Isaidcry : другие произведения.

Секс в волшебном мире

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    фф на гп. Легендарный сборник рассказов с участием всех (ну или почти всех) персонажей Поттерианы. Пэйринги на любой вкус, цвет и запах. Секс без лишней лирики. Возможно, самое качественное PWP на русском языке.

Секс в Волшебном Мире

Annotation

[]
     Секс в Волшебном Мире
     Направленность: Гет
     Автор: Original Gangsta (https://ficbook.net/authors/196795)
      Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»
      Пэйринг и персонажи: Панси Паркинсон, Седрик Диггори, Падма Патил, Парвати Патил, Петунья Дурсль, Том Марволо Реддл, Кэти Белл, Джеймс Поттер, Лили Поттер, Лаванда Браун, Рита Скитер, Дафна Гринграсс, Астория Малфой, Джордж Уизли, Фред Уизли, Анджелина Джонсон, Альбус Дамблдор, Чжоу Чанг, Нарцисса Малфой, Драко Малфой, Нимфадора Тонкс, Рон Уизли, Луна Лавгуд, Сириус Блэк III, Беллатриса Лестрейндж, Флёр Делакур, Гарри Поттер, Северус Снейп, Гермиона Грейнджер, Джинни Уизли
      Рейтинг: NC-17
      Размер: планируется Макси, написано 447 страниц
      Кол-во частей: 64
      Статус: в процессе
      Метки: Грубый секс, Упоминания наркотиков, Римминг, Куннилингус, Проституция, Алкоголь, Анальный секс, Минет, Нежный секс, Gangbang, Страпоны, Вагинальный секс, Фуд-плей, Куколдинг, Секс в нетрезвом виде, Громкий секс, Случайный секс, BDSM, Изнасилование, Инцест, Твинцест, Нецензурная лексика, Групповой секс, Кинки / Фетиши, Секс с использованием посторонних предметов, Юмор, PWP, Стёб, Элементы фемслэша
      Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика
      Примечания автора: Все персонажи фанфика достигли возраста 18 лет! Рекомендую отличную работу в похожем стиле: https://ficbook.net/readfic/7234846
      Описание: Легендарный сборник рассказов с участием всех (ну или почти всех) персонажей Поттерианы. Пэйринги на любой вкус, цвет и запах. Секс без лишней лирики. Возможно, самое качественное PWP на русском языке.

1. ПЕРВАЯ ОТРАБОТКА (Гермиона Грейнджер/Северус Снейп)

     I guarantee to fuck her till her nose bleed!
     (THE NOTORIOUS B.I.G., 1994)
     — Мисс Грейнджер, останьтесь! — приказал Снейп, когда Гермиона уже направилась к двери вместе с Роном и Гарри.
     Возведя глаза к потолку, она развернулась и медленно направилась к его столу, проклиная собственный длинный язык за то, что не сдержалась и нагрубила зельевару. Когда все ученики покинули класс, Снейп оторвался от журнала, который заполнял, и в упор посмотрел на переминающуюся с ноги на ногу у его стола Гермиону, откинувшись на спинку.
     — Мисс Грейнджер, вы помните, что сказали мне в начале урока? — спросил он.
     — Да, сэр, — тихо произнесла она, уставившись в пол.
     — Повторите свои слова.
     Гермиона робко глянула на него исподлобья, но продолжала молчать.
     — Я сказал повторите! — повысил голос Снейп, — Что вы сказали мне?
     — Я сказала..., — начала Гермиона и, набрав в грудь побольше воздуха, продолжила, — Я сказала, что вас не касается, что со мной происходит, и что вы не имеете права лезть в мою личную жизнь, сэр.
     — Разве это все? — недоверчиво сощурился Снейп, — Отвечайте!
     — Н-нет, профессор...
     — Что же еще вы сказали мне?
     — Я... Я сказала, что это подло и низко... И что я сомневаюсь в вашей компетентности, — скривившись, еле слышно сказала она.
     — То есть, вы назвали меня подлым, низким и недостойным занимать должность профессора человеком? — уточнил Снейп.
     — Нет, я не...
     — Именно так вы и сказали! — рявкнул он, — Но несколько смягчив эти слова, назвав подлым и низким не меня самого, а только мои поступки!
     Снейп поднялся из кресла и, оперевшись руками о стол, наклонился почти вплотную к ее лицу.
     — Сегодня вечером вам придется отложить свои личные дела и уделить мне и моему кабинету пару-тройку часов, — сквозь зубы прошипел он, смотря ей прямо в глаза, словно змея, гипнотизирующая жертву. — В восемь часов в моем кабинете.
     — Д-да, сэр, — произнесла Гермиона одними губами.
     — А теперь — выметайтесь! — приказал он и, вернувшись в кресло, снова раскрыл журнал.
     Без десяти минут восемь Гермиона, так и не успев закончить домашнюю работу по нумерологии, поднялась со стула и, пожелав Гарри и Рону спокойной ночи, вышла из гостинной. Из-за того, что, Филч вздумал чинить ступени на одной из лестниц на пути в подземелья, Гермионе пришлось делать большой крюк, и, в итоге, у двери кабинета зельевара она очутилась на три минуты позже назначенного времени, судя по ее наручным часам. Тихонько постучав в дверь, она стала ждать ответа, которого не последовало. Она постучала громче. Снова никакой реакции. Обрадовавшись, подумав, что он, должно быть, ушел куда-то и перенесет наказание на другой день, она было уже развернулась, чтобы уйти, но все же решила, на всякий случай, удостовериться, заперта ли дверь, и была глубоко разочарована. Дверь оказалась незапертой, и, заглянув внутрь, Гермиона увидела Снейпа, злобно уставившегося на ее голову.
     — Какого черта вы не заходите? — спросил он. — Вы подумали, что я назначил вам отработку и куда-то ушел? Забыл, быть может?
     — Простите, профессор, — робко извинилась Гермиона, Просто вы не отвечали, и я подумала, что...
     — Вы слишком много думаете, мисс Грейнджер! — рявкнул он. — Входите уже!
     Она вошла и закрыла за собой дверь. Подойдя к его столу, она остановилась и, сцепив руки в замок, стала ждать, пока он закончит что-то писать.
     — Ваша задача, очистить вон тот большой котел и все пространство вокруг него, так как зелье, что в нем было, вскипело и разлилось. Тряпка и ведро в углу, возле умывальника, — сказал он, оторвавшись от своей работы.
     Гермиона смиренно направилась в угол класса за необходимыми принадлежностями.
     — Мисс Грейнджер, — окликнул ее Снейп, когда она набирала в ведро воду.
     Она обернулась.
     — Почему вы считаете возможным приходить на отработку в таком виде? — выразительно помотрев на нее, спросил он, — Почему вы не в школьной форме?
     — О, простите..., — смущенно ответила Гермиона, — Сэр, я просто не знала, что на отработку тоже требуется приходить в форме.
     — Не знали? — переспросил Снейп, — А что же ваши друзья вам не подсказали? Они оба не раз бывали у меня.
     И он, не дожидаясь ответа, снова уткнулся в свои записи. Гермиона критически оглядела себя и пришла к выводу, что выглядит более чем прилично в своих узких джинсах, черной футболке в обтяжку и серой шерстяной кофте с пуговицами.
     Набрав полное ведро воды, она подошла к котлу и, оглядев его, поняла, что ей вряд ли удастся управиться быстро. Тяжело вздохнув, Гермиона намочила тряпку и принялась тереть котел снаружи. Присохшее зелье было сиреневого цвета и как-то странно пахло. Очень странно. Гермионе сразу же вспомнилось любовное зелье, потому что от этого запаха в ее голове сразу же появились те же самые образы.
     — Профессор Снейп, а что это было за зелье? — спросила она.
     — Это должно было стать успокаивающим отваром третьей степени, — спокойно ответил Снейп, не отрываясь от письма, — Но полоумному пуффендуйцу-пятикурснику Паркеру удалось сделать из этого "эликсир Афродиты" — женский афродизиак.
     Брови Гермионы поползли вверх. Она медленно кивнула головой сама себе и, прополоскав тряпку, продолжила чистить котел. Теперь она прилагала все усилия, стараясь покончить с этим как можно быстрее, потому что зелье уже начинало возбуждающе действовать на нее. Думать о том, специально ли Снейп заставил ее чистить именно этот котел или нет, было некогда, и она старательно стирала присохшую фиолетовую корку с огромного котла.
     Минуты шли за минутами, а она еще и на треть не закончила своей работы. В то же время афродизиак действовал все сильнее. Поначалу в ее мыслях то и дело проносились разрозненные похабные образы. Постепенно мысли такого рода вытеснили все остальные, став по-настоящему эротическими. Все ее потаенные желания и фантазии слились воедино и постоянно вертелись в ее голове. Обнаженный Рон, Виктор, Сириус, даже, черт подери, Флер, — и со всеми она вытворяла поистине развратные вещи. Но особое место занимал Снейп, к которому она всегда чувствовала ненависть, неизвестно почему граничащую с желанием переспать с ним.Чувствуя, как между ног становится влажно, а ткань лифчика трет торчащие от возбуждения соски, она пыталась не обращать на это внимания, продолжая чистить котел. Скоро ей стало казаться, что в руках она держит не тряпку, а мочалку и трет ею мускулистое тело Снейпа. Не осознавая, что делает, она выгнулась всем телом и, подняв руку с тряпкой вверх, выжала ее себе на грудь, как те девушки на автомойке, которых она видела в каком-то порно-фильме, из тех немногих, что ей довелось посмотреть.
     — Мисс Грейнджер, с вами все в порядке? — раздался голос Снейпа у нее за спиной, выведя ее из забытья.
     Она резко опустила тряпку вниз и стала стряхивать воду с насквозь промокшей кофты, в чем, в общем-то, не было особого смысла.
     — Д-да, профессор, все нормально, — испуганно сказала она, повернув голову в его сторону.
     Снейп, видимо уже закончивший свою работу, стоял неподалеку, сложив на груди руки.
     — Тогда позвольте узнать, — сказал он, подходя еще ближе, — Почему вы отжимаете тряпку не в ведро, а на себя? Или, быть может, вам стало жарко?
     — Нет, сэр, — замотала головой Гермиона, — Я просто...
     — Просто на вас действует зелье, — сказал Снейп, — Не так ли?
     — Да, — тихо произнесла она, глубоко вдохнув.
     — И вы возбудились, — продолжал Снейп, подходя к ней вплотную, — И вам стало казаться, что вы трете не котел, а... Меня.
     — Н-нет, профессор, что вы, я не..., — начала было Гермиона, но он, положив ей на плечо руку, прервал ее.
     — Бесполезно отнекиваться, мисс Грейнджер. Я в совершенстве владею искусством легилименции, я думаю, вам это известно, — он говорил все тише, — Поэтому я знаю все ваши тайные фантазии и мечты едва ли не лучше вас самих.
     Гермиона молчала. Ее одновременно разрывали на части два чувства: стыд и желание. Она готова была провалиться сквозь землю, зная, что он читает все ее мысли, но при этом отдала бы все, что угодно за возможность заняться с ним любовью.
     — Что ж, раз уж вы так хотите, — спокойно сказал Снейп, — Я не буду особо возражать. Более того, я скорее даже буду только за.
     — Чт... Что вы имеете в виду? — заикаясь, спросила она.
     — Насколько мне ясно из ваших мыслей — вы страстно желаете быть оттраханной мною, — ответил он и прижавшись, к ней, и прошептал, — Это так?
     — Да...
     Спустя минуту, они уже были в его личных аппартаментах. Северус развалился на большом черном диване из глянцевой кожи, избавившись от одежды, и наблюдал, как Гермиона, сбросив кофту, медленно стягивала через голову футболку. Сняв ее и откинув в сторону, она стала так же медленно, дюйм за дюймом, стягивать джинсы, повернувшись к нему спиной и отставив свою круглую попку. Снейп глядел на ее постепенно обнажающуюся задницу в кружевных трусиках и неспешно массировал свой толстый член, казавшийся Гермионе просто огромным, сжимая его в кулаке. Сняв джинсы, Гермиона отправила их вслед за футболкой и, оставшись лишь в красном белье, подошла к Снейпу. Встав перед ним на колени, она с вожделением обхватила ладонью его жилистый ствол, который едва помещался у нее в кулаке, и стала двигать рукой вверх-вниз. Внезапно, Снейп оттолкнул ее и сказал:
     — Я разрешал вам прикасаться к себе, мисс Грейнджер?
     — Но разве вы не... — отвечала она, непонимающе посмотрев на него.
     — Вы будете делать только то, что я прикажу, — с угрозой в голосе произнес Снейп, — Вам ясно?
     — Да, — кивнула Гермиона.
     — Я хочу, чтобы вы сосали мой член, — сказал он и сжал его у основания так, что головка налилась кровью, а на самом члене выступили вены.
     Гермиона подползла к нему на коленях и, сжав его ствол, облизала головку, наклонив голову на бок и закинув пряди пышных волос за плечо. Снейп шумно выдохнул и откинулся назад, а она обхватила член губами и стала сосать его. У нее не было большого опыта, но тяга к обучению проявилась и здесь, поэтому несколько минут спустя она справлялась уже очень неплохо. Снейп с удовольствием наблюдал, как ее голова двигается то вверх, то вниз. Ее розовые губы мягко сжимали его твердый стержень и, когда она выпускала его изо рта, чтобы набрать воздуха, с них свисали тонкие нити слюны, которая капала на его яйца. Иногда Гермиона прерывалась, чтобы облизать головку или провести языком по нижней стороне члена.
     Но скоро Северусу надоело однообразие, и он, пережав мошонку двумя пальцами и оттягивая яйца, приказал:
     — Лижи яйца! Соси их, черт возьми!
     Гермиона послушно лизнула их несколько раз, но потом Снейп стал сам засовывать их ей в рот. В конце концов, его большие яйца все-таки поместились там, и он с удовлетворением застонал, запрокинув голову. Потом он встал и, склонившись над ней, взял ее за волосы и, оттягивая ее голову назад, прошептал:
     — Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?
     — Да, — едва слышно прошептала в ответ Гермиона.
     — Ты хочешь отсосать мой член?
     — Да!
     — Ты — грязная сучка, Грейнджер! — он уже почти кричал. — Повторяй: ты — грязная сучка!
     — Я — грязная сучка, — тяжело дыша повторила она.
     — Ты должна обращаться ко мне "сэр", маленькая дрянь! — сказал он и ощутимо шлепнул ее по щеке.
     — Я — грязная сучка, сэр, — сказала Гермиона, — Я хочу, чтобы вы трахнули меня, я хочу почувствовать ваш член у себя во рту!
     — Хорошо, — произнес Снейп уже спокойнее, — Ложись на диван и закинь ноги на спинку.
     Она сделала так, как он велел: улеглась на диване так, что ее ноги лежали на его спинке, а голова свешивалась с края сиденья так, что волосы касались пола. Северус встал прямо над ее головой и присел, чтобы она взяла его член в рот. Дав ей привыкнуть к необычной позе, он взял инициативу в свои руки и стал сам входить в ее рот, поддерживая ее голову рукой. Он входил глубже, чем она сама засасывала его член, поэтому Гермионе поначалу было немного неприятно, но она все равно плотно обхватывала его губами. Снейп, продолжая двигаться, грубо стянул с нее трусы и раздвинул ее ноги. То, что он увидел между ними, ему понравилось: лобок был украшен треугольником коротких черных волос, а все остальное было тщательно побрито. Наклонившись, он лизнул лобок, заставив Гермиону инстинктивно раздвинуть ноги еще шире, а потом принялся яростно ласкать ее киску, засасывая клитор, покусывая половые губы, и глубоко входя в нее двумя пальцами. Гермиона, получая неземное удовольствие, старалась отплатить Северусу тем же, сильнее засасывая его член и пытаясь одновременно ласкать языком головку. Однако, когда она была уже почти на самом пике возбуждения, он неожиданно перестал ласкать ее и принялся толкаться в ее рот еще сильнее, проникая в самую глотку. Гермиона стала давиться, ей не хватало воздуха, и она стала упираться руками в его бедра, пытаясь оттолкнуть его. Однако Снейп и не думал останавливаться, он только входил в ее горло с громким чавканьем все глубже, иногда давая ей передохнуть. Глаза Гермионы заполнились слезами, рвотные позывы стали все чаще и, когда она уже была уверена, что ее вырвет, Северус вышел из ее рта. Она повернула голову на бок и стала сплевывать на пол сгустки слюны.
     — Тебе нравится, шлюха? — спросил он, глядя, как она вытирает слезы. — Я спрашиваю!
     — Да, сэр, — хрипло произнесла Гермиона, переворачиваясь на живот.
     Снейп повернул ее так, что теперь с края сиденья свешивалась ее попа.Сорвав с нее лифчик, он закинул ее ноги себе на плечи и, держа их за бедра, вошел в нее сразу на всю глубину. Гермиона громко застонала, вцепившись руками в свою изящную грудь, а он начал размеренно входить в нее, разрывая ее влагалище своим гигантским членом. Он был такой большой, что когда полностью входил в нее, она чувствовала боль. Но она получала несравнимое наслаждение, чувствуя, как он заполняет ее. Северус постепенно ускорялся, шепча:
     — Чертова гриффиндорская отличница! Тебе нравится? Нравится как я трахаю тебя, сука?
     Гермиона, едва ли не теряя сознание от удовольствия, сквозь стоны отвечала ему, почти крича:
     — Да! Да, сэр! Оттрахайте меня как ебаную потаскуху!
     Достигнув бешенного темпа, Снейп схватил руками ее грудь и стал грубо сжимать ее, шлепать и выкручивать ее темные соски. Потом он засунул ей в рот свои пальцы, и она с наслаждением лизала и обсасывала их.
     Некоторое время спустя Северус, держа ее элегантно изогнутые ноги за щиколотки, уже вбивался в нее так, что их тела громко шлепались друг о друга. Его толстый ствол выходил из ее узкой киски до самой головки, а затем возвращался внутрь, входя до самых яиц. Гермиона, достигнув оргазма, уже кричала во весь голос что-то неразборчивое, а он, сделав еще несколько сильных, грубых толчков, вышел из нее и, сильно сжав член, еще больше увеличившийся во время оргазма, кончил с низким хриплым рыком, продолжая одной рукой держать ее ногу. Горячая белая сперма струей брызнула на лобок Гермионы. Выжав все до последней капли, Северус обессилено рухнул на диван, а Гермиона, все еще не отошедшая от оргазма, мелко дрожала и, размазывая его семя, облизывала пальцы, чувствуя восхитительный соленый вкус...
     Спустя всего несколько минут, Снейп, чувствуя, что вполне готов продолжить, приказал ей:
     — Встань на четвереньки, сука!
     Гермиона послушно встала, как было сказано и вдруг почувствовала, что ее анус сам собой оказался чем-то смазан. Обернувшись, она увидела, как Северус положил волшебную палочку на журнальный столик и навис над нею, массируя рукой член. Анального секса у нее никогда не было и, возможно, она бы испугалась в другой раз, но сейчас ей было совершенно все равно куда ей всунут — главное побыстрее. Снейп не стал тратить время на всевозможные прелюдии, а сразу же устроился над ней на полусогнутых ногах и, придерживая член рукой, ввел в ее анус головку. Впервые почувствовав в своей девственной попке мужчину, Гермиона вздрогнула от удовольствия, тем не менее, чувствуя боль от того, что большая головка растягивала сфинктер. Она протяжно застонала, опустив голову на диван и упираясь в него руками, а Снейп, раздвигая руками ее мягкие ягодицы, стал медленно продвигаться все глубже. Он бы сделал это быстрее — он вовсе не собирался жалеть ее, — но ее невинная задница была такой тугой, что его огромный член с трудом продвигался глубже. Когда он начал проталкиваться вглубь, Гермиона застонала громче, а потом и вовсе стала кричать от боли, смешанной с невыразимым наслаждением, чувствуя, как толстый стержень все глубже проникает в кишку и широко растягивает анус.
     — Да-а, шлюха, почувствуй боль... — шипел Снейп. — Я выебу твою жопу так, что ты будешь визжать.
     Когда Северус вошел до самого конца, уперевшись лобком в ее ягодицы, Гермиона уже кричала во все горло, а из ее глаз текли слезы. Но, не смотря на это, она все сильнее возбуждалась.
     Устроившись поудобнее, Снейп начал двигаться. Сначала медленно, так как сфинктер очень крепко сжимал его член, но потом все быстрее и быстрее. Каждое его движение доставляло Гермионе и боль и удовольствие одновременно. Одной рукой продолжая упираться в диван, другой она обхватила ногу Снейпа, чувствуя пальцами его напряженные мускулы. Ускорившись, он стал вбиваться в нее со все большим размахом, наполовину выходя из нее и входя до самого основания. Одной рукой он схватил ее за волосы, оттягивая голову назад, а второй рукой стал засовывать ей в рот пальцы, бешено вдалбливаясь в нее так, что она орала, чуть не плача от боли и удовольствия одновременно.
     Чувствуя близкий оргазм, Снейп вышел из нее, развернулся к ней спиной, и снова всунул свой ствол ей в задницу, нагнув голову и смотря, как он то появляется наружу, то исчезает в ней, и как ее киска раскрывается с каждым толчком. Входя в нее под другим углом, он доставлял ей еще больше удовольствия, и Гермиона, просунув одну руку между ног, стала теребить набухший клитор. Несколько раз Северус выходил из нее, любуясь видом раскрытой попки, и плевал в нее, чтобы лучше скользить, а затем снова толкался в нее.
     Скоро, поняв, что они оба уже на грани оргазма, он вышел из нее окончательно и приказал:
     — Ложись на спину!
     Гермиона улеглась на спину, согнув ноги и подхватив их под коленками, раздвигая как можно сильнее, а Снейп встал над ней на четвереньки так, что ее голова оказалась прямо между его ног. Наклонившись, он принялся яростно трахать ее киску тремя пальцами, посасывая клитор и одновременно толкаясь в ее рот снизу вверх. Гермиона, придерживая его ствол рукой жадно сосала его, видя перед собой его промежность и яйца, и подавалась бедрами ему навстречу. Пару минут спустя, она, выпустив его член изо рта, громко закричала, забившись в судороге оргазма, и тогда Снейп схватил свой член и с громким ревом кончил. Гермиона, почувствовав, как липкая сперма брызжет ей в лицо, получала еще большее наслаждение и с жадностью стала облизывать член, когда последняя капля слетела с него. Когда она вылизала его начисто, Северус слез с нее и, не дав ей опомниться, стянул ее за руку с дивана и хрипло бросил:
     — А теперь проваливай, маленькая шлюшка.
     Гермиона удивленно посмотрела на него и переспросила:
     — Уходить?
     — А ты думала, что я сейчас буду признаваться тебе в любви? — сразу же вскипел Снейп. — Я тебя трахнул и все. Ты мне не нужна ни минутой дольше. Убирайся!
     Гермиона, едва сдерживая слезы, стала быстро собирать свою одежду и поспешно одеваться.
     — Мисс Грейнджер, — окликнул он ее, когда она уже открыла дверь, чтобы уйти, — Я никому не расскажу об этом, можете не беспокоиться.
     Она лишь кивнула.
     — Я надеюсь, вам понравилось, не смотря ни на что, так же, как и мне — продолжил он, — Но все это ничего не меняет. Вы для меня по-прежнему просто отличница Грейнджер с Гриффиндора.
     Гермиона кивнула еще раз, робко улыбнулась, радуясь, что ему понравилось быть с ней. А еще она радовалась, что он не заставил ее домывать котел после всего случившегося.

2. ГРЯЗНЫЕ ШЛЮХИ (Астория Гринграсс/Пэнси Паркинсон/Гарри Поттер)

     Push my penis in between her lap

     Put my semen all down her throat
     (SCHOOLBOY Q, 2014)
     Возвращаясь с ужина из Большого зала, Гарри решил зайти к Слизнорту, чтобы попытаться поправить их отношения, что было необходимо для выполнения поручения Дамблдора. Однако где-то на шестом этаже у него вдруг оторвалась пуговица на его любимых старых брюках. Брюки были ему уже маловаты в поясе, но Гарри все равно продолжал носить их.
     Открыв дверь в первый же попавшийся на пути пустой кабинет, чтобы хоть как-то поправить положение, Гарри буквально остолбенел: прямо перед ним Пэнси Паркинсон обнимала сидящую на краю парты Асторию Гринграсс. И не просто обнимала — они страстно целовались, а их руки блуждали по телам друг друга. Белоснежная школьная блузка Астории была расстегнута до самого пояса юбки, и Гарри видел ее небольшую аккуратную грудь, спрятанную под тонким зеленым лифчиком. Пэнси поглаживала ее плоский живот, а Астория тем временем обхватила руками ее круглую попку и, запустив руки под черную школьную юбку, прижала подругу к себе между своих разведенных в стороны коленей.
     Выйдя из ступора, Гарри понял, что он остался незамеченным, и осторожно сделал шаг назад, чтобы уйти. Но вдруг, как на зло, наступил ногой на порог и, споткнувшись, ухватился за ручку двери, чтобы не упасть. Дверь громко заскрипела и ударилась о стену, и Гарри понял, что пропал.
     — Твою мать, Поттер!!! — заорала Пэнси, резко обернувшись и поправляя юбку. — Какого хуя ты здесь делаешь?!
     Гарри густо покраснел, но все же нашелся, что ответить:
     — Я думаю, Малфой не обрадуется, если вдруг узнает, что ты изменяешь ему, да еще и с девчонкой.
     — А тебе нравится подглядывать, да? — неприятно улыбнувшись, спросила Астория. — Конечно, что еще остается такому онанисту-неудачнику как ты!
     — Ты права, Асти, — сказала Пэнси, — Поттеру даже эта шавка Грейнджер не дает, не то, что нормальные девушки!
     — И, кстати, Драко вовсе не против того, чтобы мы с Асти развлекались вместе, так что поцелуй мою задницу, Избранный!
     — Да, так что, проваливай, девственник, а то еще получишь спермотоксикоз, чего доброго, — бросила Астория, вновь усаживаясь на парту.
     Буквально секунду Гарри размышлял: просто уйти, или все же оставить последнее слово за собой, — и, в итоге, произнес:
     — Не неси чушь, сучка. Если вдруг, не дай Мерлин, у меня будет СПИД — то он будет у каждой телки в этом замке!
     — Хочешь сказать, ты мачо? — насмешливо усмехнулась Пэнси.
     — А пусть докажет, раз он такой крутой, — спокойно сказала Астория.
     — Точно, Поттер! — тут же согласилась Пэнси. — Если уж ты считаешь себя мужчиной, а не мальчиком, то отвечай за свои слова.
     Гарри влип не на шутку. Но отступать было некуда, поэтому он, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно развязнее, протянул:
     — Хм... Что же мне сделать такое? Может быть? Засадить кому-нибудь из вас в глотку?
     Конечно, Гарри хоть и не был девственником, но опыта в сексе у него было очень мало — всего-то два раза с Чжоу в прошлом году и еще один с мало знакомой официанткой в кафе около ближайшей к Литтл-Уиннингу станции метро этим летом.
     — Ха-ха! Нет, пока что хотя бы штаны сними — посмотрим, какого размера член у Избранного! — рассмеялась Астория.
     — Да пожалуйста, разве это проблема? — сказал Гарри и, дрожащими руками расстегнул ремень и пуговицу на брюках. Расстегнув ширинку, он резко — чтобы не осталось времени для сомнений — спустил их вместе с трусами вниз. По идее, стесняться ему было нечего, так как по его собственным замерам выходило, что эрекция его достигает без малого семнадцати сантиметров.
     — Довольно неплохо для такого как ты, Поттер! — присвистнула Пэнси, смотря, как его член под их взглядами постепенно поднимается.
     — Да, есть за что взяться, — протянула Астория.
     — Ну, налюбовались — и хватит! — сказал Гарри, едва сдерживаясь, чтобы не выдохнуть с облегчением, и, чувствуя всю дикую нелепость ситуации, натянул штаны обратно.
     — Интересно, а как ты предполагаешь вставлять нам в рот в брюках? — усмехнулась Пэнси.
     — Ммм... А я что, разве... Ах, ну, если вам так хочется... — смутившись, начал Гарри.
     — Поверь, Поттер — только для проверки твоих слов, — сказала Пэнси.
     — Если уж начал что-то доказывать — иди до конца, — поддержала ее Астория.
     Гарри несколько секунд сомневался, но в конце концов решил, что отказ будет означать позорное поражение. Поэтому, закрыв дверь в класс, он подошел ближе к слизеринкам, но остановился, не зная с чего начать.
     Но они начали сами. Астория, сидя на краю парты раздвинув колени, поставила на нее одну ногу, снова расстегнула блузку и высвободила грудь из-под лифчика. А Пэнси опустилась на корточки перед Гарри, разведя колени так, что юбка задралась почти до самого пояса, и он мог видеть треугольник ее белоснежных стринг, и спустила с него брюки с трусами до колен...
     В то время как Пэнси сжала в ладони уже гордо стоящий стержень Гарри, Астория обхватила одной рукой его за шею и притянула к себе так, что его лицо уткнулось ей в грудь. Гарри, поняв, чего от него хотят, сжал одну из ее грудей в руке и принялся облизывать ее, то и дело засасывая сосок и ощутимо покусывая его, что заставляло Асторию протяжно стонать и прижимать его голову к себе еще крепче, зарывшись пальцами в его шевелюру. Тем временем Пэнси, крепко сжимала его член у основания и ритмично сосала его. Ее голова размеренно двигалась взад-вперед, а губы плотно обхватывали длинный и жилистый ствол Гарри, который всем телом подавался ей навстречу. Она работала ртом очень умело: то облизывала или сильно засасывала головку, с громким причмокиванием выпуская ее изо рта, то проводила вдоль всей длины члена сомкнутыми вместе губами, то лаская самым кончиком языка уздечку и крайнюю плоть. Несколько раз она заглатывала его почти полностью, широко раскрыв рот, и при этом мастерски высовывая кончик языка наружу чтобы пощекотать им яйца Гарри. Как раз во время одного из таких ее трюков, он, потеряв контроль от удовольствия, больно прикусил сосок Астории. Та, издав что-то среднее между всхлипом и вскриком, оттянула от себя его голову за волосы и ощутимо шлепнула его по щеке.
     — Блять, Поттер! — прошипела она, и хотела было добавить что-то еще, но Гарри, не оставшись в долгу, дал ей ответную пощечину.
     — Заткнись, сука! — хрипло бросил он и припал к другой ее груди.
     Астория протяжно стонала, чувствуя, как его теплая ладонь обхватила ее, и его язык стал быстро выписывать узоры вокруг ее соска. То и дело Гарри засасывал его или целовал и облизывал саму грудь, а вторая его рука тем временем блуждала по ее стройному телу, поглаживая спину и талию.
     Пэнси, наигравшись с его пенисом, поднялась на ноги и, оторвав Гарри от его занятия, страстно и немного грубовато поцеловала его, словно давая ему почувствовать вкус его собственного члена. Одной рукой она сжимала его ствол и слегка подрачивала его, а другой обнимала его за шею. После этого Гарри пододвинул к себе ближайший стул и уселся на него, сняв брюки и трусы и откинув их в сторону. Пэнси же, скинув мешающуюся юбку и завязав концы расстегнутой блузки на поясе, встала, широко расставив ноги, прямо над гордо стоящим достоинством Гарри. Тот, смотря на ее соблазнительно отставленную назад попку в узеньких белых джи-стрингах и стройную выгнутую спинку, едва сдерживался, чтобы не наброситься на Пэнси самому. Она схватила его член, направляя его, и, отодвинув узенькую полоску трусиков в сторону, медленно уселась на него. Она протяжно застонала низким голосом, чувствуя, как его ствол полностью погрузился в ее упругую киску, а Гарри сжал руками ее ягодицы и подался тазом вверх, пытаясь войти еще глубже, хотя его член уже был полностью в ней. Пэнси немного приподнялась, а затем снова опустилась. Так, постепенно ускоряясь и поднимаясь с каждым разом все выше, она стала насаживаться на него, упираясь руками в колени.
     — Ооох... Асти, иди сюда! — простонала Пэнси.
     Астория, которая пока что сидела на парте с широко раздвинутыми ногами и, засунув руку под трусики, ласкала себя, спустилась на пол и встала перед ними на четвереньки. Она принялась лизать половые губки подруги, пальцем отодвигая трусики, и облизывать постепенно сжимающиеся от сильного возбуждения яйца Гарри и его то и дело появляющийся наружу член.
     — Ух, чертовы трусы! — прошипела Пэнси и приподнялась, чтобы порвать мешающиеся стринги.
     Астория, воспользовавшись моментом, схватила член Гарри и взяла его в рот. Гарри не видел этого и почему-то испытывал еще большее удовольствие, когда она сосала его.
     Вскоре Пэнси, разделавшись с трусиками и закинув их куда-то в угол, снова опустилась на его ствол и стала скакать на нем еще быстрее, откинувшись назад и то переминая в руках свою грудь, высвобожденную из-под лифчика, то зарываясь руками в распущенные волосы. Астория продолжала лизать их обоих, активно помогая себе руками: поглаживая яйца Гарри или теребя клитор Пэнси. Кроме того, Гарри еще несколько раз выходил из Пэнси, чтобы дать Астории пососать его член, и та с жадностью обхватывала его губами, чувствуя терпкий запах ее выделений.
     Через некоторое время Пэнси слезла с Гарри, и он поднял с пола Асторию и уложил на парту. Пэнси тоже забралась на парту и устроилась на коленях над ее головой. Астория принялась жадно лизать ее киску, обеими руками сжимая свою грудь. Гарри решительно стянул ее черные трусики до колен и задрал ее сведенные вместе ноги вверх. Придерживая их руками, он вошел в нее и сразу же стал быстро толкаться внутрь, наблюдая, как Пэнси двигает бедрами над ее головой, прикрыв глаза и придерживая снизу ее голову руками. Он закрыл глаза и негромко стонал, входя в ее влажное горячее влагалище, а по его щеке стекала тоненькая струйка пота. С каждым новым толчком Гарри ускорялся, так что вскоре парта стала сильно шататься и греметь. Астория приглушенно стонала, продолжая ласкать Пэнси, которая все быстрее ерзала сверху и все громче стонала.
     Через несколько минут Пэнси накрыл оргазм, и она, громко застонав, запрокинула голову назад и стала выкручивать свои соски, выгнувшись всем телом.
     — Ааааах! Черт, черт, черт подери! — стонала она, — Блядь, я кончаю!
     Гарри с трудом сдерживался, чтобы не кончить самому, но гордость и желание доказать свои слова не давали ему сделать этого раньше времени. Поэтому, когда оргазм Пэнси прекратился, и она слезла с парты и с благодарностью поцеловала Асторию, он вышел из нее. Пэнси тут же встала перед ним на колени, освободилась от блузки и, спустив мешающийся лифчик на пояс, сжала у основания его член, из которого вытекала сперма. Однако это еще не был оргазм, поэтому она медленно и с наслаждением слизала соленое семя с его головки и обхватила член губами. Гарри положил руку на ее голову и застонал, подавшись бедрами вперед, а Пэнси стала быстро сосать его член, с причмокиванием выпуская его изо рта и изящно ловя языком свисающие с него слюни. Скоро Гарри схватил ее голову обеими руками и принялся сам толкаться в ее ротик, а она обхватила руками его напряженные бедра. Тем временем Астория стояла на коленях позади Гарри и гладила и облизывала его ягодицы, а когда он стал сам входить в рот Пэнси, несколько раз звонко шлепнула по ним.
     — О, дааа... Поттер, выеби эту грязную сучку в рот! — растягивая слова произнесла она.
     Гарри уже был готов наплевать на все и кончить в рот Пэнси, но она, почувствовав это, выпустила его член изо рта и сжала двумя пальцами самый кончик головки, предотвратив семяизвержение, и поднялась с пола. Он повернулся к Астории которая уже успела снять блузку и, оставшись в одних лишь черных школьных чулках и туфлях, устроилась на коленях на стуле, держась за его спинку и оттопырив попку назад. Гарри подошел к ней сзади и, положив одну руку на ее ягодицу, приготовился войти в ее мокрую киску. Но Астория неожиданно отстранила его и сказала:
     — Нет, теперь засади мне в задницу, малыш!
     Гарри еще ни разу не занимался анальным сексом, однако нисколько не смутился и, придерживая член у основания, ввел головку в уже смазанный ее слюной анус. Астория сладко застонала, а когда он стал продвигаться глубже, зажмурилась и крепче вцепилась в спинку стула.
     Гарри впервые находился в женской попке и испытывал ни с чем несравнимое наслаждение, чувствуя, насколько там узко и как туго обхватывает его ствол колечко сфинктера. Когда он вошел в нее до самого конца, он остановился на пару мгновений, а затем стал медленно входить и выходить из нее, положив одну руку на ее ягодицу. Астория стонала с каждым его движением все громче и прерывестее, двигалась ему навстречу, насаживаясь на его член, а Пэнси стояла сбоку и раздвигала руками ее ягодицы.
     Разработав попку Астории, Гарри вышел из нее, и Пэнси взяла его член и старательно облизала, чувствуя запах ее задницы. Потом она стала сосать его, но вскоре Гарри снова вошел в анус Астории. Он продолжал вбиваться в нее, постепенно ускоряясь, а Пэнси принялась ласкать пальцами ее киску: поглаживая губки, теребя клитор и входя внутрь двумя пальцами.
     Еще несколько раз Гарри выходил из нее и Пэнси облизывала и обсасывала его член, а несколько минут спустя Астория мелко задрожала всем телом, сфинктер сжался еще туже — и она кончила, закричав в голос. Одновременно с ней кончил и Гарри, выйдя из нее и излившись на ее попку с грудным ревом. Когда последняя капля выстрелила из его набухшего жилами члена, Пэнси с удовольствием стала слизывать сперму с попки подруги, а Гарри, едва не упав на пол, прислонился к краю ближайшей парты, чтобы перевести дух.

3. BITCHES AIN'T SHIT (Лили Эванс/Сириус Блэк/Римус Люпин)

     Bitches ain’t shit but hoes and tricks
     Lick on these nuts and suck the dick
     (SNOOP DOGG, 1992)
     Этим вечером над Хогвартсом и окрестностями разразилась настоящая буря. Ярко-голубое небо к вечеру сплошь затянули тяжелые тучи, будто кто-то закатал его в асфальт, и на грянул на редкость яростный ливень, сопровождаемый громом и вспышками молний. Однако суровое ненастье ничуть не смутило худощавого черноволосого парня по имени Сириус: гриффиндорец намеревался соблазнить Лили Эванс — девушку своего лучшего друга Джеймса Поттера, между прочим. При том не один, а с другим своим верным товарищем — Римусом Люпином.
     По правде говоря, не просто намеревался, а уже был готов привести свой «пикап»-план в исполнение. Лили, спустя месяц осторожных ухаживаний со стороны Сириуса, согласилась наконец пойти с ним в Визжащую Хижину. Странно, но, будучи подругой Джеймса, она ни разу еще там не была, да и вообще никогда не слышала от Джеймса о тайном убежище Марадеров. А так как природное любопытство ее не знало границ, устоять перед предложением Сириуса она просто не могла.
     С Римусом, поначалу, дела обстояли сложнее — приятель ни в какую не желал забавляться с пассией друга. И хотя в данный момент, когда он вместе с Сириусом торопливо шагал по коридору, он уже сдался, противостоять своей совести он был не в состоянии, поэтому в застенчивом и тихом парне шла нешуточная борьба доводов рассудка и буйствующих гормонов. Всю дорогу Римус молчал и смотрел под ноги, засунув руки в карманы, но Сириус знал, что его голову разрывают одновременно мысли о том, как же нехорошо и подло он поступает, и эротические картины самого развратного содержания с участием Лили.
     Наконец друзья вышли из замка и, оказавшись под ледяным струями воды, безудержно льющейся с неба, поспешили натянуть капюшоны мантий, которые, к слову, мало чем могли помочь.
     Люпин сказал:
     — Слушай, Бродяга, дай мне сейчас глотнуть.
     — Под дождем? Ты придурок?! Давай быстрее, а то будем вместо веселья отжимать трусы с носками всю ночь! — закричал Сириус, стараясь перекрыть раскаты грома. — Придем в Хижину — сразу же и хлебнешь!
     Бегом добежав до Гремучей Ивы, ребята друг за другом сиганули в узкий лаз между корней и уже через пару минут очутились в затхлом и пыльном подвале Визжащей Хижины. Привычным путем поднявшись на третий этаж, Сириус и Римус вошли в издавна облюбованную Мародерами комнату.
     Здесь было далеко не так грязно, как в остальном доме. Пыли практически не было, так как группировка регулярно наведывалась сюда, пол был чист, окно плотно закрыто, даже мебель в этой небольшой комнате была вполне пригодной для своего назначения. У окна стоял старинный дубовый стол, на котором валялись какие-то журналы и бумаги, в дальнем углу находился старый, промятый и истершийся диван, пара стульев стояла у стены напротив, около маленького камина, а в противоположном углу приютился тяжелый шкаф, уставленный древними, разбухшими от сырости книгами.
     — На, алкаш, дуй свой виски! — хлопнул по плечу Римуса Сириус, вручая ему большую бутылку напитка. — А я пока растоплю камин.
     Пока Сириус укладывал в камин дрова, Римус откупорил уже начатую бутыль и сделал несколько глотков. Ему не часто доводилось пить, несмотря на то, что Джеймс, Сириус и Хвост регулярно устраивали попойки, но делать это он умел даже лучше них. Приложив руку к носу, он, слегка поморщившись, сделал несколько вдохов, а затем достал из бумажного пакета, который нес сам, большую конфету из магазина «Сладкое Королевство» и откусил.
     — Закусывать конфетами это нонсенс, дружище! — рассмеялся Сириус, увидев это.
     — А что? — развел руками Римус. — Мне своим пальцем закусить что ли?
     — Дай глянуть, чего ты там притащил, сладкоежка, — сказал Сириус, забрав у него пакет.
     Пока он раскладывал на столе принесенные Римусом сладости, на лестнице послышались осторожные шаги.
     — О, привет, Лили! — поприветствовал поднимавшуюся по лестнице девушку Римус, открыв дверь в комнату.
     Лили впечатлила эта тайная обитель Мародеров. Она была из тех девушек, которые интересуются всякими потайными ходами и секретами не меньше мальчишек, поэтому ночной поход сначала по темным коридорам замка, а потом под проливным дождем и по подземному узкому ходу, можно сказать, привел ее в восторг. Промокшая и замерзшая, Лили отважилась сделать пару глотков огневиски. Поперхнувшись и закашлявшись, когда жгучая жидкость потекла по ее горлу, она мужественно пересилила себя и, наверное, для того, чтобы не показаться «трусихой», глотнула еще раз.
     На никогда раньше даже не нюхавшей алкоголя Лили, действие пойла сказалось уже через две-три минуты. Она стала заметно развязнее и веселее, а некоторая стеснительность, присутствовавшая в ее поведении, когда она только пришла, исчезла.
     — Сириус, налей мне еще! — сказала она, когда они закончили обсуждать последний сезон квиддича, которым Лили тоже интересовалась, и победу «Пушек Педдл».
     — О, давайте тогда выпьем за друзей! — объявил Сириус, разливая виски по стаканам, на глаз отмеряя каждому по пятьдесят грамм.
     — Эм-м, ну да, хороший тост, — кивнул Римус, тут же подумав о ничего не знающем Джеймсе.
     — Отличный тост! — весело воскликнула Лили. — За друзей!
     После еще одного тоста Сириус предусмотрительно спрятал бутыль с огневиски от глаз вошедшей во вкус Лили под стол. Еще с полчаса все трое увлеченно обсуждали последние школьные сплетни и слухи. Потом разговор начал медленно перетекать в флирт между Сириусом и Лили. Римус в это время то и дело подвергался дружеским безобидным насмешкам, но, несмотря на мягкость характера, несколько раз успешно обсмеял и самого Сириуса, который в такие моменты становился красным как рак и недовольно хмурился.
     — Тебе не кажется, что Дамблдор из тех веселеньких старичков, которые втайне от всех ухлестывают за молоденькими волшебницами в мини-мантиях? — спросил Сириус у Лили, постепенно перемещаясь по дивану все ближе к ней.
     — О, Сириус, ты пошляк, каких еще свет не видывал! — рассмеялась она. — Ты когда-нибудь сменишь пластинку или так и будешь болтать обо всяком разврате?
     — Только не говори, что тебя смущают такие темы, детка, — подмигнул он ей, сидя теперь почти вплотную. — Вот его, — он кивнул на Римуса, — смущают.
     — Да пошел ты, Сириус! — усмехнулся Римус, поедая очередную печеньку. — А как же тот случай с Флитвиком, когда он схватил у тебя из рук журнальчик, который ты листал под партой, и весело начал читать классу ту статейку про кунилингус? Ты, по-моему, был немало смущен этим...
     — Коротышка все равно не смог прочесть перед всеми самого интересного! — нахмурившись, сказал Сириус. — Кишка тонка у него.
     — Кишка может и тонка, а вот то, что у него в штанах, интересно, какое? — прыснула Лили.
     Вскоре Сириус уже невозбранно поглаживал колено девушки, прижимаясь к ней боком. Римус, достав из-под стола бутылку, налил себе еще немного виски и Лили, заметив это, попросила:
     — Эй, а мне, ребят?
     — Послушай, тебе больше ни к чему, — сказал Римус.
     — Ну-у! — возмутилась Лили.
     — У меня есть предложение! — поднял вверх палец Сириус.
     — Если ты так хочешь выпить еще, хотя Римус прав, то изволь заслужить это, — сказал он.
     Лили недоуменно вскинула брови, а потом, минуту посомневавшись, неожиданно поднялась на ноги и, выйдя на середину комнаты, стянула с себя школьный джемпер и начала расстегивать пуговицы блузки.
     Римус присвистнул, а Сириус подумал, что все оказалось гораздо проще, чем он предполагал — ее даже не пришлось уговаривать.
     — Ну что? Я могу получить свое заслуженное виски? — спросила Лили, с вызовом глядя на ребят.
     Джемпер и блузка валялись на полу, а сама она стояла перед ними в простеньком лифчике, гольфах и черной юбке до колен, уперев руки в бока.
     — Хо-хо, Лунатик, дай ей десять грамм! — широко улыбаясь, сказал Сириус.
     — Что? Каких еще десять грамм? — сощурилась Лили.
     — Если хочешь больше — больше старайся, малышка, — строго произнес Сириус.
     — Ах так? Ну хорошо! — раздраженно сказала Лили.
     Повернувшись к ним спиной, она расставила ноги пошире, задрала юбку и нагнулась вперед. Взглядам друзей предстали ее трусики, плотно обтягивающие все самое интересное. Схватив трусики сзади, она потянула их вверх так, что белая ткань впилась глубоко между ее ягодиц.
     — Может быть, вот так вам нужно? — сказала она, обернувшись и посмотрев на них, при этом явно стараясь скрыть улыбку. — Хотите еще, мерзавцы вы этакие?
     Продолжаясь стоять, наклонившись вперед, она отставила попку назад настолько, насколько это возможно и медленно стянула трусики до колен, обнажив пухленькие розовые половые губки.
     — Черт, Римус, двойную порцию ей! — возбужденно воскликнул Сириус.
     Тем временем, пока Римус наливал в стакан виски, Лили уже совсем сняла трусы и теперь медленно, дюйм за дюймом спускала с бедер школьную юбку. Переступив через нее, когда она наконец упала на пол, девушка подошла и взяла из рук Римуса стакан.
     — Раз уж вы такие пошляки, то порадуйте для начала меня, — подмигнув Сириусу, сказала она, морщась от виски.
     — Для начала чего? — спросил тот, вскинув бровь.
     — Ну да, конечно, я же не поняла, для чего ты меня сюда пригласил! — улыбнулась Лили, отходя к столу.
     По всей видимости, алкоголь действовал на нее не просто раскрепощающе, но и возбуждающе. Потому что, забравшись на стол, она села, раздвинув ноги и, скомкав трусики, валявшиеся неподалеку, засунула их не куда-нибудь, а в свое нежное и влажное влагалище. Потерявшие дар речи Сириус и Римус наблюдали за ней, раскрыв рты и засунув руки под пояса брюк.
     — Ну, мачо, где же ты? — простонала Лили, поманив Сириуса пальцем. — Покажи, что ты умеешь. Или ничего не умеешь?
     Сорвавшись с места, Сириус в два шага подошел к столу.
     — Чем рассказывать, я лучше сразу покажу, крошка! — прошептал он.
     Опрокинув ее на спину и присев на корточки, он взялся зубами за торчавший наружу кусочек ткани и медленно вытянул из нее трусики. Откинув их прочь, он раздвинул пальцами ее половые губы и припал ртом к ее киске. Посасывая клитор, он гладил руками ее упругий плоский живот и лобок с аккуратно подстриженным треугольником рыжеватых волос.
     Лили казалось, что он настоящий профессионал. Он настолько умело работал языком, что ощущения девушки были поистине фантастическими. Его губы мягко обхватывали ее киску, целовали лобок, язык легонько щекотал клитор, а в это время два смазанных ее собственными соками пальца быстро входили в ее вагину до самых костяшек.
     — Бо-о-оже, только не останавливайся! — застонала Лили, приближаясь к оргазму.
     Закрыв глаза и выгнувшись всем телом навстречу Сириусу, она прижимала его голову к себе обеими руками, зарывшись пальцами в его пышные черные кудри.
     Римус, все это время сидевший на диване, уже давно расстегнул брюки и, спустив их до колен, мастурбировал, крепко сжимая в кулаке член. Постоянно становящиеся все громче и громче стоны Лили и вид того, как она прижимает к себе голову Сириуса, обхватив ее теперь даже ногами, заставляли его изо всех сил сдерживаться от того, чтобы позволить себе предаться онанизму.
     Когда Лили обхватила его скрещенными ногами за шею, Сириус высунул из нее пальцы и принялся лизать ее киску с бешенной скоростью, время от времени покусывая половые губки или посасывая клитор. Не желая, чтобы девушка кончила раньше времени, вскоре он отстранился от нее, хотя для этого ему пришлось немалые усилия, так как доведенная до состояния критического возбуждения, она совсем не желала отпускать его, пытаясь удержать за волосы.
     — Сирииус, какого черта ты делаешь?! — возмущенно воскликнула она, когда ему все же удалось вырваться из ее цепких рук. — Дай мне кончить! Пожалуйста-а!..
     — Подожди киска, а как же мы с Лунатиком? — спросил Сириус, облизывая губы. — Как ты будешь себя чувствовать, если нам придется дрочить вместо того, чтобы трахнуть тебя.
     — Ты козел, Сириус!
     Ничего не ответив на оскорбление, Сириус плюхнулся на диван рядом с Римусом. Лили слезла со стола и подошла к ним, попутно расстегнув лифчик и кинув его Сириусу в лицо.
     — Ах ты, сучка! — рассмеявшись, беззлобно воскликнул он, кинув его куда-то в угол.
     — А ты — грязный кобель! — ругнулась в ответ Лили.
     Она опустилась на колени перед Люпином и, чмокнув его в губы, склонилась над его членом. Сжав его у основания кольцом из трех пальцев, она лизнула кончик набухшей головки. Глядя на нее, парень тяжело дышал и непроизвольно подавался бедрами вверх. Некоторое время просто облизывая его член со всех сторон, Лили взяла в рот головку и засосала ее так сильно, как могла. Отпустив ее с громким характерным звуком, она повторила это еще раз, а затем еще и еще. Наконец, когда Римус нетерпеливо положил руку на ее голову, она начала сосать. Член парня не был слишком большим, поэтому она практически свободно могла взять его в рот до середины. Начав делать это медленно, девушка постепенно ускорялась, ритмично двигая головой вверх-вниз. Она ощущала каждую выпуклость его твердого ствола, каждую жилку и складку, и смаковала пряный солоноватый вкус.
     Римус, полностью расслабившись, с неописуемым наслаждением чувствовал, как ее мягкие губы плотно сжимают его стержень и как головка то и дело упирается в ее небо. Держа руку на ее голове, он несильно надавливал на нее, направляя движения девушки, а она ласкала ладошкой его мошонку, перебирая между пальцев яички.
     — О, Господи, а про меня забыли? — нетерпеливо произнес Сириус.
     Через несколько минут Лили, смиловавшись над ним, отпустила член Римуса, напоследок поцеловав уздечку, и залезла на диван, встав на четвереньки. Посмотрев в глаза Сириусу, она поцеловала его и шепнула:
     — Я поcтуплю с тобой также, как и ты со мной, герой.
     Наклонившись к его члену, она крепко схватила его и тут же принялась решительно сосать его.
     Внезапно послышался смех Римуса.
     — Чего такое? — не понял Сириус.
     — Знаешь, — сквозь смех сказал Римус, — Ты только что отсосал мне!
     Осознав, что он сказал, Сириус выпучил глаза и, громко выругавшись, потянулся к бутылке с огневиски. С ужасом он понял: Лили поцеловала его сразу после того, как отсосала Римусу. Промыв рот и сделав пару глотков, он схватил девушку за волосы и, принявшись грубо насаживать ее на свой член, воскликнул:
     — Как ты могла?! Теперь я имею полное право называть тебя «чертовой сукой»!
     Когда он схватил ее за волосы и стал давить на ее затылок, насаживая ее голову на свой ствол, Лили почувствовала, что член входит гораздо глубже, проникая в самую глотку и вызывая рвотные позывы. Однако она старалась даже не подавать виду, что ей неприятно, чтобы не доставлять такого удовольствия Сириусу. Чтобы он не толкнулся в нее совсем уж глубоко, она обхватила его член ладонью.
     Сириус, толкаясь в ее рот снизу, сжимал свободной рукой ее попку, то и дело поглаживая и шлепая. Прикрыв глаза, он стонал низким хриплым голосом, наслаждаясь ощущением того, как ее горло сжимает головку члена, когда он входил в ее глотку. Иногда он отпускал волосы Лили, давая ей возможность отдышаться, и в эти моменты она в притворной злобе обзывала его какими-нибудь грязными словами и сплевывая слюни на его член, глядя на него заполненными слезами глазами.
     Через какое-то время, когда Сириус уже был недалек от того, чтобы кончить в ее рот, он отпустил ее.
     — А теперь, трахните меня! — тяжело дыша, прошептала Лили, поднявшись с дивана на ноги.
     Сириус было встал с места, чтобы тут же исполнить ее просьбу, но Римус неожиданно опередил его. Схватив Лили за локоть, он притянул ее к себе и усадил на колени. Подхватив ее ноги под коленками одной рукой, он задрал их вверх, уложив девушку на себя спиной, а другой рукой схватил член и направил его в ее мокрую от возбуждения вагину. Входя в нее, он задержал дыхание и зажмурился, полностью отдаваясь ощущениям: горячее, мягкое влагалище плотно обхватывало его член, крепко сжимая у основания. Слушая ее возбужденные стоны, он начал толкаться в нее, все так же держа ее сведенные вместе ноги задранными вверх.
     — Римус! Римус, черт, как же ты... Как ты прекрасен! Уо-о-ох! — стонала Лили.
     Она сжимала руками свои небольшие, но идеально округлые груди и нежно ласкала соски пальцами. Ее глаза были слегка прикрыты, и она то и дело закусывала нижнюю губу, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие от ощущения того, что внутри нее двигается твердый, упругий член.
     Толкаясь в Лили, Римус стремительно ускорялся. Очень скоро он уже входил в ее киску настолько быстро, что член то и дело выскакивал наружу.
     — Дружище, мне надоело ждать! — сказал Сириус, все это время с широкой улыбкой наблюдая за друзьями.
     — Ладно, твоя очередь, Сириус, но ненадолго, — выдохнул Римус, сняв с себя Лили.
     — Вместо того, чтобы сразу тебя трахать, я лучше сначала немного поиграю, идет? — прошептал ей в ухо Сириус.
     Лили не ответила, мечтая только о том, чтобы снова ощутить в себе мужчину. Сириус взял со стола одну из оставшихся конфет — длинную карамельную палочку толщиной пальца с три. Поставив возбужденную Лили на четвереньки посреди дивана, он нагнулся к ее промежности и, смазав средний палец слюной, осторожно ввел его в узкий анус девушки.
     — Ах-х, — простонала она. — Ты что, хочешь трахнуть мою попку?
     — О, да, малышка! — усмехнулся Сириус. — Это как раз то, чего я хочу больше всего!
     Поводив пальцем внутри ее попки, он вынул его, а затем ввел сразу два. Через минуту-другую внутри оказалась уже та самая карамельная палочка. Медленно двигая ею внутри анала Лили, Сириус ласкал пальцами ее киску.
     — Трахните меня вдвоем... — зашептала Лили через некоторое время. — Умоляю!
     — Римус, присоединяйся! — рассмеявшись, сказал Сириус. — Тебе предоставляется возможность первому опробовать эту очаровательную попку, друг мой.
     Сам он уселся на диван и усадил сверху Лили, а Римус пристроился позади нее. Оказавшись внутри нее, Сириус громко застонал, но сдержался, чтобы не начать двигаться без Римуса. Тот, поставив одну ногу на край дивана, придерживая член рукой, медленно вошел в попку Лили. Еще только головка была внутри, а парень уже едва не задыхался от того, как туго и в тоже время мягко и нежно ее обхватывает сфинктер девушки.
     Сама Лили, тем временем пока Римус продвигался вглубь ее попки, испытывала странное смешение боли и наслаждения, чувствуя как его ствол врезается в ее девственную задницу, и громко стонала, закусив губу и слегка морщась. Руками она раздвигала свои ягодицы, открывая Римусу изумительный вид на свой анус.
     Когда он оказался внутри нее практически полностью, вместе с Сириусом они начали вместе двигаться, поначалу медленно, но затем все быстрее и быстрее. Сириус чувствовал, что внутри Лили стало заметно теснее из-за того, что Римус находился в ее попке, и поэтому он испытывал, возможно, еще большее удовольствие.
     Лили же, ощущая, как два члена двигаются в ней одновременно, моментально возбудилась до немыслимого состояния. Несмотря на боль от того, что ее анус был растянул стволом Римуса, она испытывала искреннее наслаждение, настолько сильное, что была не в силах сдерживать громких вскриков, вырывавшихся из ее груди. Она опиралась руками о мускулистую грудь Сириуса, вцепившись в нее ногтями, а сам он сжимал в ладонях ее груди, припадая то к одной, то к другой и с жадностью обсасывая ее набухшие от возбуждения соски. Римус же, толкаясь сзади в ее попу, держал руки на ее ягодицах, раздвигая их и любуясь видом того как его член входит в нее.
     Скоро стоны ребят словно слились в один — громкий и протяжный. Движения Сириуса и Римуса стали гораздо быстрее и жестче: Лили буквально тряслась от их мощных толчков. И спустя несколько мгновений Римус понял, что необходим хотя бы какой-нибудь, пусть короткий, перерыв, и резко вышел из отверстия Лили. Та недовольно обернулась, но Сириус, тоже силой воли заставивший себя остановиться, прошептал:
     — Мы покинем тебя ненадолго, Лили!
     Она слезла с него, и он поднялся с дивана, встав рядом с другом. Опустившись перед ними на колени, Лили крепко схватила оба их члена и стала поочередно обсасывать то один, то другой. Потом она, продолжая ласкать руками их члены, припала ртом к яйцам Римуса, посасывая то одно, то другое и облизывая их. Затем то же самое ждало и Сириуса. Лили получала искреннее удовольствие от этого действа, лаская язычком нежную кожу и смачно засасывая яйца ребят.
     Но этот своеобразный «перерыв» продлился недолго. Вскоре Сириус схватил девушку в охапку и повалился вместе с ней на диван. Оказавшись лежащей на спине сверху на парне, Лили раскинула ноги в стороны, согнув их в коленях, и задрала их как можно выше вверх. Опустив руку вниз, она нетерпеливо схватила член Сириуса и направила его в свою киску.
     — Мальчики, трахните меня вдвоем прямо сюда! — громко, дрожащим от возбуждения голосом, простонала Лили.
     Сириус, сжав зубы, изо всех сил старался сохранить самообладание и не начать двигаться без Римуса. Тот, встав перед ними, придерживая тремя пальцами член, медленно вошел в Лили. Чувствуя, как оба члена едва ли не разрывают ее изнутри, она громко и сладостно застонала тоненьким голосом, обхватив Римуса за плечи.
     Сириус, почувствовав, как Римус вошел в ее сочное влагалище вслед за ним самим, едва не задохнулся — настолько тесно стало внутри. Едва Римус дошел до основания, как оба друга принялись толкаться в девушку. Сириус мял в руках ее попку, раздвигая ягодицы в стороны, целовал ее шею, щекотал языком плечи, а Римус положил руки на ее соблазнительные груди и крепко сжимал их.
     Наслаждение было так велико, что парни едва успели дождаться оргазма девушки. Наконец она с громким криком выгнулась всем телом и мелко задрожала, испытывая сильнейшее удовлетворение. Ногти ее впились в плечи Римуса, оставляя следы, и он почувствовал, что внутри нее стало просто невообразимо узко и горячо. Он не знал, кто из них с Сириусом кончил первый, потому что чуть не рухнул на Лили сверху, хрипло рыча от нестерпимого удовольствия. Он чувствовал, как его член пульсирует внутри киски девушки, заполняя ее спермой. То же самое испытывал и Сириус: уткнувшись лбом в плечо Лили, он протяжно стонал, подергиваясь в оргазменных судорогах, изливаясь в нее мощными струями горячей спермы...
     * * *
     — Лили, помнишь, что ты мне обещала, милая? — чмокнув девушку в щеку, спросил Джеймс, встретив ее на следующий день у входа в Большой зал.
     — Помню, но... Ты знаешь, Джеймс... — отведя взгляд в сторону, протянула Лили, когда они вместе двинулись к столу гриффиндора. — У нас, у девушек, несколько, скажем так, организм устроен весьма непредсказуемо...
     — Что ты имеешь ввиду? — нахмурившись, сказал Джеймс, пытаясь заглянуть ей в глаза.
     — Понимаешь, мне кажется, что сегодня не лучший день для... Для секса, — вздохнув, сказала девушка.
     Она обняла раздосадованного парня за шею и, кокетливо поцеловав его в кончик носа, прошептала:
     — Только, пожалуйста, не обижайся, милый!

