Говард Кларк проработал агентом достаточно лет, чтобы знать, когда за ним следят. В ночь, когда большинство людей прятались в своих домах, спасаясь от сырости и лондонского тумана, он задавался вопросом: иначе зачем бы той же фигуре маячить позади него в квартале отсюда последние двадцать минут?
Сжимая курьерскую сумку под дождем и плотнее прижимая пальто к телу, Кларк начал предпринимать уклончивые действия. Если преследователь был профессионалом, он бы не отстал, и это подтвердило бы опасения Кларка, что за ним идет «хвост». В таком случае ему пришлось бы предпринять шаги, чтобы «отрезать» его.
Был ранний вечер, и, несмотря на унылую погоду, многие магазины были еще открыты. Он выбрал несколько крупных универмагов, имевших более одного входа. Кларк заходил в каждый из них, пытаясь смешаться с толпой покупателей и пробраться к альтернативному выходу. Четыре раза он проделывал это, и четыре раза обнаруживал, что мужчина все еще следует за ним.
Итак, его «пасли», и это был профессионал. Пришло время принять более решительные меры: завести человека туда, где тихо, и где можно было бы разделаться с ним с минимумом внимания.
Кларк хорошо знал Лондон и понимал, где именно он хочет «ампутировать» свой хвост. Это был переулок в той части города, которая когда-то была процветающей, но теперь переживала тяжелые времена. Там, где раньше теснились лавочки, теперь высились лишь заколоченные здания и пустыри.
Переулок идеально соответствовал целям Кларка. Вход в него был узким, но сам он вел в тупик. Когда Кларк перешел улицу, любому наблюдателю стало бы ясно, что он направляется именно туда. Назвать это место «переулком» было слишком щедро — стены были настолько сближены, что плечи Кларка почти касались их одновременно.
Он вышел в тупик и отступил в сторону, прижавшись спиной к стене. Его преследователь должен быть дураком, чтобы последовать за ним, но если он не захочет потерять Кларка, ему придется это сделать.
Агент стоял тихо, контролируя дыхание и прислушиваясь к шагам. В правой руке он сжимал «Браунинг», которым пользовался много лет. Левая рука была плотно прижата к боку, удерживая сумку.
Кларк был опытным агентом, но и он совершил ошибку. Пока он напряженно вслушивался в звуки, доносящиеся из глубины переулка, шорох раздался прямо у него за спиной. Прежде чем он успел среагировать, кто-то схватил его за мокрые волосы, резко дернув голову назад так, что шея оказалась полностью обнажена.
Почувствовав, как острое лезвие полоснуло по горлу, рассекая кожу и артерии, Кларк в последнее мгновение жизни осознал свою оплошность. Он заметил «задний хвост», но совершенно упустил из виду «передний». Его взяли в «двойные клещи», и эта ошибка стала для него роковой.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Люди, работающие в сфере шпионажа, знают, что занимаются очень серьезным делом, и все же многие из них часто называют это «игрой». «Вот так в эту игру играют». «Вы должны играть по правилам». «Кто-то должен выиграть, кто-то — проиграть. Это просто игра».
Дэвид Хоук, глава секретного правительственного агентства AXE, казалось, тоже был намерен поддерживать это сравнение. По крайней мере, так казалось Нику Картеру. Когда Ник прибыл в офис своего босса в здании «Амальгамейтед Пресс» на Дюпон-Серкл в Вашингтоне, его пригласили присесть и задали странный вопрос: — Когда ты был ребенком, N3, у тебя была доска с колышками? — Простите, сэр? — переспросил Ник, не уверенный, что правильно расслышал. За все годы работы они никогда не обсуждали детские игрушки. — Доска с отверстиями, — повторил Хоук. — Знаешь, такая, где отверстия разного размера и формы, и тебе нужно вставить правильный колышек в подходящую дырку?
— Ну, кажется, да, сэр, — ответил Ник, все еще озадаченный. — Не хмурься на меня так, будто я сошел с ума, N3, — резко оборвал его Хоук. — Простите, сэр, я просто не совсем понимаю... — Неважно, — отрезал Хоук. Он открыл ящик стола и достал металлический цилиндр, похожий на футляр для очень дорогой сигары. — Это для тебя. — Я не большой любитель сигар, — заметил Ник, принимая предмет. — В наших кругах мы называем это «круглым колышком», — объяснил Хоук.
Ник повертел цилиндр в руках: — Похоже на то. — Практически говоря, твоя задача — найти круглое отверстие, в которое этот колышек войдет. Ник встряхнул цилиндр: — И что внутри? — Это не имеет значения для твоего задания. — Опять игра втемную, сэр? — спросил Ник. — Это единственное, что я не любил делать даже в детстве.
