Аннотация: " ... Когда выбила на снег мою одностволку, совсем тошнехонько сделалось... Стою я в крючок согнутым, с обеих рук в ее уши вцепившись, а она тем временем мою ногу жует ... "
Март -- весны исток. Ламенская -- этакая бусина-село на рельсовой нити Транссиба (не великая, ан и не из мизерных). За вокзальчиком -- домик приметный (по воплощенной в дереве размашистой крылами Птице Счастья над воротами, по устремленной ввысь из глубины усадебной магической пирамиде...)
Вышедший из калитки хозяин поначалу всего-то дежу-урно(!) радушен. Однако, посканировав пришельца по программе "свой-чужой", преображается в добродушного дедушку -- этакого мага-весельчака из рождественской сказки. Разве что окладистой бородищи да искристой волшебной палочки недостает. "От таких -- приходит мысль -- детишки малые должны быть без ума, да и взрослые -- в восторге!"
Хозяин приглашает на экскурсию: первым делом -- в еще по-зимнему заснеженный огород, вторым (вдоволь надышавшись свежим воздухом и изрядно озябнув) -- в дом... С каждым шагом да за всяким углом диво дивное! Богато у деда забавностей, сотворенных на радость пожизненную... Чудеса в решете, да и только! А заразительные комментарии моего гида!.. Похоже, что большо-о-ой(!) мастак этот Борис Иванович Воробьев на людей посредством телепатических каналов воздействовать.
Собачонка же, малявка брюнетистая, наоборот (не в пример хозяину) -- задиристо неприветлива. Злобным рыком да клыкастым оскалом дает понять с порога: а шел бы ты, мол, в обратную сторону, пока в клочья-лохмотья не порвала!..
-- Ничего, -- ободряет Иванович, -- Пообвыкнитесь. А вообще-то... Лучше сразу Чипку успокоить, чтоб разговору не мешал. Он ведь, когда споет, душою оттаивает!
-- Пусть споет(!), если не в обузу, -- охотно соглашаюсь, потому как еще загодя наслышан о выдающемся кобельке-вокалисте.
Иваныч, оседлав табурет, выдувает из губной гармоники какой-то незнакомый мне вальс. Чип же, опершись передними лапами о колено аккомпаниатора и выгнув спинку, заливается во весь голосок. Будто осмысленный текст на мелодию накладывает. Подумалось: "Компози-и-итор!.. С этаким-то артистом не зазорно и в цирке выступать. Талантище!"
По окончанию арии (зря я все-таки постеснялся -- не поаплодировал) подобревший солист забирается в натурального дерева разукрашенную резными узорами будочку. На манер веселенького теремка сие жилище слажено. На загляденье! Один лишь дефект -- обглоданные проживавшей до Чипки собачонкой оконные рамы.
Пока дрыхнет притомившийся вокалист, кипятится-старается для утреннего кофе чайник.
И запиваем мы печенюшки растворимым, бодрящим, подслащенным, и беседу ладную ведем: о том, о сем, а то и вроде ни о чем... Калякаем... Под парящей над столом Птицей Счастья, чутко улавливающей щепастым сосновым оперением воздушные потоки. Дыхни на нее, а она в ответ оживет-закру-у-ужится(!)..
"Гостили мы как-то в Петрозаводске.., -- рассказывает радушный хозяин предысторию сей летуньи, -- Катюха-то моя оттуда родом... Ну вот... Для тамошних-то такая птица в жилище -- то же самое, считай, как икона. Крепкое у них поверье, что она от бед оберегает... С давних пор это повелось. Если интересно, слушай...
Захворал однажды у деревенского плотника сынок-младенец. Безнадежно. До того дошел, что впору ему гробик сколачивать!.. И решил отец хоть как-то скрасить малютке его последние денечки. Взял пару чурочек сосновых, нащепил с торцов повдоль волокон перьев, выгнул их в хвост и крылья веерами, соеденил заготовки накрест... Получилась птица. Конечно, грубо сработанная, потому как плотник ее только топором мастерил.
Повесил мужик игрушку над колыбелькой умирающего... А тот-то (всем на удивление!) возьми да и пойди на поправку! А вскорости и совсем выздоровел!.. И повалили люди к плотнику гурьбой: "Сделай, -- просят, -- нам такую птицу... -- И мне... -- Мне тоже надо... -- И для меня, чтоб мою избу не покидало счастье!"... А мужику-то куда деваться?.. Делал..."
Борис-то Иваныч -- тоже не промах: уж со счета сбился, сколько людям добрым Птиц Счастья изготовил! И внука Андрея обучил этому благостному занятию...
-- Вот как ты думаешь, что мы делаем, когда кости заломит? -- спрашивает дед для затравки следующей темы.
-- Лечитесь, -- отвечаю банальщиной.
