День рождения Слона

Эта история написана не для вас. Она для меня, Слона и Гуся со Шкрябой, а они божились, что даже женам не покажут, потому что есть шанс схлопотать по натюрморту. Это отчет с фуршета, междусобойчика. Ну, как есть дебилы пишут на ДВДишник всякую хрень, сколько выдули, сколько сожрали и сколько до обморока затрахали баб. Так что, глубоко личное всё это, совсем не интересное и вам не в дугу читать. Но уж если взялись, не обессудить и не гундосить, мол жаргончик у вас гаспадин хароший. Кто не Врубель, а я вовсе не Платон. Всё, с прелюдией покончено, раздачей реверансов, тоже. Поехали.

К тому дню мы готовились очень серьёзно. Не то! Это была подготовка к  годовому отчету, долгой зимней осаде или проще, к олимпиаде.  Альфред фон Шлиффен, свой блицкриг так тщательно не разрабатывал. План - шик, план - блеск. На всё про всё неделя. Точка. Распределили между собой обязанности. Слону, естественно, ни даже шепотом. Его же день рождения? Но и для него нашлось задание. Родоки у него сваливают на неделю в Египет, куда-то, так что, с него хата. Одна проблема исчерпана. Гусь на себя взял хавчик, он по этой части жирный свин. Я, бесспорно, тонкий знаток винных излишеств. Ну а Шкряба, был ответственен за женский вопрос. Вопрос деликатный. Кому же ещё такое поручить? Он, слыхали трепался, во все злачные места в городе вхож запросто. Своих же девочек на оргии приглашают лишь больные с синдромом, что даже экстракт Билоба не помогает, потому как, перед женами нужно блюсти свою чистоту и беспредельную верность. Надеюсь, даже коню понятно, что шлюхи - наше всё. К тому же, мы прознали, Слон проболтался, что до сих пор девственник. Проговорился как пацан, и кому? Шкрябе! У него, язык корнем в жопу упирается, где сядет там и бздит. Вот Слону подарочек-то будет! От нас, с барского плеча.

Я пересчитал двери всех магазинов, обскакал как Пржевальская савраска. Продавщиц, что попались на пути, до церебрального паралича чуть не заморил. Наконец, составил вполне приличную  карту вин. Расчёт простой. Четыре рыла умножить на два с полтиной, плюс четыре тёлки, что лакают поди не меньше, для них двойной тариф, сам бог велел учесть. Затарился разноцветным пойлом, будь здоров, в багажник "опеля" едва втиснул. Потребовал отчета от соратников и получил вполне разумный ансвер, то есть ответ. Гусь - "готов", Шкряба - "всегда готов". Надеюсь, они как я ничего не дублировали, ладно хавчик, но если тёлок слишком много, беде быть, непременно, да и зачем нам восемь тупых созданий на четверых?

И вот, наступает время "Ч". В этот день по условному сигналу все стекаются на явку к Борману, читай; Слону. Разведка донесла, что Слон ничего особого не планировал, кроме как задуть свечку с торта,  втихушку всосать бутылку водки  и упасть в угаре перед голубым экраном телевизора. Кто ж ему такое позволит? Время "Ч"!!! И сюрприз начался. Лишь бы не успел налакаться как Тузик на помойке. Первым на хату,  с задорной лыбой ввалился я. Гремел разнокалиберными бутылями в пакетах, короче, не на шутку удивил. Далее по плану - Гусь. Его заход поразил меньше, потому что в принципе - хавчик не пойло, но Слон был всё равно безумно рад. Тут и Шкряба подоспел, не успели мы ещё угомониться, как он затрезвонил в дверь, будто отряд пожарной охраны на выезде.

- Шкряба, небось, тоже с сюрпризом? - законно поинтересовался Слон.
- Конечно! - Нам скрывать-то в общем нечего, - Иди открывай, запускай гостя.

