Аннотация: Литературный сериал "Операция "Золотой Будда", серия 23. Автор - Олег Уланов.
Онекотан. Двадцать седьмое июня 1995 года
* * *
До окончания работы экспедиции на Онекотане оставалось два дня. Но фактов, подтверждающих, что на острове совершаются разведывательные действия ЦРУ, у Умелова не было (не считая нападения на Кудо Осиму).
В районе затопленной пещеры в течение недели никто больше не появлялся. Камни, которыми был завален проход, были нетронутыми.
"Может, они просто мониторят обстановку? - думал Олег. - И основная их задача на Онекотане - снять как можно больше информации о заставе, рельефе, путях подхода и отхода с острова? Тогда что можно им предъявить? То, что они ходили по острову или делали пометки в своих картах? Это не доказательства".
Единственное, что оставалось Умелову: по возвращении в Москву сделать заявление для прессы о том, что его пыталось завербовать ЦРУ. Конечно, он понимал, что это всё бред, но сейчас, когда ум хватался за любую соломинку, такой поворот событий выглядел хоть каким-то выходом из ситуации.
"Но ведь зачем-то кого-то из них отправили на остров? - не унимался Умелов. - Чем же, черт возьми, они тут занимались?"
Мысли постоянно цеплялись за какие-то детали, но всякий раз опять срывались в глубины хаоса из тысяч пустых и ненужных догадок.
Олег понимал, что он упустил что-то очень важное, и сейчас эта упущенная деталь не давала ему возможности проследить логику действий агентов ЦРУ на острове. Что же это была за деталь, и где он прокололся?
Рыжов тоже заметно нервничал, не понимая, что можно было предпринять в этой ситуации. Два дня назад в разговоре с Умеловым один на один он сообщил журналисту о шифрограмме, в которой предписывалось проводить операцию задержания и досмотра вещей подозреваемых иностранцев только при наличии неопровержимых доказательств их противоправных действий на острове.
Но доказательств не было. Каждый из участников занимался своим научным делом и не отходил от своего маршрута, согласованного ранее. Исключение составлял только японец, но после серьёзной травмы головы он пока не мог говорить. Карта, на которой были отмечены точные координаты затопленной галереи, из его рюкзака пропала. Может быть, он её сам потерял или оставил где-нибудь. В любом случае узнать это было пока нельзя. Да и улика - всего лишь косвенная.
В своих размышлениях Умелов ходил взад-вперед по бывшей ленинской комнате.
"Надо зайти к Рыжову", - решил он и направился в коридор. Убедившись, что вокруг никого нет, Умелов постучал в дверь кабинета начальника.
- Да. Входите.
Олег плотно прикрыл за собой дверь и спросил:
- Новости есть?
Рыжов отрицательно покачал головой, показывая вошедшему на стул. Олег сел напротив капитана.
- Товарищ капитан, завтра все члены экспедиции соберутся на заставе. Если кто-то из них уже нашёл на острове, что искал, то это должно быть в вещах. Я предлагаю рискнуть и провести досмотр.
Рыжов хмуро смотрел на журналиста.
- Олег, я же тебе шифрограмму читал. Досмотр и задержание начальство разрешает проводить только в случае, если у нас будут стопроцентные гарантии того, что они либо что-то вывозят с острова, либо имеют при себе другие вещественные доказательства своей шпионской деятельности. Ты хочешь, чтобы из-за нас международный скандал вспыхнул? США - это тебе не Гондурас. Они с этим шутить не будут. Всё, что мы с тобой имеем, это одни сутки.
Олег задумчиво кивнул в ответ.
- Кстати, - оживился Рыжов, - завтра планируется праздничный обед из морских деликатесов. С сейнера "Солнечный" нам гостинец прислали. Вкус морского гребешка ещё не забыл?
- Конечно, не забыл, - едва улыбнулся Олег, поняв, что разговор по делу окончен.