Цилиндр был настолько легким, что казался пустым. — Если ты закончил со своими замечаниями, я продолжу, — сухо сказал Хоук. Ник зажал предмет в ладони и положил руки на колени: — Да, сэр, продолжайте. — Ты ведь знал Говарда Кларка? — Да, сэр. Знал?.. — Ник запнулся. — Вы сказали «знал» в прошедшем времени? — Да. Его тело нашли вчера в Лондоне. Его не видели несколько дней, — Хоук сделал паузу. — Ему перерезали горло.
Говард Кларк был старым коллегой Ника, пока несколько лет назад не перешел в РУМО (Разведывательное управление Министерства обороны). Он был одним из лучших, и теперь он мертв. — Его смерть связана с этим заданием? — спросил Ник, глядя на «колышек». — Да. В момент смерти Кларк действовал как курьер. — Он нес это? — Нет. Он нес кое-что важное для РУМО. Но дело в том, что он стал уже четвертым американским курьером, убитым в этом году. Это должно прекратиться, Ник. — Полностью согласен. Мы знаем, кто стоит за этими убийствами? — Нет. — Даже не знаем, конкретная ли это страна или «свободный художник», торгующий информацией? — Мы не знаем, — повторил Хоук. — Я совещался с главами других спецслужб, но даже общими усилиями мы не продвинулись.
— А насколько важна информация, которую мы теряем? — Она важна, но не критична, — ответил Хоук. — А вот то, что у тебя в руках, — Хоук указал на цилиндр, — жизненно важно. Именно поэтому я выбрал тебя, чтобы доставить это. — Кому? — Доктору Антону Лектору.
Хоук передал Нику фотографию седого мужчины лет шестидесяти. — И где он? — До вчерашнего дня он был в Лондоне. — До того самого дня, когда нашли тело Кларка? — Именно. — Есть связь? — Похоже, этот инцидент напугал Лектора, и он ушел в подполье. — Кажется, я понял задачу, — резюмировал Ник. — Я должен доставить этот презент доктору, но сначала мне нужно его найти. И заодно приглядывать за тем, кто охотится на курьеров. — Совершенно верно. Билет до Лондона на сегодняшний вечер уже ждет тебя.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Когда Ник Картер вышел из кабинета Дэвида Хоука, оказалось, что в приемной его кто-то ждет. — Она сказала, что ждет именно вас, мистер Картер, — сообщил секретарь. — Вот как?
Ник взглянул на девушку и нашел ее весьма приятной на вид. Ей было около двадцати четырех: каштановые волосы до плеч, ясные карие глаза и безупречная бледная кожа. Она выглядела крепкой и статной — настоящая красавица. В обычных обстоятельствах он бы обязательно попытался найти к ней подход, но сейчас обстоятельства были далеки от нормальных.
Нику было любопытно, откуда она знает, где его искать, и что ей известно о штаб-квартире AXE, скрытой под вывеской «Амальгамейтед Пресс». — Вы ждете меня? — спросил он, подходя к ее креслу. Она тут же встала; ее рост оказался не меньше пяти футов и семи дюймов. — Вы Ник Картер? — спросила она. — Он самый. — Тогда я действительно жду вас. Я хотела бы поговорить о Говарде Кларке — если у вас есть время.
Ник нахмурился: — Что вы знаете о Говарде Кларке? — Всё, что только можно знать, — ответила она. — Я его дочь.
«Дочь», — подумал Ник. Он знал, что у Говарда есть ребенок, но всегда считал, что это еще дитя. Она улыбнулась, словно прочитав его мысли: — Вы думали, что я маленькая девочка. — Да, — признал он. — Я выросла. Можем мы пойти куда-нибудь и поговорить?
— Конечно, у меня есть время, — ответил он, гадая, знает ли она уже о гибели отца. — Пойдемте вниз, где-нибудь пообедаем. — Хорошо.
За те годы, что Ник знал Говарда, тот часто упоминал свою «малышку», но теперь перед Ником стояла взрослая, привлекательная женщина. Пока они выбирали место, он пытался вспомнить ее имя. В итоге они остановились на небольшом стейк-хаусе под названием «Первая семья».
Когда они сели и сделали заказ, она положила руки на стол и сказала: — Отец довольно много рассказывал о вас. Я думала, вы будете старше. — Я и сам на это надеялся, — заверил он ее. Она улыбнулась: — Вы ему нравились. — Он мне тоже нравился, — ответил Ник прежде, чем осознал, что они оба говорят о Говарде в прошедшем времени. В этот момент имя всплыло в его памяти. — Стефани, вы ведь уже знаете?.. — Да, я знаю, что отец мертв, — перебила она его. Ник вспомнил, что ее мать умерла еще в то время, когда Говард работал на AXE. — Мне очень жаль.
