Аннотация: Глава, в которой Лиза выполняет и перевыполняет невыполнимое задание, Арвиджен ведет себя по-джентльменски, а на пути следствия впервые встает национальный вопрос
Главачетвертая
Тонкий, едва уловимый, и столь же неуловимо ядовитый аромат "Шекефской пряности" наполнял комнату. Темнота полнилась шорохами. Арвиджен машинально потянулся к выключателю.
- Электричество не работает, - напомнила темнота голосом Аделаиды.
Гостья раздернула тяжелые шторы, и комнату затопил свет с Королевского Лепестка. Разноцветные блики скользили по гладкой смуглой коже, медно-рыжие волосы мерцали. Из одежды на великолепной принцессе была только традиционная для киламских женщин золотая цепочка на талии, символизирующая достаток и обилие детей. При каждом движении она едва слышно звенела. В сумраке Аделаида походила на одну из жестоких богинь древнего Килама, обольстительную и смертельно опасную. Сделав шаг вперед, она обвила руками шею Арвиджена.
- Днем ты был очень холоден со мной.
- Я работал.
- Боги! Только не говори, что стесняешься этой девчонки! - рассмеялась принцесса. - А она ничего. Миленькая, рыженькая.
Теплые губы прихватили мочку его уха и шепнули едва слышно: "Рыженькая".
- Только не говори, что ревнуешь меня, - в тон принцессе ответил Арвиджен.
Аделаида оттолкнула его и плавно опустилась в кресло. Совершенная нагота, отблеск огней на коже. Арвиджен облизнул губы.
- Я хочу вина, - полные губы дрогнули в усмешке. - Густого и сладкого чуткунского вина, отдающего черносливом.
- Будет исполнено, моя королева.
- Будешь служить мне, когда я стану королевой? - сощурилась Аделаида.
Арвиджен предпочел уйти от ответа.
- Уверен, у вас, моя госпожа, будет предостаточно фаворитов.
- Но не таких красивых, - с прежней усмешкой покачала головой принцесса. - Могу я воспользоваться твоим квидом? Мой сломался. Честно говоря, только бедняжка Шийя и умела его настраивать. Эти новомодные переусложненные коробки просто ужасны.
- Хоть насовсем бери, - махнул рукой Арвиджен. - Кому мне писать?
- Мне, - лукаво улыбнулась Аделаида.
- Твой квид сломан.
Принцесса хихикнула, зажгла свечу и присела к столу. Пока она писала письмо (Арвиджена почему-то не оставляла ревнивая мысль, что оно предназначено другому любовнику), аспид разлил по бокалам густое, как патока, вино и разложил на блюде сушеные фрукты. Закрыв шкатулку, принцесса подняла голову и посмотрела на него.
- Почему ты все еще одет?
- Я старомоден, ваше высочество. Сперва девушку надо напоить.
- А мне все равно! - изящно, одним плавным движением поднявшись, Аделаида приблизилась и принялась расстегивать пуговицы его рубашки. - Я хочу видеть тебя обнаженным. Голым. Первозданным.
- Если верить рассказам моих родственников, - ухмыльнулся Арвиджен, - ты сейчас говоришь о черной гадюке.
- Ничего не имею против, - промурлыкала Аделаида, в глазах ее зажегся тот похотливый огонек, с которым принцесса воплощала к жизни самые невероятные свои фантазии. А потом огонек потух, и она вдруг посерьезнела. - Джен, я не знаю, что происходит, но у меня дурное предчувствие. Я понимаю, ты не придашь значения предчувствиям человека, но...
Она сняла с талии цепочку и обмотала вокруг запястья Арвиджена. Поцеловала его ладонь.
- Носи это не снимая, ради меня. Как амулет. Позволь мне верить, что я смогу защитить тебя.
