Аннотация: Георгий грустно вздохнул, наклонился и положил букетик искусственных цветов к слову из пяти букв, написанных мелом на заборе.
Потом снял фуражку и в скорбном молчании, склонив голову, замер.
Вскоре к нему подошли еще люди, и еще. И каждый клал к меловой надписи свои скромные дары: кто цветок, кто фотографию, а кто-то поставил рюмку водки, и накрыл ее корочкой черствого хлеба.
Народ грустил и безмолвствовал.
-А чего это тут происходит? - подошел к несанкционированному митингу представитель полиции. - И что мы тут делаем? Кто разрешил?
-Митинг предполагает речи, а мы молчим, - грустно ответил Георгий. - А еще мы глубоко скорбим о почившей. Дайте постоять немного, и мы разойдемся.
-А кто помер-то? - попытался взглянуть через спины людей на забор полицейский.
-А почему никто не помянет последним словом покойную? - вновь полюбопытствовал человек в форме.
-Так о покойнике плохо не говорят, - кто-то вежливо оттиснул его в сторону.
Все, в том числе и полицейский, постояли и помолчали еще минуту. А потом народ разошелся.
Человек в форме подошел к забору, прочел, написанное мелом слово, и в недоумении почесал лоб.
-И придраться не к чему, - помял он в руках свою фуражку. - Плохо о покойной не говорили, призывов не изрекали, и разошлись быстро. Даже к слову не дописали определенное определение из трех букв.
И слово на заборе осталось. И несли к нему и стар и млад кто что мог: кто цветок с клумбы, кто плюшевого медвежонка, кто фото вождя мирового пролетариата. И все было законно. И всё понятно без лишних слов.