Аннотация: Мечта и память - первопроходцы настоящего времени.
Письмо первое.
13 сентября 1951 года.
Здравствуй, Лёвочка! Как я благодарна тебе за такой ответ, да я и не сомневалась, что ты мне так напишешь. А ведь поняли меня очень немногие, большинство или не верит в серьёзность моего горя, или во всём обвиняет меня. Ты же хорошо знал о наших отношениях, особенно за последнее время. Моя совесть чиста, но от этого сознания легче не становится. Хуже всего становится, когда начинают утешать, советуют забыть. Но как забудешь, когда всё кругом, чего ни каснись, все напоминает Сашу? Первые дни я была просто не в себе, не отдавала отчёта ни в своих словах, ни в поступках. В школу ходила только для того, чтобы не быть наедине со своим горем, но заниматься, конечно, не могла.
Лёва! Я не верю, не хочу, не могу поверить, что его нет и не будет. Для меня он всегда будет живым, любимым и самым близким на свете. Всегда он будет для меня светлым примером в жизни и учёбе. Лёвочка! Как невыносимо тяжело! Ведь ничто не идёт на ум! Пора бы взяться за учёбу, я пробую заниматься, но получается плохо. Все мысли только о нём и о нём, никак не могу сообразить самых простых вещей. Как же я буду жить дальше? Мне страшно посмотреть в завтрашний день. Что в нём без Саши? Пусто и холодно. И, главное, такая обидная (упавшая слеза размыла окончание слова. -Прим. Наборщика), такая нелепая и страшная смерть!
А другого такого человека, такого совершенно особенного, несравнимого, верного и честного друга больше нет и не будет.
Я любила его больше всего на свете. Да разве можно было не любить его? Столько много было загадано, намечено, и всё рухнуло. Лёва! А как он любил тебя! Как верил в тебя, как часто он мне о тебе рассказывал и только хорошее. Он убедил меня, что ты - самый хороший человек. Потому я, не задумываясь, решила, что и для меня, как и для Саши, ты - близкий друг, и с тобой я могу смело разделить всё, что есть на душе. Прости меня, если это не так, но всё, что было дорого Саше, также дорого мне.
Саша, наш Сашенька всегда будет с нами, всю жизнь.
Лёва, есть ли у тебя его фотография? У меня есть увеличенная, самодельная, и ещё могу сделать.
Лёвочка, я не могу просить тебя писать мне, но твои письма были бы большой для меня радостью.
Если б ты знал, с каким нетерпением, и даже страхом я ждала твоего письма!
А сколько всяких небылиц ходит по городу! На меня смотрят как на морское чудо, первое время даже пальцем показывали.
До свиданья, Лёва.
А какая беспросветная тоска на сердце!
13/IX - 51 г.
Ида.
На меня ты всегда можешь рассчитывать.
P.S. Лёвочка, не суди, если что-нибудь покажется тебе лишним. Все от сердца.
Письмо второе.
28 сентября 1951 года.
Здравствуй, Лёвочка!
Получила сейчас письмо, спешу ответить. Только что пришла с силикатного завода, куда ходили на экскурсию с учительницей по химии. Пришла как мельник белая, вся вымазалась, стыдно было по улице идти. Начихались мы там, нанюхались всякой дряни, а знаний о том, как делают кирпич не набрались толком. Экскурсовод попался больно бестолковый. Лазили по всяким лестницам, закоулкам, он нам очень хорошо объяснил размещение цехов и устройство агрегатов, а вот их назначение объяснил плохо. С учёбой дело понемногу подвигается. Начинаю заниматься по-настоящему. Плохо учиться - стыдно перед Сашей и тобой. Вот сяду за уроки, не учится. Ставлю перед собой Сашину фотокарточку - всё выходит. Хочется иметь ещё твою, постараюсь найти у Люды Богословской. Ты не возражаешь? А может быть ты пришлёшь мне? Сашину фотокарточку с моего негатива отдали увеличивать П.А.Гурьеву, это ту, на которую я первого мая его фотографировала. Её тебе пришлю.
А в среду знаешь что получилось? Наш физик и астроном Н.А.Масляев, который и вас учил вызвал меня по астрономии. Поставил 5 и взял дневник. А у меня в нём лежала Сашина фотокарточка. Он увидел её и сказал: "Ты, Ида, давай теперь на пятёрки учись, Саша Семёнов знал астрономию и физику на 5, не отставай, если его память тебе дорога". Как же мне теперь плохо учиться у него? Стараюсь всё, вплоть до черчения и физкультуры делать добросовестно. Но, Лёвочка, если б ты знал, как мне стало скучно жить! Ведь я всё время одна. А как угнетает одиночество! Чувствуешь себя оторванной от всего, от девчат, от развлечений, от веселья. Вот в классе девчёнки хохочут, балуются, а я среди них как чужая, как сирота. Тоскливо на душе, даже шутки мой организм не принимает. Ходить совершенно некуда, ни на вечера, ни на танцы. Туда мне дорога закрыта, да и нечего там делать. Роза, Люся и Адик учатся во II смену, видеть их приходится редко. Я и смеяться то, кажется, разучилась, а была самая пустосмешка в классе.
В воскресенье ходили на кладбище. Смотрела на могилу и не верила, что там Сашенька. Не верю я! И не буду верить. Так будет лучше.
А позавчера произошло ещё несчастье, которое опять всполошило весь город. Под трамвай попала девушка, Люся Мухина. Ты, может быть её знаешь, она жила в З-С 6. Помню, когда хоронили Сашу, она плакала. А сама... только что зарегистрировались, в воскресенье наметили свадьбу и вот - сразу насмерть.
Почему эта негодная смерть выхватывает из жизни самых лучших, самых нужных людей? Как это обидно!