В крипте было холодно. Пол покрывала изморозь, кристаллики льда хрустели под ногами. Сашель плотнее закутался в плащ, снятый с крюка вместе с фонарем, и пошел по узкой лестнице, ведущей к гробницам. На нижнем ярусе холод стоял просто убийственный, благодаря подвешенным на цепях кристаллам льда, вокруг которых клубился ледяной пар. В самом центре ротонды на возвышении из литосского мрамора покоились два саркофага с телами короля и королевы Новой Виттании*. Искусно вырезанные на крышках фигуры казались спящими, или погруженными в раздумья. Поклонившись Рханкафу, не худшему из порченых принцев Афисской династии*, Сашель обогнул саркофаги и пошел к одной из семи лестниц, расходящихся словно лучи звезды. Каждая лестница, ныряющая в стрельчатый арочный проем, вела в одну из гробниц Великих Ноблей*. Гробница печально известного лорда-протектора Кая была закрыта толстой решеткой, а спустившись на десяток ступеней, посетитель обнаружил бы, что ход замурован. Следующая арка вела в гробницу Гранжанжей и была украшена их гербом - орлом со свитком и стрелой в лапах. Третий пролет вел в гробницу, принадлежащую младшей ветви Граншанжей, прибавившей к гребу белую змею. Оттуда тянуло страшным холодом, Сашель чувствовал, как немеют его пальцы. Кое-как отогрев их дыханием, он спустился на тридцать ступеней, открыл скрипучую решетку и вошел в трапециевидный склеп. Пол бы покрыт корочкой льда, и идти пришлось медленно и осторожно. Вся природная ловкость и грациозность змеев на таком холоде сходила на нет.
В стенах были заготовлены, как всегда с большим запасом, ниши для гробов, и большая их часть пустовала. Пройдя вдоль стены, Сашель остановился возле пары саркофагов, стоящих, подобно королевским, на небольшом мраморном возвышении. Безмятежные усопшие, вырезанные из одного куска розоватого песчанника, держались за руки, венок из заледеневших цветов лежал на их запястьях.
Поставив фонарь на край постамента, Сашель надел наконец перчатки и опустился на колени возле саркофага. Холод ожег его даже сквозь меховую подкладку плаща, и то ли еще будет. Аккуратно сняв крепеж, Сашель сдвинул в сторону боковую стенку, украшенную резным орнаментом. В первую же секунду из саркофага вырвался ледяной пар, обжигая лицо кристалликами льда. Сашель сдвинул стенку на достаточное расстояние и вернулся к изголовью.
- Привет, Хассель.
Спящий аспид не ответил. Иней покрывал его бледное с тонкими чертами лицо, косу длинных волос. Нежно потрепав внучатого племянника по голову, Сашель вытащил из окоченевших, сцепленных на груди рук небольшой кожаный тубус. Он никогда не думал, что однажды вернется за этой вещью, вызывающей болезненные воспоминания.
Холод уже проник вглубь тела, сковал все члены, сделал Сашеля слабым и медлительным. Спешно, пока не истощились последние силы, он задвинул на место стенку саркофага и поднялся из крипты. Рош поджидал его на верхней ступени лестницы с термосом.
- Извини, лоса нет. Но я добавил в чай стаканчик джебры.
Сашель сделал глоток и закашлялся.
- Даже, по-моему, два стаканчика.
- Или три, - улыбнулся Рош. - Идем, ашди. Тебе нужно согреться.
Шеффи была дома и при свете масляной лампы готовила гренки с сыром. На плите весело закипал чайник, да к тому же вкусно пахло овощным супом. Лиза, зная по опыту, что в помощи подруга не нуждается, села за стол. Развернувшись на каблуках, Шеффи поставила перед ней тарелку с супом, необычайно густым и желто-красным от сладкого перца и фасоли. В центре стола быстро появились чайник и блюдо с золотистыми гренками.
- Как прошел день?
- Еще два трупа, - вздохнула Лиза, - не считая бедного Боу.
- А у нас новички птицу потрошили, - хмыкнула Саффрон. - Душераздирающее зрелище.
Хлопнула дверь. На этот раз Одри разулась по своему обыкновению аккуратно и заглянула на кухню.
- Ужинать будешь? - поинтересовалась Шеффи.
Люди, хорошо знающие Саффрон, всегда помнили, что "нет" равноценно смертному приговору. Слабо улыбнувшись, Одри присоединилась к подругам за столом.
