Ночь у меня выдалась противная, просто на редкость. Взбудоражившись от наших находок, я долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, как будто мне в кровать муравейник запихали. А потом и вовсе без конца просыпалась и прислушивалась: как там Карис.
Сплю я всегда очень чутко, а после того, как брата однажды пять дней подряд скручивало глухой ночью, быстро научилась определять приближение приступа.
Нет, я вовсе не целительница, хотя поначалу так и думала. Но Ведана сказала, что эти способности у меня очень слабенькие, хватит только, чтобы жар снять (вот почему я вчера чуть с Уводящей не повстречалась), а на Кариса я, можно сказать, настроена, причём, очень тонко. Ведану это сильно удивило, она всё на меня странно так поглядывала, а потом и говорит: 'Я не у всех жён такое видела, а ты ему - сестра'.
Я так и не поняла, о чём это она. На кого же мне ещё настраиваться, на тётушку, что ли?..
Не успела я одеться, как в дверь постучали. Я осторожно, чтобы не заскрипели петли (не дай Богиня, разбужу), открыла.
М-да, про ... вспомнишь, оно и всплывёт.
На пороге стояла тётушка с той же медовой улыбкой, что и вчера.
Ничего не понимаю, она, что, и спать не ложилась? Впрочем, вот чудеса - кажется, тётушка улыбается искренне. Нет, быть такого не может!
- Дарочка, детка, я тут подумала...
Что?! Как она меня назвала? Наверно, я вчера перестаралась, здорово же она об столб приложилась.
- Да, тётя.
- Гостей много было, ты, наверное, умаялась, да и Карис, гляжу, ещё не отошёл от вчерашнего. Так я вам сегодня свободный день даю. Отдохните хорошенько. Завтрак вам Нерута сготовит. Я ей скажу.
Закрыв за тёткой дверь, я застыла в полном недоумении: 'Чтобы наша скряга свободный день дала, её нужно дубинкой по голове стукнуть, не иначе. И какое же чудо с ней произошло?'
Впрочем, размышляла я над этим недолго.
И как я сразу не догадалась! Вчера вечером она взбесилась, потому что думала, что староста её сватать будет, а он про меня заговорил. А сегодняшний день - плата за то, что я ему отказала. Теперь ей путь свободен.
Оделась я быстро, а волосы расчесывала уже за дверью. Один недостаток у моего любимого братца всё-таки был: Карис - жуткий соня, и из кровати его надо вытаскивать разве что упряжкой лошадей. К несчастью, и до возвращения в деревню, и после, поспать вволю ему совсем не удавалось.
'Пожалуй, завтрак приносить не буду, пока он дрыхнет, всё десять раз остынет. Займусь своими делами, а если к обеду не встанет, придётся будить'.
Доплетя косу, я отправилась на кухню привычным путём - с чёрного хода. Эль ещё не пришла. Скорей всего, досматривала сладкие утренние сны и, можно не сомневаться, видела в них Дарека. А вот Нерута уже вовсю гремела посудой.
- Доброе утро, Нерута.
-Доброе утро, Дара. Что-то ты ни свет ни заря. Хозяйка сказала, вы вроде как сегодня отдыхаете.
- Ты же знаешь - я ранняя пташка, а вот Карис ещё спит. Помочь? - ну не могу я сидеть просто так, когда другие работают.
- Так ты сегодня блины затеяла? Значит, не зря я рано встала, как чуяла.
- Пока только нам. Тебя покормить да хозяйке отнести. А гостям вдвоем стряпать будем. Мне с такой оравой не управиться.
- На запах вся деревня сбежится, - я усмехнулась, - помяни мое слово. Нерута, а где сыворотка?
- Белый кувшин с синими цветочками, слева, на нижней полке.
Готовлю я, честно говоря, не очень. До тётки или до Неруты мне как до Раттеи пешком, но блины почему-то всегда удаются - тоненькие, кружевные, один к одному. Нерута всё удивляется, спрашивает, в чём секрет... Даже стыдно говорить, что секретов-то никаких и нет...