Он поднялся с места и посмотрел на капитана.
- Сегодня опять идти на Чёрное озеро смысла нет, только вчера оттуда вернулся ни с чем. За двадцать четыре часа проход от камней всё равно не очистишь. Минимум неделю втроём надо работать.
Рыжов понимающе кивнул.
- Пойду к мысу Субботина - надо Марии палатку помочь собрать.
- Назад сегодня вернёшься? - с едва заметной иронией произнес Рыжов.
Олег понял завуалированный намек капитана:
- Да, сегодня к вечеру.
- Чуть не забыл. Руководство прислало приказ вывести тебя из "игры" при пограничном досмотре на борту американского корабля. Будет проведена инсценировка твоего ареста. Ты же как-никак в международном розыске находишься. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что об этом не должен знать никто?
- Я всё понимаю.
- Тогда до вечера.
Когда за Умеловым закрылась дверь, Рыжов встал из-за стола и, размяв затекшие ноги, направился к сейфу. На полу возле него лежали две гантели. Капитан несколько раз поднял их вверх и начал делать упражнения, позволяющие без дрожи держать на вытянутой руке любой пистолет.
* * *
Мэри ждала Олега с самого утра. Она уже успела собрать и сложить в рюкзак всю свою фотоаппаратуру и даже приготовила на костре обед из рисовой каши с тушёнкой. Сняв котелок, она бережно укрыла его чехлом от палатки, чтобы он не остыл, и стала просматривать свои записи, сделанные во время наблюдения за каланами.
Повернувшись направо, она увидела движущуюся чёрную точку на буро-рыжем склоне сопки. Сердце радостно заколотилось.
"Олег!" - подумала она.
После того, как они стали близки, Мэри всё больше и больше понимала, что любит его. В бинокль было отчетливо видно, как он широко шагал (иногда даже бежал) к ней по склону.
Прошло ещё десять минут, прежде чем они смогли оказаться в объятиях друг друга. Но поцелуй длился недолго. Страсть, разгоравшаяся в их сердцах, безудержно тянула их в палатку.
Если бы на земле существовал иной разум, стоящий на несколько ступеней выше человеческого, то, наблюдая со стороны за всем живым на Земле, он, несомненно, отметил бы, что самые красивые брачные игры проводят люди. Поскольку, кроме могучего инстинкта продолжения рода, они еще имели неистощимую фантазию...
Откинув полог палатки, немного уставший от страсти, Олег выбрался наружу и с удовольствием подставил лицо свежему ветру. Следом за ним появилась Мэри. Она села рядом с Олегом и, положив голову ему на плечо, стала вместе с ним смотреть в сторону моря.
- Маша, я давно тебе хотел сказать, - Умелов впервые после того её отказа на корабле, назвал её так. - Я - не Юргенс, и я не работаю в ВВС.
Мэри подняла голову, чтобы определить по лицу Олега, шутит он или нет. Он был абсолютно серьёзным.
- Моя фамилия - Умелов. Я работаю в России в еженедельнике "Особо секретно".
Девушка пристально посмотрела ему в глаза:
- Ты говоришь мне правду?
- Да.
- Тогда почему ты находишься здесь под чужой фамилией?
Олег понимал, что если он сейчас не объяснит Мэри всё (или почти всё), то возникшая между ними неправда может разрушить всё, что они так бережно создавали в последние дни.
- Послушай. И, пожалуйста, не перебивай.
Умелов начал свой рассказ издалека, со времен своей службы на Онекотане. Он говорил не спеша, обстоятельно, не упуская важных подробностей. Мэри слушала его, широко раскрыв глаза.
Прошло около часа.
- Теперь ты знаешь почти всё. Некоторые вещи я просто не могу тебе сказать, поскольку это относится к государственной тайне.
Мэри посмотрела на Олега и с улыбкой произнесла:
- Я всё равно тебя люблю. Пусть даже ты не Юргенс, а Умелов.