- Устраивала допрос живой легенде? - поинтересовалась Лиза.
- Вовсе нет. Просто долго добиралась сюда. На мосту трамвай встал, и пришлось идти пешком.
- Да, - коротко ответила Одри тоном, не предполагающим дальнейшие вопросы.
Вместе с тем Лиза не удержалась от искушения подразнить ее немного.
- Наш историк сегодня знакомился с живой историей. Сашель Линард Киссола собственной персоной.
- Правда?! - Саффрон едва не подавилась гренком. - Он еще жив?! Ему же, наверное, две тысячи лет!
- Жив, - насупилась Одри и сунула в роки Лизы тонкую цепочку-браслет. - Велел передать тебе. Сказал, это какой-то амулет, будет тебя защищать в лишенных магии местах.
- Лишенных магии? - Шеффи старательно прожевала гренок и проглотила. - Я что-то пропустила?
Лиза посмотрела на тусклую цепочку. Даже если она и была амулетом, с нулевой магией невозможно было увидеть или почувствовать наложенные чары.
- Шеффи... - Лиза замялась, стараясь поточнее сформулировать просьбу. - Ты могла бы сделать что-то... какой-нибудь инструмент, измеряющий количество магии в воздухе?
- В воздухе нет магии, - щепетильно поправила Саффрон. - Это же не кислород.
- Ты поняла, что я имею в виду.
Шеффи пожала плечами.
- Думаю, это не слишком сложно. Мы ведь ходили на факультатив, помнишь, Одри? Зачарование малых предметов.
- Да, - не без ехидства согласилась Одри. - Помню я твое высшее достижение: венок из полыни, пахнущий фиалкой.
- Можно продать эту идею пищевой промышленности, - ничуть не обиделась Шеффи. - Такая выйдет экономия на ароматизаторах. И, кстати, у тебя отлично все получалось.
- Зачем тебе это? - хмуро спросила Одри, глядя Лизе прямо в глаза.
- Тричент сказал проверить город, - как можно безразличнее ответила Лиза, но Одри все равно напряглась.
- И ты, конечно же, забыла ему сказать, что не почувствуешь ни магию, ни ее отсутствие?
- Думаю, он знает, - пожала плечами Лиза. - Вир наверняка ему сказал. Но Триченту безразлично, а я не могу ему проиграть.
- Только из-за твоего ослиного упрямства...
Саффрон вскочила со стула и встала между ними. Лиза и Одри, если и ссорились, то делали это самым спокойным, ровным тоном, но и эта малость казалась Шеффи неприятной. По ее словам, из-за ссор скисало молоко и тухли яйца. Одри обычно говорила: "Южнокиламские суеверия", сейчас же просто замолчала с самым мрачным видом.
- Просто помогите, - мягко попросила Лиза. - Я не справлюсь без вашей помощи.
- Подхалимаж, - хмыкнула Одри.
- Чистой воды, - согласилась Саффрон. - Есть у тебя часы?
- Лучше карманные, - уточнила Одри. - С крышечкой.
Сходив в свою комнату, Лиза принесла дешевые латунные часы, прежде принадлежавшие ее отцу. Это был своего рода символический жест: передав последнее, что осталось от семьи, она словно порывала с прошлым.
Взвесив часы в руке, Одри кивнула, отодвинула от себя пустую тарелку и принялась колдовать. Со стороны это выглядело, как бессмысленное бормотание полной невнятицы. Лиза поерзала на стуле. Она давно привыкла полагаться на подруг, верить им на слово, но в том, что чары ей непонятны, недоступны и попросту невидимы, доставляло немало неудобств.
Повинуясь знаку Одри, Саффрон присоединилась к чародейству. Лиза, не сумевшая скрыть нервозность, с громким хрустом сгрызла гренок.
- Готово, - Одри протянула часы.
- И как с ними обращаться?
Одри продемонстрировала циферблат. Часовая стрелка указывала на три, минутная на двенадцать, а секундная бешено вращалась.
- Нормальный для Рюнцэ магический фон, - пояснила Одри. - Секундная стрелка показывает, что в комнате только что колдовали.