— Я знаю. Вы были одним из немногих людей в этом бизнесе, которых отец по-настоящему уважал. — Вы знаете о бизнесе своего отца? — О, да, — сказала она, роясь в сумочке. — Я же сказала: я знаю всё. Она выудила ламинированное удостоверение с фотографией, идентифицирующее ее как сотрудника РУМО (Разведывательного управления Министерства обороны). В отличие от AXE, РУМО не было полностью секретной организацией. Ник внимательно изучил карту и вернул ее, убедившись, что она настоящая.
— Видите? Мы в одном деле. — И чем же вы занимаетесь в РУМО, Стефани? Она аккуратно убрала карточку в сумочку и со смущенной улыбкой ответила: — Ну... вообще-то я делопроизводитель. Клерк.
Официантка принесла салат для Стефани и стейк средней прожарки для Ника. Разговор прервался, пока та расставляла тарелки. Когда официантка ушла, Стефани продолжила: — Ладно, пусть я всего лишь клерк. Но я все равно хочу знать, что случилось с моим отцом. — Стефани, вы же понимаете, какого рода эта работа, — напомнил Ник. — Конечно, понимаю! Но это не значит, что я должна просто смириться. Я хочу знать — как и почему. — Почему вы пришли ко мне? Разве ваше управление не занялось этим? — В РУМО меня тоже считают просто клерком. Мой отец был их лучшим агентом, Ник, но он всегда говорил, что лучший в мире — это вы.
Ник не нашелся с ответом. Он молча принялся за стейк. — Ник, я хочу, чтобы вы нашли того, кто его убил. Ник начал качать головой, и она воскликнула: — Почему нет? Вы же были его другом! — У меня много мертвых друзей, Стефани, — отрезал он. — У меня нет времени выслеживать убийц каждого из них. Это часть игры.
— Будь вы прокляты! — прошипела она, стараясь не привлекать внимания других посетителей. — Это именно то, что мне твердят в РУМО: это игра, и смерть — ее часть. Но я на это не куплюсь! — Мне жаль, Стефани. Я не смог бы заняться делом вашего отца, даже если бы захотел. У меня уже есть задание... — О, вы же великий Ник Картер, не так ли? — процедила она, поднимаясь. — Вы могли бы, если бы захотели, но вам просто плевать. Думаю, отец ошибался на ваш счет. С моей точки зрения, вы не такой уж и великий. — Мне жаль, что вы так думаете. — Я выясню всё сама, — бросила она. — Сама найду убийцу.
Ник перехватил ее за запястье, прежде чем она успела уйти. — Это не игра, Стефани. — Ну, именно это мне все твердят. Включая вас! — Не веди себя как ребенок. Она вырвала руку: — И что же вы должны сделать такого важного, что не можете найти убийцу своего друга?
Она повернулась и вышла из ресторана, не дожидаясь ответа. И это было к лучшему. Что бы она подумала, скажи он ей правду: что он должен найти «круглое отверстие для круглого колышка»?
Когда Ник Картер покинул здание, Дэвид Хоук откинулся на спинку кресла. Он размышлял о том, как часто работа не позволяет ему быть честным со своими людьми — особенно с Ником. Сколько раз он отправлял агента N3 на задание, не сказав ему и половины правды?
Как «Киллмастер», Ник Картер был профессионалом, который строго следовал приказам и никогда не отклонялся от курса — если только это не требовалось для успешного завершения миссии. Хоук признавал, что именно индивидуальность Ника делала его лучшим оперативником AXE. Именно поэтому ему поручили это дело, снабдив информацией, в которой правды было гораздо меньше половины.
Однако была одна неоспоримая истина, которая сопровождала каждое задание Ника в этой «игре»: любая миссия могла стать для него последней.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Ник смотрел в окно отеля и гадал, почему дождь идет почти каждый раз, когда он приезжает в Лондон. Большую часть того, что мог предложить этот великий город, он привык видеть из-под мокрого края зонта.
Ник прибыл всего час назад. Заселившись в свой номер в лондонском «Хилтоне», он сразу же сделал звонок по заранее оговоренному номеру и теперь с нетерпением ждал ответа. Из-за задержек в аэропортах он прибыл гораздо позже, чем планировалось, и ему не терпелось приступить к заданию.
В ожидании звонка он заказал в номер кофе и бутылку бурбона. Кофе уже закончился, бутылка опустела наполовину, а телефон всё молчал. Он коротал время, размышляя о Говарде Кларке и его «малышке» Стефани. Ник надеялся, что девушка не наделает глупостей. Если она хоть каплю пошла в отца, то смелости и решимости ей не занимать, но она была еще слишком молода, чтобы уметь обуздывать порывы. Смелость и порывистость — опасное сочетание.