Сидим с Гусем, нас плющит от гордости, притаились, ждём шумной реакции. Какие мы! Заходят в зал Слон, Шкряба и... какая-то канарейка, бабой не назовёшь.  Это всё? А шлюхи где? Где шалавы? Мы даже с Гусем шеи вытянули, заглядывая им через спины, в надежде, что там калган баб в прихожей толчется перед зеркалом, прихорашивается. Ни-чи-го! Вот это сюрприз! Я в шоке, вернее в философских раздумьях. Зря не продублировал Шкрябу, а ведь была, грешным делом, мысль, сознаюсь. Но и поздно уже рыпаться. А может Шкряба свой сюрприз так подать хочет? И мочалки вот-вот на подходе. Точно. Рожа уж у него очень хитро-загадочная. Но сдаётся мне,  Шкряба накосячил, вот и улыбается соответственно. Так и шепчет тихой сапой мне это на ухо подсознание.

- Знакомьтесь ребята! Прошу уважать и особенно любить, - стрекочет Шкряба.

Стоит девица, малолетка-малолеткой. Скромненько глазками хлопает, пальчиками пальчики теребит, жеманно стесняется. Пока Гусь со Слоном ринулись знакомиться с канарейкой, а она перед ними реверансы выписывать, я сделал страшные глаза Шкрябе показал ему на кухню, мол перетереть надо. Он кивнул. Наивный. Сейчас я ему задам!

- Ты кого привёл?
- Девку.
- Какая это девка? Эта воспитанница церковного училища? Шалава из неё, как из тебя Джеймс Бонд!
- Как будто ты, на Джеймса Бонда тянешь... - обиделся Шкряба.
- Вообще-то мы сейчас, о тебе говорим. Где остальные?
- По порядку или самое главное?
- По порядку и самое главное!
- В общем, - начал он и вам судить гонит, нет, - пошел я на охоту, а их много и все они так и хотят... Подхожу к одной, второй, третьей, о цене договариваюсь. А все они, такие страшные, вялые, несвежие. Вторчермет. Ну, не тянут на назначаемую цену.
- И?
- Выбора-то, как оказалось, никакого. А потом я встретил её, - он кивнул неопределённо в зал, где шумно протекало знакомство, - стоит на панели, а тёлки, так и бесятся, видать конкурентка залётная, новенькая ещё. Если бы не я, они бы её точно разукрасили в пасхальное яйцо.
- И ты её снял...
- А что, не красивая?
- Красивая. Но ты хоть врубаешься, что с неё пользы, пшик?
- Слону на подарок потянет. Собирались же, вроде делать?
- Ладно, проехали, - угомонился я, - а вообще, у тебя была целая неделя. Заранее надо, чтоб не надрываться так в последний момент.
- Ну, пойдём? А то, программа из графика выбивается.

Вот кто бы, говорил! Зол я на Шкрябу, очень зол. С этим неудовлетворённым чувством и вернулся в зал.

- Коленька, - воскликнула малолетняя шалава, бросилась навстречу Шкрябе, прижалась к нему, - где же ты был? Я без тебя, боюсь!

Не знаю как Слон, но мы с Гусем посмотрели на Шкрябу, как джидаи на повелителя тьмы. И праздник начался.

- Как тебя зовут, хоть, - со вздохом спросил я, - красавица?
- Олеся... - тихо выдыхает и краснеет будто её с баллончика красят.
- И сколько тебе лет?
- Два-а-а-дцать, - протянула она, как пропела.
- Два-а-а-дцать? - передразнил я.
- Ага, - и глазками наивненько хлоп-хлоп.