4. КОШЕРНЫЙ ИНЦЕСТ (Беллатриса Лестрейндж/Нарцисса Малфой/Драко Малфой)

     Just bend over and take it like a slut, OKAY MOM?!
     (EMINEM, 2000)
     Задание Лорда давалось Драко с большим трудом. А провал с ожерельем, предназначавшимся Дамблдору, напрочь отбил у него охоту становиться Пожирателем Смерти. Мало того, что он чувствовал себя очень паршиво, зная, что чуть не убил невинную девушку — пусть и гриффиндорку, — так еще, к тому же, его едва не вычислили. Поэтому сейчас, будучи в родном поместье, он старался как можно меньше думать о задании и пытался хоть как-то отдохнуть. Однако заняться было совершенно нечем. В особняке сейчас жили только они с Нарциссой, поэтому даже поговорить с кем-то кроме матери, он не имел возможности. Выполнив все домашние задания за первые три дня каникул, уже сейчас, на четвертый, он просто умирал от скуки.
     Практически весь день без толку прослонявшись по замку и окрестностям, вечером Драко с удовольствием поужинал и, откинувшись на спинку стула и неспешно потягивая вино, подумал, что неплохо было бы принять ванну. Щелкнув пальцами, он призвал домовика и приказал:
     — Наберите горячую ванну, ту, что в западном крыле, и не забудьте про халат и прочую чепуху. Ах да, и поставьте там какие-нибудь фрукты и бутылку бургундского.
     — Да, сэр, — поклонился до пола эльф и исчез.
     Через полчаса Драко лежал в ванне, окутанный белоснежной пеной и одну за другой закидывал в рот виноградины. Стоило ему раздеться и окунуться в горячую воду, мысли его сразу начали заполняться похотливыми и эротическими образами. Лежа в огромной мраморной ванне и откинув голову на мягкий подголовник, он полностью предался фантазиям и мечтам. Рука сама собой опустилась в воду, и твердо стоящий член оказался обхвачен ладонью. Прикрыв глаза, он начал медленно двигать рукой вверх-вниз, представляя, что рядом с ним в этой самой ванне находятся еще четыре изумительных красотки.
     Внезапно, когда он уже был готов разрядиться и испытать оргазм, из мира фантазий его вывел громкий звук, напоминающий взрыв и чей-то резкий вскрик в глубине особняка. С секунду сомневаясь, он выскочил из ванной и, накинув халат, выглянул за дверь.
     — Мама, все в порядке?! — крикнул он.
     Ответа не последовало.
     — Мама! Ты где?!
     Так и не дождавшись ответа, он вышел из ванной и побежал в сторону прихожей. К его великому облегчению, оказалось, что грохот был связан с тем, что к ним трансгрессировала Беллатриса.
     — Мам, ты что не слышала — я тебя звал! — возмущенно воскликнул Драко.
     — Здравствуй, Дра-ако! — протянула Беллатриса и, подойдя к нему, чмокнула в щеку.
     — Привет, тетя, — кивнул он. — Извини, но я как раз принимал ванну, так что пойду, закончу с этим, а потом приду. Вы же сейчас как обычно пойдете пить чай, да?
     — Да, Драко, — улыбнулась Нарцисса, — Только не сиди слишком долго, а то размокнешь.
     — Когда будешь дрочить, представь, что я отсасываю тебе член, — подмигнув ему, прошептала ему тетя, неожиданно ухватив его за ягодицу.
     Драко, все так и не привыкший к подобным шуточкам тети, густо покраснел и нервно дернулся в сторону. Свернув в коридор, он снова зашел в ванную, скинул халат и опустился в горячие объятия воды. Естественно, теперь о мастурбации не могло идти и речи, потому что долго задерживаться было бы нехорошо, да и последние слова тети Беллы то и дело звучали у него в ушах, мешая расслабиться. Поэтому, наскоро вымывшись, через десять минут он уже сидел в одном из кресел в гостиной у ярко пылающего камина, держа в руке чашку крепкого чая.
     Нарцисса и Беллатриса спокойно болтали. К удивлению Драко, на вполне обычные для женщин темы, а ведь он всегда считал тетю слегка тронутой на служении Волан-де-Морту и истреблении грязнокровок. Практически не участвуя в разговоре, Драко задумался, глядя в камин, и не сразу понял, что мать зовет его.
     — Драко, я к тебе обращаюсь!
     — А? Что, мам? — встрепенулся он и пролил чай себе на брюки.
     — Найди, пожалуйста, в библиотеке выпуск "Пророка" номер 37 за 1991 год, — повторила Нарцисса.
     — Ладно, сейчас схожу, — кивнул Драко, беря со столика салфетку, чтобы вытереть брюки.
     — О, Драко, давай-ка я! — улыбнулась Беллатриса и, забрав у него салфетку стала сама вытирать большое пятно прямо между его ног.
     Драко снова густо покраснел, чувствуя шевеление в трусах от действий тети, которая, хитро улыбаясь, смотрела ему прямо в глаза. Наконец, она закончила и Драко, едва сдерживаясь, чтобы не выдохнуть с облегчением, поспешно направился к лестнице.
     В семейной библиотеке, занимавшей весь второй этаж и почти половину третьего в восточном крыле, он без труда нашел нужный стеллаж и, достав кипу газет за 1991 год, уселся в кресло, стоявшее в противоположном конце зала, и принялся искать номер, который просила принести мать.
     Найдя его, он отнес остальные газеты на прежнее место, а вернувшись, обнаружил Беллатрису, сидевшую в кресле напротив. Увидев возвращающегося Драко, она улыбнулась ему заговорщической улыбкой и негромко произнесла:
     — Цисси ушла в ванную, поэтому, думаю, ты можешь не спешить с этой газетой, малыш.
     — Э-э, ну да, наверное, — протянул Драко, которого ее поза улыбка заставила почувствовать себя неловко.
     Беллатриса сидела в кресле в черном платье с очень глубоким декольте, на которое сверху был надет кожаный корсет. Ноги были обтянуты черными чулками и обуты в изящные туфли. Кудрявые волосы, как обычно, были убраны в высокую прическу.
     — Я предлагаю пока поразвлечься, Драко, — сказала она. — Как ты смотришь на то, чтобы сделать вместе что-нибудь запретное и развратное?
     — Э-э, что?... А, ну... Это же шутка? — совершенно растерявшись, натянуто улыбнулся Драко.
     — Нет, мой сладкий, я серьезно, — сказала Белла и поднялась из кресла.
     — Ты ведь давненько не занимался сексом, наверное, — все эти задания, проблемы... — прошептала она, подойдя к нему вплотную.
     — Ну, вообще-то, да, но тетя...
     — Мы из высшего общества, Драко, нам наплевать на предрассудки простых людей, — шептала она. — Какая разница: тетя, дядя, мама, сын. Когда мы хотим получить удовольствие — мы его получаем.
     Не найдя, что возразить, Драко попятился назад, но она крепко прижала его к себе, положив руки на его задницу. Разумеется, она была права, но он все же чувствовал себя очень неуютно, когда его родная тетка соблазняла его, несмотря на мгновенно возрастающее возбуждение. Поэтому, понимая, что от Беллатрисы просто так не отвязаться, он решил пустить дело на самотек: в конце концов, это она его, фактически, пыталась изнасиловать, а не он ее.
     Беллатриса, продолжая прижимать его к себе, впилась в его губы, и он почувствовал, как ее язык скользнул в его рот. Ответив на поцелуй, он положил руки на ее талию, а она выправила его рубашку из-за пояса брюк и провела рукой по его спине. Поцелуй длился недолго, и через пару минут Беллатриса оторвалась от Драко и высвободила свою объемную грудь из-под декольте платья.
     — Я помню, как ты засматривался на мои сиськи, когда был подростком, — прошептала она, прижав его голову между ними. — Теперь ты можешь делать с ними что угодно.
     Чувствуя запах женского тела, Драко сжал в ладонях обе груди и принялся облизывать их. Беллатриса, чувствуя, как его язык вертится вокруг ее сосков и мягко лижет область вокруг них, негромко стонала. Покусывая напряженные торчащие соски или сжимая их между пальцев, он заставлял ее шумно втягивать воздух и вздрагивать.
     Пока он ласкал ее грудь, Белла расстегнула его рубашку и стянула ее с него. Расстегнув ремень и брюки, она запустила обе руки под резинку его трусов, одной крепко сжав его правую ягодицу, а другой его яйца.
     Наигравшись с ее грудями, Драко снова накрыл ее губы своими, поглаживая ее бедро. Затем Беллатриса легла на диван, опершись грудью на подлокотник, и, скрестив за спиной ноги, поманила молодого человека пальцем. Драко встал перед ее лицом и она, схватив его ствол, сначала тщательно облизала его, а потом взяла в рот и принялась умело сосать.
     Такого минета Драко не получал еще никогда. Тетя размеренно отсасывала его немаленький член, принимая его в рот на две трети, крепко сжимая его у основания тремя пальцами. При этом она глухо постанывала и то и дело засасывала член особенно сильно, с громким звуком отпуская его. Время от времени она заглатывала его полностью, непроизвольно давясь. В такие моменты Драко едва не задыхался от удовольствия, чувствуя, как сильно ее горло сжимает член. Также, иногда Беллатриса переключалась на его яйца: посасывая то одно, то другое, облизывая их и слегка оттягивая мошонку зубами. Все это время Драко подавался бедрами вперед и протяжно стонал, положив одну руку на ее голову.
     Драко был уже на грани и готов был кончить с минуты на минуту, как вдруг из-за шкафа, загораживающего вход в зал, появилась мать. Он мигом вышел изо рта Беллатрисы и стал поспешно натягивать спущенные до колен брюки, повернувшись спиной.
     — Привет, Цисси! — как ни в чем не бывало, сказала Белла. — Ты уже готова к нам присоединиться?
     Драко ожидал недоуменных восклицаний и злобных проклятий, но Нарцисса ответила неожиданно спокойно:
     — Вполне, сестренка. Драко, можно поинтересоваться, зачем ты так поспешно одеваешься?
     — Э-э-э... Простите, но что происходит? — спросил красный как рак Драко.
     — Милый, мы с твоей мамой решили поразвлечься, — ответила Беллатриса. — Я тебе уже говорила насчет того, что мы чистокровные и принадлежим к высшим слоям общества, так что для нас нет ничего дурного в том, чтобы трахаться с теми, с кем нам хочется.
     — Белла, права, Драко, — сказала Нарцисса. — Если тебя что-то смущает — выпей немного виски или бренди.
     Подойдя к столику, на котором лежали какие-то старые книги, она достала из-под него наполовину заполненную бутылку огневиски. Откупорив ее, она протянула бутылку Драко. Взяв ее, он сделал несколько глубоких глотков прямо из горла и отдал ее обратно матери, сморщившись и приложив руку к носу. Поначалу, пока алкоголь еще не попал в кровь, Драко все еще посещали мысли о том, что сейчас он занимается очень неправильными вещами, но потом он уже совершенно не задумывался об этом.
     После того как он выпил виски, Нарцисса поставила бутылку на столик и подошла к сыну вплотную. Снова расстегнув его брюки, она спустила их вниз, опустившись на колени и поцеловав его член. Драко снял их и откинул прочь. Беллатриса, встав с дивана, подошла к сестре, одетой в легкое коротенькое платье серебристого оттенка и босоножки на высоких шпильках. Задрав платье, она встала прямо над ее головой, поставив одну ногу на столик, и притянула ее голову к своей вагине, губы которой были гладко выбриты, а лобок был покрыт мягкими черными завитками волос. Нарцисса с готовностью начала ласкать ее. Она нежно лизала половые губки, раздвигала их пальцами и просовывала язык внутрь, щекотала клитор.
     Наблюдавший за этим Драко медленно ласкал свой пенис, но уже через несколько минут почувствовал, что не может больше ждать и подошел к ним.
     — О, Драко, прости, мы чуть не забыли о тебе! — воскликнула Беллатриса.
     Отойдя от Нарциссы она сняла платье. Для этого ей пришлось снять и корсет, но она вновь надела его, туго затянув, а потом, оставшись в нем, чулках и туфлях, подошла к Драко и подвела его к дивану. Забравшись на него, она улеглась на спину и широко раздвинула ноги, задрав их вверх и перехватив под коленками. Драко практически сразу вошел в нее и, почувствовав себя внутри женщины, сладостно застонал. Сзади подошла Нарцисса и обняла его за талию, всем телом прижимаясь к нему.
     — Оттрахай эту шлюху, сынок! — прошептала она ему в самое ухо.
     Драко последовал ее совету и уже через мгновение быстро толкался в жаркую киску Беллы.
     — Племянничек, ты такой твердый! — стонала она. — Глубже! Всади его еще глубже!
     Размеренно двигая бедрами, он входил в нее по самое основание, положив руки на ее бедра, обтянутые чулками, а Нарцисса медленно блуждала руками по его телу: спине, заднице, груди, ногам. Несколько раз проведя ладонью между его ягодиц, она просунула руку между его ног и стала поглаживать его яйца. Беллатриса, уже сильно возбудившись пока ее ласкала Нарцисса, стонала во весь голос и умоляла Драко не останавливаться. Минут через пять она почувствовала, что близится оргазм. Драко теперь вбивался в нее на максимальной скорости, а ее стоны почти переросли в крики, и через пару мгновений она издала непонятный звук, а затем громко закричала, дрожа всем телом и подавшись тазом вверх. Нарцисса вынула член сына из ее вагины и на его лобок брызнула прозрачная и немного липкая жидкость. Она, держа его член, водила головкой по ее половым губам, разбрызгивая жидкость во все стороны.
     Когда Беллатриса кончила, Нарцисса села на диван и принялась облизывать его член, слегка подрачивая его. Драко, который и сам уже был на грани оргазма, закрыл глаза и положил руку на голову матери, подаваясь бедрами ей навстречу. Белла, немного отойдя от оргазма, присоединилась к сестре, устроившись на полу прямо под Драко и лаская его яйца и промежность.
     — Драко, кончи мне в глотку! — прошептала Нарцисса. — Трахни свою мать в глотку!
     Обхватив ее голову обеими руками, Драко стал входить в ее рот сам, с каждым движением все глубже, чувствуя, как язычок Беллатрисы лижет его напряженную промежность. Наконец, уже дрожа в предвкушении оргазма, он вошел в рот Нарциссы до самого основания, а Беллатриса в этот момент взяла в рот оба его яйца.
     — О-о-ох, черт подери! — зарычал он, прижимая голову Нарциссы так, что ее нос уперся в его лобок, и кончил.
     Сперма брызнула прямо ей в глотку, отчего у Нарциссы на глаза выступили слезы, и она стала сильно давиться и хрипеть. Пока он изливался в рот матери, Беллатриса держала во рту его яйца, щекоча их внутри языком, и крепко сжимала ладонями его напряженную задницу.
     Кончив, Драко резко вышел из горла Нарциссы. Она закашляла, и ее едва не вырвало, но она все равно проглотила почти всю сперму сына. Беллатриса, шлепнув Драко по ягодице, приникла к сестре и стала слизывать свисающие сгустки слюней и сперму с ее рта и подбородка, положив руки на ее груди. Потом она подползла на коленях к упавшему без сил на диван Драко и облизала его постепенно опадающий член.
     — Твоей мамочке понравилось, малыш! — сказала она. — И мне тоже. Я думаю, минут через пять-семь ты уже будешь готов трахнуть ее по-настоящему!
     — Щит, это было просто охуенно! — выдохнул Драко, но тут же покосился на мать, — Ой, прости, мам...
     — Мне кажется, немного нелепым извиняться перед матерью за ругательства после того, как она только что отсосала тебе член, — улыбнулась Нарцисса. — Сегодня мы с Беллой просто две грязные суки, а ты — молодой жеребец, который преподает нам урок, поэтому забудь обо всем.
     — Если честно — уже забыл, — усмехнулся Драко. — Я выебу тебя в задницу, мамочка!
     — Ну вот, теперь я довольна, — сказала Беллатриса. — Цисси, дай-ка мне проверить, готова ли твоя попка для анальных игр.
     Нарцисса встала на четвереньки, а Белла задрала ее короткое платье, оголив пышный округлый зад. Драко увидел, что в ее попке находится красная анальная пробка. Беллатриса медленно вытащила ее и облизала, посмотрев на Драко, а потом просунула в анус сестры четыре пальца, плотно сжав их. Нарцисса тихонько застонала, и Беллатриса несколько раз подвигала рукой вперед-назад и облизала сфинктер.
     — Сестренка, проверь теперь и мою жопу! — сказала она, слегка ущипнув Нарциссу за ягодицу, за что в ответ получила несильную пощечину.
     Теперь на четвереньки встала она, а Нарцисса раздвинула ее ягодицы. Напрягшись, Белла вытолкнула свою черную пробку из попки и она упала на пол, а Нарцисса приникла к ее анусу и нежно лизала его.
     За это время член Драко снова налился кровью и напрягся, и, почувствовав в себе новые силы, он поднялся с дивана.
     — Драко, засадишь мамочке по самые яйца? — спросила Беллатриса. — А заодно и мне тоже. Блядь, как же я хочу почувствовать твой хуй в своей чертовой жопе!
     Поставив Нарциссу так, что она стояла на плечах опираясь спиной о диван, а ее широко раздвинутые ноги почти касались коленями пола, Драко повернулся к дивану лицом и, оперевшись одной рукой о сиденье, другой взял член. Практически беспрепятственно войдя в ее попку, он продвинулся почти на всю глубину, наслаждаясь тем, как ее кишка плотно обтягивала его ствол, а кольцо сфинктера крепко сжимало его у самого основания.
     — Ах, Драко-о-о! — застонала она, руками раздвигая ягодицы.
     — Мама, ты божественна! — прошептал он в ответ.
     Несколько раз медленно войдя в нее, он принялся размеренно толкаться в попку, ускоряясь с каждым движением. Нарцисса протяжно стонала, явно получая удовольствие.
     Тем временем Беллатриса встала в ту же позу, что и она, ожидая своей очереди. Драко, заметив это, сделал еще несколько толчков, и переместился к ней. Встав над тетей точно так же, как и над Нарциссой, только задом наперед, он бесцеремонно вошел в ее задницу и принялся быстро вбиваться в нее, упираясь руками в свои бедра. Мама же встала на колени прямо над головой сестры. Беллатриса обхватила ее бедра и принялась жадно ласкать ее киску, впиваясь в нее ртом, а она наклонилась вперед и облизнула ее раскрытые половые губы. Глядя на белокурую голову матери, Драко стал долбиться в Беллу еще яростнее, входя на всю глубину и практически полностью выходя наружу. Нарцисса продолжала лизать киску сестры, а когда сын выходил из ее попки, она с наслаждением облизывала его член и ее раскрытый анус.
     — Цисси! — почти закричала Беллатриса, возбужденная почти до предела, — Цисси, пописай на меня!
     Нарцисса поднялась с пола и, отстранив Драко, встала на его место, а он встал на колени сбоку от головы Беллатрисы, и она взяла его член в рот, ритмично посасывая его и время от времени облизывая сжавшиеся яйца. Раздвинув половые губы пальцами, Нарцисса застонала, и прямо на киску и раскрытую попку Беллатрисы полилась горячая моча, стекая по животу вниз. Оторвавшись от члена Драко, она громко засмеялась. Какая-то часть мочи попала ей в рот, и она проглотила ее.
     — Ох, Цисси, ты ебаная развратная сука!
     — Драко, теперь твоя очередь, сынок! — сквозь смех произнесла Нарцисса.
     Поднявшись с пола, он встал перед матерью и придерживал член рукой, пока из него не полилась упругая струя прямо на ее лицо и грудь.
     — А-а-ах, мама! — застонал Драко.
     Сначала жадно ловя его мочу ртом, потом она наклонилась и стала посасывать его яйца, а моча стала литься на ее выгнутую спину и промежность Беллатрисы. Опорожняясь, Драко громко стонал хриплым голосом и держал голову мамы за волосы. В это время Беллатриса, продолжая ласкать себя рукой, кончила во второй раз, и из нее снова брызнула прозрачная струя.
     Когда он иссяк, Нарцисса сняла промокшее насквозь платье и уложила его на диван. Беллатриса, поднявшись с пола, встала на колени позади него и неожиданно подняла его зад вверх и повернула его к спинке дивана так, что он оказался в той же самой позе, в которой некоторое время назад трахал ее и Нарциссу. Нарцисса встала над ним на присогнутых ногах так, что ее попка оказалась как раз напротив его члена. Он приподнял его рукой, и она насела на него на всю глубину.
     — Это чертовски неудобная поза! — раздраженно воскликнул он, пытаясь в таком положении делать что-то наподобие фрикций.
     — Зато ты можешь полностью расслабиться, и оставить все в наших руках, — сказала Нарцисса, опиравшаяся руками о сиденье и насаживаясь на его член задом.
     В это время Беллатриса зашла за диван и, оттянув его яйца кольцом из двух пальцев, облизала их. Проведя языком по его промежности, она дошла до ануса и принялась жадно вылизывать его.
     — Драко, ты любишь ласкать свою попку? — спросила она. — Грязные шлюхи обожают лизать потные мужские задницы. Надеюсь, ты не будешь возражать.
     Почувствовав, как ее опытный язычок ласкает его анус, Драко застонал громче и, притянув мать за шею, впился своими губами в ее рот. Она продолжала насаживаться на его член, теперь уже приноровившись, и двигаясь быстрее и ритмичнее.
     Тем временем тетя засунула в его анус указательный палец, заставив Драко судорожно втянуть воздух. Подвигав им некоторое время внутри, она добавила к нему второй. Продолжая облизывать колечко ануса, она медленно двигала пальцами взад-вперед, и вскоре они уже проникали внутрь до самых костяшек. Никогда не испытывавший ничего подобного раньше, Драко возбудился настолько, что начал выкрикивать самые грязные ругательства, какие только знал, в адрес обеих женщин. Его член был туго обхвачен попкой Нарциссы, которая в бешеном темпе насаживалась на него, а Беллатриса нежно ласкала его простату и лизала промежность, сжавшиеся яйца и самое основание члена. Лаская свой клитор и киску одной рукой, Нарцисса вскоре испытала бурнейший оргазм, громко застонав, и Драко почувствовал, как она вся сжалась внутри. Однако, несмотря на это, она продолжила насаживаться на его каменный ствол.
     Когда он уже был на самой грани, Нарцисса вынула из себя его член и слезла с дивана. Драко подошел к Беллатрисе, стоявшей, облокотившись о спинку дивана, сзади и вошел в ее задницу. Нарцисса уселась на корточки под ними и поочередно лизала то киску Беллатрисы, то яйца и задницу сына.
     Через несколько минут, в течение которых он бешено долбился в Беллатрису, сжимая в одной руке пучок ее волос, а другой шлепая ее ягодицы, Драко понял, что кончает. Сделав несколько особенно глубоких толчков, он вошел в ее попку по самые яйца, которые в этот момент держала во рту его мать. С громким ревом он почувствовал, что сперма выстрелила в задницу Беллатрисы, заполняя ее, как среднеазиатские мигранты окраины столицы, и, закрыв глаза, изо всех сил вжался в нее бедрами.
     — О, черт!!! Чертовы грязные потаскухи! О, мой ебаный Бог! — кричал он.
     Выплеснув все до капли, он медленно вышел из нее, и мама начисто вылизала его член.
     — Цисси, Драко! Как насчет небольшого угощения? — тяжело дыша, спросила Беллатриса.
     Драко опустился на колени рядом с Нарциссой и стал вместе с ней слизывать вытекающую из попки Беллы собственную сперму и прочие выделения, то и дело целуя мать в губы...
     — Какого хрена здесь происходит?! — совершенно внезапно раздался чей-то недоуменный голос.
     Все трое резко подняли головы и увидели Люциуса, стоявшего посреди библиотеки с совершенно ошалелым видом.

5. ЛУЧШИЕ ДРУЗЬЯ (Гермиона Грейнджер/Рон Уизли/Джинни Уизли/Гарри Поттер)

     Some they eat pussy too
     
Some do him and do you

     Some can eat the whole pie

     Some they gagging all night
     (THREE 6 MAFIA, 2003)
     Гермиона сидела, раскрыв рот от удивления, и недоуменно смотрела на сидящую напротив на кровати Джинни.
     — Что ты сказала? — переспросила она.
     — Я сказала, что у меня появилась отличная мысль: переспать всем вместе — ты, я, Рон и Гарри, — медленно повторила Джинни.
     — Но... Как это... Как это могло прийти тебе в голову?
     — Тебе не нравится эта затея? — обиженным тоном спросила Джинни.
     — Но это же...
     — Гарри и Рон согласились, — сказала Джинни. — Ты предлагаешь мне одной ублажать этих двоих жеребцов?
     — Джинни — ты маленькая развратница! — воскликнула Гермиона. Идея ее захватила, но она не хотела подавать виду.
     — Да я все равно знаю, что тебе моя идея понравилась, — хитро улыбнулась Джинни. — И ты не меньшая развратница, чем я, к слову.
     — Ты меня раскусила! — чуть не смеясь, воскликнула Гермиона. — Но где это будет происходить? И когда?
     — Сегодня же и будет, — сказала Джинни. — В ванной старост.
     Вечером, около десяти часов, Гарри, Рон, Гермиона и Джинни встретились в ванной старост. Рон притащил целый мешок с различными яствами, которые добыл на кухне у домовиков, а Джинни, совершенно не смутившись, показала всем содержимое своей школьной сумки, где находились несколько фаллоимитаторов, пара анальных шариков, смазки и другие игрушки.
     — Откуда это все у тебя? — изумленно спросила Гермиона.
     — Ну-у... — многозначительно протянула Джинни, переглянувшись с Гарри.
     — Это все, конечно, замечательно, — хлопнул в ладоши Рон. — Но я считаю, что первым делом нужно слегка подкрепиться.
     — Точно, — поддержал его Гарри. — И промочить горло отличным огневиски.
     — Огневиски? — спросила Гермиона. — Где вы его взяли?
     — Фред с Джорджем подогнали, — объяснил Рон.
     — Я не буду, даже не пытайтесь меня заставить, — строго сказала она.
     Ребята расположились прямо на полу, застеленном мягким ковром. Торт, который притащил Рон, был замечательный, но слишком большой — они не съели и половины. Запивать пришлось молоком, потому что больше у эльфов ничего не оказалось. Гарри и Рон, чокнувшись, выпили понемногу огневиски, а затем их примеру последовала и Джинни. Влив алкоголь в рот, она с трудом проглотила его и закашлялась, уронив стакан. Гермиона с укором посмотрела на смеющегося Рона.
     — Какой пример ты подаешь сестре, Рональд! — сказала она.
     — Да ладно тебе, я ее не заставлял, — отмахнулся Рон.
     Прокашлявшись, Джинни вдруг уселась между ним и Гарри и положила руки на их бедра.
     — Пора уже начинать, мне кажется, — весело сказала она, опрокинув Гарри на спину и устроившись над ним на четвереньках, выгнув спину и прижавшись к нему грудью. Она наклонилась и провела кончиком языка по его губам, а затем скользнула им внутрь. Гарри обнял ее за талию и с жаром ответил на поцелуй. Тем временем, Рон подвинулся к Гермионе и, притянув ее голову к себе, тоже поцеловал. Гермиона положила руки на его грудь, обтянутую тонким джемпером и прижалась к нему.
     Гарри, продолжая целоваться с Джинни, положил руки на ее задницу, которая была плотно обтянута узкими джинсами. Она на мгновение прервала поцелуй, расстегнула пуговицу и ширинку, а затем снова впилась губами в его рот. Гарри стянул ее джинсы, оголив ее попку, и стал мять руками ее ягодицы, между которых впивалась узенькая полоска красных стринг.
     Рон, разорвав поцелуй, расстегнул пуговицы на кофточке Гермионы, и, кое-как стянув ее, откинул в сторону. Гермиона стянула его серые спортивные штаны до колен вместе с трусами и обхватила ладонью его уже гордо торчащий член. Рон, тем временем, расстегнул пуговицы ее белой блузки и сорвал с нее лифчик. Он припал ртом к ее нежным грудям и стал ласкать языком то одну, то другую, крепко сжимая в ладонях. Гермиона же прижимала его голову к себе одной рукой, а другой подрачивала его член.
     Джинни слезла с Гарри и легла на спину, задрав ноги, все еще обтянутые джинсами, и поддерживая их рукой. Гарри склонился над ее киской и начал нежно ласкать ее. Он ввел внутрь два пальца и стал двигать ими взад-вперед, щекоча языком клитор и края ее влажных губок. Джинни сладко стонала и свободной рукой прижимала его голову к себе, а он ласкал себя рукой.
     : Рон, продолжая ласкать груди Гермионы, просунул одну руку под ее черную юбку между ног, отодвинул в сторону трусики и стал массировать ее нежную киску, входя внутрь пальцами, теребя клитор и поглаживая губки. Гермиона же продолжала дрочить его член, второй рукой поглаживая его бедра. Спустя несколько минут Гермиона выгнулась и громко застонала, достигнув оргазма. Рон, продолжая быстро входить в ее мокрую киску пальцами, с трудом оттягивал момент собственного оргазма, чувствуя, как ее рука крепко сжимает его каменный ствол. Наконец, когда Гермиона кончила, он позволил разрядиться и себе. Сперма выстрелила из кончика его головки, забрызгивая все вокруг, и стекала по руке Гермионы. Когда изверглась последняя капля, Гермиона облизала руку и мягко поцеловала Рона.
     Тем временем, Гарри, не в силах сдерживаться, кончил на киску Джинни. Чувствуя, как горячая липкая жидкость заливает ее половые губки, Джинни тоже отдалась оргазму, застонав во весь голос и выкрикивая его имя...
     * * *
     — Ооох, — выдохнул Рон, сняв и отбросив в сторону мешающиеся штаны и ложась на спину, пытаясь отдышаться. — Знаешь Джинни, мне кажется это и правда отличная идея трахнуться всем вместе.
     — Ну, я же тебе говорила, братишка, — улыбнулась Джинни, тоже стянув с себя джинсы и, разведя колени в стороны, размазывая сперму по половым губкам. — А сколько можно всего интересного придумать!
     — Не знаю, как вы, но я уже готов продолжить, — сказал Гарри и быстро скинул с себя всю одежду.
     — Думаешь, ты один такой шустрый? — шутливо спросил Рон и последовал его примеру
     — О, мальчики, вы такие брутальные! — рассмеялась Гермиона.
     — Ах, так ты вздумала над нами смеяться? — притворно рассердился Гарри. — Ну, сейчас мы тебе покажем!
     И он, а за ним и Рон, буквально бросились на нее. Гарри опрокинул смеющуюся девушку на спину и резко раздвинул ее ноги. А Рон устроился сзади и, сведя ее руки над головой, горячо впился в ее рот губами. Гарри стянул с Гермионы трусы и, скомкав их, засунул в ее влагалище. Гермиона удивленно воскликнула, почувствовав это, и инстинктивно сдвинула ноги, но Гарри снова развел их широко в стороны и, склонившись, принялся жадно лизать ее киску. Тем временем, Рон, придерживая член рукой, стал водить им по губам Гермионы. Раскрыв рот, она обхватила его губами и стала сосать, хотя делать это было неудобно, так как Рон стоял позади ее головы на коленях.
     Джинни, освободившись от всей одежды, присоединилась к Гарри, и они вместе доставляли Гермионе неземное удовольствие. Они быстро щекотали ее нежные гладко выбритые губки, покусывали их, ласкали клитор и просовывали внутрь языки, поглаживали лобок с аккуратным треугольником коротких волос, иногда прерываясь, чтобы поцеловаться. Рон же теперь навис над ее головой и, опираясь одной рукой о пол, возле ее живота, входил в ее рот, придерживая член другой рукой. Гермиона обхватывала член губами и облизывала его языком, когда он был внутри.
     Вскоре Джинни, вспомнив про свою коллекцию игрушек, достала длинный двусторонний фаллоимитатор розового цвета. Устроившись перед Гермионой, она ввела его в ее вагину, вызвав у нее особенно громкий стон, и всунула другой конец в себя. Гарри заворожено посмотрел на то, как толстый фаллос почти полностью исчез в них, а затем принялся ласкать сразу обеих: облизывая клитор и губки и массируя их пальцами. Рон, находясь уже на пике возбуждения, вышел изо рта Гермионы и присоединился к Гарри.
     Однако девушки тоже были уже сильно возбуждены, поэтому Гермиона, вытащив фаллос, встала на четвереньки, как можно сильнее оттопырив зад, и звонко шлепнула по нему ладонью. Гарри тут же устроился позади нее и медленно вошел в ее мокрую киску. Гермиона сладко застонала и подалась назад, а он положил руки ей на плечи и начал толкаться в нее, ускоряясь с каждым движением.
     В то же время, Рон подмял под себя Джинни и немедленно всунул сестре член по самые яйца. Джинни, лежащая на спине с широко раздвинутыми ногами, громко застонала и обняла брата за напряженный торс. Рон сразу начал быстро вбиваться в нее, упираясь руками в пол по обе стороны от нее. Джинни обняла его талию ногами и держалась за его плечи, чувствуя, как его толстый член входит в нее до самого основания, заполняя ее полностью. Чувство запретности от того, что ее трахает родной брат возбуждало так сильно, что она тут же была готова отдаться оргазму.
     Ускорившись, Гарри надавил на плечи Гермионы, заставив ее опустить голову на пол, а сам встал над ней на полусогнутых ногах и теперь вбивался в ее киску сверху, держа ее одной рукой за волосы. Гермиона же громко и прерывисто стонала, руками раздвигая свои ягодицы.
     Когда Джинни поняла, что вот-вот кончит, она взяла валявшийся неподалеку фаллоимитатор и стала сосать его, стараясь заглотить как можно больше. Внезапно, Рон резко вышел из нее и подтащил к Гарри и Гермионе. Гарри тоже вышел из Гермионы, и она легла на спину. Тогда Джинни устроилась над ней на четвереньках задом наперед так, что они могли ласкать киски друг друга. Гарри снова вошел в Гермиону, раздвигая ее согнутые в коленях ноги, и продолжил толкаться в нее в том же темпе. Рон вернулся в Джинни и, сжимая руками ее ягодицы, вбивался в нее, стоя на одном колене.
     Гермиона ласкала киску Джинни и время от времени сосала член Рона, когда он выходил из сестры. Джинни, так же ласкавшая Гермиону, несколько раз вытаскивала ствол Гарри из ее вагины и жадно засасывала его, отпуская с громкими чпоками.
     Несколько минут спустя они практически вместе почувствовали приближение оргазма. Гермиона закричала первой, и ее тело исказила судорога наслаждения. Гарри вышел из нее и, сжимая член в кулаке, кончил. Сперма брызнула из него прямо на короткие черные волосы на лобке девушки, и Джинни принялась жадно слизывать ее. Спустя пару мгновений она тоже достигла оргазма и, когда она содрогнулась, и из ее горла вырвался протяжный стон, Рон вышел из нее и всунул член в рот Гермионы. Она плотно обхватила его губами, и через несколько секунд Рон излился в ее рот. Гермиона почувствовала, как горячая сперма заполняет ее рот и ее было так много, что она стекала по ее щеке.
     * * *
     Едва они успели отдышаться, как Джинни достала из своей сумки пару шариков и баночку смазки. Передав их Гермионе, она устроилась на четвереньках, широко расставив колени и опустив голову на пол, раздвигая ягодицы руками. Гермиона обильно смазала ее анус и медленно ввела внутрь один палец. Джинни шумно втянула воздух и тихонько засмеялась. Так же медленно Гермиона вытащила палец, а затем ввела сразу два. Джинни застонала громче, когда Гермиона начала медленно двигать пальцами, входя и выходя из ее попки. Добавив третий палец, она стала двигать рукой быстрее, и Джинни немного морщилась от приятной боли.
     Наблюдавшие за ними Гарри и Рон сидели на небольшом кожаном диванчике немного поодаль и неспешно ласкали свои члены.
     Когда сфинктер Джинни уже достаточно расслабился, Гермиона взяла один из красных шариков и стала проталкивать его внутрь. Джинни громко и протяжно стонала, так как шарик был достаточно большой. Наконец, когда он исчез в ее попке, Джинни расслабилась, но при этом старалась не давать ему уйти слишком глубоко. Гермиона наклонилась и облизала колечко сфинктера, несильно шлепнув Джинни по заднице, а затем смазала второй шарик и таким же образом ввела внутрь и его. Увидев, как он исчез в ней, Гермиона припала к ее анусу и стала лизать его, а затем она устроилась под Джинни так, что ее голова была между ее ног. Джинни стала тужиться, стараясь вытолкнуть шарики и, когда первый с громким хлюпающим звуком выскочил из ее попки, Гермиона поймала его ртом. Тщательно облизав его, она просунула его в свою вагину и приготовилась ловить второй. Проделав то же самое и со вторым шариком, Гермиона ввела в киску и его и принялась ласкать раскрытый анус Джинни, обхватив ее попку руками. Джинни подавалась ей навстречу и теребила пальцами свой клитор.
     Рон и Гарри, возбудившись до предела от всего этого зрелища, быстро подскочили к ним и Рон, пристроившись позади Гермионы, вытащил из ее влагалища шарики и облизал их. Отбросив их в сторону, он резко вошел в нее и сразу же стал быстро двигаться, положив одну руку на ее попку, а другой прижимая ее голову к заднице сестры.
     В то же время, Гарри сел на колени перед Джинни и откинулся назад, опираясь рукой о пол. Джинни обхватила одной рукой его член у основания, и стала ритмично сосать его. Гарри чувствовал, как ее красивые губы плотно обхватывают его ствол, как ее язычок щекочет его головку и крайнюю плоть, как она облизывает его яйца. Некоторое время спустя он положил одну руку на ее голову и стал сам входить в ее рот.
     Гермиона, чувствуя, как Рон в бешеном темпе толкается в нее сзади, старалась доставить как можно больше удовольствия Джинни. Она лизала ее киску, входила в нее двумя пальцами, слегка покусывала половые губки. Не меньше внимания она уделяла и ее попке, то и дело облизывая анус или вводя внутрь язычок или пальцы.
     Скоро Джинни испытала оргазм, но, дрожа всем телом и громко крича, все равно продолжала ласкать Гарри. Гермиона кончила вслед за ней. Рон продолжал бешено долбиться в нее, пока она кричала и билась в судорогах удовольствия, и одновременно рукой массировал ее клитор, а когда ее оргазм стал отходить, вышел из нее и кончил на ее выгнутую спинку. Джинни, все еще испытывая оргазм, стала дрочить член Гарри, засасывая поочередно то одно, то другое его яйцо и облизывая их. Через пару мгновений Гарри кончил, забрызгав свое тело спермой, и Джинни стала с удовольствием слизывать ее с его живота и груди.
     После этого, немного полежав без движения, Гарри и Рон решили подкрепиться. Тем временем Гермиона встала на четвереньки и отставила попку, а Джинни взяла смазку и начала массировать ее анус так же, как только что Гермиона ласкала ее. Чувствуя, как пальцы Джинни играются с ее попкой, Гермиона стонала и взглядом, затуманенным возбуждением и похотью, смотрела на парней.
     Когда в попке Гермионы уже помещались четыре пальца Джинни, та, внезапно, встала и взяла бутылку молока, которую принес с кухни Рон. Растянув одной рукой ее анус, она влила молоко внутрь. Гермиона дернулась, когда холодное молоко полилось в ее попку, но затем с наслаждением почувствовала то приятное ощущение заполненности, из-за которого девушки и любят анальный секс. Вылив почти все, что оставалось в бутылке, Джинни звонко шлепнула ладонью по ее ягодицам и раскрыла рот. Гермиона поднатужилась, и струя белой жидкости ударила прямо в лицо Джинни, заливая его. Она стала ловить молоко ртом и жадно глотать. Когда молоко перестало бить струей, а стало просто вытекать из ее попки, Джинни принялась лизать ее широко раскрытый анус и показавшуюся наружу нежную кишку.
     Гарри и Рон, наблюдавшие за ними, не стали сдерживаться дальше. Гарри устроился на присогнутых ногах над Гермионой и вошел в ее белый от молока анус сразу же почти на всю глубину. Гермиона громко вскрикнула, и уперлась руками в пол, потому что Гарри стал быстро долбиться в ее задницу, опираясь руками о ее ягодицы, тем самым раздвигая их.
     Рон же перевернул Джинни на спину и, широко раздвинув ее ноги в стороны и держа их за щиколотки, вошел в ее попку и стал толкаться в нее. Осознание того, что он трахает свою собственную сестру возбуждало его еще больше, поэтому вскоре он уже с бешеной скоростью вбивался в ее зад так, что их тела громко шлепались друг о друга. Джинни сжимала руками свои груди и громко кричала, закрыв глаза.
     Вскоре Рон поставил ее на четвереньки и, устроившись над ней на согнутых ногах, так же как и Гарри, продолжил двигаться с той же огромной скоростью. Очень скоро он понял, что кончает и в то же время понял, что Джинни, ласкавшую свою киску, тоже накрыл оргазм. Он последний раз вошел в нее на всю глубину и с хриплым рычанием кончил в попку сестры.
     Гермиона тоже испытывала оргазм, и после того как она перестала дрожать и прерывисто стонать, Гарри вышел из нее и, подойдя к Джинни, точно так же, как и Рон вошел в ее задницу по самые яйца и излился в нее. Джинни чувствовала, как много горячей спермы было в ее попке и, когда Гермиона устроилась прямо под ней, стала выталкивать ее. Гермиона с удовольствием ловила падающие капли ртом, а потом стала облизывать ее анус и киску.

6. ХИТРЫЙ ПЛАН (Алиса Долгопупс/Питер Петтигрю)

     And all women ain't shit - only good for cooking, cleaning
     
And sucking dick - and that's it!
     (D12, 1999)
     Зайдя в туалет, Питер запер дверь на щеколду и на мгновение прикрыл глаза. Алиса заставила его серьезно возбудиться. Ему достаточно было всего одного взгляда на нее сзади, когда он только вошел в комнату, чтобы его член встал торчком, точно чертова морковка. Стройная фигура, округлая попка, обтянутая строгими черными брюками, темные волосы убраны в высокую прическу, из которой небрежно выбился изящный локон. А когда она обернулась, и он увидел ее глаза — он понял, что не сможет спокойно просидеть все собрание Ордена в одной комнате с ней. Однако, чудесным образом, он таки сумел продержаться, и даже после его окончания немного подождал, чтобы наверняка зайти в уборную последним.
     Шумно выдохнув, Питер подошел к умывальнику, стоявшему в центре просторной ванной комнаты, и, прислонившись задом к его краю, неспешно расстегнул пуговицу и ширинку на брюках. Спустив их и трусы до колен, он послюнявил пальцы и ладонь и обхватил уже налившуюся кровью эрекцию рукой.
     Закрыв глаза, он начал представлять себе, что было бы, если бы он был чуточку смелее, а она немного раскрепощеннее. Вот он подходит к ней; вот она уже стоит перед ним на коленях, и он смотрит, как ритмично двигается ее голова и чувствует, как ее губы скользят по его члену; вот она уже лежит на кровати совершенно обнаженная, обхватывая его талию ногами и выкрикивая его имя...
     Но вдруг Питер услышал какой-то щелчок и резко открыл глаза. Увидев, что щеколда каким-то непостижимым образом оказалась открыта, и кто-то уже нажал на ручку двери, он с ужасом осознал, что происходит, и стал в спешке натягивать спущенные до колен брюки. Но, как назло, ткань трусов попала в молнию, и не было никакой возможности натянуть ни то, ни другое, поэтому Питер резко повернулся спиной к двери, чтобы притвориться, что моет руки, но поскользнулся на гладком мраморном полу и едва не упал, схватившись за край раковины.
     Наконец, дверь отворилась и вошла Алиса. Питер, еще не успевший прийти в равновесие, оказался прямо перед ней: с еще не успевшей упасть обнаженной эрекцией, тяжело дышащий и красный от стыда.
     — О... О-о-ох, прости, я... Я не знала, что тут кто-то есть, дверь была не заперта! — запинаясь, пролепетала Алиса, выпучив глаза от удивления. Однако Питеру показалось, что она едва сдерживала смех.
     — Н-ничего... Конечно... — буркнул Питер, отвернувшись к стене.
     — Ты правда извини, — сказала Алиса, — Я просто забыла — Аластор же говорил — щеколда не закрывается как положено и нужно стучаться.
     — Угу, — только и буркнул Питер, подумав про себя, что ведь Грюм и правда об этом говорил. А он и сам забыл об этом.
     — Ты... Ты мастурбировал? — спросила она, и Питер нервно дернулся, покраснев еще сильнее.
     — Ч-что ты говоришь? — переспросил он.
     — Ты дрочил?
     Питер не знал, как поступить: продолжать прикидываться дурачком или наорать на нее.
     — Да ты расслабься, Питер! — ухмыльнулась Алиса и сделала шаг ему навстречу, — Нет ничего страшного в том, что ты дрочишь в туалете — все этим занимаются.
     Питер продолжал молчать, ожидая, когда же она соизволит оставить его в покое.
     — Я и сама однажды попалась, когда делала это дома у своей тети, — продолжала Алиса, — Она мне всегда очень нравилась, и я не удержалась... Представляешь, лежу в своей постели ночью, представляю, как она меня ласкает, и вот она заходит... И присоединяется ко мне.
     Алиса уже встала прямо у него за спиной и прошептала ему прямо в ухо:
     — Может быть, нам стоит повторить ту историю?
     Питер, почуяв неладное, хотел было обойти ее и выйти из ванной, но она обняла его за талию и прижалась к нему всем телом.
     — Питер, расслабься, я же видела, как ты смотрел на меня все собрание! — воскликнула она, — Все уже ушли, нам никто не помешает.
     — П-прости, но я... — хрипло начал Питер.
     — Ох, я знаю, что ты хочешь мне тут наплести! "Я не могу, я не понимаю, о чем ты говоришь, я спешу" и прочая чушь — все девственники одинаковые! Да прекрати же ты вырываться, Петтигрю!!!
     В этот момент Питер уже решительно рванул к выходу, но Алиса цепко ухватила его за рукав, из-за чего они оба упали на пол. Алиса, оказавшаяся сверху, тут же поцеловала его в засос и положила руку на его мошонку. Сжав в ладони его яйца, она провела языком по его щеке и прошептала:
     — Просто плюнь на все и трахни меня!
     Питер, старясь убедить себя, что это просто-напросто сбылась его мечта, а вовсе не шутка, попытался расслабиться и обнял ее за талию. Но Алиса слезла с него и поднялась с пола. Она вышла из ванной в гостиную и направилась к огромному овальному дубовому столу, за которым проводилось собрание. Питер тоже поднялся с пола и пошел за ней. У стола Алиса развернулась и, притянув его за воротник рубашки, опрокинула на него спиной. Забравшись на стол вслед за ним, она устроилась над ним на коленях, повернувшись к нему спиной, и наклонилась к его гордо стоявшему члену, на кончике головки которого выступила прозрачная капелька. Питер почувствовал, как ее нежный язычок ласково слизал ее, и алые губы плотно обхватили его ствол. Прямо перед собой он видел ее замечательную попку. Брюки так туго обтягивали ее, что шов на них глубоко впился между ее ягодиц и половых губ. Это выглядело настолько восхитительно, что он положил на ее задницу руки и прижался лицом к ее киске. Алиса негромко мурлыкнула и сильно засосала его член, с громким чмоканьем выпустив его изо рта. Питер низко застонал, и она стала размеренно сосать его, придерживая у основания кольцом из указательного и большого пальцев. Питер мял в ладонях ее пышные ягодицы и терся лицом о ее промежность, уже подумывая, как бы разорвать брюки, чтобы попробовать ее на вкус. Но спустя пару минут Алиса уже слезла с него и, спустившись со стола, расстегнула молнию брюк и стала медленно стягивать их вниз. Питер, приподнявшись на локте и массируя влажный от слюней член, заворожено смотрел, как постепенно, дюйм за дюймом, обнажается ее тело. Вот он увидел резинку ее черных трусиков, вот они видны уже полностью, и, наконец, брюки легко соскользнули по ее стройным ногам, и она небрежно бросила их на ближайший стул. Вскоре за ними последовала и блузка, и Алиса снова забралась на стол и устроилась над ним на четвереньках, наклонившись к его шее и выгнувшись всем телом так, что ее пышная грудь касалась его живота. Она нежно целовала его, постепенно спускаясь вниз, и сжимала в ладони его твердый, слегка изогнутый, словно банан, член. Проведя дорожку влажных поцелуев по его шее, она расстегнула его рубашку и принялась выписывать на ней узоры язычком, продолжая ласкать его эрегированный пенис рукой. Питер шумно дышал, поглаживая ее бедра, и слегка прикрыл веки, полностью отдаваясь новым для себя ощущениям.
     Алиса постепенно спустилась к самому низу его живота, поросшему густыми жесткими волосами, и, еще раз облизав его член, поднялась на ноги. Стоя прямо над ним, она нарочито неспешно стянула с себя трусики и, бросив их ему прямо в лицо, снова опустилась на колени, оставшись в одном лишь черном лифчике. Питер взял ее трусики в руку и, прижав их к лицу, втянул воздух, чувствуя ни с чем несравнимый запах женщины, и заворожено смотрел на ее лобок и киску, поросшую завитками пушистых волос. Алиса устроилась на коленях прямо над его достоинством и, придерживая его рукой, стала медленно опускаться на него. Питер едва не задохнулся от настолько ярких и ранее неведомых ему ощущений и нетерпеливо подал тазом вверх, навстречу ей, отбросив ее трусы и положив руки на ее стройную талию. Алиса засмеялась и, наконец, опустившись на него полностью, стала небыстро двигать бедрами вверх-вниз, насаживаясь на его член и опираясь руками о его грудь. Питер впервые оказался внутри женщины, и это практически сразу заставило его почувствовать приближение оргазма. Не желая показаться в глазах Алисы, которая уже быстро скакала на нем, сладко постанывая, слабаком, он как мог, пытался сдерживаться, однако уже спустя несколько минут понял, что вот-вот кончит. Алиса, которая уже давно поняла, с кем имеет дело, лишь подбадривающе улыбнулась и, наклонившись к его лицу, прошептала:
     — Кончи в меня, малыш! Я хочу почувствовать твою горячую сперму внутри себя...
     Эти ее слова были последней каплей. Питер, хрипло застонав, остановился в ней, и Алиса почувствовала, как сперма заполняет ее изнутри. Она припала к его губам и жарко поцеловала его, заведя одну руку за спину и погладив его сжавшиеся яйца.
     Когда он полностью излился в нее, Алиса вынула из влагалища его член — из-за чего наружу вытекло немного спермы, упавшей на его лобок — и уселась сбоку, поджав под себя ноги. Наклонившись, она стала неспешно облизывать его постепенно расслабляющийся стержень, одновременно лаская себя, двигаясь пальцами в своей заполненной киске.
     Очень скоро, отдышавшись, Питер почувствовал новый прилив сил. Он слез со стола, избавился от мешающейся одежды, и улегся на стоящий у стены длинный кожаный диван, повернувшись на бок. Алиса слезла со стола и устроилась рядом с ним. Прижимаясь к нему спиной, она задрала одну ногу вверх, а Питер подхватил ее, поддерживая, и вошел в нее, почувствовав, как плотно она обхватила его и как его же собственное семя смазало ее влагалище. Просунув свободную руку под ней, он высвободил из-под лифчика ее грудь и сжал ее, начав ритмично двигаться в ней, входя как можно глубже. Алиса, уже успевшая сильно возбудиться ко второму разу, громко застонала, чувствуя его твердый длинный член внутри себя, и закрыла глаза, задрав ногу еще выше. Постепенно Питер ускорился, и теперь уже вбивался в нее очень быстро, выходя почти что полностью и чувствуя, как ее мягкие завитки щекочут его ствол. Одной рукой он крепко сжимал в руке ее грудь, а другой, так же сильно, оставляя синяки на нежной коже, ее бедро. Алиса запрокинула голову и, обернувшись к нему, впилась своими губами в его и стала игриво щекотать его язык своим. Питер толкался в нее все быстрее и быстрее, их потные тела громко шлепались друг о друга, а стоны Алисы постепенно переросли в крики.
     Тогда Питер вышел из нее и, уложив ее на живот и вытянув ее ноги, раздвинул руками ее пышные ягодицы и снова всунул член в ее вагину, сжимавшую его еще плотнее, из-за сведенных вместе ног. Алиса схватилась руками за подлокотник дивана, царапая гладкую черную кожу ногтями, и кричала во все горло, пытаясь насаживаться попкой на его член еще глубже. А Питер, тем временем, стоял над ней на коленях и, опираясь руками о ее плечи, бешено долбился в ее мохнатую киску.
     Вскоре он снова почувствовал приближение оргазма, и, решив хоть чуть-чуть оттянуть момент наслаждения, вышел из нее и стал толкаться членом между ее бедер, то и дело касаясь красной напряженной головкой ее набухшего клитора, тем самым доведя Алису до оргазма. Почувствовав, как содрогнулось ее тело, Питер снова вошел в нее и, сделав несколько глубоких движений, кончил одновременно с ней. Их крики слились в один, и, содрогаемые от неземного удовольствия, тела крепко прижимались друг к другу. Алиса вновь почувствовала, как пульсирует его член внутри нее, и как ее заполняет горячая сперма.
     Они лежали так еще некоторое время после того, как схлынул оргазм, после чего Алиса поднялась на ноги и направилась к валявшейся на стуле одежде. Взглянув по пути в одно из многочисленных высоких окон, она вдруг ахнула и на миг застыла с выражением ужаса на лице.
     — Что такое? — непонимающе спросил Питер, поднимаясь с дивана.
     — Черт, Питер, сюда кто-то идет! — воскликнула она, — Я только что видела, как он прошел сквозь калитку!
     И они, без лишних слов, принялись поспешно натягивать на себя одежду. Питер только успел запрыгнуть в брюки, как послышался скрип входной двери и осторожные шаги на лестнице. Еще несколько секунд, дверь в комнату распахнулась, и вошел Сириус. Увидев Питера — который успел сесть на диван с видом "я-ничего-не-делаю", — взъерошенного и тяжело дышащего, и Алису в застегнутой лишь на три пуговицы блузке, с расстегнутой молнией на брюках, и торчащими из кармана трусиками, которые она не успела надеть, он хитро ухмыльнулся и незаметно подмигнул Питеру, который тут же залился краской и, натянуто улыбнувшись, сказал:
     — Ну ладно, я пойду... Я и так уже минут на пятнадцать опаздываю...
     — Да ладно тебе! — рассмеялся Сириус, — Какой стеснительный!
     Когда Питер ушел, он спросил у Алисы, поправляющей блузку и запихивающей трусы поглубже в карман:
     — Ну и как прошло?
     — Что прошло? — недоуменно переспросила Алиса.
     — Не прикидывайся, я же знаю, что ты уже давно помышляешь трахнуться с кем-нибудь, чтобы забеременеть и заставить этого Брюса, или как его там, жениться на тебе. На кой хрен тебе вообще сдался тебе этот маггл?
     — Знаешь что, Блэк, не суй свой... кхм-кхм, в чужую задницу, понятно?
     И она, вылетела из комнаты, сильно хлопнув дверью, а Сириус усмехнулся, взял с комода свой забытый бумажник, за которым он сюда и вернулся, и, увидев, что она уже вышла за калитку, спокойно направился к выходу.