Ник как раз решил, что ждать больше не стоит, и заказал вторую порцию кофе, когда зазвонил телефон. — Мистер Картер? — спросил мужской голос. Голос звучал молодо, что часто служит оправданием для глупости. — Вы, должно быть, ошиблись номером, — холодно отрезал Ник. — О, да... — пробормотал голос, а затем поправился: — Я думал, это комната номер три. Вы... э-э... вы хотели обсудить расценки? — Боже, да, — сказал Ник. — Самое время. — Простите, что не позвонил раньше, — ответил мужчина, — но раз вы задержались, я тоже не спешил. — Ладно, забудь об оправданиях, — прервал его Ник. — Что у тебя есть на него? — Ничего. — Совсем ничего? — переспросил Ник. — Это значит, что он, по крайней мере, еще не попал в руки какого-нибудь иностранного правительства. — По крайней мере, мы этого не заметили, — сказал мужчина. Он явно был американцем — в его речи не было ни намека на британский акцент. — Хорошо. Кто проверял его дом? — Один из наших людей. — Я проверю его еще раз. — Мы уже всё осмотрели... — Поэтому я и проверю еще раз, — отрезал Ник. — Если мне что-то понадобится, я позвоню. — Как угодно, — ответил мужчина обиженным тоном. — Спокойной ночи.
Ник повесил трубку и мысленно обругал авиакомпании. Если бы он прилетел вовремя, то осмотрел бы квартиру еще вечером. Теперь придется ждать до утра. Или нет? Черт возьми, зачем ждать?
Он надел пальто, проверил свой личный арсенал — «Вильгельмину» (Люгер), «Гюго» (стилет) и «Пьера» (газовую бомбу) — и вышел из номера. Часы показывали всего десять вечера. Для него это было совсем не поздно, и он определенно не был готов ко сну. Работа не ждала.
Он вышел из отеля без зонта, поднял воротник и попросил швейцара вызвать такси. Конечно, зонт был бы кстати, будь Ник банкиром. Но зонт занимает одну, а то и обе руки, а руки ему нужны свободными. Он предпочитал быть живым и мокрым, чем сухим и мертвым.
Ник назвал таксисту последний известный адрес доктора Лектора и погрузился в мысли. «Круглый колышек» был спрятан во внутреннем кармане. Можно было оставить его в номере, но профессионал найдет тайник, где бы он ни был. Лучше держать вещь при себе. Чтобы отобрать ее, кому-то придется убить Ника, а в этом случае ему уже будет всё равно, где находится цилиндр.
Обычно Нику не поручали курьерскую работу, но после того, как несколько курьеров были выбиты из игры, дело перестало быть рутиной. У Ника было три задачи: первая — найти Лектора и передать колышек; вторая — остаться в живых; и третья — остановить того, кто убивает американских агентов. Не обязательно в таком порядке.
Такси остановилось, Ник расплатился и вышел, ссутулившись под дождем. Он шел вдоль дверных проемов, высматривая нужный номер, и наконец поднялся по лестнице. В холле он обнаружил шесть почтовых ящиков. Разумеется, фамилии «Лектор» там не было. Зато был некто «А. Лестер», что свидетельствовало о некоторой фантазии доктора.
Квартира находилась на втором этаже. Ник позвонил в пару звонков на третьем, и какой-то отзывчивый жилец открыл ему общую дверь. Он быстро взлетел на второй этаж и замер в тени, пока кто-то на площадке сверху не выглянул на лестницу. — Опять эти наглые мальчишки, — с отвращением проворчал мужской голос. Ник услышал удаляющиеся шаги и хлопок двери.
Он прошел по коридору к двери «А. Лестера» и с помощью отмычек вошел внутрь. Оказавшись в квартире, он плотно задернул шторы и включил фонарик. На кухне он нашел полотенце и заткнул им щель под входной дверью, чтобы свет не пробивался в общий коридор.
После этого он снял мокрое пальто, набросил его на стул и изучил планировку. Гостиная, спальня, кухня. Три комнаты, довольно уютное гнездышко. Сначала он проверил спальню: ящики комода и шкаф были наполовину заполнены одеждой. «Доктор уходил в большой спешке», — отметил он про себя.
Больше в спальне ничего не было, и Ник перешел на кухню. Он не знал точно, что ищет, поэтому не пропускал ничего. Проверял коробки с хлопьями, сахарницы — любые места, где человек мог что-то спрятать. Пусто. В гостиной дела обстояли не лучше. Доктор исчез внезапно, не оставив ни единой зацепки.
Ник снова натянул пальто, которое так и не успело просохнуть, и огляделся в последний раз. Если бы здесь было хоть что-то, он бы это нашел. Тупик. Возвращаться сюда смысла нет. Теперь у него был выбор: вернуться в отель и лечь спать или попытаться поставить себя на место перепуганного Антона Лектора.