-- Лечимся, дело ясное, -- ухмыляется собеседник, -- А вот чем да как?
-- Осиной! -- выкладывает отгадку на собственную загадку Иваныч, -- Смешно?.. Зато помогает... Хотя бы маму мою взять для примера... Заболит у нее, бывало, голова -- аж разламывается. А она напилит осиновых тоненьких кругляшей, наприкладывает их к вискам, затылку иль темени (туда, где ломота сильнее)... Ну во-о-от... Полотенцем всю эту конструкцию обмотает и поха-а-аживает. Будто инопланетянка с локаторами. Со стороны-то глядя, обхохочешься!.. И маме весело, потому что боль в конце концов на нет сходит!.. О! Пошли в спальню!..
Идем. Иваныч не по годам резво бухается на пол:
-- Гляди под кровать... Видишь бревешко?
-- Вижу, -- говорю, распластавшись рядом.
-- О-си-на! -- вещает дед, -- Ты дрыхнешь, а дерево тебя тем временем здоровьем заряжает!
-- И как же его лучше укладывать -- вдоль иль поперек кровати? -- пытаюсь досконально удовлетворить свое любопытство.
-- Да любым макаром, -- незатейливо рассеивает надежду на магическую тайну мой персональный просветитель, -- Да хоть наискосяк. Без разницы. Главное, чтобы человек нутром ли, душою ли чувствовал, что ему с этим бревешком хорошо!
-- А кору?., -- допытываюсь уже без предвкушения душещипательной секретности, -- Снимать ее -- кору-то? Или не надо?
-- А зачем переиначивать природой сотворенное? -- резонность выкладываемой Иванычем мысли, как и многое гениальное, на поверхности, -- Наверняка в ней -- в коре-е-то(!) -- тоже сила! А мо-о-ожет и... А может и самая(!) главная(!) си-и-илища!
Встаем оба-вместе на ноги. Мой взгляд приковывается к висящей чуть не во всю стену звериной шкуре. Ого-го-о-о(!!!)
-- Мой трофей, -- буднично поясняет дед, -- Мы с Катюхой-то -- моей супругой -- до-о-олго по Северам мотались... Там-то я с медведицей и повстречался. Еле уцелел. Чу-у-удом сказочным...
А дело было так... Бродил как-то Иваныч по первоснежьем укрытой тайге -- белковал. Бездобычливо. Затаилась ль, ушла ли белка?.. Незнамо... Ну и наткнулась пара его лаек на огромную нору, что поначалу охотника даже и не насторожило. Но... Когда собачки-малолетки с паническим скулежом припустили наутек, оторопел: БЕРЛОГА(!!!) Перезарядил одностволку на пулевой патрон, взял лаз на прицел и попятился...
"...Отошел метров на пятнадцать.., -- вспоминает дед, расперев рукой щеку и столешницу, -- Взглядом в сторону убегающих собачек повел... И тут же она(!) -- медведица-то -- из берлоги опрометью на меня. Тютелька в тютельку уловила момент. Врасплох застала. Метеором понеслась со всех четырех лап. Я в нее шагов с пяти-шести выстрелил. И сразу за кедр -- перезаряжаться. Только новый патрон в патронник, а она уже тут как тут -- вплотную. По стволу лапищей долбанула, и вылетел мой патрон в снег... Она же (глазки ма-а-ахонькие, злы-ы-ые!) лапами загребает и пастью по ружью перехватывается -- к телу подбирается.
Когда выбила на снег мою одностволку, совсем тошнехонько сделалось... Стою я в крючок согнутым, с обеих рук в ее уши вцепившись, а она тем временем мою ногу жует. И ножа, как назло, нет... Боролись, боролись... И вдруг она захрипела и наземь осела. Будто ни с того, ни с сего ко мне свой зверский интерес потеряла... Пуля-то моя единственная, как оказалось, рядышком от ее сердца прошла.
Хорошо, невдалеке от нашего с ней "поля битвы" охотники оказались: на выстрел подошли, меня -- опрометью в больницу, ну и медведицу освежевали... А в одиночку бы я, -- Иваныч, задрав штанину, демонстрирует густо заштрихованную шрамами голень, -- навряд бы из тайги выбрался.
Пару недель в больнице провалялся... Врачу-то (чтобы за браконьерство не привлекли) сразу же наплел, что укусы собачьи: мол, со встречным-поперечным псом поскандалили... А он, глядя на раны, качает головой да ухмыляется: мели, мол, Емеля, -- твоя неделя!.. Однако ж, "нарисовал" в истории болезни травму от "тузика" бродячего. С понятием доктор попался: прикрыл меня от наказания да и... Повторно спас! Ногу-то мою тогда си-и-ильно(!) разбарабанило. Чуть не до гангрены...