7. ВРАГИ ОСТАЮТСЯ ВРАГАМИ (Гермиона Грейнджер/Драко Малфой)

     Your daughter was a nice girl, now she is a slut!
     (ICE CUBE, 1991)
     В последний раз Гермиона, Джинни и Рон отправились в Хогвартс без Гарри. Дамблдор распорядился, чтобы его содержали под усиленной охраной на площади Гриммо, и хотя Гарри ужасно негодовал из-за того, что ему не разрешили ехать в школу, ему все же пришлось остаться ради безопасности, не только собственной, но и всеобщей. Когда Хогвартс-экспресс тронулся, Джинни ушла в купе к своим однокурсникам, а Гермиона и Рон принялись искать свободное купе. Найдя таковое в самом хвосте поезда, они уселись у окна, каждый со своей стороны, и хмуро стали наблюдать за то и дело сменяющимися пейзажами; говорить не хотелось.
     Однако уже час спустя, Гермиона чуть ли не пулей вылетела из купе, едва сдерживая слезы — Рон как всегда не сумел придержать свой язык. Проклиная его про себя последними словами, она шла по вагону и заглядывала в каждое купе, пытаясь найти еще хоть одно свободное местечко. Уже ближе к противоположному концу вагона, она наткнулась на совершенно пустое купе. Отодвинув дверь и зайдя внутрь, она заметила, что на полке все же есть чей-то чемодан. Решив, что никто не станет выгонять ее, потому что занято было лишь одно место, Гермиона спокойно уселась поближе к окну и раскрыла книгу, которую захватила с собой, уходя от Рона.
     Однако, не прошло и пяти минут, как дверь купе отъехала в сторону, и вошел Драко Малфой.
     — Какого хрена ты тут делаешь, Грейнджер? — раздраженно спросил он, уставившись на нее и вытаращив глаза.
     — Что?... О, то есть... Я не знала, что ты занял это купе, Малфой, — растерявшись, ответила она.
     — Ты тупая, грязнокровка?! Разве не видно, что на полке лежит чемодан? — воскликнул Малфой, хлопнув по нему ладонью.
     — Откуда я должна была знать, что это твой сундук тут валяется?! — спросила Гермиона, захлопнув книгу и уставившись на него испепеляющим взглядом. — Если ты не хочешь, чтобы кто-то подсаживался к тебе в купе, тогда изволь класть чемодан так, чтобы надпись была видна!
     — Не учи меня, грязнокровка! — прорычал Малфой, нависнув над ней.
     — Если ты еще раз назовешь меня "грязнокровкой", я..., — начала было Гермиона.
     — Что же ты сделаешь? — перебил он ее. — Ударишь? Позовешь своих дружков? Ах, да, кажется один из них — тот, что в очках — бросил тебя. Может быть он, наконец, нашел себе девушку, поэтому он больше не нуждается в твоих бесплатных секс-услугах?
     — Да как... Как ты смеешь, ублюдок! — воскликнула она, вскакивая с места.
     — Ладно, прости..., — пробормотал он, опустив глаза.
     — Не нужны мне твои изви... Что ты сказал? — запнувшись, переспросила Гермиона, подумав, что ослышалась.
     — Я сказал: извини, пожалуйста, я беру свои слова обратно. — проговорил он скороговоркой. — Можешь остаться здесь, если компания Уизли тебя не устраивает.
     Удивленно воззрившись на него и раскрыв рот, Гермиона протянула:
     — Ну, хорошо... Спасибо...
     Посмотрев на нее исподлобья, Малфой тоже достал из чемодана книгу и уселся с ней у окна напротив.
     Около часа они читали. Пытались читать, хотя скорее только делали вид, то и дело искоса посматривая друг на друга. Гермионе казалось, и не безосновательно, что она испытывает гораздо большее неудобство, чем Малфой. Она, закусывая губу, старательно смотрела в книгу, изредка переворачивая страницы для виду, хотя на самом деле была больше занята рассматриванием Драко. Было заметно, что за прошлый год он заметно возмужал, оброс мускулатурой, но при этом стал казаться еще более стройным. Блондинистые волосы теперь были подстрижены немного короче и небрежно уложены вбок. Стройные ноги, обтянутые узкими бордовыми брюками, лежали одна на другой, а руки, держащие книгу, были ухоженными, совсем как у женщины, только были заметно крупнее. Приталенная рубашка, верхние пуговицы которой были расстегнуты, подчеркивала его фигуру.
     Малфой же, в свою очередь, с интересом поглядывал на Гермиону. Несмотря на ненависть к ней, он всегда считал, что она очень привлекательная девушка. Ему нравились ее каштановые волнистые волосы — поэтому он постоянно называл их "гнездом"; ему нравилось ее тонко очерченное аристократическое лицо — поэтому он постоянно называл ее "уродиной"; ему нравилась ее изящная стройная фигура, высокая грудь, округлая задница, ноги — поэтому он подстрекал Пэнси называть ее "коровой". Сейчас она была одета в узкие джинсы песочного цвета, свободную трикотажную тунику и, как ни странно, бежевые замшевые туфли на высоком каблуке. Она напряженно смотрела в книгу, то и дело покусывая нижнюю губу, ее брови были слегка сдвинуты, и это делало ее в его глазах еще сексуальнее. И он собирался трахнуть ее прямо здесь и как можно скорее.
     Наконец, решив, что пора действовать, Драко закрыл книгу и поднялся с места. Выйдя на пару минут из купе, он вернулся с чашкой горячего чая и, откинув столик у окна, уселся на свое место и принялся медленно потягивать его, со скучающим видом смотря в окно. Внезапно он, держа чашку навесу и притворившись, что засмотрелся, опрокинул ее. Чай выплеснулся из кружки и большая его часть попала прямо на брюки Гермионы.
     — Ах, черт! Что ты делаешь?! — испуганно воскликнула она, отбросив книгу и подскочив.
     — Извини, извини пожалуйста! — сказал Драко, едва сдерживая улыбку — часть плана уже удалась.
     — Ну как так можно, Малфой!
     — Я засмотрелся, прости.
     — Засмотрелся? И что мне теперь делать?
     Гермиона стояла посреди купе, в мокрых джинсах и красная от негодования. Малфой же, посмотрев на нее, вдруг понял, что совсем не знал, что делать дальше, так как в то время, когда он составлял план, он думал, что дело пойдет само собой. Поэтому он решил сразу идти напролом. Если не получится — не беда, не станет Грейнджер рассказывать кому-нибудь, что он к ней домогался. Ведь это же Грейнджер.
     — У меня есть неплохая идея, Грейнджер, — спокойно начал он, улыбнувшись. — Как насчет того, чтобы перепихнуться. Просто так, чисто по-вражески.
     Гермиона, вытаращив глаза, посмотрела на него, словно подумав, что он сошел с ума, и тихо спросила:
     — Что с тобой, Малфой?
     — В каком смысле? — не понял тот. — Со мной все в порядке. Так что насчет моего предложения?
     — С тобой что-то не так: сначала ты извинился, потом позволил мне здесь остаться, а теперь и вовсе хочешь... Хочешь со мной...
     — Трахнуться, — подсказал он. — Нет, со мной все нормально, просто я подумал, что вражда враждой, пока нужно, чтобы ее видели окружающие. А пока мы здесь с тобой вдвоем, можно вести себя нормально, ведь все равно никто не услышит нашу словесную перепалку.
     — То есть, ты постоянно оскорбляешь нас, строишь нам всякие пакости, только для того, чтобы это видели окружающие? — недоуменно спросила Гермиона.
     — Да, так оно и есть, Грейнджер, — кивнул он. — Не так просто быть чистокровным, и притом еще и сыном Пожирателя Смерти, как кажется. Два-три года назад, когда отец имел тотально влияние на мое мировоззрение, я и правда чувствовал, что ненавижу тебя и Поттера с Уизли, но сейчас я понимаю, что вы, в общем-то, неплохие ребята, разве что гриффиндорцы. Но мы стоим по разные стороны баррикад...
     — Ну да, конечно... Конечно, я именно так и предполагала..., — прошептала Гермиона, расфокусированным взглядом смотря куда-то повыше его плеча.
     — Ну, так что, как тебе моя идея? — вывел он ее из оцепенения.
     — Какая иде... Ах, ну да, — вздрогнула она. — Понимаешь, Малфой...
     — Сейчас можно и "Драко", — вставил он.
     — Понимаешь, Драко, — продолжила Гермиона, — Ты красивый, умный, теперь еще оказывается, что и честный... Ты мне привлекателен, как парень, но это было бы как-то неправильно, нехорошо...
     — Боже мой, разумеется неправильно! — воскликнул Драко. — Именно поэтому я и предлагаю тебе это — запретный плод сладок. Никто не узнает, и, к тому же, как умный человек, ты должна понимать, что любовь и секс — вещи совершенно не тождественные. Секс — потребность физическая, на инстинктивном уровне, а любовь — потребность моральная.
     — Я понимаю, Драко, и я с тобой согласна, но...
     — Никаких "но", Грейнджер, — сказал он и поднялся со своего места. — Я что, зря говорил всем, что купе полностью занято, а потом, когда увидел, что ты выходишь из своего купе, вышел и сам, чтобы ты его обнаружила и зашла сюда? Зря сначала как всегда начал оскорблять тебя, а потом извинялся? Зря, наконец, ходил наливать этот чертов чай, а потом пятнадцать минут цедил его, пялясь в окно, чтобы, в конце концов, вылить его на тебя?
     — Ты все это специально подстроил, чтобы?...
     — Да, потому что, Грейнджер, я тебя хочу, твою мать! — воскликнул он и, обняв ее за талию, поцеловал.
     — Драко, прекрати сейчас же! — возмутилась Гермиона, пытаясь вырваться.
     — Я же сказал, что хочу тебя, — прошептал он. — А Малфои всегда получают то, чего хотят. И я уверен, что ты тоже меня хочешь, иначе почему твои джинсы такие мокрые?
     Гермиона рассмеялась и, решив, что проще и приятней всего согласиться, тоже обняла его. А еще это очень неплохая месть для Рона, хотя рассказывать об этом она не собиралась. Продолжая целовать ее, Драко сел на сиденье, а она, встав на колени по обе стороны от него, уселась на него сверху. Он крепко обнимал ее одной рукой, а другой поглаживал ее бедро и круглую попку, а Гермиона нетерпеливо принялась расстегивать пуговицы его рубашки. Наконец, расправившись с ними, она стала гладить его грудь и напряженный пресс, продолжая впиваться в его губы. Одной рукой Драко поглаживал ее спину, забравшись под тунику, а другую руку запустил под пояс ее джинс и резинку трусов и положил ладонь так, что средний палец лег в ложбинку между ее ягодиц. После нескольких минут страстных поцелуев Гермиона слезла с него, и он уложил ее на сиденье и, расстегнув пуговицу ее джинс, задрав ее ноги вверх. Стянув ее джинсы почти до колен, он увидел ее намокшие черные трусики. Отодвинув их в сторону, он наклонился и лизнул ее гладкие, плотно сжатые половые губки. Гермиона тихонько застонала, вздрогнув, и он принялся жадно ласкать ее: раздвигая их пальцами, покусывая, просовывая язык в ее влагалище и двигая им, кончиком щекоча клитор. Гермиона стонала, одной рукой перехватив свои ноги под коленями, а другой зарывшись в волосы Драко и прижимая его голову к себе. Вскоре он просунул в ее вагину средний палец. Она застонала громче, закрыв глаза и закусив губу, а он начал размеренно двигать им, входя и выходя из нее. Потом он добавил второй палец, заставляя ее испытывать еще большее удовольствие. Гермиона стонала все громче, и крепче прижимала его голову к себе, в то время как он быстро двигался в ее киске двумя пальцами и лизал ее языком.
     Наконец, она возбудилась уже настолько, что начала шептать:
     — Драко, быстрей! Возьми меня!
     — Ну уж нет, Грейнджер, теперь ты должна отплатить мне. Отсоси мой член, детка! — сказал он, стягивая ее за руку с сиденья.
     Гермиона, встав перед ним на колени, быстро расстегнула его брюки и, стянув их вместе с трусами вниз, обхватила его твердый ствол ладонью и коснулась кончиком языка его красной головки.
     — О, нет, подожди, так не интересно, — прервал ее Драко.
     Он совсем снял брюки и трусы и, оставшись в одной лишь рубашке, застегнутой на пару нижних пуговиц, и носках, заставил Гермиону сесть на пол, а сам устроился над ней, поставив одну ногу на сиденье и наклонившись вперед, опираясь о него одной рукой. Теперь, когда он навис над ее головой, Гермиона снова сжала его член в руке, и облизав головку, обхватила его своими мягкими алыми губами.
     — О, да-а, черт подери! — застонал Драко. — Соси его.
     Гермиона стала ритмично двигать головой, крепко обхватывая член ртом. Не имея большого опыта, она не могла взять его в рот даже наполовину, поэтому Малфой, которого это не устраивало, схватил ее одной рукой за волосы и принялся сам насаживать ее голову. Испытывая неудобство из-за того, что член теперь входил глубже, она продолжала старательно сосать его.
     Придерживая член рукой, он сам вошел в ее рот и, держа ее за волосы и оттягивая ее голову назад, стал толкаться в него. Гермиона, почувствовав, как глубоко вошел его ствол, хотела было запротестовать, но потом решила, что опыт ей не помешает и стала терпеливо сдерживать рвотные позывы, стараясь набирать как можно больше воздуха носом в то время, как он выходил из нее.
     По чистой случайности они забыли задвинуть шторку на двери купе. И, когда мимо проходил кондуктор, он, остановившись, в изумлении воззрился на сидевшую на полу в спущенных до колен джинсах Гермиону, упиравшуюся руками в бедра Драко, входившего в ее рот сверху с громким хлюпаньем. Несмотря на то, что наблюдение за порядком было его прямой обязанностью, он не решился даже постучаться и быстро ретировался, притворяясь, что просто ничего не заметил.
     Горло Гермионы то и дело сжималось, пытаясь вытолкнуть его, на глаза выступили слезы, с подбородка свисали сгустки слюней, но Малфой продолжал входить в ее рот, а она получала неподдельное удовольствие от такой грубости.
     — Черт, Грейнджер, это изумительно! — простонал Малфой. — А теперь оближи мои яйца, малышка!
     — Я чувствую себя грязной потаскухой, но это чертовски круто, Малфой! — сказала она, подрачивая его член рукой и облизывая его сжавшиеся яйца.
     Она посасывала то одно, то другое, щекотала их кончиком языка, поглаживала ладонью его промежность и пальцами оттягивала мошонку, при этом лаская саму себя. Он же громко стонал, чувствуя, как ее рука крепко сжимает его член и быстро-быстро водит по нему вверх-вниз.
     — Все, Грейнджер, дай мне трахнуть тебя! — почти закричал он.
     — О, нет! — испуганно воскликнула она, посмотрев на дверь. — Как мы могли не задвинуть шторку!
     — Насрать на шторку, — прошептал Драко, тем не менее задвинув ее. — Я скоро кончу!
     — Я тоже, — прошептала она, поднимаясь с пола и стирая с подбородка слюни. — Малфой, трахни же меня скорее!
     Стянув с нее тунику и джинсы с трусиками прямо через туфли, он сел на сиденье. Гермиона поспешно достала из своей сумочки, валявшейся на сиденье напротив, упаковку презервативов "Contex" и достала из нее одну штуку.
     — Что это за херня? — удивленно спросил Малфой.
     — Презерватив, — ответила она, разрывая пакетик и доставая его.
     — А, я слышал об этих маггловских резинках, — скривился Малфой. — Ни за что бы не надел ее, если бы знал контрацептивное заклятие. Обычно я пользуюсь зельем специальным, но с собой у меня его нет. А ты что, так часто с кем-то трахаешься, что носишь их всегда с собой?
     — Нет, это мама мне положила, — улыбнулась Гермиона. — Она уже года три так делает, когда я в Хогвартс собираюсь.
     Надев презерватив на головку его члена, Гермиона развернула его на всю длину, а потом, повернувшись к Драко задом, забралась на сиденье и уселась на его член. Малфой тут же задрал ее ноги вверх и, раздвигая их как можно шире, начал быстро вбиваться в нее снизу.
     — О-о-о, трахай меня, — застонала Гермиона.
     Малфой положил руку на ее аккуратно выбритый лобок с полоской коротких коричневых волос и стал ласкать ее киску пальцами. Толкаясь в нее все быстрее и резче, а она насаживалась на него сверху, откинувшись назад на вытянутые руки. Вскоре их движения стали такими размашистыми, что член Малфоя выскочил из нее, шлепнувшись на ее лобок. Гермиона, рассмеявшись, схватила его и вернула на место.
     Несколько минут спустя, Драко, чувствуя, что приближается оргазм, снял с себя Гермиону и уложил ее на спину, задрав ее ноги так, что колени касались сиденья по обе стороны от ее головы. Она раздвинула руками ягодицы и он, поставив одну ногу сбоку от ее головы и склонившись над ней всем телом, придержал член так, чтобы он вошел в ее киску сверху вниз и принялся бешено долбиться в нее. Гермиона обеими руками обнимала его спину, а он, упираясь руками в сиденье, долбился в ее киску так, что их тела громко шлепались друг о друга.
     — А-а-а!!! Дра-ако-о!!! — закричала Гермиона, чувствуя нахлынувший на нее оргазм.
     — Ч-ч-черт, сучка, — зашипел Малфой минутой спустя, понимая, что кончает.
     Войдя в нее последний раз так глубоко, как только мог, остановился и громко застонал. Его член увеличился в размере, напрягся, и он кончил, заполняя презерватив спермой.
     — О-о-ох... Черт, Малфой... Я хочу твоей спермы, — сквозь стоны произнесла Гермиона.
     Драко, выйдя из нее, стянул презерватив и вылил сперму в ее раскрытый рот. Она проглотила ее и, опустив ноги, наклонилась к нему и поцеловала его.
     — Это была просто... фантастика, — прошептала она, положив руку на его грудь.
     — Если ты думаешь, что это все, то ты ошибаешься, — прохрипел он.
     — О, это очень интересно, — улыбнулась Гермиона. — И когда же ты будешь готов продолжить?
     — А ты та еще сучка, Грейнджер, как я посмотрю...
     — Заткнись, подонок!
     Гермиона несильно шлепнула его по щеке. В ответ на это он сжал рукой ее челюсть и, плюнув в ее открытый рот, грубовато впился в ее губы. Пока они целовались, Драко высвободил ее грудь из-под лифчика, который она так и не успела снять, и мял ее в ладонях, теребя темные соски и сжимая их двумя пальцами.
     Минуту спустя Гермиона, надев на него новый презерватив, уже стояла, поставив одну ногу на откидной столик у окна, а Драко, одной рукой лаская ее грудь, а другой сжимая ее попку, быстро-быстро входил в нее, щекоча языком ее ухо. Она стонала, держась руками за карниз над окном, и выгибала спину, отставляя попку назад как можно сильнее. Малфой, двигаясь все быстрее, вышел из нее, чтобы оттянуть время до оргазма, и, положив руку на ее горло, другой стал шлепать ее по заднице.
     — Грейнджер, ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?
     — Да-а, всунь свой чертов член обратно в мою...
     — Тебе нравится, когда тебя шлепают? Нравится, когда чья-то рука сжимает твое горло?
     — Да! Да, только трахни меня! Не останавливайся!
     И Драко снова вошел в нее. Однако уже через пару минут снова вышел из нее и, присев на корточки прямо под ней, стал ласкать ее языком. Он быстро входил языком внутрь, лизал ее губки и анус, щекотал клитор, а Гермиона, опустив обе руки между ног, зарывалась ими в его шевелюру и громко стонала, прикрыв глаза. Наконец, когда ему стало казаться, что оргазм вот-вот накроет ее, он сел на сиденье и притянул ее к себе за руку. Гермиона, стоя на ногах, наклонилась и, сжав его обтянутый презервативом член у основания, стала жадно сосать его, поглаживая свободной рукой его сжавшиеся яйца. Драко, глухо постанывая, положил руку на ее голову и, сжав ее каштановые локоны в кулаке, насаживал ее голову на свой ствол.
     Затем, когда он и сам уже был на грани, он поставил ее на колени на сиденье и резко вошел в нее сзади. Гермиона практически сразу же почувствовала оргазм и, опираясь одной рукой о стену, другую просунула между ног и стала поглаживать его яйца, громко крича его имя. Драко же, еще с минуту быстро вбивался в нее, а затем вышел из ее киски и, сняв презерватив, крепко сжал член рукой и с хриплым рыком кончил на ее попку, забрызгивая ее спермой. Излившись до последней капли, он, тяжело дыша, несколько раз шлепнул членом по ее липким от спермы ягодицам, а потом без сил повалился на сиденье, а Гермиона устроилась на нем сверху.
     — Ты — чертова шлюха, Грейнджер, — прошептал он, поглаживая ее выгнутую спинку.
     — Ну, иногда можно позволить себе расслабиться, — сказала она.
     — Да, только не забудь, что мы все такие же враги, как и час назад, поняла?
     — Разумеется, — прошептала она, проводя пальцем по его губам, и добавила. — Подонок.
     — А ты — грязнокровка легкого поведения!
     — Ах так? Латентный магглолюб!

8. ВО ИМЯ ВСЕХ СВЯТЫХ (Сириус Блэк/Гарри Поттер/НЖП)

     Got a young brown stallion and she 20 years old
     When she pop it from the back, you see the hairy asshole
     (PIMP C, 2001)
     Этим вечером Сириус был в особенно хорошем расположении духа. После того, как они с Гарри плотно поужинали, он выпил стопку старого скотча из недр винного погреба дома номер 12, и улегся на диван, схватив с журнального столика первый попавшийся журнал.
     — А что, Гарри, не пойти ли нам прогуляться? — спросил он, без особого интереса пролистывая номер «Wizard's Health».
     Гарри, по привычке подкидывавший в пылающий камин дров руками, а не палочкой, ответил:
     — Можно, погода вроде бы неплохая.
     — Бери выше, племянничек, погода просто охуенная! — потягиваясь, сказал Сириус. — Ну, так что, идем?
     — Идем.
     Так как переодеваться не пришлось, уже через пару минут оба спускались по ступеням крыльца. Вечер был очень теплый и безветренный. На небе сияла почти полная Луна, а многочисленные звезды казались как никогда яркими.
     — Ну, и куда пойдем? — спросил Гарри, присев на корточки, чтобы потуже затянуть шнурки на кедах.
     — Лучше спроси куда мы не пойдем, — усмехнулся Сириус.
     — И куда же мы не пойдем?
     — В церковь.
     — Шутник нашелся, — посмотрел на него снизу вверх Гарри.
     — Я думаю, неплохо было бы сводить тебя в «Горячую Пэтти», — задумчиво протянул Сириус.
     — Какую, какую Пэтти? — переспросил Гарри, поднимаясь на ноги.
     — Горячую.
     — Это что, клуб такой? — не понял Гарри.
     — На клубы ты, я думаю, уже насмотрелся, — хлопнул его по плечу Сириус. — «Горячая Пэтти» — это бордель. Пошли.
     — Что? Какой бордель?
     — А какие бывают бордели? Со шлюхами, — произнес Сириус. — И да, с блэкджеком. Да ты что, испугался шлюх, что ли?
     — Ничего я не испугался!
     Однако по прибытии оказалось, что, к сожалению Сириуса, да и Гарри, «Пэтти» была закрыта. Проклиная хозяев заведения последними словами, Сириус повел племянника в ночной клуб на соседней улице.
     Из клуба Гарри и Сириус вышли около двух часов ночи. Разумеется, они были не трезвее Хагрида в субботу, поэтому домой шли медленно и большими зигзагами, передавая друг другу наполовину опустошенную бутылку Бакарди и громко споря, чья задница в клубе была самой большой.
     — Гарри, не спорь со старшими! Если я говорю, что у той телки в красном была самая большая и заебатая попка, значит, так оно и есть…
     — Ну, не-е, Сириус, самая большая была у той, что к тебе подкатила возле сортира!
     — А-ха-ха! А ведь и правда — вот жопа так жопа! У-ха-ха, бля, не могу!..
     Гарри перестал ржать раньше Сириуса, и, отхлебнув из бутылки, огляделся по сторонам.
     — Черт, Сириус, где это мы? — озадаченно спросил он, тупо глядя на церковь прямо перед собой.
     — Эм-м-м… Ну… А хер его знает, дружок! Главное, чтобы тут было где спрятаться от грозы, а то уже капать начало.
     Сириус подошел к двери церкви и дернул за старинную железную ручку.
     — Оба-на! — удивился он. — Открыто, прикинь?
     На входе было темно, но на другом конце зала горели свечи и какая-то монашка подметала пол.
     — Сестра, позволь рабам божиим переждать грозу в этом чудесном пристанище добра и милосердия! — громко воскликнул Сириус, обращаясь к ней.
     — Конечно, милости прошу! — радушно отозвалась та.
     Гарри и Сириус не спеша пересекли длинный зал и оказались у освещенной будки для исповеданий, где стояла монахиня.
     — Да простит нам Господь нашу нетрезвость, — виновато произнес Сириус, зачем-то поклонившись ей. — Да, Гарри?
     Гарри лишь икнул и прислонился к каменной колонне.
     — Послушай, сестра, а не исповедуешь ли ты меня? — спросил Сириус, пристально глядя на монахиню.
     По всей видимости, он уже успел разглядеть, что она была весьма недурна собой, а стройность фигуры не могло скрыть даже облачение служительницы божией.
     — Что вы, мне не дозволено! — улыбнулась она. — Я здесь всего лишь дежурю сегодня, прибираю храм к утренней службе.
     — Какая жалость, а ведь мне так необходимо покаяться во всех тех грехах, что я совершил! Вспомнить хотя бы то, как я в семнадцать лет попросил двух пятикурсниц отлизать мне анус!
     Несмотря на то, что монахиня, хоть и была настроена очень миролюбиво, всячески старалась отдалиться от него, Сириус продолжал клеиться к ней. Все это время Гарри дремал на передней скамье. Когда он уже почти совсем заснул, он услышал громкий вскрик.
     — Постойте же, я не могу! — кричала монахиня, пытаясь вырваться от Сириуса, державшего ее за талию и пытающегося просунуть одну руку под ее рясу.
     — Гарри, погляди, ей нравится! — весело крикнул ему Сириус.
     Посмотрев на монашку, Гарри и правда заметил, что она изо всех сил пытается скрыть улыбку. По всей видимости, ей было приятно и даже лестно такое внимание к ее персоне со стороны мужчины, что неудивительно, учитывая затворнический и праведный образ жизни, что ведут служители церкви. Если так долго жить, полностью ограничивая себя в сексуальном плане, то нет ничего удивительного в ее поведении: она, наверное, была рада даже если бы к ней стал клеиться седой старик, не то, что Сириус — подумал Гарри и улыбнулся. В этот момент монахиня, кажется, окончательно сдалась и позволила Сириусу сжать в ладонях ее грудь. Грудь выглядела очень соблазнительно даже скрытая под строгим церковным одеянием. Вообще, Гарри, повнимательнее присмотревшись, заметил, что сестра была вполне соблазнительной, даже чересчур для монахини вроде нее.
     — Святой Иисусе, прости мне мой смертный грех… — послышался ее шепот.
     — Как тебя зовут, сестра? — спросил Сириус, прижимаясь тазом к ее заду и поглаживая руками ее грудь и живот.
     — Эмилия, — прошептала она.
     — О, Господи, как же ты прекрасна, Эмилия! — произнес Сириус. — Никогда не думал, что среди священнослужительниц бывают такие соблазнительные особы! Ах, да, мы же не представились! Я — Сириус, а этот тощий очкарик — мой крестник Гарри.
     — Сириус, пошел нахрен! — сказал Гарри.
     — Ну, уж нет, на хрен я насажу нашу милую Эмилию, дружок! — воскликнул Сириус. — Ты же не будешь против, сестра?
     — Я… Не могу, мне недозволенно, но…
     — Но? Но что? — переспросил Сириус. — Не бывает безгрешных людей, к тому же будет новый повод для искренней молитвы.
     — Мне не… — начала было Эмилия, оправдываясь, скорее, сама перед собой, чем перед ними, но Сириус тут же впился в ее губы с влажным и долгим поцелуем.
     Не разрывая поцелуя, он поднял сестру на руки и поднес к передней скамье, к той, на которой сидел Гарри. Усадив ее, он задрал подол ее рясы и, обнаружив под ней простые белые трусы, немедленно стянул их. Разведя ее колени в стороны, он погладил рукой ее лобок, покрытый мягкими завитками черных волос, а затем стал медленно потирать пальцами влажные половые губы. Гарри же, отхлебнув из бутылки, встал на скамью и, расстегнув джинсы, вынул из трусов наполовину поднявшийся член, повернувшись к Эмилии.
     — Ну, раз уж это, как сказал Сириус, пристанище добра и милосердия — то самое время сделать благое дело и отсосать мой член, сестра, — с усмешкой сказал он.
     Монахиня обхватила его ствол ладонью так крепко, что Гарри охнул от удовольствия и подался бедрами вперед. Она, не задумываясь о каких-либо прелюдиях, взяла член в рот и принялась неумело сосать его.
     Тем временем Сириус продолжал ласкать ее. Входя в нее двумя пальцами и одновременно щекоча ее клитор, он шептал ей какие-то пошлые и развратные вещи.
     — О, Боже, какая же она сочная! — сказал он Гарри. — Такая девушка просто обязана попасть в рай!
     — Уо-о-ох, бля-я-ядь… — выдохнул Гарри. — Ее ротик не менее сочный, если что.
     Он положил одну руку на ее голову, невольно сбив характерный для монахинь головной убор, и из-под него выпала волнистая прядь черных волос. Другой рукой он схватил член и, повернув ее голову в бок, стал толкаться в ее щеку изнутри и с громким звуком высовывать его из ее рта.
     Вскоре, когда уже три его пальца с шумным хлюпаньем входили во влагалище Эмилии, Сириус решил, что уже достаточно возбудил ее. Гарри слез со скамьи, а Сириус стянул ее за рукав на пол.
     — А теперь, сука, я хочу, чтобы ты разделась, — сказал он. — Давай, Эмили, сними с себя все, кроме этих белых чулок и креста!
     Эмилия, не медля ни минуты, стала поспешно раздеваться. Оставшись, как и просил Сириус, только в чулках, она встала перед ним на колени и потянулась к его ширинке. Расстегнув ее, она спустила его джинсы до колен и облизнула головку его толстого члена. Однако перед тем как она начала сосать его, Сириус запрокинул ее голову назад и стал засовывать пальцы в ее рот. Четыре пальца входили в ее горло и заставляли Эмили давиться.
     — Не беспокойся, я всего лишь хочу проверить, насколько ты вместительна, — успокоил он ее.
     Проведя обслюнявленными пальцами по ее лицу, Сириус сжал свой член у основания и принялся входить в ее раскрытый рот. Он толкался довольно быстро, и, хотя его ствол и не проникал слишком глубоко, Эмилия испытывала не самые приятные ощущения. Затем Сириус отпустил член и, положив одну руку на ее голову, а другой несильно сжимая ее горло, стал толкаться в ее рот уже заметно глубже и настойчивей. Монахиня упиралась руками в его бедра, непроизвольно стараясь оттолкнуть его, а из ее горла исходили приглушенные стоны.
     — О! Ох! О-о-ох! — прерывисто стонал Сириус, все глубже входя в ее рот.
     Его толстый член проскальзывал в самую глотку, мешая дышать, и, кроме того, Эмили стало тошнить. Но он продолжал с хлюпаньем долбиться в ее глотку теперь уже с огромной скоростью, беспрерывно называя ее «сукой» или «блядью», то тех пор, пока ему не стало ясно, что еще немного и ее по-настоящему вырвет. Тогда, резко выйдя из ее рта, он наклонился к ее лицу и впился ртом в ее губы, с которых нитками свисала слюна. Оторвавшись от нее, он ощутимо шлепнул ее по лицу, а потом схватил за волосы и нагнул ее голову к полу так, что ей пришлось встать на четвереньки, отставив попку к верху.
     — О, Господи, ты чертова шмара, сестра! — тяжело дыша, произнес Сириус. — Дай-ка Гарри хорошенько напихает тебе!
     — Да, да! О, Всевышний, прости меня! Трахните меня, пожалуйста-а-а! — громко стонала Эмилия.
     Сириус дал Гарри «пять», а затем тот подошел к ней сзади и наклонился к ее попке. Некоторое время он просто гладил ее округлые мягкие ягодицы и ласкал ее влажную киску, а потом устроился над ней на полусогнутых ногах и резко, нетерпеливо вошел в нее. Эмили протяжно застонала, а Гарри, войдя до самого основания, задержался в ней на несколько секунд, а затем стал размеренно двигать бедрами, опираясь руками о ее задницу. Несмотря на то, что ее киска была совершенно небритой, она все равно выглядела изумительно, и Гарри испытывал особенное, несколько экзотическое удовольствие, потому что все его предыдущие партнерши всегда были гладко выбриты. Постепенно ускоряясь, Гарри стонал все громче, а Эмили, к тому времени, когда он еще только нашел подходящий ритм, уже испытала первый оргазм. Чувствуя, как девушка в оргазменных судорогах слегка дрожит и кричит от наслаждения, он почувствовал неописуемый восторг, и принялся долбиться в нее еще резче и быстрее.
     В это время Сириус, не желая оставаться безучастным, сел на колени перед сестрой так, что ее голова оказалась прямо между его разведенными в стороны бедрами. Эмилия, продолжая громко стонать и приближаясь уже к новому оргазму, схватила его твердый упругий стержень и жадно облизывала его, засасывала и лизала яйца.
     Через несколько минут, когда пот уже застилал его глаза, а член, из-за бешеной скорости с которой он толкался в киску, то и дело выскакивал из нее, Гарри решил, что не стоит дальше оттягивать оргазм. Войдя в Эмилию по самые яйца, он с низким ревом кончил. Эмилия почувствовала, как его член словно окаменел, а затем из него брызнула сперма, заполняя ее изнутри.
     — А-а-а! — стонал он, изливаясь в нее.
     — Ч-е-ерт, племянничек, теперь моя очередь! — сказал Сириус, когда Гарри вышел из нее.
     Перевернув Эмили на спину, он задрал ее согнутые в коленях ноги вверх, и, придерживая их, стал вбиваться в нее, поставив одну ногу сбоку от ее груди. Гарри устроился около ее головы, и она облизывала его постепенно расслабляющийся член. Долбясь в нее, Сириус сжимал одной рукой ее горло, а другой выкручивал ее торчащие соски и мял в ладони груди. Буквально через пару минут Эмили испытала еще один оргазм, не менее сильный, чем предыдущий.
     Вскоре однако он, почувствовав, что вот-вот кончит, вышел из нее и встал на четвереньки, расставив колени.
     — Лижи мою задницу, шлюха! — приказал он.
     Эмилия села на колени позади него и, раздвинув его ягодицы, осторожно лизнула анус. Но Сириус завел руку назад и стал насильно прижимать ее лицом к своей заднице. Одну ее руку он положил на свой член, и она принялась быстро дрочить его, продолжая лизать его плотно сжатый сфинктер. Спустя несколько минут Сириус, громко закричав какие-то неразборчивые грязные ругательства, кончил, наслаждаясь тем, как язычок монашки вылизывает его задницу, а ее рука крепко сжимает его ствол.
     Кончив, Сириус поднялся на ноги и, схватив стонущую Эмили за волосы, стал водить ее лицом по заляпанному его спермой полу, больно шлепая ее по ягодицам.
     — Я удивляюсь, Гарри, как Господь терпит в своем храме таких отвратительных грязных шлюх? — задумчиво протянул он. — Во всяком случае, я доволен: давно мечтал выебать монашку прямо в церкви.
     На последок, перед тем, как уйти из церкви, он взял лежавший на скамье простой деревянный лакированный крест с закругленными углами, и засунул его длинным концом прямо во влагалище Эмили, все еще плохо соображающей после трех бурных оргазмов.
     Аминь.

9. ОДНАЖДЫ ВЕЧЕРОМ (Гермиона Грейнджер/Гарри Поттер/Рон Уизли)

     If I did I’d menáge with ‘em and let ‘em eat my ass like a cupcake
     (NICKI MINAJ, 2014)
     Очередной день, проведенный в палатке совершенно без дела, показался Рону особенно долгим и скучным. Вчера они хотя бы сходили в маггловский магазин, а сегодня и вовсе носа наружу не показывали. День был дождливым и пасмурным, а занять себя было совершенно нечем. План проникновения в Министерство уже был заучен ими наизусть, но совершать диверсию сейчас было еще рано, нужно было выждать еще пару дней. Проснувшись позже всех, Рон как раз успел к обеду, потому что Гарри и Гермиона поднимались рано. Оставшуюся часть дня Гермиона читала очередную книгу — Рон даже не стал спрашивать о чем она — и Гарри, как ни странно, занялся тем же, несказанно удивив Рона. А сам Рон поначалу коротал время поочередно то слушая радио или старый плеер Гарри, то отжимаясь или поднимая стулья — с недавних пор он решил немного «вкачаться». К вечеру он, вспомнив отвратительнейший в его жизни вчерашний ужин, приготовленный Гермионой, неожиданно взялся за приготовление пищи.
     — Эм-м, Рон, что ты делаешь? — удивленно спросила Гермиона, увидев, что он раскладывает на столе продукты и достает разделочную доску.
     — Да вот, решил приготовить ужин, — как ни в чем не бывало ответил он. — Помнится, вчера, когда я назвал твое варево «помоями», ты мне сказала чтобы я сам попробовал приготовить хоть что-нибудь. И если моя стряпня окажется лучше твоей — ты должна будешь перед всей школой заявить, что Лаванда Браун умней тебя.
     Гермиона, раскрыв рот, смотрела, как он взял кусок говядины и громко шмякнул его на доску, а затем стал придирчиво обрезать с него жир и прожилки.
     — Молчание — знак согласия, насколько я знаю, — ухмыльнувшись протянул он, покосившись на нее.
     — Эй, нет! Не буду я этого говорить, понятно? — встрепенулась Гермиона, поняв, о чем он говорит.
     — Рон, только помни, что я тоже буду это есть, — подал голос Гарри.
     — В смысле? — не понял Рон.
     — Ну, я же знаю, что ты приготовишь настоящую кучу дерьма просто для того, чтобы оставить Гермиону голодной! — широко улыбаясь, объяснил Гарри.
     Рон злорадно захохотал, а Гермиона обиженно уткнулась в книгу.
     Через полчаса по всей палатке стал разноситься вкусный запах тушеного мяса, а Рон, выразительно поглядывая на Гермиону, старательно и аккуратно рубил картошку тонкими кружочками. Из-за того, что он постоянно смотрел в ее сторону, ожидая, когда же она начнет удивленно принюхиваться, он случайно порезал себе палец, к счастью, не сильно. Еще через полчаса ужин был готов, и гордый Рон, уже успевший попробовать не пережарились ли мясо и картошка, расставлял тарелки.
     — Рон, это пахнет ничуть не хуже чем ужин в Большом Зале, — одобрительно сказал Гарри, уже совсем замучившийся от ожидания. — Я два дня практически не ел, а теперь, кажется, набью брюхо как следует.
     — Слушай, а где та бутыль огневиски, которую мы с собой брали вместо спирта? — спросил Рон.
     — У меня под койкой валяется после того, как я промывал царапину на ноге, — сказал Гарри, закрыв книгу и отправился мыть руки.
     Когда все трое уселись за стол, Рон тут же принялся разливать по стаканам виски.
     — Рон, ты же знаешь, что я не пью! — возмутилась Гермиона.
     — Да ладно, а почему тогда я обнаружил в вашей с Джинни комнате в Норе пустую бутылку из-под Мартини? — спросил Гарри.
     — Вот коза! — воскликнула Гермиона.
     — Ты это про кого? — не понял Рон.
     — Про Джинни конечно! Я же ей сказала, чтобы она не забыла ее выкинуть! — объяснила она, и обратилась к Гарри. — А что ты вообще делал у нас в комнате?
     — Мы там с Роном убирались, только и всего. Миссис Уизли нам сказала, — успокоил ее Гарри.
     — Но все равно: это было один раз, и то, не сказать, что бы мы сильно напились! — нахмурилась Гермиона и уткнулась в тарелку.
     Покончив с ужином, в ходе которого Рон услышал много теплых отзывов от Гарри и даже скромную сухую похвалу от Гермионы, подобревшей после вкусной и сытной еды, друзья, откинувшись на спинки стульев, в очередной раз стали обсуждать предстоящий поход в Министерство. В который раз Гарри и Рон одобрили хитрый план Гермионы, кивая головами и поддакивая. Почти полная бутылка виски была теперь опустошена больше чем на половину, поэтому Гермиона, выпившая всего-то пару глотков, и то только после долгих уговоров парней, отобрала ее у Рона, вознамерившегося налить себе и Гарри еще.
     — Мне кажется, вам двоим уже хватит, — строго сказала она.
     — Гермиона, по-твоему, мы пьяны? — спросил Гарри, вертя в руке пустой стакан и глядя ей в глаза ясным взглядом.
     — Нет, но я не хочу, чтобы вы такими стали, — отрезала она.
     — Ну и ладно, Гарри, останется на следующий раз, — махнул рукой Рон.
     — Ладно, — кивнул Гарри и потянулся.
     — Не знаю, как вы, но лично я уже заебался.., — сказал Рон, глубоко вздохнув и хлопнув себя по ногам.
     — Рон! — возмущенно воскликнула Гермиона, не переносившая ругательств.
     — ...сидеть тут без возможности, так скажем, общения с противоположным полом, — закончил Рон.
     — Чего? — переспросил Гарри, прыснув в салфетку, которой вытирал губы.
     — Того, — сказал Рон. — Я, понимаешь ли, я хочу встречатся с девушками, и все сопутствующее этому.
     — То есть, по-твоему, я не девушка? — спросила Гермиона, лицо которой вмиг окаменело.
     Рон повернулся к ней и, немного покраснев, сказал:
     — Гермиона, я имел ввиду что, говоря совсем прямо, я хочу трахаться.
     Раскрыв рот, Гермиона не нашлась, что ответить.
     — Рон, я, кажется, с тобой в этом солидарен, но подозреваю, что единственным вариантом являются... ну, проститутки, короче, — произнес Гарри, напряженно покосившись на Гермиону.
     — Что?! — воскликнула она. — Вы не посмеете приводить сюда всяких потаскух!
     — Ну, не сюда, конечно.., — промямли Гарри.
     — А что ты предлагаешь? — спросил Рон. — Как нам удовлетворять свои естественные потребности?
     — Как? — переспросила Гермиона. — А вот... никак!
     — Ну, как, как? — вскинул брови Рон.
     Долго собираясь с духом, Гермиона, резко выдохнув, выпалила:
     — Со мной.
     Брови Гарри и Рона поползли вверх, челюсти же наоборот упали вниз, а с губ слетел один и тот же вопрос, так как они подумали, что ослышались.
     — Что?!
     За этаким совершенно неожиданным ответом Гермионы последовали длительные прения, в результате которых Гарри и Рон убедились, что их подруга вовсе не шутит, а в самом деле готова отдаться им сама. Разумеется, друзья не раз представляли ее как партнершу для секса, но это были всего лишь пошлые развратные фантазии, которые они и не думали воплощать в жизнь. Рон посмотрел на Гермиону: узкие джинсы обтягивают стройные ноги и округлую попку, розовая спортивная кофта, простые кеды, пышные каштановые волосы убраны в конский хвост. Гарри тайком взял бутылку виски, которую она отобрала у них и поставила под свой стул, и налил еще себе и Рону. Как ни странно, Гермиона тоже подставила стакан и, зажмурившись, залпом выпила на четверть заполненный стакан.
     — Для успокоения, — сказала она, заметив, что друзья смотрят на нее удивленными взглядами.
     — Кстати, я так думаю, что раз уж я решила вам, скажем так, помочь, то вы должны меня отблагодарить. Вам не кажется?
     Рон и Гарри переглянулись. Обоим было известно, что подруга пьянеет уже от бокала пива.
     — Конечно, кажется, — сказал Гарри, неожиданно подняв ее и усадив на стол. Положив руки на ее талию, он впился губами в ее рот. После долгого поцелуя, прервавшись, чтобы набрать в легкие воздуха, он расстегнул пуговицу ее джинс и немедленно снял их с нее, с трудом стянув через обутые на ней кеды, а затем снова накрыл ее губы своими. Гермиона обняла его, зарывшись рукой в его волосы, а Рон, с трудом заставив Гарри подвинуться в сторону, опустился перед ней на колени. Понимая, что прямо сейчас снять с Гермионы трусики не удастся, он протянул руку и взял со стола нож. Аккуратно разрезав их с одной стороны, он отодвинул их в сторону и закрутил на ее бедре, чтобы не мешались. Раздвинув ноги подруги, он послюнявил палец и провел им по ее влажным половым губам. Гермиона вздрогнула и приглушенно простонала, а Рон принялся нежно лизать ее губки языком, положив руки на ее бедра. Гарри же, заставив себя оторваться от ее мягких и сочных губ, расстегнул молнию ее худи. Не желая возиться с одеждой он попросту разорвал декольте ее футболки и, спустив бретельки с ее плеч, высвободил ее идеальной формы грудь из-под лифчика. Наклонившись, он осторожно лизнул сначала один сосок, затем другой. Услышав ее сладкие стоны, он обхватил одну из ее грудей ладонью и стал нежно ласкать ее. Потом он перешел на другую, а затем и вовсе стал, вертя головой, лизать то одну, то другую, сжимая их руками и слегка покусывая соски.
     — Ох, Гарри, это... И-изумительно... — сквозь стон прошептала она.
     Уже совсем позабыв о волнении и стеснении, которые она чувствовала, когда все только началось, Гермиона полностью отдалась приятным ощущениям. Она стонала в голос, прижимая одной рукой голову Гарри к своей груди, а другой опиралась о стол, и держала ноги широко раздвинутыми, получая неземное удовольствие от действий Рона, который старательно лизал ее нежную киску, раздвигая половые губы пальцами и входя внутрь языком. Вскоре к нему присоединился и Гарри. Рон заменил свой язык средним и указательным пальцами и теперь быстро двигал ими внутри Гермионы, а Гарри, склонившись сверху, щекотал кончиком языка ее клитор, время от времени целуя или облизывая ее лобок с аккуратно выбритой полоской черных волос. Теперь уже Гермиона и вовсе позабыла обо всем. Запрокинув назад голову и выгибаясь всем телом навстречу друзьям, она громко стонала:
     — О, да-а!... Ч-черт, только не останавливайтесь!... А-ааах...
     Заметив, что девушка вот-вот испытает оргазм, Гарри и Рон принялись ласкать ее еще быстрее и, в то же время, нежнее. Рон протянул одну руку вверх и, встретившись с рукой Гермионы, стал аккуратно теребить ее набухший темный сосок. И в этот момент она вздрогнула и закричала особенно громко, крепко прижимая к себе их головы, отдавшись нахлынувшему на нее сильнейшему оргазму.
     — Мальчики-и-и, это фантастика! — воскликнула она немного позже, когда оргазм уже отступил.
     — Я никогда не думала, что такое возможно: мы втроем занимаемся сексом!
     — Черт, а ведь и правда, какой-то час назад это было невозможно представить, — согласился Рон, поднимаясь с колен и садясь на стул.
     — Давайте не будем об этом говорить, а просто будем получать удовольствие, — сказал Гарри. — Раз уж мы начали...
     — Тогда чур я первый, — сказал Рон и, поднявшись со стула, подошел вплотную к Гермионе.
     — Ну, давай, Рональд, — произнесла она, обняв его за шею.
     — Опять этот жуткий официальный тон, — возмутился Рон. — Я, кстати, не удивлюсь, если ты и все книги о сексе проштудировала от корки до корки.
     — Ну, может быть и не все, но читала, — усмехнулась Гермиона. — Ты так и будешь болтать или все-таки трахнешь меня?
     Чмокнув ее в губы, Рон приподнял ее ноги и закинул их себе на плечи. Затем он, обнял ее и, быстро расстегнув джинсы, опустил руку вниз и, придерживая член рукой, медленно вошел в нее наполовину. — Ооох, Рон, глубже, — простонала она, ухватившись руками за его плечи. Толкнувшись еще глубже, Рон оказался полностью в ней. Чувствуя, как его каменный ствол плотно обхвачен стенками ее влагалища, он стал медленно двигаться вперед-назад, смотря прямо в ее карие глаза. Гермиона начала протяжно стонать, прикрыв глаза и закусив губу, а движения Рона постепенно становились все быстрее. Обделенный Гарри, раздевшись, стал смотреть на них. Однако дольше пяти минут он не выдержал и, похлопав Рона по плечу, сказал:
     -Эй, по-моему, ты увлекся. — Да ты чего, Гарри...
     — О, нет, только не ссорьтесь! — возвела глаза к небу Гермиона. — Давайте придумаем что-нибудь такое, чтобы все трое получали удовольствие. Мы прошли через столько трудностей за время нашей дружбы, что стыдиться друг друга и стесняться доставлять удовольствие попросту глупо.
     — Гермиона, ты не представляешь как это выглядит, когда ты, грубо говоря, без трусов и в такой позе рассуждаешь с умным видом, — улыбнулся Гарри.
     Рон засмеялся, а Гермиона, с трудом сохраняя серьезный вид, шлепнула его по плечу. Потом она легла на спину, а Гарри забрался на стол и встал над ее грудью на колени. Рон задрал ее ноги вверх и развел в стороны как можно шире, держа их чуть пониже колен. Вернувшись в ее горячую киску, он издал стон наслаждения и тут же принялся толкаться в нее в том же темпе, в котором и прервался. Гарри, оставшийся в одной лишь простой белой майке, придвинулся ближе к лицу Гермионы, и она, обхватив его длинный член ладонью, приподняла голову и ласково облизала его набухшую головку. Слизнув прозрачную капельку с ее кончика, она обхватила головку губами и сильно засосала. Гарри увидел, как ее щеки втянулись, сжимая ее, а затем она с громким звуком выпустила ее изо рта. Повторив это еще пару раз, Гермиона крепко сжала его член в кулаке и принялась размеренно сосать его, беря в рот примерно до середины. Гарри, тихо постанывая, положил одну руку на ее голову и прикрыл глаза. Рон двигался все быстрее и резче, так что стол уже вовсю шатался. Его толстый член наполовину выходил из киски Гермионы, а потом входил в нее до самого основания. Низкие хриплые стоны парней доставляли ей особое удовольствие от осознания того, что она доставляет им такое наслаждение. Руки Рона давили на ее бедра, держа их широко раздвинутыми так, что коленями она почти касалась стола, а их тела громко шлепались друг о друга. Гермиона же, чьи стоны становились все громче, продолжала обсасывать член Гарри, стараясь делать все именно так, как читала в книгах. Вскоре, Гарри наклонился вперед и, оперевшись руками в стол, стал сам входить в ее рот. Он делал это легко и аккуратно, чтобы не доставить подруге неудобств, а Гермиона, обхватив руками его ягодицы, двигалась ему навстречу. Через несколько минут Гарри слез со стола, а Рон, улегшись прямо на пол, усадил Гермиону сверху, спиной к себе. Она опустилась на его твердый ствол и он, поддерживая ее снизу, стал быстро толкаться в нее. Гермиона насаживалась сверху на его член, широко раздвинув ноги и опираясь руками о его грудь. Гарри встал одной ногой на стул, а другой на край стола и присел так, что его член оказался прямо перед лицом Гермионы. Придерживая его у основания, он вошел в ее рот, и она продолжила сосать его, теперь уже гораздо быстрее. Не прошло и пяти минут, как Гарри почувствовал, что не может сдерживаться дольше. Схватив Гермиону за хвост волос, он вышел из ее рта и приподнял член вверх, быстрыми и резкими движениями подрачивая. Она припала ртом к его яйцам и принялась поочередно посасывать то одно, то другое. Буквально через минуту Гарри, вздрогнув, громко застонал и кончил, чувствуя, как язычок Гермионы ласкает его яйца. А потом она с удовольствием облизала его головку, залитую белой спермой.
     — Эй, что за хрень, Гарри? — возмущенно воскликнул Рон. — Ты забрызгал своей спермой
     мое плечо, мерзавец!
     Гермиона засмеялась сквозь стон, а Гарри, ничего не ответив, лишь улыбнулся и, спустившись на пол, без сил уселся на соседний стул. После того как Гарри кончил, Рон еще несколько минут продолжал быстро толкаться снизу в Гермиону. До тех пор, пока совсем не потерял голову и, крепко сжав в руках ее ягодицы, с хриплым стоном излился в нее. Гермиона, которая насаживалась на его член сверху, почувствовав как его горячий сок заполняет ее изнутри, испытала новый оргазм, громко закричав и изогнувшись всем телом.
     — Мальчики, раз уж мы начали заниматься этим развратом, то я думаю, что нужно испытать максимум удовольствия, — сказала она через некоторое время, отдышавшись.
     — Мне казалось, что именно это и является нашей целью, — произнес Гарри, эрекция которого вновь стала расти.
     — Что ты имеешь ввиду? -подозрительно спросил Рон. — Если тебе вдруг взбрело в голову понаблюдать за двумя парнями, ласкающими друг друга — то, увы...
     — О, Господи, Рон! — засмеялась Гермиона, — Каждый думает в меру своей испорченности, как говорит моя мама! Я имела ввиду, ну, например, анальный секс.
     — Мало ли что вам, девчонкам, влетит в голову, — сказал Рон, слегка покраснев. — Джинни вон тоже мечтает о таком.
     — Откуда ты знаешь? — сощурилась Гермиона.
     — Случайно увидел в ее дневнике, когда был у нее в комнате... Что вообще за допрос?
     — А, понятно, — улыбнулась она. — Ну, так как насчет...
     — Мы — за! — не дал ей закончить Гарри. — Гермиона, черт подери, дай мне присунуть тебе в задницу!
     — О, но только аккуратно, — сквозь смех сказала она, — Вдруг моя невинная попка не выдержит напора двух жаждущих мустангов!
     Минуту спустя она уже стояла на четвереньках на койке Гарри. Рон лежал прямо под ней так, что его голова находилась как раз между ее расставленных коленей, и старательно ласкал ее языком. Наклонившись, Гермиона обхватила ладонью его ствол и стала нежно облизывать головку и крайнюю плоть. Тем временем Гарри встал позади нее и, раздвинув руками ее ягодицы, провел языком вдоль ложбинки между ними. Почувствовав, как его мягкий язык облизнул складочки ее ануса, Гермиона судорожно вдохнула. Когда Гарри стал ласкать ее уже увереннее, она обхватила член Рона губами и принялась сильно засасывать его, с громким звуком выпуская изо рта. Продолжая жадно лизать ее плотно сжатый сфинктер и слегка посасывать его, Гарри ввел внутрь указательный палец. В то время как он просовывал его вглубь и медленно вытаскивал, Гермиона оторвалась от члена Рона и, сладко постанывая, полностью отдалась ранее неведомым ощущениям.
     — Ооох, Гарри... , — прошептала она, чувствуя его палец внутри себя. — Еще... Еще..
     Сразу сообразив, что она имеет в виду, Гарри добавил к пальцу второй, доставив ей еще больше наслаждения. Когда они оба стали свободно входить и выходить наружу, он прибавил еще один палец. Продолжая негромко постанывать, Гермиона вновь принялась сосать член Рона, стараясь брать его в рот как можно глубже и высовывая язык наружу, как это делали шлюхи из тех порнофильмов, которые ей довелось посмотреть.
     — Гарри, возьми палочку и смажь меня, заклинание — «Лубрикус», — торопливо прошептала она, выпустив на миг изо рта член.
     Сделав, как она просила, он увидел, что ее анус оказался обильно смазан. Теперь ее слегка приоткрытая попка выглядела просто умопомрачительно, а запах лубриканта возбуждал еще сильнее. Недолго думая, Гарри всунул в нее все четыре пальца, вызвав у Гермионы громкий всхлип от неожиданности. Некоторое время подвигав ими взад-вперед до тех пор, пока они не стали входить внутрь совершенно беспрепятственно, он подмигнул Рону, чья голова немного забавно выглядывала между ее ног. Тот выбрался из-под подруги, и они вместе с Гарри встали позади нее.
     — Ну, и кто из вас будет первым? — нетерпеливо спросила она, выгнув спину и оставив попку еще
     сильнее.
     — Ладно, Гарри, я тебе уступаю, — усмехнулся Рон.
     — Гермиона, я не знаю, как мы дошли до такой похоти, но... Черт, я хочу выебать тебя в задницу как последнюю суку!
     Под смех друзей он встал над ней и, слегка присев и наклонившись, уперся головкой в ее анус, придерживая пальцами член. В то же время Рон устроился позади нее и медленно вошел в ее киску. Гермиона сладостно застонала, вновь почувствовав его член внутри себя, и в этот момент Гарри стремительно вошел в ее попку почти до середины.
     — Ах, Гарри, осторожней! — вскрикнула она, почувствовав тупую боль.
     — Все хорошо, Гермиона, — прошептал он, погладив ее по голове. — Сейчас ты привыкнешь, и тебе
     понравится.
     Рон сразу же начал ритмично входить в нее, положив одну руку на пояс. Подождав некоторое время, Гарри начал медленно выходить из нее, а затем снова вернулся обратно, уже немного глубже. Каждый раз, когда он входил в нее, Гермиона громко стонала, сжимая в руках смятую простынь и закусывая губу, однако движения Рона очень хорошо помогали отвлечься от боли. Скоро Гарри входил в ее попу почти полностью. Он двигался с каждым толчком все быстрее, обхватывая талию Гермионы руками, а в это время Рон в том же темпе входил в ее вагину. Боль постепенно отступила, и теперь Гермиона чувствовала лишь ни с чем не сравнимое удовольствие. Она слышала хриплые стоны парней, чувствовала, как их потные тела шлепаются об нее, и всем телом подавалась назад, навстречу их движениям.
     — Ро-о-он! Гарри-и-и, черт возьми! — тонким голоском взвизгнула Гермиона.
     — Гермиона,это просто охуенно круто! — сквозь всенарастающее стоны воскликнул Гарри.
     — По-моему, уже моя очередь, дружище, — сказал Рон, все быстрее толкаясь в ее киску.
     Ребята вышли из Гермионы, и Рон улегся на спину. Он усадил ее сверху на свой член и широко раздвинул ее ноги, держа их под коленками. Гарри встал перед ними и, несколько раз проведя членом по ее половым губам, вошел в ее киску. Рон тут же принялся быстро вбиваться в ее задницу снизу, а Гарри, переминая в руках ее грудь, стал ритмично двигаться в ее влагалище, то и дело потирая ее нежный клитор пальцем. Гермиона же чувствовала, что близок оргазм и громко стонала, раздвигая руками ягодицы. Минуты через три она изогнулась всем своим телом, и из ее груди вырвался крик наслаждения. Гарри наклонился и принялся страстно облизывать ее губы, а Рон, едва удерживая собственный оргазм, вошел в ее задницу так глубоко, как только мог и замер. Через минуту Гарри вышел из нее, и она слезла с Рона, который поднялся на ноги и встал рядом с ним. Опустившись на колени перед друзьями, Гермиона крепко сжала их твердые члены и принялась быстро обсасывать их, облизывать набухшие красные головки и сжавшиеся яйца. Гарри положил одну руку на ее голову, а Рон поглаживал ее плечо. Через пару минут оба почувствовали, что вот-вот кончат. Гермиона прижала головки их членов друг к другу и взяла в рот сразу обе, щекоча их изнутри язычком. Глухо застонав, Гарри и Рон почти одновременно вздрогнули, и она тут же почувствовала, как горячая сперма обоих парней стала заполнять ее рот. Она выпустила оба члена изо рта, и проглотила почти всю. То немногое, что осталось — трогательно свисало с ее мягких губ и подбородка.
     — Какая жалость, что сперма есть только у мужчин, — я бы с тоже удовольствием кончила в ротик кого-нибудь из вас двоих, — промурлыкала Гермиона, раздвинув ноги и прислонившись спиной к кровати.
     — Никогда бы не подумал, что ты можешь быть такой.., — покачав головой, сказал Гарри, переводя дух и с улыбкой глядя, как девушка подбирает с лица остатки семени пальцем и облизывает его.
     — Такой шлюхой, да? — уточнила Гермиона. — Ну, иногда хочется побыть и такой.

10. ПОДАРОК НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ (Габриэль Делакур/Гарри Поттер/Флер Делакур)

     First met the bitch, they said they real sisters
     I don’t gove a fuck if they were real sisters
     (FUTURE, 2015)
     Когда Флер рассказала ему, чего добивается Габриэль, строя ему глазки при любом удобном случае, Гарри еще очень долго не мог поверить в услышанное. Все эти ее кокетливые ужимки, якобы случайные касания, беспричинные смешки по любому поводу и без — все это для того, чтобы переспать с ним. Не то, чтобы он считал, что весь этот флирт может иметь под собой что-то иное, но все же он был ошарашен. Конечно, если бы переспать с ним захотела, скажем, Парвати Патил или Лаванда Браун, Гарри бы и не подумал отказываться, но ведь Габриэль, фактически, была членом семьи его друга, и, самое главное: она ведь еще совсем маленькая. Гарри никак не мог взять в толк, почему ей вдруг вздумалось лишаться девственности именно с ним. Нет, он не боялся — в конце концов, не ему же терять невинность, — но считал это неправильным, очень неправильным. Заниматься сексом с девственницей... С младшей сестренкой Флер, которой самой только недавно исполнилось девятнадцать. Чем дольше он об этом думал, тем явственнее ощущал тесноту в брюках.
     Вечером, улегшись в постель, он повернулся на бок и стал ждать полуночи, когда должна была прийти Габриэль. Время тянулось слишком медленно, и только поэтому Гарри понял, что ждет этой встречи скорее с нетерпением, чем со страхом. Наконец он увидел, как повернулась дверная ручка, и уселся в постели, чтобы не встречать гостью лежа.
     — Не заснул, Гарри? — весело спросила Флер. Гарри никак не ожидал, что и она тоже придет.
     — Нет, — просто ответил он, — А я думал, ммм... Что ты не придешь.
     — Но ведь нужно же поддержать сестренку, — сказала она, садясь на край кровати у него в ногах на колени и наклоняясь к нему, — Помочь вставить член или научить делать минет, например.
     Гарри густо покраснел и посмотрел на Габриэль, усевшуюся на кровать с другой стороны. Обе сестры были в одинаковых коротеньких шелковых халатиках, из-под которых виднелись края белоснежных кружевных лифчиков. Волосы у обеих были распущены и словно стекали вниз по их плечам.
     — Я думаю, тянуть не стоит, — улыбаясь, произнесла Флер, — Пора начинать.
     И она без предупреждения опрокинула Гарри на спину и нежно провела языком по его губам. От неожиданности Гарри приглушенно ахнул, заставив сестер рассмеяться, и, тем самым, разрядил обстановку.
     — Габриэль, поцелуй его! — сказала Флер.
     Габриэль подползла к нему сбоку и нежно приникла своими губами к его. Гарри ответил на поцелуй, и с чувством впился в ее рот, а Флер взяла его руку и положила ее на затылок сестры. Гарри почувствовал, насколько мягкие у нее губы и стал шевелить своим языком, щекоча ее ротик изнутри. Флер, в это время, медленно проводила языком по его груди и, когда они разорвали поцелуй, Габриэль присоединилась к ней. Постепенно они спускались ниже — мучительно медленно, так что член Гарри напрягся настолько, что начал пульсировать. Наконец, миновав поросший жесткими черными волосами низ его живота, они легонько провели языками по внутренним сторонам его бедер, и Флер прошептала:
     — Возьми его!
     Габриэль дотронулась пальчиками до его ствола, а затем, осторожно и неуверенно, обхватила его ладонью. Гарри судорожно втянул воздух.
     — Не так, сестренка, — усмехнулась Флер, — Сожми его крепче!
     Габриэль сжала ладонь сильнее, и Гарри непроизвольно напрягся от удовольствия.
     — А теперь делай вот так, — сказала Флер и, обхватив ее ладонь своей, несколько раз двинула ее вверх-вниз.
     Гарри слегка прикрыл веки и расслабился, стараясь держать свои ощущения под контролем, чтобы не взорваться раньше времени. Флер, поднявшись на колени, развязала пояс халатика, и он легко скользнул по ее плечам, упав на постель. Гарри из-под полуоткрытых век увидел ее идеальную фигуру: высокую округлую грудь в кружевном лифчике, стройную талию, подтянутую попку. Тем временем, Габриэль, постепенно расслабившись и забыв о стеснении, легонько лизнула его член в самом чувствительном месте — чуть ниже уздечки, — и Гарри хрипло охнул, подавшись тазом вверх. Флер, улыбаясь, присоединилась к сестре, и они стали ласкать его вдвоем. Гарри посмотрел вниз. Он едва не кончил, увидев, как две белокурые красавицы одновременно облизывают его член. Кроме того, одной из них еще так мало лет, и, к тому же, они родные сестры. Габриэль внимательно следила за Флер и повторяла все ее движения. Их язычки лизали его ствол по всей длине, щекотали крайнюю плоть и головку, то и дело сплетаясь вместе, и через некоторое время Гарри уже протяжно стонал, опустив руки и легонько поглаживая их щеки пальцами.
     — Ну, а теперь возьми его в ротик, сестренка, — прошептала Флер.
     Габриэль взяла его член и медленно, словно пробуя на вкус неведомое лакомство, обхватила губами пухлую головку и засосала ее. Гарри, почувствовав, как ее губы туго обхватили его головку, и как язык мягко обволакивает ее, протяжно простонал. Она опустилась чуть-чуть пониже, взяв в рот примерно треть, и отпустила его. После того, как она повторила эти движения еще несколько раз, Флер положила одну руку на ее голову, а второй сжала член Гарри у основания.
     — Нет, Габриэль, если ты хочешь, чтобы мужчина готов был все за тебя отдать, ты должна по-настоящему уметь сосать член, — сказала она, надавливая на голову сестры, тем самым заставляя ее заглотить его как можно глубже.
     Когда его член скрылся у нее во рту больше чем наполовину, Габриэль начала было давиться, но Флер тут же отпустила ее, продолжая держать член у основания. Гарри едва не задохнулся от удовольствия, когда ее горло на миг сильно сжалось вокруг его эрекции и, посмотрев вниз, увидел, что из раскрытого рта Габриэль свисает сгусток слюней, а в глазах, на которые навернулись слезы, играют похотливые огоньки. Ей наверняка понравилось.
     Еще несколько минут Габриэль прилежно сосала его жилистый ствол, пару раз повторив то глубокое проникновение, а затем, Гарри, не будучи в силах сдерживаться, обхватил ее голову обеими руками и стал толкаться в ее рот, стараясь делать это как можно деликатнее. Флер, поглаживающая его напряженный пресс и бедро, негромко рассмеялась и воскликнула:
     — Габриэль, а у тебя неплохо получается, ведь он и пяти минут не выдержал!
     Вскоре, почти достигнув оргазма, он повернул голову Габриэль так, что ей пришлось перевернуться на спину, и, стоя над ней на широко раздвинутых коленях, с громким стоном кончил ей в рот. Плотно обхваченный ее губами член разбух, налившись кровью, и сперма брызнула из него. В то же время, Флер встала позади Гарри и, сжав руками его ягодицы, провела языком по его спине, оставив влажный след. Проглотив первую порцию, Габриэль вынула член, изо рта и, крепко сжав, стала легонько подрачивать его, пока сперма капала ей в рот сверху.
     Кончив, Гарри с глухим стоном повернулся на спину, а Флер склонилась над Габриэль и их губы слились. Флер слизывала сперму с губ сестры и жадно впивалась в ее рот.
     Спустя некоторое время Гарри уже был готов к новому этапу, вновь окаменев ниже пояса. Габриэль, немного неуклюже стянув трусики и сняв лифчик, встала на четвереньки посреди кровати со сведенными вместе коленями и выгнула изящную спинку.
     — Гарри, не беспокойся ни о чем, я дала ей эликсир — так что крови не будет, — сказала Флер, поглаживая вставшего на колени позади Габриэль, Гарри по спине.
     — Малышка, все будет замечательно, — обратилась она к заметно волнующейся сестре, — Просто наслаждайся!
     Она села на колени перед ее лицом и, мягко улыбаясь, посмотрела ей в глаза, а затем стала поглаживать ее белокурые локоны.
     Гарри, очень волнуясь — ведь Габриэль была девственницей, — положил одну руку на ее прекрасную круглую девичью попку и, придерживая член у основания другой, ввел в ее влагалище головку. Габриэль прикрыла глаза и тихонько застонала. Гарри стал медленно продвигаться глубже, несильно сжав ее ягодицы и слегка раздвигая их. Наконец, Гарри, войдя в нее до середины, резко толкнулся еще глубже и лишил ее невинности. Габриэль содрогнулась всем телом и громко вскрикнула, скорее от неожиданности, чем от боли — на деле не такой уж и сильной. Флер приникла к ней и накрыла ее губы своими, поглаживая ее щеку. С трудом продержавшись пару минут не двигаясь, — давая девочке привыкнуть, — Гарри начал медленно двигаться в ней. Постепенно он ускорялся и увеличивал амплитуду движений. Габриэль негромко стонала, а Флер продолжала целовать ее и нежно щекотать языком ее щеки и мочки ушей. Гарри двигался все быстрее, положив руки на попку Габриэль и прикрыв глаза. Из его груди раздавались протяжные гортанные стоны. Ускорившись, Гарри поставил одну ногу сбоку от нее и теперь, стоя на одном колене, очень быстро толкался в нежную гладкую розовую киску. Чувствуя, как туго обхватывает она его твердый ствол, послюнявил пальцы и, просунув руку между ее сдвинутых ног, он стал ласкать ее клитор. Габриэль, привыкнув к новым ощущениям, уже получала искреннее удовольствие и громко стонала, стараясь подаваться назад, навстречу Гарри. Когда Гарри понял, что приближается оргазм, он немного замедлился и входил теперь медленнее, но глубже, до самого основания. Он стал еще интенсивнее массировать клитор Габриэль, а Флер, тем временем, продолжала целовать ее и стала нежно ласкать руками ее маленькие, но очень красивые груди, переминая их и теребя торчащие розовые соски. Наконец, Габриэль отдалась оргазму. Она громко и протяжно застонала во весь голос, ее тело содрогнулось и Гарри, с огромным усилием сдерживаясь, чтобы не кончить самому, почувствовал, как ее вагина сжалась вокруг его члена еще плотнее.
     Когда Габриэль кончила, Гарри вышел из нее и опрокинулся на спину. Флер, страстно поцеловав сестру, сняла трусы и подползла к нему на четвереньках. Она небрежно бросила их ему на лицо и Гарри ощутил ни с чем несравнимый запах женского тела. Отбросив их в сторону, он обнял за талию стоящую над ним на четвереньках Флер и жадно впился губами в ее полураскрытый рот. Она с жаром ответила на поцелуй, а затем, разорвав его, переползла еще выше так, что голова Гарри оказалась прямо между ее ног. Она практически уселась на его лицо, и Гарри, обхватив ее зад руками, стал ласкать ее гладко выбритую киску. Он щекотал кончиком языка ее клитор, входил им внутрь, слегка покусывал влажные губки и жадно лизал их. Флер ласкала руками свою грудь и сладко стонала, а Габриэль, уже отдышавшаяся от оргазма, стояла перед ней на коленях и целовала ее лицо. Возбудившись до предела, Флер слезла с Гарри и, устроившись над ним на коленях, медленно опустилась на его член, который придерживала рукой Габриэль. Ощутив, как он заполнил ее всю, Флер начала насаживаться на него, сначала медленно, потом быстрее. Гарри держал ее за талию и толкался снизу. Найдя общий ритм, они стали двигаться все быстрее с каждым новым толчком. Флер то опиралась руками о его грудь, то зарывалась руками в свои волосы, а Габриэль, устроившись позади них, гладила попку и выгнутую спину сестры.
     Постепенно движения Гарри и Флер ускорились настолько, что Флер уже громко и прерывисто стонала, теребя набухший клитор, а Гарри, сильно сжимая ее груди, толкался в нее снизу с громкими шлепками. Габриэль, наклонившись, лизала, поочередно, то растянутые губки и анус Флер, то каменный член и сжавшиеся от сильного возбуждения яйца Гарри, руками сжимая попку сестры.
     Вскоре Гарри почувствовал, что больше уже не может сдерживаться. К счастью, Флер тоже готова была кончить. Поэтому оргазм накрыл их обоих одновременно. Флер громко застонала, выгнувшись всем телом и запрокинув голову, а Гарри, сделав еще несколько сильных глубоких толчков, вошел в нее до основания и излился в нее, сжав в руках ее ягодицы. Когда оргазм отпустил их, Гарри вышел из Флер, и Габриэль припала ртом к ее раскрытой киске, из которой вытекало его горячее семя, а потом начисто облизала член Гарри.
     Сам безмерно удивляясь, Гарри был готов уже буквально через несколько минут. Усевшись на раздвинутые колени и уложив Габриэль на спину, он широко раздвинул ее ноги. Он вошел в нее и сразу же стал быстро вбиваться в нее, положив руки на ее бедра и раздвигая их еще шире. Флер тем временем устроилась позади него на коленях, и стала поглаживать руками его потное напряженное тело: грудь, торс, полоску жестких коротких волос на лобке. Она плотно прижималась к нему всем телом, и он чувствовал как ее грудь и плоский живот касались его спины. Габриэль, уже успевшая возбудиться пока Гарри набирался сил, одной рукой ласкала свои губки и клитор, а другой грудь. Она сладко стонала, все громче и громче, а Гарри толкался в нее все быстрее и глубже с каждым разом.
     Скоро, когда Габриэль стала изгибаться всем телом и уже была готова к оргазму, Гарри сам стал массировать ее киску, а Флер сжала руками его напряженные ягодицы и стала целовать его шею и плечи. Спустя минуту Габриэль вновь забилась в оргазме, и Гарри, упав на нее сверху, впился в ее губы ртом и с глухим стоном кончил в нее, заполняя ее спермой. Когда оргазм схлынул, он слез с нее и, тяжело дыша, лег на спину. Флер добросовестно слизала с его члена остатки спермы и легла рядом, подперев голову рукой. Габриэль же легла на него сверху. Ее лицо находилось прямо напротив его, когда она прошептала:
     — Спасибо тебе, Гарри. Это был лучший день рождения в моей жизни!
     Гарри не успел ничего ответить, потому что Габриэль и Флер поцеловали его одновременно.