Олег убрал с её щеки волосы и нежно поцеловал в губы:
- Спасибо.
Помня о наставлениях Рыжова, Олег не решился рассказать Мэри о завтрашнем дне. Он понимал, что будет лучше, если его "арест" пройдёт для неё неожиданно. Тогда ей не придётся играть для остальных роль безутешной любовницы. Всё должно получиться естественным.
Мэри взяла его за руку:
- Олег, скажи, а я могу тебе помочь в твоём деле?
- Как ты мне можешь помочь?
- Я не знаю.
- Пожалуйста, выкинь эти мысли из головы. Я сам не знаю, что сейчас предпринять. Давай лучше собираться на заставу.
- Хорошо, - произнесла Мэри и направилась к палатке. - Я сейчас переоденусь, и можно всё собирать.
Олег кивнул любимой в знак согласия и снова повернулся в сторону моря.
Минут через пять Мэри появилась в других, более лёгких спортивных штанах и свежей белой майке.
Олегу бросился в глаза нарисованный на майке орёл, который будто бы выглядывал из-под лацкана расстегнутой куртки девушки. Олег быстро встал и шагнул ей навстречу. Мысль, так долго крутившаяся в его голове в последние несколько дней, вдруг приобрела ясные очертания и окончательно закрепилась в сознании.
Подойдя к Мэри, он откинул лацкан её куртки, чтобы хорошенько рассмотреть привлекший его рисунок. На белом фоне красовалась большая красная буква "А" с пятиконечной звездой. А поверх неё, широко расправив крылья, распластался белоголовый орёл. Под рисунком была выведена надпись: "Budweiser beer".
Догадка, сверкнувшая в сознании, поразила его, как молния раскалывает одиноко стоявшее дерево во время грозы.
Теперь Олег знал всё. Он сгрёб Мэри в охапку и закружил её, радостно прокричав:
- Милая моя! Ты не представляешь, как ты мне помогла!
Опустив её на землю, он бросился быстро собирать палатку и остальные вещи. Мэри в недоумении смотрела на Олега, пытаясь сообразить, что такого она сделала.
* * *
До заставы они шли очень быстро. Олега буквально тащило вперёд на парусах удачи. Он не стал ничего объяснять Мэри. Сказал лишь, что он теперь на девяносто девять процентов знает, зачем агенты ЦРУ прибыли на остров и что они делали на Онекотане.
К моменту, когда Мэри с Олегом переступили порог заставы, там уже находились Кудо Осима, вулканолог из Чили и Кен Линч. Остальные участники должны были собраться здесь к вечеру или появиться завтра в первой половине дня. На четырнадцать ноль-ноль было назначено отплытие группы с острова.
На траверсе рейда Шестакова, кроме научно-исследовательского судна "Ном", уже стоял пограничный сторожевой корабль "Менжинский", готовый в любую минуту отправить досмотровые группы.
Сложив вещи в комнате отдыха, Олег оставил Мэри в компании американца, а сам срочно отправился в туалет, где он мог передать сообщение для Рыжова.
Из окна своей комнаты в офицерском доме капитан видел, как Умелов и Мэри вернулись от мыса Субботина. На всякий случай оставаясь у окна, Рыжов через десять минут увидел, что журналист идет мимо его окон в сторону водопада. Дождавшись, когда Олег вернётся обратно, Рыжов не спеша оделся и вышел на улицу. На вышке ефрейтор Паньшин, увидев начальника, стал увлечённо рассматривать через окуляры пограничной трубы акваторию моря, делая вид, что добросовестно исполняет обязанности часового.
Немного понаблюдав за рвением бойца, капитан завернул за угол офицерского дома и прошёл опорный пункт.
Дойдя до валуна и проверив, что за ним никто не наблюдает, он аккуратно достал из-за камня металлическую банку и с трудом извлек оттуда сложенный в несколько раз листок бумаги.
