Людмила Петровна женила на себе Тулякова из прихоти. На самом же деле, он ей нисколько не нравился: без талии, тусклый, как горящая в полнакала лампочка, а усы... разве такие усы должны быть у женихов? Так и хочется их сорвать, как делают это актёры после спектакля. Но, будучи женщиной непредсказуемой / репутацию таковой ей приходилось подтверждать не без потерь для своей гордости и чести /, Людмила Петровна решилась на опасный шаг скорее по этой причине, чем из других, более свойственных её полу соображений.
И вот, вследствие вышесказанного, в солнечное, но отнюдь не самое радостное для Тулякова утро, он опомнился в её квартире, в её постели, в её объятиях, что и зафиксировал с величайшим для себя прискорбием. С трудом оторвав голову, замороченную вчерашними событиями, от набитой спрессованным пухом подушки, Туляков не без любопытства оглядел место происшествия. Оценил мебель, рыночная стоимость которой не вызывала сомнений, на окнах - гардины с замысловатым узором, залюбовался телефонным аппаратом, ослепляющим яркой белизной и непривычным дизайном, телевизионным экраном, рассчитанным на утренние пробежки, а напоследок перевёл взгляд на Людмилу Петровну, рядом с которой увиденное теряло и смысл и цену.
На вопрос Тулякова: "Потрудитесь объяснить, каким образом я оказался на вашей территории?", Людмила Петровна зажмурилась, как кошка, поймавшая воробья, и изрекла примерно следующее:
- Вы сделали мне предложение, а я согласилась.
- Чушь собачья, - выразился Туляков. - Я вас впервые вижу.
- И какое произвожу впечатление?
- Ужасное! И запомните, я всё равно сбегу.
- Куда?
- На волю.
- Тоже мне, Степан Разин выискался. Всё предусмотрено: входная дверь тщательно заперта, а ключ упрятан в надёжное место. Не для того выходят ночью замуж, чтобы к утру овдоветь.
- Никак всю жизнь собрались держать меня взаперти?
- Не вижу другого способа... Да не расстраивайтесь так, хуже не будет. Обеспечу прожиточный максимум: еда, питье, выпивка, санудобства, телевидение, радикальная пресса, женщина, наконец, - Людмила Петровна кокетливо поджала губы. - Доступ воздуха гарантирован, лично позаботилась о вентиляции. Любой бы на вашем месте почувствовал себя счастливым.
- Вот и брали бы любого! - огрызнулся Туляков, прикрывая напускной грубостью возрастающую заинтересованность.
- Именно "любой" вы и есть. Просто повезло больше, чем другим.
- Ничего не скажешь, везение: сиди на цепи, как учёный кот.
- Во-первых, не на цепи, а на цепочке, а во-вторых, цепочка-то из чистого золота. Сможете удостовериться.
Мелькнула мысль, что, при случае, можно удрать вместе с цепочкой.
- К вашему, похитительница, сведению, я ежедневно бываю на службе, - всё ещё пытался отбиться Туляков, но скорее по инерции, чем из желания.
- И со службой уладим! - ясно было, что Людмила Петровна определила судьбу Тулякова на много лет вперёд.- Стаж сохраним, а придёт время, обеспечим пенсией. По рукам?
"Ну и баба, - восторженно подумал Туляков. - Смотреть противно, зато слушать одно удовольствие! Он ещё раз огляделся, чтобы убедиться в том, к чему начал привыкать: мебель, гардины, телефон, телевизор, интернета пока нет, но будет... С некоторых пор всё это сделалось таким же личным его имуществом, как и валявшиеся на полу брюки.
- Можно рискнуть, - буркнул Туляков. Слишком удачно всё складывалось, а как всегда при удаче, им овладевал страх, что за сладкие сны приходится расплачиваться при пробуждении.