-Здравствуйте, добро пожаловать! Я - Софи, - сказала я, открывая тяжелую входную дверь перед рыжеволосой девушкой.
-Лорина. Очень приятно, - ответила она, улыбнувшись обаятельной, но все же слегка мрачноватой улыбкой. Она была одета полностью в черное, а у ее ног стояли чемоданчик на колесиках, дорожная сумка и пластиковый контейнер, в котором возят кошек.
-Легко нашли дорогу? - спросила я, пропуская ее в прихожую. Она сначала внесла в дом контейнер, а уж потом чемоданчик и сумку.
-Да, легко. Вы так тщательно описали дорогу, что мы с таксистом почти и не заблудились.
-Хорошо, - кивнула я. Это было первое удачное описание после шести неудачных, когда мне приходилось до утра ждать прибытия нового квартиранта. Все-таки наш дом расположен в очень запущенной местности. - Проходите.
Я подхватила ее чемоданчик и повела по нашему сумрачному коридору к стене с фреской.
-Этот дом очень старый и представляет собой случайно уцелевший флигель замка постройки начала десятого века. Большая часть замка теперь разрушена. Остатки фундамента и стен вы можете увидеть в саду. Вы не представляете даже, каких трудов мне стоит держать отсюда на расстоянии всяких историков, археологов, ловцов привидений и прочих осквернителей святынь...
-Что не мешает вам приглашать к себе писателей. А ведь для многих из нас не существует ничего святого, кроме нами самими написанного.
-Это другое, - улыбнулась я, подводя Лорину к фреске и поворачиваясь к ней спиной. Я снова почувствовала на своем затылке тяжелый взгляд людей, выстроившихся на старинном изображении.
-Обратите внимание на эту фреску, - с заученными интонациями произнесла я. Лорина к этому времени уже открыла контейнер с котом, и теперь эта черная зверюга восседала у нее на руках. Лорина смотрела на меня с легкой кривой усмешкой. Я тут же спохватилась.
-Ой, вам, наверное, это неинтересно?
-Нет, отчего же? Продолжайте. Это красивая фреска, и мне, возможно, будет полезно узнать, кто эти люди, на случай, если я кого-нибудь из них встречу в коридоре.
Я сдержанно улыбнулась.
-Эта фреска изображает сцену изгнания Анны-Марии ее мужем. Видите ли, во время чумы 1694 года этот дом относился к пригороду, и владел им некий барон Юлиус. Он был богат, удачлив, но замкнут, и обладал мрачным и решительным характером. Женился он поздно на одной богатой горожанке по имени Анна-Мария. Всего через несколько месяцев после свадьбы он обвинил ее в неверности и прогнал обратно в город. Один источник утверждает, что Анна-Мария ничуть не была этим опечалена. Прошел почти год после ее отъезда, и в городе начала свирепствовать чума. Барон, прослышав об этом, закрылся в доме со всеми слугами и домочадцами, благо запасы съестного позволяли прожить им в изоляции не один месяц. Но тут из города вернулась Анна-Мария. Она умоляла впустить ее в дом и дать убежище от ужасов чумы. Барон отказал ей. Тогда она показала мальчика, завернутого в одеяло, и сказала, что это его сын. Она спросила, неужели он будет настолько жесток, что прогонит свое дитя? Но барон ответил ей, что не пустит заразу в дом, в чьем бы теле она не находилась. Он предложил Анне-Марии возвращаться в город и разделить судьбу ее возлюбленного. Говоря точнее, убираться к черту. Анна-Мария кричала и плакала до поздней ночи, потом, прокляв мужа и весь его дом, уехала. Больше вестей о ней или ее детях не было.
Я замолчала, думая, как ведут себя фигуры за моей спиной. Не косится ли сердито старый барон Юлиус, высокий, поджарый, без намека на седину в длинных черных волосах. Не плачет ли Анна-Мария, стоящая на самом краю фрески в белых одеждах с фигуркой маленького мальчика на руках. Видимо, нет, потому что саркастичная улыбка Лорины стала еще шире. Она сказала:
-И после этого дом пришел в упадок. Чума все же нашла сюда дорожку, и к концу года здесь не осталось никого, кроме трупов и воронов.