11. ДРУЗЬЯ ОСТАЮТСЯ ДРУЗЬЯМИ (Гермиона Грейнджер/Гарри Поттер)

     That pussy in my mouth had me lost for words
     (LIL’ WAYNE, 2008)
     — Привет, Гермиона! — поприветствовал подругу Гарри, зайдя в ее комнату.
     — О, доброе утро, — сказала Гермиона. — Уже час дня, как можно так долго спать?
     — Да, знаешь ли, если перед сном выпить несколько бутылок пива...
     — Ах, ну да, я забыла, — иронически улыбнулась Гермиона. — Вы же с Роном отмечали окончание учебного года. Прямо главный праздник в году для вас, разгильдяев!
     — Ну, ладно тебе, — расплылся в улыбке Гарри.
     — Я удивляюсь, как вас не заметила миссис Уизли.
     — Три бутылки пива на двоих — это совсем немного, Гермиона, — объяснил Гарри, — После такого количества даже эльф-домовик бы не стал буянить!
     — Ладно, сменим тему, — сказала Гермиона, — А то мы обсуждаем алкоголь как двое забулдыг. Ты что-то хотел?
     — Ну, да... Понимаешь, я хотел проконсультироваться, так сказать... — запинаясь, стал объяснять Гарри. — В плане... Ну, в общем, в плане общения с девушками.
     — Ох, Гарри, — улыбнулась Гермиона. — И что ты так разволновался, мы же лучшие друзья и можем друг другу полностью доверять. У тебя какие-то проблемы с Чжоу?
     — Есть немного... — кивнул Гарри.
     — Если бы было немного — ты бы не решился ко мне с этим обращаться, Гарри, — заметила Гермиона. — Она думает, что тебе до сих пор нравится Джинни?
     — Да нет, с этим как раз все в порядке, — сказал Гарри. — Не знаю, как сказать... Ладно, если уж начал, то... Короче, я не знаю, как предложить ей, то есть... Как ей сказать...
     — Как объяснить ей, что ты хочешь с ней... переспать? — закончила за него Гермиона.
     — Да, именно так, — сильно покраснев, тихо произнес Гарри.
     — Сразу бы и говорил, Гарри. Зачем тебе стесняться меня, я же не Рон, в конце концов, смеяться не стану!
     — И Рон не станет, просто... Я к тебе обратился, потому что ты тоже девушка и...
     — Молодец, что догадался, — саркастически ухмыльнулась Гермиона. — Ну, так что именно тебя беспокоит? Просто стесняешься, не знаешь, как начать разговор на эту тему?
     — Да, и, к тому же, — разглядывая свои руки, сказал Гарри. — Я ведь... Совсем не красавец и... В-общем, совсем не сексуальный.
     — Кто тебе это сказал? — искренне удивилась Гермиона. — Ты очень привлекательный, Гарри! Ты думаешь, ты бы стал так популярен, если бы выглядел плохо? Даже если ты герой, но у тебя посредственная внешность — никто на тебя не посмотрит. Делай выводы.
     — Но, если сравнить меня с тем же Седриком... — начал Гарри.
     — Если ты думаешь, что в первую очередь девушки ценят модную стрижку и мускулы — ты в корне не прав, — уверила его Гермиона. — Это все комплексы, Гарри, ты должен не обращать на них внимания, потому что на самом деле ты очень сексуален. И выглядишь очень возбуждающе.
     Гермиона посмотрела на него странным взглядом, от которого Гарри сделалось не по себе, и пересела на подлокотник кресла, в котором он сидел.
     — Ты думаешь, что Чжоу тебя не хочет? — тихо спросила его Гермиона. — Зато тебя хочу я, Гарри...
     — Э, Гермиона, что ты делаешь?! — воскликнул Гарри, когда она положила ладонь на его грудь и провела ею вниз, поглаживая его плоский живот, скрытый тканью простой черной футболки.
     — Я же сказала, что я хочу тебя, Гарри, — прошептала она ему прямо в ухо, наклонившись, и запустила руку под его футболку.
     — Но это же... Это неправильно! — сказал он, отстраняясь от нее и перехватив ее руку за предплечье.
     — Гарри, мы друзья, а не брат и сестра, — сказала Гермиона. — Нет ничего страшного, ведь мы же не собираемся стать парой!
     — Но, послушай, Гермиона!
     — Расслабься, Гарри, — сказала она, и лизнула мочку его уха. — Расслабься и замолчи уже, наконец!
     Она задрала его футболку до подмышек и приникла губами к его телу, выводя языком узоры на его коже. Гарри почувствовал, как его джинсы мгновенно стали ему тесны, и, испытывая жуткий стыд и неудобство, прикрыл глаза и застонал. Гермиона провела ртом мокрую дорожку вдоль его живота вниз, к поясу джинс, а потом стала щекотать кончиком языка его соски. Гарри неосознанно положил руку на ее голову, прижимая ее к себе. Постепенно, Гермиона снова спустилась к поясу его джинс и расстегнула ремень и ширинку, обнажив его обтягивающие черные боксеры. Она положила ладонь на его твердо стоящий член, головка которого торчала из-под резинки трусов, и сжала, заставляя Гарри судорожно вдохнуть. Она дотронулась до кончика его головки кончиком языка, слизнув выступившую на нем прозрачную капельку.
     Внезапно они услышали, как открылась дверь в комнату и Гермиона резко подняла голову, вновь ровно сев на подлокотник кресла, а Гарри стал судорожно пытаться застегнуть ширинку джинс.
     — О, привет! — сказал стоящий в дверях Джордж. — Чем заняты?
     — М-мы... А мы тут... — заикаясь, попытался сказать Гарри.
     — Смотрим... Смотрим учебник по трансфигурации, — нашлась Гермиона. — Пытаюсь вбить ему в голову хоть что-то.
     Джордж посмотрел на них немного подозрительно и сказал:
     — Да ладно тебе, Гермиона! Мы с Фредом вот вообще ни слова из этого учебника не выучили...
     — И в итоге бросили школу, испугавшись выпускных экзаменов, — иронически сказала Гермиона.
     — С чего ты взяла?
     — А то я не поняла, почему вы сбежали!
     Джордж, покраснев, захлопнул дверь, и они услышали, как он спустился вниз.
     Гермиона подошла к двери и закрыла ее на щеколду, а затем снова вернулась к Гарри, сидевшему в кресле, и стянула с себя через голову обтягивающую футболку. Гарри увидел ее округлую грудь, скрытую за простым белоснежным лифчиком, который она, расстегнув замок за спиной, тоже отбросила в сторону. Оставшись лишь в одних коротеньких трикотажных обтягивающих шортиках и белых носочках, Гермиона опустилась перед ним на колени, расположившись между его ног. Высвободив его член из-под трусов, она обхватила его ладонью и, оттянув крайнюю плоть, облизала головку. Гарри втянул воздух и запрокинул назад голову, а Гермиона медленно погрузила его ствол в свой рот до середины и начала двигать головой вверх-вниз, чувствуя, как мягкая головка упирается в ее небо. Она придерживала его член одной рукой, а другую положила на его напряженное бедро. Гарри глухо стонал и подавался тазом ей навстречу, а Гермиона постепенно сосала все ритмичнее и быстрее. Иногда она выпускала его член изо рта и облизывала его яйца, доставляя ему еще большее наслаждение. Гарри зарылся рукой в ее пышные волнистые волосы и направлял ее движения, закрыв глаза.
     Через несколько минут Гермиона поднялась с колен и, эротично стянув с себя шортики, легла на кровать, расставив раздвинутые ноги в стороны. Гарри последовал за ней и присел у края кровати на корточки. Он отодвинул в сторону ткань ее белых стринг и провел пальцем по влажным губкам, заставив Гермиону издать сладостный стон. Он провел пальцем еще раз, а затем приник к ее киске лицом и стал облизывать ее, положив одну руку на низ ее живота. Он не имел никакого опыта, но все же доставлял Гермионе истинное удовольствие, когда щекотал языком ее клитор и, введя два пальца в ее влагалище, медленно двигал ими взад-вперед. Она стонала, то зарываясь руками в свою шевелюру, то прижимая его голову к себе между ног. Вскоре Гарри стал двигаться в ней пальцами уже очень быстро, одновременно лаская языком ее клитор и губки, и Гермиона едва сдерживалась, чтобы не закричать.
     Наконец, поняв, что она уже очень сильно возбудилась, Гарри залез на кровать и, стянув с нее трусики и раздвинув ее ноги еще шире и перехватив их под коленками, медленно вошел в нее. Гермиона положила руку между своих ног, пальцами раздвигая половые губки, и простонала его имя. Он, погрузившись в нее почти полностью, также медленно вышел, а затем снова вошел. Так, постепенно ускоряясь, он стал двигаться в ней, а Гермиона ласкала руками свою грудь, и он смотрел, как соски проскальзывают между ее пальцев. Гарри впервые в жизни ощущал, как тело женщины плотно обхватывает его член, и уже едва сдерживался от оргазма. Он разглядывал ее тело — стройное и подтянутое. Он любовался ее упругим плоским животом и маленькой аккуратной полоской коротких черных волос на ее лобке.
     Все же не сдержавшись, Гарри с громким хриплым стоном вышел из нее и кончил, подрачивая крепко сжатый в руке член. Горячая сперма брызнула на живот Гермионы, и она размазывала ее рукой. Кончив, Гарри присел перед раздвинутыми ногами Гермионы и стал ласкать ее, входя в ее киску языком, потирая пальцем клитор.
     Спустя несколько минут Гермиона тоже ощутила оргазм. Она протяжно застонала, чувствуя, как язык Гарри ласкает ее внутри, и вцепилась руками в его шевелюру, сжимая голову между согнутых в коленях и задранных вверх ног.
     — Оох, Гарри... — хрипло простонала Гермиона, когда оргазм схлынул. — Это было изумительно!
     — Гермиона, но это ведь...
     — Неправильно, знаю, — перебила она его. — Но ведь ты никак не хотел поверить в то, что ты ничем не хуже остальных парней. Мне кажется, сейчас ты наглядно доказал, что ты даже лучше чем большинства.
     — То есть ты сделала это только для того, чтобы доказать мне это?!
     — Гарри, мне правда понравилось, и я правда мечтала переспать с тобой, — сказала Гермиона. — Чисто по-дружески, я не вижу в этом ничего ужасного.
     — Ну... Тогда, я, наверное, должен сказать спасибо, Гермиона, — смущенно произнес он. — Мне тоже понравилось, если хочешь знать...
     — Ах, Гарри, — встрепенулась вдруг Гермиона. — Кто-то идет!
     Он тоже услышал, как кто-то поднимался по лестнице и, хотя дверь и была заперта на щеколду, вместе с Гермионой вскочил с постели и стал поспешно одеваться.

12. БЛИЗНЯШКИ И БОРОДА (Парвати Патил/Падма Патил/Альбус Дамблдор)

     I’m not a player, I just fuck a lot!
     (BIG PUN, 1997)
     Парвати мирно спала в своей постели, когда в окно рядом с ее кроватью постучалась сова. Разумеется, девушка не проснулась сразу, но сова настойчиво стучала клювом по стеклу, пока, наконец, она не открыла глаза и не встала с постели. Удивляясь и, одновременно, проклиная того, кто вздумал послать ей сову в такой час, она открыла окно. Сова села на подоконник и, как только Парвати отвязала от ее лапки конверт, сразу же улетела. Девушка закрыла окно и, сев на край кровати, прочла:
     "Дорогая мисс Парвати Патил! Я пленен Вашей красотой и очарован вашим изяществом. Также, я очарован и Вашей прелестной сестрой. Я готов подарить Вам самую незабываемую ночь в Вашей жизни прямо сейчас. Не буду писать лишнего, если Вы согласны встретиться со мной, то я буду ждать Вас на вершине астрономической башни."
     Как только Парвати прочитала написанное, она сразу же загорелась желанием встретиться с этим загадочным поклонником, не назвавшим своего имени. Возможно, это безудержное желание было вызвано не только любопытством, а чем-то еще, может быть какой-то особенной магией, которая подействовала на нее после прочтения письма.
     Поэтому, быстро облачившись в свой лучший комплект белья голубого цвета, скорее больше показывающий, нежели скрывающий, и накинув сверху легкий шелковый халатик, Парвати незаметно выскользнула из спальни гриффиндора и, пройдя через гостиную, открыла портрет Полной Дамы и пошла по темному замку в направлении астрономической башни.
     Встретив на полпути Падму, она, как ни странно, нисколько не удивилась, и продолжили путь они уже вместе.
     Наконец, забравшись на самый верх башни, они увидели фигуру, закутанную в темно-фиолетовый плащ с сияющими серебряными звездами на нем. В этой фигуре они безошибочно узнали Альбуса Дамблдора. Они не испугались, что он сейчас станет спрашивать их, почему они ходят ночью по школе — они сразу же поняли, что это именно он прислал им те письма.
     Ничего не говоря, Дамблдор подошел к ним и коснулся подбородка Падмы. Она посмотрела в его веселые голубые глаза и почувствовала, как в низу живота разливается тепло и возбуждение. Она мигом скинула с себя халат и предстала перед ним в одном миниатюрном розовом белье. Парвати последовала ее примеру и тоже сняла халат. Дамблдор посмотрел на них и жестом пригласил на стоящую прямо под открытым звездным небом огромную кровать, застеленную сиреневыми шелковыми простынями. Сам он лег посреди нее, скинув плащ, под которым не оказалось совершенно никакой одежды и девушки с удивлением увидели его загорелое подтянутое тело, которое вовсе не казалось старческим. Когда он лег, Парвати и Падма устроились по бокам от него и, стоя на четвереньках, начали ласкать его, удивительно мощную для такого возраста эрекцию и гладко выбритую промежность.
     Альбус негромко постанывал, когда близняшки облизывали его член со всех сторон и засасывали его. Они то и дело перебирали в руках его яйца, нежно покусывали головку или сжимали член у основания и нежно проводили кончиками языка по вздувающимся жилам. Наигравшись, сестры приступили к более активным действиям. Теперь Парвати ритмично сосала его ствол, придерживая его рукой у основания, а Падма облизывала и посасывала его яйца, беря в рот то одно, то другое. Дамблдор стонал уже громче и положил руки на их головы, чувствуя как умело засасывает его член Парвати и как язычок Падмы ласкает его большие яйца.
     Почувствовав, что возбудился уже слишком сильно, Альбус отстранил их головы, и Падма встала на четвереньки, повернувшись к нему задом. Дамблдор снял с нее трусики и приник к ее промежности. Она почувствовала, как его удивительно мягкая борода щекочет ее киску. Дамблдор пальцами раздвинул ее половые губки и ввел внутрь язык. Двигая им, он вызывал из груди Падмы протяжные стоны. Тем временем Парвати, в приступе похоти и разврата, стояла на четвереньках перед ней и целовала губы, лицо, шею родной сестры.
     Возбудив Падму, Альбус встал позади нее на колени и медленно вошел в нее, положив руку на ее попку. Падма громко застонала и выгнула спинку. А Парвати залезла под нее и устроилась так, что ее голова оказалась между ее ног. Она стала лизать ее клитор и то место, где Дамблдор входил в ее вагину. Альбус чувствовал, как ее язычок облизывает его член и яйца и толкался в Падму еще быстрее. Падма громко стонала, сжимая руками шелковые простыни и запрокидывая голову от удовольствия.
     Вскоре, когда Дамблдору наскучила эта поза, он лег на спину, а Парвати, сняв трусы и лифчик, устроилась сверху, усевшись на его член. Она начала насаживаться на него, опираясь руками о его мощную грудь, а он мял руками ее мягкую высокую грудь. Постепенно она нашла темп и стала ритмично скакать на нем, упираясь руками в кровать по обе стороны от его головы. Падма, тем временем, устроилась позади нее и, лежа на постели, облизывала член Дамблдора и губки сестры, также проводя языком по ложбинке между ее ягодиц. Дамблдор стонал уже во весь голос, чувствуя, как туго обхвачен его член киской Парвати, и как умелый язычок Падмы ласкает его сжавшиеся яйца и лижет ствол.
     Через пару минут тело Парвати пробрала судорога и она с громким стоном, который разносился с башни на все окрестности, кончила, упав на грудь Альбуса и вцепившись в его плечи руками. Когда оргазм схлынул, она слезла с него, и Дамблдор повернулся на бок. Падма легла рядом с ним и он, просунув одну руку под нее и сжав ее грудь, другой приподнял ее ногу и вошел в нее. Быстро вбиваясь в Падму, он ощущал, как Парвати, все еще дрожащая от недавнего оргазма, жадно лижет его яйца и член у основания, не меньше внимания уделяя клитору и губкам сестры.
     Несколько минут спустя он почувствовал, как сжалось влагалище Падмы, и она издала долгий протяжный стон, испытывая оргазм. Одновременно с этим, Дамблдор вышел из нее, положив руку на ее клитор и массируя его пальцами, и, когда Парвати сжала его член рукой, кончил в ее раскрытый рот, забрызгивая спермой ее губы...
     Проснувшись, Парвати с замиранием сердца подумала об этом чудесном сне, не подозревая, что все это случилось с ней на самом деле.

14. СВИДАНИЕ (Джинни Уизли/Гарри Поттер)

     Brown sugar, how come you tastes so good?
     Brown sugar, just like the young girl should
     (THE ROLLING STONES, 1971)
     Весь день Гарри ходил с таким видом, словно выиграл чемпионат мира по квиддичу. И все же, он был на седьмом небе от счастья совсем не потому, что взял кубок мира, все было гораздо проще: сегодня он осмелился сказать Джинни, что хочет секса. Несколько дней он только и думал о том, как бы это сделать, нервничал, переживал, боялся. Но оказалось, что самое сложное это решиться — ведь нет ничего страшного в том, что она может отказать.
     Поэтому сегодня, после первой пары, он мигом помчался к дверям кабинета трансфигурации, где проходил урок у пятого курса, и, встретив Джинни, отвел ее в сторону и, долго собираясь с духом, сказал:
     — Слушай, Джинни, ты не представляешь, как я люблю тебя! Но, мне кажется, в наших отношениях не хватает чего-то еще... В-общем, я хотел сказать, что безумно хочу тебя.
     Джинни, слегка покраснев, посмотрела ему прямо в глаза, и дрожащим голосом и со слезами на глазах произнесла:
     — Как же я этого ждала, Гарри!
     Он крепко обнял ее и нежно поцеловал. Из-за угла вдруг появился Филч. Увидев целующуюся парочку, он недовольно скривился и, проходя мимо них, проскрежетал что-то вроде "чертовы малолетние извращенцы". Гарри, отпустив Джинни, поправил на плече сумку и насмешливо сказал тому вслед:
     — Завидуй и дальше, старый ты хрыч!
     Удалившись прежде, чем старый завхоз понял, что ему только сказали, Гарри направился на следующую пару, чувствуя, что сегодня лучший день в его жизни. Однако, последствия бессонной ночи, в течение которой они с Роном пытались раздобыть ингредиенты для вновь понадобившегося оборотного зелья. Чтобы все-таки узнать, что замышляет Малфой, им пришлось обыскать хранилище Слизнорта и попытаться проникнуть в лабораторию Снегга. Последнее не удалось, поэтому Гермиона решила купить недостающую шкуру бумсланга где-нибудь в Лютом переулке на зимних каникулах.
     Поэтому уже на травологии Гарри стало сильно клонить в сон. Следующие за ней заклинания тоже прошли в жуткой борьбе со сном, а на зельях Гарри уже не мог сопротивляться и, плевав на очередную "О" от Снейпа, опустил голову на скрещенные руки, решив подремать хотя бы несколько минут. Едва закрыв глаза, он тут же провалился во мрак, и голова его наполнилась самыми разнообразными и нелепыми обрывками сновидений. То ему снилось, что он снова видит глазами Волан-де-Морта, то Джинни говорила ему, что им лучше разойтись, то они с Роном снова тайком крались по подземельям под мантией невидимкой. Потом под мантией остался только он один и, следуя темными коридорами, вышел к смутно знакомой двери. Открыв ее, он увидел в самом центре небольшой комнаты зеркало Еиналеж. Но подойдя к нему, он увидел только мать — Лили Поттер. Она мягко улыбнулась ему, и вдруг ее рука, прошла сквозь стекло, коснулась его плеча. Через мгновение она уже стояла рядом с ним: совершенно обнаженная, с распущенными волосами и, казалось, совсем молодая...
     То, что происходило потом, Гарри никогда бы никому не рассказал даже под самыми ужасными пытками или под сывороткой правды. Лили стояла перед ним на коленях и ласкала его член, страстно целовала его, в то время как он быстро входил в нее и сжимал в руках ее грудь, выкрикивала его имя, испытывая оргазм... Это было до ужаса неправильно, но, почему-то, безумно приятно. Ее крики становились все громче и отчетливей, и вскоре Гарри взорвался, последний раз глубоко войдя в мать. И только тогда он вдруг с ужасом понял, что это уже не она выкрикивает его имя, а Снейп зовет его. Резко открыв глаза, Гарри поднял голову и увидел прямо перед собой искривленное злобной усмешкой лицо ненавистного преподавателя.
     — Проснулись, наконец! — жестко сказал тот, — Позвольте поинтересоваться, что вы делали ночью, раз вас настолько сморил сон на моем занятии? И что такое вам приснилось?
     Снейп, сощурив глаза, выразительно посмотрел куда-то под его парту, и Гарри с ужасом осознал, что его собственная рука до сих пор лежит на том самом месте, сквозь брюки обхватывая выросшую во время сна эрекцию. Отдернув руку и выпрямившись, Гарри зло посмотрел прямо в его черные глаза и негромко произнес:
     — Интересно, почему это вас так интересует моя личная жизнь? Я думаю, неплохо было бы вам присоединиться к Рите Скитер — вместе вы бы...
     — Минус двадцать очков гриффиндору! — оборвал его Снейп, яростно стиснув кулаки.
     Когда он развернулся и направился к своему столу, Рон ткнул Гарри в бок и прошептал:
     — Тебе что, Флер Делакур приснилась?
     — Нет, блядь, профессор Стебль, — угрюмо буркнул Гарри.
     — Как это ты вообще умудрился заснуть?
     — Не знаю. Сколько я проспал?
     — Минут пять. Я, как заметил, стал тебя в бок толкать, а ты все не просыпался. Потом Снейп увидел и...
     — Ясно, — прервал его Гарри и стал бесцельно листать учебник, понимая, что пытаться закончить зелье уже бесполезно.
     Вечером, покончив с уроками, Гарри, сказав Рону, чтобы не ждал его и ложился спать, вышел через портрет Полной Дамы в просторный коридор, а оттуда и в огромный зал с двигающимися лестницами, занимающий все пространство от нулевого до седьмого этажа. Они с Джинни условились встретиться в одном из заброшенных залов библиотеки, где хранились старые учебники и порченные книги. В отличие от неиспользуемых классов, эти залы были куда более труднодоступными для учеников, потому что для того, чтобы попасть в них каким-либо иным путем, помимо главного входа в библиотеку, можно было только зная потайные ходы, один из которых вел как раз в один из них. Спустя минут семь, подойдя к нужному портрету и осмотревшись, Гарри положил руку на книгу, которую держал в руках изображенный на ней монах, прошептал:
     — Изумрудный манускрипт.
     Картина съехала в сторону, и через пару мгновений он оказался в большом темном зале, заставленном высокими шкафами с пылящимися на них книгами. Осмотревшись, Гарри заметил несколько держателей для факелов, но сами факелы находились только в двух из них, и он запалил их с помощью заклятия инсендио. В комнате стало намного уютнее: мягкий свет факелов придавал помещению таинственности и романтичности. Увидев дверь, сбоку от потайного прохода, который находился за одной из деревянных панелей, Гарри выглянул за нее. Обнаружив за ней еще один похожий зал, он придвинул к ней стул, который стоял неподалеку так, что спинка оказалась прямо под изогнутой ручкой, не давая ей повернуться.
     Обойдя весь зал, Гарри обнаружил мягкое кресло и небольшой дубовый стол рядом с ним, а также, как ни странно, камин. Затопив его, Гарри очистил кресло и стол от пыли и услышал, как открывается тайный ход.
     — Привет, Гарри! — радостно воскликнула Джинни.
     — Привет! Нормально добралась? — улыбнулся он, обняв ее.
     — Да, все отлично. Ты уже осмотрелся здесь? — спросила она, озирая комнату.
     — Ну да, отличное место, — сказал Гарри, — Дверь я запер, так что можно не беспокоиться о внезапном вторжении.
     — Я смотрю, тут даже камин есть? Неплохо, — сказала Джинни, подходя к креслу и садясь в него.
     — Ну, это явно лучше, чем холодный пустой класс, в который, к тому же, любой может забрести случайно.
     — Согласна, — кивнула Джинни и посмотрела ему в глаза, — Но на крайний случай есть вариант заняться этим под мантией-невидимкой!
     Оба рассмеялись, и Гарри опустился перед ней на колени и провел руками вверх по ее ногам, задев черную школьную юбку. Смех Джинни сменился тихим хихиканьем, когда Гарри обнял ее обтянутые черными чулками голени и положил голову ей на бедра.
     — Гарри, ты не представляешь, какой ты забавный! — сказала она, зарывшись ладонью в его шевелюру и массируя голову, заставляя его низко постанывать прикрыв глаза.
     Потом Гарри поднялся и, неожиданно подхватив Джинни, усадил ее на стол. Она развела в стороны колени, и он, устроившись между ними, обнял ее и впился в ее губы с жарким поцелуем. Джинни с готовностью ответила на поцелуй, положив руки ему на плечи. Они не могли оторваться друг от друга до тех пор, пока не закончился воздух, и, разорвав поцелуй, Гарри принялся расстегивать пуговицы на ее форменной кофте с гербом Гриффиндора. Когда они отдышались, их губы вновь слились воедино. Расстегнув кардиган, и собственноручно стянув его с Джинни, Гарри принялся за пуговицы блузки, а она выправила его рубашку из-под пояса брюк и запустила под нее руки, поглаживая его спортивное тело. Кое-как расправившись с блузкой, Гарри стянул и ее. Оторвавшись от ее губ, он склонился к ее небольшой, но поистине идеальной груди, скрытой за простым белым лифчиком. С трудом расстегнув его, он бесцеремонно отбросил его куда-то в сторону и припал к ее грудям, мягко обхватив одну из них ладонью, и принялся нежно ласкать ее. Он выписывал языком узоры вокруг ее сосков, щекотал их самым его кончиком, засасывал их, легонько потирал пальцами, мял ее груди в руках и целовал их. Джинни, откинувшись назад и опираясь о стол руками, негромко мурлыкала, прикрыв глаза от удовольствия и постепенно возбуждаясь все сильнее. Когда Гарри, освоившись, уже быстро работал ртом, перемещаясь от одной груди к другой, она положила одну руку на его голову, крепче прижимая ее к себе и, сама того не заметив, поставила ноги на края стола, согнув их в коленях.
     Вскоре Гарри стал снижаться, целуя ее плоский подкачанный животик. Пощекотав пупок, он дошел до пояса юбки и, резко задрав ее, увидел ее белоснежные стринги, заметно намокшие от возбуждения. Лишь осторожно проведя по ним пальцем, он заставил ее вздрогнуть и шумно втянуть воздух. Отодвинув их в сторону, он нежно лизнул открывшиеся ему восхитительные влажные розовые губки. Почувствовав приятный солоноватый вкус, Гарри сделал это еще раз. И еще раз, и еще, и еще. С каждым разом Джинни постанывала все громче и все шире раздвигала ноги. Наконец, Гарри стянул с нее трусики и, бросив их в сторону кресла, начал ласкать ее, осторожно и неуверенно. Джинни откинулась на локти и запрокинула голову, получая неземное наслаждение от его действий. Он, аккуратно раздвигая половые губы пальцами, нежно лизал ее киску, легонько щекотал кончиком языка клитор, несильно засасывал ее губки. Потом он ввел в ее влагалище язык и стал двигать им внутри. Теперь Джинни уже стонала в голос, произнося его имя, и зарывшись рукой в его пышные черные волосы. Скоро, однако, язык Гарри устал, но он тут же заменил его двумя пальцами. Продолжая ласкать ее клитор языком, он входил в нее пальцами, свободной рукой поглаживая ее аккуратно побритый лобок, на котором была оставлена только совсем узенькая полоска коротких волос
     Спустя несколько минут Джинни уже возбудилась настолько, что ее стоны стали по-настоящему громкими, и она прижимала к себе голову Гарри уже обеими руками. Тогда Гарри быстро снял рубашку, скинул ботинки, расстегнул ремень и стянул брюки вместе с трусами. Освободившись от одежды, он подошел к ней и стянул с нее юбку, оставив ее в одних лишь черных чулках и школьных туфлях. Придерживая напряженный до предела член, Гарри медленно и осторожно вошел в Джинни наполовину. Потом, наклонившись к ней, он накрыл ее губы своими и резко толкнулся глубже, войдя до самого конца. Джинни резко дернулась и болезненно застонала, от резкой боли, и Гарри, с трудом сдерживаясь, остановился, давая ей привыкнуть к новым ощущениям. Посмотрев в ее глаза, он увидел в них желание, смешанное со слезами, и начал медленно двигаться, опираясь руками о стол по обе стороны от нее. Он входил в нее, постепенно ускоряясь и увеличивая амплитуду движений так, что вскоре стол уже шатался, а член Гарри выходил из Джинни почти что полностью. Она громко стонала и, несмотря на то, что ей было немного больно, была настолько возбуждена, что уже чувствовала приближение оргазма. Она крепко держалась за его напряженные плечи, а он, смотря ей в глаза, быстро толкался в нее, изо всех сил стараясь не кончить раньше времени.
     Спустя пару минут их громкие стоны почти переросли в крики, а разгоряченные тела покрылись испариной. Джинни крепко обняла талию Гарри ногами и выкрикнула его имя сквозь стоны, ее тело пробила дрожь оргазма, и Гарри, еще несколько раз глубоко толкнувшись в нее, кончил. Почувствовав, как его семя заполняет ее изнутри, Джинни сильнее прижала его к себе ногами, и впилась губами в его полураскрытый рот. Излившись полностью, Гарри без сил опустился на нее, и провел рукой по ее волосам, прошептав:
     — Ты лучшая, Джинни...
     — Ты так быстро делаешь выводы? — удивленно вскинула она бровь, — Мы ведь еще не закончили!
     — Ты серьезно?
     — Ты намекаешь на то, что у меня могут быть такие подлые шутки?
     — Нет-нет, что ты...
     — Ну, смотри у меня! — сказала Джинни и, сдвинув с себя Гарри, забралась на него сверху.
     — Ну, и когда же ты снова заставишь меня кричать? Хотя нет, теперь моя очередь!
     И она слезла со стола и склонилась над его членом, а Гарри подумал, что, наверное, каждый парень мечтает, чтобы первый раз был таким же, как у него.
     Его ствол уже через пару минут был готов к новому акту, и Джинни неумело, но очень нежно ласкала его, облизывая, обсасывая и сжимая в ладони. Гарри глухо стонал, чувствуя, как ее губы обхватывают головку, и как ее язычок легонько щекочет его жилистый стержень, а рука, сжимая его у основания, держит его вертикально. Вскоре Джинни, быстро поняв, что нужно делать, уже ритмично сосала член, одновременно массируя ладонью его яйца, а Гарри лежал расслабившись и полностью отдавшись незабываемым ощущениям. Спустя некоторое время, Джинни уже стояла на коленях на кресле, держась руками за спинку и положив на них голову, а Гарри входил в нее сзади, держась за ее талию. Он хрипло стонал, двигаясь все быстрее с каждым толчком. Несколько раз он полностью выходил из нее, а затем входил на всю глубину, заворожено глядя на ее раскрытую влажную киску. Потом Гарри снова стал толкаться в нее, теперь уже в по-настоящему бешеном темпе. Джинни, выгнув спину, громко и отрывисто стонала, чувствуя, как его большой член полностью входит в нее, и как его горячие руки блуждают по ее спине, бокам и ягодицам. Заведя одну руку назад, она звонко шлепнула себя по попке, а потом стала гладить его напряженный потный торс, чувствуя пальцами каждый мускул. Гарри взял ее одной рукой за волосы и несильно оттянул назад ее голову, уже чувствуя скорый взрыв. Джинни отпустила спинку стула и прижалась к Гарри спиной, повернув запрокинутую назад голову и целуя его, и уже через пару мгновений они оба кончили. Их оргазмы слились в один, громкие стоны заполнили библиотечный зал, и Гарри последний раз вошел в Джинни до самого основания, крепко прижимая ее к себе одной рукой, а другой держа ее за волосы...
     Обессиливший от оргазма Гарри прислонился задом к столу, а Джинни без сил развалилась в кресле и просунула между, своих половых губ указательный палец. Гарри, смотря, как она смачно облизывает его, услышал вдруг какой-то грохот, донесшийся, из-за той самой двери, которую он запер при помощи стула. Джинни, тоже услышав этот звук, замерла, так и не вытащив изо рта палец.
     — Черт! — шепотом выругался Гарри и судорожно принялся собирать разбросанную по комнате одежду.
     — Твою мать! — прошипела Джинни, натягивая валявшиеся на подлокотнике кресла стринги.
     — Джинни! — притворно рассердившись, зашептал Гарри, — Куда это годится, чтобы девушка ругалась хуже своего парня!
     — Прости, вырвалось, — успокоила она его, уже застегивая пуговицы блузки.
     Впопыхах одевшись, Гарри тихо подошел к двери, а Джинни стояла наготове у панели, ведущей к потайному ходу.
     — Мне кажется, что если это был Филч, то он бы уже ломился в эту дверь, а не стоял за ней, поджидая нас, — прошептала Джинни, просунув между ног руку и стирая с бедра капельку спермы, вытекшей из нее.
     — Может быть, но лучше проверить, — одними губами сказал Гарри, бесшумно отодвигая в сторону стул, подпиравший ручку, — Потому что, если ему показалось, что тут кто-то есть, лучше отсидеться здесь как можно дольше, чтобы он успокоился. Нам ведь еще до гостиной идти.
     Встав у косяка двери, Гарри очень осторожно опустил ручку, которая, к счастью, оказалась смазана и совсем не скрипела, и одним глазом заглянул в приоткрывшуюся узкую щель, из которой стали доносится очень подозрительные стоны и шлепки. Увидев, что заглянув туда, он тут же покраснел и едва не прыснул от смеха, согнувшись пополам, Джинни подошла к нему и тоже заглянула в щелку. Зрелище было и правда весьма необычным, и могло бы загнать в краску даже невозмутимую Минерву Макгонагалл: в соседней комнате, Фред Уизли быстро-быстро вбивался в стоящую на полу в позе рака Алисию Спиннет.
     Гарри, не в силах сдерживаться, отбежал куда-то за книжный шкаф, чтобы не дай бог, они не услышали его смех, пусть и заглушенный зажимающими рот ладонями, а Джинни еще с минуту пялилась на голый зад повернутого к двери спиной брата, и то, как его длинный член входил в киску Алисии. Опомнившись, она закрыла дверь и с широко раскрытыми глазами прошептала вышедшему из своего укрытия Гарри, глаза которого наполнились слезами от смеха:
     — Я его убью! Он что, не мог найти места получше? Трахаться практически под носом у родной сестры!
     — Кхм, а что если они пришли сюда раньше нас? — все еще широко улыбаясь спросил Гарри, — Скорее всего так и было, ведь другой вход охраняется мадам Пинс. Так что нам очень повезло, что мы закончили раньше них и успеем уйти до того, как они нас заметят...

15. ГРУБЫЙ СЕКС (Беллатриса Лестрейндж/Барти Крауч-младший)

     First think first, man, you fucking with the worst!
     (OL’ DIRTY BASTARD, 1993)
     — Ну, наконец-то! — воскликнул Барти, когда Беллатриса вошла в грязное, пыльное помещение "Кабаньей Башки". — Черт подери, Белла, где тебя носило?
     — Это не твое дело, Барти, — отрезала она, снимая капюшон и присаживаясь за стол напротив него. — Так зачем ты хотел встретиться?
     — Ты уже знаешь, я уверен, — хитро улыбнулся Барти, откинувшись на спинку стула. — Угощайся, кстати.
     Беллатриса почти что залпом выпила стоявший перед ней стакан огневиски и, небрежно откинув со лба кудрявую прядь, сказала:
     — Ну, у меня не так уж много времени, голубок. Поэтому, если быстрый секс в туалете тебя устроит...
     — Более чем устроит, — прервал ее Барти, допивая свой виски.
     — Ну, тогда пошли.
     Туалет в "Кабаньей Башке" был подстать заведению. Черный, залитый водой и мочой пол, забрызганное зеркало, исписанные углем кабинки с болтающимися дверцами и два грязных писсуара.
     — Ну, это тебе не Малфой-мэнор, — протянула Беллатриса, озираясь по сторонам.
     — А мне плевать — главное, чтобы сука была что надо!
     — Если это комплимент — то я польщена...
     Барти, не тратя ни минутой больше на разговоры, обнял ее и грубовато поцеловал, сжав в руке ее пышную грудь, скрытую за кожаным корсетом. Развернув Беллатрису лицом к серой забрызганной стене, Барти быстро сорвал с нее длинную черную кожаную юбку, обнажив ее пышные бедра и большую округлую задницу. Трусов, как и большинство чистокровных волшебниц и волшебников, она не носила. Сильно шлепнув по правой ягодице наотмашь, отчего она вскрикнула и негромко рассмеялась, он послюнявил два пальца и просунул их в ее анус. Пальцы вошли туда совершенно беспрепятственно, и Барти понял, что она занимается анальным сексом очень часто. Добавив третий, а затем и четвертый, он стал двигать рукой взад-вперед. Хорошенько смазав и разработав таким образом ее попку, он спустил вниз свои брюки и, сжав член в кулаке, грубо вошел в нее. Почувствовав, как член оказался плотно обхвачен нежным колечком сфинктера, он зарычал низким хриплым голосом и, протолкнувшись как можно глубже, замер на несколько мгновений. Беллатриса, чувствуя, как толстый член вошел в нее до упора так, что яйца Барти вжались в ее киску, с удовлетворением застонала и раздвинула руками ягодицы, чтобы он мог видеть все. Барти, одной рукой вжимая ее предплечьем в стену, а другой держа за подбородок, начал толкаться в нее. Он сразу же стал двигаться очень быстро. Их тела громко шлепались друг о друга, а член с влажным хлюпаньем входил в натренированную попку Беллатрисы. Барти хрипло стонал, шепча что-то неразборчивое о "грязных шалавах" и "убийствах", а она громко кричала низким голосом и выкрикивала самые отвратительные ругательства, какие только знала. Вбиваясь в нее все быстрее и грубее с каждым новым толчком, Барти то больно шлепал ее по ягодицам, то тянул ее за волосы, а она с удовольствием обсасывала пальцы его руки, держащей ее за подбородок.
     Некоторое время спустя он оттащил ее от стены и заставил наклониться, из-за чего Беллатрисе пришлось ухватиться руками за края старого грязного писсуара, чтобы удерживать равновесие. Сняв брюки и достав из них широкий кожаный ремень, Барти сильно шлепнул ее по заднице. От удара она чуть присела, сдвинув вместе колени и разведя голени в стороны, а он, упираясь одной ногой в соседний писсуар, снова вошел в нее. Теперь он вдалбливался в нее еще жестче чем раньше, входя в ее попку сверху вниз. Он схватил ее обеими руками за волосы и, оттянув ее назад, плюнул ей в лицо. Плюнув еще несколько раз, он опустил ее голову в писсуар и, все так же больно держа ее за волосы, продолжал бешено долбиться в ее анус. Беллатриса уже кричала как безумная, по всей видимости, испытывая бурный оргазм, а Барти тяжело дышал, продолжая шептать невнятные угрозы и то и дело высовывая из нее член, чтобы полюбоваться на широко раскрытое анальное отверстие.
     Чувствуя, что нужна небольшая передышка, чтобы не кончить раньше времени, Барти внезапно дернул за смывное кольцо, висевшее над писсуаром. Когда хлынула вода, Беллатриса хотела было увернуться, но он насильно удерживал ее голову в писсуаре. Наконец, когда она уже едва не захлебнулась, он с силой оттолкнул ее к противоположной стене. Больно ударившись локтем, она вскрикнула и, сев и протерев глаза от воды, шлепнула подошедшего Барти по ноге. Не оставшись в долгу, он дал ей сильную пощечину так, что ее голова повернулась в сторону, а потом, крепко прижав руками ее мокрую голову к стене, вошел в ее рот. Его ствол вошел в нее по самые яйца, что заставило бы неопытную женщину начать сильно давиться, но Беллатриса имела огромный опыт, поэтому получала от такого насилия лишь удовольствие. Вжав ее голову в стену все своим телом, Барти стал быстро входить в ее широко раскрытый рот с высунутым языком, а она крепко держалась за его ягодицы, оставляя на них следы от ногтей. Барти вбивался в ее рот так, что его яйца громко шлепались о ее подбородок. Однако вскоре ему надоело, и он уложил ее на спину прямо на отвратительный грязный пол туалета. Встав на колени прямо над ее лицом, он высвободил из-под корсета ее большие груди. Она сжала их руками, и он, поместив член между ними, начал двигаться, задрав ее ноги и держа их под коленками. Тем временем Беллатриса жадно лизала его яйца и поросшую черными волосами промежность. Барти громко стонал, поминутно называя ее "сукой", и двигался все быстрее, хрипло порыкивая.
     В конце концов, едва не кончив, он слез с нее и лег на спину, а она, сначала с наслаждением слизав потекшую из его головки сперму, улеглась на него сверху, задрав ноги и перехватив их под коленями. Барти вновь всунул член ей в задницу и стал толкаться в нее снизу, так же быстро, как и до этого. При этом он одной рукой больно шлепал ее грудь и выкручивал темные набухшие соски, а другой яростно теребил ее клитор. Не прошло и пяти минут, как Беллатриса завизжала, и, не удержавшись от оргазма, стала безудержно писать. Моча заливала пол под ними, а Барти, под ее безумные возгласы, продолжал долбиться в ее попку с бешеной скоростью, уже полностью выходя наружу. Наконец, не будучи в силах сдерживаться дольше, он с диким ревом кончил. Полностью излившись, он вышел из нее, и тут же вся его сперма с громким неприличным звуком вытекла на его лобок, заливая черные волосы. Он скинул с себя все еще скулящую от оргазма Беллатрису и, притянув ее голову к себе, заставил слизать все до капли...
     — Блядь, это был мой лучший секс за последние несколько лет, — тяжело дыша, произнес Барти.
     — Ублюдок, у меня теперь вся голова мокрая! — пытаясь отдышаться, прохрипела Беллатриса, улыбаясь. — Но мне понравилось.
     — Я знаю, как нужно трахать таких грязных шлюх как ты! — усмехнулся он. — Ладно, я пошел. Смотри, как бы Аберфорт тебя не прирезал за то, что ты здесь весь пол зассала.
     — В этом чертовом свинарнике даже не заметно, — отмахнулась она, — Кстати, я не против встретиться еще разок!
     — Через недельку, у меня, — улыбнулся Барти.

16. ТЕМНЫЙ ЛОРД ПРЕДПОЧИТАЕТ АНАЛ (Лаванда Браун/Волан-де-Морт)

     Don’t they know my nigga Gutter fucking kidnap kids
     Fuck them in the ass...
     (THE NOTORIOUS B.I.G., 1997)
     Неизвестно, каким образом несколько Пожирателей Смерти смогли незамеченными проникнуть в Хогсмид. Нападение произошло в одном из кафе. Погибших не было, но были похищены несколько учеников, в том числе и Лаванда Браун.
     Похищенных оглушили, поэтому очнулась она только через несколько часов. Открыв глаза, Лаванда резко села, недоуменно озираясь по сторонам. Она лежала в каком-то огромном мрачном зале у стены, абсолютно обнаженная. Заметив, что в зале кроме нее кто-то есть, она подтянула к груди колени и сжалась в комок, пытаясь прикрыть свою наготу. Из противоположного угла комнаты к ней двигался кто-то высокий и худой, кто-то закутанный в черную мантию до самых пят и абсолютно лысый. С ужасом осознав кто это, Лаванда громко завизжала.
     — Заткнись! — приказал холодный голос, который, казалось, шептал. — Почему ты орешь? Тебя пытают? Тебя собираются убить? Отвечай почему!
     — Я-я... М-мне страшно... — каким-то чудом заставила себя произнести Лаванда, понимая, что молчание может стоить очень дорого.
     — Страшно... — с упоением прошептал Темный Лорд, — Что ты знаешь о страхе, маленькая сучка?! Ты еще не испытывала настоящего страха. Я могу заставить тебя корчиться от нестерпимых пыток, выпустить тебе кишки, отправить тебя на растерзание диким волкам! Но я не сделаю этого... Кто знает, может быть потому, что сегодня у меня хорошее настроение, а может быть потому, что такими вещами я уже занимался вчера...
     — Пожалуйста! Отпустите меня! — закричала Лаванда, кое-как отойдя от шока. — Почему именно я!!!
     — Заткнись, мразь! — заревел Волан-де-Морт. — Я не собираюсь пытать тебя, я уже сказал! Все, что мне нужно от тебя — это хорошо проведенная пара часов этим вечером и все!
     — Ч-что... Что это значит? — сквозь слезы спросила перепуганная Лаванда, отодвигаясь от все ближе подходящего Волан-де-Морта.
     — Не притворяйся наивной невинной дурочкой! — закричал тот. — Ты прекрасно поняла, что я имею ввиду! Я хочу тебя трахнуть!
     — Н-нет, пожалуйста, не надо!!!
     — Тебя кто-нибудь спрашивает?! Хозяин хочет — хозяин берет, ясно? — сказал Темный Лорд, подойдя к ней вплотную и наклонившись прямо к ее лицу.
     — Пожалуйста, не надо... Я не хочу... — продолжала причитать Лаванда, стараясь не смотреть ему в глаза.
     Волан-де-Морт больно шлепнул ее по щеке и тихо спросил:
     — Я неприятно выгляжу, не так ли? Именно поэтому ты так сильно противишься, верно?
     Дрожа всем телом, Лаванда едва заметно кивнула.
     — Иди за мной! — приказал Темный Лорд. — Ползи на четвереньках, как рабыня.
     Обреченная Лаванда медленно встала на четвереньки и последовала за ним. Он сел в высокое кресло с резными ножками и подлокотниками, стоящее на невысоком постаменте в центре зала и сказал:
     — Теперь запомни: ты — моя рабыня. Ты должна выполнять все, что я пожелаю. Беспрекословно. Ты поняла?
     Лаванда кивнула, стоя на коленях перед ним.
     — Я не слышу?!
     — Да.
     — Да, мой Лорд!!!
     — Да, мой Лорд!
     Удовлетворенно кивнув, Волан-де-Морт поднялся, для того, чтобы скинуть мантию и взмахом палочки сковать ей руки тяжелыми наручниками, и, усевшись обратно, приказал ей:
     — Я хочу, чтобы ты отсосала мой член.
     Лаванда, испуганно глядя на его обнаженное тело, медленно подползла к нему. Однако его тело не показалось ей уродливым, единственным отличием от нормального в нем было лишь то, что кожа была бледно-серого цвета, и на нем не было ни единого волоса. Приблизившись, она осторожно дотронулась кончиком языка до головки, почувствовала, что он напряжен до предела. Потом она медленно провела по нижней его стороне языком.
     — Хватит медлить, соси его! — прикрикнул на нее Лорд. — Учти, что если мне не понравится то, что ты делаешь — я убью тебя!
     Эта угроза подействовала на Лаванду лучше любого принуждения, и она тут же обхватила его каменный стержень губами. Лаванда сразу же старалась делать все так хорошо, как только умеет. Она заглатывала член больше чем наполовину, засасывала его так сильно, как только могла, облизывала красную головку, проводила губами вдоль всей длины сбоку. Не меньше внимания она уделяла его яйцам: лизала их, брала в рот то одно, то другое, посасывала мошонку.
     — О, даа... Ты стараешься, сучка, — протянул Волан-де-Морт, закрыв глаза и положив руку на ее голову. — Сразу заметно, что ты отъявленная шлюха, которая трахается с первыми встречными...
     Продолжая ласкать Темного Лорда , Лаванда вдруг почувствовала, что испытывает какое-то непонятное чувство гордости. Да, он был ей неприятен, да это было унизительно, но осознание того, что самый великий злой волшебник выбрал именно ее, было ей лестно.
     — Ладно, хватит, — сказал Лорд и небрежно оттолкнул ее. — Теперь я хочу, чтобы ты встала раком. И не делай вид, что не знаешь как это!
     Лаванда беспрекословно встала в указанную позу, уперевшись щекой в холодный каменный пол, потому что руки вдруг, по мановению руки темного властелина, оказались сцеплены наручниками за спиной. Волан-де-Морт поднялся из кресла и подошел к ней, любуясь ее изящной стройной фигуркой, выгнутой спинкой, круглой пышной попкой и прекрасным видом ее гладко выбритых половых губ.
     — Весьма неплохо для такой молоденькой как ты... — протянул он. — Сколько тебе? Отвечай!
     — Мне ****надцать, мой Лорд, — ответила Лаванда.
     — Отлично, — хлопнул в ладоши Волан-де-Морт. — У меня не возникает сомнений в том, что ты уже давно не девственница, но это не имеет значения. Темный Лорд предпочитает анал!
     Лаванда боязливо поежилась, сведя колени вместе.
     — У тебя ведь уже было и такое, не правда ли? — обходя ее вокруг, спросил Темный Лорд.
     — Н-нет, мой Лорд...
     — Нет? — удивленно вскинул брови Лорд. — А я думал, что анальный секс сейчас популярен среди молодежи... Ну, значит, я буду первопроходцем, это всегда весело!
     И он, рассмеявшись, наотмашь шлепнул ее по ягодице, оставив красный отпечаток своей ладони. Лаванда сжала зубы и болезненно простонала, а он устроился над ней на полусогнутых ногах и, взмахом палочки смазав ее анус, просунул внутрь два пальца. Это не причинило ей никакой боли, ей даже стало приятно. Несколько раз всунув и высунув их, Волан-де-Морт добавил третий палец. Когда же он вставил в нее четвертый, Лаванда уже закусила губу от боли. Он двигал рукой все чаще и быстрее, и вскоре его пальцы входили в ее попку полностью, до самых костяшек. Вскоре он добавил и большой палец, вызвав у Лаванды резкий всхлип. Двигая в ее попке всеми пятью пальцами, Лорд одновременно ласкал другой рукой ее киску: поглаживая ее, проникая внутрь двумя пальцами, потирая клитор. Лаванда, чувствуя непередаваемую смесь легкой боли и наслаждения, негромко постанывала. Потом Волан-де-Морт стал растягивать ее анус двумя пальцами обеих рук, любуясь открывающимся видом и смачно плюя в открывшееся отверстие. Наконец, посчитав, что ее сфинктер достаточно расслаблен, он схватил свой член и без предупреждения вонзил его до середины в ее тугую девичью попку. Лаванда громко вскрикнула потому, что член был толще, чем пять сведенных вместе пальцев, и, когда Лорд начал с усилием продвигаться еще глубже, стала причитать что-то малоразборчивое, моля его прекратить. Однако Темный Лорд не был Темным Лордом, если бы решил все-таки пощадить бедную девочку. Вместо этого, войдя в нее до самого основания, он начал быстро вбиваться в нее, несмотря на то, что это было довольно трудно, так как ее попка была очень узка, и сфинктер туго сжимал член. Лаванда громко стонала, ее щека больно упиралась в пол, а колени болели из-за долгого стояния на них. Волан-де-Морт, ускорившись настолько, что яйца стали с шумом шлепаться о ее промежность, вскоре немного поубавил темп, чтобы просунуть внутрь указательные пальцы и, раздвигая ими ее анус, продолжить. Теперь Лаванде было по-настоящему больно, и она едва ли не скулила под его напором.
     Спустя некоторое время Волан-де-Морт вышел из нее и, присев на корточки перед ее задницей, облизал раскрытый анус. Лаванда поначалу обрадовалась, решив, что может хоть немного передохнуть, но тут же разочаровалась — он снова просунул в нее все пять пальцев. Но сейчас он не стал двигать ими взад-вперед, а стал просовывать руку внутрь еще глубже. Таким образом, скоро его рука находилась в ее попке по запястье. Лаванда уже почти кричала от боли, но Лорд умело компенсировал свои действия ласками ее нежной киски. Медленно шевеля рукой, находящейся в ее заднице, он произнес:
     — Ну что, сучка, как тебе Темный Лорд, а? Это лишь малая часть того, что я умею!
     Медленно вытащив руку, он приказал ей:
     — Тужься! Я хочу посмотреть на это, малышка!
     Лаванда стала делать, что сказано, а Волан-де-Морт, широко улыбаясь, смотрел, как в раскрытой попке показалась кишка. Лизнув ее, он шлепнул Лаванду по ягодице, а потом расстегнул наручники, освободив ей руки. А потом он перевернул ее на спину и, подхватив ее за бедра, приподнял так, что теперь она стояла на плечах, поддерживаемая его руками. Сам он, повернувшись спиной и, наклонившись и уперевшись руками в колени, вновь вошел в ее задницу. После того, как в ее попке побывала рука Волан-де-Морта, она почти получала удовольствие от того, что сейчас там находился его член. Она положила руку между ног и стала ласкать себя. Темный Лорд, устроившись поудобнее и ускорившись, приказал ей, сквозь низкие протяжные стоны:
     — Шлепай меня, сучка! Шлепай мою задницу!
     Лаванда, несколько обрадовавшись, с улыбкой шлепнула его по правой ягодице. Затем по левой. Затем еще и еще. Потом она, почувствовав приближение оргазма, стала теребить клитор, свободной рукой вцепившись в его задницу. Пару минут спустя она громко закричала, содрогаясь всем телом, а Темный Лорд, до этого бешено долбившийся в ее попку, вышел из нее и, не успев даже схватить свой член, кончил. Лаванда была поражена, увидев, что его сперма — черная. Ее было много так, что она залила всю промежность и, стекая по ее киске, капала ей на лицо...
     Минутой позже Волан-де-Морт уже закутался в свою мантию. Вновь усевшись на свой трон, он посмотрел на обессилено лежащую перед ним Лаванду и произнес:
     — Ну, долго мы будем валятся тут? Подъем!
     Лаванда медленно села, потом поднялась на ноги и, стирая пальцем с лица его черную сперму.
     — М-мой Лорд...
     — Не надо! — воскликнул он. — Не надо спрашивать понравилось ли мне. Мне понравилось, но вопрос в том, понравилось ли тебе?
     — Да, мой Лорд.
     — Что я могу сказать? Я польщен, я польщ... — улыбнулся Темный Лорд, почесывая за ухом. — Ах, да! Как же я мог забыть, ведь я же обещал отпустить тебя, если мне понравится?
     Лаванда взволнованно кивнула.
     — Ой, извини, сучка, но тебе не кажется, что глупо было бы верить Темному Лорду?
     Она непонимающе посмотрела на него.
     — Я не собираюсь тебя отпускать, так-то! — весело произнес Волан-де-Морт. — Я убью тебя!
     И он резко направил на нее свою палочку. Лаванда в ужасе упала на колени, но он лишь шутливо воскликнул "Бах!" и рассмеялся.
     — Ладно, пошутили и хватит, — сказал он. — На самом деле я собираюсь оставить тебя своей рабыней навсегда. Старушка Беллатриса уже порядком мне поднадоела, к тому же она постоянно выполняет различные задания, а мне иногда так не хватает женской ласки... Нет, вот правда, ты не поверишь, но Лорд Волан-де-Морт любит нежность...

