  - Пуф! - Задорно скопировала Зар звук маленького огненного шара, активируя амулет, а затем закинула руки на шею спутнику, и потерлась своей щекой о его. - Прошу вас познакомиться с Софи Бринер, господин Моул.
   Вместо хаджита на Крота смотрела зелеными кошачьими глазами смуглая человеческая женщина. Бронзово-красный отлив кожи, вздернутый нос, достаточно тонкие губы, и все это в обрамлении множества мелких черных косичек, сдобренных бусинами и перьями. Со своей хитрой клыкастой ухмылкой она сейчас походила на дикарку с Восточных Островов.
  - Может, это поможет вам чуть быстрее добраться до того места, куда вы меня ведете, Дэниэль...?
  Дэнни был в восторге, хотя и пытался это скрывать. Если прежде он еще мог упорядочить свои мысли, витавшие над его головой, словно пчелы над королевой, то сейчас его накрыло. Ни о какой работе Крот думать уже не мог. Он подступил ближе, обнял за талию, притянул к себе и с присущей любому вору жадностью поцеловал в губы.
  Заррина была готова к реакции Моула. На ее иллюзорный облик всегда так реагировали. Если для того, чтобы заставить мужчину желать кошку, она тратила немалые силы, пользовалась очарованием, своим и духа, то образ Софи вызывал моментальное желание у всех, не требуя от владелицы совершенно никаких лишних телодвижений. Пожалуй, иногда Зар было немного обидно. Насколько ее жизнь было бы проще, если бы она родилась человеком? Почему ей приходится прятать лицо, а Софи может спокойно разгуливать, ловя на себе восхищенные взгляды мужчин? Впрочем, Мерзавка старалась пореже задумываться об этом. Странно ведь ревновать к самой себе.
   К реакции она была готова, а вот к последующим действиям не очень. Поцелуй застал ее врасплох хотя бы потому, что сама Заррина вовсе не собиралась дарить Кроту столь интимную ласку. Да, тоже странно. Она готова была отдаться ему прямо там, в Яме, среди беснующихся зрителей боя, но вот целовать не планировала. Она вообще крайне редко радовала этим своих любовников. Но Моул, как истинный вор, презрел ее нежелание и украл желаемое им. Похоже, он утратил весь свой самоконтроль, целовал ее жадно, собственнически, не успевая перевести дыхание, но не в силах оторваться. В какой-то момент Заррина осознала, что ее самоконтроль тоже помахал ей ручкой, практически исчезая до лучших времен. Остатков оного хватило на то, чтобы отстраниться, легонько оттолкнуть Дэниэля, взглядом и улыбкой сообщая, что для продолжения им все же придется уйти с улицы.
  Моул улыбался в ответ, провел рукой по ее щеке, будто проверяя перевоплощение на иллюзорность, пальцы коснулись теплой шелковистой кожи, а затем туго сплетенных косичек.
  - Великолепно, - буквально выдохнул он.
  То пламя, разгоравшееся в нем ранее, сейчас казалось лишь маленьким свечным огоньком по сравнению с разбушевавшемся ныне пожарищем.
  - Нам следует ускорить шаг, путь не короткий.
  Он взял ее за руку и потянул за собой в сторону Старого города. Дорога была самой короткой, но, тем не менее, им пришлось несколько раз остановиться для более тесного изучения друг друга.
  Конечная цель их визита - двухэтажное здание из камня и мрамора, с ажурными эркерами и большими окнами цветного стекла, один вид которого намекал, что даже находиться рядом с ним стоит больших денег. На входе, под козырьком, возле двух толстых колонн стояли два стража с начищенными до блеска доспехами и каменными выражениями лиц.
  - Нам стоит зайти с другого входа, - сказал Дэнни и увлек свою спутницу за собой.
  Задний двор, с огромным круглым фонтаном в центре в виде единорога и прогулочными дорожками, выложенными из тесаного камня, был огорожен забором с обрешеткой в виде копий с золотыми наконечниками, направленными в небо. Великолепия данному виду добавляли кованые бутоны роз и тюльпанов цепляющиеся стеблями за решетку и обвивающими всю ограду. Страж здесь был один, и Моул его знал.
  Они не обменялись ни словом. Дэниэль просто сунул монету тому в сапог и спокойно пригласил свою спутницу войти.
  - Главный вход для дворян, черный для воров, - объяснил он.
  Они вошли в небольшую залу, где почти никого не было, кроме пары посетителей похожих на беднеющих купцов и стольких же слуг. Комната блестела от мраморного пола до самого потолка, с которого свисала большая хрустальная люстра, источавшая теплое желтоватое свечение.
  К ним подскочил высокий служка в темно красной ливрее лет пятнадцати на вид:
  - Чем я могу быть полезен.
  Дэнни говорил быстро и тихо:
  - Комнату, "Кровь Мантикоры" и грейте воду, на двоих.
  "Купцы" скосили свои взгляды на прибывшую пару, но ничего не сказали.
  - Я провожу вас, - кивнул юноша.
  Второй служка уже тащил на серебряном подносе затянутый в плетенку пузатый бутыль из темного стекла, два тонконогих фужера из коих привыкли пить аристократы и владельцы ювелирных мастерских, и обычный витой штопор.
  - Оставь, - Дэнни взял с подноса только штопор и вино.
  Служка вывел их в узкий коридор, стены которого были украшены под цвет ливреи тканевыми обоями с вышитыми золотом единорогами. Вдоль стен тянулись декоративные резные панели из эбена и палисандра. В конце коридора юноша отворил массивную дверь из мореного дуба и юркнул в комнату, попросив подождать полминуты.
  - Он зажжет свечи, - пояснил Дэнни, хотя и не сомневался, что Заррина-Софи сама прекрасно это знает.
  Следуя за Кротом, ожидая, пока их, наконец, оставят наедине, Зар искренне надеялась, что приглашением в подобное место Моул не собирается искупать свою несостоятельность в постели. Было бы ужасно обидно, если бы человек, вызвавший такую бурю эмоций, оказался бы посредственностью в делах сексуального характера...
  Мальчишка не соврал и появился очень быстро, поклонился и жестом пригласил пару пройти внутрь, потом быстро спрятал серебряный кругляшек в перчатку и тихо удалился.
  - Вот из кого бы получились ценные работники, - усмехнулся Моул и подтолкнул спутницу к входу.
  Убранство комнаты было под стать остальному интерьеру здания: шелка, перины, блестящая лаком мебель, красноватый блеск свечей, огромная кровать с бархатным балдахином и, конечно же, картина в полстены.
  Наконец, закрылась дверь за служкой, а Моул занялся бутылкой вина, дав Заррине время на осмотр комнаты. Да, при должном приложении фантазии, вечер тут мог оказаться намного забавнее вечера в менее шикарно обставленной комнате...
  Ее отвлекло его прикосновение. Едва утихшее за размышлениями возбуждение снова вернулось. Казалось бы, Моул успокоился, снова взял себя в руки, но только казалось. Он протянул напиток Зар, но не отдал. Нежно взял ее за подбородок, чуть приподнял, будто желая насладиться чертами ее лица, коснулся большим пальцем ее губ, словно говоря "открой их", поднял бутыль чуть выше головы и наклонил. Из горлышка потекла тонкая струя рубиновой жидкости - по ее губам, по ее шее. Он отставил бутыль в сторону, прильнул к ее шее, подобно изголодавшемуся кровососу.
  Солоно и сладко. Долго же он томился подобно куску телятины под крышкой котелка.
  Дэниэль принялся за немногочисленные шнурки и ремешки на ее одежде, быстро и ловко освобождая смуглое точеное тело из плена грубой кожи и шерсти. Заррина почти не помогала ему с одеждой. Он сам отлично справлялся, умудряясь каким-то непостижимым образом идеально контролировать движение пальцев, расстегивать мелкие пуговички, не глядя распутывать узлы на шнурках. Настал его черед, он сбросил одежду еще быстрее, будто и не был одет. Конечно, Дэнни порой испытывал стеснение по поводу своих шрамов, но переполненный похотью, да в приглушенном свете, он совсем забыл об этой уродливости.
  Моул буквально набросился на свою любовницу, переполненный жаром ее дыхания и сладостным ощущением вседозволенности. Змеиным поцелуем он впился ей в губы, прижал к холодной стене. Его руки гуляли от талии к ягодицам, касались черного пушка в низу живота. Он резко развернул ее лицом к стене, придавил. Ладони скользнули вверх, коснулись груди, нежно ее сжали. Его мужесткость уперлась ей в бедро. Она могла ощущать его жгучее распаленное дыхание над своим ухом. Моул не собирался больше терпеть. Зар вообще удивлялась, как мужчина умудрялся так долго сдерживать себя.
  - Знаешь, за нами могут наблюдать... - томно прошептал Дэниэль, - я уверен, что за нами подглядывают.
  Заррина хотела ответить ему что-то про подслушивание, но он, наконец, вошел, заставив ее застонать, выгнуться, буквально вжимаясь в его тело. Как же долго она этого ждала...
   Быстрый ритм, жадные, сильные движения. Зар понимала, что их первый секс не продлится долго - уж слишком долго Моул терпел, как понимала и то, что за ним она не успеет. Впрочем, такую ситуацию было легко исправить, всего лишь потянуть руку Моула вниз, проконтролировать первые движения ловких пальцев, а потом утонуть в волне оргазма за мгновенье до того, как он последует за ней.
  Как ни странно, оба устояли на ногах. И когда Дэниэль все еще переводил дыхание, Заррина уже оторвалась от стены, легко переступила босыми ногами по мягкому ковру, развернулась, заставив Моула сделать шаг к той же самой стене.
  - Моя очередь, господин Моул... - Мерзавка мимолетно глянула ему в глаза, а затем перевела взгляд на свои ладони, покоящиеся на груди мужчины. - Кстати, когда мы успели перейти на "ты"?
   Пожалуй, более странного вопроса нельзя было ожидать от женщины, которая только что стонала твое имя на радость тебе и наблюдателям, затаившимся недостаточно далеко. Он не нашел ответа, только подумал, что это было одну жизнь назад, а сейчас он умер, прямо в этой женщине, чтобы возродиться вновь, мощнее, чем прежде и жизнеспособнее.
  Зар решила обойтись без привала, что для Дэнни было ожидаемо, ибо он тоже желал продолжить путь как можно быстрее, но для него было удивительно, какую дорогу для этого избрала она.
  Зар скользнула ниже, повела руками по его животу, бедрам, легко сжала губами сосок, а потом, не удержавшись, легко прикусила и, дождавшись положенной реакции, прочертила языком влажную дорожку до пупка. Шрам от арбалетного болта оказался на положенном месте, за что заработал пристальное внимание Мерзавки. Пока ее руки проворно возвращали Крота в дееспособное состояние, язык аккуратно обводил контур шрама.
  Заррина опустилась на колени, отстраненно размышляя, как давно она этого не делала перед мужчинами, порадовалась, что Дэниэль был способен на скорое продолжение вечера после этого сумбурного и быстрого начала. Она никуда не торопилась, аккуратно одними губами пробовала его возбуждение на вкус, изредка легко щекотала языком. Лишь дождавшись протяжного нетерпеливого стона, она вобрала его целиком, смакуя, прошлась по всей длине, а потом подняла хитрющие глаза на Моула, будто спрашивая: "Продолжать?".
  Дэниэль знал, что женщины умеют так делать, но не знал, что могут делать это с таким вкусом и желанием. Раньше, он за такое платил серебром, теперь же пришло отчетливое понимание своей безнадежности, ибо может ли сравнится качеством обыденная работа с бесценным подарком, который подготовлен только для него одного?
  Она остановилась. Дэнни недоуменно опустил взгляд, встретился с ней глазами. Зар играла с ним и ему это нравилось. Он провел пальцами правой руки по ее щеке, спустился к шее, положил ладонь ей на затылок и слегка надавил, толкая ее вперед.
  "Продолжай".
  Она почти услышала это непроизнесенное слово. Хрипловатым сбившимся голосом, но идеально четко выговоренное. Он ведь не мог сказать его иначе? Не мог промямлить, пробубнить... Он даже в мыслях Зар говорил отчетливо, а уж тем более тогда, когда просил о таком...
  Хотя и сложно было понять, просил он или приказывал, Заррина, едва уловив его удивление, едва почувствовав прикосновение пальцев к коже, поняла - просил. Ну как она могла отказать?
  Слова - излишки. Стая воробьев, что толку с них, когда тела говорят больше и правдивей?
  Дэнни гладил ее по волосам и шее, управлял ее движениями, то останавливая, то приближая очередную смертельную волну. Было крайне волнительно наблюдать за тем, как он запрокидывает голову, резко дергает кадыком, чувствовать, как по его телу гуляет дрожь удовольствия, слышать старательно сдерживаемые стоны. В какой-то момент Мерзавке показалось, что за стеной кто-то вторит Моулу. Возможно, даже не показалось. Она сейчас не завидовала их наблюдателям, обреченным на сохранение скрытности на протяжении часов, пока Зар будет испытывать на Кроте весь свой арсенал сексуальных фантазий.
  Дэниэль остановил любовницу. Нежно коснулся подбородка, приказывая подняться с колен. Она поднялась. От ее губ, вниз протянулась тонкая блестящая нить. Он рывком притянул ее к себе, уперся ей в живот и с голодной жадностью поцеловал, давая себе короткую передышку. Спустя несколько долгих мгновений, Дэнни рывком подхватил любовницу на руки и быстро отнес к кровати, плавно и легко уложив ее на перину.
  Теперь он был полным хозяином положения, находясь над женщиной сверху, и замышляя страшную месть за причиненное удовольствие.
  Оказавшись на пружинящей перине, Заррина рассмеялась, искренне наслаждаясь ложем. Она продолжала улыбаться, глядя в глаза мужчине, нависшего над ней. Он не избегал зрительного контакта, изучал ее, наслаждался, возбуждал этим почти так же сильно, как своим ровным голосом. Сколько было в жизни Мерзавки ловеласов, прячущих свой взгляд? Сколько было рыцарей без страха и упрека, визжащих в приступе оргазма, как неопытная шлюха? Почему стальную волю, выдержку и идеальный контроль, смешанные с чувственностью и страстью, едва ли не являющуюся похотью, можно встретить лишь в таком человеке, как Дэниэль Моул..?
  Она и не думала прикрываться или сопротивляться, но Моул, казалось, получал отдельное и немалое удовольствие от того, что ее кисти оказались в захвате его пальцев. Несколько игривых укусов, порхание губ над ее кожей, влажная дорожка, оставленная языком, уверенные движения рук. Когда он обжег дыханием возбужденную плоть, Зар закусила губу, задержала дыхание, впрочем, не сдержав его надолго, протяжно застонала. Ее стон был прерван очередным украденным поцелуем, показавшимся почти грубым. Если бы грубым оказался только поцелуй, Заррина бы смогла проконтролировать выражение лица. Но резкое нетерпеливое движение Моула вперед заставило ее расширить глаза, а потом недобро их сощурить.
  Ее руки, отпущенные Моулом, невесомо лежали на его спине. Недолго. Очередной толчок, ногти, впившиеся мужчине в спину под лопатками, еще один, глубокие и длинные царапины, оставленные на коже. Заррина искренне пожалела, что сейчас ей приходилось мстить Дэнни не собственными когтями. Тогда бы кожа на его спине лопнула, разошлась, будто шкурка переспевшего плода...
  Некоторые мужчины отвечали злостью и яростью на причиненную боль. Другие пугались, отступали, умеряли собственный пыл. Третьи наслаждались, требовали еще, подстрекали.
  Он даже не вздрогнул. Задышал чуть тяжелее, чуть сильнее стиснул зубы.
  
  "- Что же делать, когда мне будет плохо, - спрашивал он у старика.
  - Ничего, просто представь, что тебя нет там, где плохо, - невозмутимо отвечал Стоунфист. - С первого раза не выйдет, но стойкость кропотливо вытачивается.
  - А что делать, когда хорошо?
  - Делай то же самое, одно и другое - все слабость.
  - А что делать, когда и хорошо и плохо?
  Старик задумался:
  - На этот вопрос еще нет ответа."
  Кто бы мог подумать, что Дэнни удастся получить ответ на этот вопрос спустя так много лет? Он лишь остался самим собой.
  Что ему еще несколько новых шрамов? Что ему короткая вспышка боли?
   От осознания этого, что-то сломалось в Заррине Мьявк, что-то заставило ее извернуться, пропустить руки над руками Моула, вынудить его одним своим мягким касанием поднять голову, и втянуть в поцелуй, впервые инициированный ею.
  "Прости".
   Наверняка, царапины на спине Моула саднили, но думал ли тот об этом, когда Заррина, зарывшись пальцами в его волосы на затылке, оглаживала найденный на ощупь шрам, не выпуская его губы из плена своих?
  Моул готов был простить ей все, что угодно, и, самое плохое, что его никто к этому не принуждал. Он умел противостоять зельям и магии, он был устойчив к шантажу и давлению, но, как оказалось, был беспомощен перед своими низменными желаниями.
  Тело среагировало немедленно, излилось в нетерпении. Нахлынула медово-сладостная волна слабости, разлилась теплым молоком. Дэнни почувствовал, что сознание удаляется от него, а руки слабнут не в силах удержать его в прежнем положении. Ему хватило сил на то, чтобы скатиться с нее, а ей времени на то, чтобы осознать, чем она сейчас занимается.
  Ар-Латарахи на нее нет. Змея бы давно плешь проела, указывая Зар на ее поведение. Пришла, значит, устраиваться в столичную гильдию! А по собственной глупости и из-за несдержанности снова заняла место гильдейской шлюхи! Вместо того чтобы разведать ситуацию, подумать о собственном благополучии, она отвечает взаимностью гильдейскому осведомителю! Все должно было происходить по-другому. Моул должен был ползать перед ней на коленях, умоляя позволить ему коснуться желанного тела, а Заррина должна была веселиться, наблюдая за унижением очарованного магией человека. Наутро он должен был стать ее послушной игрушкой, ловящей взгляд, предугадывающей желания, молящий о благосклонности...
   Заррина оборвала сама себя. Все же ругаться со своим сознанием в отсутствие духа, было сродни ревности к Софи. Слишком уж близко к сумасшествию. Да и размышляя логически, ничего страшного она пока не совершила. Жаль, что размышлять она начала только сейчас. Еще больше жаль, что едва Моул придет в себя, она опять потеряет голову. Пожалуй, стоило расставить все по своим местам именно сейчас, и надеяться, что ни Дэниэль, ни наблюдатели не заметили маленькой слабости Заррины.
  - Надеюсь, господин Моул, мне не придется обращаться к дроу ради желанного места в гильдии? - Едва слышно прошептала Зар на ухо Кроту, а потом легко поднялась с постели, сладко потянулась на радость наблюдателям и проследовала к забытой бутылке вина. Он скосил взгляд, но промолчал - это был даже не вопрос. Утверждение - она все знала сама. - Кто-то, кажется, обещал мне горячую ванну? И, пожалуй, одной бутылки вина нам будет маловато, вечер обещает быть долгим...
  Дэнни проследил за силуэтом вылитым из свечного света и дрожания пламени, безмолвно восхитился, приподнялся на локтях, смакуя вид и понимая, что сделал глупость, не рассмотрев любовницу как следует, а набросившись, словно голодный пес на кость. Но теперь было время, и он это время готов был использовать. Он медленно, лениво, поднялся с кровати, развел плечи, размял шею и подошел к Заррине, притянул ее за талию, скользнул руками к ягодицам:
  - Кто-то свои обещания выполнит, - улыбнулся Дэниэль.
  Казалось бы, он снова хотел слиться с ней в поцелуе, но вместо всего лишь легонько прикусил за нижнюю губу и выпустил из объятий, направившись к входной двери. Дэнни дважды коротко постучал. За дверью тут же раздалась возня, и послышался тонкий взбудораженный фальцет:
  - Д...д...да м...м...мистер Смит?
  - Готова ли вода?
  - Д...д...да м...м...мистер Смит.
  - Тогда бегом вниз и подавай, не заставляй нас ждать.
  - Д...д...да м...м...мистер Смит.
  - Ты еще слова какие-нибудь знаешь? - раздраженно спросил Дэнни.
  - Д...д...да...
  Дэнни покачал головой, вздохнул, улыбнулся.
  - Поставь подле двери одну... две бутылки вина.
  - К...какого?
  - Удиви меня. Ты все еще здесь?
  Послышалось эхо быстро удаляющихся шагов.
  Дэнни повернулся к Зар:
  - Дай мне пару минут, я подготовлю обещанную ванну, - со свойственной ему учтивостью проговорил он.
  Заррина успела нагнуться к своим вещам, разбросанным по полу, ловко выудить из кармана небольшую, с пол ладони, фляжку, глотнуть из нее. Подумав, Зар сделала еще один малюсенький глоток. На вопросительно поднятые брови Моула, она лишь рассмеялась, а потом все же проговорила:
  - Вы же не хотите спустя некоторое время нянчить очаровательного рыжего котенка? - И снова рассмеялась, пронаблюдав секундное изменение выражения лица Крота.
   Пока Моул занимался зажиганием свечей в ванной, Заррина наблюдала за ним с задумчивым выражением лица. Можно ли за несколько часов кардинально изменить мнение и отношение к одному конкретному человеку? Можно ли, презрев весь предшествующий опыт, потерять голову в постели с мужчиной, которого знаешь буквально полдня? Сейчас Заррина готова была ответить утвердительно. Хотя это все и казалось ей крайне странным. Впрочем, самого Дэнни это, кажется, ничуть не волновало. Либо же, он умел носить маски намного лучше Заррины Мьявк.
   Она забиралась в ванну очень медленно, отчасти от того, что вода была горячей, непривычной после холода улицы и прохлады комнаты, отчасти от того, что Дэнни, перенося огонек от одной свечи к другой, наблюдал за ней. Одна нога, аккуратно прощупавшая глубину и температуру воды, теплый мраморный бортик, позволивший поерзать, потереться о гладкую нагретую поверхность, вторая нога, нырнувшая в прозрачную воду, не подняв брызг, выгнувшаяся спина, мурашки, пробежавшие от бедер к груди...
   Когда Заррина устроилась в воде, то почувствовала себя почти счастливой. Нет, как же хорошо после зимнего холода вот так устроиться в огромной ванной... А потом к удовольствию от нахождения в горячей воде добавились легкие массирующие движения его рук. Прикосновения уверенных ловких пальцев, холодящих кожу, жаркое дыханье, ожоги поцелуев...
   Он же не был неопытным мальчишкой! Знал, что и как делать. Не пугался близости, не скрывал похоти. Но зачем-то продолжал ее ласкать, будто не понимая, не принимая того, что она легла бы в постель с любым другим, кто мог бы ей обеспечить место в гильдии. И этим он заставил ее саму сомневаться в том, что нужно соблазнять кого-то еще для достижения своих целей.
  - Дэниэль, идите сюда, я хочу видеть ваши глаза, - промурчала Мерзавка. - И терпеть не могу, когда кто-то находится за моей спиной...
   Заррина задумчиво повела ладонью по мраморному бортику, продолжила:
  - У меня не было мужчины уже более трех месяцев, я никак не могла подумать, что первый же мой любовник в столице окажется лучшим за последние десять лет, - Зар замолчала, досадливо поморщилась. - И уж совсем не думала, что во время нашего общения я буду находиться под действием зелья, заставляющего меня говорить одну только правду. Самое время бы было поговорить о делах... но моя нынешняя болтливость пойдет мне лишь во вред. Дэниэль, не будете ли вы столь любезны заставить меня замолчать..?
  Дэнни остановился. Руки его застыли на животе Заррины. Некоторое время он был нарочито бездвижен, могло показаться даже, что напряжен, но Моул оставался в спокойствии. Дэниэль смотрел на плавные жесты Зар, слушал ее, внимал словам и улыбался, искренне, чувствуя уколы гордости от услышанной похвалы. А что же еще может пробудить в мужчине столь греховные чувства? С другой стороны он был ей благодарен и еще больше желал это благодарность выразить.
  - Ты слишком подозрительна, - ответил он ей. - Единственное, что сейчас может потревожить твою спину... с каких пор мы вернулись на "вы"?
  - Если бы я не была столь подозрительной, я бы не дожила до сегодняшнего дня! - Заррина наблюдала за его тенью, пляшущей в неровном свете свечей, разговаривала с ней, не имея возможности видеть лицо собеседника. - И до сих пор не могу понять, когда же мы с вами успели перейти на "ты"? Какой повод я дала для того, чтобы вы без спроса так ко мне обращались, Дэниэль?
  Он провел рукой по ее шее, заставил откинуть голову, коснулся губами лба:
  - Я обещал, что тебе не будет вреда пока ты со мной. Я держу свои обещания.
  - У меня нет причин вам верить. Даже больше того, кем бы я себя выставила перед вами, Дэниэль, если бы вот так взяла и доверилась первому встречному? Почему вы думаете, что я должна поверить, что вы так просто взяли и открылись мне, что вы искренни? Почему вы можете верить мне, думать, что я говорю правду под влиянием вашего зелья, зная, что я отлично могу контролировать свое сознание при помощи духа?
  Ей удалось сдержать хитрую улыбку, изобразить на лице искреннее возмущение. Впрочем, когда его губы коснулись ее лба, она почему-то смутилась, порадовалась тому, что вспыхнувший на щеках румянец был незаметен в алом свете, заполняющем комнату. Право слово, ей было намного спокойнее чувствовать его пальцы внутри себя, чем его губы на своем лбу... Заррина уже собиралась об этом сообщить, но вовремя прикусила язык. Эх, вот он, неизведанный эффект от смешивания правдоруба и зелья от нежелательного зачатия - непреодолимое желание болтать.
  Дэнни вышел из-за спины Заррины, погрузился в воду. Кожу обожгло, царапины на спине защипало с новой силой, лицо обдало паром. Теперь они снова сидели друг напротив друга, имея возможность смотреть в глаза партнеру.
  - Не забывай, я вижу скрытое и различаю ложь, но мы не кошка и мышь, мы два равных партнера способных, как выяснилось, понимать друг друга без слов и это лишь после нескольких часов знакомства, не удивительно ли? Я вижу в этом знак. Считай меня рехнувшимся, но мне такая мысль мила. Мое рабочее время закончилось в тот момент, когда мы вышли из Ямы, это я решил для себя, - он положил ладонь ей на щеку, вцепился взглядом ей в глаза. - Спроси себя, когда стерлась эта грань для тебя? Хочешь верь, хочешь нет, но наша встреча лишь паутина случайностей, не более. Но, тем не менее, она состоялась, несмотря на все возможные препятствия. Я даже не хочу думать о том, что два совершенно бесполезных человека из моей гильдии помогли своими выходками остановить некоего Арнвуда. А я более чем уверен, что искал он именно Вас, - Дэниэль сделал резкий акцент на последнем слове, - и мне больно представлять, сейчас больно, какой виток получила бы эта история, не упади кости обстоятельств в данной комбинации...
  Арнвуд. Знакомое имя, всколыхнувшее воспоминания о приезде Дрейвуда в Дун Аггар. Знакомое чуть лучше по сухим докладам из архива гильдии. Неужели, маленький засранец следил за ней, притворившись светлым эльфом? И вместо того, чтобы сидеть сейчас в дорогущем номере с Кротом, она могла бы ублажать Зехелла? Если бы не двое идиотов...
   Неожиданно, Заррина для себя поняла, что благодарна этим двум идиотам. Благодарна за то, что может сейчас чувствовать на своем лице дыханье Моула, слышать его голос, заставляющий нетерпеливо ерзать, пытаться игнорировать разбегающиеся по телу мурашки.
  - Я не собиралась начинать работать рядом с вами, Дэниэль... - Смотреть в его глаза и молчать было невозможно. - Сначала я собиралась побыстрее отделаться от вас, вернуться к продуманному плану, выйти на дроу в городе... а потом поняла, что у меня слишком давно не было мужчины, и неплохо было бы попробовать расслабиться за ваш счет. И лишь после двух оргазмов и маленькой слабости я поняла, что стоило бы хоть изобразить рабочий процесс. Сейчас же, рассматривая вас, как равного партнера... Я хочу верить вам. Но уничтожу вас, если вы мне сейчас врете... - В последнюю фразу Заррина вложила ту самую силу, которой недавно соблазняла Моула.
  Он промолчал. Не поверил. По внутренней стороне черепа прошел колющий холодок, но Дэниэль оставил его без внимания - чувствовал, что она защищает себя. Но Дэнни не собирался причинять ей вреда, наоборот, эта женщина вызывала в нем искреннее желание причинять ей исключительно удовольствие.
  Несмотря на стужу сковавшую воздух снаружи, здесь было жарко. Очень жарко, и жар этот совокупность множества факторов, но жарче всего Моулу было не от десятков свечей и жгучего пара, вьющегося над водой, нет, лицо его обжигала столь необычная и вожделенная близость, а тело его полнилось упругой истомой. Он где-то растерял все маски, которые носил, случайно оказался самим собой в такой неслучайный момент и был этому только рад, хотя и должен был чувствовать стыд за свой провал.
  Но не пойти ли старикану в задницу, с его нравоучениями? Все равно он мертв. Пусть и все остальные идут за мертвецом. Чем глубже, тем лучше.
  Они отложили разговор, снова найдя ответы на свои вопросы в жадных поцелуях и ласках. Впервые за вечер Моул понял, что одержал маленькую победу в их непрекращающемся споре, когда под потолок взвился девичий стон:
  - Дэнни... Да чтоб тебя... Дэнни!
   Мысли путались, терялись в красноватом свете, отказывались выстраиваться привычным ровным строем. Пожалуй, это случилось впервые на памяти Мерзавки. Сколько было мужчин в ее жизни? Список известных гильдии партнеров умещался на нескольких листах. Точное же их количество не смогла бы назвать и Ар-Латараха. Да только слишком мало своих партнеров Заррина выбирала самостоятельно. Даже первый мужчина, с которым Зар была близка далекие пятнадцать лет назад, и тот был выбран Латой. Это никогда не мешало Заррине. В конце концов, она неплохо проводила время и в те моменты, когда Ар-Латараха развлекалась с очередным любовником, пользуясь ее телом, и в те, когда инициатором становилась сама Мерзавка. Впрочем, подобные моменты она могла пересчитать по пальцам. Ярчайшим примером была Ванесса, скрасившая вечера Софи Бринер. Сегодня же случилось что-то из ряда вон выходящее.
  Сукин сын... Что же ты со мной делаешь...?
  В Бездну! В Бездну все планы и чаяния!
  Возможно, было что-то безумное в ее зеленых глазах, но ей сейчас уже было плевать.
   Она тоже была воровкой, в конце концов! И собиралась, как и Крот, украсть у него то, чего желала сейчас больше всего. А она хотела его. Целиком, полностью, навсегда. Сейчас одна мысль о том, что Дэниэль мог делить постель с другой женщиной, доводить другую до сумасшествия своим языком, заставляла Заррину Мьявк скрипеть зубами. И для того, чтобы сказать ему это, доказать, Зар не требовалась магия.
   Она прильнула к нему всем телом, почти агрессивно, не контролируя свою неутоленную жажду, лишь раздразненную его ласками, подарила поцелуй, навязала, заставила принять подарок. Легко толкнув, Мерзавка приказала мужчине подвинуться, перебраться к бортику ванной, упереться спиной в него. И снова целовала его, не смущаясь, исследовала его тело руками, находя чуткими пальцами виденные до этого шрамы.
  "Мой!"
   Она не давала ему говорить, или не слышала его слов, будоражила воду плавными жадными движениями, целовала его лицо и молчала сама, боясь проговориться.
  "Только мой!"
   Ей пришлось удержать его руки, скользнувшие к ее телу. Сейчас было не время принимать его ласки. Сейчас нужно было отдать ему то, что было у нее, потребовать в обмен что-то большее, чем секс на одну ночь.
  "Твоя!"
  Она, как обещала, пробовала на вкус его шрамы, продолжая двигаться, продолжая доказывать ему, что он теперь обречен. Жгучий след от ожога на плече. Острая полоска, оставленная изогнутым коротким лезвием под ключицей. Холодящий губы шрам разрубленной плоти на предплечье. Пряный привкус некогда срезанной кожи над левым соском.
  Его неслышимым ответом на ее притязания были его бездействие, его молчание. Он мог бы и до этого вырвать руки из ее захвата, потянуться к желаемому, но повиновался ее желанию, терпел, дожидаясь ее позволения. Это было достаточным ответом на невысказанный даже мысленно вопрос. Дэниэль Моул и Заррина Мьявк. Дэнни согласился играть по ее правилам, а Зар готова была играть по его. Странный нереалистичный союз двух существ, работающих лишь на себя, ищущих блага лишь для самих себя, но зачем-то пошедших сейчас на уступки.
  - Вы просто удивительны, господин Моул...
  - А вы великолепны... мне даже на мгновенье показалось, что вы суккуб, когда моя душа, чуть было, не вылетела из тела, - он стал гладить ее косички, коснулся губами ее виска. - Но, все же, никак не могу понять, зачем вы снова наносите этот грим на свои слова. Ведь я слышал их не более пяти минут назад, искренние, настоящие, и никаких "Вы" там не было, были только мы, только ты, только я...
  Заррина несколько нервно глянула на Дэнни, снова опустила глаза, уставившись на собственные пальцы, вырисовывающие на груди мужчины узоры едва заметными касаниями. Как объяснить любовнику, что сравнение с суккубом было для нее не самым приятным? Вспомнился подвернувшийся как-то под руку юноша, которому просто не повезло оказаться рядом с Мерзавкой, когда та была не в лучшем настроении. Вспомнился короткий секс, его остекленевшие глаза и рванувшая наружу сила, жадно поглощенная духом, передавшаяся Зар, внушившая ей, что она всесильна.
  - Я не суккуб, - наконец, произнесла она, упорно не поднимая глаз. - И полностью сейчас контролирую себя, из чего следует, что душу я из тебя не вытащу. Да и не уверена я, что без помощи Ар-Латарахи у меня это выйдет.
  - Кончено не суккуб, я могу это видеть, ты лучше... говорят, у рожденных в Черном Городе, души нет, потому как ее еще при рождении сдают в залог, но сегодня мне показалось, что все же меня это миновало.
  - И на "Вы" я зову тебя потому, что тебе это нравится, Дэниэль.
  - Да, нравится, определенно, ко мне редко так обращаются, все же не те круги, в которых привыкли к банальной вежливости, но за пределами этой комнаты мы будем вынуждены подбирать слова и обращения, не из прихоти - из осторожности, хотя, стоит ли мне говорить об осторожности.
  - И как же мне обращаться к тебе? - Она встретилась с любовником глазами, смотрела на него открыто, слегка насмешливо, но старательно сдерживала ползущие вверх уголки губ. - Как мне называть тебя сейчас? Как называть, когда ты будешь представлять меня своему начальству? Как называть завтра вечером, когда в дешевой съемной комнатушке будет ходить ходуном старая скрипучая кровать? А послезавтра, когда я буду твоей подчиненной в гильдии?
  Он пристально смотрел на нее и мог поклясться, что даже будь у него завязаны глаза, то усмешка, скользившая в ее словах и отражавшаяся на лице, все равно бы от него не утаилась. Да, она хотела немного поиздеваться, как этого хочет обнаженная женщина рядом с обнаженным мужчиной, хочет что-то шевельнуть внутри него, зацепить едким словцом за краешек эмоций, поддеть колким язычком и наблюдать за смятением и реакцией, проверить его характер. Очередной раунд? Нет, Заррина не скрывала довольства, и мимолетное напряжение Дэниэля ушло прочь. Он расслабился.
  - Это трудный вопрос, - он помолчал, вздохнул. - Я бываю в разных кругах и выношу различные обращения, все зависит от окружающего общества, увы, не от меня, и эти общества, каждое в отдельности, диктует свои правила, а нам лишь нужно под них подстраиваться, и потому мне приходится терпеть разные обращения, но не все из них так уж плохи. Я полагаю, что ты обладаешь достаточным уровнем знаний, чтобы понять, как же ко мне обращаться в той или иной ситуации, - Моул улыбнулся, провел пальцами по ее щеке, скользнул вниз по шее, продолжил движение вдоль ключицы. - А что же до комнатушки с дряблым ложем, так пусть интуиция подскажет тебе, как меня называть.
  - Дэниэль... - Она будто пробовала на вкус его имя, задумчиво приподняв брови. - Дэниэль Моул... - Заррина смешливо наморщила нос, растянула губы в улыбке, на мгновенье прервала зрительный контакт, чтобы тряхнуть волосами, рассыпая косички по плечам. - Дэнни...
  Дэнни нравилось, как она произносит его имя. Все его имена звучали вкусно из этих уст, с этой сладкой кошачьей тягучестью. Она выскользнула из его рук, будто змея, плеснула водой, поднялась, давая Дэнни новую возможность осмотреть все детали ее тела и снова молчаливо восхититься. Моул понимал, что ему будет нелегко после окончания этой ночи - нелегко скрывать сам этот факт и нелегко пребывать в постоянном беспокойстве, а он не сомневался, что Заррина еще не раз заставит его беспокоиться. Женщина эта не была проста. Даже те мелкие клочки истории, которые удалось нарыть в собственной памяти о Дун Аггарской Мерзавке, представляли собой целый лабиринт невнятных отрывков, а сама ее личность определена лишь как "опасна, не агрессивна". Знал ли Дэниэль на что идет? Не в этот раз. Там где следовало действовать умом, он действовал инстинктами. Сначала это его немного раздражало, но он все-таки сумел отбросить раздражение и получил в награду нечто большее. Обычной паранойе дознавателя гильдии мешали раскрытые карты, хотя у него и было преимущество в подлитом "правдорубе", но так ли это было тогда необходимо? Тогда было, сейчас он и сам практически был им прожжен, и разве что, не собирался выдавать своей главной тайны. Но вечер слаще утра, сколько бы мудрости оно в себе не несло, а значит, к думам он вернется после рассвета. Как плохо, что завтра наступит очень скоро. Он уже заочно ненавидел грядущее утро, которое принесет легкое похмелье и сотню новых забот.
   Его очередная улыбка почему-то всколыхнула забытое было сумасшествие. Кому ты улыбаешься, Дэниэль Моул? Заррине Мьявк или Софи Бринер? Не хватало только ехидного голоса духа, интересующегося, правда ли Зар снова ревнует сама к себе. Зато, Мерзавка мысленно отметила для себя, что стоило бы покинуть это заведение до того, как она снова обзаведется пушистым хвостом.
  Этим вечером было еще много разговоров. Частично обсуждали работу, грядущую роль Заррины в той части гильдии, куда она неминуемо должна была попасть завтра утром. Вспомнили Заха, хотя воспоминания о брате никогда не вызывали у Мерзавки позитивных чувств, как и в этот раз. У Дэнни никогда не было родных, и пусть в приюте их учили - все они братья и сестры, но ему так и не удалось почувствовать с кем-либо родственную связь.
  На минутку ему захотелось стать эмпатом, забрать горечь из мыслей Зар, разделить ее с ней. Он не знал, зачем ему это было нужно, просто ему так хотелось. Еще одна тревожная мысль. Моул не являлся провидцем, но явно ощущал, что эта женщина доставит ему много тревог, если он не порвет все нити утром и не закроется прохладной любезностью. Впрочем, эту мысль он не стал откладывать на дальнюю полку сознания, просто вышвырнул из головы. В мире должно было произойти что-то совсем уж ужасное, чтобы Моул утром добровольно отказался от сегодняшнего подарка судьбы.
  Дэнни рассказал историю получения шрама на животе, одну из самых забавных на его памяти. Веселья Заррина не разделила, чем сначала знатно испугала Моула. Ей и самой было странно переживать из-за давно случившегося ранения другого человека. Объяснить словами хаотично мечущиеся чувства и мысли было невозможно даже для самой себя. Поэтому она просто прижалась к Моулу, скользнула ладонью к шраму на животе, а другую руку закинула ему за шею, спрятала свое лицо у него на груди.
  Более трепетных чувств от одних лишь объятий Дэнни еще не испытывал и это стало для него очередным откровением.
  Он едва повернулся, обхватил женщину за спину чуть выше талии, прижал сильнее, уткнулся носом во влажные туго сплетенные косички, глубоко вдохнул. Никаких ароматических масел и жидкостей, только запах ее волос. Дэнни начинал понимать, что именно ее запах будоражит его больше всего. Какие моральные преграды не ставь - инстинкт сила непреодолимая. Это то, что пытался сказать ему Юрген, но дошло это только в близости с Зарриной.
   Заррина так и не поняла, растерялся ли Моул от ее поступка, было ли это для него неожиданно, потому что он прижал ее к себе, уткнулся куда-то в макушку, стирая этим простым движением все мысли Мерзавки. За его вздохом, за первым, за вторым, крылся непроизнесенный диалог, о каком и помыслить не могли оба вора. Что-то подобное Заррина чувствовала когда-то давным-давно в Дун Аггаре, прощаясь со своим дедом, оставаясь совершенно одной в казавшемся тогда огромным городе. Они прощались молча, одними лишь объятиями. И тогда так же щемило сердце, так же предательски блестели глаза, так же не слушался голос. Только вот потом Заррина выстроила ледяную стену, оградив себя от чувств. И были сотни любовников, тысячи дел, не вызывающих в ее душе ровно никакого отклика. Что же произошло сейчас?
   В принципе, произошло с ней ровно то же самое, что и с Дэниэлем Моулом. Только вот признаваться сами себе оба вора пока были не готовы. Несколько часов назад, один из лучших осведомителей гильдии разлетелся, сам по себе, словно крепко запечатанная бутыль с перебродившей брагой. Но собираться он и не хотел - еще успеется. И мысли просто шли мимо, вереницей белесых облаков, по синему небу его рассудка. Уплывали далеко и бесследно, не принося тревоги в заполненный уютом и теплотой разум.
   Ближе к полуночи, допивая бутылку монастырской вишневой настойки, Заррина вспомнила, что забыла у трактира лошадь. Вспомнила не очень вовремя, а потом так же быстро об этом факте забыла, оставив эти заботы на глухую ночь, когда кончится действие амулета, и Мерзавке придется покинуть сие заведение и своего любовника.
   Еще несколько часов, пролетевших, подобно одной минуте.
  Их чувства сплетались тугими канатами, они слушали мысли друг друга, читали желания, немедленно претворяя их в жизнь, будто два джинна добравшихся до свободы и пытавшихся слиться в высших сферах одной эфирной сущностью. Они продолжали, не отрывая губ, не отрывая тел, раскрыв сознание до возможного предела. Единое биение сердца, единое дыхание, единое существо. И не было вокруг ни пространства, ни времени, словно они были первейшими в первозданной пустоте и потому существовали только друга для друга, готовые положить начало чему-то великому и прекрасному, что распустится буйным цветом, растечется шумными реками и раскинется пышными лесами.
  Мазки взглядов, щекотка губ, касания пальцев. Реальность стыдливо покидала любовников, забирая с собой миражи окружения. Все, что было настоящим, оставалось только в Заррине и Дэниэле. Не было суеты и спешки, не было игр и войн, не было лжи и правды, не оставалось простых истин. Все превратилось в далекие призраки другого прошлого существования, обмана, который звали настоящей жизнью, ту спешку и суету, в которой сгорали настоящие чувства и эмоции, превращались в пепел и труху, гнили на дне сердец, оставляя от человека лишь пустую оболочку и бесконечную жажду. Видения растворялись и угасали, оставляя любовников в томном единении. Впервые за всю ночь.
  Дэниэлю показалось, будто он на время потерял себя, просто выпал из разума, как луковица из дырявого мешка. Осталось только ее дыхание и плотный кокон объятий, которые не дали сознанию испариться окончательно, послужив спасительным якорем для его рассудка.
  Моул некоторое время пребывал в полузабвении, балансируя на растянутой веревке обморока подобно циркачу. Он выстоял, остался, попытался найти своими глазами ее глаза. Ему удалось, линии их взглядов сошлись.
  Так много и так безвозмездно он еще не отдавал. Никому. Стало не по себе, в сердце взвился маленький въедливый червячок, но тут же был раздавлен и выброшен. Моул видел все в глазах Зар, и ему этого было достаточно, чтобы понять - она не предаст его, как и он ее.
  Она оторвалась от него, ненадолго, чтобы вновь сладко прильнуть, почувствовать его объятия.
  - Спасибо тебе... - щекотный шепот, искренние слова. Пусть, им обоим утром покажется, что эти слова им лишь приснились. Сейчас они были единственной реальностью в огромной комнате с оплывшими угасающими свечами.
  - Я... - Моул недоговорил.
  Разве мог он сказать что-то неочевидное и сокрытое? Разве мог он ее удивить какими-то словами, что являлись всего лишь продолжением голоса, вульгарным искажением мысли и чувств, бесстыжей пародией на выражение эмоций? Тело, взгляд и дыхание в сотню раз искренней и честней выразят то, чем он сейчас наполнен, то, чем он горит.
  - Я...
  Еще одна попытка сорвалась. Он не знал, зачем пытается что-то сказать, ведь уже все решил сам, но почему-то считал, что ей это важно, ей нужны его слова, любые, даже самые неуместные.
  - Я... обожаю тебя...
  На лицо Мерзавки сама собой наползла улыбка. Сказал же глупость. Не ту, страшную, а какую-то другую, милую, смешную. Но от этого не менее настоящую. И стоило его благодарить за аккуратно выбранное слово, ведь Зар отлично понимала, какой сонм чувств он пытался им выразить.
  - Я тебя тоже... - не скрывая довольной улыбки, прошептала Заррина, а потом все же отпустила свое сознание, провалилась в сон.
  Слова дались ему тяжело. Он буквально вырвал их из горла, заставив себя сказать то, чего еще никогда не говорил. Даже будучи юным и влюбленным, он лишь изредка позволял себе чувственные излишества, о которых после и не хотел вспоминать. Но эта улыбка в ответ, слова и шепот, развеяли все переживания, не оставив и тени былых тревог.
  Моул внезапно осознал, что рядом с ней он даже хотел чувствовать себя глупо и не скрывал своей настоящей довольной улыбки, которая обычно пряталась за ехидными ухмылками, короткими смешками и холодным пронзительным взглядом, способным пробить слабую волю, как пергамент стрелой. Чем же она зацепила его? Тем, что он сам чудом удержался под ее словами? Тем, что она не стала добивать его, придавливать к земле своим очарованием, а отпустила, словно рыбаки отпускают маленького бескостного окуня? Или тем, что окончательно раскрылась ему? Нет ничего слаще безвозмездно сказанной правды. Дэнни ценил это, а она была с ним правдива весь вечер, даже после того, как "правдоруб" выветрился из ее головы, лишь одна пустяковая ложь посетила ее уста, чтобы через мгновение превратиться в истину.
  Но только ли это? Нет. Дэниэль не мог точно описать самому себе, почему он так поддался чувствам, но точно знал, что тот калейдоскоп противоречий, та смесь дерзости и нежности, силы и ласки, которой являлась эта женщина, вызывали в нем невиданное влечение и бурное желание.
  Дэнни долго смотрел на нее, захваченный своими размышлениями и не заметил, как Заррина уснула и стала сладко посапывать, уткнувшись ему в плечо - еще один знак бесконечного доверия с ее стороны. Он застыл, в непривычном страхе ее потревожить, разбудить неловким движением и прервать идиллию сновидений. Сон, самое слабое место любого существа... почти любого.
  Именно поэтому Дэниэль многие годы толком и не спал - блуждал в вязкой серой дреме, прислушиваясь к каждому шороху. Кто-то называл это паранойей, Моул называл бдительностью.
  Он еще некоторое время любовался ее безмятежностью, но незаметно для себя скатился в вязкую и глухую дремоту. Ему даже что-то снилось. Что-то волнующее и великолепное. Ему снились вдохновенные эмоции, пронизывая сон разноцветными красками чувств. Гротескные абстракции перетекали одна в другую, сливались и рассыпались, бурлили, вздымались ввысь буйными фонтанами, сплетались красочными нитями, но все как один, являли собой тот самый силуэт, тот милый образ, в котором Моул нашел покой.
  Но Дэнни не был бы хорошим добытчиком информации и отличным шпионом, если бы не почувствовал как женская рука покидает его грудь, как тепло отдаляется и холодный воздух начинает обволакивать его тело. Моул едва приоткрыл один глаз - на большее сил не хватало, разум рьяно тянул обратно в дрему.
  
  Заррина проснулась, когда свечи уже догорели. Ее разбудил амулет, израсходовавший свою магию. Наверное, за годы пользования образом Софи, Зар уже привыкла просыпаться, реагируя на едва заметное покалывание, впрочем, нельзя было сказать, что прочие факторы не могли ее пробудить даже от самого крепкого сна.
   Сны...
   Зар едва сдержала стон, припомнив, что ей снилось, впервые за долгие годы, что-то цветное, радужное, спокойное и радостное. И виной тому был человек, мирно спящий рядом с ней. За время сна они успели разорвать тесные объятья, просто устроиться рядом, лишь ее рука, стремительно принимающая привычный вид, покоилась на его груди.
   Что ж, вот и кончилось время. Софи Бринер уходит отдыхать, а Заррина Мьявк искать таверну, у которой оставила лошадь. Глядеть утром на ошарашенное лицо мужчины, ложившегося спать с прелестной женщиной, а проснувшегося рядом с кошкой, не было никакого желания. Софи еще вернется к нему, к поцелуям и ласкам, к стонам и глупым словам, а Заррина будет работать, воровать, собирать информацию, обманывать и соблазнять. Зар давно свыклась с таким раскладом, и сейчас радовалась тому, что ее маску, поддельную Софи, Дэниэль Моул будет ждать завтра ночью.
   Заррина аккуратно убрала ладонь с груди Дэнни, села на кровати, испытывая легкое головокружение. Да, с таким хаосом в сознании не побегаешь по крышам, а шататься ночью по малознакомому городу было тем еще удовольствием. Что ж, придется быть внимательнее, аккуратнее, дабы не сверзиться с верхотуры.
   Не тревожа перины, не издав ни звука, Зар поднялась, прошлась на носочках по ковру, привыкая заново к своему телу, обошла кровать, намериваясь добраться до своих вещей, по-прежнему сваленных в кучу посреди комнаты. Ее взгляд зацепился за лицо спящего мужчины. Защемило в груди, полыхнула ненависть к Софи. Ну почему?! Почему Заррина сама не могла родиться человеком?! Да хоть эльфом! Почему...?!
   Мерзавка скрипнула зубами, поборола желание коснуться небритой щеки Моула уже своими собственными пальцами, резко развернулась в сторону вещей, едва не спотыкаясь о забытую бутылку настойки. Кошкам место на крыше. Она еще вернется к нему, снова очарует бронзовой кожей и умелыми ласками. И он не откажется от Софи, как не отказывался никто до него. А пока она бегает по крышам, размахивая хвостом, можно и поработать. Не сложно будет найти его завтра в городе, да потребовать обещанного представления в гильдии. Не сложно будет разделять работу и... не работу.
   Если бы Зар не видела в темноте, ей было бы сложно бесшумно собраться. А так, ремни и шнурки послушно занимали свои места. И все же было обидно. Обидно, что ей приходится уходить. Но в этом не хотелось признаваться даже самой себе, поэтому, следовало выкинуть эти мысли из головы, пока не вернулась Ар-Латараха. Засмеет же, змея эдакая...
   Последняя пуговка, последний крючок, плащ, перекинутый через плечо, чтобы удобнее было выбираться на крышу. Заррина не сдержалась, еще раз оглянулась на спящего любовника... и замерла, наткнувшись на совершенно не сонный взгляд серых глаз.
  Моул успел разозлиться и остыть, все еще продолжая цепко наблюдать за внезапными сборами. Нет, он не собирался ее прерывать, пусть делает свое дело, она свободна и право имеет действовать исходя из нужд и желаний, но и Дэнни равен в этих же правах, а потому найдет ее чуть позже. Зар будет через час возле таверны с оставленной на привязи лошадью, которой там уже и нет, потому что заботливый трактирщик сдал ее в соседние конюшни на ночь, и если хозяйка не явится до нынешнего вечера, то корчмарь обратится в стражу.
   Дэниэль знал это, потому что знал и конюха и трактирщика, а вот Заррина не знала. У него уже вполне сформировался дальнейший план, но женщина сделала то, что ни один суеверный человек делать бы не стал - оглянулась, вопреки предостережениям.
  Их взгляды сошлись. Тьма погасших свечей не была для них преградой. Заррина молчала, застыв словно статуя. Молчал и Моул. Слова оказались лишними, все было ясно и без них.
  Дэнни приподнял бровь: "Куда ты собралась?".
  Заррина не хотела отвечать, даже мысленно, поэтому отвела глаза, опустила их, сосредоточив взгляд на забытой на полу бутылке, чтобы он не смог прочитать в них ее "Прочь отсюда, подальше...".
  Он продолжал молчать, но неосторожно поднятый взгляд напоролся на его хмурое выражение лица, скользнул по залегшей меж бровей морщинке, позволил Зар снова услышать невербальный вопрос: "Зачем сбегать от меня?".
  Закрыться, зажмуриться, не дать ему снова лезть в ее мысли! Хватит, хватит уже! Если бы Моул не проснулся, если бы дал ей уйти, она бы вернулась к нему завтра, снова была бы для него Софи, снова позволяла бы ему читать ее душу, как раскрытую книгу. А теперь... что уж теперь? Не отвечать же, что она сбегает из-за того, что не сможет сейчас выдержать снисходительных взглядов, предложений молока и кошачьей мяты, игривого почесывания за ушком?! Значит, остается только снова строить ледяную стену. Она сохранит ее разум, позволит спокойно уйти, поможет отрешиться от произошедшего, забыть через пару дней... или недель.
  Дэнни медленно поднялся, не отрывая взгляда от виновницы его пробуждения. Внезапно осознал, что вовсе обнажен перед ней, ощутив наплыв смущения. Молча нашел свои штаны, оделся и, наконец, заговорил:
  - Я не вижу в этом смысла... те слова, что я произнес, они были для тебя, а не для твоей оболочки.
  Дэнни двинулся к ней, она попыталась отступить, но после пары шагов уперлась в стену и подняла глаза. Он вновь смотрел на нее, но в этом взгляде не было осуждения, лишь понимание и просьба не сбегать.
  Он протянул руку, коснулся ее лица. Она вздрогнула.
  - Не бойся. Верь мне.
  Зар только сейчас поняла, что ее трясет. Она пыталась отстраниться, пыталась дернуться в сторону, прервав прикосновение холодной ладони к ее щеке, но не смогла шевельнуться.
  Никому не верь.
  Заученное правило, постулат, на котором держалась вся ее карьера, вся ее жизнь. Руна, выжженная на ее спине, одна из немногих, выбранная самолично, единственная истина в круговерти жизни.
   Никому не верь.
   Сотни ошибок, совершенных когда-то давно, когда не было этого правила. Острые инструменты палачей в городской тюрьме, где она оказывалась, поверив кому-то, острые осколки надежд и мечтаний, ранящих больнее холодной стали. Она научилась на боли, не собиралась повторять свои ошибки снова.
   Никому не верь.
   Чужие взгляды, мысли, желания. Софи Бринер - любовница. Заррина Мьявк - забавная игрушка. Софи - маска. Заррина - опытная воровка. Как менялись лица любовников, когда Софи становилась Зар! Незабываемое ощущение - видеть в глазах того, кто только что тебя хотел, вожделел, как никого другого, легкий шок, отвращение, панику. Хуже были только те, кто считал, что трахать хаджита все одно, что козу - она ничего не скажет против, делай с ней все, что душе угодно, лишь бы никто из знакомых не узнал о том, что тебя на мохнатую задницу тянет.
  - Никому не верь... - Заррина спокойно смотрела в глаза любовника, пряча хаос души за недостроенной стеной. - Отпустите меня, господин Моул. Завтра Софи вернется к вам, незачем пытаться убеждать кошку в том, что она вызывает у вас те же чувства, что и госпожа Бринер.
  Дэнни стиснул зубы так, словно его пальцы зажали в тиски. Чувства распустились пылающей злобой, стали неумолимо застилать разум ярко-красной пеленой. Никто и никогда не выводил его из себя одними лишь словами. Остальные кидали горох в стену, горох падал в грязь, там и оставался, а сейчас словно каленой иглой под ногти, с меткостью заправского изверга. Предательским кулаком под дых, сбивая дыхание и вызывая боль в груди.
  Его ладонь все еще покоилась на щеке Зар. Дэниэль пребывал в буйном замешательстве - свернуть бы шею мерзавке, да только он не собирался причинять вред той женщине, с которой провел несколько волнительных часов.
  - Не надо жалеть меня... - осыпался лед, полыхнула ярость, злость, ревность. - Не надо меня жалеть, проклятый человек! Не смей смотреть на меня так, будто тебе все равно, есть ли на моей морде шерсть или нет! Я не попадусь на это снова! Оставь для Софи свои слова и убеждения! Отпусти!
  Когти оставили на руке Моула неглубокие царапины, Зар же отшатнулась, скользнула вдоль по стене, снесла очередной подсвечник, не обратив на это внимания. Ее снова трясло, ноги не слушались, и она отлично понимала, что ей не удастся гордо удалиться из комнаты. Он не шелохнулся. Разве это боль? Всего лишь легкая щекотка. Болью были его мысли, пронзающей стихией тревожившие нервы.
  "Никому не верь"
  Он и не верил ей, просто не мог. Пусть, из-за разбушевавшегося шторма, Моул и не мог распознать ложь в ее словах, но верить Заррине сейчас он и не собирался. Она пыталась отдалиться от него, но слишком медленно. Расстояние не превышало и двух шагов. Какие же чувства держат ее здесь, в таком состоянии, что она просто не рванет к двери и не оставит его здесь, ловить взглядом ее следы?
  Сомнение. У женщины не было окончательного решения. Моул чувствовал это всей кожей. От этой мысли стал таять кровавый морок, застилавший его глаза. Он, наконец, сумел обуздать желание свернуть Заррине шею, даже почувствовав едкий укол стыда, за прежние, пусть и мимолетные намерения. Контроль медленно возвращался к нему, но стоило ей снова заговорить, открыть свой рот, обдать ледяным потоком слов, как новый бурлящий гейзер пробился сквозь почву успокоения.
  Дэниэль с хрустом сжал кулаки. Зар умела изысканно дергать за нити его нервов и вызывать в нем редкие и опасные чувства. Она была единственная в своем роде, кто успел за такой короткий срок раскрыть все самое темное и светлое в его душе, от лютой ненависти до щенячьего обожания. Именно в этот момент Моул понял, что готов ее удержать, даже если это грозит ему смертельными проблемами.
  - Ты самая дурная и лживая гадина, которую мне доводилось знать! Я не пытаюсь убедить ни Софи, ни кошку в чем либо, а всего лишь привожу непреклонные, мать их, факты, - тон его голоса был непомерно высок и злобен. - Я хочу достучаться до той женщины, с которой провел всю ночь и заснул нос к носу, доверяя ей так же, как и она доверяет мне! И я плевал! Плевал с самой высокой колокольни, на то, как эта женщина выглядит, ибо я разговариваю не с телом!
  Реакция мужчины на ее слова и действия поразила Заррину. Она совершенно не ожидала, что Моул ответит яростью на ярость, злостью на злость, зеркально отражая чувства Зар. Она просто не думала, что сможет его вывести из себя. А у нее получилось. Заррина Мьявк смогла заставить Дэниэля Моула кричать и ругаться, произнеся всего несколько фраз. Пожалуй, это достижение перебило прежний подвиг Софи, вырвавшей у Крота стон своими ласками. И Заррина бы довольно улыбнулась сейчас, если бы не общая напряженность ситуации.
   Дэнни шагнул к ней. Пропала радость маленькой победы Зар, она снова напряглась, впрочем, осознав, что трясти ее стало меньше. Вот уж тоже странно, разве может успокоить нервы чужая злость и ругань? Оказывается, может, если орет на тебя вечно невозмутимый Дэниэль Моул. Но вот от своих слов она отступаться не собиралась. Если он не отпустит ее, если попытается задержать, переубедить, у Мерзавки не дрогнет рука.
  - Не. Подходи.
  Он двинулся к ней с кривой усмешкой на губах. Все что ему требовалось, это поймать ее в тиски объятий, не дать шевельнуться, остудить пыл, успокоить и все-таки переубедить. Как говаривал его ментор "Попытка, не пытка".
  Заррина хотела скользнуть мимо, увернуться, добраться все же до двери, веря, что в спину ей не полетит ничего, кроме проклятий. Но Дэнни оказался проворнее. Поймал, вывернул ее правую руку, мешая всадить когти в его тело, прижал к себе. Получив несколько чувствительных тычков левой, обездвижил и вторую руку, попросту зажав ее своей. Теперь размаха не хватало на сколько-нибудь приличный удар, а когти лишь вяло скребли по его спине, вызывая разве что щекотку.
  - Отпусти!
   Ноль внимания, прямой взгляд, в котором еще плескались отголоски недавней злости.
  - Отпусти, слышишь!? - Она почти шипела, выворачивалась, дергалась, а потом попала в капкан его взгляда. - Ты только ш-что говорил про свободу, зачш-чем жше...?!
   Заррина запнулась, поняв, что, правда, начала шипеть. Как же он ее вывел! Идеально выученный язык звучал сейчас из уст Мерзавки с постыдным акцентом родной речи. И этот факт лишь придал ей уверенности. Она и так слишком много показала этому человеку. И ведь ему стоило просто дать ей уйти, а не будить старые страхи. Он злил ее, злил тем, что видел все ее слабости, постыдные уступки и позорные чувства. Была бы сейчас с Зар Ар-Латараха, Моул был бы уже мертв. Но Заррина была одна. Поэтому, продолжая дергаться, стараясь избавиться от цепкой хватки мужчины, аккуратно добывала из левого рукава тонкую спицу - зачастую незаменимый инструмент вора или убийцы.
  Они застыли, глаза в глаза, ее губы шевелились. Нет, женщина, разум Дэниэля знает твои способности, ни слова коснется слуха, не проникнет в подкорку и не заставит играть по твоим правилам.
  "Ты свободна, но я сильней"
  Дэнни понимал, что вечно так стоять они не смогут, но открывать сознание ему претило. Он не мог ее отпустить, не хотел. Ждал, когда же она выкинет белый флаг и покорно обмякнет в его руках, поддастся теплым объятиям. Да, так Моул это себе представлял, но не забывал о том, что фантазии не имеют и общей грани с реальностью, а она сейчас давила всеми пластами.
  Что дальше? Он продолжал смотреть, впивался взглядом, будто желал заглянуть Заррине в саму душу и выжечь ересь сомнений и переживаний из нее. Но ничего не менялось. Женщина упорно сопротивлялась. Молча, почти бездвижно, мелкой дрожью и тихими рывками, но сопротивлялась.
  "Давай же, ты знаешь, что нужно сделать"
  Время тянулось слишком медленно, ситуация оставалось прежней. Дэнни снова начинал злиться на Зар за глупое упрямство, за отрицание очевидного и просто за то, что он ее обожал. Моул мог бы дезориентировать ее, просто чуть отклонив голову назад и ударить лбом между ее бровей. Ей было бы просто больно, но он смог бы изменить позицию, добраться до шеи, придушить, отправляя ее в чертоги обморока, но оставить с собой, в этой комнате, до самого утра. А потом умолять, ползая на коленях, чтобы она его простила, изображать из себя ничтожество и размазывать честь и гордость по ковру.
  Нет, такой он ей не будет нужен. Только честный и гордый, такой, какой есть. Возможно еще и мертвый, но в мире, где властвует магия, смерть совсем не означала конец существования. Вопреки всему, она могла открыть новые просторы и горизонты, и Дэнни был готов к ней, как никогда.
  Стоило звать духа, убегать с ее помощью, просто исчезнув из комнаты. Она бы сразу отправилась на поиски дроу. Утром она бы уже работала на Дрейвуда. Она бы смогла его убедить. Чего стоило лишь то, что за короткое время Зар смогла узнать о Кроте столько, сколько не могли бы нарыть лазутчики Зехелла за год?!
   Спица привычно легла в ладонь. Заррине не нужно было смотреть, не нужно было нащупывать уязвимую точку. Движение было отработано настолько, что она могла бы произвести его во сне.
   Нет, пожалуй, она бы начала работать на Дрейвуда позже. Пришлось бы убедить его в своей полезности. Потому что Мерзавка не смогла бы выдать ему информацию о Моуле, не посмела бы предать человека, настолько открывшегося, пусть не самой Заррине, пусть Софи...
   Между лопаткой и позвоночником. Выше следа от удара ножом. Тот, кто бил Дэнни в спину, очень плохо знал анатомию. Таким уколом сложно было убить человека. Но если всадить оружие чуть выше, чуть наискось...
   А ведь он ей доверился. Какие же мысли посетили его, когда он понял, что она решила сбежать? Что заставило его самого поднять голос, начать кричать на нее, будто на неразумную девчонку, двинуться к ней, осознавая, что она серьезно обещала прикончить его? Не успела ли она уже предать его своими действиями?
   Спица развернулась, наметила цель. Ей не нужен был замах, ее можно было медленно погрузить в тело, чтобы человек имел шанс почувствовать укол и плавное неторопливое движение к сердцу. Наверное, стоит отвести взгляд от глаз Дэнни, чтобы не видеть того, что в них мелькнет. Но сил на это не было. И Заррина продолжала смотреть на Моула со страхом, с ненавистью, с обожанием.
   Никому не верь. Бей в спину. Волнуйся только о себе. Предавай раньше, чем предадут тебя. Было еще очень много правил, позволяющих Заррине выживать. И она не нарушала их. Никогда. Поэтому не дрожали пальцы, сжимающие спицу, не менялось выражение лица, так и застыв странной и страшной маской.
  Моул не знал, что на него смотрит губительное острие, которому осталось до его сердца всего лишь краткое движение, один миг, один печальный вздох. Но это не мешало ему чувствовать это в глазах Заррины, так же, как прежде он чувствовал все остальное, не сказанное, не озвученное, но известное им обоим. Что же приготовила его женщина? Мучительную долгую смерть от яда или молниеносную от металла? Он затаил дыхание.
  Неощутимое движение, легкий отвод спицы, дабы она сразу прошла верхние слои кожи и мышц.
   Она никогда не нарушала правила и выживала. А сегодня нарушила и жила.
  - Хорошо, ты победил, - она, наконец, отвела глаза, резко дернула рукой.
   Вместо того чтобы бесшумно упасть на ковер, спица прозвенела по уроненному недавно подсвечнику. Сколько бы Моул не готовился к кончине, но этот звук резанул по нервам. Дэнни сам не понял, почему услышал ее слова. Не должен был, прятал сознание за непроницаемым коконом, но все же слух уловил приятный и грустный голос. Моул нервно выдохнул, почувствовал, как трясутся коленки. Он прижал ее к себе. Вместе с родившимся звоном кто-то будто вынул стержень из Заррины, она расслабилась в руках Крота, устало опустила плечи и уткнулась лбом в плечо мужчины.
  - Я не могу тебя убить. Я хочу остаться рядом. Я боюсь, - ее тон был сухими и ломким, как безжизненная листва. Но это его отнюдь не пугало. Сейчас его нутро напоминало безжизненную пустыню, сухую и дикую, в которой растут лишь колючки да обитают ядовитые гады. Эта женщина умела выкручивать нервы. И ему и себе.
  - Нам надо сесть, - тихо проговорил Моул. - И успокоиться.
  Он отвел ее к кровати, медленно, словно только научившегося ходить ребенка, хотя и сам с трудом владел своим телом. Посадил, сел рядом с ней, взял ее руки в свои. Не было слов и взглядов, только тепло касающихся ладоней. Очевидность должна быть немой. Поговорить они смогут и завтра, когда вернутся силы, когда окрепнут издерганные нервы, а сейчас Мерзавке не нужно было ничего, кроме его прохладных ладоней, ловких пальцев, замерших в сплетении с ее собственными.
  Они провели так несколько минут. Пока Дэнни не встал и не отыскал позабытый бутыль с вином. Моул открыл его, снова устроился рядом и они вновь молчали, нарушая тишину лишь редкими глотками.
  Сквозь сон Заррина почувствовала, как Дэниэль стащил с нее сапоги, избавил от куртки, устроил на кровати и сам прижался к ней, заключил в объятья и ровно задышал на ухо. Когда они уснули, на дне осталось еще пара глотков.
  
  Под утро по дорогому ковру, залитому свечным воском и сладкой настойкой, скользнула тень. Оказавшись около кровати, тень обрела плотность, превратилась в высокую черноволосую женщину, обладательницу возбуждающе пышной фигуры, едва прикрытой легкой полупрозрачной тканью. Ар-Латараха, не дождавшись зова хозяйки, пришла проверить, все ли в порядке с ее девочкой.
   Заррина спала, тесно прижавшись к мужчине, который не понравился духу. На лице девочки играла искренняя улыбка, одна рука уютно устроилась под подушкой, а вторая покоилась на груди мужчины, прикрывая его сердце ладонью. А еще Заррина была полностью одета, если не считать небрежно скинутых на пол куртки, плаща и легких сапожков.
   Щуря глаза и кривя губы, Лата разглядывала любовников. То, что они все же занимались сексом, было очевидно. Но духа крайне раздражало то, что Зар позволила себе остаться рядом с этим гильдейским шпиком до утра, даже когда слетела маска Софи. Это было неправильно. Это было ошибкой. Непозволительная роскошь для девочки - вот так вот расслабиться, проявить чувства. Чувства?
   Змеиным движением дух дернулся ближе, почти навис над спящей парочкой. Затрепетали ноздри, гневно сошлись брови, сквозь зубы вырвалось шипение.
   Эта дурочка влюбилась?! Идиотка!
   Как, как теперь, скажите на милость, им работать?! Как же... как же ее верный дух, помощница и наставница Ар-Латараха? Этот мерзавец, проклятый шпик, наверняка околдовал ее, наверняка...
   Нет, змея бы почуяла такую магию. Сама мастер обольщения и соблазнений, могущая некогда влюбить в себя любое разумное существо, Лата обнаружила бы вмешательство в сознание Заррины. А еще древняя жрица страсти и удовольствий впервые видела хозяйку такой спокойной и счастливой. Да и любовник ее, как бы это ни было прискорбно, не фальшивил, искренне прижимал ее к себе, искренне наслаждался почти невинной близостью даже во сне...
  Вероятно, эта ночь останется для Дэниэля Моула чем-то особенным, таким, что на долгие годы отложится в памяти, и он будет вспоминать об этом со сладкой улыбкой, примерно такой же, какая присутствовала на его лице в данный момент. Яркое волнующее откровение, странное, но прекрасное открытие, перевернувшее все моральные и жизненные устои его жизни. Наверное, так чувствуют себя священники, когда их божество отвечает на их мольбы. Но Дэниэль никогда и никого не молил, не искал ответов на то, как обрести мир и покой с самим собой. Он просто мирился с этим, жил, оставляя тоску, растущую в нем, без капли внимания. Сны были для него запретом, а любой шорох, любое дуновение ветра вырывали его из нервной дремы.
  Но появилась она. Точнее, он сам ее нашел. Моул умел сопоставлять факты, сравнивать клочки информации, собирать обрывки этой мозаики воедино, и, вроде бы картина вырисовывалась ясная и прибыльная, ничем не пугающая, стоило только опередить шакалов Дрейвуда, и Дэнни это удалось, не без помощи, кончено же, но важен был лишь результат. И сейчас Моул нежно обнимал результат своей утренней деятельности и был искренне рад, что его первоначальный план не воплотился в жизнь. Ныне он и не хотел думать о том, чтобы его задумка удалась.
  Он был слаб и открыт, но чувствовал рядом с Зарриной невероятный покой. Раньше Дэнни никогда не поверил бы, что несколько часов могут изменить не только всю жизнь человека, но и человеческое отношение к ней. И сейчас Дэнни хотел жить и не хотел даже думать о грядущем; о том, что может с ними стать; о том, благосклонна ли будет судьба или поступит с ними на свое извращенное усмотрение. Слишком много мыслей посетили его за те несколько минут, прежде чем он уснул. Впервые с юных лет, Моул провалился в глубокое беспамятство, черное и густое.
  Но как бы крепко он не спал, какая сильная усталость не скосила бы его, разум сумел забить тревогу, предупреждая о чужом присутствии. Моул едва приоткрыл один глаз, разглядел незнакомый силуэт, появившийся подле кровати. Гостья обладала интересной магической аурой, из чего Дэнни сразу же сделал вывод, что она не является частью этого мира. Не стоило долго гадать, чтобы понять - тот самый крайт, что угрожал его мужскому достоинству еще в Яме. Дэниэль лежал бездвижно, прекрасно понимая, что против магии будет бессилен. Но он не притворялся спящим: любопытство брало верх и заставляло следить за духом, за его действиями, и, что очень уж странно, за мелькавшими на его лице эмоциями.
   Взгляд духа наткнулся на светлые человеческие глаза. Этот мерзавец не спал, следил за ней, опасаясь, подозревая. Впрочем, его силы воли хватило на то, чтобы не шевельнуться, не дернуться, вырвав Заррину из сладкого сна. Опасный соперник, хороший враг.
  - Я слежу за тобой, шпик... - Лата едва слышно шептала, уверенная, что мужчина разберет ее слова. - И если хоть волосок упадет с головы Зар по твоей вине...
  Дэнни молчал. Только левый угол его губ слегка приподнялся в едва заметной усмешке. Ситуация показалась ему комичной, почти как в рассказах Карла, которому не раз довелось побывать в ситуации утренней неожиданности и знакомиться с родителями очередной пассии данным образом, за исключением одной важной детали - перед Моулом находилось пропитанное магией существо, и оно его не тронуло, только потому, что Заррина улыбалась во сне. То, что могло сгубить Дэниэля Моула, его же и спасло.
  Дэнни сощурился, принял серьезный вид и коротко кивнул.
   Заканчивать угрозу не имело смысла. Ар-Латараха кинула быстрый взгляд на хозяйку, неожиданно тепло улыбнулась и исчезла, даже не превратившись в тень, а просто провалившись из этого мира в тот, который почти успел стать ей родным. Заррина призовет ее, когда понадобится.
  
  Спать в одежде на перине было жутко неудобно. Так думала Заррина до этой ночи. Сейчас же это казалось просто забавным, как и первые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь плотные портьеры, как легкое головокружение, как не слетающая с лица улыбка, как тихое сопение Моула...
   Хотя, нет, сопение Моула было не забавным. Оно было уютным и милым. Заррина засмотрелась на лицо спящего мужчины, удивляясь, как он до сих пор не проснулся, едва почувствовав ее шевеление. Вот он, хваленый добытчик информации, страшный параноик Дэниэль Моул! Спит. Доверяет?
   Зар на мгновенье забеспокоилась, нахмурила брови, прислушиваясь к собственным ощущениям. Нет, спокойно. Нету ни вчерашней паники, ни тяжелых мыслей. Есть удивительно прекрасное для раннего утра настроение, мысли игривые да еще страстное желание разбудить любовника, удостовериться, что в его глазах не мелькнет паника от созерцания вчерашней любовницы, превратившейся в кошку. Она все же поверила ему. Доверилась. Не зря ли? Нет, не зря, он был достоин этого, она подарила ему это за то, что утро было таким прекрасным...
   Заррина устроилась рядом с Дэнни, подперла голову рукой, а второй прихватила одну из косичек, хитро заулыбалась, тщательно пощекотала нос Моула кончиками волос.
  Пробуждение Дэнни оказалось очень щекотливым, сильно зудящим. Он морщил нос, шевелил губами, слегка мотал головой. Ему приснилось, что нюхательный табак превращался в маленьких стрекоз в его носу. Дэниэль чихнул, вывалившись из пучины сна.
  Его слуха сразу коснулся звонкий и протяжный смех. Он еще раз чихнул, с укором уставился на Зар, игриво мотающей косичкой, но и сам рассмеялся. Более чудного пробуждения у него еще не случалось. Но Крот не был бы Кротом, если бы тут же не отомстил шалостью за шалость. Он все еще помнил, где в одежде Зар он сделал надрез.
  Моул придвинулся ближе, заглянул ей в глаза, так как и прежде, без тени сомнения, притянул к себе:
  - А ты боишься щекотки?
  С этими словами Дэнни ловко скользнул рукой в прореху и начал подлую месть щекоткой, прижав Заррину к себе другой рукой и не давая оттолкнуть себя.
  - Щекотки?! - Заррина смешливо подняла брови, легко позволила немного подвинуть ее на постели, почти прижать к мужскому телу. - Нет, не боюсь...
   Откуда-то из самого детства выбралась и поселилась на лице довольная улыбка. Наверное, ее разбудила подлая месть Моула, сосредоточенно перебирающего пальцами по боку Зар. Сразу вспомнился засранец брат, воспитавший, в итоге, в Заррине стойкость своими постоянными щекотными атаками. И, вроде, Мерзавка привыкла в последнее время ненавидеть все воспоминания о братце, но сейчас отчего-то образы детства были теплыми и радостными.
  Зар продолжала насмешливо глядеть на Дэнни, пока тот старался вывести ее из себя. Зря. Все же, у того же Заха выходило намного более щекотно. Но едва ладонь Моула скользнула с бока на живот, расположилась там, продолжая мстить, Заррина невнятно пискнула, попыталась отстраниться, закусила губу. Вот только оттолкнуть Дэнни было не так просто - мерзавец прижимал ее к себе, мешая вырываться. Это была совсем уже не братская щекотка...
  - Ладно! Ладно, боюсь! - Зар ерзала, выгибалась, сопела, скрывая вырывающееся хихиканье. - Ты мастер пыточного дела! Да прекрати ты, засранец!
  Фальшиво. Он на мгновение остановился, но этого мгновения хватило, чтобы поймать взгляд женщины, расплыться в довольной, даже счастливой улыбке и продолжить легкую и приятную пытку с ожиданием чего-то большего, попутно осознавая, что грязное ругательство, направленное в его адрес, есть наивысший комплимент из уст Заррины.
  - Сукин сын! ...гад эдакий!
  Смесь возмущения, довольства и смешливости придала лицу Зар крайне забавное выражение. А Моул, казалось, лишь больше веселился от ее фраз и попыток вырваться, издевался над ней, щекотал, сам сохраняя на лице крайне довольную ухмылку. Заррина выругалась в очередной раз, замерла, собрав волю в кулак, оборвав снова прорвавшийся наружу смех, и мстительно укусила Дэнни за ухо. Не сильно. Потому что одновременно сопеть и кусать кого-то было не очень удобно.
  Он решительно двинул рукой вниз, дождался, когда Заррина замрет на полувздохе и дал волю своим пальцам. Она отпустила его ухо, обдав шею жгучим дыханием. Он не дал ей отстраниться, нашел ее своими губами, напросился на поцелуй.
  Эта была та же самая женщина, с таким же возбуждающим вкусом, такая желанная и манящая, и такой же страстью, как и прежде, отвечающая ему.
  Чтобы не выдать себя, блестящие глаза восторженной дурочки, Зар на мгновенье откинула голову, зажмурилась, застонала, давая выход эмоциям. А потом вернулась к нему, к его губам и ласкам, приняв, смирившись и наслаждаясь. Сегодня мысли о неправильности бытия, о вечном недоверии к миру вокруг не посетят ее. Не будет их и завтра, и послезавтра, и все то время, что рядом с Зар будет оставаться Дэниэль Моул.
  Дэнни не просил ничего от нее. Его голову кружило только от того, что он просто был с ней, и она не только принимала его таким, без прикрас и масок, но сама отдавала - отдавала даже больше, чем Моул мог себе представить, до последней капли, до последнего вздоха. С этой женщиной он чувствовал себя кем-то особенным, не просто черным кротом, слепо роющим землю в угоду сильных и властных, а мужчиной, человеком, нужным и желанным.
  - Обожаю тебя...
  Такие простые, но трепетные слова.
  - И я тебя...
  В этот раз он обошелся без заиканий и раздумий, просто сказал, что думал и что чувствовал, легко и непринужденно, правдиво, к ней и к самому себе. Его лицо озарилось улыбкой - истинное наслаждение говорить правду, не скрывая души, не прячась за актерским талантом, просто и безмятежно, говорить то, что хочешь сказать.
  Но время летело слишком быстро. Так быстро, что он готов был его возненавидеть, а заодно и себя, потому что оно не было в его власти. Время утекало, извивалось скользкой змеей, дразнило своей неизбежностью будущего, того, где нужно подняться с кровати и шагнуть в новый день, сталкиваясь с новыми проблемами. Все, что могло остаться двоим - яркие воспоминания и грезы о грядущем.
  Дэниэль нехотя зашевелился, с трудом оторвался от любовницы, сопроводив все действие тяжелым вздохом. Он поднялся с кровати и принялся медленно, с явным нежеланием, одеваться.
  - Нам пора идти... к Юргену. Он, скорее всего, сейчас в "Железной голове", нарядил Сэма и Тейлора в чепцы и фартуки, и учит этих остолопов вести себя правильно на людях, - Дэнни задумался. - С ним не надо много говорить, он этого не любит, да и очаровать его можно разве что бревном в затылок, так что чем меньше фраз, тем быстрее вы договоритесь.
  Заррина тоже поднялась, принялась одеваться, раздраженно затягивая ремешки и тесемки. Вот, очередная кожаная полоска не выдержала остервенелого дерганья, лопнула, вырвав Зар из размышлений на тему несправедливости мира. Воровка озадаченно поглядела на тонкий ремешок, фыркнула, вздохнула и резко развернулась, направившись в сторону комнаты с ванной, так и не потрудившись одеться до конца. Моула она обошла по широкой дуге, впрочем, дойдя до заветной дверцы, обернулась, нервно улыбнулась и прокомментировала:
  - Женщины! Кто поймет, что у них в голове происходит?! То им хочется побыстрее избавиться от кого-то, то на неделю запереться с ним же в одной комнате, чтобы никто не мешал! - Зар на мгновенье отвлекалась для того, чтобы поймать свой собственный хвост, раздраженно стегающий по сторонам без воли хозяйки. - Пять минут, и я буду вести себя адекватно, обещаю.
  Дэнни выдохнул надув щеки, закончил с одеванием, огляделся, заострив взгляд на картине прикрывавшей половину стены, расположенной параллельно кровати. Именно оттуда за ними наблюдали, когда он и Заррина вошли в комнату. Не то, чтобы Дэнни это смущало, но ему было известно о доплате за удовольствия подобного рода, а значит, он может не отдавать вторую часть за комнату. Мелочь, но приятная.
  Взгляд его упал на опрокинутую в страстных порывах бутыль, извергнувшую липкую красную жидкость на узорчатый ковер. Дэнни подошел к ней, нагнулся, ощутив головокружение: определенно, он сейчас страдал не только от чувств, но еще и с похмелья. Прежде, чем допить тягучий остаток, он рефлекторно понюхал содержимое и в этот момент осознал одну простую вещь - когда он оказался с Зарриной, все его наработанные рефлексы дали сбой, он потерял внимательность, но самым пугающим было то, что это его ни капли не пугало. Давно он не имел возможности расслабиться и душой и телом, все вокруг теперь казалось фальшивым, кроме нее и ушедшей ночи.
  Моул мотнул головой, сбрасывая поток раздумий, крепко приложился к бутыли, сделал три глубоких глотка, почувствовал сладость на языке, и как тепло спускается вниз к желудку, растекаясь оттуда по всему телу. Голова вновь закружилась, но уже совсем по-другому. Дэнни вздохнул, но уже более бодро и весело.
  Он бросил бутыль обратно на ковер. Уберут, все включено, все уплачено. Зар появилась ободрившейся и остывшей, с прежним взглядом и прежней прохладой. Дэниэль улыбнулся. Теперь ей от него не спрятаться, да и он попался, намертво.
  - Мне нужно предупредить Лату, - голос у нее тоже изменился, но эту перемену не смог бы заметить никто, кроме Моула. Просто потому, что ни с кем она за последнее десятилетие не говорила иначе.
  Упоминание о духе стерло улыбку с его лица, заставило сдержанно кивнуть. Моул уже ясно видел отношения с этой рыжей пиявкой, что вцепилась в Заррину и вряд ли отпустила бы просто так. Это будет война, холодная и беспощадная и все что будет ограждать его от гостьи из нижнего мира, так это только сама Зар.
  Ар-Латараха - чумная язва на лбу Дэниэля Моула.
   Закончив с одеванием, дождавшись, кивка Дэнни, сообщившего, что он принял заявление Зар о том, что она сейчас вызовет своего духа, Мерзавка не позволила себе даже короткой улыбки, хотя и хотелось подарить любовнику такую малость. Ничего. До вечера недалеко. А они оба обладают достаточными умениями, чтобы явиться на тайную встречу, не приведя за собой любопытных глаз.
  - Ар-Латараха...
  Змея воплотилась, обернулась кольцами вокруг шеи хозяйки, успокаивая привычной тяжестью, холодным касанием мелких чешуек.
  "Все в порядке?"
  "Все хорошо, Лата, время поработать..."
  "Я не одобряю..."
   Заррина коротко взглянула на крайта, даже не произнеся мысленно немного нецензурную фразу, которой могла бы озвучить свое мнение на тему неодобрения духа. Змея ответила ей не менее матерным взглядом, будто обещая, что так просто она все это не оставит, но тоже смолчала, вместо этого прошипев:
  "В следующий раз постарайся не терять способность мыслить в обществе этого человека. Не стоит забывать о собственном духе, шаманка. И о своих же вещах..."
  - Да чтоб тебя! Я совсем забыла про эту проклятую лошадь! - Не сразу поняв, что имела в виду Лата своим последним замечанием, Заррина закатила глаза, припомнив. - Может, сначала за вещами, а потом к начальству, а, Дэнни?
  - А надо?
  Поймав ответный взгляд кошки, Дэнни понял, что надо.
  Они вышли и богатого здания через несколько минут, прошли уже знакомой дорогой, только в этот раз она была освещена утренним светом, а не тонула в вечерних сумерках.
  Дэниэль и Заррина вновь надели маски, напудрились фальшивыми эмоциями, но что-то в их разговоре все равно было не так. Скользили какие-то эмоции, просачивались чувства, иногда в словах, будто случайно пущенная стрела, порой во фразах, а где-то в жестах. Радовало, что это было понятно только им, лишь бы не задерживать взгляд больше чем нужно, лишь бы не менять тона, лишь бы не терять плавности движений.
  Моул рассказывал Заррине об окружении Юргена, скучном и неприметном: о Грегоре Лонге, мужчине глуповатом, но верном своим друзьям и о его прозвище "Корешок", которое знали почти все куртизанки столицы; о Молчуне-цирюльнике, известном как Оливер Тул, человеке наклонностей садистских, мастере мучений и умельце выжимать любую информацию из пытаемого; о Карле Три Темницы, довольно странном индивиде с благородными корнями, образованном и воспитанном по этикету, любимце женщин и любителю авантюр, благодаря которым он и затесался в столь странную шайку; о Коротыше Джонни, который владел трактиром, в котором часто проводили свои заседания люди Юргена, а сам Карпентер давненько считал это место своей ставкой.
  Рассказывать обо всей полусотне бойцов Юргена Дэниэль не стал, слишком много ненужной информации. Так же не стал и говорить о проклятии Юргена, хоть и знал, что дух, скорее всего сразу это поймет, пусть для Зар это будет небольшим сюрпризом.
  Дух, фривольно устроившийся в сознании Заррины, лениво листающий воспоминания, словно скучную книжонку, никак не мог понять, почему хозяйка в таком прекрасном настроении. Змея даже пыталась спросить об этом Зар, но та легкомысленно отмахнулась, будто говоря, что Лата и сама может все понять, имея полный доступ к ее воспоминаниям и большему количеству мыслей. Хотя, Заррина и сама не услышала вздох Ар-Латарахи, которая оставила в покое сознание хозяйки, отлично поняв, что творится с Мерзавкой, и задремала у нее на плечах, будто самая обычная змея, если бы эти обычные змеи имели привычку хоть иногда бодрствовать в холода.
  Они прошли до "Тролльей ноги", Дэнни обычным вежливым тоном справился у трактирщика о здоровье его и его семьи, отпустил пару шуток, передал бережно сохраненные вещи Заррине и направился вместе с ней в конюшни.
  Зар порадовалась возвращению своего скарба, ибо одна одежда, бережно сложенная в тюках, стоила в ее городе баснословных денег, но в первую очередь воровка бросилась проверять закрепленный под вещмешками посох и обнаружившийся там же бубен. В общем-то, кроме денег, посоха и бубна Заррина ничего больше из своих вещей не тронула. Разве что сменила одежду, нагло испорченную Моулом еще в Яме, устав от лезущего в разрез холода. За небольшую сумму лошадь осталась в облюбованных конюшнях охранять пожитки Мерзавки. Естественно, деньги пришлось заплатить не лошади, а местным заправилам, что обидно, ибо коняга взяла бы меньше. Но Заррине пока что было просто негде не то что оставить лошадь, но и самой остаться.
  - Как-то я умудрилась забыть бубен у ручья, дома еще... - Неожиданно начала рассказывать Зар Дэнни по дороге к его начальнику. - Малая тогда еще была, только-только с Латой встретилась, только перешла от нудного обучения к практике, к колдовству настоящему. На бубне тогда, да и у меня на спине, всего три руны было: Шаманка, Мьявк и Ар-Латараха. И вот прибежала я домой, краску с морды не смыв, уселась за стол, сижу, довольная, с сестрицами болтаю, братцам язык показываю... А тут матушка как выглянет. В руке поварешка, половина лица в той же краске, что и у меня, на другой половине мучной след, глаза огромные, дикие! "Где шаталась?! Ночь на дворе! Почему дух не в сенях?! А бубен где?!"... В общем, сорвался ужин. Гнала меня матушка поварешкой до самого ручья, а по дороге еще и нотации читала. Да что там нотации?! Она мне целую лекцию, как в академии какой, зачла, на тему "Почему шаман не теряет свой бубен?". Права она, конечно, была, уж слишком я рассеянная. Да и четвертую руну не зря я получила. Не забывать. Хорошая руна, полезная. Многие говорят, что все эти руны - ерунда. Может и так, но, забери меня Тьма, с тех пор никогда бубен нигде не забывала до сего дня!
  
