В некоем селении проживал Аксакал со своей Байбише. В определенный отрезок времени в результате продолжительного непринимания пищи у Аксакала, равно как и у Байбише, возникло чувство голода, что побудило их после продолжительных дебатов назначить аудит наличных продовольственных запасов. К их величайшему изумлению и сожалению проведенная проверка показала полное отсутствие наличия искомых запасов. Уяснив себе неутешительные результаты ревизии, Байбише приняла единственно верное на тот момент решение: она предложила Аксакалу немедленно отправиться в экспедицию по "сусекам" (естественные месторождения саговой муки) и по "амбарам" (естественные месторождения маисовой муки), сама же, не теряя веры в положительный исход экспедиции, приступила к нагреванию путем естественного горения натуральных видов твердого топлива (дрова, уголь, торф и т.д.) так называемого "очага" (приспособление для термической обработки пищевых продуктов.
Тем временем Аксакал вернулся из экспедиции с некоторым количеством добытого пищевого полуфабриката, достаточным для изготовления одного Баурсака (национальная еда индейцев Сиу).
Скрупулезно следуя необходимой технологии, Байбише в короткий срок изготовила Баурсак и, не желая подвергать свою, равно как и Аксакала, слизистую оболочку ротовой полости и пищевода воздействию высокой температуры, поместила указанный Баурсак для естественного охлаждения на горизонтальную поверхность под оконным отверстием (podokonnikus obyknovenus).
Достоверно не известно, под воздействием каких факторов упомянутый Баурсак при охлаждении внезапно приобрел чувство самосознания и зачатки интеллекта, а также способность перемещаться в пространстве, однако первоисточник сообщает, что Баурсак, не желая подвергаться дезинтеграции способом измельчения коренными зубами Аксакала, равно как и Байбише, с последующим растворением в их желудочном ферменте, принял решение покинуть места их обитания и продолжить существование где-либо еще.
Таким образом, Баурсак переместился за пределы наружного ограждения обиталища Аксакала и Байбише и отправился по направлению к лесному массиву, расположенному на некотором расстоянии от места описанных событий.
Проникнув в лесной массив, Баурсак через некоторое время вступил в визуальный и слуховой контакт с неким Кояном, причем последний проявил непосредственную заинтересованность в гастрономических достоинствах Баурсака, заявив ему, что собирается подвергнуть его расщепляющей обработке в своем пищеварительном тракте.
Баурсак, в свою очередь, желая выгадать время для рекогносцировки, предложил Кояну предварительно прослушать вокальный опус его, Баурсака, собственного сочинения, на что Коян в свою очередь выразил свой консенсус.
Опус был следующего содержания (мелодия, к сожалению, неизвестна):
Я покинул Байбише,
Я покинул Аксакала,
Я также имею намерение покинуть и тебя, Кояна!
Исполнив указанный опус, а также пользуясь временным замешательством Кояна, обдумывавшего услышанное, Баурсак совершил обходной маневр и продолжил свое продвижение вглубь лесного массива.
Первоисточник сообщает нам, что по маршруту дальнейшего следования Баурсака в пределах лесного массива он последовательно встретил неких Каскыра и Аю, также выражавших желание продолжить свои физиологические функции за счет деструкции Баурсака. И Каскыра, и Аю Баурсак без труда обошел, используя как шаблон стратегический прием с исполнением вокального опуса, что уже помогло ему избежать агрессии Кояна. В каждом случае Баурсак прибавлял к тексту опуса новую строку с упоминанием существа, им уже покинутого, в последней же строке он каждый раз упоминал новое имя, а именно - своего vis-à-vis на данный момент.
К сожалению, шаблонные действия, как видно из нижеизложенного, в значительной мере ослабляют способность индивида к активным действиям, требующим нетривиального подхода, в чем мы сейчас и убедимся.
По мере своего продвижения и избежав опасностей, грозивших ему со стороны потенциальных агрессоров, Баурсак несколько утратил бдительность и в значительной мере переоценил свои силы. В этот самый момент он неожиданно локализовал в непосредственной близости от себя некоего Корсака, известного в той местности как непревзойденного мастера неординарных действий и знаменитого афериста.
Не дожидаясь, пока упомянутый Корсак изъявит желание возложить Баурсака на алтарь собственного чревоугодия, последний с ходу принялся за исполнение своего опуса в нижеследующей аранжировке:
Я покинул Байбише,
Я покинул Аксакала,
Я покинул Кояна,
Я покинул Каскыра,
Я покинул Аю,
Я также имею намерение покинуть и тебя, Корсака!
Исполнив вышеизложенное, Баурсак возымел намерение немедленно приступить к последующим действиям, а именно к обходному маневру и оставлению данной местности как можно дальше за собой, но был остановлен аплодисментами в свой адрес, прозвучавшими из лап Корсака. Обладая зачаточным интеллектом и, подобно небезызвестному Киру Корову, возомнив себя великим исполнителем, Баурсак приостановился, чтобы принять овации и сопутствующие похвалы. В своей прозвучавшей вслед за аплодисментами речи Корсак заявил, что никогда прежде не имел возможности насладиться столь прекрасным вокалом, и что по его, Корсака, мнению даже Соловей не обладает такими изумительными вокальными данными. Корсак также высказал сожаление по поводу того, что по причине перенесенного недавно отита с осложнение на ушную улитку он не имел возможности в полной мере насладиться изысканным исполнением Баурсака. Далее, приняв вид замешательства и смущения, Корсак упомянул, что существует возможность, предоставившая бы ему, Корсаку, более полно прослушать весь вокальный опус Баурсака, но он, Корсак, в силу природной скромности не может заставить себя поведать об этом Баурсаку.
Баурсак же, некритично восприняв данную информацию и приняв за действительность все, сказанное Корсаком заявил, что он, Баурсак, примет в пределах разумного все меры к тому, чтобы Корсак имел возможность прослушать его пение в более полном объеме.
Наблюдая перспективу решения поставленной задачи, Корсак предложил Баурсаку переместиться на его, Корсака, удлиненную носовую перегородку с целью нахождения в фокусе его ушных раковин, объясняя это необходимостью достижения нужного стерео-аудио эффекта. Баурсак, изъявив согласие, занял указанную позицию и приготовился возобновить исполнение своего опуса.
В этот момент Корсак путем резкого импульса черепной коробки вертикально вверх добился отрыва от нее Баурсака и, раскрыв ротовую полость, дождался попадания в нее Баурсака под действием сил гравитации, затем, используя свои зубы, равно как и клыки, с целью воспрепятствовать Баурсаку в покидании ротовой полости, путем приведения в действие глотательного рефлекса, переместил Баурсака в полость своего желудка, где последний был деструктурирован способом воздействия на него пищеварительных ферментов.