- А минутная?
- А минутная ничего не показывает, - пожала плечами Одри. - Я просто не знаю, как от нее избавиться. Двенадцать - нулевой магический фон, в Витании в нормальных условиях такое не встретишь. Шесть - повышенный фон, также большая редкость.
- А цифры с семи до одиннадцати? - полюбопытствовала Лиза, постукивая по закрывающему циферблат стеклу.
Одри нахмурилась.
- Если стрелка пойдет в обратном направлении, значит фон минусовой.
- А такое бывает? - удивилась Лиза.
- В теории, - кивнула Саффрон.
- Значит, если стрелка достигнет семи...
- Вакуум, - мрачно кивнула Одри. - Ничто не выживет. И никто. Постарайся не наделать глупостей.
Следующее утро выдалось солнечным и жарким. На небе ни облачка. Тихая, сонная безмятежность Рюнцэ. Прилаживая шляпку, Лиза улыбнулась своему отражению и подмигнула стоящей позади Одри. Та, прижимая к груди стопку книг, мрачно смотрела на подругу.
- Никуда не идешь сегодня?
- В библиотеке опасно, - пожала плечами как всегда осторожная Одри. - Почитаю книги и, может быть, приберусь наконец дома.
- Угу... - Лиза убрала под шляпку выбившуюся прядь и взяла зачарованные часы. Они казались горячими на ощупь, но скорее всего оттого, что долгое время лежали на залитом солнцем подоконнике.
- Знаешь... - Одри положила книги на столик и надела туфли. - Я пойду с тобой.
Сопротивляться и спорить было бесполезно, тем более, что Адриенна уже надела шляпку и взяла зонтик.
Сперва они прошлись до набережной, купив по дороге по стаканчику малинового щербета. Часы показывали 2-3, секундная стрелка то и дло начинала вращаться. Учитывая, что в Рюнцэ все за редчайшим исключением умели колдовать, учитывая имажинариумы и магазинчики амулетов, это было неудивительно.
- Все преступления произошли в старой части города, - здраво рассудила Лиза. - Переберёмся-ка через реку.
На набережной было оживленно, необычайно людно из-за туристов и праздношатающихся местных. Играли уличные музыканты, а продавцы мороженного, засахаренных орехов и рыбы с картошкой нахваливали свой товар. Перйдя Королевский мост, Лиза заметила прогуливающуюся в компании свиты и охраны принцессу Аделаиду. Миновав площадь, та скрылась за решеткой парка.
- Мне она не нравится, - покачала головой Лиза, припоминая вчерашнее.
- Ну, во мне говорят верноподданнические чувства, - хмыкнула Одри. - Пошли в Гетто, там не так шумно. И если уж там обнаружатся изменения, можно будет начать паниковать.
Гетто* сохранило свое название с середины II века, когда здесь начали селить змеев. Население Виттании давно уже перемешалось, но здешние кварталы сохранили чарующую инородность. Лизе нравилось бродить узкими улицами мимо суровых, но неизменно изящно украшенных домов. Стены их покрывали росписи и мозаики, и люди, воспринимающие колдовство, говорили, что многие изображения двигаются. Цветы росли прямо на камнях. На этих улицах стрелка часов указывала на четыре, стремясь то и дело к пяти, а секундная вращалась с безумной скоростью. Сами камни Гетто были пропитаны магией.
Лиза кивнула, и, закрыв зонтики, девушки сбежали по лестнице в прохладный подвал. В одной из известнейших кондитерских Рюнцэ (по возрасту и популярности с ней конкурировала только "Сахарная неделя" в Профессорском переулке) пахло горячим шолатто*, сахаром, яблоками в карамели и мёдом. За прилавком крутился сам Маршель, раскладывая по банкам леденцы и мармелад. Пока Одри наполняла сладостями бумажный пакет, Лиза, прислонившись к полке с сахарными черепами, приготовленными к Поминальной неделе, рассеяно рассматривала циферблат зачарованных часов. Стрелка колебалась между тройкой и четверкой, потом дрогнула и стремительно понеслась назад к двенадцати, своему абсолютному нолю, и дальше, пока дрожа не замерла возле девятки. С улицы донесся отчаянный, полный боли и страха крик. Одри уронила пакет, рассыпая по полу мармеладки; кондитер разбил банку, и по всему магазину со стуком раскатились карамельные шарики. Сунув часы в карман, Лиза выскочила за дверь.