«Куда бы я подался, будь я ученым, который до смерти боится, что его убьют?» Проблема заключалась в том, что доктор не был профессионалом. Его действия диктовались не логикой, а эмоциями.
Ник вышел из квартиры, и дверь за ним автоматически заперлась. Проверив лестничную клетку и убедившись, что там пусто, он спустился в холл. Он уже коснулся ручки входной двери, когда его взгляд зацепился за что-то белое. В одном из почтовых ящиков торчал край бумаги.
Это был ящик «А. Лестера». Ник вернулся и с помощью «Гюго» — своего верного стилета — аккуратно подцепил крышку ящика. Внутри лежал конверт, адресованный доктору А. Лестеру. Адресом отправителя значился Париж, Франция.
Ник сунул конверт во внутренний карман и вышел в лондонскую ночь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Когда Ник вышел на улицу, он обнаружил, что дождь почти прекратился, сменившись мелкой изморосью, но было все еще достаточно прохладно, чтобы он поднял воротник.
Едва он начал спускаться по ступеням, как по его позвоночнику пробежал холодок, и погода тут была ни при чем. Он не слышал выстрела, но звук пули, высекающей искры из железных перил, был отчетливым. Инстинкты сработали мгновенно.
Ник перемахнул через перила вправо. Приземление оказалось куда жестче, чем он ожидал: темнота скрыла тот факт, что за перилами был пролет лестницы, ведущей в подвальный ярус. Это было похоже на шаг с крыши в пустоту. Желудок подкатило к горлу; в полете он отчаянно пытался сгруппироваться, чтобы приземлиться на ноги, и на середине пути его ботинки ударились о ступени. Одна нога тут же поскользнулась на мокром бетоне, и Ник полетел кувырком вниз. Он врезался плечом в каменную стену и, отскочив, рухнул на четвереньки прямо в глубокую лужу.
Хотя от двойного падения и удара у него закружилась голова, инстинкт выживания продолжал гнать его вперед. Тот, кто стрелял, наверняка уже спешил через дорогу, чтобы проверить результат. Ник двигался так быстро, что со стороны могло показаться, будто пуля действительно сбила его с ног и перебросила через перила.
Оглядевшись, Ник понял, что зажат в ловушке. Если убийца заглянет через перила сейчас, бежать будет некуда. Тот сможет расстрелять его как мишень в тире — даже в случае промаха пули, рикошетя от бетонных стен, рано или поздно нашли бы цель.
Все еще стоя на коленях, Ник нащупал правой рукой препятствие — это было дерево, а не бетон. Он вскочил и рванул ручку двери, но та оказалась заперта. — Проклятье, — прошептал он. Дверь была хлипкой, и он уже приготовился выбить ее плечом, но передумал. Снова достав «Гюго», он просунул тонкое лезвие стилета между дверью и косяком. С мягким щелчком замок поддался, и дверь распахнулась внутрь. В тот момент, когда он влетел в темноту коридора, наверху снова рявкнул выстрел. Захлопывая дверь, Ник услышал звук рикошета, а затем глухой удар пули в дерево.
Времени на передышку не было. Убийца уже спускался, и эта дверь не задержит его дольше, чем самого Ника. Конечно, Агент N3 мог бы занять позицию и принять бой, ожидая врага с пистолетом наготове, но риск был слишком велик: он не мог допустить, чтобы «круглый колышек», который он нес, попал в чужие руки.
Ник нащупал выключатель. Тусклая лампочка в двадцать пять ватт залила коридор мертвенным светом. Этого хватило, чтобы заметить на полу обломок бруса — примерно два на четыре дюйма. Он схватил его, упер один конец в противоположную стену, а другой — в дверную ручку. Брус встал почти идеально. Ник наступил на нижний край, намертво заклинив импровизированный запор, и бросился в глубь коридора к лестнице.
Поднимаясь по ступеням, он услышал, как убийца дергает запертую дверь. Даже если тот выстрелит в замок, распорка должна была выдержать.
Наверху Ника ждала еще одна дверь. Он повернул ручку — удача, она была открыта. Оказавшись в другом коридоре, он случайно хлопнул дверью. Почти сразу одна из дверей в коридоре распахнулась, и в полосе света появилась женщина. — Кто здесь? — крикнула она. — Не пугайтесь, мисс, — отозвался Ник. — Я и не пугаюсь, голубчик, — ответила она, — но мне любопытно. Что ты тут делаешь?
Ник тяжело дышал; плечо и колени пронзила острая боль — последствия столкновения со стеной и жесткого приземления. — Вы поверите, — выдавил он, — если я скажу, что спасаюсь от разгневанного мужа?
