Старший лейтенант Баландин Степан был направлен на производственную практику в город Горький на один из оборонных заводов. Учитывая, что как слушатель высшего военного инженерного училища он имел не очень приличное денежное содержание, кроме того он , имея жену и малого сына, вынужден был снимать комнату и за это платить приличную сумму, то он с женою долго высчитывали: а сколько ему взять с собой денег, чтобы как-то питаться во время командировки. Конечно, о каких-то излишествах (выпивках, театрах, даже кино) не было и речи- только на сносное трёхразовое питание.
Когда он прибыл в Горький и выяснил, что у него есть пара свободных дней и, учитывая, что недалеко под Горьким живёт его родная сестра, то он решил навестить её.
Вот он уже в селе, где живёт сестра, вот он уже сидит за столом, что сестрица по-быстрому накрыла: поджарила яичницу на сале, не пожалев ни сала, ни яиц; откуда-то и бутыль самогона появился, капуста квашеная бочковая, луковицы ядрёные, хлеб ржаной собственной выпечки. И началось застолье, вернее говоря, пьянка. Муж сестры, мужчина плотного телосложения, закалённый частыми пьянками с добрячей закуской, пил, ,абсолютно не пьянея, а Степан, из-за своей нищеты позволявший выпить сто грамм только по большой необходимости, . моментально закосел. А у кого из русских под действием винных паров не появляется желание прихвастнуть, не упасть лицом в грязь.
И он начал рассказывать сестрице: какой он богатый, ведь он уже старший лейтенант, да ещё слушатель (тут он прихвастнул) академии, что после окончания его ждёт большое будущее, что у него с собой сейчас в наличии приличная сумма денег, которые он может свободно тратить на всякие пустяки. Сестра воспринимала это за чистую правду и высказывала удовольствие, что братику повезло в жизни: и живёт он в таком прекрасном городе как Киев, и прекрасно материально обеспечен, и семья прекрасная - что ещё надо для счастья. Правда, она не жаловалась на свою жизнь: для нормальной жизни у них всё есть, только крестьянский труд очень тяжел - практически, ни отдыха, ни выходных, ни отпуска. А вот муж сестры решил использовать излишние денежки своего , свалившегося с неба, родича с пользой для себя.
Когда Степан на другой день проснулся, а голова гудела и ныла, то он долго мыл лицо, особенно виски, холодной, почти ледяной, водой, пока не почувствовал некоторое облегчение. Не успел он обсушить лицо полотенцем, как рядом оказался муж сестры и сразу же предложил прогуляться и познакомиться с селом и его достопримечательностями. И под водительством Павла (так звали мужа сестры) Степан оказался в пивнушке и вынужден был угощать Павла, ведь сестрица обмолвилась как-то, что за свой труд в колхозе они никаких денег не получают, а только на трудодни зерно (рожь, ячмень, немного гречки) , что жито и ячмень везём на мельницу, чтобы иметь муку и выпекать хлеб, остальную используем для добавки в корм кабанчику и бурёнке, само-собой разумеется , часть идёт на самогон.
А Павлу одной бутылки водки мало показалось, пришлось покупать вторую, да и закусить он был настроен основательно, кроме того, когда они решили закруглиться с пивнушкой и , Степан выложил почти половину той суммы денег, что у него была, Павлик предложил Степану купить пару бутылок водки домой. Степан прикинул в уме, что у него почти ничего не остается на питание в остальные дни командировки, но он не мог об этом сказать Павлу, ведь он хорошо помнил, как он вчера распинался о своих больших излишних деньгах." Пусть будет, что будет, но в грязь лицом не упаду"- подумал Степан и купил эти две злополучные бутылки водки.
