напор предложений потребить: "...итак, пожалуйста, кого что интересует - колготки, салфетки, беляши, кроссворды..."
выьирают последнее: поставить слово на место! Пригнать и сделать пустой газетный лист, посторонившийся для вашего знания, полной геральдической эмблемой, что почти никогда не удаётся, не хватает порой чуть-чуть...
вот-вот сообразишь - пять букв, ъ в середине, ь - на мконце...
да нет, не тут-то было, и значит: "эта песня хороша, начинай сначала:
Жила-была бабка/
У са-амой речки..."
и мазутно-газетные отправления поездов на путях...
поезда ходят под себя, люди в себя уходят - не видеть...
естественные отвращения...
духота...
оглушённость...
безразличие, сон ли, явь...
будто в будке...
тяжёлые гудки сердца...
падение в земную юдоль, нескончаемое...
лимонад, пиво...
предел потребительству ставят просто: "нет денег!", но канючее чадо не сразу остынет...
они есть, конечно,но ведь дорога такая длинная...
нескончаемо...
распределить разумно, чтоб хватило...
А деревья растут.
ГРАНИЦЫ БЕССЛОВЕСНОСТИ (Лев Рубинштейн на филфаке СпбГУ)
М н е п р и с н и л о с ь, ч т о б у д т о б ы т о т, к о г о , к а з а л о с ь, и с ле д - т о д а в н о п р о с т ы л, в д р у г п о я в и л с я и п о с м о т р е л т а к х о р о ш о, т а к в н и м а т е л ь н о, ч т о п р о с н у л с я я с с и л ь н о б ь ю щ и м с я с е р д ц е м ...(СЧНП, 2, с.70)
В этот день перед самым просыпанием ко мне явился Евг.Евтуш-ко, он хотел вручить мне туфли - ботиночки-мокасины, очень такие приятные. Но малы - я приложил к своей туфле, размера на четыре менее меня. "Спасибо, прапор. Правда, маловаты... ничего... кому-нибудь сгодятся..." - сказал я и умер. Проснулся или. И сразу понял, ч т о Рубинштейну надо сказать, - а н а д о сказать (до того я не знал, ч т о надо сказать). Но что пойти надо, я знал. Сила бьющихся...
...п о г о д а с у т р а с т о и т о т м е н н а я, в ч е р а ш н и й п о р ы в и с т ы й в е т е р у т и х, у н е с я с с о б о й р в а н ы е о с т а т к и с п л о ш н о й б е з ы с х о д н о й х м у р и.
П о о с в е щ е н и ю с ц е н ы я с н о, ч т о н а д у ш е у г е р о я, ш а г и к о т о р о г о у ж е с л ы ш н ы з а с ц е н о й, ч и с т о, с в е т л о и н е м н о г о г р у с т н о, к а к в л у ч ш у ю п о р у ю н о с т и.
П о в н е з а п н о н а с т у п и в ш е й т и ш и н е я с н о , ч т о в ж и з н и г е р о я н а с т у п а е т е д в а л и н е с а м ы й р е ш и т е л ь н ы й м о м е н т. О д н а к о р о д и в ш и й с я в н е д р а х а б с о л ю т н о й т и ш и н ы ш у м н е з а м е т н о н а р а с т а е т. О н в с ё н а р а с т а е т и н а р а с т а е т, п о с т е п е н н о с т а н о в я с ь н е в ы н о с и м ы м. (ВдиД, 52, с.216)
Так вот, сказать надо одно - что Э н п л ю с о д и н..- Всегда..
Ч а щ е в с е г о н а м и п е р е ж и в а ю т с я м н и м ы е с о б ы т и я.
В д а н н ы й м о м е н т - б о л е е ч е м р е а л ь н ы е.
Р а з в е э т о н е т а к? (ПСП,14, с.109)
У меня появилась уверенность.