Рыжов развернул его и начал читать:
"Я знаю на 99%, что завтра будет предпринята попытка вывоза с острова какого-то ценного груза, который мы сможем предъявить общественности в качестве доказательства шпионской деятельности ЦРУ на Онекотане. Я нашел разгадку этой шарады. Мы искали не там и подозревали не тех. Имя агента назову завтра. Хочу ещё раз проверить.
Нужна ваша помощь. Перед обедом нужно сделать так, чтобы все вещи участников группы оказались в вашем кабинете. Найдите возможность передать мне запасной ключ от него. Завтра во время обеда я проверю свою версию. Если всё подтвердится, я напишу его имя и оставлю в столе вашего ящика. Остальное объясню потом".
Подписи в записке не было. Рыжов перечитал ещё раз. Уверенность, сквозившая в словах журналиста, незримо передавалась и ему.
"Чем черт не шутит? - в предвкушении скорой развязки подумал капитан. - Может, он действительно что-то узнал...".
Свернув листок, Рыжов сложил его в карман кителя. Вернувшись к себе в кабинет и закрыв дверь на ключ, он достал из сейфа запасную связку ключей. Отцепив один из них, Рыжов приложил его к ключу от своего кабинета и, убедившись, что они были идентичны, сунул запасной в карман.
Затем он вынул картонную папку с тесёмками, развязал на ней хитрый морской узел и положил туда записку от Умелова.
"Потом приобщим к делу", - подумал он.
Эта привычка выработалась у Рыжова за долгие годы работы в органах военной контрразведки.
* * *
Вечером на заставу вернулись немец и Барбара Кински. В комнате отдыха Олег расстелил на полу спальный мешок рядом с мешком Мэри и краем глаза окинул рюкзаки вернувшихся. Закончив с приготовлениями ко сну, он накинул на плечи куртку, собираясь проветриться перед сном.
В коридоре столкнулся с Рыжовым, который выходил из своего кабинета. Их взгляды встретились, и Олег сразу же уловил почти незаметный знак, поданный ему капитаном. Разминувшись с Рыжовым у его двери, Умелов вышел на улицу, мимоходом поприветствовав сидящего за столом дежурного по заставе.
За нужным валуном, он быстро достал банку и вытряхнул из неё на свою ладонь запасной ключ от кабинета начальника.
"Значит, мой план Рыжов принял", - мелькнула в его голове мысль. Это обрадовало его не меньше, чем сегодняшнее открытие.
Вернувшись в комнату, Умелов сразу окунулся в гущу разговоров и впечатлений, которыми жадно делились прибывшие участники экспедиции. Поодиночке истосковавшись по общению, все члены экспедиции радовались встрече друг с другом.
Барбара Кински на этот раз выглядела совсем иначе. Она стала какой-то мягкой и домашней, за две недели стряхнув с себя европейский лоск.
Олег юркнул в спальный мешок и повернулся набок. Он закрыл глаза, стараясь заснуть, несмотря на гомон и суету, царившие вокруг.
"Завтра. Всё узнаю завтра", - сквозь накатывающую дрему повторял про себя Умелов.
Тайна острова Онекотан, ждавшая десять лет, завтра будет разгадана!
"Завтра, завтра..."
* * *
Олег вынырнул из глубин своего подсознания, окутанного быстрой фазой сна, ощутив на щеке легкое прикосновение.
С трудом разодрав слипшиеся веки, он увидел перед собой лицо Мэри. Её глаза были полны слез.
- Ты что?
- Я боюсь, что сегодня может произойти что-то ужасное. Мне приснился страшный сон.
Приподнявшись на локте, Олег посмотрел на часы. Стрелки показывали семь тридцать. Протерев глаза, он погладил Мэри по щеке и прошептал:
- Выкинь эту ерунду из головы. Всё будет хорошо.
Мэри шмыгнула носом и тяжело выдохнула:
- Наверное, ты прав.