Слышь-ка, -- обращается ко мне Борис Иванович, -- А лаечка-то одна (ну из тех -- моих-то -- струхнувших) две недели к еде не притрагивалась. Пока я домой из больницы не выписался... Вот такие "пироги с медвежатиной"! Нет чтобы ей, косолапой-то, притаиться в берлоге... Может и до глубокой старости бы дожила(!)"
Вдруг спохватившись, хозяин спешит вон из кухни, оставляя меня один на один с уже по-приятельски выглядывающим из дверного проема своей жилплощади Чипом. Возвращается вскоре с солидным бутылем-кувшином.
-- А это что? -- интересуюсь подобием бесформенного мотка тонкой проволоки на дне стекляшки.
-- Настойка, -- разливая жидкий компонент по стопкам, вносит ясность Борис Иванович, -- Лекарство. Маралий корень(!)
-- И от чего ж микстура?
-- Да ото всего(!) -- обобщает дед и тут же интригующе акцентирует: -- А главное -- для мужск-о-ой си-и-илы(!!!)
-- И тако-о-ое(!) средство стопками хлебать?! -- беспокоюсь насчет дозировки.
-- Стопка -- не ковшик, -- невозмутим "фармацевт-надомник", -- А бабке, если убыль обнаружит.., -- задорно смеется, -- скажу, что от жары лекарство испарилось!.. Да и не до краев же наливаю -- не для пьянства... Употребляй уверенно и о последствиях не беспокойся! Безвредно(!)
Между первой и второй перерывчик небольшой!.. Где-то после третьей, четвертой ль опасения по поводу грандиозных последствий передозировки сами собой рассосались.
-- Ну как? -- любопытствует хлебосольный хозяин.
-- Нормально.
-- Я ж говорил.
-- Да.
-- Ну во-о-от... А я ведь однажды там -- на Северах-то -- действи-и-ительно(!).. Х-х-хе-е! -- Иваныч, задорно зыркнув в потолок, развивает всплывшую со дна бутыли на поверхность тему: "Белковал я (ну еще до медведицы). Неплохо(!) Шкурки пачками сдавал. А куда тушки девать?.. Собакам суп варили. Однажды думаю: "А можно ли бельчатину человеку в пищу?" Поинтересовался по этому поводу у одного из промысловиков. Он мне: мол, никаких проблем...
Попробовал вскоре -- понравилось. Пристрастился. Сыт, весел, к женушке становлюсь все ласковей да ласковей!.. Дошло до того, что Катюха от меня шарахаться начала: сдурел, мол, совсем(?!) -- круглыми сутками напролет ко мне с любовностями банным листом липнешь!
Крепко я призадумался. А понять, хоть убей, нивкакую... А как-то меня вдруг будто током прошило: вот она(!), однако, причина-то(!).. Прихожу к тому промысловику, интересуюсь:
-- А не влияет ли бельчатина на мощность мужицкую при близких с женщиной отношениях?
-- А как же? -- отвечает, -- Здо-о-орово(!) влияет. В хоро-ошую(!) сторону.
-- А ты почему меня об этой хорошести не предупредил? -- задаю законный вопрос.
-- А ты спрашивал? -- лыбится.
-- Не-е-ет, -- признаюсь.
-- А на "нет" и суда нет, -- отвечает.
Вот так я тогда на передозировку и наткнулся, -- смешливо щурит глаза Иваныч, -- Оно в чем дело-то?.. В корме: белочка-то кедровыми орешками питается, а от них любому организму подъем(!).. Ну, еще по одной? -- пытливо зыркает на меня рассказчик, -- Да не бо-о-ойся! -- уловив мое смятение чувств, щелкает ногтем по суперфлакону с самобытной панацеей, -- Ничего страшного. Мы ж сегодня не для лечения(!) употребляем, а просто так -- угощаемся... Чтобы любое снадобье подействовало, надо этого си-и-ильно(!) захотеть! А мы хотим?., -- после отрицающего покачивания моей головы вокруг шейной оси Иваныч отвинчивает пробку, -- Дава-а-ай еще по капле. Не повреди-и-ит(!) Если Катюхи моей опасаешься... Зря! Она сегодня из гостей не вернется. Даже если бы и вернулась... Без проблем -- не скандальная!"
А теперь о том, с чего началась моя экскурсия. Об изюминке чудес супругов Воробьевых. О более чем пятиметровой стелле-пирамиде!
Году этак в восемьдесят восьмом, проживая в северотюменском Салыме, прослышал Борис Иванович о чудодейственных свойствах пирамидальных сооружений. Взял и, не долго думой маясь, сколотил из досок подобие гробниц египетских фараонов...