В с ё с т р а ш н о. И в д е т с т в е, и п о т о м. С в о з р а с т о м с т р а х н е и с ч е з а е т, а л и ш ь о п у с к а е т с я в с ё г л у б ж е и г л у б ж е. (начало "О страхах, с.367)
А у Рубинштейна?
В н и м а н и е!
П о с л е д у е т с о о б щ е н и е. (ПСП,8, с.103)
То, что он это знает - я знаю. То, что наше индивидуальное знание может дать такую уверенность - я не уверен. Индивидуальное знание и субъективная уверенность, - это "знаниево-деятельностый комплекс": знание о существовании индивидов и уверенность в существовании субъекта (знания) совместно зажимают и загоняют сновидца в нас с его безошибочной уверенностью -"вытаращивают в Авторство", так сказать.
- Н а ш а ж и з н ь с а м а с о б о й
П о в о л н а м н е с ё т с я.
С б е с к о н е ч н о ю т о с к о й
- С Т О П!
Л А Д Н О . В С Ё. Д О С Т А Т О Ч Н О. С П А С И Б О.
У верования не должно быть субъекта - как субъекта верования я себя не знаю, я изобретаю практику, и лишь изобретая, обретаю некую тождественность. Тождественность не вещи в её "этости", не себя в своей "самости" - верования в его надиндивидуальной преемственности .( См. "сообщество судьбы" в эссе М.Ямполького об Арендт, Кафке, Беньямине.)
" Фактом современного мира является то,что в этот мир мы больше не верим. Мы не верим даже в события, которые постигают нас самих, в любовь и смерть, так, как будто они касаются нас лишь частично...Человек попадает в мир, как в чисто оптическую и [или] звуковую ситуацию. И реакция, которой человек лишился, теперь может быть замещена лишь верованием.." Делёз "Кино".
Л и с т 18 : З д е с ь д о л ж н о б ы т ь н а п и с а н о : "Д а р а з в е ж п о з в о л е н о з н а т ь, ч е м в с ё э т о з а к о н ч и т с я? Ч т о э т о в ы, е й - б о г у ..." (35НЛ, с.247)
Эн плюс один - это просто определённая метка уверенности, которую я не стал себе эксплицировать в чем более связном, тем менее мобильном относительно возможного события дискурсе. Я лишь пометил ещё опорную точку - это тема "за того парня": если тебе дано что-то действительное сделать, то это когда ты - за того парня (он всегда за кадром наличной ситуации, но ты, благодаря своим способностям, способен сделать его живым для нас, - его, а не себя). И т.д., а как далее, покажет ситуация.
К т о т а м в п а л е в о м т у м а н е
У л ы б а е т с я, м о л ч и т (КТвПТ,13, с.311)
Я схватился почему-то за Мазиновский "Кабинет", посвящённый Юфиту и К, - и здесь короткое замыкание длинного: каноническая тройственность некрореалистического представления - бодрость, наглость и тупость - протёрла мне очки на целый день. Я шёл к этому давно, но, похоже, лишь "некродетекторы", раскрытые до нужной степени, способны разрушить канон скромности и незаметности, присущий мне, пожалуй, по природе.
Бодрость, наглость и тупость - ничего другого не остаётся - всё другое во власти гротеска.
М н е э т о н у ж н о и л и в а м? (ПГ,30, с.168)
Уверенность моя возвелась в квадрат. Не оставалось никаких сомнений, что свою часть предварительной настройки на встречу я совершил, наготове живая, интересная и содержательная закваска. Остаётся дождаться и увидеть, как на этот раз косность и закодированность микросообщества, на этот раз филологов, всё похерит. Кто и как на этот раз "блеснёт". И неужели сообщество опять предпочтёт промолчать и подтвердить власти её безапелляционность. Нет, не может быть, - ведь есть очевидная ясность...