Вечером эти две бутылки водки, опять под яичницу с салом, квашеную бочковую капусту, ядрёные головки цыбули, под возгласы Павла: "хороша окаянная" были дружно выпиты. Ложась спать, Степан обьявил сестрице, что завтра рано утром он должен уехать в Горький, так как завтра после обеда их собирает старший офицер курса , чтобы поставить задачу на практику. Но причина была совершенно иная: Степан боялся, что Павло и завтра утром потянет его в пивнушку и он лишится последних рубликов. Степан долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок, всё не мог найти удобного положения для тела, тихонько вздыхал, ведь он не мог представить , как он будет питаться в эти две недели командировки: дать жене телеграмму, чтобы она выслала телеграфом нужную сумму, он не мог, ведь он прекрасно знал, что жена эти деньги вышлет, а сама с сыном будут голодать, ведь , когда он уезжал, у жены оставалось денег в обрез- только на мало-мальски нормальное питание. И решил он разделить оставшиеся деньги поровну на все дни и стал в уме подсчитывать - сколько же придётся тратить каждый день. Получилась смехотворная сумма - девяносто две копейки. "Ничего, как -нибудь перебьюсь"- подумал Степан, и с этой обнадёживающей мыслью уснул.
Утром Степан встал пораньше, умылся и стал собираться к отъезду, но сестрица успела приготовить завтрак и пригласила его к столу. Степан был несказанно рад, хотя старался не показывать этого, что хотя бы на сегодняшний завтрак тратиться не придётся. Он решил не показывать скромность и поглощал всё, что сестрица ему предлагала - смотришь, он , плотно позавтракав, сможет прожить без обеда, а только поужинав и таким образом сэкономит копеек пятьдесят. Когда Степан прощался с сестрой, она ему предложила пару варёных яиц, завёрнутых в газету, и эти яйца укрепили уверенность Степана, что он действительно перебьётся. Попрощавшись с Павлом, Степан уверенным шагом направился на автобусную остановку, боясь, что Павло может увязаться за ним проводить и, проходя мимо пивнушки, предложить (конечно, за счёт Степана) выпить на посошок. Слава Богу - Павло не последовал за ним.
Прибыв в Горький, Степан , не заходя ни в один магазин, чтобы избежать искушения купить что- нибудь сьестное на ужин, возложив всю надежду на варёные яйца, что так к стати предложила сестра, а прямым ходом направился в заводское общежитие и сразу же завалился не кровать и пролежал до позднего вечера, пока основательно не проголодался.
Только тогда он встал, с аппетитом съел два вареных яица, благо на столе лежал начатый каравай чёрного хлеба и он воспользовался этим и отбатовал приличную краюху. И очень кстати на столе стояла солонка с солью. После этого он разделся до нижнего белья и завалился основательно спать.
Первые дни Степан на завтрак покупал порцию манной каши, три куска хлеба, даже позволял порцию сливочного масла и сладкий чай. На обед он брал полпорции борща, какую-нибудь кашу, компот и, конечно, хлеб. На ужин- масло сливочное, хлеб и чай.
Когда же через четыре дня он проверил свои наличные деньги и распределил на оставшиеся дни, то вынужден был масло сливочное из рациона исключить. Прожив еще пару дней и опять занявшись бухгалтерией, он пришёл к выводу, что с такими тратами он не доживёт до конца командировки. Он стал просить - до чего могут довести человека обстоятельства: до самого настоящего унижения- девушку, что стояла за стойкой на выдаче и исполняла желание посетителя, дать ему полпорции манной каши, а то его тошнит, если он съедает полную порцию. А у него на плечах погоны старшего лейтенанта.
И такой же старший лейтенант, прибывший вместе с ним на практику, и услышавший такие слова , возмутился и с негодованием сказал:
----- Да как тебе не стыдно! Такое даже студенты, наверняка. никогда не допускали.
-----А что мне делать, если у меня денег осталось очень мало, - чуть не плача, проворчал Степан.
-----Что же ты думал, когда ехал в командировку?- спросил его товарищ.
Да разве мог Степан признаться, что он был в гостях у своей сестры и, раздухарившись, что он такой богатей, спустил больше половины своих денежек, предусмотренных на питание. Не мог Степан признаться, что вёл он себя у сестры так только потому, что не мог показать, что он нищий. И сейчас, прося полпорции манной каши, он хотел оправдать свой неблаговидный поступок тем, что если он съест полную порцию, то его тошнит. Может быть это была святая ложь. Кто знает?.21.06.2006 23:43