Аннотация: В которой Сашель и Арвиджен общаются с родственниками, Лиза совершает маленькие подвиги, а Одри потихоньку сходит с ума
Глава одиннадцатая
Запах горелого пирога, чешуи и кожи. Запах смерти и разложения. Запах прошлого. Запах слёз. Кошмар неохотно отпустил Лизу. Осталось только чувство вины, сдавливающее горло. Сжавшись в комок, она разрыдалась в подушку почти беззвучно.
- В чем, интересно, ты виновата?
Лиза выдохнула в подушку. Прохладная рука взъерошила ей волосы.
- Уатамер?
- Я убила свою мать, - едва слышно ответила Лиза.
Кровать скрипнула и прогнулась под весом змея. Взяв Лизу за плечи, аспид заставил ее перевернуться на спину и щелкнул выключателем. Вспыхнул неестественно яркий свет. Лиза зажмурилась.
- Каким это образом?
Лиза медленно открыла глаза. Тричент низко склонился к ней и не отрываясь смотрел на заплаканное лицо.
- Я поранилась, - ровным голосом ответила Лиза. - Мама приехала домой рано. Ее не должно было быть дома в тот вечер.
- Не тот, так другой, - пожал плечами змей.
Лиза порывисто села и оказалась с ним нос к носу. Аспид вздрогнул и попытался отстраниться, но Лиза схватила его за воротник. Ее захлестывал гнев.
- Что ты вообще знаешь об этом, гадюка?!
- Как уже говорил, - кивнул аспид, - гадюка и горжусь этим.
Тонкие пальцы аккуратно смахнули слезинки с лизиных щек.
- Уатамер, это не твои мысли, это чары.
- На меня чары не действуют, - пробормотала Лиза.
- Ладно, я немного неверно выразился, - вздохнул аспид. - Это дар горе-инспектора. Он боа, достаточно старый и совершенно безмозглый. Не смог достать меня и потому взялся за тебя. Лиза, ты ни в чем не провинилась.
Лиза упрямо мотнула головой.
- Она мертва из-за меня. А я даже не помнила о том, как ее убили.
- Это не от чувства вины, а от шока, - аспида аккуратно, один за другим разжал ее пальцы, освободив начавший уже трещать воротник. - Лиза, тебе было пять.
- Это не имеет значения.
Аспид раздраженно фыркнул, стащил ее с постели и хорошенько встряхнул. Руки до боли стиснули ее плечи. Лиза ойкнула.
- Посмотри на меня, Уатамер!
Лиза, вздрогнув, подняла взгляд. Глаза у аспида были ярко-синие, такой насыщенный оттенок сложно было назвать голубым. В сочетании с темными волосами это производило странное, завораживающее впечатление. Лиза не могла ни моргнуть, ни отвернуться. Страх и отчаянье медленно стекали с нее. Лиза прерывисто вздохнула.
- Так-то лучше, - аспид выпустил ее плечи и, опустившись в кресло, потер лоб. - Ты напугала меня. Не делай так больше.
Лиза нервно хихикнула.
- Б-больше не буду.
- В любом случае, не твоя вина, - хмыкнул аспид. - Инспектор выбрал лёгкую жертву. Знать бы, чем я ему насолил... нет, не помню его.
- Так это был легендарный змеиный "дар"? - Лиза поежилась.
- И что здесь легендарного? - Тричент в свою очередь поморщился. - Некоторые умеют перекидывать людей в прошлое, проходить сквозь стены, левитировать предметы в конце концов. А этот тип всего лишь лезет тебе в голову, находит болевую точку и бьет по ней со всей дури. Грубо.
- А у вас какой дар? - спросила Лиза.
- Бесполезный, - отрезал аспид. - Ладно, у нас связаны руки. Алисия мертва, на место преступления нас не пустят, вести расследование мы также не можем, потому что загремим за решетку... Уехать мы тоже не можем... тупик.
- А поговорить в частном порядке? Вы ведь были знакомы с матерью Алисии Ловергаль, - предложила Лиза. - Пособолезнуем, как знакомцы. И ничего не будем расследовать.
- Делия и Аршан не захотят видеть меня, - покачал головой Тричент и с намеком посмотрел на Лизу.