Лёва, мои родители решили отпустить меня учиться в Ленинград, хоть я об этом их и не просила. Я зову туда и Розу. Мне, конечно, всё равно где учиться, лишь бы в медицинском институте и с Розой, но теперь захотелось уехать отсюда подальше, чтоб не очень напоминало. Так вот сколько нужно денег в месяц, чтоб прожить? Мне смогут помочь из дома, а Розе едва ли, так я хочу и ей помочь. Мне смогут выслать рублей 400 (максимум), да стипендия. Хватит этого на двоих?
Хотела я пойти в университет на филологический факультет, да мне не советуют. А литературу я люблю и всегда по ней 5.
Лёвочка, я так благодарна тебе за хорошее отношение! Просто как-то теплее на душе становится, когда подумаю об этом. А вот Лёва Богословский как-то смотрит подозрительно, недоверчиво. Мне кажется он даже не верит в искренность моего горя, хоть и не подаёт вида.
Ну до свиданья. Желаю тебе всего всего хорошего.
С приветом. Ида.
Так соскучилась по Саше, что жизнь бы отдала, лишь бы его увидеть снова!
28/IX - 1951 г.
Письмо третье.
14 октября 1951 года.
Здравствуй, Лёвочка!
Получила твоё письмо и фотокарточку. Очень благодарна тебе за них.
Живу я по-старому, только своей мечтой. Ты знаешь, я решила не верить, что нет Саши, так лучше. Тяжело сознавать, что больше не будет такого близкого и дорогого друга. А его больше не будет. Только и остались одни воспоминания. Ни на минуту не могу отвлечься, забыть о том, что произошло, а хотелось бы отдохнуть, от души повеселиться, как раньше. Ведь я со 2-го сентября ни разу не смеялась по-хорошему, если рассмеюсь, тут же заплачу. Вчера с Лёвой Фокиным ходили на могилу, посадили сирень и спирию. Долго сидели, всё вспоминали Сашеньку. Лёвка тоже здорово переживает. Он велел тебе большой привет передавать.
Учусь я какими-то скачками. То пятёрка, то тройка. То очень хорошо отвечаю, а то двух слов связать не могу. Всё смотря по настроению. В пятницу вышла отвечать по физике, материал знала уверенно, но какое-то необъяснимое чувство меня охватило. Я вдруг вспомнила ту ночь, вспомнила, что никогда не увижу Сашу и не смогла отвечать. Мне вдруг показалось всё: школа, учёба, жизнь такой мелочью, которая ничего не значит в сравнении с моим горем. Я стояла у доски с мелом в руках и молчала, не обращая внимания на вопросы Николая Алексеевича. Он решил, что я заупрямилась и велел мне садиться на место. Несколько раз сказал: садись, пока я, наконец, поняла. Так с мелом и пошла на место. Видимо я так странно выглядела, что он удивился и ничего не поставил. Или вот по алгебре. Примеры в тетрадке решаю очень легко, просто, а вышла к доске и простенький устный пример еле решила на тройку.
И не знаю, что с собой делать. Вдруг возьмёт зло на всё на свете, рву и мечу в разные стороны. Чувствую, что глупо, смешно так психовать, а сдержаться не могу. Особенно дома. Мне боятся слова не так сказать, ни в чём не перечат. Просто я совсем другая стала.
Лёва! Ведь для нас Сашенька будет всегда образцом честности, доброты и всего самого светлого, хорошего в человеке. Он был как кристалл чистый и цельный, благородный. Нет, другого такого никогда не найти. Ну (бумага сохранила белый круг от слезы. - Прим. Наборщика) вот, опять слёзы!
Я сейчас очень много читаю, даже слишком много, за месяц целую кучу прочитала. Лёвочка, ты просил фото Саши с моей подписью, я шлю тебе. Это фото 2-го сентября днём, правда неважное, но все равно дорогое. Павел Алекс. никак не отдаёт увеличенные.
Лёва! Ну думал ли кто, и сам Саша, что придётся ходить к нему в гости на кладбище?
Ну, до свиданья. Желаю всего самого лучшего. Привыкай скорее к институтской жизни и учись на отлично. Ведь я всегда верила в тебя.
С горячим приветом Ида.
14/Х - 51 г.
Письмо четвёртое.
2 ноября 1951 года.
Здравствуй, Лёва!
Лёвочка! Посылаю тебе Сашеньку. Увеличили, правда плохо, но такой уж негатив нерезкий. Такой же портрет на обелиске у могилы. Я там часто бываю, а приедешь зимой, хочешь, вместе сходим? Когда особенно плохое настроение, там становится легче.
Учусь я сейчас хорошо. Пока нет ни одной тройки, постараюсь, чтобы их вовсе не было, но с математикой трудно. Первую четверть окончила плохо, даже говорить не хочется. В эту несчастную первую четверть всё против меня ополчилось, ничего не клеилось, но сейчас вроде всё на место встало. Решила этой зимой побольше внимания уделить лыжам. Я их не любила, но Сашенька убедил меня, что лыжи - самый увлекательный вид спорта, да и нормы на ГТО II-ой ступени сдавать нужно. Да вот погода у нас сейчас - хуже не придумаешь! То тает, то мороз с пургой, а на днях была настоящая гроза! Да-да! Молния, гром и снег!
Сегодня утром хотела ехать на лыжах, да лужи, чуть не до колен. К обеду заморозило, стало ужасно скользко, а к вечеру какая-то бешеная вьюга. Ветер сильный, и не поймёшь даже, с какой стороны. Целый день писала сочинение: "Наша Родина в борьбе за мир". Тебя вспомнила, решила написать. Скучно как-то сейчас. В школе - скука. Учителя целыми днями ругаются: "Плохо учитесь! Отвратительно ведёте себя!" Дома - скука и пойти некуда. Ты знаешь какое в этом году положение в школах? Наша школа с первого места слетела. Вероятно из-за 10-х классов. Просто сказать: в 10-ом классе - 5 неуспевающих, а в 10-а - 6! По двум, трём предметам. А уж в вашей школе - и говорить нечего. В 10-а один Левит - отличник, а в 10-б лучшим считается Адька Ларгин, у которого 2 тройки в четверти. Здорово? А уж дисциплина у них! За уроком тряпками да галошами кидаются!