  
  - Юрген?
  Он отвлекся от размышлений:
  - Что?
  - Так как быть с Сэмом и Тейлом?
  - Пусть побудут пару дней Соплей и Мямлей, на дело их не пускай, выдай самые грязные тряпки и пусть драят пол.
  - Пол устлан соломой.
  - Не важно, пусть что-нибудь драят, иначе я отрежу им уши, зазналась малышня, учить пора. Воспитывать.
  - Как знаешь, - пожал плечами Коротыш.
  - Знаю, - сухо ответил Юрген.
  Кислая потная корчма рвала обоняние оборотня в клочья, до тошноты, до влаги в глазах. Самый ужасный из всех эффектов проклятия. Раскладывать запахи по полочкам и уметь вычленять даже старую кровь, впитавшуюся в древесину и землю, чуять, как собаки грызут друг другу глотки в соседних переулках, знать, кого разделывает мясник утром - это сводило с ума человека, но безудержно нравилось волку.
  - Я вниз, - предупредил Юрген.
  Там хоть пахло сыростью и чесноком. И Пузырем. Пузырь был на удивление несговорчив для такого старого ворюги, кому, что мать продать, что родину.
  - Итак, Пузырь, - Юрген обратился к связанному человеку. - Сделаем так. Я надену мешок на твою репу и в какой-то момент, если ты не вздумаешь мне рассказать о нычках Фабио, я махну топором. Самое хорошее, что ты не будешь знать, когда я это сделаю, так же, как и я. Потому что сделаю, когда приспичит. Ну как, ты готов говорить?
  - Ммммфхпхфффмммххх.
  - Не готов, - констатировал Юрген, хищно оскалившись.
  За неделю плотного и насыщенного знакомства с Пузырем, ему не надо было уже вытаскивать кляп из его горла, чтобы понять, о чем тот мычит.
  Карпентер нахлобучил на голову пленника плотный мешок, в котором прежде хранилась морковь, и уселся на бочку, напротив Пузыря.
  Время тянулось долго. Старый вор то и дело вздрагивал, что-то мычал, но это совсем не трогало оборотня, лениво вертящего топор в своих руках.
  Юрген снова впал в раздумья. Гильдия мертва, это стоит признать. Они договорились с Кубышкой, но это было равносильно договору с хорьком, что он не утащит твоих кур. Дрейвуд - очередная заноза. Ему никогда не было дел до мышиной возни, баснословные доходы, контроль и весомое покровительство расслабили его, сделали мягким, но объявился Ульдо и черная морда втянулась в игру. Жадность губительна.
  За спиной скрипнул люк, раздались шаги, пронеслись новые запахи. Дэнни. Кого же притащил он в этот раз? Прошлого гнома хватило с лихвой. Маленькое существо - большие проблемы. Нет, ныне было нечто новое, незнакомое, явно нечеловеческое.
  
  Спустя почти два часа после выхода из постоялого двора, они все же остановились у двери, над которой красовался проржавевший шлем.
  Корчма "Железная Голова", превратившаяся из обычной таверны в ставку Юргена и его шайки, тут же резанула по органам обоняния, защекотав ноздри прогорклым жиром, хмельным пивом и розмарином. Старые знакомые Донтворри и Бихэппи с остервенением драили поверхности столов, что-то беспрестанно бурча себе под нос. Из угла раздавался мощный храп, обладатель которого, судя по всему, очень хорошо пил всю ночь. За прилавком стоял флегматичного вида детина, двух ярдов ростом и внушительным размахом плеч. Больше посетителей не было.
  Дэнни молча прошел к мужчине за стойкой, молча кивнул, на что тот ему ответил так же, молча, кивком в сторону кухни. Моул кивнул снова и жестом пригласил Зар за собой. На кухне запахи были еще более плотными и резкими. Дэниэль дернул за кольцо люка, пригласил в подвал. Посередине помещения, привязанный к спинке стула, сидел упитанный и явно измученный человек, чье лицо было скрыто мешком. Напротив, восседал на бочке, ссутулившись и свесив ноги, задумчиво вертя в руках увесистый колун, угрюмого вида крупный бородатый мужчина.
  "Вот это настоящий мужик! Просто зверь! Вот кого нужно было трахать этой ночью!" - Едва ли не взвыла змея в голове Зар, почему-то хитро хихикая.
  "Лата, его бесполезно очаровывать..."
  "Ты то же самое говорила про лорда..."
  "Хватит!"
  Заррина редко когда так жестко обрывала духа. Но почему-то сама мысль о том, что она может оказаться в одной постели с этим человеком, вызывала у нее брезгливость. Нет, такие развлечения стоит оставить женщинам другого характера...
  - Юрген, - окликнул его Дэнни.
  - Кого опять притащил? - мужчина не оторвался от своего дела, - уж не очередного подгорного изувера?
  - Познакомься. Софи Бринер, - Моул сухо представил спутницу.
  Юрген оторвался от своего занятия, повернул голову:
  - Что-то запах совсем не Софи.
  Заррина едва не пропустила диалог мужчин, но вовремя собралась. Усмехнувшись, Мерзавка стянула капюшон, равнодушно приняла взгляд будущего нанимателя.
  - А ты на работу принимаешь только по запаху? - Ровный тон, спокойный взгляд, едва заметно поднятые брови. Она ждала немного другого разговора, выстроив образ Юргена по описанию Дэнни. Но и так выходило неплохо. - Я хочу на тебя работать. Примешь? Или подойти поближе, чтобы смог обнюхать получше?
  Назойливо крутилось в голове, чем же может пахнуть имя? Впрочем, для себя Заррина решила, что имя "Юрген" пахнет розмарином, чем-то жирным, что неправильно хранили в этом заведении, и не лучшим сортом пива, варящемся тут же неподалеку. А вот имя "Дэниэль" пахло горько-сладко. Смесью полыни и вишневой настойки. Откуда взялась полынь в памяти? Ведь не было этого запаха в той съемной комнате! Ну, точно, не было! Откуда же... плевать, сегодня вечером она сможет точно узнать, откуда взялся этот въедливый горький аромат...
   И чем же все-таки пахло ее имя?!
  Она заговорила раньше, чем Крот успел ответить. Прыткая девица, и наглая. Карпентер спустился с бочки, отложил топор в сторону, выпрямился.
  - Не только по запаху, - Карпентер коротко ухмыльнулся. - Подойди.
  Оборотень посмотрел на Моула. Тот едва кивнул. Он всегда кивал, когда был уверен в своем выборе, Юрген это знал.
  Обычно Мерзавка достаточно уверенно чувствовала себя в компании здоровых бородатых мужиков. Удивить ее они ничем не могли, разве что иногда оказывались немного умнее, чем казалось на первый взгляд. И этот Юрген ее не пугал ничем, кроме жуткого запаха его обиталища. Поэтому она спокойно шагнула ближе, задрала голову, чтобы встретиться глазами с будущим шефом. И когда она учуяла все же запах этого мужчины, скрытый амбре заведения до сего момента, едва смогла проконтролировать собственное тело, решившее неожиданно вздыбить шерсть.
   Он мужчины пахло псиной. Не так, как от владельцев этой животины...
  "Просто зверь..."
  Хихикнула в сознании Ар-Латараха, порадовавшаяся, что смысл ее шутки, наконец, дошел до хозяйки. Заррина даже не успела огрызнуться на веселящуюся змею, умудряясь за мгновенье вернуть себе спокойствие.
  Женщина приблизилась. Она была наголову ниже Карпентера. Зверь внутри Юргена недовольно заворчал. Вот почему от нее не пахло Софи. Разве так называют зверолюдей? Вот огромную гноллиху, охраняющую когда-то Фабио, звали Кусака, и ей это вполне подходило. Не пришло же никому в голову назвать ее Виктория или Лукреция? Та еще потеха.
  Юрген шумно втянул ноздрями воздух. От нее пахло Моулом, тонко, но различимо. Что же этот бес натворил?
  Юрген все же обнюхал ее. Это почему-то развеселило Заррину, позволило окончательно придти в себя. В конце концов, она не дворовая кошка, а будущий начальник не бешеная псина. И, усмехнувшись, Зар демонстративно втянула запах Юргена, морща нос, и продолжая смотреть ему в глаза. Обнюхивание завершено. И теперь оба знают, что оппонент что-то выяснил для себя по этому запаху.
  "А еще он знает, что ты трахалась с его шпиком..." - Лата веселилась, но не вмешивалась, с удовольствием наблюдая за разворачивающимся представлением.
  - Я всегда знал, что Крот отлично заговаривает зубы и льет лучший нектар в уши, но чем же он возбудил в тебе желание работать именно на меня?
  Заррина на мгновенье застыла, удивленно моргнув, а потом искренне и заливисто рассмеялась, запрокидывая голову и жмуря глаза. Бусины на косичках глухо стукнулись о закинутый за спину бубен, взбудоражив духа, щекоткой отозвались руны на спине. Ложь и Истина. Две соседние руны, на удивление ужившиеся, на удивление действенные, отозвались, мягко кольнули.
  Юрген настороженно вскинул бровь - редко кто набирался духу и наглости ответить на его вопрос заливистым смехом, тем более женщина. На его памяти это было впервые, с тех пор как он стал самостоятельным здравомыслящим мужчиной. Юнцам не избежать женских насмешек, но Карпентер уже давно не юнец. Так что же ее рассмешило?
  - Уж прости, Юрген, но мне самой пришлось возбуждать твоего человека для того, чтобы попасть сюда! - Мерзавка успокоилась, но не стерла с лица ухмылки. - Просто потому, что мне выгоднее работать на тебя, лишенного шпионской сети, имеющего всего одного осведомителя. Что мне ловить у Фабио? Место третьесортной шлюхи? Помощницы помощника главного помощника второго шпиона? Смешно же! Дрейвуд? Да, это был бы неплохой вариант, да только лезть в его змеиное логово, дабы стать одной из... Стаи? - Зар фыркнула, покачала головой. - А у тебя я буду уже второй после Моула. Чем не выгода?
  Наверно дерзкие нотки были привычной частью тона этой женщины. С одной стороны это не нравилось Юргену, но с другой стороны заставляло ее уважать. С тех пор как он стал весомым человеком в Черном Городе, так с ним могли беседовать только лютые враги или близкие друзья. А будет ли кошка волку другом? Нож в спину был ему не страшен, пройденный этап, скорее нож сломается. Но выбор Дэниэля казался ему странным, особенно учитывая сам тип вербовки. Карпентер не потерял доверия к Моулу и, все таки, теперь более пристально рассматривал новую кандидатуру на вакантную должность, даже несмотря на то, что с такими профессионалами всегда была проблема.
  В словах женщины была логика подкрепленная фактами, но отчего-то оборотень не до конца верил ее словам. Что-то его смущало, на уровне инстинктов. Может быть, стоит все списать на волчье нутро? Как-никак перед ним совсем не человеческая самка.
  Нет, это не нутро. К тому же коту, вечно ошивающемуся возле его дома по утрам, и человек, и волк относятся терпимо, лишь для виду обдавая того порцией утренних ругательств. Оставалось одно - более пристально расспросить Дэниэля на ее счет.
  - То правда, - ответил Юрген. - Но даже третьесортная шлюха у Фабио будет одета в шелк и бархат. А у меня тебя ждут дерюга да мешковина, а если твои карманы не жаждут золота, всего лишь положения, то Стая Зехелла имеет уважения больше, чем мои друзья, о них слышно далеко за пределами столицы, мое же имя, теряется за городской стеной.
  Его слова снова развеселили Зар, но она сдержалась, не расхохоталась снова, позволив себе лишь хитрую ухмылку.
  - Шелка и бархат я привезла с собой, впрочем, поговаривают, в них достаточно неудобно работать, - Заррина фыркнула, снова нагнав ледяного спокойствия. - А уважение к Стае, ох, не скажи... Поговаривают, на Дрейвуда и его ребят точат зуб не только гильдейцы разных городов, не только стража и прочие законники, но и их же племя. Иметь проблемы с дроу? Увольте! Мне удобнее, выгоднее и проще работать на тебя. Впрочем, к чему слова? Сам проверь, делом, а не словом.
  Юрген снова глянул в сторону Крота. Тот не пошевелился. Значит, совета не будет. Порой это было нужно даже такому самодуру как Юрген, действия которого опережали его мысли. Не будь на воровской сходке Крота, все могло закончиться по-другому. Жутко, кроваво. Но вовремя посланный взгляд, кивок одними лишь веками или короткое отрицательное движение, и Карпентер оставался спокойным или наоборот, вел себя резко, как того заслуживала ситуация. И сейчас это молчание заставило Юргена нахмуриться.
  - Нет моей веры к тебе и твоим словам, но я верю ему, - Юрген ткнул пальцем в сторону Дэнни. - А значит, его голова за твои поступки, и ему это известно, будь добра, не разочаруй своего куратора. - Карпентер оскалился.
  Когда шеф ткнул пальцем в сторону Моула, Заррина получила шанс легко повернуть голову, не теряя из поля зрения Юргена, коротко глянуть в глаза любовнику, сдержать дрогнувшие в ухмылке губы, просто и двузначно одновременно ответить Карпентеру, обращаясь больше к Дэнни:
  - Не разочарую...
  - Познакомься с Пузырем, - Юрген подошел к связанному человеку и стянул с его головы мешок.
  Большеносый и лысеющий вор был бледен. Лицо было сплошь в кровоподтеках и синяках, один глаз полностью заплыл, белок другого был затянут кровавой пленкой. Вместо левого уха была одна сплошная короста. Кожа рук и ног, видневшаяся из-под лохмотьев, была испещрена мелкими ссадинами и неглубокими порезами, поперек шеи и лба тянулись следы от грубой веревки. В целом Пузырь имел вид унылый и жалкий.
  - Пузырь что-то знает, но говорить не хочет, упорный, как шпик канцелярский, может так оно и есть, только он в этом не признается, - продолжал Юрген. - Впрочем, мне оно и не нужно, а нужно только местоположение нычек воровских. Как старший вор он про них знает, да вот только, думаю я, считает, что гнев Фабио страшнее моей милости. Надо его переубедить, - Карпентер пристально посмотрел на Софи, потом вытащил импровизированный кляп изо рта пленника. - Сможешь?
  Юрген отошел на шаг, сделав пригласительный жест рукой.
  С Пузырем они бились целую неделю, но он молчал. Честно сказать, оборотень и не надеялся, на то, что женщина сможет разговорить такого тертого калача, но подобие хоть какого-то экзамена устроить стоило.
  Знакомство с пленником Юргена было ожидаемым для Заррины. Ну не мог же будущий начальник не устроить Зар проверку? А кто может подойти на это лучше, чем пытаемый уже долгое время, ненужный, бесперспективный человек, не сдавшийся под пытками?
   Заррина оглядела подопытного. Легко. Такого можно разговорить. Молчание, держащееся на страхе, ломается легко. Но для начала стоило все же спросить позволения. У Моула.
   Короткий взгляд, искоса, стоя так, чтобы этого не видел Юрген. Стоит ли? Нужно демонстрировать то, на что я способна?
  Дэнни был на удивление молчалив и задумчив, даже несмотря на то, что при большом сером волке он всегда был сдержан и абсолютно не болтлив. Отчего-то сейчас он не хотел давать эти маленькие советы Юргену, те, которые так пригодились на воровской встрече, когда Карпентер искал его взглядом не менее тридцати раз, а Дэнни понимал, что только его кивок или отрицание могут положить начало кровопролитию. Тогда все были напряжены, а нервы Моула так вообще дрожали от натуги. Был приказ сверху, с большого верху от больших людей - сохранить порядок. Это было и в интересах Моула, потому что в отличие от прошлого раза, когда он остался безучастным, и гильдия разлетелась на куски, приказ был другой - не вмешиваться. И когда убивали Кабана, приказ был идентичен. Так Дэнни почти полгода никуда не вмешивался, размеренно наблюдая, как былое богатство воров растаскивают по частям, но пришел новый приказ - вперед. И Дэнни начал.
  Юрген изредка поглядывал в его сторону. Моул не шевелился. Но когда его удостоила своим взглядом она, он слегка дрогнул. Вот кому нужен был ответ, и он его дал ей, через силу. О, как он не хотел, чтобы Карпентер узнал про необычные способности Заррины, но лучше проявить их, выставив доверием к новому руководителю, чем оставить его без должного впечатления.
  Нужно? Хорошо.
  - Насколько...хм... - Заррина неторопливо скинула со спины посох и бубен, завозилась с застежкой плаща. - Насколько тебе важно, чтобы после того, как выдаст информацию, он остался вменяемым?
  - Я уже сказал, что мне от него нужно.
  Зар флегматично пожала плечами, кинула на пол плащ, за ним куртку, оторвалась от молчаливого разговора с духом, оглянулась на мужчин в помещении.
  - Мне нужен час. Может, чуть меньше. И я бы не советовала находиться близко ко мне. Держите дистанцию в несколько шагов, уж если, как я думаю, не собираетесь покидать место допроса...
   Следом за курткой упала на пол шерстяная рубаха, звякнул кольцами наборный пояс. Заррина неторопливо раздевалась, не обращая внимания на свидетелей. Коснулись босые пятки холодного пола. Лишь оставшись в недлинной шелковой нижней рубашке, Зар двинулась в сторону пленника, предварительно нежно коснувшись рунного бубна. Оживилась Ар-Латараха, приняв условия игры, почти превратившись в обычного духа, почти не вставляя едкие словечки в плавное течение мыслей Заррины.
  Юрген успел устроиться на бочке по удобней, снова занять свои руки колуном, лениво перебирая пальцами по обуху. Но действия женщины, которую привел с собой Моул, очень сильно заинтересовали его. Что же она будет делать? Его пальцы начали отбивать рваный ритм в предвкушении интересного зрелища.
  Карпентер мельком глянул на Крота, который, в своей обычной манере, уперся спиной в деревянную подпорку для потолка и сложил руки на груди. Лицо его скрывала тень, поэтому разобрать какие-либо эмоции было невозможно. Юрген снова переключился на представление. Кошка бесстыдно сбрасывала с себя одежды, зрелище странное, но, тем не менее, завораживающее. Оборотень не мог не признать, что движения и грация этого существа, идеальные пропорции крепко сбитого кошачьего тела вполне могут вызвать возбуждение у обычного мужчины, но Дэнни не был так слаб и падок на привычную красоту. Так почему же от него пахло ей?
  Юрген снова бросил взгляд в сторону своего шпиона, но так же быстро, как и прежде вернулся к созерцанию необычного ритуала. Он отложил топор в сторону, уперся подбородком в сцепленные ладони, попутно почесав бороду. Оборотень долго вслушивался в тихий шепот Софи, но разобрать ничего так и не сумел, зато начала понимать одно - ему стало неспокойно. Стало от того, что прежде судорожно подрагивающий от любого звука Пузырь, сейчас плавно покачивался в такт кошачьего голоса. Юрген стиснул зубы. Была ли возможность, что Дэнни подвергся внушению? Вполне. Вероятность большая.
  Про вероятности Юрген выучил давным-давно, когда только начинал азартно спускать свои сбережения за игрой в кости. Но даже такую игру можно контролировать, подстраивать под себя, когда маленькие кубики в твоих руках. Это долгие годы тренировок, выбора удобного положения, расчета силы и чуткости пальцев к сечениям на сторонах. Тогда ему дали первый совет - контролировать можно все. "И всех", много позже додумал себе Юрген, когда с легкостью выбрасывал по пять шестерок, срывая огромный куш. Беда в том, что с ним перестали играть.
  Третий взгляд в сторону Дэнни. Ничего не разобрать. Нужно смотреть ему в глаза, прямо, не отрываясь, а желательно еще и влепить пощечину, действенный метод против различных наваждений. Так мама когда-то рассказывала.
  Дэнни осознал, что наблюдает за действиями Зар с легкой улыбкой. Как хорошо, что тень прячет эмоции. Но в улыбке этой крылось не только восхищение, а еще и маленькая заноза ревности. Моул понимал, что это глупо с его стороны, но сдерживать себя не хотел. Она раздевалась и раздевалась перед другими мужчинами. Внезапно, ему это даже нравилось - фальшивая для них, настоящая для него.
   Пытать можно по-разному.
   Можно, не пытая, добыть нужную информацию.
   Теплая женская ладонь коснулась избитого лица. Аккуратно, будто тончайшего бокала, будто хрупкой фарфоровой чаши. Глаза встретились с глазами.
  - Все кончилось...
   Лата плохо умела лечить. Да и проклинать тоже. Но могла унять боль другого существа, забирая ее себе, наслаждаясь украденным. А что еще нужно было измученному человеку, как не избавление?
  - Теперь все будет хорошо...
   Какие картины рисовало сознание мужчины, стойко выносящего часы и сутки пыток? Заррине было бы легче, не исчерпай она силу артефакта. Было бы проще быть Софи. Но что мог видеть Пузырь одним глазом с полопавшимися капиллярами?
  - Я о тебе позабочусь....
   Как только Пузырь дал слабину, как только поддался вере в избавление, теплым пальцам на истерзанном теле и тихим тягучим словам, в дело вступила змея. Убедить, уверить в том, что нет ничего важнее женщины перед ним. Подчинить и окончательно сломать, сметая страх и силу воли. Впрочем, с этим, возможно, могла бы справиться и сама Зар, но не хотела пытаться.
   Мерзавка тихо говорила что-то не меньше получаса. Потом пленник начал ей отвечать, захлебываясь, шепелявя сквозь выбитые зубы, вытягивая разбитые в кровь губы для того, чтобы оставить на рубашке Зар очередной бурый след. К концу часа Заррина отошла от мужчины, тянущегося к ней, воющего что-то, убеждающего ее не покидать его.
  - Я вернусь, как только ты расскажешь все вот этому человеку, - Зар жестом подозвала Юргена, боясь прервать контакт с захваченным в плен духа человеком. - Не разочаруй меня...
   Лишь когда Карпентер оказался в поле зрения пленника, Заррина разорвала зрительный контакт, устало опустила плечи, выдохнула, приподнялась на носочки, почти коснувшись губами уха Юргена, заговорила снова уже обычным голосом, тихо, сухо и холодно:
  - У тебя не больше трех часов, после этого он окончательно свихнется. Зато, сейчас расскажет тебе абсолютно все, даже попытается припомнить то, что лишь краем уха слышал. Только потом... гуманнее будет ему башку снести.
  Было очень холодно. Сейчас, когда дух снова задремал в глубине сознания, Заррина поняла, что у нее просто окоченели ноги, а руки замерзли так, что сложно двигать пальцами. Что поделать. Раздеться пришлось и из-за того, что так легче было работать с Латой, и из-за того, что так ее легче воспринимал подопытный. Часть маленького ритуала, небольшая жертва.
   Испачканные сукровицей пленного руки Заррина вытерла о многострадальную рубашку, а затем стащила ее и швырнула подальше в угол, решив натянуть верхнюю одежду без нее. Вот он шелк и бархат, носимый под руководством Юргена. Не жалко. Мешковина была бы лучше. Через мешковину не почувствовать разбитые губы обреченного человека.
  Юрген косо посмотрел на женщину, скинувшую свою последнюю одежду:
  - Теперь, я не верю тебе еще больше. Можете идти, оба. Я тут уже сам-третей с топором да Пузырем потолкую.
  Одевание было таким же неторопливым, как и обратный процесс. Заррина старалась не показать дурного настроения, ничем не выдать себя ни Юргену, ни Дэнни. Все же, работа заплечных дел мастера не для нее. Но пусть это останется только между ней и ее духом.
  Дэнни не произнес ни слова. Молча развернулся, легким кивком головы приглашая спутницу за собой, прочь от сырого сквозняка и пыльного полумрака к жирным и кислым запахам кухни, а затем и к свежим морозным ароматам расцветшего утра.
  - А ты ему понравилась, - констатировал Дэнни. - Я серьезно, большая редкость, когда он проводит с кем-то в помещении больше часа и не конфликтует.
  Заррина с радостью покинула холодный подпол, даже зная, что возвращаются они снова в вонючее нутро третьесортной таверны. Пальцы она отогрела, пока возилась с пуговками и ремешками, а теперь намеревалась согреться целиком, пусть даже претерпевая стойкую вонь вертепа. Конечно, для этого лучше подошло совсем иное действо, нежели опрокидывание в себя кружки крепленого вина, но, что поделать, пока на город не опустятся сумерки, Моул для нее куратор, а не любовник.
   После выпитого горячительного, уже на улице, радующей отсутствием вони, Заррина все же набросилась на Дэнни с вопросами. Она искренне считала, что они дождутся появления шефа, который объявит Зар, что она принята. Ну, или швырнет в нее топором, заявляя, что ему такие в компании не нужны. Но Дэнни лишь качнул головой, доходчиво объяснил, что через пару часов сам узнает решение Юргена, сам же лично передаст его Мерзавке. Заррине только и оставалось, что пожать плечами, не высказывая вслух свои подозрения о том, что, в основном, разговор Моула и его шефа будет крутиться вокруг того, не околдовала ли осведомителя заезжая ведьма. Впрочем, Зар было практически плевать, как Моул будет разбираться с начальством, как доказывать то, что он в здравом уме. Она уже показал Карпентеру все, что от нее требовалось. И даже если ей придется все же перебираться к дроу или к Фабио, Юрген будет в курсе того, на что способна небезызвестная Софи Бринер.
  - Он унюхал, что мы были вместе, - к концу обсуждения Юргена, фыркнула Зар, не сдержавшись. - То ли у него такой отменный нюх, то ли мне все же следует посетить местные купальни именно для того, чтобы тщательно вымыться!
  Только договорив, Заррина задумчиво скосила глаза на Моула. Надо же. Как она сказала: "Были вместе". Не занимались сексом, не трахались, как любила говаривать Лата. Были вместе. Стоило бы внимательнее следить за словами, да только навряд ли ее перемену в разговоре кто-то заметил. Ну и пусть...
   Зар постаралась не очень резко сменить тему, сообщила, что собирается найти себе жилье в городе, хотя бы временное, пусть даже в одной из таверн города. Тут же она получила с дюжину имен и названий, советов и напутствий. Внимательно покивав, уверив Дэнни в том, что она все запомнила и обязательно в первую очередь побывает у его доверенных лиц, да и остановится у них, Заррина привычно накинула капюшон, шагнула было в сторону одной из узких улочек, но почему-то задержалась рядом с Моулом.
  - Я буду ждать... ответа Юргена.
   Лишь коротко взглянув в глаза Дэнни, получив подтверждение того, что всего она дождется, Зар развернулась и быстро зашагала вдоль по улице. И ноги ее несли отнюдь не в сторону доверенных лиц и проверенных заведений. Вот еще! Ошиваться в воровском притоне под надзором "проверенных" и "доверенных"! Нет уж, у Мьявк есть свои знакомые, чьи знакомые знакомых окажутся надежнее сотен проверенных гильдейцев. Ну, а то, что Моулу придется побегать вечером для того, чтобы отыскать ее... Это же его работа, верно? Да и не могла Заррина не сотворить такую маленькую пакость, как немножко спрятаться от любовника...
  
  Этот дом сложно было назвать таверной. Приземистое двухэтажное каменное здание в Старом городе имело всего шесть комнат и нежилой чердачок. Никаких громких надписей или объявлений на нем тоже не было. Зато, была маленькая гномья руна, которую мог найти только тот, кто знал, где искать.
   Заррина обратилась в первый попавшийся дом с такой руной. И, в общем-то, больше никаких других не искала. Верное слово, золото из Дун Аггара, радушие подгорных жителей, вошедшее в легенды. В свое распоряжение Зар получила целых две комнаты на втором этаже. Она, конечно, понятия не имела, зачем ей две комнаты, но не смогла отказать дородной невысокой женщине, столь страстно пытающейся всего за полцены уступить путнице легкое дополнение к снимаемой площади.
   Кто бы могу подумать, что хаджит первым делом отправиться искать жилье среди гномов? Верно, мало таких дураков. Заррине не пришлось даже очарование свое использовать. Полжизни прожив рядом с кузнецами-бородачами, зная их язык и традиции, имея немало друзей среди этого народа, Мерзавка отлично знала, как заработать расположение гнома всего за час неспешной беседы.
   Пусть многие говорят, что хаджиты и гномы друг друга на дух не переваривают, это никогда не мешало этим расам торговать и договариваться. И скорее гном пустит в свой дом зверолюда, чем какого-нибудь эльфа. Пусть и денег за постой хозяйка с Заррины взяла ох как немало, но оно того стоило.
   Несомненным плюсом нахождения в гномьем доме было то, что даже самый неказистый домишко этого народа мог похвастаться прочными и толстыми стенами. И это не только надежность, крепость, готовая выстоять осаду врага, но и отличная звукоизоляция. Не меньшим, а то и большим плюсом являлось то, что гномы, любители прогресса, практически в каждом своем доме имели ту самую волшебную и дорогую ванную комнату, обычно располагающуюся в подвале. Да, конечно, медное корыто не сравнишь с мраморной ванной, в которой не так давно нежилась Зар, но ведь в людских домах и того не было. Бочка на улице, в лучшем случае баня - одна на десять дворов. А тут - растопил печь, покачал воду - наслаждайся! Ну, и последним по очереди, но не по значению, плюсом являлся тот факт, что гномы никогда никого не выдают. Не просочится завтра информация, что у славной Малии остановилась невидаль такая, каджитом именуемая, не ответит дородная хозяйка тем, кто может расспрашивать про Заррину, а коли кто придет по ее душу, то гномиха грудью за нее встанет. Что сказать, такие традиции - гость в доме под защитой хозяев. И пусть гость золотом платит за постой, от этого жизнь его не менее ценна.
   После того, как Заррина забрала свою лошадь с конюшен, как устроилась в новой комнате, снабженной минимумом мебели, но знатно протопленной, аккуратной и чистой, как добрых два часа плескалась в горячей воде, вид за небольшим оконцем нового жилища подсказал ей, что уже почти закат. Мерзавка не отказалась отужинать с хозяйкой, составляя компанию скучающей женщине, чей муж большую часть времени проводил в торговых выездах, а сыновья давно покинули дом. И когда солнце клонилось к высоким крышам города, Заррина, наконец, упала на широкую для нее кровать, застеленную грубым шерстяным покрывалом, и задремала, размышляя, как скоро ее отыщет ее Дэниэль Моул... и насколько он будет зол.
  
  Вечер выдался нервным. Еще более нервной оказалась полночь. Огрызок полумесяца озарял покосившиеся крыши домов и сиял на остатках позавчерашнего снега. Дэнни был раздражен.
  А как хорошо начинался день. Они с Зар разошлись ближе к полудню, после небольшого собеседования с Юргеном. Она сказала, нет, намекнула, что будет ждать, и Дэнни ей молчаливо пообещал, что ее ожидания оправдаются. Тогда он повернулся к ней спиной, украдкой бросив взгляд ей вслед, и зашагал навстречу будничным делам и проблемам.
  День тянулся вяло и размеренно, словно шерстяная нить из клубка, в руках неопытной прядильщицы. Дела у Дэнни были, были и заботы, но до тошноты приличные. Несколько раз он пытался выгнать Заррину из своих мыслей, несколько раз это даже получалось, но ненадолго. Она вновь и вновь проникала в его сознание, такой, какой была прошедшей ночью, искренней и правдивой, самой настоящей и открытой. Да, именно это он нашел в ней и в ответ открылся сам, а теперь внезапно заболел мыслями о ней. "Ничего страшного, - успокаивал он себя. - Такое иногда случается, со всеми, с людьми и нелюдью, нет смысла противиться, просто живи и наслаждайся, иначе, кем бы ты был? Точно не человеком"
  Дэнни улыбался своим мыслям. И скучал. Скучал не от работы.
  Спустя пару часов после расставания он вернулся к Юргену. Пузыря уже не было на привычном месте, напоминанием о нем служил лишь одинокий покосившийся стул со спинкой.
  - Крот, - Юрген начал серьезно. - Шагни ближе и посмотри на меня, я хочу видеть твое лицо.
  Моул поправил головной убор и вышел на свет, глядя оборотню прямо в глаза:
  - Я тебя слушаю.
  - Это я тебя слушаю.
  - Ты думаешь, мне есть, что тебе рассказывать?
  - Судя по запаху, есть, - Карпентер был непреклонен.
  - Нет, мужчины о таком не делятся. Тебе известен факт, так на этом и остановимся, - Дэнни, не моргая, смотрел на оборотня.
  Юрген поиграл желваками, раздул ноздри, но следом махнул рукой:
  - Своя голова на плечах, вот ей и будешь отвечать, но стоило тебе врезать, хотя бы за того гнома...
  - Он невероятно полезен, - парировал Дэнни.
  - Да мой член нам больше пользы приносит, чем этот лысый хер, он еще не покрыл причиненных убытков.
  - Кто? Твой член? - язвительно осведомился Моул. - От него и вправду одни убытки.
  Юрген раздражительно вздохнул:
  - Треснуть бы тебя по лбу...
  - Чем?
  - Пошел вон!
  - Только когда вынесешь вердикт, - Дэнни вопросительно склонил голову.
  - Я скорее тебя сейчас отсюда вынесу, ногами вперед, не изводи, худо будет, - Юрген задумчиво посмотрел куда-то за Крота. - Твое дело, и голова твоя. Пусть работает, лишь бы не бедовая была.
  Дэнни кивнул, удержался от очередной язвы в виде книксена и тихо удалился. Нередко, в разговорах наедине, Моул поддевал Юргена, да только разговоры такие были довольно редки. Обычно их окружало несколько пар ушей и столько е пар глаз, хотя порой количество этих органов могло быть и нечетным.
  Дэнни плотно пообедал густым луковым супом с сухарями и жареным мясом, запил все это добрым вином и успел даже пару часов прикорнуть в той же корчме, предварительно отправив нескольких дружинников проверять выданные Пузырем местоположения. Судя по их количеству, улов должен быть огромным.
  Ему снова приснилась Заррина, как тогда, утром. Сон был вязким и серым, таким, какими бывают сны от усталости и плотного обеда, и она была единственным ярким силуэтом, поэтому Моул спал с улыбкой на губах. Из состояния покоя его вывел Грегор, который дергал Дэнни за руку. Корешок рассказал, что поймали очередного гастролера и есть нужда проверить того на правду.
  Дэниэль согласился, впрочем, как и всегда. Скучное дело, вор, врущий о своих заслугах, который и вором то не был, так, мелким мошенником, и не удивительно, что гастролера наказали штрафом, конфискацией и клеймом лжеца на щеке. За этой самой рутиной, Дэнни и не заметил, как город утонул в сумерках. В Черном Городе даже сумерки казались плотнее, чем в остальных частях столицы. Оно и не удивительно, очень уж мало фонарей и всего один пьянствующий фонарщик. К счастью, темноты Дэниэль не боялся.
  Что ж, дела закончены, работяги набиваются в пабы и таверны, по-быстрому высосать пинту другую и прыгнуть к женам и любовницам под одеяла. Вот и Дэниэль Моул теперь мог подумать о женщине в полную силу. Знал бы он наперед, какие мысли будет выкидывать его рассудок спустя пару часов, то вряд ли улыбался бы так широко.
  Ни один из доверенных Дэниэля не подтвердил ни обеденного, ни вечернего визита гостьи. Все, словно сговорившись, мотали головой и разводили руками, и Дэнни им верил. Это его злило и волновало.
  Сначала он попросту переживал, что, быть может, с ней что-то случилось, но, прошерстив добрую половину Черного Города, Дэниэль понял - она просто скрылась, но от кого? Первая мысль кольнула в груди, но отозвалась лишь закипающей злостью и желанием придушить эту женщину. Конечно же, на смену злобе вновь вернулся рациональный Крот, один из лучших представителей шпионской профессии, но это случилось уже после того, как на него искоса стали поглядывать спешащие мимо прохожие.
  Прощай красный шаперон, ты хорошо грел голову этой зимой и так бесславно погиб под злостью грубых подошв Дэниэля Моула. Заррина, сама того не зная, отомстила его же руками за испорченную одежду. Дэнни рассмеялся. Очень нехорошо рассмеялся.
  Он продолжил поиски. Город затихал, но не было ни единой ниточки. Дэнни уже перебрал в голове все возможные варианты, начиная от простого побега, заканчивая мучительной гибелью. И все эти варианты вызывали только негативные эмоции.
  Полночь. Нервная и темная.
  Дэнни стучал в дверь Юргена несколько минут подряд и надеялся, что тот выйдет встречать его в своем обычном облике, ведь порой, даже беспокойные сны могли вызвать у оборотня превращение. Хозяин вышел, по-медвежьи лениво, да и вид у него был такой, будто только, что выполз из спячки.
  - Мне нужна твоя помощь, - в голосе Дэниэля проскальзывала мольба. Впервые он был готов кого-то умолять.
  - Что?
  Судя по узким глазам Карпентера и лохматому виду, Дэниэлю придется еще пару раз повторить предыдущую фразу. Так и вышло.
  - Что именно тебе нужно? - Юрген, наконец, понял просьбу.
  - Твой нюх, - серьезно ответил Моул.
  - Зачем?
  - Я тебе давно говорил, что его нужно развивать, сейчас ты можешь мне помочь.
  Оборотень мотнул головой, тяжело вздохнул и, кратко буркнув что-то себе под нос, удалился в дом. Через несколько минут он вышел обратно, уже проснувшийся и достаточно злой. Но Дэнни знал, что Юрген помнит, из-за кого у Крота теперь есть шрам чуть ниже пупка. Моул быстро описал ситуацию, поймал неодобрительный взгляд, развел руки в стороны. Его друг закатил глаза и сдержанно кивнул.
  - Ну, так, мне тебя обнюхать теперь? - раздраженно спросил Юрген.
  - А это поможет?
  - Не знаю, но выглядеть будет уж очень по идиотски, лучше зайдем во двор.
  Они зашли. Обнюхивание ничего не дало. Дэнни злился вновь, и было очень странно видеть рядом с собой более спокойного Карпентера.
  - Ладно, - оборотень махнул рукой. - Пойдем в корчму тогда.
  - Какая еще корчма? - взвинтился Моул. - Дело важное и срочное...
  - Я тебя сейчас точно похороню, - судя по тону, Юрген не шутил. - Я все могу понять, но такие истерики... она там бросила свою тряпку, уж на ней-то точно запахи остались.
  Дэниэлю ничего не оставалось, кроме как принести извинения, на что Юрген раздраженно махнул рукой.
  До корчмы добрались быстро. Так же быстро нашли окровавленную рубашку, что Зар стянула с себя после убеждения Пузыря. Юрген ругался и плевался, крыл Дэнни матом. Моул с неподдельным интересом за ним наблюдал и пропускал ругательство мимо ушей.
  Казалось, что Юрген наконец-то почуял ее запах, хоть и долгое время сопротивлялся детальнее принюхиваться и ниже склоняться к земле. Еще с полтора часа поисков вывели их к зданию в два этажа, отделанному без особых изяществ, но казавшемуся вполне уютным для того, чтобы в нем можно было поселиться.
  Карпентер, почесывая нос, пальцем указал на дверь:
  - Ух, сейчас выломаю...
  - А стучаться тебя не учили? Прошлый раз это плохо для меня закончилось, - Дэнни указал на свой живот.
  - Молния дважды не бьет...
  - Не хочу проверять.
  Дэнни вежливо постучал. Ему открыли, мило объяснили, что он ошибся дверью. Моул так же вежливо попрощался и, сияя улыбкой, констатировал:
  - Здесь!
  - Хорошо, - угрюмо ответил Юрген. - Я пойду спать, о наших прогулках никому ни слова, иначе нас засмеют.
  - Знаю, - кивнул Дэнни, пытаясь спрятать довольное выражение лица.
  Юрген в очередной раз махнул рукой, покачал головой и удалился.
  Моул еще несколько минут топтался возле здания в размышлениях, потом потратил еще несколько на то, чтобы обойти здание по периметру и заметить вычерченную руну. В конюшни он не полез, глянул издалека, приметил знакомую кобылу и в очередной раз убедился в нюхе Юргена и своей правоте.
  Что же делать дальше? Моул никогда не был отчаянным, и каждое действие пытался продумывать и вникать в возможные последствия. Но сейчас она была так близко, что думать Дэнни не хотел, он хотел лишь стучаться в окна. Цепкие пальцы, щербатые стены. Моул открывал в себе новые таланты почти каждое мгновение.
  С трудом ему удалось преодолеть первый этаж, добраться до деревянных ставен, набраться смелости коротко постучать, затем сильнее. Его действия остались без ответа. Никого. Справа было еще два окна.
  Оказалось, что ползти вбок гораздо сложнее, чем вверх. Пальцы уже начинали переставать слушаться, когда Дэнни постучал во второе окно, а ведь было еще третье. Но к счастью, ставни второго распахнулись, и в этот момент Дэнни уже просто хотел залезть в это окно, чтобы не рухнуть вниз, но когда из него выглянула вполне себе знакомая морда, а именно так сейчас воспринимал ее Моул, то он замер, не зная, что же ему делать, радоваться или злиться.
  Все-таки сначала злость, несмотря на то, что пальцы держали из последних сил:
  - Объясни мне, дорогая, - прошипел Дэнни сквозь стиснутые зубы. - Какого беса ты отвергла проверенных мной людей, которые могли бы обеспечить тебе безопасность? Хотя, нет, - Моул начал пыхтеть, - лучше соизволь объяснить, каких хренов мне пришлось шастать по городу и рыть носом землю в твоих поисках, чтобы сообщить тебе, что тебя приняли на работу...
  На лицо сама собой наползла довольная улыбка, когда Зар встретилась взглядом с висящим под окном Моулом. Зрелище крайне милое и вдохновляющее. Жаль, что сам Дэнни никакого восторга от творящегося сейчас не испытывал.
   Не ругаться он просто не мог. Заррина с трудом сохраняла нейтральное выражение лица, хотя ей самой хотелось счастливо щуриться и улыбаться, слушая, как злобно шипит Дэнни. Пакость удалась. На голос Моула выползла из сознания змея, заинтересованно поглядела на причину своего пробуждения и, фыркнув, исчезла, не попрощавшись. Обиделась что ли на то, что кто-то мог шипеть более сексуально, чем она? Или просто решила позволить хозяйке развлекаться с любовником без ее присутствия?
  Его пальцы задрожали и начали соскальзывать.
  - А лучше удосужься поведать, почему я подобно глупому подростку сейчас свисаю возле твоего окна...
  Моул застыл с открытым ртом, понимая, что еще несколько мгновений, и его ждет встреча с промерзшей землей. Все, что он смог сделать, это в молитвенном жесте вытянуть руку к Зар, пока другая его рука теряла последнюю цепкость.
  Перегнувшись через подоконник, улегшись на него грудью, упершись ногами понадежнее, Заррина цепко обхватила протянутую ей навстречу руку, позволила уцепиться ею за шею. Сорвалась вторая рука Дэнни, обрушив на позвоночник Мерзавки все радости повисшего на ней веса взрослого мужчины. Вроде бы, и не такой уж тяжелый на вид, но где-то в области ребер и подоконника что-то неприятно хрустнуло. Зар искренне надеялась, что это был все же подоконник...
  - С тобой на шее я не выпрямлюсь, так что, забирайся сам... - Жарко дохнула ну ухо Моулу Заррина. - Впрочем, если тебе нравится разговаривать именно в таком положении, еще с час моя спина выдержит...
  Повторять приглашение во второй раз не пришлось. Дэниэль забрался в комнату, рухнул на пол, тяжело дыша и, то сжимая, то разжимая задеревеневшие пальцы - в перчатках было бы очень неудобно карабкаться. Заррина все еще ухмылялась. Неужели один из лучших гильдейских шпиков был так жалок сейчас? Настало время ненавидеть себя. Но прежде стоило запереть ставни, дабы усмирить разбушевавшийся сквозняк - все же, ненавидеть себя в тепле гораздо приятнее. Он оглянулся, увидел, как женщина разжигает лампу, хотел было ее остановить, но передумал. Пусть в комнате будет еще чуть-чуть теплее.
  - Да, давненько меня так крепко не обнимали! - Улыбка с лица Зар не сходила даже при виде хмурого лица Моула.
  Еще несколько шуток, произнесенных, пока Заррина плотно прикрывала дверь, опуская тяжелый засов, пока усаживала Дэнни на стул и стаскивала с него грязные сапоги, уже оставившие на выскобленном полу грязные следы, натолкнулись на все тот же злой взгляд Моула. Мерзавке только и оставалось, что вздохнуть, усесться напротив мужчины и ответить на его вопросы, умилительно заглядывая в глаза:
  - Я отвергла твоих проверенных людей, дорогой, потому что я им не доверяю. То, что ты сломал во мне что-то, вынудил, заставил доверять, как самой себе, не значит, что я внезапно стану верить твоим проверенным людям. Так же немаловажным является то, что я не хочу, чтобы мне обеспечивали безопасность. Вот уж спасибо! Постоянный контроль и надзор? Как мне работать с такой страховкой? Как мне ждать тебя в доме, где кто-то обеспечивает мне безопасность? Снова работать для чужих глаз, ублажая тебя? Нет, спасибо. Если бы ты сказал мне: "Зар, вот адрес моей квартиры, о которой знаю только я, вот ключ от замка, вот список ловушек на подходе, вот конструкция скрытого запора - живи!" - я бы с удовольствием устроилась там. А здесь... здесь меня сам Дэниэль Моул искал добрых несколько часов! Случись такое, что я попадусь, мне будет, где укрыться. И это будет безопаснее домов проверенных людей, ибо именно к ним сначала пойдут неглупые шпионы Фабио и Дрейвуда.
  Моул молчаливо слушал и сдержанно кивал. Конечно, она поступала, следуя своей логике, стоило ли с этой логикой спорить? Дэниэль умел делать правильный выбор. Правильней было молчать и кивать. Особенно при упоминании его талантов в ее поисках. Он расскажет ей немного позже, что без помощи Юргена мог и не справиться.
   Заррина перевела дух, припомнила, о чем дальше спрашивал Моул, и стерла с лица улыбку.
  - Ежели ты так долго искал меня только для того, чтобы сообщить о приеме на работу, можешь выметаться отсюда! Не волнуйся, завтра с радостью приступлю к выполнению обязанностей, в чем бы они ни заключались!
  Она продолжила, вызвав у Моула приступ стыда. Не будь в комнате так темно, то можно было бы увидеть, как и без того порозовевшие от мороза щеки Дэнни наливаются еще более густой краской.
  - Нет, - сдавленно сказал он. - Я не уйду, работа это другое.
  Зар фыркнула:
  - А вот на вопрос, почему же ты висел под моим окном, изволь ответить сам. И себе, и мне, - Заррина снова не смогла вызвать ответную улыбку, поэтому не посмела коснуться Моула, вздохнула, опустила плечи. - Мне извиниться?
  Казалось бы, зачем взрослый мужчина ведет себя хуже пятилетнего мальца, ругается почем зря, дуется, отрывает друзей посреди ночи от важных снов и лазает по стенам подобно хромому пауку, но ответ был ясен и без всяких слов. Как ни странно, но окончание ее фразы успокоило его, позволило вновь собраться и перестать метаться от стыда к самобичеванию.
  - Не стоит извиняться, - Дэнни потянулся к ней, положил ладони на ее поникшие плечи. - Это, как раз, пора сделать мне...
  Он задумчиво смотрел ей в глаза, пытаясь найти нужные слова, но они не шли, шло только время. Тянуть не стоило - потеря момента могла оказаться слишком дорогой.
  - Прости меня, - Моул продолжил прерванный монолог. - Я порой бываю несдержан, но об этом мало кто знает... никто не знает, только ты. И знаешь уже дважды. Сорвался вчера, сорвался сегодня, сорвусь и завтра, но знаю, что ты поймешь, теперь-то тебе нравится меня изводить, не так ли?
  Дэнни был прав. Он видел ее растягивающуюся улыбку пару минут назад, увидел едва поднявшиеся вверх уголки губ. Эта женщина еще успеет расшатать все его нервы, но отчего-то страха не было. Моул улыбнулся сам, рассеивая опутавшую его сдержанность. Улыбаться было приятно, смотреть на ее улыбку - еще приятней.
  Он не выдержал, прильнул к ней поцелуем, застал врасплох. Ему хотелось это сделать, хотелось, чтобы Заррина поняла, что это и есть ответ на его самоличный вопрос, заданный в нервной раздраженности.
  Заррина в очередной раз поняла, что туго соображает в обществе Дэнни. Лишь снова прокрутив в голове его монолог, возмущенно дернулась, резко оборвала поцелуй, уставилась на Моула зло сощуренными глазами, вцепившись рукой в его шевелюру.
  - Никогда. Никогда не извиняйся за то, что ты - это ты! - Яростно прошипела сквозь стиснутые зубы Зар. - Передо мной может извиниться Крот, тот, дневной, работающий на Юргена, за острое словцо или недостаточно галантный жест. А ты никогда не смей этого делать, Дэниэль Моул.
   Заррина ослабила хватку на волосах Дэнни, но не отпустила, сделала незаметное движение, оказавшись у него на коленях, тесно прижимаясь к нему всем телом. Знатно же Моул побегал по улицам в мороз, раз не мог согреться до сих пор. Руки у него так вообще были ледяными, что, впрочем, ничуть не смутило Зар, безропотно позволившую им скользнуть под свою рубашку. Она не вздрогнула от холодного прикосновения, но не сдержала томный выдох.
  - Ты мне нужен весь. С масками и притворством, с ухмылками и острыми взглядами, со всеми твоими срывами, эмоциями, скачущими от ярости до нежности, с твоей непокобелимой логикой, со всей правдой, ложью и недоговорками, со словами и касаниями, с ледяными руками и жаркими поцелуями... - Заррина частила, говорила так быстро, как могла, будто боясь не успеть, шептала на ухо Дэнни, стискивая его в объятиях. - Поэтому не смей извиняться, будь собой, хотя бы рядом со мной...
  - Твой, только твой, без возврата, честный и открытый, такой, который есть, со всеми недостатками, со всеми поражениями, - его голос срывался в шепот. - Но и ты будь моей, будь язвой моих чувств, чумой моего сознания, будь нежной и грозной, ласковой и жестокой, будь тенью и светом подле меня, ты нужна мне...
  Она оборвала закипавшую страсть, разорвала объятья. Дэнни смотрел на нее глазами безумными и влюбленными, с открытым ртом, словно требовал продолжения ласки. Поймав взглядом ухмылку Зар, он нахмурился, не по-настоящему, только для игры - их честной откровенной игры. Настало ее время задавать вопросы. Истинное право той, которая выслушала и приняла его детские истерики.
  - Я вот задаюсь вопросом, почему мне не дали повозмущаться?
  - Возмущение - эмоция негативная, как говорил мой наставник, - парировал Дэнни
  - Почему ты так долго меня искал, заставил ждать, изнывать в одиночестве? - Снова объятия, легкие поцелуи на его шее.
  - Потому что ты очень хорошо заметаешь следы, признаться, один, я мог бы и не справиться...
  - Я так и знала, что ты призовешь на помощь Юргена. Скажи мне, он обнюхивал тебя, или вы сразу догадались взять след по оставленной мною рубашке?
  - Мне больше не к кому было идти. Он все понял еще днем, а может и утром. - Моул замялся, не зная как ответить на каверзу. - Почти сразу, нам нужно было чуть-чуть времени, чтобы подумать.
  - Почему явился без цветов и баллады? - На этот раз Заррина боролась с крючками и пуговицами на одежде Моула.
  Дэнни усилием воли удержал смех, не только от вопроса, но и от ненавязчивой щекотки, когда Зар принялась распутывать узы его одежды:
  - Всему свое время, - Моул уклонился от ответа. - Тем более что я свое потратил на твои поиски, знаешь ли, найти лютню и сочинить оду, когда ты взвинчен, а над городом висит полумесяц, довольно сложно...
  - Зачем полез к окну? А если бы упал?! - Пряжка ремня крайне неудобно упиралась ей в бедро, пришлось снять с Дэнни ремень. - И вообще, на улице мороз, а ты без шапки!
  - Не так уж и упал бы, - продолжал отвечать он. - Мороз морозом, а дурь из головы не вычленить, уронил я головной убор, а потом наступил на него... несколько раз... десятков раз.
  Она сидела у него на коленях, практически нагая: одно движение, и ее тело станет полностью открытым для него, нежным и желанным. Дэнни находился в похожей ситуации, Зар ловко и шустро расправилась с его одеждой. В какой-то момент Дэниэль хотел подняться, сделать шаг к кровати, но Заррина остановила его взглядом, жестом, легким движением. До кровати они еще успеют добраться. Зар приподнялась сама, аккуратно и медленно опустилась, заставляя Дэнни откинуться на спинку жалобно скрипнувшего стула, задышать чаще и глубже. Мерзавка хотела уже было по привычке пошутить, прошептать на ухо любовнику, что надеется на то, что стул выдержит, не развалится под ними в самый ответственный момент. Но вместо этого качнулась еще раз, заключила Моула в объятия.
  От Дэнни по-прежнему пахло морозом, по плечам и предплечьям гуляли мурашки. И Заррина грела его, как умела. Касаниями ладоней и губ, убыстряющимися движениями и жарким шепотом. Мерзавка запоздало вспомнила, что у нее полностью зарядился амулет Софи. Но Дэнни не дал ей много времени на размышления и действия, прижал ее к себе, сам совершил последнее сильное движение, вырывая протяжный стон и мелкую дрожь. Моул и сам не успел отойти от оргазма, но все же умудрился удержать Зар, выгнувшуюся у него в руках, а потом даже помог ей снова выпрямиться, прижаться, обхватить его плечи, чтобы было удобнее шептать на ухо.
  - Мур-р-р... - Заррина оборвала сама себя, внезапно выпустив Дэнни из объятий, прижав ладонь к губам. - Ужас какой, я только что мурлыкала! Это мне теперь только просить молока и начинать вылизываться по десять раз на дню! - В глазах Зар плескался смех, смешанный с паникой. - Нет уж, кажется, мне полезнее быть Софи! - Рука Мерзавки привычно опустилась на амулет.
  Слова Заррины заставили мужчину снисходительно улыбнуться и слегка покачать головой.
  - А что плохого в том, чтобы побыть собой? - он положил руку поверх ее, на амулет. - Разве Софи заменит тебя настоящую? - Моул вновь качнул головой, стер улыбку с лица. - Сними его, он тебе не нужен сейчас, да и мне тоже без надобности, все равно другими нам не быть...
  - Во-первых, господин Моул, да будет вам известно, я настоящая никогда не мурлыкаю! Это же позор для любого уважающего себя хаджита! - Зар аккуратно и демонстративно, палец за пальцем, отцепляла ладонь Дэнни от своей, невозмутимо глядя мужчине в глаза. - А во-вторых... Во-вторых, давненько я не позволяла мужчинам приказывать мне что-то! Впрочем... - Мерзавка окончательно отцепила ладонь Моула, пристроила ее у себя на бедре. - Ваши приказы, мой господин, я готова выполнять. Пока что...
  Моул не сопротивлялся тому, как Зар разжимает его пальцы, даже расслабил их, хоть и мог вцепиться в амулет подобно коршуну. Один, другой, третий. Его рука легла на упругое женское бедро. Он сделал короткое и мягкое движение, едва улыбнулся, одним уголком губ. Ох уж эти иглы ее слов, что пыталась вонзить эта женщина в его успокоившийся рассудок. Лишь бы ковырнуть и наслаждаться реакцией. Но для этого Дэниэль был слишком доволен и расслаблен и даже если бы в его сторону сыпались витиеватые ругательства, то он все так же сидел бы с легкой улыбкой на лице
   Обиженно звякнул упавший на пол амулет, Заррина расправила плечи, весело и открыто улыбнулась, одарила Моула едва ощутимым поцелуем и легко поднялась с его колен, не позволяя Дэнни снова притянуть ее к себе.
  - А может быть, тут есть, что выпить? Или, хотя бы, промочить горло.
  - Обожди минуту, сейчас посмотрю, что у меня в новом жилище есть из напитков.
  Зар скользнула за дверь, не потрудившись одеться. Ни ее шагов, ни скрипа половиц, ни звука открывающихся дверей. Если бы Дэнни сидел с закрытыми глазами, то навряд ли бы вообще понял, что Мерзавка покинула комнату, а так, он только и увидел скрывшийся за дверью хвост.
   Спустившись на первый этаж, Заррина внимательным взглядом окинула кухню, подцепила два стоящих на полке кувшина с плотными деревянными крышками и отправилась в обратную дорогу. К слову, о гостеприимстве гномов, утром хозяйка лишь умилится тому, что ее новая квартирантка не постеснялась сама в ночи добыть на кухне нужный провиант, а не стала будить спящую гномку.
  Когда женщина скрылась за дверью, Дэниэль принялся разглядывать комнату, внезапно осознав, что усталость тянет его тело. Он не покидал стула, только смотрел по сторонам, разглядывал скромное убранство временного жилища Заррины. Ему нравился интерьер, он любил строгость.
  Вернувшись в комнату, Зар столкнулась с проблемой запирания двери, но быстро вышла из положения, проделав нужные манипуляции с помощью хвоста. Да, Софи так бы не смогла. Водрузив добытое на стол, Мерзавка поочередно открыла оба кувшина, запоздало понимая, что надо бы проверить, что в них содержится. Впрочем, удача от нее сегодня не отвернулась, не подкинула вместо нужного напитка кувшин с горчичным маслом.
  - Итак, сегодня в нашем заведении подают эль, - Зар жестом полового из дорогой таверны указала на один из кувшинов. - И...эль! - Зеркальный жест в сторону второго сосуда. - Что вы предпочитаете, сударь, эль или эль?
  Моул услышал, как Зар вошла, лишь по звуку закрывающейся двери, резко обернулся, понаблюдал за ее манипуляциями с двумя сосудами, выслушал вопрос, медленно поднялся, отгоняя усталость, и приблизился к ней сзади, обхватил руками, положил голову на плечо, и устроил свои холодные ладони на ее животе.
  - Хм... задумчиво произнес он, - а эля там не было?
  Моул наигранно вздохнул:
  - Что ж, я думаю тогда, что придется пить эль, так как от эля у меня будет с утра болеть голова.
  Он потерся носом о шею Заррины, скользнул руками к бедрам:
  - Впрочем, кого волнует, что будет с утра?
  Хорошо же Заррина потрепала ему нервы. Осознание этого пришло тогда, когда она увидела его резкое движение, поворот головы в ее сторону, мелькнувшие в глазах опасения и мысли, а затем пронаблюдала, как тяжело он поднялся ей навстречу. Снова объятия, снова такая странная близость, построенная на столь юном доверии. Его ладони разместились на животе, будто уже много лет подряд, каждый вечер привычно ложились туда. Немного усталый голос. Ироничный, родной...
  - Дэниэль Моул, - Зар развернулась, вздохнула, вручила Дэнни кувшин с элем, дождалась, пока он утолит жажду. - Тебе необходимо выспаться.
  Он приложился к кувшину, отчетливо понимая, что его пробрала жажда. Несколько больших глубоких глотков, будто он последний раз имеет возможность испить крепкого эля, блестящие капли на усах и бородке, глубокий вздох и внезапно вырвавшаяся отрыжка. Хорош кавалер, что сказать? Но Моул почему-то знал, что Заррине уже глубоко наплевать на его манеры, она приняла его таким, настоящим, ничего не скрывающим от нее.
   Несколько шагов до кровати, что удивительно, не скрипнувшей под их весом, выставленный на тумбочку кувшин, к которому успела приложиться и Зар. Это мало напоминало вчерашний вечер. Ни шикарного ложа с шелковыми простынями, ни заполошной безудержной страсти, жадной, всепоглощающей. Только широкая, но все же скорее одноместная постель, теплое шерстяное одеяло, под которым можно было спрятать небольшой отряд гномов, легкие ненавязчивые касания, которые Зар скоро прекратила, заместив объятиями.
  - Спи. Все еще будет. Все успеется. Никуда я от тебя больше не сбегу, ни завтра... никогда...
  Дэнни не заметил, как на его лице отразилась усталая, но очень широкая улыбка. Казалось, эта фраза стала какой-то гипнотической командой, чтобы он смог окончательно успокоиться и провалиться в черное забвение сна. Ни мыслей, ни сновидений. Странно, когда пронизывает эмоция вселенского счастья и определяет всю суть существования, не предоставляя при этом каких либо образов и не вызывая размышлений. Дэниэль Моул существовал, но где-то далеко, только сознанием.
  Где-то далеко-далеко за окном неслышно падал колючий снег, смешиваясь с грязью множество раз хоженых дорог, выл пронизывающий ветер, ломясь в окна спящих домов и ставни бодрствующих трактиров. Где-то плелись интриги, строились козни, выдумывались великие и не очень планы. Столица жила своей жизнью, не обращая внимания на то, что сегодня что-то в ней изменилось, самую малость, совсем незначительно для огромного города, вечно находящегося в хаосе и суете.
   А в маленькой комнате приземистого каменного домика в гномьем квартале догорал тусклый огонек масляной лампы. Тут было тепло от жара проходящей за стеной печной трубы, но уж слишком уютно было под огромным шерстяным одеялом. Мигнул и погас огонек, и лишь тогда Заррина закрыла глаза, но еще долго не могла уснуть, прислушиваясь к размеренному дыханию Дэнни, чувствуя под ладонью стук его сердца и глупо улыбаясь в темноту.
   Кого волнует, что будет утром? Все самое важное теперь будет происходить по вечерам...
  
  Суета большого города захватила и понесла за собой. Казалось бы, легко справиться, легко не плыть по течению, но как наивно было такое предположение! Заррина Мьявк, ныне полноправный член гильдии воров столицы, коли такая организация бы до сих пор существовала в полном смысле этого слова, усиленно работала. Нет, работать она, кончено, начала на следующий же день после их краткого знакомства с Пузырем. Первые несколько недель она тенью следовала за Моулом, впитывая информацию, наблюдая за методами работы, набираясь столичного опыта, затем начала трудиться самостоятельно, отчитываясь тому же Кроту. Они редко обсуждали рабочие моменты, оставаясь наедине, но Заррина готова была поставить свой хвост на то, что и Дэнни, и Юрген достойно оценили ее профессиональные навыки.
   Новое задание шеф ей выбрал под стать. Чего уж проще - немного пошпионить за Дрейвудом? Да оказалось, что все не так просто. Но к концу первой недели поисков Зар искренне начала подозревать, что все местные дроу решили перебраться в места с более мягким климатом.
   Те редкие черноухие гады, которых встречала Зар в городе, были либо крайними идиотами, либо не имели к Зехеллу никакого отношения. Ну ведь не мог Дрейвуд не искать ее, после того, как она ускользнула из лапок Арнвуда? Но, забери Свет всех этих дроу, когда Заррина сама начала искать его, он залег на дно! Ни одного члена Стаи в порту! Да где это видано?! Всеми вопросами контрабанды и швартовки занимается знакомый еще по Дун Аггару орк, появившийся в Столице то ли всего с месяц назад, то ли добрый десяток лет уже посещающий этот порт. Да про этого орка и методы его работы Зар узнала больше, чем должна была о Дрейвуде! И это выводило ее из себя.
   Наверняка, если бы у Юргена было хоть сколько-нибудь здоровое чувство юмора, тот бы посмеивался над суетящейся Мерзавкой. Но, слава богам, Зар крайне редко имела удовольствие лицезреть начальника. Всю нужную информацию она получала через Дэнни, и была ему искренне благодарна, что ей не нужно лишний раз бегать ни по подкупленным осведомителям, ни к Карпентеру. И только профессиональная гордость не позволяла Заррине упросить Моула помочь ей разобраться с этими проклятыми дроу. Впрочем, у Крота хватало своей работы, хотя, тот совершенно не стеснялся дергать Зар к себе в помощь, отвлекая, между прочим, от основного задания. Зато, это позволяло им немного побыть вместе при свете дня.
   Не то, чтобы мало было бессонных ночей, проведенных то в гномьем доме, то в небольшой уютной квартирке Моула, то где-то в несусветных трущобах, едва ли не под землей, то в жарких комнатах местных таверн. Просто, иногда Заррина хотела наплевать на всех и вся, прогуляться с Дэнни по улицам города, казавшимся не такими грязными и мрачными при свете юного весеннего солнца. Но...
   Суетливые дни, полные беготни в поисках дроу, не улучшали настроения Заррины, хотя, казалось бы, март, пришедший на смену февральским заморозкам, должен был принести больше радости и спокойствия. Она стала реже ночевать дома, бывало, по несколько ночей вообще пропадала из города, впрочем, не забыв предупредить об этом Моула. Пару раз, пойманная таки Дэниэлем, отведенная в его квартиру, просто отключалась, едва дойдя до кровати, не потрудившись даже стащить с плеч плащ. А при слове "дроу" Мерзавка начинала скрипеть зубами даже во сне.
   Не улучшала настроения вечно недовольная в последнее время Ар-Латараха. Она демонстративно исчезала, когда Зар направлялась к Дэнни, а потом беспрестанно ныла, что ей скучно. Не один и не два раза змея уговаривала Заррину подыскать еще парочку любовников. Даже предлагала кандидатов на эту роль. Но Заррина отмахивалась, ругалась сквозь зубы и продолжала шерстить город.
  
  Беготня и поиски кончились тихим нервным срывом, во время которого Зар глубоко и надолго послала всех окружающих, в том числе Юргена, Дэнни и Лату, и устроилась в одном из трактиров города, сохраняющем нейтралитет. Поговаривают, это заведение, печально известный "Сапог Святой Фриды", стабильно, раз в месяц, горел. Но Заррина искренне надеялась, что сегодня не день регулярного возгорания, тщательно напивалась, выслушивая едкие комментарии духа, от которого не удалось избавиться обычным посыланием глубоко и надолго.
  - Да плевать! - Что может быть необычного в девушке, разговаривающей с полупустым кувшином вина? - Завтра пойду в основной бордель этого черномордого мудозвона! И пусть он только попробует не узнать меня! Не мытьем, так катаньем! Устроюсь к нему на работу, все разузнаю, а потом собственными руками придушу!
  "А знаешь, почему у тебя не выходит ничего?"
  - Все у меня выходит! - Второй кувшин пошел легче первого.
  "Ты просто разучилась работать, крутя шашни со своим шпиком!"
  - Что-о? Какие шашни!? Да я...
  "Ты несколько поменяла стиль работы" - в голосе духа звучала нескрываемая усмешка. - "Мы могли бы уже завершить дело, если бы ты послушала меня..."
  - Послушала и пошла трахаться с тем, кого ты выбрала? - Заррина проигнорировала скептический взгляд полового, жестом потребовала еще пару кувшинов.
  "Именно! Но, похоже, ты уже не способна на столь профессиональную деятельность..."
  - Я?! Да я и не на такое способна!
  "Спорим?"
  - Да я кого хошь...! - Мерзавка едва заметно пошатнулась. - Да хоть сейчас! - Один из кувшинов, принесенных к столику Зар, не успел коснуться столешницы, оказался в руке Мерзавки. - Выбирай кого!
   Змея рассмеялась, отчасти веселясь из-за поведения хозяйки, отчасти представляя себе выражение лица шпика, который просто обязан будет узнать о приключениях Заррины, если уже не следит за ней с темного балкона второго этажа заведения. Дождавшись, пока Зар с рекордной скоростью прикончит новый кувшин, Лата указала ей на компанию, занявшую большой угловой стол.
  "Любого из них!"
  - Мальчики, я не помешаю?
   Пять пар глаз уставились на подошедшую женщину. Но разве могли они отказать черноволосой смуглянке? Маска Софи всегда работала идеально, не подвела и на этот раз.
   Не прошло и часа, как Заррина добиралась до съемных комнат в компании практически незнакомого ей человека. Была бы она чуть трезвее, то, возможно, узнала бы его. Впрочем, на факт, что разум вычленил бы из сотен описаний столь незначительную, по сравнению с другими членами бывшей столичной гильдии воров, личность. Кружилась голова, а где-то глубоко в сознании хохотала Ар-Латараха. Плевать. Сегодня веселимся, а завтра идем за поганым дроу!
  
  Дни сменялись днями. Рутинные будни, рутинная работа. Моул платил, узнавал, передавал, распространял, подставлял, шантажировал, вновь подставлял, порой следил. В общем, занимался тем, чем должен заниматься порядочный шпик. А вот вечером он превращался в совсем другого человека, от которого шпионской порядочностью и не пахло. Как только сумерки рассеивали тени, двое, что скрывались под деловыми масками при свете дня, тянулись друг другу, обнажая свои истинные ипостаси. Так происходило до самого утра, а потом вновь накатывала рутина, вечное дежавю, проклятие любого работающего человека. Дэнни сходил с ума от очередного ожидания ночи, постоянно прокручивал в мыслях разговоры, состоявшиеся и грядущие, находя в этом неподдельное удовольствие - удовольствие разговаривать с ней даже в своих размышлениях. Быть может, кому-то это показалось бы жутко странным, но Моул ни с кем не делился.
  Конечно же, Юрген изредка на него косился, хотя сейчас ему было совсем не до того. По его же словам в его жизни появилась куда большая "головная боль", чем все творящееся вокруг непотребство с гильдией и его второй личностью. Дэнни считал это знаком свыше, ведь теперь оборотень стал уделять гораздо меньше внимания шпионским делам, и теперь Моул мог видеть Заррину гораздо чаще.
  Дэниэль искал подходы к Фабио, Зар же отправили втереться в доверие к самому Зехеллу, но, судя по результатам, у обоих выходило туго со своими основными задачами, и если Моул воспринимал это спокойно, действуя по принципу, не сегодня, так завтра, то Заррина была явно напряжена. Сначала Крот пытался не обращать на это внимание, но резкие перепады ее настроения становились все отчетливей, и даже не будучи эмпатом, мужчина явственно ощущал явное напряжение в словах и жестах его любовницы.
  Порой она пропадала. Просто пропадала, говорила, что ей это нужно. Он отпускал, но все время ждал ее обратно. Прекрасные и томные мгновения возвращений и теплых встреч, под стать месяцу марту, что царил на дворе. Но через какое-то время даже эти пропажи перестали забирать у Заррины напряжение, что буквально вынудило Дэнни приставить к ней незримую охрану, для ее же собственной безопасности.
  Нет, он совершенно не боялся за ее жизнь, он опасался ее нрава и характера, который вместе с натянутыми нервами мог довести ее до тюрьмы или плахи. Так у Заррины появились новые тени. Они сменяли друг друга, искусно накладывая грим и парики, записывали каждый шаг, каждое ее действие и бережно несли все к Дэнни. Моул понимал, что если Зар узнает о слежке, то скандала не избежать, но он был готов к этому, у него были логичные доводы, которые, впрочем, она и не будет слушать, а просто скажет ему подтереться ими. Да, он теперь знал ее очень хорошо, и, как ни странно, чувства его становились все сильней.
  А потом настал день, когда она исчезла. Совсем. Тощая девица с короткими черными волосами и отсутствующими передними зубами, принесла шепелявое известие, которое совсем не обрадовало Моула. "Искать, иначе без премий" твердо объявил он своим бегунам. Никто не спрашивал, почему за этой женщиной идет такой надзор. Так было нужно, за это платили деньги, точка.
  Тогда у Дэниэля случилась вспышка ярости, и он разбил табурет об стену таверны. Сцену эту наблюдали только Коротыш да Юрген, но и этого было достаточно. Они напились. "Железная Голова" была закрыта весь день для любых посетителей. Очнулся Моул уже в борделе, с тяжелой головой и, что было очень странно, в одежде. Рядом, тоже, слава всем богам, в одежде похрапывал Юрген. В комнате была кромешная тьма, что совсем не мешало Моулу оглядеться и рассмотреть все в подробностях. "Горячая Роза", куда ж еще могло их принести. Дэнни явно ощущал, что уже поздний вечер, только вот какого дня? Того, где они начали пить с самого утра, или следующего? А ведь могло пройти гораздо больше. К глотке подкатывала паника, он вспомнил о Заррине, резко вскочил на ноги. Голова пошла кругом, затошнило, сердце забилось быстрее, застучало в висках. Он, пошатываясь, подошел к двери, приоткрыл ее, впустив в комнату мягкий свет. В соседней комнате было довольно шумно. Моул выбрался в коридор, прошел до конца, спустился по лестнице, придерживаясь за резные перила, и чуть умер на месте, когда его окликнул женский голос:
  - Крот, рыжая твоя балда, очнулся, ублюдок полоумный да еще свалить пытается, а братец мой безголовый, где валяется, а?
  Дэнни выпрямился, окончательно разлепил глаза, уставился на высокую женщину с темными волосами и серыми глазами, одетую в довольно простецкий наряд. На правой ее руке красовалась бархатная перчатка вышитая стеклянным бисером.
  - Мария, рад...
  - Чему же ты рад, боюсь спросить?
  - Видеть тебя?
  - Неужели? - она вопросительно подняла бровь, сложила руки на груди. - Что ты помнишь?
  Моул опустил взгляд, нахмурил брови. Он помнил только нехорошую весть, разбитый табурет, бутыль можжевеловой самогонки, а потом он уснул. Ему казалось, что потом он уснул. Дэнни поднял глаза, отрицательно качнул головой:
  - Практически ничего...
  Мария залилась смехом:
  - То есть ты совсем не помнишь, что вы с моим любимым братцем два импотента?
  Глаза у Дэнни округлились.
  - Прости, что?
  Мария засмеялась еще громче:
  - Эй, Жозефина, тут твой любимый клиент очнулся!
  Откуда-то из каморки показалась маленькая девица с бледным личиком и забавно вздернутым носом:
  - Я не Жозефина!
  - Да плевать, вы все здесь Жозефины, привыкни, - Хохотала Мария. - И меня Жозефиной зовут, это чтобы мужикам проще было вспомнить, ту единственную и неповторимую на следующее утро.
  - Так, - Дэнни очередной раз мотнул головой, стряхивая похмелье. - Что случилось?
  Жозефина фыркнула и скрылась за дверью.
  Мария отдышалась, еще раз хихикнула, напустила на себя серьезный вид, едва сдерживая ползущие вверх уголки губ:
  - Ничего, ровным счетом ничего, - она снова хохотнула. - Вы полчаса смотрели на голых женщин, даже не подпуская их к себе, несли какую-то чушь про какие-то чувства, в итоге, сказали, что все уплачено и заставили двух Жозефин ублажать друг друга перед вами, а сами завалились спать. Так что, ребята, ваша мужская репутация висит на волоске.
  Мария опять не удержалась, закинула голову и заливисто рассмеялась.
  Моул махнул рукой, развернулся, поднялся наверх в комнату, с трудом растолкал Юргена, который оставил добрую порцию слюны на простынях. Они вышли в теплую ночь. Улица перед борделем была залита мягким светом фонарей.
  - Ну, Юрген, - осведомился Дэнни. - Что будем делать?
  Юрген пошатывался, но молчал, пытаясь открыть оба глаза, что у него получалось с переменным успехом. В итоге, все, что он смог сделать, это только кивнуть в ответ на заданный вопрос.
  Моул покачал головой. Ему было необходимо найти Заррину, а он снова поддался идиотскому импульсу и умудрился напиться до состояния кочана капусты.
  - Шэниэль!
  Дэнни подпрыгнул, Юрген даже не шевельнулся, продолжая пялиться в одну точку и медленно моргать.
  - Да вы издеваетесь!
  - Нашли твою кишу, в шапоге щидит... с мущинами...
  Вот ту-то Дэниэль хотел подпрыгнуть второй раз, но потом передумал и просто рванул в сторону трактира, оставив шепелявую девку и оборотня за спиной.
   Сердце бешено колотилось, похмелье подкатывало к горлу. Перед глазами все плыло, да и общее самочувствие Крота оставляло желать лучшего. Он и сам не знает, зачем туда бежит. Нашлась же, живая, что он будет ей говорить? Может быть, это ребята Дрейвуда наконец-то вышли на нее? Не важно, он хотел ее увидеть, а действовать будет по ситуации. Да, Дэниэль был еще немного пьян, но не настолько, чтобы не отвечать за свои поступки.
  Он буквально влетел в трактир, вызывая недоуменные взгляды посетителей, огляделся, не найдя знакомой ауры, рванул в комнаты, по пути схватив с одного из столов большую медную кружку и расплескав из нее эль. Он вышиб первую дверь ногой - пусто. Вторая - недоуменное выражение лица обнаженной постоялицы. Третья - вот оно. Еще не обнаженные, но близкие к этому. Мужчина резко обернулся, Дэнни узнал его, он узнал Дэнни. Карл Три Мельницы, знаменитый своими любовными похождениями. Этот человек работал на Юргена, как и он, Дэнни. Это совсем не помешало впечатать в лицо неудачливого любовника Заррины кусок меди со всего размаху, добавив увесистый тычок ботинком в колено, а после буквально вышвырнуть мужчину за шиворот из комнаты.
  К месту происшествия уже стягивались постояльцы, чей покой был так грубо нарушен, и слуги вместе с управляющим трактира, которого, впрочем, Дэниэль тоже знал.
  - Воооон! - заорал Моул. - Все! Все потом! И за беспокойство отдам потом!
  Кто-то был возмущен, но персонал довольно быстро успокоил возмущенных людей и, спустя пять минут, в комнатах было так же тихо, как и до появления разъяренного Крота. Все это время он просто молча смотрел на Заррину, внезапно осознав, что снова эмоционально истощен. Не женщина, а истинная пиявка.
  
