Прикосновение было мимолетным, но ощутимым настолько, что груди напряглись, стали тяжелыми-тяжелыми.
Кристия открыла глаза. Третью ночь продолжается это наваждение. Третью ночь чье-то незримое присутствие заставляет содрогаться её тело.
Глубоко вздохнув и попытавшись успокоить забившееся быстро-быстро сердце, Кристия повернулась на правый бок.
"Жарко, господи, как жарко!" Девушка сонно-медленным движением стянула с себя легкую шелковую простыню. Бледное сияние луны притронулось к обнаженному телу.
В тиши спальни раздался глубокий вздох.
"Кто? Кто здесь?!" - Кристия судорожно прижала к себе скомканную простыню, не осознавая того, что, прикрывая грудь, она оставляет открытым все остальное.
...О, этот извечный женский жест! Кто-нибудь, когда-нибудь задастся целью узнать, изучить, почему в те моменты, когда женщина опасается насилия, в первую очередь она прикрывает руками грудь, а уже потом сжимает бедра?..
Крепко зажмурив глаза, Кристия ждала.
Чего? Почему не пытается противостоять тому, что произойдет с ней в следующий миг? Потому, что знает: будет хорошо!
Легкое прикосновение (руки? губ?) к выпуклости обнаженных ягодиц. Прикосновение спускается к самому сокровенному, скрытому между крепко сжатых бедер, но полуоткрытому поджатыми к животу коленями. Это нескромное касание заставило Кристию резко вытянуть, скрестить ноги и прогнуть спину.
И Нечто, воспользовавшись сменой позы, тут же приникло к её груди, одновременно нежно притрагиваясь рукой к холмику лона.
"ОН - теплый или холодный?" - вопрос медленной серой рыбой проплыл перед сомкнутыми векам Кристи.
И, не сопротивляясь более, она перевернулась на спину, раскидываясь по шелку простыней и раскрываясь, отдаваясь искусной, запретной ласке Неведомого...