Умелов начал выбираться из своего мешка.
- Ты куда? - с тревогой спросила Мэри.
- В туалет, - шепнул он любимой в ответ, проверяя наличие ключа в кармане.
Осторожно переступая через вещи соседей, Умелов вышел из помещения. По дороге к умывальнику он поприветствовал рукой дежурного сержанта.
Олег разделся по пояс и обмотал полотенце вокруг ремня. Вода, текущая тонкой струей, была очень холодной. Он знал место, откуда шёл водозабор для заставы. В ста метрах позади опорного пункта был небольшой водопад. За десятки, а может быть, и сотни лет вода ручья, падающая сверху, образовала там естественную чашу, из которой и был проложен этот водовод.
Умелов почти полностью подставил торс под струю родниковой воды и сразу же ощутил, как перехватило дыхание. Потом, окунув под кран голову, он ощутил, как под волосами начала неметь кожа.
Вымыв голову шампунем, Олег долго тёр её полотенцем, пытаясь быстро восстановить кровообращение. После столь экстремальной утренней встряски он ощущал себя очень бодро.
Оставив полотенце в сушилке, Умелов вернулся в комнату за тёплой одеждой, непрерывно обдумывая, как ему попасть в кабинет Рыжова незамеченным.
Проходя мимо комнаты дежурного, он вежливо обратился к молодому пограничнику:
- Вы не могли бы мне дать на время какой-нибудь листок бумаги и ручку?
Сержант, радуясь возможности услужить иностранному гостю, сразу выдрал из тетради в клетку двойной лист и протянул его вместе с ручкой.
- Пожалуйста, берите.
Зайдя в комнату, где личный состав принимал пищу, Умелов быстро написал записку для Рыжова. В ней была только одна фраза: "На обеде предложите всем выпить чистого спирта и нейтрализуйте дежурного по заставе, когда я пойду в кабинет".
Вернув ручку сержанту, Олег снова отправился к тайнику.
* * *
В начале десятого на заставу вернулась супружеская чета Гольц. Как выяснилось, они снялись с места ещё вчера, но не смогли дойти до заставы в светлое время, поэтому заночевали у тепляка на плато. К одиннадцати появился последний участник экспедиции - ихтиолог Сэм Льюис.
В полдень на заставе уже кипела полноценная жизнь.
Утром Олег обратил внимание, что Рыжов изменил режим службы и отдыха личного состава. Обычно застава жила ночной жизнью, когда работал ПТН, на котором дежурили три человека. До утра ходили часовые у заставы, дежурили связист и дизелист. А с утра на службу обычно выходил только дозор из двух человек, а остальные спали до двух после ночной службы.
Но сегодня весь личный состав был на месте и шуршал по заставе, наводя особый порядок.
В комнату отдыха заглянул капитан Рыжов:
- Мэри, можно вас на минуточку?
Девушка бросила перекладывать в рюкзаке свои вещи и вышла в коридор.
- Пожалуйста, - обратился к ней капитан, - проинформируйте своих коллег о наших планах. Сейчас половина двенадцатого. В четырнадцать ноль-ноль за вами прибудут два катера, чтобы забрать сразу всех. Один катер - с вашего судна, другой - с пограничного сторожевого корабля. А ровно в час мы ждем всех ваших коллег в столовой на праздничный обед из морских деликатесов. Попробуете, что такое камчатский краб и свежий морской гребешок.
Мэри с улыбкой кивнула.
- Да, чуть не забыл, - спохватился капитан. - У нас сегодня на заставе ещё одно мероприятие намечается. У одного из сержантов сегодня день рождения. Ребята просят, чтобы вы комнату отдыха освободили. Они хотят её успеть вымыть и столы для себя накрыть. Вы, пожалуйста, всем сейчас скажите, что к половине первого надо собрать вещи и перенести в мой кабинет. Вот ключ. Когда вещи после обеда будете забирать, не забудьте вернуть.