Л о д к а с о д н и м в е с л о м -
К р и в о г о п о л ю б и ш ь (МА, 27-28, с.80)
Несмотря на то, что открывал Рубинштейна я не раз, а видеть доводилось ещё чаще, своего мнения по поводу него я как-то не сформировал. Образ, встречаемый в жизни, демонстрировал достаточную живость и неразрушаемость в среде, но я не хотел считать это конформистской юркостью. Чья-то литература, пропущенная сквозь голову Рубинштейна и осевшая на разрозненных карточках в прихотливом и остроумном порядке, указывала разом и на смерть литературы от собственной сверхпроизводительности, и на рождение какого-то специфически литературного безумия. Налицо паразитизм, - но попробуй плюнь в эту сторону, и окажется, что ветер дует на тебя: твоя брань уже давно внесена Рубинтейном в картотечный протокол в виде высказывания, в котором сохранено всё, кроме способности что-то изменить. Ибо - дай и м волю, они бы друг друга передушили (слова - как люди). На месте тыняновской "тесноты стихового ряда" как формы, порождающей смыслы, стоит теснота картотеки, порождающей общую бессмысленность как результат п о п ы т о к сохранить всё .
(д а в а й н о о ч е н ь о с т о р о ж н о ч т о б н и ч е г о н е п о в р е д и т ь) (ЧЛ,22. с.193)
Это я уже начал своё мнение формировать - после встречи, на которой Рубинштейн после короткого вступления, увы, упущенного мной, прочёл залпом три плюс ещё один текста. Казалось, ничто не остановит этот... Временами казалось, что определённый уровень защитной иронии, производимой этим наплывом, окажется рубежным и за ним... Некоторым, пожалуй, казалось, что автор...
Т о к л е й к и е л и с т о ч к и.
Т о с о п о с т а в ь к а ж д о е п о с л е д у ю щ е е с п р е д ы д у щ и м.
Т о с т а н о в и т с я с о в е р ш е н н о я с н о, ч т о б е с к о н е ч н о э т о п р о д о л ж а т ь с я н е м о ж е т.
А т у т е щ ё и к о н ц а н е в и д н о. (То1, то2, 29. с.69)
Я начал присматриваться к обозримым некоторым на четвёртом тексте. Собственно, принципиальной разницы в выражениях лиц я не нашёл. Люди давно решили не реагировать. Та же пассивность, что перед телеком. Может быть, где-то на глубине происходят некие важные процессы, мозг человека пробивается к какому-то важному смыслу, смыслу, присущему нашей современности?.. Но я не верю "глубине" субъективности - мне кажется, без заинтересованности, которая всегда принадлежит поверхности, связывающей внутреннее и внешнее, я и другого, у нас остаётся измерение дополнительное, но избыточное по отношению к событийному целому. Там на месте образов оседают знаки, у которых по сравнению с образами, ж и в у щ и м и в нас особой жизнью, крылья подрезаны, края подвёрнуты, - что открывает целое поле манипулятивных возможностей "субъекта", но не может вызвать живого интереса у других.
"Е щ ё, п о м н ю, о б с у ж д а л и, к у д а л е т о м п о е х а т ь... Д а... В о т т а к в о т... З а г а д ы в а е м, с т р о и м п л а н ы..."
- Т Р И - Ч Е Т Ы Р Е... (ВЖ, 48, с. 153)
Это уже обращённое Эн плюс один: теперь вместо множества, возрастающего за счёт введения нового элемента - "того парня", более реального , чем само множество, - у нас один парень, сам себе реальный, засасывает в себя неизвестно как возрастающее всё. Подчеркну это: в Эн плюс один - Эн, означающее пассивную множественность вместо субъекта, постоянно активизируется вниманием к единичному (в аспекте восприятия) и творческим перевоплощением, пере-утвержением единичного в инородном для него множестве (моих прежних слов, снов, восприятий - пассивного множества прежнего). В субъективистком же обращении множество возрастает неизвестно как - с а м о , субъекту же на долю активности выпадает неблагодарная задача ничего не упуская складировать. Всё может оказаться важным, ибо оно - само, а субъект - мнимо-сам . Будь он сам, он бы ответил: зачем ему это в с ё, чудище обло, огромно, стозевно...? Ответ на поверхности (а субъект, увы ему, на глубине) - мне нужно всё, что я способен утвердить и что способно меня признать. Начиная с утверждения другого (плюс один), страхуешься от власти над собой "сил стратегического признания", т.е. лести. Но признание, тем более двустороннее утвержение, позволяет первичный критерий истины как места встречи возвести к истине как месте (многообразных!) отношений. Вот где множественность становится не пассивной, а активной, самозаконодательной - имманентной "коронованной анархией" (Делёз).