17. ПАПОЧКА И ПОДРУЖКА (Луна Лавгуд/Ксенофилиус Лавгуд/Джинни Уизли)

     I like girls who like girls
     Kissing on a friend, off-white girls
     (PnB ROCK, 2019)
     Солнце медленно опускалось за холмы, окружающие старую деревушку Оттери-Сент-Кэчпоул. Умиротворенно стрекотали кузнечики, щебетали птицы, теплый ветер разносил по округе легкие пушинки тополиного пуха, которые то и дело опускались на ресницы Луны и Джинни, сидевших на крыльце высокого, напоминающего шахматную ладью дома Лавгудов, стоящего посреди просторных лугов, окруженных круглыми холмами. Подруги сидели на ступенях и рассматривали фотографии в потрепанном фотоальбоме.
     — Девочки, чай готов! — раздался голос Ксенофилиуса из распахнутого настежь кухонного окна.
     — Уже идем, пап! — крикнула Луна и захлопнула альбом. — Пойдем, Джинни, сейчас попробуешь папин фирменный пирог с земляникой!
     Через несколько минут они втроем уже весело болтали, обсуждая учебу в Хогвартсе и однокурсников.
     — Да-а, а я вот уже начал подзабывать годы своей юности, — протянул Ксенофилиус после очередной веселой истории, рассказанной Джинни.
     — А я думала, молодость остается в памяти навсегда, — сказала Джинни, доедая второй кусок изумительного пирога.
     — Остаются, если постоянно вспоминать, — сказал он. — А я редко вспоминаю о своей учебе в Хогвартсе, да и своих друзей с тех времен уже не сыскать: все разбежались по своим делам, кто куда...
     — Да ладно, пап, ведь приезжал же к тебе недавно твой однокурсник Стивен, — сказала Луна, погладив отца по плечу.
     — Да, а до этого я его семнадцать лет не видел, с тех самых пор, как ты родилась, — усмехнулся Ксенофилиус и, допив остатки чая, поднялся с места и стал убирать со стола.
     — Ну, ладно, спасибо, папочка! Мы с Джинни наверх, — сказала Луна, тоже поднявшись из-за стола.
     — Спасибо, мистер Лавгуд! — кивнула Джинни.
     — Ой, какие глупости! — махнул он рукой. — Какой еще мистер? Просто дядя Ксен!
     — Он не любит, когда его называют "мистер", — прошептала Луна, когда они вышли с кухни. — Я же тебе говорила: называй его "дядей Ксеном".
     — Ну ладно, ладно, просто это... Непривычно как-то, — успокоила ее Джинни.
     Комната Луны на третьем этаже оказалась очень просторной. Она была такая же круглая, как и кухня, поэтому создавалось ощущение того, что помещение намного больше чем есть на самом деле. Кровать с треугольным прозрачным балдахином стояла прямо напротив входной двери, по обе стороны от нее стояли маленькие тумбочки, изрисованные детскими рисунками. Маленький диванчик стоял около окна, а письменный стол, такой же разукрашенный, как и тумбочки, находился у противоположной стены, на которой висело бесчисленное количество разных вырезок из "Придиры", фотографий и прочей ерунды.
     — Ну, так что ты там говорила насчет того сна, что тебе вчера приснился? — спросила Луна, забравшись с ногами на кровать.
     — О, мне приснилось, — начала Джинни, сев рядом с ней и повалившись на спину, — Что мы с тобой оказались в Ванной Старост... Только ты и я, представляешь?
     — И что же мы там делали? — спросила Луна, сложив ноги по-турецки и поправив упавший на лицо Джинни локон волос, в свете солнца из окна отливавших золотом.
     — Сначала мы залезли в тот большой бассейн, что посреди ванной, и просто болтали, но потом... Потом ты положила свою руку туда, и я чуть не потеряла рассудок от удовольствия, — рассказывала Джинни, смотря в большие голубые глаза Луны.
     — О, боже, Джинни, неужели я это сделала?! — воскликнула она, прикрыв рот ладонью.
     — Да, а что мы вытворяли потом... — мечтательно протянула Джинни, проведя рукой по оголенному бедру Луны.
     — У меня есть идея, — сказала Луна. — Вместо того, чтобы рассказывать, ты можешь показать все это вживую. Как тебе?
     — Черт, как же я хочу тебя, Луна! — прошептала Джинни и набросилась на нее, опрокинув на спину и прижав телом к постели.
     Та только засмеялась и обняла подругу ногами за талию, впившись в ее губы долгим и страстным поцелуем. Джинни же просунула руку между их тел и, забравшись под майку Луны, мягко сжала в ладони ее небольшую девичью грудь. Луна тихонько простонала ей в губы, и положила руку на ее голову, поглаживая мягкие рыжие локоны. Когда у обеих кончился воздух, Джинни оторвалась от ее губ и стала покрывать поцелуями ее щеки, подбородок и шею, оставляя влажные следы. Постепенно она спускалась все ниже и, высвободив грудь Луны из-под декольте майки, стала нежно облизывать ее набухшие розовые соски. Луна, крепко обхватывая Джинни за талию ногами, выгибалась всем телом и протяжно стонала, с каждой минутой все громче и громче.
     — Луна, я думаю нужно остановиться, а то твой папа услышит! — сказала Джинни, подняв голову.
     — Да брось, — быстро пробормотала она, — Мы на третьем этаже, он — на первом, а стены и потолки у нас очень толстые. К тому же, он, вряд ли будет против: он говорил, что на шестом курсе встречался с парнем...
     Усмехнувшись, Джинни последний раз лизнула левый сосок подруги и снова накрыла ее губы своими. Луна перевернула ее на спину, а потом, оторвавшись от ее губ, спустилась вниз и, стянув с нее шорты вместе с трусиками, раздвинула ее ноги в стороны, задрав их вверх. Увидев перед собой влажную розовую киску, гладко выбритую с оставленной узенькой полоской рыжих волос на лобке, Луна наклонилась и провела кончиком языка по половым губкам, словно пробуя их на вкус. Джинни вздрогнула от удовольствия и невольно подалась бедрами ей навстречу, тихонько ахнув. Луна еще несколько раз лизнула ее губки самым кончиком язычка и пару раз поцеловала полоску волос на ее лобке, словно нарочно не переходя к более активным действиям. Джинни, не выдержав, зашептала сквозь стиснутые зубы:
     — Луна, какого черта ты делаешь? Отлижи мне скорей, я больше не могу!
     Рассмеявшись, Луна облизала указательный палец и ввела его в Джинни, раздвинув губки двумя пальцами другой руки. Щекоча языком ее клитор, она стала медленно двигать им внутри нее, полностью входя внутрь и мягко надавливая на стенки влагалища. Джинни, положив руки на свои бедра, держа их раздвинутыми как можно шире, тоненько постанывала, закусив нижнюю губу, и смотрела на белокурую голову Луны между своих ног. Луна, двигаясь в ней пальцем, лизала ее мокрые губки и клитор, время от времени просовывая язык внутрь вместе с пальцем. Чувствуя ее изумительный вкус, она получала настоящее удовольствие и старалась доставить подруге как можно больше наслаждения. Добавив второй палец, она стала двигать рукой быстрее, а ее язык ласкал киску Джинни уже просто с бешеной скоростью. Однако скоро рука устала, и Луна, раздвигая половые губы пальцами, стала ласкать ее влагалище языком, то и дело входя в него языком.
     Спустя некоторое время стоны Джинни стали уже совсем громкими, и Луна, понимая, что она уже близка к оргазму, оторвалась от ее киски и прошептала:
     — Теперь твоя очередь, детка!
     Немного разочарованно вздохнув, Джинни встала на четвереньки над Луной, которая улеглась на спину и задрала вверх ноги, стянув трусики и кинув их на пол, задом наперед, так что ее голова оказалась как раз между ног подруги. Задрав ее ноги еще выше, она наклонилась и, положив руки на ее ягодицы, принялась ласкать ее язычком. Луна же стала входить в Джинни двумя пальцами, глядя на ее гладкую розовую киску снизу вверх. Время от времени она приподнимала голову и, раздвигая пальцами половые губы в стороны, просовывала во влагалище язык или легонько покусывала их, слегка оттягивая.
     Стараясь доставить Луне как можно большее удовлетворение, Джинни, заметив на тумбочке расписной фарфоровый амулет, представляющий из себя идеально ровный цилиндр с закругленными краями, облизала его, чтобы смазать, и медленно ввела в ее вагину.
     — Ооох, Джинни... Глубже, пожалуйста..., — сквозь стоны бормотала Луна, продолжая ласкать ее руками.
     Джинни, введя в нее импровизированный фаллоимитатор почти до самого конца, засосала губами ее клитор, а затем стала размеренно двигать фаллосом взад-вперед, ускоряясь с каждым движением. Вместе с тем она быстро-быстро щекотала кончиком языка ее клитор и то и дело целовала гладко выбритый лобок. При этом Луна доставляла ей ничуть не меньшее удовольствие, двигаясь в ней уже тремя пальцами и старательно вылизывая ее киску и промежность.
     — Джинни, я скоро... Скоро кончу! — почти что закричала она через пару минут.
     — Боооже, это фантастика! — сквозь стоны протянула Джинни, чувствуя, как тело подруги пробрала дрожь оргазма.
     Мгновение спустя и она отдалась нахлынувшему оргазму, введя фаллос в Луну до самого конца и, прогнувшись в спине, запрокинув голову и громко выкрикивая ее имя...
     — Тебе понравилось? — тяжело дыша, спросила Луна пару минут спустя.
     — Это было настолько восхитительно, Луна, что...
     — Мне тоже, — не дала она ей договорить. — Но у меня есть идея: продолжить еще круче.
     — Что ты имеешь ввиду? — удивилась Джинни.
     — Мой папа, — сказала Луна. — Мы просто обязаны пригласить его.
     — О, Господи, Луна, ты спишь со своим отцом?! — воскликнула Джинни, вытаращив глаза.
     — Нет, он всегда спит у себя. Один. Я думаю, ты имела ввиду, что мы с ним занимаемся сексом — это правда, — нарочито спокойно объяснила Луна.
     — Но это же..., — пораженно пробормотала Джинни. — Это так...
     — Круто, — закончила за нее Луна. — Папочка лучший, Джинни, ты в этом убедишься сама. И отказы не принимаются!
     Не успели Луна и Джинни отдышаться, как послышался стук в дверь.
     — Луна, все хорошо? — спросил приглушенный голос Ксенофилиуса.
     — Да, папа, заходи скорей! — крикнула Луна, и обратилась к Джинни, — Не волнуйся, он ведь никому не расскажет. Просто получай удовольствие!
     — О, доченька, вы уже..., — вскинул брови Ксенофилиус.
     Он с восхищением смотрел на лежащую в крайне непристойной позе Луну: с раздвинутыми ногами, в задравшейся юбке, голубой маечке, из-под декольте которой виднелись ее груди, и без трусов, и на смущенно сжавшую ноги вместе Джинни, тоже в обтягивающей белой майке и без трусиков.
     — Да, мы уже вовсю веселимся, присоединишься? — игриво подмигнула ему Луна.
     — Разумеется, если Джинни не будет против, — улыбнулся он.
     Джинни, улыбнувшись, произнесла:
     — Я вовсе не против, просто это так... Странно.
     — Просто расслабься, — погладив ее по плечу, прошептала Луна и лизнула ее щеку.
     Ксенофилиус стал поспешно раздеваться и, сняв с себя всю одежду, подошел к краю кровати. Джинни посмотрела на его твердо стоящий член — длинный и жилистый. Волос на его теле не было вовсе, и ей безумно захотелось облизать его всего, каждый дюйм его стройного тела. Тем временем, Луна подползла к нему на четвереньках и, крепко сжав член в кулаке, провела языком по его нижней стороне до самого кончика головки. Впервые в жизни увидев, как дочь ублажает собственного отца, Джинни испытывала острое и трепетное чувство чего-то запретного и особенно развратного, отчего все волнение и стыд куда-то испарились, оставив лишь нарастающее возбуждение. Луна старательно облизала пенис отца, не оставив сухим ни дюйма, а затем, положив руки на его бедра, обхватила губами головку и начала сосать его. Ксенофилиус положил руку на голову дочери и прикрыл глаза, хрипло постанывая.
     Спустя пару минут Джинни тоже устроилась перед ним на четвереньках и лизнула напряженный мускул его бедра. Открыв глаза, Ксенофилиус, посмотрел на нее и, вытащив свой ствол изо рта Луны, крепко сжал его у основания так, что головка налилась красным цветом, и провел им по губам Джинни. Она с готовностью открыла рот и обхватила его губами. Ксенофилиус стал несильно толкаться в ее рот, прижимая к своему гладкому лобку голову Луны.
     — О, дааа, Джинни, это изумительно! — сквозь стоны произнес он, поглаживая ее выгнутую спинку.
     — Папа, неужели я тебе доставляю меньше удовольствия? — притворно обиженным тоном спросила Луна, посмотрев на него снизу вверх.
     — Ну что ты, малышка, нет конечно! — успокоил ее Ксенофилиус.
     Усмехнувшись, Луна стала кончиком языка щекотать его яйца и боковую сторону члена. Теперь Ксенофилиус положил обе руки на головы подруг и, запрокинув голову назад, глухо стонал, продолжая толкаться в рот Джинни. Затем, прервавшись, он вышел из ее рта. Девушки прижались губами к его члену каждая со своего боку, и он продолжил двигаться, прижимая их головы к члену и глядя, как он скользит между их губ. Его возбуждение стремительно нарастало, и дыхание становилось все учащеннее и тяжелее. Луна крепко сжимала рукой его ягодицу, а Джинни ласкала рукой сжимающиеся яйца, мягко обхватывая их ладонью, оттягивая мошонку и поглаживая напряженную промежность.
     Потом Джинни слезла с кровати и села на пол прямо под Ксенофилиусом. Запрокинув голову вверх, она с удовольствием лизала его гладковыбритую промежность и плотно сжавшиеся яйца, в то время как Луна ритмично сосала его член, придерживая его у основания. Плотно обхватив губами его стержень, она быстро двигала головой взад-вперед, а Ксенофилиус крепко держал ее за высокий хвост, в который были убраны ее белокурые волосы. Джинни, облизывая его мошонку и промежность, одновременно с этим ласкала и себя, двигаясь в киске указательным пальцем, а тяжелый запах мужского тела и пота возбуждал ее особенно сильно.
     Скоро она почувствовала, как он напрягся, и поняла, что он вот-вот кончит. В то время как она принялась особенно старательно лизать его яйца и самое основание члена, Луна, заглотив его ствол особенно глубоко, так что на ее глазах даже выступили слезы, с громким звуком отпустила его и стала быстро щекотать кончиком языка его уздечку и чувствительную область под ней. Ксенофилиус положил руки на свои бедра, чтобы не стимулировать член, и, громко застонав, дернулся и напрягся до предела. Из кончика головки потекла сперма. Часть ее досталась Луне, а остальное стекало по члену вниз, и Джинни жадно слизывала ее, смачно причмокивая и тихонько мурлыкая.
     — Ооох... Девочки, это просто неописуемо! Я уже очень давно не испытывал такого оргазма! — тяжело дыша, хрипло сказал Ксенофилиус.
     Без сил он растянулся на постели, а Луна, склонившись над Джинни, поцеловала ее, перелив сперму из своего рта в ее. Джинни выпустила ее так, что она стала стекать по ее подбородку, а остатки проглотила и чмокнула Луну в щеку.
     — Папочка, ты лучший! — прошептала Луна и начисто облизала его постепенно расслабляющийся член.
     — Думаю, что уже через несколько минут я буду готов опять, — сказал Ксенофилиус, поглаживая ее по голове.
     И уже пять минут спустя он подтянул к себе Джинни и, устроившись вместе с ней на боку, приподнял ее ногу вверх.
     — Я вам помогу, — сказала Луна и, взяв его член, ввела его во влагалище Джинни.
     — Ах, какая же ты узенькая, малышка! — хрипло произнес он, оказавшись в ней.
     — Ч-черт, а ты такой твердый, — простонав сказала Джинни. — Жаль, что ты не мой папа!
     — Эй! — нарочито возмущенно воскликнула Луна.
     Сняв юбку и майку, она тоже улеглась на бок, но вверх ногами по отношению к ним. Голова Джинни оказалась прямо между ее ног, и она тут же принялась с наслаждением ласкать языком ее киску. Луна, в свою очередь, жадно лизала ее клитор и то и дело появляющийся наружу ствол отца. Кроме того, она просунула руку между их ног и теребила в ладони его яйца и массировала промежность. Ксенофилиус громко стонал, чувствуя, как плотно обхватывают его член стенки влагалища Джинни и положил руку на ее горло, слегка сжимая его. Он быстро толкался в нее, согнув ноги в коленях и всем телом вжимаясь в нее как можно плотнее. Джинни стонала резко и отрывисто, прикрыв глаза и вылизывая киску Луны.
     Спустя минут десять, когда все они уже были возбуждены до предела, Луна сказала:
     — Папа, может быть ты уделишь немного внимания и своей дочери?
     Она легла на спину и задрала ноги так, что колени почти касались постели сбоку от нее, и положила руки на ягодицы. Ксенофилиус, выйдя из Джинни и страстно поцеловав ее напоследок, встал на четвереньки задом к Луне и, оттянув член вниз, ввел его в ее раскрытую розовую киску. Джинни удивленно вскинула брови: такую позу она видела впервые.
     — Поза неудобная, но очень классная, — подмигнул он ей и, опустив голову и плечи на постель, стал толкаться в Луну снизу вверх.
     — Я такого еще никогда не видела! — восхищенно воскликнула Джинни. Устроившись на четвереньках над Луной так, чтобы та могла ласкать ее киску, она наклонилась и стала облизывать клитор и лобок подруги. Не меньше внимания она уделяла и Ксенофилиусу: лизала его яйца, промежность и налившийся кровью из-за того, что он был оттянут вниз, член. Раздвинув руками его то и дело сокращавшиеся ягодицы, Джинни провела языком по ложбинке между ними, облизав анус. Мужчина судорожно втянул воздух и издал особенно сладостный стон.
     — Да-а, сделай это еще раз, детка, — хрипло произнес он, продолжая двигаться.
     Джинни еще раз провела языком между его ягодиц, затем поцеловала его анус и впилась в него губами. Исполненные наслаждения стоны Ксенофилиуса побуждали ее продолжать, и она, вцепившись в его беспрестанно сокращающиеся ягодицы, с упоением ласкала его. Происходящий разврат кружил голову.
     В то время как она старательно лизала их обоих, Ксенофилиус вшибался в свою дочь все быстрее и быстрее, так что кровать уже сильно шаталась, и скоро стоны Луны, все это время ласкавшей Джинни, переросли в натуральные крики.
     Очень скоро Луна задрожала и полностью отдалась сильнейшему оргазму. Ксенофилиус последний раз вошел в нее до самого основания, чтобы в эти секунды она чувствовала себя полностью заполненной, и остановился, а Джинни стала особенно осторожно щекотать язычком ее набухший клитор.
     — О, да-а-а!!! Папочка-а-а!!! — кричала Луна, извиваясь в сладостных судорогах и крепко сжимая в руках ягодицы Джинни так, что на них оставались следы от ногтей.
     После того, как ее оргазм отступил, Джинни слезла с нее, и Ксенофилиус, выйдя из ее киски, встал на колени и подтянул к себе Джинни. Уложив ее на бок, он задрал ее ноги так, чтобы она прижала их к груди и, наклонившись, облизал ее киску, промежность и анус. Затем он просунул в ее попку средний палец, заставив ее вздрогнуть и простонать от удовольствия.
     — У тебя уже был анальный секс, Джинни? — спросил он, медленно двигая пальцем внутри.
     — Да, но только... Не с мужчиной, я..., — стала объяснять она.
     — Со мной, папа, — сказала Луна немного хриплым после оргазма голосом. — Мы с ней частенько в Хогвартсе забавлялись, и вот однажды я ей показала, как это круто. Знаешь, она даже испугалась сначала, когда я стала просовывать...
     — Ничего я не испугалась! — прервала ее Джинни. — Просто это было немного неожиданно.
     — Понятно, значит, ты не будешь против, если я трахну тебя в попку? — спросил Ксенофилиус, поглаживая ее бедро и добавляя второй палец в ее анус.
     — Я буду только "за", — прошептала она, прикрыв глаза.
     Помассировав ее попку еще некоторое время, он вынул из нее пальцы. Держа член в руке, он провел головкой по ложбинке между ее ягодиц, а затем медленно и осторожно ввел внутрь головку. Джинни напряглась и закусила губу, потому что головка члена была гораздо толще двух пальцев.
     — Расслабься, просто расслабься, — зашептала ей в ухо Луна, успокоительно поглаживая ее по волосам.
     По мере того, как Ксенофилиус продвигался глубже, Джинни стонала все громче и громче, чувствуя тупую боль. Ей казалось, что его стержень вот-вот порвет ее попку.
     Наконец, член оказался в ней полностью. Джинни уже закусила губу и стонала во весь голос, а Луна целовала ее лицо и шептала что-то нежное и ласковое. Сама она просунула в свою попку, более привычную к аналу, три пальца и медленно двигала ими взад-вперед, получая истинное удовольствие.
     Ксенофилиус, начав двигаться, стал постепенно ускоряться, одновременно увеличивая амплитуду движений.
     — Боже! Черт! Блядь! Господи! — стонал он с каждым толчком, чувствуя, насколько узка ее попка, и как крепко стискивает его член сфинктер.
     Выйдя на миг, он просунул внутрь два пальца, а затем, снова продолжая толкаться в нее, засунул их ей в рот.
     — Попробуй на вкус свою попку, — прошептал он, глядя, как она облизывает их.
     Скоро его движения стали очень быстрыми и размашистыми, а Джинни, несмотря на боль, стала получать искреннее наслаждение. Ксенофилиус долбился в нее, положив руки на ее ягодицу и громко шлепаясь об нее лобком. Луна, переместилась и теперь лежала, положив голову на бедро подруги, лаская ее киску пальцами. Несколько раз Ксенофилиус выходил из ануса Джинни, и она жадно сосала его пенис, крепко сжимая его или засовывая в ее попку пальцы.
     Очень скоро он почувствовал, что вот-вот наступит оргазм. Джинни, как он заметил, тоже уже была на грани. Луна быстро-быстро теребила пальцами ее клитор и двигалась двумя пальцами в ее киске, а он принялся толкаться в ее задницу медленнее, но глубже, каждый раз входя по самые яйца.
     Через пару минут Джинни содрогнулась и громко закричала, закрыв глаза и изогнувшись всем телом. Тогда Ксенофилиус, последний раз толкнувшись в нее до самого основания, почти что вышел из ее попки — так, что внутри осталась только головка, — и с хриплым стоном, сжимая член у основания, кончил в нее. Выжав из себя все до последней капли, он обессилено повалился на бок и оперся на локоть. Луна легла возле дрожащей после оргазма Джинни и, припав к ее раскрытой попке, прошептала:
     — Выталкивай, выталкивай сперму, потужься.
     Джинни поднатужилась, и Луна стала слизывать горячую сперму, вытекающую из ануса подруги. Выпив все, она повернулась к отцу и, улыбнувшись, сказала:
     — Папочка, дай знать, когда будешь готов снова!

18. ТАЙНОЕ ОБЩЕСТВО (Чжоу Чанг/Сьюзан Боунс/Пэнси Паркинсон)

     Baby gave me head, that’s a low blow
     Damn she make me weak when she
     deepthroat
     (Young M.A., 2016)
     Однажды после урока зелий, к Сьюзан подошла высокая черноволосая девушка и, не сказав ни слова, всучила ей аккуратно сложенную записку. Сьюзан, на всякий случай, отойдя подальше от одногруппников, развернула ее и прочла. Она не сразу поверила в написанное: это было приглашение в общество лесбиянок. Да, она предпочитала девушек, но даже не догадывалась, что в Хогвартсе существует такая организация. В записке говорилось, что она ни в коем случае не должна никому рассказывать об этом приглашении, и не пытаться что-либо узнать у других студентов. Ей предлагалось прийти этим же вечером в давным-давно закрытый женский туалет на третьем этаже — в тот самый, где уже с полвека завывала Плакса Миртл.
     Весь остаток дня Сьюзан раздумывала над этим предложением, и, в конце концов, все же решилась. К назначенным восьми часам она уже стояла перед дверью в заброшенный туалет. Нерешительно потянув за ручку, она медленно открыла дверь.
     — Привет! — поприветствовала ее та же семикурсница, что передала ей записку. — Так значит, ты все же решила прийти?
     Сьюзан кивнула, осматривая туалет. Кроме них в нем никого не было.
     — Не удивляйся, что здесь никого нет, — сказала черноволосая девушка, — Наше, ммм... убежище, находится немного ниже.
     — Ниже? — удивилась Сьюзан.
     — Да, сейчас мы туда спустимся, — просто сказала девушка и улыбнулась. — Я Тори, кстати, Тори Блэк.
     Она подошла к одному из умывальников и, наклонившись к ржавому крану, что-то прошипела. Умывальник тут же стал медленно съезжать под пол, образовав, в конце концов, узкий прямоугольный проход, резко уходящий куда-то вниз.
     — А вот и вход, — весело сказала Тори Сьюзан, стоящей с широко раскрытым ртом от удивления, — Ты первая.
     Сьюзан медленно подошла к черному проему и нерешительно присела на корточки, готовясь скользнуть вниз.
     — Не бойся, посадка будет мягкой! — сказала Тори и подтолкнула ее в спину.
     Спустя несколько минут скольжения, Сьюзан почувствовала, что каменная труба изогнулась под прямым углом и она, пролетев несколько метров вперед, приземлилась на огромную кучу сена. Спрыгнув на пол — очень вовремя, потому что Тори вылетела из трубы вслед за ней — она, отряхивая перекосившуюся плиссированную юбку и джемпер от сена, с опаской огляделась.
     — Понравилось кататься? — ухмыляясь, спросила Тори, спрыгнув с кучи вслед за ней, — Теперь еще пять минут, и мы пришли.
     — Что это за место? — спросила Сьюзан, пока они шли темными узкими коридорами, пахнущими сыростью и затхлостью.
     — Это Тайная Комната, — зловеще прошептала Тори. — Да, да, та самая, из которой пять лет назад выползало чудовище. Не волнуйся, теперь там абсолютно безопасно, малышка!
     Вскоре они очутились у древней каменной двери, испещренной узорами с изображением змей.
     — Ну, вот мы и пришли! — сказала Тори и коснулась палочкой головки одной из сотен каменных змей на тяжелой двери.
     Дверь стала медленно сдвигаться в сторону, уходя в стену, и Сьюзан увидела за ней огромный зал. Он был так огромен, что потолок его терялся высоко-высоко во тьме, а противоположная стена, представляющая собой гротескное изображение головы Салазара Слизерина, была так далеко, что серый пар, клубящийся по залу, едва позволял ее разглядеть. Когда они достигли центра комнаты, Тори торжественно воскликнула:
     — Новый член нашего общества — Сьюзан Боунс!
     Послышались разрозненные приветственные крики, слившиеся в один.
     Было в этих звуках что-то зловещее. Сьюзан огляделась и увидела, что у стен, на жестких деревянных скамьях, сидит множество девушек. По цветам галстуков было ясно, что все они принадлежат разным факультетам, однако на всех были большие черные капюшоны, полностью скрывающие лица.
     — Сьюзан, то, что ты пришла сюда — расценивается как принятие приглашения в наше общество, — объяснила Тори, — Однако, чтобы считаться полноправным членом общества, необходимо пройти испытание. Прошу заметить, что отказаться ты уже не вправе.
     Сьюзан лишь кивнула в знак согласия. Может быть, ей и не улыбалось постоянно лазить в эту пещеру, но было жутко интересно, хотя и немного боязно, из-за странности всего происходящего.
     — Тогда начнем, Сьюзан, — сказала Тори. — Сперва разденься.
     Сьюзан непонимающе посмотрела на нее.
     — Что? — переспросила она.
     — Раздевайся, — спокойно произнесла Тори, — Испытание невозможно пройти в одежде.
     Сьюзан, которой вовсе не хотелось раздеваться перед таким количеством народа, поняла, что отступать некуда и, стянув через голову черный джемпер, стала медленно расстегивать пуговицы блузки.
     — Дай-ка я тебе помогу, милая, — сказала вдруг Тори и, подойдя к ней, в один миг расправилась с оставшимися пуговицами, а затем расстегнула молнию на ее юбке.
     Оставшись в одном лишь простом белом комплекте белья, черных чулках и школьных туфлях, Сьюзан стыдливо поежилась, однако зрители и не думали смеяться и, кажется, смотрели на нее с огромным интересом. Зайдя ей за спину, Тори расстегнула застежку лифчика и кинула его к валявшимся на холодном каменном полу юбке, блузке и джемперу. Сьюзан попыталась прикрыть обнаженную грудь руками, но Тори перехватила ее руки за запястья и прошептала:
     — Не нужно стесняться...
     Она, чуть ли не силой стянула с покрасневшей как рак Сьюзан, трусики, туфли и чулки, оставив ее совершенно голой под взглядами пары десятков сверстниц. Потом она вдруг прижалась к ней всем телом и бесцеремонно просунула руку между ее ног. Сьюзан резко вдохнула, когда пальцы коснулись ее половых губ, и попыталась было отстраниться, но Тори крепко обняла ее свободной рукой за талию, не давая увильнуть.
     Тем временем, к ним подошла одна из девушек в капюшоне, держа в руках что-то вроде бронзового блюдца, на котором дымилась некая смесь из трав. Она поднесла ее к самому носу Сьюзан, и та, вдохнув тяжелый аромат неизвестных растений, обмякла в руках Тори, продолжавшей ласкать пальцами ее киску.
     Очнувшись от забытья, Сьюзан обнаружила, что лежит в крайне неудобной позе со связанными за спиной руками и, кроме того, она чувствовала, что очень сильно возбуждена. Тори и еще две девушки, заметив, что она очнулась, подошли к ней, а остальные снова с интересом стали наблюдать за их действиями. Сопровождавшие Тори девушки сняли капюшоны, и Сьюзан узнала в них Пэнси Паркинсон и Чжоу Чанг.
     — Сьюзан, не волнуйся, испытание сейчас начнется, — успокаивающим тоном произнесла Тори, — Пэнси и Чжоу, ммм... Помогут тебе, так скажем...
     И она отошла и села на ближайшую скамью, накинув капюшон и слившись с остальными зрителями. Пэнси и Чжоу скинули школьные мантии и оказались в черных кожаных комбинезонах, почему-то напомнивших Сьюзан Женщину-Кошку. Черные волосы обеих были стянуты в тугие конские хвосты, а ноги были обуты в черные кожаные сапоги на длинных металлических каблуках. При виде этих нарядов, плотно облегающих их округлые формы, Сьюзан возбудилась еще больше и, раздвинула ноги, призывая девушек удовлетворить ее. Но Чжоу и Пэнси не спешили доставить ей удовольствие. Вместо этого Пэнси взяла черную плеть с толстой рукоятью и неожиданно шлепнула ею Сьюзан по груди. Вскрикнув от внезапной боли, Сьюзан, к собственному удивлению, поняла, что ей понравилось. Закусив губу, она подняла голову и посмотрела на Пэнси, тут же нанесшей ей еще один удар. Еще после нескольких шлепков, округлая грудь Сьюзан сильно покраснела, и она стала чувствовать жжение, но, не смотря на это, возбуждалась еще сильнее. Прервав вошедшую во вкус Пэнси, Чжоу наклонилась к Сьюзан и прицепила к ее груди цепочку. Зажимы больно сжали нежные алые соски и Сьюзан, сжав зубы, простонала. Потом Чжоу нацепила толстый черный страпон и, зажав ей нос, чтобы она раскрыла рот, вошла в него. Сьюзан с ужасом почувствовала, как огромный, черный фаллос проникает в ее глотку и, приглушенно застонав, попыталась увернуться. Но Пэнси крепко держала ее сзади за волосы, в то время как Чжоу, стоя над ней на присогнутых ногах, стала быстро с чавканьем толкаться в ее глотку, вызывая у Сьюзан сильные рвотные позывы. Сьюзан, не имея возможности как-либо помешать этому, придушенно стонала, давясь и кашляя. Но Чжоу окончательно вышла из нее только спустя минут десять, показавшихся ей вечностью. Пэнси, продолжая держать ее за волосы, некоторое время, улыбаясь, наблюдала, как Сьюзан сплевывала сгустки слюны, свисающие с ее губ и подбородка, а потом перевернула ее на живот и поставила на четвереньки так, что ее щека больно опиралась о пол, так как руки были крепко связаны за спиной. Затем Чжоу передала страпон ей, а сама взяла такой же длинный фаллоимитатор со специальной рукоятью. Сьюзан, тонким голосом умоляя их отпустить ее, вдруг почувствовала, как пальцы Пэнси стали смазывать ее анус лубрикантом. Она попыталась было перевернуться на спину, но Пэнси, крепко обхватив ее попку обеими руками, резко вошла в нее. Несмотря на то, что в ее анусе оказалась только круглая пластиковая головка, Сьюзан почувствовала тупую боль и закричала. В то же время Чжоу, присев позади нее на корточки, всунула в ее влагалище фаллос до самого конца и стала яростно массировать ее клитор. Пэнси, сделав еще несколько резких толчков, скоро вошла в ее задницу полностью. Сьюзан беспрерывно кричала, чувствуя, как два черных ствола разрывают ее изнутри, но одновременно с этим она чувствовала странное наслаждение. Начав двигаться, Пэнси наклонилась и, опираясь правой рукой о пол, левой стала больно оттягивать цепь, прикрепленную к соскам Сьюзан. Чжоу, быстро-быстро всаживая в Сьюзан толстый фаллос, расстегнула молнию, проходящую между ног на комбинезоне Пэнси, стала лизать ее киску. По мере того, как Пэнси ускорялась, а Чжоу все сильнее терла ее набухший клитор, Сьюзан возбуждалась все сильнее, и вскоре почувствовала, как все ее тело пробрала дрожь. Изогнувшись всем телом, она оглушительно закричала, и тут же Пэнси, выйдя из ее попки, стянула страпон. Закричав так же громко, как и Сьюзан, она, ощущая, как Чжоу быстро ласкает ее киску, раздвинула пальцами половые губки и струя горячей мочи полилась прямо на широко раскрытый анус Сьюзан и язычок Чжоу, жадно глотавшей ее.
     Не успела Сьюзан отойти от оргазма, как Чжоу и Пэнси уже перевернули ее на спину и развязали ей руки. Чжоу нацепила страпон на ее лицо и, отстегнув нижнюю часть комбинезона и, встав на корточки над ее головой, бесцеремонно уселась на него. Руки Сьюзан она положила на свои ягодицы, а сама, держа ее за волосы, стала насаживаться на вертикально стоящий страпон. Пэнси же в это время снова взяла плеть и, больно шлепая ею по ее груди, стала просовывать в ее растраханные киску и попку вишенки. Сьюзан с неприятным звуком выталкивала их, и Пэнси с жадностью ела их, смазанные ее выделениями. Сьюзан, все еще находясь под действием одурманивающей смеси, возбудилась невероятно быстро и несколько минут спустя, когда ее грудь стала красной от ударов плетью, а киска, которую Пэнси, наигравшись с вишенками, стала больно шлепать и покусывать, входя в нее четырьмя пальцами, сжалась внутри, ее снова пробрала судорога оргазма. Чжоу, тоже дико крича от оргазма, кое-как сняла с ее головы страпон и, потерев клитор пальцами, кончила, исторгнув на лицо громко стонущей Сьюзан брызги прозрачной липкой жидкости...
     Сьюзан не помнила, как она очутилась в своей спальне. Последнее, что она помнила, это одобрительные возгласы после того, как Тори объявила, что теперь она является полноправным членом общества. Проснувшись, она долго лежала с открытыми глазами, глядя прямо перед собой. Сейчас она была уверена, что все то, что произошло вчера — был сон. Однако потом, уже поднимаясь с постели, чтобы идти в ванную, она увидела на прикроватной тумбочке записку. Развернув ее и прочтя написанное, она улыбнулась и прошептала:
     — Конечно, я приду еще раз этой ночью...

19. ИЗНАСИЛОВАНИЕ (Гермиона Грейнджер/Винсент Крэбб/Грегори Гойл)

     Rape me
     Rape me, my friend!
     (NIRVANA, 1994)
     Это был обычный совершенно обычный вечер, ничто не предвещало беды. Известно, что на седьмом курсе в школе всем заправляли Кэрроу и Снейп, являющийся чем-то вроде английской королевы — то есть занимал должность директора, но фактически не имел власти. Дела шли хорошо только у слизеринцев, с удовольствием принявшихся помогать Кэрроу "поддерживать порядок" в школе.
     Выйдя с очередной утомительной отработки из большого кабинета где-то в глубине подземелий, Гермиона, с трудом держась на ногах от усталости, направилась к выходу на поверхность. Нужно было еще успеть сделать кучу домашних заданий и постараться при этом выспаться как можно больше, хотя раньше часу ночи лечь не удастся. Однако, не успела она отойти от кабинета Кэрроу и ста метров, как из-за поворота показались Крэбб и Гойл. Их ненавидели абсолютно все. И боялись. Они выполняли большинство грязной работы тиранов: патрулировали коридоры, приводили нарушителей в их кабинеты, пытали. Встреча с ними никогда не сулила ничего хорошего, поэтому Гермиона стала судорожно вспоминать, чем же она могла провиниться.
     Так ничего и не вспомнив, она поравнялась с ними, и тут же Гойл резко схватил ее за плечо, гадко улыбнувшись.
     — Гойл! Немедленно отпусти меня! — громко приказала Гермиона, хотя голос ее дрожал.
     — Ой, извини, ты сама напросилась! — гадко улыбнулся он и с силой оттолкнул ее от себя.
     Гермиона от неожиданности споткнулась и упала на пол, стукнувшись локтем. Юбка задралась, обнажив бедра и белоснежные трусики. Резко оправив ее, Гермиона оперлась руками о пол, чтобы подняться, но Крэбб, подойдя к ней со спины, надавил ногой на ее плечо, заставив снова растянуться на холодном полу.
     — Ты пожалеешь об этом, Крэбб! — в ярости закричала она, резко вскакивая на ноги и злобно глядя ему в глаза.
     — Заткнись, сука! — бросил он и плюнул ей в лицо.
     Он схватил ее за волосы и притянул к себе, крепко прижав к своему телу и обхватив свободной рукой ее за плечи.
     — Мы тебя сейчас выебем так, что ты будешь визжать как свинья! — зарычал он ей прямо в ухо, больно схватив ее за волосы и оттягивая ее голову назад.
     — Какого черта?! Что вы?... Вы не посмеете!!! — закричала Гермиона, безуспешно пытаясь вырваться из цепкой хватки Кребба.
     Сзади подошел Гойл и, запустив руки под ее юбку, сильно сжал ее ягодицы.
     — Кто нам может помешать, Грейнджер? — спросил он. — Мы уже давно подумывали тебя изнасиловать — а тут такой момент! Кричи, визжи, брыкайся, но тебе ничего и никто не поможет, сука.
     — Вы не смеете, ублюдки! Отпустите меня сейчас же! — продолжала надрываться Гермиона, которой не верилось, что уже не спастись.
     — Заткнись!!! — не выдержал Крэбб и наотмашь ударил ее по лицу.
     Упав на пол, Гермиона почуствовала во рту соленый привкус — он разбил ей губу. Слезы, выступившие у нее на глазах от удара, потекли по щекам. С ужасом глядя на двух огромных, физически развитых гораздо больше своего возраста, слизеринцев, она стала поспешно отползать назад, но почти сразу же уперлась спиной в холодную каменную стену.
     — Гойл, зачитай тот фристайл, который вчера Блэйз за завтраком отмочил, — сказал Крэбб, пожирая взглядом сжавшуюся в комок Гермиону, сидящую у стены прижав колени к груди.
     — Ах, этот... Как там было? А, вспомнил, вот:
     Grab your ho's hair,
     Pull her head low down,
     Yeah, she lick me right there,
     She kiss my asshole now...
     — А дальше забыл что ли? — недовольно спросил Крэбб.
     — Угу, — почесывая затылок, кивнул Гойл.
     — Ладно, я думаю она уже и так все поняла, безо всяких фристайлов, — хлопнул в ладоши Крэбб, и повернулся к Гермионе, — Давай, сука, снимай трусы!
     Когда к ней подошел Гойл, Гермиона попыталась было увернуться от него, но он схватил ее за волосы и заставил встать на колени. Крэбб уже успел расстегнуть брюки и подошел к ним, сжимая в кулаке свой толстый член.
     — Эй, я первый! — сказал Гойл, посмотрев на него.
     — Ладно, только недолго, — согласился Крэбб.
     Гойл оттянул голову Гермионы назад за волосы и злобно прошипел, склонившись над ней:
     — Даже не думай кусаться, грязнокровка. Иначе я из тебя фарш сделаю и накормлю им твоих мамочку и папочку!
     Гермиона, мелко дрожа, с ужасом смотрела на его огромный ствол, который он высунул через ширинку: толстый, жилистый член. Схватив его, Гойл приказал:
     — Открой рот!
     Гермиона, продолжая тихонько всхлипывать, едва заметно покрутила головой из стороны в сторону.
     — Ну, ты сама напросилась! — прошептал он.
     Тут же его пальцы зажали ей нос, не давая дышать, и уже спустя несколько секунд ей пришлось открыть рот, чтобы набрать воздуха. В тот же миг Гойл бесцеремонно всунул член ей в рот. Гермиона почувствовала отвратительный соленый привкус и сильный запах пота — видимо, Гойл не мылся после того, как последний раз занимался сексом. Ей стало ужасно противно, и она попыталась было вырваться, но его рука крепко держала ее за волосы, намотав их на кулак. Продолжая сжимать член у основания, Гойл принялся насаживать ее голову на него. Гермиона, упираясь руками в его бедра, упорно пыталась сопротивляться этому. Тогда он, пару минут спустя, принялся сам толкаться в ее рот. С каждым разом он двигался все резче и глубже, и Гермионе стало совсем не по себе. Свободую руку он положил на ее горло, сжимая его: не очень сильно, но вполне ощутимо. Член ритмично входил в рот Гермионы, с каждым разом все дальше проникая в глотку. Из ее глаз текли слезы, стало не хватать воздуха. Из-за того, что член входил слишком глубоко, к горлу постоянно подкатывали рвотные позывы, становившиеся все сильнее с каждой минутой. Но Гойл лишь получал удовольствие, когда ее глотка сжималась вокруг его каменного стержня, и глухо стонал, продолжая ритмичные фрикции. Не меньшее удовлетворение ему доставляли также хрипы, доносившееся из ее горла, и громкое хлюпанье, с которым член входил в него.
     Наконец, Гойл вышел из ее рта и отпустил ее. Заливаясь слезами и сплевывая сгустки слюны на пол, Гермиона дрожащим голосом простонала:
     — Ну, пожалуйста... Пожалуйста, отпустите меня! Прошу...
     — Да, поскули еще, пизда! — зло сказал Крэбб. — Люблю доставлять девкам боль.
     Не дав ей как следует прийти в себя, он стянул с нее черный школьный джемпер, едва не опрокинув ее на пол. Разорвав верхние пуговицы ее белой блузки и закинув красно-золотой галстук ей на плечо, он стянул вниз ее лифчик, сорвав его с лямок и сжал ее мягкие круглые груди. Его пальцы были грубыми и жесткими, а огромные ладони целиком обхватывали ее грудь. Шлепнув по ней несколько раз так, что на нежной коже остались красные следы, он сжал пальцами ее левый сосок и, выкрутив его, сильно оттянул. Услышав болезненный вскрик Гермионы, он усмехнулся и, схватив под мышками, подтащил к пыльной каменной скамье, стоявшей у стены. Уложив ее на спину вдоль нее так, что ее голова свисала с края скамьи вниз, он, прервав ее очередную попытку вырваться, быстро стянул с себя брюки и вошел в ее рот. Снова почувствовав в своем горле член, Гермиона беспомощно застонала и уперлась обеими руками в его толстые бедра, словно надеясь, что сможет оттолкнуть его. Крэбб же сразу начал толкаться в ее глотку очень быстро: присев на полусогнутых ногах и крепко удерживая ее голову за волосы снизу.
     Гермиона чувствовала себя настолько униженной и оскорбленной, что собственные честь и гордость ее уже совершенно не интересовали — ей было очень плохо физически. Толстый член, то и дело врывающийся в ее сжимающуюся в спазмах глотку, не давал нормально дышать, рвотные позывы становились с каждой минутой все невыносимее, а слюни, стекающие изо рта, застилали лицо и глаза. Вскоре движения Крэбба стали поистине бешеными: он входил в ее рот до самых яиц так, что они то и дело зажимали ей нос и еще сильнее насаживал ее голову на свой ствол.
     Спустя несколько минут, Крэбб, в очередной раз полностью войдя в ее горло до основания и остановившись, почувствовал, что наконец добился того, чего хотел. Резко выйдя из нее и отпустив ее голову, он отпрянул назад. Гермиона едва успела перевернуться на живот, и ее тут же вырвало.
     — Ха-ха-ха! Гойл, смотри, эта сука блюет! — заржал Крэбб, глядя, как девушка корчится, ухватившись за край скамьи, в ожидании новых спазмов рвоты.
     — Ты поняла кто теперь хозяева замка? — злобно спросил Гойл, схватив ее за волосы и задрав ее голову вверх. — Поняла, шваль?!
     Все еще непроизвольно давясь, Гермиона хриплым голосом простонала:
     — Ублюдки, отпустите меня... Умоляю! Я все поняла.
     Однако в ответ Гойл лишь оскалился. Развязав свой галстук, он связал ее руки, чему она, обессилев, даже практически не сопротивлялась. Подтащив ее к противоположной от скамьи стене, он привязал свободные концы галстука к вбитому в стену пустому держателю для факела. Оказавшись в такой неудобной позе: с задранными вверх связанными руками и привязанной лицом к стене, Гермиона почувствовала, как один из насильников сорвал с нее юбку и вслед за ней, несколько раз звонко шлепнув по ее округлой попке, простые белоснежные трусики.
     — Черт подери, а ты хороша, грязнокровка! — воскликнул Крэбб, раздвинув ее ягодицы и проведя грубым пальцем между ними. Подхватив под-коленками и задрав ее ноги вверх, он уперся головкой в ее половые губы, готовясь войти в нее. Издав обреченный всхлип, Гермиона задрожала, понимая, что сейчас она будет окончательно обесчестена.
     Внезапно, неподалеку послышался чей-то голос, показавшийся ей смутно знакомым:
     — Эй, вы чего тут делаете?
     Обернувшись, Гермиона сквозь пелену застилающих глаза слюней и слез, увидела Кормака МакЛаггена.
     — МакЛагген? Ты сам тут какого рожна забыл? — удивился Гойл.
     — Изучаю потаенные уголки замка, — с серьезным видом объяснил тот. — А вы, я вижу, насилуете Грейнджер?
     — Надеюсь, ты понимаешь, что если твой язык вдруг решит разболтать об этом кому-то, то мы его вырвем к чертям собачьим? — с явной угрозой произнес Гойл.
     — Но как вы можете?! — воскликнул МакЛагген. — За что вы унижаете и мучаете бедную девушку?
     — Кормак, пожалуйста!... — крикнула Гермиона. — Прошу тебя, помоги мне!
     — Послушай, ты, — приблизился к нему Гойл, даже не подумав спрятать высунутый через ширинку член, — Если вздумаешь дурака валять...
     — Гойл! — прервал его Кормак. — Вы поступаете как последние подонки, но...
     — Что "но"?! — уже серьезно разозлился Гойл. — Вали нахуй, рассказывай кому хочешь! Максимум, что нам грозит — это сраный выговор!
     — Но я присоединюсь к вам, — спокойно закончил МакЛагген. — Тогда все будет по-честному. Идет?
     — Идет, — кивнул Гойл.
     — Нет! — закричала Гермиона. — Кормак, как ты можешь?!
     — Я не люблю, когда девушки заигрывают со мной, но в итоге все равно не дают, — неприятно улыбнулся он.
     — Блядь, можно уже ее трахать?! — раздраженно спросил Крэбб, все это время державший Гермиону на весу и ожидавший окончания разговора.
     — Да. Я — второй, — сказал Гойл и прислонился плечом к стене, смотря на ее опухшее от слез лицо.
     * * *
     Как только МакЛагген и Гойл закончили говорить, Крэбб резко вошел в Гермиону, издав глухой стон, раздавшийся эхом по коридору. Она громко ахнула, почувствовав, как его толстый член вонзился в ее влагалище, растягивая половые губы. Проникнув в нее до самого основания, чем заставил Гермиону громко стонать, так как он был слишком велик для нее, Крэбб раздвинул ее ноги еще шире и начал с усилием толкаться снизу в ее нежную киску. Но не прошло и пары минут, как МакЛагген положил руку ему на плечо и сказал:
     — Ребята, я думаю, что анал будет для нее гораздо больнее, а значит доставит нам куда больше удовольствия.
     — Ох... Дааа... Ты так думаешь? — в перерывах между стонами, проговорил Крэбб.
     — А что, — согласился Гойл, — Идея что надо!
     — Тогда снимайте ее с этого крюка, — сказал Кормак. — Сначала нужно "размять" ей попку.
     Понимая, что ее ждет, Гермиона снова начала брыкаться, словно все еще надеясь на возможность спасения.
     — Нет! Нет!!! МакЛагген, я убью тебя! Сволочь! — надрывалась она, пока Гойл и Крэбб отвязывали ее руки от держателя для факела.
     — Заткнись уже, тварь! — не выдержав, прикрикнул он.
     Когда Гойл насильно поставил ее на четвереньки, МакЛагген поднял с пола ее трусы и запихнул их ей в рот так, чтобы она не смогла их выплюнуть. Теперь, когда ее рот был заткнут кляпом, ее приглушенные крики раздражали парней не так сильно.
     Устроившись над Гермионой так, что ее плечи и голова, прижатые к холодному полу оказались между его ног, Гойл раздвинул руками ее ягодицы так широко, как только мог и смачно харкнул на ее аккуратный маленький анус. МакЛагген присел позади нее на корточки и хорошенько послюнявив два пальца, ввел их внутрь. Так как ее попка, никогда не знавшая анального секса, была очень тугой, ему пришлось приложить усилия, чтобы ввести их до самых костяшек.
     Почувствовав, что в ее анус проникли его пальцы, Гермиона поморщилась от немного неприятных ощущений, но в то же время почувствовала странное приятное ощущение, неведомое ей раньше. Кормак некоторое время с трудом подвигал пальцами взад-вперед, массируя напряженный сфинктер, а затем добавил еще сразу два пальца, которые влезли в ее попку с еще большим трудом, чем первые два. Теперь уже Гермиона почувствовала тупую боль и застонала, представляя, что будет, когда кто-нибудь из них всунет туда свой член. Двигаясь в ее заднице четырьмя пальцами, МакЛагген стремительно ускорялся, стараясь как можно быстрее разработать ее анус, и только получая удовольствие от того, что делал ей больно.
     — Дай мне, МакЛагген, — попросил вскоре Крэбб, до этого с интересом наблюдавший за его действиями.
     Почувствовав, как Кормак высунул руку из нее, Гермиона было облегченно выдохнула, но тут же ощутила, что Гойл сильно шлепнул ее по левой ягодице, а потом Крэбб просунул в ее зад свои пальцы. Но ему показалось, что четырех пальцев слишком мало, и поэтому он тут же добавил к ним еще четыре пальца другой руки, что стоило ему больших усилий. Боль стала просто невыносимой, и Гермиона уже кричала бы во все горло, если бы не кляп. После нескольких минут такой пытки, он раздвинул руки в стороны, еще сильнее растягивая сфинктер и наслаждаясь видом широкого отверстия и видневшейся в нем кишки. Дрожа от боли и слез, беспрестанно льющихся из ее глаз, Гермиона подумала, что больше никогда не сможет смотреть в глаза своим друзьям. Если эти трое вообще оставят ее в живых. Она никак не могла поверить, что все происходит наяву. Она никогда не думала, что когда-нибудь окажется настолько униженной.
     Наконец, наигравшись с ее бедной попкой, Крэбб высунул из нее пальцы и сильно шлепнул по ней обеими руками, оставив на гладкой коже красные следы.
     — Ну, а теперь моя очередь играться, — сказал Гойл, поднимаясь на ноги.
     Встав над Гермионой на присогнутых ногах, он, придерживая член рукой, вошел в ее задницу, сразу же погрузившись на всю длину. Его длинный ствол проник гораздо глубже пальцев, отчего Гермиона громко вскрикнула, крепко сжав в зубах засунутые в рот трусы. Начав двигаться, Гойл наклонился и схватил ее за волосы, вжимая ее голову в пол так, что ее щека больно царапалась о жесткий камень. Толкаясь с бешеной скоростью и шумно шлепаясь о ее промежность, Гойл глухо стонал, чувствуя, как ее узкая попка — даже после такого "массажа" от Крэбба и МакЛаггена, — крепко сжимает его член.
     Спустя некоторое время его сменил Кормак. Он долбился в Гермиону с не меньшей яростью, поставив на ее голову ногу и постоянно больно шлепая ее по ягодицам. Ее колени затекли, а боль от того, что ее задницу так грубо насиловали, и не думала сходить на нет. Все ее лицо было залито слезами, голова кружилась, а чувство опозоренности и оскорбленности было просто невыносимо.
     Когда на место МакЛаггена встал Крэбб, Гойл сказал:
     — Слушай, Винс, мне кажется, что мы доставим этой сучке особенное удовольствие, если выебем ее в жопу вдвоем одновременно.
     — Точно! — живо согласился тот. — Давай, только я буду снизу.
     Устроившись на полу, Крэбб уложил Гермиону сверху на себя и широко раздвинул ее ноги, держа их чуть повыше колен. Войдя в ее попку, он удовлетворенно зарычал, а Гойл, встав на одно колено перед ними, придерживая член у основания стал просовывать его сверху. Очень медленно, дюйм за дюймом, он продвигался все глубже, заставляя Гермиону хрипло кричать от боли. МакЛагген вынул из ее рта кляп, развязал ей руки и встал прямо над ее головой. Чуть присев, он сжал свой член и принялся шлепать мокрыми яйцами по ее лицу, намотав ее волосы на кулак и не давая ей отстраниться.
     — Ааах, черт! — застонал Гойл, когда его ствол полностью скрылся в попке Гермионы.
     — Сука, сука, сукааа! — злобно шипел он, толкаясь в ней вместе с Крэббом.
     — Она запомнит это на всю жизнь, ребята, — сквозь стоны произнес МакЛагген, заставив ее раскрыть рот и теперь грубо входивший в ее глотку.
     Чувствуя приближение оргазма, Гойл заметил, что ее анус стал темно-красным, и по ее бедру вниз стекала капелька крови. Усмехнувшись, он принялся беспощадно шлепать киску Гермионы, время от времени просовывая внутрь почти что всю кисть. Крэбб схватил ее за горло и сжимал его так, что ей едва хватало воздуха, а Кормак продолжал то быстро толкаться в ее рот, то засовывать в него свои яйца, крепко держа ее за волосы обеими руками.
     Скоро, поняв, что кончает, Гойл сжал в руках груди Гермионы и последний раз сильно толкнувшись в нее, кончил с громким звериным рыком. Выйдя из нее, он обессиленно сел на пол. Крэбб, продержавшийся на пол-минуты больше, сначала вышел из ее попки, потерся кончиком головки об ее сфинктер и показавшуюся наружу часть кишки, а затем, снова вернувшись обратно, громко застонал, напрягшись всем телом. Гермиона почувствовала мощную струю горячей мочи внутри себя, которая заполняла ее. Излившись полностью, он кончил, войдя в нее по самые яйца. Одновременно с ним кончил и МакЛагген. Сделав несколько последних особенно глубоких толчков — так, что Гермиону чуть снова не вывернуло, — он вышел из нее и, крепко сжав член и слегка подрачивая его, излился в ее раскрытый рот. Выжав из себя все до последней капли, Кормак последовал примеру Крэбба и нассал на ее лицо. Почувствовав отвратительный соленый вкус мочи, часть которой попала ей в рот, Гермиона снова начала давиться и кашлять, а МакЛагген напоследок несколько раз шлепнул ее членом по губам.
     Он отошел в сторону и уселся на скамейку, а Крэбб, выйдя наконец из Гермионы и оттолкнув ее в сторону, так и остался лежать. Оказавшись на полу, Гермиона почувствовала, как из разбитого ануса с громкими неприятными звуками стала вытекать сперма и моча. Она встала на четвереньки, собираясь было подняться на ноги, но Гойл грубо толкнул ее ногой и, поднявшись на ноги, подошел к ней и дал ей несколько сильных пощечин.
     — Ёбаная шлюха, тебе понравилось, а? — весело спросил он, схватив ее за подбородок. — А ну-ка, слижи это дерьмо с пола!
     За волосы притянув ее за волосы к полу, он прижал ее лицом к луже вытекшей из ее задницы жидкости, заставляя слизывать все до капли.
     — О, черт! — прошептал вдруг МакЛагген. — Пора валить отсюда, парни!
     И он кивком головы указал слизеринцам на загоревшийся свет за поворотом коридора.
     Однако не успели они сделать и шагу, как из-за поворота показалась фигура Снейпа.
     — Что здесь происходит? Почему вы здесь в такой час? — сурово спросил он, пока еще не заметив лежащую на полу Гермиону.
     МакЛагген, Крэбб и Гойл, понимая, что бежать уже бесполезно, молчали.
     — Я спрашиваю, что... — хотел было повторить Снейп, но посмотрев в сторону небольшой ниши в стене, увидел сжавшуюся у стены Гермиону.
     Его глаза едва не вылезли из орбит, кулаки сами собой сжались так, что захрустели суставы и он повернувшись, без дальнейших разбирательств, изо всех сил ударил стоявшего ближе всех к нему Гойла в лицо. Здоровый слизеринец отлетел к стене. Удар пришелся ему в нос, который громко хрустнул и был наверняка сломан. Следующий безжалостный удар получил МакЛагген. Он тоже упал на пол и выплюнул в ладонь два выбитых зуба. Крэббу удалось увернуться, но зельевар кинул в него книгу, которую нес с собой. Попав тому прямо в глаз, она упала на пол, а Крэбб, вскрикнув, прижал к больному месту ладонь. После этого Снейп, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, сказал:
     — Исключены! Все трое! И я лично устрою так, чтобы все, абсолютно все, узнали о том, что здесь произошло!
     В ужасе посмотрев на него, трое насильников стали медленно отступать назад. Увидев, что они его больше не интересуют, все трое бросились бежать.
     — Мисс Грейнджер, все хорошо, — как можно спокойнее произнес он, сев рядом с ней на колени. — Они убежали, постарайтесь успокоиться.
     Но она, казалось, даже не слышала его, продолжая тихо всхлипывать, прижимая к груди колени. Достав из-под мантии палочку, он направил ее на голову Гермионы и, тяжело вздохнув, произнес:
     — Обливиэйт!