- Я могу с ними поговорить, - вздохнула девушка. - Спрошу о книге, о том, с кем в последнее время мээс Ловергаль общалась.
- Меня сейчас не это беспокоит, - покачал головой аспид. - Я звонил Сашелю. Он страшно чем-то занят, но нашел время сказать, что о книгах и интересах Алисии никто посторонний не знал, свою коллекцию она не афишировала. В то же время в Абиголе, наверное, последняя крыса в курсе, чем Алисия занималась на Капище... Что-то слишком уж своевременно ее убили, за пару минут до нашего прихода.
- И вы считаете... - начала Лиза.
- Что тебе нужно лечь спать. А с утра мы позавтракаем, прогуляемся по городу, помозолим глаза местной полиции.
Лиза мотнула головой.
- Я не усну.
- Как миленькая, - аспид ткнул ее пальцем в лоб. - Или будешь иметь дело со мной. Живо в постель. Поговорим утром. Под одеяло, живо!
- Как скажете, мэти Ашшршашвидшшен, - вздохнула Лиза.
Аспид вышел. Лиза разделась, забралась под одеяло, погасила свет и, сложив руки на груди, стала смотреть в потолок. Засыпать было страшно. Где-то там в темноте прятались ее кошмары, запах горелого пирога и чувство вины.
Наверное, она все же заснула. Ничем иным нельзя объяснить, как она оказалась на заросшей цветами поляне. Под ногами были трава и мох, усыпанные звездочками белых цветов, а по кругу росли, плотно сплетаясь ветвями, кусты шиповника и розы-пионки. Тричент сидел на траве, откинувшись спиной на замшелый камень, и читал небольшую книгу.
Дожили, - мрачно подумала Лиза, - он мне уже снится!
- Славное местечко, правда?
Лиза обернулась через плечо на объятую огнем комнату, а потом, сделав пару шагов, присела рядом со змеем на траву.
- Да, здесь неплохо.
- Даскра, - аспид сорвал крошечную звездочку и растер между пальцами. Нежно запахло полузабытыми благовониями.
Они сидели молча: аспид, читающий книгу, и Лиза - обхватив свое колени. Мысли ее скользили по поверхности, ни на чем не задерживаясь. Словно волны по песку. Лизе хотелось задать множество вопросов этому - воображаемому - Триченту, тем более, что он бы ответил так, как она того желала. Но Лиза молчала, а змей перелистывал неспешно страницы.
Наконец она решилась.
- Аш...
- Пора просыпаться, - тихо сказал аспид.
Арвиджен поднялся с постели, аккуратно разжал пальцы Лизы, сжимающие край его рубашки, и выскользнул за дверь. Горничная в старомодном - "Лавр и падуб" держал марку - платье и переднике уже разносила завтра. Пахло свежесваренным фрианкаром и выпечкой. Пройдя мимо посмеивающейся сплетницы-горничной, аспид открыл дверь в свой номер. Вычурные часы над камином показывали восемь. Девушка-птица над циферблатом потягивалась и позевывала, прикрывая лицо крылом, а увидев постояльца, приняла соблазнительную позу. Арвиджена всегда раздражали подобные часы, но эти хоть молчали. У Бенедикта в комнате стояла на столе бронзовая красотка, которая пела пошлые песенки, неудачно шутила и комментировала все подряд.
Арвиджен повернул часы циферблатом к стене. Девушка-птица извернулась, стараясь на него смотреть, но аспид уже отошел к окну. Туман начал подниматься от земли, где всю ночь лежал плотной подушкой, и медленно рассеиваться. Было зябка, в Абиголе всегда было зябко. Где-то вдалеке перекрикивались болотные птицы. И что-то тревожное было в воздухе. Арвиджен одернул себя. Ничего тревожного на самом деле, это всего лишь воображение, это разум ищет оправдание случившемуся ночью, которую он самым глупым образом просидел у постели Лизы, разгоняя ее кошмары.
Он сделал это потому, что Лиза полезна.