-- Ну и как эффект? -- на сей мой вопрос, озвученный все там же -- на кухне, собеседник отвечает довольно-таки прозаично:
-- Врать не буду, больших чудес не случилось. Но комарье внутри вроде как бы охоту к кровопийству теряло. Катерина моя эту особенность приметила. Она, бывало, подо-о-олгу в пирамиде посиживала да полеживала.
Дед вновь оставляет меня наедине с Чипкой... Возвращается с миниатюрной пирамидкой из оргстекла:
-- Та, первая-то моя, по форме примерно такой была, -- поясняет, -- Приземистой. Вроде египетских.
-- А эта зачем? -- киваю на оргстеклянную малютку.
-- По телевизору передавали, что, если бритвенные лезвия внутри такой хранить, они долго не тупятся. Вот и сделал. Давненько уже... Правда, так и не испытал.
Нынешняя пирамида супругов Воробьевых куда острее фараоновских. Ближе к Эйфелевой башне... Будь с нами хотя бы тот же Тутанхамон, наверняка б критикнул: мол, чересчур уж круто!.. Ну а потом наверняка бы улучшил оценку(особенно после пары стопок настойки целительной!)... А мне пирамидушка с первого взгляда (еще до настойки!) понравилась! Да и... Кстати, Иваныч-то не "с потолка" геометрию срисовывал. Даже у телевизора со штангенциркулем дежурил: а вдруг повезет снять размеры с одной из мелькавших в ту пору на экранах пирамид-новомодностей! Показывать-то их показывали, а о пропорциях умалчивали. Однако ж, не оправдали ожиданий засадные бдения: то картинка мельком, то не в удобном ракурсе, то измерительный прибор запропастился...
И все-таки однажды повезло: подвернулась волей случая под руку газета с описанием технологии пирамидостроения. Долой досаду -- можно и за дело!
Помараковав, закупил пиломатериал (полпенсии с гаком на то убухал), распустил плахи на бруски, отстрогал их, разметил, напилил заготовок и приступил к сборке каркаса (это на словах быстро да ладно, а на деле -- ого-го-о-ошеньки(!) какой затяжной да кропотливый процесс). Тем более, без единого(!) гвоздя предстояло возвести новостройку (как оговаривалось в газетной инструкции, металл-то гасит магическую силу). Вот и пришлось крепить в шип да на деревянные шканты. Даже дверные петли были изготовлены из твердопородной древесины!
-- Лежачей я ее собирал, -- поясняет Иваныч, -- А потом мы ее втроем с мужиками установили. А материалом (мешками из-под муки да сахара) позже с лестницы уже в одиночку обтягивал.
-- Ну стоит она, на мой взгляд, и вертикально.., -- высказываю замечание, -- Но опять же... Наискось к дому...
-- Это дом неправильно стоит, -- без заминки поясняет дед, -- А ее я, как и требовалось, по компасу ориентировал. Чтобы ребра основания строго сторонам Света соответствовали(!!!)
-- И как она показала себя в эксплуатации? -- задаю главный вопрос.
-- Работает! Есть эффект! -- не без гордости заявляет Иваныч, -- Заходишь, садишься на лавочку, и на душе легчает(!), да и тело как бы... Как аккумулятор на подзарядке!.. И мужики порой покурить в пирамиде забегают. Катерина рассаду для улучшения роста в нее выносит... Да мало ль примет положительности?!.. Они ведь -- пирамиды-то -- и воздух в округе улучшают! А если атмосфера добротная, и жить радостней!..
Да уж. Философ этот Борис Иванович. Мастак счастье в дом заманивать! Седьмой десяток на исходе, а все поводы для радости отыскивает... Силе-е-ен(!) дед характером. Не чета-а-а(!) иным молодым да хлипким...
"...А сколько я с аэросанями намаялся!., -- смеется сквозь мои мысли Иваныч, -- Как ни мудрил с винтом, все невпопад: ветру много, а ни с места... Брат, Геннадий, потом уж насчет формы винта надоумил... Переделал. Завел мотор, а они ка-а-ак побегут! Будто сани Иванушки-дурачка. Без меня умчались!.."
Да-а-а... Есть что деду повспоминать. Есть что порассказывать... И о том, как лодка-самоделка пенопластовая сновья по причине своей юркости хозяина искупала. И о том, как на электрофугане себе пару пальцев укоротил. И о том, как мини-трактор конструировал. И о том, как из корешков да чурочек разные сувениры-приятности выстрагивал-вытачивал... И еще богато о чем!..
Уезжая, я пристально всматривался сквозь вагонное окно... Хотелось напоследок Птицу Счастья на иванычевых воротах увидеть... Не прозевал -- узрел! Подумалось, что к счастью!
Да-а-а... Будь в тот день с нами в компании третьим (не считая собаки) фараон Тутанхамон, обязательно сказал бы: "Круто! Круче, чем в Египте!" И повторил бы многократно. Непременно!