20. AFTERPARTY (Лаванда Браун/Парвати Патил/Рон Уизли)

     Wu-Tang in the cut, for real, niggas, what
     It’s the afterparty and bitches wanna fuck
     (WU-TANG CLAN, 1995)
     Игра шла уже второй час, но счет оставался равным — по сто двадцать очков у обеих команд. Из-за не прекращавшегося ни на минуту ливня, все — и игроки, и болельщики — вымокли до нитки. Обе команды играли из последних сил, но, при этом, накал страстей не угасал, а даже наоборот — возрастал с каждым пасом или голевым моментом.
     Руки Гарри то и дело соскальзывали с рукояти метлы — настолько промокли перчатки, а глаза под запотевшими квиддичными очками, которые приходилось ежеминутно протирать, застилал пот. Однако даже в таком состоянии: голодный, насквозь мокрый, совершенно выбившийся из сил, он продолжал безостановочно курсировать над полем в поисках снитча, одновременно держа в поле зрения Малфоя, который, похоже, уже даже не надеялся на то, что снитч появится. Кроме того он старался, как мог, помогать команде, например, пару раз ему удалось помешать слизеринским охотникам перехватить у Анжелины квоффл.
     И вдруг, когда он уже был готов совсем пасть духом, он увидел его — снитч! Резкий разворот, и вот он уже с бешенной скоростью несется к нему, практически лежа грудью на древко метлы. Десять футов... Шесть футов... Три, два... Еще немного и маленький золотой мячик оказался бы у Гарри в ладони, но тут он вдруг заметил справа какое-то движение — это Малфой решил идти на таран. Понимая, что другого шанса может и не представиться, Гарри использовал всю свою силу воли, чтобы не поддаться инстинкту самосохранен я и не свернуть.
     Хрясь! Малфой, возможно, не ожидал от противника такого безрассудства и, на полной скорости врезавшись в Гарри, громко заорал. Хрустнули сломавшиеся метлы. Острая, невыносимая боль пронзила локоть и грудную клетку Гарри, а стекла очков треснули от того, что он и Малфой ударились друг о друга головами. Не помня себя от боли, но изо всех сил стараясь не потерять сознание, он, падая вниз, старался отыскать глазами снитч. Падал он медленнее Малфоя, скорее всего потому, что "Молния" еще не отключилась окончательно.
     Снитч летел примерно в метре от его головы, словно издеваясь, зная, что теперь он его уже не сможет поймать. Сломанная рука бессильно болталась сбоку и, взглянув на нее, Гарри увидел, что из локтя, прорвав кожу и мышцы, торчат окровавленные кости. Когда до земли оставалось уже не более пятнадцати футов, он, собрав остатки сил, хрипло зарычал и рванулся вверх, вытянув левую руку. Дрожащие пальцы крепко обхватили скользкий шарик, и через секунду Гарри, даже не успев сгруппироваться, что в его положении было особенно сложно, грохнулся в лужу посреди поля...
     * * *
     — Да-а-а, победа наша!!!
     — Победа-а-а!!!
     — Мы надрали им задницу!!!
     В гостиной Гриффиндора было негде ступить шагу. Все, абсолютно все, с первого курса по седьмой, веселились, кричали, бесились, танцевали и всячески отмечали победу. Финальный Кубок наполнили огневиски, разбавили его соком, и вся команда, не считая Гарри, который лежал в больничном крыле, дружно выпила все до последней капли, передавая сосуд друг другу. К одиннадцати часам старосты загнали младшекурсников в спальни и наложили на двери шумоизолирующие заклинания, но все равно, то тут, то там можно было встретить какую-нибудь третье— или четверокурсницу, в не вполне трезвом состоянии веселящуюся в компании старших.
     К полуночи уровень неадеквата заметно возрос, равно как и уровень алкоголя в крови веселящихся. Как и вся остальная молодежь во всем мире, многие ребята из Хогвартса не ограничивались одним алкоголем: тайно пронесенная местными хастлерами из Хогсмида марихуанна; самые разные порошки и травяныне настойки, продающиеся в официальных аптеках больницы св. Мунго и даже, для особо серьезных — кокаин. Однако, особенной популярностью пользовался измельченный до состояния порошка корень мандрагоры, который забивался в "косяки" и с удовольствием втягивался молодыми школьниками и школьницами в легкие. Такой корень произрастал в огромных количествах в теплицах профессора Стебль, и нуждающиеся умудрялись упрашивать тех, кто имел к теплицам свободный доступ, вроде Невилла Долгопупса, чтобы они принесли им за умеренную платы пару корешков.
     К слову сказать, что Невилл практически поставил это дело на поток. Взявшись писать курсовую работу на тему мандрагор, он, будучи любимчиком профессора, получил фактически целую собственную теплицу для проведения опытов над этим растением. Таким образом, он не воровал корень мандрагоры, а честно выращивал его собственноручно, часть используя для опытов, а часть — на продажу. Его система "торговли" мало чем отличалась от настоящей торговли наркотиками во всем мире. Были определенные люди, которым он передавал четко рассчитанные порции, и уже через них "товар" продавался. Люди эти получали значительный процент с продажи каждого "косяка", поэтому бояться, что его сдадут у Невилла не было никаких оснований. Приноровившись торговать корнем в школе, скромный Невилл перенес этот навык и во взрослую жизнь и, даже будучи профессором Магической Академии по травологии, он все равно продолжал свое не совсем честное и не вполне законное дело, зарабатывая миллионы.
     Итак, когда большие настенные часы в гостиной пробили час ночи, народ стал постепенно расходиться. Только не спать, конечно, потому что завтра — суббота, а по другим, гораздо более интересным и приятным делам. Конечно же те, кто немного перебрал, уютно устроились, кто в кресле, а кто — под столом, но большинство еще вполне было способно стоять на ногах. Среди них были, например, Гермиона Грейнджер, выпившая, вероятно, меньше всех, но при этом очень заметно раскрепостившаяся, Парвати Патил, Лаванда Браун, Дин и Симус, Кормак МакЛагген, и вся гриффиндорская квиддичная команда.
     Рон и Лаванда уже с полчаса как практически беспрерывно целовались, без остановки блуждая руками по телам друг друга, причем так страстно, что те немногие девочки с четвертых-пятых курсов, пялились на них, как малыши в телевизор, когда по нему идет передача про спаривание молодых орангутанов. Лаванда уже давно пыталась утащить Рона в какой-нибудь укромный уголок, но тот не хотел покидать друзей и веселой шумной гостинной.
     — Ронни, ну пойдем уже! — нетерпеливо сказала она. — Все равно уже все расходятся. Пора бы и нам...
     — Ну, пойдем, пойдем, — выдохнул Рон и поднялся с кресла.
     Однако проходя мимо одного из журнальных столиков, он взял с него недопитую кем-то бутылку пива, он впился в нее губами, точно так же, как минуту назад Лаванда впивалась своими губами в его рот. Пока он вливал в себя пиво, из которого уже вышел практически весь газ, к ним подошла Парвати. Судя по ее виду, ее уже тоже кто-то успел потискать: пуговицы на обтягивающей фиолетовой кофточке были почти все расстегнуты, хвост, в который были собраны ее блестящие черные волосы, сбился, коротенькая трикотажная юбка бананового цвета задралась с одной с одной стороны, практически полностью обнажив ее красивое бедро, даже шнурок на одном из розовых кед развязался.
     — Вы куда-то идете, Лави? — спросила она, поправляя юбку.
     — Да, мы кое-куда идем, — улыбаясь, ответила Лаванда. — Ты с нами?
     — Ну, раз Дэниэл куда-то ушел, значит, я тоже имею полное право уйти, — сказала она. — Рон, как дела?
     — Отлично, — как всегда не слишком приветливо отозвался Рон, опустошив бутылку.
     — Как эрекция? — спросила Парвати, когда они втроем направились к выходу.
     — Что? — на всякий случай переспросил Рон.
     — Просто хочу знать, хватит ли тебя на нас двоих с Лавандой? — пояснила она.
     — Черт, да меня хватит на четырех! — воскликнул Рон, рассмеявшись.
     У портрета Полной Дамы они встретились с Джинни, Кэти и МакЛаггеном, а больше, на протяжении всей дороги до "укромного уголка" Лаванды, им не встретился никто, кроме пары приведений. Местом, куда их привела Лаванда, оказалась бывшая учительская на втором этаже. Место сбора преподавателей совсем недавно перенесли в новую, более просторную комнату с совершенно новой отделкой и мебелью на четвертом этаже. а здесь практически все осталось как прежде, но сама комната была заперта.
     — Ты думаешь, сюда точно никто не зайдет? — недоверчиво спросил Рон Лаванду.
     — В такой-то час? — усмехнулась Парвати.
     — Не зайдет, Фред и Джордж ручались, — веско произнесла Лаванда. — К тому же, из этой комнаты есть два потайных хода на пятый и на третий этажи, если что — просто сбежим.
     — И у тебя, конечно, есть ключ от двери? Не может же тут быть одна аллохомора...
     — Абрахас Гоэдвенус, — произнесла Лаванда.
     — А, так у тебя есть пароль? Откуда? — удивленно спросила Парвати.
     — Я же сказала, от Фреда и Джорджа, — объяснила Лаванда, отворяя дверь.
     — Не помню я, чтобы ты с ними особенно ладила, — задумчиво протянул Рон, посмотрев на нее.
     — Ого! Да тут прямо гостиничный номер! — воскликнул он, когда девушки зажгли факелы на стенах, и просторная комната озарилась мягким светом.
     — Ага, только кровати с балдахином не хватает, — усмехнулась Парвати.
     Заперев дверь и наложив на нее заглушающее заклинание, они, без долгих разговоров сразу перешли к делу, за которым и пришли сюда. Все трое уже были подвыпившими и, кроме того, они выпили еще по бокалу шампанского, которое взяла с собой Лаванда, разлив его по бокалам, поэтому никакого стеснения не было и в помине, хотя в нормальном состоянии Рон бы поначалу почувствовал себя неуютно в присутствии еще и Парвати.
     Он скинул кроссовки и стянул с себя простые спортивные штаны, а затем плюхнулся на черный кожаный диван, какие стояли по всему Хогвартсу.
     — О, Рон, ты гораздо круче на вид, чем я представляла, — сказала Парвати, увидев его в одной белой футболке. — Мне кажется, что твой член придется мне как раз по размеру.
     — Эй, сучка, это мой парень! — в притворном гневе воскликнула Лаванда, снимая кофту и стягивая через голову майку.
     Оставшись в обтягивающих белоснежных брюках, черном лифчике, поддерживающем ее большую грудь, и в черных же туфлях, она опустилась на колени прямо перед Роном, положив руку на его мощные бедра, а Парвати последовала ее примеру, тоже устроившись у него в ногах и игриво лизнув его коленку. Лаванда наклонилась к его уже почти полностью поднявшемуся члену и провела по нему языком. Затем она обхватила его рукой и взяла в рот головку. Засосав, она с громким "чмоком" выпустила ее изо рта, заставив Рона шумно втянуть воздух, и принялась медленно обсасывать член, глядя ему в глаза снизу вверх. Ее губы гладко скользили по его стволу вверх-вниз, доходя до середины, а Парвати, наклонив голову набок, лизала член у основания, там, куда не доставали губы подруги.
     — О-о-о, девочки, как же это замечательно! Ради такого стоит выигрывать в квиддич! — воскликнул Рон, прикрыв глаза.
     — Мой малыш, я бы сосала тебя каждый день, даже если бы ты все время проигрывал! Я никогда не ела ничего вкуснее чем твой член, — на миг оторвавшись от своего занятия, прошептала Лаванда.
     — О, Господи! Оближи головку, детка. Во-от та-ак, еще. Еще! — стонал Рон.
     Лаванда умело облизывала и сосала его каменный стержень, словно это было мороженое или леденец, а Парвати усердно помогала ей, обхватывая его губами снизу или несильно покусывая.
     — Я хочу пососать твои яйца, Ронни, — сказала Парвати. — Дай мне свои чертовы яйца!
     Рон задрал одну ногу вверх и подхватил ее под коленом, а Парвати наклонилась к его распахнутой промежности и обхватила губами правое яичко. Слегка посасывая его, она поглаживала ладонью его напряженный живот и грудь и приглушенно постанывала. Потом она переключилась на другое яйцо. Схватив его член у основания, она ритмично подрачивала его, дополняя ласки Лаванды.
     — Ох, ох, о-ох! — стонал Рон все громче и громче.
     Чувствуя, как Лаванда ритмично сосет его член и ее пышные волосы щекочут его бедро и живот, и как его яйца поочередно оказываются во рту Парвати, он ощущал такое наслаждение, что даже если бы сейчас в эту комнату вломился хоть весь преподавательский состав, он бы даже не подумал опустить ногу и перестать громко стонать, шепча ругательства. Тем временем Парвати, звонко причмокнув, выпустила из рта одно из его яиц и облизала его попку, проведя влажным языком меж его ягодиц. Рон застонал особенно громко и, вцепившись в волосы Лаванды, насадил ее голову на свой член чуть ли не по самые яйца.
     — О, блядь, я... Я кончаю... Я кончаю!
     Услышав это и почувствовав, как все его тело напряглось, Лаванда выпустила его член изо рта и поспешно зажала двумя пальцами отверстие на кончике головки. Предотвратив таким образов его оргазм, она расстегнула лифчик и откинула его куда-то в сторону двери. Она забралась на диван и, улегшись на спину, задрала ноги, согнула их в коленях и, обхватив их за колени, произнесла, почти крича:
     — Ронни! Засади свой жирный член в мою мокрую киску! Трахни меня!
     Устроившись на коленях перед ней, Рон бесцеремонно порвал брюки между ее ног и обнаружил, что трусиков на ней нет. Придерживая обслюнявленный член, он вошел во влажную вагину девушки.
     — У-у-ух, Ронни! — высоким голосом застонала Лаванда. — Глубже, глубже!
     Войдя в нее полностью, Рон принялся ритмично двигать бедрами взад-вперед, уперевшись одной рукой в диван над ее головой, а другую положив на ее сочную пышную грудь. Парвати, которая еще даже не разделась, если не считать того, что она скинула свою кофточку, оставшись в белой майке, стояла на коленях на полу сбоку от них, теребя свою киску пальцами и то облизывала гладко выбритый лобок Лаванды или ее клитор, то обсасывала член Рона, когда он специально для этого выходил из Лаванды. Толкаясь в нее все быстрее с каждым новым толчком, он переминал в теплой ладони ее мягкие груди, сжимая их, теребя набухшие темные соски и время от времени припадая к ним ртом. Лаванда, все то время, которое она отсасывала ему, ласкала сама себя пальцами, уже громко стонала, приближаясь к оргазму. Ствол Рона быстро вбивался в нее, вжимая в диван, его руки ласкали ее груди, а язычок подруги ласково щекотал чувствительный клитор.
     Когда Рон в очередной раз вышел из влажной, хлюпающей, но все равно очень аккуратной и девичьей киски Лаванды и Парвати обхватила его член губами, он положил руку на ее голову и, громко зарычав, проговорил сквозь сомкнутые зубы:
     — Боже, давайте сменим позу! Я вот-вот кончу!
     Выйдя изо рта Парвати, он уселся на диване и она забралась на него сверху, улегшись на его грудь спиной. Лаванда стянула с нее узенькие салатовые стринги, обнажив ее узкую киску с выбритым на лобке кружком коротких черных волос. Задрав ее юбку, Рон подхватил ее под коленками и Лаванда, взяв его член, хотела было направить его во влагалище подруги. Но Рон простонал:
     — Нет, я хочу трахнуть ее задницу!
     Парвати не возражала, но, когда он уперся головкой в ее анус и вошел в ее хоть и не девственную, но узкую, попку, она громко всхлипнула и поморщилась от боли. По мере того, как он продвигался глубже, она беспрерывно стонала, закусив губу, а Лаванда ласкала ее киску, облизывая клитор и двигаясь в ней двумя пальцами.
     Вскоре, когда Парвати уже более-менее привыкла, Рон уже ритмично входил в ее тесную попку, толкаясь в нее снизу. Лаванда же забралась на диван и встала над головой Рона так, чтобы он мог ласкать ее влагалище. Будучи на грани оргазма, Рон, желая доставить удовольствие сразу всем троим, отчаянно теребил одной рукой клитор и мокрые половые губки Парвати и старательно вылизывал Лаванду, которая извивалась уже в предоргазменных судорогах над его головой, зарывшись руками в его шевелюру. Сама Парвати обеими руками ласкала свою небольшую, но идеально выглядящую грудь.
     Минуту спустя сразу обе девушки практически одновременно испытали мощнейший оргазм.
     — А-а-а!!! Я кончаю, я чертова ебаная шлюха!!! О, моя чертова пизда!!! — вне себя от наслаждения, закричала Лаванда.
     Парвати вторила ей, выкрикивая не менее грязные слова.
     Еле сдерживаясь, Рон продолжал посасывать клитор Лаванды и двигаться в Парвати, входя уже на всю глубину, и ласкать ее киску. Наконец, когда Лаванда слезла с дивана, Рон снял с себя Парвати, едва не уронив ее, и схватил со столика, стоящего возле дивана, один из бокалов для шампанского, в котором еще осталось немного напитка. Стимулируя член рукой, он просунул налившуюся кровью головку внутрь и, мгновение спустя, кончил, заполняя бокал спермой.
     — А-а-агрх!!! — рычал он, пока белое семя выстреливало из его набухшего жилами пениса. — Суки-и-и!
     — О, Господи! Дай же мне выпить это, малыш! — простонала, стоявшая на коленях, Лаванда, с восторгом наблюдая за его действиями.
     Отдав ей бокал, Рон наклонился к сидящей на полу Парвати и, поцеловав ее, прошептал:
     — Следующая порция — твоя...
     А Лаванда, сладко простонав, выпила смешанную с шампанским сперму Рона, проглотив все до последней капли.

21. AFTERPARTY 2: ВОЗМЕЗДИЕ (Джинни Уизли/Кэти Белл/Кормак МакЛагген)

     She stuck my butt with her big black stick
     I said "What’s up? Now suck my dick!"
     (RED HOT CHILI PEPPERS, 1991)
     — Куда вы меня ведете, девчонки? — спросил МакЛагген, после того, как они с Кэти и Джинни вышли из гостиной вслед за Роном, Лавандой и Парвати.
     — А ты угадай! — рассмеялась Кэти.
     — Ну, у меня есть мысль, но только, чур не обижаться, — икнув, протянул Кормак.
     — Ладно, скажу: да, мы идем поразвлечься, — сказала Кэти, положив руку ему на плечо.
     — Причем самым, что ни на есть непристойным образом, — уточнила Джинни.
     МакЛагген, широко улыбнувшись, обхватил обеих девушек за талии и поочередно чмокнул каждую в щеку.
     — Я думаю, лучше всего пойти в туалет Плаксы Миртл, — обратилась к Джинни Кэти. — Туда точно никто не зайдет, даже Филч.
     — Согласна, это самое удобное место, — кивнула Джинни.
     — Туалет кого? — не понял Кормак.
     — Да неважно, — махнула рукой Кэти. — Обычный заброшенный туалет для девочек.
     Через несколько минут, спустившись на третий этаж и пройдя несколько длинных темных коридоров, они подошли к двери в туалет Миртл. Распахнув дверь, Джинни первой вошла в мрачное помещение. С тех пор, как сюда последний раз заходили Гарри, Рон и Гермиона, тут ничего не изменилось: серые стены, разбитые раковины умывальников, болтающиеся на одной петле двери. В дальнем углу протекала старая труба, поэтому пол в той части туалета покрывала большая лужа. Сама комната ничем не была освещена, единственным источником света были факелы на стене замка, которая виднелась из больших окон туалета.
     — Лучшего места для хорошего секса не найти, — саркастично протянул Кормак.
     — Какие мы нежные и чувствительные, — улыбнулась Кэти. — А я думала, что каждый мужчина мечтает о грязном сексе в грязном туалете.
     — Сильный, мускулистый парень, грубо трахающий хрупкую стройную девушку на полу, где-то между писсуарами... — томно произнесла Джинни. — Как представлю эту картину — трусики становятся мокрыми!
     — Хм, ну, вообще да, это забавно, — согласился МакЛагген. — Так, я думаю, неплохо было бы сначала выпить пива, а?
     — Нет, Кормак, мы, девушки, не любим пиво, если ты не знал. Почему ты не взял из гостиной ту недопитую бутылку ликера? — притворно надула губы Кэти.
     — Ну, не хотите, как хотите, — пожал плечами Кормак.
     Откупорив одну из принесенных с собой бутылок с алкогольным сливочным пивом, сделал несколько больших глотков, опустошив ее наполовину, косясь на стоявших справа девушек.
     Кэти и Джинни обе были очень стройные и подтянутые, у обеих была идеальная спортивная фигура. Он даже не мог решить, кого из них он хочет больше. Кэти, чьи волосы были убраны в простой конский хвост, была одета в плиссированную юбку в мелкую яркую полоску и облегающую хлопковую кофту с глубоким вырезом на груди, из-под которой виднелись края черного лифчика. На ногах ее были стильные белые кроссовки, какие были сейчас в моде у магглов. Одежда Джинни состояла из узких голубых джинс, из-под пояса которых виднелись лямки белоснежных стринг, и розовой обтягивающей футболки с надписью "Porn Star". Обута она была в простые розовые кеды.
     Пока он, усевшись на старую деревянную скамейку у стены напротив умывальников, пил, Джинни и Кэти зажгли единственный находившийся в помещении факел, а затем, заговорщически переглянувшись, подмигнули друг другу и подошли к Кормаку с обеих сторон. В этот момент он как раз вылил в рот последний глоток холодного пива и поставил бутылку под скамейку. Внезапно девушки крепко схватили парня за предплечья и, стянув со скамейки на пол, заломили ему руки за спину. Не успел он опомниться, как Джинни накрепко связала его запястья тонким кожаным ремнем, который заранее вытащила из пояса своих джинс.
     — Блядь, сука, какого хера вы делаете?! — гневно вскричал он, извиваясь на полу и пытаясь скинуть сидевшую на нем Джинни.
     — Успокойся, мальчик, мы просто хотим тебя изнасиловать, — сказала Кэти, присев на корточки над его лицом.
     — Что за шутки?! Черт подери, развяжите меня! Ну же!
     — Нет, МакЛагген, ты настолько всем надоел, что мы с Джинни решили хорошенько тебя проучить. Понятно?
     — Что-о? — недоуменно уставился на нее снизу вверх Кормак.
     — Ты всех окончательно заебал, вот что! — вскрикнула Кэти.
     Кормак продолжал беспомощно извиваться на холодном полу и требовать, чтобы его отпустили до тех пор, пока Кэти не стянула с себя свои черные трусики-бикини и не засунула их ему в рот вместо кляпа.
     — Кэти, мы же не заперли дверь! — воскликнула Джинни, слезая со спины Кормака.
     — Точно, чуть не забыли! — хлопнула себя по лбу Кэти и наслала на дверь запирающее и заглушающее заклятия.
     — Кстати, мне кажется, что лучше бы его привязать к скамье, так будет удобнее, — сказала она.
     Вдвоем они перевернули Кормака на спину и, крепко держа его, развязали руки, тут же привязав их к скамейке.
     — Вот так, теперь ты никуда не денешься, малыш, — усмехнулась Джинни, проведя ладонью по его щеке.
     Расстегнув ремень и ширинку его брюк, она и Кэти стянули их вместе с его трусами. Увидев его стремительно напрягающийся член, девушки, широко улыбаясь, переглянулись. Кэти, расстегнув пуговицы кофточки и откинув ее на край одного из умывальников, стянула через голову юбку и предстала перед МакЛаггеном в одних лишь белых кроссовках и черном лифчике. Его эрегированная колонна была предельно напряженной и твердой. Теперь он казался Джинни просто огромным: очень длинным и толстым, жилистым, с круглой красной головкой. Она, последовав примеру Кэти, тоже разделась, оставшись в одних стрингах и кедах. Первой к члену распростертого на полу МакЛаггена наклонилась Кэти. Его ноги были согнуты в коленях и раздвинуты в стороны, и она устроилась между ними, улегшись грудью на пол и оставив попку вверх.
     — О-ох, а у тебя действительно самый большой член в Хогвартсе! — протянула она, лизнув уздечку. — Но это не значит, что ты самый крутой, Кормак.
     Еще несколько раз лизнув его ствол в разных местах, Кэти обхватила губами его левое яйцо и несильно засосала его. Кормак прикрыл глаза, готовясь к получению удовольствия от минета, однако вместо того, чтобы сосать его член, Кэти поднялась с пола и, сложив руки на груди, жестко сказала:
     — Думаешь, мы собираемся доставлять тебе удовольствие? Нет, мы собираемся получать удовольствие сами!
     — Джинни, где наша игрушка? — обратилась она к подруге.
     Достав из своей сумочки черный страпон на лямках, она передала его Кэти, подмигнув МакЛаггену, который с недоумением следил за ними. Кэти быстро нацепила страпон на себя и подошла к Кормаку, чтобы смазать его анус смазкой, которую передала ей вместе с фаллосом Джинни. Джинни села на скамейку над его головой, поставив ноги по бокам от него. Схватив его ноги за щиколотки, она задрала их вверх как можно выше, широко раздвинув в стороны. Кормак, осознав, что происходит, замычал в кляп, пытаясь вырваться, но безуспешно. Кэти встала над парнем на раздвинутых и полусогнутых ногах и, держа фаллос у основания рукой, уперлась его концом в его анус. Опираясь руками о его раздвинутые ноги, которые придерживала Джинни, она подалась бедрами вперед, и черный страпон стал проникать в задницу Кормака. Он громко мычал, дергаясь во все стороны, а Кэти медленно входила в него, широко улыбаясь ему сверху. Когда фаллос вошел в его зад до середины, она начала также медленно выходить из него. Повторив эти действия еще несколько раз, Кэти принялась ритмично толкаться в его задницу. Это давалось ей с трудом, так как узкий сфинктер не позволял двигаться быстро. Джинни приникла к лицу Кэти и нежно поцеловала ее, поглаживая по голове. Кэти довольно быстро устала и вышла из попки МакЛаггена.
     — Тебе нравится, ублюдок? — прошептала она. — Нравится?
     — Кэти, теперь моя очередь, — сказала Джинни.
     Сняв страпон и передав его Джинни, Кэти встала на четвереньки и облизала анус Кормака. Просунув внутрь язычок, она стала двигать им взад-вперед, одной рукой массируя его яички.
     Тем временем Джинни, нацепив страпон, встала прямо над ним и, высунув из его рта кляп, быстро, до того, как он успел опомниться, всунула ему в рот фаллос. Положив руку на его голову, она стала еле заметно подаваться тазом вперед, входя в его рот. Кормак никогда еще не испытывал такого унижения, и на его глаза наворачивались слезы, которые он, к чести, старательно скрывал. Когда Кэти вдоволь наелась его попки и поднялась с пола, Джинни вернув кляп на место, отвязала руки парня, но, при помощи Кэти заставив его встать на четвереньки, снова привязала обратно. Встав над ним точно так же, как и Кэти — на присогнутых ногах, она вошла в его задницу. Услышав его мычание, она радостно улыбнулась и, упираясь руками в его мощные ягодицы, стала толкаться в него сверху вниз. Кэти в это время легла на пол и просунула голову между ног МакЛаггена. Оттянув его член вниз, она обхватила его губами и принялась быстро и старательно обсасывать, громко причмокивая и лаская ладонью яйца и промежность. Толстый, длинный член исчезал у нее во рту больше чем на половину, при этом она мастерски высовывала кончик языка наружу, заглатывая его ствол. Обеими руками она массировала его большие, заполненные спермой яйца и мошонку, поглаживала напряженную промежность.
     — Кэти, а мне пососешь? — звонко рассмеявшись, спросила Джинни, выйдя из попки Кормака.
     — Чм-м-мок!... Конечно, малышка! — прошептала она, выпустив изо рта член парня.
     Она взяла в рот черный страпон, надетый на Джинни и та, приседая, стала толкаться в ее рот. Последние несколько толчков оказались слишком глубокими, и на глаза Кэти невольно навернулись слезы. Вернувшись в анал МакЛаггена, Джинни продолжила толкаться в него с прежней быстротой, а Кэти выползла из-под них и, присев на корточки позади нее, стала лизать ее анус и киску, умышленно не доведя Кормака до оргазма.
     Джинни еще с несколько минут продолжала входить в задницу парня, наслаждаясь тем, как Кэти ласкает ее сзади, а потом, выйдя из него, быстро скинула страпон и, разведя половые губы в стороны, излилась на попку МакЛаггена струей горячей мочи, которая стекала по промежности вниз, покрывая яйца.
     — Боже мой, Джинни! — захохотала Кэти, на лицо которой тоже попала изрядная часть золотого дождя.
     — А-а-ах... — стонала Джинни сквозь смех.
     Кэти наклонилась и стала с наслаждением облизывать мокрые промежность и яйца Кормака, звонко шлепая его по ягодицам.
     После этого девушки снова отвязали его, перевернули на спину и, вновь привязали. Сняв трусики, Джинни нетерпеливо встала над ним на колени и, опираясь руками о его грудь, уселась на его член, который придерживала сзади рукой Кэти. Почувствовав себя внутри ее горячего и узкого влагалища, и посмотрев на ее гладко выбритый лобок, МакЛагген принялся быстро-быстро толкаться в нее снизу, а она насаживалась на его каменный ствол сверху.
     Однако уже через минуту Кормак почувствовал, что Кэти снова вошла в его бедный зад, надев страпон, и принялась вбиваться в него, следуя их с Джинни ритму. Сосредоточится на удовольствии так было очень сложно, но Кормак продолжал изо всех сил подаваться вверх бедрами, глубоко входя в Джинни.
     Толкаясь в попку МакЛаггена, Кэти завела руку за спину и просунула сначала два, а затем и три пальца в свою. Страпон был устроен так, что при движении массировал клитор, поэтому она уже была очень сильно возбуждена.
     Очень скоро Джинни почувствовала, что оргазм уже наступает. Впившись ногтями в грудь Кормака, она запрокинула голову и издала громкий вопль. Затем она, продолжая стонать во весь голос, мелко задрожала, чувствуя, что голова идет кругом от непередаваемого наслаждения. Из-за того, что сзади в него входила Кэти, оргазм Кормака все никак не наступал, поэтому, даже почувствовав, как сжалась изнутри Джинни, и, слыша ее звонкие вскрики, он не кончил.
     Наконец, оргазм отпустил Джинни, и она слезла с МакЛаггена, устало улегшись прямо на полу рядом с ним, все еще тихонько постанывая. Тогда Кэти вышла из его задницы и прошептала:
     — Ну что, МакЛагген, я думаю, стоит сжалиться над тобой, и дать тебе, в конце концов, кончить.
     Сняв страпон и отбросив его в сторону, она отвязала его от скамьи, и позволила ему наброситься на себя. Он быстро поставил ее на четвереньки и, надавив на ее плечи так, что ей пришлось опустить голову на пол, встал над ней и грубо вошел в ее готовую, смазанную попку.
     — Да! Да! Трахай меня! — стонала Кэти, чувствуя, как он с бешеной скоростью вдалбливается в ее узкую попку так, что уже через пару минут, когда он на миг вышел из нее, она зияла круглым черным отверстием. Сжав свои яйца, он просунул их внутрь, а Джинни, которая подползла к ним и стояла сбоку, облизывая его правое бедро и ягодицу, обхватила ртом его ствол и принялась быстро сосать его. Громко ревя от удовольствия, чувствуя, как плотно обхватывает его яйца анус Кэти, и как губы Джинни скользят по его члену. Через минуту он снова всунул член в задницу Кэти, а Джинни, откупорив бутылку с пивом, которую он не успел выпить, поливала их сзади, а потом улеглась между ног Кэти и стала лизать ее киску, с аккуратной полоской волос на лобке, входя в нее тремя пальцами и щекоча языком клитор. Через несколько мгновений Кэти пробрала судорога и она, закричав что-то неразборчивое, кончила. Ощутив, как девушка под ним бьется в оргазме, Кормак понял, что не может сдерживаться дольше. Последние несколько раз войдя в ее попку по самые яйца, он вышел из нее и Джинни с готовностью взяла его член в рот. Всего несколько секунд он быстро толкался в ее рот, опираясь руками о попку Кэти, а затем, издав животный рев, кончил. Горячая белая сперма брызнула из его набухшей головки прямо в рот Джинни. Не глотая, она сжала его член в кулаке и принялась щекотать головку, до тех пор, пока МакЛагген не излился полностью, а потом с настоящим наслаждением проглотила все, что оказалось у нее во рту.
     Кончив и отдышавшись, МакЛагген, решив отомстить, схватил отдыхавшую после сильнейшего оргазма на полу Кэти за волосы с сердитым возгласом:
     — Чертовы суки, я вам сейчас покажу!...
     Однако Джинни мгновенно обезвредила его, наслав на Кормака сначала свой коронный летучемышиный сглаз, а потом парализующее проклятие. Рухнув на пол, МакЛагген застыл в той же позе, что отбивался от атаковавших его летучих мышей.
     — Вот так-то, МакЛагген! — погрозила она ему пальцем. — Теперь ты, надеюсь, задумаешься о своем свинском поведении!
     — И своих способностях к игре в квиддич, — добавила Кэти.
     — И о своем отношении к девушкам, о мачо!
     — И о своих националистических взглядах, о "майн фюрер"!
     — И о своем достоинстве, о униженный и оскорбленный!
     — Ладно, давай-ка собираться уже, — улыбнулась подруге Джинни.
     — Джинни, думаешь, он никому не расскажет? — озабоченно спросила Кэти, натягивая юбку.
     — Разумеется, нет, — убедила ее Джинни. — Вряд ли он признается кому-нибудь в том, что его изнасиловали две девушки. Кстати, странно, что Миртл так и не заглянула к нам.
     — Да-а. Ну, ладно, — улыбнулась Кэти. — Это было неплохое вознаграждение за победу в финале, а?
     — Спасибо, Кормак! — издевательски махнула она ему рукой, прежде чем они с Джинни, приведя себя в порядок, вышли из туалета.

Примечание к части

     NO HOMO!!!
>

22. ПОВОРОТ НЕ ТУДА (Флер Делакур/Седрик Диггори)

     Save your breath for conversation
     What I want, ejaculation
     (M.C. MACK, 1994)
     Наконец-то отгадав все загадки проклятого сфинкса, Флер со всех ног пустилась бежать по узкой тропинке между идеально ровными высокими живыми изгородями, надеясь, что это испытание было последним и до кубка осталось совсем недалеко. Повернув направо, затем, на перекрестке, налево, туда, где тропинка была поуже, она вышла на небольшую поляну, посреди которой стоял огромный дуб. Как только она сделала шаг по направлению к противоположному концу поляны, с дерева с шумом упало что-то большое. Резко повернув голову, Флер увидела Седрика Диггори, переворачивающего ногой бездыханное тело какого-то лохматого монстра.
     — О, это ты? — посмотрел на нее Седрик. — Сфинкса уже прошла?
     — Только что, — напряженно произнесла Флер, заметив, что если она прямо сейчас побежит — то находящийся в нескольких десятках метрах от нее Седрик не сможет нагнать ее.
     — Молодец, — протянул Седрик, неожиданно взмахнув палочкой, отчего все выходы с поляны тут же заросли густой непроходимой стеной. — А теперь настало время нового испытания. Попробуй-ка, пройди меня!
     — Ч-что?! — недоуменно воскликнула Флер.
     — Да, я собираюсь помешать тебе. И знаешь почему? — сказал он. — Краму очень нужна победа, как сказал Каркаров — это необходимо для его карьеры или как-то так... Поэтому они дорого мне заплатят за то, что я отказался бороться за кубок сам и согласился "убрать" тебя.
     — О чем ты говоришь? Неужели ты веришь им? — отступая от медленно приближающегося Седрика, спросила Флер.
     — Верю, — сказал он. — Они уже заплатили мне полторы тысячи галлеонов — в полтора раза больше награды за первое место. Почему я должен задержать именно тебя, почему не Поттера? Потому что Каркаров сказал, что с ним они разберутся сами. Надеюсь, с ним все обойдется, он ведь отличный парень... Ну и, в конце концов, мы с Гарри возьмем второе место, а третье оставим тебе, детка!
     Он уже подошел к ней вплотную и смотрел прямо в ее большие голубые глаза. Он был такой высокий и крепкий на вид, что Флер стало по-настоящему не по себе, несмотря на то, что из его слов следовало, что он просто собирается задержать ее до тех пор, пока Крам не дойдет до кубка. Кроме того, Седрик был чертовски красив, поэтому из-за того, что он так пристально смотрел ей в глаза, ее щеки покрылись румянцем.
     — И что ты собираешься делать? — тихо спросила она, когда он коснулся рукой ее испачканной землей щеки
     — Что можно собираться делать, оставшись один на один с такой красоткой? — задумчиво протянул он. — Конечно же, я собираюсь тебя трахнуть.
     Минуту спустя он уже расстегнул молнию на ее спортивной кофте и, скинув ее на землю, задрал вверх ее белую обтягивающую рифленую майку, сжал ее аккуратные небольшие груди.
     — И почему же ты не носишь лифчик, а? — спросил он, припав к одной из них ртом.
     — На черта он мне нужен? — сказала она, тоненько застонав, когда он обхватил ее сосок губами.
     Когда Седрик сказал, что хочет заняться с ней сексом, она даже не подумала сопротивляться: во-первых, это грозило насилием, а во-вторых — она всегда была не прочь сделать это с ним, с тех пор, как увидела его в первый раз. Поэтому она зарылась руками в его пышную шевелюру и томно стонала, прикрыв глаза.
     Однако Седрик, видимо, собирался в первую очередь доставить удовольствие себе, а не ей. Поэтому, наигравшись с ее сосками, он стал сильно шлепать ее то по одной — то по другой грудям. Флер хотела было запротестовать против такой грубости, и попыталась отстраниться, но он крепко обнял ее за талию, прижимаясь к ней все телом.
     — Прекрати сейчас же! — возмущенно воскликнула она. — Больно же!
     — Заткнись, — небрежно бросил он и жадно впился в ее губы, терзая ее соски двумя пальцами.
     Их языки сплелись, словно в борьбе. Флер, постанывая, вцепилась руками в его задницу и обняла одной ногой его за талию. Разорвав поцелуй, когда в легких закончился воздух, Седрик просунул руку под резинку ее трикотажных спортивных брюк и, потерев клитор, проник внутрь средним пальцем, заставив Флер судорожно втянуть воздух. Добавив второй палец, он принялся размеренно двигать ими, вызывая из ее груди протяжные стоны. При этом он исследовал ее тело языком и губами: покусывал и оттягивал соски, проводил языком по ее шее, целовал нежную кожу ее подкачанного плоского живота. Стоять было неудобно, поэтому он, спустив ее штаны, вместе с белыми стрингами вниз, почти до колен, поставил ее на четвереньки, а сам пристроился сзади, продолжая массировать ее киску пальцами.
     — А ты молодец, — прошептал он, быстро двигаясь двумя пальцами внутри нее, а другой рукой поглаживая ее совершенную попку. — Я люблю, чтобы все было гладко выбрито, малышка.
     Потом, встав на колени, Седрик спустил свои штаны вниз и, придерживая свой, слегка изогнутый вверх, идеальной формы член, резко вошел в нее сразу на всю глубину. Флер, опираясь о сырую траву руками, запрокинула голову и громко застонала, подавшись назад, а он, положив руки на ее ягодицы, стал ритмично толкаться в нее. Седрик ускорялся с каждым новым движением и старался входить как можно глубже, поглаживая ее попку и шлепая по ней так, что на нежной коже оставались красные следы. Найдя удобный ритм, он поставил одну ногу сбоку от нее и, стоя теперь на одном колене, наклонился и обхватил руками ее мягкую грудь. Флер закусывала нижнюю губу от наслаждения и пыталась двигаться ему навстречу. Возбуждаясь все сильнее, Седрик схватил ее за растрепанные волосы и стал оттягивать ее голову назад, вбиваясь в нее сзади все быстрее и быстрее, хрипло рыча. Некоторое время спустя он встал на обе ноги и, присев, продолжил бешено долбиться в ее нежную мокрую киску сверху, прижав ее голову к земле и поставив на нее ногу. Флер, на глаза которой уже выступали слезы, стонала все громче, закрыв глаза и еле удерживаясь, чтобы не упасть, так как колени были плотно прижаты друг к другу из-за того, что штаны все еще были на ней.
     Когда Седрику стало казаться, что он вот-вот кончит, он вышел из нее. Флер уселась прямо на траву, откинувшись назад и опираясь на вытянутые руки, а он встал прямо перед ней так, что ее тело оказалось между его ног. Придерживая длинный член у основания, он провел им по ее полураскрытым губам, а потом, положив одну руку на ее голову, стал шлепать им по ее щекам и подбородку. Наигравшись таким образом, он сказал, весело улыбаясь:
     — Ну, давай, детка, покажи, что ты умеешь! Я думаю в вашем Шармбатоне вас должны были неплохо подготовить к взрослой жизни!
     Поначалу Флер тщательно облизала его ствол. Ее язычок умело щекотал все самые чувствительные места: крайнюю плоть, уздечку, кончик головки. А потом, когда Седрик уже стал нетерпеливо порыкивать, она мягко, но плотно обхватила его губами и стала ритмично сосать. Пока ее губы скользили по его члену, доходя до середины и даже глубже, Седрик одной рукой крепко держал ее за волосы, а другой теребил ее набухшие розовые соски и шлепал груди. В конце концов, он не сдержавшись, схватил ее за волосы обеими руками и несколько раз сам глубоко вошел в ее рот, вызывая у нее рвотные позывы, от которых она давилась и кашляла. В последний раз, когда его член проник в ее глотку почти до самого конца, Флер ощутила особенно сильный приступ тошноты и, когда Седрик наконец отпустил ее, быстро повернула голову набок. Однако он вышел вовремя и ее не вырвало.
     — Ну что же ты, нужно уметь заглатывать полностью! — сказал Седрик, ожидая, пока она сплюнет заполнившую рот слюну и вытрет выступившие на глаза слезы. — Даже у нас, в Хогвартсе, многие умеют это.
     Когда она снова вернулась в прежнюю позу, он, сжимая член в руке, подался тазом вперед, чтобы она могла дотянуться ртом до его яиц. Облизав их, Флер стала поочередно посасывать то одно, то другое, лаская их во рту языком. Седрик, сам лаская член, прикрыл глаза, и минуту спустя, прерывисто постанывая, кончил на ее лицо, шепча:
     — Да, детка! О, да-а, сука!
     Флер зажмурилась, чтобы липкая сперма не попала в глаза. Когда он полностью излился на нее, он стал водить постепенно расслабляющимся членом по ее щекам и губам, размазывая собственное семя, а потом дал ей начисто облизать его.
     Спустя уже несколько минут, Седрик снова взял, так и не успевшую кончить в первый раз, Флер и, сорвав с нее штаны и трусики и оставив ее в одной лишь задранной до подмышек грязной майке и кедах, улегся вместе с ней прямо на сырую траву. Сам он тоже освободился от мешающихся брюк и трусов. Положив ее на бок, он вплотную прижался к ней сзади и, приподнял ее ногу.
     — Ты любишь анальный секс, Флер? — спросил он, прошептав ей в самое ухо.
     Она, мгновение поколебавшись, кивнула, и он, направляя свой член рукой, медленно просунул в ее анус головку. Флер втянула воздух от удовольствия и тихонько застонала. Не медля, Седрик сразу же начал продвигаться глубже. С каждым сантиметром стоны Флер становились громче — она чувствовала приятную боль, доставляющую искреннее удовольствие. Наконец, войдя в ее узкую попку до самых яиц, он принялся двигаться, поддерживая на весу ее ногу и постепенно увеличивая амплитуду. Наращивая темп, вскоре он уже быстро толкался в нее, чувствуя, как туго обхвачен его ствол, и громко стонал. Флер прерывисто стонала, массируя собственный клитор и сжимая свободной рукой грудь, а Седрик, грубо долбясь в нее с такой силой, что тела звучно шлепались друг о друга, схватил ее за горло. Он сжимал его не очень сильно, однако дышать ей было немного труднее, что тоже доставляло ей некоторое удовольствие. Ускорившись до попросту безумного ритма, Седрик приподнял и свою ногу, чтобы входить в ее задницу как можно глубже и, продолжая крепко держать ее за горло, шептал какие-то малоразборчивые ругательства. Такой грубый секс доставил Флер гораздо больше удовольствия, чем все то, чем она занималась до этого. Поэтому очень скоро она, яростно теребя клитор и с силой сжимая грудь, полностью отдалась оргазму, чувствуя, как член Седрика заполняет ее попку, а его сильная рука сжимает ее горло. Когда она закричала его имя, содрогаясь от наслаждения, он вышел из нее и крепко сжал член, из которого брызнула упругая струя мочи, заливающая животик и грудь. Чувствуя, как горячая жидкость льется на нее, и ощущая, насколько развратно происходящее, она едва ли не скулила. Потом, когда ее оргазм уже пошел на спад, Седрик вновь вошел в ее анус и, сделав несколько движений, кончил во второй раз, обильно заполнив ее попку белой спермой.
     — Да, малышка, это было супер! — тяжело дыша, сказал он, выйдя из нее и отвалившись на спину.
     — Мне тоже понравилось, — устало протянула Флер.
     — Смотри, фейерверк запущен, значит, Крам уже дошел до кубка. Пора выдвигаться. И помни, твое место — третье, — сказал Седрик.
     — Значит, я зря старалась? — обиженно воскликнула Флер. — Я отсасывала тебе член, "дала" тебе в задницу — и все зря?!
     — Послушай, я предупредил тебя заранее, — угрожающе произнес он. — И мне не нужно было, чтобы ты мне "давала" — я взял бы тебя все равно, пусть и пришлось бы тебя изнасиловать.

23. ТЫ ЖЕ МОЙ БРАТ! (Джинни Уизли/Рон Уизли)

     I got the magic stick
     
I know if I can hit once, I can hit twice
     (50 CENT, 2003)
     — Рон! Рон, мне скучно!
     — Джинни, почему я всегда должен тебя веселить? Ты думаешь, меня хоть сколь-нибудь волнует то, что тебе скучно?
     — Волнует, волнует, ведь иначе бы ты не старался меня чем-нибудь занять каждый раз, как я пожалуюсь на скуку!
     — Знаешь, в этот раз я твердо решил забить на тебя, — сказал Рон и отвернулся. — Достала.
     — Забить на меня болт? — задумчиво протянула Джинни. — Хм, это звучит несколько... На что ты намекаешь?
     — Чего? — не понял Рон. — Ни на что я, черт возьми, не намекаю! Тебе больше некуда приткнуть словечко "намекаешь", и ты решила всунуть его лишь бы куда, да? Бывает.
     — "Забить на меня болт"... "Передернуть на меня ствол"..., — странно улыбаясь и глядя куда-то в сторону, произнесла Джинни.
     — Да я вообще не упоминал никакого "болта"! — вскипел покрасневший пуще рака Рон. — Что, блять, за идиотские мысли?!
     После его возмущенной тирады, Джинни еле заметно дернула головой и покраснела, метнув на него быстрый косой взгляд. Улыбка ее из искренне-веселой превратилась в натянутую.
     — Да ладно, забудь, — сказала она, словно сконфузившись. — Как будто ты сам никогда не говоришь каких-нибудь глупостей.
     Казалось, она сожалела о том, что сказала.
     — Никогда ничего подобного не говорил тебе, насколько я помню! — резко возразил Рон, раздув ноздри.
     Отвернувшись, он встряхнул журнал, который держал в руках, и вновь углубился в чтение.
     Однако оказалось, что статью о новинках на рынке метел он прочел уже почти до конца. Дочитав оставшиеся несколько предложений, он бросил журнал на захламленный журнальный столик и потянулся. С минуту он просто так сидел в кресле, уставившись на кусок серого неба в окне, а потом шумно выдохнул и посмотрел на Джинни. Та сидела на диване, забравшись на него с ногами, и складывала из бумаги нечто напоминающее самолетик или птицу.
     — Мне скучно, Джинни, — обратился к ней Рон. — Настала моя очередь жаловаться.
     Подняв голову, Джинни посмотрела на него и криво усмехнулась.
     — Может быть, я тоже на тебя забью? — спросила она, поведя бровью.
     — Ты не можешь, у тебя нет "болта", — тут же отрезал Рон.
     Джинни едва не прыснула, а сам он, словно опомнившись, быстро глянул на нее исподлобья с каким-то извиняющимся выражением лица.
     — Ну, ты первая так пошутила, если что, — явно смутившись, произнес он.
     — Рон, если ты думаешь, что я могла обидеться...
     — Да нет, я просто...
     — У меня и не может быть "болта", так что...
     — Да хватит уже об этих чертовых болтах!!! — вскричал вдруг Рон, злобно топнув ногой.
     — Ну прости, прости, Рон! — испуганно вздрогнула Джинни. — Я сама не понимаю зачем это сказала.
     — Чтобы позлить старшего брата, зачем же еще, — буркнул он, поднимаясь из кресла.
     — Ну зачем, скажи, понадобилось мне злить тебя? — спросила Джинни, возведя глаза к потолку. — Я видимо должна вообще молчать, чтобы не вызывать твоего раздражения.
     — Зачем? Ну как же, это же так весело, напомнить любимому братцу, что у него проблемы с девушками! Он ведь такой лузер! — яростно выпалил Рон, остановившись посреди комнаты.
     — Замолчи. Перестань пороть чушь.
     — Чушь?! Скажи еще, что считаешь иначе, ага!
     Однако словестная перепалка очень скоро вновь переросла в обмен пошлостями. Оба не совсем понимали, что происходит, но слова словно сами слетали с их губ. К тому же, постепенно, оба стали осознавать, что головы их заполняют какие-то совсем непрошенные развратные мысли.
     — Послушай, Джинни, я... Не знаю, что происходит, но мне так... Я так... Я безумно хочу тебя! — тяжело дыша зашептал Рон прямо ей в ухо, когда уже стало очевидно, что оба находятся в состоянии критического сексуального возбуждения.
     — Рон, мы не можем... Ты же мой брат! — испуганно пискнула Джинни.
     Казалось, что она отговариет скорее саму себя, чем брата, который уже уткнулся носом в ее ключицу и запустил руку под резинку ее шорт. Ее широко раскрытые глаза, наполненные ужасом и стыдом, мелькало что-то еще — безудержное желание, животное, готовое вырваться вот-вот наружу.
     С каждой секундой ее сопротивление ослабевало. Рон, тяжело дыша, уже стянул с нее шорты. Желание пересилило в нем здравый смысл, но он все еще стыдился смотреть в глаза сестры, которую раздевал собственными руками. Откинув их на спинку дивана, он уложил Джинни на спину и раздвинул ее ноги в стороны. Вид ее свежей, совсем еще девичьей киски свел Рона с ума, совершенно лишив остатков стыда. Нежные розовые лепестки ее половых губ блестели от влаги. Наклонившись, он лизнул их языком, почувствовав пикантный вкус ее выделений, а затем жадно обхватил губами.
     — О, Мерлин! Мерлин! Ро-он! — застонала Джинни.
     Она лежала, зажмурив глаза от стыда, но просто не могла совладать с животной страстью, рвавшейся изнутри.
     Рон ласкал ее настолько умело, что сам непомерно удивлялся этому. Некоторое время он засасывал внутренние половые губки, крепко обхватывая их своими губами, а потом раскрыл их пальцами и просунул язык в самое лоно. Он принялся с упоением двигать им вперед-назад, совершая таким образом что-то вроде фрикций. Это доводило Джинни до безумия. Раскрасневшаяся, она громко и протяжно стонала, сама, теперь уже без тени смущения, раздвигая ноги как можно шире. Обеими руками зарывшись в пышную шевелюру брата, она прижимала его голову к себе, подаваясь тазом навстречу его языку.
     — Рон, Рон, Рон, Рон, Рон! Я же... Еще... О, Господи!
     В экстазе, совершенно забыв обо всем на свете, она застонала настолько сладострастно, что Рона пробрала дрожь. Однако в достаточной мере оценить всю силу голоса сестры — а стонала она очень громко, — ему не удалось, потому что Джинни крепко обхватила его голову бедрами, зажав уши. Чувствуя себя немного нелепо, Рон продолжал ласкать ее языком, чувствуя, как нос упирается в нежный клитор. Ему показалось, что оргазм девушки продолжался бесконечно долго, словно он переживал все наслаждение вместе с ней.
     — О, Боже мой! Господи, это же сумашествие! — тяжело дыша, прошептала Джинни, спустя пару минут, когда они уже сидели по разные концы дивана.
     — Ты прекрасна, просто прекрасна, Джинни... — словно в забытьи произнес Рон, отрешенным взглядом разглядывая ее стройное тело, покрытое испариной.
     — Ты же мой брат. Ты же брат!
     — Да, черт подери, я твой брат, но мне наплевать! — хрипло воскликнул Рон.
     — Это сколько угодно может быть неправильным и ужасным, но я хочу тебя, Джинни! Ты не представляешь как...
     — Очень даже представляю, — прошептала Джинни. — Может быть, вот так?
     Она встала на четвереньки, повернувшись к нему задом и выгнулась как кошка, отставив назад идеально круглую попку. На долю секунды Рон застыл с раскрытым ртом, не веря своему счастью. Потом он стремительно подполз к девушке и, обхватив руками ее ягодицы, провел языком между ними.
     — Боже мой, Джинни, это правда? — прошептал он, чувствуя, что сердце вот-вот пробьет грудную клетку.
     — Черт, да трахни же меня, Рон! Потом будем думать, все потом, просто сделай это!
     Не медля более ни минуты, он чмокнул, словно с благодарностью, ее правую ягодицу и, устроившись позади, вошел в ее горячую, сочную киску. Издав глухой стон, он продвинулся в нее на всю глубину, ощущая как член, постепенно погружаясь все глубже, туго обхватывается мягкими стенками ее нежного влагалища. Войдя в нее настолько, что его лобок, покрытый пушистыми рыжими волосами, уперся в ее ягодицы, Рон глубоко вдохнул и, растеряв остатки сдержанности, резко вышел из нее, а затем так же резко вернулся обратно. И еще раз. И еще, и еще, и еще, и еще. С каждым толчком тело Джинни сотрясалось все сильнее; волосы разметались в стороны, а из ее груди вырывались короткие, но полные наслаждения стоны и возгласы. Вскоре она и сама стала подаваться всем телом назад, навстречу движениям Рона, который, стоя на одном колене и крепко сжимая в руках ее попку, вбивался в нее сзади, закусив от удовольствия губу. Его движения были резкими и быстрыми; страстными, но не грубыми. Несмотря на то, что Рон толкался в Джинни и без того быстро, он стремительно ускорялся с каждой минутой. Вскоре он надавил руками на ее плечи, так, что она уперлась в сиденье дивана щекой, и практически улегся ей на спину. Вбиваясь в сестру с такой силой, что дряхлый диван начал угрожающе трещать, он вжимал ее плечи в диван и протяжно стонал низким хриплым голосом.
     — Рон! Рон! Ро-о-он! — закричала Джинни. Она хотела что-то сказать, но мысли отказывались преобразовываться в осмысленные слова.
     Продолжая беспрерывно стонать, она просунула руку между ног. Пальцы нащупали набухший клитор и теперь, когда стимуляция стала еще более интенсивной, Джинни чувствовала, что находится на грани нового оргазма. Рон же уже едва ли не силой мысли сдерживал оргазменные судороги в бедрах, когда почувствовал, как ее пальцы, ласкающие клитор, то и дело касаются его плотно сжавшихся яичек, щекоча их.
     — Джинни! Стоп... стой, нужно... Или я прямо сейчас... — срывающимся голосом произнес Рон и насилу заставил себя остановиться.
     Выйдя из нее, он присел на спинку дивана и вдруг понял, что только что буквально оборвал ее оргазм. Почувствовав себя крайне неудобно, он протянул:
     — Черт! Прости, я... не хотел...
     — Черт подери, какие извинения! — возбужденно и громко, воскликнула Джинни, переворачиваясь на спину, и, облизнув губы, продолжила. — Но раз уж на то пошло, то, может быть ты угостишь меня и загладишь вину?
     Рон незамедлительно слез с дивана и, стоя одной ногой на полу, а другую поставив на спинку дивана, наклонился вперед и уперся руками в мягкий подлокотник, всем телом нависнув над Джинни. Немного присев, чтобы она могла достать до его члена, он посмотрел вниз и увидел, как ее маленькая ладошка обхватывает его твердый, налившийся кровью ствол.
     — Знаешь, Ронни, я бы ела тебя каждый день на вечерний десерт! — весело сказала Джинни, медленно облизав красную головку.
     — Только не говори ничего, пожалуйста! — взмолился Рон, напрягшись всем телом, когда ее язычок скользнул по уздечке на члене.
     — О, тебя смущает то, что ты трахаешь собственную сестру, да?
     — Джинни!!!
     — Ох, ну да, ну да. Прости...
     Еще с минуту Джинни самозабвенно облизывала его член, словно изучая язычком каждый его миллиметр, а потом обхватила губами большую головку и попыталась заглотить член на как можно большую длину. Когда она дошла до середины, головка уперлась в самое горло и на глазах девушки выступили слезы. Однако она все же засосала член как могла сильно и затем выпустила изо рта с характерным звуком.
     Рон, тяжело дыша, дрожал от нетерпения, ожидая, когда же она начнет действовать более активно. Раз или два он непроизвольно качнул бедрами вперед. Джинни, наигравшись, наконец взяла член в рот и принялась размеренно и ритмично сосать его, придерживая у основания.
     Рон смотрел вниз, на то, как ее губы скользят по его члену, и глухо стонал. Все его тело было напряжено, по спине бежала капелька пота, и он едва ли не скрежетал зубами от безумного наслаждения. Через пару минут он уже начал сам толкаться в рот Джинни, а она старалась обхватывать его губами как можно крепче, откинувшись назад на вытянутые руки. Несмотря на то, что член то и дело упирался в глотку или проходил слишком глубоко, Джинни стойко выдерживала такие неудобства ради удовольствия Рона.
     Толкаясь в ее рот, Рон испытывал нечто бесподобное. Возможно это было связано с тем, что, грубо говоря, он трахал собственную сестру в рот. Почему-то именно так и именно в такой позе он испытал это жгучее чувство запретности и греховности.
     Выйдя, через некоторое время из ее рта, он прижал голову сестры к яйцам. Раскрыв рот и высунув язык, она стала жадно облизывать их, хлюпая и приглушенно постанывая. Потом некоторое время Рон медленно — что давалось ему с трудом, — ласкал член рукой, а в это время Джинни мягко посасывала то одно, то другое его яйцо, поглаживая ладонью ложбинку между его ягодиц. Затем она опустилась еще ниже и несколько раз провела языком по его напряженной промежности, помассировала пальчиком анус и лизнула его.
     — Ты же знаешь, я никогда никому не лижу зад. Но ты же мой брат! — хитро улыбнувшись, произнесла она.
     Рон почувствовал, как ее шаловливый язычок скользул между его ягодиц и выпучил глаза.
     — Мерлин, что ты де... А-а-а, класс! — застонал он.
     — По-моему, пора заканчивать, тебе не кажется? — прошептала она. — Я больше не хочу терпеть!
     Не дожидаясь ответа, она усадила его и, не теряя ни минуты, забралась сверху. Рон только успел приподнять рукой член, как Джинни тут же уселась на него. Вновь полностью оказавшись в сестре, Рон издал грудной рык и, крепко обхватив ее обеими руками, принялся бешенно вбиваться в нее снизу , в то время как она сама пыталась насаживаться на него сверху, что при его темпе было очень затруднительно.
     Уже через какие-нибудь три минуты Джинни, исступленно закричав, мелко задрожала и так крепко обхватила голову Рона и прижала к груди, что у него перехватило дыхание. Сам же он, согнув ноги в коленях и уперевшись ими в край дивана на котором сидел, продолжал резко толкаться в нее до тех пор, пока оргазм окончательно не отступил от нее.
     Тогда Джинни поспешно слезла с Рона и, опустившись на колени между его ног, сжала его член в кулаке и, ритмично двигая рукой вверх-вниз, припала ртом к его мошонке, резво лаская языком промежность и яйца. С полминуты Рон, закинув руки за голову и задыхаясь от удовольствия, прерывисто стонал. Наконец, когда Джинни обхватила губами его левое яичко, он буквально взревел, зажмурившись, и горячая сперма брызнула ему на живот, стекая по напряженному торсу.
     Оргазм показался Рону бесконечным. Излившись до последней капли, он обессиленно запрокинул голову и шумно выдохнул.
     — Рон, это... — зашептала было Джинни, облизав его постепенно опадающий член.
     — Ну я же просил! — простонал тот, не открывая глаз. Видимо он действительно не хотел напоминать себе о том, что его ласкает сестра.
     — Прости, прости.
     Вместо того, чтобы в приступе стыда и стеснения убежать в душ, Джинни, стоя на коленях перед братом, неспеша слизывала с его живота сперму...
     До тех самых пор, пока в саду не послышались голоса миссис Уизли и близнецов.
     — Черт, какого черта мы тут, черт подери, сидим?! Они уже пришли! — вскочил на ноги Рон.
     — Засиделись, — криво усмехнулась Джинни. — Чур, я спрячусь в душе!
     — Нечестно!