  Разум плавал в тумане, не торопился дать хозяйке шанса полностью осознать реальность. Продолжала кружиться голова, но отчего-то это было очень забавно, вызывало желание смеяться, которому Заррина активно потакала. Под ладонями было жаркое мужское тело, острый запах желания резал ноздри, добавляя к алкогольному туману пелену страсти. Любовник сыпал короткими жадными поцелуями, едва Заррина оказалась без рубашки. Мерзавка смеялась, запрокидывая голову, не давала мужчине шанса добраться до ее губ. Бесплотной тенью обвивался вокруг шеи дух, наблюдал и наслаждался. Теперь жизнь вернулась для Ар-Латарахи в прежнее русло...
   Треск и грохот вызвали сначала новый прилив веселья, а потом Заррина попыталась сосредоточить взгляд на том, кто ворвался в комнату, прерывая столь интересное действо. В глазах двоилось, пришлось прищурить один. Зар успела как раз к тому моменту, когда кружка впечаталась в лицо любовника. Заррина успела усмехнуться, прежде чем осознала, что выкидывающим из комнаты несостоявшегося любовника человеком был Дэниэль Моул. Взгрустнулось.
   У дверей комнаты столпилось порядочно народу. Заррина старательно пыталась не хихикать и смотреть прямо хотя бы одним глазом, и не думая прикрыть наготу. Когда Моул бешено заорал, Зар даже слегка протрезвела, дернулась, мотнула головой, пытаясь поставить на место разбегающиеся мысли.
   Так. Дэнни. Орет и захлопывает дверь с выбитым запором. Что происходит?
   Дэнни? Что здесь делает Дэнни?
   Что здесь делает она?
   Мужчина...
   Заррина застонала, отвела взгляд от глаз Дэниэля, который вот уже с минуту пристально смотрел на нее. Обломки мыслей соединились, отступил туман опьянения. Вот попала.
  Моул двинулся к ней. Заррина не смотрела на него, собралась, ожидая резкого движения, короткой вспышки боли. Хорошо, что не медной кружкой. Только бы не по лицу...
  - Я не буду требовать объяснений этого, просто расскажи, что происходит с тобой, почему это происходит, и что нас ждет в таком случае?
  Скрипнула кровать. Голос спокойный, тихий. Отчетливые и быстрые слова. Заррина поджала губы, глубоко вдохнула, не обратила внимания на то, что на скулах ее маски предательски вспыхнул румянец. Но не успела ничего ответить, отшатнулась, когда прямо перед ее носом резко и без перехода воплотилась Ар-Латараха.
  - Ты! - Дух заставил Дэнни соскочить с кровати, обвинительно тыкал в него пальцем с длинным острым ногтем. - Ты происходишь, проклятый шпик! Ты мешаешь ей работать! Ты мешаешь ей жить! Ты! Ты появился и все испортил! Клянусь глубинами Бездны, я не буду больше терпеть...
  Глубоко из разума всплыло понимание, что воплотившаяся сущность настроена очень серьезно. Усталость исчезла, нервы дрогнули вместе с дыханием, Моул судорожно сглотнул, заставляя свои мозги бешено работать в поисках спасения. Но спасения не было. Дэнни примерно догадывался, что может сделать с ним злобный дух, да и пару раз ему посчастливилось наблюдать несчастных жертв ментального воздействия, от сознания которых осталась лишь выжженная пустыня. Плохой конец, даже для такого человека, как он. Кто бы мог подумать?
  - Лата!
  Спасение пришло само. Хоть Зар могла бы просто оставить его на растерзание духу, но не сделала этого. Дэнни сразу стало намного легче, несмотря на прокалывающий взгляд существа. Только за это можно было благодарить свою любовницу. Не все еще разбито.
  Змея продолжала буравить Дэнни глазами поверх головы Заррины. Зрительного контакта ей было достаточно для того, чтобы превратить ненавистного шпика в пускающего слюни идиота. Пусть после этого она с месяц не сможет выйти за предел мира, успевшего уже когда-то стать тюрьмой для духа жрицы. Всего несколько секунд...
  - Исчезни!
   Заррине не хватило сил полностью изгнать духа. Та лишь утратила материальность, побледнела, став призраком, перевела взгляд на хозяйку и нехорошо усмехнулась:
  - Когда твой шпик променяет мохнатую задницу на любимых шлюх из знакомого борделя, не прибегай ко мне плакаться, я не стану жалеть тебя... - Змея недоброжелательно глянула на Моула и пропала, снова погрузив комнату в тишину.
  Заррина выдохнула, снова качнулась, добралась до кровати и рухнула на нее. Да, хорошо расслабилась. Весело и непринужденно.
  Моул чуть вздрогнул при упоминании о борделе. Не хватало еще объясняться, тем более в том, чем он и не занимался, но почему-то подозревал, что эта новость явно не обрадует Заррину. Но вроде все обошлось. Сущность окончательно растворилась в полумраке комнаты, оставив их наедине. Моул продолжал молчать, не отрывая взгляда от Зар, которой, судя по всему, сложившаяся ситуация была тоже неприятна. Дэнни начинал понимать, что ничего не понимает. Он совершенно не привык к тому, что у его женщины в голове сидит червь и потихоньку грызет ее эмоции и желания, и вряд ли когда-нибудь привыкнет. Это будет самая холодная война на его памяти, да только сейчас совсем не до этого. Все внимание к опустившейся на кровать Заррине.
  - Дроу. Со мной происходят дроу, - язык заплетался, но Зар старательно выговаривала слова. - Меня раздражает, что я не могу выполнить порученного. Впрочем, завтра все уже будет решено. Похоже, играть тонко в столице не принято, пойду напролом. А сегодняшнее происшествие... - Заррина приподнялась, поморщилась, покрутила в пальцах амулет, делающий из нее Софи. - Нервы. Ты, Юрген, Лата... Всем вам от меня что-то нужно, для всех мне нужно кем-то быть. А всем не угодишь. Я просто хотела отдохнуть, хорошенько напиться и явиться к тебе в ночи пьяной в хлам. У Латы были другие планы. Да и я как-то подзабыла, что даже если я могу легко скрыться от твоих наблюдателей, от духа мне так просто не избавиться. Вот и случилось, что случилось. Извиняться не буду. В конце концов, ты знал, с кем имеешь дело, знал, каким методом я веду дела. И рано или поздно это должно было произойти, - Мерзавка вздохнула, снова прищурила один глаз, чтобы видеть одного, а не двух Дэнни. - Ну, хотя бы часть моего плана удалась - я напилась! Впрочем, судя по аромату, ты не сильно от меня отстаешь. Могу еще наговорить всяких глупостей в свое оправдание. Но это позже. Сначала ты. Давай. Ругайся. Стучи ногами. Можешь даже треснуть пару раз, только не по голове, а то она и так кружится...
  Дэнни слушал молча, не перебивая, отчетливо запоминая каждое произнесенное слово. Ему предстояло на это ответить. Молчание - конец всему. А Моул не желал все заканчивать и обрывать, и готов был принимать ее такой, настоящей в каждой своей роли, играющей в свои игры и живущей наперекор всему.
  Заррина закончила. Какие-то слова остались непроизнесенными, но Дэниэль их понял. Ничего не закончено. Он медленно, слегка шатаясь, подошел к ней, присел рядом, шумно вздохнул:
  - Дроу слишком мерзкие и самовлюбленные создания, чтобы так о них беспокоиться. Не стоит тратить нервы и, тем более, рисковать... - он ощутил ее тяжелый взгляд. - Впрочем, я не стану указывать тебе, как надо работать, могу лишь сказать, что... - Дэнни замялся. - Я сильно переживаю. И вот результаты моих переживаний, - он кивнул на сорванный засов. - От меня тоже многого хотят, и это так же бьет по нервам, потому я сейчас пьян и чуть-чуть вспыльчив.
  Моул глубоко вздохнул.
  - Не извиняйся, я знал, кто ты, знал, что нужно будет для твоей работы, но прежде подумай, нужно ли было это для твоей работы сейчас? Сомневаюсь, что этот человек чем-нибудь бы тебе помог.
  Дэнни задумчиво почесал подбородок:
  - Я устал от ругани и вспышек ярости и ныне абсолютно спокоен, хотя, признаюсь, заметил, что первое тебе нравится больше. Мне совсем не хочется тебя трескать, сейчас мне охота всего лишь взять тебя за руку и уйти отсюда, если, конечно, ты этого хочешь.
  Вино в пустом желудке недовольно зашевелилось, но Заррина стоически перенесла секунды возмущения, уставившись в пустоту перед собой, но продолжая слушать голос Дэнни.
  - Ты такой ми-и-и-лый... - Голос Заррины плыл, впрочем, она быстро справилась с приступом пьяной нежности, прекратила тереться щекой о плечо мужчины, взяла себя в руки. - Не переживай. Как только я придушу Дрейвуда, я снова стану доброй и отзывчивой. О, и, да, ты прав. Завтра к дроу не пойду. Иначе убью их раньше времени. Перегаром.
  Признаться, Дэнни с трудом удалось сдержать довольную улыбку, несмотря на целый сонм противоречивых чувств в его душе. Но, как выяснилось, лишь одна протяжная глупость и нежное потирание женской щеки о плечо, смогли развеять все переживания. Не так уж долог век чувств-вспышек, не такие уж они и настоящие, чтобы стоило на них заморачиваться. Сейчас было только одно настоящее чувство, в нем-то и потонул весь негатив и уныние.
  Мгновенье серьезности и почти прямого взгляда кончилось, и Заррина снова качнулась, икнула, попыталась устроить подбородок на плече Дэнни, но никак не могла найти равновесие и постоянно соскальзывала, едва не обдирая кожу о грубую ткань одежды Моула. Подломилась рука, на которую Зар упиралась, смотря в лицо Моулу, Мерзавка шлепнулась, уткнулась носом в колени Дэнни, продолжая что-то увлеченно бубнить. Когда собеседник не ответил на вопрос, который трезвая Заррина не смогла бы вспомнить и под пытками, пьяная женщина мстительно укусила его за ногу.
  Моул стиснул зубы, но почти сразу же простил ее - завтра у него будет шанс рассказать Заррине об ее поведении. И ей в этом повезло, ведь Дэниэлю о его веселом дне никто не расскажет.
  Заррина перестала пыхтеть и кусаться, повернулась личиком вверх, пьяно чмокнула губами, разразилась очередным монологом:
  - Кто тебе сказал, что мне нравится, когда ты ругаешься? Ты очень милый, когда милый! Просто, когда ты ругаешься и злишься - это... - Мерзавка покрутила перед лицом ладонью, будто подбирая слово, запуталась в собственных косичках, дернулась, зашипела. - Это будто говорит, что ты неравнодушен. По твоей маске, по вечно спокойному голосу и ледяному взгляду я этого понять не могу. И это пугает.
  Дэнни думал, что шире улыбаться уже не может, но эти сомнения были развеяны ее словами. Как будто не было той сцены пять минут назад, сорванного засова и разбитого носа.
  - Мне это сказали твои глаза, - ответил он. - Я всегда неравнодушен, когда ты рядом, и с каждым днем неравнодушность все больше и больше, не пугайся.
   Заррина снова поднялась, приняла сидячее положение, зашарила ногами по полу в поисках обуви. Впрочем, делай она это хоть час подряд, у нее бы ничего не вышло, потому что один ее сапог лежал у порога, а второй на краю кровати.
  - Я хочу идти. Но не могу. Я сапоги потеряла...
  Дэнни посмотрел на нее, вздохнул, улыбнулся, лениво поднялся с кровати и так же лениво собрал разбросанную обувку Зар. Пока она игриво болтала ногами, приблизился к ней, опустился на колени, поймал ее стопы руками, помог обуться, ощутил ее пальцы в своих волосах, поднял взгляд и только сейчас заметил, что в таком виде приличной женщине, тем более его женщине, прогуливаться по ночному городу не стоит.
  Заррина героически поднялась, собираясь идти с Дэнни, куда он только пожелает. Но была остановлена скептическим взглядом тоже далеко не самых трезвых глаз. Моул беззастенчиво пялился на ее грудь. Зар тоже перевела на нее взгляд, ничего не поняла, вопросительно уставилась на Дэниэля. Тот молчал. В голове шевельнулись мысли.
  - Точно! Одежда!
   На одевание Заррина потратила те крохи силы воли, что удалось собрать за последнее время, те, что позволяли ей не шататься по сторонам, прицельно смотреть на предметы и адекватно себя вести. Но едва она застегнула фибулу на плаще, как пьяное веселье вернулось. Поэтому, то расстояние до двери, что можно было преодолеть за пару шагов, она прошла за добрый десяток, изящно покачиваясь из стороны в сторону.
  - Что-то мне подсказывает, что я пьяная!
  Моул едва сдержал приступ здорового сарказма, но следующее ее предложение перебило одно желание на другое.
  - Понеси меня, а?
  Он усмехнулся, повернулся к ней спиной:
  - Запрыгивай, - в голосе Моула звучали задорные нотки. - Можешь даже помурчать мне в ухо, если возникнет такое желание.
  Зар с радостью приняла его предложение, буквально запрыгнув к нему на спину, обвив руками шею, а ногами талию. Дэнни в свою очередь, поддерживая ее за ноги, вышел из комнаты. Она положила голову его на плечо, сладко засопела в ухо, иногда сменяя сопение короткими приступами икоты и причмокивания. Порой она пыталась его за это же ухо укусить, но Дэнни стоически терпел все эти пытки.
  В конце коридора, возле лестницы вниз, переминаясь с ноги на ногу, его ожидал управляющий, явно удивленный столь необычному спектаклю, но скорее всего, еще больше удивленный, что виновница торжества цела и невредима, да еще и весьма довольна.
  - Господин Моул...
  - В долг, все завтра, сейчас мне некогда, передайте вашему господину мои наилучшие пожелания и извинения.
  Кататься на спине Моула было неожиданно весело. Можно было ерзать, щекотать заросший подбородок, шептать что-то очень-очень важное на ухо, а потом, не дождавшись ответа на невнятное бормотание, за это же ухо кусать. Так, методом покусывания и сопения, было выяснено, что кусать правое ухо Дэнни было намного забавнее чем левое из-за того, что, похоже, некогда на нем был поврежден хрящик, так и не сросшийся правильно. Заррина поспешила немедленно сообщить об этом Кроту, который, по ее мнению, просто обязан был знать, какое ухо у него выглядит аппетитнее.
  Только проезжая мимо столов и людей, Зар вспомнила о том, что она была в таверне. Люди смотрели. Заррина смущалась и громко посылала их в различные далекие места, используя весь известный ей жаргон. Рукоплесканий не последовало, на что Мерзавка обиделась окончательно, вернулась к более внимательной публике - к ушам Моула.
  Они медленно прошли мимо того стола, где Зар нашла себе любовника, несколько взглядов проводили их до выхода. Никто ничего не говорил им вслед, не кричал, не ругался. Дверь за их спинами учтиво захлопнулась. Лицо обдало свежим мартовским воздухом.
  - Ну, идем ко мне, уже поздно.
  Моул был слишком самонадеян в том, что его организм позволит ему донести тяжелеющую с каждым шагом Зар до своего дома. Миновав несколько кварталов под непрекращающиеся приставания к его ушам, Дэнни осознал, что его все ниже и ниже пригибает к земле.
  Свежий воздух положительно подействовал на пьяное сознание, но протрезветь окончательно не дал. Поэтому Заррина продолжила увлеченно измываться над мужчиной, залезла одной ладонью ему под куртку, другой, цепляясь за плечи, оттянула ее ворот, искренне решив, что шее Моула не хватает нескольких засосов. Увлекшись восстановлением справедливости, Зар не сразу поняла, что падает. Хотя, если говорить точнее, падал Моул. Вроде бы, самое время было для того, чтобы попытаться идти собственными ногами, но восседать на спине Дэнни было все же забавнее. А еще Мерзавка искренне надеялась, что на четвереньках тот сможет провезти ее еще с полквартала хотя бы. Крот с ней, явно, был не согласен.
   Заррина обиженно засопела, подобно пауку перелезла под брюхо своей неказистой кобыле, не замечая, что дорогой плащ начал печально тонуть в глубокой луже. С близкого расстояния она даже видела лицо Моула. И оно даже не двоилось. Почему-то созерцание бледного и уставшего Дэнни, на чьих щеках неровно горели красные пятна, вызвал новый приступ умиления.
  - Ты просто чудесный...
  Эта фраза, сказанная в таком странном и немного неудобном положении, все же вновь расплылась доброй улыбкой на его лице. Наверное, эту эмоцию Заррина приняла как команду к действию и приступила к активным домогательствам. Конечно, Дэниэль совсем не стеснялся сделать это на улице, но вот представить сей акт в грязи для него было трудновато, слишком мало осталось самогона в его крови для столь богатых фантазий и откровенных действий, уж лучше обычная кровать и теплое одеяло.
   Наверное, странно выглядели двое людей, решивших неожиданно предаться любви прямо посреди грязной улицы. Заррине было плевать. Впрочем, ей было плевать даже на то, что Дэнни пытался сопротивляться. Лишь когда Моул, засопев, окунул ее задницей в лужу, Зар отстранилась, удивленно мотнула головой и некоторое время, прищурив глаза, сосредоточенно размышляла.
  - Ладно. Поняла. Трезвею.
  - Умница, - устало ответил ей Моул.
  Безнадежно испорченный плащ, мокрые и грязные штаны, насмешливый и усталый взгляд Моула. Заррина выпустила мужчину из объятий, выбралась из лужи, удивленно выгребла из кармана потяжелевшего плаща с десяток столовых приборов и выщербленную деревянную кружку.
  - Я вот сейчас себя братца напоминаю... - Зар ошарашено поглядела на добычу, а потом фыркнула и рассмеялась.
  - У него тоже случаются пьяные приступы мелкого воровства? В досье такого не было... - задумчиво протянул Моул. - Вино по-особому на тебя влияет.
  Некоторое время пришлось потратить на поднятие Дэнни и приведение обоих в состояние, в котором можно дальше двигаться в сторону дома. А до Черного Города еще шагать и шагать...
  - Забери меня Тьма, Дэнни, какого хрена ты не повел меня ко мне?! До гномов было идти намного ближе! - Заррина шла самостоятельно, держась за пояс Моула, отчего они оба шагали медленно и не очень ровно. Вопрос был задан поздновато. В конце концов, теперь до дома Крота было куда ближе, чем до жилища Зар. - У тебя даже отмыться нормально негде!
  Дэнни, может быть и хотел бы ответить ей по логике, да вот сам в своих действиях логики не нашел. Да и вообще, последнюю пару месяцев он плохо дружил с логикой, у них случилась небольшая размолвка: Моул нашел ей замену, и эта замена сейчас была пьяна и очень мила. Так и не подобрав достойного ответа, Крот просто ответил правдой, порой, самый лучший вариант:
  - Я просто немного пьян и слегка не в себе, потому рассудок отчаянно решил, что ему нужно домой... но все одно, идти обратно теперь дольше.
  Ночь была непроглядной для обычного человека. Фонари в Черном Городе были большой редкостью, а фонарщик жутким пьянчугой, что давало поистине мрачный результат. Но на счастье, ни Дэниэль, ни Заррина к обычным людям себя причислить не могли, а потому вполне спокойно, без боязни шорохов и взглядов из темноты, двигались в сторону Кротовьей Норы. Было далеко за полночь, когда двое не самых трезвых воров перешагнули порог дома одного из них. В тепле у Заррины снова поплыло сознание, хотя она и так уже последние четверть часа пристально приглядывалась к ушам Моула. Наутро она и сама бы не объяснила, почему ее тянуло именно к ним. А сейчас не нужно было ничего объяснять.
  - Мур-р-р-р-р...
   На удивление послушные пальцы взялись за одежду Дэнни, едва за его спиной захлопнулась дверь. Уши подверглись новой атаке. Несколько случайно оторванных пуговиц глухо упали на пол, но Заррине было не до этого. Нужно было столько сказать и столько сделать...
  - Я надеюсь, ты в состоянии... - Сама Мерзавка раздевалась куда быстрее. - Иначе я тебя покусаю. За ухо...
   Чудом не развалилась кровать, когда на нее сначала силком усадили Моула, а следом за ним упала и Заррина. Привкус вина и сивушного первача, что гнали в подвале "Железной Головы". Уверенные движения женских рук, теплые губы на шее, на груди, жаркие выдохи слов...
  - Дэнни... Я... Тебя... Очень...
  Моул готов был рухнуть в пропасть счастья. Эта была самая откровенная недосказанность, самый большой секрет и самая голая правда.
  - И я тебя...
  Но Зар не довелось услышать его слов.
  Моул ощутил тяжесть на животе, приподнялся, прислушался. Измученных ласками ушей коснулся звук тихого сопения. Она спала. Все же нельзя постоянно быть в тонусе и желании, иногда просто нужен сон. Дэниэль замер. Он не хотел ее будить, поэтому решил лежать бездвижно, пока она не провалится в пучину сна еще глубже.
  Дэнни погрузился в размышления. Дрема никак не хотела приходить. Он легонько поглаживал тугие косички Зар, любовался умиротворением на ее лице, думал о ней и о себе, думал об их отношениях, до ужаса шпионских, но плохо скрываемых от некоторых личностей. Думал обо всем, что лезло в голову. Порой, это не так уж и плохо, просто расслабиться в своих мыслях и с женщиной, спящей на плече... почти на плече. Дэнни уснул через полчаса, так и не рискнув нарушить покой Заррины.
  
  Заррине снилась нескончаемая пустыня. Пустыня мертвая и жаркая. Каждый вдох, каждый выдох больно царапали язык, выбивали из глотки хрип, смешанный с мелкой песчаной пылью. Кружилась голова, кровь неистово стучала в висках, ударялась о стенки черепа, разнося боль от затылка ко лбу. Некогда слезившиеся глаза давно высохли, закрылись, заставляя идти на ощупь, и не было такой силы, которая помогла бы безболезненно размокнуть спекшиеся веки. Припорошенный песком язык то и дело скользил по сухим потрескавшимся губам, но не мог умерить саднящей боли. Каждый шаг отдавался тысячью острых уколов, будто под ногами был не мягкий песок, а щебень и осколки стекла, нагретые солнцем до жара уголька, едва успевшего выпасть из очага...
   Новый шаг. Прохлада комнаты, знакомой до мелочей. Маленькая, три на четыре шага, с небольшим окошком, за которым виднелась ветка цветущей акации. Узкая невысокая кровать с лоскутным одеялом, небольшой столик, на котором в вечном беспорядке валялись всякие важные мелочи, пара колченогих табуретов, занятых сваленной в неряшливую кучу одеждой. Бубен, лежащий на кровати, манящий к себе, звенящий в тишине комнаты дрожью натянутой мембраны.
  - Ар-Латараха... - Говорить было все еще больно, пусть жар пустыни и сменился прохладой родного дома.
   Дух появился. С несколько минут Заррина и змея глядели друг на друга, не отрывая глаз. Первой сдалась Лата, сделала шаг вперед, легко коснулась длинных темных волос Зар, которые почему-то никогда не были заплетены в косички при встречах на грани реального мира и обиталища духов. Отступила боль, по коже прошлась легкая прохлада, коснулась губ влажная морось.
  - Я пришла извиниться, - Лата, отступила, но не убрала руки, продолжая забирать себе неприятные ощущения Заррины не только из сна, но и из реального мира. - Я вела себя глупо. В конце концов, этот человек не стоит того, чтобы марать об него руки.
  - Я запрещаю тебе причинять вред Дэниэлю Моулу, - Мерзавка внезапно поняла, что впервые при таких встречах оказалась почти одного роста с духом. До этого она всегда была маленькой девочкой по сравнению с высокой и статной Ар-Латарахой.
  - Трижды обдумай свои слова, прежде чем отдавать такой приказ.
  - Я запрещаю тебе причинять вред Дэниэлю Моулу, напрямую или косвенно.
  - А если он тебя обманет?! Если променяет на кого-то другого? Если предаст? Ты знаешь этого человека без году неделю! Как ты можешь верить ему? Как ты можешь верить тому, кто сам себя потерял под масками?!
  - Я запрещаю тебе причинять вред Дэниэлю Моулу, напрямую или косвенно, вне зависимости от того, в каких отношениях мы с ним будем находиться.
   На мгновение померк свет. Дух опустил плечи, принимая приказ хозяйки. Третий или четвертый приказ за всю их жизнь вместе? Больше двадцати лет они сосуществовали, не ограничивая друг друга почти ни в чем. А проклятый шпик пришел и все испортил. Да теперь еще и не выйдет прикончить его втихаря, пока не видит Заррина.
  - Хорошо.
  - Вот теперь можешь извиняться, - Заррина впервые за разговор улыбнулась, заработала от Латы звонкий щелбан и восстановила душевное равновесие.
  - Тебе пора просыпаться...
  
  Перед глазами все еще стояли пейзажи мертвой пустыни, а ощущения во рту смахивали на пережитые во сне. Глаза открывать было тоже сложно. Но Заррина героически совершила этот поступок, порадовавшись тому, что ставни на ночь были заперты, и сейчас в комнате царил полумрак. Почему-то болела спина. Почему, Зар обнаружила, лишь полностью проснувшись и обнаружив себя лежащей в странной позе, головой на животе мужчины. Знакомый шрам подсказал, что мужчиной был Дэнни. Это несказанно радовало, ибо обрывки воспоминаний вчерашнего вечера показывали ей как минимум шестерых возможных любовников на эту ночь.
   Поднять голову не удалось. Подкатила тошнота, запершило в горле. Это сколько же она вчера выпила...?
   Стоило-то всего-то добраться до кувшина с водой, промочить горло, а потом залить в себя омерзительное средство, зачастую носимое с собой на случай бурных пьянок и хмельных ночей. Зелье лежало в кармашке на поясе. Да вот только пояс валялся где-то у порога комнаты, самим этим фактом делая процесс опохмеления практически нереальным. Заррине и голову не поднять было, не то что добираться целых несколько шагов до вещей.
   В висках начала зарождаться боль. Снова подурнело. Зар попробовала шевельнуться, попытаться добудиться Моула, но провалила оба действа, продолжила слушать размеренное дыхание спящего мужчины. Говорить тоже не получилось. Оставалось одно. Жалостливо хныкать в живот Дэнни, надеясь на то, что осведомитель гильдии услышит ее сквозь сон и избавит от мучений. Хотя бы быстрым ударом ножа, спрятанного под подушкой, по незащищенной шее...
  Дэнни вырвался из объятий сна, приподнял голову, озарился похмельной улыбкой. То еще зрелище, после пробуждения наблюдать, как кто-то хныкает в твой оголенный живот. Одновременно и смешно и мило.
  -Зар? - тихо позвал Моул.
  Реакции не последовало, разве что таковой можно было назвать невнятное бормотание, щекочущее его живот.
  - За-ар? - Дэнни протянул более настойчиво и громко.
  В этот раз его обращение, кажется, возымело эффект над бездвижной женщиной. Она прекратила его щекотать, очень медленно приподняла голову, посмотрела на него слегка окосевшими и молящими глазами. Не нужно слов. Все было ясно. Влага. Живительная и вкусная влага, самый великолепный нектар для тех, кто имеет счастье проснуться после бурного празднования - вода.
  Моул собрался с мыслями, сделал попытку пошевелиться и с ужасом обнаружил, что его тело затекло настолько, что сейчас он белее похож не на ловкого и гибкого шпиона, а мальчика-полено из какой-то старой детской сказки. Вот она - жертвенность. Что мешало ему спокойно переложить Зар поближе к себе, устроиться удобнее и задремать? Нет же, покой только снится и то не всегда. Спрашивается, почему он этого не сделал? Мужчины в таком не признаются даже самим себе, потому что считают, будто эти признания перестанут делать их мужчинами, а превратят податливых шерстяных созданий. Но Дэнни уже давно в этом признался, и таить своих чувств от себя вовсе не собирался. Вот так он и затек всем телом, а теперь исправно ожидал, когда прекратится покалывание во всех конечностях.
  Дэниэль вновь пошевелился. Стало намного легче, но неприятные ощущения из пальцев и ног никуда не делись.
  - За-а-ар, - снова тянул Дэнни. - Приподнимись, пожалуйста, иначе...
  "Приподняться?! Да ты издеваешься! Мне и ухом не шевельнуть!" - Возмущенно сообщила Заррина одними глазами.
  Он попытался выползти из-под любовницы не нарушив покой ни ее головы, ни содержимого ее желудка. Рухнул, словно мешок с репой на пол, довольно плотно приложился всем телом о доски, впервые не пожалел, что лишился чувствительности в некоторых местах, некоторое время повалялся приходя в себя и понимая, что ноги его не слушаются, двинулся ползком к стоящему на толстоногом столе кувшину. Новая проблема была в том, чтобы этот кувшин со стола стащить, но Моул довольно быстро осознал, что пока он гоняет мысли по углам своей фантазии, то его тело уже стало довольно послушным, чтобы встать хотя бы на колени. Это он и проделал, трясущимися руками взял кувшин и, сделав несколько коленных шагов к Зар, замер над ней.
  Заррина жалостливо смотрела на него, и он мог бы с лихвой утолить ее жажду. Если бы не осознал, что его рот тоже похож на высушенную пустыню.
  Кувшин оказался перед самым лицом Мерзавки. Тяжелый, холодный, полный живительной воды... Которую прямо перед носом Зар принялся жадно глотать рыжий подлец! Злость и ярость придали сил. Рука Заррины скользнула под подушку, нащупала нож, без которого параноик Моул не мог заснуть, словно ребенок без своей соломенной куклы, вытянула его из простецких кожаных ножен.
  "Убью!"
   По растрепанной бородке, по бледной шее Моула текли бесценные капли воды. Вот сейчас он и получит собственным оружием по этой шее, немного левее судорожно дергающегося кадыка...
   Сукин сын ухмыльнулся... и наклонил кувшин к Заррине. Ненависть покинула взгляд Мерзавки. Впрочем, сейчас все мысли покинули ее глаза. Ничего, отомстить она еще успеет. Как только напьется и избавится от похмелья.
  Признаться, Дэнни немного удивился, что в руке у Зар оказалось оружие. Нет, конечно, он рассматривал вариант паранойи на случай, когда в его уютный домишко может вломиться шайка головорезов, но что-то ему подсказывало, что сейчас этот опасный предмет ну никак не предназначен для тех самых мифических бандитов. Единственный вывод, для кого предназначен нож, мелькнул ярко и неожиданно. Вот какие чудеса вытворяет с женщиной похмелье - убить за глоток воды.
  Было мало тонкой струйки, и Заррина, понявшая, что снова может шевелиться, потянулась к кувшину. Звонко стукнул по глиняному боку так и не выпущенный из руки нож. Не до этого сейчас. Вода! Несколько жадных глотков, мечтательный взгляд и резкое движение, перевернувшее кувшин вверх дном. Остатки воды хлынули на довольно жмурящееся лицо. Игнорируя возмущенный взгляд Моула, Мерзавка с блаженным стоном уронила голову на мокрую кровать. Ничего, высохнет...
  Моул не успел раскрыть рот в возмущении, а кровать, постельное белье, подушка, уже были основательно пропитаны остатками живительной влаги. Вот же какая она вредительница? Даром, что язва и пиявка. Довольная пиявка, судя по выражению ее кошачьего лица. Он прекрасно знал, что выражение его лица доставляет ей чуть ли не большее удовольствие, чем несколько глотков воды с похмелья.
  - Там... - Голос у Зар прорезался, но был хриплым и тихим. - На поясе в кармашке... Фляжка с руной, похожей на пивную кружку...
  Дэниэль вздохнул. Очень уж не хотелось совершать каких-либо телодвижений, но чего не сделаешь с утра? Особенно, когда в голосе просящего сквозит мольба? Тот факт, что просящий готов был пырнуть его ножом, мало расстраивал Дэнни - сила привычки. Многие хотят его покалечить, так стоит ли из-за этого нервничать? В этом была вся истинная суть Черного Города - ты можешь уйти из него, но он из тебя не уйдет.
  Моул с трудом поднялся, ощутил головокружение, сердце заколотилось, отдавая эхом ударов в висках. Взгляд Дэниэля слегка помутнел, поплыл. Он сделал несколько неуверенных шагов, сопровождавшихся тяжелой отдышкой, нашел нужную емкость, чуть повертел ее в руках, силясь понять, что же в ней намешано и, бросив бесполезное занятие, с таким же трудом вернулся к Заррине, протянув фляжку ей.
  Пара глотков. Заррина морщилась, но гнала подкатывающую тошноту. Буквально несколько минут и, о чудо, исчезла головная боль, отступило головокружение, а в желудке, наконец, начался штиль. Моментально подскочившее настроение стерло недавнюю ненависть, но мысли о мести остались. Только теперь Зар собралась мстить не так жестоко...хотя, с какой стороны посмотреть...
  - Надеюсь, у тебя сейчас жуткое похмелье! - Щуря глаза, звонко сообщила Мерзавка, буквально бросаясь на мужчину и падая вместе с ним на жесткий и холодный пол. - И следующие полчаса ты будешь страдать и наслаждаться...
  Осознать, что она от него хочет Моул успел только когда приложился затылком об пол. В голове задрожало, будто мозг усох и свободно болтался внутри черепа. В глазах вновь поплыло, а сердце снова дико заколотилось. Ему казалось, что вот-вот он умрет, но внезапное напряжение чуть ниже живота принесло осознание, что отправляться на тот свет организм пока не собирается, а наоборот, даже в каком-то смысле собирается продолжить род.
  Несмотря на усталость, на общее состояние организма Моула, тот держался достойно, не умолял прекратить, не опозорил себя слабостью, выдержал почти все ее истязания. Заррина вполне была готова к тому, что Дэнни не сможет вообще ничего, как обычно происходило с большинством мужчин, проведших ночь в компании сивушного первача. О, это был бы прекрасный повод для шуток и колких слов, брошенных невзначай. Но, даже едва держась на ногах, страдая от полного отсутствия мыслей и желания жить и действовать, Дэниэль Моул остался неподражаемым любовником - открытым и страстным, едва не превратившим утреннюю мстительную пытку в очередное откровение.
  Уже много позже, отдышавшись, хитро улыбаясь, Заррина неожиданно заметила следы на шее Моула. И тут же с лица пропала довольная ухмылка, когти вцепились в плечо мужчины, глаза потемнели, а в голосе прорезалась недавняя ярость:
  - Откуда, забери тебя Тьма, у тебя на шее засосы?!
  Дэнни помнил, откуда они взялись, благо уже тогда у него было похмелье, которое отчего-то перенеслось и наутро, да еще и отяжелело. Видимо это похмелье отбило у Моула весь инстинкт самосохранения, да и возможность неплохо отомстить Заррине за вчерашнюю выходку усугубило общее состояние рассудка.
  - А, засосы? - он говорил с усталым придыханием. - Я вчера очень расстроился, что потерял тебя из виду. Мы с Коротышом и Юргеном выпили, потом я пошел тебя искать, но перед тем проснулся в "Горячей Розе"...
  На мгновенье показалось, что вернулось похмелье. Закружилась голова, заплясало лицо Дэнни перед глазами, вылетели все мысли из головы, оставив только ту, что приводила Зар в такую степень ярости. Уже выпущенные на всю длину когти погрузились в тело Моула, скребанули по ключице, зацепились за нее. Дрогнула рука, что-то болезненно кольнуло сердце.
  - С-с-сукин с-с-сын! - Голос Заррины мало походил на привычный многим.
   Хотелось сказать больше, но из глотки вырывалось только злобное шипение. Одной фразой, одним словом... Одним действием Дэниэль Моул умудрился сломать все. И волю Заррины, с помощью которой она жила, притворялась и носила маски, и хрупкое доверие, выстроенное между ними, и хрустальные, тонкие мечты, о которых не знала даже змея, в которых все кончалось, как в сказках.
  "И жили они долго и счастливо"
   Недолго. И не счастливо.
  Злость вырвала из недолгих размышлений. Заррина выдернула когти из тела Моула, моментально поместила окровавленную ладонь на его горло, чувствительно кольнула кожу, сдавила, не позволяя ни говорить, ни двигаться.
  Моул и не мог предположить, даже зная вспыльчивость своей партнерши, что его почти невинные слова закончатся такой драмой. Он привык к боли, легко ее переносил, но в этот раз очень остро ее прочувствовал, под самой ключицей, яркая цветастая вспышка от которой сыпануло искрами из глаз. Дэнни стиснул зубы, скрежетнул ими, но промолчал. Молчание в данном случае было не просто золотом, но самым ценным жизненным ресурсом для него, ибо в этот раз он не видел ни единого шутливого огонька в глазах Заррины - она была серьезна и опасна, как голодная тигрица.
  Дэниэлю стало страшно. Страх был редким гостем в его душе, потому вместе с ним нахлынула дрожащая паника и оцепенение. Даже дышать стало слишком тяжело... а, нет, это чьи-то цепкие тонкие пальцы сомкнулись поперек его шеи. В нос ударил резкий соленый запах крови. Его крови. Кровь обильно растекалась по коже под ключицей, выступала из глубоких царапин. Эта кровь была на ее руках и, судя по новым интонациям и злобному шипению, на ее же руках может оказаться и его смерть.
  Моул попытался вдохнуть, но вместо этого издал гулкий хрип, слюна запенилась на губах, глаза его закатились. Бесславный конец - быть задушенным любимой женщиной. К такому точно не готовят в академиях. Хватка ослабла, расплывшееся зрение вновь обрело четкость.
  Нож, забытый на кровати снова удобно лег в ладонь. И, вроде, не нужен был, справилась бы и своими руками, да только успокаивала Зар тяжесть оружия, помогала собрать по сознанию клочки мыслей, сосредоточиться на лице любовника.
  Дэнни замер. Покорный и бездвижный, он быстро смирился со своей участью. Это лучше чем предательский нож в спину или смерть под пытками палачей. Пусть это сделает она. По крайней мере, ее лицо застынет в его глазах навечно.
  Крутанулся в ладони клинок, хищно блеснул сталью, но так и не опустился, не впился в плоть хозяина, остановленный вернувшимися мыслями. Что ж, Моул имел полное право гулять по борделям. В Черном Городе свои правила и своя мораль. И ничего тут не поделать. И то, что человек согласился когда-то на ее условия, согласился принадлежать ей так же, как и она ему, ничегошеньки не значило в реалиях этого мира. Потому что никому нельзя верить. Это было изначально глупой затеей.
  - Шевельнешься - поймаешь глоткой нож. Заговоришь - очнешься назавтра без своего поганого языка, - Заррина, не стесняясь, шипела, используя весь доступный ей дар убеждения. Напролом, через все щиты зарвавшегося человека, думавшего, что сил шаманки не хватит на то, чтобы контролировать его, приказывать ему.
  Моул почувствовал, как его воля рассыпается в прах, а сознание захлебывается под напором ее слов, в коих крылась вся злость и ненависть к нему. Разум затухал подобно тлеющим остаткам костра, а ведь пару минут назад здесь было пламя. Это было страшнее, чем быть задушенным или прирезанным - остаться безвольной куклой пускающей слюну. Смилостивится ли над ним кто-нибудь, как Юрген над Пузырем? О, Дэнни искренне надеялся на это остатками умиравшего сознания.
  Заррина поднялась, пристально следя за распластанным на полу любовником. Обильно кровила рана над ключицей. Ничего, не сдохнет, тварь живучая. Не отрывала она от него взгляда, следя за исполнением приказа, и когда собирала свои вещи, спешно одевалась, не матерясь сквозь зубы лишь потому, что держала дрожащие губы плотно сжатыми. Одевшись, Заррина поймала взгляд Моула, окатила волной ледяной ненависти, проговорила:
  - Прощайте, господин Моул. Наше знакомство было крайне...поучительным.
  Упал на пол выпущенный из ладони нож, воткнулся острием в рассохшиеся доски, закачался. Заррина же уже покинула комнату, пинком распахнув дверь и стремительно выстукивая каблуками ритмичную, нарочито громкую дробь.
  Шевелиться Дэнни едва мог, будто был прибит к полу крепкими гвоздями. Свежие раны щипало, дышать было тяжело и хрипло. Он услышал удар, легкий звон клинка, гулкий хлопок, отчетливый чеканный топот. Это освободило его тело от невидимых оков, позволило рывком усесться, судорожно соображая, что же такое произошло, и почему он еще не мажет пол слюной.
  Фрагменты мозаики быстро выстроились по своим местам, сложились в картину, дали возможность осознать, что Заррина ушла от него, и ушла навсегда, ибо она не лгала, когда угрожала ему и когда прощалась. Правда - самый горький и опасный яд.
  Дэнни соскочил на ноги, пошатнулся, чуть не потеряв сознание. Раны защипало, он со свистом выдохнул, стянул грубую простыню с кровати, наспех обмотался и выбежал следом за Зарриной. Прошло не больше пары минут, и далеко она уйти не могла. Да, Моул снова собирался совершить попытку самоубийства, что в последнее время стало для него обыденностью, ибо общение с этой женщиной, все равно, что игра в подкидного со смертью.
  Босые ноги Дэнни вязли в холодной мартовской грязи, утопали в ней по щиколотку. Сырой воздух наполнял его легкие, раны саднило. Редкие прохожие косо поглядывали на него и ошалело вращали глазами, когда он буквально набрасывался на них с расспросами, куда могла пойти невысокая женщина в капюшоне. Вскоре ему указали пальцем в один из переулков. Дэнни рванул туда, разбрызгивая комья грязи из-под ног и придерживая развязывающуюся от неистового забега импровизированную набедренную повязку. Он узнал ее сразу же, по ауре.
  - Зар!
  
  
  Отчего-то мартовский ветер показался Заррине холоднее январской вьюги. Он ударил по глазам, заставив зажмуриться, ниже натянуть плотный капюшон грязного плаща, а потом и вовсе прижать ладони к лицу. Ветер. Просто ветер. Это он метко загнал в оба глаза по мелкой соринке, от которых сейчас старательно пыталась избавиться шаманка.
   Глубоко вдохнув и рвано выдохнув, Зар распрямила спину, развернула поникшие было плечи и стремительно зашагала прочь. Нет, никаких истерик. Не здесь и не сейчас. Слишком много дел, слишком много мстительных планов в голове. Мелко напакостить всей этой проклятой столичной гильдии, пусть и разрозненной, не являющейся единым целым. Слить немного информации всем борющимся за власть, приправить толикой лжи и очарования, ускорить процесс разложения сборища воров, ошибочно именующегося организацией. На это хватит дня. И будут обрывки данных и недосказанные лживые намеки отравлять этих зажравшихся кретинов, словно вовремя использованный стилет, бережно хранящий в себе колбу с ядом. И поделом. Черный Город - черные нравы. Почему плохо должно быть только Заррине Мьявк? Сжечь бордель. К демонам сжечь, из обычной женской мстительности. Пусть обгоревшие шлюхи тратят золото, полученное от клиентов, на приведение себя в товарный вид.
   На плечи опустилась успокаивающая тяжесть. Ар-Латараха. Выбрала идеальный момент для того, чтобы больно поддеть хозяйку, рассмеяться в лицо, снова показать, насколько она мудрее глупой и неопытной девчонки. Заррина готова была выслушать все. И готова была согласиться. Предложи сейчас змея пройтись по городу ненасытным суккубом, высасывая жизнь из тех, кому Зар желала долгой и мучительной смерти, шаманка бы пошла. Плевать, что после этого умерла бы Заррина Мьявк, оставив вместо себя бездушное полудемоническое существо. Сейчас Мерзавка страстно желала этого, силясь выстроить разрушенную ледяную стену вокруг души, но обнаружившая вместо холодных кирпичиков лужу талой воды.
  - Ну! Говори же, что ты была права! - Заррина не выдержала молчания духа, заговорила сама, с силой проталкивая слова через глотку. Идущие навстречу люди шарахнулись от нее.
  "Девочка моя..." - Голос змеи, неожиданно, не оказался насмешливым, скорее даже наоборот, в словах духа скользила грусть. - "Что поделать, если ты не умеешь выбирать мужчин? В кого ты еще могла влюбиться, как не в сильного и волевого человека? Кому готова бы была довериться, как не существу со стальными нервами и непоколебимой стойкостью? Да только нет у тебя опыта для того, чтобы понять, что такой не прогнется под твоими приказами и просьбами..."
  - Я не...!
  "Тихо... Не отрицай очевидного," - Лата мысленно погладила Зар по голове. - "То, что твой шпик был послушен и миролюбив в постели, то, что он сам открывался иногда, то, что совершал глупые поступки - ерунда! Ты думала, он будет сидеть и ждать тебя, понимая, что ты рядом с другим мужчиной?! Думала, он простит и смирится?! Не смеши меня! Ты сама могла бы смириться, сломать себя, оставшись с ним, принадлежа ему и только ему? Ты могла бы терпеть его мстительные походы в местный бордель? Нет, сомневаюсь... Это было очевидно и ожидаемо..."
  - Ты знала...
  "Я знала, что он что-то не договаривает," - змея нахмурилась, замолчала, словно решая, что стоит говорить, а о чем лучше промолчать. - "На самом деле, я думала, что он скорее сам уйдет от тебя, устав от бесполезного противостояния... Но шпик меня удивил своей мстительностью, глупостью и несдержанностью..."
  - Зар!
  Заррина скрипнула зубами, но не остановилась, не оглянулась даже, отлично понимая, кто мог окликнуть ее в узком переулке. Змея почему-то вздохнула, флегматично прокомментировала:
  "Силен, гаденыш, скинул твои путы за такое короткое время..."
  - Зар!
  Он не стал, подобно героям любовных произведений хватать ее за плечо, прижимать к себе и пафосно вопить, что не отпустит ее никогда. Нет, он обогнал ее, попытался преградить путь, поскользнулся, растянулся в грязи перед ней, потеряв простыню и выглядя очень ничтожно. Да так он и ощущал себя, ничтожество - никакой гордости и силы воли. Кто узнает - засмеют.
  Его кульбит не прошел бесследно. Заррина все же остановилась, сложила руки на груди, хотя нельзя сказать, что взгляд ее стал хоть каплю добрее. Но, по-видимому, за эти несколько минут она слегка остыла.
  Выглядел Дэнни как умалишенный, сбежавший от сиделки: растрепанные волосы, простыня, соскользнувшая с бедер в весеннюю грязь, окровавленное лицо, шея и грудь. Наверное, так и должен выглядеть влюбленный человек в сознании какого-нибудь романиста или драматурга. Отражение состояния внутреннего на состоянии внешнем - обнажен, растрепан, истощен и окровавлен.
  - Выслушай, - захрипел Моул. - До конца, без поспешных выводов. Да, я проснулся в "Розе", одетый в обнимку с Юргеном, а его сестра окрестила нас импотентами, в подтверждение мы можем прямо сейчас отправиться туда, чтобы ты видела, насколько я могу быть ничтожнее, чем сейчас, ибо соберу за спиной и в лицо усмешки всех трудящихся там куртизанок...
  "Ну, вот ты и сломала его!" - Наигранно хохотнул дух. - "Заставила гордого и сильного человека ползать перед тобой в грязи! Я горжусь тобой, ученица, даже мне для такого эффекта потребовалась бы прорва сил! Давай, доведи унижение до пика, сходи с ним в бордель!"
  - Что ты еще придумаешь? Засосы тебе Юрген на шее оставил, да? - Заррина снова начала злиться, уж слишком нелепо звучало наскоро придуманное оправдание Моула.
  Моул на миг представил сие зрелище. Его слегка передернуло, но к счастью он верил, что даже пьяный Юрген не коснется мужского тела и под страхом смерти. Или коснется? Насколько же хорошо знал Дэниэль своих соратников? Достаточно, чтобы не сомневаться в их ориентации, но, все же... Моул чуть тряхнул головой, пытаясь откинуть нелепые рассуждения, внезапно вызванные словами Заррины.
  - Ты! Ты это сделала! Можешь не верить, но факт непреклонен!
  Несмотря на свой грязно-голый вид, Дэнни звучал вполне серьезно, будто не было явленного миру срама и позора.
  Заррина погрузилась в размышления. Дэниэль не мог знать, что именно заставило ее сделать это, но это уже считалось непревзойденным успехом - ни криков, ни угроз, ни истерик. В его сердце затеплилась надежда. В конце концов, он был готов на все для нее, возвышало ли это его перед остальными или просто превращало в недалекого дурачка.
   Змея вздохнула. Крота она терпеть не могла. Еще вчера она хотела его прикончить, превратить в безмозглую куклу, отправить душу страдать в Нижний Мир. Но вчера он был противником. Волевым, имеющим силы и возможность влиять на ее хозяйку. А сейчас он ползал в грязи, снова подставлял шею под клинки Заррины, забыл про гордость, преодолел ее и отмел, как что-то ненужное. Потому что Заррина была важнее.
   Снова вздох. И ведро ледяной воды на голову пышущей яростью хозяйке, тискающей рукоятку ножа.
  "Он говорит правду, у него не было секса с другой женщиной, я бы почуяла..." - Ар-Латараха морщилась, осознавая, что сейчас собственными руками толкает Зар к этому шпику, буквально вручает ее ему, дарит, понимая, что Моул не оплошает так во второй раз. - "Следы на его шее ты вчера оставила сама, впрочем, еще едва не отгрызла ему уши в порыве пьяной нежности..."
  Заррина вздрогнула и икнула, ощущая, как ее накрывает волна стыда. Вспомнился обрывок вчерашней ночи, веселые катания на спине Моула, жуткий интерес к его ушам...
  "Ты знала! Знала, змея подлая! Что же ты меня не остановила?!"
  "Надеялась, что ты его все же прикончишь..."
  "Вот теперь... теперь помогай мне не умереть со стыда! Тащи этого шутника к нему домой через Нижний Мир! Чинить разборки посреди улицы..."
   Зар поморщилась, оборвала беззвучный диалог, порадовалась, что внешне осталась спокойной, спрятавшись за маской. Уж очень не хотелось терять лицо... Хотя, чего тут уже терять? Самое время было бы падать в грязь рядом с Дэнни и умолять простить ее. Но, в конце концов, Заррина Мьявк все еще оставалась Зарриной Мьявк. Импульсивной истеричкой, готовой прикончить любимого мужчину за неудачную шутку. Извиниться она еще успеет. Не на глазах у прохожих, не заставляя Моула продолжать сидеть в грязи.
  - Ар-Латараха! - Заррина окончательно решила придержать извинения и раскаяние до дома, задействовала весь свой актерский талант, чтобы продолжать изображать обиженную женщину. - Убери его отсюда!
   Моментально воплотившийся дух с наигранным сочувствием поглядел на Моула, прежде чем одним легким касанием утянуть его за собой в Нижний Мир. Заррина вздохнула, шагнула следом за исчезнувшей парочкой, а через минуту уже помогала Лате укладывать на кровать Дэнни, чье и так измученное сознание не перенесло короткого путешествия и отключилось еще на входе в планар духов. Змея, покачав головой, исчезла, даже не съязвив в сторону Заррины, а та отправилась греть воду. Скоро этот шутник очнется, и его нужно будет, как минимум, отмыть.
  
   Что ж, это было довольно близко похоже на смерть. Так же сумбурно и хаотично, так же темно и холодно. Именно так в представлениях Дэниэля выглядел последний вздох. Потом и вовсе сознание кануло в небытие - ни мыслей, ни образов. Ледяной пустынный мрак вокруг. И, казалось бы, что, наконец, отмучался, что принял смирение и сейчас его бесплотный дух найдет вход в чертоги Небесного Господина и будет распивать мед с его приспешниками.
  Мечты мечтами, но пробуждение оказалось все же лучшим, чем можно было себе представить. Родной дом, родная кровать и родная женщина, заботящаяся о нем. Моул сдержанно улыбнулся. Все же он не мог точно знать, лечит ли его Зар потому, что простила или потому, что хочет устроить долгодневные и совсем несладкие пытки, а потому ей нужен совершенно здоровый экземпляр. Кровь у него уже не сочилась из недавней раны, но ее чрезвычайно жгло. Стоунфист говорил, что жжение признак лечения. Дэнни как никогда хотел в это верить.
  Мерзавка в одной только длинной рубашке с закатанными рукавами, зажав в зубах деревянную пробку от одной из постоянно носимых с собой колбочек, аккуратно смазывала оставленные ею же царапины под ключицей мужчины. Будто почувствовав, что Моул пришел в себя, Заррина подняла глаза, выплюнула пробку, тяжело вздохнула и через силу проговорила:
  - Да, я знаю, что я истеричная идиотка.
  Можно было выдохнуть, что Дэниэль с радостью сделал. Сипло и громко.
  - На кого же тогда я был похож несколько... а сколько времени прошло?
  Дэнни и впрямь не мог разобрать по ощущениям течение Великой Реки, но чувствовал, что прошло не мало. Он догадался, что оказался в родных стенах исключительно благодаря Зар и ее духу, хотя последнее очень его удивило - не в стиле Ар-Латарахи помогать ему. Наоборот, Моул чувствовал, что змея не упустит шанса пустить ему кровь, а потому вывод был только один - Заррина не стала потакать желаниям своей спутницы. Дэниэль был ей за это безмерно благодарен.
  Заррина едва заметно вздрогнула, будто припомнив картину того, как обнаженный растрепанный мужчина лежал у ее ног в грязи. Несколько секунд, нужных на подбор слов для ответа, Заррина выцепила, отвлекшись на поиск пробки от колбы. Лишь закупорив сосуд, аккуратно поставив его на пол, Зар снова подняла глаза.
  - Ты был... Я не... - Мерзавка прикрыла на мгновение глаза, понимая, что так и не нашла слов, вздохнула, решив перейти к более простой части вопроса. - Прошло около двух часов. Ты отключился, пока мы шли через Нижний Мир, что немудрено, столько напряжения на похмельное сознание за одно только утро.
  Она ушла от ответа - ни кивнула, ни отрицательно мотнула головой, просто перешагнула на нейтральную тему разговора, как перешагивают дохлую мышь на своем пути. Не замечая, не обращая внимания. Кончено, Дэнни это заметил, и ее поведение показалось ему необычным. Да, часто Зар была нежной и чувственной, часто злой и яростной, но это всегда были яркие взрывные эмоции, отражавшиеся на ее лице, и впервые Моул увидел на ее лице тоску. Нечто подобное он наблюдал, когда она вспоминала о брате, но там были всего лишь мгновения, быстрые, как взмахи комариных крыльев: вспомнила, ругнулась, забыла и перед ним снова неунывающая Заррина Мьявк.
  - Ладно, - спокойно пробормотал Моул. - Что было, то прошло. Моя вина, не рассчитал слов, не рассчитал твоих эмоций. Будем считать это взаимным извинением и... - он слегка замялся, - я ценю твою заботу.
  - Я воды натаскала и согрела. Тебе надо отмыться. А то я тряпкой только размазала по тебе слой грязи, достойный орочьего отшельника...
  - Спасибо... - нейтрально поблагодарил ее Дэниэль.
   Заррина поднялась, отошла, уселась, как примерная девочка на табурет, стоящий чуть поодаль, изобразила жуткий интерес к беспорядку на столе. Чувствовала она себя по-прежнему крайне неуютно и глупо. Как в детстве, когда напортачишь с чем-нибудь. И знают все, и ты понимаешь, но никто ничего от тебя не требует, а от этого только гаже на душе, только больше стыд внутри ворочается. И вот, ребенок идет собирать расстроенной матери букет цветов, внимательно слушает скучные истории бабки, беспрекословно выполняет мелкие поручения отца. А Заррина Мьявк изображает приличную домашнюю женщину. Воды натаскала, прогрела, оттерла пол от грязных следов, очистила и подлечила рану, нанесенную ее же когтями. Для полноты картины не хватало только еще завтрак приготовить. И слава богам, что у Дэнни дома не водится тех запасов, из которых Зар со своими скудными умениями готовки могла бы приготовить что-то съедобное. Так бы еще и дом подпалить могла...
  Дэнни молча смотрел на Зар, изучал ее взглядом, также как делал это всегда. Ему просто нравилось смотреть на нее, в каком бы настроении она ни была - такое случается, когда перед тобой сидит небезразличный тебе человек.
  Заррина увлеклась разглядыванием его стола, что был и кухонным и письменным, да и вообще выполнял много ролей в повседневной жизни Дэнни. Щербатый лист пустого пергамента, чернильные пятна на столешнице, пара гусиных перьев, одно из которых сломано у основания, кинжал с треснувшей деревянной рукоятью, использующийся для нарезки солонины, сама солонина, маленький кусок зачерствевшего хлеба, жестяная кружка, на треть наполненная водой с мертвым пауком, плавающим на поверхности, несколько разбросанных пенни, с пяток оплывших свечей, глиняный кувшин, двузубая вилка с застывшим на ней жиром и миска с остатками позавчерашнего ужина. И все это расположенное безо всякой системы - отражение хаоса в душе хозяина. Моул припомнил, что раньше он убирался на этом столе каждый день. Когда же это прекратилось? В тот день, когда он проснулся с необычайным вдохновением и непреклонной верой в удачу. Это было в январе. Тем холодным днем, когда он нашел Софи Бринер. И можно было бы сказать, что нашел на свою голову, но сожалений по этому поводу он не испытывал.
   Заррина тряхнула головой, отгоняя странные мысли, удивляясь самой себе. Что-то она сама не своя. Стыд? Да, за выходку было стыдно. Немного. И недолго. В конце концов, Моул сам виноват. Знает же, что не понимает иногда Зар черного юмора Черного Города. А фраза его была ничем иным, как шуткой, провокацией, местью за вчерашнее поведение пьяной женщины. Поэтому не стыд висел на душе многопудовым камнем. Зрелище унижения Дэниэля Моула. И тихий шепот духа: "Ну вот ты и сломала его!". Страх, паника и непонимание. Как она могла сломать его? Сломить волю? Выжечь разум? Нет, не хватило бы сил. Но почему тогда...?
   Почему вместо того, чтобы поддерживать, быть опорой для близкого человека, она делала его слабым и жалким?
  Дэнни с трудом поднялся с кровати - все тело саднило, будто его сначала вывернули наизнанку, а потом ввернули обратно. Чувствовалась легкая тошнота и головокружение. Он доковылял до бадьи с водой в углу комнаты - от поверхности все еще шел легкий пар - перелез через край, опустился, едва слышно простонал, когда вода коснулась уже не свежих, но чувствительных ран. Кожа вмиг покрылась мурашками. Дэнни вздрогнул, сипло и свистяще вздохнул, принялся аккуратно оттирать от себя грязь руками, не найдя в поле зрения ни единого мочала. Он вновь уставился на Зарину, которая наконец-то скинула с себя вуаль тоски и уверенно двинулась к нему, буквально преображаясь на глазах и обретая свою прежнюю стать и гордость.
  - Повторим диалог, я была слегка не в себе, - уже совершенно другим тоном произнесла Зар, облокотившись на край бадьи. - Так вот. О какой заботе речь? Меня просто еще в детстве приучили - кто нагадил, тот и убирает. Вот я и подлечила то, что натворила, - задумчивый вздох. - Хотя, нет, снова что-то не то, ложь, смешанная с правдой. Наверное, все потому, что разговор неминуемо скатится в очередные признания, которых я не хочу.
   Заррина поймала взгляд Моула, притянула к своему, остановила собственную руку, потянувшуюся к небритой щеке. Ведь нужно сказать, пусть это и покажется глупым человеку. Для нее это важно. И именно из-за этого она начинает вести себя странно.
  - Дэнни, я не хочу быть твоей слабостью. Ты только и делаешь, что подставляешься, терпишь, творишь глупости и покорно принимаешь из моих рук все, что я тебе отдаю. Сколько раз я уже пыталась тебя прикончить? Три? Четыре? Вдруг, на пятый раз я не успею сдержать руку? А ты стоишь и ждешь удара... - Зар вздохнула, заговорила снова раньше, чем ей успел ответить Моул. - Не надо ничего говорить в ответ. Просто обдумай это. И попытайся исправить. Твой забег нагишом по улице, конечно, достоин запечатления в балладе, но, забери тебя демоны, меня твое сумасшествие пугает. На долю мгновения мне показалось, что я все же лишила тебя последних мозгов, перешаманив. Я слишком ценю твои волевые качества, чтобы лишать тебя их. И если я пойму, что ты из-за моего присутствия перестаешь их контролировать, то уйду. Уйду так, что ни твои осведомители, не оставляющие меня ни на минуту, ни ты сам, ни чудесный нюх шефа не помогут в моих поисках. О, к слову, о твоих посыльных. Убери их завтра, я пойду к дроу, ребятам может достаться от Стаи. И сам постарайся в порыве ревности не вломиться в бордель Дрейвуда... - Заррина фыркнула, впервые за последние несколько часов улыбнулась и сказала, будто сама себе, - Кстати, надо не забыть сжечь "Розу"...
   Дэнни вздохнул, внимательно посмотрел в глаза Мерзавке и, естественно, не смог выполнить ее просьбы и не ответить на весь ее монолог:
  - Заррина, послушай меня, порой мне просто охота признаваться и я не могу сдержать этих порывов. Мне больше некому признаваться в этом, поэтому тебе придется привыкнуть к моим странным вспышкам, я не думаю, что в этом есть что-то плохое, но для тебя я могу постараться делать это реже.
  Он выдержал паузу, давая ей осмыслить сказанное. Затем снова продолжил:
  - Должны же быть у меня хоть какие-то слабости, - тон его был спокоен. - В конце концов, я человек свободный и самодостаточный, могу сам решить, и я решил именно так, впрочем... - Моул отвел взгляд. - Ты права, последняя выходка была немного из ряда вон, в следующий раз я сначала постараюсь подумать, а потом делать, а то так и убиться недолго.
  Дэнни задумчиво пожевал нижнюю губу, поднял глаза к Заррине.
  - Смерть... так много говорим о смерти. Живя здесь в Черном Городе, к ней привыкаешь, буквально начинаешь гулять под ручку, как со старой подругой. Ты всего четыре раза пыталась меня убить, некоторые пытались сделать это гораздо чаще. Моя жизнь в любом случае закончится смертью, как и твоя, как и всех вокруг, даже бессмертные когда-нибудь покинут этот мир, нет ничего вечного, тем более для тех, кто выбрал такой путь как у нас. Это уже истинная удача, что мы еще живы в свои годы, многим-то и до двадцати пяти не посчастливилось дожить, а тут пять лет сверх нормы, - Дэнни усмехнулся. - Именно поэтому, я так легко к ней отношусь, но, признаться, все предыдущие разы я не верил, что ты сможешь меня убить, только сегодня, мне стало немного не по себе... - он вздохнул, - я боюсь, что если начну сопротивляться, то это закончится плачевно для нас обоих. Поэтому, просто попытайся в следующий раз сначала выяснить все подробности, а потом уже меня убивай.
  Несмотря на всю серьезность их разговора, он хохотнул:
  - Будет тебе свобода, хотя наблюдателей и так немного, вчера и вовсе тебя потеряли на целый день, а потом усиленно шерстили город. Ты великолепно сбрасываешь хвосты.
  Моул слегка наклонил голову, прищурился, уголка его губ коснулась улыбка.
  - Далась тебе эта "Роза", лучше залезай сюда ко мне, сама же вся в грязи извозилась...
  Естественно, не ответить на речь Заррины Моул не мог. Вроде бы, самое время было промолчать, согласиться или возмутиться, не произнося ни слова, просто отложив все на потом, на тот момент, когда не будут оба собеседника измучены и физически, и морально. Но Дэниэль Моул не был бы Дэниэлем Моулом, если бы промолчал. Отчасти это радовало. Он был все же самим собой, болтал и спорил, убеждал и признавался. Возможно, если бы он молча принял все слова Заррины, та бы снова испугалась. Но он заговорил, не смотря на ее просьбу молчать. Наверное, в этом была вся суть их отношений - непрекращаемый спор, вечная конфронтация, битвы на словах и в постели. Да только было среди всего этого и беспрекословное согласие сторон, одни мысли и фантазии на двоих, заканчиваемые друг за другом фразы, понимание без слов. Интересно, изменилось бы что-то в таких отношениях, если бы судьба даровала им целую жизнь вместе? Наскучила бы Моулу такая сожительница, не несущая в его жизнь ничего, кроме хаоса? Не стала бы Мерзавка очередной обычной бабой, каких полно в каждом городе и селе - порядочной женой и домохозяйкой, нянчащей детей и ждущей мужа с работы?
   Заррина вздрогнула, представив себе саму себя в подобной роли, нервно хихикнула, убедившись, что подобное представление один в один копировало образ ее матушки. Нет, покоя от нее не дождались бы даже тогда. Какой покой может быть в доме, где женщина гоняет всех членов семейства кухонной утварью и стаей духов? Правильно, никакого. Только флегматичность отца была залогом того, что семейство Мьявков столь обширно разрослось даже при настолько импульсивной хозяйке.
   Впрочем, сейчас речь шла отнюдь не о семейных делах, несмотря на то, что уж очень диалог напоминал подобные разборки. Сейчас речь шла о безопасности одного безумного человека, который никак не хотел понять, что его жизнь с недавнего времени ценится одной безумной шаманкой едва ли не выше собственной.
   Заррина добыла из-за бадьи кусок мыла, коим не пожелал воспользоваться купающийся Моул. Грязно-серый брусок вызвал у Зар короткий приступ отвращения, который она поборола одной только мыслью, что Дэнни навряд ли когда-то испытывал потребность в ароматических маслах и всевозможных банных принадлежностях, их содержащих.
  Мыло в руке было неприятным и липким. Но другого в доме не имелось. А отмывать Дэнни чем-то нужно было. Впрочем, отмываться самой тоже. На рубашке уже ярко цвели несколько пятен, как ни старалась Зар быть аккуратной в процессе лечения Моула. И если жирный след от зелья убрать можно было легко, то пара кровавых пятен могла и не сойти со светлой рубашки. Мелькнула у Мерзавки идея посетить сегодня городские купальни, забыв про работу, расслабиться под руками массажисток и хорошенько отмыться. Поэтому Заррина ловко забралась к Моулу, не потрудившись снять единственный предмет одежды, не намериваясь заняться собственным отмыванием столь плотно, как хотелось бы, умудрившись в процессе окунуть Дэнни в воду с головой.
  - Да, я тебя буду мыть, а не домогаться! - Намыливая шевелюру любовника, сообщила Заррина, - Мало того, что у тебя грязь даже в ушах, так ты еще и отключиться можешь на самом интересном месте. Но вечером я буду мстить за подобное вынужденное воздержание!
  - Вечером мне надо быть у Юргена, - Дэнни досадливо поморщился. - Тебе, в общем-то, тоже. Если уж ты решила завтра лезть напрямую к Дрейвуду, стоит проинформировать об этом твоего нанимателя.
  - По-хорошему, тебе бы сегодня никуда из дома не выходить. Потеряешь сознание где-нибудь посреди улицы, снова в грязи изваляешься.
  - Думаю, я справлюсь со слабостью своего организма, - Моул не успел выдавить из себя привычную усмешку, потому что Заррина снова окунула его в воду, смывая сероватую пену с его волос. К тому же пришлось замолчать, чтобы не наглотаться воды.
  - Как знаешь, - Мерзавка пожала плечами, придирчиво изучила вымытую голову Крота. - Тогда я пройдусь по городу. Надо бы выбрать место, куда я полезу за Дрейвудом, заодно посетить местные купальни. Мысль о том, что мне придется отмываться вот этим, - Зар брезгливо глянула на брусок мыла, небрежно кинутый на пол, - вызывает у меня одно лишь отвращение. Мне кажется, господин Моул, вам уже стоило бы завести дома приличные банные принадлежности и кадку для умывания побольше, коли у вас в гостях раз в пару дней бывает приличная девушка. К слову, кроме бадьи, здесь, пожалуй, не хватает шкафа или комода на крайний случай. Мне же просто некуда складывать свои вещи.
   Дэнни удержался и не съязвил по поводу приличности бывающей у него девушки. Впрочем, о приобретении некоторых вещей для своей маленькой квартиры он тоже задумался. Раньше ему не могло бы прийти в голову, что кроме имеющейся мебели, ему для его привычной жизни может потребоваться что-то еще. Но теперь все слишком сильно изменилось. Теперь в его жизни появилась женщина, которой требовалось для уюта что-то еще, кроме узкой и скрипучей кровати, добротного стола и глубокого деревянного кресла. И, что самое странное, он готов был сейчас бросить все свои дела, побежать к плотникам, заказать все те вещи, которые были необходимы его женщине. Никогда бы он не подумал, что будет готов на такое. Никогда бы он не подумал, что позволит кому-то пристроиться рядом с ним в небольшой бадье, намыливать ему волосы, окунать в воду, и жаловаться на недостаток мебели в комнате.
   Заррина успела выбраться из воды, сняла с себя мокрую рубашку, оставив ее висеть на спинке кресла. Под креслом уже через пару минут организовалась лужа, на которую Дэнни, всегда следивший за чистотой в комнате, глянул слишком уж флегматично. Люди меняются, их привычки тоже. Из небольшой кладовой, в которой Моул хранил свой немногочисленный скарб, Мерзавка извлекла чистые вещи, недовольно принюхалась к аккуратно сложенному плащу, поморщилась. Дэнни усмехнулся, подозревая, что свою одежду Заррина умудрилась оставить на мешке с сушеной рыбой, отчего та приобрела соответствующий запах.
  - Когда у нас будет дом побольше, я ни за что не позволю тебе хранить в одной кладовой столь гнусно пахнущие продукты и одежду!
   Дэниэль хотел было ответить, но внезапно для себя не смог произнести ни слова. Слова Заррины отозвались в его душе тянущей болью. Он никогда не загадывал, не мечтал, что у них двоих есть будущее, простирающееся дальше завтрашнего дня. А она загадывала. Даже нет, не так, она была уверена, что оно будет. Что будет дом большего размера, что будет в нем две кладовые, что Дэнни, непременно, притащит домой мешок сушеной рыбы.
   Заррина оглянулась на Дэнни, будто прочла его мысли, подошла, небрежно бросив на кровать одежду, обняла, уткнувшись носом в мокрую макушку.
  - Нельзя постоянно думать о смерти, Дэниэль Моул. Иногда можно и помечтать о будущем. Да, мы воры. Да, воры долго не живут, а уж тем более в такое беспокойное время. Но чудеса случаются. Наша встреча тому отличное подтверждение. Впрочем, если ты хочешь остаться до самого конца прожженным реалистом, я могу помечтать за нас обоих.
   Крот прикрыл глаза. Любимый голос стер отголоски боли. Перед внутренним взором Моула внезапно встала яркая картина небольшого дома в Старом Городе. На добротной двери, окрашенной в голубой цвет, висела аккуратная медная табличка. Плющ полз от порога к окнам второго этажа. А из окна второго этажа знакомая элегантная, но сильная ручка, украшенная острейшими когтями, вышвыривала объемистый мешок сушеной рыбы...
  
  "Хм? Это еще кто? Интересно, что они тут забыли?"
  Рачи медленно подняла руку и почесала кончик носа, продолжая наблюдать из-за угла здания. Двое мрачных типов караулили что-то, или, скорее, кого-то, рядом с домом Юргена. Рожи у них были угрюмые до неприличия, впрочем, учитывая, что сам Карпентер отнюдь не лучился добродушием, да и его окружение тоже, эльфийку насторожило вовсе не это.
  Ее оборотень, никак следуя подсознательно-звериному чувству самосохранения, никогда не устраивал встреч близ дома. А значит, эти двое вряд ли явились с дружеским визитом...
  Рачи хмыкнула и отступила в тень.
  Ладно, ей не к спеху. Найдется чем и в городе заняться.
  Так она и сделала. Первым делом наведаться к знакомому мяснику, и продать ему тушку молодой оленихи. Себе и Юргену остроухая оставила мясистую ляжку. На день-два хватит, а там еще добудет. Вот что-что, а с мясным продовольствием у них проблем еще не возникало.
  Тщательно подсчитывая на ладони мелкие монетки, женщина прикидывала, надо ли что-то еще докупать. Оборотень в этом плане оказался куда менее требовательным, чем та же Хельга. Хотя это отнюдь не означало, что эльфке было нечем заняться...
  Так или иначе, она здраво рассудила, что мясо и само по себе вкусно и питательно, а деньгами лучше предоставить заведовать мужчине, и направилась предположительно к нему - с новостями о разном.
  Хотя Карпентер мог ошиваться в полудюжине разных мест, Рачиэль повезло с первой попытки. У входа в "Железную голову" она втянула ноздрями воздух и улыбнулся.
  "Здесь, матерый... Наверное, опять переговоры".
  Однако, не будучи особо стесненной моральными принципами, она и не подумала подождать его снаружи, а сразу смело толкнула дверь.
  Посетителей в сей час, еще только намекавший на сумерки, было немного, потому нужных ей людей Рачиэль заметила сразу и направилась к тому столу.
  - Я вернулась. - Эльфийка на миг обвила руками своего мужчину за плечи и ласково фыркнула ему в макушку, однако отстранилась за миг до того, как он начал ворчать. Легким шагом обошла его со спины, заняла стул за столом спиной к свету за стойкой, и бросила мельком любопытный взгляд на собеседника оборотня. Его она вроде как видела мельком пару раз, а вот он ее, возможно, приметил впервые.
  
  Он сидел исполненный задумчивости и сверлящий взглядом дно увесистой кружки. По его ссутулившимся плечам можно было сказать, что Юрген очень сильно уставал последние дни. Нервы, недосыпания, жуткие сны, волчьи срывы, попойки, кончающиеся у сестры в борделе. Карпентер поднял глаза, встретился с Моулом. Нельзя сказать, что шпик выглядел много лучше него - припухлости под глазами, рассеянное внимание, взгляд в никуда и движения, больше похожие на рефлекторные, чем заранее обдуманные.
  Дэнни говорил ему, что все это из-за работы. От него пахло кошкой. Каждое утро. Интересная же у него работа. Впрочем, Юрген тоже довольно хорошо урабатывался в последнее время. Уж очень странно для всех начался год. Еще более странным было его продолжение. Весна подкралась неожиданно, рухнула на голову бандитским обухом, лишила возможности связно мыслить. Только когда Юрген уходил на переговоры, сознание возвращалось в прежнюю колею, и он мог спокойно подумать о делах насущных. Не важно, что чаще всего переговоры шли наедине с кружкой эля, или той бодяжной гадости, которую все называли эль - это очень хорошо успокаивало его мрачное нутро.
  Но спокойствие не всегда бывало его спутником, в особенности, когда зверь улавливал хоть какой-то намек на ту волчицу, что пыталась его придушить. Да, теперь они работают вместе, вместе же и урабатываются почти каждую ночь. Как Дэниэль и эта Софи.
  Вот и сейчас, Юрген непроизвольно распрямился, повел носом, поглядывая в сторону двери. Он всегда ее чуял издали, как и она его.
  Эльфка скользнула в дверной проем, неспешно подошла к нему, снова сделала тот жест, который он просил, нет, даже приказывал, не повторять на людях. Оборотень нахмурился, глядя на ухмыльнувшуюся рожу заспанного Моула.
  - Охота удалась. Снофф-мясник щедро заплатил, еще и нам кое-что осталось. А возле дома ошиваются два странных человека. Я сперва хотела их убить, но потом подумала, может, тебе самому будет интересно этим заняться...
  Карпентер задумался. Кто же мог болтаться возле его конуры? Не странных людей в Черном Городе просто не было. Куда не плюнь, все на странность какую нарвешься, да и подозрительных типов хватало.
  - Не стоит всех сразу с плеча-то, - назидательно проговорил оборотень. - Поначалу надобно цели ошивания узреть, а как ясность проявится, там уже и решать, в гроб или в соратники личностей этих сводить.
  Только Юрген договорил, как его инстинкт вновь шевельнулся в ответ на знакомый запах. Что ж, после ночных забегов с психующим Кротом, он просто не мог его не узнать. Софи.
  
  Моул вдохнул запах крепкого темного эля, слегка ухмыльнулся, отхлебнул, поморщился - и вправду крепок. Его кружка была еще почти полной, тогда как молчаливый собеседник Дэниэля практически прикончил свою. Давно он не видел таких быстрых перемен в одном человеке. Давно он не ощущал таких перемен в себе.
  Юрген, на его взгляд, был слегка нервным, раздраженным, сонным. Моул также был сонным, нервным, уставшим, но все же более довольным. Он-то смирился с положением вещей и ничего отрицать и прятать от себя практически не пытался. Дэнни снова пригубил, внезапно понял - мало того, что задумался, так еще и умудрился пролить выпивку на свою бородку. Моул рассеяно вытянул платок, отерся, заметил, как навострился Юрген, мгновенно обернулся в сторону входного проема... нет, всего лишь его телохранительница. Дэнни даже эту мысль протягивал с сарказмом в своем сознании. Тот самый несгибаемый шовинистичный мужик, вдруг признал, что ему нужна защита, в лице женщины, эльфки и магички. Моул истерично хохотал над шуткой судьбы, когда первый раз об этом услышал. Хохотал он и второй раз, но более сдержанно, да и за спиной эльфки. Нет, против он ничего не имел, из-за этого Юрген лишился возможности угрюмо смотреть на него и качать головой, напоминая, что от Дэнни пахнет кошкой, ибо Моул научился выворачиваться, отвечая что "кошки собак чистоплотнее". Два таких парирования и оборотень перестал как-либо комментировать отношения человека и хаджита.
  Иногда эльфийка забывала про то, насколько суровым должен казаться ее охраняемый. В этот раз она сделала так же, что нарисовало ехидную ухмылку на не выспавшейся роже Моула. Ухмылка была замечена Юргеном, что еще больше растянуло ее в стороны.
  Дэнни беззаботно глотнул пенного напитка, вполуха слушая разговор Карпентера и Рачиэль, кажется, так ее звали, огляделся по сторонам, подмечая передвижения различных гостей "Железной Головы", которых было не так уж и много. Угроз замечено не было, он переключился на разглядывание эльфки, которая была просто пропитана всяческой магией природного порядка, что давало очень интересные переливы ауры вокруг нее.
  Юрген закончил разговор, навострился снова. Дэнни в очередной раз обернулся. В этот раз не зря.
  
  Очередной день закончился, не принеся собой важной информации. Впрочем, сегодня это мало волновало Заррину. Она и не собиралась сегодня узнать больше, чем обычное расположение Дрейвуда, с добычей же этой информации она справилась легко. Дурное утреннее настроение удивительным образом улучшилось. А стоило-то всего-то посетить местные купальни, прогуляться под юным мартовским солнцем, подставляя лицо нежным лучам. Все же март радует всех кошек, как ни крути. И пусть весеннее тепло грело гладкую кожу Софи, Заррине было хорошо и спокойно. Сегодня можно будет быстро отчитаться шефу, подмигнуть Дэнни, зная, что не пройдет и часа, как он окажется наедине с ней, возможно, прихватив с собой бутыль вина из эльфячьей лавки по дороге...
   Поход в купальни принес не только несколько часов блаженных часов отмокания в термальных соленых водах, не только воспоминания о ловких и сильных руках массажистки, не только расслабляющий аромат эфирных масел, но и толику полезных наблюдений. Так стоило нашептать Дэнни о случайно подслушанном разговоре двух непримечательных личностей, одной из которых был человек Фабио. Может, Моул найдет, что делать с этой информацией.
   В корчме было пусто и спокойно. Несколько мирных завсегдатаев, группа ремесленников, раз в неделю посещающих сие заведение, сам шеф, Дэнни, лениво потягивающий из щербатой кружки полюбившийся в последнее время темный эль и некая женщина. Эльфийка.
   На мгновенье сузились зеленые глаза, наморщился аккуратный носик Софи. Странное, очень странное чувство в последнее время вызывали женщины, находящиеся в непосредственной близости от Дэнни. Особенно сильно эти чувства вспыхивали, когда женщина была недурна собой. А эльфийка, к сожалению, страшненькой не была.
   Заррина мотнула головой, рассыпав косички по плечам, отогнала навязчивую ревность. Пора бы с этим завязывать. А то когда-нибудь она начнет кидаться на особ женского пола, поглядывающих в сторону ее Дэниэля. Недопустимо и глупо. Восстановив душевное спокойствие, Зар быстро пересекла зал трактира, остановилась перед столом, за которым заседали мужчины.
  - Шеф, - кивок Юргену. - Крот, - Зеркальный жест любовнику. - Про черных почти ничего нового. Зато для тебя, Дэниэль, у меня есть немного интересных сведений.
   Заррина намеренно проигнорировала эльфийку. Если нужно, мужчины ее сами представят. А пока что Зар даже не знала, можно ли при ней что-то рассказывать Дэнни. Глянув в полупустую кружку Моула, Мерзавка облизнула губы, жестом сообщила мужчинам, что сейчас вернется, и направилась к стойке, требовать себе нормального эля, снимая на ходу с шеи амулет. К зрелищу того, как смуглая девушка превращается в хитро улыбающегося хаджита, все привыкли. В конце концов, сюда было сложно попасть шпикам конкурентов, а местные завсегдатаи были уже несколько раз проверены службой внутренней безопасности в лице Дэнни.
  Она вернулась, шумно поставила полную кружку, слегка плеснув пеной на столешницу, уселась за стол, немного ближе к Дэнни, чем следовало, вопросительно изогнула бровь, кивнула на эльфку, явно на что-то намекая. Намек был понят, Моул вздохнул. Что ж, это событие должно было когда-нибудь случиться, а учитывая, что Карпентер явно не собирался проявлять инициативу в представлении дам друг другу, то Дэнни взял это на себя.
  - Кхм...- начал он, откашлявшись, - миледи Заррина, извольте представить вам миледи Рачиэль, непревзойденную охотницу, мастерицу стрелы и лука, по совместительству, хранительницу спокойствия и незаменимую помощницу господина Юргена. Миледи Рачиэль, перед вами миледи Заррина, самая ловкая дознавательница, не только Дун Аггара, но и стольного града, умелицу шепота и слухов, великолепную шпионку, способную рассказать о вас все ваши тайны, бросив всего один взгляд на вас.
  Женщины встретились глазами. Дэнни на мгновенье задержал дыхание, наблюдая за молчаливой битвой взглядов. Заррина, как Моул мог узнать на собственном опыте, была крайне ревнива и импульсивна. Была ли такой же подруга Юргена? А если была, что случится, заподозри они одна в другой соперницу?
  Мгновение прошло, Заррина и Рачиэль, увидели все, что им было нужно. Так Рачи едва заметно качнулась в сторону Юргена, Зар же выдала себя коротким взглядом, брошенным на Моула. Мужчины ничего не поняли. Только эльфийка и хаджит придвинули стулья поближе друг к другу, моментально перейдя от молчаливой оценки к неумолкающей болтовне.
  Дэнни только хмыкнул, Юрген же с каким-то странным для него самого ужасом наблюдал, как его немногословная телохранительница чисто по-женски трещит с новоприобретенной подругой. Моул старался не вслушиваться в то, что так бурно обсуждают девушки, но когда они начали в воздухе замерять ладонями что-то описываемое в их разговоре, так рыбаки часто хвастаются размерами своей добычи, Крот покраснел, искоса глянул на Юргена.
  Карпентер, на свое счастье, или не заметил происходящего, или не понял, к чему оно все. Женщины же продолжили обсуждение. Для себя Дэнни отметил, что уловом своим больше довольна Заррина, что не могло не радовать, хотя добыча Рачиэль была поболе. Поперхнулся и закашлялся Юрген. Похоже, увидел или услышал, что обсуждают девушки. Прокашлявшись, он некоторое время смотрел на происходящее круглыми глазами, а потом с грохотом поднялся из-за стола и позорно бежал к стойке, якобы за пивом, но так там и остался. Поняв, что бегство Карпентера было женщинами проигнорировано, Дэнни поспешил следом за шефом, в конце концов, следовало сообщить ему, куда завтра собралась Заррина.
  - Ты разбил лицо Карлу, - Юрген будто ждал, что Моул сбежит от женщин к нему, бросил фразу, не потрудившись повернуться в сторону Дэнни.
  - Он заслужил.
  - Чем? Тем, что решил залезть еще под одну юбку?
  - Хотя бы тем, что пришел к тебе жаловаться на тему разбитого лица, - Моул хмуро посмотрел в кружку, одним глотком допил остатки эля.
  - Он пришел ко мне высказать подозрения о том, что ты находишься под каким-то дурманом. Уж если даже Три Мельницы посчитал твое поведение странным, стоит ли мне начинать бить тревогу?
  - Мы это уже обсуждали.
  - Своим поступком ты не только выставил себя перед Карлом полным идиотом, так еще и выдал свою Софи. Точнее ее второе я. Теперь в твоем окружении уже несколько человек знают о твоих отношениях с Бринер. И если меня это интересует мало, то Три Мельницы никогда не был сдержан в болтовне.
  - Я поговорю с ним.
  - При помощи пивной кружки и сломанного носа?
  - Если потребуется, - Дэниэль хитро глянул на Юргена. - И вообще, с каких это пор ты выговариваешь мне за разбитые носы, а не наоборот?
  