Мне на завтрак хватило двух, но печь пришлось с запасом: вдруг какой-нибудь ранний постоялец спустится. Когда на блюде выросла порядочная стопка, а в миске больше не осталось теста, я, заглянув на всякий случай к смотрящему десятый сон братцу, со спокойной душой отправилась к Ведане.
В отличие от Нелды - нашей знахарки, Ведана жила в лесу. В деревне она появилась первый раз лет десять назад, но кто она и откуда - никто не знал. Болтали о ней, кто во что горазд: начали попавшей в опалу княжеской любовницей, закончили, как водится, ведьмой. Так или иначе, но её открыто побаивались почти все (кроме меня, и пожалуй, кое-кого еще), потому и обращались редко, только в крайнем случае.
Вообще-то, Ведана не жаловала утренних посетителей, но сейчас мне не давали покоя мерзкие слова Варта о маме. Узнаю, кто сплетни распускает, придушу эту сволочь собственными руками.
Узенькая тропинка закончилась у двух раскидистых берез, загораживавших проход склонёнными до земли ветвями. Здесь ждали те, кто приходил за советом или снадобьем, но я шагнула дальше. Щеки словно коснулась невесомая паутинка, и березы раздвинули ветви, открывая тропу.
Двадцать шагов, и впереди завиднелся высокий, в человеческий рост, и на первый взгляд сплошной частокол. Но это только на первый взгляд. Калитка, конечно же, была, но очень хитро спрятанная, а вернее, зачарованная. Для того чтобы её открыть, нужно было приложить к ограде ладонь. При этом всегда возникало ощущение, будто тебя обнюхивает сторожевой пёс, только невидимый. Ритуал прошёл благополучно: мы как-никак четыре года знакомы, и в ограде медленно проявились очертания невысокого арочного проёма. Ведана была дома и (что очень важно) в гостеприимном настроении.
- И кто же это к нам с утра пораньше? - вначале на крыльце появился здоровенный, огненно-рыжий котище, а следом вышла хозяйка.
На ведьму, в обычном смысле, она совсем не походила. Скорее наоборот, настоящая рутенская красавица - русоволосая и голубоглазая. Сколько ей лет, я никогда не спрашивала, но выглядела она от силы на тридцать.
- Если в такую рань пришла, значит, что-то стряслось. Заходи и рассказывай.
Каждый раз, переступая порог, я невольно вспоминала ту ночь, когда впервые попала в этот дом, и по спине знобко пробегал холодок.
Хотя внутри это был не домик, а загляденье. Чисто выбеленные потолок и стены, на выскобленном полу - пёстрые красно-белые половики, три небольшие лавки вокруг стола под расшитой скатертью, а воздух словно настоян на смеси душистых трав.
- Ведана, про маму по деревне слухи грязные ходят. Мне очень нужно узнать, кто их распускает. Ты можешь помочь?
Ведана бросила на меня пронзительный взгляд.
- Не о том думаешь. Ты что вчера учудила?
О Богиня, и как только она узнала?..
- Я хотела ему помочь.
- Сколько же раз говорить, нет у тебя целительного дара, нет. Одно дело - жар снять, совсем другое - в голову залезть. К твоему брату даже я не подступаюсь, а ты?..
- Но приступа-то у него не было, - нравоучения уже начинали меня сердить. - Что не так?
- А если бы ты ещё что-нибудь зацепила, вместе с болью, и получился бы из парня полоумный. Ты бы всю жизнь себя потом проклинала.
Меня словно окатили со всего маху ледяной водой. Затрясло так, что зубы застучали.
- Дело твоё несложное. Но, думается мне, сплетни эти - начало клубка, а вот куда он покатится... - Поймав мой недоумевающий взгляд, Ведана усмехнулась. - Вечером, как стемнеет, приди.
- Зачем?
- Чашу достану, судьбу поглядим. Одна не ходи, пусть они проводят.
Надо признать, в этот раз Ведана меня совсем огорошила. Что же такое у нас творится, если она решила судьбу глядеть? Всю обратную дорогу я только об этом и думала.