Л и с т 1 2 : З д е с ь н е д о л ж н о б ы т ь н и ч е г о, ч т о н е с о о т в е т с т в о в а л о б ы н а с т о я щ е м у (35НЛ, с.241)
И в процеессе чтения Рубинштейном своих стихов, я понял, что вычитываю из всего этого лишь одно - требование любви, с котрого, по Лакану, всё начинается и на которое всё в психической жизни наворачивается. Там где я этого не вычитываю - а при всей простоте приёма Рубинштейн по-разному, по-моему, относится к своему материалу, временами побеждает возможность порезвиться, временами же - более аналитические возможности классифицирования, - там я теряю интерес. Но вдруг снова - сила, вызывающая некое сообщение к бытию, несопоставимая с банальностью его содержания, посягает на меня, настигает меня, лишает реакциии... Требование любви - мы слышим его другим ухом, даже когда его произносят всё тем же языком. Но ответить можно лишь на требование любви, нашедшее (или не терявшее, имевшеее всегда -?) свой особый язык. Поэтому в общей куче разноголосье, перестав различаться, образует в другом ухе плотную пробку, а первое ухо, более поверхностное, классифицирует все чужие речения как фантазии, чьи притязания - до какой-то степени - попытается уважать.
Н о т о, ч т о и м е н н о в д а н н ы й м о м е н т м ы н а х о д и м с я и м е н н о з д е с ь и и м е н н о в т а к о м с о с т а в е, д е й с т в и т е л ь н о п р е к р а с н о.
Н е б у д е м з а б ы в а т ь о б э т о м. (ПСП, 12, с.107)
Но для меня это принципиально: фантазия допуствма, если утверждена реальность. Постмодернистское соглашательство со всеобщим правом на фантазию столкнулось с травматическим её характером в реальности неутверждённых (но самовозрастающих!) реальностей. Их много и они - власть, самость - массамость, я же - один, маленький такой, свой собственный глюк.
К р у ж и л и, п а д а л и и п л ы л и, и у х о д и л и к т о к у д а. (ММР, 81, с.184)
Я решил, что Рубинштейн с свою очередь принципиально не желает ставить запятую в ПРОСТИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ, оставляя за нами право видеть его как фантазмирующего холодного постмодерниста или как подводящего к пустоте и тщетности логоцентрического равномерного всеохвата, после и за которыми слух обретает иную остроту - остроту к иному. Т.е. во втором случае слушатель - и предположительно, автор - предполагает за определёнными высказываниями некую "душу", но выделить это как-то словом не может: душа-то того, с душком...
Р о с и с т ы м и л у г а м и
- Т а к ...
О в е я н ы л е с а
- Ч т о, ч т о? Н у, л а д н о ... (Сонет66, с.85)
Поэтому всё время всплывал вопрос, не правильней ли это всё проделывать в сочетании с музыкой, которая однозначно позволила бы высказываниям жить, встречаясь если не друг с другом, то с синхронными высказываниям звучаниями. Эксперименты с совершенно различными музыкальными подкладками открывали бы и некое поле различающихся слышаний (не прочтений). И это подвело бы нас вплотную к вопросу о значении слова в целом ситуации, задаваемым отнюдь не логоцентрически, - скорее аффективно (а там, глядишь, и до сердца доберёмся...)
