- Идеально. С восторгом выдохнула парикмахер, приглаживая невидимые волоски, выбившиеся из безупречно уложенного пучка.
- Благодарю. Я оставила положенные чаевые, правильно улыбнулась, вложив в улыбку ровно столько чувств, сколько считается приличным в обществе. Я вообще отлично вызубрила за последние годы (кстати, годЫ или годА, муж бы непременно поправил меня и еще лекцию прочитал, как именно правильно и почему) все эти правила и общепринятые нормы.
На улице бушевала весна, такая по-детски дикая весна, с ручьями, кучами грязи и безумным количеством солнца вокруг. Даже пахнет такая весна по-особому, вдохнешь ароматного воздуха и будто вес теряешь и, кажется, что стоит только сильно-сильно разбежаться и взлетишь. Я когда-то так и делала, а потом домой возвращалась с ободранными коленками и грязью в волосах, ох и доставалось мне от родителей. Погрузившись в воспоминания, я зазевалась и столкнулась с женщиной, вынырнувшей из-за угла.
- Простите, моя вина. - Заговорила я и тут же осеклась, узнав эти глаза. - Катя???
Уже произнося имя, сама удивилась своему шоку. Подруга детства изменилась до неузнаваемости, ни длинных белокурых волос, ни идеально подобранной одежды, сумасшедший маникюр, отсутствие макияжа.
- Вера??? - с трудом узнала меня она. - Господи, ты что с собой сотворила?
"Тебя, я сотворила с собой тебя!" - захотелось прокричать мне, но я лишь произнесла: "Я просто повзрослела".
- Повзрослела? Никогда не думала, что это произойдет с тобой.
А ведь и, правда, когда-то давным-давно мало кто мог представить меня взрослой. Мои родители были так погружены в свои карьеры, что им было уже за сорок, когда я появилась на свет, подозреваю, что своим рождением я обязана тем, что за меня им были положены несколько лишних квадратных метров в полученной ими тогда квартире. Почти сразу меня отправили к бабушке в деревню, где я росла дикаркой до самой бабулиной смерти. После написания и защиты докторских, родители внезапно вспомнили про меня, мечтая создать научную династию. Трудно представить их ужас от вида меня десятилетней - непослушные черные кудри, загар такой, что непонятно загар ли это или просто слой грязи, ни малейшего понятия о культуре поведения.
В школе было просто ужасно, дети могут быть очень жестоки, хорошо хоть научившись в деревне драться, я могла постоять за себя так, что ко мне почти сразу перестали лезть. Потом стало легче, у меня появилась подруга Катя, безупречная девочка из безупречной семьи почему-то прониклась ко мне симпатией и я с благодарностью приняла ее дружбу. Родители постоянно ставили мне ее в пример, Катя то, Катя сё, к окончанию школы я ее почти ненавидела, ненавидела за то, что мне никогда не стать ею. Но на самом деле я вдруг стала ненавидеть её за то, что она казалась счастливой, а я никак не могла найти мира и равновесия в своей душе.
После школы мы потерялись, я поступила в медицинский институт, выучилась на фармацевта, но с научной карьерой не задалось. Нужно было содержать родителей, привыкших к определенному стилю жизни, но после выхода на пенсию растерявшим источники дохода, да и выбранный родителями мой муж не стремился становиться добытчиком, а вкусно покушать любил. Так что все занимались наукой, а я занималась добычей денег на должности руководителя коммерческого проекта, меня часто попрекали не благородностью моего занятия, называли барыгой, но денег просили регулярно.
- Как ты поживаешь? Чем занимаешься? - Мы сидели за столиком в кафе, Катя лениво помешивала свой чай и с любопытством поглядывала на меня.
Я рассматривала короткий ёжик её рыжих волос, пять дырок в одном ухе и семь в другой, слушала, как позвякивают цветные браслеты на ее руках, вдыхала экзотический запах её духов и ужасалась этим переменам.