Но все мысли разом куда-то исчезли, стоило мне только выйти на земляничную поляну. Первую собранную горсточку я, по обычаю, оставила на пеньке - духам-хранителям. Корзину, правда, не взяла, но полакомилась всласть, да еще насобирала пару горстей для Кариса, завернув ягоды в лист лопуха.
Увы, по дороге оказалось, что несмотря на свободный день, у меня имеется куча совершенно неотложных дел, таких как стирка и уборка. Наверное, первый раз в жизни, я позавидовала сеате э-Талле - она-то небось не знает даже, что такое веник.
Однако, сегодня мне хотя бы не придётся таскать воду - братец проснётся, отправлю его к колодцу. Если конечно, тьфу-тьфу, с ним будет всё в порядке.
Вернулась я, как обычно, по запасной лестнице. Карис, понятное дело, сладко посапывал в обнимку с подушкой. Мне аж завидно стало. Я осторожно поправила на нём одеяло, сгребла в охапку грязную одежду и направилась на задний двор.
К моему глубокому удивлению, около плетня озадаченно переминался с ноги на ногу мой будущий 'муж' - Таэр Олет. Правда, вид у него был, мягко говоря, невесёлый: лицо радовало глаз дивным бледно-зелёным цветом, под глазами залегли тёмные круги, а в голове, судя по всему, поселилась стая дятлов. Дело ясное - счастливый жених всю ночь праздновал 'помолвку'.
Я, ни слова не говоря, развернулась и пошла на кухню за рассолом. Увидев поднос с налитой доверху кружкой и миской мясного отвара, Тар от избытка чувств едва не бухнулся на колени, но сумел выдавить только хриплое 'Спасибо'.
Придя в себя, он страстно возжелал меня отблагодарить, чем я и воспользовалась. Для начала Тару было велено натаскать воды для стирки, потом наколоть Неруте дров, словом, немножко поработать за Кариса.
Вернувшись с очередной парой вёдер, Тар почесал в затылке и сообщил:
- Дара, мать сегодня с утра пять раз спросила, когда у нас свадьба.
- Надеюсь, ты с похмелья не брякнул, что завтра? - с ехидцей спросила я.
- Нет, я сказал, что надо у тебя спросить, - выдал жених. - Так она придёт после обеда.
- О Богиня, только этого мне не хватало! Ладно, скажу, что в один день с Дареком и Эль.
- Мама еще хотела насчёт платья узнать...
- Тар, ты смерти моей хочешь?! - я еле удержалась, чтобы не огреть его по шее мокрым полотенцем. - Ещё и платье?!
- Ну, это ваши дела, - поспешно отвертелся Тар. - Если тебе больше ничего не надо, я пошёл.
- А поцеловать невесту на прощание?
Ответом мне стал протяжный скрип калитки.
Развесив для просушки последнюю рубашку, я привычно глянула на солнце. Время явно подходило к полудню. Пожалуй, можно было разбудить братца. Я наведалась на кухню, почти ожидая сердитых воплей, но чудеса никак не кончались. Тетка без единого слова вручила мне поднос с обедом, и я пошла к себе.
Идя по коридору, я думала, как разбудить Кариса. Однажды, еще в детстве, я просто вылила на него кружку холодной воды, но после этого он со мной целый день не разговаривал и вместо того, чтобы присматривать, как обычно, удрал с мальчишками на пруд. Зато когда вернулся, ему пришлось снимать меня с ветки дуба, на которую я залезла, горя желанием помочь котёнку.
В конце концов, я выбрала самый простой способ: оставила поднос на столе, и, подойдя к кровати, потрясла брата за плечо.
- М-м... - Карис приоткрыл один глаз и сонно посмотрел на меня.
- Просыпайся, обед стынет.
- Угу, уже встаю, - Карис зевнул и сел на кровати (а я-то думала, придётся на самом деле водой поливать). - Дара, выйди.
- Я пойду на стол накрою. Одевайся, подсматривать не буду. Да, хорошие новости: мы сегодня свободны. Что будешь делать?
- С чего бы это? - Карис тоже не особенно-то верил в чудеса. - Хм, дай подумать... потому что ты старосте отказала, ведь так?