П о л и н а М и р о н о в н а с к а з а л а, ч т о е ё Б о р ь к а - т у п и ц а (ММР, 38, с. 180)
Себе-то я аффект обеспечил -в плейере тихонько вытребенькивал VELMA, мой фаворит с последнего СКИФа. Иногда меня начинал душить смех, иногда я задумывался, в общем, состояние было не из худших. Требовалось только разбавлять тексты чем-то иным, чем-то возвращаюшим автору его импульс от публики. Я не резиновый, я не ватный, и сквозной лишь для того, что мне не интересно. Рубинштейн будет интересным, если суметь вернуть ему его же - преображённым.
...н е о т з о в ё т с я, п о т о м у ч т о о н м ё р т в, и в о т т р е щ а т о с т а т к и б е д н о г о о г н я ... (Я здесь, 91, с. 428)
Но автор будто побаивался задержек, пауз между текстами, и мне понятно: когда слово стали брать филологи, ни аффекта тебе, ни иронии, неизбежной и первейшей реакции внутри такого разнобоя голосов. "Слава Богу, мы филологи. У нас есть идентичность. Но то, что Вы делаете, интересно. Как вы это выделываете? Действительно, этому не возразишь. И, пожалуй, неплохо этому научиться - всю жизнь я слышу возражения в свой адрес. И друг другу все шлют сплошные возражения. Избавиться от их настырного вмешательства в мою жизнь можно просто сложив всё воедино. Воистину , Соломоново решение"
А ч т о э т о з а о п р я т н а я с т а р у ш к а, к о т о р а я, р а з г л а ж и в а я р е б р о м с у х о н ь к о й л а д о ш к и с к л а д к у н а к р а х м а л ь н о й с к а т е р т и, в с ё ч т о - т о р а с к а з ы в а е т, ч т о - т о р а с с к а з ы в а е т ? (ВЛ, 75, с. 392)
Может, так , может, не так думала публика - мне казалось, что вопросы кружат вокруг этого. Мне становилось всё скучнее, Рубинштейн отвечал порывисто и умно, быстро превращаясь в функционера знакомых Университету значений знакомых Университету слов. Требовалось переломить ситуацию, как можно скорее. Это регрессия, и это жутко смешно с точки зрения только что прочитанных текстов. Поминки по Финнегану - это ведь праздник, это ведь весело.
- З д р а в с т в у й т е!
- З д р а в с т в у й. В х о д и. Р а з д е в а й с я. (Привычка ДиВ Трагедию, 5, с.287)
"Со всей ответственностью должен заявить, что Лев Рубинштейн, отвечающий на вопросы публики и говорящий столь умно - это шут, это паяц..."
В о з м о ж н о, р а н ь ш е, ч е м о ж и д а л о с ь (СБН, с.357)
" Это не наш! Прекратите это!" - спина дамы в первом ряду волнообразно качнула плечами вправо-влево, изобразила профиль лица и вернулась в исходное.
Д а л е е м ы п р о п у с к а е м н е к о т о р ы е п о д р о б н о с т и в р о д е п е р в о г о к р и к а н о в о р о ж д е н н о г о, и з м у ч е н н о - с ч а с т л и в о г о л и ц а м о л о д о й м а т е р и и т. д. О г р а н и ч и м с я л и ш ь с к у п ы м х р о н о л о г и ч е с к и м п е р е ч н е м о с н о в н ы х с о б ы т и й д н я . (РП, 10. с. 397)
"С точки зрения только что прочитанных произведений то, что вынужден говорить автор, отвечая на вопросы филологов - полная ерунда", - продолжал я.
Л и с т 3: З д е с ь н е д о л ж н о б ы т ь н и ч е г о, к р о м е т о г о, ч т о у ж е е с т ь (35НЛ, с. 232)
"Почему? Почему?" - кажется, наш автор тоже несколько растерялся. Гул в зале, ведущий пфф, ведущий прр, кажется, он напрасно меня пригласил в столь светское общество.