Улица была пуста. Обычное дело для Гетто, жители которого сохраняли некоторую нелюдимость и настороженность. Многие из них помнили погромы 476-477 годов, а то и враждебность людей к первым поселившимся здесь Змеям. Местные - боа в основном - держались подальше от неприятностей.
Лиза вытащила часы. Часовая стрелка сместилась к восьми, а минутная - та самая, что ничего не значила, слабо светясь, передвинулась на два, словно указывала направление.
- Вечно эти маги, - проворчала Лиза. - Сами не знаю, что делают.
Она свернула вправо и прошла к узкому проулку - скорее пролазу - между массивными домами. Здания здесь стояли так близко, что крыши их соединялись, образуя коридор, в котором постоянно, при любой погоде и в любое время суток царил сумрак. Держась за угол дома, отделанный рустом, Лиза сделала шаг в зловещий коридор, под ногами что-то чавкнуло, она ощутила пальцами ног, обутых в изящные босоножки, теплую влагу. Стрелка поползла к семи, а секундная завертелась с недоступной такому механизму скоростью.
Сзади послышались голоса. Кто-то принес лампы, и проулок озарил болезненный желтый свет, заликовал на маслянистой темной луже и скользнул по бесформенной груде тряпья, сплошной куче черноты.
Лиза собрала всю волю в кулак. Она не глупенькая девочка-школьница. Она не застенчивая, прячущаяся за спинами подруг первокурсница. Она - работник Полицейского Управления. Главного Управления Королевской Полиции города Рюнцэ, а здесь по всей видимости произошло убийство.
- Дайте лампу, - Лиза не глядя протянула руку и, повинуясь властному тону, кто-то из зевак вложил ей в ладонь фонарь.
Борясь с тошнотой, Лиза пошла вперед, стараясь не наступать в разлитую кровь. Фонарь в ее руке дрожал, дыхание стало прерывистым от испуга и предвкушения чего-то еще более ужасного. Пахло в проулке отвратительно, страхом и смертью, но Лиза не могла сказать, откуда ей знаком этот запах.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она добралась до тела. Присев на корточки, Лиза тронула его, потом, вспомнив, чему обучали на курсах первой помощи в Университете, попыталась нащупать жилку на шее, которая должна была биться. Мёртв. Лиза, борясь с подступающей паникой, осветила лицо убитого. Ребенок лет десяти. Судя по цвету кожи, из Килама, смешанных кровей. Не чернокожий, но очень и очень смуглый. Ребенок. Мертвый ребенок.
Лиза заставила себя подняться, держа спину прямо, словно ее жизнь зависела от этого. Пройдя по улице, оставляя на чистой мостовой кровавые следы, она спустилась в кондитерскую Маршеля.
- Мне нужен телефон.
Боа молча указал на аппарат, висящий на стене между стойкой с марципанами и связками зефира-пуше. Лиза сняла трубку, набрала номер Управления и неживым голосом надиктовала дежурному послание для Тричента.
- Гетто, Аметистовая улица, труп, как вчерашние. Срочно.
Выйдя на улицу, она села на тротуар, обхватила колени и прикрыла глаза. Нужно еще столько всего было сделать: перекрыть переулок, разогнать зевак, не допустить к месту преступления репортеров. Все прошедшие дни, да что там дни - годы! - Лиза сторонилась умерших и теперь, столкнувшись с реальностью, впала в прострацию.
К счастью, дело в свои руки взял Маршель, освободив Лизу от этих обязанностей. На улице, обычно такой спокойной, было шумно из-за гомона зевак, препирательство и неожиданно громко хлопающих дверей и окон. Кто-то выбегал из домов, кто-то наоборот, закрывал ставни, отгораживаясь от возможных неприятностей.
