Роман-биография (так автор определил жанр книги) "ОБЖИГАЮЩИЕ ВЁРСТЫ. ТОМ 1" охватывает периоды детства, совпавшего с началом Великой Отечественной войны, юношества и взросления, которое оказалось, как явствует из текста, для Геннадия Мурзина весьма-таки непростым.
То, что это роман, - очевидно. Потому что автор всесторонне рисует тогдашнюю жизнь, ее реалии, а еще и потому, что вокруг люди, много разнохарактерных людей. Тут и Анна Ивановна, учительница начальных классов, которая присвоила малышу первую в его жизни кличку, назвав "выскочкой". Обоснованно ли? По мнению автора книги, да. Уже тогда, в раннем детстве вел себя не как все: лез туда, куда его не просили; делал то, чего не следовало бы, чего не полагалось для его лет. Например, по букварю должен был поначалу читать непременно (почему?!) исключительно по слогам, но не как не иначе. Сверстники мямлят, а этот ребенок сразу стал шпарить напропалую. Он уже в октябре знал все буквы и бегло читал. Учительница делает замечания, а он? Гнет своё: продолжает читать не по слогам. Характер!
Школа в деревне всего лишь начальная и размещалась в большой избе, принадлежавшей, очевидно, когда-то зажиточному крестьянину, впоследствии раскулаченному. Изба разделена на две половины: в одной - два ряда парт, за которыми сидят первоклассники, и тут же другие два ряда парт, которые уже занимают четвероклассники. Учительница одна, всё та же, Анна Ивановна, которая занимается поочередно - то с теми, то с другими. И вот первоклассник Геннадий Мурзин, быстро, то есть первым, справившись со своим заданием, переключает внимание на то, что происходит у старшеклассников. Потому что ему страшно любопытно. А там... Учительница пытается найти ученика, который бы был готов прочитать вслух стихотворение, заданное им на дом. Все мычат, но не более того. Зато...
Цитата из книги:
"Наконец, учительница замечает мою руку. Поворачивается ко мне.
- Что?!
С необычайной радостью, что Анна Ивановна все-таки заметила, вскакиваю и без всякой подготовки начинаю:
- Зима. Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь.
Читаю то самое стихотворение. Пытаюсь читать с чувством, толком и расстановкой, чтобы заслужить похвалу, но, увы, учительница снова сердится.
- Садись! - бросает она и презрительно добавляет. - Выскочка!"
Проходит какое-то время и история повторяется. На этот раз четвероклассникам было задание: выучить отрывок из поэмы Лермонтова "Бородино". Увы! Добровольцев нет. Зато... Анна Ивановна краем глаза видит, что усиленно тянет руку... Нет, опять же не четвероклассник, а первоклассник Геннадий Мурзин, тот самый "выскочка".
Цитирую по книге:
"Потеряв, видимо, надежду добиться от класса чего-либо, Анна Ивановна милостиво обернулась ко мне, заранее зная, что будет поднята моя рука.
- Ну?..
Вскочил и затараторил. Торопился, пока не остановили. Мне очень хотелось не просто рассказать отрывок, а всю поэму.
- Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, французу отдана?.. Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя: богатыри - не вы!
- Не спеши, - непривычно мягко остановила меня учительница. - Тараторить не надо. Спокойно.
- Бывали схватки боевые, да, говорят, еще какие! - С пафосом и, выпятив грудь, читал. - Не даром помнит вся Россия про день Бородина.
На одном дыхании прочитал всю поэму и замолчал. Горделиво посмотрел на ребят, которые, разинув рты, сидели и слушали.
- Все? - спросила учительница. Кивнул. - Тогда садись".
"Выскочка" не понимает одного: почему учительница, проявив милость, его не похвалила и не поставила оценку; что еще он должен был сделать, чтобы получить заветную "пятёрку"?
Геннадий Мурзин поймет, но это случится гораздо позднее. Он поймет и многое другое. Например, то, что школьники не равны между собой, что они делятся на детей обеспеченных родителей и нет, что заслуживает внимания сынок военпреда, а вот он, Геннадий, не дождется; его, Геннадия, можно выгнать из класса и не допускать до уроков две недели лишь за то, что у него потрепанный пионерский галстук, доставшийся ему от старшей сестры. Предлог? По нынешним временам, дикий: он, видите ли, портит внешний вид всего класса. В чем вина подростка. Если кто и виноват, то только не он.
Парадоксы советской действительности? Год за годом Геннадий Мурзин будет понимать, что подобных "парадоксов" огромное количество. И не только в школе, а и во взрослой, самостоятельной жизни. Автор не поскупится на факты. Их будет много, очень много. Человек, который не как все, будет испытывать неприязнь даже тогда, когда увлечется общественной работой, когда станет писать заметки в большие и маленькие газеты. Дефицит внимания к себе будет испытывать на каждом шагу и в любом занятии.
Первая книга обрывается на переломе жизни, тогда, когда автор попрощается с юностью, то есть с комсомолом, и перед ним встанет во весь рост вопрос: чем теперь заняться?
Опять же у многих успешных комсомольских работников тогда это вопрос не стоял, поскольку карьера продолжалась: либо партийная работа, либо профсоюзная или хозяйственная. Это были правила. А Геннадий Мурзин (в силу своего характера) угодил под исключения и...
Событиям другой жизни автор посвятил второй том романа-биографии "Обжигающие вёрсты" и кропотливый анализ происходящих событий с не меньшей страстью продолжится.