В н и м а н и е!
В с я п р е л е с т ь д а н н о г о м о м е н т а - в н ё м с а м о м.
А в т о р. (ПСП, 23, с.118)
"Это вопрос о месте истины." В таких ситуациях только поспевай с самыми точными словами. После того, как ты заявил, что двигаться надо не так, как привыкло безмятежное большинство, не жди, что тебя спросят : "А как?", - теперь беги от них и попытайся всё же сделать несколько точных бросков в ту сторону, которую ясно увидел. "Вот карточки, на которых наукообразные высказывания соседствуют с бытовыми, с романтическими штампами и прочая, - своего рода додекафония с ощутимыми зияниями между...."
О ф е л и я:
О н м н е н е н р а в и т с я с о в с е м -
М н е н р а в и т с я д р у г о й.
И л и ш ь е м у... (НаЭтотРаз, 23-24, с.203)
"Почему додекафония? Вы знаете, что такое додекафония?"
(р а д о с т н о, п р и п о д н я то):
З а ч т о ж у ц е п и т ь с я,
Е с л и в с ё п л ы в ё т? (ДМ, с.306)
"Разумеется, знаю. Могу сказать, что в современной электронной музыке есть также аналог - нойс, шумовая музыка..."
Н и к а к н е в о з м о ж н о (СБН, с.345)
"При чём здесь додекафония?"
П о т о м о н п о д у м а л: "В с ё б л и ж е п о с т е п е н н о с т а н о в я с ь к о п и с ы в а е м о м у р у б е жу, в д р у г к а к н е х в а т и т н а п о с л е д н е е у си л ь е в т о в р е м я, к а к я п р о б у ю у х в а т и т ь с я з а у с к о л ь з а ю щ и е н и т и т о л и м ы с л е й, т о ли в о с п о м и н а н и й и н е м о г у, н е м о г у, н е м о г у ..."
Секундная задержка стоила мне нескольких смешков в адрес моих шатких познаний.
Т о о п и с а н и е к а ж д о г о и з б е с к о н е ч н о г о м н о ж е с т в а в а р и а н т о в.
Т о о ж и д а н и е с о б ы т и й, н е и м е ю щ и х а н а л о г а н и в о д н о й и з м и ф о л о г и й. (То1, то2, 25, с. 68)
"Вы же сами говорили про алеаторику..."
Т а к о е в п е ч а т л е н и е, ч т о н е с т о и т и п р о д о л ж а т ь, т. к. С к а з а н о б у к в а л ь н о с л е д у ю щ е е: "П р о в о ж у д н и в б е с п л о д н ы х р а з д у м ь я х. И ч т о ж т о м у п р и ч и н о й? У ж н е п а г у б н а я п р и в ы ч к а в с ё н а з ы в а т ь?" (Т.к. сказано, 23, с. 56)
Гордой птицей взмывает вверх голос ведущего: "Овсей у нас", - голос понижается и продолжает спокойно и уверенно: "несколько спешит выговорить то, что не до конца продумал. Ему бы следовало сформулировать свою мысль яснее сначала для себя".
Ч а с т о, и д а ж е о ч е н ь, м ы н е з н а е м ч т о к ч е м у.
В д а н н ы й м о м е н т м ы у б ь е ж д е н ы, ч т о з н а е м.
Ч т о ж, с к о р е е в с е г о, т а к о н о и е с т ь. (ПСП, 21. с. 116)
"Ну, достаточно. Да кто это такой?" - шевеление дамы в первом ряду повторилось точь в точь.