Ну, до свиданья.
Если будет время - напиши мне. Надо тебе ещё увеличенное сашино фото? Только то немного похуже, да издалека ничего. У меня его карточек несколько - и все неудачные, но все равно везде их ношу. Совсем убедилась, что Сашу мне никогда и никто не сможет заменить.
С горячим приветом Ида.
Ой, Лёвочка! Как, наверное трудно в институте-то учиться! Я что-то боюсь.
2/XI - 51 г.
Сегодня три месяца, как нет Саши.
А для меня словно три года прошло!
Письмо пятое.
12 февраля 1952 года.
Здравствуй, Лёвочка! 12/II - 52 г.
Вот прошла всего неделя, как ты уехал, а я уже пишу тебе. Мне просто не с кем поделиться, а хочется, чтобы кто-то понял и посоветовал по-дружески. Мы с тобой ни о чём не поговорили, а было о чём рассказать, у меня особенно. Когда я ждала тебя, я думала, что расскажу обо всём, что сейчас на душе, но оказалось, что я тебе не смею, так что лучше написать. Мне сейчас занимает и даже тревожит вопрос наших отношений с Розой. Мы с ней дружим четвёртый год, дружим очень хорошо, по крайней мере из знакомых девчат никто так ещё не дружил. Это светлая и бескорыстная дружба ставилась в пример подражания, но сейчас... Мы с ней до этого года ни разу не поссорились, у нас всё общее и горе и радость, даже честь. Но в этом году творится что-то непонятное. Можно подумать, что мы охладели друг к другу, но это далеко не так. Я попрежнему очень люблю, ценю и дорожу ей, она, конечно, тоже, но не смотря на это, мы, кажется, становимся всё дальше друг к другу. Может быть это началось давно, с лета, но я этого не замечала: слишком полна была летом моя жизнь, мне хватало тепла и чувства, а вот когда я потеряла самое дорогое в жизни, поневоле все мои интересы остановились на ней, и я стала кое-что замечать. Во-первых у меня до сих пор неприятный осадок сохранился от её, я даже не знаю, какое слово тут подобрать: холодности что-ли в первые дни сентября. Конечно, она поддержала меня тогда, этого я не отрицаю, но мало! Могла бы она уделить мне побольше тепла и заботы тогда. И вот с тех пор начались недоразумения: мне постоянно приходится задавать самой себе вопрос: "Разве я поступила бы так? Разве это по-дружески?" Конечно всё пустяки, мелочи, которые быстро забываются, но если эти пустяки повторяются слишком часто, а мелочей накапливается слишком много, то это производит уже своё впечатление. Правда?
И знаешь, что на неё так действует? Дружба её с Адиком преподобным, с Ларягиным! Господи, как я не люблю его! Как не любил его Саша, но приходится относиться к нему как к другу, чтобы не обидеть Розу. И вот я с ним играю. Буквально, как на сцене, слава богу, три года в драмкружке, и это мне не составляет особых трудностей. Я притворяюсь, что расположена к нему, разумеется до первой возможности поругаться! Ведь это пустой хвастунишка, пустомеля! Воображает, что умнее всех, лучше всех, а в действительности одних верхушек нахватался. Меня он считает чем-то вроде гордячки, глупым ребёнком, "кошкой", считает также, что я "кидаюсь верхушками", когда мне удаётся срезать его, или высказать что-нибудь поумнее, чем он. Я для него - опасный соперник - и первая причина в их разногласиях - я.
И ты представить себе не можешь, как он испортил Розку!
Кем была Роза? Воплощение чистоты, простоты и жизнерадостности. Цельный кристалл - была её душа. За это я её просто обожала. Её честность была просто удивительной, её все любили, а теперь? Что с ней стало? От её чистоты осталась разве десятая доля, от скромности - лёгкий туман, она уже не проста, не искрення и даже не честна и главное стала хуже учиться. Все свои чувства и интересы она сосредоточила на этом противном Адьке! Она и слышать не хочет, что он плохой! А сколько она с ним пережила, сколько наплакалась, хотя он её пальца не стоит! И она постепенно становится всё хуже и хуже. Я не говорю уж об отношении ко мне. Она какая-то бесчувственная стала: никогда не поинтересуется ничем, если сама не расскажешь и вообще.
Ну скажи, чем помочь? Чем я виновата? А я в чём-то виновата, потому что я - человек, который её всех лучше знает, изучил каждую её мысль, каждый шаг. От чего я должна была остановить её? Разве в моих силах заставить разлюбить Адьку?
Я ей намекаю - не понимает. Говорю - обижается! Прямых разговоров она избегает, а если удаётся заговорить с ней об этом, говорит, что сама всё понимает и не может с собой ничего сделать. Я решила махнуть рукой, но это не удаётся - это уже не дружба. Я поневоле принимаю в ней горячее участие, а выходит не так, как я предлагаю.
Например, она поссорится с Адькой. Чью же, как не её сторону мне принимать! Я и рада стараться - разругаюсь с Адькой. Ходим, друг на друга по-волчьи смотрим, а она уж с ним помирилась. Остаёшься на бобах. Решила в их дела больше не соваться. Знаю, что Розка первая на разрыв не пойдёт. Она-то, дура, ему на всю жизнь может верной остаться, а вот он!...