Ыть твою в под-дыхало! Шкряба -гусь и Гусь тут наш, совершенно не причём. И это подарок Слону? Да Слон, сам от девок шарахается, как от китайских фейерверков. Знаете, есть такие, что подпалишь и трясёшься, вот-вот в руках рванёт. А тут не девка, а муси-пусеньки. Как же теперь Слону из девственников выползать? Задачка понимаешь... Это вам, ребятки не уравнение Эйлера-Лагранжа, что любой компьютер за десять миллисекунд решит. Тут поди, оптимизируй экстремум. Ясно одно. Шкряба, праздник убил насмерть. Сам-то хоть понимает это? Нифига! Обхаживает девочку, веселит, будто себе притащил, не Слону. Тут бы и гаркнуть, типа, Шкряба, шагом марш на задание, без блядей не возвращайся, а эту, в детский сад - немедленно!  Ладно, не буду портить настроение, хотя бы Слону. Праздник-то, всё равно не удался. Что есть то и есть. Начинаем официальную часть.

- Прошу внимания! - Кричу сквозь начинающийся шум гулянки, приобретающий неуправляемый характер.  Постучал ложечкой по бутылке коньяка. - Сегодня мы собрались на день рождения! У-у-у!

Все за мной радостно: "У-у-у" Девка тоже: "У-у-у!"

- Однако. Этому славному и крутому парню.... Слон, встань покажись, кто тебя не знает ещё... сегодня ровно двадцать девять лет! У-у-у!

Все: "У-у-у!" Девка: "У-у-у!"

- И ему мы приготовили подарок! Какой? Сейчас мы все это увидим! У-у-у"

Все: "У-у-у!" Девка: "У-у-у!"

- Давай, Гусь, тащи ленточки. Ты Шкряба, с Олесей сюда. Ты, Слон, сидеть на месте!

Тёлка вышла в центр комнаты, ничего не врубается, мы с Гусем растягиваем разноцветные ленточки, обматываем её, на животе лепим фильдеперсовый бантик, Гусь три дня на мне тренировался.

- А где наш подарок? - Слащаво как дед-мороз на детском утреннике гаркнул я.
- Вот, он! - Гаркнул мне в ответ Гусь и взмахнул высокопарно ладонями в сторону девки. - У-у-у!

Все: "У-у-у!" Девка: "Я-я-я?"

- А кто же, ещё? Ты, наш подарок этому славному и крутому парню!

Девка вспыхнула, напрягла свои незрелые мозги. Думает. Метнула пару вопросительных и беспомощных взгляда Шкрябе. Ёхарный ты, бабай, Шкряба! Кивни, хоть. Итак накосячил, остатки настроения не угробь!  Врубился, наконец, радостно закивал ей, подмигивает, сигналит. Флажками помаши, придурок!

- Понарошку, глупая, понарошку, - выкручиваюсь, упреждая негативную реакцию, - видишь? Слону приятно!
- А-а-а! - протянула она и согласилась поддавшись очарованию праздника и всеобщего настроения.
- Ленточки не снимай, так и ходи, сегодня. Ок?
-  Ок! - кивнула канарейка.

  Ёлы-палы, массовиком затейником согласен быть, но не на детских же тусовках!  Надо срочно нарезаться в зюзю, иначе я, собственными, вот этими руками, кинусь и задушу Шкрябу и никто ему не поможет, даже Гусь.

- Это дело нужно забухать! - Задорно, как и положено затейнику, кричу я.

Да кто ж будет против? Разлили коньяка. Даме - шардене-бла-бла, никак не запомню, что за приставка у того вина. Выпили.

- А почему вы его Слоном называете? - вклиняется в всеобщий галдёж шалава. Она, как хлобыснула, так и повело её, за край стола еле удержалась, - он на слона, совсем не похож.
- Потому что Слон, это Элефанте по-испански. Фамилия у него такая, - охотно объясняет Гусь.
- Он, испанец?
- Испанец? - в один голос спросили мы и глянули на Слона, будто впервые его и видим, - О, да! Испанский князь.

Во как. Не иначе. Девчонка с уважением посмотрела на Слона. "Ага!" - думаю, - "у меня есть план!"

- А на слона он совсем не похож, он похож на грифа. Да. Фамильное это. Кровь, понимаешь.

