Читая творчество поэтов и писателей Серебряного Века, особенно написанное после 1920-х годов, я часто ощущал какую-то неясность, и вот какого рода: так или иначе, в силу естественных причин, они оказались очень субкультурными авторами как в СССР так и за рубежом. У нас - потому что их творчество, даже если проходило цензуру, было непонятно и не близко массовому читателю, пусть его уровень и рос год из года. На Западе - потому что часто речь шла всего лишь об эмигрантских кругах и узкой прослойке разбирающихся в "высокой литературе" критиков и искусствоведов.
Трагичность и двусмысленность положения большинства признанных писателей, прошедших через революцию лучше всего видно из их дневниковых записей, пускай порой и заангажированных в пользу тех или иных политических сил. И читая "Окаянные дни" Бунина, волей-неволей начинаешь сочувствовать таким как он -талантливым, даровитым, но при всем при этом совершенно ригидным и аполитичным. Сочувствовать, тем не менее не разделяя их взглядов.
Продираться сквозь горы авторской ругани, надо сказать, непросто, как непросто смотреть на то, как один из признанных классиков XX века предается мелочным восторгам по поводу успехов Деникина и Григорьева, по кровожадности нисколько не уступавших большевикам. Но картину Бунин рисует все-таки интересную. Интересную прежде всего тем, что даже плюясь с высоты потерянного положения, он обозревает картины нравов и быта людей сразу после волнений 1917 года, когда еще не улеглись волны революционного угара, но уже начала медленно выползать обывательщина, которая еще сослужит дурную службу советскому обществу. Писатель подробно описывает довольно неприглядную ситуацию отсутствия контроля над массами, которая пусть и длилась недолго, но все же признавалось позднейшей советской властью очень неохотно и как бы вскользь, со старанием не замечать того, сколько горя и страданий произошло по причине недостаточности дисциплины.
Единственное, что мне действительно не понравилось , так это отношение Ивана Алексеивича к Максимилиану Волошину - человеку гораздо более талантливому, и, можно даже сказать, человечному. Бунин выставляет его едва ли не как городского сумасшедшего, видимо, не зная или не желая знать, что Волошин был одним из немногих, кто умудрился подняться над междоусобицей гражданской войны.
Здесь - все то, что чувствовали, наверное, многие - Гиппиус, Ахматова, Зощенко и другие - гнев, ненависть к переменам, отвращение к "бескультурью". Но Бунин, быть может, был страстнее всех и подал все максимально откровенно. Его свидетельство не спустишь на тормозах, ибо это все-таки документ уходившей эпохи. Серебряному Веку со всей его красотой, оттененной агонией мрачной и изнуренной Российской Империи, уже не повториться и такие книги дают представление о том, как писатели реагировали на то, что этот период заканчивается.
Единственное, что бы я рекомендовал читателю "Окаянных дней" - держать в голове, что все те действительно неприятные явления, что так тревожат и возмущают автора, на самом деле пускают свои корни в прошлое задолго до революций 1917 года.