  
  
  Дрейвуд Зехелл устало перебирал бумаги. За последние два месяца их накопилось слишком много, и даже Хеккел, замещавший его, не смог управиться со всеми документами. Два месяца Дрейвуд вел переговоры, не имея возможности заняться делами насущными. Два месяца дроу готовил сделку века. Пришлось несколько раз сплавать к партнерам, пришлось оставить город на попечение кретинов, не способных даже адекватно разобрать бумаги. Зехелл был зол, но слишком устал, чтобы выместить свою злобу на ком-нибудь. Это, возможно, спасло жизнь нескольким шлюхам из его, вот уже четыре месяца, как его борделя. Это спасало жизнь Арнвуду, который все время заключения сделки провел в темнице. Это спасло жизнь Хеккелу, хотя, по сути, мальчишка не был виноват в дурном настроение начальства.
  Впрочем, мысленно подсчитывая барыши с предстоящего дела, Дрейвуд немного остыл. Еще немного, и он станет самым богатым и влиятельным теневым лидером города. Он и так никогда не жаловался на отсутствие достатка. Яма приносила много денег. Яма находилась под защитой самого Градоправителя. Сиятельный лорд Диол Бое сам зачастую посещал арену Дрейвуда, наблюдал за кровавыми стычками с удобнейшего личного балкона, регулярно получал свой процент от прибыльного дела дроу.
  Бордели, который Ульдо принес Дрейвуду буквально на блюдечке, так же оправдывали себя звонкой монетой, пополняющей тугой кошель дроу. И так же эти заведения были под самой лучшей защитой в городе. Градоправитель, кажется, был только рад тому, что бордели уплыли из рук грязной воровской шайки и достались более достойному существу. Дрейвуд, могущий похвастаться неплохим флотом, вложил немало денег, дабы иметь возможность переправлять на своих кораблях диковинных рабов со всего света, пополняя коллекцию своих публичных домов. Не очень законно, но достаточно выгодно. Затраченные деньги быстро вернутся к нему. Их немалая часть уже заполнила пустоту в заветном сундучке.
  Конечно, ни Яма, ни публичные дома не могли принести Дрейвуда то количество дохода, какое он получал со своего главного дела. Наркотики. Золотая пыль, фейская травка, орочьи настойки на ядовитых грибах, эссенция далеких пустынных цветов Хажжи, лунный сахар, выжимка южного плода удовольствий...
  Перечислять можно было бесконечно. Наркотики текли через руки Дрейвуда, плыли на кораблях со всех концов света, а потом распространялись Стаей по Столице. Все началось с одного корабля, затем, когда дроу завел дружбу с пиратами, кораблей добавилось. Прошло уже немало лет с тех пор, как Зехелл впервые выпустил своих мальчиков на улицы города, и заканчивать свое дело он не собирался ни при каком условии. Другое дело, что если бы поставки были скоординированы с Градоправителем, денег бы можно было получить больше. Больше кораблей - своих, наемных, больше ввоза, больше прибыли. Дрейвуд готовил масштабный план, в котором обязательно должен бы был участвовать Бое. Два месяца он провел в подготовке, два месяца крохами и крупинками выдавал лорду информацию. И вот, спустя столько времени, потратив столько сил, он, наконец, получил добро. Первый корабль под протекцией самого Градоправителя будет в порту примерно через месяц, когда подельники Дрейвуда смогут собрать целое судно запрещенных веществ.
  Дрейвуд откинулся на спинку кресла, блаженно улыбаясь, будто только что принял знатную дозу золотой пыли. Скоро он просто вытеснит, выкупит, уничтожит жалкие остатки воровской гильдии, подстроит их действия под свои интересы, станет их Королем Воров. Позже можно будет вышвырнуть из города убийц. Их ассоциация давно точит зуб на дроу, благо, ни у кого не хватило еще денег, чтобы кто-то серьезный рискнул к нему сунуться. Нет, молодняк совался к дроу и не один раз. Живыми, в общем-то, они не ушли.
  Когда город будет очищен, можно будет взяться и за соседние города, и за власть на морских просторах. Недаром в друзьях Дрейвуда ходили лучшие пиратские капитаны всех морей. Одного из них Зехелл даже оставлял за себя в порту, пока вынужден был отстраниться от дел. Грыб, наверное, единственный не-дроу, с которым у Дрейвуда сложились достаточно дружеские отношения, отлично со своей работой справился. В отличие от того же Арнвуда и Хеккела
  К слову, об этих двух, да еще об одной личности, не являющейся дроу, но нужной Дрейвуду...
  Хеккела можно простить. Он еще очень юн, подает большие надежды. Он старался, но просто не смог справиться в одиночку со всей кипой документов, которые Дрейвуд обычно разгребал только вместе с поставщиками. Зехелл кивнул сам себе, принимая решение. Отправить парнишку на месяц в Яму. Нет, не в виде гладиатора, естественно. Пусть посмотрит на кровь, на оторванные руки-ноги, пособирает кишки с арены. Глядишь, вернувшись, примется работать еще более усердно.
  Что же касается Арнвуда...
  Зехелл скрипнул зубами, рывком поднялся, быстрым шагом направился в подвальные помещения, где находились клетки для непослушных подчиненных и прочих пленников.
  Арнвуд. Этот слащавый ублюдок знал, на что шел, когда пытался выслужиться перед Дрейвудом. В случае успеха его бы ждал солидное повышение, да и заплатили бы ему втрое. Но этот недоносок умудрился провалить такое простое задание. Упустить свою цель. Его всю жизнь учили тому, чтобы преследовать добычу и связаться с ней, либо убить. Всего лишь наладить контакт и сообщить о намерениях хозяина. Но он умудрился ее упустить, а потом не смог выйти на след. Провал, который сложно простить опытному лейтенанту Стаи.
  О приезде Заррины Мьявк Дрейвуд знал от Грыба. Полукровка, смешавший в себе самым удивительным образом кровь человека и орка, умудрялся быть незаметным, будто один из бойцов самого Дрейвуда. И это все при условии огромного роста, кричаще яркой одежды своеобразной манеры поведения. С Мьявк он был знаком. Даже больше, как-то он хвалился, что пил пару раз с ее родным братом, ублюдком Захнамурром. Вот уж кого бы Дрейвуд убил, не задумываясь, да только тварь эта очень живучая. Сукин кот увел из-под носа Зехелла черного дракона. Украл! Наглым образом украл проклятого дракона! Над дроу потешалась вся столица, даже Воробей, будь он неладен, посочувствовал потере Зехелла. И это при условии, что в гильдии ох как не любили гастролеров.
  Дрейвуд остановился, не дойдя до клетки Арнвуда, выдохнул, поняв, что если войдет к заключенному в таком состоянии, то просто убьет на месте, а не проведет предполагаемую воспитательную беседу, а по ее окончанию решит, жить тому или нет. Злость плавно отступала, утягивая за собой алую пелену, застилающую глаза. Не стоило лишний раз вспоминать этого засранца Счастливчика.
  Его сестра же, известная в Дун Аггаре под прозвищем "Мерзавка", подобных негативных чувств у Дрейвуда не вызывала. Очень даже наоборот. Он знал ее лет десять, ему нравились ее методы работы, потрясающая четкость исполнения заказов, безжалостная манера не оставлять свидетелей. Он с удовольствием изучал те жалкие пустые оболочки, какие оставались от людей после их общения с Зарриной. С не меньшим удовольствием он наблюдал, как палачи гильдии убийц рисуют кровавые узоры на ее теле. Немного странно это вспоминать, но эта женщина вызвала в нем, впервые за много лет, влечение. Нет, в своем обычном образе, человеческой самки или же более пушистой ипостаси, он ее не хотел. Но ее томные стоны на столе палача, изгибы окровавленных бедер, белеющие среди алой крови ребра и поразительное молчание в ответ на все вопросы, доводили Дрейвуда до состояния, близкого к оргазму.
  Завербовать ее он хотел еще тогда. Но никак не мог представить себе, для чего именно она ему может понадобиться, кроме, разве что, удовлетворения его желаний. Но, зная Мьявк, он понимал, что на это она не согласится. И Дрейвуд оставил эту идею, балуя себя во время визитов в Дун Аггар редкими встречами с воровкой. Когда она стала правой рукой Папы Фрэнка, Зехелл снова задумался о том, что ее стоит переманить в Столицу. Прошло столько лет, но ее образ из головы дроу так и не ушел, а идея завести себе именно такую помощницу показалась достаточно удачной.
  В тот раз он не застал Мьявк в гильдии. Позже, когда он вышел на ее след, его остановил проклятый Рейстан. Подстилка главы столичных убийц недвусмысленно пригрозил самому Зехеллу. Если бы они были в Столице, Стая в тот же вечер не оставила бы и мокрого места от наглого выскочки. Но Дрейвуд был один. И он не был дураком, готовым начать бой один на один с опытным наемным убийцей.
  В третий раз он вспомнил о Заррине, когда Ульдо подарил дроу бордели. Лучшей управляющей, чем Мьявк, Зехелл придумать не мог. Было приготовлено официальное письмо для Папы Фрэнка, где Дрейвуд лично просил перевода нужной ему личности. Судя по всему, письмо так и не было прочитано. Впрочем, это уже не имело значения, потому что в скором времени Заррина сама покинула гильдию Дун Аггара, не забыв на прощание подпалить здание.
  Новости о пожаре в Аггаре привез по морю Грыб. Он же сообщил Дрейвуду, кто был виноват во всем этом, и кто, соответственно, спешно покинул город в карете некой знатной дамы. Зехеллу только и оставалось поставить недалеко от городских ворот своих молодчиков, дабы они не проморгали приезд Заррины Мьявк. Ее первым увидел Арнвуд. И он же попросился сопроводить нужную личность лично в кабинет Дрейвуда, обещая, что прибудет она уже согласной на все предложения дроу. А потом...
  Потом Арнвуд заслужил смерть. И если бы у Дрейвуда было немного больше времени, то его подчиненный уже горел бы в огне нижних миров. Но тут закрутилось дело с наркотиками и Градоправителем...
  Открылась и закрылась дверь в камеру. Стражник, стоявший у входа в подвал, не повернул головы, хотя его чуткие уши сразу же уловили первый крик боли. Зехелл начал воспитательную работу.
  Лишь через несколько часов в подвал спустился еще один дроу. Тоу был стар. Его кожа была пепельно-серого оттенка, покрытая сеткой шрамов, словно диковинной татуировкой, единственный глаз затянут розоватой пеленой, нос свернут несколько раз, а губы разорваны давним ударом. Зубов старик имел мало, но умудрялся говорить четко, хоть и терял иногда нить повествования. Не смотря на все свои увечья и сотни прожитых лет, Тоу был воином. Он отказывался умирать сам по себе, его не смогли убить в многочисленных стычках враги, он избежал гнева Матери, сражался в Яме, бился с молодыми стражами Дрейвуда. И выжил. За это его умение выживать, за стойкость и верный удар трехпалой руки, уважали его все в Стае. Даже Дрейвуд. И спускаться в подвал, когда там развлекается Зехелл, мог он один. Остальным бы не хватило смелости отвлечь господина. А Тоу было глубоко плевать.
  Зехелл болезненно наступил небольшим, но твердым каблуком на костяшки пальцев своего подопечного. Мужчина простонал, но сдавленно, он уже начал привыкать к боли. На спине распятого цепями дроу, прикованного горизонтально, виднелась совсем свежая отметка клейма. Запястья были стерты в кровь, а сами пальцы уже даже не сжимали цепи, а лишь безвольно болтались, словно у тряпичной куклы. Этот жалкий отпрыск дроу был сломлен и раздавлен, равно как и его пальцы в данный момент.
  Убрав ногу с руки заключенного, хозяин положения презрительно сощурился - подобную открытость эмоций мужчина позволял себе редко, после чего заехал обессиленной жертве ногой по лицу, чудом не разметав зубную крошку по стенам камеры. Изо рта Арнвуда начала стекать кровь.
  - Неужели это было так сложно? Так сложно проследить за одной-единственной сукой, чтобы привести ее ко мне? И ты провалил задание потому, что на тебя упал трактирщик, да? Трактирщик. Упал.
   Тоу зашел без стука, пару мгновений наблюдал за Дрейвудом, равнодушно сложив руки на груди, лишь когда дроу снова занес ногу, негромко произнес:
  - Мы нашли твою кошку, Дрей.
  В глазах дроу мелькнул интерес. Стоило лишь Арнвуду поплатиться за свои прегрешения, как дела вновь пошли в гору. Наконец-то он вновь вышел на след Заррины. Следующий вопрос был бы слишком предсказуемым, потому Дрейвуд лишь вопросительно поднял бровь.
  - Она сейчас в этом самом здании, в комнате номер шесть.
  - Ты издеваешься? - Дрейвуд пытался увидеть хоть кроху смеха в единственном глазу собеседника.
  - Разве я посмел бы? - Тоу флегматично пожал плечами, не стал дожидаться продолжения разговора и вышел вон, дабы не дышать более запахами пота, крови, мочи и подгоревшей кожи.
  - Это она издевается? - Дрейвуд повернул голову в сторону Арнвуда. Тот был без сознания, поэтому ответить главарю не смог, за что снова получил ногой по лицу.
   Уже поднявшись наверх, направившись в свои комнаты, чтобы смыть кровь с рук и переодеться, Зехелл распорядился Арнвуда отпустить, а гостье устроить достойный прием. Пусть посмотрит, как у дроу привечают добрых знакомых.
  
  
   Заррина ночевала у Дэнни, но утром покинула его, не стала возвращаться в дом гномов, отправилась на одну из запасных квартир. С Моулом они никогда не прощались, зная, что вечером снова увидятся. В этот раз Зар не была уверена, что вернутся вечером, но Крот все равно не стал прощаться. Когда женщина скрылась в лабиринте улиц, Моул дал слабину, нервно сцепил руки, закусил губу. Наверное, он никогда так не переживал за самого себя. Подобные чувства были выбиты из него давным-давно тяжелыми кулаками Стоунфиста. Но видеть, как его женщина уходит на опасное дело, лезет в логово ядовитых гадов, было нескончаемо страшно.
   Он знал, что ей хватит масок и опыта. Он знал, каким путем она будет работать. Он мог построить сотни логических цепочек, которые должны были убедить кого угодно в том, что Заррина отлично справится со своим заданием. Но он не мог перестать волноваться. Еще большим удивлением была появившаяся в глубине души ненависть к Юргену, не нашедшему никого другого на роль шпиона у дроу, ненависть к этим самым дроу, а особенно к Дрейвуду. Если что-то случится, если с Зар что-то произойдет, он самолично свернет шею сначала Зехеллу, а затем Юргену. И плевать на последствия.
   Дэнни уткнулся лицом в ладони, шумно выдохнул, а когда поднял голову, в его глазах уже было привычное спокойствие. Не стоит лишний раз накручивать себя. У него и у самого много работы, благо Мерзавка умудрилась подслушать очень интересный диалог в купальнях. Фабио не будет ждать, придется браться за него с той же уверенностью в собственных силах, с какой за Зехелла взялась Заррина Мьявк.
  
   Шикарный бордель, в который под вечер зашла Заррина Мьявк, вызвал бурную радость у Ар-Латарахи. В целом, весь план Зар ей не нравился. Змея пусть и облизывалась на Зехелла, считала крайне безрассудным лезть к нему в логово. Нет, будь на месте Зар просто чье-то тело, которое контролирует дух, или ее собственное воплощение, она бы, не задумываясь, кинулась в спальню дроу. Она приметила его еще в Дун Аггаре, помнила его взгляд сквозь решетку пыточной камеры, где она развлекалась в теле Заррины, вытеснив ее сознание на самый край реальности. Лата любила боль. Она питала ее, давала сил. Почти так же, как обычный секс. И, видя в глазах дроу ту же страсть, змея мечтала как-нибудь испытать то же, что происходило в гильдии убийц, но чтобы творилось все это именно руками Дрейвуда.
   Проблема была в том, что Заррина отнюдь не получала удовольствия от боли. Она была обычной смертной, которой не дано было понять всю сладость раздираемых нервных окончаний. И Лата не собиралась в Зар эту любовь воспитывать. Девочка и так переняла от духа слишком много. Ар-Латараха даже чувствовала иногда уколы стыда за то, что сотворила со своей хозяйкой. Но что-то менять уже было поздно. Впрочем, ее отношения с Моулом ясно говорили о том, что ядом Ар-Латарахи Мерзавка была заражена не полностью.
   Сейчас же дух копил силы. Лата понимала, что сегодняшний вечер будет ее вечером. И для того, чтобы Заррина не пострадала, хотя бы морально, нужно будет продержаться в этом мире, в ее сознании, достаточно долго.
   Мерзавка едва ли не пинком распахнула двери заведения, заставив подпрыгнуть ожидающих в холле работников борделя. Приподнялся охранник, опустили головы клиенты, возмущенно надула щеки местная маман.
  - Без глупых вопросов и лишнего возмущения, - Заррина небрежно уронила на пол тяжелую монету, оглядела присутствующих шлюх. - Ты, рыбка, - когтистый палец уверенно ткнул в скучающего ундина, не вызывающего ни у Мерзавки, ни у змеи сильного желания чего бы то ни было.
   Обслуживание дорогих клиентов оказалось на высоте. И пары минут не прошло, а Зар уже вели по затененным коридорам, демонстрировали роскошную комнату, предлагали вино и фрукты. Играть пришлось до конца, отмахнувшись от провожатых монетой помельче, дождаться заказанного ундина. И ждать, пока информация о хаджите, посетившем бордель, станет известна хозяину, который, как выяснилось вчера благодаря наблюдательности Заррины, был тут. Нет, ну не может же быть, чтобы дроу не смогли найти ее прямо здесь, в их заведении?!
   Ар-Латараха привычно бурчала что-то в сознании, не понимая, зачем они с Зар тратят время на каких-то непонятных и неинтересных мужчин. Очередная недовольная фраза духа оборвалась из-за стука в дверь. Змея приняла охотничью стойку, а ундин исчез так незаметно, что Зар даже удивилась его отсутствию, отвлекшись от созерцания Дрейвуда. Да, определенно, что-то было в этом дроу такое, что моментально заставляло забыть об окружающих. Возможно, так на Заррину влияло желание духа. Возможно, сам Дрейвуд использовал нечестные приемы.
  - Надеюсь, компенсация будет достойной... - Столько в эту фразу было вложено очарования, что Зар даже вздрогнула. Нет, все же не стоит давать духу столько воли.
  - И тебе доброго вечера, Заррина. Как добралась до Столицы? - Дрейвуд, казалось, проигнорировал магическую атаку змеи, приветливо кивнул, вольготно расположился в широком мягком кресле.
  - Отлично добралась, Дрей. Я уже несколько месяцев гощу в столице, но так и не смогла выйти на тебя! Хотя, казалось бы, кто мог бы следить за моим передвижением, как не ты..?
  - Но я рада, что ты, наконец, нашел меня... - Снова Ар-Латараха, заставившая тело Зар подняться с постели, сделать шаг к дроу. - Итак, я больше не работаю на Папу Фрэнка. И готова выслушать твои предложения. Уверена, они у тебя есть.
   Дрейвуд усмехнулся, молчал, разглядывая давнюю знакомую. Он не мог знать, что его чувствами сейчас пытается манипулировать, напрягая всю свою силу, Ар-Латараха. Он чувствовал то же возбуждение, какое испытывал когда-то около камеры, где пытали Мьявк. Воспоминания цепляли. Хотя, может, не только они?
  Вот что это было. Это была наглость, с которой вела себя эта женщина. Она нагло и в лицо заявляла ему, что вся его сеть разведки, от которой годами мало что могло укрыться в Империи, была лишь игрушечной забавой дворовых детей, на которых никто не обращает внимания. Хотя, если вспомнить провал Арнвуда, то это даже становилось в некоей степени правдой. И все же это была наглость.
  - Чем же уважаемая Заррина Мьявк целых два месяца занималась в Столице? - Зехелл поднялся, начал буравить Мерзавку взглядом. - Неужели знаменитая похотливая кошка не нашла, где устроиться?
  - Я была у Рейстана. - Ложь гладко слетела с языка, она была заготовлена давным-давно.
   Зехелл поморщился, но кивнул. Где же еще она могла быть. Если бы Фабио нашел ее раньше, Дрейвуд бы знал об этом. Юргену же никогда в его человеческой жизни не хватило бы мозгов принять к себе столь талантливую личность. Поговаривают, у этого дуболома вся агентурная сеть и состоит из одного Крота. Впрочем, Крот был опаснее всех "вонючек", работающих на Фабио.
  - Почему же ты там не осталась, моя дорогая? - Глаза Зехелла все так же не отрывались от взгляда Заррины. Он знал, что если она начнет лгать, то он поймет. К сожалению, он не знал об Ар-Латарахе.
  - Не сработались со Старцами. Рейстан сам был бы не прочь принять меня, но этим господам не нравятся мои методы работы. Недостойно наемного убийцы. Грязно и пошло.
   Дрейвуд рассмеялся. Лжи он в словах кошки не чувствовал, а значит, она, правда, пришла к нему сама. Что ж, так даже лучше. Ей жизненно необходимо место. Не абы какое, естественно. Такое она могла бы получить у Фабио, но решила воспользоваться старым знакомством с Дрейвудом. Так лучше. Теперь он сможет продиктовать ей свои условия, получить не только надежного и нужного человека для управления публичными домами, но и убедить ее в том, что за это место придется платить. Определенными услугами.
  - Хорошо, Заррина. Я верю тебе. И, думаю, место я тебе подыскать сумею, хотя и так, как видишь, не страдаю от нехватки людей, - дроу неопределенно махнул рукой перед собой. - Но ты сама понимаешь, что чтобы что-то получить, нужно это заработать. У меня есть несколько условий.
  - Каких же? - Зар мысленно выдохнула. Первую битву выиграла она. Дрейвуд поверил.
  - А их мы обсудим в моем кабинете, если ты не против.
  "Мы можем уйти прямо сейчас. Он не сможет нас остановить, я проведу тебя безопасным путем!" - Голос змеи в голове был пугающе серьезным. В кои-то веки дух отказывался от желанного партнера, дабы оградить свою хозяйку от чего-то...
  "Это просто работа".
  "Это ловушка! Это не кончится добром!".
  "Это просто работа".
  "Твой Дэнни будет в бешенстве!" - Последняя попытка Ар-Латарахи остановить Зар.
  "Это просто работа..."
  - Как я могу быть против слова своего работодателя? - Ар-Латараха перехватила контроль, буквально вышвырнула Заррину из ее сознания. И Зар была ей благодарна. Она не хотела участвовать в том, что должно было произойти.
   Заррина закрыла глаза, не смотрела на то, что происходило. Она бы задремала, если бы в этом странном состоянии, являясь лишь духом, лишь собственным сознанием, можно было бы спать. Если бы Зар смотрела на мир своими глазами, потайная комната дроу, куда привел ее Дрейвуд, ее бы не удивила. Ей приходилось иметь дело с теми, кто предпочитал жесткий секс с использованием всевозможных инструментов. Ей самой он был не по душе, но какой смысл брезговать чем-то полезным для работы? Тем более, дух зачастую помогал ей во время неприятного действа не чувствовать боли, не заострять внимания на том, что творили с ее телом.
   Так было и сейчас. Что-то происходило. Возможно, Ар-Латараха разговаривала с дроу. Возможно, он уже что-то делал с телом Заррины. Ей было все равно. Она не стала бы открывать глаза даже из чистого любопытства. До нее не доносилось ни одного звука, но стоило бы только открыть глаза...
  А змея наслаждалась. Наслаждалась каждым моментом, принимала холод и жар, чувствуя себя так, будто вернулась на сотни лет назад, к очередной оргии богини страсти. Возможно, если судить с общечеловеческой точки зрения, действия дроу были отвратительны. Но Лата не была человеком уже очень давно, а Заррина, дайте боги, никогда не узнает о происходящем, как не знала она о некоторых опытах, в которых дух так же оттеснял ее на самые задворки сознания. Что бы стало с малышкой, испытай она подобное сама? Лучше даже не гадать, хотя, змея была уверена, что Зар смогла бы пережить подобное испытание, да только не хотелось лишний раз заставлять девочку страдать.
   Она тянулась к Дрейвуду, заходясь в очередном болезненном оргазме, надеясь продлить контакт с его телом, дабы вычерпать из него больше сил, а не те крохи, что перепадали ненасытному духу за время контактных пыток дроу. Когда ее рот оказался свободен, она все же не проронила ни слова, лишь громче, выразительнее стонала, чувствуя, что от очередного приспособления Зехелла левый уголок губ с трудом поднимается, скованный болезненной корочкой то ли от ожога, то ли от точечной заморозки кожи.
   Он развязал ее, и, хотя тело и отказывалось чувствовать затекшие израненные руки, держаться на подрагивающих ногах, по которым в последнее время что-то беспрестанно текло, Лата удержалась на коленях. Все же тело у Зар было тренированным, готовым к тому, чтобы передвигаться и после сеанса пыток.
  - Будешь хорошей работницей для меня, и мы повторим наши встречи. Как ты на это смотришь?
  - Я знала к кому и зачем иду, - На лице Заррины расплылась широкая змеиная улыбка, заставившая треснуть корочку на губах, пуская вниз к подбородку обильную дорожку крови. - И готова зарекомендовать себя, как хорошего работника. Впрочем, для того, чтобы это продемонстрировать, надо дать мне работу, а не развлекать меня своими игрушками, Дрейвуд.
  - Твоя наглость мне удивительным образом нравится, - дроу помог женщине подняться, усесться на край жесткой кровати. - Как много времени тебе потребуется для того, чтобы приступить к работе? Как скоро следы нашего маленького развлечения дадут тебе нормально двигаться?
  - Я буду на ногах уже завтра, - фыркнула Лата голосом Заррины.
  - Предположим, я тебе поверил. Но буду ждать тебя через два дня. Как раз подыщу работенку по твоим навыкам.
   Дрейвуд вышел из комнаты, не удостоив Зар более ни единым взглядом. Он был доволен. Крайне доволен, исполнив свою давнюю мечту. И, что самое чудесное, дроу подозревал, что такие вечера в компании этой странной кошки, ему наскучат еще не скоро. А что может быть лучше для столь долгоживущего существа, как не развлечение, обещающее не надоедать в течение долгого времени?
  
   Заррина открыла глаза, когда ее позвала Лата. Но контроль над телом обратно не получила, хотя и убеждала духа подвинуться. Ар-Латараха, еще полная сил, была непреклонна. Если уж она сама чувствовала каждый порез, каждый ожог и синяк на теле, то отдавать Заррине тело со всеми этими ощущениями явно не следовало. Дроу постарался на славу. Лате было тяжело даже просто дотянуться до одежды, а не то, что одеться. Все тело ныло, впрочем, данное состояние не вызывало негатива у духа. Но вот хозяйка рада не будет.
   В комнату вошел дроу. Не Дрейвуд. Одноглазый старик, непонятно каким образом оказавшийся в компании Зехелла.
  - Жива?
  - Спасибо за беспокойство, - Лата хмуро оглядела посетителя.
  - Ты зенками-то не сверкай. Надо чего? Воды? Бинтов?
  - Я... - Змея растерялась. Она совершенно не ожидала, что кто-то из окружения Зехелла решит предложить ей помощь.
  - А, ладно, сам вижу, - старик поплелся к одному из шкафов комнаты, вытащил оттуда несколько бутылочек темного стекла, чистое полотно и бинты. - Сиди, не дергайся, а то придушу ненароком, руки уже не те, как убивать помнят, а как бинтовать, уже нет.
   Ар-Латараха не могла бы дернуться, даже если хотела. Слишком уж она была удивлена. А старый дроу уже приступил к обработке ран. Заррина наблюдала за ним из глубины собственного сознания. Хотя, видят боги, одного взгляда на свои руки и ноги вызвал дрожь и подступающую тошноту. Что же эта мразь делала с ней?
  - Можешь переночевать в одной из комнат. Можешь уйти, Дрей сказал нашим, что ты теперь своя, можешь идти куда захочешь. Если сможешь идти, конечно. Следить за тобой, в любом случае будут. Но если есть знакомые лекари, то лучше к ним направляйся. Наш местный только по пездам болезни определяет.
  - Я пойду.
   Змея подняла тело с кровати. Качнулась, не успела упасть, подхваченная сильной рукой мужчины. Дроу скептически поглядел на женщину. Но она сделала шаг, другой, приноровилась к колющим ощущениям, дотянулась до одежды.
  - Ну, дойдешь, так дойдешь. Не знаю, зачем ты сюда пришла. Но, раз такая спокойная, значит, сама знаешь зачем. Не мне тебя учить, но я бы на твоем месте не возвращался сюда боле.
  - Не привыкла бегать от работы, - Лата одевалась, немного неуклюже, шипя и отдергивая от пуговиц окровавленные пальцы. - А ради этой можно и боли чуток потерпеть. Глядишь, потом полегче будет.
  - Вниз по лестнице, направо и еще раз направо. Там коридор служебного выхода. Там тебя не увидят посетители. Если в следующий раз придешь, сразу оттуда заходи.
  - Спасибо...
  - Тоу. Старик Тоу, так меня все зовут.
  - Спасибо, Тоу. Я у вас в долгу.
  - Это тебе вся Стая должна. За одного ублюдка, который всеми тут командует. Надеюсь, ты задумала его прирезать. Давно пора. Зажился Дрейвуд на этом свете.
  
   Ар-Латараха ступала медленно и аккуратно, стараясь не повредить и без того израненное тело хозяйки. Заррина рвалась занять свое место у себя же в голове, но змея сопротивлялась. На это уходили крупицы сил, но дух не мог позволить Зар потерять сознание от боли посреди улицы. Наблюдатели от дроу неслышно крались позади. Лата чувствовала их, но хвост сбросить не могла. Не в том состоянии это тело. Пришлось проводить их до предполагаемого жилища Заррины.
   По ногам продолжала течь кровь, хотя старый дроу знатно перемотал ее бинтами. Змея понимала, что в таком состоянии Заррина долго не протянет. Нужен лекарь. А в этом городе она не была знакома ни с одним из них. Уже попав в маленькую съемную комнату, Ар-Латараха морально подготовила Заррину, а потом освободила ее разум.
   По доходному дому разнесся крик. Воплотившаяся Ар-Латараха не успела вовремя зажать рот Заррине. Благо, дроу, едва увидавшие зажегшуюся в комнате Зар свечу, отправились восвояси. Заррина продолжала кричать, выгибаясь на кровати, пачкая простыни и руки зажимающей ей рот женщины кровью.
   Так дело не пойдет.
   Змея вздохнула, забрала себе столько боли, сколько могло уместить в себя ее тело, без движения рухнула вместе с хозяйкой в планар духов, а оттуда вынырнула уже в трактире, где они бывали в компании шпика и волка. Заррина затихла, провалившись в глухой обморок, Лата снова вернулась в мир духов, чтобы моментально переместиться в небольшую комнату на втором этаже невзрачного здания. Лата ненавидела это место столь же сильно, как Заррина его любила. И человека, спящего на застеленной кровати, дух ненавидел. Но сейчас он должен был помочь.
  - Шпик, проснись...
   Дэнни открыл глаза, едва заслышав презрительный шепот. Он бы предпочел проснуться от удара палкой по голове, а не от этого голоса. Только этой змеи поганой тут не хватало...
  - Мне нужна... - Лата поморщилась, исправилась. - Заррине нужна твоя помощь. Нужен лекарь. Срочно.
  - Что? Где?
   Сонливость с лица Моула слетела моментально. Насколько бы Ар-Латараха терпеть не могла этого человека, она не могла отрицать, что ради Зар он готов будет сделать все. Дух протянул Кроту руку.
  - Мы пойдем через мой мир. Так будет быстрее. Думай о том месте, где сейчас может находиться лекарь.
   Дэнни уставился на протянутую руку. Была ли это очередная попытка духа умертвить его? Нет, на лице существа из другого мира плескалось искреннее беспокойство, настоящая паника. Да и на его собственном сердце было очень беспокойно.
   Лекарь. Где может находиться лекарь? Тот, гильдейский, которого он знал, остался с Фабио. А Фабио не нужно знать ничего о Заррине. Был один магик, он восстанавливал Дэнни глаз после несчастного случая. Да только остался ли он жить в том же месте, где его навещал Крот много лет назад?
  - Ну?
  - Я думаю, думаю!
  - Время!
   Дэнни схватился за руку духа. На удивление, ладонь была теплой, мягкой и приятной. Почти мгновенный перенос, он даже не успел глянуть на тот самый пресловутый планар духов, как оказался посреди просторного помещения, служившего, как он помнил, приемной у лекаря. В доме было тихо. Но змея чувствовала, где в доме находятся живые люди, поэтому без особых проблем отыскала спальню хозяина.
   Седовласый мужчина проснулся, панически дернулся, когда Дэнни вырвал его из объятий сна одним резким прикосновением. Он не успел поднять крик, хотя, стоило бы, ибо кто, кроме грабителей, мог ворваться в дом уважаемого человека?
  - Не надо криков. Я заранее приношу извинения за все неудобства, которые вам могут быть доставлены. Мне нужна ваша помощь. У меня достаточно денег, чтобы компенсировать беспокойство. - Пожалуй, Моул говорил в два раза быстрее, чем обычно. Впрочем, едва проснувшийся человек его понял.
  - Молодой человек...!
  - Пожалуйста. Мне очень нужна ваша помощь.
   Дэниэль сделал акцент на слова "очень", сорвал с пояса кошель, кинул его поверх одеяла. Старик перевел взгляд на тяжело упавшие деньги, сглотнул, торопливо поднялся и спросил:
  - Что мне надо брать с собой? Что произошло с тем, кому требуется помощь? Перелом? Проникающее ранение? Отравление? Роды?
   Дэнни оглянулся на духа. Старик тоже заметил странную женщину в своей комнате, хотя, готов был поклясться, что минуту назад ее там не было.
  - Я все собрала, отправляемся.
   Снова протянутая рука. Дэниэль взглядом указал лекарю на собранные инструменты, безропотно взялся за ладонь духа, схватил старика за запястье. Перенос был таким же мгновенным, но на этот раз вызвал приступ головокружения и тошноты.
   Они были в "Кабаньей Голове". В том самом подвале, где Юрген пытал Пузыря. Только теперь на месте старого вора, на наспех скинутых в кучу тряпках, лежала Заррина. Дэнни замер. Ар-Латараха, отдавшая прорву сил на перенос живых существ, будто померкла, стала прозрачной и нематериальной. Когда женщина пошатнулась, Моул рефлекторно подал ей руку, а через мгновенье ощутил на предплечье тяжесть и прохладу черно-рыжего крайта.
   Не растерялся, казалось, один только лекарь. К тому времени, когда Крот снова сфокусировал свой взгляд на Заррине, рядом с ней уже возился старый маг.
   Хватило получаса. Теплый свет магического лечения, несколько настоек и мазей, ловко мелькающая в сухих пальцах игла. Лекарь в одной длинной ночной рубахе мог бы казаться смешным, но Дэнни не посмел бы так про него подумать. Где-то на десятой минуте Зар очнулась, зашлась в крике, который заставил крайта на руке вора яростно сжать кольца, а самого Моула стиснуть зубы так, что во рту появился привкус зубной крошки. На двадцатой женщина полностью успокоилась, пришла в себя, шипела и материлась, что было вполне естественно для Заррины Мьявк. Дэнни позволил себе расслабиться только тогда.
  - Жить будет, - старик, явно, искал, обо что бы вытереть руки, но, не найдя, вытер о собственную одежду. - Кровотечение остановлено, боль я приглушил, вывихи вправил. Я не спрашиваю, что вы с ней делали...
   Дэнни столь яростно скрипнул зубами, что лекарь отшатнулся. В ту же минуту щепками разлетелась дверь в повал. Моулу даже гадать не пришлось, чтобы понять, кто мог выбить добротные доски, не подумав, что может просто открыть дверь, запертую снаружи на засов. Поэтому, когда в подвал влетел Юрген, Крот лишь устало кивнул ему.
  - Я уже шел домой, когда услышал крик, - Карпентер не спешил опускать топор.
  - Долго же ты обратно добирался, - Дэнни хотел почесать подбородок, но вовремя понял, что на его руке по-прежнему болтается змея.
  - Пока вернулся, пока расспросил тех, кто в трактире остался, пока топор взял...
  - Я же могу идти, господа?
  - А это еще кто?
  - Лекарь, - Дэнни взглядом отпустил старика в ночной рубахе, взглядом же указал на притихшую Заррину. - Софи вернулась от Дрейвуда.
   Юрген с минуту складывал в голове кусочки мозаики, потом присвистнул и злобно ощерился. Пусть кошке он верил меньше, чем на половину, но, в конце концов, эта кошка работала на него.
  - Бить Дрейвуда?
  - Думаю, стоит спросить у того, кто им напрямую занимается. - Моул сделал несколько шагов вперед, старательно пряча любые возможные проявления эмоций под маской спокойствия. - Миссис Бринер, если вы способны говорить, то нам бы было крайне важно знать ваше мнение, идти ли нам бить лицо господину Зехеллу, или пока еще не стоит?
  - Все нормально, - хрипловато проговорила Зар, но, наткнувшись на два скептических мужских взгляда, решила добавить детали. - Я получила работу. Развлекалась с Дрейвудом Ар-Латараха, позаимствовав мое тело. Немного перестаралась. Завтра со мной все будет более чем в порядке. В ближайшее время, надеюсь, подобных ситуаций больше не случится. А потом будет уже все равно, потому что мы будем обладать исчерпывающей информацией о дроу.
   Юрген глянул на Дэнни. Тот почувствовал его взгляд, но ответить был не в силах, тратя всю свою волю на то, чтобы не схватить сейчас топор Карпентера и не отправиться напрямую к дроу. Оборотень перевел глаза на Заррину, та ему ответила уверенным прямым взглядом. Тут можно было все понять без слов. Женщина уверена в том, что все идет по ее плану. Что ж, вмешиваться в чужую работу Юрген не собирался. Но вот как убедить в этом взбешенного до крайности Моула?
  - Забирай свою женщину и отправляйся ее выхаживать, - Проговорил, наконец, Карпентер. Подумав немного, он толкнул Моула в плечо, едва успев отдернуть кулак от стремительного змеиного укуса. - Хотя, как ты ее дотащишь? Тебе бы свою тушу до дома донести. Иди, проверь, чтобы в кабаке никого лишнего не было. Если будут - убери.
   Быстрое движение, Заррина даже удивиться не успела, как была поднята с пола вместе с тряпьем, заменявшим ей ложе. Дэнни, очнувшись, взбежал по ступеням вверх, вернулся через полминуты, сообщив, что в "Голове" чисто.
  - Я бы вполне могла...
  - Ты бы вполне могла заткнуться. Завтра все доложишь, коли уже есть чего. И чтобы больше никому ни слова.
  - Слушаюсь, шеф.
  
  
   Заррина проснулась на рассвете, будто выглянувшее из-за крыш солнце могло пробиться сквозь плотно закрытые ставни. Все тело неприятно тянуло, что, впрочем, было намного лучше вчерашних внезапных вспышек боли, к которым она была совершенно не готова, не смотря на все старания Ар-Латарахи. Работа лекаря и регенерация делали свое дело. К обеду останется лишь память об этой боли.
   Зар приподнялась на кровати, отметив, что Юрген доставил ее на квартиру к Моулу. Сам Дэнни спал тут же, сидя на полу, пристроив на краешке кровати только руки и голову. Самым умилительным был тот факт, что вокруг его правой руки обернулась и спала Ар-Латараха в облике змеи. По всей видимости, дух не решился покинуть реальный мир, опасаясь за здоровье хозяйки. Но без минимальной подпитки от живого существа Лата долго существовать тут не могла. Тянуть силы из Заррины, наверняка, змея сочла делом небезопасным, поэтому пристроилась она к ненавидимому ею Дэниэлю.
   Когда Заррина приняла сидячее положение, аккуратно разминая руки и плечи, Дэнни и Лата одновременно проснулись. Змее хватило одного взгляда на хозяйку, чтобы определить, что с ней все в порядке. Моулу же, явно, потребуются объяснения и убеждения. Зар была готова ко всему этому, как и к продолжительному спору и выговорам за то, что она подвергла себя опасности.
  - Вы очень мило смотритесь вместе, - Мерзавка улыбнулась, растянув эту улыбку еще шире, когда человек и дух недоуменно уставились друг на друга. Мгновение, Лата, прошипев какую-то скабрезность, растаяла, оставив Зар и Дэнни наедине. Что ж, они умудрились не убить друг друга за ночь. Навряд ли отношения между ними полностью наладились, но они, как минимум, явно поняли, что могут работать вместе.
  - Как ты себя чувствуешь? - Моул подмечал скованность в движениях Зар, но не мог не признать, что для существа, которое вчера кричало и корчилось от множественных ранений, она выглядит крайне здоровой.
  - Мышцы тянет, на левом бедре слишком сильно затянули бинт, сломано три когтя, а в остальном - приемлемо. - Мерзавка ожидала продолжения, готовилась к словесной стычке и тысячам нравоучений, но, к своему удивлению, не услышала более не слова от Моула про ее состояние.
  - Голодная? Я могу попробовать создать завтрак из своих скудных запасов еды.
  - Так. Это все? Не будет криков? Не будет угроз и наставлений? Не будет клятв уничтожить и растоптать всех дроу Столицы?
  - Не будет, - Дэнни улыбнулся, взял руки Зар в свои. - Это работа. И не мне менять твои методы. Ты жива, все идет по твоему плану. Я верю, что если мне для работы потребуется совершить нечто подобное, что-то, что будет ставить под угрозу мою жизнь, ты отнесешься к этому с тем же пониманием. Нет, я бы с огромным удовольствием размазал рожу Дрейвуда об пол, но нашему делу это ничуть не поможет. Да и есть сомнения в том, что я смогу подобраться к нему и победить в честном поединке. Я могу сколько угодно ненавидеть сейчас дроу и Юргена, но выливать этот негатив на тебя просто не имею права. Просто постарайся в следующий раз заранее подготовить себе лекаря, который обеспечит безопасность твоей жизни. Мне кажется, мы с тобой и так знатно расслабились, еще шаг-два и будем раскрыты по всем фронтам. Пора бы уже начать вспоминать, что кроме любимой женщины у меня есть еще и работа.
   Заррина весь монолог Дэнни удивленно хлопала ресницами, а под конец проявила чисто женскую логику, забыв все слова, произнесенные Моулом, кроме двух самых важных.
  - Ты мне в любви признался?
   Теперь была очередь Крота удивленно хлопать ресницами. Право же, он настолько смирился в последнее время со своими мыслями, с местом одной когтистой заразы в его душе, что сам не заметил, как слово, давно ассоциирующееся с Зар в сознании, выскользнуло наружу в обычном диалоге. Оставалось только пожать плечами, улыбнуться удивленной Заррине и утвердительно кивнуть:
  - Я давно в этом признался. Пусть и не было возможности сказать это вслух.
  - О, боги! Дэнни, ты не представляешь себе, какие чудеса могут творить произнесенные вслух слова! - Заррина притянула мужчину к себе, прижалась щекой к небритой щеке, потом, внезапно, отстранилась, уставилась ему в глаза взглядом немного сумасшедшим, шальным. - Ты только послушай, только почувствуй, а потом пойми, что такие слова надо не забывать вовремя произносить. Я люблю тебя, Дэниэль Моул.
   И он понял. Пусть и до этого осознавал, принимал, но понял только сейчас. Одна единственная фраза, три простых слова. Они могли кинуть душу на самое дно, а затем поднять к вершинам гор, окончательно ломая все маски, перекраивая Дэниэля Моула в совершенно другого человека. Это было непозволительно для имперского шпика. Это было самое волшебное и счастливое, что случалось когда-нибудь с Дэниэлем.
   Казалось, о какой работе теперь можно было думать? Но Заррина оказалась куда более устойчивой к распирающему ее душу счастью. Возможно, потому, что ей в жизни чаще случалось испытывать это чувство, чем Моулу. Возможно, потому, что после вчерашних приключений Мерзавке все же приходилось думать о работе намного больше, чем Дэнни с его топтанием на месте и попытками заглянуть за забор к Фабио.
  - Завтра вечером я должна буду выйти из своей квартиры, дроу будут караулить меня. Как я поняла, Юрген дал тебе несколько дней, чтобы ты ухаживал за мной, но, раз в этом нет необходимости, это время стоит потратить на проработку плана. Мне нужно четче знать, в какую сторону копать. Те мелочи, что Лата успела собрать, пока развлекалась с Дрейвудом, явно указывают, что у дроу намечается какое-то крупное дело...
  - Думаю, мы сможем незаметно добраться до "Железной головы", Юрген, наверное, должен участвовать в этом разговоре. - Дэнни нехотя разорвал объятья, тряхнул головой, отгоняя возвышенность романтичного настроения.
  - В этом нет необходимости. Еще до полудня Юрген сам заявится сюда, - Заррина начала аккуратно разматывать наложенные вчера бинты. Дэнни хотел было ее остановить, но, когда увидел, что под бинтами были уже не вчерашние раны, а неровные полосы давнишних шрамов, оставил женщину саму разбираться со своим здоровьем.
  - С чего ты это взяла?
  - Как ты думаешь, поутру он рассказал Рачиэль о том, что происходило вчера в подвале его ставки?
  - Если утром она была в его доме... - Дэнни поморщился, поняв, что об отношениях шефа и эльфийки Заррина осведомлена намного лучше его, да и намного лучше самого Юргена. - Да, думаю, рассказал.
  - Значит, Рачи уже тащит его через весь город сюда.
  - Это было бы глупо...
   Раздался тихий и быстрый стук в дверь. Дэнни оборвал сам себя, признавая правоту своей женщины. Стук повторился, но на этот раз был куда громче - звук кулака Юргена, стучащего в дверь, Моул мог бы узнать из сотни подобных.
  - Я спущусь, отопру им. А то Юрген, кажется, крайне недолюбливает двери, глядишь, мы останемся и вовсе без нее.
   Заррина уже одевалась, скидывая на пол последние бурые бинты. Дэнни вышел в крохотный коридор, спустился по скрипучей лестнице, распахнул дверь, ничуть не удивившись двум лицам - обеспокоенному эльфийскому и хмурому человеческому. Тем же путем, минуя первый этаж, где только и умещалась печь, кухонная утварь, пара бочек с водой, да бадья для мытья, все четверо вернулись в комнату.
   Рачиэль вручила корзинку, с которой пришла, Дэнни, метнулась к Заррине. Моул удивленно глянул на корзину, на Юргена, тот буркнул что-то недоброе и уселся в кресло, стараясь игнорировать происходящее вокруг. Моулу ничего не оставалось, как заглянуть в корзину, обнаружить в ней кринку свежего молока, кусок сыра, зелень, куриную тушку, и приняться мастерить нехитрый завтрак.
   Лишь после полудня, когда все подкрепились, когда Юргену вручили кувшин с пивом, а Заррина уверила Рачиэль в том, что нужды в немедленном убийстве дроу нет, они смогли начать обсуждение дальнейших планов. По-сути, информация, которую Ар-Латараха умудрилась получить в кабинете Дрейвуда, лишь подтверждала подозрения Юргена. Весь Черный Город знал, что дроу занимаются ввозом наркотиков. Именно эту контрабанду Карпентер желал прекратить более всего. Но если дух все правильно разглядел, если на бумагах, правда, стояла печать самого Градоправителя, это все могло привести к тому, что в скором времени уже никто и ничто не сможет помешать Дрейвуду ввозить наркотики в любом количестве. Общим решением было продолжить копать в этой стороне.
   Когда Юрген и Рачиэль покинули жилище Крота, тот устроился напротив Заррины в освобожденном кресле, скептически посмотрел на нее и задал интересующий вопрос:
  - Почему ты так уверена, что это была печать Градоправителя? Сомневаюсь, что ты часто видела оные.
  - Потому что... - Заррина сменила несколько напряженную позу, в которой пребывала уже больше часа, отодвинулась вместе с табуретом к стене, как заметил Дэнни, увеличив расстояние между ними на такое, чтобы он не смог достать ее, поднявшись. - В свое время мне пришлось изучить все печати, какими пользуется управляющий элемент этого города. В том числе, узнать, как выглядит печать Тайной Канцелярии.
   Из рукава воровки появился скомканный лист пергамента. Дэнни замер. За вчерашними событиями он абсолютно забыл об этом послании. Кажется, оставил на столе или на кровати. Скорее всего, на столе. Именно с той стороны, где сидела весь разговор Заррина. Мысли метались в голове Крота с бешеной скоростью. Молчание затягивалось.
  - Я удивляюсь, как вы, господин Моул, дожили до своих лет, - Зар поняла, что бросаться на нее с ножом Дэнни не собирается, снова придвинулась, положила на стол зашифрованное послание, на прочтение которого ей потребовалось бы несколько дней. В принципе, ей и не нужно было его читать, как первое, обнаруженное еще в начале февраля, ей достаточно было видеть знакомую печать. - Такая безалаберность по отношению к таким важным вещам. Знает ли Юрген, как выглядит печать Канцелярии?
  - Нет, - Дэниэль снова смог говорить, нервно дернул кадыком. - А, может, знает. Я сейчас уже ни за что поручиться не смогу.
   Заррина молчала и улыбалась. Нет, не смеялась над ним, не торжествовала, раскрыв его тайну, не предвкушала возможность его шантажировать. Дэнни внезапно понял, что снова может дышать свободно, а не задыхаться в рое мыслей, тумане предположений и вихре страхов. Она спрятала это послание от глаз Юргена и его спутницы. Судя по ее словам, это не первая записка от его истинных нанимателей, которую он забыл на столе. Самая его бережно хранимая тайна, хранимая даже от Заррины, которой он полностью раскрылся, оказалось, стоит одной ее улыбки.
  - Как давно ты...?
  - С февраля. И, пожалуй, на этом нам стоит завершить обсуждение, - Мерзавка поднялась, потянулась, демонстративно не следя за действиями Моула. Именно сейчас, когда она стояла к нему в пол оборота, он мог закончить все одним быстрым и четким ударом. Но он не шевельнулся. Последний экзамен сдан. - Это твоя работа, и я не буду вмешиваться в твои методы ведения дел. Но очень сильно попрошу тебя внимательнее следить за такими важными вещами. В следующий раз меня может не оказаться рядом, чтобы убрать подобную вещь с твоего стола.
  - Я...
   Что он мог сказать? Поблагодарить? Пообещать быть внимательным? Просить прощения за ту тайну, которую не выдал ей? Дэнни и до этого верил этой женщине. Верил настолько, что даже не думал играть при ней кого-то другого. Теперь же, когда выяснилось, что его самая большая тайна уже давно не была тайной...
   Стоило бы испытать стыд за свою профессиональную несостоятельность. Но вместо этого он испытывал странную всепоглощающую радость. И, конечно, ему придется в одном из отчетов для Канцелярии сообщить о действиях Заррины. Но не зря он в каждом отчете давил на выгоду от вербовки такой личности, как она. Возможно, когда вся эта история с внутренней войной гильдии кончится, выживут именно они двое. Возможно, оба к тому времени уже будут работать на одну и ту же организацию. Ежели нет...
   Он готов был бросить все и бежать. Вместе с ней. Куда угодно.
  - Мне нужно посетить купальни, - Заррина снова вернула его в реальность. - Отмыться от дроу. И, учитывая состояние моего организма, я бы предпочла, если бы ты сопроводил меня. К слову, отдельное помещение для двоих стоит восемь золотых.
   Дэниэль насмешливо хмыкнул, потянулся к поясу, где крепил кошель с деньгами, понял, что оставил его в доме лекаря, разбуженного ночью.
  - Кажется, мы на мели.
  - Кажется, мы оба до сих пор считаемся неплохими ворами?
  
  
   Сразу за дверью черного входа дежурил один из стражей Стаи. Заррина намеренно проигнорировала его, понимая, что следившие за ней все это время молодчики, уже доложили о ее приближении. У порога одного из внутренних помещений Зар заметила знакомого старика. Он тоже ее увидел, но лишь когда она оказалась от него на расстоянии нескольких шагов. По его лицу нельзя было сказать, рад ли он приходу Заррины, или наоборот, считал ее непроходимой идиоткой, сунувшейся к Дрейвуду во второй раз. Он не поприветствовал ее, она тоже не стала изображать дружелюбие.
   Дрейвуд ожидал в своем кабинете. За два дня тут поубавилось бумаг, на виду лежали лишь пустые листы пергамента, не могущие сказать ничего о планах дроу. Поздно он спохватился. Стоило ли это списать на его нетерпение, пока он вел за собой Зар в свои личные покои?
  - Смотрю, тебя ни капли не отпугнули условия работы на меня? - Настроение у Зехелла было хорошее, он искренне наслаждался удачей, ступающей впереди всех его дел.
  - Мы это уже обсуждали, - Заррина без спроса заняла кресло по другую сторону стола дроу. - Веселье весельем, но я пришла сюда работать. И чем быстрее мы закончим с испытанием моих умений, тем быстрее я возьмусь за что-то серьезное.
  - Я прекрасно знаю, на что ты способна, - Дрейвуд, отвлекшийся было от очередного письма, потянулся к книге в толстом переплете, сделал в ней пару заметок, снова поднял голову. - Мне нет нужды тебя испытывать. Впрочем, для того, чтобы занять теплое местечко, придется поработать на Стаю. В Яме ты бесполезна. Порт ныне приобрел замечательного управляющего, и пока корабль Грыба не будет отремонтирован, а я постараюсь, чтобы его чинили очень прилежно, порядок в порту мне обеспечен. Ты можешь претендовать на место в публичном доме.
   Дрейвуд выждал, вглядываясь в лицо Заррины, но та осталась спокойной. Она отлично понимала, что он не предлагал ей место шлюхи.
  - Но перед тем как выбрать, кого же поставить во главе этого дела...
   Заррина с трудом сдерживала зевоту. И без подсказок духа она отлично понимала, что Дрейвуд устроил это представление лишь для того, чтобы уверить воровку в том, что то место, на которое он хочет ее посадить, крайне недешево стоит. Первое условие из договора она уже выполнила. Оставалось второе. И, скорее всего, придется за кем-то следить. Все прочие проблемы дроу решали самостоятельно. Вот в плане социального общения они явно сдавали.
  - Есть двое людей, которые не хотят работать на меня, а их присутствие в городе меня раздражает.
  - Дрей, ты знаешь, как решаются подобные проблемы. Для этого не нужны мои услуги. Для этого хватит пятерки парней из Стаи. - Заррина демонстративно зевнула, отметив, как гневно дернулись брови дроу. - Тебе нужно, чтобы я переманила их на твою сторону? Или просто вытащила побольше информации?
  - Зная, как ты работаешь с мужчинами, я бы сказал, что мне не нужны безвольные куклы в Стае, - Дрейвуд справился с коротким приступом ярости. - Так что, да, информация.
  - Кто?
  - Рейстан.
  - Нет, - Заррина ожидала услышать это имя, замахала перед собой руками. Прежде чем дроу успел возмутиться ее ответом, она пояснила, - Он меня знает. Знает лучше, чем ты. Поверь мне, если бы я могла, я бы давно испытала на нем весь свой арсенал умений. Также он знает, что я отправилась к тебе. И теперь ни за какие деньги, ни под каким заклинанием не подпустит меня к себе. Тем более, признаюсь честно, личность он достаточно отвратительная, никакого желания тащить его в постель, у меня нет. Его легче прикончить, чем соблазнить. И с этим лучше справятся твои парни, коли рискнут сунуться к убийцам.
  - Что ж, - Дрейвуд пожал плечами, будто знал, что ему ответит Заррина. - Тогда второе имя. И если ты найдешь, как отвертеться и от этой работы, я начну сомневаться в твоих навыках.
  - Я тебя внимательно слушаю.
  - Тебе знакомо имя Дэниэль Моул?
   Заррина не дернулась только потому, что контроль над ее телом буквально отобрала Ар-Латараха. Она осталась расслабленной, не выдала себя ни взглядом, ни движением.
  - Знакомо. Рыжий шпик, работает на Юргена, лезет в дела Фабио. Во время моего приезда в город, я имела честь с ним общаться. Ничего интересного, скучный, дерганый мужчина. Пришлось покинуть его столь же стремительно, сколь быстро он умудрился меня найти.
  - Он единственный осведомитель Юргена, - дроу на минуту отвернулся, пошарил по полкам, выудил очередную книгу, из которой хаотично торчали листы желтого пергамента, открыл и начал листать. - Информации по нему не много. В основном, характеристика, составленная еще Седым Григором. С его "вонючками" Моул не справился, но, на удивление, хорошо устроился при Юргене. И если про какие-то дела может не знать даже Фабио, то эта деревенщина в курсе всегда. Мои ребята пытались его завербовать. Обещали деньги, но, видимо, недостаточно. Обещали место в Стае, но получили отказ. Прошло уже много времени. А он до сих пор жив, до сих пор работает на Юргена, до сих пор знает больше, чем мои Тени. Вытащи из него все, что сможешь. Лучше будет, если это поможет быстро убрать с улиц "дружинников".
  - Легко, - Заррина уже вернула себе контроль, искренне забавлялась происходящим. - Мне нужны будут для работы несколько вещей. Комнаты в одном из борделей, отсутствие слежки в дневное время и магический накопитель, чтобы я могла дольше оставаться в человеческом облике. Сомневаюсь, что человек будет крайне падок на пушистую задницу.
  - И все? - Дрейвуд, казалось, удивился.
  - И все. Ты не поверишь, но большинство мужчин, пусть даже самых волевых и стойких, никак не могут противиться красивой женщине.
  - Ну-ну, - дроу покачал головой, явно, причисляя себя к мужчинам волевым и стойким, снова полез куда-то на полку. - Слежку уберу, но буду требовать ежедневный отчет.
   Заррина ничуть ему не поверила, но готова была пару раз раскрыть Теней из Стаи, дабы указать Дрейвуду на неисполнение его обещаний. Когда же дроу вытащил из какого-то ящичка небольшой черный камень, обрамленный серебром так, что он напоминал тонконогого паука, у Мерзавки блеснули глаза. Вот и накопитель.
  - Я искренне надеюсь, что ты не перепродашь его, и мне не придется тебя за это наказывать, - Дрейвуд передал артефакт Заррине. - Хотя, в конце концов, он лежит тут уже долгое время, но никому из нас еще не пригодился. Скажу по секрету, таких сюрпризов еще много в моей коллекции.
   Зар не скрывала жадного блеска глаз. Пусть дроу видит, на что падки женщины. Маленькое представление удалось. Зехелл пообещал шаманке доступ к недешевым и недоступным на магическом рынке артефактам. Заррина продемонстрировала свою заинтересованность. Один такой накопитель из подземного оникса стоил баснословных денег. От такого камня, восполняющего силы самостоятельно, мог питаться целый круг магов. Если же в сокровищнице дроу есть что-то сравнимое с этой вещичкой, Зар искренне надеялась по окончанию этого дела пошерудить в тайниках Зехелла.
  
  
   Очередные переговоры проходили в квартире Моула. Глядишь, еще несколько таких сходок, и стоило бы уже менять место жительства. Черный Город не терпит пренебрежения. Но сейчас все были спокойны. Хотя, смотря что понимать под спокойствием. Юрген тянул пиво, не стесняясь того, что в скором времени мог полностью опустошить запасы Кротовьей Норы. Рачиэль тенью стояла у окна, вглядываясь в ночную тьму, дергая чутким носом. Именно она была гарантией того, что к дому никто не подберется незамеченным. Страховала ее Ар-Латараха, занявшая позицию на крыше дома. От магического зрения змеи не смог бы скрыться ни один лазутчик. А Дэниэль Моул продолжал ругаться. Нет, с ним никто не спорил. Юргену было плевать на возмущения своего осведомителя, Рачи не интересовалась никаким делами воровской братии, кроме душевного и физического состояния оборотня, а Заррина спокойно выслушивала все бесполезные доводы своего мужчины, не стремясь его переубедить. В конце концов, даже Юрген посчитал ее план удачным.
   Дэнни выдохся на двадцатой минуте. Никто не сказал ему и слова, и он сам понял, что вести спор бесполезно.
  - Хорошо. Как вы себе это представляете?
  - Все просто, - Заррина вздохнула, собралась во второй раз объяснить человеку, что от него требовалось. - Мы с тобой знакомимся, я тебя очаровываю, ты ходишь за мной по пятам и выбалтываешь все секреты Юргена. Чего непонятного-то?
  - Ты просто ведешь себя, как обычно в компании твоей женщины, но выдаешь дроу нужные нам факты! - Уже Юрген вступил в разговор.
  - Какие, к демонам, факты?!
  - Придумай! Будто тебе впервые приходиться головой работать!?
   Моул поочередно оглядел своих собеседников, удостоив внимания даже Рачиэль, судя по ушам которой можно было понять, что она широко улыбается. Да уж, давно ему не приходилось с кем-то спорить, срывая голос, а потом капитулировать, соглашаясь со всем, с чем он спорил.
  - Хорошо. Когда мне заниматься Фабио?
  - Он четверть года терпел, еще недельку потерпит, - Карпентер шумно выдохнул. - Что ты ведешь себя, как истеричная баба? Чем план нашей кошки отличается от твоих авантюр?
  - Тем, что любой из нашей шайки, кто увидит нас вместе с Софи, может сорвать абсолютно все!
  - С нашими-то я сам поговорю, не волнуйся. Не зря мы тут все собрались.
  - Хорошо. Уговорили. Когда начинаем?
  
   В красноватом полумраке слышались десятки голосов, но разобрать, какие слова произносились, было невозможно. Каждый столик был огорожен ширмой, за которую смели заглядывать только молчаливые разносчики. К дальнему столику у стены скользнула фигура эльфа, которую приметили местные половые, но не придали этому значения. Сейчас это место было под контролем Стаи, а значит, они могли наведываться даже к уединившимся за ширмой гостям, если им это было нужно.
   Красные внимательные глаза оценили обстановку, встретились с зеленым взором красивой смуглой женщины, и лишь затем дроу полностью появился из-за ширмы, старательно закрыв отъезжающую дверцу за собой. На столе стояли два бокала вина, полупустая бутылка занимала один из стульев.
  - Отдыхаешь? - В голосе дроу слышалась зависть.
  - Нет, Арнвуд, работаю, - Софи Бринер сделала малюсенький глоток из бокала, вздохнула. - Ты не представляешь, насколько подобная работа может приесться за десяток лет.
   Дроу повернул голову в сторону третьего лица, находящегося за столом. Впрочем, человек не обратил на него абсолютно никакого внимания, продолжая свое увлекательное занятие. Отросшие рыжие кудри отчасти скрывали лицо мужчины, но Арнвуд видел его глаза, сосредоточенные на женских ножках, покоящихся у него на коленях. Дэниэль Моул старательно массировал небольшие ступни, уставшие за время очередной прогулки в узких туфлях.
  - Не обращай внимания, он сейчас не слышит и не видит тебя, - Софи небрежно махнула рукой, жестом пригласила дроу занять место рядом с ней. - У тебя послание или ты с очередной проверкой?
  - И то, и другое, - Арнвуд сел, поглядывая на Моула со смешанными чувствами сочувствия и опасения. - Ты не пришла к Дрейвуду вчера. Он злился.
  - Я передала ему, что не смогу явиться. Мой питомец целый день бегал по поручениям своего работодателя, и сели бы вечером я не закрепила чары, он бы мог сорваться.
  - Он ждал тебя не только за отчетом, - Арнвуд криво усмехнулся, но не вызвал ни одной эмоции на лице перевоплотившейся Заррины. - Надеюсь, тебе есть что рассказать Дрейвуду, иначе...
  - Не пытайся меня запугивать, мальчишка! - Голосом Софи говорила Ар-Латараха. Это Арнвуд понял лишь тогда, когда защитный амулет на его шее задымился и стек лужицей металла на стол.
  - Я бы не советовал тебе применять свои умения против Стаи... - Голос дроу не был уверенным, он боялся эту женщину, потому что отлично видел, во что она умела превращать мужчин.
  - Моими умениями распоряжаюсь только я и мой наниматель. И если не хочешь сменить этого рыжего ублюдка на месте моего домашнего питомца, поумерь пыл. Я не позволяла так со мной разговаривать.
   Дроу всегда боялись женщин. Это было заложено в их сознание еще при рождении. И пусть те темные времена, когда мужчины в строе темных эльфов воспринимались, как рабы, домашние животные, давно прошли, перечить женщине, обладающей силой, не стал бы ни один здравомыслящий боец. Впрочем, кроме здравомыслия, у Арнвуда имелся еще и неплохой запас самонадеянности и дружелюбия.
  - Ладно, о работе поговорили, - усмехнулся эльф, забрал второй бокал вина, сделал долгий глоток. - Вечером будешь в "Единороге"?
   Заррина почувствовала, как пальцы Дэнни на секунду буквально впились в ее ступни, но удержала на лице маску. Арнвуда она обрабатывала уже три недели, и сейчас он был готов на многое, но это несказанно бесило Моула.
  - Посмотрим, как пойдет. Если Дрей злился, мне стоило бы отправиться к нему, - пауза в ее речи была вызвана очередным нервным движением Моула. - А то и вовсе расспросить моего песика поподробнее. Он целый день был далеко, делал что-то важное для Юргена.
  - Ты могла бы просто заставить его все рассказать.
  - И выжечь ему сознание? Как он будет потом на меня работать?
  - Не жалко же. Да, нужную информацию ты от него получила, но теперь он и в полсилы не работает. Кто же знал, что человек, лично отмеченный Дрейвудом, окажется столь неустойчив к обычной женской магии?
  - Ох, кто бы говорил! - Заррина рассмеялась, стараясь отвлечь на себя внимание Арнвуда. Хотя, Дэниэль сохранил спокойствие, не выдал себя ни жестом, ни выражением лица.
  - У меня к тебе интерес другого плана, - Арнвуд подвинулся поближе. - И я бы десять раз понял, что ты околдовала меня, не то, что эта мразь...
   Дэниэль Моул получил подкованным тяжелым сапогом в колено. Для него это было не очень неожиданно, но приходилось изображать безучастность, свалиться со стула, зацепив край столешницы подбородком. Заррина дернулась, поджала ноги, возмущенно уставилась на дроу.
  - А если бы он на меня упал? Думай что делаешь! - Зар легко шлепнула ладонью по бедру смеющегося дроу, потыкала возящегося на полу Моула. - Вставай, нечего разлеживаться.
   Дэнни послушно поднялся, равнодушно оглядел дроу, только ради того, чтобы оценить вооружение противника. Нет, он понимал, что сегодня с ним драться не придется, но когда-нибудь...
  - Бросай его, приходи вечером в "Единорога"! - Арнвуд сжал ладонь Софи, не замечая горящего взгляда серых глаз. - Зехеллу отчитаешься завтра, все одно он занят сегодня!
  - Опять переговоры? - Зар флегматично глотнула вина, взглядом приказала Дэнни сесть.
  - Да, сегодня собирается совет Стаи. Ему, явно, будет не до тебя.
  - А, может, наоборот? Где они собираются, в "Полной Луне"?
  - А где же еще... - Арнвуд досадливо поморщился. - Дрейвуд звал тебя, на самом деле. Если ты будешь свободна. Это я и шел тебе передать...
  - И ты молчал?! - Пощечину Заррина прописала дроу чисто по привычке. Арнвуд на мгновение рассеял туман, которым его уже третью неделю окутывала Ар-Латараха, нанес резкий удар в ответ. Но его рука попала не в намеченную точку на лице Заррины-Софи, а в предплечье Моула.
  - Все успокоились! - Снова дух, устами хозяйки.
   Арнвуд покачнулся, опять накинул на глаза туман колдовства. Дэнни просто сел на свое место, удостоив Заррину взглядом, обещающим в следующий раз не подставлять свое тело для защиты ее лица. Зар, отлично понимавшая, как ее магия бьет по человеческому разуму, заставляя тело двигаться по ее приказу, а не по велению хозяина, готова была сотню раз извиниться перед Моулом, но сейчас было не место и не время.
  - В какое время мне нужно быть там?
  - Собрание начнется в полночь. Дрейвуд выражал желание видеть там и твоего домашнего питомца.
  - Вот еще. Я отлично представляю, что Дрей сделает с ним. А он еще может пригодиться.
   Дэнни с обожанием смотрел на Софи. Но то мог видеть Арнвуд. Заррина же отлично слышала, как Моул спорит с ней. Он хотел попасть к Дрейвуду. Он хотел его прикончить, как никого иного в этом мире. Но Мерзавка бы никогда не позволила этим двоим остаться наедине. Пусть Дэниэль и умел держать в руках клинок, пусть у него был огромный опыт грязных уличных драк, против Дрейвуда у него было немного шансов.
  - Зачем? Ты выжала из него все, что могла, - Арнвуд презрительно оглядел Моула. - Или он тебе нужен лично для себя? Вот уж не думал, что у тебя такой странный вкус!
  - Не смеши меня, Арн! - Софи рассмеялась, снова закинула ноги на колени Дэнни. - Это обычный скучный человек. Никем нелюбимый, никому ненужный, одинокий, готовый выдать все свои секреты, стоит лишь пообещать ему немного женского тепла.
   Дэнни не выдал своих мыслей даже Заррине. Не дрогнули руки, не смежились веки. Играя роль ее послушной марионетки, он часто слышал ее рассуждения. И от них в душе цвел черный цветок пустоты. Может, правда, именно это толкнуло его открыться первой попавшейся женщине? Может, Заррина не лукавила, описывая его? Никому ненужный, никем нелюбимый.
  - Да и его типаж! Ладно, можно было бы увлечься настоящим мужчиной. А этот...
   Моул отключил сознание. Слушать, как его женщина описывает все его недостатки, было выше его сил. Он и так знал их. Они и так были очевидны. Но дроу получал отдельное удовольствие от слов Заррины.
   Их диалог кончился через четверть часа. Арнвуд удалился, но это не принесло Дэнни облегчения. Пока они не уйдут отсюда, приходилось играть все ту же куклу. Еще меньше удовольствия принесла скользнувшая в его сторону тень Ар-Латарахи. Змея взяла в последнее время привычку общаться с Моулом, расположившись у него на руке и в сознании.
  "Как она тебя описала, шпик! Точно до мелочей!"
   Дэнни был бы рад не отвечать, но мысли сами стремились сложиться в осмысленную фразу. И не было надежды, что дух Заррины его не услышит. Нет, можно было ее прогнать, отгородиться, но в последнее время это было единственным нормальным общением для Дэниэля Моула.
  "Интересно, насколько зол сегодня будет Дрейвуд?"
   На этот раз мысли не сложились во фразу, только ярость полыхнула в сознании.
  "Я думаю, стоило бы уговорить Заррину взять тебя с собой, но раз ты не способен даже на это..."
   Крот поднял глаза на Софи. Она наблюдала за ним, не меняя выражения лица. Слышала ли их диалог с духом? Могла ли прочесть всю горечь, оставшуюся после сегодняшнего вечера?
  - Я пойду одна.
   Заррина опустила ноги на пол, обулась, поднялась, потянула за собой Моула. Не более четверти часа ходьбы. Слежки не было, Зар давно от нее избавилась. Но маску Софи она скинула, лишь закрыв за собой дверь новой съемной комнаты.
  - Все разговоры мы отложим на потом, - тон, не терпящий споров.
  - Я должен идти с тобой!
  - С тобой останется Ар-Латараха.
   Вот теперь встрепенулась и змея, воплотилась в женском облике, встала плечо к плечу с Дэнни. Непонимание в ее глазах было сродни непониманию Моула.
  - На совете Стаи будет семеро существ, - Заррина не повысила голоса, говорила устало и буднично, будто дневное представление вытянула из нее все эмоции. - Как минимум один из них - шаман. Дрейвуд не знает, что у меня есть дух. И ему будет крайне интересно узнать, почему я это от него скрывала. Если случится что-то плохое, я призову тебя. И ты меня вытащишь из любой передряги.
   Лата не знала, что ответить. Вопрос о ее присутствии никогда не стоял. Она всегда была. А теперь ее оставляют вместе с этим шпиком...
  - Ты, Дэнни, вместе с Латой и Юргеном, будешь ждать меня в "Железной голове". Надеюсь, ты еще помнишь адрес того лекаря. Позови и его. Заплати, сколько надо, угрожай, моли, делай что хочешь. Он нужен там.
  - Но...
  - Еще одно слово, и продолжу исполнение плана без вас обоих. Не мешай мне работать. С синяками да зуботычинами, полученными в гостях у Дрейвуда, я справлюсь и сама. Если же вы не поддержите меня в нужный момент... что же, на этом моя история может и закончится. Именно поэтому я доверяю это вам. У меня никогда не было возможности надеяться на кого-то, кто прикроет мне спину. Теперь такой шанс представился.
  - Зар...
  - Просто пожелай мне удачи.
   Дэниэль Моул готов был отдать всю свою удачу. Пусть далее на его жизненном пути его преследуют одни только несчастья. Сейчас главное, чтобы все шло по безумному плану Заррины Мьявк.
  