Он сделал это потому, что Лиза каким-то образом стала его человеком. Тех, кто ему небезразличен, у Арвиджена всегда было немного, но за них он отчаянно держался. И хотя ему вполне хватало дяди, Орфа, брата, Вира, Беданьяра и посла Роанкаля, Лиза - опять это "Лиза"! - каким-то образом проскользнула в его мысли. Арвиджен раздраженно ударил по подлокотнику. Хватит. Что он Кристенье, что ему Кристенья, как сказал поэт.
Арвиджен выглянул в коридор.
- Доброе утро, - сказала стоящая под дверью Лиза. Выглядела она бледновато. - Я готова идти на встречу с Делией Ловергаль.
- Ты завтракала?
Лиза пожала плечами.
- Я не голодна, мэти Арвиджен.
О, он снова стал Арвидженом. Значит, Лиза напряжена и испугана настолько, что нет сил злиться. Что бы ей не снилось - а сны Арвиджен предпочел не подглядывать - это пугало и выматывало ее.
- Здесь неподалеку наверняка есть какая-нибудь кондитерская. Пошли, выпьем по чашечке фрианкара.
Лиза переступила с ноги на ногу.
- Мэти Арвиджен...
Что заставило ее чувствовать себя так неуютно? Аспид взял ее за руку.
- Пошли.
Подземелья Кастербриса у змеев ассоциировались со смертью и холодом. В боковых коридорах клубилась тьма. Рханкаф поежился и плотнее укутался в меховой плащ.
- Такой участи никому не пожелаешь.
- Ты три сотни лет провел, как принцесса Льдинка* в ледяном гробу, - заметил Сашель.
- Как кто, простите? - аспид дернул плечом. - Я сделал это добровольно.
- И он тоже. От скуки.
- Я не смогу его контролировать, - покачал головой Рханкаф.
- Ты любого можешь контролировать, - хмыкнул Сашель и похлопал аспида по плечу.
- Но не вас.
- Я ваш арьян, на меня не действуют ваши дары, - пожал плечами Сашель. - Терпи. Мы пришли.
На двери было четыре замка. Сашель ставил их лично, и то и дело проверял на прочность. Лирана стоило запирать понадежнее. Сашель вытащил связку ключей; они потемнели от времени, тронутые патиной, местами ржавые, тусклые. Поочередно открыв замки, Сашель приоткрыл дверь. Из темноты пахнуло холодом. Кожу закололи кристаллики льда. Рханкаф надвинул нижа капюшон и отступил на шаг.
- Зато Лиран не вырвется, - неуверенно улыбнулся Сашель. - Держи фонарь.
От фонаря исходило тепло, греющее озябшие руки. В воздухе клубился ледяной пар. Стены коридора, плавно спускающегося все ниже и ниже в скальную пароду плато Брисар, были покрыты седым инеем. С каждым шагом в эту пещеру ледяной ведьмы Сашель находил идею разбудить Лирана все менее привлекательной и уж конечно - менее разумной.
А в самой глубине пещеры среди ледяного сияния, искрения и дыма спало божество. Светлые волосы отливали серебром, кожа казалась мраморно-белой. Совершенство до последней черты. Красота, перед которой меркли все самые красивые змеи и уж конечно люди.
Мертвая и злая красота.
- Это... - выдавил Рханкаф.
- Лиран Ангейл Лал-Линард, - кивнул Сашель. - Мой сводный брат. Не обманывайся внешностью. Гаже этой твари ничего не может быть.
- В его лице что-то неправильное, - кивнул Рханкаф.
- Поднимай его, - распорядился Сашель. - Вынесем его на теплый воздух. И, пока у тебя есть время, советую собраться с мыслями.
- Кхм...
Подняв безвольное тело, похожее на бескостную медузу, змеи начали медленно подниматься наверх. Обратный путь занял больше времени и физических сил. Вместе с тем, обоих поддерживало желание выбраться из подземелья на солнце. Оказавшись наконец под синим небом, и Сашель, и Рханкаф уронили свою ношу и повалились на теплую траву.
- Сегодня ведь первый день осени, - пробормотал Сашель, щурясь на солнце. - Какими глупостями приходится заниматься в первый день осени!
Рханкаф сел, растирая шею.
- Давайте уже приведем его в чувство и займемся дело. Мне не хочется здесь задерживаться.
- И тебе не интересно, как за три сотни лет изменился мир?
Рханкаф покачал головой.
- Ничуть.