24. ОНА ЛЮБИТ ПОЖЕСТЧЕ (Нимфадора Тонкс/Римус Люпин/Сириус Блэк)

     She wanted rough
     Told me that she like to be choked and get her hair pulled
     (SLAINE, 2014)
     — Мужчина, уберите, пожалуйста, руки, — медленно проговорила Тонкс, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.
     — Даже и не подумаю, милая моя, — сказал Римус, медленно покачав головой из стороны в сторону и улыбаясь во весь рот.
     — Уберите.
     — Черта с два.
     — Уберите немедленно, я сказала!
     — Нет.
     — Руки убрал!
     Последнюю фразу Тонкс произнесла уже едва не срываясь на крик: руки Люпина, вызывавшие у нее такое недовольство, нагло ухватили ее за бока, от чего стало жутко щекотно.
     Не желая слушать ее возражений — шутливых, разумеется, — Римус крепко прижал девушку к себе и, подняв, в два шага переместился вместе с ней к кровати.
     — Я требую отпустить меня! Это насилие! — возмущалась Тонкс, делая вид, что хочет вырваться.
     Люпин бросил Тонкс на кровать и, резким движением сорвав с себя майку, забрался на нее сверху, крепко сжал ее бедра коленями и уперся руками в постель по обе стороны от ее головы.
     — Мужчина, это насилие, вы не имеете права!..
     — Заткнись, — прервал он ее, нахмурив брови.
     — Что? Что за грубость! — Тонкс снова попыталась вырваться и шлепнула Римуса по плечу.
     — Отпустите меня сейчас же!
     — Изнасиловать тебя?
     — Я сказала отпустить!
     — Изнасилую.
     — Нет!
     Минуту спустя Люпин, преодолев ее сопротивление, проявлявшееся в мотании головой и безуспешных попытках скинуть его с себя, уже жадно впивался в ее губы быстрыми, горячими поцелуями. Его руки крепко прижимали ее запястья к кровати над ее головой, а колени крепко удерживали ее на месте, не давая пошевелиться. На миг Люпин оторвался от ее губ, и она в нетерпении подалась подбородком вперед, глядя на него снизу вверх. Но вместо того, чтобы вернуться к ее губам, он наклонился и приник ртом к ее шее. Целуя буквально каждый миллиметр нежной кожи, он спускался ниже. Поцеловав ключицу, он провел языком по ее шейке снизу вверх, а затем вдруг резко разорвал футболку на ее груди. Несчастная футболка разорвалась неполностью, но вполне достаточно для того, чтобы обнажить ее пышную грудь, скрытую за простеньким бежевым лифчиком. Вновь впившись в губы Тонкс долгим поцелуем, Римус положил обе ладони на ее пышные груди и мягко сжал их, продолжая неистово вылизывать языком ее рот изнутри. Затем, прервав поцелуй, он спустил с ее плеч бретельки и высвободил грудь из-под лифчика. Грубо сжав руками обе груди, он провел между ними языком, а потом звонко шлепнул по одной из них.
     — Что вы себе позволяете, это же просто..., — широко улыбаясь, уже не в силах притворяться возмущенной, начала было Тонкс. Но тут Римус больно прикусил зубами правый сосок, прервав ее на полуслове и вызвав из ее груди резкий вдох.
     — Еще раз, — прошептала она, выгнувшись и подаваясь грудью вверх, навстречу ему.
     Во второй раз Римус укусил еще больнее, но Тонкс это только сильнее распалило. Она обхватила его голову обеими руками, зарывшись пальцами в его волосы, а ногами обхватила его за талию, изо всех сил прижимаясь к его затвердевшему словно камень стержню, скрытому за тканью брюк.
     Постепенно Люпин спускался ниже, целуя нежную кожу ее живота, и, добравшись до пояса ее джинс, спешно расстегнул пуговицу и ширинку. Нетерпеливо чертыхаясь, он стянул с нее узкие джинсы вместе с трусами, попутно сняв и кеды. Предвкушая божественное наслаждение, Тонкс, оставшаяся в одних лишь белых носочках и разорванной футболке, из-под которой виднелся сбившийся и перекрученный лифчик, откинувшись на локти, пошире раздвинула ноги и посмотрела в глаза мужчины томным взглядом, столь же похотливым, как и ее поза.
     — Думаешь, я стану вылизывать тебя? — изогнув бровь, насмешливо спросил Римус и прошептал, уже тоном безжалостного насильника, — Сегодня будешь получать удовольствие от грубости, лапочка.
     — Да, — едва слышно шепнула она в ответ, глядя ему в глаза.
     Еще несколько секунд Римус, прищурившись, смотрел в ее глаза, а потом протянул руку и она ощутила, как горячая ладонь легла на ее горло. Облизав пальцы другой руки, он несколько раз провел ими по влажным половым губкам ее влагалища, а затем, шлепнув по ним, ввел два из них внутрь, вызвав у Тонкс чувственый стон.
     — Нравится, да? — спросил Люпин.
     — Нравится, — шепнула Тонкс, прикрыв глаза.
     Поначалу Римус ласкал ее медленно, давая возможность ощутить каждое его движение, но очень скоро движения его руки ускорились. Уже через пару минут два пальца всаживались быстро-быстро и яростно, а вторая рука крепче сжала ее горло. Тонкс закрыла глаза и отдалась сладостному чувству подчинения мужчине, возбуждавшему ее пуще любых ласк.
     Грубые ласки Люпина — если их можно было так назвать, — очень скоро довели ее чуть ли не до потери контроля. Она извивалась всем телом, подаваясь бедрами навстречу его руке, уже три пальца которой с чавканьем, странным образом ласкающим слух, вдалбливались в ее киску, а из горла, крепко сжимаемого Римусом, вырывались громкие стоны и вскрики. И когда все ее тело задрожало в предоргазменных судорогах, когда она уже готова была закричать от безудержного, почти болезненного наслаждения, он резко высунул пальцы из ее лона и, ухмыльнувшись посмотрел на нее.
     — Ну что такое? — недовольно спросила она, охрипшим голосом.
     Вместо ответа Римус больно шлепнул ее по бедру, перелез через нее, и устроился так, чтобы ее голова оказалась аккурат между его ног. Положив руки на ее груди и сжав их, он почувствовал, как Тонкс обхватила ртом его яичко и засосала его. Отпустила, обхватила губами другое, еще раз раз и еще раз. Потом она вдруг довольно ощутимо укусила кожицу его мошонки. Люпин резко втянул воздух.
     — Я позволял тебе кусаться? — шлепнув ее по левой груди, зашипел он. — Чтобы больше такого не было!
     — А я понесу за это какое-нибудь наказание? — улыбаясь, спросила Тонкс, приподняв бровь.
     — Еще как, противная ты девчонка, еще как! — шепнул Римус, притворяясь крайне разозленным.
     Подложив ладонь снизу под ее шею, он, придерживая член, набухший от неимоверного возбуждения, всунул его в ее уже раскрытый рот сразу наполовину. Почувствовав, как толстый ствол внезапно заполнил весь ее ротик, Тонкс невольно дернулась. Головка уперлась ей в горло, а затем скользнула внутрь. На глаза девушки выступили слезы, к глотке подступил рвотный рефлекс. Но это никоим образом не смутило Тонкс, только доставив ей особое удовольствие — удовольствие от того, что он делал с ней все, что хотел. Поплотнее обхватив его член губами, Тонкс полностью отдалась его власти. Он стоял над ее головой на широко разведенных коленях, нависнув над ней и уперевшись руками в постель по обе стороны от ее бедер, а его член размеренно, точно нефтяная вышка, входил в ее рот. Каждый толчок оказывался глубже предыдущего; медленно, постепенно, орган Люпина проникал все дальше в недра ее горла. Когда член исчезал у нее во рту едва ли не полностью, Тонкс уже была не в силах держать его губами, она широко открыла рот и, высунув наружу кончик языка, наслаждаясь своей беспомощностью в данном положении, сдерживая рвотные позывы, с жадностью насаживалась на него еще глубже. Черная тушь, размоченная слезами, стекала по ее вискам и скулам.
     Римус чувствовал каждую неровность ее рта, чувствовал мягкий язычок Тонкс, чувствовал, как ее горячее горло сжимает его толстый член. Нависнув над ней, он грубо толкался в ее рот, от каждого толчка тело девушки вздрагивало. Руками — сразу обеими — она ласкала себя, и Люпин видел, как совершенно мокрые пальцы быстро двигались в ее влагалище. Несколько минут спустя он уже едва сдерживался от того, чтобы не взорваться прямо сейчас, немедленно. Поэтому он на время остановился, войдя в ее глотку так глубоко, как мог. Глядя как Тонкс давится его членом, не дававшим ей вдохнуть, он с силой сжал ее груди, словно намереваясь выжать их, и несколько раз толкнулся вперед, наслаждаясь хриплыми приглушенными звуками, исходящими из ее горла. Затем, больно ущипнув ее за сосок, он резко вышел из ее рта. Она судорожно вдохнула воздух и закашлялась.
     — Ну что, маленькая сучка, тебе понравилось? — хриплым голосом спросил Римус, откинувшись на руки и наблюдая, как она утирает слюни и слезы с лица сбившейся простыней.
     — Ублюдок, — злобно шепнула она осипшим голосом и засмеялась, увидев, что в первый миг он поверил ее притворному гневу.
     Оба были возбуждены до предела, поэтому Римус, не став медлить, схватил Тонкс, притянул к себе и навалился на нее всем телом. Он уже схватил рукой член, готовясь войти в нее, но вдруг раздался стук в дверь.
     — Черт! Кого еще принесло сюда, мать его! — недовольно зашипела Тонкс.
     Люпин хитро ухмыльнулся.
     — Должно быть Сириус, — небрежно сказал он. — Обещал помочь мне с тобой.
     Тонкс потеряла дар речи. Первым делом она подумала, что Римус обучился искусству легилименции, потому что именно об этом она и мечтала едва ли не всю жизнь — чтобы ее взяли двое, Римус и Сириус.
     Долгих разговоров не было — Тонкс и Люпин были слишком возбуждены.
     — Наша развратница уже готова отдаться двум брутальным самцам, а, Римус? — подмигнув Тонкс, глядящей на него широко распахнутыми глазами, обратился Сириус к другу.
     — Сучка имеет наглость кусаться, имей в виду, — сказал Люпин, строго посмотрев на Тонкс.
     — Ей просто нравится, когда ее наказывают, — кивнул головой Сириус.
     — Нравится грубость и боль, да, Тонкс? — растягивая слова, протянул он, посмотрев ей в глаза.
     Она лишь кивнула и облизала губы.
     Минуту спустя она уже лежала на нем, чувствуя внутри себя его мощный, жилистый ствол, а Римус, пристроившись сзади на присогнутых ногах, одной рукой опираясь о ее спину, уткнулся головкой члена в ее нежный сфинктер и готовился вторгнуться в ее восхитительную попку. Налитая кровью, твердая головка скользнула внутрь, и Тонкс сладостно застонала. Люпин не стал медлить и нежничать, сразу же двинувшись глубже, растягивая ее анус. Закусив губу, она прикрыла глаза и, сжимая в кулаках простыни, отдалась несравненному ощущению того, как горячая плоть проникает все глубже в ее попку, доставляя болезненное удовольствие. Она стонала, уткнувшись щекой в грудь Сириуса, а Римус входил все глубже, и наконец его член скрылся в ней полностью. Тем временем Сириус начал ритмично толкаться в нее снизу, крепко, чуть ли не до синяков сжимая ее бедра. Римус, почувствовав его движения, тоже начал двигаться. В то время как Сириус оказывался в ее влагалище, Люпин выходил из ее попки, и наоборот. Размеренные движения мужчин доводили Тонкс до безумия. Она стонала во весь голос, непроизвольно старалась насаживаться на их члены еще глубже. На грани оргазма, она не хотела отдаваться ему, пока не было настоящей грубости. Решив немного подзадорить их, она больно укусила Сириуса за грудь.
     — Чертова маленькая... — прервав стон, шепнул он.
     Тут Римус схватил ее за волосы и оттянул ее голову назад. Он продолжал входить в ее задницу, но уже гораздо быстрее, шлепаясь бедрами о ее ягодицы. Сириус протянул руку и сжал ее горло. Крепко, мешая нормально дышать.
     Римус и Сириус совершенно выбились из ритма, движения их стали совершенно хаотичными. Они жестко вбивались в нее, она чувствовала, как их руки грубо шлепают ее, тянут за волосы, душат. Совершенно потеряв голову, она закричала. Тело ее мелко задрожало, оргазм накрыл ее с головой.
     В последний раз толкнувшись в узкую попку Тонкс, Римус вышел из нее. За волосы стащив девушку с Сириуса, он перевернул ее на спину и, присев на корточки прямо над ее головой, продолжая держать ее за волосы, с ревом излился в ее раскрытый рот. Тонкс, все еще судорожно подрагивая в оргазме, с жадностью ловила ртом каждый выстрел его члена, глотая горячую сперму. Выжав из себя все до последней капли, Римус вошел в ее рот практически на всю длину, крепко держа ее голову обеими руками, и не отпускал до тех пор, пока Тонкс, совсем задыхаясь, не попыталась вырваться. Отпустив ее голову, он шлепнул ее по щеке и без сил отвалился на бок.
     Не дав ей опомниться, на нее набросился Сириус. Притянув ее к себе, он раздвинул ее ноги насколько мог широко и бесцеремонно всадил член в ее задницу. Узкий тугой сфинктер крепко сжал его ствол, и он принялся бешенно, с громкими хриплыми стонами долбиться в ее попку. Одной рукой он крепко держал ее за щиколотку, а другой ласкал ее раскрасневшуюся, мокрую киску. Ласкал — неподходящее слово. Он грубо трахал ее тремя пальцами, шлепал, теребил.
     Наконец и он почувствовал, что конец близок. Полностью войдя в ее зад, он кончил с громким, звериным рыком, больно выкручивая ее соски. Тонкс показалось, что спермы, заполнявшей ее изнутри, было просто неимоверное количество. В последний раз дернувшись, излив последнюю порцию, Сириус медленно вышел из девушки и лег на спину.
     — Давай, ты должна облизать все, что осталось, — пытаясь отдышаться, сказал он.
     Тонкс, встала на четвереньки и наклонилась к его пока что все еще твердому члену. Обхватив его ладонью, она принялась медленно, не спеша, словно наслаждаясь мороженым, слизывать остатки семени, чувствуя, как сперма Сириуса стекает из раскрытой попки вниз, по половым губкам, и капает на постель.
     — Попались!
     — Ха-хааа!
     Внезапно — совершенно неожиданно, до смерти перепугав всех троих, — в окне, распахнув тяжелые темные шторы, показались близнецы Фред и Джордж с физиономиями победителей...

25. ЗАГАДОЧНЫЙ ВИЗИТ (Чжоу Чанг/Невилл Долгопупс)

     I had respect for you lady

     But now I take it all back

     Cause you gave me all your pussy
     
And you even licked my balls
     (NATE DOGG, 1993)
     Невилл уже четвертый месяц жил в отдельных апартаментах, положенных ему по статусу преподавателя, и до сегодняшнего дня здесь не появлялся еще никто из его знакомых. Незнакомцы сюда тоже не захаживали. С Чжоу Невилл познакомился только позавчера, когда они вместе с Джорджем, Полумной и Симусом веселились в одном из ирландских пабов, куда они отправились после своего второго вечера встречи выпускников. А сейчас она сидела на диване и задавала малоинтересные и иногда просто глупые вопросы, видимо, с единственной целью — соблазнить его. Для него это было удивительно, но тем не менее, другого быть не могло. Она просто нагрянула и, несмотря на намеки Невилла на то, что ему неплохо здесь было и одному, битый час допрашивала его, подкидывала ему не всегда уместные комплименты и всячески обращала внимание на свою сексуальность. Как такое возможно и почему он не представлял. Она же объяснила, что он просто понравился ей при последней встрече.
     И вот, в очередной раз обведя его комнату взглядом, словно ища, за что бы зацепиться, о чем еще спросить, она повернулась к нему и, не замечая, что он притворяется пишущим что-то очень важное к завтрашнему занятию, спросила:
     — А что это играет?
     Невилл машинально посмотрел на проигрыватель для пластинок, из которого магическим образом, без каких-либо колонок и сабвуферов звучал какой-то драм-н-бейс. Многие молодые волшебники были помешаны на маггловской молодежной музыке за неимением волшебной. он вспоминал название коллектива, а потом ответил:
     — E-Z Rollers, они из Норфолка.
     — Классно, мне нравится. Хотя я такое и не слушаю, но звучит зажигательно, — сказала она и для подтверждения свои слов немного покачала в такт бас-линии головой.
     Невилл был в очень плохом настроении, а незнание, как вести себя в такой ситуации, — когда тебя пытается соблазнить девушка, — портило его еще больше. Чжоу поднялась с дивана и подошла к окну. Невилл против своей воли бросил взгляд на ее идеальную фигуру. Он подумал, что такая фигура стоит некоторых трудов и без занятий спортом невозможно иметь таких изящных бедер и тонкой талии. Узкая черная юбка, немного коротковатая, чтобы называться строгой, простая приталенная белая блузка и черный жакет из одного с юбкой набора сидели на ней настолько идеально, что без труда можно было представить ее обнаженной.
     — Потрясающий вид, Невилл! Хогсмид вдали, горы... А из нашей комнаты виден только лес и кусок стены.
     Невилл не знал, что ответить, поэтому просто поддакнул:
     — Ну да, с видом мне повезло.
     От напряжения, которое нарастало из-за неудобного
     затянувшегося молчания, он машинально выводил какие-то узоры на полях вместо того, чтобы продолжать писать текст лекции к завтрашнему занятию, чем он занимался непрерывно с момента ее прихода.. Тем временем Чжоу вернулась на то место, где сидела до этого, справа от него, однако на этот раз она села немного ближе к нему. Пару минут она исподтишка смотрела на него, потом осторожно потянулась и прошептав про себя "жарко что-то", сняла жакет и аккуратно положила на подлокотник дивана. Затем придвинулась к нему вплотную и посмотрела на него снизу вверх.
     — Невилл, расслабься, — прошептала Чжоу, и ее губы в этот момент почти касались его уха.
     К ненавязчивому, едва уловимому аромату ее духов, в котором угадывались нотки цитрусовых, примешивалось что-то еще. Запах желания и страсти — малознакомый ему, но при этом безошибочно угадываемый.
     — Просто расслабься и посмотри на меня, Невилл.
     Ее поведение сбивало его с толку, ее запах и шепот сводили его с ума, ее глаза, в которые он старался не смотреть, пробуждали в нем грубые первобытные чувства. Осмелившись повернуться к ней, он увидел, как она медленно проводит кончиком по верхней губе. Это было последней каплей. Разум сдался, спустив чувства с цепи, как сдается разум всякого мужчины под натиском гормонов и инстинктов. Бросив перо, из-за чего на конце недописанного слова немедленно образовалась клякса, он откинулся на спинку дивана, и непроизвольно положил руку на ее бедро, обтянутое черным нейлоном.
     — Что ты со мной делаешь, — произнес он, улыбнувшись краем рта.
     Едва он произнес эту оправдательную фразу, как Чжоу впилась своими губами в его, положив руку ему на плечо, а второй накрыв то, из-за чего его брюки трещали по швам уже добрых минут двадцать.
     Несколько поцелуев спустя она оторвалась от него и, улыбнувшись, пересела к нему на колени. Поспешно сняв часы и бросив их на стол, она снова накрыла его губы своими и принялась расстегивать его рубашку.
     — Ты любишь пожестче? — весело спросила она, на миг прервав поцелуй.
     — Ну-у... да, — немного смущенно ответил Невилл.
     — Тогда шлепни меня... — прошептала она и провела кончиком языка по мочке его уха.
     Он довольно аккуратно исполнил ее просьбу, опустив ладонь на ее идеально круглую ягодицу, плотно обтянутую черной тканью юбки, в ответ на что она рассмеялась и, размахнувшись, шлепнула себя сама, звонко и увесисто.
     — Вот так, — подмигнула она ему, — Я люблю по-настоящему жестко.
     Невилл не заставил себя ждать, и немедленно повторил за ней, хлопнув ладонью по другому полушарию.
     — О да, — от удовольствия она на миг прикрыла глаза. — А не хочешь прикусить мне губу?
     — А если я прикушу слишком сильно, как быть ему?
     Он положил ее руку на свою ширинку, давая понять, кто такой "он". Чжоу рассмеялась.
     — Ну, тогда придется ублажать тебя глоткой, милый!
     Она наклонилась к нему, и он прикусил ее нижнюю губу, оттянул и пощекотал во рту кончиком языка. Затем то же самое повторила она.
     Его рубашка была уже расстегнута, и Чжоу нежно скользила руками по его торсу, а Невилл задрал ее узкую юбку вверх до пояса и положил руки на ее задницу.
     — И почему только я не надела сегодня чулки вместо колготок? — улыбнулась Чжоу, когда Невилл было запустил одну руку под прозрачную ткань.
     — Было бы кстати, — согласился он, оторвавшись на секунду от ее шеи, которую осыпал поцелуями.
     — К черту, порви их, — сказала она.
     Он разорвал несчастные колготы по шву. Еще одно препятствие, скрывавшееся под ними, — промокшие кружевные стринги — он бесцеремонно подвинул в сторону, несколько раз провел пальцем по ложбинке между ягодиц, и наконец добрался до вожделенного сокровища. Она была мокрая и горячая, словно гейзер. Он провел по ней пальцем, вызвав сладостный вдох, а потом проник внутрь.
     — Я хочу тебя, — прошептала Чжоу и застонала, потому что Невилл просунул палец глубже.
     Невилл добавил второй палец и медленно, бережными движениями, двигал кистью.
     Вскоре на его лице и шее не осталось ни одного места, которого бы не коснулись ее губы. Их языки едва не завязались узлом, а губы припухли от поцелуев. Уже три его пальца ласкали Чжоу. Ее стоны становились громче, она подавалась бедрами назад, словно насаживаясь на его пальцы, которые двигались теперь быстро и небрежно, с характерным чавканьем. Ее соки обильно стекали на диван и растекались по руке Невилла, которая начинала уставать. Его мокрые пальцы, освободившись из горячего плена ее глубокого лона, пошлепали по половым губкам и дотронулись до набухшего клитора, легонько помассировав его, после чего Невилл шлепнул девушку по попке.
     Чжоу сползла с его колен на пол, устроившись между его ног, и расстегнула его брюки. Стянув их вместе с трусами вниз, она, глянув ему в глаза, крепко сжала его твердый, как пармезан, член и провела языком вдоль уздечки. Пощекотав самый его кончик, она всосала головку и затем отпустила с громким "чмок".
     Невилл прикрыл глаза и откинул голову на спинку дивана, слегка подавшись бедрами ей навстречу.
     — Тебе больше нравится, когда быстро или когда глубоко? — спросила Чжоу, в очередной раз "чмокнув" его членом.
     — Мне больше нравится, когда быстро и глубоко.
     Он сказал это скорее в шутку, однако Чжоу ухмыльнулась и, плотно обхватив его ствол губами, принялась сосать. Она делала это быстро, так, что хвост черных волос на затылке пустился в пляс. Невилл практически полностью исчезал у нее во рту, он чувствовал, как при каждом движении член упирается в ее глотку. Не открывая глаз, он положил обе руки на голову девушки и наслаждался.
     Некоторое время спустя Чжоу остановилась. Глаза ее увлажнились, тушь начала размокать. Сжав стержень парня большим и указательным пальцами, она раскрыла рот и заглотила его целиком. Невилл почувствовал, как его член проник в ее глотку, как ее стенки плотно сжимают его головку. Он протяжно застонал и схватил Чжоу за хвост волос на затылке, непроизвольно стремясь не дать ей прервать это неповторимое ощущение. Через несколько секунд, в течение которых она сдерживала рвотные позывы, Чжоу выпустила его член изо рта и прокашлялась.
     — Обожаю глотать, — сказала она, улыбнувшись, и потянулась к его губам.
     Отведав себя на вкус, Невилл избавился от рубашки и мешавшихся в ногах брюк, снял ботинки и схватил поднявшуюся с пола Чжоу за ягодицы, плотно прижав к себе.
     — Трахни меня! — попросила она.
     Пока Невилл избавлялся от одежды, она успела лишь стянуть с себя задранную на пояс юбку. Поэтому он усадил ее на стол прямо в блузке, разорванных между ног колготках и лаковых лабутенах, немного вычурных по меркам Хогвартса.
     — Хочу сзади, как настоящая сука, — прошептала она, поцеловала его, и устроилась на четвереньках, высоко задрав попку и опустившись на локти.
     Невиллу пришлось взгромоздиться на стол. Нависнув над Чжоу, он разорвал колготы на ней как можно шире, оттянул в сторону трусики и нетерпеливо вошел в нее. Член проник между гладкими, как китайский фарфор, створками ее центрального входа и погрузился в бесконечно нежные объятия. Чжоу закрыла глаза и громко застонала, выгнувшись еще сильнее.
     — Господи! Выеби меня, пожалуйста!
     Протиснувшись в самые глубины, он немного задержался, наслаждаясь тем, как стенки ее влагалища обволакивают его член по всей длине, а затем начал двигаться. Поначалу медленно, но со стремительно нарастающей скоростью он толкался в нее сзади, оперевшись руками на ее попку и раздвигая тем самым ее ягодицы. Дурацкая счастливая улыбка, с которой он первое время смотрел туда, где сопряжались их тела, постепенно исчезла, губы его сжались, на лбу выступил пот. Он прикрыл веки и слегка постанывал, крепко сжимая ее зад.
     Размеренные движения Невилла медленно, но верно поднимали Чжоу куда-то вверх, к самым звездам, вызывая головокружение. Теперь он входил в нее почти с той же самой скоростью, с какой билось сейчас ее сердце. Она уткнулась лбом в стол, еще сильнее отставляя вверх попу, а звуки ее протяжных стонов колебались от толчков парня. Ее блузка задралась до подмышек, обнажив застежку классического черного лифчика, а хвост на голове сбился. Она почувствовала, как через некоторое время Невилл замедлился, а затем вышел из нее. Его головка уперлась в ее клитор, и он стал быстро-быстро двигать ею вверх-вниз, что подарило Чжоу уже немного другое наслаждение.
     Вновь войдя в девушку, Невилл нагнулся, оперевшись на ее плечи, и пару минут безостановочно, с громкими шлепками, вбивался в нее, словно отбойный молоток. Снова войдя в "красную зону" и почувствовав, что кончит, если немедленно не остановится, он резко вышел и заменил член тремя пальцами, к которым почти сразу же добавил четвертый.
     — Поменяем позу? — спросила Чжоу, обернувшись к нему, когда он слез со стола, и уселась на колени.
     — Самое время, — запыхавшись произнес Невилл, улыбнувшись.
     — И я хочу пожестче, не забыл? — шепнула она, приблизившись к его лицу.
     Она поцеловала его, схватила его руку и положила ее себе на горло. Впившись в его губы с усилием вакууматора, выкачивающего воздух из упаковки с полуфабрикатами, Чжоу подхватила его яйца и, перебирая их в ладони, другой рукой ласкала себя. Так прошло несколько минут, пока Невилл не снял девушку со стола. Осторожно уложив ее на диван, он скинул с нее туфли и начал стягивать изорванные колготки.
     — Хватит нежничать, Невилл! — воскликнула Чжоу и, дотянувшись, шлепнула его по заднице, чтобы раззадорить. — Я чертова сука, а не какая-нибудь сестренка твоего лучшего друга, трахни меня!
     Она вырвала у него из рук колготки и обмотала вокруг шеи. Удивленно приподняв бровь, Невилл ухмыльнулся, но, в конце концов отбросив сомнения, решил действовать жестче. Вместо того, чтобы кропотливо расстегивать пуговицы на блузке, он разорвал ее, а потом бесцеремонно высвободил ее грудь из-под лифчика, потянув его вниз.
     — Вот это мне уже нравится! — сказала Чжоу и раздвинула ноги, подавшись тазом вверх.
     Невилл, придерживая рукой налитый кровью член, просунул его между раздвинутых половых губ. Вернувшись в эти горячии объятия, он сжал зубы и издал что-то вроде гортанного рычания, схватил плотно обмотанные вокруг горла Чжоу колготки и, крепко сжав другой рукой одну из ее грудей, начал двигать бедрами взад-вперед, сразу же перейдя к быстрому ритму.
     — Да, о да! Трахни меня, трахни меня! — то и дело воскликивала она, глядя ему в глаза. Одна ее рука лежала между ног, и она двумя пальцами раздвигала губки своей киски, что дополнительно стимулировало клитор.
     — Трахай меня, как будто ты меня ненавидишь! — крикнула она, уже чувствуя, что вот-вот достигнет пика и предвкушая предстоящий аттракцион под названием "Американские горки".
     — Ударь меня!
     Невилл отпустил импровизированный ошейник из черного нейлона и несильно шлепнул ее по щеке.
     — Сильнее!
     Второй удар получился более хлестким, за ним же последовал и третий.
     — Господи блять Иисусе! — выкрикнула она, изогнувшись всем телом ему навстречу. — Да-а-а!
     Она уже с бешенной скоростью летела вниз по закрученной трассе, а вокруг вспыхивали бутоны фейерверков. Схватив руку Невилла, она снова положила ее себе на горло, и он крепко сжал его, придушив стон, исходивший из ее груди. Он чувствовал, как туго сейчас обхватывают его член стенки ее вагины, и не переставал вбиваться в нее с той же скоростью, не прерывая ее наслаждение.
     — О боже... О боже мой... — выдыхала она охрипшим голосом, уже приземляясь и широко распахнув глаза. — Ебать, как круто, Невилл!
     Невилл уже вышел из нее, предчувствуя конец, и готовился кончить. Он сжал в руке свой увеличившийся на добрый дюйм фаллос и запрокинул голову.
     Чжоу, очнувшись, быстро перевернулась на живот и улеглась перед ним, подставив лицо под мощный залп.
     — Кончай, малыш... Залей мое лицо спермой! — произнесла она и зажмурилась
     Невилл опустил взгляд на ее раскрытый рот, готовый принять все, чем он мог угостить ее, и дернув член еще несколько раз, с громким хриплым стоном кончил. Первая капля спермы оказалась во рту девушки, остальные падали на ее щеки, подбородок и губы. Все это время Чжоу громко стонала, просто для того, чтобы доставить парню больше удовольствия.
     — Ф-фууух, это было классно, — пытаясь отдышаться сказал Невилл.
     Он обессиленно опрокинулся на спину и улыбнулся Чжоу, которая, успев избавиться от промокшей насквозь блузки и лифчика, и сняла с шеи перемотанные в три слоя колготки, легла на него и показательно слизывала сперму с губ.
     — Кажется, я влюбилась, Невилл, — сказала она, похлопав указательным пальцем по его нижней губе. — И не думай, что это все.
     — Не все? — Невилл улыбнулся еще шире и положил обе ладони на ее талию.
     — Хочешь трахнуть меня в жопу? — спросила она, поглаживая пальцем сосок на его груди.
     — О... Хочу, — ответил Невилл, не ожидавший такого вопроса.
     — И как ты хочешь? — спросила Чжоу, наклонившись к соску и лизнув его кончиком языка.
     — Э-э... — только и протянул Невилл, чувствуя, как силы начинают возвращаться и кровь постепенно приливает к члену.
     — Сзади? — предложила Чжоу, спустившись ниже и целуя его торс. — Снизу? Сбоку?
     — Надо подумать, — усмехнулся Невилл, чувствуя, как поцелуи опускаются все ниже и ниже.
     — Хочешь отшлепать меня? — Чжоу уже целовала его бедро, сжав в руке его ствол, отчего тот пришел в боеготовность быстрее. — Или засунуть мне в рот кляп?
     Она говорила это яростно и страстно, словно в красках представляя, как ее шлепают.
     — Все хочу, — рассмеялся Невилл.
     Чжоу обхватила его член губами и тут же заглотила его на всю длину. Задержав дыхание, она просунула руки под Невилла и сжала его ягодицы, словно пытаясь таким образом ещё глубже затолкать его в себя. Отпустив член, она подняла голову и, утерев с подбородка натекшие слюни сказала:
     — Если бы только можно было проглотить все целиком, вместе с яйцами!
     Еще несколько минут она старательно сосала его достояние, то и дело глотая целиком. Она придерживала его у основания одной рукой, а другой тем временем готовилась к предстоящему, просунув сначала два, а затем и три пальца в свою узкую попку и медленно двигая кистью. Невилл же полностью расслабился и, закинув руки под голову, лишь подавалася бедрами навстречу ласкавшему его рту девушки.
     Когда Чжоу оставила его член, он притянул ее за руки к себе и страстно поцеловал, а затем больно прикусил ей губу.
     — Ах, черт! — воскликнула она.
     — Извини, — улыбнулся он.
     — Нет, мне нравится, — прошептала она.
     Вместо ответа Невилл усмехнулся и шлепнул ее по щеке.
     — И ты еще извиняешь, сукин сын! — воскликнула Чжоу и укусила его за мочку уха.
     Невилл повалил ее на спину, а потом перевернул на живот. Устроившись на коленях над ее отставленной вверх попкой, он оперся одной рукой на спину девушки, раздвигающей руками ягодицы, чтобы облегчить ему доступ к вожделенному, а другой осторожно ввел головку члена в ее попку, увлажненную естественной смазкой самого сокровенного места. У него перехватило дыхание от удовольствия, и он застонал. Застонала и Чжоу, но к ее удовольствию примешивались нотки боли, делающие однако удовольствие еще более упоительным.
     — Глубже... — произнесла она, еще сильнее пытаясь оттопырить зад. — Глубже... Выеби меня!
     Невилл протиснулся глубже и начал не спеша двигаться. Какое-то время спустя он уже мог перестать осторожничать, так как сфинктер ослабил хватку и больше не сопротивлялся так упорно, как при первых движениях. Оперевшись руками в диван по обе стороны от Чжоу, Невилл принялся ритмично, с увеличивающейся амплитудой движений, вгонять свой стержень в невероятно красивую попку девушки.
     — Выеби меня в жопу, Невилл! — то и дело вставляла она между стонами. — Сейчас я твоя грязная шлюха, трахай меня!
     Когда Невилл ускорился, и их тела уже громко шлепались друг о друга, Чжоу схватила себя обеими руками за горло и принялась душить саму себя; несильно, но ощутимо. Нехватка воздуха странным образом обостряла наслаждение.
     На минуту Невилл вышел из ее ануса, только затем, чтобы подняться с колен и присесть над ее задницей сверху. Вновь вонзив свой член в нежную и невыносимо узкую задницу, он продолжил. Теперь уже он изо всех сил долбился в нее, словно желая разбить или сломать хрупкую девушку. Он схватил ее за волосы на затылке и оттянул ее голову назад.
     — Я грязная, отвратительная маленькая уличная десятифунтовая анальная шлюха, трахай, трахай меня! — бормотала Чжоу, отпустив свое горло.
     Невилл несколько раз шлепнул ее по ягодице, которая покраснела от сильных хлопков. Потом засунул ей в рот пальцы и, удерживая так за нижнюю челюсть, ускорился еще сильнее.
     Долго выдерживать такой темп он не мог, поэтому вышел и устроился над ее головой. Чжоу перевернулась на спину и Невилл, держа ее за волосы, принялся входить в ее ротик, глядя на заляпанное спермой, слюнями и тушью лицо. Член упирался у глотку, вызывая рвотные позывы, отчего Чжоу то и дело давилась и из ее горла раздавались характерные звуки.
     — Дай мне свои яйца, ублюдок, — произнесла она и он прижал ее ртом к мошонке.
     Облизав все, что только могла, Чжоу спустилась ниже и несколько раз провела языком по его промежности, наслаждаясь резким мускусным запахом мужского тела. Лаская его она яростно терзала свою киску двумя пальцами, а второй рукой беспощадно терла разбухший клитор, приближая момент оргазма.
     Невилл, чувствующий приближающийся момент истины, развернул ее, поставив на четвереньки, и пристроился сзади. Решив войти в нее с парадного входа, он схватил ее одной рукой за волосы на макушке и принялся с бешеной скоростью двигаться, неумолимо приближаясь к дедлайну. Чжоу опиралась руками о подлокотник и практически кричала — ее время наступило. Занеся одну руку назад, она засунула в попку сразу четыре пальца и, чувствуя ими сквозь тонкую стенку член Невилла, мелко задрожала, издав неразборчивый вопль.
     Для Невилла этот вид бьющейся в экстазе девушки стал решающим аргументом в пользу жаждущего взрыва организма, спорящего с разумом, желавшим продлить удовольствие. Толкнувшись в Чжоу последний раз, он резко вышел и немедленно излился на ее попку, заливая так же и руку девушки, все еще находящуюся в ней.
     — Блять, это просто восхитительно! — произнесла Чжоу минуту спустя, когда Невилл уже прислонился к спинке дивана и наблюдал, как она слизывает его сперму с ладони.
     — Это ты восхитительна, Чжоу, — сказал Невилл.
     — Я зайду в туалет на минуту, хорошо? — спросила она, и не дожидаясь ответа, чмокнула его в губы. — Не скучай.
     Она скрылась за дверью в туалет, а Невилл оглядел учиненный ими бардак: одежда валялась по всей комнате, диваные подушки упали на пол, многострадальные колготки каким-то образом очутились на люстре, даже сумка Чжоу валялась в метре от дивана. И как раз сумка почему-то привлекла его внимание особенно. Она валялась раскрытая , на боку, и из нее вывалилась часть вещей. В том числе и странная коробочка, похожая на подарочную коробочку ювелирного украшения. Странной она показалась Невиллу потому, что на кожаной крышке красовалась надпись "Моей любимой Чжоу". Невилл бросил взгляд на дверь туалета и наклонился к сумке. Подняв коробочку и раскрыв ее, он увидел, что в ней находились серьги. На внутренней стороне крышки было написано "Ты моя навсегда. Твой Гарри". Сережки были совсем новые, еще сцепленные вместе пластмассовым креплением. Руки начали потеть, сердце забилось чаще, информация была не самой приятной. Подарок явно был недавний, возможно даже сегодняшний, иначе бы не лежал в сумке. Аккуратно вернув коробок на место, Невилл хмуро посмотрел на в окно и стал ждать, пока девушка выйдет. Однако он еще даже не представлял, что скажет ей, и сможет ли сказать хоть что-то.

26. ДНЕВНИК (Полумна Лавгуд/Драко Малфой)

     So what’s up, bitch? I popped your cherry
     Hell fucking NO, I don’t wanna get married
     (Too $hort, 1992)
     — Ооох, Пэнси! — хрипло простонал Малфой, кончив, и без сил рухнул на постель.
     — Дра-ако... — шепотом протянула Пэнси, положив руку на его грудь, — Ты как всегда был великолепен!
     Драко устало прикрыл глаза и, пролежав так около минуты, тяжело поднялся с кровати и направился в душ.
     Пэнси, отдышавшись, стала не спеша одеваться. Подбирая с прикроватной тумбочки свои трусики, она заметила, что верхний ящик задвинут неплотно, и сквозь щель виднеется край толстой тетради с надписью "Похождения Д. Малфоя". Заинтригованная, она опасливо посмотрела на дверь, а затем осторожно выдвинула ящик и достала тетрадь. Наугад раскрыв ее, она увидела заголовок, аккуратно подчеркнутый двумя линиями.
     — "Л. Лавгуд", — прочитала Пэнси. — Хм, и что это означает?
     И она с интересом стала читать то, что оказалось дневником любовных похождений ее возлюбленного.
     "С Луной все вышло очень просто. Слишком просто, так, что прямо даже неинтересно. Однако девушка она, сама по себе, интересная, так скажем, неординарная. Несмотря на то, что она имела некоторые странности, она очень неплохо следила за собой. К шестому курсу — тогда, когда я и внес ее в список соблазненных мною девочек — она уже перестала носить дурацкие серьги-редиски, разнокалиберные уродливые кулоны и прочую чепуху. Она была на год младше меня, но выглядела постарше большинства своих сокурсниц и была чертовски привлекательна. Длинные белокурые волосы, слегка волнистые, утонченные черты лица, изящная грудь и подтянутая попка — все, как я люблю.
     Так вот, учитывая ее характер, я понял, что вполне могу рассчитывать на успех, если заведу с ней разговор на тему так обожаемых ею несуществующих существ. Для того чтобы, как говорится, "быть в теме", я специально купил за пару сиклей "Придиру" у какого-то второкурсника, и, то и дело прерываемый приступами неудержимого хохота, прочел ее от корки до корки. Нелегкая это была задача, скажу я вам, но все же я справился. И вот, на следующий же день, пользуясь ее же методами, я, ни с того ни с сего, подошел к ней после обеда и завел разговор на тему остроухих шмыглеров. Не буду объяснять, кто это такие и как проходил весь наш разговор, скажу кратко: все прошло гладко, и мы договорились встретиться вечером у статуи Эрика Дуболобого.
     Итак, в половине девятого, как мы и условились, я уже был на месте. Луна опоздала всего на пять минут, что фактически является рекордом, ибо подавляющее большинство девушек считают, что приходить на свидание вовремя это неправильно, потому что кавалер должен томительно ждать с полчаса, а потом его избранница все же придет, делая вид, что ее не очень-то это свидание интересует. Ага, а то мы не знаем, что они только того и ждут, чтобы поскорее подклеиться к какому-нибудь парнишке с богатеньким папашей, чтобы, скажем так, заработать как можно больше денег путем усердной работы. Работы ртом и... Ну, я отвлекся.
     Значит, Луна пришла в красивом сиреневом платье, белых лосинах и изящных туфлях на высоком каблуке и сразу же сходу заявила мне, что я замечательный парень и каждая девушка в Хогвартсе должна обо мне грезить. Я едва сдержался, чтобы не сказать, что так оно, в общем-то, и есть, оглядывая ее с головы до ног и недоумевая, когда это она научилась одеваться как положено. Потом разговор зашел обо всяких этих мозгошмыгах. Долго я не выдержал, и умело перевел диалог в другое русло, заводя такие темы, под которые удобно было флиртовать. Когда же мы начали говорить уже немного откровенней, обсуждая других сокурсников, она вдруг, после того как я упомянул Терри Бута, она заявила:
     — О, Терри неплохой парень! На прошлой неделе мы с ним переспали.
     Слова эти, сказанные без тени стеснения, даже меня заставили покраснеть. Хотя я и привычен к разного рода откровениям и пошлостям, но такой прямоты еще не слышал.
     — О, значит ты уже не маленькая невинная девочка? — хитро сощурившись, спросил я, поняв, что с Луной можно действовать проще.
     — Ну, мне всего ****надцать, поэтому да, я все еще маленькая девочка. И я не девственница, если ты об этом, — ответила она, стряхнув что-то с моего плеча.
     — Значит, мы вполне можем продолжить наше знакомство на более, ммм, интимном уровне? — сказал я, осторожно обняв ее за талию.
     — Если ты хотел секса, приглашая меня на свидание, то мог бы так прямо и сказать, — еще раз ошарашила она меня. — Я ничего не имею против секса без обязательств. Мой папа всегда говорил, что любовь — это что-то неосязаемое и не имеющее отношения к физиологии, поэтому я считаю, что желание трахнуть кого-нибудь вовсе не должно расцениваться как признание или что-то подобное.
     Эти слова произвели на меня такое впечатление, что модные узкие брюки вскоре рискуют лопнуть, в области ширинки, разумеется. Я приблизился к ней почти вплотную, и она, страстно впилась своими губами в мои, обхватив руками мою голову. Я положил на ее талию обе руки и, когда мы прервались чтобы набрать воздуха, прошептал:
     — Давай-ка найдем более уединенное место, милая.
     Через пару минут мы уже были в находящейся неподалеку ванной старост. Луна села на мраморную скамью у стены, а я, как обычно, первым начал ласки. Декольте ее платья было достаточно свободным, и я без проблем высвободил ее грудь, нетерпеливо расстегнув белоснежный лифчик и отбросив его в сторону. Ее груди были такими мягкими и сладкими, что я набросился на них как на свои любимые французские булочки, переминая их в ладонях и облизывая прекрасные розовые соски. Луна, держась руками за края скамьи, подавалась грудью вперед и тихонько мурлыкала, опустив веки. Я, стоя на коленях между ее разведенных в стороны ног, склонившись над ее грудью, чувствовал, что срочно нужно освободиться от тесных брюк и поэтому, на минуту прервавшись, встал и, поспешно расстегнув ремень и ширинку, стянул их, едва не упав, чем вызвал у Луны смешок. Решив заодно освободиться и от остальной одежды, я снял трусы и джемпер, оставшись в одних носках. Обнажившись, я снова встал перед ней на колени и, забравшись под ее платье, стянул ее лосины до колен и задрал ее ноги вверх. Оказалось, что под ними не было трусиков. Она, неловко ойкнув, откинулась назад, к стене, продолжая крепко держаться за скамейку, а я припал к ее влажной розовой киске, плотно сжатой из-за того, что ноги были сведены вместе. Нежно лизнув гладко побритые половые губки, я заставил ее негромко всхлипнуть, а затем, раздвинув их двумя пальцами, просунул внутрь язык. Начав размеренно двигать им, я вызывал из ее груди стоны, которые постепенно становились громче. Я умело работал языком, доставляя ей неземное удовольствие, а когда он устал настолько, что перестал слушаться, я заменил его двумя пальцами. Быстро двигая ими взад-вперед, я чувствовал, как стенки ее влагалища сжимаются все плотнее и, когда ее стоны уже стали по-настоящему громкими, я поднялся с колен и стянул с нее лосины через туфли, едва не порвав их. Затем я устроился на скамье сам, а она, повернувшись ко мне задом и, оперившись руками о мои колени, медленно опустилась на мой член, который я придерживал рукой вертикально. Почувствовав, как ее горячая нежная киска обхватила мой твердый ствол, я громко застонал и, запрокинув голову, крепко сжал ее округлые ягодицы. Луна протяжно простонала мое имя и так же медленно приподнялась, а затем снова опустилась. Полностью расслабившись, я с удовлетворением наблюдал, как она сама насаживается на мой член сверху. Однако она не могла продолжать это долго, поэтому несколько минут спустя, я, поддерживая ее попку снизу, начал толкаться в нее снизу. Она продолжала крепко держаться за мои колени, а я двигался все быстрее и глубже с каждым новым толчком, глядя на то, как ее ягодицы соблазнительно подрагивают. Темп нарастал, Луна стонала все громче, и я чувствовал, что еще немного и все может закончиться слишком рано. Поэтому я решил сделать то, что случалось очень часто. Я хотел, чтобы она кончила дважды, в то время как сам я разряжусь только в самом конце. Заставив ее подняться, я уложил ее вдоль скамьи на спину, и широко раздвинув ее ноги, обутые в эти лаковые туфли с открытым носом, а сам устроился между ними. Одной рукой я принялся ласкать ее девичью грудь, мягко сжимая ее, щекоча пальцами соски, а второй оттянул свои гладко выбритые яйца, пережав мошонку двумя пальцами, и стал быстро тереть ими ее влажную киску и клитор. Заметив, что я ласкаю ее таким необычным способом, Луна возбудилась еще больше, поэтому уже очень скоро я понял, что она достигла оргазма. Изогнувшись всем телом, она громко вскрикнула и, отрывисто постанывая — так, что я от одних этих звуков едва не кончил, — крепко вцепилась в мою руку, сжимающую ее грудь. Все это время я беспрерывно водил яйцами по ее половым губам, получая от этого ни с чем несравнимое удовольствие. Наконец, когда оргазм отпустил ее, я встал и подтянул Луну к себе за руку. Она опустилась передо мной на колени и обхватила ладонью мой длинный член. Я положил руку на ее голову, и она нежно провела языком снизу вверх по всей его длине. Потом она обхватила губами головку и сильно засосала ее, отпустив с громким "чмок!". Я наблюдал, как она медленно ласкает мой ствол, смотрел, как ее красивые розовые губы мягко обхватывают его, как ее рука крепко сжимает его у самого основания. Когда же она стала сосать его, и я чувствовал, как головка то и дело упирается в ее небо, я уже не мог сдерживаться и, несколько раз непроизвольно толкнувшись в ее рот, отчего у нее на глаза навернулись слезы, я сорвал с нее до сих пор так и не снятое платье и поставил ее на четвереньки. Просунув руку между ее ног, я некоторое время массировал ее клитор, а затем, когда она нетерпеливо выгнула спинку и отставила попку, устроился позади нее на коленях и вошел в нее. Член проник в ее киску до самого основания, заставив ее вздрогнуть от удовольствия. Будучи не в силах сдерживаться, я сразу же начал вбиваться в нее очень быстро, положив руки на ее ягодицы и раздвигая их, чтобы видеть, как мой член входит в нее. Луна громко стонала, то и дело произнося мое имя так страстно, что я терял рассудок и стонал в ответ низким хриплым голосом. Я входил в нее по самые яйца, а выходил почти до самого конца так, что внутри оставался лишь самый кончик головки. Несколько раз, чтобы продлить наслаждение, я выходил совсем и водил членом между ее ягодиц, сдвигая их вместе руками, или потирая ее клитор кончиком головки, доводя ее до безумия.
     Очень скоро я почувствовал, что больше не могу удерживать оргазм и отдался ему полностью, радуясь тому, что Луна кончит одновременно со мной. Еще несколько раз толкнувшись в нее настолько глубоко, насколько только мог, я, почти крича, вышел из нее. Луна же в это время с громким криком забилась в сладостной судороге, просунув одну руку между ног и массируя клитор. Крепко сжав член в руке, я сделал несколько движений и кончил. Продолжая громко стонать, я смотрел, как моя сперма капает на ее попку..."
     Пролистав еще несколько страниц, Пэнси поняла, что весь дневник был исписан подобными развратными историями. Захлопнув тетрадь, она бросила ее обратно в ящик тумбочки и, шумно задвинув его, забрала оставшуюся одежду и пулей вылетела из комнаты, недоумевая, как она могла полюбить такого... Такого... Она не могла даже придумать подходящего ругательства для него.
     Вернувшись из ванной, Драко сразу же понял, что произошло. По правде говоря, он специально оставил тот ящик незадвинутым, зная безмерное любопытство Пэнси. Поэтому, лишь удовлетворенно улыбнувшись, он достал дневник и, раскрыв его, записал на свободной странице:
     "Ну, вот и закончился мой трюк с Пэнси. Я встречался с ней около двух лет, регулярно трахая ее, а она все это время считала, что она моя единственная и неповторимая. Дура...".

27. ГРЯЗЬ (Джинни Уизли/Драко Малфой)

     I wanna fuck you like an animal
     I wanna feel you from the inside
     (NINE INCH NAILS, 1994)
     Их совместная с Гарри жизнь совершенно не устраивала ее. Джинни, выходя замуж, даже представить не могла, как тоскливо ей будет с Мальчиком-Который-Всех-Победил. После победы Гарри начал постепенно замыкаться в себе, что было очень нехарактерно для него. Большую часть времени он отдавал работе. Приведя в порядок отдел мракоборцев, Гарри бросил все силы на поиски и поимку беглых пожирателей, коих было немало. Постоянные «командировки», во время которых он с командой искал, выслеживал, проводил рейды, разлучали молодоженов с первого же месяца. И даже когда никаких «командировок» не было, Гарри все равно занимался работой до поздней ночи и практически без выходных. Ловля беглых преступников стала его смыслом жизни, и он совершенно не замечал, как Джинни тяжело переживает его безразличие к их семье. Она так любила Гарри, но он, казалось, очень редко вспоминал про нее. От горя она постепенно пристрастилась к кокаину, чего очень стыдилась.
     Не так давно она сообщила ему о том, что она на первом месяце, на что он ответил отстраненной улыбкой и кивком. Потом опомнился и постарался сделать вид, что рад. А вчера она узнала от Гермионы, с которой он общался чаще, чем с собственной женой, так как подруга тоже работала в Министерстве, что он не хочет иметь детей, боясь, что их коснется какое-нибудь проклятие, как его самого. А возможно он просто боялся ответственности, потому что понятия не имел о родительстве, с детства воспитываясь чужими людьми и улицей.
     Половая жизнь состояла из периодических исполнений мужем своих обязанностей перед женой. Уставший и отрешенный, он с трудом переключался на секс, и все происходило так однообразно, скучно и быстро, что иногда Джинни едва сдерживала от обиды слезы, отвернувшись в сторону окна после очередного подобного «акта милосердия» со стороны Гарри. Изредка, так, что эти события можно было пересчитать по пальцам и вообще отмечать, как праздники в календаре, у них случался нормальный, бурный и страстный секс. Но причиной этому была опять же работа — похоже, только успех в его нелегком деле был способен завести Гарри.
     Поэтому сегодня, как и неделю назад, Джинни была в спальне Драко Малфоя. После победы отношения между ним и бывшими гриффиндорцами претерпели серьезные изменения. После смерти отца и поражения Пожирателей, молодой человек, что называется, позволил себе раскрыться. Не то, чтобы он лез ко всем с извинениями и протянутой рукой, но перед бывшими заклятыми врагами извинился, после чего их отношения стали приятельскими. При этом, однажды, сидя с Роном в пабе по случаю случайной встречи в Косом переулке, когда оба слегка перебрали, по секрету признался тому, что в школе ему очень нравилась его сестра. Потом эта информация попала к самой Джинни, и все завертелось. Изнемогающей от скуки девушке сначала просто интересно было получше узнать своего бывшего врага, но потом между ними возникла связь, переросшая в регулярные встречи. По правде говоря, встречались они исключено ради секса, но Джинни, которая испытывала очень сложные и смешанные чувства, изменяя любимому мужу, с которым не прожила еще и двух лет, легче от этого не становилось.
     И вот, вновь, как и неделю назад, она сидела на коленях Малфоя, обняв парня за шею и с похотью глядя в его глаза. Ей нравилось, как грубо он с ней обращался, она позволяла ему все, а его фантазия была безгранична. Они регулярно устраивали ролевые игры с переодеваниями, каждый раз находя свежие идеи. Специально к сегодняшнему вечеру Джинни откопала дома свою школьную форму. За два года фигура девушки приобрела более пышные формы, поэтому черная юбка, покрывая ее округлую подтянутую попку, казалась чуть короче, а белоснежная блузка плотно обтягивала проявившуюся грудь. Черные чулки плотно сидели на ее бедрах. Единственным извне привнесенным в образ элементом были лакированные туфли на каблуках, но смотрелись органично и эротично. Он сказал, что хочет трахнуть ее так, как будто они все еще в Хогвартсе, как будто ненавидят друг друга. И ей нравилась эта идея.
     Прижавшись к Драко грудью, Джинни лизнула его губы, а затем, склонив голову набок, поцеловала его, чувствуя, как эйфория от принятого за несколько минут до этого кокаина сменяется животным возбуждением. Драко с жаром ответил на поцелуй, обняв ее одной рукой за шею, а другую положив на ее оголенное бедро. Продолжая целовать его, Джинни расстегнула пуговицы его рубашки и забралась руками под майку. Она нежно поглаживала его твердый пресс, водила пальцем вдоль пояса брюк, дотрагивалась до сосков — использовала все возможные способы тактильного удовлетворения. Драко был настроен куда менее ласково. Не позволяя своим рукам нежничать, он задрал ее белые повседневные трусики так, что они впились между ее ягодиц и звучно хлопнув по каждой из них ладонью, крепко сжал их, словно хотел выжать из них сок или нектар. Затем одна его ладонь скользнула вниз по ее бедру, и которому достался звонкий шлепок, а другая заползла под трусики, накрыв взмокшую от возбуждения вагину. Средний палец проскользнул внутрь, и Джинни застонала. К среднему пальцу тут же добавился и безымянный. Джинни, ощущая в себе пальцы Малфоя, оторвалась от его губ и стала покрывать поцелуями его шею, принявшись одновременно с этим расстегивать его брюки и ремень.
     Вскоре, однако, Драко захотел перейти к более активным действиям. Поднявшись с кресла вместе с Джинни на руках, он подошел к кровати и небрежно бросил ее на постель. Джини встала на колени, стянула с себя шерстяной школьный кардиган с непременной эмблемой факультета и, бросив его куда-то на пол, взявшись за край школьной юбки, подняла ее вверх. На виду оказался белый треугольник трусов, и девушка просунула в них руку, глядя Драко прямо в глаза. Драко, уже чувствуя безумное желание, он готов был, не мешкая, наброситься на нее и, сорвав оставшуюся одежду, быстро оттрахать.
     — Ты хочешь меня? — прошептала Джинни.
     — Я тебя до смерти затрахаю, — прошептал он в ответ и схватил ее за горло.
     Приблизившись к ее лицу, он лизнул ее щеку, потом больно прикусил нижнюю губу.
     — Вытрахаю из тебя все дерьмо, потаскушка маленькая, — зашипел он, уткнувшись своим лбом в ее лоб.
     — Ну и чего ждешь, подонок?
     Она ухватилась за пояс его брюк, но он грубо оттолкнул ее, так, что она упала на спину. Драко незамедлительно раздвинул ее ноги, обтянутые черными школьными чулками, которые так и остались обутыми в туфли. Задрав юбку, он бесцеремонно отодвинул в сторону ткань трусиков, препятствовавших проникновению в самые недра девушки, и, кое-как высвободив член из брюк, вонзил его между ее сочащихся половых губ. Джинни всхлипнула и приподняла голову, посмотрев на него. Драко шлепнул ее по щеке. Она схватила его за ворот рубашки и притянула к себе. Вырвавшись, он положил руку ей на горло, сжав его, и принялся размашистыми движениями толкаться в нее. Джинни, горло которой, обрамленное воротником и галстуком, было сжато крепкой рукой парня, сдавленно застонала вместе с первыми же его движениями. Легкий недостаток воздуха кружил голову, хотя асфиксия обычно не относилась к числу ее предпочтений. Она крепко сжала запястье душившей ее руки, и полностью расслабилась, предавшись ощущению полной подконтрольности мужчине. Другая рука Джинни скомкала одеяло, на котором они лежали, будто она боялась, что от резких толчков Драко может кубарем слететь с кровати.
     — Маленькая дрянь, тебе нравится, а?
     Малфой отпустил ее горло и схватил ее за подбородок. Заставив ее открыть рот, он наклонился и плюнул в него. Потом дал ей вдобавок пощечину и, откинувшись на вытянутые руки назад, принялся на предельной скорости толкаться бедрами вперед. В таком положении член ощутимее давил на верхнюю стенку влагалища, даря Джинни особенно сильные ощущения. Она выгнулась, запрокинув голову, и, обеими руками ухватившись за постельное белье, громко застонала.
     Драко прикрыл глаза. Уизли-младшая издавна стала одной из его эротических фантазий, но он никогда даже не надеялся на то, что однажды мечта станет реальностью. И сейчас, когда Джинни извивалась под ним, такая невинная в своей школьной форме, он чувствовал себя счастливым, как никогда.
     Запыхавшись, он остановился. Выйдя из ее разгоряченного лона, он несколько раз хлопнул ладонью по ее половым губам, а затем потянулся к пуговицам на ее блузке. Вместо возни с каждой пуговицей в отдельности, он разорвал рубашку на ее груди. Несмотря на то, что галстук продолжал стягивать воротник, теперь ее груди были в свободном доступе, их скрывал лишь лифчик. Драко нетерпеливо нащупал на спине девушки застежку, и, сорвав бюстгалтер, отбросил его в сторону. Обнажив таким образом небольшие, но изумительно красивые груди Джинни, он уткнулся лицом в одну из них и басовито застонал. Ухватив зубами торчащий сосок, он больно оттянул его, заставив ее громко ахнуть.
     — О, я думал, ты любишь боль! — сказал он, оторвавшись от нее.
     Другой груди досталось лишь несколько болезненных шлепков, от которых кожа слегка покраснела.
     Решив освободиться от мешающейся одежды, он встал и торопливо скинул брюки, стянул носки и откинул в сторону рубашку, а потом, попутно шлепнув киску Джинни стопой, устроился над ее головой на корточках.
     — Открывай свой грязный рот, сучка, — сказал он.
     Джинни послушно выполнила приказание и опустила одну руку вниз к своему естеству, чтобы не оставлять без удовольствия себя, пока будет ублажать Драко. Драко же, присел еще ниже и опустил в ее раскрытый рот свои яйца. Джинни принялась посасывать то одно, то другое, одновременно лаская их во рту язычком. Горячие руки Драко опустились на ее груди и крепко сжали их, так что ногти впивались в кожу.
     — Давай-ка, Уизли, постарайся немножко для меня, — сказал через некоторое время Малфой и засунул член ей в рот.
     Джинни обхватила его губами, но даже не успела начать ласкать его, как почувствовала, что Драко взялся за дело сам. Единственное, что ему было нужно — ее глотка, в которую он сразу же и попытался просунуть член как можно глубже. Сидя над головой девушки в позе лягушки и сжимая ее грудь, он принялся размеренно входить в ее рот.
     — Черт, какая же ты узкая! — иронично произнес он фразу, которую обычно произносят применительно к влагалищу.
     Джинни давилась. Каменный член упрямо лез глубоко в ее глотку, по самые гланды, перекрывая доступ воздуха и вызывая рвотные позывы. Через некоторое время, когда Драко стал протискиваться максимально глубоко, глаза девушки были уже переполнены слезами, и тушь размокла, начиная стекать по уголкам и вискам.
     — Да тебе же нравится! — воскликнул он, дав ей пару мгновений свободы.
     — Говнюк..., — хрипло выдохнула Джинни, пару раз кашлянув и сплюнув слюну, — Это все, на что ты способен?
     Притворно разозлившись, Драко принудительно выровнял положение ее головы и, положив руку на ее горло, вошел так глубоко, как только было возможно. Нос Джинни полностью скрылся в мошонке между его яиц. Она дернулась, но Драко, который практически сидел на ее голове, не обратил внимания на ее неудобства, продолжая удерживать ее в таком положении до тех пор, пока она не начала шлепать его по ногам, требуя отпустить. Тогда он вышел из ее рта, и из него вверх брызнул сгусток слюны. Девушка закашлялась, и выругалась, а Драко немедленно повторил процедуру. Потом еще раз. Затем он быстро сменил позу, улегшись на спину и притянув девушку за ноги. В этакой позе «69», он обеими руками стал насаживать ее голову на свой твердый, как спагетти аль денте, стержень. При этом он любовался открывшимся ему видом на ее раскрытую киску и общий план ее задницы с перекошенными мокрыми трусиками на ней.
     Чувствуя, что приближается момент истины, Драко участил фрикции, быстро-быстро толкаясь снизу в голову девушки. Прикрыв глаза, он поджал ноги, согнув их, и шептал себе под нос грязные ругательства. В один момент он задрал ноги вверх и прижал ими голову Джинни, прочно зафиксировав ее голову на своем члене. Раздались приглушенные звуки — она из последних сил сдерживала рвотные позывы. Через несколько секунд он отпустил ее.
     — Сукин сын, даже..., — набирая воздух, просипела Джинни, — Даже домовой эльф бы выебал меня лучше!
     Драко вновь насадил ее ртом на член и снова задержался на некоторое время в таком положении. Когда его хватка ослабла, Джинни резко подняла голову и, не выдержав, выплеснула наружу часть выпитого ранее шампанского прямо на постель. В это же время Драко, поднявшись и встав перед ней, каким-то животно-садистским удовольствием кончил на ее измазанное потекшей тушью и слюнями, лицо, схватив ее за волосы и задрав таким образом голову. Часть спермы брызнула ей на лицо, но во время оргазма Драко, ее вырвало еще раз, она наклонилась, поэтому остальное оказалось на ее волосах.
     — Боже мой, что с тобой, — засмеялся Драко, плюхнувшись
     — Ублюдок, — выдохнула Джинни, отерев подбородок краем простыни.
     Драко усмехнулся. Случившееся было для него немного неожиданно, но показалось ему забавным. Да и по лицу Джинни мельком пробежала улыбка, когда она посмотрела на него.
     После того, как Джинни немного пришла в себя, Драко, возбуждение которого было так велико, что он был готов к новому дублю практически сразу, снял с нее юбку и стянул наконец трусы, после чего запихнул их ей в рот вместо кляпа. Оставив Джинни только в расстегнутой рубашке с красно-золотым галстуком и черных чулках, он дотянулся рукой до тумбочки, открыл ящик и достал из него анальную пробку ярко-красного цвета.
     — Встань-ка раком, пупсик, — попросил Драко.
     Джинни встала на четвереньки и опустила голову на кровать, уперевшись в нее щекой. Раздвинув руками ягодицы, она постаралась расслабить сфинктер, подготавливаясь к анальному сексу. Он, предварительно смазав анус ее же выделениями, медленно стал вводить пробку в ее попку. Давалось ему это нелегко, так как попка девушки была очень узкой. Джинни, чувствуя, как ее анус растягивается, болезненно, но с наслаждением застонала, зажмурившись. Всунув пробку до ограничителя, он вошел в Джинни сзади, вновь проникнув в ее сочное и горячее влагалище. Войдя до самого основания, он замедлился, с удовольствием чувствуя, как анальная пробка сузила ее вагину. Начав размеренно двигаться, Драко шлепнул девушку по заднице и схватил ее за нижний край блузки. Постепенно ускоряясь, он слушал, как она стонет, подаваясь бедрами назад, навстречу ему. Очень скоро он уже долбился в нее с такой скоростью, что кровать начала ходить ходуном под ними. Джинни стонала все громче, через пять минут она уже начала срываться на крик. Драко лишь разминался. Самое интересное должно было начаться с минуты на минуту.
     — Сука, как же я хочу выебать тебя в жопу! — закричал он.
     — Выеби... выеби меня в жопу, сволочь..., — сквозь стоны попросила Джинни, выплюнув изо рта свой импровизированный кляп в виде трусов.
     Резко выйдя из ее киски, Драко вынул пробку из ее задницы и, заменив ею свой член, встал над девушкой на согнутых ногах и всунул головку в раскрытый и готовый к употреблению анус. Не собираясь церемониться, он сразу же начал углубляться. С трудом влезая в задницу Джинни, он закрыл глаза. Наслаждение было так велико, что он боялся кончить раньше времени, не успев даже начать.
     — Господи, мне больно! — воскликнула Джинни. — Еще, глубже... Как же охуенно...
     Достигнув пределов своих возможностей — войдя в ее попку до самого основания члена, Драко начал двигаться. Было так узко, что первые движения давались с трудом. Член был обхвачен так плотно, что это сводило его с ума. Постепенно увеличивая амплитуду, он, опираясь на ее зад и раздвигая ягодицы, он трахал ее так грубо, как только мог. Он хватал ее за волосы, шлепал по спине, рыскал по груди в поисках сосков, чтобы выкрутить их. Боль доставляла Джинни удовольствие. Она практически орала, иногда выкрикивая что-то малоразборчивое. Драко поставил ногу на ее голову и вдавливал ее ухом в постель, беспрестанно шлепая ее по ягодицам, которые покраснели от такого обращения.
     — О да! — рычал он. — Я порву твою жопу, маленькая дрянь!
     Джинни содрогнулась всем телом, каждый ее мускул напрягся до предела, и она закричала в диком экстазе. Ее животный крик привел Драко в восторг, поэтому все то время, пока она билась в оргазменных судорогах, он старался не меняя темпа продолжать вбиваться в ее попку.
     Оргазм начал отпускать Джинни, но, в то время, пока она все еще находилась под кайфом, он, чувствуя, что не выдержит больше ни минуты, вышел из нее. Вынув заодно и пробку-затычку из ее киски, он приник к ней лицом и несколько раз лизнул ее, максимально высунув язык. Потом он обратился к ее раскрытому анусу. Он ввел в него четыре пальца. Просунув их до самых костяшек, он вынул их обратно и, добавив к ним пятый, вернул обратно. Пять пальцев так же проникли в попку до конца, но Драко хотел большего. Джинни уже чувствовала, как сфинктер онемел от боли, но при этом нисколько не хотела, чтобы он останавливался. Продолжая растягивать ее запасной выход, Драко остановился только когда вся кисть скрылась в заднице девушки. Какое-то время он легонько двигал рукой, погруженной в недра, вперед-назад. Потом медленно вытащил ее и особенно больно шлепнул Джинни по ягодице. Поднявшись с кровати, он потянул ее за собой, схватив за руку. Притормозив у туалетного столика, он подхватил с него флакон с массажным маслом, которым обычно растирала его Пэнси. Сорвав с Джинни насквозь промокшую блузку и нагнув девушку так, чтобы она опустилась грудью на столик, он приказал ей раздвинуть ягодицы, после чего вставил ей в анус голышко фалкона и принялся выдавливать его содержимое прямо в ее прямую кишку. Теплое масло, целиком заполняя попу Джинни, дарило ей ни с чем не сравнимые ощущения. Выдавив все, что оставалось в наполовину израсходованном флаконе, Драко закинул его в дальний угол и, в бессчетный раз шлепнув Джинни по ягодице, присел на корточки.
     — О да, сучка, давай, — произнес. — Покажи мне, что у тебя там, высри все это масло!
     Джинни, пошире раздвинув ноги и чуть присев, потужилась, и масло упругой струей потекло из ее задницы. Потом послышались характерные звуки, напоминающие то, что обычно называется «пердеж». Послышался смешок, и Джинни обернулась.
     — Изумительно, — прошептал Драко.
     Поднявшись и развернув Джинни к себе лицом, он грубо поцеловал ее, потом дал ей звонкую пощечину, а затем поставил на колени и нагнул лицом к полу.
     — Что же ты натворила? Теперь слизывай все это дерьмо отсюда! — приказал он.
     Пока она послушно облизывала пол, залитый маслом из ее же собственного зада, Драко держал ее за волосы. Потом резко поднял ее голову и всунул в рот член. Сделав несколько толчков, он вошел по самые яйца, так что ее нос уперся в его лобок, чем едва не вызвал у нее очередной приступ рвоты.
     — Не боишься, что я проглочу тебя всего вместе с членом? — спросила она, подмигнув.
     Драко ухмыльнулся, и вместо ответа шлепнул ее своим достоинством по губам. Развернувшись к ней спиной, он притянул ее голову к своей заднице. Ее нос уткнулся между его ягодиц, и она, раздвинув их, провела языком от самых яиц до ануса, а затем принялась жадно сосать его. Драко, слегка присев, уперся руками в колени и, подаваясь задом ей навстречу, глухо стонал.
     — Ты явно уже меня, подонок, — сказала она, попытавшись просунуть язычок в его анус.
     Вместо этого она просунула внутрь указательный палец. Нащупав простату, она легонько надавила на ее, отчего Драко едва не кончил тут же. Повторив это еще несколько раз, Джинни вытащила палец и облизала его, причмокнув.
     Драко повернулся к ней, схватил ее за волосы и потащил в сторону ванной. Ей пришлось поспевать за ним на четвереньках.
     — О, черт..., — только и успела произнести она перед тем, как он насильно засунул ее голову прямо в унитаз.
     Ее лицо едва не окунулось в воду, однако, устроившись над ней сзади и всунув член в ее задницу, до сих пор заполненную остатками масла, Драко это исправил. Держа ее за волосы, он опустил ее голову ниже. Лицо Джинни окунулось прямо в воду, она начала захлебываться, и уперлась руками в сиденье, пытаясь освободиться.
     — Здесь твое место, шалава! Вот здесь, — весело воскликнул Драко.
     Потянув за волосы, он вынул ее голову наружу, и она глубоко вдохнула, набирая воздух.
     — Сука! Мразь! — крикнула она.
     Драко захохотал. Стоя на согнутых ногах над ее попкой, он бешено долбился в нее. Джинни легла щекой на сиденье унитаза. Мокрый гриффиндорский галстук свисал вниз, намокшие волосы прилипли ко лбу. Все ее тело содрогалось в такт толчкам Малфоя. Тот же неумолимо приближался к оргазму, вбиваясь в ее задницу с громкими чмокающими звуками. Джинни просунула одну руку между ног и принялась стимулировать клитор. Малфой вышел из ее попы и вставил ствол в главные врата. Джинни громко застонала. Вбиваясь теперь в ее розовую киску в таком же неистовом темпе, он засунул пальцы правой руки ей в рот и оттянул щеку.
     — Маленькая дрянь, маленькая шлюха...
     Через некоторое время он вернулся в ее попку, готовясь к финальному броску, снова окунул ее лицом в унитаз и вытащил за волосы обратно. Джинни, все это время ласкавшая себя пальцами, которую настолько унизительное отношение странным образом только еще сильнее заводило, чем что-либо прежде, готова была кончить. Когда Драко в который раз шлепнул ее по щеке и плюнул ей в лицо, она взвизгнула и испытала, возможно, сильнейший оргазм в своей жизни. Дрожа всем телом, она закусила губу и даже описалась, сама того не заметив.
     Драко же, сделав несколько последних, особенно глубоких и сильных толчков, взревел и кончил. Горячая сперма буквально струей заполняла попку Джинни, пока его член, пульсируя, продолжал скользить в ней. Издав громкий вопль, Драко окунул голову девушки в унитаз и хлопнул по кнопке спуска воды. Вода хлынула на голову Джинни, все еще находившейся в состоянии экстаза, а Драко, держа ее за волосы, изливался в ее задницу...
     Закончив, он вышел из нее и опустил крышку сиденья на плечи Джинни, без сил нависавшей над унитазом с мокрыми волосами, в одних черных чулках и галстуке, и с вытекавшей из задницы спермы вперемешку с остатками масла. Полюбовавшись немного на это зрелище, он шлепнул ее ступней по ягодице и, обхватив ладонью все еще твердый член, пустил струю прямо на нее. Моча полилась на ее выгнутую спину, на попку.
     — На, получи, шлюха...
     Джинни подняла голову и вдруг залилась безумным идиотским смехом. Моча попала ей на лицо, заставив зажмуриться, но не помешала сказать сквозь смех:
     — Я беременна! Драко, ты мокал в унитаз беременную шлюху! Как ты мог?!
     Драко удивленно приподнял бровь, а она продолжала истерически смеяться. Улыбнувшись, он воскликнул:
     — Ты просто больная какая-то!
     — Меня это устраивает, и я правда беременна, — сказала Джинни, засунув пальцы в свою разбитую попку и слизав с них сперму.
     — Что?!

