Как больно, когда на твоих глазах умирают люди, а тебя бьют по рукам за робкую попытку помочь.
Как больно, когда знаешь, что они умирают не сами -- их убивают.
Как больно, когда палачей называют защитниками нравственности, а невинных жертв развратниками, не заслуживающими жизни.
Как больно, когда видишь среди жертв множество детей, которым убийцы не позволяют вырасти, встать на крыло и полететь. Не дают любить и творить.
Как больно, когда видишь, что многие из палачей -- родители, убивающие души и тела своих детей.
Как больно, когда видишь, что один брат палач, а другой его жертва.
Как больно, когда сестра выгоняет сестру из дома, ибо та иная и ненависть велит ее казнить.
Как больно, когда сын казнит мать за то, что та опорочила его тем, что не примкнула к палачам, а потому сама стала жертвой.
Как больно, когда слышишь полные яда слова, что Бог ненавидит жертв и благословляет палачей.
Как больно, когда понимаешь, что вся эта бойня развязана даже не ради замшелых постулатов давно потерявших свою суть религий, а лишь из корысти владык, натравливающих одну часть народа на другую, во имя спасения собственной гнилой власти.
Как больно, когда благороднейших людей твоего времени оскорбляют и хотят уничтожить за то, что они делают хоть что-то, чтобы облегчить, насколько возможно, положение жертв.
Как больно, когда этим сильным духом людям приходится бежать из родной страны, лишая последнюю остатков света в нарастающей тьме беззакония.
Как больно, когда те, кто обязаны по долгу службы помогать жертвам, сами устраивают на них травлю.
Как больно, когда тебя самого, всего лишь пытающегося, по велению совести, протянуть даже не руку, а всего лишь палец помощи хотя бы паре жертв, тут же обвиняют в том, что ты хочешь их растлить.
Как больно, когда палачи и воры овеяны славой патриотов.
Как больно, когда твоя страна больна, и ты не видишь ни единого просвета в будущем, сулящем ей агонию ненависти и полное увядание под властью присосавшихся к ней клопов.