И вот теперь я как-то в стороне остаюсь. Она этого не признаёт, но я не могу играть роль бесплатного приложения! Мне необходимо больше душевной теплоты! А от кого же её ждать? Думала даже: "уйду от неё к чёрту!" Её же жалко становится, она совсем запутается. А он её обязательно бросит, в нём постоянства ни на грош! С кем же она останется? Меня тогда совесть загрызёт, что подругу бросила. А главное, она не найдёт больше себе такого преданного и бескорыстного друга, уважающего её как я. Её репутация начинает портиться, а мне это больно. Да и я не смогу больше подружиться ни с кем так как с ней, потому что ей всё отдала. Первая дружба, как и первая любовь не сможет повториться со всей своей полнотой и чистотой. Мы дружим с ней с 6-го класса и, между прочим, ей ни в чём не приходилось меня упрекать. Ей-бы надо хоть у меня поучиться чуткости. Извини, Лёвочка, что я так расписалась, но тут тоской пахнет. Тебе уж, наверное надоело читать, но кому ж расскажешь? Я это никому ещё не поверяла, это моя горькая тайна! Был бы Саша, он бы всё понял, но...
Вот в пятницу произошёл эпизод, который перевернул меня всю. Мы собрались в кино, но по дороге Роза с Адиком в чем-то разошлись. Она как сумасшедшая улетела домой и легла спать в 10 ч. А мы думали её дома нет, искали, ждали (мы с Люсей) волновались до 2-х ночи. Не подумали, что она спит, когда у неё уроки не учёны. И главное забыла, что у неё билеты. Мы обрушились на Адьку, а оказывается это был пустяк.
До свиданья. С горячим приветом. Ида.
Что ты об этом думаешь? Только я боюсь, что отнимаю у тебя время, на что не имею прав.
Письмо шестое.
18 февраля 1952 года.
Привет из Дзержинска! 18/II - 52 г.
Здравствуй, Лёвочка! Получила сейчас твоё письмо и решила сразу написать ответ. (Между прочим, пишу гусиным пером, скрипит невыносимо, даже зубы заболели от скрипа!) Ты, наверное, моё письмо ещё не получил, ну да не беда, там такое написано, что ты, наверное, и не найдешь, что ответить. Сейчас напишу поподробнее о себе. За эти дни учёба почти не двинулась вперед, наоборот, даже назад немного тронулась. Вчера была контрольная по геометрии, которую я не решила. Бог знает, какую ерунду он нам дал, мы таких сроду не решали. Да и не одна я не решила. 3 человека всего вполне справились, а остальные так же, как я, и даже хуже. Довольна я только своим сочинением, в котором не сделала ни одной ошибки, и содержание было очень одобрено. Первая полная, честная пятёрка в этом году. А то всё были 5-, а то и 5, но меня они не удовлетворяли. А это сочинение на Маяковского, которого я не люблю. В среду сдавали лыжи на ГТО II. Ходили на 5 км. Я со старта шла 7, пришла 2-я несмотря на то, что 2 раза упала и палки были без колец. Это я считаю небольшим достижением, потому что на лыжах всегда ходила плохо.
Лёвочка! Мне опять скучно стало! Вернее даже не скучно, а тоскливо как-то. Чего-то нехватает! Как хорошо было с вами, просто праздник на душе был! А теперь никого нет, даже Розу целыми днями не вижу, будто за горами живём друг от друга!
Фото я тебе, конечно, обязательно пришлю, как только будет готово, сегодня вечером пойду сфотографируюсь, давно уж собираюсь.
Сегодня воскресенье, а я целый день одна дома. Уроки выучила - и делать нечего. Наши все ушли в театр, оттуда в гости зайдут, а я одна. Зачитала "Хлеб" Мамина-Сибиряка, да что-то не нравится. Надо вечером хоть к Лиле сходить, я её не видела с тех пор, как вместе тебя провожали.
Как хочется поскорее кончить всё и уехать куда-нибудь подальше отсюда! По радио такой концерт весёлый передают, что просто слушать неохота, настроение не такое.
Вчера весь вечер и сегодня весь день Роза ко мне не заявляется. Если к ней пойдёшь - она будет рада. Уж такая недогадливая! Просто до бестолковости недогадливая, никогда не догадается что у меня на душе и чего я хочу, а я вот всегда предугадываю.
Мне тоже очень хочется скорее лето, скорее кончить, хотя об экзаменах и подумать страшно! Особенно боюсь истории, просто испытываю панический ужас, как представлю три объемистые книжицы! О математике и вообще не думаю, чтобы не расстраиваться. Знаешь, Лёвочка, это уж ни на что не похоже: вот иду в школу, или из школы мимо Сашиного дома, посмотрю на окошко и думаю: "сейчас выглянет!" Никак не могу поверить что его нет! Это выше моих сил, это черт знает, что такое! Придёшь домой, швырнёшь портфель в угол и сидишь, кусаешь губы, чтобы не расплакаться. В такие минуты зло берёт на себя, даже на него и на весь свет. И так хочется, чтоб рядом был кто-то близкий, понимающий! Не надо слов, надо только чтоб было что-то тёплое, живое и успокаивающее, как колыбельная песня. Понимаешь? А всё это старое, всё, что окружает, видеть не хочется! Вот и сижу дома целыми днями, да книги читаю.
Ну до свиданья, Лёвочка! Желаю всего-всего хорошего! Как хочется пожелать счастья, но так пожелать, чтоб исполнилось.
С горячим приветом Ида
Письмо седьмое.
4 марта 1952 года.
4/III - 52 г. Здравствуй, Лёвочка!
Задержала несколько с ответом - ждала фотокарточки. Не обессудь - как уж вышло.
