Нарисую Тебя на картине,
Тонкой кистью по ткани холста.
Лёгкость черт, изгибов и линий,
Твои брови, глаза и уста.
И, когда уж картина готова,
Где-то в полночь, а может быть в час,
Образ твой под ночи покровом
Оживёт вдруг и станет в анфас. 
Ты живой: из плоти и крови?
Или призрак? А может фантом?
В каждом жесте твоём, в каждом слове
Привкус боли и соли с вином. 
Ты так бледен! Ты как из фарфора! 
Точно статуя - не человек!
Но в глазах нет ни капли укора - 
Безнадёжность сомкнувшихся век. 
И к тебе я боюсь прикоснуться
Даже пальцем хотя бы на миг - 
Из фарфора статуи бьются!
Ты ступаешь - и ветер затих.
Словно тень, ты неслышно шагаешь,
Такой лёгкий, смертельно худой.
Точно призрак по миру блуждаешь,
Шепчешь ливнем и злишься грозой. 
В тебе жизни почти не осталось,
Будто Смерть целовала тебя,
Но твоя красота обнажалась,
Так беспечно душу губя. 
И в твоих исхудалых чертах
Всё до боли было прекрасно!
Дымка взгляда, и лёд на губах:
"Приближаться не смейте! Опасно!"
В тебе нежность весенних ночей,
В тебе вопль и крик ураганов,
И бездонность всех в мире морей,
И горячая лава вулканов...
Нарисую тебя на картине,
Тонкой кистью по ткани холста,
Чтобы сжечь тот рисунок в камине,
Чтоб не помнить твой взгляд и уста.