- Я нормально. Замужем, работаю, все нормально. - Я привычным жестом пригладила рукав пиджака (серый деловой костюм, у меня их три, ношу их всегда по будням, только блузка каждый день новая - свой оттенок на каждый день недели).
- Ты и нормально - это же вообще несовместимы вещи, - искренне рассмеялась бывшая подруга, - не представляешь, как я завидовала твоей внутренней свободе.
- Ты? Ты завидовала? - мой мир рушился, погребая под собой меня теперешнюю, уверенную в себе бизнес леди.
- Да, меня же воспитывали как пуделя - ходи так, говори так, одевайся так, а ты всегда была самой собой, как бы тебя не пытались сломать.
- Но я чувствовала себя несчастной! - вырвалось у меня.
- А как же еще чувствовать себя дикому животному, запертому в клетке? Я всегда представляла, в какие приключения ты пустишься, освободившись от опеки родителей, даже мечтала о них, а потом подумал. Эй, это ведь может быть и моей жизнь.┘
- И что ты сделала? - автоматически спросила я.
- Ушла из дома в 17, знаю, это было безумием, но я выжила и счастлива, нашла себя, вышла замуж за любимого, у нас двое детей. Знаю, что не выгляжу как успешная женщина, но у нас небольшое дело, много путешествуем. Я сейчас к родителям приехала, пытаемся в последнее время наладить контакт, время и внуки их смягчили.
В недрах огромной, потрепанной Катиной сумки зазвонил телефон, она долго копалась в сумке и, вытащив на свет безбожно дорогой телефонный аппарат, долго разговаривала по-английски, моего делового английского с лихвой хватило понять, что оборот её "небольшого дела" в несколько раз превышает оборот фирмы, в которой я работаю.
- Извини, дела, ненавижу это, но работа позволяем нам много путешествовать. Недавно с мужем забрались на Эверест - незабываемые впечатления! Но первое, о чем я подумала, оказавшись на вершине: "Как жаль, что Вера побывала здесь раньше меня", представляешь?
- Я никогда не была там. - Мне самой стало плохо от того, каким несчастным голосом я это произнесла.
Катя почувствовала это и внезапно заторопилась, оплатила свой чек платиновой карточкой, оставив щедрые чаевые и сославшись на дела, поспешно ушла, украдкой оглядываясь, будто боясь, что я внезапно побегу за ней и потребую свою жизнь назад. А я осталась сидеть над остывшей чашкой кофе, горечь стояла в груди, во рту пересохло. Я не плакала со школы, забыла, как это делается и с удивлением почувствовала влагу на щеках, провела пальцем с идеальным маникюром по щеке, размазывая тушь.
Зазвонил телефон, на дисплее высветилось имя мужа, и я в первый раз удивилась, почему муж у меня записан по имение отчеству, а не как "муж" или "любимый".
- Я ухожу от тебя. - Четко произнесла я, взяв трубку, и ту же нажала на отбой.
Он не перезвонил, но через несколько минут позвонила мать, затем отец, я отключила звук, а потом и сам телефон. Оставила несколько купюр на столе спрятала телефонный аппарат тут же под салфетку. Набрала на планшете и тут же отправила на почту начальнику заявление об увольнении, благо отрабатывать не было нужды, я уже несколько лет не брала в отпуск, и накопившихся дней должно было хватить для компенсации двух недель отработки.
Пару лет назад я получила повышение, и моя зарплата стала почти в два раза больше, чем раньше. Что-то удержало меня сообщить о повышении родным, и я стала откладывать разницу в банковскую ячейку, потому что дома деньги мог обнаружить муж, а счет в банке тоже выглядел бы подозрительно, маленький ключ от ячейки я хранила в медальоне, который всегда носила на шее. Паспорт я всегда носила с собой. В итоге у меня есть деньги, паспорт и свобода.
Я создала на планшете новый документ, озаглавила его "Список", и после цифры один набрала - взобраться на Эверест.