Главная проблема, оторвать её от Шкрябы, потому что, она вцепилась за него - абордажным крюком не сдёрнуть. А Шкрябу это устраивает, что ли? Никак не хочет с нами сотрудничать. Да и Слона в союзники брать бесполезно, по известным причинам. Только Гусь. Он мне поможет. Подаю ему условный сигнал: "Бип, бип, На кухню, на кухню. Бип, бип". И морг, ему, подмигиваю. Вот, человек! С пол-морга сечёт.

- Твоя задача, Гусь, это Шкряба. Всеми силами держи его около себя. Понял? И чтоб разговоры у вас были, как на вашем, козлячем сайте. Чтоб даже я, не то, что тёлка, подыхать от скуки начал. Остальное, за мной.
- Понял! Пошел...

Гусь, задание понял буквально, как впрочем и любой программист. Он пристал к Шкрябе жвачкой, наехал на него катком, навалился мешком цемента  на спину. Ни отмахнуться, ни в морду дать. Но на любимую мозоль он ему наступил удачно:

- Твой линукс - туфта, - сказал он небрежно, - я его никак не хочу понимать.
- А твои глючные винды, говно! - У Шкрябы глаза налились кровью.

И они сцепились. Профессионалы, хреновы. Погрузились в такие дебри, что я не стану здесь приводить, даже если кто и попросит, потому как, сам не понял и полпроцента из их выкладок и аргументов. А всё сводилось к единственному и неповторимому: Линукс -туфта. Виндовс -говно. Надо полагать, девчонка брошена на произвол и весь остаток вечера в моём распоряжении. Она недоуменно переводила взгляд с одного спорщика на другого, хлопала ресницами и никак не могла понять: а собственно, из-за чего они поскандалили?

- Ну-у-у, ребята, - как бы с разочарованием протянул я, - это надолго. Пойдём танцевать что ли? Эй, вы, - на всякий случай сказал, как можно тише, - прекращайте базар, танцевать идём!

Бесполезно! Мог бы криком кричать, они уже в пене и никого, кроме себя, не слышат. Хе, хе. Выхожу к проигрывателю ставлю первый попавшийся диск. Поехали! Стал выламываться под музыку.

- Олеся! Слон! Вы то, хоть, меня поддержите?

Они поддержали. Вышли. Танцуем. Чую веселье сходит на нет. Надо придумать эдакое. Слон. А что Слон? Он как держался от неё на расстоянии копья так и держится. Пока сам. Приглашаю её, лично.

- Можно?
- Хорошо.

Танцуем. Слон держит дистанцию почтения.

- Слышь, ты с каких краёв?
- С Сибири...
- В Москву-то, зачем притащилась?
- Артисткой хотела стать.
- А чё, на панель подалась-то?
- На какую панель?
- Ну, на ту, где тебя Шкряба снял?
- Снял?
- Встретил.
- У меня денег совсем не осталось... Мне даже жить негде... Хоть на обратный билет домой...
- И сколько он тебе пообещал?
- Нисколько...
- Как нисколько? А что он, тогда тебе говорил?
- Сказал, что я ему понравилась...
- Да-а-а... Хочешь, я тебе куплю билет домой? Даже на самолёт.
- Хочу...
- Только с условием. Пойди со Слоном в спальню.
- Я не могу...
- Почему?
- Я обещала Коле... И... я его люблю.

Вот тебе на! Обещала Коле. Я его люблю. Дура! Где ж такие проститутки честные ещё остались? Таких не бывает! Да, пошел он, этот Шкряба! Пёсий сын. Девку расплавил. Что ещё надо ему? Жена - персик. Ребёнок - чудо. А писявке мозг компостирует. Я взбесился.

- Значит, со Слоном не пойдёшь, даже за большие деньги?
- Нет...

Я посмотрел на девчонку с уважением. Дам ей денег, сколько надо, даже больше, но под Слона я её подложу. Шкряба пусть дрочит. И у меня уже зрел новый план.

