- Судя по записи в моём ежедневнике, Вы её всё-таки продали. И сколько, позвольте уточнить, он Вам за неё предложил? За Вашу душу?
- Вас интересует конкретная цена? Как бы это не казалось смешно, но о цене не было и речи. Если коротко, совсем коротко, то изо дня в день, вкрадчиво и деликатно, он стряхивал со своего стола крохи и объедки. Я же, по глупости, принимал их за великие дары. Абсолютно не задумываясь о последствиях.
- Неужели никто из Ваших близких не пытался остановить Вас? Да и судя по записям, Вы вполне разумный человек, не уж то так сложно догадаться, чем аукнется сей эксперимент?
-Понимал - не понимал, подсказывали - не подсказывали, аукнется - не аукнется - это второстепенно, неважно, пустая болтовня, если Вам так будет угодно. Всего лишь одна вещь заставляла меня "открывать глаза" и вселяла в меня надежду на выздоровление...
- Что это за Вещь? Простите, за мою несдержанность. Продолжайте.
Отвечающий сглотнул и после минутной паузы продолжил.
- Это свеча.
- Свеча?!
- Да обыкновенная свеча. И каждый раз, чёрт побери, каждый раз, когда я "наслаждался" этими подачками, она вспыхивала и её огонь придавал мне силы. Её свет разгонял тьму вокруг меня. Его это не то чтобы бесило. Просто выводило из себя. Как я понял позже, не смотря на всё своё могущество, потушить эту свечу было не в его власти. Он не мог даже бросить косой взгляд на это "пламя", не говоря уже о прикосновение к нему. Именно поэтому он нашёптывал мне на ухо, нашёптывал так, словно полчища голодных крыс и ядовитых змей были в тот момент подле меня и в один голос шипели: "Задуй же её. Задуй же поскорее". Этот зловещий шёпот со временем перерастал в рёв кровожадных хищников.
-А Вы?
- Я? Повиновался. Сначала не хотя, да кому до этого есть дело, а после...
В этот момент отвечающий, словно осознав всю глубину произошедшего, не выдержал. Слёзы хлынули по его щекам, он упал на коли, закрыл лицо ладонями и зарыдал. Если Вам приходилось видеть, как рыдают, рыдают искренне, так, что называется "берёт за душу". Если "Да", то он рыдал в сотню раз сильнее.
Сколько прошло времени, после того как он успокоился и перевёл дыхание, никто точно сказать не может, впрочем - это совсем не важно, но когда он поднял обезвоженные, болезненные глаза на вопрошающего, то произнести, что-либо был уже не в силах. В этом безнадёжно- опустошённом взгляде читалось одно: Покаяние.
-Проснитесь! Проснитесь! -тормошил его бармен, -Вы уснули прямо за стойкой. Проснитесь же! Ваш счёт.
Он очнулся. Рукав его рубашки, который послужил пристанищем во время сна, был мокрым на свозь. Взглянув на того, кто нарушил его "покой", ему пришлось извиниться. Второпях расплатившись, он устремился к выходу. Перед дверью, на спех оглянувшись, он вздрогнул: бармен был точь-в-точь похож на вопрошающего, что сидел у входа тех ворот. Отличие было только в одежде...
P.S. "Стол изобилий" или горящая свеча, вот где выбор между "существованием и жизнью".