В борьбе с подступающей истерикой Лиза потеряла счет времени. Наверняка прошло не меньше часа, а то и двух, прежде чем она услышала резкий недовольный окрик:
- Уатамер!
Лиза вскочила, чувствуя ломоту в затекшем теле, пошатнулась и упала на руки Тричента.
- Это что такое, Уатамер?
Он был здесь, на него можно было свалить всю ответственность, укрыться за спиной. Внутри словно что-то лопнуло от долгого натяжения, напряжения, и Лиза разрыдалась.
В первую минуту Арвиджен опешил. Уатамер плакала, уткнувшись лицом ему в плечо. Надо было оттолкнуть девушку, но аспид замер и только похлопывал ее по плечу.
- Хватит, хватит уже, Уатамер.
Девушка отстранилась, вытирая глаза концом шейного платка.
- Простите. Просто, там ребенок...
- Ребенок? - толкнув Уатамер в объятья кондитера Маршеля, Арвиджен перемахнул через ограждение и оглядел проулок.
В первое мгновение на него накатила слабость. Место было словно бы высосано досуха. ни капли магии. Здесь было еще хуже, чем в университетской библиотеке, во дворце или на кухне Сашеля. Затем в нос ему ударил сильный запах крови. Ею была залита вся мостовая, и Арвиджен перепачкал ботинки и брюки. Поскольку одежда была уже испорчена, он без колебаний опустился на колени возле тела.
Это и в самом деле был ребенок лет десяти, рожденный, вероятно, от смешанного брака киламцев. Как раз лет десять назад обе страны пытались заключить союз. Рана была похожа, с руки срезали полоску плоти, в остальном же... жертва была необычайна молода, крови натекло неестественно много, и - главное отличие - ребенок не мог иметь какое-либо отношение к змеям. Киламцы, что северные, что южные, были помешаны на чистоте крови.
Сняв с шеи ребенка медальон с родовыми знаками, Арвиджен поднялся и вытер окровавленные руки полой пиджака. Кровь осталась, свернулась и начала скатываться в шарики. Арвиджен на секунду закрыл глаза, борясь с тошнотой и паникой. Убийство ребенка, жестокое и хладнокровное, повергло его в шок, так же, как и Уатамер. Только он не собирался это показывать.
Предоставив место преступления экспертам, Арвиджен спустился в кондитерскую. Уатамер с безучастным видом сидела на табурете, вертя в руках пакетик конфет. Ее пыталась растормошить подруга-брюнетка, как ее там. Одри, что ли. Арвиджен вытащил из кармана родовой медальон.
- Отправляйтесь в бюро регистрации и установите личность жертвы, Уатамер.
- Как вы можете?! - возмутилась брюнетка, как ее там. - Что, некого больше послать? Разве вы не видите, что?...
- Я вижу, что это Лиза Уатамер, моя ассистентка, - спокойно парировал Арвиджен. - И сейчас ей лучше чем-нибудь заняться.
Уатамер протянула руку, забирая медальон. У нее оказались ледяные, наверное, от шока, пальцы.
- Я справлюсь, Одри. Это ведь недалеко.
- Это на Соборной площади! - вновь встряла подруга.
- Верно. Совсем рядом с Управлением, - устало кивнула Уатамер. - Сделай мне одолжение, пройдись по Старому Городу.
Отдав подруге старые карманные часы, Уатамер поднялась.
- Выясню все как можно скорее, мэти Тричент.
Она не стала называть Арвиджена полным именем, и это почему-то показалось дурным признаком.
- Надеюсь, его родители граждане Виттании, - пробормотал Арвиджен. - В противном случае мы имеем дело с дипломатическим скандалом.
Оставив женщин, он вернулся на место преступления. Один из помощников доктора Бри упаковывал тело в холщовый мешок, фотограф устанавливал лампы, чтобы заснять весь проулок в деталях. Один из молодых полицейских препирался с журналистами. К Арвиджену они никогда не лезли, благоразумно довольствуясь сговорчивыми и разговорчивыми низшими чинами. Впрочем, юноша, Гепри, кажеся, в общении с журналистами был непреклонен и обходился самыми общими фразами. Вскоре писаки оставили его и начали опрашивать зевак. Тоже, если подумать, бесполезное занятие. Арвиджен сам отправил молодых полицейских поговорить с толпой и прочесать Гетто, но это едва ли что-то дало бы.