Я уронила ложку.
- Кстати, сестрёнка, что-то ты не очень походишь на счастливую невесту, что это за история про тебя и Тара? - усаживаясь за стол, поинтересовался Карис.
- Не история, а чистая правда. Скоро тётя Виата придёт, поговорить о свадьбе.
Брат поперхнулся молоком и неожиданно помрачнел:
- Ясно. Значит, вот кого ты без штанов видела! - очень красноречивый взгляд был устремлён на мою талию.
Я остолбенело замерла на лавке.
О Богиня, он что думает, что мы с Таром... что я.... беременна!
- Не смей! Не смей даже думать! - взбешённо закричала я, вскакивая.
Карис молча встал из-за стола, достал из тайника свёрток с ножами и - так же молча - вышел.
Я отнесла посуду на кухню, а, вернувшись, занялась комнатой: вытащила для просушки обе постели; забравшись на лестницу, прошлась веником по потолку, и, напоследок, вымыла пол.
Выйдя на задний двор, выплеснуть грязную воду, я услышала очень знакомый, но давно позабытый звук: глухой стук вонзающегося в дерево ножа.
Карис раздобыл где-то толстую деревянную доску и начертил углём мишень. Похоже, братец твёрдо решил вспомнить прежние навыки. И, кажется, действительно вспомнил: когда я остановилась на пороге, с его ладоней серебряными полосами в воздух взвились сразу два кинжала.
- Погоди, может лучше так, - я подошла к мишени, вытащила кинжалы и прислонилась к доске. - Что стоишь, обводи.
Карис немного подумав, достал уголёк и осторожно обвёл контур моей фигуры.
- Совсем как раньше...
- Да, - вскинув глаза, я увидела на лице Кариса ту же сладко-горькую грусть воспоминаний.
Поздняя весна. Полянка, обрамлённая пестроствольными березами. В одном её конце разноцветной стайкой, опустившихся на отдых перелётных птиц, сгрудились фургоны. Оттуда слышны разговоры и смех, тянет дымом костра и аппетитным запахом кипящей похлёбки.
Мы с Карисом, удобно устроившись на толстом поваленном стволе, зачарованно смотрим, как пляшет в руках мужчины серебряный веер кинжалов, как один за другим они отправляются в полет, устремляясь к женщине, упирающейся спиной в толстую доску. Она стоит спокойно и неподвижно, лукаво улыбаясь метателю.Когда последний, десятый кинжал впивается в дерево над её головой, Карис, не выдержав, срывается с места:
- Пап, можно... - Отец медлит с ответом, убирая боевые кинжалы. - Ну, можно, я...
- Лиат, не мучай сына, - доносится от мишени. Мама подходит к нам, неся кинжалы, вынутые из доски.
- Как скажешь, родная, - отец улыбается, откидывая со лба непослушную каштановую прядь, и опускает ладонь на плечо Кариса. - Сейчас, Ари, подожди минутку. Дара, поди-ка сюда.
Я подлетаю раньше, чем он успевает договорить. Мама берет меня за руку и ведет к мишени. Я прислоняюсь к доске и, замирая от восторга, воображаю себя на помосте, под взглядами зрителей. Но мечты неожиданно обрываются. Мама обрисовывает меня угольком и решительно уводит на другой конец поляны.
- Пойдём, Дара, не будем им мешать.
Я обиженно надуваю губы, но, не выдержав, дергаю маму за подол.
- Мама, а почему мне нельзя? Ты же помогаешь папе?
Мама наклоняется и тёмные, пахнущие мятой пряди касаются моего лица.
- Ты тоже будешь помогать Ари, когда немножко подрастёшь.
- Обещаешь?
- Конечно, обещаю, а теперь пойдем. Ты, наверно, уже проголодалась.
За спиной одновременно со стуком кинжала о мишень раздается радостный вопль.
Прикосновение к плечу вернуло меня на задний двор корчмы, но губы невольно прошептали:
- Мы так и не успели...
- Не грусти, сестрёнка, - Карис вскинул голову, в зеленых глазах замерцали золотые искры. - Всё будет хорошо, вот увидишь.