- Понятно, - говорю ей и поворачиваюсь к Слону, - эй, Слон. Ты чего подарками разбрасываешься? А ну, быстро танцевать с девушкой.

Тот подошел, испуганно, на полусогнутых костях. Я передаю девчонку ему в руки и заявляю:

- Ты, его подарок сегодня. Видишь, ленточками повязана? И это не шутка! Нечего мне тут. Весь вечер танцуешь только с ним. Ясно?
- Да... - затравленно кивнула она и Слон тоже кивнул за компанию. - Да.

Пионеры, бляха. Я вам покажу! Где этот, компостер дамских сердец?

- Шкряба, Гусь, на кухню. Разговор есть.

Сам первый пошел. Жду. Сейчас я ему состругаю все его генетические причиндалы. Шкряба с Гусем вваливаются продолжая свой вечный спор.

- Ты! Амурский десантник! - Гаркнул я, чтобы враз прекратить их разборки.
- Почему, Амурский? Просто, десантник.
- Есть такой мальчик с крылышками и луком, по девочкам стреляет. Так ты, такой же.
- Ничего я не такой же!
- А кто бабе мозги запудрил? Ты хоть врубаешься, что делаешь, просто, десантник?
- Врубаюсь, - почти выкрикнул он, - но я её тоже хочу! И я буду первым. А потом, пусть хоть кто. Понял? И не лезь!
- Ты чё... Шкряба... - чуть не задохнулся от возмущения Гусь, - это же подарок! Слону. Ты в курсе?
- Я в курсе! Но это я её нашел и отбил от блядей.
- Ну и спасибо тебе, на этом, - сузив глаза заговорил Гусь, - отвянь. Когда даришь кому-нибудь конфеты или гандоны, ты их сам сначала пробуешь?  Мало ли, что ты хочешь? Может и я её хочу. И Дёма её хочет. Эта девочка, Слону!

Я в задумчивости скрёб себе подбородок. Хоть Шкряба и говнюк, в его словах, однако, есть разумное зерно. Тёлка никому из присутствующих здесь не даст, кроме него. Это ясно, как лимоны - желтые. Вот с этого места надо и плясать.

- Значит так, - постановил я, - компромисс. Шкряба, ты не отказываешься от своих слов?
- Нет, не отказываюсь. От каких?
- То, что после тебя, хоть потоп?
- Валяйте. Можете, все сразу.
- Тогда делаем так. Ты, тащишь её в постель, делай, что хочешь, уговаривай, как знаешь и чтоб трахнул её, до полуночи.
- Почему, до полуночи?
- Потому что, сказки читать надо, про принцесс, а не логи своего сервера. Записывай программу: Договариваешься. Ентер. Заводишь в спальню. Ентер. Делаешь свои дела. Ентер. Выходишь гоу-ту нафик. Потому что  пойдёт Слон, кувыркаться до утра. Енд. Записал? Сваливаешь как вирус, чтобы она подмены даже не заметила, а когда заметит будет поздно. Попробуй мне, что-нибудь накосячить, душу вытрясу. Понял?
- Понял.
- Вперёд.

Выходим все вместе из кухни как взвод разведчиков. Слон с Олесей ещё танцуют. Умора! Держатся руками с дистанцией "не тронь меня". Смотрят друг на друга. Он с обожанием и восторгом, она с учетом моих угроз.  Похоже, они даже не проронили ни слова. Тупит наш Слон. Не ориентируется в ситуации. Но, что-то у них завязывается! Это пока незаметно, пожалуй, годика через полтора таких танцев, может и случится у них постель.  Но столько ждать, у нас нет сил. Без моего плана, вечно ходить ему в девственниках.

- Ну, бухаем, - говорю и на всякий случай танцорам, -присоединитесь, молодожены?

Вдруг, у них там, необратимый процесс уже пошел и тогда, план упрощается ровно на один шаг, мы с Гусем Шкрябу заломаем, как медведи куропатку.

