Аннотация: Фантазия на тему "Колыбельной" Чака паланика. Ну очень на тему...
У нас с Рогнедой нет ровным счетом ничего общего. Что бы она не говорила. Она очень любит рассказывать, насколько мы похожи, но это все вздор, как говорит Павел.
Да, Рогнеде семнадцать, как и мне. Да, у нее "княжеское" имя. Но на этом наше сходство скоропостижно заканчивается.
У нее черные глаза, черные волосы с лимонно-желтыми концами, черные ногти и черная одежда. А на левой щеке у нее всегда пятно, как от дегтя. Еще у нее на руке висят четки, которые, как она говорит, сделаны из кошачьих позвонков, но на самом деле она просто меня злит.
Рогнеда любит рассказывать, как можно убить кошку, или о том, как просто убить человека, но вряд ли она когда-либо и кого-либо убила. В конце концов Рогнеде всего семнадцать.
Тот день, когда она поселилась у нас ничем не отличался от всех остальных дней недели, месяца или даже года. Я подозреваю, что он ничем не отличался от дней последнего тысячелетия. Разве что, был еще более ординарным и скучным.
Все как всегда: я иду по бульвару к остановке, где меня уже ждет троллейбус. Павел - водитель - неизменно ждет меня в восемь тридцать, зля этим пассажиров. Хотя, возможно, они и привыкли. Потом, когда я еду домой, Павел опять ждет меня. Думаю, если бы провода были протянуты к моему дому, он подвозил бы меня к самым дверям. Обычно я прихожу, ем холодный суп и иду к себе, наверх.
Но нет, в тот день, когда Рогнеда появилась в нашей жизни, вечер вдруг пошел наперекосяк. У двери стояла машина - маленькая черная "газель", и черная Рогнеда таскала свои черные коробки.
Она была на удивление банальна - как Вензди Адамс, или та девчонка из фильма про Биттлджуса. Она была в черном, а на пальце нахально блестел тяжелый полированный череп.
"Я - Рогнеда", с мрачной радостью сообщила она. С тем же успехом она могла бы быть Еленой или Брунгильдой.
Вот так мы и стояли посреди двора, и она вдруг сказала:
"Ух ты, как мы похожи!"
У нас с Рогнедой НИЧЕГО общего! У меня карие глаза, каштановые волосы и десять килограмм лишнего веса. У меня тридцать платьев всех оттенков зеленого и горчичный вельветовый пиджак. У меня небесно-голубые джинсы и пять соломенных шляпок на все случаи жизни. Если бы не десять лишних кило, я бы сошла за фарфоровую куклу из какой-нибудь Германии или Англии.
Именно это я и сообщила Рогнеде в тот же вечер. А еще сказала, что мне она не нравиться. Рогнеда долго смеялась. Ее смех напоминает хохот Тины Конделаки из телевизора, только еще сильнее дрожь пробирает.
Уж теперь то я могу сказать: Рогнеда - самая настоящая ведьма. Теперь я могу в этом признаться, мне ведь почти ничего больше терять.
Она сняла комнату в маленькой пристройке и сразу же покрасила стены в черный цвет. Еще несколько дней пахло краской. От всего: от дома, от Рогнеды, от моего вельветового пиджака. А на моих джинсках появился след черной руки - наверняка это одна из шуточек Рогнеды. Позднее я все ее шуточки знала наперечет.
После покраски стен, Рогнеда занялась украшением подоконников засохшими цветами в битых горшках. На стены она повесила разбитое зеркало и дюжину портретов с траурными ленточками. В среду (как раз к моему возвращению) ей привезли гроб, половина которого с тех пор служила кроватью, а половина - столом.
Как мне кажется, Рогнеда ровным счетом ничем не занималась. Она никуда не ходила, за исключением ежевечерних прогулок на кладбище. Даже и думать не хочу, чем она могла там заниматься. В полнолуние она вылезала на крышу гаража, садилась и начинала что-то бормотать себе под нос. Мои родители в эти дни прятались по комнатам и не подходили к окнам. Я думаю, что они боялись Рогнеду. Боялись даже сильнее, чем я ее ненавидела.
А потом произошло то, что я до сих пор вспоминаю с отвращением: Рогнеда убила нашу собаку. Рекс прожил у нас семь лет. Это была помесь дворшнауцера с двортерьером. Или с дворовчаром. Не скажу, что я большая любительница собак, но к Рексу я привязалась.
Была среда. Почему-то все самое неприятное происходит именно в среду. Была среда, шел дождь, а Рогнеда сидела на перилах крыльца и курила. Дым она выпускала прямо мне в лицо, отчего я кашляла и вытирала невольные слезы. Рекс скакал по лужам, обдавая нас грязью. Неожиданно Рогнеда подняла камень и со всей силы ударила пса по голове. Улыбаясь.
У нас с Рогнедой нет ничего общего. Но в тот момент мне вдруг тоже захотелось бить. Бить ее по ее черным волосам с лимонно-желтыми концами. По лицу, чтобы смазать улыбочку.
- Видишь, как просто, - сказала Рогнеда. У нее четки из кошачьих позвонков. У нее есть шпильки из чьих-то костей. Она режет по кости.
У всех свое хобби. Я собираю фигурки кошек и попугаев, а Рогнеда режет по кости. Она приносит их с кладбища. Возвращается после полуночи, перепачканная землей, и несет корзину костей. У нее есть столик из кости, шкатулка из кости, костяные вилки и ножи и шпильки. Она подарила моей маме коробочку для колец и серег с узором из черепов.
Из собаки можно сделать гребень, - говорит Рогнеда, пиная Рекса. - Или стаканчик для карандашей. А ребра пойдут на шпильки. Принеси разделочный нож.
Мы с Рогнедой совсем не похожи, но я начинаю думать о том, что могла бы сделать этим ножом. Я могла бы бить и бить им Рогнеду. По лицу, по груди, по ногам. Снова по лицу. Разделочный нож, мясницкий тесак, тяжелый, как слиток золота.
Я побежала прочь. Даже не соображая ничего, я бежала к остановке. К Павлу.
Павлу двадцать семь лет, и он водит троллейбус. Я не знаю, почему он стал водителем, но я знаю, почему мы стали друзьями - он никогда меня не поучает. Он просто подвозит меня до учебы, а иногда и обратно домой. И вот сейчас я сижу под дождем на остановке и жду, когда он появиться. Хотя я не знаю, что ему тут делать.
Павел...