- Всех убивают, почему судьи должны быть исключением?
- Не спорю, мы страна равных возможностей. Но судью?! К тому же впервые на рабочем месте. Видно так было уготовано ему на небесах. Но дух захватывает при мысли, что из всех небокоптителей до сих пор только судьям дозволялось умирать по-человечески. Похоже. даже Господь не желал с ними связываться. А уж его называть перестраховщиком не поворачивается язык. Или ТАМ кто-то напутал, или ЗДЕСЬ неправильно поняли. И вот финал: все стоят на ушах, кроме, разумеется, потерпевшего.
- Выходит, и на старуху бывает проруха. Хотя во всякой печали есть повод для надежды. В данном конкретном случае, судьи, надо думать, станут лучше понимать убитых, а не заботиться, как бы нанести меньше ущерба убийцам.
- Не забывайте, демократия - наше единственное, в своём роде, достояние.
- Во-первых, ни демократия, ни женщина не бывают единственными. Во-вторых, демократия, как и женщина, требуют жертв. Так что несчастный случай с судьёй ей на пользу.
- Но не ему.
- Согласен, жертва всегда чувствует себя неуютно. Но винить ей, кроме себя, некого.
- Почему?
- Вы ещё спрашиваете! Нарушена главная заповедь безопасного существования: не высовывайся!
- Вы думаете, что судья...
- Так думаю не только я, но и убийца. Иначе бы он избрал другую мишень.
- Но судья на то и судья, чтобы судить.
- Не судите - и не будет тюрем.
- Но ведь именно за это ему платят.
- Умный судья и без зарплаты не голодает.
- Как же так?
- Он понимает, что хотят от него, а те, в свою очередь, понимают, чего хочет он.
- Стало быть, эра понимания?
- Не утверждаю, что она наступила, но что все мы стремимся именно к ней, не отрицаю.
- И всё-таки не хотелось бы верить в пророчество прессы, будто это убийство знаменует начало конца нашего правосудия.
- Скорее всего, это конец начала. Хотя то, с чего мы начинали, очень мало напоминает правосудие.
- Позвольте вам не позволить. Я верю в наше правосудие, потому что каждый человек обязан во что-то верить. А тот, кто смеётся над самым святым, лишь доказывает, что у него нет ничего святого. Хорошо ещё, что министр юстиции настроен оптимистично.
- Это он заявил лично вам?
- Нет, прессе. Судью, по его мнению, никто не убивал. Просто он пал жертвой.
- Жертвой чего?
- Собственной честности. В этих делах я полный профан и доверяю мнению людей компетентных. Меня, во всяком случае, министр успокоил, и я уверенно смотрю в будущее.