(Все права на текст принадлежат сайту литературных сериалов knigazeta.ru. КниГАзета - читать интересно!)
Мэри взяла у Рыжова ключ.
- Хорошо, я сейчас всех проинформирую.
Она вернулась в комнату и громко по-английски пересказала просьбу начальника заставы.
Рыжов удовлетворенно послушал её звонкий голос и отправился в столовую проверять качество блюд и сервировку стола.
* * *
Когда все вещи были перенесены в кабинет начальника заставы, Мэри закрыла дверь на два оборота и вышла вслед за коллегами на улицу. Рыжов попросил всех собраться, чтобы сделать на память одну большую общую фотографию. Выстроившись вдоль фасада, члены экспедиции долго суетились, подыскивая нужный ракурс и расположение перед объективом.
Сделав несколько снимков, лейтенант Куделин поменялся с прапорщиком Крапивиным. Кен Линч попросил, чтобы и его фотоаппаратом сделали такой же снимок на память, но Рыжов отклонил просьбу, сославшись на то, что застава является режимным объектом.
Шумно потолкавшись у крыльца ещё минут десять, все стали перемещаться в комнату, служившую столовой для личного состава. В помещении был накрыт один общий стол, на котором стояли тарелки из нержавейки. На них лежало только что очищенное и вырезанное из моллюска мясо гребешка. Из окна раздачи доносился аромат вареного крабового мяса. Посредине стола горой возвышался свежеиспечённый хлеб. Для полноты картины не хватало только зелени и водки.
- Присаживайтесь, господа, кому где удобнее, - радушно подталкивал гостей к праздничному столу Рыжов.
Рассевшись на длинных лавках, иностранцы стали с интересом обсуждать между собой, что за блюдо им подали.
Поняв, в чем дело, капитан заглянул в окно раздачи и крикнул повару:
- Урчимаев, у тебя есть ещё гребешок неразделанный?
- Да.
- Дай-ка мне парочку.
Забрав у повара плоские раковины, капитан положил их на край стола. Взяв нож, он аккуратно просунул его между полуоткрытыми створками. Моллюск сразу же захлопнул их, прижав острое лезвие. Но капитан несколькими поступательными движениями разрезал хрящ, соединявший две половинки гребешка, отчего моллюск, потеряв точку опоры, стал беспомощным. Отделив верхнюю створку от мускула-замыкателя, который и являлся, собственно, деликатесом, Рыжов поставил на стол открытую раковину.
- Морской гребешок из семейства Pectinacea, - прокомментировала Мэри.
- Точно, - отозвался капитан и обратился к гостям: - Угощайтесь, это очень вкусно.
Кто-кто, а уж Кудо Осима был истинным ценителем морских деликатесов. Несмотря на головокружение, он решил принять участие в праздничном мероприятии. Японец с удовольствием взял двумя вилками несколько кусков и сразу же начал заглатывать их, даже не посолив.
Глядя на него, остальные гости тоже стали пробовать сырое блюдо.
- Господа, по старой русской традиции дорогих гостей у нас встречают хлебом-солью, а провожают доброй чаркой.
Рыжов крикнул в сторону кухни:
- Урчимаев, давай!
В окне раздачи появился поднос с налитыми гранёными стаканами.
- Здесь настойка из золотого корня. Если по-научному, то из корня родиолы розовой. Кто хочет чистенькой, тому могу предложить только спирт, - капитан положил на край стола алюминиевую фляжку.
Умелов поднял руку:
- Давайте мне. Только немного.
Повар подал чистый стакан. Рыжов наполовину заполнил его спиртом, поставил перед Умеловым и обратился ко всем гостям:
- Господа! Спасибо вам, что посетили наш остров и проделали на нём большую научную работу. Желаю вам всем удачи и успехов в вашей дальнейшей исследовательской деятельности.