- Тебе не интересно взглянуть на поезда, автомобили, имажинариумы?
- Я уже видел. Слишком суматошный мир. От него легко устать.
- Как и от любого другого, - кивнул Сашель, поднимаясь. Порывшись в сумке, он достал жгут, шкатулку с дюжиной ампул и шприц. - Помоги мне.
Перетянутая жгутом рука-медуза посинела и начала наливаться чернотой. Сашель встряхнул ампулу, заполнил шприц вязкой на вид жидкостью и вколол ее в вену. Тело дернулось, затряслось, как желе. Гримаса обезобразила идеальные черты. Рханкаф отвернулся и сдавлено спросил:
- Когда это кончится?
- Уже. Сейчас он придет в себя.
Лицо Лирана разгладилось, задрожали ресницы, губы тоже дрогнули и сложились в отвратительную ухмылку.
- Привет, кузен. Ты все так же вкусно пахнешь.
Речь Лирана отличалась прежней мелодичностью, но время и холод повлияли на связки. Голос его стал ниже и глуше, и не напоминал больше божественное пение. Зато остались прежние интонации: полные превосходства и обещания чего-то запретного.
- Помоги мне сесть, кузен.
Рханкаф удивленно взглянул на Сашеля.
- Это чистый амади. Не понимаешь?
- Тогда я буду говорить на том мусоре, который вы тут считаете языком, - ухмыльнулся Лиран. Его змеиный был еще более шипящим и ядовитым, чем у Арвиджена, способного издавать звуки, посрамившие бы и рассерженную гюрзу.
Ухватившись за руку Сашеля, Лиран сел и, открыв наконец глаза, посмотрел на Рханкафа.
- А это что у нас тут такое красивое?
Амади осекся и, нервно облизнув губы, моргнул. Рханкаф сделал глубокий вдох.
- Вы должны неукоснительно следовать указаниям Сашеля.
- Пытаешься загипнотизировать меня, дитя?
- Вовсе нет, - Сашель улыбнулся. - Тебе просто захочется это делать.
- Да, - согласился Лиран. - Но я умею сопротивляться своим желаниям.
- Только не ты, - покачал головой Сашель. - и поэтому я его разбудил. Кто угодно, братец, но только не ты. Мне нужна твоя помощь.
С трауром по змеиному Лиза столкнулась впервые. Все было белым, словно туман за ночь растворил цвета. Змеи предпочитали насыщенные тона, как всегда подозревала Лиза, гармонирующие с блеском их чешуи. Но не сейчас, когда все побелело. Стены дома затянули холстом, на кусты роз бросили густой тюль. Хозяйки, внешне очень похожие, принимали гостей на пороге и наливали им по стакану белесой же, мутной жидкости. На поверку она оказалась каким-то пряным молочным напитком.
- Вам здесь не рады, - сказала Делия Ловергаль, протягивая между тем стакан.
- Я пришла извиниться... - пробормотала Лиза.
- Вас прислал Тричент, чтобы вынюхивать. Убирайтесь! - змея указала на калитку.
Лиза вышла, встала за ней и подождала, пока иссякнет поток гостей. Делия Ловергаль занялась уборкой: складной стол, пустые кувшины, грязные стаканы. Внутренне дрожа, Лиза поднялась на крыльцо.
- Я вам помогу.
Делия Ловергаль смерила ее недовольным взглядом и указала на поднос со стаканами.
- На кухню. Первая дверь слева.
Подхватив тяжелый поднос, Лиза опасливо вошла в дом. Внутри пахло тимьяном и жимолостью, а с кухни тянуло сдобой. И - Лиза сглотнула, борясь с тошнотой и подступающими слезами - яблочным пирогом, слегка подгорелым.
- Почему вы работаете на Тричента?
Лиза обернулась. Делия Ловергаль смотрела на нее без малейшей приязни. Под этим взглядом делалось жутко, и появлялось желание оправдаться. Снова змеиные шуточки? Лиза неожиданно почувствовала закипающую злость.
- Почему вы ведете себя так, будто мы с мэти Тричентом убили вашу мать?
- Потому что это правда.