Женщине было чуть за тридцать — полумрак коридора, возможно, немного молодил ее — и она была великолепно сложена. На ней был распахнутый халат, под которым виднелась тонкая сорочка, едва прикрывающая пышную грудь. Она внимательно оглядела его, а затем приняла эффектную позу, уперев руки в бедра. — Глядя на то, какой ты красавчик, дорогой, — сказала она, — я бы сказала, что это чертовски похоже на правду. Хочешь спрятаться здесь? — она кивнула в сторону своей комнаты. — Звучит как отличная идея. — Тогда заходи, — она отступила, пропуская его, но места оставила так мало, что ему пришлось коснуться ее груди, чтобы пройти. Она вошла следом и закрыла дверь на замок.
— Сколько еще комнат на этаже? — спросил Ник. — Несколько комнат и еще несколько выходов, — ответила она. — Твой «разгневанный муж» вряд ли захочет будить весь дом, стуча во все двери подряд, верно?
Ник надеялся на это. Преследователю — мужчине или женщине — придется принимать решение мгновенно. Если он начнет обыск, Ник успеет уйти. А может, убийца поймет, что дверь заклинена брусом, бросит затею и вернется наверх, чтобы караулить выходы из здания.
— Хочешь выпить? — спросила она. — Вид у тебя такой, будто тебе не помешает. — Спасибо.
В освещенной квартире Ник смог разглядеть ее лучше: черные волосы, темные брови, полные чувственные губы и лишь намек на второй подбородок. — Вы не против, если я сяду? — Конечно, садись, милый. Я сейчас принесу виски.
Он снял мокрое пальто и аккуратно положил его на стул. Колени ныли, левое плечо горело огнем. Ему повезло, что он не ударился головой — тогда он был бы легкой добычей. В квартире было очень тепло; источником жара был портативный обогреватель у стены. — Виски подойдет? — она вернулась с двумя стаканами. — В самый раз, — Ник пригубил напиток. Виски оказался действительно хорошим.
— У тебя брюки насквозь мокрые, — заметила она, положив руку ему на колено. — Снимай их. — Простите? — Снимай, говорю. Повесим на стул перед обогревателем, высохнут вмиг. Давай, не скромничай.
Она опустилась перед ним на колени и начала расшнуровывать его туфли. От ее волос пахло чистотой и свежестью. Ситуация была абсурдной: незнакомая женщина раздевает его, пока где-то в коридоре, возможно, рыщет убийца. Но, несмотря на опасность, Ник почувствовал, как его тело откликается на ее близость.
— Как тебя зовут? — спросил он, когда она стягивала с него брюки. — Думаю, мы достигли той стадии отношений, когда я должен это знать. — Корделия Грей, — ответила она. Повесив брюки сушиться, она обернулась. — Я секретарша. Живу здесь, потому что на большее не хватает денег. Выглядит паршиво, да? Но я стараюсь держать всё в чистоте. — У тебя получается, — ответил Ник, чувствуя, как тепло от обогревателя расслабляет мышцы.
— О боже, посмотри на свои колени! — воскликнула она. Они были в сильных кровоподтеках. — Кажется, я действительно приложился, — поморщился Ник, когда боль в плече вспыхнула с новой силой. — Что еще болит? — Плечо. Ударился о стену, когда падал. — Снимай рубашку, — распорядилась Корделия. — Горячий компресс и массаж — это то, что тебе нужно, пока не стало хуже. — Ты и так много сделала... — Не спорь. Пей свой виски, я сейчас вернусь. И кстати, ты тоже не назвал свое имя. — Ник. — Сиди смирно, Ник, — улыбнулась она.
Пока она ходила за водой, Ник с трудом дошел до двери и прислушался. В коридоре стояла тишина. Он вернулся на диван как раз к приходу Корделии. Она сменила халат и, кажется, воспользовалась духами. — Корделия, можно мне еще порцию? — Снимешь рубашку, пока я наливаю? — Договорились.
Пока ее не было, Ник быстро сбросил пиджак и плечевую кобуру, завернув «Вильгельмину», «Гюго» и «Пьера» в куртку так, чтобы их не было видно. Корделии ни к чему было видеть его арсенал — это могло ее напугать, хотя она не выглядела женщиной, склонной к истерикам. Она казалась надежной и очень земной.
— Вот так-то лучше, — сказала она, возвращаясь. Она поправила вырез платья, протянула ему стакан и зашла за спину. На Нике была майка, так что она смогла приложить горячий компресс прямо к ушибленному плечу. Она то массировала мышцы, то снова прикладывала ткань.
В какой-то момент Ник почувствовал на затылке тепло ее тела. Корделия прижалась к нему, ее руки скользнули по его груди. — Это безумие, — выдохнула она ему в шею. — Но вся эта ситуация... она заводит меня больше, чем всё, что было со мной за последние годы. Ее рука соскользнула под пояс его белья. — Вижу, ты тоже не остался равнодушен, — прошептала она. — Да, — Ник перехватил ее за запястье. — Иди сюда.