   За месяц, который Заррина провела в компании Дрейвуда, удалось выяснить многое. Так Зехелл лишился нескольких важных помощников - один упал с пристани во время ночного обхода, другой отравился в кабаке, третий бесследно исчез из города. Из-за трех этих, вроде, не связанных между собой, событий, снежным комом покатились проблемы. Оставшиеся в Яме надзиратели едва не поубивали один другого, споря, кто же займет освободившееся место старшего. Публичные дома, лишившиеся главного счетовода, принесли за неделю вдесятеро меньше денег, чем обычно, и некому было вызнать, в чьих карманах оказалась немалая сумма. В порту произошел небольшой бунт, три корабля покинули место швартовки, не сообщив об этом дроу. Наверное, это произошло потому, что тот, кому стоило об этом сообщить, пару дней как лежал на дне залива. Грыб смог восстановить начинающийся мятеж, сам провозгласил себя главным глядящим, но в это же время узнал, что ремонт его корабля был намеренно затянут Дрейвудом. Нет, Зехеллу удалось убедить полукровку, что нынешнее его положение намного выгоднее обычного звания капитана корабля, и Грыб, вроде бы, согласился. По крайней мере, так думал Дрейвуд. Заррина же не раз и не два ловила обрывки разговоров пиратского капитана с его телохранительницей, являющейся его же кровной сестрой, и разговоры эти были отнюдь не о верности делу Дрейвуда.
   На эти неприятности Дрейвуд обращал мало внимания. Он искренне полагал, что дела его по-прежнему идут в гору. Работа Заррины была настолько ювелирной, что Юрген до сих пор не смог понять, что его единственный осведомитель уже давно верен исключительно кошке, прячущей свое истинное я за маской человеческой женщины. О, это было огромным удовольствием, наблюдать, как Крот униженно валяется в пыли, целует землю, по которой ступала его соблазнительница, выдает одну за другой тайны своего нанимателя. Дрейвуд наблюдал пару раз, как Заррина развлекается в закрепленных за ней комнатах с этим жалким человеком. Не сказать, что зрелище плотских утех приносило ему удовольствие. Нет, он веселился, глядя, как обнаженный человек подчиняется воле Мерзавки, молит о близости, униженно ползает по полу, делает со своим телом то, что ему прикажет волшебный голос Заррины. Зехелл даже подумывал о том, чтобы оставить шпика в живых, когда он станет не нужен им. Мало того, хотелось вернуть ему его волю, чтобы он понял, осознал все то, что вытворял, что говорил этой женщине. Зная хрупкость человеческой воли, Дрейвуд был уверен, что после этого Моул сам бы покончил со своей жалкой жизнью.
   Информация же, полученная Зарриной, помогла Зехеллу убрать нескольких людей, важных делу Юргена. Например, дроу даже представить себе не мог, что Карпентер успел завербовать себе двоих людей, крутящихся рядом с Фабио. Дрейвуд избавил их от необходимости работать на Юргена. Впрочем, избавление это отправило их души прямиком в Бездну, где им и было самое место. Некому было сказать дроу, что он своими руками убрал тех, к кому не рискнул подбираться с топором Юрген, дабы не нарушить хрупкий мир меж ним и Кубышкой. Фабио же теперь был полностью уверен в том, что Зехелл точит на него зуб.
   Несколько же выданных воровских схронов, пополнивших сундук дроу звонкой монетой, добавляли работе Заррины определенную материальную полезность. То, что сумма, полученная дроу, не превышала той, которая пропала из дохода борделей, было не замечено. В конце концов, это же было два абсолютно не связанных события.
   Через два дня должна была состояться сделка века. Приближался первый корабль с контрабандой, защищенной самим Градоправителем. И если полученные с продажи деньги удовлетворят Бое, то следом за первым кораблем прибудут другие.
   Заррина знала о крупной сделке. Крохи информации, полученные от самого Дрейвуда, горделивый и спешный рассказ Арнвуда, стремящегося доказать Зар, что Зехелл по-прежнему доверяет ему, складывались не в самую приятную для Столицы картинку. Юрген злился, грозился, но, видя лишь круги на воде, не знал, какие действия можно предпринять. Сегодня, коли Дрейвуд пригласил ее на собрание Стаи, она могла узнать много больше, увидеть тот самый камень, который оставлял круги на воде. Пусть, она понимала, дроу звал ее лишь для того, чтобы похвастаться своей ручной кошечкой перед семеркой совета, он уже делал так, когда его навещали отдельные члены этой организации. Всех семерых Заррина еще не видела, наверное, потому что в свои дела Дрейвуд ее посвящать не спешил, впрочем, за месяц он знатно расслабился, перестал бояться утечки информации.
   "Полная Луна" была сегодня на удивление безлюдной. Шлюхи прятались по комнатам, маман нервно курила длинную тонкую самокрутку, ежась под злобным взором телохранительницы Грыба, обычных посетителей сегодня в общем зале не было. Заррина зашла через парадный вход намеренно. Побывав в подворотне, куда выходила черная дверь, она заметила старательно скрывающиеся фигуры двоих существ, и не стала им мешать. Какие дела могли быть у Тоу и Грыба, она подозревала, но лезть в их безыскусный заговор не хотела.
   Стражники Зехелла поприветствовали Мерзавку, не удивились ее приходу. Один из дроу был неплохим парнем, веселым и открытым. Зар не переставала удивляться, как он выжил в Стае, состоящей практически из одних только обиженных жизнью мужчин, полных ненависти к миру вокруг них.
   Заррина кивнула Рубине. Рубина кивнула Зар. Их общению зачастую не нужно было слов, тем более эльфийка не любила много говорить, предпочитая решать любые вопросы посредством тяжелой абордажной сабли. Еще одна странная личность в этом месте. Сестра Грыба, дева морей, могущая одним взмахом далеко не изящной ручки снести с плеч голову троллю. Они были кровными родственниками - Грыб и Рубина. Оба были полукровками. Их мать, видно, знатная шлюха, умудрилась понести и родить и от орка, и от эльфа. Чудесное стечение обстоятельств. Тем более чудесным оно было из-за буйного нрава эльфийской девы, чей обхват плеча был толщиной с талию Заррины, и любви орочьего воина к кричаще-яркой одежде и долгим философским беседам. Тем не менее, Мерзавке она нравилась, как и ее необычный брат.
   Найти Дрейвуда не составило труда. Он всегда долго готовился к встречам с членами совета. Так и в этот раз, Заррина застала его в личных покоях, придирчиво изучающим себя в огромном темном зеркале.
  - Ты пришла одна? - Он видел ее в отражении, потому не потрудился обернуться.
  - Я посчитала, что Моула убивать рано.
  - Ты привязалась к нему.
  - Тьма, как вы надоели! - Заррина искренне возмутилась. - Арнвуд заявлял мне то же самое! Я совсем не думала, что ты окажешься столь же недальновидным, как и твой боец. Если хочешь, я приведу Крота к тебе прямо сейчас. Убьешь его, не убьешь, а только покалечишь - твое дело. Но потом не смей меня упрекать в том, что я не вытащила из этого ублюдка и половины возможной информации.
   Дрейвуд смолчал. Даже сдержал полыхнувший гнев. Работа с этой женщиной удивительным образом научила его сдерживаться. Она не умеряла своей наглости, смела говорить с ним открыто, не лебезя и не подстраиваясь под его настроение. Да, за это несколько раз он чуть не убил ее. Но то, что она сейчас стояла рядом с ним, живая и наглая, доказывало Зехеллу, что она научила его чему-то новому. Такой она была всегда. И в рабочие моменты, и во время их ярких бесед в потайной комнате, полной инструментов, которые так и не смогли вырвать из ее глотки мольбу о пощаде.
  - Если на этом мы закончили разговор о Кроте, можешь в двух словах описать мне мою сегодняшнюю роль.
   Дрейвуд отвернулся от зеркала, шагнул к столу, на котором успела устроиться Заррина, придирчиво оглядел ее человеческий облик.
  - Сними свою игрушку, сегодня ты мне нужна настоящая. Совету я представлю тебя, как свою помощницу. Человеческую женщину они не потерпят, а вот зверолюда...
   Заррина флегматично остановила действие амулета, продолжила слушать немного нервный голос Зехелла. Наверное, если бы она вчера явилась к нему, сегодня он бы был спокоен. Но ей бы снова пришлось обращаться к лекарю.
  - Ты знаешь четверых из совета. Еще трое тебе не знакомы. Не удивляйся их внешнему виду, они именно из-за него редко выбираются на люди.
   Зар кивнула, припоминая знакомую ей четверку.
  Вилторн - человек, напоминающий дикаря с Южных островов, родственника ее Софи, гениальный торговец, который не лезет за словом в карман. Кроме своего умения продать что угодно и кому угодно, обладает удивительной харизмой, что позволило ему начать вести дела даже с Дрейвудом. Позже, когда он удачно переправил дроу не один ящик с контрабандным товаром, Стая признала его. В Столице он появлялся не редко, нет-нет да приплывал на судне вместе со своим же товаром, шумно веселился в городе, а потом отсыпался у Зехелла. Человек полезный, а, главное, преданный исключительно деньгам. Его можно было легко перекупить, предложив большую выгоду, чем мог ему обеспечить Зехелл.
  Саттен - дроу, отличающийся низким ростом и хилым телом. Не стоило обманываться его внешностью. Любой, кто обладал способностью видеть истинную суть вещей, узрел бы в тщедушном теле океан магии. Одним движением пальца дроу мог снести неугодное здание, сжечь полквартала, поднять воды залива так, чтобы они накрыли собой весь порт. Саттен был искренне предан Дрейвуду, из-за чего бесполезен Заррине. Поговаривают, именно Зехелл вытащил мага из столетнего плена в подземельях дроу. Как бы то ни было, Саттен служил Дрейвуду верой и правдой, полностью координируя действия магов Стаи.
  Сщессес... Заррина затруднялась в определении его расы. Он навещал Дрейвуда под маской обычного дроу. Но даже Ар-Латараха, заподозрившего его в сокрытии истинного лица, не смогла пробиться через плетение магического превращения. Он мог быть перевертышем, подобно Рейстану, мог быть гениальным алхимиком или артефактором, создавшим нечто, что меняет его образ, а мог быть высшим демоном. К последнему Заррина склонялась больше. Впрочем, кем бы он ни был, он заведовал Тенями - разведкой дроу. Лазутчики, шпионы и информаторы подчинялись воле невзрачного дроу, исправно выполняли свои обязанности. Заррина бы не сказала, что справлялись дроу хорошо. В конце концов, он не смог раскрыть ее, не смог заподозрить фальши в поведении Моула. Его не стоило списывать со счетов, но он не был им необходим. Юргену, пожалуй, было достаточно двух осведомителей.
  И последний, Ллашейшас. Он тоже был дроу. И, пожалуй, даже Дрейвуд не мог вызвать в Заррине такого отвращения, как этот мужчина. На удивление тучный для эльфа, со странной отдышкой и узкими щелками глаз, Ллаш изначально не вызывал никаких приятных чувств у смотрящего на него. Если же кому-то довелось бы увидеть его за работой, то стойкая неприязнь навеки поселилась бы в этом человеке. Ллашейшас заведовал поставкой рабов в бордели. Он вез их со всех концов света, обучал и продавал. Заррина познакомилась с ним не так давно, всего с неделю назад, когда он отчитывался Дрейвуду, демонстрировал новый товар. Дрейвуд имел странные сексуальные предпочтения, искренне наслаждался приносимой им болью, но при свидетелях был обычным дроу. Ллаш же не скрывал своей любви к истязаниям ни на людях, ни при общении с хозяином Стаи и его подчиненными. Так неверно, по мнению дроу, сделавшая шаг рабыня лишилась глаза и пальцев на ноге, а после была продана с большой скидкой Дрейвуду, наблюдавшему за всей картиной экзекуции. Заррина тоже видела это, изображая на лице то же равнодушие, что плескалось в глазах Зехелла. Так наутро, покинув бордель, Ллашейшас оставил после себя в комнате еще живую, но неспособную выжить шлюху. Распоротая брюшина, вывернутые ребра, исполосованное лицо, отделенные конечности... Заррина в тот день клятвенно пообещала себе никогда не оставаться с этим дроу наедине, а уж если и придется, то убить его, не раздумывая.
  Об оставшихся трех личностях Заррина могла только догадываться и собирать слухи. Так она слышала в разговоре Дрейвуда о шамане. Какую роль он мог играть в делах дроу, Зар не представляла, но знала, что Зехелл часто брал его с собой на переговоры, стараясь обезопасить себя от возможных невидимых угроз. Двое других должны были иметь отношение к Яме и силовому крылу Стаи, но, судя по малому количеству информации по ним, личности эти были весьма скрытны или весьма неинтересны.
  Покинув покои Дрейвуда, они направились во внутренние помещения здания, где никогда не бывали завсегдатаи борделя. На входе в зал, где Зехеллу частенько доводилось проводить совещания, стояли трое дроу, перед ними на столе покоилась немалая куча всевозможного оружия. Заррина удивилась, но, следуя примеру Дрейвуда, оставила на столе свои кинжалы. Тоу, проверяющий, все ли оружие оставили входящие в зал, чуть дольше, чем надо, задержал сухую ладонь на рукаве Заррины. Там, незаметная для взгляда, хранилась тонкая спица, унесшая уже не одну жизнь, та самая, которая как-то грозила сердцу Дэниэля Моула.
  Мерзавка задержала дыхание, смотря в единственный глаз дроу. Он промолчал. Провел руками по ее плечам, беззастенчиво нырнул в вырез куртки, проверяя, не спрятано ли чего под одеждой Заррины. Зар готова была поклясться, что старик почувствовал смертоносную иглу, но почему-то оставил ее на прежнем месте, не сообщив о ней ни словом, ни взглядом.
  Наконец, они вошли в зал. Семеро уже были тут, сидели за широким овальным столом, потягивая из бокалов и кружек предоставленные напитки. Дрейвуд занял положенное ему место, Заррина осталась стоять за его правым плечом, оглядывая собравшихся и их сопровождение, коли оно было. Вилторн был один, но, судя по распахнутой шелковой рубахе и следам на шее и груди, совсем недавно покинул жаркие объятия одной из местных куртизанок. За спиной Саттена стоял молодой дроу, искренне пытающийся казаться взрослым, не пялиться на собравшихся, словно любопытный мальчишка. Это плохо у него получалось. Сщессес прибыл в компании Тилли - этот дроу был знаком Заррине, командовал одним из отделений Теней, женским ласкам предпочитал грубое мужское доминирование. Ллашейшас сидел, закинув короткие толстые ноги на спину коленопреклоненного юнца человеческой расы.
  Трое незнакомцев, один из которых вместо сопровождения избрал бочонок крепленого вина, другой защиту в виде тяжелого доспеха, а третий сущность из другого планара, впечатляли. Любитель выпить был гномом. Одно это уже заставило Заррину удивиться. То, что гном этот был почти абсолютно лыс, покрыт ожогами и шрамами было уже не столь удивительным. Судя по укороченному плащу, скрепленному знакомой фибулой, ныне он являлся старшим надзирателем Ямы. Дроу в тяжелом доспехе - вот невидаль. Это, естественно, генерал Дрейвуда. Крупный, молчаливый, сдержанный. Зар подозревала, что при его размерах он не мог быть чистокровным темным эльфом. Впрочем, пока что Мерзавка не могла больше ничего сказать про этого мужчину. Шаман был человеком, если можно так сказать про существо, почти полностью слившееся со своим духом. Заррина видела парящего над головой хозяина спутника, но не стала задерживать на нем внимание, чтобы не вызвать подозрений. Дух напоминал старого облезлого лиса, с головы которого какой-то живодер счел нужным снять шкуру. Белесый череп с хищной ухмылкой острейших клыков отсвечивал на собравшихся зеленью огоньков-глаз, прячущихся в провалах глазниц. Лицо же человека будто носило на себе маску, подобную голове духа. Пожалуй, более страшного воплощения Заррина не видела за свою жизнь. Лезущие из-под тонких губ клыки, острые кости скул, вырвавшиеся из плена кожи, косматые рыжие брови, скрывающие зеленое свечение глаз, ввалившийся нос и покрытые рыжей шерстью хрящи ушей. Пришлось использовать много сил, чтобы не передернуть плечами, как сделал мальчишка дроу, сопровождающий мага.
  - Кого мы ожидаем еще, Дрейвуд? - Вилторн первым прервал ритуал приветствия хозяина Стаи, озвучил вопрос, который крутился у всех на языке.
   Заррина, скосив глаза, заметила девятое кресло, стоящее у стола, ныне пустое. Наверное, совет Стаи давно приметил лишний предмет мебели в привычном помещении, самой Зар он навряд ли показался бы странным.
  - Всему свое время, - Зехелл покачал головой, таинственно улыбнулся. Стоило ему произнести эту фразу, как двери в зал снова распахнулись, будто стоящий за ними человек ждал от дроу этого словесного сигнала.
   Пронесся легкий вздох удивления. Заррина не видела человека, приближающегося к столу, стояла к нему спиной, не повернулась, стараясь не выдать своего любопытства.
  - Смотрю, Зехелл, ты собрал целую толпу народа, - голос у новоприбывшего был звучный, властный, шаги по каменному полу уверенными, а движение, каким он отодвинул полагающийся ему стул, выдало его немалую силу и воинскую выправку.
   Заррина сначала увидела руку, несколько замысловатых колец на пальцах. Но этого ей хватило. Гербовый перстень выдавал пришедшего со всеми потрохами. Не нужно было даже вглядываться в приятное молодое лицо с яркими голубыми глазами, чтобы назвать его имя. На совет стаи пожаловал сам Градоправитель, лорд Диол Бое.
  - Только доверенные лица, замешанные в нашей маленькой сделке, - дроу пожал плечами, не потрудился представить человека. В принципе, его узнали все, не могли не узнать.
  - Что ж, я уже слишком многое доверил тебе, Зехелл, чтобы не доверять в этой малости! - Бое коротко хохотнул, оглянулся на Заррину, стоящую от него по левую руку. - Миледи, не соблаговолите ли вы угостить усталого путника чаркой вина?
   Заррина иронично поглядела на мужчину, не скрывая своего отношения к фразе. Усталым путником лорд совсем не выглядел. Наверняка, прибыл он на место встречи в дорогом экипаже, потягивая эльфийское вино по дороге. Удержавшись от колкой фразы про то, что она не является прислугой, Зар послушно наполнила витую чашу из одной из бутылок, стоящих на небольшом столике в этом же зале. Бутыль была ей знакома, она пила пару раз такое вино, оно должно прийтись по нраву Градоправителю, благо, стоит одна такая емкость огромной суммы денег.
  - Хороший выбор, благодарю, - Бое кивнул Заррине, занявшей свое прежнее место за плечо Дрейвуда. Собравшиеся молчали, оценивающе оглядывали самого влиятельного человека в Империи, после Вечного Императора, естественно. - Что ж, коли знакомиться нам нет нужды, думаю, стоит сразу перейти к делу, верно, господа?
   Заррина впитывала разговор, запоминала каждое слово, каждую интонацию и каждый жест говоривших. Когда зашла тема о расколовшейся гильдии воров, ей пришлось дать несколько ответов, которые удовлетворили всех присутствующих. Этой ночью она могла спокойно завершить свою нечестную игру, получив всю информацию, которая могла быть нужна Юргену. Да только вот что оборотень будет делать с этой информацией? Что он сможет противопоставить самому Градоправителю? Тем страшнее было слушать и понимать весь масштаб задуманного Дрейвудом. Столица утонет в наркотиках. Они разойдутся из стольного града по окрестным городам, разъедутся в имперских почтовых экипажах, разлетятся сотнями курьеров. Дрейвуду не нужно будет больше ничего придумывать. Деньги, которые он поимеет на нескольких кораблях с дурманом, вознесут его на верхушку теневой власти. В Черном Городе не было ничего сильнее денег...
   В голове начал по кусочкам складываться план дальнейших действий. Нет, ни Юрген, ни Фабио остановить Дрейвуда не сумеют. И, пожалуй, только одна сила в Империи может это сделать, воздав по заслугам каждому в этой комнате. Тайная Канцелярия. Служба, подчиняющаяся только интересам Империи. По сути, службе внутренней и внешней разведки не мог претить даже сам Вечный Император, ибо он всего лишь человек, а Тайная Канцелярия охраняла нечто большее, чем жизнь одного бессмертного существа.
   Сама Заррина не могла похвастаться тем, что имеет связи с Канцелярией. Ей были знакомы следователи из Черной Стражи, она общалась с городскими стражниками, пила как-то в "Сапоге" с представителем церковной Инквизиции, но выхода на Тайную Канцелярию у нее не было. Зато, с одним из их шпионов ее свела сама судьба. Что станет делать главный аппарат Империи по безопасности, когда узнает о сделке Бое и Дрейвуда? Успеют ли они принять решение за те два дня, которые остались до прибытия первого корабля с наркотиками? На эти вопросы ответов не было, что не мешало надеяться на то, что разум управляющих тайной службой разведки не закостенел за время, отпущенное ему.
   За размышлениями Заррина упустила момент, когда обсуждение дел насущных закончилось. Лорд Градоправитель удалился, отказавшись от радушного приглашения Дрейвуда поучаствовать в праздновании свершения их плана. Гном и маг тоже поспешили покинуть общество совета. Заррина следовала на выход из зала сразу за Дрейвудом, когда на ее руке сомкнулось кольцо чьих-то пальцев.
   Неимоверного волевого усилия едва хватило на то, чтобы не полоснуть когтями по лицу Ллашейшаса. Дрейвуд остановился, заметив ее замешательство.
  - Ллаш, я просил тебя не трогать ценные экземпляры моей коллекции. Я помню ту нагу, которую пришлось собирать буквально по кусочкам.
   Заррина не вздрогнула, даже не старалась вывернуться из захвата дроу. Дрейвуд не станет делиться своей игрушкой.
  - Дрей, что за обвинения? Я обещал, что такого больше не повториться. Умерь свою жадность, обещаю, я ее не поломаю!
   Зар все же обернулась на Зехелла, который, казалось, стоял в задумчивости. По спине пробежали мурашки. Он размышлял. Эта черная тварь размышляла, стоит ли отдавать полезному подельнику свою ручную кошку.
  - Я предупреждаю тебя, если она не доживет до утра, ты последуешь за ней. Она мне обошлась слишком дорого. Не откупишься на этот раз бесплатной поставкой.
   Душа ушла в пятки. Заррина замерла, не веря своим ушам. Он, правда, отдал ее этому ублюдку. Пусть на одну ночь, но Мерзавка верила, что без поддержки Ар-Латарахи, эта ночь превратится в новый ночной кошмар, полный боли и ужаса.
   Ар-Латараха...
   Нет. Нельзя. Уже одно воспоминание о собственном духе заставило беспокойно ерзать призрачного лиса на плечах шамана. Придется немного потерпеть.
   Она не помнила, как Ллашейшас вел ее лабиринтом коридоров. Не видела она, как ей вслед посмотрел Тоу, все так же охраняющий сданное оружие. Не обращала внимания на юношу, который следовал за дроу молчаливой тенью, в которой живыми оставались только глаза, полные страха и безысходности. Сломлен и выжат, словно один из мужчин, потерявших разум после короткого, но бурного секса с Ар-Латарахой.
  - У меня была такая же кошечка, как ты, - Ллашейшас запер дверь в одной из комнат, куда привел Заррину и своего раба. - Дикая, необузданная. Мне так и не удалось ее перевоспитать, хотя, видят боги, я старался. Дрейвуд меня несказанно удивил тобой. Я слышал, что все дикарки твоего племени скорее выберут смерть, чем подчинятся. Теперь можно проверить, насколько хорошо с тобой поработал Дрей. Разденься, пожалуйста.
   Заррина выжала из себя улыбку. Рядом с этим существом ее начинало трясти. Вызвать духа, уйти отсюда незамеченной никем, кроме шамана? Если Дрейвуд что-то заподозрит, он может поменять свои планы, развернуть корабль, а потом Зар никогда не сможет узнать, где и когда состоится первое прибытие наркотиков в Империю. Она раздевалась неторопливо, вдумчиво, тщательно рассчитывая каждое движение. Хаотично брошенная на пол одежда была тщательно выверенным рисунком, прочитать который могла лишь она одна.
   У дроу не было оружия. Ему нечем было ее мучить. Но в комнате было достаточно предметов, которые могли бы ему в этом помочь.
   Пухлые пальцы сжали ее сосок, выкрутили его, пока глаза дроу неотрывно следили за выражением ее лица. Она осталась спокойна, лишь приоткрыла рот, выдохнула. Ллаш тихо фыркнул, одним движением заставил Заррину встать на колени, упереться локтями в пол. Удар по лицу отвлек Заррину от плавного течения ее мыслей. Она прикусила язык, почувствовала вкус собственной крови. Руки дроу уже изучали ее тело, гуляли по выжженным на спине рунам. Еще один неожиданный удар. Уже по животу. Ногой. На дорогой ковер плеснула кровь вперемешку со слюной.
   Краем глаза Заррина видела, как Ллашейшас взял с низкой тумбы резной подсвечник. Но сделать он ничего не успел. Рука с предметом интерьера дрогнула, не добравшись до тела Мерзавки. Дроу не захрипел, лишь удивленно уставился на светлый камзол, из которого на половину ладони торчала тонкая спица. Кровь растеклась по камзолу уже после того, как Заррина извлекла из тела Ллаша свое оружие.
   Раб не отреагировал, хотя видел все произошедшее. Юноша продолжил сидеть на коленях перед входом в комнату. Впрочем, сидеть ему долго не пришлось. Дверь резко открылась, швырнув на пол хлипкий засов, уронила раба лицом вниз. Заррина уже было представила себе влетающего в комнату Юргена, ибо подобный метод открывания дверей был им крайне любим. Но вместо серых глаз оборотня Зар удивленно уставилась в единственный красный, принадлежащий дроу.
   Тоу прикрыл за собой дверь, немного смущенно спрятал короткий клинок, посмотрел на потолок, только потом снова перевел взгляд на Заррину. Удивление ее быстро отпустило, накатила волна отчаяния. Дрейвуд не простит ей убийство Ллашейшаса.
   Старый дроу, казалось, прочел все мысли Мерзавки, хотя, как многие знали, читать он вовсе не умел, да и старческая подслеповатость не дала бы ему шанса разобрать маленькие буквы-закорючки. Быстрый шаг вперед, резкий рывок. Раб послушно поднялся, послушно принял из рук старика нож с резной рукоятью.
  - Приставь клинок к твоему уколу и надави, - второй рукой Тоу уже тащил к себе Заррину. - Надо чтобы разрез от ножа полностью перекрыл след от твоей иголки.
  - Зачем ты это делаешь, Тоу? - Заррина и не думала ослушаться, уже проделывала в теле дроу новую дырку руками безвольного человека.
  - Это не твое дело, девчонка.
  - Мне кажется, уже давно мое! - Зар не позволила дроу удалиться, удержала его за руку, не опасаясь, что тот решит избавиться от нее силой. Молодой раб начал тихо смеяться, вытащил нож, снова воткнул его в тело бывшего хозяина.
  - Ты вызнала все, что тебе нужно? Действуй. Не спугни Дрейвуда, главное. Сейчас тебе нужно будет сообщить ему о случившемся. О том, что раб этого ублюдка взбунтовался, убил хозяина, но тут подоспел я, не дал ему так же зарезать безоружную голую кошку.
  - Когда я использую полученную сегодня информацию, со Стаей будет покончено, - Заррина быстро одевалась, спрятав спицу в рукаве.
  - Не со Стаей. С Дрейвудом. Остальное оставь нам. Надеюсь, когда все утихнет, ты не забудешь, что не каждый из нас был верен Дрейвуду.
  - Придется тебе самому обсудить с моим нанимателем условия ваших дальнейших взаимоотношений.
  - Не мне. Зачем мне, старику, во все это лезть?
  - Тогда я жду Грыба, - Мерзавка заметила удивление дроу. - Когда все уляжется. В трактире "Железная Голова".
  - Я сообщу ему о твоем ожидании. Все. Иди. Мне надо немного обработать этого молодчика.
   Заррина выскользнула из комнаты, не оставив за собой звука шагов. Раб кромсал тело дроу, заливаясь смехом, пуская слюни и пачкая лицо и руки в крови. Тоу посмотрел на него с сожалением, а затем врезал рукоятью клинка по лицу.
   Зар бежала по коридорам. Она знала Дрейвуда, знала, что он сейчас пьет зеленую фенхелевую настойку у себя в кабинете. И он, на самом деле, оказался именно там.
  - Дрей, беда! - Заррина никогда не стучала в двери его кабинета, всегда врывалась, подобно маленькому смерчу. - Кажется, стоит тщательно проверить всех рабов из поставки Ллаша, срочно! Его спутник только что сошел с ума и, кажется, прикончил хозяина...
  
   Крот нервничал, но по его расслабленному виду никто не мог бы определить этого. Он тянул эль, ржал с остальными над очередной историей Карла, который, к слову, уже не держал зла на Дэнни за удар кружкой по лицу. Забавно, но хаос в душе Моула могла понять одна Ар-Латараха, лежащая незримым воротником на плечах шпика. Юрген, хлещущий пиво в компании Молчуна, бросал на Дэнни короткие взгляды, но уловить нервозность ни в движениях, ни в голосе не мог. Рядом с Карпентером расположился маг, тот самый, которого уже один раз приглашали в это заведение.
   Пожилой и некогда уважаемый Джером Хэллан чувствовал себя в компании этой братии достаточно свободно. Его врачебная практика давно перестала приносить тот уровень заработка, к какому он привык. Люди шли к новым лекарям, умеющим вернуть молодость и красоту, использующим в своем деле самые новые заклинания и вещества. Редкие заказы от скрывающих свою личность существ, с каждым годом редеющая кучка людей, которые лечили свои хвори у Джерома десятки лет назад. Вот и вся работа. Сейчас Хэллан вспомнил Дэнни. Его привели люди с фибулами Короля воров, оставили неплохой задаток, приказали вернуть зрение юному преступнику. Наверное, кто-то из новых магов справился бы с этой работой быстрее. Да только не так качественно, как считал сам Джером.
   Разбитая глазница, вытекший глаз, рана на половину лица. Зрелище было не самое приятное, но лекарь видал и не такие ужасы. На восстановление Моулу потребовалась почти целая неделя. Но Хэллан смог вернуть рыжему мальчишке не только способность видеть левым глазом, но и не упустил тот факт, что взгляд этого человека обладал великой силой. Так Джером впервые провел успешную операцию по восстановлению магических свойств глаз.
   Внезапное появление Моула сначала вызывало лишь раздражение у старика. Но, пересчитав дома полученную сумму, которая обещала покрыть собой весь долг лекаря за содержание частной лечебницы, убедила его в том, что ночной визит старого пациента был даром свыше. Нет, Джером Хэллан лечил людей не только из-за денег. Он был истинным лекарем, тем, который готов помочь любому страждущему. Вид истерзанной девочки, пусть та и не была человеком, вызвал в мужчине искреннее желание помочь. Он лечил бы ее, даже если бы ему не заплатили. Но увесистый кошель был хорошим приложением к чувству выполненного долга.
   Когда Дэниэль явился к нему во второй раз, лекарь обрадовался. Желание лечить и желание зарабатывать деньги заставили его согласиться на предложение Моула, не раздумывая. И теперь он, вот уже несколько часов как, был завербован в самую настоящую гильдию воров. Нет, по рассказам и недоговоркам Джером понимал, что у преступного элемента сейчас некие проблемы, что грязная таверна и десяток нечистоплотных мужиков - это не та самая гильдия, но отказать себе на старости лет поучаствовать в какой-то страшно интересной афере он не мог. Тем более что за это платили звонкой монетой, вне зависимости от того, будет ли для него работа или нет.
   Сегодня работа намечалась. Они снова ждали ту самую девочку, которой уже довелось кричать под иглой Хэллана. И лекарь ждал, потягивая разбавленное до неприличия вино, наблюдал за Моулом. Почему-то старику казалось, что именно он сообщил о прибытие его потенциальной пациентки.
   Под утро, когда в "Голове" остались только Юрген, Дэнни и Джером, встрепенулась Ар-Латараха. Она уже пыталась связаться со своей хозяйкой, но та не пускала ее в сознание. В принципе, уже один этот факт сообщал змее, что с Зарриной все в порядке, но это отнюдь не приносило духу успокоения. В трактир быстрым шагом вошла Софи Бринер. Юрген уже чуял ее, но поленился отгонять дремоту, понимая, что от кошки пахнет только кошкой. Хвоста она за собой не привела, ее же кровью от нее не разило.
   Поднялся Дэниэль, недоверчиво поглядывая на целую и невредимую женщину. Джером же лишь отметил, что эта госпожа походила на ожидаемую девочку, столь схоже было строение их тела. Лишь когда был снят амулет, лекарь удивленно икнул, а потом немного расстроено понял, что работать ему сегодня нет нужды.
  - В подвал, - скомандовала Заррина, вызвав гримасу возмущения на лице сонного Юргена.
   Заговорила она лишь после того, как за ними захлопнулась восстановленная недавно дверь. Лекарь отправился домой, прихватив на завтрак запеченный свиной окорок. Дэнни и Юрген слушали. Карпентер даже прогнал сонливость, впитывал слова Мерзавки, заметно подавшись вперед, стискивая пальцы на рукояти топора. Рассказ был долог и предельно важен. Заррина не упускала детали, предельно точно описала даже сцену с Ллашем. Когда она замолчала, тишина надолго окутала сырой подпол трактира.
  - Я не уверен, что информация, полученная тобой, как-то поможет лично мне, - наконец, высказал свои мысли Юрген.
   Дэнни порадовался, что за столь короткий срок Карпентер превратился из обычного дружинника в человека, умеющего мыслить и сопоставлять факты. Так же Моул понял, к чему были сказаны его слова. Юрген не готов был вступить в конфронтацию с дроу, зная, кто их защищает.
  - Есть те, кто сможет сдержать даже Градоправителя, - Зар говорила медленно, тщательно подбирая слова. - Мы можем передать им информацию, получить за это немного благодарности свыше.
  - О ком ты говоришь? Не о самом ли Императоре? - Юрген хохотнул, но, напоровшись на серьезный взгляд Мерзавки, сдвинул брови. - Да ты с ума сошла!
  - Не Император. Канцелярия.
   Оборотень резко обернулся к Моулу. Даже слишком резко, заставив человека отшатнуться. Дэниэль уже трижды пожалел, что произнес эти слова, но Заррина уверенно вступилась за него:
  - Именно они! Мы разом избавимся от Дрейвуда, ибо теперь, взяв его с поличным, с целым кораблем наркотиков, никто и ничто не помешает им с ним разделаться, и с Градоправителем, который, кажется, не питает абсолютно никаких теплых чувств по отношению к гильдии воров.
  - И каким же, блять, образом, вы, мудрые мои, хотите связаться с Канцелярией и не загреметь в казематы?!
  - Тут много трудов не надо. Я передам данные в Черную Стражу, - Заррина усмехнулась. - Детектив Лорли уже спустя четверть часа будет лить в уши канцелярским крысам столь важную информацию.
   Юрген задумался. С Джейтаном Лорли он был знаком. Этот ублюдок знатно попортил ему крови. Впрочем, стараниями Крота, от оборотня детектив отстал, принимая тот факт, что Юрген не опасен для окружающих. Пока что. И, зная упертость Лорли, Карпентер мог быть уверенным в том, что он-то доберется до Канцелярии. Так же оборотень знал и о делах Софи. Она умудрилась найти общий язык с Лорли. Никто, даже Моул, не смог с ним договориться, смог только убедить в безопасности оборотня в городе. Кошка умудрилась с ним подружиться. Нет, не соблазнить, ибо Морт был неподвластен женским чарам, а именно подружиться.
   Карпентер посмотрел на Моула. Ему нужен был его ответ. Можно было бы и спросить, все одно кошка отлично видела все жесты обоих мужчин, но Юрген привык получать ответы от Дэнни именно таким методом. Крот думал, прикусив нижнюю губу, что означало крайнюю степень сосредоточенности. Быстрый кивок. Все заметно расслабились, но лишь до того момента, когда Софи снова начала говорить:
  - Я буду сопровождать Дрейвуда. Если я исчезну прямо перед прибытием корабля, он может что-то заподозрить.
  - Тебя возьмут вместе с ними, - Дэнни, незаметно для себя, в поиске успокоения повел ладонью по гладкой чешуе воплотившегося духа. Ар-Латараха удивленно замерла, принимая неожиданную ласку.
  - Уйду в образе Софи. Притворюсь избитой рабыней. Перемещусь при помощи духа. Много вариантов.
  - В отрядах Тайной Канцелярии нет дураков, тебя раскусят на раз! - Второе движение, успокаивающая прохлада ошарашенного духа.
  - Так коли раскусят, то поймут, что я и есть информатор, сообщивший о действиях дроу! - Заррина заметила действия Моула, удержалась и не рассмеялась.
  - А зачем им нужен информатор, который...
  - Хватит, вы оба! - Юрген стукнул кулаком по бочке, на которой сидел. - Крот, пусть твоя женщина делает, что хочет. Пока от ее действий мы в минусе не остались. Коли вернется, расскажет, чем дело кончилось, чтобы тебе не бегать по городу, не рыть носом землю в поиске правдивых слухов.
   Заррина победно улыбнулась, ничуть не смущаясь яростного взора Моула. Змея была поглажена в третий раз, только теперь Дэнни понял, что делает, отдернул руку.
  - Раз спор закончен, мы все идем по койкам. У вас много работы на завтра, - Юрген первым покинул подвал, оставив Дэнни и Зар наедине, если не считать разомлевшей змеи, стекающей с шеи Моула на его плечо.
  - Итак, обсудим наш план, - Мерзавка придвинулась к Дэниэлю, ухмыльнулась и одним щелчком заставила Ар-Латараху прийти в себя и оскорблено покинуть подвал трактира. - К Лорли, естественно, я не пойду...
  
   Корабль причалил. Среди толчеи и беготни порта мало кто мог заметить небольшую процессию, направившуюся в сторону новоприбывшего судна. Заррина шла, не скрывая своего облика, и этим отвлекала внимание от нескольких фигур, скрывших свои лица под капюшонами.
   Дрейвуд и Бое ступили на палубу корабля. Лорд Градоправитель был параноиком, опасающимся, что дроу обманет его, хотя бы в мелочах, но его паранойи не хватило на то, чтобы помыслить о том, что за ними может вестись слежка. И верно, Диол никому не приказывал этого делать, а кроме него в этом городе не было никого, кто мог бы повлиять на первый прием дорогого груза. Так думал он, но как минимум одно существо рядом с ним мыслило иначе.
   Заррина не видела агентов Канцелярии, не видела и обычных стражников, но чужие изучающие взгляды на себе чувствовала. Отстукивая каблуками сапог четкий ритм по палубе корабля, она слышала эхо шагов. И, когда было самое время бежать, оставив Дрейвуда и Бое, оценивающих грядущую прибыль над ящиками с дурманом, все пошло немного не по плану.
   Чьи-то сильные руки буквально выдернули ее из трюма. Зар пыталась сопротивляться, но быстро сдалась, принимая поражение - бороться с тем, кто тащил ее прочь с корабля, было выше ее сил. Когда ее швырнули через фальшборт в грязные воды залива, Заррина только и успела задержать дыхание, а плюхнувшийся рядом похититель выдавил из легких Мерзавки воздух, придушил, отправив разум в пропасть обморока.
   Пришла в себя она уже на суше. Ар-Латараха одним ментальным посылом заверила хозяйку в том, что она в безопасности. Впрочем, Заррина это поняла и сама, узрев над собой улыбчивую орочью морду.
  - Не стоило так беспокоиться. У меня был план отхода, - Мерзавка поднялась, мельком оглядела маленькую комнату прибрежного трактира, мимоходом кивнула Рубине.
  - О, это не беспокойство, это тщательно продуманный шаг, ведущий к дальнейшим взаимоотношениям. Я знаю, чем закончился захват корабля с Градоправителем и дроу, я спас тебе жизнь или свободу, нам есть о чем поговорить? Ведь, если я не ошибаюсь, именно ты поспособствовала тому, чтобы имперцы вышли сегодня на Дрейвуда? Мне было бы интересно продолжить наше знакомство, при условии того, что я не буду сдан Канцелярии.
  - О, думаю, об этом тебе стоит переговорить с моими прямыми начальниками, - Мерзавка поднялась, не обращая внимания на то, что Рубина не опускала оружия. Грыб был спокоен и готов к знакомству с Юргеном. Найдут ли они общий язык? Да какая разница, главное, вернуться побыстрее в темный подвал трактира, мимоходом рассказать о произошедшем, а потом уйти, наконец, домой. В Кротовью Нору.
  
   Стая почти перестала существовать. Просто пропал, а точнее, был пленен Дрейвуд Зехелл. Вместе с дроу был взят и Градоправитель. И сколько бы тот не причитал о собственной важности, Тайной Канцелярии было все равно. В это дело они вцепились, словно постельный клоп в безмятежно заснувшего путника, снявшего комнату в дешевой таверне. На время отсутствия Градоправителя, его место занял доверенный человек из мэрии. Разбирательство обещало быть долгим, но людей, которые вывели этих двоих на чистую воду, мало волновало время. Город был освобожден от Зехелла. На душе Юргена стало легко и весело. Определенно, работа кошки дала свои результаты. Определенно, он не пожалел о том, что принял ее к себе. Было бы страшно представить, если бы это существо работало против него.
   Был долгий и тяжелый разговор с пиратским главарем. Они расстались довольные друг другом, ибо у Юргена были свои планы на контрабанду в столицу. В конце концов, не зря он терпел гнома, которого притащил как-то Дэнни. Этот индивид обещал наладить поставку гномьего оружия. Настоящие стреляющие штуковины. Карпентер был впечатлен презентацией товара, теперь мыслил о том, как и кому можно будет продать оружие, запрещенное церковью. Грыб отправился в Дун Аггар, снова радостно почувствовав морскую морось и соленый ветер, наполняющий паруса его корабля.
   Произошла встреча с наемниками. Рейстан, действующий от лица Трех Старцев, заключил договор со стариком Тоу, приняв под крыло своей организации тех дроу, которые не разбежались после пленения Зехелла. Яма осталась за ними. Бордели же ушли обратно ворам, а если точнее, под контроль Карла Три Мельницы, развернувшего бурную деятельность уже в первый день владения публичными домами. Карл по-прежнему был на стороне Юргена, отчего тот явственно ощутил собственную власть, накрывающую Черный Город. Фабио мог только кусать локти, но сейчас, когда одним соперником стало меньше, разрывать мирный договор с дружинниками не спешил.
   Юрген был спокоен и почти счастлив. Для полной картины не хватало только устранения Кубышки. Но Моул не торопился со своей работой, а оборотень не винил его за это. Кроту хватало головной боли в виде его женщины, которая, несомненно, была полезна, но заставила всех в своем окружении проверить крепость своих нервов.
  
   В маленькой комнате, в которой произошло уже столько важных событий, появился комод. Появился, естественно, не сам собой, а был доставлен Донтворри и Бихэппи после того, как плотники выполнили срочный заказ. Заррина раскладывала свои вещи, а Дэниэль Моул неотрывно следил за ее действиями. Вид аккуратно складываемого нижнего белья в ящик комода, находящегося в его комнате, одновременно пугал и воодушевлял. Зар, казалось, была равнодушна к происходящему. Хотя, сколь часто ей приходилось раскладывать вещи в новом доме на глазах мужчины, ловящем каждое ее движение?
  - Тебя что-то беспокоит? - Вопрос был навеян затянувшимся молчанием. Заррина не обернулась, просто спросила, отлично понимая, что визуальный контакт вовсе не обязателен.
  - Нет, о чем ты?
   Теперь пришлось обернуться. Фраза звучала фальшиво даже для человека, не обладающего умением распознавать ложь. Моул тоже понял это, но для продолжения разговора нужно было собраться с мыслями.
  "Его беспокоит то, что ты говорила о нем, пока вы играли в свои шпионские игры" - голос духа был наполнен искренней радостью, вызванной тем, что она знает о Кроте больше, чем ее хозяйка.
   Дэниэль услышал голос Ар-Латарахи. В последнее время он слишком часто общался с ней, слишком долго они вместе разделяли беспокойство и страх за жизнь Заррины. Поэтому общение духа и шаманки больше не было для него беззвучным.
  - Не говори глупости, Лата! - Мерзавка рассмеялась, но быстро замолкла, глядя на выражение лица Моула. - Дэнни?
  - Никем нелюбимый и никому не нужный человек... - Голос Крота неожиданно стал ломким, словно высушенная летним зноем солома. - Я не заставляю тебя оставаться тут. Ты сделала свое дело. Тебя признали в Черном Городе.
   Заррина замерла, слова застряли в горле. Взгляд Крота был спокойным, будто он смирился уже с любым вариантом событий. Сколько раз она уже хотела убить его? Сколько раз он готов был этот дар принять из ее рук?
   По комнате разнесся звук звонкой пощечины. Каким-то непостижимым образом активировался амулет, выпуская наружу образ Софи, на чьих щеках горел гневный румянец. Голова Дэнни мотнулась в сторону, а когда он принял прежнее положение, спокойствие в глазах сменилось на злость. Впрочем, что значила его злость, когда ярость Мерзавки полыхнула так, что вездесущий дух поспешил покинуть этот планар. И если бы в глазах Зар была только ярость, все перешло бы к гневному спору, но на длинных темных ресницах, впервые на памяти Дэнни, мелькнули хрустальные капли слез.
  - С-сукин с-сын, ес-сли ты ещ-ше раз-с пос-смееш-шь с-сомневатьс-ся во мне или в с-себе, клянус-сь, ч-што... - Она говорила не как Софи, позволяя родному диалекту пробиваться сквозь стройную речь общей речи.
   Моул почти не слышал ее. Слова - стая птиц, летящая в омуте голубых небес. Он не был эмпатом, но воспринимал каждую каплю ее обиды, словно она падала на него, подобно росе ее слез. Его переживания, навеянные наигранными словами, фальшивой маской, стерлись под потоком искренних чувств. Вернувшаяся Ар-Латараха была отправлена восвояси небрежным жестом ладони Мерзавки. Не время для ее появления, эти минуты отданы только Заррине и Дэниэлю.
  - Я дурак?
  - Крайне догадливый дурак, - Зар успела успокоиться за мгновенье, снова стать самой собой, принять предложенные объятия.
  - Нам нельзя работать вместе. Мне странно и страшно видеть твои маски, особенно, если мне приходится им подыгрывать.
  - Просто прими простую истину, и не верь никаким другим словам. В этом мире, в последнее время, нет ничего важнее для Заррины Мьявк, чем Дэниэль Моул. Это может быть глупо, недальновидно, опасно, но это непреложная истина. И пусть она поразит твое сознание так же, как и мое.
  - Поздно. Это сознание давно захвачено твоими цепкими когтями, - Дэнни усадил ее к себе на колени, втянул носом родной запах.
  - Даже если наши дороги когда-нибудь разойдутся, знайте, Дэниэль Моул, вы навсегда останетесь человеком, который жизненно необходим и крайне любим одной глупой женщиной. Верь мне. И не заставляй снова чувствовать себя девчонкой, которая рыдает из-за несовершенства мира.
  - Прости... - он не смог договорить, плененный ее губами. Но это было и не нужно, они же умели понимать друг друга без слов.
   Уже под утро, когда оба были вымотаны и довольны, Заррина нависла над Моулом, не скрывая хитрого блеска в глазах, и сказала:
  - К слову о работе вдвоем. Побывав у Зехелла, я получила неплохую наводку на крайне ценный предмет. Не хотите ли вы, господин Моул, посетить прием некой баронессы Вилкосст? В компании госпожи Бринер, естественно.
  
   Дэнни шагал, не замечая потока людей, спешащих по своим делам на главной торговой площади Черного Города. Новый ремень, расшитый цветными нитями, был жестким и доставлял неудобства мужчине, но Моул понимал, что к новой вещи нужно было привыкнуть. Обновка знатно давила на живот, хотя, в лавке, где приобретался ремень, вещичка сидела идеально. Кошель на жесткой подвязке почти не чувствовался, заставляя лишний раз нервно опускать руку к поясу, проверяя наличие важного предмета. К слову, в очередной раз поведя левой рукой по ремню, кошелька Крот не обнаружил.
   Злость смешалась с весельем. Его обворовали в его же городе? Даже мысль о таком развитии ситуации никогда не посещала голову Дэниэля. Но факт оставался фактом. Кошелька на поясе более не было.
   Будто отзываясь на его мысли, слева прозвенели монеты, упрятанные в мягкую кожу. Дэнни резко обернулся, но виновник звона не прятался, более того, он держал на виду кошель Моула, задорно подкидывая его на ладони. Самоубийца, не иначе.
   Лишь сделав пару шагов в сторону предполагаемого трупа, Дэниэль признал его. Сложно было не признать, они были очень похожи с Зарриной. Этот индивид даже не прятал лицо под капюшоном, сидел на невысоком заборе, поигрывая кошельком, буравил желто-зелеными глазами. Уши, украшенные пиратскими серьгами, непрестанно дергались, а побеспокоенный нежданным ветром хвост, тот самый, который есть у каждого хаджита, норовил закрыть собственному владельцу обзор.
  - Захнамурр, приятная встреча, - голос Крота остался спокойным, хотя, видят боги, более неожиданной встречи он не мог представить себе.
  - Ой ли? - Хаджит смеялся, зажмурив глаза. Очень необдуманно, очень небезопасно. - В прошлый раз ты проклинал меня именем всех темных богов, когда я помешал планам гильдии и немного подебоширил в гостях у Градоправителя.
  - Да, его панталоны, вывешенные на флагшток, остались в памяти всего города, - Дэнни усмехнулся, понимая, что к этому гастролеру негативных чувств он не испытывает. - Неужели, вы пришли, желая попасть под амнистию гильдии?
  - Ты забавный, Крот! - Зах снова смеялся, игнорируя взгляды прохожих. - Я здесь по одной единственной причине, и ты отлично понимаешь, о чем я говорю. Но, что же мы сидим посреди улицы, айда в кабак!
   Моул проследил взглядом за телодвижениями хаджита, который спокойно спрыгнул с забора и направился в сторону "Щедрой Мошны", которая, к слову, находилась под контролем дружинников Юргена. Любопытство не позволило не пойти за братом его женщины.
   В "Мошне" всегда было людно. Но Мьявк нашел на удивление тихое место за отдельным столом. Возможно, умел, как и Зар, управлять людьми, возможно, сунул подоспевшему разносчику серебряк из кошелька Дэнни.
   Моул устроился напротив хаджита, отпил пива из кружки, поднесенной буквально через полминуты, не забыв проверить жидкость на наличие посторонних веществ.
  - Подозрительный, как эльф, - фыркнул Захнамурр, знатно прикладываясь к своей кружке. - Портить пиво, сей божественный напиток, некими зельями - это подло и грубо.
  - Я, не думаю, что наша встреча случайна. Насколько я помню, вы всегда избегали представителей гильдии, за исключением Скрэда, пожалуй. Поэтому, мне стоит быть хоть немного подозрительным, покуда я не знаю, что конкретно привело вас в Столицу.
  - Ох, какой ты скучный! И что Заррина в тебе нашла? - Захнамурр клыкасто улыбнулся, превращая свою фразу в шутку.
  - Значит, дело только в Зар?- Моул не принял шутливой манеры диалога, оставался настороженным.
  - Ну, естественно! Мне плевать на то, какие игры ведет разрушенная гильдия. Я не собирался, и до сих пор не собираюсь, к слову, принимать участие в жизнедеятельности сей организации. Но Зар...
  - Она вспоминала о тебе, - Дэниэль, откинув привычную манеру общения с малознакомыми личностями, перешел на "ты". Это было достаточно странно, но Моул привык к странностям, связанным с Мьявками.
  - Убить обещала? - Хаджит снова широко улыбнулся, не дождался ответа, продолжил. - Зови меня Захом. Кто-то Счастливчиком кликает, да только это для работы, для воровского дела, а друзья меня Захом зовут.
  - И ты меня сразу в друзья записал? - Дэнни иронично поднял бровь, хлебнул пива и снова уставился в глаза, так похожие на те, что принадлежали его женщине.
  - Я узнал достаточно и о тебе, и о тех, кто тебя окружает. Ты не думай, я, да, местный дурак, легенда в гильдиях, неуловимый гастролер, но когда мне нужно, то я сам себе и осведомитель, и бегунок, и глава. И я знаю, что ты не тот шпик, за которого себя выдаешь. И Зар знает. Только поэтому я пришел сюда сейчас.
  - Мне стоит благодарить Заррину за ее знание? - Дэнни поерзал на лавке, добыл кинжал из ножен, но пока не пустил его в ход.
  - Мне стоит благодарить тебя за Заррину.
   Резкая перемена тона хаджита оставила за собой гнетущую тишину. Дэнни и до этого общался с Захом, и все то время он оставался неким воровским клоуном, не умеющим говорить и действовать серьезно. Сейчас же перед Моулом сидел совершенно другой Захнамурр Мьявк.
  - Я следил за Зар с того самого момента, как дед оставил ее одну в Дун Аггаре, - хаджит поджал губы, поболтал в кружке остаток пива. - Мне никогда не нравился ни ее дух, ни те методы работы, которые она использовала вместе с этой мерзкой змеюкой. Но, что поделать, это был ее путь. Она была в безопасности, она стремительно шагала по ступеням гильдии, она не выглядела несчастной. Я оставил ее, прекратил следить и вызнавать, подался на восток, в Халифаты, в священный город Ис-Фахан, где давненько мечтал побывать, к слову, мне там понравилось, отличное место для отдыхающего преступника. Когда я вернулся, решил проверить, как там дела у моей сестрички, она изменилась. Знаешь, что-то меняется в глазах у людей, которые хоть раз отнимали чужую жизнь. Будто холодная тьма начинает ползти из самой души в зрачок и дальше, заполняя собой некогда теплый взгляд. Глаза моей сестры были темны больше, чем наполовину. Сейчас я жалею, что кинулся выяснять подробности. Легче было просто принять то, что малышка Зар стала причиной смерти нескольких живых существ, а не видеть своими глазами то, что осталось от ее жертв. Ты видел когда-нибудь пустую оболочку без души и сознания? Просто кусок мяса, способный двигаться, дышать?
  - Видел, - Дэнни не собирался перебивать Заха, но слово вырвалось само, когда перед глазами встал образ Пузыря, марающего сукровицей ткань рубашки Заррины. Юрген не рассказывал про дальнейшую судьбу пытаемого. И не потому что Моул не спросил, а потому что не захотел вспоминать то, что оставалось от Пузыря к концу третьего часа допроса.
  - А на руках Заррины была и кровь. Уж где-где, а в нашем воровском деле вполне можно было обойтись и без банальных убийств.
  - Я не сказал бы...
  - Я отлично представляю, сколько людей рассталось с жизнью и из-за тебя, Крот! - Зах стукнул пустой кружкой по столу, сверкнул глазами, заставив Дэнни снова стиснуть рукоять ножа. - Это не значит, что ее действия оправданы. Поверь мне, я живу на этом свете поболе вашего. Я больше двух десятилетий живу среди людей и являюсь тем, кого зовут Счастливчиком. И ни разу, слышишь, ни разу я никого не убил. Да, мне приходилось бывать в стычках. Я бывал на арене, в той же Яме, я попадал в окружение в темной подворотне, я часто дрался за свою жизнь. Но никогда не убивал. Насколько я ненавидел некоторых людей, ты не представляешь. Они заслуживали того, чтобы получить кинжал в глаз. Но вся эта черная ненависть не давала мне права их убить. Даже Хитрый Пауль, посмевший причинить боль моей возлюбленной сестрице, должен был остаться в живых. К счастью, он оказался глупее, чем я рассчитывал, поэтому попрощался с жизнью.
   На стол опустился полный кувшин пива, Зах поспешил наполнить свою кружку, подлил Дэнни, используя эти простые действия для того, чтобы успокоиться, вернуть разговору прежний тон. Моул не спешил нарушить тишину, собирался дослушать монолог хаджита до самого конца, хотя уже понимал, к чему он клонит. И, насколько бы неприятна была эта тема, заключение ее представлялось иным.
  - Когда она покидала Дун Аггар, я понимал, что она направляется в Столицу. В других городах ей было нечего делать. А в Столице ее ждал Дрейвуд. Вот оно, то существо, которое заслужило смерти не меньше, чем Пауль. Мне не хотелось, чтобы она попала к нему. Пожалуй, общение с дроу уничтожило бы в ней последнее, что оставалось от Заррины Мьявк. Я собирался встретиться с ней здесь, заставить побегать за мной по городу, в итоге, думаю, мы смогли бы поговорить, хотя я и не был уверен в том, что мои слова что-то могли бы изменить. Но ты опередил и дроу, и меня. Признаться, я был возмущен. Хотя бы потому, что в номера ты мою сестричку вел явно не для обсуждения рабочих моментов...
   Дэнни почувствовал, что у него на скулах вспыхнули пятна румянца. Хорош профессионал, ничего не скажешь. Найти важного гильдии человека, а вместо того, чтобы заняться напрямую вербовкой, потащить его в постель. Мало того, о незримом присутствии наблюдателя он даже не догадывался. Шпион, ничего не скажешь. Дабы скрыть нахлынувшее смущение, Моул приложился к кружке, порадовался вкусу пива и снова обратился в слух.
  - Я собирался утром немного напакостить тебе. О, поверь мне, панталоны на крыше Градоправителя - это добрая шуточка по сравнению с тем, что я задумал для тебя. Но, когда я увидел Зар тем утром, я понял, что в ней снова что-то изменилось. Будто сквозь всю ту проступившую тьму, что затянула ее взор, пробилась весенним лучом прежняя Заррина. И я отступил, позволил ей снова идти самой, тем путем, который предложил ты. В общем-то, поэтому я здесь. Я пришел поблагодарить тебя. Спасибо, что вернул Заррине ее саму.
   Дэниэль чуть удивленно приподнял брови, но кивнул, принимая слова Заха. Сегодня он узнал чуть больше и о своей женщине, и о ее брате, легендарном Счастливчике, который, оказывается, мог быть серьезным, когда это нужно. Моул попытался убрать кинжал обратно в ножны, но с удивлением понял, что у него это не получается. Пришлось вытащить руку из-под стола. Вместо ножа в руке оказалась деревянная фигурка фаллической формы, само же оружие легко крутилось в пальцах хаджита. Что ж, он дважды за день умудрился обворовать Крота. Пришлось требовательно протянуть руку, чтобы вернуть себе свое же оружие.
  - И первенца обязательно назовите в мою честь! - Зах дождался, когда Дэнни глотнет пива, ловко увернулся от выплюнутого напитка, залился счастливым хохотом, снова превращаясь в самого себя.
  - Кажется, я понимаю, за что тебя хотят убить многие из знакомых с тобой, - Дэнни тщательно вытер лицо и бородку, прошелся рукавом по столу, стирая пролитые и выплюнутые капли.
  - Ни у кого еще, как ты видишь, не вышло. И я сомневаюсь, что это удастся тебе, Крот, не смотря на все твои полезные знакомства и умения.
  - Интересно, откуда у тебя столько сведений обо мне? - Казалось, в Моуле снова проснулась паранойя. - Мне неприятно слышать, что некоторые тщательно спрятанные факты, оказывается, лежат на самой поверхности. Так близко, что добыть их может любой, кто пройдет мимо.
  - Ну, начнем с того, что я великолепен и неподражаем! - Зах проигнорировал скепсис во взгляде собеседника. - Мои таланты, непонятно зачем дарованные мне при рождении, нашли отличное применение в воровском деле. Я гений своего дела, не гнушающийся использовать для достижения своих целей любые методы. А еще, было время, я работал на Тайную Канцелярию.
   Дэнни едва заметно дернулся. Вот так вот просто заявить о своей работе на Канцелярию? Для этого нужно обладать или истинным бесстрашием, или не иметь мозгов вовсе. Зах мог похвастаться и тем, и другим одновременно.
  - С тех времен у меня осталось несколько полезных знакомых. Я не скажу, что они прямым текстом выдали всю твою подноготную, но нескольких фраз хватило для составления картины твоего участия в их работе. Ты, к слову, премирован, знаешь? За Дрейвуда и Бое.
  - Не знаю. Все наше общение сводится к посланиям на бумаге и на словах, переданных третьим лицам.
  - О, тогда, я тебе ничего не говорил, пусть это будет для тебя приятным сюрпризом, - Захнамурр прикончил очередную кружку пива, снова долил. Казалось, в этого хаджита алкоголя может помещаться, словно в молодого гнома - бесконечно много. - А еще они взяли на заметку Заррину. На твоем месте, я бы постарался следить, чтобы она не вытворила ничего такого, что могло бы их отпугнуть.
   Дэнни кивнул. Это было ожидаемо - работа Заррины не могла остаться незамеченной. Хорошо, что вместо того, чтобы счесть эту женщину опасной, имперцы посчитали ее полезной. Стоило поговорить с ней на этот счет, предупредить о возможных попытках Канцелярии выйти с ней на связь.
  - Мне сказать ей, что ты в городе? - Моул игнорировал тот факт, что Захнамурр успел стянуть его синий полотняный платок, а теперь тщательно вытирал им свою морду. Дэнни улыбнулся, найдя еще одну схожесть брата и сестры - если игнорировать их выходки, есть шанс быстрее получить то, что тебе нужно, не тратя время на очередное театральное представление. Так и сейчас, платок был возвращен, Зах вернулся к диалогу.
  - Она и сама скоро узнает, так что нужды в этом нет. Но ты сам решай, хочешь ли ты выслушать от нее позже монолог на тему "Не смейте скрывать от Заррины Мьявк такие важные факты, господин Моул".
   Дэнни передернул плечами. Да, не скажи он Зар о его сегодняшней встрече, такого монолога не миновать. Зах в это время опустошил кружку, разочарованно отставил ее, не став снова подзывать разносчика. Значит, разговор закончен. Или почти закончен.
  - Через два квартала по левую руку от трактира "Рог и подкова", находится лавка скупщиков. То, зачем ты тащился в торговые ряды, можно приобрести там. Я уже предупредил хозяина, он подгонит наряд под тебя. Зар останется довольна.
   Дэнни устал удивляться, поэтому лишь вопросительно поднял бровь. Откуда Заху знать, зачем Заррина отправила его? Или хаджит имел наглость подслушивать их даже в то время, что они были в Кротовьей Норе?
  - Заррина знает о приеме у баронессы Вилкосст. И она знает, что та могла привезти в Столицу из родного Дерзена, дабы похвастаться перед здешними знакомцами благородных кровей. А я знаю Заррину. Она, ставлю на спор свой хвост, не упустит шанс, постарается лишить Вилкосст драгоценности, которую сама баронесса получила не самым законным путем.
  - Дерзен... Хм, я где-то слышал это название... - Моул задумчиво почесал подбородок, округлил глаза, когда воспоминания сложились в разгадку. - Дерзенский зеленый бриллиант?
  - В манере Заррины - даже не сообщить своему сообщнику о том, что именно она собирается красть, - Зах рассмеялся, поднялся из-за стола. - Что же, удачи вам. Благо, платить полушку вам не придется, раз вы почти на самой верхушки гильдии, которой больше не существует.
  - Зах, можно вопрос? - Дэнни окликнул хаджита неожиданно даже для самого себя.
  - Если только он не связан с гильдией и не содержит в себе предложение все же поработать в ней.
  - Куда ты дел дракона, которого украл у Дрейвуда?
  - Начнем с того, что я ничего не крал. Дракон Дрейвуду не принадлежал, являлся совершенно свободной самостоятельной личностью, которую незаконно удерживали в плену. Соответственно, когда он самостоятельно укрался, да-да, полностью самостоятельно и добровольно, я только помогал, он по-прежнему остался принадлежать самому себе.
  - И что с ним стало, когда вы выбрались из Ямы?
  - О, сначала мы пили. Где-то с неделю. А потом он опохмелился и улетел по своим делам, благо у драконов вечно целая куча дел. Иногда я так рад, что я не дракон... - Захнамурр развернулся, махнул рукой и вышел из заведения, продолжая что-то бормотать себе под нос. На столе перед Дэнни остался его платок, ополовиненный кошель и новый ремень, купленный утром, хотя, Моул был полностью уверен, что не снимал его за время общения с Захом.
  
   Заррина ожидала Дэнни в "Фиалке". Очередной бордель, ушедший сейчас в руки Карла, мало чем отличающийся от прочих. Место встречи было достаточно странным, впрочем, Моул давно перестал удивляться планам Зар. Его будто узнали, одна из шлюх подорвалась с места, стоило Кроту появиться в просторной прихожей. Можно было принять это за очередную проверку, но женщина лишь проводила его в комнату, где находилась Мерзавка.
  - Надеюсь, ты все купил? - Голос Зар был спокойным, будто не готовилась она сегодня вечером совершить кражу века.
  - Все как вы просили, госпожа Мьявк, - Дэнни неотрывно смотрел на Заррину, сидящую к нему вполоборота. Она распустила свои волосы, которые теперь темными волнами спускались до ее бедер. Это небольшое изменение дало Дэниэлю возможность заново посмотреть на свою женщину, в очередной раз восхититься ее образом.
  - Ну что ты встал, как истукан? Показывай, что купил, буквально через час за нами приедет Ванесса, и к этому времени мне нужно будет знать, насколько ты готов к выходу в свет! - За показным возмущением Зар скрыла довольство произведенным эффектом.
   Дэнни оставил свертки, которые приобрел в указанной Захом лавке скупщиков, подступил к Заррине, запустил пальцы в ее распущенные волосы, получая немалое удовольствие от такого простого действа. Зар запрокинула голову, мурлыкнула что-то нежное, заставляя Дэнни нагнуться к ней, вслушаться в ее слова...
   Оглядеть обновки Моула так и не вышло. Они едва успели накинуть на себя одежду, когда Ванесса Лейбхольц появилась на пороге комнаты. Впрочем, ни ее, ни их данный факт не смутил.
   Ванессу Дэнни не знал. Нет, имя было знакомо. Граф Лейбхольц, живший некогда на окраине города в крайне эксцентричном особняке, частенько крутился и в высшем обществе, и в Черном Городе. Его же вдова оказалась человеком более спокойным, скрытным. Она не появлялась на большинстве приемов, она не устраивала оных в особняке покойного мужа, и уж тем более не посещала торговцев незаконными артефактами, что оттяпали себе целую улицу в Черном Городе. Заррина пару раз упоминала эту женщину, но Дэнни так и не понял, была ли она связана только с Софи Бринер, или имела отношение еще и к Зар напрямую.
   Закрытый экипаж доставил их в легендарный особняк Лейбхольцев. Дэнни потребовалась долгая минута, чтобы проморгаться, когда он первый раз глянул на поместье, столь ярко сверкали сотни магических плетений, окутывающих это здание. Одно заклинание на другом. И все сплетено в единую защитную систему. Да, Лейбхольц был тем еще параноиком. И было бы от чего защищаться?
   Когда зрение вернулось, Моул испытал второе потрясение. Внешне особняк поражал сознание не только тех людей, которые могли видеть магию. Фрески, лепнина и статуи, украшающие здание, все как одна имели единую тематическую направленность. И если даже дворец Градоправителя был украшен обнаженными нимфами, стыдливо прячущими все самые откровенные детали под мраморными волосами и складками ткани, то местные девы не стеснились предаваться соитию прямо под изящным выступом крыши. Боги и демоны, слившиеся в единой оргии. Сам Вечный Император, исполненный скульптором со старанием верного делу человека, делящий свое тело между богиней плодородия и самим Пресветлым. Да, за одни эти скульптуры церковники и Градоправитель должны были всеми фибрами души желать смерти почившему Лейбхольцу.
   Дэнни отвлекся от созерцания архитектуры, быстрым шагом нагнал женщин, спешащих в дом. Судя по тому, что Заррина даже взгляда не подняла на мраморную оргию под крышей, она тут уже бывала, успела насмотреться. Впрочем, уточнить он не успел. Подоспели слуги, следуя приказам хозяйки, разделили Моула и Заррину, развели по разным комнатам. Крот бы предпочел не оставаться в огромном незнакомом помещении один, а уж тем более не хотел оставлять Зар, но строить из себя параноика и устраивать истерики при Ванессе не стал.
   В просторном помещении была подготовлена ванна, на столике рядом стояла откупоренная уже бутылка вина, бокал, миска с фруктами. Благо, Крот успел пообедать в "Мошне", а то на голодный желудок влил бы в себе вино, которое могло бы и поругаться с выпитым утром пивом. В комнате вместе с Дэнни остался один из слуг Лейбхольц, что нервировало Моула больше всего. Он бы предпочел готовиться к выезду самостоятельно.
  - Для того чтобы принять ванну, нужно раздеться...господин.
   Крот скрипнул зубами, но не ответил. Слуга явно считал Дэнни человеком низшего сорта, впрочем, Моул и был выходцем с низов, но нахамить гостю хозяйки служка не мог.
   Крот демонстративно оставил кинжал на столике с вином, разделся, забрался в ванну, игнорируя присутствие в помещении постороннего человека. Служка с полминуты наблюдал за ним, затем скрылся за дверью. Моул уже было расслабился, когда снова открылась дверь. На этот раз в комнате появилась молоденькая девушка, несущая в руках стопку полотенец. Увидев, что гость госпожи Лейбхольц не потрудился воспользоваться ни одним из средств, выставленных на борту ванной, служанка поспешила к нему, намереваясь исполнить приказ хозяйки и "отмыть и привести в должный вид этого рыжего беса".
   Серые глаза Дэнни встретились с задорными голубыми. Впрочем, взгляд девушки тут же метнулся ниже, заставив Крота испытать приступ стыда. Ну за что ему все это? Когда женские руки потянулись к нему, явно намереваясь помочь в омовении, он не выдержал.
  - Так, все! Я справлюсь сам! Мне не нужна помощь, спасибо!
  - Но хозяйка...
  - Приготовь пока одежду, сделай еще что-нибудь, что ты обычно делаешь! - Дэнни выхватил из рук служанки кусок мыла, имеющий странную форму и странный запах.
  - Но госпожа Бринер...
  - Заррина! - Вопль разнесся по всей комнате, вырвался в окно. Ответом Дэнни был недалекий женский смех. - Заррина, мать твою!
  - Эй-эй, маму не трогай! - Зар появилась со стороны балкона, выглянула из-за занавески, щуря глаза. - Не волнуйся, она просто поможет тебе собраться. Никаких женских подлостей и моей ревности.
  - Я сам способен помыться!
  - Ну-ну, - Мерзавка скептически глянула на кусок мыла в руке Моула. - Смотри мне. Но с прической и одеждой Кина тебе поможет, договорились?
  - Только если я сам не буду справляться.
  - О, ты не будешь! - Зар развернулась, снова пропала на балконе, махнув на прощанье хвостом.
   Моулу оставалось только молчаливо злиться и намыливать голову.
   Сборы для Дэнни закончились через полтора часа. С одеждой и прочим, он был уверен, он бы справился сам, но у служанки все выходило намного ловчее. Так, глядя на себя в зеркало, Моул оценил старания девушки и Заха, выбравшего ему наряд. Нет, на знатного лорда он был мало похож. Но и за жителя Черного Города его тоже уже принять было нельзя. Обычный человек с достатком выше среднего. Немного властности во взгляд, немного презрения ухмылке, вот вам имперский служащий, скорее всего, имеющий привычку засиживаться за работой допоздна, потому что темные круги под глазами, пусть заметно посветлевшие за последнюю неделю, были все же хорошо заметны. Дэниэль усмехнулся своему отражению, подумав, что еще он сейчас очень похож на агента Тайной Канцелярии, именно так их рисовало воображение большинства людей.
   Заррина и Ванесса появились в гостиной только через час. Дэнни уже успел допить бутылку вина, прожевать несколько кусков хлеба с мясом, заботливо принесенных Киной, поиграть в гляделки с наблюдающим за ним служкой. Ванесса, казалось, просто переоделась, сменив дорожное платье на выходное. Заррина же...
   Моул каждый раз восхищался ее новым образом. И, вроде, стоило бы привыкнуть к ее поразительному умению, но нет, каждый раз все тот же удивление, все тот же в немом восхищении открытый рот, все то же чувство гордости, что эта женщина принадлежит ему. Он знал облик Софи, помнил мельчайшие детали ее внешности, но сейчас перед ним стояла не просто Софи, а виконтесса Бринер.
  - Ты тоже отлично выглядишь. За баронета вполне сойдешь, - Зар оглядела Крота, смахнула несуществующую пылинку с его дублета, коснулась чисто выбритой в кои-то веки щеки.
  - Я рад, что тебе понравилось, - Моул хотел было сообщить, каким методом он добыл свой наряд, но, почувствовав щекой, как подрагивают пальцы Заррины, смолчал. Нет, не то время для того, чтобы информировать Мерзавку о появлении ее брата в городе. Она и так волнуется, хотя внешне абсолютно спокойна.
   Ванесса вырвала их в реальный мир тихим покашливанием. Если бы не это, они могли бы еще с полчаса стоять рядом, смотреть глаза в глаза, перекидываться ничего не значащими фразами. Заррина со вздохом отстранилась, повернулась к Лейбхольц, уточнила, когда будет подана карета. Дэнни тоже вздохнул. Этот вечер не предвещал ничего хорошего, кроме, разве что выгоды, коли они смогут добыть камень. В остальном же, времяпрепровождение в компании знатных особ должно было доставить Моулу одни только неудобства. Как же он был прав...
  
   Заррина волновалась. И дело было не только в том, что этим вечером она планировала избавить одну баронессу от тяжести обладанием ценной вещицей. Хотя, если задуматься, подобных дел Зар не проворачивала уже очень давно, ее работой было не совершать кражи, а давать наводки другим мастерам воровского дела. Больше ее беспокоило то, что она снова работала с Моулом. Нет, в его профессиональные навыки она искренне верила, но вот его реакция на ее образы...
   Тогда, неделю назад, когда они закончили, наконец, с делом Дрейвуда, реакция Дэнни на ее поведение в образе Софи, работающей на дроу, была неожиданной и неприятной. Возможно, стоило бы гордиться собственным актерским талантом, раз даже Крот почти принял ее слова за чистую монету, но отчего-то гордости не было. Зато, был первый тревожный звоночек. Раз Дэниэль начал терять ее за маской, стоило разобраться с ее образами раз и навсегда. Именно поэтому Зар предложила любовнику стать соучастником в деле кражи бриллианта. В этот раз ему предстояло познакомиться с виконтессой Бринер и ее окружением.
   Сборы были долгими, но не сказать, что неприятными. Пришлось распустить косички, к которым Заррина уже успела привыкнуть, и теперь волосы на голове почти не ощущались, стекая невесомым водопадом по плечам и спине. В особняке Ванессы, которая не уставала отпускать едкие замечания, касаемо Зар и ее спутника, беспокойство уступило место предвкушению. Сколько бы Мерзавка ни строила планы, стараясь тщательно рассчитать каждый шаг и каждое действие, которому суждено было случиться на приеме Аманды Вилкосст, все же многое в ее плане было отдано на откуп случаю и импровизации. Дэнни к ее задумке отнесся несколько скептически, но со своими предложениями влезать не стал, искренне признавшись, что в домах дворянского сословия орудовал редко, а один из тех случаев, когда он там работал, вовсе закончился полным провалом гильдии и вывешенными на флагшток панталонами Бое.
   Когда служанка с помощью Ванессы закончила сооружать на голове Мерзавки сложнейшую прическу, прошло уже без малого часа три. Пора было уже выдвигаться на прием, благо Лейбхольц всегда была в курсе развлечений столичного бомонда, всюду была приглашена, даром, что появлялась на подобных увеселениях раз в два-три месяца. Заррина вышла из комнаты следом за хозяйкой дома, предвкушая реакцию Дэнни, в конце концов, с виконтессой он еще не был знаком. Ожидания оправдали себя, впрочем, Зар была сама удивлена превращению Моула. Он на удивление верно выбрал себе наряд, идеально дополнил его, вполне достоверно походил на баронета, тянущего свое поместье своим же заработком. Наверное, если бы Канцелярия забросила Дэнни не в Черный Город, он бы всегда выглядел так. Мелкий дворянин, вечно пропадающий на службе, дабы удержать в своих руках титул и родной дом. Образ, определенно ассоциирующийся у нее с агентом службы разведки.
   Богатая карета тронулась с неприятным скрипом. Похоже, Ванесса давно не пользовалась этим средством передвижения, предпочитая обычный экипаж, лишенный украшений и шелковых занавесок, но намного более практичный. Заррина не стала в очередной раз обсуждать план действий и манеру поведения с Моулом, искренне надеясь, что тот отлично помнит ее наставления, да и сам не растеряется в неожиданной ситуации. Лейбхольц была необычайно говорлива и весела, что свидетельствовало не только о хорошем настроении, но и представляемых впечатлениях от этого вечера. Зар могла бы разделить ее веселье, если бы не хмурый взгляд Дэнни. О, он точно сегодня веселиться не будет.
  - Ванесса! О, боги! Я и не надеялась, что ты сможешь вырваться из круговерти своих вечных дел и посетить мое скромное жилище! - Аманда Вилкосст была невысокой приятной женщиной, чей возраст за слоем белил можно было определить как "под сорок, возможно под пятьдесят". Дважды она вдовствовала, третий ее брак оказался более счастливым, да и более прибыльным, позволив на деньги мужа прикупить особняк в Столице, где у того часто были дела.
  - И я рада тебя видеть, Аманда, - Ванесса спрятала всю свою веселость, изображала ледяную леди, не потрудилась даже склонить голову, чтобы принять полагающиеся дружеские поцелуи от хозяйки дома.
  - А кто это с тобой? Пресветлый меня забери! Вот уж вечер сюрпризов! Госпожа Бринер! Софи, душа моя, я и не знала, что ты перебралась в Столицу! Иди же сюда, моя искорка, я так давно не имела счастья тебя лицезреть!
   Заррина скрыла и раздражение, и усмешку. Аманда почти всегда говорила одними только восклицаниями. Казалось, каждая фраза, произнесенная этой женщиной, вырывалась наружу, снабженная удивлением и восторгом.
  - Ами, сестричка, а я-то как рада, наконец, покинуть свое одинокое заточение в доме погибшего мужа, вернуться к людям! - Софи уже держала Вилкосст за руки, целовала воздух около ее щек.
  - Быстрее же, пойдем, я так много тебе должна рассказать, познакомить со столькими людьми! Давай, давай, скидывай свой плащ уже, наконец! Этот господин с вами?
   Дэнни смотрел на женщин с нарастающим ужасом в глазах. Столько лживой радости и гостеприимства он не видел, наверное, никогда в жизни. Это в какое же змеиное логово они попали?
  - Миледи, позвольте представиться, Дэниэль Молест, баронет Толонский, смею надеяться на приглашение в ваш салон, ибо прибыл сюда без вашего зова, но не мог ни на минуту оставить госпожу Бринер, - Дэнни, согласно этикету, склонился над рукой хозяйки, запечатлел свое почтение коротким поцелуем.
  - Очаровательный молодой человек, ну как ему отказать? - Хохотнула Аманда, глянув на Софи. - Тем более, смотрю, даже откажи я ему, он стал бы ожидать свою даму сердца у порога, верно, Софи?
  - О, Ами, господин Молест буквально спас мне жизнь! - Заррина уже шла рядом с хозяйкой по людному залу, казалось, не замечая присутствующих. - На пути в Столицу меня буквально преследовали неудачи. Так колесо моего экипажа вздумало слететь прямо посреди дороги. Ни одного селения рядом, ни одного мастера. Мои слуги пытались произвести ремонт прямо на месте, но что поделать, один привык подносить мне вино, другой махать мечом, а третий погонять лошадей, а не чинить колеса. Уже спускалась ночь, когда экипаж баронета поравнялся с моим. Дэниэль был столь учтив, что уступил мне свое место в экипаже, сам разместился среди товара, который вез в город. К полуночи мы приехали в небольшой городок, где провели ночь в гостях у его высокопоставленных друзей. И пусть мой экипаж к утру был отремонтирован, баронет столь настойчиво просил продолжить путь вместе с ним, коли он, как и я, собирался в Столицу, что я не смогла отказать. Признаюсь, ни на минуту я не пожалела о своем решении. Пусть он не богат, но его благородство и определенные умения... - Заррина не договорила, мечтательно закатила глаза, чтобы Аманда сама додумала за нее окончание фразы.
   Вилкосст справилась с поставленной задачей, тихо рассмеялась, прикрыв рот ладонью, кинула на Дэнни очередной оценивающий взгляд. Уж кого-кого, а мужчин Софи выбирать всегда умела. Будь то полезный финансово человек, нужный мастер тайных искусств или любовник. Все благородные дамы, знакомые с Бринер, свято верили в правильность и полезность ее решений. Пусть из-за этого у Софи была репутация не самой честной жены и не самой скорбной вдовы, среди всех салонов, какие посещала Бринер, но многие мечтали обладать ее харизмой и чутьем, благо, что честь и верность среди этих женщин были не в почете.
   Дэнни не выпускал Заррину из поля зрения, краем уха слушая ее рассказ. Он знал его содержание, но сейчас, голосом Бринер, он представал немного другим. Моул заметил заинтересованный взгляд хозяйки дома, проигнорировал его, изобразив, что с любопытством оглядывает собравшихся. Ему положено, он баронет из небольшого городка, который не бывал на настоящем столичном приеме.
   Было достаточно скучно. Заррина перемещалась по всему залу, иногда тащила за собой Моула, разговаривала с разодетыми господами, обнималась со старыми знакомыми и скромно опускала ресницы, когда столичные незнакомцы проявляли к ней интерес. Ванесса сама собирала вокруг себя людей, не пожелав покидать выбранного дивана. Туда стекались бывшие знакомцы ее мужа, претенденты на руку холодной красотки, любопытные юные дворяне. Заррина пила игристое вино, не замечая его количества. Дэнни хотел было уже начать волноваться, когда Зар взялась за пятый бокал, но вовремя успокоился, припоминая, как эта женщина в одно лицо выпила четыре кувшина крепленого вина и осталась в сознании.
   Были моменты не столь скучные, но не более приятные. Так один из столичной братии, похоже, выпив слишком много, вознамерился зажать Заррину в углу за портьерами, дабы пощупать, что у нее под юбкой. Дэнни не успел преодолеть и половину расстояния, разделяющего его и парочку за занавесью, когда юный граф кубарем вывалился к расставленным по периметру зала диванам, воя на одной высокой ноте и держась за промежность. На мгновенье повисла недоуменная тишина, которая тут же была разорвана поднявшимся смехом. Да, юмор дворян подобен юмору Черного Города. Что может быть смешнее удара в пах неудачливому любовнику?
   Такая же неприятная ситуация случилась и с самим Моулом. Немолодая уже графиня Лиддэ, между прочим, жена того самого Гарэда Лиддэ, который заведовал Счетной Палатой, положила глаз на Дэнни. И ладно бы только глаз. Крот упорно сопротивлялся женщине, буквально тащащей его по направлению к гостевым комнатам, но та игнорировала его попытки вырваться. Бить женщину Моул посчитал неуместным, поэтому оставил эти разборке той же Заррине, которая подлетела к странной парочке буквально через минуту. Оказалось, ногти Софи могли царапать ничуть не слабее когтей хаджита. Разразившаяся ссора привлекла внимание собравшихся.
  - Да как ты смеешь, деревенская девчонка, поднимать руку на графиню?!
  - Ах ты, перечница старая! Думаешь, раз я виконтесса другого города, так не смогу твоему супругу передать, что ты с другими мужиками шашни водишь? Да ладно бы он добровольно пошел, но ты же его буквально за руку тащишь!
  - А нечего мужчине скучать! Ты вон, сама среди лордов крутишься, глазки строишь! - Голос графини потерял долю возмущения и наглости, когда Зар упомянула ее мужа.
  - Это не значит, что я к каждому из них в постель заберусь!
  - Так...
  - Дамы! - Моул счел, что стоит прекратить назревающую драку, снова удивился, что местный бомонд ничем не лучше местного же борделя. - Я думаю, произошло недоразумение, ничего не случилось, никто никого никуда не вел, а вы не ссорились, верно?
   Под двумя пышущими яростью взглядами захотелось пригнуться, но Крот стоически выдержал. Женщины вздохнули, примирительно кивнули друг другу, выпили по бокалу вина и сочли конфликт улаженным. Боги, как же легко в этом змеином царстве начинается ругань, и как же она быстро сменяется фальшивым дружелюбием.
   Когда веселье было в самом разгаре, Заррина, наконец, решила действовать. Они ушли из общего зала, не скрываясь, так многие парочки покидали шумное общество, дабы уединиться в гостевых комнатах. Некоторые гости оглядывались в сторону удаляющейся парочки и тут же возвращались к своим делам, но лишь один взгляд следил за ними неотрывно, провожая от стола с закусками до поворота темного коридора. Моул чувствовал этот взгляд, но никак не мог определить, кому он принадлежит.
  - Ты тоже его ощущаешь? - Заррина вцепилась в руку Дэнни, единственным движением демонстрируя ему всю свою нервозность.
  - Да, но не могу понять, кто это.
  - Ар-Латараха тоже не может.
   Дэнни промолчал. Если уж дух, могущий незаметно для чужих глаз обойти всю комнату, разглядеть каждого присутствующего, не смог вычислить наблюдателя, то способности Моула тут помочь не могли. Ощущение чужого взгляда, буравящего спину, пропало, когда они свернули за угол. Заррина остановилась, подождала полминуты, но, когда никто не пожелал появляться из-за угла, преследуя их, зашагала дальше, не выпуская руки Дэнни.
   За ними закрылась тяжелая резная дверь, занял свое место добротный засов. Комната была невелика, но в ней находилось все, по мнению хозяев, что могло понадобиться гостю. Огромная кровать с балдахином, невысокий стол, сервированный на две персоны, кушетка и керамическая чаша для омовений. Заррина уже начала раздеваться, Моул последовал ее примеру, не забыв печально вздохнуть. Это, наверное, был первый раз за все их знакомство, когда они раздевались совсем не для того, чтобы упасть в объятия друг друга. Просто в длинном платье с тремя юбками и тяжелом дублете было очень неудобно лазать по потолочным балкам и забираться в стрельчатые окна. Крот остался в нижней рубахе, штанах и высоких сапогах, Заррина же скинула платье со всеми юбками и оставила в комнате туфли, предпочитая передвигаться босиком.
   Заррина первой скользнула в окно, гибкой тенью прижалась к стене и тут же начала подъем. Дэнни последовал за ней, с усмешкой вспоминая, как когда-то зимой полз по стене гномьего дома к окну Мерзавки. К счастью, стены дома баронессы были значительно удобнее для ползанья по ним, украшенные лепниной и всевозможными архитектурными изысками. Пришлось подождать, цепляясь за каменный барельеф, пока Зар справится с открытием окна на втором этаже, а потом последовать за ней обратно в дом. Комната, куда они попали, не была искомым помещением, но Моул знал, что в нужном месте нет окон вовсе.
   Заррина глянула в коридор сначала через замочную скважину, лишь удостоверившись, что рядом никого нет, приоткрыла дверь. Мрак, заполняющий хозяйский этаж не был помехой двум ворам, а мерцающий за поворотом огонек настенной лампы давал четкое направление. Не доходя до угла, Крот подсадил Заррину, та продолжила путь по потолочным балкам.
   У массивной двери, окованной железом и оплетенной заклинаниями, стоял всего один стражник. И тот, судя по всему, скучал, а то и вовсе дремал на посту. Неслышный прыжок, удивленные глаза молодого мужчины, встретившиеся с двумя провалами тьмы, заменившими взор Софи.
  - Спи.
   Стражник не упал на пол, просто привалился к стене, не выпуская алебарду из рук. Заррина дождалась, когда Дэниэль неспешно появиться из-за угла, сделала приглашающий жест в сторону двери. Моул приподнял брови в немом вопросе, вызвав беззвучный смех Заррины. Впрочем, она быстро взяла себя в руки, вытащила из своей сложной прически нужные инструменты, передала Кроту. Тот успел восхититься полезностью конструкции на голове женщины, принялся расправляться с замком.
   Баронесса Вилкосст поскупилась, заказав надежную дверь не у гномов. Да, те бы потребовали баснословных денег, но та дверь могла бы и не поддаться ловким рукам да надежным отмычкам. Дэнни справился за пару минут, и больше половины времени он потратил на то, чтобы при помощи щупа и своего необычного зрения найти и обезвредить магические сигнальные заклинания. Заррина на инструменты в свое время не скупилась, да и дружба с гномами всегда оборачивалась знатной скидкой на их творения, поэтому недлинный гибкий щуп обладал чудесным свойством рушить магические плетения, коснувшись нужной точки заклинания. Когда самая сложная работа была выполнена, только и оставалось, что пошерудить в безопасном уже замке такими же надежными, как гномьи двери, отмычками.
   Дверь открылась без скрипа, Заррина снова вышла вперед, хотя Дэнни пытался ее остановить. Впрочем, когда она обошла три скрытые ловушки, перепрыгнула через очередную охранную магию, он понял, что беспокоился зря. Похоже, Ар-Латараха отлично заменяла Зар способность видеть суть вещей. Моул двинулся следом, внимательно оглядывая пол и стены помещения, из-за чего чуть не врезался в Мерзавку через полдюжины шагов. Чтобы посмотреть, что остановило Зар, пришлось положить голову ей на плечо, получив в подарок короткое ласковое касание ее щеки.
   Перед самой витриной, где и хранилась искомая вещь, была еще одна ловушка, на этот раз обычная, механическая, и она была разряжена. Частокол игл поднимался над полом на пару ладоней, опасности на данный момент не представлял. Но Моул понял, почему Зар так внезапно остановилась. Кто-то должен был попасться в эту ловушку. Или как минимум разрядить ее для собственной безопасности.
   Шаг вперед, зеленые глаза, уставившиеся сквозь чистейшее гномье стекло на невысокий постамент, укрытый темным бархатом. И неожиданно громкий, срывающий пелену воровской тишины, мат. Дэнни поспешил перепрыгнуть через торчащие иглы и тоже глянул на то место, где раньше, наверное, лежал зеленый бриллиант. Вместо него там сейчас находился неровно оторванный кусок пергамента, на котором было аккуратно выведено красивым размашистым почерком: "Здесь был Счастливчик".
   Выбирались быстро, но аккуратно. Заррина не прекращала ругаться, из-за чего Дэнни пришлось пару раз буквально заткнуть ей рот, когда он слышал в коридоре подозрительный шум. Слава богам, это всего лишь гулял сквозняк. Дверь, ведущую к месту выставки драгоценности, Моул закрыл обратно, стражника будить не стали, окно, через которое проникли на второй этаж, так же прикрыли за собой. В полный голос Заррина начала орать лишь когда они вернулись в комнату к своим вещам, и то, долго ей повозмущаться не дали. Не прошло и нескольких минут, как в дверь уже кто-то стучался.
  - Софи, душа моя, ты же здесь? Я не отвлекаю тебя?
   Заррина скрипнула зубами, не одеваясь, направилась к двери и распахнула ее. Улыбчивая хозяйка дома окинула Зар веселым взглядом, из-за ее плеча глянула на Дэнни. Тому только и оставалось, что улыбнуться.
  - Ну не сверкай на меня глазами, Софи! Вы удалились больше получаса назад, наверняка, уже успели сделать все, что вам требовалось!
  - О, да, несомненно, успели! - Сарказм в голосе Бринер был понятен только Дэниэлю.
  - Тогда пойдем быстрее, скоро будут танцы, а я уже все уши прожужжала знатным лордам, что нет в Империи дамы, более искушенной в танцах, чем ты!
  - Танцы? Отлично! Пусть будут танцы!
   Если хозяйка и удивилась тому, что дверь захлопнули прямо перед ее носом, то сочла это обидой женщины на то, что ее с партнером прервали в не самый подходящий момент. Дэнни же укоризненно глянул на Зар, вздохнул, а потом пошел ее успокаивать.
  - Не веди себя так, словно впервые в жизни твой план не удался, - тихий, спокойный голос.
  - Зах!
  - Да, твой брат в городе, и он обставил тебе, утащив твой камень.
  - Сукин сын!
  - Не надо так о собственной матери.
  - Я... - Заррина растерялась, оглянулась на Дэнни. - Да как так-то? Ну почему? Ну, неужели нельзя было появиться тут завтра?
  - Он был в городе уже долгое время, - Моул поморщился, собрал волю в кулак. - Я виделся с ним сегодняшним утром.
  - Чего этому засранцу нужно было от тебя? - Удивление в глазах Зар мешалось с возмущением, но она сдержала свой темперамент, не обрушив на голову любовника гнев и проклятья.
  - Пригласил выпить пива, посоветовал, где разжиться нарядом, поблагодарил за тебя.
  - Посоветовал, значит! - Снова гневная вспышка, улегшаяся столь же быстро, сколь быстро она появилась. - Он знал о том, что я полезу за бриллиантом. Я еще в Дун Аггаре подозревала, что он может следить за мной. Но зачем он утащил его прямо из-под моего носа? Ему-то этот камень зачем? - Зар смотрела на Дэниэля, но он не мог ответить на ее вопросы, молча радовался тому, что Мерзавка не стала бросаться на него с ножом в приступе праведного гнева. - И зачем ему тебя благодарить за меня?
  - Потому что он следил за тобой в Дун Аггаре и видел все те изменения, которые, в итоге сделали тебя тем, кем ты являешься. Твой брат не видел ничего радужного в твоем дальнейшем будущем, и это его беспокоило.
  - И что ты сделал, что Зах тебя поблагодарил? - Похоже, место безумного гневного поведения в голове заняла перенятая у Крота паранойя.
  - Ничего. Просто потерял голову, забыл про работу и подчинился собственным желаниям плоти, - Дэнни улыбнулся, пожал плечами, посмотрел Заррине в глаза. - Ты сама-то заметила в себе какие-нибудь изменения после встречи со мной?
   Заррина первая отвела взгляд, начала одеваться, не дав ответа. Моул не стал от нее ничего требовать, быстро оделся сам и помог Софи застегнуть тугие крючки на платье. Уже перед самой дверью, Зар внезапно обернулась, восстановила зрительный контакт и медленно проговорила:
  - Я растеряла свое равнодушие. Я только сейчас поняла. Той ночью ты сломал во мне что-то, разрушил ледяную стену вокруг души, растопил ее и выпарил воду, не оставив ни капли. Я была равнодушна ко всему долгие годы, не замечая этого. Я смеялась, когда мне было не смешно, веселилась, но не радовалась. Я убивала, не чувствуя ни грамма раскаяния или сочувствия. Я делила постель с мужчинами, не испытывая ни страсти, ни даже мизерной привязанности или приязни. Я никому не верила, слышала лишь голос Ар-Латарахи в своем сознании и принимала ее чувства за свои. А ты все сломал...
   Дэнни ожидал появления воплотившегося духа, готовился к очередной дуэли, которая могла на этот раз закончиться плачевно для него. Но услышал лишь печальный вздох. Змея не воплотилась, но он почти видел ее в истинном облике, гладящей Заррину по голове. Ни шепота, который он мог теперь слышать, ни гнева, ни слов убеждения. Только печаль.
   Заррина резко повернула голову, как понял Дэниэль, к своему духу. Глаза призрачной женщины, затянутые черной пеленой, встретились с глазами хозяйки. Их диалогам не нужны были даже мысли, как не нужны были слова Моулу и Зар. Лата воплотилась через полминуты, не опуская руки, продолжавшей нежно касаться волос Мерзавки.
  - Спасибо тебе, шпик, - Ар-Латараха коснулась второй руки щеки Дэнни, а тот не стал отступать, и исчезла, не оставив после себя и следа магии.
  - Я... - Моул не нашел, что сказать, взмахнул руками перед собой, глянул на Заррину.
  - Не волнуйся, ей просто нужно немного побыть одной и поразмыслить. Я не собираюсь менять духа только из-за того, что больше не хочу постоянно использовать ее силу. Она сама вправе решить, хочет ли она остаться со мной или же хочет найти другого хозяина, который поможет ей воплотиться в этом мире.
  - А мне-то за что спасибо?!
  - За то же, за что сказал Зах, - глаза Заррины сузились. - Засранец пушистый, найду, убью, не иначе!
   Моул так и не понял, пошутила ли Заррина или нет, но времени, чтобы обсуждать это, не было. Они еще вернуться к этому разговору дома. А сейчас, Софи Бринер должна была закончить свой выход в свет. Уже ведя свою спутницу к яркому свету общего зала, Крот клятвенно пообещал себе, что больше никогда не согласится сопровождать ее на подобных мероприятиях.
   А вечер еще готовил сюрпризы.
  