Я невольно улыбнулась и кинула завистливый взгляд на кинжалы на поясе брата.
- Хочешь попробовать? - Карис достал один из кинжалов и передал мне. - Давай, посмотрим, какой из меня учитель.
Это был один из наших секретов. Когда папа начал обучать Кариса (вернее, когда я начала понимать, чему Карис учится), я не отставала от них и почти все уроки сидела на поляне, как приклеенная. Отца я не просила, знала, что бесполезно, а вот Карис от меня натерпелся. Последней каплей стала устроенная мной (когда мама и папа были на выступлении) жуткая истерика со слезами и воплями.
Так что пришлось брату превратиться из ученика в учителя.
Я взвесила кинжал на ладони, и тут меня толкнул в бок какой-то бес.
- Так неинтересно, - протянула я капризным тоном.
Карис выгнул бровь.
- И что ты предлагаешь?
- Давай на спор. У кого вся десятка попадёт в 'яблочко' - тот выиграл.
- Идёт. Что поставим?
- Если выиграю я, ты, не сходя с места, сочиняешь для меня стих.
- Любопытно. Согласен. А если выиграю я, ты отказываешься от помолвки с Таром. Идёт?
За кого он меня принимает?!! Может, хватит указывать, что мне делать!
Я вскипела по-настоящему: рука взметнулась сама собой, и Карис получил отменную пощёчину, в ушах зазвенело точно.
Впрочем, опомнилась я быстро. Карис посмотрел на меня очень странным взглядом, потёр щёку и тихо сказал:
- Извини. Ты его в самом деле любишь?
Вот теперь мне очень захотелось провалиться под землю. Кажется, я сделалась совершенно пунцовой. Эль я соврала, не моргнув глазом, а Карису не могу - язык не поворачивается.
Карис, похоже, принял моё смущение за утвердительный ответ, вздохнул и добавил:
- Ладно, ставлю другое условие. Если я выиграю, ты сегодня заменишь меня в корчме, споёшь посетителям.
Ну и змей же ты, братец. Но мы ещё увидим, кто кого.
- Договорились. Ты первый.
Карис, видимо, не сомневаясь в победе, усмехнулся углом рта.
- Как скажешь, лапочка.
Убью! Ненавижу, когда меня так называют! Ну всё, любимый братик, сейчас я тебе покажу.
Кинжалы, один за другим, ложились в центр мишени. Остался последний - десятый.
Проигрывать совсем не хотелось, и... нет, я ничего не делала, только смотрела, правда, очень пристально.
И мне снова удалось. Кинжал, слегка отклонившись в полёте, воткнулся на полпальца правее центра, а Карис на время лишился дара речи.
- Моя очередь.
Карис отошёл к мишени, вынул кинжалы и вернулся - не произнеся ни слова.
Я, примериваясь, взвесила кинжал на ладони, собралась, и серебряная полоса, рассекая воздух, вонзилась точно в середину. И так - все десять.
Карис не поленился ещё раз прогуляться до мишени, чтобы посмотреть на мой результат с близкого расстояния. Вернулся он слегка ошарашенный, а я победно улыбнулась и медовым голосом пропела:
- Я очень внимательно слушаю.
Карис немного помолчав, произнёс:
- Ты платишь за песню полной луною, как иные платят звонкой монетой; (1)
В дальней стране, укрытой зимою, ты краше весны и пьянее лета:
Просыпайся, королевна, надевай-ка оперенье,
Полетим с тобой в ненастье - тонок лед твоих запястий;
Всю мою недавнюю злость, словно водой смыло. Я, задохнувшись от восторга, кинулась брату на шею. Карис едва успел выронить кинжалы и подхватить меня.
- Спасибо! Ой, мама! - мой неожиданный порыв оказался слишком бурным, и мы, потеряв равновесие, упали на землю. Карис основательно приложился спиной - не стал уворачиваться, оберегая меня.
- Цела? - сдавленно поинтересовался он.
- Да, - я поднялась почти сразу же и протянула Карису руку, помогая встать. - Я же на тебя упала. А ты?
Карис слегка поморщился.