Все несмело подняли стаканы. Умелов поднял гранёную ёмкость и, громко выдохнув, влил в себя всё её содержимое. Через мгновение лицо его покраснело, глаза полезли из орбит. Громко закашлявшись, он выскочил из-за стола, на ходу прохрипев: "Извините".
Рыжов поднял руку, успокаивая остальных:
- Ничего страшного, такое бывает с непривычки. Сейчас продышится пару минут и вернётся обратно.
Обеспокоенно глядя в сторону выхода, Мэри перевела комментарий капитана. Все засмеялись и начали обмениваться репликами в адрес журналиста.
* * *
Умелов забежал в умывальник и начал жадно пить из крана. В голове сразу же зашумело. Умывшись холодной водой, Олег выглянул в коридор. Совсем рядом из двери в столовую доносился смех и голоса его коллег.
Он нащупал ключ и быстро, но тихо пошёл к кабинету начальника. Проходя мимо комнаты дежурного, он увидел, что вместо сержанта за столом сидел заместитель начальника заставы лейтенант Куделин.
Увидев Умелова, он подмигнул ему и сделал несколько недвусмысленных жестов в сторону кабинета Рыжова. Мол, всё в порядке. И он в курсе.
Кивнув лейтенанту, Умелов проследовал дальше. У самой двери он услышал, что рядом, в комнате отдыха, прапорщик Крапивин читал личному составу заставы лекцию о личной гигиене.
"Молодец Рыжов!" - подумал Умелов, отметив отличное прикрытие его миссии.
Повернув ключ на два оборота, он тихо вытащил его и проскользнул в открытую дверь. Безошибочно найдя в общей куче рюкзак Александра Гольца, Олег еле поднял его на стул. В нём было не менее двадцати килограммов. Клапан был завязан морским узлом.
Если бы Олег в своё время не увлекался спортивной греблей, а потом занятиями в яхт-клубе, то проблема с узлом могла бы здорово осложнить ему выполнение намеченной задачи. Быстро справившись с клапаном, Умелов стал вытаскивать на стол вещи из рюкзака.
Вот кислородный редуктор, два термоса...
"Какие к чёрту термосы! Это же..." - не успел додумать Олег, услышав скрип половицы в коридоре.
"Может, показалось?"
Покрывшись испариной, Умелов продолжил досмотр вещей Гольца.
"Так. А вот и приёмник спутниковой навигации. Значит, Александр знал о передвижении всех членов экспедиции. И когда японец появился в опасной близости к бухте, где они вели какие-то поиски, Александр быстренько нейтрализовал его".
Проверив рукой глубины рюкзака, он извлек со дна то, что искал. Это был очень тяжелый свёрток. Развернув его, Олег не смог сдержать удивления и легонько присвистнул.
В свертке лежало два золотых бруска. На них отчетливо была видна маркировка, сделанная японскими иероглифами.
Умелов лихорадочно соображал, что ему делать дальше. Через минуту он принял единственно правильное решение...
* * *
- Ну вот. Я же вам говорил, сейчас продышится и вернется, - поприветствовал Рыжов вошедшего журналиста.
Умелов прошёл к своему месту. Когда он сел, Мэри пододвинулась к нему поближе:
- Олег, с тобой всё в порядке? Ты такой красный.
- Ничего. Сейчас всё пройдет.
Час пролетел незаметно. На пороге столовой появился лейтенант Куделин и доложил, что к берегу подошли два катера. Рыжов поднялся и, поблагодарив всех за приятное общение, пригласил гостей на выход.
Мэри открыла дверь кабинета, в котором лежали вещи иностранцев, и передала ключ начальнику заставы.
- Спасибо вам за гостеприимство.
- Пожалуйста. Приезжайте еще.
Умелов видел, как Гольц незаметно для других проверил узел на своем клапане. Убедившись, что он цел, Александр с трудом взвалил рюкзак на плечи. По его лицу было видно, что ему было приятно ощущать за спиной эту тяжесть.