Она сбросила платье и села рядом с ним. У Корделии была пышная грудь с темными ареолами. Ник привлек ее к себе...
Спустя два часа они лежали в ее постели. — Отсюда есть другой выход? — спросил Ник. — Есть, — она прижалась к его груди. — Один ведет в переулок, выходящий на Мэриголд-лейн. — Мне пора. Она поцеловала его, прощаясь: — Я знаю.
Пока он одевался, она спросила: — Это было чудесно, Ник. Но мы ведь больше не увидимся? Ник помедлил, но решил не врать: — Вряд ли, Корделия. — И ты ведь не от мужа убегал, верно? Впрочем, не отвечай.
Она проводила его до черного выхода. Перед тем как открыть дверь, Ник осторожно проверил коридор. Убедившись, что всё чисто, он обернулся к ней. — Корделия... Она прижала палец к его губам и быстро поцеловала: — Удачи тебе, кем бы ты ни был. И спасибо.
Она ушла, а Ник еще секунду смотрел ей вслед. «Настоящая женщина», — подумал он. Она заслуживала большего, чем одна ночь с незнакомцем, но в его жизни «большего» просто не существовало.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Когда Ник вышел в переулок, у него было несколько тревожных мгновений. Он не ожидал, что здесь будет так узко — зазор между двумя зданиями оказался настолько тесным, что продвигаться приходилось боком. В таком замкнутом пространстве он превращался в легкую мишень, открытую с обоих концов, но с момента покушения прошло уже несколько часов, и Ник предпочел верить, что вторую попытку убийца отложил до лучших времен.
На Мэриголд-лейн было всё еще темно, хотя дождь окончательно прекратился. Примерно за час до рассвета он добрался до своего отеля, мечтая о горячей ванне и нескольких часах сна, прежде чем возобновить поиски Антона Лектора.
Его одежда почти высохла, так что, когда он пересекал вестибюль, никто не удостоил его любопытным взглядом. Он поднялся на лифте на свой этаж, открыл дверь ключом и вошел в прихожую. Сразу за дверью располагался шкаф и небольшая кушетка, а дальше — основная спальня.
Вешая пальто, он вдруг всем телом почувствовал, что в комнате не один. Инстинкт сработал быстрее мысли. Ник выхватил «Вильгельмину» из кобуры и нащупал выключатель. В тот же миг, как вспыхнул свет, он ворвался в спальню и упал на одно колено, держа Люгер на прицеле.
— Господи Иисусе! — вскрикнула Стефани Кларк. — Ты меня до смерти напугал!
Она лежала прямо поверх покрывала, полностью одетая, и, судя по всему, только что проснулась. — Стефани, — Ник выдохнул с облегчением, радуясь, что не нажал на спусковой крючок. — Какого черта ты здесь делаешь? — Я же говорила, что собираюсь провести собственное расследование, — напомнила она, оправляя юбку на коленях. — Вот я и последовала за тобой. — Ты следила за мной? — недоверчиво спросил он. Это было невозможно — он бы заметил хвост. Неужели он настолько потерял хватку? — Ну, не в прямом смысле «следила», — пояснила она. — Я просто узнала, что ты летишь в Англию, и тоже прилетела. — Откуда ты узнала? — Связи в РУМО, — ответила она. — Секретная информация. — В Разведывательном управлении знают о моих перемещениях? — Ник поднялся на ноги. Это ему совсем не нравилось. — Я зашла в их центральную базу данных через терминал в моем офисе, — объяснила она и, заметив его мрачный вид, добавила: — Не смотри на меня так. РУМО знает много всякого о многих людях. — Но не обо мне, — отрезал он. — Как ты попала в номер? — Сняла комнату на своем этаже, а потом попросила ключ от этой. — Я зарегистрирован не под своим именем, — напомнил Ник. Ситуация злила его всё сильнее. — Я просто описала тебя клерку, рассказала ему грустную историю, «позолотила ручку» и вошла.
Ник снял пиджак и плечевую кобуру. — Полагаю, из компьютера РУМО ты выудила что-то еще, кроме моего маршрута? — Не совсем, — она застенчиво улыбнулась.
Её присутствие путало все карты. «Только этого мне не хватало, — думал Ник, наполняя ванну горячей водой. — Дилетантка, девчонка, которая «путается под ногами», мешает работать и напрашивается на пулю». Поиск убийцы её отца не входил в его обязанности. Но и стоять в стороне, глядя, как её убивают, он тоже не мог.