   Лорд Винфелд скучал на подобных приемах, но сегодня какой-то демон дернул его посетить салон баронессы Вилкосст. Только к середине вечера Йозеф Винфелд понял, что появился здесь не зря. Нет, особого веселья ему не приносили мелкие стычки дворян, но вот те личности, которые в этих стычках участвовали... О, чтобы посмотреть за их работой, можно было и потратить время на поездку в тряской карете, ибо следить за профессионалами всегда прекрасно и поучительно. Софи Бринер он бы не узнал. Прошло без малого пять лет с тех пор, как он имел честь общаться с ней в ее же собственном поместье, не подозревая тогда, что эта женщина не является человеком. Софи лишь похорошела за пять лет, стоило признать, вдовство пошло ей на пользу. Она и в те времена была красива и остра на язык, а ныне и вовсе вызвала интерес определенного плана у мужчины, невзирая на весь его опыт и специфику работы. Ее сопровождающий заслуживал отдельного внимания. Хотя бы потому, что Винфелд помнил того еще пятнадцатилетним мальчишкой, который с удивительной взрослой серьезности согласился на предложение Тайного Отдела, отдав себя служению Империи.
   Сейчас, глядя на Дэниэля, представившегося баронетом далекого города, Йозеф мог гордиться и своим агентом, и работой его наставников. Ни одного лишнего движения, ни одного ненужного слова, будто и не влез сирота из Черного Города в шкуру дворянина, а всегда им был. Стоило отметить ценного агента. Несомненно, после окончания дела, связанного с воровской гильдией, стоило дать ему шанс подзадержаться в дворянской шкуре, коли уж спутница его так прекрасно дополняла. О, то, что вместе с Моулом на приеме присутствовала Заррина Мьявк, не было тайной для живого разума Йозефа Винфелда. Об этом, пожалуй, мог догадаться любой человек Тайной Канцелярии, кто хоть сколько-нибудь следит за делами Черного Города. А одно то, что его старая знакомка Софи Бринер, про которую он уже успел подзабыть, оказалась той самой Софи, истинное имя которой было Заррина Мьявк, привело лорда в крайний восторг. Вот оно, хитросплетение дорог судьбы.
   Умерив внезапный восторг, Йозеф задумался над тем, зачем же двое воров из Черного Города посетили сей прием. Нет, вполне могло быть, что Софи Бринер захотелось провести время в компании знатных особ, но, зная ее по Дун Аггару, лорд мог сказать, что это крайне маловероятно. Возможно, этих двоих привлек сказочный блеск Дерзенского зеленого бриллианта, но, даже если это так, расследовать это дело стал бы уже не Винфелд, хотя, возможно, ему пришлось бы помочь следователям. Когда же взгляд мужчины нашел среди гостей Аманды господина Шедфо, отличающегося не знатным родом, а умением достать любую вещь, любой артефакт, коли на него будет покупатель, мозаика сложилась. Луис Шедфо работал еще на Воробья, а после его смерти остался с Фабио Барнсом. Наверняка, трудолюбивый Моул, едва закончив, великолепно, стоит отметить, закончив дело дроу, тут же кинулся в очередную авантюру, благо его спутница и в этот раз могла ему помочь. Нет, Йозеф не умалял деяний Заррины, отлично понимал, кого стоит благодарить за взятых одновременно Дрейвуда и Бое, но пока что эта женщина не работала на Канцелярию. Поэтому, пока что все лавры получит именно Крот, возможно, в дальнейшем, это поможет его женщине принять верное решение, выбрать нужную сторону.
   Винфелд наблюдал, как оба его знакомца удаляются в гостевые комнаты. Захотелось брезгливо скривить губы, ибо, зная, что Заррина не является человеком, он бы никогда не подумал бы делить с ней постель. Противоестественный союз. Впрочем, Йозеф быстро одернул себя, понимая, что Софи Бринер будила в его разуме не менее постыдные мысли, чем те, которые могли крутиться сейчас в голове у Моула. Да, любая неприязнь или даже брезгливость исчезали, стоило лишь немного лучше узнать эту женщину. Удивительная смесь красоты, хитрости, ума и наглости. Возможно, будь она в своем истинном облике, он бы и не поддался ее чарам, не возжелал бы зверолюда. Но сейчас, следя за ее идеальной маской, готов был начать завидовать Кроту.
   Аманда ушла за ними через полчаса. Она, конечно, поторопилась, им могло и не хватить времени. Впрочем, они появились в зале буквально через пятнадцать минут, и если на лице Моула была лишь прежняя скука, то Софи, явно, была раздражена. Быстрый внимательный взгляд, скользнувший по гостям, она увидела Винфелда, приподняла уголки губ в легкой улыбке и двинулась к нему. Моул, не отстающий от своей женщины, заметил высокое начальство не сразу. Надо отдать должное, в лице он не изменился. Лишь едва заметно дрогнули веки, расширились зрачки, но этого не смог бы углядеть никто в зале, кроме того, кто внимательно следил за агентом.
  
   Заррина уверенно двинулась в сторону одного из диванов, и Дэнни шагал вместе с ней. Его взгляд был прикован к Шедфо. Ох, не зря они сегодня посетили этот прием. Отыскать Шедфо среди знати, когда он не занят очередной скупкой для Фабио, было просто невозможно. Говорят, даже "вонючки" под предводительством Григора ни разу не смогли проследить за этим скользким типом. Сейчас же он был здесь, общался с потенциальными покупателями тех дорогих безделушек, что текли к нему в руки после нечестных сделок и банальной контрабанды. Отличный шанс все же начать работать в сторону Фабио. И Моул не собирался его упускать. Пока не увидел человека, к которому они уже почти подошли.
   Не узнать главу Тайного Отдела Канцелярии Дэнни не мог. Странно было то, что его узнала Заррина. Дэниэль успокоил бешеный стук сердца, расцепил плотно сжатые зубы, неслышно выдохнул. В конце концов, не сворачивать же на полпути к нему? Хотя, видят боги, Моул бы предпочел бежать отсюда прямо сейчас.
  - Йозеф! Поверить не могу, что вижу тебя в столь нелюбимом тобой месте, - Заррине пришлось задрать голову, чтобы смотреть в глаза старому знакомцу, когда тот поднялся. Винфелд был крайне высок, пожалуй, выше всех людей, каких знавала Зар. Также, несмотря на немолодой уже возраст, он был по-своему красив. Благородные черты на его лице смешивались с суровой мужской красотой, которая была знатно приправлена заметными шрамами и давнишними следами магического лечения, еще несовершенного, оставляющего за собой ожоги и неверно соединенные нервные окончания. Так левый глаз лорда опускался внешним уголком намного ниже, чем правый. Впрочем, данный факт почти сразу забывался, стоило разглядеть цвет его глаз - светло-карий, почти желтый, словно у какой-то хищной птицы.
  - Софи, прекрасно выглядишь, - Йозеф запечатлел положенный поцелуй на руке виконтессы, а потом распахнул объятия, которые женщина поспешила принять. - Насколько я знаю, ты столь же редкий гость салонов, как и я. Там более странным для меня кажется то, что ты находишься так далеко от родного города.
  - Я перебралась в Столицу. Время отдохнуть, отпустить мысли о покойном муже, возможно, найти себе новое теплое место, именно поэтому я здесь. - Заррина обернулась на Дэнни, затем снова вернулась к разговору с Винфелду. - Познакомься, Йозеф, это Дэниэль Молест...
  - Баронет Толонский? Знаком, знаком, еще с его отцом мы везли в столицу не самую законную, но нужную партию эльфийских трав, благо, Толон находится близко к лесам остроухих бандитов. Про продолжателя рода Германа я лишь слышал, но, думаю, по слухам я неплохо с вами знаком, Дэниэль.
  - Приятная встреча, лорд Винфелд, - выдавил из себя Дэнни, с опаской пожимая протянутую руку.
  - О, как чудесно, что вы практически знакомы! - Софи уже разместилась на диване, приняв руку лорда Винфелда, тот устроился рядом с ней, оставив Дэниэлю отдельно стоящее кресло.
   Мысли Моула метались в голове, пока Заррина и Винфелд вели светскую беседу. Лорд не мог не узнать Дэнни. Зачем же он тогда поддержал его легенду, выдав себя для Софи знакомцем рода, к которому Крот не имел никакого отношения?
   Заррина снова пила игристое вино, смеялась чуть громче, чем раньше. Йозеф вторил ей, подливал в пустеющий бокал вино и снова принимался рассказывать какую-то столичную байку. Моул чувствовал себя тут лишним, но не смел оставить Зар наедине с этим человеком. Он был очень опасен. Даже без всех своих титулов и власти, лорд Винфелд был не тем существом, которому стоило переходить дорогу или перечить. Власть же, собранная в его руках, заставляла умножить степень опасности на добрую сотню.
   Музыка в зале заиграла громче, Мерзавка вскинулась, увидев, как в центр выходят пары, глянула на Дэнни, и тот увидел в немного пьяных глазах Софи Бринер искру настоящей Заррины. Она хотела танцевать. Именно Зар, а не ее маска виконтессы. Моул поспешил отвести глаза.
  - Мне кажется, Дэниэль, дама ждет приглашения на танец, - голос Винфелда был насмешливым.
  - Боюсь, танцы - это не моя сильная сторона. Виконтесса не получит никакого удовольствия от партнера, постоянно наступающего ей на ноги.
  - Тогда, думаю, вы не будете против, если вашу спутницу приглашу я?
  - Нет. - Дэнни буквально выдавил из себя это слово, внутренне сжимаясь под властным взглядом главы Тайного Отдела. Стоило предупредить Заррину, но она упорно игнорировала его попытки дать ей знак, отдавшись общению с лордом.
  - Тогда, позвольте, миледи...
   Моул наблюдал, как его женщина уходит с Йозефом. Ушли они не далеко, но страх все равно сжал сердце Дэнни. Что крылось за поведением Винфелда? Очередная проверка Канцелярии? Проверка для него, Дэнни, или же для Заррины?
  Пары кружились в центре зала. Винфелд о чем-то говорил с женщиной, ведомой в танце. Крот мог читать слова по губам, ловил обрывки фраз, произнесенных Йозефом. И они ему совершенно не нравились...
  Сильные мужские руки уверено вели ее в танце. Заррина искренне наслаждалась ситуацией, забыв уже, как радостно дрожит душа под ритм музыки, как ноги сами собой выписывают сложные фигуры. Да, давно она не танцевала, но разучиться это делать было просто невозможно. Один круг, другой, те же круги в сознании, заполненном эйфорией.
  - У вас чудесный амулет, Софи, - голос Йозефа вырвал из мечтаний, но его руки не позволили Заррине дернуться. - Я сам знаток артефактов, между прочим, был лучшим выпускником академии в направлении Зачарование. Не знаю, какой образ вы прячете за своим амулетом, но вы, явно, не хотите, чтобы магия внезапно закончилась, верно?
  - Йозеф, ты снова перешел на "вы"? - Зар выгнула бровь, обратилась к собеседнику на удивление трезвым голосом. - Насколько я знаю, даже самый великий артефактор не сможет без соответствующего ритуала и вязи рун прекратить действие амулета, завязанного на определенного человека.
  - Только если этот артефактор не обладает дополнительными умениями. Я, признаться, не самый лучший маг, но мастер избавляться от магии. - Рука Винфелда оторвалась от руки Зар, потянулась к ее шее, легко коснулась амулета.
  - О, редкий дар, - Заррина не сдержала нервной улыбки.
  - Так что же, мне стоит развеять магию амулета, или ты готова пойти на переговоры?
  - Чего ты хочешь, Йозеф?
  - А что ты готова отдать за сохранение своего облика, виконтесса Бринер? - Рука с амулета переместилась на обнаженную шею женщины. - Предположим, я предложу тебе уделить мне час твоего времени. Я хочу, чтобы мы удалились в гостевую комнату, а там ты удивила бы меня своими умениями, о которых некоторые лорды поговаривают. Что ты мне ответишь на это?
   Заррина кинула быстрый взгляд на Дэнни, следящего за танцующими с того же дивана, на котором его оставили, прижалась сильнее к Винфелду, задрала голову, чтобы видеть его глаза, медленно проговорила:
  - Я дам тебе единственный верный ответ ...
   На лицо лорда наползла улыбка, когда женщина замерла, остановилась, как и музыканты, доигравшие свою мелодию.
  - Иди в задницу, Йозеф.
   Заиграла новая мелодия, задала новый темп, но теперь в танце вела Заррина, ибо лорд Винфелд был немного ошарашен.
  - Ты хоть представляешь, кого ты сейчас послала в задницу? - Винфелд смог говорить только спустя несколько кругов по залу.
  - Лорд Йозеф Винфелд, занимает неплохую должность среди дворянских управленцев, имеет отношение к торговле, банковскому делу, переселению малых рас на территорию Империи...
  - О, значит, не знаешь...
  - А так же, по всей видимости, является представителем, если не больше, Тайного Отдела Канцелярии. - Заррина насмешливо поглядела на мужчину абсолютно трезвыми глазами. - Я не слепая дурочка. Я отлично заметила реакцию Дэнни на тебя.
  - Он всего лишь моргнул лишний раз! - Йозеф был возмущен, ибо он сам, знаток тайных знаков и физиогномики, не видел на лице агента ни намека на предостережение.
  - Это ты так думаешь. Я была рядом с ним в тот момент, когда он тебя узнал. Участившееся сердцебиение, кратковременная задержка дыхания, рваный выдох, расширившиеся зрачки, спазм двух поврежденных пальцев на руке. Этого было вполне достаточно. А уж тот тон, с каким он с тобой говорил... Боги, Йозеф, ты совсем не знаешь своих подчиненных!
  - Похоже, это ты слишком хорошо знаешь Крота. - Лицо лорда было мрачным буквально долю секунды, затем расправилось, на лице появилась едва заметная улыбка. - Что ж, тогда прости за это маленькое представление. Захотелось немного проверить и тебя, и его. Честно признаюсь, теперь я, действительно, начал завидовать Моулу.
  - Ты же знаешь, что я не человек.
  - Знаю, и оттого более странной кажется моя зависть. Когда вы закончите разборки в гильдии, я бы был рад тебя видеть. Если, ты, конечно, останешься жива.
  - В облике Софи?
  - В любом. Работа не терпит расовой розни. Впрочем, если ты решишь оставить Моула, я буду ждать визита виконтессы Бринер.
  - И не надейся! - Заррина звонко рассмеялась, отстранилась от лорда, давая ему понять, что разговор на эту тему закончен. Йозеф легко ее отпустил, позволяя какому-то графу сменить его на роли партнера для танца, а сам вернулся к Моулу.
   Дэнни прочел предложение Винфелда, но ответа Заррины не видел. От этого не становилось легче на душе. Судя по тому, что они продолжали кружиться в танце, ответ мог быть и положительным. Что же, за сохранение маски она могла пойти и на это. Когда же лорд вернулся к своему бокалу, позволив Софи сменить партнера, Моул, казалось, забыл про свой страх перед этим человеком, зло уставился на него, процедил сквозь сжатые зубы:
  - И что она ответила?
  - В задницу послала, - тон Йозефа был легок, на губах играла улыбка. - Удивительная женщина. Прекрасная, умная, с острым язычком и полным отсутствием страха. Смотрю, Дэнни, ты у нее набрался дурных привычек. Вот уже и начальства своего не боишься.
  - Так вы здесь для того, чтобы устроить ей проверку? - Крот проигнорировал высказывание Винфелда, хотя, видят боги, услышав ответ на свой вопрос, испытал целую гамму чувств от паники до восторга.
  - Нет, я здесь случайно. На раз уж так вышло... - лорд развел руками, оторвался от созерцания танцующих. - Зачем же здесь вы?
   Дэнни усмехнулся, кивком головы указал на Шедфо. Винфелд прикрыл глаза, будто сообщая, что его подозрения подтвердились.
  - Что же, пойдем тогда, я познакомлю тебя с Луисом. Не волнуйся, Софи не прекратит танцевать, пока у всех мужчин в зале не начнет сводить ноги от усталости.
   Моул удивленно посмотрел на лорда. С чего бы ему помогать? Зачем ему вообще ввязываться в дела Черного Города? И почему именно на Дэнни упал его благосклонный взгляд? Стоило ли опять благодарить за это Заррину?
  - Возьми себя в руки, Моул. В твоих глазах слишком много вопросов. Не стоит портить впечатление о себе, как о профессионале своего дела. Софи тут не причем, она лишь оказалась нашей общей знакомой. Впрочем, тот факт, что спор за ее благосклонность выиграл ты, несомненно, в каком-то смысле заставляет меня тебя уважать.
   Крот удивился, но справился с удивлением за секунду, вернув себе полагающийся вид. К столу с закусками, где Луис Шедфо разложил свой товар, подошел уже баронет Молест, а не Дэниэль Моул. И то, что знакомство с торговцем происходило благодаря одному из самых знатных лордов Империи, явно, сыграло свою роль.
  
   Ближе к ночи хозяйка дома вспомнила, зачем она собирала столичных аристократов. То, что половина из присутствующих уже десять раз забыла об обещанной демонстрации редкой драгоценности, ее мало волновало. Все были уже в меру пьяны. Заррина отдыхала, пристроившись под боком Моула, который вел интереснейшую беседу с Шедфо. Йозеф слушал разговор краем уха, не теряя нить собственного, и молчаливо одобрял поведение агента. То, что Моул, не обладая никаким чарами, мог расположить к себе любого собеседника, несомненно, было плюсом для него.
   Когда Аманда объявила об открытии своей маленькой выставки, Дэнни и Зар даже не переглянулись, послушно пошли со всеми в знакомую уже комнату. Так же, как и все, они удивились истеричному крику Вилкосст, кинулись вместе со всеми проверять, что же могло произойти. Кто-то из дворян посмеивался, кто-то возмущался. Один только Шедфо, так и оставшийся неподалеку от Моула, сокрушенно покачал головой и искренне расстроился пропаже. Крот уже знал, что Луис сам имел виды на драгоценность, даже готов был предложить хозяйке соответствующие деньги.
   Винфелд, понявший причину паники хозяйки, подозрительно глянул в сторону Дэнни и Заррины. Но те оставались спокойны, насколько это было вообще возможно в толпе, выплескивающей самые разнообразные чувства. Софи отошла к Аманде, присоединившись к небольшой кучке ее подруг, утешающих Вилкосст. Моул остался рядом с Шедфо, и, судя по бурному спору, они обсуждали ценность пропавшей вещицы. Луис столь яростно доказывал что-то Дэниэлю, что Моулу только и оставалось с ним согласиться после пяти минут нескончаемого потока слов.
   Когда прямо в выставочном зале открылся сияющий портал, все затихли. Одна лишь Аманда рванулась вперед, встречая выходящих из магического контура людей. Дэнни цокнул языком, ему вторил Луис. Вызвать на пропажу чего-либо магов из Вечного Охранения мог далеко не каждый. Эти люди, и нелюди тоже, занимались пропажами лишь по указанию Императора или Градоправителя. Ну, или же в случае, если им очень хорошо заплатят. Баронесса не успела бы за десяток минут попросить дозволения самого Вечного Императора на вызов его розыскной службы, а вот денег ей вполне могло хватить.
  - Я попрошу всех присутствующих оставаться на своих местах. - Высокий темноволосый эльф говорил безучастно, но сила его слов заставила многих в зале буквально замереть. - Мы вынуждены будем осмотреть место преступления, возможно, опросить свидетелей.
   Второй маг, выбравшийся из портала, уже снимал верхнюю крышку витрины, изучал, не касаясь руками, оставленную записку. Эльф же оглядывал толпу, плавно двигаясь среди людей, заглядывал им в глаза, иногда задерживался более чем на минуту, словно вел ментальный диалог со своей очередной жертвой.
  - Если вы к этому причастны, я бы посоветовал не сопротивляться им. - Винфелд оказался за спиной Заррины, едва заметно склонился, чтобы она услышала его тишайший шепот.
  - Если бы мы были к этому причастны, мы бы уже были на полпути к дому.
   Заррина не волновалась. Как не волновался Моул. Зная, какие вопросы может задавать остроухий следователь, можно было отвести от себя любое подозрение, особенно учитывая тот факт, что к краже бриллианта они отношения не имели.
   Эльф дошел до Моула и Шедфо. Дэнни был удостоен всего одного короткого взгляда, а вот Луис молчаливо общался с магом минуты три.
  - Мне часто приходится встречаться с тобой, Шедфо. Не думай, что я не слежу за тобой. - Наконец, разорвав зрительный контакт, вслух проговорил следователь, отрицательно качнув головой на вопросительный взгляд Аманды. Нет, Шедфо бы мечтал заполучить бриллиант, но не таким путем. Он не был вором, он был не самым честным торговцем, но сейчас даже это не имело значения, потому что драгоценность взял не он.
  - Слизывай, не подавись, - Луис презрительно фыркнул в спину эльфа, вызвав тень улыбки на лице Моула.
   Эльф остановился напротив Заррины. Она спокойно встретила его взгляд, легко пустила в собственное сознание. Он изучал ее недолго, благо, она умела работать с магами, читающими мысли людей.
  "Ты не та, за кого себя выдаешь".
   Заррина кивнула, улыбнулась, почувствовав, как на плечо легла тяжелая рука. Эльф глянул на Винфелда и нервно сглотнул. Не понять, под чьей защитой находилась женщина с амулетом, меняющим внешность, было невозможно. Следователь не был дураком. Если главе Тайного Отдела нужна была женщина, скрывающаяся под маской, значит лишних вопросов задавать не стоило. Тем более, что маг был полностью уверен в своих ментальных способностях, и в мыслях Софи не нашел ничего, что могло бы касаться похищенного бриллианта.
  "Приношу свои извинения, миледи".
   Заррина снова кивнула, оглянулась на Йозефа, тот искренне забавлялся метаниями эльфа, который должен был проверить всех присутствующих, но не смел без разрешения лезть в мысли лорда. Винфелд сам решил за него эту дилемму, приглашающее повел глазами. Впрочем, эльф не задержался рядом с лордом, быстро прокрутив книгу его памяти, снова принеся извинения, отправился дальше.
   По итогам работы следователя было найдено два юных баронета, стащивших из погреба хозяйки дорогостоящую бутылку вина, служка, выносящий из поместья столовое серебро, и неверная жена графа Лиддэ, разжившаяся шелковыми панталонами барона Вилкосста. Последнее настолько разозлило хозяйку дома, что та даже забыла на пару минут, что самое ее ценное сокровище было похищено.
   К тому времени, как эльф закончил обход, его коллега прекратил колдовать над витриной. Быстрым шагом подошла к ним Аманда, но Заррина не слышала, о чем они говорят, хотя старательно напрягала слух. Возможно, Дэнни, который стоял немного ближе, разберет, о чем шла речь?
  - Эльф доложил, что похитителей бриллианта среди гостей нет. А человек, исследовавший место хранения драгоценности, рассказал, что кража произошла без применения магии. Вор проник в комнату через крышу и пол чердака, затем вернул вывороченную доску на место, пергамент пропитан гномским зельем против магии, от этого не сработала магическая сигнализация. - Снова шепот Йозефа.
  - У тебя настолько хороший слух?
  - Нет, как любой уважающий себя шпион, я умею читать по губам. Удивительно, что ты этого не умеешь.
  - Я не так долго живу среди людей. Признаться, поначалу мне было сложно даже эмоции определять по вашим голым лицам...
   Винфелд рассмеялся, убрал, наконец, руку с плеча Софи, будто не обращая внимания на взгляд Моула. Ревнив. Хоть бы эта ревность не стала его больной мозолью. Она может привести и самого Крота на плаху, и разорвать отношения с женщиной, которая хочет, чтобы ей верили. Либо он поймет это, либо...
  
   В особняке у Ванессы они были далеко за полночь. Лейбхольц радушно предложила остаться в ее доме на ночь, но Зар, видя глаза Моула, отказалась от предложения, попросила лишь подвезти их до любого борделя Старого Города. Уже оттуда, скинув маски дворян, они двинулись домой, привычно игнорируя мрак городских улиц. Нужно было много обсудить, и они не умолкали ни на минуту, прокручивая события этого вечера.
  - Он предлагал тебе переспать с ним?
  - Ты знаешь, куда я его послала.
  - Не зря? - Хитрая улыбка Моула говорила о том, что он относится к этому разговору с долей юмора.
  - Ты лучше меня знаешь, что это было лишь проверкой для меня. Да, Йозефа влечет к Софи Бринер, но не настолько, чтобы разделить с ней ложе, зная, что утром она превратится в Заррину Мьявк.
  - Это он зря, Заррина Мьявк намного интереснее в постели, чем Софи. - Дэнни заслужил этой фразой чувствительный тычок в бок локтем. - Он здорово помог сегодня. Дважды.
  - Не отрицаю, то, что ты сошелся с Луисом, это значительная помощь. В остальном же, неужели ты думаешь, что я бы не выдержала допрос эльфа?
  - Нет, не думаю, но все же он облегчил тебе задачу. Интересно, зачем он вообще во все это ввязался?
  - Скука. Я уверена, что он, много лет занимая свою должность, банально скучает. И эти маленькие шалости способны скуку развеять.
  - Все может быть, все может быть...
   Помолчали, быстро шагая по мостовой. Выглянул из-за угла дома ночной городской охотник, почти сразу признал в идущих Мерзавку и Крота, дал отбой своим ребятам, снова скрылся в темноте.
  - Как собираешься работать с Шедфо?
  - Надо все обдумать. Думаю, мне потребуется твоя помощь, хотя, не уверен, что он останется полезным под действием твоих чар. - Дэнни поджал губы, шумно выдохнул. - Было бы намного проще, если бы бриллиант был все же у нас. Да, знаю, что ты хотела его для себя, но...
  - Не волнуйся, если бы он был нужен для дела, я бы рассталась с безделушкой. Мне сейчас не положено носить драгоценности, ведь мой удел, помнишь, как Юрген говорил, дерюга да мешковина.
  - Когда все это закончится, я обещаю вернуть тебе шелка и бархат, - голос Моула дрогнул.
  - Не стоит, в последнее время я полностью счастлива и вовсе без одежды. - Заррина, не сбившись с шага, быстро коснулась губами щеки Дэнни. - Странное влечение у Луиса к этому камню, не считаешь?
  - Он любит редкости. А этот камень так вообще его давняя страсть. Он рассказывал про него, говорил, что тот связан с его родиной, что обладает магическими свойствами, недоступными простым смертным, что стоит намного больше тех денег, какие за него предлагали заинтересованные личности. Возможно, Аманда знала об этих свойствах, возможно просто не хотела продавать свою драгоценность, не знаю.
  - Насколько я знаю, камень привезли с Восточных Островов, - Заррина призадумалась. - Знаю я одну женщину, родом оттуда, возможно, о магии камня сможет поведать она.
  - И где нам ее искать?
  - Сама найдется, как только определится, оставаться ей моим духом или искать нового хозяина.
  - Ар-Латараха? Не слишком ли давно она покинула этот мир, чтобы знать историю камня? - Дэнни скептически посмотрел на Заррину, продолжил, не дождавшись ответа, - Впрочем, нам эти знания без надобности. Камень не у нас.
  - Может, стоит отыскать Заха?
  - Думаешь, он не пропил еще украденное?
  - Мог, - Заррина поморщилась. - Да и поиски этого засранца - дело гиблое. Я скорее поверю в то, что мы найдем затерянный остров Имм, чем в то, что Захнамурр даст себя отыскать.
  - Тоже верно. Значит, будем работать с тем, что есть. Мы договорились встретиться с Шедфо через пару дней. Баронета заинтересовал его товар, а Луиса заинтересовала возможность тащить из эльфийских лесов забытые артефакты.
  - Дело. Через Луиса можно будет найти остальных двух помощников Кубышки. Убрать их или переманить к себе. Все одно, если Фабио останется один, то не усидит на своем вымышленном троне.
  - Думаю, стоит обсудить это завтра, на свежую голову, - Дэнни зевнул, прикинул, сколько идти еще до дома, порадовался, что Заррина выдерживала скорость его шага, несмотря на то, что половину вечера отплясывала в неудобных туфлях. Зар поддержала зевок Моула своим, согласно кивнула. Они оба устали, стоило выспаться, раз завтра снова нужно было куда-то бежать и что-то делать...
  
   Утро было пасмурное. Заррина проснулась от навязчивого перестука капель дождя, впрочем, это не могло испортить ей настроение. Рядом с ней сосредоточенно листал книгу Дэниэль. Он почти всегда просыпался раньше ее, с первыми петухами, но редко позволял себе остаться в кровати, а не бежать по своим важным и срочным делам. Так по утрам Зар обычно обнаруживала под подушкой записку, сообщавшую, куда на этот раз убежал Дэниэль Моул, и лишь после полудня могла его увидеть, зная, в какие трактиры он заходит пообедать.
   Заррина поерзала, пристроила голову на плече Моула, успела прочесть несколько строк, прежде чем Дэнни притянул ее поближе к себе, выпустив книгу из рук. Но, как бы ни были приятны утренние объятия, нужно было вставать, как минимум идти к Юргену, а затем заниматься дневной рутиной. Пока Дэнни грел на первом этаже воду для утреннего чая, Заррина смывала с лица остатки сна. Кинув полотенце на стол, она потянулась было за чашками, когда на ее глаза попался небольшой сверток, перевязанный бечевкой.
  - Ты опять оставил на столе какое-то послание Канцелярии? - Заррина проигнорировала взгляд Моула, кинутый сначала на небрежно брошенное полотенце, а потом на нее.
  - Я не получал известий. - Кроту пришлось самостоятельно убрать полотенце на положенное место, лишь затем он обратил внимание на сверток. - Не уверен, что вчера вечером он был тут.
  - Развернем?
  - Любопытство сгубило кошку, - Моул усмехнулся, пристально разглядывая предмет на столе. В нем была магия. Непонятная, но не опасная. - Разворачивай, не гномья бомба, не взорвется.
   Заррина аккуратно развернула сверток, замерла, а потом рассмеялась. В ее руках был грушевидный зеленый камень, размером с половину ладони, оправленный в черненое серебро. Даже пасмурный утренний свет заставил грани бриллианта весело искриться. Определенно, мастерская работа огранщика и ювелира были видны даже неискушенному взгляду. Но двое, смотрящие сейчас на драгоценность, знали толк в подобных вещах, потому застыли в немом восхищении.
  - Да, он стоит много больше, чем за него могли предложить все, даже Шедфо. - Дэнни забрал украшение из рук Заррины, покрутил перед глазами, взвесил на ладони. - А если он еще и магией обладает...
  - Тут еще записка, - Заррина продемонстрировала кусок пергамента - вторую половину того, который остался лежать на месте похищенного камня. - Любимая сестренка, знаю, этот жалкий дар не искупит всех моих грехов. Я готов тысячу раз извиниться перед тобой за все, что я не сделал, готов высыпать к твоим ногам тысячи подобных камней, лишь бы заслужить твое прощение. Пока же, пусть эта безделушка радует тебя, хотя, блеск твоих глаз в сотни раз ярче блеска бриллианта. Используй его с умом. Вечно твой, неподражаемый и великолепный, Захнамурр Мьявк.
  - Да он поэт, - Дэнни присвистнул. - Может, простишь его за тысячу таких камней? Купим титул, построим свой особняк на отшибе, будем заниматься торговлей, растить детей...
  - Детей он растить собрался! - Заррина рассмеялась, уничтожила записку, снова завладела камнем, впрочем, глядя на него уже не так восхищенно.
  - А у человека и хаджита вообще могут быть дети?
  - Что на тебя нашло, Моул? - Мерзавка видела, что он смеется, но тема была уж очень странной. - К твоему сведению, среди моей родни есть представители разных рас. Так прабабка со стороны отца чистокровная эльфийка, после смерти мужа, когда дети выросли, вернулась в родные леса, раз в пять-десять лет навещает внуков и правнуков. Мамин же отец был вполне себе человеком, впрочем, он умер еще до рождения своей младшей дочери, оттого я его никогда не видела. Я уже молчу о делишках деда, которого ты должен знать, как Волшебника Мьярва, ибо, думается мне, по всему миру бродит еще с десяток моих сводных тетушек и дядюшек. Да и Зах, уверена, обществом женщин не брезгует, а зная его безалаберность...
  - Я понял, понял, не хочу знать, что по миру могут гулять маленькие Захнамурры...
   Они рассмеялись одновременно. Впрочем, Заррина быстро оборвала веселье, подкинула на руке украденный камень, поинтересовалась:
  - Ну, что, теперь переговоры с Шедфо будут короче и результативнее?
  - Не хочешь узнать, что за магия в камне?
  - Хочу, но... - Зар отвела на пару секунд глаза, будто всматриваясь во что-то слева от нее. - Ар-Латараха не отвечает. Я могу призвать ее силой, она не посмеет противиться магии шамана, но это несколько грубо.
  - Если она решит не оставаться с тобой, - Дэнни старался говорить мягко, чтобы не расстраивать лишний раз Зар, - что ты будешь делать?
  - В мире много духов. Я легко найду себе помощника. Но все же, магия Латы крайне редка. Да и сама она...
  - Ладно, оставим этот вопрос на тот случай, если придется искать нового духа. Думаю, нам стоит переговорить с Юргеном. Мы и так за его спиной успели натворить немало дел за один вечер.
  - Да, конечно, идем.
  
   Юрген крутил в руках зеленый бриллиант, словно он был обычной стекляшкой с рынка. Никакого интереса он у оборотня не вызывал. Да, дорогая безделушка. Но что с нее толку, если продать его за его истинную цену в данный момент не удастся? Фабио, наверняка, решил бы иначе, спрятал бы камень в самом надежном схроне, выждал, а потом бы получил свою выгоду. Юргену же блестящая диковинка была совершенно бесполезна.
  - Итак, ты говоришь, что благодаря этой штуковине, ты сможешь перетянуть на нашу сторону Артефактора?
  - Да, именно так, - Дэнни вздохнул, подтверждая свои слова уже в третий раз. Иногда Карпентеру требовалось слишком много времени, чтобы принять одно единственное решение. Да, в этой ситуации невозможно было положиться на верный топор.
  - Верить торговцу? Это все равно, что верить крысе, пообещавшей не воровать твой сыр.
  - Ты опять вспоминаешь ту историю со Скрэдом?
  - Ты понял, что я имел в виду. - Оборотень кинул камень Заррине, почесал подбородок, изображая мыслительный процесс. - Я не буду сейчас высказывать свое мнение по поводу всей вашей аферы. Вы не потрудились уведомить меня. Вы полезли непонятно куда, надеясь выйти на Артефактора, и чудом его там обнаружили. Вы умудрились умыкнуть камень, который ищут сыскари Вечного Охранения, не совершая кражу. Этот камень может принести нам немало бед.
  - А может принести немало выгоды, - Крот снова вздохнул. - Через Шедфо мы выйдем на Бороду и Самайна. И если их тоже удастся перетащить к нам, Кубышка останется без поддержки, останется один. И ему две дороги - тебе в подчиненные или в канаву.
  - Красиво говоришь, да только как ты переманишь тех двоих? Или им тоже по камушку какому украсть надо?
   Дэнни еще не прорабатывал план действий, касающийся Самайна и Бороды. В принципе, Борода, как и любой другой гном, был падок на деньги. С Фабио он работал давно, уважал его талант эти самые деньги добывать и преумножать. Сам Борода занимался тем, что отмывал воровской заработок, благо, гномьим банкам было плевать, откуда сородич эти деньги взял. Самайн же был главарем всех воровских шаек, наставником карманников, учителем домушников, контролером щипачей, предводителем маравихеров. Главный вор города, крайне талантливый, но искренне не любящий все силовые крылья бывшей гильдии. Нет, наверное, он отлично понимал, что дружинники да рэкетиры были необходимы воровскому делу, но его они мало касались, он воровал скрытно, не нуждался в силовой поддержке и бесился от того, что и он, и эти глупые бугаи принадлежат одной гильдии. Его можно было или запугать, или уговорить. И то, и другое задача непростая, но, когда двое из троих окажутся на стороне Юргена, это, определенно, повлияет на его решение.
  - Деньги да топор, этого хватит, чтобы уговорить двоих оставшихся.
  - Темнишь ты, Крот. Если бы так все просто было, ты бы давно Фабио с места скинул.
  - Сейчас такой шанс есть.
   Юрген снова впал в раздумья, вызвав у Заррины приступ раздражения, который ей не на чем было выместить. Пришлось просто закатить глаза, вздохнуть, как делал Моул, и вернуться к созерцанию мыслящего оборотня.
  - Твоя взяла. Но имей в виду, если твой план не сработает...
  - Знаю, знаю, твой топор, моя голова, - Дэнни позволил себе короткую улыбку, поднялся. - Что ж, тогда, нам надо основательно подготовиться к встрече с Шедфо. Идем, Заррина.
  - Не переподготовьтесь там, конспираторы хреновы!
  
   На встречу с Шедфо Крот, а точнее, баронет Молест, шел один. Шел в прекрасном настроении, которое было вызвано не только легкостью предстоящих переговоров, но и тем, каким методом Заррина провожала его на дело. В который раз стоило удивиться умению его женщины вдохнуть в тело и душу новые силы тем простым методом, от которого силы обычно кончаются. Сама Мерзавка взяла на себя рутинную работу гильдейского осведомителя, дабы избавить их обоих от ворчания Юргена. Впрочем, так как Моул не обходил своих доносчиков и информаторов уже несколько дней, Заррине было чем заняться.
   Луис ждал его в назначенном месте. Ничем не примечательный трактир Старого Города. Разве что, тут было достаточно чисто и немноголюдно. Плюс к этому, насколько Дэнни знал, трактир сей считался нейтральной территорией, как и "Сапог Святой Фриды". Шедфо приветствовал Моула широкой улыбкой, тот не остался в долгу.
  - Смотрю, баронет, вас ничуть не отпугнула моя репутация. Что ж, это вам, несомненно, пойдет на пользу, а ваш кошелек заметно пополнится. Конечно, для этого придется приложить некие усилия...
  - А я вот надеялся заработать намного быстрее, господин Шедфо. - Дэнни добродушно улыбнулся, привычно проверил на запах вино, принесенное разносчиком.
  - Молодой человек, в этом мире не так просто быстро разбогатеть. Поверьте, мне потребовалось угробить мои лучшие годы, начинать с самых низов, с торговли бесполезными вещами! Я вам гарантирую, что если наша торговля наладится, вы сможете положить первую прибыль в карман буквально через полгода.
  - Луис, я думаю, вы меня не поняли. Быстрее, обозначает в ближайшее время. Неделя, возможно меньше.
  - Дэниэль, да что с вами такое? - Шедфо заметил, что тон собеседника изменился. Это был уже не голос молодого баронета, живо интересующегося возможной торговлей, это был голос опытного переговорщика, которому было что предложить собеседнику. Луис хотел было прервать беседу, удалиться из трактира, но что-то остановило его, возможно, та самая уверенность в голосе Дэниэля. - Или вам есть, что предложить мне прямо сейчас?
  - Сколько, говорите, вы готовы были отдать за Дерзенский зеленый бриллиант? - Казалось, баронет перевел тему, но Шедфо уловил предложение в словах собеседника.
  Пухлые руки, сжимающие кубок, дрогнули. Стоило ли верить мальчишке, которого он знал всего день? Да и знал ли он его? Говоривший сейчас с ним мужчина мало напоминал вчерашнего наивного баронета. И, не будь Шедфо великолепным торговцем, Дэниэль не блефовал.
  - Как жаль, что вам не удалось выдвинуть предложение госпоже Вилкосст. - Моул спокойно посмотрел в глаза торговцу, понял, что тот на крючке. - Я тороплюсь, пожалуй, на сегодня наш разговор можно считать оконченным. Я обдумаю ваши условия торговли, возможно, завтра мы сможем обсудить их более подробно.
  - З-зачем же завтра? У вас много дел? Я могу предложить вам мой экипаж, лошадь из конюшни! Вы будете свободны для обсуждения вечером? Каким же образом вы смогли заполучить...
  - Вечером меня ждет встреча в "Железной Голове". Впрочем, вы можете присоединиться к ней.
  - Н-но, "Голова"... Это же Черный Город...
  - Не думаю, что Черный Город пугает вас, Луис. Или пугает не настолько, насколько сильно ваше желание продолжить обсуждение нашей предполагаемой торговли. До встречи.
   Дэнни вел себя крайне необдуманно, но сегодня верил в свою удачу. Шедфо будет вечером в "Голове". И выйдет он оттуда или человеком Юргена, или не выйдет вовсе. Конечно, вся уверенность Моула не смогла затмить здравый смысл, потому к Луису были буквально через десяток минут приставлены двое наблюдателей.
  
  
   Луис Шедфо никогда не был дураком. Да, читать и писать он научился лишь в зрелом возрасте, когда понял, что это просто необходимо для его дела. Но даже до этого он проявлял завидную смекалку, из-за чего вырвался с родных островов, уплыв на судне торговца, отметившего способности мальчишки. За сорок лет успешной торговли Луис повидал многое и многих. В его руках были бесценные артефакты, редчайшие диковинки со всего света. Он водил дружбу с дворянами и чернью, не разделяя их, получая свою выгоду и от тех, и от других. Когда Воробей пригласил его занять почетное место перекупщика в гильдии, Шедфо не отказался. Его лавки легко распродавали ходовой товар, он сам же выкупал этот товар у гильдии за сущие медяки. Иногда среди потока серых вещей проскальзывала редкая жемчужина. Так торговец выкупил с десяток артефактов, не признавшись Воробью, что вещицы обладают магическими свойствами. Впрочем, Воробей тоже не был дураком, прознав о том, за какую сумму Шедфо потом вещицы слил, он нашел оценщика, который обладал способностью распознавать магические редкости.
   Ни Луис, ни Воробей не обиделись друг на друга. Это было им не выгодно. Да, в дальнейшем, пришлось платить за подобные вещи больше половины их реальной стоимости, но все же торговец оставался со значительной прибылью. Бывало, он даже не выставлял на продажу ту или иную вещь, оставлял себе, пополняя обширную коллекцию. После смерти Воробья Шедфо остался на своем месте, исправно скупая все тот же товар у Фабио. Да, в последнее время оборот воров уменьшился, но торговец не смел указывать Кубышке на отсутствие добычи, ибо казначей сам отлично понимал это, что его абсолютно не радовало.
   У Шедфо стало меньше работы, появилось больше времени на то, чтобы посещать приемы знати, распродавать потихоньку диковинки, которые не могли себе позволить обычные смертные. И в один из вечеров, что Луис проводил в Дерзене, он увидел его. Чистейший зеленый бриллиант, слепящий искушенный взор своим великолепием. Не то, чтобы торговец за свою жизнь никогда не видел камней такого размера и чистоты. Совсем даже наоборот. Но именно этот, удивительно правильный, удивительно яркий камень был ему знаком много лучше многих.
   Давным-давно, когда Луис был босоногим сорванцом, его матушка часто водила его в храм Сестер. Люди с Восточных Островов никого, даже Пресветлого, не почитали так, как этих двух богинь. Одна, Вар-Агала, воинственная и страстная, хранительница границ, купающаяся в крови нарушителей, любительница игр плоти, дарующая обычным смертным шанс прикоснуться к ее телу, повелительница разума, пленяющая любого, кого ей захочется видеть своим вечным рабом. Вторая, Ак-Ллиессе, нежная и смиренная, дарующая жизнь всему на Островах, покровительница семей, предсказательница и целительница. Корона Вар-Агалы была украшена кровавыми рубинами и черным ониксом, прикосновение к которым даровало воинам неистовство и свирепость, а жрецам власть над людьми. В ожерелье Ак-Ллиессе были изумруды и единственный в своем роде зеленый бриллиант, прикосновение к которому несло исцеление от любой болезни.
   Мог ли человек забыть за сорок лет своей жизни, как у него на глазах за считанные мгновенья затягиваются ужасные раны воителей? Мог ли он забыть, как бесстрашно жрицы вносили в храм чужака, чье лицо было покрыто гнойными чирьями и язвами, но покрыто лишь до того момента, пока трясущаяся рука не коснулась граней зеленого камня? Нет, конечно, он все помнил. Как помнил и то, когда сам, сгорая от лихорадки, впервые в жизни дотронулся до ожерелья богини.
   Шедфо знал об исчезновении камня, это случилось почти три десятилетия назад. Жрецы пытались организовать поиски, но все попытки не закончились ничем. Нигде на побережьях не происходило чудесных исцелений, никто из торговцев не мог припомнить сделки, в которой фигурировал бы необычный бриллиант. С годами служители Сестер смирились с пропажей камня, впрочем, не забывали раз в году отправлять новых искателей на большую землю. Луис не был одним из искателей, да и мыслей о том, что, коли он сможет выкупить камень, стоило вернуть бы его в храм, у него не было. В конце концов, подобная вещь нужна была ему самому.
   Он гнался за алмазом по всем городам, куда везла его Вилкосст, старался ненавязчиво предложить за него определенную сумму, работая, естественно, через других людей. Аманда была непреклонна, блеск драгоценности давно пленил ее душу. Оказавшись в столице, Шедфо был уже вымотан, собирался сделать баронессе такое предложение, от которого она отказаться бы не смогла. Пусть, если бы она согласилась, Луис вычистил бы все запасы злата и серебра, что принесло его дело за долгие годы. Охота за камнем почти полностью поглотила его сознание. И вот, в намеченный вечер, камень исчез. Точнее, был украден. Шедфо уже потирал руки, готовясь к выкупу камня у Фабио, а возможность сохранить собственные деньги вознесла его душу на вершины блаженства. Он в ту же ночь направился к Кубышке, буквально забыв про осторожность, вломился в его дом, поднял с постели, за что заработал огромное раздражение Барнса. Но ни ночью, ни утром никто из домушников или маравихеров не принес добычу казначею. Только к полудню было выяснено, трудами всех "вонючек", что работали на Фабио, что кражу совершил гастролер. И не было никого, кто мог бы развеять отчаяние Луиса, снова упустившего желанный артефакт, но тут появился его недавний знакомец.
   О, баронет Толонский, кое-как сводящий концы с концами в своем маленьком городишке близ древних эльфийских лесов, оказался для Шедфо открытием вечера. Раньше торговец и подумать не мог, что в замшелых лесах может просто валяться на земле какой-нибудь древний артефакт людской расы, потерянный там во времена давней войны. Люди боялись гущи лесов, старались обходить их стороной, но некоторые предприимчивые личности умудрялись пошарить на опушке, вынося из-под тяжелых вечнозеленых ветвей настоящие жемчужины древности. Теперь же он понял, откуда на аукционах и в закрытых галереях появляются подобные вещи. Баронет Толонский занимался только вывозом редких растений, зарабатывая себе на жизнь именно этим, но подтвердил Луису, что на земле в лесах частенько можно найти одну-другую ржавую чашу, сгнивший меч или ломкий панцирь имперского воина времен эльфийской войны.
   Знакомство с молодым Молестом помогло на время забыть о камне на приеме у Аманды. Позже, когда Шедфо ожидал Дэниэля в излюбленном трактире, где часто заключал сделки без надзора Фабио, он гнал от себя мысли об упущенном алмазе, надеясь, что прибыль с добытых баронетом артефактов сможет укрыть золотым звоном пустоту в душе перекупщика. Но слова Молеста лишь разбередили рану.
   Мог ли этот мальчишка каким-то образом получить себе камень? Мог ли он выдержать допрос остроухого сыщика? Было ли все это подстроено, как ловушка для него, Шедфо? Вопросов было много, но ответы суждено было узнать лишь вечером в Черном Городе. О, он, непременно, будет там. Естественно, ему надо будет позаботиться о собственной безопасности, но на такие случаи у него всегда был набор определенных артефактов, способных защитить и от магии, и от удара стулом по затылку. В деле Луис их пару раз уже проверял, поэтому за сохранность своей жизни особенно не беспокоился.
   Вечером, дождавшись захода солнца, Шедфо смело толкнул дверь дрянного кабака. Из темных недр заведения несло кислым пивом, прогорклым жиром, луком, чесноком и горелым мясом, что не улучшило настроения Луиса. Публика не обратила на вошедшего внимания, в конце концов, он не был дураком и оделся под стать жителю Черного Города. Быстрый взгляд по сторонам. Он не увидел баронета, но замер, узнав в сидящей за широким столом женщине Софи Бринер. Вот уж кого было удивительно видеть в вонючем трактире Черного Города, так это виконтессу, нарядившуюся подобно лесной охотнице, потягивающую из огромной кружки пиво, оставляющее следы пены на ее верней губе.
  - Миледи Софи, - Луис не мог не подойти к ней, тем более что она тоже его заметила и узнала.
  - О, сегодня просто Софи, мой дорогой! - Женщина рассмеялась, жестом пригласила Шедфо за свой стол. - Думаю, мы ждем одного и того же человека здесь.
  - Вы били на приеме у Аманды вместе с господином Молестом, насколько я помню.
  - Была, не отрицаю.
  - И чем же вызвана сегодняшняя встреча в столь необычном месте? Или вы тоже... - Взгляд торговца упал на амулет на шее Бриннер. Крайне редкая вещь, амулет перевертыша. Поговаривают, таких в мире не много, ибо для его производства первый создатель погубил десятки живых существ. Впрочем, польза от амулета была огромной, в конце концов, он позволял скрыть свой облик столь надежно, что даже обладатель волшебного взора, проникающего в саму суть магии, не мог бы разглядеть сокрытого.
  - Люблю украшения с зелеными камнями, они подчеркивают цвет моих глаз.
   Мысли и догадки метались в голове Шедфо с ужасающей скоростью. Что могла прятать виконтесса за амулетом перевертыша? Знает ли она о свойствах бриллианта или же он нужен ей, как изысканное украшение, которое она никогда не сможет надеть на прием? И, если в этом грязном кабаке сидит знатная дама, знающая баронета, значит ли это, что бриллиант, действительно у него? Сколько запросит Дэниэль за камень, если на него уже целых два покупателя?
  - Не волнуйтесь, Луис, скоро вы все поймете, - будто прочитав его мысли, проговорила Софи и обернулась в сторону кухни. Шедфо проследил за ее взглядом, и мысли моментально покинули его голову, а потом сразу же вернулись, принеся новые вопросы.
  
  - То есть, ты просто взял и отпустил его?
  - Он будет вечером в "Голове".
  - Крот, мне кажется, тебе вытрахали последние мозги!
  - Он будет вечером в "Голове". - Дэнни не обращал внимания на нервно метающегося из угла в угол Юргена. - За ним следят мои люди. Даже если он решит не появляться тут вечером, мы легко сможем его найти, он потерял осторожность.
  - Почему ты сразу не заключил с ним договор, который хотел? Отдал бы ему этот хренов камень, и он бы был нашим с потрохами!
  - Да, отличная идея проводить такие сделки в неподконтрольных нам местах. Плевать, что там десяток шпионов и сам владелец докладывает кому нужно.
  - Но отпустить?!
   Моул поднялся, перегородив дорогу Карпентеру, только собирался высказать тому все, что накипело в нем за их недолгий разговор, но тут в помещение сунулся Коротыш, не ставший тянуть с известиями:
  - Артефактор здесь. Госпожа Софи пока что взяла его на себя.
   Юрген шумно выдохнул, потом возмущенно фыркнул. Дэнни лишь усмехнулся. Заррину почти все окружение Юргена именовало не иначе как "госпожой". Пожалуй, один Молчун этого не делал, ибо рот свой раскрывал крайне редко, хотя, не факт, что он так не звал Мерзавку про себя.
  - Ну, что, ты один пойдешь к "госпоже Софи", или и мне есть место в твоем безумном плане?
  - Юрген, у меня всегда есть для тебя место в каждом безумном плане. Идем, ты же у нас тут главный.
   Карпентер скептически хмыкнул, но пошел в зал трактира первым. Софи заметила их, следом за ней повернул голову и Артефактор. Что ж, не узнать Юргена он не мог, им частенько приходилось встречаться в гильдии, благо, именно дружинники имели привычку обчищать жилища должников, кидая в необъятные мешки все, что попадется под руку. Так же оборотень был уверен, что Фабио успел проехаться по ушам Шедфо историями, очерняющими имя Карпентера.
  - Юрген? - Луис не смог сохранить спокойствие, нервно дернулся, пытаясь подняться из-за стола, но тут же вернулся на место. - Неожиданная встреча, воистину неожиданная. - Взгляд торговца метнулся в сторону, приметил баронета, маячащего за плечом дружинника. - Господин Молест, я...
   Осознание пришло внезапно. Никакой это не баронет Толонский. Сейчас, когда он был одет в простецкий наряд, когда рыжие волосы неопрятно падали на лицо, Шедфо осознал, что перед ним был вовсе не дворянин из далекого города. Луису не доводилось с ним встречаться, но он слышал рассказы Кубышки, да и других знакомцев из гильдии. Что же, Седой Григор воспитал себе идеального приемника, коли тот смог спрятаться даже от наметанного взгляда торговца.
  - Дэниэль Моул, - протянул Шедфо свою догадку и получил в ответ одобрительный кивок со стороны Крота. - И чем же, позвольте узнать, я могу быть вам полезен?
  - Я жду, что ты покинешь Фабио и встанешь на мою сторону, коли меж нами случится конфликт. - Юрген уселся за стол рядом с Софи, Дэнни занял место на торце, чтобы видеть всех присутствующих.
  - О, не думайте, что я так просто покину нагретое место при Кубышке ради вашего ароматного трактира!
  - Вы же помните, о чем мы говорили утром? - Дэнни кивнул Заррине, та выложила на стол вещь, которую было странно видеть в Черном Городе.
   Глаза Луиса округлились. Да, он шел сюда именно за этим, но никак не ожидал, что у баронета, фальшивого, как выяснилось, все же окажется на руках зеленый бриллиант. Он неотрывно глядел на драгоценный камень, потянулся к нему рукой, но поверх алмаза легла аккуратная женская ладонь.
  - Не так быстро, мой дорогой, - Софи хищно улыбнулась, вызвав нервную ответную улыбку на лице Шедфо. Странная женщина в странной компании. Что же она скрывает под своей маской?
  - Я... Я готов выслушать ваши предложения, - Артефактор, наконец, справился с собой, впрочем, произошло это лишь потому, что камень снова спрятался во внутреннем кармане куртки Бринер.
  - Вы уже слышали его. Нам нужно, чтобы вы прекратили вести дела с Фабио и полностью перешли на сторону Юргена. - Моул потянулся через весь стол, забирая из рук Софи недопитую кружку.
  - Но...
  - Да что он мямлит-то?! - Юрген, оглядывающийся в поисках Коротыша, который мог бы и подумать о жажде, терзающей работающих профессионалов. - И где этот мелкий засранец?
  - Вы не назвали сумму, которую хотите получить, - Шедфо несколько удивленно оглядел присутствующих. Юрген не смотрел на него, ища глазами человека, который сможет доставить к его столу пиво. Софи, понаблюдав с полминуты за Карпентером, звонко свистнула, оторвав завсегдатаев от разговоров, но Коротыш явился по первому же ее зову, чем вызвал у оборотня приступ раздражения.
  - Мы и не будем ее называть. Скажем, что это будет долгосрочным вложением. - Один только Моул внимательно глядел на Луиса. - Вы работаете с нами, помогаете со своими закадычными друзьями - Бородой и Самайном, позже, вкладываетесь в реставрацию гильдии, возможно, помогаете материально еще в каких-то непредвиденных ситуациях.
  - И что же мне мешает согласиться с вами, а потом, получив камень, сбежать?
  - Вы знаете, что сыщики Вечного Охранения никогда не бросают своих дел? Говорят, похищенное колье четвертой Императрицы они нашли спустя восемьдесят лет, не забыв предать заслуженной каре наследников вора. Как вы думаете, за три дня они забыли о зеленом бриллианте? Вот и я думаю, что нет. Поверьте, у нас достаточно способов сообщить Охранению, где находится артефакт.
  - Тогда, почему бы мне самому не доложить о нем в Охранение?
  - Наверное, потому что он вам позарез нужен. Вы даже не скрываете своего страстного желания им обладать. А мы отдаем его вам почти бесплатно.
  - За предательство и неизвестную сумму в будущем?
  - Именно так. Впрочем, если вы не согласны, госпожа Бринер сама может передать камень в Охранение, сообщив, что ей его подкинули...
  - Стойте, стойте! - Шедфо всплеснул руками, зацепив кончиками пальцев поставленную перед ним кружку. - Я... Я согласен. Но для начала мне нужно убедиться, что это настоящий зеленый бриллиант.
  - Могу отрубить тебе палец, а ты его себе приделаешь обратно при помощи этой штуки! - Юрген захохотал, глядя на ошарашенное лицо торговца.
  - Так вы знаете и о свойствах камня? Но почему тогда вы так просто его отдаете?! - Шедфо не понимал этих людей, ему нужны были ответы, чтобы в дальнейшем знать, как с ними работать. А то, что он будет с ними работать, он уже не сомневался.
   Троица за столом переглянулась, будто выбирая, кто будет отвечать на вопросы Артефактора. Еще вчерашним вечером была раскрыта тайна магии камня. Явилась Ар-Латараха, и Дэнни не знал, радоваться ли ему или же расстраиваться. Заррина была рада, и Моул решил поддержать ее в этом чувстве. Змее хватило одного взгляда на бриллиант, чтобы поведать, откуда он взялся и на что способен. Этот маленький рассказ раскрыл глаза не только на историю камня, но и на историю духа, ибо она прямым текстом призналась, что была главной жрицей в храме Сестер. Естественно, ни Крот, ни Зар не ошиблись с тем, какой именно из Сестер поклонялась Ар-Латараха.
   Юрген новости об артефакте воспринял с легкой скукой, его мало интересовала вещь, лечащая раны и болезни, его организм уже более полугода самостоятельно боролся с подобными мелочами. Заррина тоже к всесильной магии отнеслась с долей скепсиса, она привыкла полагаться на лекарей и их магию, которая, по ее мнению, справлялась ничуть не хуже. А иметь дело с божественным артефактом, да еще и украденным из храма, совершенно не хотелось. Говорят, такие вещи были проклятыми, а на их компанию хватало одного проклятия, с которым мирно уживался Карпентер.
  - Нам без надобности чудеса этого артефакта, - Заррина была выбрана ответчиком. - Есть вещи более безопасные, чем алмаз, украденный из храма Сестер, которые могут восстановить здоровье и целостность организма. Тем более, у нас есть отличный лекарь, который справляется со своей работой.
  - Неужели, вы не понимаете, что он может излечить все? Абсолютно все! Даже если все маги и жрецы потерпели неудачу в лечении, камень из ожерелья богини справится!
   Три взгляда снова встретились над столом. Своими словами Шедфо подтвердил теорию Заррины. Камень был нужен ему не только в коллекцию. Ему нужно было его волшебство. Пока было непонятно, жила ли эта странная неизлечимая лекарями болезнь в теле самого Луиса, или же поразила кого-то из его близких людей, но она точно была.
  - Именно поэтому мы отдаем камень. Среди нас нет неизлечимо больных, если не считать за болезнь любовь к странным аферам. А вам он жизненно необходим. - Зар готовила несколько вариантов этой фразы, выбрала нужный, когда ее догадка подтвердилась.
  - Откуда вы...?
  - Господин Шедфо, вы сейчас сидите за столом с двумя лучшими осведомителями воровских гильдий Империи, - Моул усмехнулся, хотя молил всех богов, чтобы Юргену не стало скучно, и он не начал высказывать свое мнение, разрушив их маленькую игру.
  - Никогда бы не подумал, что вы, госпожа Бринер...
  - Я же говорила, сегодня я просто Софи. - Зар выразительно посмотрела на торговца. - И то, что вы никогда бы не догадались о том, что я являюсь шпионом глав теневого мира, пожалуй, лишь подтверждает слова господина Моула о том, что за столом находятся двое лучших в Империи.
  - Когда я смогу получить камень?
  - Наконец, к делу перешли! - Юрген бухнул кружкой по столу. - Нажужжи моим ребятам про Бороду и Самайна. А завтра я тебя жду на первую перекупку, у нас изрядно накопилось барахла.
  - Но когда...?
   Сегодня никто не желал давать договорить Луису. В этот раз он заткнул себя сам, когда женская ладонь поднесла вожделенный бриллиант, замерла перед самым лицом Шедфо. Его пальцы несмело коснулись теплого камня, возвращая сознание на сорок лет назад в храм Сестер. Наступил момент душевного спокойствия и тихой радости. Луис не знал в тот момент, что под столом трое собеседников сжимают оружие, а с надстроенного этажа на него смотрит короткий арбалетный болт.
   Напряженный момент прошел. Торговец тщательно спрятал полученный камень во внутреннем кармане куртки, придал лицу деловое выражение, обратился к своему новому партнеру:
  - Итак, что вы хотите услышать о Бороде и Самайне?
  
   На переговоры с Бородой выдвигался целый отряд. Юрген не пожелал оставаться в стороне, хотя Дэнни и не думал оставлять его в неведении, да и ничего против лишних рук не имел. Шедфо, не прекращающий сливать информацию уже в течение недели, вызвался сам, объясняя свой поступок тем, что будет много разговоров о деньгах, а в них-то он толк знает.
  Луис вообще заметно изменился за неделю. Как бы ни терзали сомнения разум Карпентера, торгаш явился к нему на следующий день, привез с собой целую телегу пузатых бочонков, которые быстро перекочевали в подпол "Железной Головы". Никто не знал точно, о чем Шедфо вел диалог с Коротышом, но со следующего дня в заведении, ставшем ставкой Юргена, появилось хорошее пиво и вино, что, несомненно, не могло не радовать. Осмотр ценностей, которые дружинники никак не могли сбыть по нормальной цене, занял много времени, но и тут торговец умудрился оставить Юргену лишь приятные впечатления, выкупив большую часть по достаточно выгодной цене.
  Естественно, контролировать этих двоих отправился Моул, опасающийся, что если Юргену наскучит вести беседу с гномом, они просто лишатся коротышки. Четвертым же в этом деле был гном, и это было странно не только потому, что в окружении Юргена попросту не водилась эдаких диковинок, но и потому, что этот представитель подгорного народа выглядел крайне оригинально.
  Тарн Безымянный был лыс, покрыт ожогами и шрамами, борода его не доставала до широкой груди, имела вид неухоженный, будто гном не мыл ее вот уже пару месяцев. Пара проплешин в бороде вообще могли довести любого уважающего себя гнома до истерики. Лицо коротышки было землистого цвета, впрочем, яркими полосами по нему ползли белые и сизые шрамы, свежие синяки, переливающиеся от иссиня-черного до ярко-желтого цвета. Поверх собранной из разных комплектов брони на нем был надет кузнечный фартук, прожженный в нескольких местах.
  Впервые увидев это существо, являющееся, к слову, главным мастером Ямы на данный момент, Юрген пожалел, что согласился взять с собой на переговоры гнома. Но Шедфо убеждал Карпентера в том, что гном просто необходим. Никто не сможет быстрее найти общий язык с Бородой, чем его же сородич. Верилось в это с трудом. Юрген вообще сомневался, что Тарн умеет говорить.
  Как бы то ни было, Тарн шел с ними. Каким образом Дэнни его нашел, как уговорил во всем этом участвовать, оборотень не знал, и знать не хотел. Будто ему не хватало одного гнома, притащенного Моулом с полгода назад! По дороге к дому Бороды выяснилось, что Тарн все же способен на разговоры.
  - Дык, это, секирой по маковке и в канаву?
   Дэниэль закатил глаза, уже пожалев, что принял совет Заррины касательно этого гнома. Юрген же громогласно рассмеялся, спугнув из-под забора двоих пьянчуг. Шедфо лишь удивленно оглянулся, не понимая, почему ведомый гном был до сих пор не в курсе того, что они запланировали.
  - А, значит, ведем высококультурную беседу за бокалом Имперского Грифона, убеждаем в ликвидности нашего предложения, заключаем взаимовыгодный договор и расходимся друзьями?
   Теперь смеялся Дэнни, а Юрген подбирал с земли выроненный топор.
  - Пытаем и запугиваем, чтобы ему неповадно было на других работать?! - Тарн остановился посреди дороги, поднял голову, чтобы смотреть в лица людей. - Хватит ржать, придурки, скажите, что делать-то!
  - Начинаем с мирных переговоров, если не срабатывает, переходим к пыткам и запугиванию, если не работает и этот вариант... - Дэнни развел руками, указал на оружие в руках гнома и оборотня.
  - Боги, Дэниэль, где вы раскопали этого гнома? - Луис пропустил перед Тарна и Юргена, придержал Моула за рукав.
  - Места надо знать, - буркнул в ответ Дэнни, сам не ожидая от коротконогого вояки такого поведения. - Честно говоря, я думал это обычный гном. Ну, немного по шлему ушибленный. А оказалось...
  - Что же, думаю, они с Бородой найдут общий язык. Он тоже, кажется, немного ушибленный...
   В дверь дома Бороды стучался Тарн. Недалеко от гнома стоял Луис, а Дэнни и Юрген прятались в тени. Хотя в окнах дома и был виден свет, дверь им долго никто не открывал. На второй минуте к яростному стуку добавился вопль луженой гномьей глотки:
  - Открывай, Борода, открывай, кому говорю! Гости пришли! Чего ты родича на пороге торчать заставляешь?!
   Как ни странно, после высказанного недовольства, дверь быстро распахнулась. Появившийся на пороге гном был того же роста, что и его сородич из Ямы, а Тарн, к слову, был достаточно высок для подгорного жителя. В плечах Борода едва заметно уступал Безымянному, но все одно представлял собой почти равностороннюю тумбочку. Волосы гнома, ярко-рыжие, почти красные, были аккуратно убраны в странный высокий хвост на затылке, а длинная ухоженная борода спускалась аж до самой пряжки ремня. Гномы замерли друг напротив друга, не произнося ни слова, словно играли в гляделки. Ни один из трех людей сначала не понял, что происходит, но рев хозяина дома подсказал им решение:
  - Тарн! Мать твою за бороду!
  - Хулли! Отрыжка подземного гоблина!
   Остановить столкновение двух шкафообразных гномов никто не успел. Кулак Бороды впечатался в скулу Тарна, тот в свою очередь прошелся костяшками по подбородку рыжебородого. Второй кулак уже летел в сторону переносицы, когда Безымянный нагнул голову, влетел ей в грудь сородича, почти роняя того на пол. На мгновенье растерявшись, Борода пропустил еще один удар по лицу, оросил кровью из разбитых губ и противника, и светлое дерево дверного косяка. Этот удар привел гнома в чувство, он завалился на спину, цепляя Тарна за грудки и с помощью пинка отправляя в недалекий полет вглубь дома. Что-то затрещало и загремело. Не иначе, гном влетел в стол, поломав доски и сбив посуду.
  - Вот и поговорили. - Юрген внимательно следил за дракой, искренне наслаждаясь высокой техникой исполнения.
  - Кто же знал? - Шедфо немного нервничал, но сам, естественно, лезть разнимать гномов не собирался.
  - Может, кто-нибудь их расцепит? - Дэнни стоял, не отрывая ладони от лица, но за боевыми действиями следить не прекращал.
  - А зачем? Пусть дерутся. Глядишь, наш гном выиграет, так не придется никого уговаривать работать на нас.
  - Юрген!
  - Хочешь, сам лезь, разнимай. У меня шкура толстая, но и она гномий пинок почувствует.
   В открытую дверь вылетел медный кувшин с водой, едва не попав в Дэнни. Один из гномов, похоже, не очень точно метнул снаряд. Грохот и мат продолжали доноситься из дома, а изредка мелькающие в проходе гномы, вцепившиеся друг другу в бороды, не давали точного ответа на вопрос, кто же побеждает. Драка уходила все глубже в дом, отчего любопытствующим пришлось подобраться к двери поближе, дабы не пропустить ничего интересного.
   Гномы прокатились в очередную комнату, дубася один другого разными ножками одной и той же, уже разломанной, табуретки. Едва они исчезли в помещении, воцарилась тишина. Долго удивляться не пришлось, оба бородача вышли из комнаты почти под ручку, виновато поглядели на зрителей, а Тарн пояснил:
  - Лаборатория. Грешно драться среди стеклянных колб, хранящих в себе новорожденный самогон!
   Едва гномы выбрались на середину большой комнаты, где уже было поломан стол, оба одновременно замахнулись сбитыми кулаками, но Юрген проявил чудеса скорости, оказавшись между ними и словив кулаки в стальной захват.
  - Все, закончили, мы шли сюда не для того, чтобы посмотреть, как два гнома дубасят друг друга.
   Борода еще с пару секунд корчил страшные рожи и дергался в захвате оборотня, стараясь не то высвободиться, не то пнуть Тарна в коленку. Безымянный же ограничился одним лишь неприличным жестом в сторону соперника и покорно замер.
  - Да Магнус с вами! - Борода перестал брыкаться, махнул рукой. - Чего встали на пороге, заходи, кто ни есть. Двери за собой закройте.
   Юрген отпустил гномов, те снова шагнули навстречу друг другу, но на этот раз драться не стали, крепко обнялись, хлопая один другого по спине лопатообразными ладонями. Эта картина показалась присутствующим еще более странной, чем начавшаяся до этого драка.
  - Проходи, проходи, вниз спускайся по ступеням каменным, там у меня комната переговорная. Понял я, зачем приперлись, едва твою харю увидел, Юрген. Эй, молодчики, кружки поищите целые, а мы по бочонку возьмем. Да-да, волчара, ты тоже хватай, вон тот, шо побольше.
  - Вы у гнома в гостях, неча зенки лупить! - Тарн уже подхватил бочонок, шел в направлении, указанном Бородой. Людям только и оставалось, что последовать за ним.
   Подвальное помещение, заполненное всевозможными нужными любому гному вещами, оканчивалось скрытой дверью. Никто этой двери не заметил, пока рыжий гном не привел в действие некий механизм. Часть стены раскрылась, открывая за собой большое помещение без окон. В комнате был большой добротный стол, разномастные стулья и бочки, заменяющие их, узкий лежак в самом углу. Вдоль дальней стены располагались подозрительные шкафы, от которых так веяло магией, что Моул даже глаза на мгновение прикрыл.
  - Садись, братия. Рассказывай, зачем к честному гному пожаловали, да не одни, а в компании брата названного, родственника далекого, денег задолжавшего. - Борода устроился в широком кресле, откупорил бочонок и разлил по кружкам темное плотное пиво.
  - Ты ж сказал, что понял все, едва мое лицо увидел! - Юрген втянул носом запах пива, знатно приложился к кружке.
  - Не лицо, дурная твоя голова, а харю! Лицом такое назвать не каждый решится, особливо перед уважаемыми гостями.
   Юргена удерживали в шесть рук. Впрочем, оборотень быстро успокоился, посмеялся даже над словами гнома. Подумав, Дэнни все же решил взять переговоры на себя, хотя, подозревал, что Карпентер с Бородой смогли бы договориться, да только подрались бы раз десять за вечер. Моула опередил Тарн, видимо, подумавший, что люди еще долго будут мусолить, не переходя к делу:
  - Юрген хочет предложить тебе работать отныне на него.
  - Но я же работаю с Фабио. Эта рожа, что, мне предлагает предательство?!
  - Хулли!
  - Да что же ты все матом его кроешь?! - Оборотень, едва понадеявшийся на завязку беседы, недоуменно покосился на лысого гнома.
  - Да зовут меня так, почтеннейший, Борода ж - это не имя. Хулли я, сын Сналлина. - Рыжий гном примирительно поднял руки. - Так что, больше меня обижают не его слова, а то, что вы подумали, что честный гном решится совершить предательство! Мы с Кубышкой мирно работаем уже несколько лет. Он мне деньги, я ему деньги, но поменьше, чтобы и мне было на что покушать. Пусть этот гад мне совсем другую должность обещал, но деньги есть деньги. У нас с ним договор. И вы-то, добрый люд, все правильно сделали. И знакомца моего привели, видно, что Артефактор ужо на вас работает, и брата моего названного откопали, нипочем бы вам не открыл, коли гномий зов не услышал, да только этого мало...
  - Сколько ты хочешь, Борода? - Голос подал Шедфо. Крот дернулся, зло глянул на говорливого торговца. Это было не то предложение, которое ждал гном. Он усиленно намекал на что-то, но на что...
  - Воз да телегу мне злата подай, тогда стану на дорогу предательства! - Хулли скрестил руки на груди, невозмутимо глядя яркими голубыми глазами на лицо пораженного торговца.
  - Да ты не обалдел ли?! - Это уже Юрген, явно возмущенный такой требовательностью коротышки.
  - А что, я гном полезный, я вон, денежки отмываю нечистые, иногда в меняльной у знакомцев, иногда головами самогонными в подвале.
  - Никто тебе не даст такую сумму, Борода. - Луис все еще возмущался.
  - Дык, значит, так и буду на Фабио работать, а по вечерам своими делами малыми заниматься. И вы не думайте тут дубьем махать. Я коли слово заветное скажу, под каждым из вас по бомбе рунной подорвется. Тут уж ни тебе, братишка, не выжить, ни тебе, волчишка, не собраться.
   Юрген кинул взгляд на Дэнни. Тот едва заметно кивнул. Голубые глаза гнома могли видеть столь же много, сколь серые глаза Моула. Карпентер продолжил смотреть на Крота. Тот выдохнул, пожал плечами и поднялся.
  - Ну, раз так, то пойдем мы. Спасибо за теплый прием, Хулли сын Сналлина, спасибо за беседу, видно, нам придется себе алхимика в другом месте искать. Идемте, этот гном не будет на нас работать.
   Шедфо понял первым, поднялся следом за Кротом, стараясь не глядеть на рыжебородого гнома, поперхнувшегося пивом. Юргену требовалось намного больше времени. Хорошо, что за процессом размышления он не мог заняться ничем другим. Например, он мог все же попытаться прикончить несговорчивого гнома. Борода же понял суть фразы быстрее всех, но, кажется, не мог поверить своим ушам.
  - Вы уж постойте, постойте, гости дорогие! - Гном спешно поставил кружку на стол, тут же смахнул ее локтем, но не заметил этого. - Это что же выходит, вы мне не ваши деньги отмывать хотите предложить? Это же другой разговор, вы садитесь, садитесь, вона, еще два с половиной бочонка под столом, невежливо из гостей уходить, не допив!
  - Алхимик? - Юрген стоял спиной к гному, спрашивал у Дэнни практически беззвучно, зная, что тот поймет вопрос.
  - А почему нет? - Моул пожал плечами, снова занял место за столом, потянулся к своей кружке. - Ты же видишь, теперь он согласен с нами работать, и никакой Фабио ему больше не нужен.
  - Но зачем нам алхимик?!
  - Ну, вдруг, пригодится?
  - Крот!
  - Время вести переговоры, Юрген. Наш будущий гильдейский алхимик ждет от тебя предложений.
  
  
   Дэниэль Моул мог гордиться собой. Пусть, залогом их очередной победы была череда случайностей, пусть Юрген остался недоволен тем, что Борода вступил в ряды его людей не как чистильщик, а как алхимик, все одно, гордиться было чем. Очередная проблема, решенная без единой капли крови. Стоило всего лишь услышать Хулли, понять, что скрывается за плотными дверцами шкафов, отсвечивая разнообразной магией, и все, дело сделано. К слову, вещества, хранимые в доме гнома, выглядели значительно сильнее, чем вещества, что делал для гильдии Тибальд Вуд. Так что, глядишь, Карпентер еще не пожалеет, что дал Бороде работу, о которой тот мечтал.
   С гномом договорились, что он пока останется при Фабио. Нет, следить Хулли отказался, но повременить с уходом согласился. Таким образом они выигрывали время на то, чтобы решить проблему с Самайном. А проблема была. Так просто к этому человеку было не подобраться. Он жил в гильдии, точнее, ныне в том здании, которое было признанно временным убежищем. Общался он только с подопечными и с Кубышкой, почти все время пропадал на улицах, занимаясь любимым делом. На договор с Юргеном он, явно, не пошел бы добровольно. А чтобы привести его насильно, нужно было сначала его поймать.
  - Топор в башку - и вся недолга! - Во время очередного обсуждения стучал кружкой по столу Карпентер.
  - У тебя для всех одно решение, - Дэнни по привычке вытер прилитое на стол пиво, задумался, зачем он это делает в трактире, если даже дома уже прекратил бесполезные попытки поддерживать идеальный порядок. Заррина, игнорируя всю свою ловкость, умудрялась за десять минут заляпать столешницу так, что на уборку требовалось в десять раз больше времени. Чего стоило ее представление с пролитым медом...
  - Так чем решение плохо? Избавимся от этого недоноска, и сразу к Фабио!
  - Самайн крайне полезный человек. Мало того, что держит в руках все ворье города, так еще и обучает их сам. Боюсь, потеряют уличные своего наставника, и будет все как с "вонючками", доставшимися мне. Разбегутся, а потом лови их по всей Столице.
  - Но у тебя же тоже нет предложений?
  - Я могу заняться Самайном. - Заррина, до этого сидевшая на полу трактира с бубном на коленях, вернулась из путешествия в другой планар, подняла голову на мужчин, но не торопилась подниматься с пола.
  - О, ты им так займешься, что потом только голову руби.
  - Юрген прав, Самайн нам нужен в здравом уме. Да и этот метод работы...
  - Неужели вы искренне считаете, что по-другому я работать не умею? - Зар все же поднялась, покачнулась, взмахнула хвостом для удержания равновесия. - Меня, точнее, Софи, Самайн не знает. Пусть он найдет на улицах города девчонку-гастролершу, готовую поступить к нему в обучение. Войду в доверие, пообщаюсь, а там, глядишь, легче будет его сманить. Ежели нет... То тут уже примемся за план Юргена.
   Мужчины переглянулись. Возразить было нечего ни Юргену, ибо его план не списывали со счетов, ни Моулу, который не мог придумать ничего лучше.
  - Раз все согласны, я пойду готовиться. Сколько времени у меня есть?
  - А сколько тебе нужно времени? - Дэнни глянул на Зар, не понимая, зачем она спрашивает.
  - Неделя.
  - Это еще зачем?! - Теперь уже вскинулся Юрген.
  - Ты поверишь, что неумелая гастролерша, пришедшая в столицу, не выглядит исхудавшей, голодной и несчастной?
  - Да ты и так не шибко фигуристая, может, тощая даже, да под шерстью не видно.
  - Хорошо, у тебя будет неделя! - Крот поспешил встать между Юргеном и Зарриной, готовой обрушить на оборотня весь поток своего возмущения, касающегося обсуждения ее фигуры.
  - Отлично. Тогда сегодня вечером я отправляюсь к Ванессе, готовиться буду там. Первое появление Суры Розенбад, о, вы ее еще не видели, состоится у восточных ворот.
  - Твоя женщина еб... ненормальная, так я тебе скажу! - Когда Заррина удалилась на почтительное расстояние, прошипел Юрген.
  - Возможно, именно за это я ее и люблю.
  - Дурак ты, Крот, как есть дурак.
  
   Прощание было долгим. Заррина покидала город уже далеко за полночь. Моул проводил ее до городских ворот, собирался и дальше, но Мерзавка остановила его, сказав, что таким образом он и у Ванессы останется на неделю, а этим будет сильно отвлекать ее от перевоплощения. Дэнни ничего не оставалось, как согласиться, помочь Зар забраться на лошадь, а потом долго смотреть ей вслед. Странное расставание, первое за время их знакомства, и оттого непривычно горькое. Оставалось только взяться за работу, какую ни есть, чтобы не тратить каждую минуту своего времени на мысли о такой далекой Заррине Мьявк. Хотя, так подумать, до особняка Лейбхольц всего час пути. Не так уж она и далеко. Да только появись Моул в гостях у Ванессы, кое-кто устроит ему знатный скандал.
   Неделя пролетела неожиданно быстро. Моул крутился по привычным, но позабытым в последнее время, делам, пытался предположить, чем закончится вся эта история с Фабио, а вечерами долго не мог заснуть, потому читал потрепанную книжку, уже другую, принесенную как-то Зарриной с рынка. Непривычная тишина в его маленькой квартире давила на уши, но Дэнни это стоически переносил, понимая, что просто скучает.
   В особняке же Ванессы Лейбхольц завелась странная гостья. Нет, слуги отлично знали Заррину и в ее привычном виде, и в облике Софи Бриннер. Странным на этот раз было поведение женщины. Она не спускалась на завтраки, отказывалась от еды в принципе, целыми днями пропадала в лесах близ особняка, носилась наперегонки с охотничьими псами, возвращалась в дом под вечер, украшенная ссадинами, синяками и царапинами. Хозяйка поместья была дома только один день, потом повелела слугам выполнять все указания гостьи и уехала, вернувшись лишь к концу недели.
   Вид Заррины, точнее, одной из ее масок, Суры, был ужасен. Ванесса даже забыла на мгновение, что нужно удерживать на лице привычное холодное спокойствие. За неделю ее гостья так измотала себя, что сейчас выглядела тенью человека. Тощие руки с синими венами, казалось, состояли из одних только костей и сухожилий, ребра торчали, щеки ввалились, ключицы выглядывали из-под ворота грязной рубахи, подобно крючьям. Единственным не изменившимся в ней казались глаза, такие же яркие и живые, да только их оттеняли темные круги, пробивающиеся даже через смуглую кожу. Последним штрихом было то, что Заррина состригла волосы, оставив мальчишескую длину, да и те она, по всей видимости, не мыла всю эту неделю.
   Ну, что же, на нищую побродяжку она была похожа как никогда. И если это то, чего Заррина добивалась, то у нее все отлично вышло. Свой амулет Зар перевесила на обычную веревку, затянула ее вокруг тощего плеча под рубахой. Поверх она накинула драную куртку мужского кроя. В ее костюме так же присутствовали мужские же штаны, держащиеся на поясе лишь благодаря веревке, обрезанные сапоги с примотанной подошвой и покрывало из ее спальни, доведенное до состояния половой тряпки, но носимое вместо плаща. Кроме этого за плечом висел видавший виды мешок с огромной заплатой, сделанной, кажется, из того же покрывала. Да, в таком виде ее даже Моул мог бы и не узнать, а значит, ее превращение удалось.
  
   Дэниэль сидел в засаде перед городскими воротами, выполняя свои прямые обязанности - следить и вызнавать. Юрген же, составляющий ему компанию, пришел сюда из обычного любопытства, так ему хотелось посмотреть, что за неделю могла сделать с собой Софи. Впрочем, как выяснилось, Карпентер пришел сюда не зря. Без его нюха Дэнни никогда бы не узнал Заррину. А так, когда оборотень вскинулся, Моул тоже перевел свое внимание на толпу нищих, ползущих в город. Среди них затесалась нескладная девчонка с короткими, неровно обрезанными волосами.
   Юрген присвистнул, а Крот схватился за голову. Как? Как можно было за неделю довести себя до такого состояния? А волосы? Волосы-то зачем резать?
   Если Софи Бринер была молодо выглядящей, но зрелой женщиной, то Сура Розенбад казалась подростком, девчонкой, едва шагнувшей в тот возраст, когда стоило уже превращаться в женщину. Даже ее походка, ее движения и жесты отличались от привычных для Дэнни. Казалось, от Заррины Мьявк в новом образе остались только глаза, но и те она поспешила спрятать, едва подошла ее очередь на воротах.
  - Чего застыл? Отправляй к ней мальчишку.
   Дэнни очнулся, взглядом поблагодарил Юргена и отправился к своему маленькому помощнику. Не прошло и десяти минут, как на дороге, ведущей в сторону базара, Сура столкнулась с местным оборванцем, поспешившим извиниться перед девушкой, а заодно сообщить предполагаемое расположение Самайна. В конце концов, Моул тоже не бездельничал неделю, старался следить за перемещениями старшего вора по городу в течение дня. "Попасться" Заррина должна была именно ему.
  