- Да! - С радостным вздохом выдали "молодые".

Девка сразу кинулась к Шкрябе ластиться, а Слон к бутылке с коньяком. Ё-маё... Не упрощается. Проводим в жизнь как и постановили. Пока пьём. Время покажет. Хотя оно тикает, а мы так и не сдвинулись с мёртвой точки того же самого континуума. Кроме, что Шкряба активно спаивал тёлку. Подливает ей, подливает и уговаривает с ним выпить. Перестарается, а потом от неё одни убытки Слону. Завтра все ковры придётся стирать. Желудок у этой канарейки, поди не цинковый. Срочно принимаю решение.

- Слон, Гусь, потрещим? - И киваю на наш штаб. Шкрябе же, делаю страшной величины глаза.
- Потрещим. - Соглашаются они.

Скрываемся на кухне.  Пусть Шкряба начинает уже, времени до полуночи - пшик. Становлюсь в позу Льва Николаевича и домогаюсь с вопросами к Слону.

 - Ну что, Слон? Хороша ли, девка?
- Да.
- Ответ неправильный. Нужно отвечать: "Ох, и хороша, барин!" А тут барин и скажет: "Так какого ж ты ляда, тупишь? А?"
- Дык, Дёма... Не могу я. Даже не о чем говорить... Она спрашивает: "Вы, правда, князь?" А я:"Ребята, шутят!" И всё, больше ни слова.
- Балбес, - заключает Гусь, - истину, глаголю.
- Значит, решили мы так, Слон. Сейчас Шкряба ломает, девочку и тащит её в твою кровать. Надеюсь, ты не возражаешь?
- Нет, конечно! Ради бога!
- Но это ещё не всё. Потом, за ним пойдёшь, ты. Усёк?

Слон побледнел так, хоть скорую вызывай, заволновался, засуетился, глаз задёргался, губы задрожали. Перечислять дальше, что с ним ещё случилось?

- Я не смогу... - наконец, выдавил он из себя.
- Сможешь, сможешь, майн партайгеноссе. Куда ты денешься, товарищ Борман. Шкряба за тебя как раз и договаривается, так что придёшь на готовое.
- Да не пойду я!
- Пойдёшь. И нефик тут нам сцену, тухлыми яйцами забрасывать.
- Дёма, там кажется, всё окей. - Докладывает, со своего поста, у двери, Гусь, - Шкряба её в спальню повёл.

Как Слона заколбасило! Не передать словами, это можно лишь воспеть в балладах. Но из меня речистый былинник, просто, дрянь.

- Пойдём, - говорю, - коньяк жрать и забивать твою очередь, чтоб ни одна тварь раньше не проскочила.

Мы с Гусем подхватили Слона под руки и волоком потащили в зал. Ноги у него отказали напрочь. Сидим, пьём. Ждём когда успокоится от лихорадки Слон, да выйдет Шкряба. Занятие-то нехитрое. Ждать пришлось совсем недолго, часа полтора. Выходит Шкряба, лыбится довольная сволочь, весь потный, в руках, как стяг с завоёванной крепости держит трусики Олеси.

- Это я возьму себе, - уточняет, - для коллекции, на память. Инструкции: Нужно занести ей бокал этого гавённого шардене, я спонтом выпить пошел взять. Говори с ней мало и шепотом, чтобы по голосу не узнала.
- Что? - И наш партайгеноссе чуть не свалился под стул. - Она не знает, что я приду?
- Нет, конечно! А как, ты хотел? Это же не проститутка.