Черт бы всё это побрал.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ник пролежал в ванне добрых полчаса, позволяя горячей воде прогреть ушибленные мышцы коленей и плеча. «Вильгельмина» лежала на расстоянии вытянутой руки, на подставке рядом с ванной — на всякий случай. Если уж Стефани смогла его найти, то что мешало потенциальному убийце проделать то же самое? Утром ему придется перебраться в другой отель и связаться с местным резидентом AX. Кроме того, нужно будет доложить Хоуку о том, что в РУМО знают о его местонахождении и позволяют простым клеркам копаться в своих секретных архивах.
Вытираясь, Ник на мгновение вспомнил о Корделии Грей, но тут же выкинул её из головы. В его жизни не было места для женщины, которую он знал всего пару часов, какими бы интимными ни были обстоятельства их знакомства.
Накинув халат и прихватив «Вильгельмину», он вышел из ванной. Взгляд упал на пиджак, висевший на спинке стула, и Ник вспомнил о конверте, который вытащил из почтового ящика в доме Лектора.
Опустив пистолет в карман халата, он взял пиджак и выудил письмо. Тот, кто адресовал его «А. Лестеру», допустил оплошность, приписав перед именем «Доктор» — вероятно, по привычке.
Ник сел на кровать. На обратном адресе не было указано имени, только улица в Париже. Он вскрыл конверт, и его опасения подтвердились: письмо было написано на французском.
Единственное, что он смог прочесть без труда, было имя в приветствии: «Антон».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ник спал с Люгером под подушкой. Проснувшись, он сделал два звонка: один в обслуживание номеров, чтобы заказали завтрак, другой — по секретному номеру связи. Он почти закончил свой континентальный завтрак, когда раздался ответный звонок.
— Комната номер три? — спросил голос. Это был тот же агент, с которым он разговаривал накануне вечером. — На этот раз ты не ошибся, — сказал Ник. — Поздравляю. — Ну, — протянул мужчина, — вы нашли что-нибудь, что пропустили наши люди, когда вы ходили по тому адресу?.. — Да, — отрезал Ник раньше, чем тот успел договорить. — Нашел. — Нашли? — в голосе мужчины смешались разочарование и недоумение. — Мне нужен кто-то, кто умеет читать по-французски, — распорядился Ник и, подумав, добавил: — И кто говорит по-английски. У тебя есть такой? — Найду. — Сегодня. — Я сделаю всё возможное. — Просто сделай всё правильно, и я буду доволен. Перезвони через час. — Я не могу так быстр... — Через час, — повторил Ник. — После этого меня здесь не будет. — Я постараюсь, — ответил голос. — Черт, — буркнул Ник и повесил трубку.
Пятьдесят минут спустя, когда он уже собирал вещи, телефон зазвонил снова. — Ладно, — сказал агент. — Где встреча? — В вестибюле. — В вестибюле? Почему не в номере? — У меня здесь больше нет номера, — ответил Ник. Сразу после прошлого разговора он позвонил на стойку регистрации и закрыл счет. — Значит, в вестибюле. Я буду в коричневом костюме-двойке. Понял? — Понял. Будем через полчаса.
Ник повесил трубку, взял сумку и вышел, плотно притворив дверь. Он надеялся, что за эти полчаса не столкнется со Стефани.
Ник просидел в вестибюле сорок минут, одним глазом следя за входной дверью, а другим — за лифтами, ожидая появления Стефани. Он развлекался тем, что пытался угадать, кто из входящих — его переводчик. В какой-то момент вошла эффектная брюнетка, и он поймал себя на мысли, что надеется на её кандидатуру, но женщина подошла к стойке, поговорила с клерком и ушла.
На сороковой минуте вошел невзрачный мужчина среднего роста и среднего телосложения. Он осмотрелся, заметил коричневый костюм Ника и направился прямо к нему. «Вот этот, — подумал Ник, — как раз похож на переводчика».
— Это вы владелец костюма-двойки? — спросил мужчина на безупречном английском. — Да, — Ник поднялся. — Идем. — Куда? — удивился тот. — Увидишь на месте.
Ник подхватил чемодан и повторил: «Идем». Они вышли на улицу, швейцар вызвал такси. Когда они уселись в машину, Ник бросил водителю: — Просто покатайте нас кругами. — Как скажете, босс, — ответил таксист. При включенном счетчике ему было всё равно, хоть весь день кататься.
— В чем дело? — спросил переводчик. — Вам должно быть всё равно, где делать работу, главное — как вы её сделаете, — сказал Ник. Он залез в карман и достал письмо. — Я хочу, чтобы вы сказали мне, о чем здесь речь.
Он протянул листок мужчине. — Это крайне необычно, — начал жаловаться тот. — Я не привык работать в таких условиях.
Нику с самого начала не нравилось, как идет это дело. Сначала контакт-новичок, потом Стефани с новостями о слежке РУМО. Теперь еще эта примадонна не желает читать на ходу. К тому же ушибленные колени и плечо всё еще ныли.