Лёвочка, очень я рада твоим письмам, очень благодарна тебе за участие. Твои советы прозвучали совсем не как "отче наш", наоборот, они мне очень помогли. Правильно ты сказал, что не надо бояться ссоры. В том, что я её боялась (а это действительно было так) и был мой главный промах. Теперь я это учла, и сама, так сказать, "лезу в драку", но никак не найду удобного случая. Надо тебе заметить - Роза видимо что-то чувствует и старается что-то изменить. Я очень рада. Посмотрим, что будет дальше. Хватит пока об этом.
Вот ты пишешь, что твой любимый герой - Павка Корчагин. Мой - тоже. Знаешь, в Сочи мы были в домике-музее Островского, там слушали замечательную лекцию о жизни писателя, осмотрели его огромную библиотеку, его вещи, подарки, которые были ему присланы со всей страны. Столько там прекрасных отзывов о нём, столько благодарностей, признательности, что невозможно было не поддаться огромному влиянию этого человека. "Как закалялась сталь" я читала 4 раза, а когда в этом году мы её проходили по программе, я будто снова её прочитала. Замечательная вещь!
Читаю я сейчас "Пловучая станица" Закруткина. Мне не нравится. А недавно прочитала цикл научно-фантастических рассказов и очерков и у меня осталось большое впечатление от них. Знаешь, они заставляют так верить в будущее, так желать его, после этой книги хочется как можно больше сделать для того, чтоб приблизить коммунизм. Сил прибавляется!
Насчёт танцев - это ты правильно решил. Всё-таки многое теряешь, когда не умеешь танцевать.
Вот сейчас я пишу сочинение, можно сказать, целую диссертацию на тему: "Отношение к поэзии Пушкина, Лермонтова, Некрасова и Маяковского". Из четырёх тем эту тему взяла я одна, сдуру-то. Пыхтеть приходится достаточно. Целыми вечерами в читальне пропадаю, а там много не назанимаешься.
В субботу 8-го марта будет у нас вечер. Мы ставим пьесу (одноактную) "Лагерь Браункрейц". Сильная драматическая вещь. Я там в конце должна умереть - плохо получается. Ты знаешь, Лёвочка, что у нас с вечерами творится! На два вечера М.И. не согласилась приглашать гостей, так гоголевский вечер решили бойкотировать. Из 2-х 10-х и 9-а класса не явилось ни одной. Из вашей школы нашим девчонкам, видимо, дали от ворот поворот. А М.И. одним словом разнесла все наши убеждения. "У вас, - говорит, - самолюбия нет! Приходится пускать всякую шпану, потому, что билеты распределяют среди семиклассников. Вечера не подготовлены, а вы хотите пригласить - и не стыдно! Куда они от вас денутся?" Ведь права она? Права.
"Тарзан" у нас взяли штурмом. I серия шла с 19/II - по 2-е марта. Теперь ждут II. Да съёмки замечательные и играют здорово, особенно звери. Сейчас идёт "Пржевальский".
Вывозить химию я уже отказываюсь. Они мне никак не хочет ставить хорошие оценки. К чему-нибудь, да придерётся, просто обидно. Но знаешь, никогда, ни к какому предмету не относилась я с таким презрением и ненавистью, как к тригонометрии. Сама не знаю почему. Урок для меня - пытка. Лучше десять геометрий и одна алгебра, чем одна тригонометрия. Большой привет тебе от Лёвы Ф и Розы. Сейчас только пришла с школьного комсомольского собрания. Первое было, после отчетно-выборного. Ну и комитет, работают! Собрание превратили в разбор всяких склок. А нас небось ругали в прошлом году за работу. Ну, до свиданья, Лёвочка. Желаю счастья.
С большим-большим приветом Ида.
Письмо восьмое.
18 марта 1952 года.
Здравствуй, Лёвочка! 18/III - 52 г.
Во-первых, большое спасибо за открытки и поздравление. Я постараюсь в долгу не остаться. Во-вторых, очень извиняюсь. Я тебе ещё на то письмо не ответила. На той неделе мне всю душу сочинение вымотало. Эх, знал бы ты, как я работала над ним! Излилась вся, даже похудела со злости. И чего злилась? Тема обширная, материалу нет, сама ничего не знаю, вот и ходила как собака цепная. Ну, наконец, с грехом пополам написала. Исписала две тетради и лист. Ал. Вл. смеётся: "Научный труд накатала!" Из двух классов я одна взяла эту тему. Теперь как гора с плеч свалилась, повеселела. "Тарзан" II-я серия у нас идёт с 10/III, а билетов всё ещё почти не достать. Первая серия шла почти весь февраль, а эта, наверное, пройдёт весь март. Мы хотели с классом идти, а наш директор заявку не подписала, говорит: "Нет-нет, никаких "Тарзанов"! Я еле успокоилась, что вы I-ю серию смотрели". Всё равно все посмотрели. Да, в конце-концов, мы дети чтоли?
Через неделю у нас будут весенние каникулы! У меня опять тройка по химии будет. Она меня всё же съест. Обязательно! В каникулы запланировали съездить в Горький на "Лебединое озеро". Не могу долго без музыки! Классическая, камерная музыка - моя стихия! Вчера слушала седьмую симфонию Бетховена и чуть не умерла от удовольствия! 8-го марта ставили "Лагерь Браункрейц". Успех превзошёл все наши ожидания. Даже я понравилась, говорили, что умерла я "как артистка"! Тоже мне комплимент! Завтра последний раз на лыжах едем, а мне нельзя. В воскресенье раздралась на катке с мальчишками, так теперь коленка болит, глаз опух и левую руку не согнуть. Бой был классический под звуки лирического полонеза Агинского. Теперь каток закрыли, так я рада. Я там не была с тех пор, как мы вместе ходили, и больше никогда не пойду. У нас тоже весна. Утром, если пойдёшь в валенках, днём плывёшь по лужам; если оденешь боты, днём едешь по льду.