Лучше бы он этого не говорил. Мы боролись со Слоном на ковре, чуть не сломали ему руку. Причитает шепотом. Уже хрипит. Не пойду! И точка. И что теперь делать? Вся эта канитель, чтобы Шкряба повеселился? Нет уж! Харя треснет. Собираю всех на совет:

- Слон не пойдёт, даже если мы его в газовую камеру сошлём. Но дело нужно сделать. Ваши предложения, господа?
- Да чего там, - вставляет слово Шкряба, - иди, сам - девочка, что надо. А потом, когда она всё поймёт, то уже и Слону можно.
- Гусь? Ты как?
- На тебя смотрит вся страна, камарадо, - Гусь поднял кулак в революционном жесте, - иди и объясни ей, кто она есть по жизни. Только популярно. Красивый фейс не подпорть, мне не нравятся битые шкурки.

Ладно. Пойду. Посмотрел как одет Шкряба. А никак. В трусняк полосатый. Раздеваюсь до соответствия. Беру бокал вина. Ни пуха мне, ни пера! Захожу тихо, почти крадусь.

- Почему так долго? - шепот Олеси.
- Пил, - шепчу в ответ коротко и тихо, чтобы не спалила с первых же секунд.
- Мне принёс?
- Да.

Нащупываю в кромешной темноте, вставляю ей бокал в руку.

- Почему там так тихо?
- Спят.

Она пьёт, мелкими глотками, а я в это время снимаю то, что на мне осталось, осторожно заползаю на кровать, ложусь.
- И мы будем тоже спать?
- Нет.
- Почему? - она подаёт мне пустой бокал и я его кладу прямо на пол под кровать.
- Потому, - привлекаю её к себе, голую, маленькую и беззащитную.
- Ты меня любишь? - Она ложится ко мне, прижимается к плечу.
- Ага.
- Скажи мне, "я тебя люблю".
- Я тебя люблю, - а сам глажу её, ласкаю, моя плоть восстаёт.
- А я тебя очень, очень люблю.

Целует меня с такой нежностью, что я ошарашен. После такого... никогда больше на проститутку не полезу... Там всё просто, бабки на бочку, станок взведён, вперёд-назад, вперёд-назад. Пшел вон, тариф исчерпан. Следующий. Фабрика. Тупизм. Дебилизм. И чего это кони - мужики на проституток ведутся?  Мне в какой-то момент даже стало жаль Олесю. Но памятуя Шкрябину рожу, решился. Перекатываюсь на неё. Она раздвигает ноги, глубоко вздыхает. И в этом вздохе такое счастье чудится, такое блаженство. Ишь... Я тебя люблю... "Мне бы так она это сказала... не Шкрябе..."  Осторожно вхожу в неё, боясь причинить ей малейшую боль. Она стонет. Замираю. Ещё. Потом ещё. Плавно и нежно. Плавно и нежно. Только так, как с любимой девушкой. И вдруг... она напряглась.

- Коля?
- А.
- Нет, это не ты!

Но я продолжаю. Ускоряю свой темп. Как я прокололся! Он же, наверное, трахал её, как последнюю, жестоко и зло, а я со своей нежностью припёрся.

- Скажи мне, что это ты?
- Я, это я!

Она на время успокоилась, но перестала отвечать на поцелуи. Думает. Сравнивает ощущения. Сомневается. Я молчу и увеличил свой темп. Быстрее, быстрее, быстрее, до бешенной скачки. Вперёд, вперёд, вперёд. Все силы без остатка. Только бы вытечь вовремя, пока она не догадалась, иначе я свихнусь от неудовлетворённости. Всё. Близко. Близко. Очень близко. Она помогает мне. Движется навстречу. Вяло и размеренно, на каждый второй или третий удар, словно в раздумьях и прислушивается к ощущениям. Стонет. Прижимается ко мне, сильнее. Вгоняет мне в кожу свои ногти, царапает. Стон. Громкий стон. Придушенный вскрик. Напрягается. Ноги дрожат, трусятся в напряжении. Она пытается выгнуться дугой. И... расслабляется. А я как сумасшедший продолжаю свои скачки. Наношу удары, с хрипом, со стоном... Ухожу в небеса.

- Ты меня любишь?
- Да.
- Скажи мне: "Я тебя люблю"
- Я тебя люблю.