Аспид уже собирался отправиться в морг, когда увидел Фашхи. Колоритная, одетая в немыслимый пестрый наряд, обвешенная амулетами старуха бормотала невнятицу и постукивала каштановыми кастаньетами. Первая Фашхи, если верить легендам, появилась на Перрине вместе с переселенцами-изгнанниками, безумная, старая, опасная. Арвиджен видел одну такую в детстве, и был тогда страшно напуган. Теперь этот страх вернулся при виде неопрятной старухи, пританцовывающей и напевающей себе под нос: "Пустота, пустота. Засосет нас пустота. Все умрут, все умрут". Фашхи была слепа, и между тем безошибочно вычислила в толпе Арвиджена и схватила липкими пальцами за руку.
- Все умрут, когда пустота падет на нас. Наши силы утекут в пустоту! Хэй-е! хэй-е!
Арвиджен вырвался.
- Еще до конца года все переменится, - зловеще пообещала Фашхи и скрылась в толпе.
Арвиджен вытер руку об одежду.
Работа позволила Лизе отвлечься. Не думая ни о чем, она перелистывала регистрационные книги в поисках нужного раздела. Сначала она нашла род - Салеры. Эта фамилия в равной степени могла принадлежать и виттанийцам, и северокиламцам. Поиск нужной семьи занял некоторое время, ну а наткнувшись на нее, Лиза испытала разочарование.
"Рэндалл Салер. Сев. Килам. Младший секретарь посольства Северного Килама в Виттании. Жена: Абеди Салер (Лагдота). Сын: Микаэль Салер, 11 лет".
Секретарь посольства. Ребенок секретаря киламского посольства убит в Гетто. Лиза представила себе заголовки газет и поежилась. Убийство ребенка само по себе ужасно и отвратительно, но то, что может за этим последовать... Собрав быстро вещи, Лиза сунула в карман выписку из книги, на которой еще чернила не просохли, и поспешила в Управление. Проходя мимо парка, она невольно посмотрела вправо, где белело здание Киламского посольства.
У дверей Управления собралась целая толпа. Половина, судя по одеяниям, полосатым кушакам и обилию золотых украшений, принадлежала к киламской общине. Вторая половина держала перья на изготовку. В воздухе отчетливо пахло неприятностями. Почти сразу же Лизе стало понятно, что она не сумеет прошмыгнуть в Управление мимо всех этих людей. Киламцы были на взводе, а журналисты подстегивали их еще сильнее своими бестактными вопросами.
Когда чья-то рука властно обхватила ее талию, Лиза едва не закричала, но рот ей зажала горько пахнущая шудрой ладонь.
- Сворачиваем в парк, живо, - шепнул Тричент.
Аспид отпустил ее только когда они оказались в густых зарослях. Лиза перевела дух.
- Зайдем с набережной, - Тричент подтолкнул ее в спину. - Похоже, посетители в настроении нас порвать.
- Но как они узнали?
- Слухи расходятся быстро, - пожал плечами Тричент. - Давай руку, Уатамер, не то тебя затопчут.
Лиза покорно протянула руку.
На набережной тоже собралась толпа, состоящая в основном из журналистов. Аспид прошел мимо них, таща Лиза за собой, закрыл служебную дверь на засов и приказал охраннику никого не пускать. В коридоре их уже поджидал Боу, весь красный от волнения.
- Арвиджен, что это значит?!
Аспид выпустил наконец руку Лизы и устало потер лоб.
- Бри уже здесь?
- В мой кабинет, живо! - велел Вир.
Лизе никто не давал распоряжений, но и не прогонял, поэтому она последовала за мужчинами. В кабинете Вира уже дожидался, нервно расхаживая из угла в угол, высокий сухощавы человек. Тонкие нервные пальцы мяли черную сигариллу. Пряно пахло южнокиламским табаком.