В каникулы будет смотр худ. самодеятельности, так нам придётся жарко.
Лёвочка, а ты приедешь к нашему выпускному? Если не приедешь, будет очень печально.
Открытки ты здорово угадал: прислал любимых артистов. Ещё я люблю Целиковскую и Давыдова, но мой идеал, который я обожаю - Н. Черкасов. Это такой замечательный актёр! Из певцов люблю Давыдову, Алексея Иванова, Нэллепа, И. Масленникову и Максакову. Ещё Лемешева, Лаптева (З.а. У.С.С.Р) и, разумеется, Собинова, Нежданову, Шаляпина.
У нас эпидемия гриппа в классе. Все чихают, кашляют, предполагают, что это американцы на нас, несчастных, гриппозный вирус сбросили. (!)
Сегодня по астрономии отвечала. Рассказывала про Марс. В конце сказала: "Жизнь на Марсе есть". Он мне стал доказывать, что нет, я с ним согласилась, но всё равно сказала "Нет есть!" Он говорит: "За одно это утверждение 5 поставлю". Смеётся, а сам все же 5 поставил.
Да! Как по-твоему, Лёвочка, выйдет из меня врач, или нет? Мне сказали, что не выйдет: у меня, слышь, характер слишком мягкий! Меня это ужас, как обижает. Подумайте, врачу нужен жёсткий характер, а по-моему, наоборот.
Пришли экзаменационные билеты, только нам ещё не дали. Говорят, что по истории облегчили материал. Уж я рада! Я её всех больше боюсь, да и учительница нас запугала: "у вас, - говорит, - никто не сдаст, даже отличница, потому что на уроках ест и болтает".
С Розой у нас сейчас всё хорошо. Она такая внимательная стала, ласковая! Не знаю, надолго ли. Тебе от неё привет большой. Лёва тебе написал, ты получил его письмо?
Ну, до свиданья. Тоже спокойной ночи, времени двенадцатый час.
С огромным приветом "и массой наилучших пожеланий" (какой штамп!) Ида.
Письмо девятое.
18 мая 1952 г.
Здравствуй, Лёвочка!
Как я рада твоему письму - сказать трудно! Большое спасибо тебе за открытки, особенно за Черкасова, я ведь его обожаю.
Да, уже 18-е мая! Просто не верится, что через день сдаём. Сочинения хотя и не очень боюсь, но дрожу для порядка. Надеюсь, что сдам экзамены без троек. Боюсь только, что ни одна тема не понравится, а если мне тема не нравится, то, хоть я и знаю, я не напишу. Повторяю очень усердно. Сегодня умудрилась прочитать весь учебник за 10-ый класс и брошюру. Устала уже. Ещё боюсь сидеть на глазах у комиссии. Меня посадили на первую парту, но я не ручаюсь, что не буду вертеться. У меня такой организм, вернее такой избыток энергии, что я не могу сидеть долго без движения. Списывать, конечно я не буду, я совершенно не умею. Но всё же страшновато.
Писать я тебе буду после каждого экзамена, я об этом сама думала.
Настроение у меня сейчас ничего, поднялось. Я вообще люблю экзамены. Только нехватает чего-то хорошего. А может даже и не это, а просто какое-то неопределённое чувство, кто его знает! Вчера здорово устала. Дотого устала, что за обедом еле ложку поднимала. Относила в школу цветок. Он огромный и тяжеленный, просто неподсилу. Хотела бросать по дороге (да что это я!), (Данное восклицание вызвано первоначальным написанием слов: не под силу, подороге - Прим. Наборщика.)но тащила из особого упрямства и назло себе. Потом в школе таскали парты с четвертого этажа на первый и всё такое. В результате болит живот.
Сдала кое-какие нормы на ГТО II ступени: ядро, диск, бег - 400 м. Осталось сдать вольные упражнения и плаванье. Это не трудно. Хотела сдать на разряд, да раздумала. У нас никто не сдаёт, что я одна-то буду.
Сижу одна, как затворница. Роза и Люся повторяют вместе с Адькой. Доповторяются до того, что раздерутся, и Роза Адьку выгонит (всерьёз), но он немного подождёт, остынет, проветрится и снова идёт. А потом всё сначала. Потеха, как дети.
Вода уже уходит. А я один раз всего каталась на лодке и то неудачно. Училась править. Лодка шла под моим чутким руководством по такой замысловатой кривой, что я только удивлялась. Один раз налетела на дерево, чуть не перевернула лодку. В конце-концов на нас налетели какие-то идиоты и облили меня водой с ног до головы. Пришла домой такая мокрая, что мама подумала, что я тонула. 15-го кончили учиться. Прозвонили последний звонок очень торжественно, со звоном проводили вниз на линейку. Говорили торжественные речи, подносили цветы и было до слёз жалко уходить из школы.
Недавно послала запрос в медицинский институт в Горький. Пойду только туда. А уж как меня отговаривают от него! Он и нехороший, там и люди-то нехорошие, и студентов-медиков никто не любит, и работа адская, а в результате 600 р. жалованья, и нескромные они и всё такое. А мне что, если я хочу?! Подумаешь, не любят! В моей воле сделать так, чтоб меня любили. Верно? Хочу работать где-нибудь в нервной клинике. Так что через 6 лет можешь спокойно сходить с ума, я живо вылечу.
Ну вот. А сейчас нужно немножко прогуляться, что-то голова болит.
Ну, всего хорошего, Лёвочка! Кончаем мы 19-го июня. Ты меня иногда вспоминай, может быть легче сдавать будет!
С горячим приветом и самыми добрыми пожеланиями Ида. 18 / V - 52 г.
Письмо десятое.
Здравствуй, Лёвочка!