- Вроде ничего не сломал. Хватит с нас на сегодня. Пошли-ка домой.
Я ещё не успела скинуть 'второе видение' и только поэтому сумела расслышать в обычном шуме и гомоне скрип главных ворот и негромкий женский голос. Но нет, чтобы промолчать, так взяла и ляпнула, не подумавши:
- Мне пора, нехорошо заставлять ждать будущую свекровь.
- Как скажешь, - обронил Карис, тщательно перевязывая свёрток с кинжалами.
Странно, он совсем не удивился. Неужели знает?! Нет, не может быть, я ведь ничего не рассказывала.
Так или иначе, но к воротам я подошла в такой задумчивости, что чуть не прошла мимо тёти Виаты. Она тут же расцеловала меня в обе щёки, и, подхватив под локоть, повела в комнату. Я почему-то почувствовала себя несчастной жертвой, отправленной на допрос к коронному дознавателю.
Как оказалось, это были цветочки.
И кто меня, вправду, за язык тянул? Через полчаса, обмотанная полотном, обвязанная в тридцати местах мерными лентами и щедро усеянная иглами, я превратилась в самого настоящего ежа. Да, свадебный наряд, конечно, дело важное, и я, боясь пошевелиться под пристальным взглядом голубых глаз тети Виаты, покорно терпела, сцепив зубы и проклиная себя за идиотскую мысль, олуха Тара - за то, что согласился подыграть, тётушку Мелану и остальной мир - просто так, ради удовольствия.
Наконец моя мучительница соизволила выпутать меня из этого ужаса, и я рухнула на лавку, удивляясь тому, что ещё жива. Тут же явилась тётушка с полным подносом, и начался увлекательный разговор о приданом. Две почтенные кумушки упоённо беседовали о том, сколько, чего и как за мной полагается дать, а я тихо зверела от перечисления одежды, тканей, посуды и всего прочего. Когда дело дошло до домашней живности, я была готова завыть и покусать кого-нибудь.
Но вот в разговоре прозвучало магическое слово 'деньги', и тётушка, мгновенно встрепенувшись, сладким голосом пропела:
- Дара, деточка, иди погуляй.
Я вылетела из комнаты, как помилованный узник - из темницы.
Поднявшись к себе, я вытащила из сундука чистую одежду, в такую жару можно было обойтись и без юбки, одной длинной рубашкой. Сначала уборка, потом этот кинжальный спор, примерка - день, можно сказать, удался на славу. Мне ужасно хотелось искупаться, но не возиться же летом с тяжеленной бадьей - значит, пойду на озеро.
Свернув рубашку и прихваченное полотенце в узел, я на цыпочках (не дай Богиня, опять тётя Виата увидит, и окажется, что ещё кое-что надо примерить - умру на месте!), спустилась по лестнице и прокралась через двор, но у самой калитки натолкнулась на Кариса. Вот незадача: я-то думала, он давно ушёл. В этот момент братец как две капли воды походил на кота, удачно подкараулившего зазевавшуюся мышь.
- И куда это ты собралась, позволь спросить? - в хитрющих зелёных глазах плясали бесенята.
Я подавила сильное желание испробовать на нём какой-нибудь приём и самым невинным голосом ответила:
- Купаться, а что?
- Надо же, как кстати. Я тоже только что об этом подумал.
- Ты что, на солнышке перегрелся? А если нас увидят? Наплетут такого, что век не отмоешься.
- Что-то ты от счастья мигом поглупела. А твоё любимое озеро в лесу?
Я только растерянно хлопала глазами, не зная, что сказать. Надо же, мой секрет - вовсе не секрет. И тут до меня дошло.
- Ты меня выследил?!! - я едва не залепила Карису вторую пощёчину.
- Очень нужно. Сам нашёл, вернее, мне показали.
- Кто?
Вопрос остался без ответа, но я успела заметить странный блеск в глазах брата, и тут меня осенило: 'Ведана! Там рядом есть парочка мест с полезными травками. Но с какой стати Ведана будет Карису что-то показывать, а тем более - озеро? Ой-ой-ой... если это действительно то, о чём я подумала...'.