   Самайн искренне любил свою работу. Он считал ее искусством, оттачивал свое мастерство долгие годы, и теперь мог бы гордиться собой, но все же старался снова и снова улучшить имеющиеся навыки. Его мало волновали распри внутри гильдии. Он уже был старшим вором, главным наставником при Воробье. Когда пришел Фабио, ничего не поменялось. Разве что удалось избавиться от тех, кто не понимал высокого искусства воровства. О, эти дуболомы никогда не понимали, что их работа - ничто, а каждая кража, совершаемая Самайном или его учениками - произведение искусства. Мужчина отлично понимал, что доходы гильдии упали. Но что значат все эти доходы? Он сам всегда довольствовался малым, отдавал Кубышке много больше положенной полушки. Ему хватало уютного домика за стенами города, куда он выбирался раз в месяц, а то и в два, добротной одежды, плотных ужинов в любимых трактирах и уважения молодняка.
   Сегодняшний обход не предвещал ничего дурного. Кто-то уже работал по наводкам "вонючек", кто-то тащился в их временное убежище с ночных трудов. На Театральной площади работали четверо его подопечных, и Самайн видел, что они неплохо справляются со своей работой. Оставался базар. О, именно там чаще всего старший вор ловил учеников на нарушениях. То кто-то попробует еду украсть, что было недопустимо даже для шестилетних мальчишек, то кто-то потянется к кошельку человека, которого нельзя трогать, а бывало, именно тут он находил гастролеров, не понимающих и толики смысла воровства.
   Девчонку он заметил сразу. Она неплохо сливалась с толпой, но именно это ее и выдало. Невысокая, в рванье, она была одной из сотен нищих на улице. Она озиралась, выглядывала что-то, засматривалась на чужое добро. Неопытная, молодая, неместная. Добро пожаловать на гастроли, девочка.
   Она шаталась между рядами довольно долго, присматривалась к торговцам и простому люду. Наконец, когда Самайн уже начал скучать, она взялась за дело. Вернулась к тому ряду, с которого начала осмотр базара, буквально пронеслась по лавкам, не оставляя времени кому-то в чем-то ее заподозрить. Все было бы неплохо, но она воровала еду. И воровала не в своем городе. Он проследил за ней, спешно шагающей по незнакомым улицам, дождался, когда она остановится, и появился из-за угла в тот самый момент, когда она уже собиралась начать свой маленький пир.
  - Нехорошо так делать, девочка. - Самайн обладал приятным низким голосом, никак не вяжущимся с его худощавым телосложением.
   Девчонка мигом подскочила, умудрилась не уронить на землю украденную еду, сверкнула зеленущими глазами по сторонам, ища пути побега. Но она забралась не в то место, из которого было легко бежать.
  - Ты нарушила сегодня целых три правила Черного Города.
   Она на что-то решилась, выпрямилась, напряглась, и рванула с места с завидной скоростью. Вор должен уметь бегать, и она умела. Но Самайн был старшим вором, тем более, сейчас легко мог поймать ее за тощее плечо.
   Не тут-то было. В самый последний момент девчонка упала на землю, проскользнула у него под рукой и дала деру. Самайн довольно улыбнулся и припустил следом. Чем могла закончиться такая погоня, он знал, потому что знал город, а она не знала. Добрый десяток минут она металась по узким улочкам, но он каждый раз находил ее за очередным поворотом. Наконец, когда ему это надоело, он просто догнал ее, благо в скорости бега ему равных пока не было, остановил и развернул к себе, сжав плечи стальным капканом пальцев.
  - Хватит беготни. Чем быстрее ты осознаешь свои ошибки и расплатишься за них, тем быстрее определиться твоя судьба.
  - Не бейте, дядечка! - Голос у девчонки был хрипловатый, простуженный.
  - Пока тебя бить никто не собирается. Скажи мне девочка, знаешь ли ты, какие ты сегодня правила нарушила?
  - Воровать нельзя, за это руки рубят.
  - Это ты стражникам рассказывать будешь. Ты мне скажи, что вору делать не положено.
  - Ну, попадаться не положено, да?
  - Ох, и откуда ты такая будешь? Попадаться ей не положено. - Самайн уже было занес ладонь для удара, но сдержал себя. - Про воровские гильдии слышала чего?
  - Это когда чиновники воруют, а сами всю вину на другой люд скидывают? Говорят, у нас в городе была такая, жили они в большом доме, который все звали Административным.
   Самайн звучно рассмеялся. Да, девочка, по всей видимости, правда, далека была от гильдейских дел, могла и не знать о правилах, которых должен придерживаться любой вор, гостивший в чужом городе.
  - Как твое имя?
  - Сура. Сура Розенбад. Но лучше по маменьке Сура Тоафро.
  - Ну что же, Сура, ты попадаешься в первый раз, поэтому сегодня никто тебя не накажет. Но на будущее ты должна знать, что воровством в любом городе можно заниматься только с дозволения гильдии. Едва в город приходишь, ищешь местного вора, или место, где собираются, они всегда вот таким знаком отмечены. - Самайн продемонстрировал фибулу на плаще, изображающую птичью лапу. - И с каждого добытого тобой медяка половину ты должна отдать в казну гильдии.
  - Как половину? - Девчонка оглядела украденное добро, подумала с полминуты, а потом протянула Самайну кругляш хлеба. - Вот ваша половина.
   Мужчина снова рассмеялся, хотя взгляд зеленых глаз девочки был крайне умилительным.
  - Второе правило: не воровать еду. Любой уважающий себя вор может позволить себе обед в трактире.
  - Дык, как его себе позволить? Они же пускать не хотят, даже если деньги есть! Я, пока сюда шла, попросилась в один трактир, даже показала, что деньги у меня есть, а они... - Сура шмыгнула носом, - они взашей вытолкали, а деньги себе отняли!
  - Вот для этого и есть гильдия, которая защищает молодых от подобных ситуаций. Была бы ты моей ученицей, мы бы прямо сейчас отправились к тем, кто тебя обидел, забрали бы обратно твое добро, а с них еще и компенсацию взяли.
  - Да боги с ней, с этой конкенсацией, кушать просто очень хочется. А вы учеников набираете, да? А я бы подошла? И чему учите? Как правильно золото из кошельков вытаскивать? Или как незаметно кольцо с пальца снять? А то я умею руку так в чужой карман сунуть, чтобы и не заметил никто!
   Самайн слушал нескончаемый поток вопросов с легкой полуулыбкой на лице. Девочка, явно оживилась, поняв, что за ее поступок никакого наказания она не получит. Для ученицы она, конечно, была уже слишком взрослой. Лет шестнадцать-восемнадцать на вид, хоть и тощая. Впрочем, сейчас Самайн скучал без учеников, последние уже давно самостоятельно работали на улицах, редко утруждая себя тем, чтобы навестить своего учителя да спросить у него совета. Фабио мало интересовался теми, кого Самайн брал себе под крыло, возможно, стоило и забрать девочку с улицы, а то в Столице ее даже в портовый бордель не возьмут.
  - Я тебя уже чему-то научил сегодня. - Самайн решил, что если девочка запомнила его наставления, значит, она не безнадежна, несмотря на возраст. - Теперь ответишь мне на вопрос, какие правила ты сегодня нарушила?
  - Не пришла в гильдию, чтобы все в ней знали, что я пришла, украла еду, а так нельзя, не отдала половину, хотя я вам предложила, но вы не взяли.
  - Идем, Сура. - Самайн был сейчас уверен, что девчонка не подумает от него сбежать. - Если ты голодна, то одним хлебом, явно не наешься. Сегодня я покормлю тебя, но завтра ты уже должна будешь сама заработать себе на обед.
  - Конечно! Спасибо господин...
  - Самайн, можешь звать меня мастером или учителем.
  
   Самайн не пожалел, что взял себе новую ученицу. Девочка оказалась прилежной и сообразительной, схватывала буквально на лету. Естественно, в первую очередь ее пришлось накормить и отмыть. Оказалось, за слоем грязи скрывалось достаточно милое личико, которое при должном питании обещало приобрести положенную женственность. О своем возрасте Сура говорила неуверенно, но Самайну не было разницы, шестнадцать ей или все же двадцать. За первую же неделю работы, Сура, снабженная новыми знаниями, сменила свой гардероб, не забыв выложить остаток заработанной суммы в общую казну. Дальше - больше. В то время, когда его бывшие ученики возвращались в воровское логово без добычи, девчонка умудрялась утянуть где-то одну-другую ценную вещичку, срезать кошелек в толкучке, а то и заприметить пустой дом, который пропустили "вонючки".
   Она каждый раз прибегала к Самайну, рассказать о своем очередном достижении, снова и снова просила научить ее чему-то еще, стремилась к самосовершенствованию так с той же страстью, что и сам старший вор. Наверное, этим она его и подкупила. Он не мог ей отказать. Сам же расспрашивал про ее жизнь. Впрочем, история ее была историей каждого сироты Черного Города. Смерть матери, переезд в другой город с отчимом, побег из дома, когда названный отец начал требовать от нее то же, что требовал от бывшей жены. Бродяжничала она около года, сторонилась борделей, боясь того, чем ей придется там заниматься, когда кончились деньги, взятые из дома, начала воровать. Самайн не жалел ее, да она об этом и не просила. Старалась побыстрее закончить рассказ, а потом требовательно смотрела на учителя, ожидая, какую тайну он раскроет ей сегодня.
   Через две недели она уже сама стала приносить полушку Фабио. Хорошее питание пошло ей на пользу, превратив из угловатого подростка в стройную девушку. Пропали черные круги из-под глаз, перестали торчать ключицы. Она стала часто улыбаться, начала, сначала несмело, общаться с коллегами по цеху. Взгляды, которые на нее бросали мужчины, раздражали Самайна, ее же попросту смущали. Нескольких ухажеров пришлось даже припугнуть, чтобы они не лезли своими воровскими руками куда не следует. Совокупность фактов и событий привела Самайна к мысли, что Суру он оставит при себе. Как помощницу, как лучшую ученицу, которая еще не получила от него всех возможных знаний.
   Так, очередным вечером, позвав ее к себе, он принял единственное решение, которое заставило бы ее остаться с ним. Когда мужские руки легли на ее талию и плавно стали опускаться ниже, она дернулась, развернулась лицом к учителю, одним взглядом выразив весь свой страх и непонимание.
  - Это ты тоже должна уметь. И нет никого в мире, кто сможет тебе показать это лучше, чем твой учитель.
  - Н-но...я... я не хочу...мастер... - Голос девушки дрожал, словно пламя свечи.
   Он отвечал ей что-то. Говорил что-то важное. Она не пыталась вырываться, лишь тихо плакала и умоляла ее отпустить. Но Самайн всегда доводил свое обучение до конца.
  
   Дверь в "Железную Голову" распахнулась, с треском впечаталась в стену трактира, а потом, отскочив, снова захлопнулась. Посетители лениво глянули в сторону входа и снова вернулись к своим кружками. Юная девица с яростно сверкающими зелеными глазами была тут знакома, пусть всем казалось раньше, что выглядела она постарше.
   Заррина быстро прошагала к стойке, перегнулась через нее, игнорируя взгляд Коротыша, выудила запечатанный кувшин вина. Резкое движение, слетевшая крышка, долгие, жадные глотки. Теперь все неотрывно смотрели на нее, а когда кувшин опустел, принялись свистеть и хлопать в ладоши.
   Зар стукнула кувшином о стойку, вытерла губы рукавом, глянула на Коротыша.
  - Повтори. - Мерзавка заметила Юргена, распивающего пиво в компании Молчуна. - Принесешь за тот стол.
   Юрген смотрел на нее без удивления, но и без особой радости. Кошку он не видел вот уже две недели, отчитывалась она только Моулу, да и то, по словам Крота, лично она не являлась, и ее появление в этом месте могло означать все что угодно, начиная с того, что она провалила задание, заканчивая тем, что она прикончила Самайна. Зар прошествовала к столу, сняла с себя амулет, швырнула его на противоположный край, заставив стукнуться о стену. Карпентер приподнял бровь, ожидая, когда женщина заговорит. И она заговорила:
  - Этот сукин сын меня трахнул!
  - И? - Данной информации не хватило Юргену. Ну, трахнул, ну и что?
  - А я, между прочим, работала на другой результат! Даже не планировала тащить его в постель. Но ему, как выяснилось, нравятся невинные девочки.
  - Это ты-то невинная девочка? - Оборотень захохотал, стуча ладонью по столу. - Вот насмешила-то!
  - Не я, а Сура Розенбад. Она плакала и просила не делать с ней того, что задумал Самайн. Она вообще побаивается мужчин из-за ее отношений с отчимом. Но этот ублюдок все же сделал свое дело! Лишил невинности мою Суру!
  - Эй, эй, Заррина, ты играй, но не заигрывайся. - Карпентер не любил сумасшедших, а разделение образов Мерзавки попахивало именно сумасшествием.
  - Да что бы ты понимал?! - Заррина вздохнула, но успокоилась, налила принесенное вино в кружку, глотнула. - Это просто немного не тот результат, на который я рассчитывала. Да и использовать такие методы в последнее время...
  - Итак, тебя расстроило то, что тебе пришлось переспать со своей целью, как ты обычно и делала, и ты решила сорвать всю операцию, придя сюда?
  - Успокойся, Юрген. За мной никто не следил, завтра я вернусь к Самайну.
  - Смотри мне. А то возмущается она тут. Трахнули ее, вот невидаль. Сейчас ты еще и от Крота по лбу получишь за свое появление здесь.
  - Может, мне лучше уйти? - Заррина поднялась с лавки, но Карпентер взглядом приказал ей сесть.
  - Нет уж, пусть тебе Моул мозги сначала на место вправит.
   Зар обреченно глянула на дверь, одним махом выпила кружку вина и налила себе снова. Будто за последние несколько недель она нравоучений не наслушалась. Теперь ее ждет еще и лекция от Дэнни. Вот он, кстати, появился в трактире, сразу увидел ее, обрадовался, а потом нахмурился и быстро подошел к столу, поинтересовался, глядя сверху вниз на Заррину:
  - И что, позволь узнать, ты здесь делаешь?
  
   Мелкие неурядицы и проблемы всегда были у воров всех мастей. К счастью, все, кто работал на улицах, были защищены от проблем крупных. Раньше безопасность подопечных Самайна обеспечивали не только подкупленные стражи, но еще и силовики, сейчас за неимением вторых, приходилось полагаться только на меднолобых. Те, к слову, не всегда честно выполняли свою работу, за которую получали соответствующее вознаграждение от Фабио. Так случилось и в этот раз.
   Сура появилась в логове позже, чем должна была. Самайн, собравшийся уже выплеснуть свое негодование, потерял дар речи, когда увидел свою ученицу. Лицо ее было превращено в один сплошной синяк, губы разбиты, одну руку она придерживала другой, но на обеих можно было видеть содранную кожу и обломанные ногти. Вдобавок ко всему, одежда ее была превращена в сущие лохмотья, а на шее отсутствовала бархотка, подаренная не так давно самим Самайном. Изумление обратилось гневом, хотя это чувство довольно редко посещало старшего вора.
  - И кто посмел это сотворить?
  - Стража с Трактирной улицы. - Сура говорила с трудом, едва шевеля разбитыми губами. - Мы возвращались сюда со Свистуном, они остановили нас и потребовали вывернуть карманы. Свистун им под нос фибулу сунул, а они только рассмеялись. Когда он с ними спорить стал, они его стали бить. Я убежать хотела, да только у них еще двое подошли, мне одного удара алебардой по лицу хватило. Плашмя, конечно. Когда я в себя пришла, они уже надо мной склонились. Свистун не двигался. Думаю, он мертв. Надо мной они только поиздевались, весь заработок забрали, да прочее, что им ценным показалось.
  - Но Фабио же платит им, чтобы они стороной обходили нашу братию! - Самайн нервно прошелся по комнате. - Хотя, давно ходят слухи, что стража давно не слушает Фабио. Деньги берут, а к ворам все одно лезут.
   Сура, опустившись у ведра с водой, аккуратно прикладывала к лицу смоченную тряпицу. Самайн сжал кулаки, глядя на нее. Девушка, будто заметив его взгляд, обернулась, морщась от боли, спросила:
  - Вы пойдете к Фабио, мастер? Он исправит ситуацию?
  - Я искренне надеюсь на это. Иначе...
   Что "иначе", Сура не услышала, ибо Самайн вышел прочь из комнаты. Впрочем, и сам Самайн не видел, как избитое лицо его ученицы скривилось в недоброй улыбке. Заррина знала, что ответит Фабио. Что у него все под контролем. У Кубышки всегда, по его мнению, все было под контролем. Но завтра нападения стражи повторятся. Это Зар знала точно, потому что часть из них была перекуплена Юргеном, а часть околдована Ар-Латарахой. И если для того, чтобы подтолкнуть Самайна к верному решению, потребуется еще раз дать себя избить, пусть будет так. Этот спектакль уже сильно надоел Мерзавке. Пора бы было с этим уже заканчивать.
   Самайн, судя по его виду, не ложился спать. Сура открыла глаза, а старший вор сидел перед потухшим очагом, мусоля во рту курительную трубку. На тумбочке рядом с кроватью стояли разномастные бутылочки из мутного стекла.
  - Используй их, это мази от Тибальда, они помогут убрать боль и свести синяки.
  - Что ответил вам Фабио?
  - Того, что произошло вчера, больше не повторится.
  - Хорошо, учитель...
   Естественно, произошедшее повторилось тем же днем. Самайн не стал информировать об этом Суру, но откуда ему было знать, что его ученица проинформирована намного лучше, чем он сам? Во второй раз к Фабио он не пошел. Все было понятно и без ненужного разговора. Кубышка давно растерял свою власть. Да и обладал ли он ей вообще?
   В голове Самайна не было плана. Он не мог сам защитить своих бывших учеников. Он мог только сопровождать Суру в ее городских вылазках, да и то, как выяснилось, его сопровождение давало мало толку, потому что не прошло и шести дней с того времени, как он ходил к Барнсу со своей проблемой, как участь ученицы постигла и его. Нет, страже не дано было поймать опытнейшего вора Столицы, но сам факт того, что его пытались обобрать, внушал страх и гнев. Он не хотел отпускать ученицу в город, но зачастую она не спрашивала его разрешения, стремясь заняться любимым делом, и Самайн ее понимал, он и сам не мог сидеть взаперти.
   Когда она снова припозднилась, старший вор ожидал худшего, но Сура явилась целой и невредимой. Рассказывая о своих дневных свершениях, она сообщила тот факт, что стража, теперь уже за базаром, снова пыталась ее поймать. Но в самый неожиданный момент на них бросился какой-то мужчина, по комплекции сравнимый с вышибалой в трактире, снес стражу, а ей крикнул, чтобы она "валила отседова". Кем мог быть человек, пришедший ей на помощь, Сура не знала, но зато мог догадываться Самайн. Тут было немного вариантов. Или простой прохожий внезапно сошел с ума и решил напасть на стражу, или мимо назревающей стычки в этот момент проходил кто-то, кто распознал в Суре ученицу вора и решил помочь. Опознать ее могли только по фибуле, и только люди, связанные с гильдией. Неужели, внезапным спасителем оказался кто-то из дружинников?
   Тем вечером Самайн крепко призадумался. Действительно, что он знал о Юргене? Нет, еще до того, как пошла грызня за власть в гильдии, он был обычным силовиком. Пару раз сопровождал учеников Самайна, пару раз притаскивал попавшихся страже неудачников. Сейчас же за делами Карпентера следил один только Фабио, ибо тот остался его единственным конкурентом. Естественно, Барнс не упускал возможности позубоскалить над тупостью Юргена и его окружения, рассказать пару историй, в которой дружинник выставлялся не лучшим образом. В остальном же о действиях Юргена никто не знал. Поговаривают, он как-то причастен к распаду Стаи. Так же поговаривают, что круг его соратников состоит не только из одних дуболомов, но и из тех, кто некогда работал на Дрейвуда. Один из бывших учеников как-то упоминал мимоходом, что видал Юргена в порту, да не одного, а с самим Грыбом. Близкое знакомство с одним из известнейших каперов, который, по не проверенной информации имел отношение к самому Пиратскому Барону, естественно, сразу поднимало умение Карпентера находить полезные связи на новую ступень. Так стоило ли попытаться договориться с ним? Что потребует Юрген за услуги, какие всегда предоставляли дружинники в гильдии под руководством Воробья?
  - Сура, не уходи вечером на промысел, нам с тобой нужно будет посетить одного моего старого знакомца. И это должно остаться нашей тайной.
   Девушка кивнула, не сводя с учителя своих удивительных зеленых глаз. Наконец, тончайшая работа по манипуляции чужим сознанием, которую проделала Ар-Латараха, стараясь не навредить Самайну, дала свои результаты. Впрочем, возможно, вор бы сам додумался обратиться к Карпентеру через какое-то время. А может, заподозрил бы того в том, что он все это подстроил, чтобы выгнать воров с улиц. В любом случае, идея мягко подтолкнуть Самайна к правильному решению была полностью придумана и реализована духом Заррины, за что та была только благодарна.
  
   Когда в "Железной Голове" появились двое людей, никто будто и не обратил на них внимания. Коротыш на своем привычном месте, за стойкой, флегматично оглядел их и вернулся к делам насущным. Потребуется, так новые посетители кликнут его. Не повернули голов ни Грегор Лонг, ни Оливер Тул, сидящие едва ли не на самом видном месте трактира. Именно к этим двоим и направился Самайн в сопровождении своей ученицы.
  - Молчун, Корешок, приветствую, - слова эти Самайн буквально вытолкнул из глотки.
  - Ба, какие люди! Сам Самайн посетил наше убогое заведение! - Грегор прямо подскочил на месте, старательно игнорируя Суру, хотя не признать ее не мог. - Ты, никак, решил с жизнью попрощаться, раз добровольно сюда приперся без охраны. Да еще и девочку нам привел на сладкое.
  - Мне нужно поговорить с Юргеном. Где я могу его найти?
  - Вот тебе, ни "как дела, Оли?", ни "как семья, Грегор?", как был зазнавшейся задницей, так и остался, верно, Молчун?
   Оливер промычал что-то утвердительное, тоже старательно не глядя в сторону Заррины. Естественно, они все были предупреждены. Естественно, сегодня в трактире были только люди Юргена. Сам Карпентер, скорее всего, или уже здесь, или появится с минуты на минуту. Не зря Зар гоняла своего духа со срочным сообщением для Дэнни. Наконец-то это затянувшееся представление подходит к концу.
  - Твоими делами я не интересовался еще в те времена, когда ты был со мной в одной гильдии, Лонг. С чего бы мне начать интересоваться сейчас? Повторю свой вопрос. Где Юрген?
   Со скамьи начал подниматься Молчун, еще несколько людей в помещении пристально глядели в сторону грозящей начаться разборки. Заррина уже хотела было вмешаться, но ее опередили.
  - Чего вы тут расшумелись? - Юрген вышел со стороны кухни, вытирая руки засаленным полотенцем, за его плечом маячил вездесущий Дэниэль Моул. - Самайн? Ты-то здесь что забыл? Неужто у Фабио совсем крыша поехала, и он тебя отправил со мной поквитаться за дела какие?
  - У меня есть к тебе разговор, Юрген. И я бы предпочел, чтобы при нем не присутствовали твои шестерки.
  - Добро, - Юрген кивнул, Молчун и Корешок моментально освободили стол, прихватив с собой кружки и нехитрую закуску. - Садись, Самайн. Говори.
  - Я все еще настаиваю на разговоре наедине. - Вор смерил Моула недобрым взглядом.
  - Тогда и ты девку свою погулять отправь.
  - Это моя ученица.
  - А это мой советчик. И что ж, или вдвоем говорим, а их гулять отправляем, или пущай уже сидят.
  - Я не думаю, что моей ученице безопасно покидать этот трактир без меня.
  - Ничто, за ней Крот приглядит, верно?
   Моул поднялся с только что занятого места, галантно подал руку спутнице Самайна, отчего Сура немедленно покраснела едва ли не до корней волос. Вор скептически глянул на замершую парочку, вздохнул и согласно кивнул, отпуская свою ученицу. Самайн краем глаза проследил, как они отошли сначала к стойке, а потом направились на улицу.
  - Не нервничай ты так, Крот у нас крайне светский человек, девицу нипочем не обидит. - Юрген усмехнулся. - Так с чем пожаловал, говори.
  - Разговор будет долгим. Начать бы я хотел с того, что моя вера в Фабио исчерпала себя...
   Заррина стояла, прислонившись к стене здания, будто вслушивалась в разговор Самайна и Юргена, хотя расслышать что-то снаружи трактира было просто невозможно. Моул некоторое время просто стоял рядом, неотрывно глядя на нее, потом притянул к себе, обнял, взъерошил короткие волосы пятерней.
  - Как же я по тебе скучаю.
  - Ты всегда знаешь, где меня искать, Дэнни. - Зар говорила невнятно, уткнувшись носом в плечо мужчины.
  - Там, где я знаю, сейчас есть лишь Сура Розенбад. А она с Дэниэлем Моулом познакомилась только сегодня. Пока же Самайн не договорится с Юргеном, маску твою снимать нельзя. Да и потом, думаю, еще некоторое время придется тебе оставаться с Самайном, чтобы он не соскочил до свержения Фабио.
  - Что мешает Суре Розенбад внезапно влюбиться в Дэниэля Моула?
  - Возможно ее строгий учитель?
  - Думаю, с этим я что-нибудь смогу придумать. Если ты мне подыграешь, конечно.
  - Спектакль внутри спектакля? Тебе не надоело?
  - О, поверьте, господин Моул, для того, чтобы как можно быстрее снова встречать утро в вашей постели, я готова разыграть сотни представлений.
  - Тогда, тебе придется объяснить мне мою роль.
  - Сейчас объясню. - Заррина приподнялась, обвила руками шею Дэнни, нашла его губы своими. Он улыбнулся сквозь поцелуй. Такие объяснения ему нравились.
  
   Из трактира Самайн уходил еще более задумчивым, чем шел сюда. Однозначного решения не было. Юрген не отказал ему в защите, но и в ответ потребовал столь же многого. Буквально перейти на его сторону, отвернувшись от Фабио. Нет, у Самайна не было моральных терзаний, ему было все равно кто сидит на верхушке гильдии, пока эта личность не мешает ему работать. И Юрген бы не мешал. Он оказался на удивление сдержанным и внимательным, выслушал все доводы старшего вора, привел свои. Да, он и не скрывал, что Кубышка ему мешает, что он с радостью бы избавился от него, приняв, наконец, бразды правления гильдии. А Самайн пока не мог определить для себя, готов ли он сменить Фабио на Карпентера. И как на это отреагируют Борода и Артефактор.
   Сура шагала рядом с ним довольная и мечтательная. Можно было не спрашивать, что так подняло настроение его ученице, он отлично видел, какой взгляд она подарила Моулу на прощанье. Об этом им еще стоило поговорить. Самайн неплохо знал Крота, поэтому подозревал, что тот пытается через Суру залезть в тайны Фабио. Впрочем, если старший вор все же примет сторону Юргена, Сура станет не интересна Моулу. Это немного успокаивало.
   Следующим вечером он снова собирался в "Голову". Ночь да день дали время поразмыслить, теперь он готов был дать ответ Юргену. И, конечно, ответ был положительным. Пора было уже прекращать бесчинства стражи, дать молодняку спокойно работать. Несомненным плюсом можно было считать то, что доходы гильдии снова вернуться на прежний уровень. Эту мысль Самайн берег для жадного до денег Бороды. Подумав, вор решил, что если они с Бородой покинут Фабио, Артефактор последует за ними, благо, торгаш сразу почует свою выгоду.
   Сура собралась идти вместе с ним, не дожидаясь его приказа. Самайн некоторое время следил за сборами девушки, но когда она добыла из недр сундука неизвестно откуда взявшееся там платье, решил все же не откладывать разговор на потом.
  - Сура, девочка моя, не расскажешь ли ты мне, куда ты так наряжаешься?
  - Ну, как, мы же отправляемся на вторую встречу с Юргеном Карпентером. - Скулы девушки уже покраснели, но голос оставался практически спокойным.
  - Что-то мне подсказывает, что ты туда идешь совсем не с Юргеном встречаться, - Самайн хмыкнул, когда краска прилила и к щекам его ученицы.
  - Дэниэль говорил мне вчера, что вы, мастер, вернетесь к переговорам. И что он тоже будет там.
  - Что же еще тебе говорил Дэниэль?
  - О, он много говорил. Рассказывал мне историю гильдии, из-за чего произошел распад, куда делись дроу, как в этом замешаны пираты и Градоправитель...
  - Сура, ты должна понимать, что Дэниэль Моул прирожденный лжец. Не все из сказанного им является правдой. Он мог чего-то наговорить тебе, заставив проникнуться к нему симпатией, но на самом деле его интересует только то, что ты работаешь на Фабио.
  - Во-первых, меня не так просто обмануть. - Сура загнула один палец на руке, - во-вторых, он мне просто понравился, а не своими разговорами. Разговоры были достаточно скучными. Как можно влюблять в себя девушку, рассказывая о какой-то там Великой Пятерке или Шестерке, не помню уже... - Девушка загнула второй палец. - А в-третьих, даже если ему нужна какая-то информация о Фабио, так я же ничего не знаю. Все, что я могу ему выболтать - это как правильно срезать те или иные кошельки в толпе. А мне кажется, он и сам знает эту науку.
  - Насчет твоего первого я бы поспорил, но уж если ты так уверена в себе, поступай, как знаешь. Но, коли Крот использует тебя да вышвырнет, как ненужную вещь, не прибегай потом ко мне плакаться.
  - Иногда, мастер, учиться нужно не только у вас, но и нас своих ошибках, верно? Вы же именно так говорили?
  - Верно. - Самайн потрепал Суру по волосам, сдержал тяжелый вздох. Что же, удерживать девочку силой он не хотел. По его мнению, за месяц их общения, она должна была уже привыкнуть к нему, быть готовой остаться с ним. Но, раз сердце Суры распорядилось иначе, не спорить же с ним? Хотя, девочке мог бы понравиться и более достойный кандидат. Моул, пусть и был моложе Самайна, Суры он был старше лет на десять. Лицо его было ничем не примечательным, волосы вечно неухоженными, зубы неровными. Возможно, Сура сама поймет свою ошибку немного позже, а Самайн этого дождется.
   Юрген уже ждал их за тем же столом, где они сидели вчера. Можно было бы подумать, что дружинник вовсе не покидал заведения, но Карпентер выглядел чересчур уж довольным и выспавшимся для подобного предположения. Моул поднялся из-за стола, едва завидев Суру. Самайн лишь скрежетнул зубами, заставил себя проговорить:
  - Вы можете сегодня не покидать нас. Думаю, в дальнейшем обсуждении может принять участие любой желающий.
  - Да пускай идут, не видишь, у них обсуждение поважнее нашего намечается. - Юрген рассмеялся, не обращая внимания на то, что Самайн его настроения не разделял.
  - Тогда, мы пойдем, - Сура первая сделала шаг в сторону, потянула за собой Крота. И когда только успела схватить его за руку? Моул догнал ее на втором шаге, шепнул что-то на ухо, вызвав яркий румянец на ее щеках, и они скрылись за стойкой, нырнув в темные глубины подсобного помещения.
  - Вот же мразь... - Самайн и сам не понял, что сказал это вслух.
  - Да ладно тебе, их дело молодое. Девка твоя, явно, вниманием обделенная, да и Крот редко когда на себя снискать благосклонность бабы может. Только если серебром ей заплатит. Пусть развлекаются. А мы с тобой пока о делах поговорим.
  - Да, лучше о делах, - Самайн выдохнул, настроился на серьезный разговор. - Твое предложение я полностью принимаю. Но для того, чтобы всех моих уличников к тебе перекинуть, мне нужно время и твоя помощь. Возможно, кто-то не захочет покидать Фабио. И, есть еще две проблемы: Артефактор и Борода...
  
   Летели дни, и с каждым новым работы становилось все больше. Стоило бы радоваться тому, что ворам, наконец, можно было развернуться в городе, но пока что Самайн скрывал от Фабио, что девять из десяти людей в его гильдии теперь работают на Юргена. Карпентер готовил свой план по устранению Кубышки. Об этом говорило то, что к концу очередной недели он собирался созвать всех своих ближников и Самайна на совет.
   Сура все реже и реже возвращалась ночевать в воровское логово. Самайн знал, где она проводит ночи, но это знание его не радовало. Да, Карпентер получил от вора всю нужную ему информацию, уже успел почувствовать приток денег, полученный благодаря уличным работникам, но Моул от Суры так и не отстал. Это раздражало, но с каждым днем все меньше и меньше. Наверное, где-то глубоко внутри, Самайн уже понял, что потерял свою ученицу.
   Собрание, естественно, проходило в "Железной Голове", где же еще мог Юрген собрать костяк своей гильдии? Самайн опаздывал, но намеренно не стал ускорять шаг. Поэтому, когда он постучался в запертые двери, ему открыли не сразу, а когда он вошел в помещение, то все были в сборе. И даже больше. За одним столом с Юргеном восседали Борода и Артефактор. Каким образом и какими деньгами Карпентер этого добился, Самайн не знал, но это не помешало ему начать уважать дружинника немного больше прежнего. Тут же было еще с десяток людей, знакомых вору еще по старой гильдии. В основном, силовики, естественно. Самайн заметил Моула и Суру, сидящих прямо на пустом широком столе несколько поодаль от остальных. Эти двое были полностью поглощены общением друг с другом, быстро обменивались тихими репликами, расслышать которые не представлялось возможным. Отдельно можно было отметить старого одноглазого дроу и его собеседницу - огромную эльфийку с алыми волосами. Тоу и сестра капитана Грыба. Сам полуорк что-то воодушевленно вещал то Артефактору, то Юргену. Веселая подобралась компания.
  - А вот и Сам, можно начинать? - Борода восседал на пузатом бочонке выше всех, что, явно, веселило и его, и окружающих.
  - Нужно. - Юрген поднялся. - Наконец, тут собрались все мои друзья и деловые партнеры. Ни для кого не секрет, к чему я шел все эти месяцы. Мне удалось легко избавиться от Дрейвуда, но тут он сам виноват. Теперь же я хочу забрать власть и у Фабио Барнса, положив конец расколу в гильдии. Мы все с вами в одной лодке. И я готов выслушать каждого из вас, коли он захочет попытаться переубедить меня.
  - Что будет с Фабио? - Самайн подал голос неожиданно даже для себя. - Ты хочешь убить его? Или заставить работать на тебя, как заставил всех нас?
  - Кого заставил, а кто и сам захотел, - могучий бас гнома перекрыл нарастающий шум. - Ты, Самайн, коли сюда от нужды пришел, других-то с собой не сравнивай. Здесь всем выгоднее, чем у Фабио. Один ты у нас несчастный и обиженный.
  - Я немного не так выразился, но все же, мой вопрос остается открытым.
  - Если он согласится работать, пусть работает. Но к власти я его не подпущу. Нельзя счетоводу всей гильдией управлять. Коли же не согласится, то, да, его придется убрать. Убить ли, али просто властям сдать, про то и надо сегодня решить.
   Этим вечером разгорались и гасли споры. Собравшиеся здесь сегодня, однозначно, видели Юргена новым главарем, но вот выбрать метод прихода к власти никак не могли. Один за другим строились безумные планы, и столь же быстро разрушались. Даже для простого физического устранения Фабио нашли целых шесть методов. И как минимум один участник разговора был не согласен с каждым из них. Когда очередной спор зашел в тупик, к удивлению Самайна, поднялась Сура, прошествовала к общему столу, оставив Моула за спиной, оперлась о плечо Грыба и проговорила, волшебным образом перекрыв своим голосом общий гвалт:
  - Господа, а вы не слишком много думаете? Не кажется ли вам, что стоит просто всей вашей веселой братией заявиться к Фабио, а он, поняв, что остался один, без поддержки, уже сам выберет свою судьбу. Будет ли это добровольное изгнание, или же работа на Юргена, все одно это намного гуманнее, чем решать сейчас, каким способом его удобнее всего убить. В конце концов, мы все отлично понимаем, что если не сработает какой-то план, мешающую личность легче просто устранить, а решить это будет намного проще, когда Кубышка будет стоять у вас перед глазами.
   Снова поднялся ропот, впрочем, никто ничего не возразил. Один только Самайн схватил девчонку за руку, дернул на себя и прошипел ей в лицо:
  - Не слишком ли ты много воли взяла для воровки, еще даже не закончившей обучение у мастера? Думаешь, то, что ты пару раз дала шпику Юргена, делает тебя равной им?
  - Юрген, можно я уже закончу это представление? - Сура повернулась в сторону Карпентера, мимоходом оценив всеобщий интерес к происходящему.
  - Кончай, теперь уже поздно ему куда-то рыпаться.
   Самайн с непониманием смотрел то на Юргена, то на свою ученицу. Сура же, на удивление легко выкрутившаяся из его захвата, задрала рукав рубашки и отмотала от плеча веревку с амулетом, который, как она говорила, достался ей от покойной матушки. Амулет был помещен в карман, лишь потом, Заррина приказала магической вещице прекратить свое действие.
   Нет, большинство из присутствующих, конечно, знали истинный облик Заррины. Удивительным это, пожалуй, стало лишь для Бороды, Артефактора и Самайна. Хулли, впрочем, лишь подивился необычной внешности да силе артефакта, который скрыл этот облик даже от его волшебных глаз. Шедфо знал, что амулет что-то прячет в облике Софи Бринер, но никак не мог предположить, что прятал он принадлежность к другой расе. Луис скорее предполагал, что тело истинной Софи чем-то обезображено, что ей приходится постоянно носить магическую маску. Хотя, он не мог отрицать, что и в виде хаджита она была крайне мила. В свое время торговец водил дела с представителями ее расы, успел привыкнуть к необычному облику и умел находить красоту даже в нем. На Самайна же было просто жалко смотреть. Мужчина хватал ртом воздух и не мог произнести ни слова.
  - Мое имя Заррина Мьявк, если кто-то здесь еще не знает его. Перед вами, Шедфо и Самайн, мне нужно извиниться, за то, что даже когда вы стали работать с Юргеном, я не раскрыла вам своей тайны. Теперь же, когда мои маски скинуты, и вопрос моей равности здесь присутствующим для тебя, мастер, закрыт, вернемся к обсуждению, если есть еще что обсуждать.
   Сама Заррина снова вернулась к Дэнни, уселась рядом с ним на стол, что-то шепнула на ухо, вызвав у Моула широкую улыбку. Самайн никак не мог отвести своего взгляда от этого существа, которое минутой ранее было его Сурой. Поэтому, когда обсуждение окончательно стихло, он едва не пропустил момент голосования. Но что он мог теперь сказать? Оставалось только поднять ладонь в знак своего согласия с планом. День для осуществления всего этого выбрали быстро, после чего Юрген посчитал, что собрание закончено.
   Самайн задержался, заметив, что Сура и Моул не торопятся уходить. Очень даже наоборот, они только налили себе по кружке пива, Крот подсадил Заррину на стол, а сам устроился перед ней, улыбаясь и что-то рассказывая.
  - Сура... - Самайн, поколебавшись минуту, подошел.
  - Заррина. Мое имя Заррина.
  - Прости. Заррина, я могу с тобой поговорить?
  - Я проведаю Юргена. - Дэнни, уловив короткий кивок Зар, направился в сторону кухни.
  - Я слушаю тебя, Самайн. Говори. Ругайся. Можем даже подраться, если хочешь.
  - Ты даже говоришь иначе. - Мужчина растеряно посмотрел в знакомые зеленые глаза. - Я понимаю, что все это было твоей игрой. Игрой отличной, раз я в ней не углядел и доли фальши. Просто скажи мне, неужели среди всего этого представления не было ни капли правды?
  - Знаешь, Самайн, мне, правда, было интересно у тебя учиться. Пусть, много из того, что ты показывал, мне было давно знакомо. Ты хороший учитель. Если не учитывать тот факт, что ты насильно затащил меня в постель.
  - Этому ты тоже должна была научиться, так что я не буду извиняться за то, что стал твоим первым мужчиной.
   Заррина настолько громко и звонко рассмеялась, что из дверного проема, ведущего на кухню, выглянул Крот, естественно, не ушедший далеко. Где-то на кухне начал ржать Карпентер, по всей видимости, услышавший фразу старшего вора. Заррина смеялась настолько долго, что Самайн уже снова успел почувствовать себя дураком.
  - Ох, давно меня так не смешили! Сам, мастер мой, поверь мне, с лишением меня невинности ты опоздал минимум на пятнадцать лет! Неужели, мое имя тебе ни капли не знакомо? Да по сравнению со мной - это ты невинный юнец, едва умеющий управляться со своим хозяйством!
  - Но...
  - Ладно, забудем эту тему. - Заррина отдышалась, но улыбка все равно не сходила с ее лица. - Скажем так, я не буду тебе мстить за то, что ты использовал мое тело против моей воли, но причиной тому не мое великодушие, а то, что ты поднял эту тему, несмотря на то, что я не человек.
  - Мне, правда, нравилась эта девочка - Сура.
  - Поверь мне, пусть она и придуманная мною маска, в ней больше настоящего, чем ты думаешь. Просто, Сура уже давно выросла, растеряла свою наивность, да и невинность вместе с ней, не встретила достойного учителя воровского дела и увлеклась шпионскими играми. Возможно, если бы пятнадцать лет назад ты бы встретил ее, сегодня все могло быть совершенно иначе.
  - Если тебе потребуются уроки воровского дела, ты знаешь, где меня найти.
  - Спасибо, Самайн, обязательно воспользуюсь твоим предложением.
   Дэниэль, поняв, что разговор закончен, вернулся на свое прежнее место, впрочем, перед тем, как вернуться к своему рассказу, напросился на долгий поцелуй, который Заррина прервала, поглядев за спину Дэнни.
  - Вам вовсе не обязательно продолжать играть влюбленных, - Самайн поднял бровь.
   Заррина снова рассмеялась, что-то пробурчал Юрген с кухни. А Дэнни, обернувшись, усмехнулся:
  - Нам не обязательно играть. Этого ты тоже до сих пор не понял? - И снова повернулся к Зар, будто забыв про человека за спиной.
   Самайн медленно вышел из трактира, побрел по темным проулкам. Что ж, его Сура дважды выбрала Моула. Наверное, стоит пожелать им счастья, все одно оно будет недолгим. Воры долго не живут.
  
  
   К обиталищу Фабио, где тот принимал дорогих гостей и партнеров, где собирал положенную дань со всех воров города, все шли разными дорогами, но в назначенное время все были там. Юрген шел первым. Он же распахнул перед всеми тяжелые створки двери и повел свою маленькую армию в зал, где Кубышка уже почти представил себя Королем Воров. Присутствующие в здании люди разбегались, жались по стенам, пропуская удивительную компанию, нагло шествующую по широкому богато обставленному коридору. Дэнни и Заррина шли рука об руку где-то в задних рядах. От них не требовалось даже присутствия, благо длительных переговоров не планировалось, но обоим было любопытно, чем же все закончится.
   Сам Фабио Барнс восседал в широком резном кресле у дальней стены большого зала. Десять наемников постоянно находились при нем, хотя он не думал, что кто-то посмеет ворваться в его жилище. Тем больше было удивление в его глазах, когда на паркетные доски ступила нога в грязном ботинке. Юрген по-прежнему шел впереди. Ему был не страшен случайный арбалетный болт, он готов был отразить нападение любого количества людей, особенно тогда, когда за его спиной в первых рядах шли Грыб и Рубина, способные своими саблями превратить в лапшу любого, кто посмеет к ним сунуться. Чуть дальше прикрывали по разным сторонам Юргена два низкорослых воителя. Секира Тарна и булава Хулли блестели в свете полуденного солнца, пробивающегося сквозь высокие стрельчатые окна, по всей видимости, гномы весь вечер приводили свое оружие в должное состояние. Были и другие, те, на кого Юрген готов был положиться, кому доверил прикрывать свою спину. И то, что среди них была даже кошка, соблазнившая его осведомителя, ничуть не смущало Карпентера.
  - Юрген?!
  - И тебе привет, Фабио. Потолкуем?
  - Что ты здесь забыл? Мы же договаривались...
  - Время договоров кончилось. Я пришел взять всю власть над гильдией в свои руки.
  - Да кто тебе бы такое позволил, деревенщина проклятая! Да кто тебе такое право дал?!
  - Все, - Юрген довольно оскалился, повел руками в стороны, будто указывая на людей за своей спиной. - Твои три кита, Борода, Артефактор и Самайн, работают теперь на меня. Я уничтожил Дрейвуда, и те из Стаи, кто выжил, поддержат меня, а старший мастер Ямы готов поднять оружие по моему зову. Я заключил договор с пиратами четырех морей, и Пиратский Барон на моей стороне. Я заключил договор с наемниками, и теперь...
  - Ты ври, но не завирайся, Юрген! - Кубышка аж вскочил со своего кресла. - Три Старца никогда бы не пошли на договор не то, что с тобой, а с гильдией в целом!
  - А кто их, этих Старцев, видел? - Философски поинтересовался Рейстан, шагнувший вперед. - Покуда я являюсь официальным главой гильдии, решения принимаю тоже я. И нам выгодно, чтобы воровская братия прекратила свою грызню.
  - И если я прикажу твоим ребятам прикончить вас, ты поднимешь оружие на своих же людей?
  - Такова доля любого наемника. Впрочем, у моих ребят своя голова на плечах. Они видят, сколько тут противников.
  - Ты хочешь сказать, они наступят на горло всей своей хваленой чести, предадут работодателя?
  - Нет, отчего же? - Рейстан зевнул. - Но ты сможешь узнать это только тогда, когда отдашь им приказ атаковать.
  - А вот и отдам! - Фабио едва не перешел на визг. - Убить всех!
   Наемники переглянулись. Десять против тридцати - неплохой шанс остаться в живых. Если бы только среди тех тридцати не было стольких мастеров боя. Пираты, гномы, дроу, сам Рейстан с тремя людьми из гильдии, дружинники Юргена и Карпентер своей персоной. Первый кошель с золотом полетел к ногам Кубышки.
  - Мы наемники, но не самоубийцы.
   Следом за первым к ногам Фабио упало еще девять полновесных кошелей. Аванс полностью возвращен работодателю. Наемники могли спокойно уйти, но лишь отошли в сторону, наблюдая за дальнейшим развитием событий. Кубышка, будто не веря своим глазам, нагнулся, поднял с пола одну мошну, потом со злостью швырнул ее в сторону отошедших наемников. Кошель не долетел до бывших владельцев, шлепнулся посреди комнаты, жалобно звякнув монетами.
  - И что теперь, Юрген? Теперь ты убьешь меня?
  - Отчего же? Ты волен уйти, если есть такое желание. Можешь остаться, но, ты уж прости, не на своей должности.
  - На улицы меня хочешь отправить, медяки по карманам таскать? - В голосе Кубышки слышалось и возмущение, и обреченность, и злость.
  - Зачем? Сядешь эти медяки у Самайновых ребят принимать, да тому, кого я новым казначеем назначу, отчитываться.
  - Нет уж, спасибо. - Лицо Фабио сморщилось, будто он прогорклого молока хлебнул. - Если ты, действительно, готов меня отпустить, я лучше уйду. Мир большой, глядишь, где и найду место. Ты дашь мне забрать свои вещи?
  - Твоего тут нет ничего, кроме твоей вшивой душонки, иди, пока я добрый.
   Барнс поднялся, несмело сделал первые шаги. Юрген отступила в сторону, и люди за его спиной повторили его движение, открывая Кубышке дорогу к выходу. Фабио шел, низко опустив голову, прижимая руки к груди. Когда он поравнялся с Юргеном, то поднял взгляд, полный лютой ненависти, проговорил сквозь плотно сжатые зубы:
  - Не ожидал я от тебя такого, Юрген. Слишком хитро для тебя. Совет тебе на будущее: смотри, сам себя не перехитри!
   Резкий короткий замах выдал его намерения. Блеснуло короткое черненое лезвие, скрытое до того в широком рукаве. Карпентер удивился смелости Кубышки, наверное, только этим он мог оправдать то, что даже не попытался уклониться от его удара. Мгновением позже одновременно свистнули в воздухе сабля и широкая секира. Оборотень дернулся, выругался, скосил взгляд сначала на рукоять ножа, торчащую у него под ключицей, а потом на окровавленные доски пола, на которых теперь тремя частями лежал бывший казначей воровской гильдии. В широко распахнутых глазах Фабио Барнса навечно застыла ненависть, впрочем, чтобы это увидеть, кому-то пришлось бы переступить через тело, лишенное ног, добраться до стены и перевернуть отделенную от туловища голову.
  - Вот и поговорили. - Юрген сплюнул себе под ноги, одним быстрым движением извлек из тела нож и, прошествовав к ближайшему столу, обернулся к своим людям. - Все ценное вынести, провести опись, разобрать дом по бревнышку, но найти все нычки Фабио. Рейстан, Тоу, Грыб, благодарю за участие. Вашу долю, как и договаривались, можете забрать здесь и сейчас, можете вечером наведаться в "Железную Голову". Надеюсь, сегодняшние события послужат залогом дальнейших взаимовыгодных отношений.
   Вечером в Черном Городе с заревом заката могло соревноваться весело вспыхнувшее пламя. Добротный двухэтажный дом был поглощен пожаром на удивление быстро, так же быстро пламя осело и сошло на нет, так что прибывшей бригаде тушителей только и оставалось, что залить жаркие угли и вернуться восвояси. Никто не спешил разгребать завалы рухнувшего здания, впрочем, если кто-нибудь и потрудился бы, то все одно не смог бы отыскать расчлененное тело, ибо оно первым превратилось в золу и пепел под жаром алхимического огня.
   Буквально на следующий день недалеко от недавнего пожара начались ремонтные работы. Рабочие, среди которых можно было углядеть даже нескольких гномов, споро взялись за восстановление здания, которое с полгода назад, а то и больше, буквально взлетело на воздух. Можно было только удивляться, как быстро здание, до этого выглядевшее, как заброшенная и никому не нужная развалюха, превращалось в добротный дом. Многие гадали, кто же решился вложить столько средств в восстановление этого места, кто собирался жить в самом сердце Черного Города, и лишь единицы понимали, что скоро на новенькой двери появится неприметный знак, напоминающий птичью лапу.
  
  
   Казалось, время полетело вперед быстрее, чем гонец Императора со срочным посланием. Дни сменялись днями, а недели неделями. Вроде, только вчера Юрген наблюдал за тем, как весело загорается от одной единственной искры опустошенный особняк Фабио, а сегодня он уже оглядывал своих приближенных людей за столом, выставленным в честь новоселья восстановленной гильдии. Будто заново родившийся из пепла феникс, воровская братия восстала, делала первые шаги для восстановления собственного богатства. Работы у всех прибавилось, как и головной боли у Карпентера. Теперь уже было не спрятать самого себя за показной глупостью, ведь воры не пошли бы дальше за предводителем, у которого не было острого и живого ума. У дружинников и силовиков изменения в Юргене вызывали бурю эмоций, ни один из них не мог предположить, что их проверенный товарищ, спасшийся некогда от самой смерти, окажется не только сильным главой, но и умным человеком. Пожалуй, к подобным изменениям был готов один только Дэниэль Моул, хотя, возможно, у него просто не было времени удивляться переменам, произошедшим с оборотнем.
   Крот работал. Он всегда работал, но сейчас от него требовалось заново восстановить всю гильдейскую сеть осведомителей и доносчиков, что было не самой простой задачей, ибо "вонючки" еще помнили времена, когда Моул не мог удержать власть над ними. То, что за прошедшие полгода Дэнни значительно изменился и приобрел бесценный опыт управления людьми, им было невдомек, но Крот быстро донес эту простую истину до новых подчиненных, а те, кто работал на него еще до свержения Фабио, лишь подтвердили это.
   Заррина, естественно, не оставалась в стороне, старалась помочь Дэниэлю, поддержать его в любой ситуации. Благо, в данное время работы для нее у Юргена не было, и Мерзавка занималась тем, чем сама желала. Не сказать, что ее времяпрепровождение было бесполезным. Она посещала светские приемы, зачастую в компании Шедфо, и приносила оттуда ценные сведения, продолжала налаживать не самую законную торговлю с гномами, ибо, как выяснилось, могла найти с ними общий язык безо всякой магии, по просьбе Карла помогала ему с некоторыми борделями. Дэнни не стеснялся дергать ее себе на помощь, а она ни разу не отказала ему.
   Спустя несколько месяцев, казалось, наступило долгожданное затишье. Гильдия работала, деньги текли тонкими ручейками, заставляя Юргена гордиться своими подопечными. Прибыл первый груз огнестрельного оружия, принесший огромную прибыль. Дэниэль Моул подумывал о приобретении более просторного жилища. Нет, Заррина ни разу не жаловалась Дэнни на то, что ей не хватает места в его маленьком домишке, но Моул был достаточно сообразителен для того, чтобы догадаться об этом самостоятельно. Он и сам пару раз готов был сменить дом, когда из кладовки на него вываливались очередные небрежно брошенные Зар вещи. Так он почти неделю проходил с огромным синяком на половину лица, когда с верхней полки на него сначала упал тяжелый бубен, а следом за ним еще более тяжелый окованный посох.
   Заррина о его размышлениях пока ничего не знала, продолжала разрушать остатки порядка, всегда царящего в доме Крота. Иногда, наблюдая за последствиями действий Мерзавки, Моул сравнивал ее с разрушительным ураганом или иным стихийным бедствием, прошедшейся по его жилищу. Так эта женщина расколотила добрую часть посуды, иногда у нее это выходило случайно, иногда она намеренно швыряла ту или иную вещь на пол, в стену или в Дэнни. Тем же методом были сломаны два табурета, которые, впрочем, Зар сама же и починила, не подпустив Крота к инструментам. Однажды, она едва не спалила весь дом, взявшись под утро за готовку на его маленькой кухне. Впрочем, ни одно из этих происшествий не заставили бы Дэнни пересмотреть свое решение, касающееся желания остаться навсегда с этой женщиной.
   В жизни гильдии, естественно, тоже не все было гладко. Занятый своей работой, Моул редко интересовался мелкими проблемами Юргена, но не мог не замечать тех, которые касались его или Заррины. Так однажды утром, встретив Зар дома после ее ночной вылазки, в гильдии он столкнулся с Самайном. И, вроде бы, они ничего друг другу не сказали, но Крот приметил слишком уж специфические царапины на лице старшего вора. Конечно, эти четыре косых царапины Самайн мог получить и где-то в другом месте, но Дэнни заподозрил, что нанесла их та же рука, что еще перед рассветом аккуратными касаниями будила дремлющего Моула. Беспокоить Заррину лишний раз не хотелось, поэтому пришлось спросить напрямую у Старшего вора, и быть посланным.
   На следующий день, все, и Зар в том числе, могли видеть Самайна уже не только с расцарапанным лицом, но и с разбитым носом и подбитым глазом. Естественно, Мерзавка быстро поняла, кто добавил украшений старшему вору. Впрочем, начинать скандал из-за ревности Моула, она не стала, ограничилась разговором, в котором пояснила Дэниэлю, что всегда сможет самостоятельно справиться с мужчинами, думающими, что она является общедоступной женщиной. Самайн с тех пор больше не пытался разглядеть Суру в Заррине, оставил попытки затащить ее в постель силой или словами.
   Потерявшую хаос последних месяцев жизнь Дэниэля снова привело в то же состояние сообщение от его настоящих работодателей. Неожиданное послание от Канцелярии было предельно кратким и не предполагающим творческого подхода. Явиться в Тайный Отдел. Немедленно. Он не сказал Заррине, куда направляется. И это для нее было лучшим объяснением. Шпион Имперской службы был вызван на ковер к могущественным вершителям закона.
   Нет, Дэнни не ожидал от посещения Канцелярии никаких неожиданностей. Примерно раз в полгода ему приходилось мотаться сюда уже на протяжении десятка лет, и он искренне сомневался, что сегодняшний вызов был чем-то большим, чем беседа с куратором Черного Города. Тем больше было его удивление, когда в просторном холле приемной его встретил прямой начальник Винсент Фаули.
   Винсент не любил своих подопечных, да и не за что ему было их любить. Сам потомок какого-то жутко древнего рода, давно растерявшего все свое величие, Фаули был искренне возмущен тем, что ему приходилось курировать самый грязный район Столицы. Дэнни вообще сомневался, что Винсент когда-либо бывал в Черном Городе. Его лицо постоянно кривилось при виде агентов, подобных Моулу, а что бы с ним случилось, окажись он среди презираемых им простолюдинов, даже представить было сложно. Тем не менее, Винсент вполне доброжелательно поприветствовал Крота, жестом пригласил за собой, проведя по тускло освещенным коридорам в ту часть здания, где Дэниэль был всего пару раз за всю свою службу.
   В небольшом помещении, почти полностью занятым одним единственным огромным столом, вовсю шел ожесточенный спор, который прервали зашедшие в комнату мужчины. Пять пар глаз уставились на Моула, а тот незаметно сглотнул и нацепил на лицо равнодушную маску. Двоих из присутствующих, не считая Фаули, Дэнни знал. Статная немолодая женщина в мантии магички - это Диана Олди, она несколько раз выходила с ним на связь, и, как предполагал Моул, курировала Столичных колдунов. С ее легкой руки почти расформированная в прошлом столетии Черная Стража обрела второе дыхание, взявшись за раскрытие всевозможных магических преступлений с новой силой. По левую руку от нее восседал Конор Винфелд. Младший брат главы Тайного Отдела вот уже пару лет вел дела Старого Города, причем, вел достаточно неплохо, поскольку агенты его части отдела зачатую премировались, а раскрытых заговоров и планов против Империи на его счету было больше, чем за все годы работы его предшественника. Оставшиеся трое, логично было подумать, занимались теми сферами, которые не охватывали ни магичка, ни младший Винфелд, ни куратор Моула. Так оставался контроль Верхнего города, Золотой Сотни и...
  - Приветствую вас, Дэниэль, - незнакомый мужчина улыбнулся столь же доброжелательно, как Винсент при встрече с Кротом. Это было уже крайне подозрительно. - Мы с вами не знакомы, но, поверьте, я внимательно следил за вашими свершениями. Мое имя Вэльд Бое, я замещаю главу нашей организации во время его внезапных отъездов, и я думаю, нам есть, что обсудить с вами.
   Лицо Дэниэля осталось спокойным, и те десятки вопросов, что взвились в его разуме, не отразились в серых глазах. Бое продолжал говорить, затронув тему работы Моула, и тому оставалось только благодарно кивать, выслушивая фальшивую хвальбу. Фаули стоял у самого края стола, и по его нервному виду можно было легко определить, что мужчина крайне взволнован. Прочие слушали слова Бое с ленцой, будто они уже не раз произносились в этой комнате.
  - Теперь, когда ваша работа почти подошла к концу, у нас есть последний приказ. Думаю, вы согласитесь со мной в том, что борьба с преступностью, несомненно, пошла на пользу Столице...
   Наконец-то Вэльд почти подобрался к сути, но все одно продолжал насыщать свою речь бесполезными украшениями и витиеватыми фразами. Моул молчал. Какой приказ могли дать его наниматели? Почему это должен был быть последний приказ? Значила ли вся эта речь то, что отсюда Дэниэлю Моулу уже не выбраться, что он выполнил все, что полагалось, а теперь оказался для организации человеком ненужным, а то и опасным. Что будет делать Заррина, когда он не вернется домой?
  - Мы, посовещавшись, естественно, со всеми, следящими за порядком в Столице, решились на отчаянные меры. Поскольку избавление города от дроу в разы снизило количество уличных преступлений, а после трагической гибели Фабио Барнса так же сократились непредвиденные акты воровства, общим решением было окончательно избавиться от преступности в Столице.
   Моул не удержал маску на лице, округлил глаза, больше удивляясь не принятому данными людьми решению, а непомерной глупости подобных действий. Избавиться от преступности? Каким образом? В десятки раз увеличив количество городской стражи? Да и набрать новых меднолобых придется таких, какие сами не станут уличной преступностью, обирая торговцев да владельцев трактиров.
  - Ты отлично справился с устранением Дрейвуда и Фабио. У тебя осталась всего одна цель. Юрген Карпентер должен исчезнуть так же, как это случилось с двумя его бывшими коллегами.
  - Но... - Дэнни воззрился на Бое, не имея возможности подобрать слова. Как можно было выразить свое отношение к подобному приказу? Как объяснить очевидное - то, что было потрачено десять лет жизни на то, чтобы оказаться как можно ближе к верхушке теневой власти, то, сколько пришлось сделать, чтобы место главы воров занял выбранный человек, то, насколько глупо лишать город организованной преступности.
  - Яма уже отошла нам. Дроу, оставшиеся в живых, заключили договор с наемниками, поэтому пока у нас нет возможности убрать черных из города целиком. Карл Гриндер готов передать полный контроль над публичными домами в любой момент, как только мы к нему обратимся. Остается избавиться только от воровства. Одним ударом мы на годы избавим Столицу от преступности.
  - Одно только убийство Юргена не избавит улицы от воров. - Моул ухитрился вернуть голосу уверенность и равнодушие.
  - Верно. Поэтому сегодня наши воины пройдут по городу, подобно карающему огню. Но если мы сможем перед этим избавиться от верхушки гильдии, они не успеют организовать достойное сопротивление. Так пострадает меньше людей. Мы же не хотим проливать лишнюю кровь?
  - Я бы хотел поговорить с Йозефом Винфелдом.
  - Не думаю, что вам, Дэниэль, удастся это сделать. К сожалению, лорд Винфелд отбыл по срочным делам. Нам же нужно действовать быстро. Ваша задача убрать Юргена Карпентера. К вечеру его уже не должно существовать.
  - Это не представляется мне возможным. - Моул выдохнул, опустил плечи. Его время кончилось. Он не собирался выполнять задание Тайной Канцелярии, да даже если бы и собрался, зная Юргена, итог был бы один - Крот навечно покинул бы земли живых. - Я не считаю, что решение, принятое вами во время отсутствия лорда Винфелда, верное. Избавление города от организованной преступности, несомненно, погрузит через пару месяцев Столицу в хаос. Вы же представляете себе, какое количество гастролеров и недоброжелателей из соседних городов сдерживает воровская гильдия? Когда союза воров не станет, Столицу захлестнет волна неконтролируемой преступности.
  - Я предупреждал, что он не согласится. - Винсент фыркнул, подошел к Бое, не обращая внимания на Моула. - И я сразу сказал вам, что смысла разговаривать с этим отребьем, нет. То, что он неплохо справился со своей работой, не значит, что его жалкий умишко сможет воспринять всю гениальность вашей затеи. Стоило оставить его в неведении, пусть он последовал бы за теми, кто ему является ровней.
  - Глупо разбрасываться ценными людьми. Дэниэль был дважды отмечен лордом Винфелдом. - Бое поморщился, упоминая главу Отдела, перевел взгляд обратно на Моула. - Итак, вы отказываетесь выполнять приказ?
   Крот коротко кивнул, не видя необходимости произносить этого вслух. Он уже все сказал. Естественно, он и не надеялся, что благородные господа прислушаются к его словам, как и не надеялся живым покинуть это здание.
  - Что же, очень жаль. Мы вынуждены будем задержать вас тут, чтобы вы не могли помешать нашим планам. Извольте пройти за мной, Дэниэль.
   Взгляды молчавших все время людей проводили Дэнни прочь из помещения. Моул мог только удивляться тому, что выпроваживать его отправился сам заместитель главы Отдела. Впрочем, Бое был словоохотлив, что делала из него плохую замену Винфелду. Ну какой уважающий себя агент Тайного Отдела будет выбалтывать свои планы человеку, пусть и обреченному на смерть. Хотя, задумавшись, Крот поставил под сомнение свою обреченность. Никто не звал стражу, никто не метил ножом ему в спину, отравленного вина не предлагали. Ему даже не потрудились связать руки или отобрать оружие. Вроде, и не пленник вовсе. Можно было попытаться сбежать отсюда прямо сейчас, да только видящий суть магии взгляд Моула предупреждал его о том, что сопровождающий его мужчина не так прост, как кажется. Наверное, в скрытой магической силе и была причина уверенности Бое.
  - Все уже устали от пожаров и взрывов, которые регулярно происходят в Черном Городе. Пожалуй, сегодня жителям придется услышать еще один. Может вы, Дэниэль, подскажете нам, когда лучше всего обрушить гильдию? Когда там будет большее количество преступников?
   Крот промолчал, слыша издевку в словах Вэльда. А он продолжал говорить, буквально складывая по кусочкам свой собственный план в голове у Дэнни. Итак, Канцелярия хочет сначала подорвать новое здание гильдии, а затем выпустить на улицы солдат. Регулярная городская стража при поддержке наемников и военной Имперской пехоты, должна была смести с улиц города всех, кого они сочтут схожим на преступника. Несомненно, этим вечером пострадают и невинные люди, но Бое не видел в этом ничего совсем уж страшного. По его мнению, цель оправдывала любые средства.
   Вэльд привел Дэнни не в предполагаемую тюремную камеру, хотя, Моул знал, что они в этом здании есть. Обычная комната, в которой давненько никто не прибирался. Несколько старых столов, сваленных в одном углу, поломанные стулья, кипы бумаг и ворох перьев. Приглядевшись к одному из столов можно было сказать, что не так давно кто-то использовал это помещение в рабочее время для деяний совершенно других, ибо на пыльной столешнице явно отпечатались следы двух узких ладоней и округлых ягодиц. Окна в помещении не было, что было вполне логичным, не стал бы Бое оставлять Дэнни в месте, откуда он выберется через пару минут, после того, как дверь будет заперта?
  - Я зайду за вами завтра утром, Дэниэль. - Вэльд уже закрывал за собой дверь, снова подал голос. - И искренне надеюсь, что вы передумаете. Возможно, завтра вам моя идея покажется намного более заманчивой. Возможно, приняв участие в дальнейшей зачистке города, вы даже сможете получить нечто, нужное вам. Например, амнистию.
  - Зачем же мне, позвольте узнать, амнистия? - Ухмылка вылезла на лицо сама собой.
  - О, не вам, Дэниэль, не вам, а госпоже Мьявк. Мы оба будем надеяться, что ее не будет сегодня вечером в здании гильдии, верно?
   Дверь захлопнулась, ухмылка медленно сползала с лица Крота, будто сводя его судорогой. Где же будет Заррина этим вечером? Очевидный ответ. Не будет же она сидеть одна в маленькой жилой комнатушке Кротовьей Норы?
   Мысли, успокоенные было ожиданием скорой смерти, снова ожили, принялись носиться, словно безумные чайки над грязными водами залива. Дэниэль прошелся по периметру комнаты, не нашел ничего ценного, как не нашел и другого выхода или заколоченного окна. Дверь была заперта на ключ и тяжелый засов. И это не было бы проблемой для Крота, если бы не охранное заклинание, оставленное Бое. Серебристые молнии, окутывающие старое дерево вполне однозначно говорили об опасности для открывающего ее. Конечно, Моул все же попытался, но, получив неслабый магический удар и отлетев в кучу сваленных документов, поумерил свое рвение. Должен быть еще какой-то выход. Знать бы еще точно, когда именно планируется подрыв здания. Сколько времени уже прошло, а сколько осталось?
  - Ар-Латараха.
   Дэнни не был шаманом, как Заррина. Но он уже несколько раз бывал с ее духом в Нижнем мире. Он искренне верил, что стоит вспомнить эти ощущения, потянуться мыслью к надоедливой змее, которая так любит объявляться в самые ненужные моменты, и она услышит его. Почему бы ей, для разнообразия, не появиться тогда, когда это было так нужно?
  - Ну же, змея поганая! Ар-Латараха!
   Казалось, он слышал какой-то ответ, чувствовал, как расступалась реальность под давлением его разума, но дух не торопился воплощаться посреди темной комнаты.
  - Демоны и Боги! Да почему же в тот единственный раз, когда это жизненно необходимо, эта тварь не может услышать меня?! Ар-Латараха!
   Он уже кричал, срывая голос, буквально чувствуя, как время утекает, испаряется подобно легкой утренней мороси под жарким июльским солнцем. На третий раз реальность сдалась. Боль рванула грудь Крота, будто кто-то подцепил ребра крюком, с хриплым дыханием на пыльный пол плеснула кровь. Прямо на багровые капли ступили босые женские ноги.
  - Шпик?! - Удивление в голосе духа было непередаваемым.
  - Пусть убираются из гильдии! - Грудь все еще болела, слова с трудом пролезали сквозь глотку. - Предупреди Зар, пусть она уведет остальных!
  - Что вообще происходит? - Дух воплотился не целиком, мерцал, плыл в спертом воздухе.
  - Пожалуйста, скажи Заррине!
   Ар-Латараха прониклась серьезностью ситуации, перед тем, как исчезнуть из комнаты, потянулась к сидящему на полу мужчине, собираясь забрать ту боль, которая была ему платой за вмешательства в дела Нижнего мира, и эта секунда оказалась роковой.
  - Плохая змейка, - тихий женский голос разнесся по комнате, заставив и духа, и Моула резко обернуться. Ар-Латараха дернулась, но не исчезла. - Нет, мне не следует тебя отпускать, ты можешь вмешаться в планы Бое.
   Диана Олди попала в комнату, не воспользовавшись дверью. Ей, мастеру магии и мистических наук, зачастую не нужны были двери. Моул застонал, понимая, что то, что Ар-Латараха все еще здесь, а не несется к хозяйке через родной планар, это заслуга магички.
  - Диана, прошу вас... - Дэнни с трудом поднялся, все еще прижимая к груди руку, будто это помогало ему бороться с болью. - Я умоляю вас, отпустите ее...
  - Дэниэль, вы же знаете, я, как и вы, работаю лишь на благо Империи. Я не вправе нарушать приказов нашего временного главы.
  - Я уверен, лорд Винфелд ни за что не согласовал бы данную операцию. Бое безумец. И план его безумен.
  - Не думаю, что вы вправе осуждать Вэльда. - В глазах Олди мелькнуло сомнение. Это давало надежду на то, что она все же не на стороне Бое.
  - Отпустите духа. Она спасет несколько жизней, всего несколько. Это не должно повлиять на планы Отдела. Какая вам разница, погибнут ли некоторые или просто уйдут из города?
  - О, поверьте мне, Дэниэль, ушедшие могут вернуться.
  - Диана, я клянусь, что она не вернется в Столицу! - Моул неловко вытащил непослушными пальцами из ножен кинжал, который никто не потрудился у него забрать. - А так же клянусь, что если вы не отпустите духа, я буду вынужден напасть на вас.
   Магичка рассмеялась, запрокидывая голову. Давно ей, одной из сильнейших и опытнейших, не угрожали обычным оружием. Мальчишка Моул перерос свой страх перед могущественными людьми, и женщина знала, что было тому виной. То, ради чего он готов был сейчас совершить самоубийственный замах, после которого от него останутся лишь пепел да вонь сгоревших костей.
  - Дэниэль, вы не настолько глупы, чтобы думать, что можете мне навредить сталью. И достаточно сообразительны, чтобы представить, какой конец вас ждет.
  - Я прошу в последний раз. Отпустите духа.
   Диана Олди выдохнула, не отводя взгляда от глаз Моула. Ар-Латараха исчезла из комнаты. Дэнни не успел порадоваться своей маленькой победе, когда по городу разнесся отголосок громоподобного взрыва.
  - Надеюсь, дух успел, - флегматично проговорила магичка. - Хотя должна надеяться, что ей не хватило скорости. Наши алхимики не рассчитали время взрыва, он задержался на четверть минуты. Впрочем, в моем приказе было указано строго определенное время. Так что, не думаю, что у Бое возникнут какие-то претензии ко мне. Вам следует принять завтра предложение Вэльда. Потому что, если ваша женщина выжила, сомнительно, что она обрадуется тому, что вас поутру казнят.
  - Зачем я ему нужен? - Дэнни верил, что Ар-Латараха успела, потому что на душе было спокойно, будто дух отправил ему ментальное послание без слов. - Мне бы хотелось гордиться собой, но, в целом, я мало чем отличаюсь от других агентов.
  - Вы помогли убрать с поста Градоправителя его брата. Поверьте мне, ненависть между этими двумя была столь велика, что после поимки Диола, Вэльд практически при всем Отдела пообещал выдать вам, Дэниэль, титул и имение. Так же, насколько я знаю, вы единственный агент Отдела, работающий в самом сердце Черного Города и умудрившийся оставаться в живых на протяжении многих лет. Возможно, Бое надеется, что вы поможете ему с прочими его недругами, возможно, просто проникся к вам симпатией. Знаете, это ваша удивительная черта - нравиться всем. Я сама почти попалась в ваши сети, когда мы работали вместе с Винсентом, и мне приходилось связываться с вами. Сегодня же я, кажется, увидела истинного Дэниэля Моула, а не агента Тайной Канцелярии, и, признаюсь, мне он понравился намного больше, пусть и отличался достаточно безумным поведением.
  - Приношу свои извинения, - Моул только сейчас понял, что до сих пор стискивает нож в руке. - И благодарю за то, что вы отпустили духа.
  - Примите предложение Бое завтра. Нам нужны такие люди, как вы, Дэниэль. Если лорд Винфелд не вернется, то Бое займет его пост, а он, к сожалению, преследует свои интересы, а не интересы Империи. Я надеюсь, что Йозеф все же справится с неприятностями, которые на него свалились, но ежели власть над Тайным Отделом отойдет к Вэльду, мне было бы приятно знать, что среди его людей есть тот, кто не следует слепо приказам.
   Диана исчезла из комнаты столь же стремительно и бесшумно, как Ар-Латараха, оставив Дэниэля наедине со своими мыслями. Итак, Бое каким-то образом добился того, чтобы Винфелд старший временно покинул свой пост. Судя по словам магички, Йозеф может быть или отстранен, или покинуть пост самостоятельно, или, что хуже всего, покинуть мир живых. Олди, по всей видимости, восторга от этого не испытывает, что, несомненно, хорошо. В нем, Дэнни, она видит человека, который, работая с Бое, будет работать на нее. И если Вэльд преследует какие-либо собственные интересы, а не интересы Империи, значит, наконец, самый неподкупный Отдел Канцелярии, продался.
   Дэниэль уселся на гору папок с документами, сжал виски ладонями, стараясь заставить голову работать. Много информации, много событий за день, много переживаний. За те несколько месяцев, что Юрген отстраивал гильдию, Моул успел отвыкнуть от постоянной усиленной работы головой. Теперь приходилось вспоминать, как это делается, и гнать от себя мысли о Заррине. У него был всего один вечер да ночь для того, чтобы составить свой собственный план, который должен был обдурить самые хитрые умы Тайного Отдела.
  
   Дэнни ушел ближе к полудню, ни слова не сказав о том, куда направляется. Этого было достаточно, чтобы понять, кто вызвал его. Короткий же взгляд на смятое послание, припрятанное Моулом в карман, подозрения подтвердил. В душе поселилось нехорошее предчувствие, но Заррина старательно гнала от себя нехорошие предположения. К обеду она была у Юргена. Тот не то чтобы был рад ее видеть, но гнать не стал. В последнее время он стал делиться с Мерзавкой информацией, которую обычно выслушивал один только Крот. В конце концов, так или иначе, эта информация попадала по назначению, все одно ни Моул, ни Зар не скрывали друг от друга ничего. Явившаяся чуть позже Рачиэль заставила Зар все же покинуть оборотня, ибо взгляд эльфийки явно намекал на ее планы на вечер, в которых не было места третьему человеку.
   На первом этаже здания, где расположились подопечные Самайна, Заррина коротала время в компании воров. Уже подступал вечер, когда Мерзавка устало поднялась с широкого кресла, выиграв приличную сумму у любителей жульничать в кости. Ее отвлекла неожиданная неправильность. Чего-то не хватало.
   Место в сознании, где обычно дремал ее дух, пустовало. Нет, Ар-Латараха имела привычку покидать ее, отправляясь по своим делам в Нижний мир, но буквально пару минут назад ее будто что-то выдернуло. Заррина обеспокоенно потянулась к своему духу, но вместо привычной ухмылки змеи увидела лицо незнакомой женщины, которая, встретившись взглядом с Зар, вышвырнула ее в реальный мир. Это было слишком уж странно. У кого могло хватить сил для того, чтобы преодолеть и разорвать связь духа и его хозяина?
   Беспокойство усиливалось. Когда Ар-Латараха яркой вспышкой появилась в сознании, Заррина не успела даже мысленно задать вопрос, провалилась следом за своим духом в ее мир. В мире обычном она появилась в двух десятках шагах от здания гильдии, но снова у нее не было времени задать вопрос. Казалось, в здание какой-то могучий боевой маг швырнул огромный огненный шар. Заррину не откинуло в сторону только потому, что дух снова потянул ее за собой, оставив в реальном мире лишь тень от Заррины Мьявк. Время, казалось пошло медленнее. Зар видела, как огонь ползет по стенам новенького здания, сметая все на своем пути. Кто-то, кто пожелал уничтожить этот дом, постарался на славу, заложив как минимум с десяток мешков горючей гномьей смеси.
  - Юрген и Рачиэль! - Зар дернулась было в сторону здания, но Ар-Латараха остановила ее одним мысленным приказом.
  - Не успеем.
  - Успеем, если не будем медлить!
   Змея вздохнула, черпнула магии в душе собственной хозяйки, заставив Заррину болезненно поморщиться. Время все еще шло медленнее, чем должно было, а значит, Лата продолжала держать тело Зар на границе двух миров. Мерзавка моргнула. Пол комнаты, в которой она оказалась, уже шел волнами, изгибался под напором пламени, пожирающего здание. Двое людей на постели уже успели оторваться друг от друга, но еще не поняли, что происходит. Заррине показалось, что серые глаза Карпентера остановились на ее силуэте, хотя она и была для него сейчас лишь смазанной тенью.
  - Время. Только одного.
   Зар понимала, что змея имеет в виду. Времени не было. Нужно было вытаскивать из разрушающейся комнаты кого-то. Сил Ар-Латарахе, побывавшей в магическом плену, хватало на перенос еще одного живого существа, кроме своей хозяйки. И Мерзавка, не медля, схватила Рачиэль за руку. Юргена так просто не убить. Даже превратившись в обугленную головешку, оборотень выживет.
   Время снова пошло своим ходом. Отовсюду доносились крики. Жар недалекого пожарища лизал лицо и пек глаза. Эльфийка, вырванная из постели, удивленно озиралась по сторонам, впрочем, приняв странную боевую стойку рукопашного боя. Заррина поспешила снять свой плащ и предложить обнаженной женщине, хотя та, казалось, полностью была поглощена созерцанием пожара и не замечала собственной наготы.
  - Юрген... - мелодичный женский голос скатился в животный вой.
  - Рано плачешь, его-то не так просто убить. - Заррина все же накинула на плечи Рачиэль плащ, обратила ее внимание на себя. - Нам стоит подойти к тому торцу здания, где располагалось окно вашей комнаты.
   Эльфийка оглядела Зар безумными глазами, но слова воровки все же дошли до ее сознания, заставив спешно броситься к горящему дому. Спешность оказалась не напрасной. Тело обнаженного мужчины, покрытого ожогами, обнаружилось среди горящих досок, вывороченных вместе с оконной рамой и ставнями. Рачиэль и Заррина быстро оттащили Юргена подальше от пламени, а затем эльфийка склонилась над ним, шепча что-то на родном языке. Мерзавка не разбиралась в эльфийской магии, но для того, чтобы понять, что Рачи использует какие-то целительные слова, много ума было не нужно. Юрген открыл глаза на четвертой минуте, на пятой уже попытался подняться, чему явно мешала пара-другая переломов. Пусть его регенерация была в десятки раз сильнее, чем у Заррины, моментально сращивать кости не мог даже оборотень.
  - Что это было? - Карпентер глядел на горящий дом.
  - Подозреваю, от нас решили избавиться. - Заррина говорила медленно, потому что в ее голове сейчас вела свой рассказ Ар-Латараха. - И что-то мне подсказывает, что те, кто подорвал гильдию, скоро будут тут, чтобы проверить, что все мы надежно мертвы.
  - Надо уходить. - Рачиэль порывисто поднялась, потянула за собой Юргена.
   Зар скептически смотрела на еле шевелящегося оборотня с полминуты, затем тряхнула головой, оглянулась по сторонам, быстро проговорила:
  - Вам надо уходить. Я встречу наших недоброжелателей и заставлю погоняться за мной по городу. У вас будет время найти себе убежище.
   Карпентер, кряхтя, выпрямился, смерил Мерзавку оценивающим взглядом, медленно кивнул. У нее было намного больше шансов уйти, чем у него. И время было жизненно необходимо. Если кошка готова была им помочь, Юрген примет эту помощь.
  - Я видел тебя в комнате в момент взрыва. - Вместо прощания проговорил оборотень, уже сделавший пару шагов в сторону темной узкой улицы. - Я не забуду этого.
   Зар отмахнулась от неуклюжей благодарности, словно от надоедливой мошки. Дадут боги, у них еще будет время, чтобы обсудить произошедшее сегодня. А сейчас ей нужно было встретить уже приближающихся людей, которые шли по улицам Черного Города, будто он уже принадлежал им. Заррина устроилась перед бывшим входом в гильдию, усевшись спиной к пожару. В ее руках порхал невесомой тростинкой тяжелый нож с резкой костяной рукоятью, а выражение лица было необычайно злым. Когда первый меднолобый вышел в круг света, создаваемый горящим домом, она поднялась, откинув все мысли о завтрашнем дне. Завтра нужно было выяснить, что сделали с Моулом, завтра нужно было узнать, смогли ли уйти Рачи и Юрген, до завтра нужно было дожить самой. А сейчас было время для того, чтобы выместить накопившуюся злость на городских стражей и воинов Канцелярии за то, что ее гильдия сгорела в огне, а вместе с заботливо отстроенным зданием утонули в пламени десятки ее знакомых.
  
   Дверь его импровизированной темницы распахнулась ближе к рассвету, когда сознание Моула плавало в вязкой дреме. Бое проигнорировал нежелание Крота подниматься, устроился прямо на полу рядом с ним, будто просто зашел в гости к закадычному дружку. Выставленные рядом вино в кувшине и наспех собранная закуска заставили Дэнни усмехнуться даже больше, чем выражение лица Вэльда.
  - Вы готовы к разговору, Дэниэль?
  - Вещайте, лорд Бое, я вас внимательно слушаю. Хотя, могу и сам догадаться по вашему лицу, что что-то пошло не по плану. - Дэнни принял сидячее положение, взял с пола большое желтое яблоко с битым боком, тщательно вытер его о рукав куртки.
  - И о чем же конкретно вы можете догадаться, друг мой?
  - О том, что среди прогоревших стен гильдии вы не нашли и намека на труп Юргена Карпентера. О том, что ночью ваши солдаты прошлись по всему Черному Городу, но не смогли поймать и пары десятков преступников. О том, что ваша тщательно продуманная операция, на которую должна была уйти всего одна ночь, оказывается, требует более детальной проработки и более обширных вложений. Я ничего не упустил?
  - Возможно то, что госпожа Мьявк помешала нашим людям отыскать Карпентера. Впрочем, сейчас весь город его ищет. Пожалуй, я действительно просчитался, думая, что мне хватит одного дня. Но, что поделать, люди учатся на своих ошибках. Вы готовы помочь мне исправить сложившуюся ситуацию, Дэниэль?
  - Что с Зарриной?
  - Я не обещал, что стану отвечать на ваши вопросы. Сейчас мне нужно решить, выйдете ли вы из этой комнаты или нет.
  - Моя задача остается той же, что и вчера? Убрать Юргена? - Моул прятал улыбку, прекрасно прочитав в словах Бое ответ на свой вопрос. Заррину они поймать не смогли. - Тогда, извольте, мой ответ будет прежним. Я не способен это сделать. Вы же, наверняка, читали мои доклады? Вы сами представляете, как тяжело убить оборотня?
  - Но в ваших словах я слышу согласие продолжить работать с Канцелярией, верно? - Вэльд и сегодня, явно, не торопился прикончить Моула. - И что же вы можете посоветовать касательно этого почти бессмертного существа?
  - Я бы предложил переговоры. Он уйдет из города, об этом не стоит беспокоиться.
  - Не пойдет. Я не хочу, чтобы он вернулся через год и начал все заново. Меня интересует возможность его устранить.
  - Тогда это не ко мне, а к Черным Стражам. Они занимаются поимкой оборотней и прочих магических тварей. - Дэнни почуял в вине что-то, чего там быть не должно, потому лишь смочил губы, не проглотив ни капли.
  - Стражи не всегда могут найти оборотня. Так и сейчас. Они потеряли след, но готовы снова взять его, как только человек превратится в кровожадного монстра. К сожалению, до полной луны далеко, а результат мне нужен быстрее.
  - Возможно, я бы смог помочь, если бы имел возможность работать со Стражами. - Дэнни задумчиво почесал подбородок, перевел взгляд на собеседника. - Да, точно. Я мог бы выяснить, где скрывается Юрген, благо, мне известно большинство его убежищ. Нападать прямо там я бы не советовал, легче было бы выманить его на некое открытое место, где охотники на монстров могли бы развернуться. Стражам для того, чтобы качественно позаботиться об оборотне, нужно время. Я готов это время им обеспечить, а заодно привести Юргена в нужное место. Он пока не знает, что я работаю совсем не на него, должен согласиться. В конце концов, даже если он заподозрил меня в чем-то, он, конечно же, пожелает прикончить меня лично. И это будет отличным шансом для Стражей. Но на подготовку всего этого мне потребуется время.
  - Вчера вы были против устранения Юргена, - в голосе Бое скользнуло недоверие.
  - Вы уже начали свою операцию. Уже нечего терять, - Дэнни пожал плечами. - Тем более, не путайте. Я отказался идти и убивать Юргена самолично. Я не самоубийца, хотя многим почему-то кажется, что наоборот. Явись я к нему и попытайся убить, я мало того, что покинул бы этот мир сам, так еще и раскрыл для него то, что у кого-то на его гильдию зуб.
  - В этом есть логика. - Вэльд глянул, как Дэнни снова прикладывается к вину, улыбнулся с прежней доброжелательностью. - Что же, тогда, я думаю, вам стоит покинуть свою уютную комнату и начать работать над рабочей задачей. Я оповещу Черных Стражей о том, что вы зайдете в их управление сегодня для обсуждения плана поимки оборотня. Еще что-то понадобится?
  - Я буду иметь шанс свободно передвигаться по городу?
  - В пределах разумного, конечно. За вами будут приглядывать, Дэниэль. Не думайте, что мы вам совсем не верим, но подстраховаться надо.
  - Конечно, не буду с вами спорить.
   Ранним утром Дэниэль Моул покинул Канцелярию в сопровождении Дианы Олди. Улицы Старого Города еще были пустынны, но Дэнни отчетливо чувствовал на себе взгляд, хотя, оглянувшись, не смог найти его обладателя. Впрочем, взгляд был вовсе не неприятен, отчего Моул пришел к выводу, что Заррина уже нашла его, но не спешила высовываться, что, несомненно, было верным решением. Конечно, данное решение навряд ли приняла сама Мерзавка, скорее это ее дух не давал женщине совершать опрометчивых поступков, за что Дэниэль был отдельно благодарен Ар-Латарахе.
   Ощущение чужого взгляда не пропадало весь день. Подозревала ли что-то Диана, неотрывно следующая за Кротом, он сказать не мог. По крайней мере, женщина не проявляла беспокойства, молчаливо шагала, даже не спрашивая, куда они идут в том или ином случае. Так они прошлись по нескольким городским трактирам, едва те успели открыть свои двери для посетителей, посетить на удивление пустынную Рыночную площадь, а затем наведаться в лавку, где продавались разные магические безделушки.
   Моул знал, что Шедфо выкрутится, иначе и быть не могло. Именно поэтому он искренне надеялся застать того в одной из его лавок, что, в общем-то, и произошло самым чудесным образом. Дэнни попал в нужное место сразу. Луис не мог не видеть женщину, сопровождавшую Моула, но его актерский талант позволил ему проигнорировать ее молчаливое нахождение в лавке. Дэниэля же он сдержанно поприветствовал, дожидаясь, пока тот сам задаст тон беседе.
  - Такие дела, Луис, мне снова необходима твоя помощь. - Крот широко улыбнулся, будто частенько захаживал сюда именно для того, чтобы о чем-то попросить торговца.
  - Какие вопросы, Дэнни, ты знаешь, что я всегда рад тебя видеть, даже когда ты снова пришел что-то у меня клянчить в долг.
  - Свои долги я всегда возвращаю, как и ты, мой друг.
  - Конечно, Дэнни, конечно. - Шедфо приготовился внимательно слушать, что нужно его старому другу, тактично не замечая, как с полки в карман Крота перекочевал один из амулетов, выставленных на продажу. Женщина, сопровождавшая Дэнни, кажется, увлеклась разглядыванием витрины, потому тоже ничего не заметила.
   Покинув лавку Артефактора, они направились к Черной Страже. Диана впервые за весь день подала голос:
  - От твоих новых амулетов чувствуется значительная магия. Такие игрушки недешевы, уверен ли ты, что сможешь за них расплатиться, когда все кончится? Так ли они тебе нужны?
  - Смогу. Тем или иным способом. В конце концов, без должной магической защиты я могу и не дожить до того момента, когда мне придется выкладывать Шедфо деньги.
  - Ты же не думаешь, что Бое отправит тебя одного бороться с оборотнем?
  - Я не очень верю в умения Черных Стражей. Было дело, приходилось наблюдать за их работой. Мальчишки и дилетанты. Мне в грядущем следует только надеяться на то, что они смогут что-то сделать с оборотнем, заключенном в магический круг. И как-то прожить те десять минут, которые потребуются на его создание. Для этого я готов влезть в долги перед Шедфо.
   Перед казармами Черных Стражей исчез наблюдающий за ним взгляд. Заррина или побоялась соваться к Стражам, или нашла занятие поинтереснее, чем ползать по крышам, следя за Дэнни. Сам Моул был бы счастлив, если бы змея уговорила Зар вовсе сбежать из города. Сейчас находиться тут было совсем не безопасно, особенно, учитывая то, что она сильно насолила воинам Тайного Отдела. Но надеяться на то, что Мерзавка сбежит на самом интересном месте всей этой истории, было несколько наивно. Впрочем, Дэнни знал, как вынудить ее покинуть город, и именно этим он собирался заниматься во время встречи с Юргеном. А до этой встречи оставалось всего несколько дней.
  