И р а з в е м о ж нг о з а б ы т ь т о т м и г, к о г д а с р е д и з в е н я щ е й т и ш и н ы в д р у г р а з д а л о с ь т и х о, н о о т ч ё т л и в о : "М а м е н ь к а, э т о я... Э т о я в з я л п а п а ш и н ы ч а с ы..."? (ВЛ, 88, с. 393)
"Если угодно знать - Овсей Разорвишло. Что касается дискурса филологического, то истина в нём - акт совместного социального конструирования реальности: слушатели, задавая вопросы автору, лепят его , загоняя в кодифицированную структуру освоенного ими языка, - и автору должно быть безумно смешно, подчиняясь их вопросам, ответами своими уводить всё дальше от места истины, заявляемой произведением, где, как мы помним..."
А л е к с а н д р:
О б о ж е, к а к нг е л е п о п а р е н ь е с т р е к о з ы н а д я б л о к о м, к о т о р о м у о с т а л о с ь ж и т ь в с е г о к а к и е - т о м и н у т ы ... (НаЭтотРаз, 21 -22, с. 203)
Примерно такой обмен репликами состоялся, оживление в зале - притушили. Нашёлся поворот, ловко уворачивающий от Овсея и его странных вопросов.Через пару минут я встал и вышел. Ожидать, что будут пытаться задуматься о действительности и действии произведения, не приходилось. Ни ведущий, ни дама не оставляли никаких сомнений на этот счёт. Они уж приложат усилия.
"А ш у м и т в о в с е н е в е т е р, а т о, ч т о п о п а д а е т с я е м у н а п у т и: в е т к и д е р е в ь е в, к р о в е л ь н а я ж е с т ь, п е ч н ы е т р у б ы. А в е т е р, Л ю б о ч к а, н е ш у м и т. Ч т о е м у ш у м е т ь?" (Это я, 87, с.416)
Ссылки на издание Лев Рубинштейн "Домашнее музицирование". - М, НЛО, 2000.
ЗЕМЛЯНЕ, ИНОПЛАНЕТЯНЕ, А ТАКЖЕ...
(настоящая АП(чхи)ПОЗИЦИЯ в бывшем Там-Таме)
ТОВАРИЩ ЛЁ: Соль солона. Браться за ум не поздно. Посмотрите, насколько запоганили. Я таким не родился. Есть же куда двигаться. Я человек.
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: ЯХРИБУКТТ!.. Ыстро-ХРЯМЗЬ- и не болванить... НКЧПП... а што мы дррынггт. С мыслями собраться, с детьми попрощьщьщь Шиболо, Куда Кручёных Запропастившихся Дел? Все пятеро - ко мне! Запропастившихся и Куда, возьмёте Прогнозилло и зайдёте к тёте Светочке Концовой, покажите этой суке, как к нам заглядывать. Ты Шиболо, пойдёшь у меня на попятный, а рядовой Дел пойдёт на повышение, р а з - и три буквы : Раздел получается. Ты что задумался? Кручёных, я тебя вопрошаю. Я тебя выпорю - над паром - как погоны - - будешь у меня дезертир. Во так вот. Штоб легосенько так, бутюх-тюх, таканьки падпевал, штоб строй наших мыслей, не задевая, сквозь таковое проходил и страннно так жилось: будто и не генерал я вовсе. Ну, дрыгай, пиит, ногами. И штоб я тебя нагишом более не видел - жутко мне делается. Хоть портяночки оберни, - ну, вокруг выи. А ланиты на морде поднапряги как-либо утром да побрейся, всё равно однова живём, и перепукиваться больше с тобой не буду, зря што ли угрохали наших с корабля современности, теперь, бля, ни Хераскова, ни Аронзона - ДАЙ МНЕ ДЕНЮЖКИНУ, подростковая еботень строчит нам приговор. Ну, держи, и если что, дунешь в этот свисток, сразу землян сдунешь и станешь уделять себе должное внимание. Пиши.
ТОВАРИЩ ЛЁ: Бурно у него это получилось за кадром. И каких только земля не носит. Я надеюсь, вам понравилось. Мне в этих наветах понравилось блестящее использование шипящих. Запотевшим мы выдадим платочки. Теперь к нам медленно приближается Господин Ди, и я знаю этот взгляд, он не сулит нам блаженства, а с виду кажется, что сулит. Поэтому я и его люблю, вот эта непревзойдённая постепенность в сулит-сулящая-не сулит, - сомнительно, конечно, что за гробом нас ждёт такое же, но приветливое постоянство этой угрозы, ей-богу, скрашивает как-то мои деньки в эту распущенную эпоху.