- Дара, ты идёшь или нет? - поинтересовался Карис. И ехидно добавил:
- Вот что любовь делает, разом весь ум потеряла. Может, мне Тара тоже квасом облить?
Я наклонилась, подняла какой-то камушек и запустила в Кариса. Он играючи увернулся и рассмеялся:
- Недолёт.
Я слегка разозлилась и погналась за ним, но этот нахал умудрялся всё время опережать меня на два шага, так что, когда мы вылетели к озеру, я уже воображала, красочно и подробно, как лучше его утопить.
У берега Карис предусмотрительно остановился, а я, бросив узел на траву, влетела в воду прямо в рубашке. Карис только хмыкнул и устроился на поваленном стволе, повернувшись ко мне спиной.
Я просто блаженствовала: не вода, а сказка. И главное, никаких подкарауливающих остолопов! Поплескавшись с минутку, я стянула намокшую рубашку и совсем собралась швырнуть её на берег, как вдруг в голове созрел восхитительно-злодейский план. Я как можно тщательнее выполоскала её в воде (чтобы была помокрее), свернула в тугой комок, и, подплыв на удобное расстояние, метнула Карису в спину.
Получилось просто чудно: он прилично промок, от неожиданности потерял равновесие и чуть не свалился в траву.
- Ну, чертовка, - далее последовала парочка, м-м, довольно занимательных выражений, тихо, чтобы я не услышала. Зря старался.
Я отплыла чуточку подальше и сообщила с безопасного расстояния:
- Я раньше такого не слышала, что-то новенькое? Кто научил?
- Выпорю, - раздалось с берега.
Я сделала ещё пару кругов и вылезла на берег. Карис, судя по напряжённой спине, сосредоточенно изучал окрестности.
Я растерлась полотенцем, надела рубашку и окликнула его:
- Иди, твоя очередь.
- Сейчас, - Карис медленно стянул рубашку и легко пошёл к воде. Я посмотрела ему вслед: в полосе солнечного света стал более заметен золотой отлив волос, а на левой лопатке вдруг появился какой-то затейливый узор - нет, не узор, а рисунок.
- Карис, стой!
Он недоумённо обернулся:
- Ну, что ещё случилось?
Я подошла вплотную:
- Повернись, пожалуйста, кажется, у тебя на спине рисунок.
Но солнышко спряталось, и больше я ничего не увидела.
- Ты, часом, не перекупалась, уже невесть что мерещится? - похоже, он всё-таки злится из-за этой шутки с рубашкой.
Я осторожно взяла его за локоть, прильнула вплотную и прошептала, касаясь щекой плеча:
- Не сердись, пожалуйста...
Карис повернулся и обнял меня:
- На детей не сердятся, особенно, на маленьких и глупых. Иди посиди, а я окунусь.
Я послушно заняла его место на дереве, заметив себе под нос, но достаточно громко:
- Ещё неизвестно, кто тут дитя. Некоторые ведут себя ещё хуже.
Чтобы скоротать время, я принялась прикидывать, где можно продать один из найденных браслетов, и сколько за него можно взять.
На самом деле, настоящую цену надо узнавать у золотых дел мастера, но его в нашей деревне не было, а везти браслет в город - риск, любому ясно, что такие вещи на дороге не валяются, а у простых людей их и быть не может. Значит, решат, что краденое, а это, как пить дать, неприятности.
И что делать? А если... найти мага-целителя, и заплатить ему сразу браслетом? Вот-вот, уже что-то дельное вырисовывается. Продолжим... чтобы его найти, нужны деньги; тётка не даст, значит, придётся уйти; но уходить нужно, уже имея работу, и лучше бы с переездами (глупо надеяться, что в первом же городе нам попадётся умелый маг-целитель). Что ж... остаются только бродячие артисты. Так мы и сделаем.
Я настолько увлеклась своими мыслями, что Карису удалось застать меня врасплох: я вздрогнула, когда мне на колени полетела охапка купавок.
- Спасибо, - я зарылась лицом в нежные жёлтые лепестки.
- Не за что, - Карис улыбнулся, - возвращаемся?