- Убийства из столицы докатились сюда, а у нас по-прежнему нет зацепок! Мы бессильны! Мы до сих пор надеемся, что она из книг вашей матери прольет свет на это дело. Если нет, мы снова окажемся в тупике. Мы, как белки в колесе, мечемся в поисках правды, а все ведут себя так, словно мы преступники!
- Вот поэтому, - довольно сказал Тричент, - я и взял эту девочку своим ассистентом. Собирайся, Уатамер. Книга исчезла.
- Мэти Ашшршашвидшшен?
- Злишься? - ухмыльнулся аспид и повернулся к Делии Ловергаль. - Ты считаешь, я убил свою собственную дочь?
- А разве не о подобных вещах говорит нам история?
- с точностью до наоборот. Дети убивали своих родителей. Если подумать... это единственный случай, когда мы с братом действовали заодно, - Арвиджен неприятно улыбнулся. - Я поговорил с твоей бабушкой, ее неделю не было в городе. За это время кто-то подозрительный появлялся?
- Например? - Делия не изменила своей враждебности.
- У нас большая коллекция. Постоянно кто-то приходит.
- А живые мертвецы не ходили?
Делия разразилась жутким каркающим смехом.
- Ты издеваешься, "дедушка"?
Тричент взял Лизу за руку.
- Пошли, Уатамер. И будь сегодня ночью осторожнее... внучка.
Выйдя на улицу и протащив за собой Лизу несколько русов, аспид резко остановился и огляделся.
- Фрианкарня. Закрывается в час ночи, пока там посидим.
- Зачем? - задала Лиза самый безобидный вопрос.
- Когда ночью Алисия придет за Делией, лучше нам быть начеку, верно? - аспид усмехнулся, еще крепче сжал руку Лизы и вновь потащил девушку за собой.
Фрианкар в Абиголе был отвратительный, от него пахло мокрым кирпичом. Арвиджен взял себе кружку фруктового отвара и коробку сахарного печенья и сел возле окна. Подоконник был заставлен цветами, и пышная листва полностью скрывала его от взглядов прохожих. К неаппетитному запаху местного фрианкара здесь примешивались запахи влажной земли, зато вид на дом Ловергалей был отличный. Лиза села напротив и вжалась в диван. От нее волнами исходили недоверие, испуг и подавленность. Волосы потускнели. Она явно хотела спросить что-то, но то ли стеснялась, то ли боялась. И эта невесть откуда взявшаяся черта начала раздражать Арвиджена.
- Говори.
- Вы действительно убили своих родителей?
Арвиджен хмыкнул.
- Только тебя может беспокоить случившееся полторы тысячи лет назад. Нет. Ничего подобного я не делал. Я, каким бы это не казалось вам странным, любил своих родителей.
- Кхм... пей, - Арвиджен подвинул к ней кувшин с отваром. - Мой отец сбежал на Амулет сразу после нашего рождения. Возможно, он еще жив где-то. Мать осталась на попечении дяди. Как и мы. До тех пор, пока наш старший брат не убил ее. Сашель сумел вывернуться сам и нас спасти, но не мать. Мы же потом отыскали братца и сварили его в молоке.
Лиза ожидаемо ахнула.
- Вареная змея - это очень вкусно, - усмехнулся Арвиджен.
- Я серьезно спросила!
- Я серьезно ответил. И, чтобы уже закрыть эту тему. Да, Алисия Ловергаль была моей дочерью.
- Не похоже, что вас слишком опечалила ее смерть, - насупилась Лиза.
- Ну так не нужно искать во мне хорошее, - резонно заметил Арвиджен. - Она меня и не опечалила. Как меня не волновала ее жизнь.
- Это... - Лиза запнулась. - Немного неправильно.
- Тебя волнует судьба твоих дальних теток и сводных сестер?
- Когда тебе больше тысячи лет, все эти условности теряют свое значение.
Он откинулся на спинку и погрузился в разглядывание украшенного белыми траурными полотнищами дома. Лиза вжалась в угол диванчика и целиком ушла в себя. В молчании прошло несколько часов. Стемнело. Туман опустился на Абиголу. Однако же, ничего не происходило. Около полуночи кафе закрылось, и последних посетителей выставили за дверь. Было зябко, влажный туман лип к коже. Найдя в темноте руку Лизы, аспид пошел вниз по улице в поисках нового наблюдательного пункта.