ГОСПОДИН ДИ: Я как-то не впервой уже замечаю, что на наших диковатых вечеринках яростно соперничают две бутафории. И если у одной есть хотя бы бабло, то вторая никак сама себе не признается, что за душой-то у неё ни шиша. Если бы это произошло, заметно легче стало бы дышать. У нас появились бы позитивные привычки, вроде как ночного лазанья по канатам или сверхмедленного дневного слоняния по комнатам. Вот я, например, - как давно я мечтаю пройти с кухни сквозь коридор к той ножке стула, внимательно осмотреть которую я поклялся ещё в дошкольном возрасте. Так что перебросить мостки в неизвестное - это значит начисто забыть всё, что ты прочитал после десяти...
ДРУЖЕСТВЕННЫЙ ГОЛОС: Я думаю, после семи!
ГОСПОДИН ДИ: Может, даже - семи лет.
ДРУЖЕСТВЕННЫЙ ГОЛОС: Я думаю, после семи часов - только рабочая информация.
ГОСПОДИН ДИ: Может ты и прав. Вот тут дружественный голос кажется хочет высказаться.
ГОЛОС ЗА ВТОРЫМ КАДРОМ (в сторону): Каждый из нас застыл в своём дешёвом произволе. Что ж, Бог покажет свой - осевой - произвол.
ЮНОПАША: Если вам показалось, что мой друхественный голос такой уж дружественный, то я вовсе в этом не уверен. Я не знаю. Мне приходилось делать за кадром таКИЕ вещи...
ГОЛОС ЗА ТРЕТЬИМ КАДРОМ: Ой-ой-ой...таКИЕ вещи... Юношеская бравада.
ЮНОПАША: ...такие, что... Я считаю, что мы должны п о с м о т р е т ь д р у г д р у г у в г л а з а! ...впрочем, я не знаю. Я ничего не знаю! И только на сцене я могу высказаться. Потому что только на сцене никого нет. Я не знаю, как это получается. Это не всегда, но иногда это получается. Редко.
МИЛОСТИВАЯ ГОСУДАРЫНЯ (елей, бальзам на измученные политкорректностью души музыкантов): Так уж получилось, что музыка - моя профессия, но никогда до сих пор я не относилась к ней так серьёзно, как стала у вас. Мне по себе - мне не по себе... - в этом какая-то тайна, и, уверяю вас,
пока продлится этот мир
в там-там сюда как в храм
приду как сон страны Офир
проведать норы лам
ГОЛОС ЗА КАДРИЛЬЮ: Итак, разговор приобретает оттенок ре-инкарнации. Таинственное и неразумное как нельзя более громко заявляет о своих правах.. Клочковатым туманом тягостная - но и трепетная - неловкость - но и невинность - проникает между столиков. Ясное дело, сейчас найдётся бравый волонтёр, который раскроет зонт и заботливо скроет небо... Но всё равно - косые взгляды, пока неумелые, натыкаются на странные вещи, у которых странные имена, которые так странно звучат. Это в одну из таких минут Вл.Даль запишет: к о ч а д ы к у к о в ы р ч и в, а п л е т у х ан
у к о в ы р и с т , - и не станет ничего пояснять.
ИЗ ВСЕГО, ЧТО БЫЛО - ВО ВСЁ, ЧТО СТАЛО
Паша Михеев выехал за город, в район Финского, глаза вылезли из орбит: или лунная поверхность с современными комплексами перерабат-предприят, или болото. Взрывы.
Я слушал, всё представил и ничего не запомнил. Т.е. я понял это буквально - Реальное суть то, что неперерабатываемо, шлак бытия.