- Да, пора.
После прогулки Карис ускользнул на задний двор, и вскоре там снова засвистели кинжалы. Эта его одержимость даже начала меня немного пугать, но сделать я ничего не могла. Если брат решил, что именно кинжалы помогут нам уйти отсюда, значит, будет упражняться до упаду.
Я поднялась в комнату, присела на кровать и поняла, что ужасно хочу спать: ничего удивительного - после вчерашнего я так и не выспалась как следует. Недолго думая, я улеглась поверх одеяла, закрыла глаза и мгновенно провалилась в сон.
Проснулась я вечером, за окном нежно-розовыми тенями светились облака, а между ними чуть виднелась алая горбушка - последний кусочек заходящего солнца. На столе стоял поднос с ужином, но Кариса не было, наверное, он уже поел. Что ж, это хорошо - не придётся объяснять, куда я собралась на ночь глядя.
Когда к окнам осторожно прильнули невесомые бледно-лиловые сумерки, я уже стояла в самом укромном углу тына. Ворота, как полагается в порядочном селении, были заперты, но меня это не смущало. Именно здесь, если очень постараться, и благодаря удобной приступочке для наблюдения, можно было перелезть через ограду, что я и сделала.
Прежде чем послать Зов, я отошла подальше от частокола. Не приведи Богиня, кто-нибудь увидит, и тогда мне прямая дорога на костёр.
Я закрыла глаза, сосредоточилась и позвала. Через несколько мгновений я ощутила в нескольких шагах знакомое присутствие, и медленно подняла веки, глядя в янтарные глаза.
'Здравствуй, сестра. Ты звала - мы пришли'.
'Спасибо, брат. Я прошу вашей помощи: проводите к Той, что живёт в лесу'.
'Пойдешь, как мы?'
'Нет, не сейчас...'
'Идём'.
Брат неслышной тенью заскользил впереди, двое младших - по бокам, сестра - сзади. На мой Зов всегда приходили только они, были и другие, но их я не знала.
До Веданы мы добрались на удивление быстро. Несмотря на её предупреждение, ни я, ни они ни почуяли не то что опасности, но и просто угрозы.
Брат остановился у ограды: 'Мы подождём здесь'.
Я кивнула в ответ и четыре силуэта беззвучно растворились в лесу.
Когда я вошла в дом, Ведана заканчивала последние приготовления: посреди стола уже стояла глиняная чаша с водой, по бокам - две свечи - их оставалось только зажечь.
- Проходи, садись. Я сейчас.
Я молча опустилась на лавку, заворожённо наблюдая, как Ведана касается ладонью фитиля и на нём тотчас распускается огненный цветок.
- Ведана, а не опасно...
- Что?
- Судьбу глядеть.
- Опасно, только если чужую менять собираешься, но это мало кто может. Люди и со своей справиться не могут, куда им за чужие браться. А мы просто посмотрим.
Дай руку.
Я протянула правую руку и Ведана почти незаметно кольнула серебряной иголкой средний палец. На подушечке тотчас набухла красная капля, которую я стряхнула в чашу.
Вода сразу же потемнела, потом опять посветлела. Ведана замерла, напряжённо всматриваясь в чашу. Я пыталась не дать воли любопытству, старательно изучая потолок.
Через полчаса Ведана наконец оторвалась от чаши и задула одну из свечей.
- А теперь слушай внимательно. Скоро, очень скоро ты отсюда уйдёшь. Уйдёшь не одна.
Дорога будет долгой и трудной. - Как ни странно, но при этих словах я вздохнула с облегчением. Вот если бы Ведана сказала, что я выйду замуж за Тара, стану хозяйкой дома и нарожаю ему детей, я бы точно что-нибудь натворила. А дороги у меня, можно сказать, в крови. - Вижу мужчину.
Ну вот, приехали. Опять мужчина. Они мне и так надоели, дальше некуда.
Ведана заметила мою невольную гримасу и улыбнулась:
- Никуда ты от этого не денешься, как ни старайся. Отдашь всё, что есть, и взамен получишь всё: любить будешь больше жизни.