- Если опять что-то случится, - пробормотала девушка, - нас точно повесят.
Арвиджен крепче сжал ее руку.
- Мы здесь, чтобы ничего не случилось.
Лиза вырвала руку и, ежась, обняла себя за плечи.
Где-то за туманом взошла луна. Ночь перевалила за половину. Туман опустился к самой земле, затем снова поднялся и медленно рассеялся. Солнечные лучи согрели воздух. Ночь прошла, но так ничего и не случилось. Наверное, к счастью. Лиза, задремавшая у аспида на плече, поднялась и заразительно зевнула.
- Возможно, мертвецы встают только в бурю?
- Или в полицейском морге сегодня случилось неприятное, - Арвиджен с хрустом потянулся. - Позавтракаем и, как законопослушные жители, наведаемся к инспектору.
- А что нам делать с книгой?
Арвиджен посмотрел на девушку. По утрам, когда ярко светило солнце, а тени прятались по углам, она держалась куда бодрее.
- С книгой разберемся, когда убедимся, что с Ловергалями все в порядке.
Лиза, щурясь, посмотрела на аспида. В глазах ее мелькнула незнакомая хитринка.
- А вы ведь о них все-таки беспокоитесь...
- Пошли, Уатамер, - Арвиджен дернул девушку за рукав.
Лиран, развалившись в кресле, с интересом рассматривал интерьер таверны. Он вообще с жадностью разглядывал все изменения, фыркал при виде людей и отпускал ядовитые комментарии в адрес змеев. И Лиран беспрестанно болтал. Он предпочитал амади; Сашель, занятый картами, изредка отвечал по-человечески.
- Я не понимаю, братец, чего ты от меня хочешь? - снизошел наконец до змеиного Лиран.
- Соскучился? - Сашель бросил на него косой взгляд. Лиран скептически хмыкнул. - Начнем отсюда.
Лиран спрыгнул с кресла, перемахнул через стол и склонился над картой.
- Ты хочешь, братец, чтобы я полез в подземелья?
- Я дам тебе свитер, - пообещал Сашель. - Теплый, сам вязал. Рханкаф, возьми в кладовой куртки и фонари, выходим сейчаз же.
Лиран фыркнул. Сашель знал, что он предвкушает веселую заварушку, чует кровь, но никогда не выкажет свое нетерпение вслух. Только глаза Лирана неприятно горели. Сашелю это играло на руку. Похлопав Рханкафа ободряюще по спине, он вытолкал обоих спутников на улицу и запер дверь.
Ближайший вход в большую городскую канализацию располагался возле кладбища. Муниципальные власти использовали его, чтобы следить за стостоянием почти вокруг могил. Спустившись на несколько русов, можно было наткнуться на скальную породу и ряд железных дверей, ведущих в разные части катакомб. Сашель вытащил из кармана давно припасённые ключи.
- Проверим сначала коридоры под кладбищем.
- Вам не терпится повстречаться с мертвецами? - мрачно поинтересовался Рханкаф.
Сашель молча повернул ключ в замке и потянул на себя тяжелую дверь. Лиран, как всегда заинтригованный хотя бы тенью приключений, пришел ему на помощь. Из коридора пахнуло мертвечиной, гниением. Рханкаф зажал нос, даже Лиран поморщился.
- Люди. Не в состоянии даже позаботиться о собственных мертвых!
Сашель покачал головой.
- Я думал, ты помнишь, сколько хлопот нам доставляла местная магия. Нет, проходы проверяли весной, когда уровень реки поднялся. Здесь было сухо и пахло камнем. Значит, дело в чем-то другом.
- И чего ты от меня хочешь? - поинтересовался Лиран, снова переходя на амади. - Тебе мальчонки мало?
Сашель бросил косой взгляд на Рханкафа, переминающегося с нервно с ноги на ногу.
- Мальчонка - четвертое поколение, его легко могут убить. Но не нас.
- Были, помнится, способы, - хмыкнул Лиран. - Я что ты сделаешь потом, когда решишь, что я больше тебе не нужен? Снова запихнешь меня в гроб?