-Вовсе нет, - отозвалась я. - Барон без потерь пережил чумной год. Женился на богатой вдове с двумя детьми и усыновил их. Он был счастлив до конца своей жизни и даже не вспоминал о первой жене. А вот вороны здесь действительно есть. Пара живет в саду. Они очень старые и, по-моему, у них бронхит. В любом случае за два месяца вы успеете не только познакомиться со всеми обитателями этого дома, но и выучить наизусть все мои истории. Хотите пить? Может, выпьем вина за встречу?
Лорина покачала головой и опустила кота на пол. Тот пошел по комнате на коротких лапах.
-Я бы выпила простого холодного чая.
-Вы не пьете совсем? - догадалась я.
-Стараюсь.
-И не курите?
-Нет.
Теперь я покачала головой.
-Как вам угодно. Надеюсь, вы все же едите? Хотя бы иногда?
Лорина рассмеялась
-Еще как! Иногда так все подряд!
-А почему перед тем, как пригласить меня, ты попросила список моих самых любимых книг? - спросила Лорина, когда мы уже устроились на нашей сумрачной кухне и перешли на "ты". Я достала из холодильника с заедающей дверцей салатики, маринованные огурцы и маленький тортик.
-Тебя не удивил подбор продуктов, но удивил очевиднейший факт, - рассмеялась я. - Нам же с тобой жить два месяца под одной крышей. Я не первый раз сдаю комнаты и стала предпочитать людей, чьи вкусы хоть немного схожи с моими.
Лорина улыбнулась, и мы чокнулись чайными чашками. Кот Лорины, Герцог, все еще жался в углу и недоверчиво принюхивался к собственной миске.
-Ты сказала, что у тебя живет собака, - напомнила мне Лорина. Я легкомысленно махнула рукой в сторону двери в сад.
-Бродит по улице. Там же и его будка. Но ты не волнуйся, мой пес кошек не трогает. Он и в доме то появляется редко. А еще в саду живут вороны, но про них я тебе уже говорила. Вообще здесь много всякой живности, так что стуков и шорохов не пугайся.
-Спасибо за предупреждение, - Лорина выслушала все это, не спуская с меня тяжелого взгляда. - Такой большой сад, наверное, тяжело содержать?
Я вздохнула.
-Да, и у меня это плохо получается. Ты можешь видеть даже отсюда, в каком он состоянии. Кстати, там в зарослях колодец. Будь осторожна.
-И снова спасибо за предупреждение. Атмосферненько тут у тебя...
-Как я и обещала, - подтвердила я.
-А зачем ты сдаешь комнаты?
-Не люблю работать. А тут еще выпадает случай познакомиться с интересными людьми... - мы снова чокнулись чашками. Лорина стала задумчиво разглядывать почерневший от времени потолок, хотя я помнила совершенно отчетливо, что до ее приезда он был аккуратно побелен.
-Ты видел, что она сделала с потолком? - спросила я Эрика, когда смогла, наконец, подняться в наш тайный кабинет, набитый мониторами, на которые выводилось изображение со всех скрытых камер в доме. До этого я была занята тем, что показывала Лорине оставшийся дом и особенно ту его часть, в которой она была вольна делать, что ей захочется. Потом мы обсудили режим дня, и Лорина сказала, что хотела бы побыть одна. Эрик, сидящий в своем любимом вертящемся кресле, видел все и не нуждался в моем пересказе.
-А в саду снова появились змеи, - протянул он, не отводя глаз от монитора, на котором Лорина, не спеша, развешивала вещи в шкафу. Эрик наблюдал за ней, подперев кулаками голову. Монитор освещал его некрасивое мальчишеское лицо. На фоне темных обоев с геральдическими лилиями, загадочно поблескивающими серебром, его седые короткие волосы почти светились.
-Быстро все началось, ты не находишь? - спросила я, садясь во второе вертящееся кресло и доставая из кармана юбки леденец на палочке.
-Пожалуй, она побила даже рекорд той романистки. Помнишь, как она около полуночи открыла дверь рядом со своей старомодной комнатой...