Она напряженно вслушивается в интонации моего шепота.

- Включи свет.
- Зачем?
- Ты, не Коля.
- Я не Коля.

Как она вскочила! Шарахнулась. Суматошно нащупывает выключатель светильника. Включила его. Увидела меня и лицо её перекосилось ужасом и страданием. Всё. Готова уже сигануть и рвануть из спальни, как есть, голая. Удержать её, надо. Глупостей наделает ещё. Этаж то, девятый. Схватил её за руку и силой привлёк к себе. Рвётся и мечется, как котёнок влезший по неосторожности головой в крысиную нору и застрял там. Упирается... Плачет... Навзрыд... но приглушенно, словно боясь, что услышит её Коленька. Дурёха, надеется что это всё таки недоразумение. Трепыхалась долго, пока не растратила силы.

- Успокойся, - говорю. Глажу её по голове, - тихо. Как успокоишься, спокойно всё обсудим. Ты согласна?

Она ещё трепыхнулась и затихла, глотая слёзы и размазывая их мне на груди.

- Говорить будем?

Едва заметно кивнула.

- Я же тебе предлагал, ляг со Слоном и тебе дадут денег. И никто бы больше на тебя не претендовал. Ты не послушалась, тебе ближе длинный путь. Выбрала Шкрябу, да? Видишь, что из этого получилось? Что он тебе наобещал?
- Сказал... что мы поженимся, - всхлипнула, но всё же ответила.

Это хорошо, что идёт на контакт, значит к услугам психолога обращаться не будем. Хотя... я денег в таких ситуациях не беру.

- Да? А он тебе не сказал, что у него жена и ребёнок есть?
- Нет... - прошептала.
- Тогда, я тебе это говорю. А если ты замуж собралась, то с этими вопросами лишь к Слону. Поняла свою ошибку?

Молчание. Долгое молчание и всхлипывания, всё тише и тише.

- Поняла?

Она кивнула. Зашевелилась и я ослабил свою хватку. Прижалась ко мне лицом. Вздохнула, весьма горько, вот так: И-и-хыхыхы. Сопит носом полным соплей. Я глажу её по голове.

- Чего же ты хотела, моя милая? Тебя сняли с панели. Заметь, ты сама туда пошла, из своих соображений, значит, добровольно. Хорошо, что мы ещё попались, тебе на пути. А если какая мразь? Думаешь сладко там, на панели? Сладко?

Молчание.

- Отвечай.
- Нет.
- А мы тебе дадим денег и ты уедешь в свой Мухосранск, и постарайся забыть про Москву. Хорошо?
- Хорошо, - шепчет.

Всхлипы прекратились и она несмело положив мне руку на грудь, улеглась более уютней. Я ещё долго гладил её по волосам, выждал время пока успокоится окончательно, затем сказал:

- Сейчас к тебе придёт Гусь и ты сделаешь всё правильно. Верно?
- Да.
- А потом будет Слон, постарайся его не обидеть. Хорошо?
- Хорошо.
- Гусь! - Воскликнул я громко. - Гусь! Заходи.

Сдал ему вахту. Хотя жаль, что так получилось. Видит Бог, мне хотелось иначе. Просто, есть уроды, которые свой хер и его усладу ставят выше некоторых вещей и понятий, что и моралью не назовёшь. Это вне компетенции сранной морали.

Грустно закончил, да? Грустно. Но в этой истории есть, всё же, счастливый конец. Гусь не стал её трахать. Он сказал, что готов уступить Слону, потому что, так - по чести. А Слон... Что Слон? Через месяц они с Олеськой поженились. И он, безумно благодарен нам, всем троим, за такое стечение обстоятельств. У них родился крутой Слонёнок. Бабка с дедом души в нем ни чают, потому что уже и не надеялись на внука. Но сдаётся мне, чем-то он похож на меня. Вот фотка. Похож, нет?

На сём и раскланяюсь. Всегда ваш, Дёма.