- В прошлый раз ты сам ушел, - напомнил Сашель. - От скуки. И мир не слышком изменился с тех пор.
- Ну... - Лиран паскудно ухмыльнулся. - У тебя вроде была пара славных племянников. Думаю, они здорово выросли с тех пор.
- Иди вперед, - холодно сказал Сашель. - Рханкаф, за мной.
Довольно ухмыляясь Лиран пошел вперед, предвкушая неприятности. За ним пошел Сашель, не спуская с гордо выпрямленной, бросающей всем вызов спины взгляд. Замыкал маленький отряд Рханкаф.
Подземелья вокруг кладбища и под ним были не слишком разветвленными. Лишние коридоры были замурованы, часть обвалилась сама по себе. Оставшаяся сеть была нанесена на карты, и городские рабочие намалевали на стенах светящейся краской стрелки, указатели и пометки. Чем больше маленький отряд углублялся в кладбищенские катакомбы, тем сильнее становился запах разложения. Особенно сильно несло от люков, ведущих в склепы аристократов. Каждая третья - четвертая лестница - ввареные в камень железные скобы - была перепачкана в гнилой жиже.
- Весело, - прокомментировал Лиран, переходя на змеиный.
- Особенно это... - пробормотал Сашель.
На стене прямо перед ними бурой краской, имитирующей кровь, были начертаны причудливые знаки. Сильно измененные, они сохранились в письменности Килама, но когда-то - тысячу, две тысячи лет назад подобные закорючки имели огромную власть.
- Как говорят местные? Шила в мешке не утаишь, - фыркнул Лиран. - Я говорил: чтобы избавиться от проблем, надо было истребить всех, до последнего младенца.
- Не это странно, - отмахнулся Сашель. - Здесь написано: "Илот Виккар Ирриуду". Буквы старокиламские, но слова ниддингские. Дословно: "Мертвец скачет быстро, как ветер". Словно кто-то адаптировал заклинание.
- Так как же оно сработало? - удивился Рханкаф.
- Дело не в словах и не в знаках. Главное - ритуал. И он, судя по всему, выполнен ве...
Сашель осекся, умолк и прислушался. Шорох, шлепанье и плюханье, словно каменным коридором движется что-то не вполне твердое. Кроме этого плюханья не доносилось ни звука: никакого сопения, никакого дыхания. Что-то не вполне твердое, и что-то не вполне живое.
- Держись сзади, - велел Сашель Рханкафу и вытащил из сумки несколько склянок. - Соленая вода. Должно сработать.
Одри, кажется, начала сходить с ума. Ей было теперь холодно, но почти не страшно. Она не то, чтобы смирилась с судьбой, но ей все вокруг стало безразлично, включая собственное будущее. Прислонившись к стене, Одри дирижировала шорохами. Она больше никого не ждала. Прошла, кажется, целая вечность. Все забыли о ней. Плакать и звать на помощь было бесполезно.
Иногда Одри разговаривала; вела долгие беседы с Лизой, Саффрон, погибшими родителями, Виром, Линардом. Наверное, к счастью было, что ей пока никто не отвечал. С Линардом она разговаривала особенно часто, поскольку тот был единственным, кто имел реальную возможность спасти ее. Но отчего-то не спасал. С каждым днем, с каждым годом - ей казалось, прошли уже годы - Одри злилась все больше. Ей хотелось разбить, сломать что-то, ударить Линарда, хорошо, сильно ударить, до крови, до боли. Становилось все холоднее, стена покрылась изморозью. Лопатки заледенели. Одри все стояла и дирижировала шорохами, и все глубже и глубже погружалась в страх.
Щорох и скрежет, становясь все громче, пробивались из-под земли. Стена леденела и леденела все больше. Бетонный пол пошел трещинами и начал, крошась, рассыпаться. В центре поднялся, вспучился бугор, во все стороны покатились кусочки бетона. Окровавленные, полуразложившиеся пальцы, присыпанные цементной крошкой, пробились из-под пола. Одри осеклась - она бормотала себе под но все это время - замерла, задохнулась. Рука, тянущая, подволакивающая за собой останки тела, двинулась к ней.
----------
* Принцесса Льдинка - героиня ниддингской сказки, похожая на нашу Белоснежку, или Спящую Красавицу