-И попала в современную, стерильно-белую спальню с легкими креслами, кроватью без балдахина и жалюзи на окнах. Могу себе представить, какое у меня было лицо, когда она на повышенных тонах спросила, почему я поселила ее в эту мрачную комнату, когда рядом имеется спальня, для нее почти идеальная.
-Мы можем найти ту запись, но и без нее я помню, что ты выглядела, как человек, которому нечего ответить, - утешил меня Эрик.
-Конечно, нечего! Что тут можно сказать, когда твой гость рассказывает о комнате, существование которой является для тебя полной неожиданностью?
Лорина закончила распаковывать вещи и вышла за приделы видимости камеры в спальне, чтобы тут же появиться в ванной. Она разделась, включила воду, забралась в ванну и задернула занавеску. Мы с Эриком наблюдали за ней. Я сосала леденец, а Эрик лениво крутился в кресле из стороны в сторону. Вдруг на фоне занавески появилась тень. Фигура была явно мужская. Эрик замер в кресле, а я прикусила леденец и порезала себе острым краем язык. Фигура сделала шаг к занавеске. Создавалось впечатление, что некто выходит из мертвой зоны камеры и приближается к ванной. Лорина заметила что-то и резко отодвинула занавеску. Фигура тут же пропала. Лорина несколько секунд настороженно прислушивалась, затем позвала:
-Софи, это ты?
Естественно, ответом ей была тишина. Она подождала еще пару секунд и снова резким движением задернула занавеску.
-Однако, - только и сказал Эрик. Я аккуратно подвигала языком и снова взялась за леденец.
После ванной Лорина разложила баночки с кремами на полочку под зеркалом. Расчесала волосы, намазалась кремом и вернулась в спальню. Там она встала на колени перед кроватью, как делают дети на старинных картинках, сжала в ладонях крест на длинной цепочке и начала молится. Герцог, уже сидящий на ее кровати, благосклонно взирал на нее. Закончив молитву и перекрестившись, она поднялась с колен и забралась в постель. В ее комнате медленно сгущалась ночная тьма.
Лорина уже спала, а мы с Эриком все сидели перед мониторами и наблюдали за странной жизнью дома во время ее сна. Мы видели, как картины перемещаются по стенам, исчезая в одном месте дома, чтобы тут же возникнуть в другом. Мы видели, как росли и распускались цветы, нарисованные на дверцах старого кухонного буфета. Откуда не возьмись, на кухне появилась связка лука. Мы видели, как исчезла панель, скрывающая старый камин в библиотеке; как книги на полках меняются местами, и среди них появляются все новые и новые тома.
Лорина спала, а зеркала в ее комнате то затуманивались, то расчищались снова, как ночное небо после бури. Над изголовьем ее кровати возникло распятие. Ближе к рассвету пошел дождь, и мы увидели, как по дому стали блуждать одинокие огоньки. Охотничья собака укусила барона Юлиуса за сапог, и возможно, он дал бы ей пинка, но тут взошло солнце, и Лорина зашевелилась под одеялом.
Я потянулась до хруста в плечах. Мы просидели всю ночь без движения и в полном молчании, загипнотизированные загадочными изменениями в доме, происходящими каждый раз, как в нем селился новый человек. Эрик откинулся на спинку кресла, и оно слегка скрипнуло. Мир просыпался к жизни, и мы оба пробуждались от чар дома.
-Ты читала ее книги? - нарушил многочасовое молчание Эрик.
-Да. И роман, и рассказы.
-И как?
Я задумалась, подбирая слова.
-Все очень четко и вычищено. Словно она старалась убрать из повествования все лишние подробности, не относящиеся к сюжету. А этих подробностей, как назло, набралось немало. В результате стыки так заметны, что я легко могу показать тебе места, из которых она безжалостно вымарывала целые куски. Но за этот счет в ее книгах есть какая-то недосказанность. Они полны загадочных намеков на что-то большее и недомолвок.
-Похоже, мы сможем увидеть своими глазами то, что было в вырезанных фрагментах, - Эрик повернулся ко мне в своем кресле. Я встала и сказала: