Аннотация: Был в моей жизни такой случай. Мистика.
В духмяном кружеве листвы дремали гроздья крупных ягод. Продолговатые с тонкой сиреневой кожицей, они легко обрывались, мягко скользили в ладонь и взрывались во рту кисло-сладким фонтанчиком. Лена зажмурилась от удовольствия и... 'Четыре часа тридцать минут. Плюс двадцать три градуса', - вонзился в уши голос электронной бабы. Едва сдерживаясь, что бы ни хлопнуть проклятый будильник об пол, Лена мстительно вдавила кнопку: 'Умри навсегда!'
Вставать безумно не хотелось. А сон - то цветной - резанула тревога. 'Черные ягоды - неприятности, зелень - к тоске', - учила когда-то бабуля. 'Знамо дело, - уныло согласилась Лена, - снова неделю одной куковать. У детей - выходной папа, у меня - выходной муж'. Вздохнув, она потеребила его за руку.
- Сань, пора!
- Отстань, я никуда не поеду, - угрюмо пробурчал он.
Лена опешила: Санька всегда раздражал её чрезмерной ответственностью. В этом смысле он был просто зануда!
- Ты что, заболел? - осторожно поинтересовалась она.
- Я здоров, но мне надоело мотаться за триста верст. К черту!
- Саня, выбора нет, умоляю, терпи ради нас.
- Да я только о вас и думаю.
- А что будет с нами, если ты потеряешь работу? Не дури, собирайся, тебе еще машину греть!
Бранились и перепирались долго.
Наконец Санька сдался. 'Какая муха его укусила?' - глядя на рванувшую со двора 'девятку', недоуменно скривилась Лена.
Огни 'жигулей исчезли в потемках раннего утра. Лена расправила гардины, вновь прилегла и неожиданно быстро уснула. Разбудил её скрежет: в замке поворачивался ключ. 'Санька вернулся!' - похолодела она, собралась окрикнуть его, но не издала ни звука. Оцепенела, как в параличе.
Санька подкрался к кровати и, на мгновение придавив Лену горячим телом, лег, как обычно, у стены. Сердце его колотилось столь сильно и гулко, будто в груди строчил пулемет.
- Ты что наделал! - опомнилась, наконец, Лена и тряхнула мужа за плечо.
- Хр-м-м-м, - то ли прорычал, то ли промычал он и потянул одеяло на себя.
- Ах, так! - Лена яростно выдернула из-под его головы подушку. - Ты от меня не отвяжешься!
- Да не лезь ты.
- Ну, я тебе покажу! - взвизгнула она, снова бросилась на него и в испуге отпрянула: пальцы месили лишь тьму!
'Бред? Сон? Галлюцинация?' - брызнул страх ледяными мурашками. Ляская зубами, она нашарила лампу и включила свет. Саньки не было, но простыня хранила жар исчезнувшего тела!
'Нет. Этого не может быть. Он где-то спрятался, паршивец! - в каком-то сумрачном азарте Лена обыскала квартиру. Муж как сквозь землю провалился. Дети спокойно спали в кроватках.
'Это был сон, дурацкий, глупый сон!' - металась она по гостиной. У кресла, на полу, валялся Санькин галстук. 'Забыл, растяпа', - с досадой проворчала Лена, потянулась за галстуком и рухнула без чувств.
Мглу небытия разогнала трель сотового. Лена дернулась, скользнула взглядом по яркой полоске шелка и кинулась к телефону. Звонил Санька.
- Ленуська, как ты? Слышь, Ленусь, прости!
- Ладно. Сань, я тут такой кошмар пережила!
Заикаясь от волнения, она рассказала ему о странном видении.
- Что за ерунда? Тебе, наверно, показалось, - с каким-то наигранным раздражением воскликнул он.
- Саня, у тебя там все нормально?
- Все в порядке. Ну ладно, Лен, меня зовут. Пока!
- Пока. - Она взглянула на часы и ахнула: 'Опоздаем в садик!'
Загадочный, необъяснимый случай долго не давал ей покоя, но мало-помалу растворился в кутерьме забот и тревог.
А осенью неожиданно, прямо как в сказке, все наладилось, утряслось. Саньке предложили новую работу и помогли супругам с жильем.
Хмельные от счастья, они поехали смотреть квартиру. Путь был неблизкий. Проложенная через тайгу, среди болот, дорога прихотливо извивалась. Лес шумел, колыхался нарядной стеной. 'Девятка' весело гнала по трассе.
На развилке, у старой поваленной ветром сосны, Санька вдруг нажал на тормоза.
- Помнишь, как-то вдрызг переругались? Ну, зимой, с утра, из-за работы.
- Еще бы!
- Не знаю, что на меня тогда нашло. Обрыдло все! Давил на газ, а в голове одно - назад. Короче, тут на этом месте, машину занесло и бросило в кювет. Должно быть, ангел спас... Очнулся... Если бы не зима... Из сугроба меня вытянул проезжающий мимо 'УАЗ'. На 'жигулях' крыло помяло и слегка капот, а я отделался ушибами да парой синяков. До города добрался как в тумане.
- И ты молчал!
- Молчал, чтоб не расстраивать тебя. Не надо, милая, не плачь.
Лена утерла слезы. Глаза её расширились, лицо озарилось догадкой:
- Я поняла, Сань, я все поняла! Тем утром... тот кошмар... тот бред... я чувствовала твоё тело, голос, руки... Ах! Боже мой! Ведь ты чуть не погиб! Ты был за гранью, но вернулся! Ты вернулся!