   Наверное, без помощи духа, Заррина бы долго носилась по городу, ища здание, в котором расположилась Тайная Канцелярия. Так же, если бы не Ар-Латараха, Мерзавка бы уже проникла туда, разыскивая Моула. Змея отказалась ей помогать, проникновенно сообщив, что не собирается снова лезть в лапы к магичке, способной полностью контролировать такого сильного духа, как она. Зар порывалась после этих слов отправиться внутрь без поддержки, но была быстро остановлена логичными словами Латы о том, что проживет она там не больше десяти минут. Нет, была вероятность, что сразу бы никто убивать ее не стал, а всего лишь пленил бы, получив таким образом неплохой инструмент влияния на Дэниэля.
   Моул вышел из здания, едва солнце появилось над горизонтом. Вышел он не один, а в сопровождении высокой статной женщины, в которой и Лата, и Заррина быстро опознали вчерашнюю магичку. Дэнни огляделся по сторонам, словно почувствовал на себе ее взгляд, но саму Зар не обнаружил, потому что она не спешила высовываться из своего укрытия. Так же незримо для них, Мерзавка следовала по пятам Канцелярской парочки, пытаясь по их маршруту понять, что же задумал Крот или же Тайный Отдел.
   Когда они вышли от Шедфо, магичка, наконец, заговорила. Заррину больше волновал ответ Моула, и он, будто понимая это, говорил медленно и четко, давая Зар шанс прочитать неслышимые слова по губам. Ей было далеко еще в этом умении до самого Дэнни или же лорда Винфелда, но основной смысл она уловила. Дэниэль собирался ловить Юргена. Вопрос был в том, являлась ли эта поимка представлением для Канцелярии, или же представляла собой ответ на то, кому решил остаться верен Дэниэль Моул.
   Зар собиралась посетить Шедфо вечером, но и от этой затеи, и от слежки за Дэнни ее оторвала Рачиэль, мелькнувшая в толпе на Театральной площади. Заррина поспешила сменить направление, разумно посчитав, что Дэнни справится и без ее визуального сопровождения. Эльфийку она нагнала уже перед первыми проулками Черного Города, постаралась появиться перед ней не очень неожиданно, чтобы ей не потребовалось избегать стремительного удара, каким Рачи встречала внезапно появляющихся возле нее людей.
  - Заррина, - Рачиэль замерла, нервно глянула по сторонам. - Юрген советовал мне не икать встречи с тобой. И не выдавать нашего убежища.
  - Он сейчас подозревает в измене всех? - Зар усмехнулась. - Не волнуйся, мне не нужно знать, где вы прячетесь. Меня больше волнует то, что на наших друзей из братства сейчас идет охота. Кто-то целенаправленно чистит город, и я бы посоветовала вам с Юргеном затеряться в лесах.
  - Я просила его об этом... - Рачи грустно вздохнула, опустила глаза. - Он не хочет бросать город. Он надеется, что скоро стража поутихнет, даст возможность ворам снова высунуть носы из укрытий. Да только никто не пойдет за ним теперь, как я думаю. Шедфо начал изображать честного торговца, гном пропал из города, Самайн мертв. Я оставляла послание наемникам, но Рейстан не ответил. Ночью сравняли с землей "Железную Голову", прикончили с десяток людей. Один Коротыш чудом спасся, теперь залег на дно. Да и пропажа твоего Дэнни... Ты видела его?
  - Видела. О взрыве в гильдии меня предупредил именно он. Сегодня утром я за ним следила.
  - Скажи мне, только честно, это он виноват в произошедшем? Юрген злится на него. На то, что он исчез. Говорит, что Крот всех облапошил. Но, мне кажется, он и сам не верит до конца, что Дэнни мог предать его.
  - Скажем так... - Заррина собралась с мыслями, постаралась тщательно подбирать слова. - Ему незачем было бы предупреждать нас, если бы он был виноват во взрыве. Но он, определенно, имеет отношение к тем людям, которые хотят уничтожить нас. На данный момент он находится у них. Его охраняют. Из этого я могу сделать вывод, что находится он там не по своей воле.
  - Юрген говорил, что ежели кто схватит Крота, то ни слова у него выбить не сможет. Как же кто-то мог заставить его работать на себя?
  - О, мне кажется, что теперь у них есть кое-что, чем они могут шантажировать Дэнни. И, слава богам, пока что им не удалось найти меня, а то их шантаж мог бы сразу стать не просто пустыми словами.
  - Я передам Юргену твои слова. - Рачиэль посчитала, что разговор окончен. Она и так нарушила запрет Карпентера, начав диалог с Зарриной.
  - Скорее всего, Дэнни выйдет с ним на связь в ближайшее время. Напомни Юргену, что он обещал мне не забыть один мой поступок. Пусть он сначала выслушает Крота, и лишь потом думает, стоит ли швырять тому в голову топор.
  - Я постараюсь, - Рачи улыбнулась, спокойно развернулась спиной к Зар и зашагала вглубь Черного Города.
   Заррина же отправилась в лавку Шедфо, впрочем, ее встретила запертая дверь и тишина пустого помещения. В прочих местах, где мог быть обнаружен Луис, его так же не оказалось, а одно из суден, принадлежавших Артефактору, спешно покинуло Столичный порт. Стоило ли гадать, куда подевался торговец?
  
   Эта ночь была так же неспокойна, как и ушедшие две. Юрген ворочался на тюфяке, кинутом у двери, не мог сомкнуть глаз. Все, что он так долго выстраивал, сам ли, или же при помощи других, рухнуло, словно карточный домик от легкого сквозняка. Воры разбежались по углам, затихарились, словно крысы, лишь некоторые из многих высунули свой нос, чтобы ответить на вопросы своего главы. Бывшего главы. Юрген был реалистом, оттого не строил иллюзий по поводу возрождения гильдии. Нет, два дня назад он горел идеей о том, что под его командованием гильдия восстанет, что его дружинники и союзные наемники пройдутся по Черному Городу, выметая прочь меднолобых. Сегодня же он понял, что этому не бывать.
   Рейстан не ответил ему. Корабль каперов покинул порт Столицы еще в первый день чистки. Карл Три Мельницы продался. Шедфо изобразил, что не знаком с Юргеном. Его предали все. Даже верные дружинники, те, кого он мог звать друзьями, последовали примеру воровской шушеры и попрятались по домам, а то и вовсе бежали из города. Рачиэль тоже предлагала ему бежать. И если два дня назад он отказался, замышляя, как нанесет ответный удар, то сегодня он просто планировал покинуть город не с пустыми руками. Все же, он был уверен, стража не смогла найти его схроны. Но для того, чтобы выбраться из города с добром, нужен был очередной план. Для его составления Юргену чрезвычайно не хватало Крота.
   Сукин сын, Дэниэль Моул оказался еще одним предателем. Конечно, где-то глубоко внутри своей проклятой души, Юрген не верил до конца, что рыжий засранец просто внезапно переметнулся на другую сторону. Поначалу, когда Дэнни не пришел в одно из известных ему убежищ, где Карпентер зализывал раны, Юрген подумал, что ночью шальная стрела все же забрала жизнь Моула. Позже, когда Рачиэль повидалась с Софи, он понял, что у Крота было как минимум два хозяина. И ведь Юрген подозревал это давным-давно, еще с тех пор, когда бессознательное тело Дэнни забрали стражники и передали в лечебницу. С чего бы стража стала заботиться о каком-то человеке из Черного Города? Верно, они утащили его, зная, что он не просто мошенник и вор, зная, что он "свой". И пусть Моул наплел на следующий день какой-то чуши про тупоголовых стражей, червячок сомнения уже тогда начал грызть мысли Юргена. И теперь все становилось на свои места.
   Заррина оставалась в бегах, сама на Юргена выходить не пожелала, хотя, он был уверен, что если бы ей было это нужно, она нашла бы его. Ее послание ему попахивало сговором с Кротом. Но все же Юрген помнил, кто вытащил Рачиэль из смертельного для нее взрыва. И если предупредил ее именно Моул, стоило, как минимум, поговорить с ним. Оборотень давно научился давать людям второй шанс, а Дэниэль заслужил его, как никто другой.
   В дверь кто-то поскребся, вырывая Юргена из плена размышлений. Сна у него не было ни в одном глазу, в отличие от той же Рачи, которая сладко сопела в дальнем углу комнаты. Запах, доносившийся из-за двери, был знаком Карпентеру. Один из гильдейских мальчишек, обычный бегунок, зарабатывавший почти честно в не самой честной организации. Оборотень отпер дверь, сверху вниз глянул на мальчишку, в чьих глазах стоял такой страх, что его даже стало жаль на долю секунды. Впрочем, когда бегунок вручил Юргену послание и благополучно сбежал, Карпентер уже забыл и о нем, и об ужасе в его глазах. Почерк Моула был неплохо знаком Юргену, благо именно он учил в свое время необразованного оборотня разбираться в сложении букв в слова на бумаге.
   Крот знал, кому пишет, потому послание было коротким, буквы были крупные и четкие. Содержание Юргена не удивило. Предложение встречи, время и место. Вот они и поговорят.
   К его немалому удивлению, утром Рачиэль устроила ему знатный скандал. Нет, Юрген отлично знал, что многие женщины зачастую так треплют нервы своим избранникам, но от своей эльфийки он этого никак не ожидал.
  - Там может быть засада! Ты один никуда не пойдешь! И точка! - Когда бессвязные причитания и обвинения кончились, Рачиэль перешла к сути.
  - Засаду я почую от ворот города. - Юрген не принял повышенного тона женщины, говорил на удивление спокойно. - Крот назначил встречу на границе леса, отлично понимая, что я не соглашусь добровольно попасться в засаду в лабиринте города. Если я учую кого-то, кроме Моула, я просто уйду, и им не дано будет поймать меня в лесу.
  - Тогда, я иду с тобой! - Рачи почти успокоилась, но молнии в ее глазах намекали Карпентеру на то, что в этой малости с ней спорить не стоит.
  - Прикроешь мой хвост. Но первая бросишься прочь, если что-то пойдет не так.
  - Посмотрим по ситуации.
   Юрген раздраженно фыркнул, но принял ее слова, хотя и понимал, что она не согласилась с его условиями.
   Они покинули город тайно, не взяв с собой ничего, кроме оружия. Так Рачиэль снарядилась луком и арбалетом, не забыв прихватить длинный охотничий кинжал, а Юрген остался верен своему топору, впрочем, прихватив с собой его брата-близнеца. Времени до встречи было еще достаточно, но Карпентер предпочел потратить это время на то, чтобы сделать знатный крюк, выйти на нужное место со стороны леса. Со стеной могучих стволов за спиной он чувствовал себя немного спокойнее, чем в то время, когда в тылу у него высилась городская стена.
   Рачиэль была молчалива. Она неслышно ступала по лесному ковру, чутко вслушиваясь в шепот листьев. Наверное, она там слышала нечто, недоступное даже слуху оборотня, потому что остановилась она первой, потянула Юргена за рукав.
  - Заррина. - Объяснила эльфка, указывая взглядом куда-то в сторону. - Она идет к тому же месту, что и мы, но другим путем.
   Юрген поднял брови, напряг слух, но так и не смог засечь кошку, крадущуюся по лесу.
  - Она нас тоже не обнаружит. Уже далеко ушла.
   Карпентер махнул рукой. Заррина не была для него опасна. А уж коли она пробиралась на место встречи так же тайно, как и они, значит, Крот не потрудился ее пригласить, хотя, сам Юрген считал, что уж кто-кто, а она заработала свое место во всем этом действе.
   Уже подбираясь к разрушенной мельнице, где и должен был ждать его Моул, Юрген пошел еще медленнее и осторожнее. Но ни он, ни его остроухая спутница не смогли учуять рядом кого-то, кроме Дэниэля и затаившейся за пригорком Заррины. Крот же сидел на разрушенном пороге, пристроив среди хаотично валяющихся камней чадящий факел, скорее выполняющий функцию согревающего костра, чем освещающий местность.
   Появления Юргена Моул не заметил, но и не вздрогнул, обнаружив в трех шагах перед собой бывшего начальника. Рачиэль, проигнорировав приказ Карпентера, тоже вышла на свет, отцепила от ремня арбалет, неспешно снарядила его.
  - Привет, Юрген. - Дэнни улыбнулся немного неуклюже, как-то по-простецки. - Не думаю, что ты рад меня видеть. Но и времени, обсуждать это, нет. У нас не более пятнадцати минут.
  - А что случится потом?
  - А потом маги Черной Стражи закончат магический круг, я замкну его, и тебя повяжут.
  - Я не учуял ни одного человека на версту отсюда. - Юрген вытащил топор из-за пояса, но держал его расслабленно. - Одна кошка, да ты сам. Так что, чую я, ты блефуешь.
  - Поверь мне, есть маги, способные скрыть целый отряд стражи даже от твоего чуткого нюха. - Моул вздохнул, огляделся в тщетной попытке углядеть упомянутую Заррину. - Ты же уже понял, на кого я работаю?
  - Два варианта. Или Черные или Канцелярия. - Юрген глянул на Рачиэль, пока та напрягала свой эльфийский слух. Ей что-то не нравилось. А значит, стоило уходить.
  - Тайный Отдел, - Крот кивнул, - который, к сожалению, больше не видит надобности в моей работе.
  - Ты знаешь, что от топора в голову тебя сейчас спасает только просьба твоей женщины?
  - Подозреваю. Впрочем, я пришел сюда именно за тем, от чего тебя попросила воздержаться Зар. - Дэнни потянулся к вороту рубахи, вытянул оттуда стащенный у Шедфо артефакт. - Эта штука позволяет нам говорить открыто, несмотря на то, что меня прослушивает вся верхушка Тайного Отдела. И я попрошу тебя внимательно меня выслушать. Нынешний глава Отдела исчез на неизвестное время. Его место занял брат нашего бывшего Градоправителя, и этот человек всеми силами стремиться очистить город от всякой преступности. Яма, наемники, бордели уже принадлежат Канцелярии. Всех прочих они просто убивают. Да ты и сам видел. Навязчивой идеей Бое является твое устранение. Он поднял на уши не только обычную стражу, но и Черных. Рано или поздно тебя найдут. Точнее, уже нашли, благодаря мне. Но меня планы моего начальства не совсем устраивают. Хотя бы потому, что Заррину никто в живых оставлять не собирается, как и тебя.
  - И к чему ты клонишь?
  - Уходи. Вместе с Рачиэль. До того, как я успею замкнуть круг магической ловушки. Вместе со своей женщиной уведи подальше от города и мою. Она, конечно, будет в бешенстве, но, думаю, ты справишься, да и нужные слова найдешь.
  - С чего бы Софи стала уходить отсюда вместе со мной? - Юрген никогда не считал себя совсем уж тупым, но сейчас хитрый план Крота был для него сплошной запутанной загадкой.
  - О, она обязательно будет тебя преследовать. А ты, когда она успокоится, просто объяснишь ей, что в Столице ее больше ничего не держит. - Моул поднялся, распахнул полы куртки и развел руки в стороны. - Одна просьба, швырни топор не в голову, а в грудь.
  - Да ты сошел с ума! - Юрген настолько был ошарашен просьбой, что отступил на шаг.
  - У тебя мало времени. - Дэнни подмигнул Рачиэль, которая неотрывно следила за ним. Приметил ли эльфийский взгляд его маленькую тайну? - Просто всади мне топор в грудь и уходи. Иначе ни тебе, ни твоей женщине не выбраться из города.
   Рачи коснулась плеча Карпентера, тихо прошептала что-то, отступила в тень, пряча глаза.
  - Ты уверен? - Юрген сам удивлялся, почему не мог просто выполнить просьбу Моула, просто убить человека, предавшего его.
  - Как никогда. - Снова эта неуклюжая улыбка, которую до этого видела одна лишь Заррина. - Время.
   Сверкнул и погас артефакт, позволяющий свободно говорить даже под контролем Дианы Олди. Дэниэль Моул повернулся спиной к оборотню и эльфийке. До границы магического круга, который он должен был замкнуть, было два шага, которые Кроту было сделать не суждено, потому что лезвие топора уже хищно сверкнуло в тусклом свете факела.
  
   Заррине стоило немалых трудов отыскать место, где Дэнни назначил встречу Юргену. Пришлось следить за Черными Стражами, а это зачастую было совсем не безопасно, благо, что на это дело отправлялись совсем молодые ловцы нечисти. Будь в компании Стражей хоть один опытный сыщик, тот же Джейтан Лорли, и Зар могла бы не только не уследить за ними, но и попасться им в лапы. Но удача была на ее стороне, как и многие разы до этого.
   Мерзавка видела, как ранним утром маги из Черных занимали позиции вокруг разрушенной мельницы, видела, как среди них бродила Диана Олди, навешивая на них заклинания. Именно поэтому к выбранной для себя точке, с которой она собиралась смотреть представление Моула, ей пришлось пробираться через лес. То, что Дэнни планировал именно представление, она не сомневалась. И она его увидела.
   Все началось достаточно мирно. Юрген и Рачиэль прибыли в нужное время в нужное место, Дэниэль поприветствовал их. А потом что-то случилось. Будто на миг она потеряла зрение, а когда оно снова вернулось, картина перед ней слегка изменилась. Впрочем, если бы не Ар-Латараха, она бы не обратила на это должного внимания. Змея же задумчиво предположила, что был задействован некий артефакт, влияющий на сознание окружающих, хотя она и сама не могла пробиться сквозь чужую магию.
   Дэнни и Юрген что-то бурно обсуждали более десяти минут. Затем, словно снова что-то мелькнуло в воздухе. Моул поднялся, развернулся спиной к оборотню, собирался сделать шаг в сторону. И в этот миг мир Заррины Мьявк рухнул.
   Округлое лезвие топора вошло под лопатку Дэнни почти целиком. Она почти слышала треск прорубленных ребер, скрежет металла по позвоночнику, свист пробитого легкого и последние несмелые рывки человеческого сердца. Тело замерло в тени разрушенных стен мельницы, как замерла душа Мерзавки. Каковы шансы выжить при таком ударе? Как часто на памяти Заррины Юрген промахивался?
   Она что-то кричала, сама не разбирая своих слов. Даже потом, когда прошло время, она не могла сказать, какие проклятья в ту ночь взлетали в небеса, стремясь достичь слуха богов. Она чувствовала, как Ар-Латараха всеми своими силами пытается унять ее, успокоить разум, дать немного желанной пустоты вместо поселившейся внутри боли, но не желала принимать помощь духа. Когда голос подвел хозяйку, Заррина будто опомнилась, вскочила, не придавая значения тому, что кто-то может ее заметить, сжала кулаки, пробивая когтями мягкую кожу. Боль физическая стала для нее сигналом. Она видела, куда побежал оборотень с эльфийкой. За ними уже бросились в погоню мальчишки из Черных Стражей, но им не суждено было догнать Юргена.
   Размытая тень буквально слетела с холма. Узнать в ночном призраке Заррину Мьявк не мог бы никто. Впрочем, даже сама Зар никогда не думала, что умеет двигаться столь стремительно. Даже спасая свою жизнь, она бежала медленнее. Но ей было наплевать на внезапное раскрытие новых талантов, как плевать на брошенный на холме тяжелый бубен с двумя рядами рун. Он ей больше не понадобиться. Он только замедлит скорость ее бега.
   Пролетая меж деревьев, Заррина видела сдавшихся Стражей. Кто-то еще преследовал оборотня, но и те не выдержали боле пары часов гонки по лесу. Зар же не чувствовала усталости. Ее мышцы горели в сладостном ожидании предстоящего столкновения. И никто в мире, даже верная Ар-Латараха, не способен был уговорить ее остановиться.
  
   Юрген чуял погоню. Сейчас, в облике, смешавшем в себе волка и человека, он видел и слышал намного больше. Приходилось бороться с безумным инстинктом, тянущим рвать глотки преследователям. В этом помогала волчица, бегущая рядом. Она же помогла ему снова стать обычным человеком, когда погоня окончательно отстала. На что надеялась Черная Стража? Пожалуй, только на то, что оборотень все же будет пойман в ловушку. Но все обернулось иначе.
   Они остановились, когда ночь имела полную власть над миром. Волчица приняла образ стройной эльфийки, а та уже безропотно подошла к тяжело дышащему существу, лишь отдаленно напоминающему человека. Тихие слова, легкие касания ладоней. Она умела успокаивать зверя, не боялась его, принимала его наравне с человеком, с которым ныне связала свою судьбу.
   Юргену нужно было время, чтобы отдышаться. Потому он просто упал на землю, позволив телу расслабиться, а Рачиэль следить за ночным лесом.
  - Заррина все еще идет за нами. - По голосу эльфки было невозможно понять, что она только что прекратила многочасовой забег по лесу.
  - Как Крот и говорил... - Юрген же говорил с трудом, тяжело дыша и выталкивая слова сквозь глотку буквально силой. - Она идет по мою душу.
  - Я...
   Рачиэль не успела договорить. На поляну, где остановились они с оборотнем, ступила Заррина Мьявк. Впрочем, глянув на нее, Рачи не назвала бы сейчас это существо именем подруги, скорее приняла бы за одного из демонов Бездны, решившего занять тело хаджита.
   Юрген поднялся, дрогнул, глядя в глаза Софи. Черные, будто кошачий зрачок внезапно решил полностью поглотить радужку и белок, злые, яростно сощуренные. Она не начала разговор, как делала обычно, когда Юрген долго молчал. Возможно, сейчас она вовсе не могла говорить, только тихо рычать, сверкая звериными клыками в лунном свете. Она была подобна зверю, в какого умели обращаться и Карпентер, и Рачиэль, и оборотень ожидал, что она бросится на него, выпустив когти. Но все было намного хуже. Заррина сохранила разум, утопленный сейчас в боли и обиде, потому ее первый удар тяжелым окованным посохом был для Юргена полной неожиданностью.
   Частенько Карпентер смеялся над палкой, которую таскала с собой шаманка, принимал за атрибут ее профессии, считая, что роль оружия для Заррины играют кинжалы. Один, который изначально был с ней, другой, который некогда принадлежал Моулу. Но сейчас оборотень понял, что и тонкий посох, кажущийся таким хрупким на первый взгляд, может оказаться опасным оружием. Первый удар пришелся по подбородку, выдрал вместе с кожей клок бороды и заставил опасаться за сохранность своих зубов. Второй, столь же быстрый и неожиданный, пришелся в пах. И будь Юрген хоть десять раз оборотнем, этой боли стоически было не выдержать ни одному мужчине.
   Карпентер пошатнулся, едва не упал, махнул безоружно пока рукой, надеясь утихомирить женщину одним сильным ударом кулака. Но Заррина оказалась быстрее. Пригнулась, пропуская кулак над собой, снова махнула посохом, раз, другой. В руке Юргена что-то хрустнуло. Не так давно эта кость была повреждена, а два точечных сильных удара, кажется, вернули на место старую травму. Он попытался было выхватить топор, но опять уступил в скорости. Снова удар по лицу. Оставалось только удивиться, откуда хрупкая Софи берет силы на эти крушащие кости удары, а потом все же свалиться на землю, прикрыв голову руками, дабы защитить лицо.
  - Заррина! Прошу тебя! - Рачиэль держала Мерзавку на прицеле, но почти не надеялась, что ее слова достигнут разума Зар.
   Она стояла слишком близко. И не знала всей длины оружия Заррины. Нет, эльфийская реакция позволила спустить тетиву, прежде чем оголовье посоха, будто не заметив никакого сопротивления, развалило добротный лук на части. Стрела ушла выше и левее, чем нужно было, едва зацепила ухо Зар.
  - Не вмес-шивайс-ся. - Оказывается, Заррина была способна говорить, впрочем, такой ее голос, с проскальзывающим родным акцентом, вот уже пятнадцать лет не слышал никто, кроме Дэниэля Моула. - Ты с-смотр-рела, как умир-рает мой муж-ш-шина. С-сейш-шас увидиш-ш, как умр-рет твой.
   Заррина отвлеклась на эльфийку. Это было единственным шансом для Юргена переломить ход сражения. Игнорируя боль в сломанной руке, Карпентер нанес мощный удар кулаком в бедро шаманки. Ее нога подломилась, а посох скользнул лишь по волосам на макушке Юргена. Резкий рывок должен был уронить Зар на землю, но она извернулась, приземлилась на все четыре конечности, выпуская оружие из рук. Ей не хватило доли секунды. Она уже готова была вскочить, когда обух топора влетел ей в скулу. А когда Заррина пришла в себя после удара, Юрген уже стоял на ногах, одной рукой сжимая шею Мерзавки, а другой удерживая ее руки.
   Заррина рассмеялась, истово дергаясь, заставляя усилить хватку. Наверное, она изначально шла за Юргеном лишь для того, чтобы встретить здесь свой конец. Но у Карпентера были другие планы.
   Один знак Рачиэль, и та быстро подошла, вытаскивая на ходу веревку, всегда припасенную у нее с собой для силков. Опытная охотница за пару минут управилась с надежными узлами, почти обездвижившими Зар. Юрген усадил связанную женщину спиной к дереву, всмотрелся в ее глаза, все такие же злые, но уже не полностью черные. Она была растеряна. Она не понимала, почему Карпентер просто не придушил ее. И это смахнуло пелену ярости с ее сознания.
  - Я все же помню, что ты спасла Рачиэль. - Оборотень говорил медленно, едва шевеля челюстью, на которую выпало несколько тяжелых ударов. - Поэтому ты останешься жива. Не преследуй нас. Покинь Столицу. Тебя в ней больше ничего не держит.
   Слова Юргена, будто пощечина, окончательно вернули Заррину Мьявк. Она смотрела на него с непониманием долгую минуту, а потом зажмурила глаза и быстро проговорила:
  - Всеми темными богами прошу тебя, просто убей меня.
  - Нет. - Юрген поднялся, собирался уже было уходить, когда снова увидел нечто неожиданное. Из плотно зажмуренных глаз Мерзавки текли слезы.
   Карпентер поспешил отвернуться от этого зрелища. Ему доводилось видеть плачущих женщин. Эта же, казалось, просто не умеет рыдать. Он помнил ее после общения с Дрейвудом. Он видел ее, расправляющуюся с человеком, которого нужно было убрать. Нет, Софи не знала, что такое слезы. Оттого сейчас было странно их видеть.
   Он шагнул в сторону, мельком заметил Рачиэль, отступившую под защиту тьмы ветвей. Его женщина тоже плакала. Но это не казалось таким странным. Он развернулся, тяжело зашагал в лес, а в спину ему неслись слова, в которых отчаяние смешалось с ненавистью:
  - Вернись! Вернись, и закончим все! Я найду тебя! Я жизнь свою положу на то, чтобы прикончить тебя! Вернись! Верни мне моего Дэнни!
  
   Рачиэль успокоилась через пару сотен шагов, снова пошла рядом с Юргеном. Им стоило бы молчать. По крайней мере, так считал оборотень. Он не хотел обсуждать случившееся. Но Рачи молчать не собиралась.
  - Мы не зря оставили ее связанной?
  - У нее есть дух, который может превращаться во вполне себе полноценную бабу. Развяжет, когда хозяйка успокоится.
  - Думаешь, она успокоится?
  - Все когда-нибудь успокаиваются. Когда-нибудь кончается и вся боль, и вся радость, которые заставляют людей совершать те или иные действия. - Оборотень и сам удивился своей фразе.
  - Я считаю, нам надо было сказать о том зеленом камне.
  - Чтобы она осталась в Столице и была поймана? Вот уж нет. Я обещал Моулу, что выведу ее из города. Если надо будет, да если он все-таки выживет, он сам ее найдет. И я не хочу в этот момент быть рядом. Думаю, сегодняшняя ярость Софи покажется ерундой по сравнению с той, что наполнит ее, узнай она, что Крот ее обманул.
  - Ты ничего не обещал человеку, предавшему тебя. - Рачиэль наморщила нос.
  - Обещал, да только ты не слышала. Знаешь, зачастую мужчины не говорят о таком вслух.
  - А что с нами? Мы еще вернемся в Столицу?
  - Когда все уляжется, все может быть. - Юрген оглянулся, будто надеясь увидеть сквозь лесной массив стены Столицы. - Но не будем загадывать так далеко вперед. Сейчас нам важнее скрыться от Черной Стражи и Канцелярии. Как ты смотришь на то, чтобы наведаться в гости к Пиратскому Барону?
  
  
   Лезвие топора неприятно скрежетнуло по костям, впиваясь в слабую человеческую плоть. Это было больно. Дэнни ожидал боли, но не был к ней готов настолько, чтобы не прошипеть сквозь плотно сжатые зубы что-то матерное. Нужно было успеть сделать еще очень многое, пока его не покинуло сознание, а ведь для человека с топором, засевшим поперек всего левой верхней части туловища, даже дыхание было сложной задачей.
   Он слышал, как в воздух взвился знакомый голос, полный таких чувств, которые бы он никогда не хотел слышать от Заррины Мьявк. Это отвлекало, мешало сохранять разум на грани реальности и пустоты. Для всех, глядящих на него, он был уже трижды мертв. И он ничуть не удивился, что никто не поспешил ему помочь. Сейчас для всех было важнее догнать оборотня, скрывшегося за стволами деревьев. К тому времени, как тяжелые шаги Черных Стражей утихли, мертвый для всех Дэниэль Моул перекатился на спину, выдирая топор из-под лопатки вместе со знатным куском мяса. На этот раз боль была еще более острой, но она быстро утихла, оставляя после себя только быстро ослабевающее кровотечение.
   Главное было дождаться нужного момента. Когда он не был бы уже смертельно ранен, но и не претендовал на то, чтобы считаться здоровым. Он едва не пропустил момент, снова удерживая свое сознание от обморока, потянулся к цепочке на шее, стащил ее через голову. Рядом с серебряной сферой артефакта, который скрыл их с Юргеном разговор, цеплялся за золото цепи крупный зеленый камень, обрамленный в черненое серебро. Что же, артефакт выполнил свою работу, не дал ему умереть. Все остальное теперь зависит от того, достаточно ли он самоотверженно вел переговоры с Карпентером в глазах Бое.
   Лишь после того, как оба артефакта были спрятаны в щели между камнями, Дэнни позволил себе провалиться в темноту обморока. Он уже не слышал и не видел, как один из вернувшихся из леса стражников обнаружил его и поспешил доложить госпоже Олди, что Дэниэль Моул, не иначе, как по милости всех светлых богов, все еще дышит.
   Дэнни пришел в себя внезапно. Буквально только что его сознание тонуло в море пустоты, захлебываясь ею, и вот он, наконец, прорвал толщу незримой воды, вынырнул, сразу начав глубоко и часто дышать.
   Резкое движение отдалось болью во всем теле. Кроме боли его сковывала слабость, но это было нормальным ощущением для человека, умудрившегося выжить в ситуации, которая, казалось бы, непременно приведет к гибели. Он был жив. Он осознавал себя. Он не валялся в камере, прикованный к стене, или того хуже, не лежал на столе палача, ожидая, что сегодня преподнесет ему извращенный разум мучителя. Дэниэль и сам удивился тому, что обнаружил себя в светлой небольшой комнате, на кровати, изобилующей удобствами в виде пары подушек и стеганого одеяла.
   Будто зная о его пробуждении, в комнату вошла дородная женщина в одеждах жрицы Милосердной. Ее голубые глаза некоторое время оценивающе оглядывали очнувшегося Моула. Затем она торопливо подошла к небольшому столу, наполнила водой из кувшина, стоявшего там, кружку и поднесла Дэнни. Он только сейчас ощутил жуткую жажду, и принял из рук женщины питье, даже не потрудившись проверить его на какие-то лишние ингредиенты. В конце концов, служительницы Милосердной никогда бы не оскорбили свою богиню тем, что стали бы травить своих пациентов.
  - Вот и славно, что очнулся. - Женщина отозвалась на немую просьбу Крота, долила в кружку воды, а затем принялась осматривать бинты, стянувшие всю верхнюю часть его туловища. - Говорили, не очнешься. Да только им невдомек, что Милосердная хранит всех своих детей. Сама Богиня приложила руку к твоему исцелению, не иначе. Ноги чувствуешь? Шевелить можешь?
   Дэнни с запоздалым ужасом подумал, что перебитый позвоночник мог лишить его такой важной вещи, как умение самостоятельно ходить. Но ноги под теплым одеялом послушно повиновались разуму, сначала подвигали стопами, а потом согнулись в коленях.
  - Воистину Милосердная хранила тебя! - Женщина осенила себя светлым знаком. - Я принесу тебе похлебки, а ты постарайся снова не потерять сознание, пока я хожу. Если к вечеру сил хватит, тебя ждет много разговоров с высокопоставленными людьми.
   Дэниэль хотел что-то сказать, но голос не пожелал прорезаться так же быстро, как и способность двигать ногами. Что ж, он был в лучшем положении, чем мог себе представить. А значит, его спектакль удался. Заррина бы гордилась им, если бы не думала, что он мертв вот уже... сложно было сказать, сколько времени прошло. Он лежал без сознания, явно, не один день. Значит, предстояло узнать, что он пропустил. Возможно, что-то чрезвычайно важное.
   Ближе к вечеру его посетил невзрачный клерк из Канцелярии. Он принес с собой бумаги, заверенные печатью Отдела, немалый мешок денег и новости. Когда Моула только притащили с развалин старой мельницы, Бое, усомнившийся в его верности, не отдал приказа отправить его на лечение. На первичной помощи лекарей настояла госпожа Олди, она же следила за состоянием Дэнни, пока тот, обмотанный грязными тряпками, никак не желал истекать кровью в незапертой темнице. Исполняющий обязанности главы Тайной Канцелярии даже составил обвинение, указав в нем, как Дэниэль противился выполнению его прямого приказа, а позже поставил под угрозу всю гениальную операцию Вэльда. К всеобщей радости, особенно к радости обвиненного в предательстве, но бессознательного Крота, посреди недели вернулся лорд Винфелд. Истинный глава Отдела был знатно потрепан, ранен, ограблен, но не пожелал отправляться ни в храм Милосердной, ни к имперским лекарям, заявившись прямо на собрание Тайного Отдела.
   Говорят, при виде Йозефа, Бое был несколько неприятно удивлен. Впрочем, ему не дали времени проявить свое удивление, ибо по приказу лорда Винфелда уже второй наследник знатного рода отправился в городские казематы. Дальнейшая история была сокрыта для всех, кроме узкого круга людей. Скорее всего, если Винфелд выдвинул обвинения и подкрепил их какими-то фактами, старшего Бое судили так же, как и бывшего Градоправителя. В исключительно дворянской среде. И если о судьбе Диола почти никто ничего не знал, то Вэльд был неожиданно для всех его знакомцев снят с должности и отправлен в далекое северное имение. В принципе, Моулу было мало интересно, сослан ли туда Бое пожизненно, или имел шанс вернуться в Столицу. Сейчас было важно, как отнесся Винфелд к представлению Дэнни.
   Завесу тайны над дальнейшей судьбой приоткрывали полученные бумаги. Тут было и обвинение Бое, тут было благодарственное письмо без подписи, но с печатью Тайного Отдела. В конце письма была означена определенная сумма, положенная Дэниэлю Моулу за успешно проведенные операции по устранению Дрейвуда Зехелла и становление Юргена Карпентера главой воровской гильдии. Судя по всему, сумма эта и находилась в невзрачном кожаном мешке. Третья бумага была характеристикой от Дианы Олди. В длинном письме были затронуты темы отказа Моула выполнять приказ Бое, дальнейшего согласия, выставленных им условий и подготовки к планирующейся операции. И, вроде бы, Диана оперировала теми же фактами, которые использовал Вэльд, но все же, ее письмо выглядело не обвинительным, а, скорее, оправдывающим действия Дэнни. В конце концов, если он пришел в себя в лечебнице при храме Милосердной, значит, Винфелд не собирался обвинять его в измене Империи. И это было более чем славно.
   К вечеру накатила слабость, потому служительницы Милосердной не пустили посетителей к Моулу. Спорить со жрицами не стала даже Диана Олди, покорно согласившаяся перенести свой визит на следующий день. Утром же болтливая девчушка, меняющая повязки на теле Дэниэля, успела предупредить того о скором визите могучей магички.
   Диана на этот раз воспользовалась дверью, не забыв даже тактично постучать в нее перед появлением. Дэнни уже чувствовал в себе достаточно сил для того, чтобы продолжить свое маленькое представление, но магичка нарушила его планы первой же фразой:
  - А если бы что-то пошло не по вашему плану, Дэниэль? Если бы вы не убедили Карпентера ударить вас не в голову? Если бы то, что спасло вас от моментальной смерти, не сработало бы?
  - О, тогда бы я был мертв. - Дэнни приветливо улыбнулся Олди. Она оказалась не самым плохим человеком, с кем Кроту приходилось работать. - И все бы продолжало идти по моему плану, просто без моего присутствия.
  - Вы хотите сказать, что вы рисковали своей жизнью только ради того, чтобы дать Юргену уйти?
  - Юрген бы и сам справился с этой задачей. Мне было важно, чтобы ушел кое-кто другой.
   Диана волшебным образом извлекла прямо из воздуха тяжелый бубен с двумя рядами рун. Дэниэль не мог его не узнать, и никак не мог понять, зачем магичка продемонстрировала его.
  - Очень мощный артефакт для молодой шаманки. Странно, что она не пожелала вернуться за ним. Не думаете ли вы, Дэниэль, что своим представлением лишь навредили ей?
  - Ей было не безопасно оставаться в городе.
  - Знаете, по докладам наших людей, Заррина Мьявк ни сама лично, ни в образе виконтессы, не появлялась в ближайших поселениях. Значит ли это, что она не покинула Столицу? Добровольно ли, или ее вынудили обстоятельства, мне неизвестно. Пока что у Канцелярии достаточно работы, чтобы не начинать поиски этой неоднозначной личности. Но, будьте уверены, как только лорд Винфелд разгребет то, что оставил после себя Бое, он вспомнит об этой женщине.
   Дэнни не нашел, что ответить. В том, что Юрген не причинил Заррине вреда, Крот был уверен. Что же потом, после встречи с оборотнем, стала делать Мерзавка, раз не появилась ни в одном поселении?
  - Я оставлю это вам. - Олди аккуратно прислонила бубен к единственному стулу в комнате, собралась уже было уходить, но обернулась. - К слову, я, возможно, огорчу вас, но ваш куратор, граф Винсент Фаули, был вынужден покинуть свой пост следом за лордом Бое. Так что, будьте готовы к неожиданным предложениям от лорда Винфелда.
   Моул снова ничего не ответил магичке. Хотя, она и не стала бы дожидаться его ответа, скрылась за дверью, оставив мужчину наедине со своими мыслями и предположениями. За этими размышлениями Дэнни внезапно одолел сон, который был разрушен лишь после обеда очередным гостем его комнаты. Моул не открывал глаза, хотя давно чувствовал рядом присутствие другого человека. Стоило собраться с мыслями, коли его навестил очередной гость из Канцелярии. Дэниэль почему-то был уверен, что это, несомненно, должен был быть Йозеф Винфелд, и тем больше было его удивление, когда он открыл глаза.
  - Ну ты и спать, - протянул хаджит, сидящий на стуле подле постели Моула. - Мне аж завидно немного стало.
  - Захнамурр? Какими судьбами? - Крот отметил для себя, что появление в его комнате Заха было намного приятнее появления лорда Винфелда.
  - Да так, зашел проведать, предупредить о грядущих разговорах, своими глазами убедиться, что слухи о твоей живучести верны.
  - Заррина. Ты видел ее? - Дэнни сел на кровати, морщась от боли, уставился на вора - единственного, кто мог сообщить ему, что на самом деле случилось с Мерзавкой. Ведь, наверняка, Зах следил за ней и дальше, а значит, за прошедшие полторы недели успел узнать, где она, и что с ней.
  - Видел. - Голос Заха дрогнул, заставив Дэнни нервно дернуться. - И, честно тебе скажу, мне стоило бы знатно тебя отделать за то, что ты вытворил, доведя сестренку до такого состояния.
  - Где она? Что с ней? - Моул уже искал взглядом одежду, хотя готов был идти по указанному хаджитом направлению в одной длинной сорочке, которая была на нем. Сейчас было плевать, что он с трудом добирался до кувшина с водой, находящегося в паре шагов от кровати.
  - Да лежи уже, болезный! - Зах одним легким касанием отправил приподнявшегося Крота обратно на кровать. - Я направил к ней человека, который быстрее разберется с ее состоянием. Да и объяснить все случившееся он сможет получше нашего. Даже есть шанс, что Заррина его не убьет на месте.
  - И кто же это?
  - Джейтан Лорли. - Захнамурр пожал плечами, будто не понимая удивленного взгляда Дэнни. - Он сам был таким же, как Зар сейчас. Не зря его в то время прозвали Мортом в Черной Страже. Ты уж поверь мне, я разбираюсь в людях, и Джейтан отлично справиться с моей просьбой. Тем более что...
   Зах не договорил, нервно прянул ушами, оглянулся на дверь и метнулся к окну с такой скоростью, что Дэнни даже не успел удивиться ловкости хаджита. Дверь распахнулась, впуская в комнату лорда Винфелда. Моул рассеянно проследил за взглядом Йозефа, упершимся в пустой стул.
  - Вам незачем прятаться господин Мьявк! - Весело проговорил Винфелд, занимая освобожденное место. - Я видел вас с четверть часа назад, проникающим в эту комнату через окно. Поверьте, если бы мне хотелось вас остановить, я бы сделал это.
  - Ничего вы не видели, уважаемый! - Морда Заха появилась из-за верхней части оконной рамы, по всей видимости, он висел над окном вниз головой. - Я незримая тень, скрывающаяся во мраке ночи! Я призрак, таящийся в темных углах! Я неслышимый шепот Черного Города!
  - Все это имело бы какой-то смысл, если бы сейчас стояла ночь. Спускайтесь, Захнамурр, а то свернете себе шею раньше положенного времени. Мне кажется, вы можете принять участие в нашем разговоре с господином Моулом.
  - Нет уж. - Зах свесился целиком, перевернулся в воздухе, шлепнулся задницей на узкий подоконник. - Все что я хотел сказать, я уже сказал Дэнни. С вами, уж простите, беседовать мне ныне не о чем.
   Прежде, чем Винфелд успел сказать что-то хаджиту, тот спрыгнул вниз, оставив последнее слово за собой. Йозеф покачал головой и, наконец, обратил внимание на Моула. Дэнни вздохнул. Его жала очередная очень важная беседа, от которой ему было не отделаться, как бы ему не хотелось.
  
  
   Скучный вечер воскресенья для Джейтана Лорли аккуратно перетек в прекрасное утро понедельника. Едва поднявшись над горизонтом, солнце скрылось за тяжелыми облаками, погружая город в уютные серо-сизые сумерки. Строгое здание, приютившие Черных Стражей вместе со всей горой документации, вместе со следователями и их стажерами, вместе с воинами, наймитами и добровольцами, этим утром встретило Морта слепыми провалами окон. Только на проходной, где круглые сутки дежурил кто-то из прикомандированных стражников, светилось яркое теплое пятно большой масляной лампы, а по каменным стенам дежурного закутка плясали отсветы пламени, горевшего в очаге.
   Скучающий недалеко от кованых ворот Стражи мужчина с заспанными глазами, ничуть не удивился появлению Лорли. Большинство местных сторожей привыкли к тому, что нелюдимый Морт появляется на рабочем месте в любое время суток. Не было у него семьи, которая держала бы его дома, не было у него даже дома, так, съемная комнатка на границе с Черным Городом, коей он предпочитал собственный кабинет, полный аккуратно рассортированных бумаг и приказов. Часто, ох, часто единственным окном, за которым светилась небольшая лампада, было то, что скрывало за собой кабинет Лорли.
   Морт не соизволил поздороваться с вытянувшимся в струнку стражником. Быть может, следователь даже не заметил его, с ним часто подобное случалось, он нередко забывал о существовании людей вокруг. Охраняющий же пустое здание воин и не подумал здороваться первым. Под форменным плащом его рука судорожно сжимала ополовиненную флягу с коньяком. Если бы Лорли заметил, если бы обратил внимание на подобное нарушение правил.... Стражник тряхнул головой, отвлекаясь от неприятных мыслей. Вот же проклятый Морт! Последние часы дежурства испоганил! Теперь думай-гадай, поступит ли на твое имя очередная докладная или нет.
   Преодолев лестничный пролет, прошагав по темному коридору, Лорли скрылся за дверью своего кабинета. Пыльная выцветшая табличка "Лорли и сын" была практически нечитаемой. Другая же, содержащая номер кабинета, чьей-то шаловливой рукой была испорчена. "Склеп древнего Морта. Опасно! Не входить!" - гласила корявая надпись, залезающая на давно не крашеную дверь и облупленный косяк. Шутник давно поплатился за вандализм, а вот поменять табличку Джейтан постоянно забывал.
   Фитиль лампады занялся со второго раза. Лорли не было в кабинете почти неделю. Ежегодный отпуск, ежегодный запой. Когда вся Империя праздновала летнее солнцестояние, Джейтан спал, уткнувшись лбом в заляпанную столешницу, не видя снов, ни о чем не жалея и не вспоминая.
   На рабочем столе, помимо документов, обнаружилось два свертка. Подарки. Чтоб их. Не разворачивая, Лорли смахнул оба в мусорную корзину, поморщившись от неприятного хруста. В одном из свертков было что-то хрупкое. Что-то, на что какой-то человек зря потратил деньги. Лорли было даже не интересно, кто рискнул проникнуть в его кабинет, дабы оставить этот мусор на столе. Интереснее были аккуратные листы, исписанные ровными угловатыми буквами. Вот что не меняется - почерк главной бумагомарательницы Стражи. Впрочем, именно эта константа вызывала у Морта некие положительные чувства.
  "Магическое происшествие во время празднования..."
   В корзину. Он не занимается делами пьяных магов. Пусть сами копаются в деталях того, что мог натворить одаренный и пьяный в ноль Грандмастер воздушной магии.
  "Повторное обращение Канцелярии с просьбой принять участие в поимке опасного оборотня..."
   В корзину. Эти ублюдки из Канцелярии сначала отняли у него дело, которое он вел вот уже полгода, а потом, когда облажались, снова прибежали к нему с приказами и просьбами. Нет уж, он передал дело Юргена Карпентера агентам Тайного Отдела, пусть они с ним и мучаются.
  "Замечено перемещение древнего артефакта дроу, известного, как амулет..."
   Это уже интересно. Но никакой информации. Только небольшая паника среди онтахорских магов, отслеживающих перемещение артефакта последние годы. Что ж, судя по всему, амулет у них сперли. Утащили прямо из-под носа. Надо бы разузнать об этом получше. Все же, если подобный предмет всплывет в столице, стоило бы подготовиться к его появлению.
  "Забастовка ведьм неподалеку от..."
   Лорли не успел дочитать заголовок. Скрипнула ржавыми петлями дверь, послышались чьи-то шаги. Мог он пропустить чей-то стук? Мог. Однозначно, мог, погруженный в изучение рабочих документов. Мог кто-нибудь зайти в его кабинет, не дождавшись ответа? Сомнительно. Даже Главный следователь не рисковал соваться в логово Морта без предупреждения.
   Лампада, как оказалось, давно погасла. Но предрассветные сумерки уже успели смениться контрастным сумрачным утром, заполнив кабинет тусклым сероватым светом, позволяющим вчитываться в строки отчетов, выписанных на плотной бумаге.
  - Чем обязан? - Голос Джейтана был хрипловатым, ломким, будто он заговорил впервые за долгое время. Впрочем, это предположение было бы истинным. Почти неделю Лорли не утруждал себя общением с другими, а привычкой разговаривать с самим собой он так и не обзавелся.
   Тому, кто знал Лорли последние несколько лет, могло бы показаться, что в его голосе прозвучало удивление. И верно, не часто в кабинет следователя заходили подобные посетители. На пороге его кабинета стоял хаджит. Нет, не то, чтобы это было такой уж редкостью для Столицы. Тот же Джейтан имел удовольствие общаться с Зарриной Мьявк, потому всего лишь слегка удивился.
  - Доброго утра, господин Лорли. Мое имя Захнамурр Мьявк.
  - Подозреваю, вы являетесь родственником некой Заррины Мьявк.
  - Вы верно угадали. - Зах растянул на лице улыбку, но Морт не поддержал веселья. - Я знаю вас, как человека занятого, крайне прямолинейного. Поэтому перехожу сразу к сути. Мне нужна ваша помощь.
  - Как же я, следователь организации, занимающейся отловом нечисти и пресечением магических преступлений, могу вам помочь?
  - Скажем так, эта помощь будет мало касаться вашей работы. Хотя, и в этой ситуации вы останетесь в выигрыше, имея возможность получить информацию о сбежавшем Карпентере.
  - Я больше не занимаюсь этим делом. - Джейтан демонстративно указал на мусорную корзину.
  - Ну, возможно, когда-нибудь решите заново взяться. - Хаджит пожал плечами, подошел к столу Лорли, выложил на него небольшой сверток. - Впрочем, меня это мало волнует. Намного больше меня беспокоит состояние сестры. И я уверен, что вы тот человек, который сможет ей помочь.
  - С чего бы мне помогать преступнице, находящейся в бегах? - Эмоции редко посещали лицо Морта, оттого сложно было предположить, что он хоть сколько-нибудь заинтересован в продолжение разговора.
  - Насколько я знаю, вы достаточно тесно общались с Зар. Мгу сказать даже больше, вас с ней связывают вполне себе дружеские отношения, каких у вас не было с момента смерти вашей семьи. - Захнамурр жестом остановил Лорли, собравшегося вставить какую-то колкую фразу. - Вы можете отрицать это, даже попытаться убедить меня в обратном. Но суть моей просьбы не меняется. Заррине нужна помощь. И только вы сможете помочь ей.
  - Хорошо. - Джейтан сдался быстрее, чем собирался. - Что произошло, что мне нужно будет сделать, и почему сделать это могу только я? И, да, не упустите подробности, касающиеся оборотня, я думаю, что найду применение этой информации.
  
   Сгущающиеся сумерки не пугали Джейтана Лорли, уверенно шагающего по темнеющему лесу. В этой жизни уже давно ничто не могло его испугать. Казалось, весь страх ушел вместе с умением радоваться, улыбаться окружающим людям, когда его семья навеки покинула его. Он помнил этот день лучше любого другого дня своей жизни, не стремился отпускать тяжелые воспоминания, хотя они и причиняли ему боль.
  Во время очередной операции Стражей, где Джейтан и его команда не принимали основного участия, назрел конфликт, повлекший за собой незначительные жертвы среди мирного населения. Сухие строчки отчета, девять горсток пепла и свершенное конвоирование преступника к месту предварительного заключения...
   И ужас осознания того, что жена и дочь не встречают вечером усталого Джейтана дома. Ужас и неверие, подкрепленные слезами матери, знавшей, куда еще днем уходили невестка и внучка. Паника и помутнение сознания, крик мужчины, запустившего пальцы в отсыревший пепел, что некогда был человеком. Незначительные жертвы среди мирного населения. Всего девять человек. Вот лежит оплавленный клинок, выдержавший пламя, что превратило кости в прах. Вот какой-то амулет. А вот невзрачное колечко с гномьими рунами. Оно тоже не сгорело. Джейтан ведь обещал, что обручальное кольцо выдержит даже драконье пламя...
   На долгое время Джейтан ушел в себя, не появлялся на работе, не мог заставить себя переступить порог дома. Все попытки друзей и коллег вернуть товарища в строй, помочь пережить трагедию, ничем не кончились. Лорли не желал возвращаться, он продолжал существовать где-то на грани сна и яви, где раз за разом проживал день потери семьи, искал малейшие ошибки, исправлял их, практически не осознавая, что в реальном мире ему уже ничего не изменить. Все изменилось со смертью последнего близкого человека. Сердце пожилой матери Лорли не выдержало. А Джейтан, поставив четвертый могильный камень, неожиданно для всех вернулся на работу.
   Многие невесело шутили, что Черная Стража - единственное, что осталось у Лорли. И, правда, Джейтан за бесценок продал трактир матери, оба дома - свой и родителей, не потрудившись даже забрать личные вещи, переехал в маленькую съемную комнатушку, имея при себе лишь то, что было на нем в тот момент. Позже, когда обтрепалась одежда, Лорли и не подумал что-то приобрести, уютно чувствовал себя в форменном наряде Стражи. За шесть лет, с момента переезда и до сего дня, комната следователя ничуть не изменилась. Узкая шконка, столь редко расстилаемая, что сам Джейтан уже не мог вспомнить, есть ли под грязным шерстяным пледом постельное белье, трехногий стул, хлипкий стол с пустыми ящиками и огарком свечи, приклеенным к столешнице, низкий комод, где лежало два комплекта одежды, мало отличимой от той, что Лорли носил на себе.
  Джейтан нес службу исправно. Сказать больше, он делал неплохие успехи, умудрялся расправляться с делами, за которые не брались его коллеги. Еще бы, двадцать часов на работе, четыре часа сна, а потом еще двадцать часов работы. Зачастую кому-то из старших следователей приходилось буквально выгонять Лорли с работы, отправлять, наконец, отсыпаться. Им было не понять, что Черная Стража стала единственной точкой опоры для его жизни. В работе он нашел успокоение и силы продолжать свое существование, почти равнодушно рассуждая, что никакая магия этого мира не вернет ему его семью.
  Когда же Морт услышал историю хаджита, в душе его что-то встрепенулось впервые за много лет. Хотя нет, первое движение чувств внутри него произошло немного раньше, когда он только познакомился с Зарриной.
  Девчонка пришла к нему вместо Моула, который вот уже полгода являлся на каждый зов следователя, заподозрившего Карпентера в очередном преступлении. Дэниэль каждый раз умудрялся убедить Морта в невиновности Юргена, приводил неоспоримые доказательства, а затем спокойно покидал его. Нет, конечно, в первый раз он попробовал его подкупить, но Джейтан простил ему ту оплошность.
  И вот, видя в своем кабинете не рыжего жулика из шайки Юргена, а необычно выглядящую женщину, Лорли всеми силами попытался выставить ту за порог. Он не любил работать с женщинами, а так же недолюбливал нелюдей. Впрочем, стоит отметить, что Заррина оказалась настырной, хотя и не смогла при первой встрече преодолеть упрямство Морта. Он лишь сообщил ей, что будет ждать Моула, а затем все же избавился от ее присутствия в его кабинете.
  В тот момент, довольствуясь своей победой, Лорли не подозревал, что Мьявк отыщет его тем же вечером в излюбленном трактире. Как она его выследила, кого соблазнила ради получения информации, Морт узнал намного позже. В тот же вечер, уже изрядно выпив, он с удивлением для себя отметил, насколько ему легко с ней общаться. Он давно не разговаривал так много с незнакомым человеком. Он никогда и никому, даже выпив столько, сколько пришлось тем вечером, не рассказывал своей истории. А ей почему-то рассказал. И она умела слушать, не перебивала, не рыдала над горестной судьбой человека, не жалела его. Просто слушала.
  Лорли заснул за трактирным столом под утро, пьяный настолько, что ноги не желали нести его в сторону дома. Впрочем, проснулся он в своей комнатушке, неспособный вспомнить, как по ночным улицам его тащила сюда хрупкая девушка. Явившаяся же после полудня в кабинет к похмельному следователю Заррина, в красках поведала ему историю ночного путешествия. После такого было бы глупо отказываться обсуждать с ней Карпентера.
  Теперь он ждал ее прихода, а не появления Моула. Да, с тем вопросы было решать намного легче, ведь Зар умудрялась, не приведя ни одного факта, так запутать ровную историю обвинения следователя, что тот и сам начинал сомневаться в верности своих логичных доводов. Зато, с Зарриной было намного проще говорить, будто пьяная исповедь сломала в сознании Морта какой-то барьер.
  Они даже пару раз выбирались в трактир в нерабочее время. Некоторые Стражи пытались было посмеяться на эту тему, отмечая, что нелюдимый Морт оказался падок на нелюдей, но Лорли с прежним равнодушием, сохранившимся для всего мира вокруг, демонстрировал, что самый мрачный следователь Черной Стражи ничуть не изменился, а его посиделки в трактире с хаджитом - это его дело.
  Морт бы не сказал, что он привязался к Заррине, и даже не мог предположить, что его могло тянуть к ней, как к женщине. Она просто ворвалась в его жизнь, растормошила и заставила немного приоткрыть ту тяжелую завесу, которую он разместил вокруг своей души. Она была его полной противоположностью, с ее жизнерадостностью, постоянными улыбками, сумасшедшими историями и странными идеями. И то, что сейчас она стала копией его, такой, каким он был шесть лет назад, заставляло ускорить шаг. Эту ситуацию можно и нужно было исправить, тем более что событие, погрузившее ее в нынешнее состояние, было лишь глупым спектаклем, который должен был защитить ее.
  К заброшенному домику лесников Лорли вышел, когда тьма уже опустилась на лес. Хижина, поросшая мхом, не выглядела так, будто в ней мог кто-то жить, но следы вели именно сюда. Джейтан шел сюда от небольшой поляны, где сохранились следы борьбы, где были найдены развязанные веревки и брошенный на землю шаманский посох. Двери в доме не было. Она лежала недалеко от порога, почти слившаяся с лесным ковром, потому Морт просто шагнул внутрь, усиливая действие амулета, дающего ему способность видеть в темноте.
  Сначала Лорли посчитал, что беглянка уже покинула свое временное жилище, но движение у дальней стены привлекло его внимание. Над досками пола поднялась острая змеиная голова, побудившая Джейтана поудобнее перехватить посох. То, что змея не была существом этого мира, он понял лишь тогда, когда она ворвалась в его разум, заговорила грудным женским голосом:
  "Она здесь, помоги ей".
   Только сейчас Морт обратил внимание на то, что он принял за груду хлама, сваленного у стены. Заррина не пошевелилась, ни когда он окликнул ее, ни когда коснулся плеча. Можно было бы предположить, что он опоздал, но неровное слабое дыхание уверяло его в обратном. Дух подобрался к Лорли, принял облик женщины, которая, впрочем, едва находила силы на то, чтобы стоять на ногах.
  - Во фляге есть вода. Она отказывается пить, я вливаю ей воду в глотку, пока она спит. - Голос магического существа был слабым. - Она не слышит никого. Ни меня, ни брата. Тебя прислал сюда он, верно?
  - Он часто бывал тут? - Морт уже вливал воду из мягкой фляги в рот Заррине, а когда она закашлялась и открыла глаза, усадил ее у стены.
  - Два раза. Он нашел нас меньше недели назад, тогда Заррина была еще не так истощена. Он говорил с ней. Рассказывал про то, что случилось. Но она не слышала. Второй раз он просто принес еду, вода у нас была. Он обещал мне, что сюда придет человек, который сможет пробиться через стену, что выстроила Зар вокруг своего сознания.
   Руки Заррины оказались связаны, что несколько удивило Лорли. Проследив за его взглядом, Ар-Латараха пояснила:
  - Она пыталась убить себя. Я вытаскивала ее из петли, отнимала оружие, но она каждый раз умудрялась найти где-то черепок от кружки, ржавый наконечник стрелы или что-то еще.
  - Так, это уже ни в какие ворота не лезет. - Морт вгляделся в пустые желтоватые глаза, понял, что Заррина смотрит сквозь него, не замечая. - Мьявк! К тебе пришел тот, кто знает толк в выжигании собственной души и разума. А ну, быстро, пришла в себя и выслушала дядюшку Морта!
   Мужская ладонь крепко приложилась к лицу Зар. Голова ее дернулась, будто она не способна была ее держать. Дернулась и Ар-Латараха, впрочем, быстро взяла себя в руки и не стала приближаться. В глазах Мерзавки впервые за полторы недели мелькнул разум, зрачки расширились, помогая разглядеть посетителя в темноте хижины.
  - Джейтан?
   О, Лорли отлично знал, как царапают глотку слова, вытолкнутые из нее с сухим хрипом. Он сам частенько испытывал подобные ощущения, успел привыкнуть к ним, знал, что ничего приятного после себя они не оставляют. Впрочем, Заррина даже не поморщилась, будто сама частенько замолкала на неделю-другую.
  - Сами боги послали тебя, Морт. - В голосе не было ни удивления, ни радости от встречи, только равнодушие. - Они не дают мне уйти. Они не понимают. Ты можешь меня понять.
  - Могу. - Лорли развязывал ей руки, стараясь не терять зрительного контакта. - И понимаю.
  - Ты пришел мне помочь? - Ни улыбки, ни надежды, лишь сухие слова, пылью ложащиеся на пол.
  - Ты права. - Он предложил ей флягу с водой, но она даже не глянула на нее, продолжая смотреть в его давно пустые глаза.
  - Ты знаешь, чем помочь мне. Помоги мне умереть. Я сейчас и ножа не подниму. Помоги мне.
  - Конечно, - легко согласился Морт, игнорируя шипение духа за спиной. - Только сначала ты отгадаешь одну мою загадку.
  - О чем ты? - Впервые в ее голосе проскользнуло какое-то чувство. Нетерпение, смешанное с удивлением.
  Нет, девочка, тебе еще жить и жить. Пусть ты считаешь, что смысла в этой жизни нет, ты не потеряла все, как когда-то Джейтан Лорли.
  - Простую загадку. - Морт прямо на полу перед Зарриной развернул сверток, который вручил ему Захнамурр, удостоверился, что Мерзавка увидела крупный зеленый камень, оправленный в серебро. - Ты знаешь, что это за артефакт?
  - Джейтан, меня не надо лечить. Мне этого не нужно. - Казалось, она снова потеряла интерес к беседе, откинулась назад, стукнувшись затылком о стену дома.
  - А теперь загадка. Что случится, если этот волшебный камушек будет находиться у человека, которому в спину всадили здоровенный топор?
   На долгую минуту повисла тишина. Было слышно, как шелестит лес снаружи дома, как выводят свои бесхитростные трели ночные птицы. Когда Заррина во второй раз посмотрела сначала на камень, а потом на Лорли, тот радостно отметил, что в ее глазах прибавилось возмущения. Еще минута. Морт ждал, а Зар кусала губы, не замечая, как раздирает их клыками. Наконец, она снова заговорила:
  - Артефакт, правда, был у него?
  - Был.
  - Сукин сын! Ублюдок проклятый! Сраный актеришка! Мразь такая! Боги, как я ненавижу этого мерзавца! - Яркая вспышка гнева отняла у Зар много сил, участила дыхание.
  - Уже лучше. - Лорли снова протянул ей флягу, и на этот раз Заррина не отказалась. - Итак, на чем же мы остановились. Ах, да, я должен тебя убить, верно?
  - Морт, ты сам говорил, что у тебя нет чувства юмора.
  - О, теперь, кажется, появилось. - Джейтан даже попытался растянуть лицо в ухмылке, но мышцы не вспомнили, как это делается. - Никогда не смей больше такого с собой вытворять, Заррина Мьявк. Ты слишком умна, чтобы вот так вот, не удостоверившись, клюнуть на подобную удочку. И тебе вполне хватает силы воли, чтобы жить даже после того, как твои самые худшие опасения окажутся истиной. Поверь мне, даже самая несчастная любовь не стоит твоей жизни.
  - Эта стоит.
   Она получила вторую пощечину за вечер, но на этот раз прочувствовала ее, впрочем, не поменяв своего мнения. Это Джейтан понял по упрямому взгляду. Что же, хорошо, что способность выражать эмоции вернулась к ней так быстро. Морт, в свое время проведший в подобном состоянии немного больше времени, практически полностью эту способность потерял.
  - Итак, где этот засранец сейчас? Почему ко мне пришел ты, а не он? - Заррина говорила с трудом, похоже, сил у нее не было даже на то, чтобы просто сидеть и ругаться на Моула.
  - Сначала ты поешь, а затем я тебе все расскажу.
   Заррина безропотно приняла от Ар-Латарахи котелок с неприятным на вид варевом. Что ж, Лата покинула этот мир достаточно давно, чтобы забыть, как готовить еду. Впрочем, на вкус похлебка оказалась куда приятнее, чем на вид, хотя, судя по голоду, который испытывала сейчас Мерзавка, она не отказалась бы сейчас ни от чего съедобного. Джейтан начал говорить, когда Зар ополовинила котелок. На середине рассказа он замолчал, потому что понял, что Заррина его уже не слышит, провалившись в сон.
  - Я оставлю это здесь. - Морт поднялся, указал духу на зеленый драгоценный камень. - Если он такой лечебный, что спас кое-кого от удара топором, то и ей поможет. Завтра я вернусь, чтобы рассказать остальное.
   Ар-Латараха только кивнула, превратилась обратно в черно-рыжего крайта и устроилась рядом с хозяйкой. Плевать, что будет завтра. Главное, что это самое завтра просто будет.
  
  
   Особняк Ванессы Лейбхольц встретил все той же какофонией магии в сопровождении изысков архитектуры. Во второй раз впечатление от творящегося перед глазами хаоса было столь же сильным, как и в первый. Молчаливые слуги проводили гостя в дом, оставили ожидать в просторном холле. Дэниэль Моул предпочел бы, чтобы его сразу отправили в гостиную, где он мог бы устроиться на удобном диване. Передвигаться было все еще тяжело. Но он отправился сюда сразу, как только смог уверенно стоять на ногах. Лорд Винфелд предлагал ему сопровождение, даже сам выдвигал себя на роль его спутника, но Моул отказался, а Йозеф не стал с ним спорить.
   Их диалог тогда, в лечебнице при храме, был не очень долог, но крайне информативен. Дэнни знал большую часть истории, которую ему собирался поведать глава Отдела, потому тот быстро перешел к сути. Винфелд все же предложил ему занять освободившийся пост куратора Черного Города. Крот крайне удивился бы этому, не предупреди его заранее Диана, хотя, так как ее словам он не верил до конца, все же предложение Йозефа было неожиданным. Еще одним подарком судьбы, в лице Винфелда, естественно, была амнистия для Заррины Мьявк. Документ еще не был подписан, ибо для его получения, Зар все же должна была принять предложение Канцелярии, и Дэнни не хотел сомневаться в том, что она примет верное решение.
   Ванесса вышла встречать гостя лишь через добрую четверть часа. Дэнни вот уже с десяток минут подпирал спиной стену, так и не найдя, на что присесть в пустом холле. Если бы женщина задержалась еще на такое же время, пришлось бы сесть на пол, и хорошо, что до этого не дошло.
  - Господин Моул, что привело вас в мое скромное жилище?
  - Вы знаете, зачем я пришел, Ванесса. Мне нужно увидеть Заррину. - Дэнни скрипнул зубами не только от того, что графиня начала беседу с положенных этикетом фраз, но и от того, что пришлось оторваться от стены, потревожив рану.
  - О чем вы, господин Моул? У меня в гостях нет никакой Заррины. - Женщина не спешила пустить его, наконец, в гостиную, где, он чувствовал, сидела Зар.
  - Давайте обойдемся без ненужных игр? - Теперь скрипнуть зубами пришлось от нарастающего раздражения. - Я пришел к Заррине, и мне плевать, как вы ее зовете сейчас, по истинному имени или же именем виконтессы.
  - Какой невоспитанный! - Ванесса холодно улыбнулась, но все же повела рукой в сторону резных дверей. - Госпожа Бринер изволит ожидать вас в малом зале. К слову, мне стоит отметить, что вы совсем не торопились к ней.
   Моул смолчал, сосредоточившись на том, чтобы уверенно шагать по лаковым доскам пола. За первыми дверьми было пустое помещение, хозяйка дома указала Дэнни на следующую дверь, но сама с ним не пошла, чему Крот был несказанно рад. Еще больше рад он был увидеть, наконец, Заррину, пусть и прячущую лицо под маской Софи Бринер. Виконтесса встретила его холодным кивком, будто ничуть не разделяя радости Моула, что вынудило его не броситься к ней, а устроиться напротив, усадив, наконец, ноющее тело в широкое кресло.
  - Прости меня. - Он знал, что разговор нужно было начать именно с этого, потому что весь фальшивый облик Софи говорил о том, насколько зла Заррина Мьявк. - Я должен был обезопасить тебя. А ты бы ни за что не согласилась покинуть город.
   Софи с треском захлопнула костяной веер, но не сказала ни слова. Ее глаза будто глядели мимо него, что не предвещало Дэнни ничего хорошего. Едва заметное движение тонких бровей послужило Кроту знаком, что он может продолжать говорить.
  - Я знаю, что в итоге, моя затея оказалась почти бессмысленной. Винфелд вернулся буквально через неделю после этих событий, прекратил кровопролитие на улицах и дал шанс выжившим ворам высунуть свои носы из домов. Я представляю, что ты могла испытать. Я знаю, что ты могла все же прикончить бессмертного Юргена в порыве ярости. И я готов извиняться перед тобой до конца своей жизни, но сожалеть о содеянном не намерен. В тот момент это было единственным решением, которое мне было доступно.
   Веер снова расправился в руках виконтессы, совершил пару плавных взмахов и лег на ее колени. Она снова молчала. И это начинало нервировать Моула еще сильнее, чем ее взгляд. Он ожидал сегодня от нее всего, начиная от радостной встречи, заканчивая очередной попыткой его убить. Но не ожидал холодного молчания.
  - О, Бездна, Заррина, поверь мне, я никогда больше не посмею тебя так пугать. Клянусь всем, во что только можно верить, что никогда не стану доводить тебя до того состояния, до которого уже однажды довел. - Моул запнулся, с отчаянием глянул на Софи. - Моя работа в Черном Городе закончена. По крайней мере, как одного из агентов. Винфелд предложил мне занять пост куратора, тебе готов подарить амнистию, если ты примешь сторону Отдела! Да не молчи же ты!
   Дэниэль успел вскочить, забыв на время о ранении и о слабости, мешавшей стоять в ожидании Ванессы, сделал шаг к Заррине, и только тогда понял, почему она молчала. Плотно сжатые тонкие губы дрожали. Ее всю трясло мелкой незаметной дрожью, а в неправленых в сторону глазах было совсем не равнодушие, а страх.
  - Боги, Заррина, девочка моя...
   Он буквально упал перед ней на колени, потому что ноги уже отказывались держать, потянул ее за холодные руки, выронившие костяной веер, прижал к себе. Заррина тихо всхлипнула ему на ухо, сама сползла с дивана на пол, вцепилась в него, словно боялась, что если отпустит хоть на мгновенье, он исчезнет. Дэнни шептал ей какие-то очень важные глупости, и Зар со временем ослабила хватку, перестала дрожать в его руках, а потом и вовсе немного отстранилась, чтобы иметь возможность видеть его лицо.
  - Как же я тебя ненавижу, гребаный сукин сын! - Ругательство было произнесено настолько нежным голосом, что Дэнни не мог не улыбнуться.
  - Знаю.
  - И я бы с удовольствием прикончила тебя своими собственными руками!
  - Знаю. И я бы не стал тебе мешать.
  - Я тебе еще страшно отомщу за седые волосы на моей голове!
   Вместо ответа Моул повел ладонью по ее волосам. Он и не заметил сразу, но сейчас видел тонкие серебристые нити. За это можно было ненавидеть себя, но Заррина ведь не даст ему времени этим заняться.
  - А еще, я... - Заррина замолчала, почувствовав, как Дэнни дернулся от ее резкого движения. По его лицу нельзя было сказать, что он сейчас испытывает боль, но удержать спазм он не смог. - Тьма и демоны! Тебя еще и не долечили?!
  - Жрицы Милосердной и так проделали неплохую работу, почти вытащив меня из мира мертвых.
  - Шарлатаны! - Зар уже лезла к себе за пазуху, чтобы вытащить припрятанный зеленый камень, сверкнувший в свете, заливающем зал, идеальными гранями.
  - А я-то думал, куда он мог пропасть из того места, где я его прятал? - Крот не стал отказываться от артефакта, сжал его в ладони, чтобы тут же почувствовать, как отступает боль.
  - О, его снова умыкнул один известный тебе вор.
  - Единственный и неповторимый? - Дэнни усмехнулся.
  - Великолепный и талантливейший. Если бы Зах не отдал его Джейтану, я бы могла и не поверить его словам. Сейчас страшно представить, что бы было...
  - Прости. - Моул обещал извиняться до конца своей жизни, и планировал сдержать это обещание.
  - Я плохо помню, что со мной было. Я помню погоню за Юргеном и то, как я едва не размазала его голову посохом. Я помню, как он бросил меня в лесу связанную. Помню безумные пляски эмоций, слившихся в одно сплошное ощущение боли. А потом была пустота. Абсолютная и непроницаемая. Ар-Латараха рассказывала мне, что я пыталась покончить с собой. Я этого уже не помню. Как и того, что отказывалась от еды и воды. Я пришла в себя только тогда, когда меня навестил Морт. Не знаю, почему мое сознание решило, что Лорли следует выслушать. Но благодарна и ему, и Заху, за то, что тот отправил нужного человека.
  - Прости. - Бриллиант в руке Крота, до этого казавшийся горячим, похолодел, оставив в теле необычайную легкость. Судя по всему, от ранения не осталось и следа, и теперь двигаться мешали лишь тугие повязки.
  - Я теперь знаю, что станет для меня ночным кошмаром. То ощущение. Осознание того, что тебя больше нет. - У Заррины снова дрожали губы, и Дэнни поспешил притянуть ее к себе, уже не опасаясь, что резкое движение потревожит рану.
  - Прости меня.
   Они разорвали объятия не скоро. Никто не считал времени, которое эти двое провели, сидя на полу небольшой комнаты. Заррина первая поднялась, не выпуская руки Дэнни, заняла прежнее место на диване, потянула мужчину за собой, цапнула со стола открытую бутылку дорогого вина и утолила жажду. Моул несколько неуклюже извлек аккуратно сложенный конверт с печатью Канцелярии, положил перед Зар.
  - Ты примешь предложение Винфелда? - Крот внимательно посмотрел Зар в глаза, ему был важен ответ. - Ты останешься со мной? Я не обещаю тебе шикарный особняк, не обещаю горы золота и погреб с вином, которое ты привыкла пить. Боюсь теперь, прекратив воровскую деятельность, я не смогу позволить многое из того, что раньше добывалось за час в толкучке. Но... - Дэнни сглотнул, собрался с мыслями. Он не думал, что тяжелее всего окажется эта часть его предложения. - Но я уже присмотрел добротный двухэтажный домик в Старом Городе. Он находится в тихом месте. Там хватит места и нам двоим, и горам твоих вещей, вечно сыплющихся мне на голову из моей же кладовой, и...
  - И? - Заррина слушала, затаив дыхание.
  - И, возможно, в будущем, маленькому Захнамурру Моулу.
  - Я никогда и ни за что не назову своего ребенка в честь моего брата! - Ужас на лице Заррины мешался с весельем, и последнее победило, разнеся по комнате звонкий смех.
   Дэнни подхватил ее смех, хотя и пытался как можно дольше держать серьезное выражение лица. Но она не ответила. То, что ребенка она не хочет называть в честь Заха, было лишь половиной ответа. Крот не торопил ее, и, отсмеявшись, Заррина неожиданно грустно проговорила:
  - Не будет нам покоя, Дэниэль Моул. Будет нервная работа, не щадящая наших жизней. Не будет счастливой семейной жизни в тихом домике. Будут соседи, глядящие косо, будут гонения и презрение. И что мне амнистия, если в случае чего мне все припомнят, не обращая внимания на старый смятый кусок бумаги, где написано, что я прощена?
  - Это значит "нет"? - Сердце Дэнни пропустило удар.
  - А ты пойдешь со мной? - Зар резко подняла опущенную было голову. - Ты откажешься от всех тех предложений, которые тебе сделал лорд Винфелд? Я не обещаю тебе ни дома, ни покоя. Лишь свободу для двух талантливых воров.
  - Пойду. - Моул не думал ни мгновенья. - Придется бежать из Столицы, да и из Империи, неверное, но, думаю, нам не составит труда найти себе теплое местечко в любом крупном городе другого государства.
  - Вот так вот сразу? - Мерзавка удивленно моргнула. - Без споров, обсуждений и сборов?
  - Мне нечего собирать. Дэниэль Моул ничего ценного за душой не имеет, кроме любви к одной особе, отлично известной тебе. Руки, ноги, голова при себе, а значит, не пропаду, да и тебе не дам. И спорить я с тобой не буду, потому что сам обдумывал этот вариант.
  - И куда же мы отправимся?
  - Нам открыты любые дороги.
  - Я... - Заррина восторженно глядела на Дэнни и никак не могла подобрать слова. - Мои вещи...
  - О, я прибыл сюда на лошади, которую ты оставила у той чудесной гномки, и постарался собрать все твои вещи, раскиданные по Кротовьей Норе, и твой шаманский бубен, который нельзя терять, я тоже захватил.
  - Дэниэль Моул, вы просто неподражаемы!
  - Я готов ехать прямо сейчас. Готова ли ты?
  - Мне нужно десять минут, чтобы переодеться, - Заррина вскочила, крутанулась на месте, словно забыла, в какой стороне находится дверь, потом потянула Дэниэля за собой. - Нет, нам нужно около часа. Ты же поможешь мне переодеться?
   Моул не ответил, но уже шагал следом за Зар, ведомый ее рукой. Ему не нужно было отвечать, ведь она отлично знала, что они никогда ей не отказывал.
  
   В предзакатный час двое всадников покинули Столицу. Молодая женщина с короткими темными волосами ехала чуть впереди, не оглядывалась по сторонам, смотря на убегающую вдаль дорогу. Ее спутник, примечательный разве что грязно-рыжим цветом волос, наоборот, частенько ворочал головой, задерживал взгляд на том или ином здании, а иногда и на случайном прохожем. Покидающих город личностей уже не останавливала стража, ведь никого особо опасного сегодня не ловили, а вывозить за границы города можно было все, что только душе угодно. Гектор Форли и сам не знал, что привлекло его внимание, когда он выбрался из своей комнатушки на свежий воздух, но взгляд его сразу упал на покидающих город людей, в одном из которых он признал Дэниэля Моула. Крот тоже признал сержанта, повернулся на лошади, поднял руку в прощальном жесте. Гектор тоже махнул ему, отстраненно размышляя, что вот уже и не осталось никакой гильдии, всех воров разогнали по углам, вырезали больше половины. А этот скользкий тип выжил. Ну, видать, на то воля богов. Жаль только никто больше не будет навещать старого знакомого сержанта, да серебром платить за разглашенные из особой книги имена.
   Заррина Мьявк тактично молчала, видя, как Дэнни прощается с родным городом. Уже позже, когда высокие стены скрылись из вида, она поровняла свою лошадь с его, спросила:
  - Не передумал?
  - Нет, конечно! - Крот громко фыркнул, улыбнулся. - Но я буду скучать по Столице.
  - О, поверь мне, я тебе не дам скучать. - Зар дотянулась до макушки Дэниэля, взъерошила его волосы. - Куда едем? У тебя же, наверняка, полно идей.
  - Мне как минимум нужно вернуть артефакт Шедфо.
  - Ну, Моул, веди себя как порядочный вор!
  - Ладно, ладно, я верну Шедфо артефакт, если мы с ним где-нибудь случайно встретимся, а он вспомнит, что одалживал мне его на время.
  - Значит, просто едем вперед?
  - Ты бывала когда-нибудь на востоке? - Дэнни улыбнулся, припоминая разговор, который, казалось, произошел целую вечность назад. - Предлагаю посетить Халифаты и священный город Ис-Фахан. Один друг мне рассказывал, что это отличное место для отдыхающих преступников.
  
  
   Йозеф Винфелд пил дорогое вино и любовался женщиной, сидящей перед ним. Определенно, Ванесса Лейбхольц была красива. Красива настолько, что ею можно было любоваться, не думая о работе. И то, что графиня обладала также острым умом, естественно, только дополняло ее образ.
  - И вы так просто дадите этим двоим уйти? - Она всегда была холодна, лишь немногим выпала честь наблюдать, как распускаются цветы ее эмоций.
  - Пусть идут. Они оба заслужили отдых.
  - А как же место куратора Черного Города, как же верность Империи?
  - На вакантное место я подберу кого-нибудь, отвечающего моим запросам. Что же до верности Империи... - Йозеф допил вино, отставил бокал и поднялся. - Пусть это будет для них проверкой. Проверкой их верности.
  - И все же...
  - Ванесса, сохраните письмо для госпожи Мьявк.
  - Вы думаете, она вернется за ним? - Брови графини взлетели вверх. - И пожелает воспользоваться вашим предложением?
  - Да, думаю, так оно и будет.
  - Вы слишком уверены в своих домыслах, Йозеф.
  - Хоть раз за всю эту историю я ошибся?
  - Нет, но...
  - Вот и в этот раз, увидите, я окажусь прав.
  
   Путь лорда Винфелда пролегал через весь город. Он даже проезжал через ту часть, где не так давно была во второй раз разрушена воровская гильдия Столицы. Он не смотрел по сторонам, углубившись в чтение неких документов, а зря. Если бы он выглянул из своего экипажа, то мог бы заметить тень, стремительно скользнувшую к обломкам гильдии. И вроде, среди сгоревших бревен было больше нечего искать, потому что стража три раза прошлась по этому месту, сметая все хоть сколько-нибудь ценное, но фигура, сотканная из тумана и мрака, упорно шныряла среди рухнувших балок и обугленных досок.
   В какой-то момент фигура замерла, а затем раздался тихий, но отчетливый скрежет. О тайной комнате в здании гильдии знало немного людей. Сам Юрген, его женщина, гномы, строившие дом, да Дэниэль Моул с помощницей. Ночной же мародер, иначе и назвать его было нельзя, не являлся ни одним из вышеперечисленных личностей.
   В просторном помещении полыхнул свет факелов, заряженных чудесным гномьим маслом, но свет этот не увидели снаружи, потому что плита, скрывающая помещение от посторонних глаз, снова вернулась на место. Широкий стол с разложенной на нем картой города мог бы уместить за собой полтора десятка людей. Два сундука, запертых на навесные замки, намекали на то, что воровская гильдия лишилась не всех своих запасов.
   Проскрипел ножками по камню пола отодвигаемый стул, была выбита пробка из ближайшего бочонка, а большая глиняная кружка вовремя подставилась под струю, не упуская ни капли темного гномьего эля на пол. Когда проникший в воровской тайник устроился на самом большом кресле в помещении, по комнате раздался довольный голос:
  - Ну, что же, если все члены воровской гильдии изволили собраться здесь и сейчас, я, пожалуй, начну наше собрание... - Захнамурр Мьявк глотнул эля из кружки и оглядел пустую комнату. Работы предстояло ох как не мало, но когда это пугало его, единственного, неповторимого, талантливейшего и великолепного?
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"