Прости, пожалуйста, что пишу на таком некультурном обрывке. На почте бумаги нет, а домой идти уже неохота. Этот листочек - единственное моё "пособие", которое я взяла с собой на сочинение. Сегодня писали сочинение. Темы удалось узнать ещё вчера. Из-за них чуть не получилось скандала.
Узнали каким-то образом мальчишки, один (Скобелин), и сказал узкому кругу друзей, среди которых оказался Адик. Но среди друзей оказался длинный язык. Это не Адик, конечно. И через 2 часа тему знал весь город. Представляешь, что творилось? Весь народ бросился в читальню, в библиотеку, всё разгромили.
Темы были:
1. Тема мира и труда в поэзии Маяковского.
2. Идея патриотизма в романе Толстого "Война и мир".
3. Роль партии в социалистической перестройке деревни по роману Шолохова "Поднятая целина".
Писала последнюю. Ты знаешь, как только стало 3 часа, так комиссия встала и пошла, не стала ждать ни минуты. Пришлось на ходу закругляться, срезать. Сочинение вышло комом. Конец идиотский, пятёрки ни за что не будет. Многие сдали недописанное. Что было! Слёз сколько! Наши отличницы расстроились. Кошмар.
Ну, пока кончаю. Рука сейчас отвалится.
С горячим приветом Ида.
Теперь 23-го литературу.
Письмо одиннадцатое.
23 мая 1952 г.
Здравствуй, Лёвочка!
Ну, сдали сегодня устную литературу - 5, в аттестат - 5.
Сочинение у меня 4. Говорит очень содержательно и горячо написано, легко читается, но сделала грамматическую ошибку: слово до конца (преданный) написала слитно. И как просмотрела? Правда я не успела проверить.
Учила я литературу здорово. Ночью даже не ложилась спать, а сейчас голова болит и в ней такая каша, что ничего не поймёшь. Нужно проветрить.
Следующую сдаём 27 письменную геометрию. Дрожу.
А когда я сегодня, рассказывая об образе Татьяны Лариной читала письмо Татьяны - все смеялись. Смутили меня. Учителя говорят - удивила и умилила искренностью и выразительностью чтения. Что поделаешь - сценические привычки.
Ну ладно, Лёвочка!
До свиданья.
Если будет время 27-го с 9 ч. утра, поругай меня пожалуйста.
Всего хорошего.
С приветом Ида.
Привет от всех наших.
23 / V - 52 г.
Письмо двенадцатое.
28 мая 1952 г.
Здравствуй, Лёвочка!
Пишу тебе очередной отчет. Вчера сдали математику: геометрию письменную. Прежде чем писать об этом, скажу о сочинении. Мне всё же поставили 4. Да я и этим довольна. Пятерок только две в нашей школе, у отличниц-медалисток Тальяк и Седовой. И то настоящей пятёрки, по словам М. И., достойна только работа Седовой. Уж меня на это зло такое берет! Седова в году сочинения писала хуже меня. С грамматикой у неё тоже не всё ладно. А у Тальяк всегда пятерки были. Седова узнала тему заранее, достала прошлогоднее сочинение, оцененное пятеркой и преспокойно списала, благо их всех на задние парты посадили. А Тальяк всегда всё честно сама делает, сильнее Седовой во всех отношениях, а больше ценят всё-таки Седову. Я уж за себя не обижаюсь. Не сумела правильно распределить время, так никто не виноват. Да я и не претендую на пятёрку-то. А с геометрией получилось всё как в анекдоте!
При помощи каких-то "темных" сил удалось узнать задачку. Теперь уже не от Лёвки Скобелина, потому что он был научен горьким опытом - говорить каждому. Наши люди ходили куда-то в 2 ч. ночи, где-то с трудом достали задачу, ночью подняли весь город на ноги, решали, спорили. Утром у большинства оказалась задача. У нас не было, да мы и не старались достать. Только и разговору перед экзаменом было что о конусе, да вписанной в него пирамиде. Но когда распечатали пакет и ассистент прочёл: "В цилиндр вписана пирамида, в основании которой лежит правильный треугольник", - в залах всех трёх школ пронёсся ропот возмущения и удивления. Только мы с Эммой, да Лёвка Скобелин не удивились. Мы с Эммой почему-то решили, что тут дело не чисто, а Лёвка Скобелин знал от отца настоящую задачу.
Но задача оказалась настолько лёгкой, что и решать нечего было.
Решила я очень быстро и свободно. А потом вертелась на парте как юла, - задёргали со всех сторон. Неужели не поставят хотя бы 4? Я его тогда живьём съем. Ей-богу.
30-го сдаём геометрию устно. Потом идёт для меня сплошной кошмар: алгебра, химия, физика, - небольшой отдых - немецкий, и история. Напиши когда у вас начнутся экзамены, я за тебя болеть буду. Тебе нужно сдать на повышенную. А мне без троек.
А что на эти колхозные стройки едете на всё лето, или в августе, или до августа? Я не поняла. Как жаль, что тебя не будет! Знаешь, как заметно меняется твой почерк! В первых письмах такой ровный был, школьный, постепенно всё стремительнее и взрослее делается. Здорово приходится, наверное, на лекциях!
У нас сейчас вовсю цветёт сирень, рябина, спирии, акации. А в нашем саду всё бело! Хотелось бы мне в письме послать тебе букет, да нельзя.
Я посылаю тебе младенца. На консультации от нечего делать нарисовала. Просто так. Просто в знак дружеского расположения.
Он удивительно похож на меня, когда мне было 1,5 года, только я не кудрявая была.( Комм. Наборщика: к письму приложен рисунок ребёнка, выполненный простымкарандашом. Из больших раскрытых глаз "младенца" по щёчкам скатываются слёзы. На листке приписано: "Я, конечно, не художник, но всё же рисовала с вдохновеньем, и ты за такой подарок пожалуйста не обижайся. Ладно?")