Выйдя из заставы, все гуськом потянулись к берегу. Начальник заставы не торопился идти на берег.
- Куделин, Крапивин проводите гостей. Я сейчас подойду, - отдал приказ Рыжов и быстро вернулся в свой кабинет.
Медленно выдвинув верхний ящик своего стола, он сразу увидел записку Умелова. В ней было написано: "Александр Гольц".
Выскочив в коридор, капитан зычно крикнул:
- Дежурный! Срочно шифровальщика ко мне!
Быстро написав текст, он отдал его в шифровку. И уже через пять минут дежурный радист передавал в эфир очень важную радиограмму.
Радиограмму, которую ждали и в Северо-Курильске, и в Петропавловске-Камчатском, и особенно в Москве.
* * *
Прошёл час, прежде чем на борт научно-исследовательского судна "Ном" смогли подняться все участники экспедиции. Следом за ними на борт поднялись несколько офицеров с пограничного корабля. Среди них был человек в штатском.
- Господа! - на хорошем английском обратился он ко всем. - Хочу сделать важное заявление. Я представитель Генеральной прокуратуры Российской Федерации советник юстиции первого ранга Крестовский Аркадий Михайлович. Среди вас - гражданин России, находящийся в международном розыске.
Мэри сразу изменилась в лице, бросив тревожный взгляд на Олега.
- Этот человек - Умелов Олег Викторович.
С этими словами следователь прокуратуры подошёл к журналисту и, глядя ему в глаза, произнёс:
- Здравствуйте, Олег Викторович. А мы вас давно ищем. Вот ордер на ваш арест.
Олег молча посмотрел на протянутый ему документ. Повернувшись к стоящим сзади офицерам в форме внутренних войск, следователь скомандовал:
- Взять его!
Мэри хотела броситься к Олегу, но, встретившись с ним взглядом, остановилась.
- Не надо, Мария. Я скоро найду тебя. Ты только жди. Я люблю тебя, слышишь? Я тебя люблю! Только обязательно дождись, - почти кричал Умелов, когда два офицера уводили его на пограничный катер.
Крестовский повернулся к остальным:
- Господа! Гражданину Умелову выдвинуто новое обвинение по статье "Шпионаж" в пользу иностранного государства. По нашей информации, он планировал незаконно вывезти из России документы, содержащие государственную и военную тайну. Возможно, среди вас есть его сообщники или люди, помогавшие ему. Прошу вас приготовить ваши вещи к пограничному досмотру. Во избежание эксцессов вся процедура будет сниматься на видео.
Закончив свой монолог, следователь обернулся к офицерам-пограничникам и уже по-русски скомандовал:
- Приступайте.
Александр Гольц повернулся к Саре. Теперь на него смотрела не любящая жена, а жесткий офицер американской спецслужбы. Она взглядом указала ему на борт судна.
Гольц, резко наклонившись и подняв свою тяжелую ношу, попытался быстро перекинуть её за борт. Но он явно не рассчитал своих сил, потому что рюкзак, не долетев до борта, с грохотом упал на металлическую переборку. Александр бросился к своей поклаже, чтобы повторить попытку, но к нему наперехват уже устремились три офицера.
Дальше всё было как в кино. Гольц ловко, как Стивен Сигал, раскидал одного за другим всех троих и, снова подняв рюкзак, сумел таки выкинуть его в море. Тяжелый металл, лежавший в рюкзаке, мгновенно утянул поклажу на дно.
Всё произошло настолько быстро, что офицер, стоявший у самого трапа, даже не успел дать в воздух предупредительный выстрел.
Гольц медленно повернулся лицом к пограничникам, поднял вверх руки и громко крикнул:
- Я хочу сделать официальное заявление!
Сара ухмыльнулась, снова вернув себе непроницаемое выражение лица.
От пограничного корабля в сторону научно-исследовательского судна для полного досмотра уже отчаливал ещё один катер с вооружёнными пограничниками.