- Ты ведь понимаешь, - сказал он, едва заметив аспида, - что если ребенок - киламец, то вскрытие я проводить не буду?
- Надежда умирает последней, - пожал плечами Тричент с деланной беспечностью.
Надежда уже умерла, - подумала Лиза, вслух же сказала:
- Его отец, Рэндалл Салер, младший секретарь посольства.
Вир выругался. Тричент, сощурившись, посмотрел на нее. Сухощавый, по всей видимости, патологоанатом, сокрушенно покачала головой. Опустившись в одно из кресел для посетителей, он продолжил мять сигариллу, кроша табак себе на колени.
- Хорошо, будем работать с тем, что есть. Ранение нанесено предположительно таким же оружием, что и в случае убийства библиотекаря Боу, а также нищего и секретарши ее высочества. Имеется большая кровопотеря, но это может быть как то связано с разницей в кровообращение у людей и змеев. Этот вопрос мало освещен в литературе, им я займусь лично.
- Что за оружие? - спросил Тричент.
Врач поморщился.
- Ты ведь знаешь, как я не люблю делать предположения.
- Ради меня.
- Если исходить из следов на ребрах... - с неохотой протянул доктор, - возможно, это дампар.
Лиза представила себе волнистый кинжал, изящный и смертоносный, и содрогнулась.
- Киламское оружие... - Тричент переглянулся с начальником, встал и подошел к окну. С улицы доносился шум, заставляющий Лизу содрогаться. - Думаю, будет лучше, если никто не узнает, что тело ребенка обнаружила некто Лиза Уатамер...
- И с родителями вам тоже лучше не встречаться, - кивнул Вир. - Тебе, по крайней мере. Я посмотрю, кому можно передать дело.
- Ну уж нет! - светлые глаза аспида хищно сверкнули. - Завтра я поговорю с послом. У него хватит власти утихомирить свое склочное стадо. Уатамер.
Слишком усталая и подавленная, чтобы спорить, Лиза поднялась на чердак, выложила на бильярдный стол скомканную справку и свернулась в кресле калачиком. Тричент ходил по комнате, шуршал бумагами, бормотал что-то себе под нос, но все это не трогало Лизу. Она давно уже пребывала в прострации, и вот наконец перестала что-либо чувствовать. Мысль о том, что ей придется ехать домой, вызывала лишь тень страха и раздражения.
Когда она очнулась, оказалось, что уже совсем темно. Она лежала на диване, от которого исходил запах кожи и пряных трав. Лиза не сразу сообразила, где находится. Конечно. Чердак полицейского Управления. Лиза села, спустила ноги на пол. Фигура в кресле шевельнулась. Тричент - сообразила Лиза. Уступил ей свой любимый диван. Передумав вставать, она устроилась поудобнее, уткнулась носом в пухлую спинку и погрузилась в сон.
---------
* Новой Виттания стала называться официально при королеве Анне II после того, как змеи и люди были уравнены в правах. Ее второй супруг - принц-консорт Рханкаф был первым и единственным чистокровным змеем на троне королевства
* Афисская династия - последняя из королевских династий Змеев, правившая на протяжении 300 лет. Следует заметить, что несмотря на огромную продолжительность жизни из-за дворцовых переворотов мало кто из змеиных правителей задерживался на троне дольше 50 лет
* Великие Нобли - иначе Великие Герцоги - семь самых старых и родовитых семей Виттании. Все они происходят от вождей рабов, когда-то свергнувших змеев и присягнувших на верность единому королю
* Само слово происходит от змеиного "гкхееехтэ" - квартал, улица
* Шолатто - в первую очередь напиток, производимый из плодов кустарника шоло, произрастающего в Изумрудной Долине и на юге Имерии (Миста, Арциана). Первоначально появился, как замена дорогостоящему импортному фрианкару, однако не слишком прижился в этом качестве из-за того, плоды сами по себе более сладкий. Со временем напиток, а также изготовляемые на его основе пасты и конфеты, стал исключительно десертным