С 30-го значит я за тебя болею
Ну ладно, Лёвочка, пока закругляюсь.
Билеты сегодня повторила все, но сейчас же забыла. Прямо беда. Не люблю я эту геометрию!
Да и вообще математику.
До свидания.
С огромным дружеским приветом
Аида.
(Так меня всегда почему-то зовёт историчка.)
28 / V.
Письмо тринадцатое. ( Комм. Наборщика: письмо написано простым карандашом на блокнотном листе неровным почерком, плавно переходящим к концу весточки в корявый.)
Здравствуй, Лёвочка!
Прямо не жизнь у меня, а горе луковое: никак не везёт. Перелом полный и, говорят, серьёзный. Плечевая кость сломлена почти в суставе и вся я замурована в гипс, как раньше преступников в стену замуровывали. Сижу дома (из больницы отпросилась.) и унываю. Экзамены не сдаю, аттестат выдадут по годовым отметкам. Послали министру просьбу об этом. Вот не разрешит, тогда придётся или экстерном, или на второй год.
Ну я надеюсь на лучшее. Со скуки учу химию, готовлюсь к институту.
Ну ладно, Лёвочка, писать мне очень неудобно. Огромный привет. Всего хорошего.
С прошедшим днём рождения. Как жаль, что во время не поздравила. Мне через месяц тоже 18 грохнет.
Ну всего. Ида.
Письмо четырнадцатое.
Лёвочка, здравствуй!
Во-первых, поздравляю тебя с успешным окончанием весенней сессии, а во-вторых, желаю как можно лучше провести каникулы, а также поскорее приехать домой. У меня всё в порядке. Гипс сняли, рука сраслась правильно. Ты знаешь, сколько было мороки с этими врачами! Ведь участие во мне приняли 4 лучших хирурга нашей больницы и у каждого из них свой метод лечения. Так все четыре были различного мнения о моём переломе. Три из них решили, что гипс снимать рано: нужно держать полтора месяца, лишь один Троицкий сказал, что это перестраховка, что пора снять, а то трудно будет разрабатывать руку и тайком от всех других освободил меня. На это возмутился Постников, сказал, что в таком случае он снимает с себя ответственность, а Троицкий поручил мою дальнейшую судьбу своему другу 5-му хирургу Пяткину. Пяткин меня осмотрел и решил, что я настолько хороша, что смогу сама разрабатывать руку лишь под наблюдением его. Это хорошо: не ходить каждый день по жаре в город. Пяткин удивляется, насколько благополучно всё у меня обошлось: ведь перелом был в самом суставе и рука могла бы совсем не работать.
Ездила в медицинский, подала документы. Теперь нужно готовиться и пройти обязательно. Институт мне очень понравился и если я буду там учиться, то с большим удовольствием. Вообще у меня сейчас настроение хорошее, не испортить бы ещё каким-нибудь происшествием. Наши мальчишки знакомые уже уехали в Ленинград в Военно-морское, туда и в институты едут очень многие. К тебе, наверное, зайдут двое с приветом. Ну до свидания. Скоро, наверное? Ида.
Ещё одно письмо. (Комм. Наборщика: листок с текстом имеет складки и легко складывается в треугольник на манер фронтовых писем. Орфография и пунктуация всех писем сохранена.)
10-1-52 г. Здравствуй Лева! слышал сегодня о твоих успехах в учебе. рад за тебя что дела учебные у тебя идут хорошо. Старательный труд над книгой работа над собой и хорошее человеческое отношение к окружающим товарищам проложат тебе светлый путь в жизни. Желаю от всей души тебе успехов. Друга твоего нашего дорогого Саши нет с нами. Боль утраты трудно, Левушка передать словами. При жизни иной раз я ругал его но тем не менее любил я Сашуху своего единственного сына очень сильно. Последний год его жизни для него был пожалуй наиболее ярким. Смотрел уже я на него как на взрослого парня И вот нелепый случай и жизнь Сашухи нашего оборвалась. (Комм. Наборщика: насколько мне известно, парень перелезал через железнодорожный состав и погиб.) Осталась память о нем и скажу тебе, что самая большая дружба товарищей смертью не обрывается в память о нем делай только хорошие достойные комсомольца и будущего коммуниста дела. Ну а мы с Марией Яковлевной когда будем слышать о твоих успехах и твоих хороших поступках будем знать "что ты хороший друг и помнишь Сашу". Больно Левушка пережить такую утрату. Стараемся в делах и за работой укрепить состояние нервной системы но не всегда удается и не удержишь горькой слезы Пишу я письма редко но прочитав твое письмо почувствовал что тебе я должен ответить тут же ибо вижу что Саша был тебе близкий друг и ты помнишь о нем. Желаю тебе успехов в наступившем 52-ом году
Привет и наилучшие пожелания
10-1-52 г. Семенов
Письмо пятнадцатое. (Ида стала студенткой медицинского института.)
30 ноября 1952 г.
Лёва, здравствуй!
Ты рассердился на меня за что-нибудь, да? За что, Лёвочка?!
Может быть в моём письме тебе что-нибудь не понравилось? Ну тогда извини меня. И пиши!
Живу я всё так же. Еле-еле успеваю обрубать хвосты и наживать новые. Прямо беда с ними!
Была я комсоргом, теперь взяли меня в факультетскую редакцию, в качестве художника сатирического отдела. Оно, конечно, гораздо интереснее. Никак не дождусь 7-го ноября, только страшно не хочется ехать в Горький на демонстрацию, в Дзержинске хочется побыть, я по нему так соскучилась! Обязательно пойду в школу на вечер.
Роза работает и, кажется, понемногу привыкает. Тебе от неё большой привет и от Эммы тоже.