28. GRYFFINDOR LIONS (Оливер Вуд/Алисия Спиннет/Анджелина Джонсон/Кэти Белл)

     I’m still fucking three whores at one time, faded!
     (LLOYD BANKS, 2014)
     После каждой тренировки Оливер шел в душ. Всегда, даже если сам за всю тренировку сделал лишь пару кругов над полем. Сегодня же тренировка была достаточно утомительной, хотя для Оливера, привычного к тяжелым физическим нагрузкам, она таковой не показалась. Из-за того, что ему пришлось минут пять гоняться за сломавшимся бладжером, который не желал слушаться призывающих заклинаний, в раздевалку он вошел уже тогда, когда все расходились. Скинув потную спортивную мантию и оставшись в одних трусах, он заглянул в среднюю душевую кабинку. По возможности, он всегда старался пользоваться именно ей потому, что знал один маленький секрет: за большим флаконом с гелем для душа, который всегда стоит на одном и том же месте, есть небольшая щель заделанная цементом. Так вот, однажды, когда Оливер мылся здесь, этот кусочек цемента сам собой вывалился. Всовывая его на место, он заметил, что сквозь щель как на ладони видно женскую раздевалку. С тех пор, почти каждый раз, Оливер с интересом наблюдал за своими нападающими: Кэти Белл, Алисией Спиннет и Анжелиной Джонсон.
     Вот и сегодня он собирался заняться тем же, а так как девушки всегда собирались намного дольше чем мужская часть команды, то беспокоиться о том, что они уже могли уйти, не было смысла. Выковырнув, в очередной раз, кусочек цемента, Оливер заглянул в щель.
     Все помещение было заполнено легким паром, из-за включенной горячей воды. Алисия сидела на скамейке, роясь в своей сумке. Кэти, с убранными в конский хвост волосами и в одной лишь белоснежной обтягивающей маечке, умывалась, наклонившись к одной из раковин так, что Оливер видел между ее стройных накачанных ног плотно сжатые половые губы, а Анжелина, которой досталось на тренировке больше всех, видимо, была в душе. Почувствовав, что начинается эрекция, Оливер вышел из кабинки, снял белоснежные боксеры и, небрежно кинув их на край умывальника, достал из сумки махровое полотенце и, повесив его на крючок, вернулся в нее. Открыв кран, он встал под горячие струи воды и снова заглянул в щель. Он увидел, что теперь Кэти сидела на умывальнике, широко раздвинув ноги и поставив их на края соседних раковин, а Алисия, в одних узеньких голубых трусиках-бикини, стояла склонившись над ней и густо намазывала ее промежность пеной для бритья, а потом взяла с полочки бритву и аккуратно провела ею сверху вниз по ее нежной коже. При виде этого, Оливер поскользнулся и едва не упал, схватившись за держатель для душа. Он частенько наблюдал за девушками, но обычно все ограничивалось максимум дружескими шлепками по попе.
     — А вот мы с Анжи уже гладенькие, — сказала Алисия, продолжая брить подругу.
     — Ну, ты же знаешь, что я хотела небольшой аккуратный треугольничек волос, — улыбнулась Кэти. — А сейчас самое время подровнять его, подружка.
     Через пару минут, за которые Оливер успел помыть бритую под пару миллиметров голову, Алисия уже отложила бритву и тщательно смывала пену. На лобке Кэти красовался аккуратный треугольник коротеньких черных волос.
     — Чем это вы тут занимаетесь, девочки? — спросила вышедшая из душа Анжелина, тихонько подкравшись и шлепнув Алисию по отставленной попке.
     — Ай! — вскрикнула та. — Еще раз так напугаешь — прибью!
     — А может быть лучше лизнешь мою киску? — весело спросила Анжелина, снимая с головы шапочку для купания.
     Ее густые черные волосы мягкими волнистыми прядями упали на плечи. Оливер всегда считал Анжелину одной из самых потрясающих девушек в Хогвартсе. Кожа шоколадного оттенка, пышные локоны, в меру накачанные длинные ноги, упругий животик, пышные ягодицы и идеально круглая грудь — для него она была богиней. Хотя и другие две ее напарницы, по его мнению, нисколько не уступали ей в красоте. Черноволосая Кэти и блондинка Алисия были примерно одинакового роста, чуть пониже него, у обеих были почти идеальные черты лица и гладкая нежная кожа с легким загаром. Грудь у Кэти была несколько больше, чем у Алисии, а идеальные формы их задниц были предметом обсуждения всех, без исключения, представителей мужского пола в школе.
     Размышляя над этим, Оливер сбривал выросшие за пару дней волосы во всех интимных местах. Он очень любил следить за своим телом, поэтому всегда был гладко выбрит везде. Покончив с этой процедурой, он снова поглядел в щель. Оказалось, что Анжелина, сбросив полотенце, которым она обмоталась, выйдя из душа, прижала Алисию спиной к стене и, просунув руку между ее ног, страстно целовала ее, а Кэти давилась от смеха, стоя неподалеку, прислонившись к краю умывальника. От одного вида этой сцены член Оливера налился кровью и почти мгновенно встал. Обхватив его рукой, он продолжил наблюдать.
     Отодвинув в сторону ткань трусиков Алисии, Анжелина стала ласкать ее пальцами, при этом продолжая целовать ее и сжимая свободной рукой ее груди. Кэти подошла к ней сзади и, положив руки на ее ягодицы, лизнула ее плечо кончиком языка, а потом стала массировать ее пышную грудь, прижимаясь тазом к ее попке. Потом Анжелина задрала выпрямленную ногу Алисии вверх, а Кэти присела на корточки и принялась лизать ее языком. Алисия, чувствуя, как пальцы Анжелины и язычок Кэти то и дело переплетаются, лаская ее, тихонько постанывала.
     Никогда прежде не видевший подобного в исполнении своих охотниц и даже не подозревавший, что такое возможно, Оливер, одним глазом глядя в щель в стене, уже вовсю мастурбировал, крепко сжимая смазанный гелем для душа член и двигая рукой вверх-вниз. Когда Анжелина задрала вверх и свою ногу, уперевшись пяткой в стену, а Кэти стала ласкать и ее, вместе с Алисией, при этом одной рукой массируя свой клитор, он уже был готов кончить. Однако, совершенно неожиданно, Кэти обернулась и посмотрела как раз на то место, где находилась, почти незаметная с противоположной стороны щель, в которую заглядывал Оливер. Казалось, она знала наверняка, что он сейчас смотрит на них и, хитро подмигнув ему, поманила его указательным пальцем. Оливер на миг закрыл глаза и встряхнул головой, а когда снова открыл их и посмотрел в отверстие, увидел, что раздевалка пуста. Ничего не понимая, он, понимая, что уже слишком возбужден и не сможет отделаться от эрекции холодным душем, закрыл глаза и представил, что было бы, если бы все это не оказалось непонятной галлюцинацией, а происходило наяву.
     Но не прошло и минуты, как шторку кабинки, где он находился, кто-то резко отодвинул в сторону и Оливер предстал перед Анжелиной, Алисией и Кэти совершенно обнаженным и сжимавшим свой каменный ствол, гель на котором от быстрых движений уже превратился в пену.
     — Черт! — вздрогнув воскликнул он. — Что происходит?! Какого хрена вы тут делаете?!
     — Подглядывать нехорошо, Оливер! — нарочито строго произнесла Алисия, первой заходя к нему в кабинку.
     — Мы тоже решили подглядеть за тобой, капитан, — прищурившись, сказала Анжелина, заходя вслед за ней, и шлепнув Оливера по мокрой заднице.
     — Да, и заодно помочь, — усмехнулась Кэти, выразительно поглядев на его гордо торчащий член, и задвигая за собой шторку кабинки.
     — Что вы делаете? — спросил Оливер возмущенным тоном, скорее для приличия, потому что прекрасно понял, что ему не показалось, и Кэти действительно звала его.
     — Пока что просто хотим помыть тебя, — объяснила Кэти, взяв с полочки флакон с гелем для душа.
     — А вот потом делом займешься ты, — прошептала Анжелина, поглаживая его мускулистую грудь. — Мне почему-то кажется, что ты всегда мечтал оттрахать своих преданных охотниц...
     Набрав полную горсть геля, Кэти передала флакон Алисии и, зайдя Оливеру за спину, стала намыливать его спину и плечи нежными, легкими движениями. Алисия, выдавив немного геля себе и Анжелине, присела позади него на корточки и принялась растирать гель по его ногам и ягодицам, а Анжелина, проведя намыленными руками по его груди. Спускаясь ниже, погладив кубики его пресса и гладко выбритый лобок, она обхватила его член, эрекция которого немного ослабла, ладонью и несколько раз провела ею вдоль него. Оливер негромко застонал, а она, посмотрев ему прямо в глаза, провела языком по его щеке, продолжая намыливать его член и яйца обеими руками. Тем временем Кэти продолжала нежно поглаживать его спину, плечи и шею, а Алисия, хорошенько смазав указательный палец гелем, ввела его в его анус. От неожиданности Оливер громко всхлипнул и напрягся, но тут же расслабился, получая от этого особое удовольствие.
     — Ты должен быть чистым везде, не так ли? — рассмеявшись сказала Алисия.
     — О, да-а..., — простонал он, чувствуя, что если они не прекратят, то он очень скоро не сможет устоять и возьмет кого-нибудь из них прямо здесь, в душе.
     — Думаю, пора сполоснуться и продолжить в другом месте, — сказала Кэти, снимая с держателя душевой шланг.
     Пока она аккуратно, чтобы не намочить волосы себе и подружкам, поливала тело Оливера водой, Алисия и Анжелина вместе тщательно смывали с него пену. Затем Кэти закрыла кран, и они вышли из кабинки в напаренную раздевалку, стекла которой запотели, а на стенах появилась испарина.
     * * *
     Когда все они вышли из кабинки, Кэти усадила Оливера на скамейку рядом с его сумкой, весело спросив:
     — Ты не против, если мы покажем тебе небольшое представление?
     Оливер устроился поудобнее, откинувшись к стене, и стал заворожено наблюдать за девушками. Заметив его трусы, висевшие на краю умывальника, Анжелина взяла их и, вывернув их наизнанку и с удовольствием понюхав, надела на себя. Алисия рассмеялась, посмотрев на нее, и, подойдя к ней вплотную, поцеловала в губы, положив руки на ее грудь. Кэти же взяла со скамейки принесенный с собой прозрачный розовый страпон на кожаных лямках. Облизав его, смотря при этом в глаза Оливеру, она надела его на себя, а затем завязала мокрую насквозь майку спереди узлом. Алисия наклонилась и принялась облизывать темные торчащие соски Анжелины и слизывать капельки воды с ее круглых грудей, а сама Анжелина запустила руку под трусы Оливера, которые были на ней надеты, и, прикрыв глаза от удовольствия, тихонько ласкала себя пальцами. Подойдя к Алисии сзади, Кэти просунула страпон под ее трусики и несколько раз толкнулась вперед, имитируя фрикции. Алисия завела руку назад и потянула их вверх так, что они глубоко впились между ее ягодиц. Кэти, присев на корточки, облизала ее ягодицы, а потом, раздвинув их руками, провела языком по ложбинке между ними. Рука Оливера сама собой потянулась к члену, и он, сжав его в ладони, стал медленно двигать ею вверх-вниз, продолжая с интересом смотреть на Кэти, Алисию и Анжелину.
     Минуту спустя Анжелина уже лежала на полу на подстеленном огромном полотенце, сняв белые боксеры Оливера. Алисия стояла на коленях над ее животом и сосала толстый страпон Кэти, которая положила руки на ее голову и, улыбаясь, смотрела на Оливера. Руками Алисия массировала влажную темную киску Анжелины, широко раздвинувшей ноги и тоже с похотью смотрящей на Оливера. Чувствуя все нарастающее возбуждение, Оливер, тем не менее, знал, что вполне сможет продержаться до конца этого представления и хорошенько отодрать кого-нибудь из них, может быть даже двоих за раз. Наигравшись со страпоном, Алисия сползла вниз и устроилась таким образом, что они с Анжелиной образовали позу "69". Анжелина, обхватив ее попку руками, принялась ласкать ее киску языком, в то время как Кэти встала на колени и вошла в нее с помощью толстого фаллоса. Наклонившись вперед, она уперлась руками в пол по обе стороны от Алисии и Анжелины и стала умело двигаться. Алисия, оказавшись зажатой между тел своих подруг, поочередно лизала их клиторы, чувствуя, как шаловливый язычок Анжелины ласкает ее.
     Решив, что тянуть дальше ни к чему, Оливер поднялся со скамьи и подошел к девушкам. Кэти вышла из Анжелины, и та встала на колени аккурат над естеством Оливера, который улегся на пол. Девушка легла ему на грудь, а потом медленно опустилась на его толстый жилистый член, который придерживала сзади Алисия. Почувствовав, как его обволакивает горячее сочное влагалище Анжелины, и как ее мягкие упругие груди вжимаются в его грудь, Оливер низко простонал, подавшись всем тазом вверх, чтобы войти в нее как можно глубже. Анжелина нежно поцеловала его своими большими и удивительно мягкими губами, а затем начала насаживаться на его член, ускоряясь с каждым движением. Тем временем Алисия ласкала языком его яйца, время от времени проводя языком по ложбинке между ягодиц Анжелины и его, то и дело появляющемуся наружу члену. Кэти же в это время стояла позади Алисии на коленях и, положив руки на ее попку, ритмично входила в нее, одновременно массируя свою киску двумя пальцами. Движения Анжелины скоро ускорились настолько, что она с громкими шлепками скакала на члене Оливера, а он, в свою очередь, толкался в нее снизу, согнув ноги в коленях, чтобы отталкиваться от пола. Член почти полностью показывался наружу, а один раз выскочил совсем. Воспользовавшись моментом, Алисия схватила его рукой и с удовольствием стала сосать, беря его в рот до середины, а затем снова всунула его в вагину подруги и продолжила лизать их с Оливером. Кэти толкалась в нее все быстрее, поэтому вскоре она, также как и Анжелина, почувствовала приближение оргазма, и их стоны становились все громче. Оливер и сам чувствовал, что вот-вот кончит, поэтому, приподняв Анжелину, вышел из нее. Она слезла с него, и он поднялся на ноги. Кэти, сняв с себя страпон и передав его Анжелине, встала перед ним на колени вместе с Алисией. Алисия взяла его смазанный соками Анжелины член в руку и направила его в рот Кэти. Та стала жадно сосать его, положив одну руку на его напряженное бедро, а другой лаская Алисию между ног. Алисия, тоже лаская Кэти, облизывала ее лицо, а потом, когда Кэти выпустила член изо рта, принялась сосать сама. Кэти же наклонилась чуть ниже и щекотала язычком его яйца, слека покусывая мошонку. Пока они занимались членом Оливера, Анжелина, надев страпон, лизала киску то одной, то другой, распластавшись на полу за их спинами, и одновременно тщательно смазывая их попки лубрикантом.
     Заметив, что Оливер уже на грани оргазма, Алисия последний раз засосала его головку и, стянув наконец с себя свои голубые трусики, встала на четвереньки. Кэти, еще раз лизнув на последок его яйца, тоже отстранилась от Оливера. Встав над Алисией на полусогнутых ногах, Оливер резко всунул в ее анус головку члена, заставив ее застонать от удовольствия. Когда он продвигался глубже, стоны Алисии становились все громче из-за несравненной смеси боли и наслаждения, которую она чувствовала. Когда он дошел до самого конца, Анжелина встала позади них на колени и вошла в киску Алисии. Оливер, почувствовав, что в попке стало еще уже из-за того, что фаллос Анжелины заполнял влагалище Алисии, начался двигаться, вскоре найдя с Анжелиной общий ритм. Кэти устроилась сбоку от Алисии и раздвигала руками ее ягодицы. Алисия громко стонала, уже почти достигнув оргазма, ощущая, что оба ее отверстия заполнены до краев, и опустив голову на расстеленное на полу полотенце, упиралась руками, согнутыми в локтях в пол. Анжелина, толкаясь в ее киску, гладила накачанное тело Оливера: живот, бедра, ягодицы, и выводила языком узоры на его спине. На пару минут он вышел из попки Алисии, чтобы дать возможность Кэти обхватить его член, обильно смазанный лубрикантом и соками ее подруг, губами. Старательно пососав его, она пощекотала кончиком языка самую чувствительную область под уздечкой, а затем Оливер снова вошел в Алисию. Во второй раз, Оливер уже сам входил в рот Кэти, положив ее голову на задницу Алисии и придерживая ее одной рукой. А один раз Кэти наклонилась, просунула голову между ног Алисии, и Анжелина, выйдя из ее киски, несколько раз толкнулась в ее рот.
     Вскоре, когда их тела уже громко шлепались друг о друга, а его член уже выходил из попки почти что полностью, Алисия содрогнулась всем телом и, выгнувшись, закричала во весь голос. Анжелина крепко сжала руками пресс Оливера и он, громко зарычав, вышел из попки Алисии. Сильно сжав свой налившийся кровью член, кончил на ее раскрытый анус. Кэти заворожено смотрела, как белая сперма сначала выстрелила из его огромной головки, а потом стала просто капать из нее, а затем, когда он без сил повалился на пол, вместе с Анжелиной, вышедшей из продолжавшей стонать Алисии, стала жадно слизывать и высасывать ее. Их языки то и дело переплетались друг с другом, размазывая сперму и ловя ее, когда она стекала вниз по ее половым губкам.
     * * *
     Спустя около пяти минут, Оливер вновь почувствовал прилив сил и возбуждения. Его стержень снова гордо поднялся вверх, слегка изогнутый, словно некий банан, и Анжелина тут же принялась ласкать его. Оливер сидел на полу, согнув ноги в коленях и откинувшись на локти, а Анжелина, старательно облизав его ствол, взяла его в рот и стала ритмично сосать. Она так умело работала язычком, щекоча яйца, головку, облизывая член по всей длине, что пару минут спустя Оливер снова возбудился до предела. Поднявшись на ноги, он встал над сидящей на полу Анжелиной сзади и, запрокинув ее голову, вошел в ее рот до середины. Анжелина теперь сидела почти в той же позе, что и он только что, а Оливер толкался в ее рот сзади, обеими руками держа ее голову. Тем временем Алисия устроилась между ее ног и нежно ласкала ее киску, двигаясь в ней тремя пальцами и щекоча языком клитор, а Кэти облизывала ее грудь, покусывая соски и мягко сжимая ее в руках. Оливер проникал в рот Анжелины все глубже и глубже так, что вскоре она начала давиться. Член входил в ее глотку почти полностью, вызывая рвотные позывы. На ее глаза выступили слезы, но Оливер все равно продолжал глубоко входить в ее рот с громким хлюпаньем. Наконец, он отпустил ее и неожиданно схватил Кэти сзади под коленками и поднял ее. Слегка отклонившись назад, он насадил ее на свой член, который вовремя придержала Анжелина. Кэти громко вскрикнула, потому что член проник в ее попку сразу на половину длины. Держа ее за широко раздвинутые ноги, Оливер стал толкаться в нее снизу, продвигаясь все глубже и вызывая у нее протяжные стоны. Двигаясь все быстрее, вскоре он уже долбился в нее, выходя больше чем на половину, а она, обернувшись, целовала его, массируя руками свою грудь и выкручивая соски. Вскоре к ним присоединилась Алисия. Она надела страпон и, когда Оливер остановился, вошла в Кэти до самого конца, вызвав у нее безумный вопль удовольствия. Найдя общий ритм, Оливер и Алисия, поддерживая Кэти, быстро толкались в нее снизу, а Анжелина в это время сидела на корточках под ними и старательно ласкала ртом то одного, то другую. Она лизала половые губы Алисии, вводила в ее вагину пальцы, облизывала и посасывала яйца Оливера.
     Скоро Оливер опустил Кэти на пол. Она встала в позу "раком", и Алисия, расположилась над ней и вошла в ее задницу до самого основания страпона. Оливер же встал в такую же позу над самой Алисией, из-за чего обеим девушкам пришлось наклониться еще сильнее, и, в свою очередь, вошел в ее попку, смазанную, помимо лубриканта, его собственной спермой. Анжелина встала позади них и поочередно ласкала их всех. Скоро Кэти, которой она уделяла больше всего внимания, громко вскрикнула и, дрожа всем телом, забилась в оргазме. Сразу же вслед за ней оргазм накрыл и Алисию, которая, несмотря на это, продолжала вбиваться в попку подруги. Оливер, едва сдерживающийся, получал особенное удовольствие, зная, что сразу две девушки одновременно испытывают оргазм в то время, как он сам трахает одну из них.
     Когда и Кэти и Алисия более-менее отошли от оргазма, Оливер слез с Алисии и, уложив Анжелину на спину, задрал ее ноги вверх и широко раздвинул их. Все еще постанывая, Кэти всунула его член в ее узкую шоколадную попку. Вновь почувствовав, что его член туго сжимает сфинктер, Оливер, сидя на разведенных в стороны коленях, бесцеремонно начал быстро долбиться в нее. Анжелина громко кричала, потому что его толстый ствол сразу же стал входить в ее анус почти полностью, что доставляло ей изумительно приятную боль. Алисия, сняв страпон, который снова нацепила Кэти, устроилась сбоку от Анжелины и жадно лизала ее сочную мокрую киску и гладко выбритый лобок Оливера. Кэти же встала на колени за головой Анжелины и несильно толкалась в ее рот, положив одну руку на ее горло, а другой лаская ее грудь. Несколько раз Оливер выходил из попки Анжелины, и Алисия сосала его член, смачно засасывая его и щекоча язычком. Потом он стал входить то в ее попку, то в киску поочередно, уже хрипло рыча от возбуждения. Анжелина, уже возбужденная до предела, очень скоро кончила, и Оливер, последние несколько раз глубоко толкнувшись в ее задницу, вышел из нее. Алисия сжала его член, и горячая сперма брызнула на гладкий лобок Анжелины. Тяжело дыша, Оливер откинулся на руки назад, а Кэти подползла к нему на четвереньках и стала облизывать его постепенно расслабляющийся член, в то время как Алисия слизывала его сперму с лобка и живота Анжелины.
     В третий раз Оливер был готов еще быстрее, чем в предыдущий, поэтому, не дав девушкам толком отдохнуть, он снял с Кэти страпон и надел на себя задом наперед так, что резиновый фаллос торчал словно из его задницы. Поставив Кэти перед собой, он вошел в ее нежную киску и застонал. Анжелина пристроилась к нему сзади и Алисия всунула страпон в ее попку. Оливер начал медленно двигаться, приноравливаясь. Получалось, что он одновременно трахал сразу и Кэти, и Анжелину, двигая тазом вперед-назад. Скоро он привык к такому необычному положению и быстро толкался в Кэти, а когда он выходил из нее, то страпон сзади входил в Анжелину. Алисия стояла над Кэти и, целуя Оливера и, лаская языком его щеки, подбородок и шею, ласкала ее анус пальцами, двигаясь в нем сразу четырьмя пальцами. Очень скоро Кэти снова испытала оргазм, содрогаясь всем телом и громко прерывисто стеная, запрокинув голову, чувствуя, как жилистый член Оливера входит в ее киску, и как пальцы Алисии двигаются в ее попке. Когда ее оргазм прекратился Оливер вышел из нее и, сняв страпон, передал его Анжелине. Затем он улегся на бок и притянул к себе Алисию. Она прижалась к нему, закинув ногу на его талию, а он вошел в нее на всю глубину, заставив ее сладко втянуть воздух и простонать. Позади нее устроилась Анжелина и, раздвинув ее ягодицы руками, ввела страпон в ее анус. Вновь почувствовав внутри себя сразу два члена, Алисия громко застонала и, обернувшись, поцеловала Анжелину. Оливер, а вслед за ним и Анжелина, начали вбиваться в Алисию, стараясь входить как можно глубже. Кэти тем временем лежала у них в ногах и, просунув голову между их ног, жадно лизала то член и яйца Оливера, то страпон и киску Анжелины, то промежность Алисии. Почувствовав приближение оргазма, Оливер вышел из Алисии и повернулся на спину. Кэти устроилась сбоку от него и, задрав его согнутые в коленях ноги вверх, принялась сосать его толстый член, держа их под коленками. Алисия легла с другой стороны и принялась облизывать и обсасывать его большие, переполненные спермой сжавшиеся от возбуждения яйца, а Анжелина, наклонилась и провела языком по его твердой промежности. Немного поласкав его там, она спустилась ниже и тщательно облизала его гладко выбритый анус, а затем ввела в него средний палец. Оливер, почувствовав это, содрогнулся от наслаждения, и Анжелина, немного подвигав пальцем взад-вперед, вытащила его и снова принялась нежно лизать его попку.
     Минуту спустя, Оливер, чувствуя ни с чем несравнимое удовольствие от того, что его ласкают сразу три девушки, громко застонал, почти крича и кончил в рот Кэти, продолжавшей ритмично сосать его член. Сперма брызнула ей прямо в глотку, и она с наслаждением глотала ее, не выпуская его член изо рта...

29. ВПЕРЕД В ПРОШЛОЕ (Джинни Уизли/Невилл Долгопупс)

     Tell me that you love me, babe
     And get high and fuck me crazy
     (TRINA, 2001)
     Джинни медленно шла по одной из набережных Манхэттена. Вечернее солнце отражалось в окнах небоскребов над ее головой, порывы теплого ветерка мягко окутывали ее, изредка задирая подол ее коротенького белого платья в черный горох, отчего ей приходилось постоянно придерживать его. Мимо проносились люди самых разных национальностей и профессий, спешащие куда-то, и совершенно не обращающие внимания на прекрасную теплую погоду.
     С тех пор как их с Симусом и Невиллом с помощью маховика времени отправили сюда, в Нью-Йорк тысяча девятьсот пятьдесят второго года, прошло уже два месяца. Однако порученное им орденом Феникса задание, состоящее в поимке Пожирателей Смерти, решивших спрятаться в прошлом при помощи такого же маховика, еще не было выполнено: из-за некоторых непредвиденных обстоятельств пришлось просто так ждать почти целый месяц. Практически все это время они жили обычной мирной жизнью, такой же как и большая часть населения этого многомиллионного мегаполиса. Невилл и Симус жили в одной квартире в одном из самых обычных домов в Бруклине, а Джинни занимала точно такую же, но в соседнем доме. Первое время им было довольно непросто, так как необходимо было привыкать к нормам жизни тех лет. За это время они нашли того самого Пожирателя, за которым и были посланы — Эдварда Нормана, но, совершенно неожиданно он решил отправиться в Европу на целый месяц. Ребятам очень повезло, что Невиллу, по чистой случайности, удалось подслушать его разговор с партнером по преступной группировке, в которой он состоял, ибо почти все Пожиратели бежали с пустыми руками, так как их счета в Гринготтсе были заморожены.
     Несмотря на это, главным событием для Джинни за эти два месяца стал вчерашний разговор с Невиллом, наконец-то пригласившим ее на свидание. Именно на это самое свидание она сейчас и направлялась, надев самое коротенькое платье какое у нее было, разумеется, в стиле ретро, соответствующему времени, и белые лаковые туфли на высоком каблуке.
     Встретившись, они долго гуляли по Центральному парку, а потом, желая скрыться от чужих глаз, забрались в закрытую на перепланировку часть парка. Они нашли скамейку в уютном месте под кроной старого дуба и присели отдохнуть. Постепенно разговор незаметно перешел в откровенный флирт, а когда их шутки стали уже совсем непристойными, Невилл, осмелившись, предложил:
     — Знаешь, Джинни, мне кажется, сегодня должна выдаться отличная ночь для двух влюбленных... Думаю, тебе стоит пригласить меня к себе. Я бы пригласил тебя, но ты знаешь Симуса — он грозился снова привести девочек...
     Поднявшись со скамейки, Джинни, встав на ее одним коленом, наклонилась к Невиллу и нежно поцеловала его еще раз, медленно и неспешно. Проведя кончиками пальцев по его подбородку и шее, она рассегнула несколько пуговиц его рубашки и коснулась его обнаженной груди.
     — Невилл, мне кажется, совершенно ни к чему откладывать это до ночи, ты как считаешь? — произнесла она, положив одну ладонь на его пах и ощущая его нарастающую эрекцию.
     — Джинни... Ты знаешь, я хотел сказать... — начал Невилл. — От меня пахнет дурью? Знаю, пахнет, но она тут ни при чем... Мои слова, они от чистого... А ну их к черту, эти слова! Я чертовски хочу тебя, Джинни!
     Она засмеялась, а он, пощекотав ее под коленкой, запустил руку под ее платье и снова поцеловал ее. Поглаживая ее бедро, а свободной рукой накрыв одну из ее изящных аккуратных грудей, он целовал ее, чувствуя, как ее руки блуждают по его телу.
     - Иди сюда, — прошептала Джинни, усаживаясь на скамью.
     Расстегнув его брюки, он наклонилась к его прямому, как Эмпайр-стейт билдинг, члену, и обхватила его губами. Она начала медленно сосать его, придерживая у основания. Невилл протяжно стонал, запрокинув голову назад и поглаживая ее спину.
     — Невилл, если бы ты только знал, какой ты сладкий! — протянула она, оторвавшись от его члена и посмотрев на него.
     — Что за намеки? — нахмурился Невилл, хотя уголки его губ дрогнули, сдерживая улыбку.
     — Никаких намеков, — непонимающе сощурившись, сказала Джинни.
     — Если бы я хотел попробовать свой хрен на вкус — моя бабушка прикончила бы меня раньше, чем я сам бы успел наложить на себя руки!
     Джинни звонко рассмеялась и лизнула его головку.
     — Я бы опередила вас обоих, если бы узнала, что ты предпочитаешь мальчиков! — сказала она.
     Притворно рассердившись, Невилл положил руку на ее голову и наклонил ее вниз, насадив ее на свой ствол. И Джинни продолжила сосать его член. Она брала его в рот до середины и смачно засасывала, щекотала кончиком розового язычка кончик головки и уздечку, проводила губами вдоль всей его длины. Время от времени она облизывала его яички или брала одно из них в рот и посасывала.
     — Боже, я кончу прямо сейчас, если ты не перестанешь, — прошептал он сквозь зубы.
     — О, значит теперь моя очередь, зайчик? — спросила Джинни, весело улыбаясь.
     — Если ты еще раз вздумаешь назвать меня "зайчиком" — я тебя накажу, — предупредил ее Невилл.
     — И как же, зайчик?
     Вместо ответа Невилл неожиданно шлепнул ее по попе, а потом поднялся со скамейки и немного резковато раздвинул ее ноги и, присев между ними, наклонился к ее промежности. Медленно отодвинув ткань ее белоснежных трусиков в сторону, Невилл увидел розовые, покрытые короткими волосами половые губки и лобок с полоской таких же волос. Все лишнее было аккуратно обрито. Он нежно лизнул их кончиком языка, заставив девушку содрогнуться в предвкушении.
     — Ну же, Невилл, не тяни! — воскликнула Джинни, нетерпеливо подавшись бедрами ему навстречу.
     Невилл стал действовать более решительно. Еще несколько раз облизнув губы, он раздвинул их пальцами и просунул язык внутрь. Подвигав им некоторое время взад-вперед, он принялся щекотать клитор девушки, а язык заменил двумя послюнявленными пальцами. Джинни с каждым его движением возбуждалась все сильнее, а ее тихие стоны вскоре стали довольно громкими. Раздвинутые ноги в изящных туфлях она держала под коленками и старалась задрать их как можно выше. Невилл, приноровившись, постепенно начал ласкать ее гораздо увереннее и быстрее. Его пальцы быстро-быстро входили в ее киску, а язык ласкал клитор в не менее быстром темпе.
     Когда же стоны Джинни стали совсем громкими, он уложил ее на скамью спиной и, сведя ее выпрямленные ноги вместе, задрал их вверх и стянул с нее трусы. Сам он встал на скамью ногами прямо над Джинни и, присев, придерживая член рукой, медленно вошел в нее. Она протяжно застонала, ухватившись руками за края скамейки по по обеим сторонам от себя и, глядя ему в глаза, зашептала:
     — Возьми меня, Невилл! Возьми меня полностью! Я хочу, чтобы ты трахнул меня!
     Невилл принялся толкаться в нее сверху, придерживая ее торчащие вверх ноги и слушая ее безумно возбуждающий шепот. По мере того, как он ускорялся, шепот перерос в стоны, которые становились все громче и громче с каждым новым движением. Он наслаждался тем, как ее узкое влагалище плотно обхватывает его член, тяжело дыша и время от времени постанывая низким голосом.
     Однако уже вскоре он слез с нее, потому что поза была не самой удобной. Раздвинув ее ноги в стороны, присел на корточки и некоторое время ласкал ее, припав ртом к ее киске. Не меньше внимания им уделялось и грудям девушки. Чтобы высвободить их из-под платья пришлось стянуть с ее плеч лямки. Он жадно припадал то к одному соску, то к другому, посасывая их и облизывая языком.
     — Ч-черт, Невил, — простонала она наконец. — Я кончу прямо сейчас, если ты не прекратишь!
     — Эй, это, вообще-то, моя фраза! — улыбнулся Невилл.
     Джинни встала на четвереньки, задрав подол платья, которе все перекосилось и сбилось на поясе в узкую полоску ткани. Невилл, стоя позади нее, снова вошел в ее вагину и принялся вбиваться в нее с прежней скоростью. Его руки блуждали по телу девушки: поглаживали бедра и ягодицы, сжимали грудь, ласкали ее клитор. Он громко стонал. Решив доставить ей дополнительное удовольствие, он послюнявил средний палец и медленно засунул его в ее анус, почувствовав, как крепко сжимает его сфинктер.
     Джинни стонала еще громче, так, что гулявшие по открытой часть парка наверняка могли это слышать. Но в таком состоянии ей было абсолютно все равно, она лишь подавалась бедрами назад, навстречу парню, крепко держась за край скамейки обеими руками.
     Через несколько минут, когда Невилл долбился в Джинни с поистине бешеной скоростью, держа ее одной рукой за волосы, а ее стоны переросли в непрерывный крик, потому что ее настиг чрезвычайно бурный оргазм, он понял, что кончит с минуты на минуту. Однако ему удалось продержаться до того, как оргазм отпустил Джинни, и когда он понял, что, наконец, кончает и вышел из нее, она обернулась и, сжав его член в кулаке, быстро подрачивала его до тех пор пока он не кончил с глухим протяжным стоном на ее попку, глядя в ее глубокие зеленые глаза, подернутые дымкой истинного наслаждения.
     — О, Боже, Джинни... — тяжело дыша простонал Невилл, без сил опустив голову на ее плечо. — Мне так хорошо, что если бы это был последний день моей жизни, я бы ничуть не огорчился.
     — Перестань, Невилл, как можно думать о таких мрачных вещах сейчас? — сказала она и, повернувшись к нему, горячо поцеловала его.
     Наконец, оторвавшись от его губ, Джинни подняла со скамейки свои трусики и, стерев с ягодиц остатки спермы, надела их. Пока она приводила себя в порядок, Невилл, застегнув брюки и ремень, огляделся по сторонам. Заметив вдали какого-то старика и приближающегося к ним полицейского.
     — О, черт, Джинни! — испуганно воскликнул он. — Сюда идет коп!
     — Ну и что! Сомневаюсь, что он нас хотя бы оштрафует, — произнесла она, невозмутимо натягивая лямки платья на плечи и поправляя прическу.
     — И ты знаешь, что все это время за нами следил какой-то старик, вон там? — спросил он, нервно поглядывая на идущего к ним полисмена.
     — Знаю, он с самого начала там сидит. Но ведь это же так возбуждает, когда знаешь, что кто-то посторонний наблюдает за тем, как ты...
     — Так ты знала?! — изумился Невилл. А меня, знаешь ли, что-то не очень это заводит...
     — Добрый вечер, — раздался голос позади него.
     Он резко обернулся и увидел полицейского.
     — Здравствуйте, — поздоровался Невилл в ответ и шумно сглотнул.
     — Буквально пять минут назад мне пожаловалась одна женщина, с ребенком между прочим, что видела, как вы занимались, ммм... В-общем, вели себя крайне неприлично и развратно, — сурово произнес коп.
     — Э-э, ну... — начал Невилл, спешно придумывая, что бы такое ответить.
     — Господин офицер, вы же не станете нас штрафовать, не так ли? — томно протянула Джинни, кокетливо улыбаясь. — Нет ничего страшного в том, что мы с моим парнем здесь трахались, ведь эта часть парка все равно закрыта.
     Подойдя к нему почти вплотную, она посмотрела ему прямо в глаза, вертя в пальцах пуговицу его форменного пиджака.
     — Ммм, мэм, я думаю, что в этом действительно нет ничего такого уж... Можете идти, — облизнув губы и стараясь не смотреть на нее, сказал он.
     — Спасибо, господин офицер, — сказала Джинни. — Вы показались мне таким мужественным!
     На прощание, обернувшись, она послала ему воздушный поцелуй.
     — Какого хрена, Джинни? — спросил Невилл, когда они отошли достаточно далеко, у которого перед глазами все еще стояла картина Джинни, глядящей на копа взглядом, полным вожделения.
     — Я спасала нас обоих от штрафа или еще чего похуже, — спокойно ответила Джинни. — Женское обаяние работает против вас, мужчин, просто замечательно. Да и запах феромонов...
     — Если ты еще раз так когда-нибудь сделаешь что-то подобное, я... — начал было Невилл, но, глубоко вздохнув, осекся и, обняв ее, накрыл ее губы своими.

30. ВПЕРЕД В ПРОШЛОЕ 2: СРЕДНЕВЕКОВЫЕ УТЕХИ (Джинни Уизли/Лаванда Браун/Антонин Долохов)

     Pull my sword out your stone, Camelot
     (GIGGS, 2018)
     Яркие лучи утреннего солнца наискось пересекали просторную гостиную старинного дома Блэков, освещая сутулую фигуру Кингсли Бруствера. Медленно расхаживая по комнате, он излагал сидящим на диване Симусу, Лаванде и Джинни информацию по очередному заданию.
     — Насколько я поняла, — сказала Джинни, когда Кингсли, наконец, закончил и остановился. — Эти двое умников решили спрятаться в четырнадцатом веке и застряли там?
     — Именно так, — кивнул он. — Выбраться сами они уже не смогут.
     — Так наху... То есть, на что они нам тогда сдались, если опасности от них уже не исходит? — спросил Симус.
     — Пребывание современных людей в прошлом крайне нежелательно, потому что никто не знает, чем может закончиться их общение с людьми того времени, — строго объяснил Кингсли. — Но главное, что их могут вытащить оттуда их, кхм, сотоварищи...
     — Нам все ясно, Кингсли, — улыбнулась Лаванда. — Теперь неплохо было бы узнать, когда мы отправляемся?
     — Через полчаса, — коротко бросил тот и, пожелав всем троим удачи, вышел в холл.
     — К-когда, он сказал? — вытаращив глаза, спросила у друзей Лаванда.
     — Кажется, через полчаса, — почесав затылок, произнес Симус.
     * * *
     Джинни и Симус сидели в тронном зале огромного замка, гордо возвышающегося над крестьянскими лачугами. Располагался он совсем недалеко от Бордо и в ясную погоду с башен можно было увидеть предместья города. Однако им было не до знакомства с образом жизни средневекового города и прогулок по его улочкам. Попав по воле Кингсли Бруствера в подчинение к Долохову, каким-то образом принявшего на себя роль местного герцога, они и носа не смели показать из замка без его ведома.
     — Джинни, да мы в этом сраном прошлом уже третью неделю торчим, а ты предлагаешь еще подождать! — в полголоса негодовал Симус, наливая себе уже третий бокал красного вина.
     Его звонкий возмущенный голос эхом отражался от холодных каменных стен. Огромный замок не согревался даже под лучами солнца, и Джинни приходилось кутаться в шерстяной платок несмотря на то, что снаружи стояла чудная майская погода.
     — Не нужно так волноваться, Симус, — успокаивала она приятеля. — Если мы поспешим, то рискуем спугнуть их, а тогда придется торчать тут еще черт знает сколько. Да и вообще, ждать придется, только если не сработает план "А"...
     — А мне здесь нравится, — протянула Лаванда, прикрыв глаза и откинувшись на спинку.
     — Еще бы, ты же роль герцогини исполняешь, — хмыкнул Симус. — А я всего лишь оруженосец этого проклятого Долохова.
     Где-то в глубине замка раздались чьи-то тяжелые шаги и сухой кашель. Положив кочергу на решетку камина, Симус, саркастически раскланявшись, сказал:
     — Ну, вот и кончился мой выходной. Его Ублюдочество господин Долохов собрался на охоту.
     Однако, как оказалось, Симус ошибался. Войдя в зал, Долохов пробасил:
     — Госпожа Джинерва, не угодно ли вам исполнить свое вчерашнее обещание?
     Услышав свое имя, Джинни вздрогнула, но быстро натянула на лицо улыбку и ответила:
     — Разумеется. Только... Не изволите ли вы подождать четверть часа?
     Долохов недовольно нахмурился, но все же, после минутного раздумья, кивнул головой и, развернувшись, вышел.
     — Какого хрена, Джинни? — удивленно уставился на нее Симус. — Что еще за обещание? Уж не...
     — Именно, — оборвала его Джинни. — Именно это я ему и обещала.
     Поднявшись с кресла, она вышла вслед за Долоховым, направившись к себе в спальню.
     — Что значит "именно это"? — спросил Симус, ошарашено глядя на Лаванду.
     — Ну-у... Секс, — объяснила та. — Джинни сказала, что это единственный способ получить то, что мы ищем. По-другому никак в его спальню не попасть.
     — Черт! В рот мне ноги, это ведь безумие!
     — Чем возмущаться, лучше выслушай план действий...
     * * *
     Выйдя из своей спальни, Джинни, скрепя сердце, направилась в восточное крыло замка, где находились покои Долохова. Зная, что ей предстоит делать, она не стала одеваться излишне роскошно. И все равно в довольно простоватом, по меркам того времени, платье с прямоугольным декольте, белой сорочке под ним и с распущенными волосами девушка выглядела изумительно. Дойдя до тяжелой дубовой двери, ведущей в спальню "герцога ", Джинни вздохнула и постучалась. Дверь тут же отворилась.
     — Вы как раз вовремя, я уже собирался отправиться на ваши поиски, — сурово сказал Долохов вместо приветствия.
     Джинни сделала легкий реверанс и вошла в просторную комнату, освещаемую несколькими узкими окнами под самым потолком. Ожидая увидеть на столе бутылку вина с парой рюмок или что-то подобное, Джинни разочарованно хмыкнула себе под нос — стол был пуст, а значит, придется ублажать этого здоровяка совершенно трезвой. Тем временем Долохов, не тратя времени на разговоры и какие-либо прелюдии, подошел к ней сзади и, обхватив своими огромными волосатыми руками, прижал ее к себе так, что она почувствовала его твердый, готовый к применению член между своих ягодиц.
     — Госпожа, на некоторое время вы станете обычной дешевой шлюхой, и именно так я и буду вас называть, — прошептал он, лизнув ее шею. — Вы согласны?
     — Разве я могу отказаться? Да, мой господин, — шепнула в ответ Джинни.
     После этого Долохов резко сорвал с ее плеч платье, обнажив маленькую, но изящную грудь, и, развернув девушку к себе лицом, припал к ее соскам, облизывая то один, то другой. Запрокинув голову, Джинни уже приготовилась отдаться наслаждению, но уже спустя минуту, пожиратель толкнул ее в сторону кровати.
     — Ложись на постель! — приказал он, поспешно раздеваясь.
     Джинни забралась на огромную пышную постель под тяжелым балдахином и улеглась на спину. Задрав ноги, она руками раздвинула их как можно шире. Только она устроилась поудобнее, как Долохов уже стоял на коленях прямо перед ней, держа в руке свой огромный толстый стержень, с кончика которого свисала прозрачная капелька. Уперевшись руками в кровать по обе стороны от головы Джинни, он вошел в нее. Большой член проник в ее влагалище полностью, так что она громко вскрикнула, почувствовав боль, и вцепилась в плечи пожирателя ногтями. Хрипло рыкнув, Долохов почти полностью вышел из нее, а затем принялся резко толкаться внутрь, вжимая девушку в постель с каждым движением все сильнее и сильнее.
     — О, Боже-е-е! — стонала Джинни, чувствуя внутри себя толстый ствол мужчины. — Возьми меня! Еще! Жестче!
     Положив руки на его талию, она приникла к его мощной волосатой груди и стала целовать и облизывать ее, прижимаясь к ней щекой и щекоча кончиком язычка соски. Долохов вбивался в киску Джинни, окаймленную аккуратно подстриженными мягкими светлыми завитками, с постоянно нарастающей скоростью. Его член двигался со все увеличивающейся амплитудой, и вскоре он выходил из нее до самой головки, возвращаясь обратно по самое основание. Длинные черные волосы свисали по обеим сторонам его лица, а по плечам дорожками сбегали капельки пота. Ускорившись до предела, он обхватил Джинни обеими руками и, всем своим весом прижимая ее к постели, продолжил толкаться ее сочное лоно, наваливаясь на нее сверху и широко раздвинув колени.
     Несмотря на отсутствие каких-либо прелюдий и предварительных ласк, Джинни уже была очень возбуждена. Ей нравился жесткий, грубый секс, поэтому то, как управлялся с ней Долохов, запах его пота и его грудной рык заводили ее сильнее, чем нежный кунилингус или что-то подобное.
     — О-ох, чертова курва, какая же ты узкая! — прохрипел пожиратель, выйдя из нее. — Снимай это платье к дьяволу!
     Пока он, стоя на коленях, отирал с лица пот, Джинни стянула через голову платье и сорочку. Совершенно обнаженная, она наклонилась к его члену и облизнула головку, ощутив вкус собственных выделений. Однако Долохов отстранил ее и опрокинул на спину, а сам устроился на корточках прямо над ее головой.
     — А-ах, шлюха, лучше пососи мои яйца, — протянул он, когда Джинни провела языком по внешней стороне его члена.
     Делая, как он ее просил, она мягко обхватила губами одно из его яичек и слегка оттянула его, посасывая. Долохов, опираясь одной рукой о постель позади себя, неспешно ласкал свой член, крепко сжимая его в кулаке и двигая им вверх-вниз.
     — Тебе нравится, сука? Мои яйца вкусные? — стонал Долохов, чувствуя, как ее язык ощупывает его яйцо, которое она держала во рту в этот момент.
     — Да-а, они такие вкусные, что я хочу съесть их со взбитыми сливками и клубничным джемом! — улыбнулась Джинни и чмокнула его бедро.
     — Тогда возьми в свой чертов ебаный рот сразу оба, грязная ты потаскуха! — прорычал он и звонко шлепнул по щеке.
     Раззадоренная неожиданной пощечиной, она широко раскрыла рот и обхватила губами сразу оба его яйца. Они были такими большими, что едва помещались там, но девушка старательно посасывала их, поглаживая мужчину между ног.
     * * *
     — Ты не представляешь насколько мне противно идти туда, Лаванда! — простонал Симус, когда они вдвоем направились к двери в спальню Долохова.
     По плану Джинни, Симус, под прикрытием Лаванды, должен был забраться в секретную комнату Долохова, дверь в которую находилась в его спальне. Миссия эта выпала именно Симусу по одной простой причине: отпереть тяжелый замок на сундуке, в котором хранилась необходимая бумага, девушке было бы не под силу.
     — Тебе противно смотреть на голую Джинни? — удивленно вскинула брови Лаванда.
     — Да... То есть, нет, — замялся Симус. — Мне противно смотреть, как этот мудак ее трахает.
     — Потерпишь, — хмыкнула Лаванда. — Мы, кстати, пришли.
     — Замечательно, — протянул Симус, услышав за дверью, к которой они подошли, громкие стоны.
     — Я захожу первая, а ты сразу же за мной. Дверь в комнату будет справа. Ключ не потерял?
     — Не строй из себя умную, — буркнул Симус. — Все равно тебя никто не видит.
     Собравшись с духом, Лаванда толкнула дверь и вошла в комнату, остановившись на пороге. Ее глазам предстала Джинни, стоявшая на четвереньках и раздвигающая свои ягодицы, опустив голову на постель и Долохов, вбивавшийся в нее сверху на согнутых ногах. Он входил в нее боком, повернувшись к двери задом, поэтому поначалу Лаванду заметила только Джинни. Симус едва успел прошмыгнуть к двери, быстро отпереть ее и скрыться в соседней комнате, потому что несколько мгновений спустя, Долохов, возможно почувствовав дуновение свежего ветерка между ног, вышел из Джинни и резко обернулся к двери.
     — Какого хуя?! — негодующе воскликнул он, увидев испуганную Лаванду.
     — О, п-простите, я не знала...
     — Ну, ничего, — мерзко улыбнулся пожиратель. — Я прощу вам эту оплошность, если вы присоединитесь к нам, герцогиня!
     — А? Присоединиться к вам? — едва ли не потеряла дар речи Лаванда.
     — Да, мы, как видите, предаемся разврату, — сказал Долохов. — Поэтому живо скидывайте свое тряпье и запрыгивайте на кровать! Ничего если я буду называть вас "сукой"?
     Минуту спустя Лаванда уже забралась на постель абсолютно голая. Пока Долохов отошел, чтобы отхлебнуть несколько глотков из большой бутылки, стоявшей на столе, Джинни подмигнула Лаванде и прошептала:
     — Не стой столбом — импровизируй!
     Скорчив Джинни рожицу, Лаванда обернулась к Долохову, когда он вернулся к кровати, и склонилась к его гордо торчащему вверх достоинству. Встав у края постели, он погладил ее по голове, подавшись бедрами ей навстречу.
     — Вот так, сука, — произнес он негромко.
     Затем он посмотрел на Джинни и воскликнул:
     — А ты вздумала бездельничать? Так не пойдет!
     Запустив свою ладонь в копну ее огненно-рыжих волос, Долохов прижал ее лицом к заднице стоящей на четвереньках Лаванды. Неожиданно почувствовав, как лицо подруги уткнулось в ее промежность, Лаванда хихикнула и подвигала бедрами вверх-вниз. Шлепнув подругу по попке, Джинни, чью голову продолжал держать за волосы пожиратель, принялась нежно лизать ее постепенно становящиеся все более влажными гладковыбритые половые губки.
     — Что ты там нежничаешь? — весело произнес Долохов. — Давай погорячее, с чувством!
     И он принялся собственноручно, накрутив ее волосы на свой кулак, водить ее лицом между ног Лаванды.
     Лаванда заглатывала огромный жилистый член Долохова только до середины, но и это заставляло ее время от времени давиться. Старательно обсасывая каменный ствол, который она придерживала у основания рукой, девушка массировала и перебирала в ладони яйца мужчины, то и дело облизывая их языком или засасывая.
     Через некоторое время Долохов уложил Лаванду на спину и раздвинул ее ноги в стороны. Джинни же встала над ней на четвереньки и, наклонившись, впилась губами в ее рот.
     — Раз уж мне пришлось тебе отлизать, то раздели это удовольствие со мной, — прошептала она. — Как тебе твой вкус?
     Ничего не ответив, Лаванда тоненько застонала, потому что в этот момент Долохов вошел в нее: грубо и бесцеремонно. Как и в случае с Джинни, он сразу же начал быстро толкаться в ее нежную киску. При этом он опирался руками об отставленную попку Джинни, сжимая ее мягкие ягодицы и оставляя на них красные следы. Ощущая горячий член в своем влагалище, Лаванда, протяжно постанывая, целовала Джинни, сжимая ее груди, а та, не отрываясь от ее губ, ласкала свою киску пальцами.
     — Ч-ч-че-е-ерт! — прорычал Долохов, выйдя, через некоторое время, из Лаванды.
     — А теперь твоя очередь, шлюха, — прошептал он и шлепнул Джинни по попке, готовясь вонзить свой стержень в нее.
     Еще с десяток минут он жестко вбивался в Джинни. То и дело он шлепал ее, хватал за волосы, оттягивая голову назад. Послюнявив средний палец, он потер им ее плотно сжатый сфинктер, всунул его в ее анус и стал быстро двигать им взад-вперед. Лаванда же все это время теребила пальцами свою мокрую киску и шептала подруге какие-то бессвязные фразы, целуя ее лицо, шею и грудь.
     Однако довольно скоро Долохов вышел из Джинни и улегся на спину, усадив сверху на себя Лаванду. Очутившись на его члене, девушка тут же стала скакать на нем, отрывисто постанывая, с каждой минутой все громче и громче. Он крепко обхватил ее руками и прижал к себе, уткнувшись лицом в ее пышную грудь, и принялся с бешеной скоростью долбиться в нее снизу. Джинни же устроилась между их ног на четвереньках. Шлепнув Лаванду по заднице, она раздвинула ее ягодицы и провела языком между ними, облизав анус. Затем она переместилась ниже и, лизнув основание члена Долохова, взяла одно из его яиц в рот. Все то время, пока Лаванда и пожиратель бешено трахались, Джинни облизывала, обсасывала и целовала их интимные места. Один раз Долохов вышел из Лаванды и, схватив Джинни за волосы, насадил ее голову на свой член. Отсосав его так, что мужчина едва не кончил раньше времени, она напоследок заглотила слишком глубоко. На глаза тут же навернулись слезы, горло само вытолкнуло член, и, когда Долохов снова оказался в киске Лаванды, Джинни сплюнула слюну на его яйца, чтобы потом слизать ее.
     — Ох! Ах! Ох, сука! Ах, шлюха! — почти кричал пожиратель, из последних сил вдалбливаясь в вагину Лаванды. — Все приготовились! Мистер Большой Хуй кончает!
     — Бля-я-ядь! Моя ебаная, ебаная, ебаная пизда-а-а!!! — заорала Лаванда, содрогаясь в бурном оргазме.
     Скинув с себя Лаванду, Долохов поставил Джинни на корточки над ее головой, а сам устроился перед ними. Оказавшись над головой подруги на корточках, Джинни аккуратно взяла ее за волосы и притянула ее голову к своей влажной, горячей раскрытой киске и, почувствовав, как ее язычок скользнул между ее половых губок, запрокинула голову и тоже отдалась потрясающе сильному оргазму, громко застонав тоненьким голосом.
     Долохов, стоящий на коленях напротив нее, в этот же момент сжал свой член в кулаке так, что головка налилась малиновым цветом и с ревом кончил. Белая сперма брызнула на лобок Джинни и лицо Лаванды. Когда мужчина, иссякнув, повалился на бок, Лаванда с наслаждением слизала всю сперму с покрытого короткими волосами лобка подруги и чмокнула ее в клитор.
     — Подождем, пока он уснет, — одними губами шепнула ей Джинни, когда слезла с нее. — И сваливаем. Сука.
     — А ты — шлюха, — прыснула Лаванда.

31. ИСПАНСКАЯ ЖАРА (Флер Делакур/Фред Уизли/Джордж Уизли)

     Bitch please!
     Get down on your motherfucking knees
     (XZIBIT, 1999)
     Солнце еще только начинало медленно, словно нехотя, как это всегда бывает в любой жаркой местности, спускаться вниз. В это время жара становилась особенно трудно переносимой, поэтому на улицах курортного городка Пуэрто Банус было совершенно безлюдно, даже невероятно оживленная вечером набережная пустовала, подобно заброшенному индейскому городку где-нибудь в сердце Перу или другой испанской колонии. Тишину улиц разрывал лишь стрекот и рев бананово-желтого автомобиля, на предельно возможной в городских условиях скорости несшегося куда-то под аккомпанемент захлебывавшейся выхлопной трубы. Молодой человек с рыжей шевелюрой, сидевший за рулем и не отрывавший глаз от дороги, позволил себе лишь на миг опустить взгляд вниз, чтобы убедиться, что температура снаружи не упала ни на градус, — градусник настаивал, что за бортом было ровно 35,5, и ни на полградуса меньше или больше.
     Джордж — так звали молодого человека — мельком глянул вправо, на сидевшую рядом белокурую девушку, крепко державшуюся за поручень над дверью, и в следующий же поворот вошел с устрашающе затянувшимся заносом, чудом выведя из него машину в самый последний момент. С удовлетворением заметив на лице девушки ужас, он усмехнулся, представив видимо, что Флер, второй раз в жизни видевшая автомобиль вживую, отныне считает его настоящим асом.
     — Вот мы и приехали, ребятки! — сказал Джордж, убавив громкость аудиосистемы, где нетленная «Smack My Bitch Up» как раз сменилась на вечную «The Real Slim Shady».
     Он нагло срезал по встречной поворот с Лос Гладиолас на Адельфас, и покачал головой, подпевая под нос начальные строки песни.
     — Ты смотри не проедь въезд, пьяная морда, — поддел брата Фред.
     — А ты чего нервничаешь, тебя укачало уже что ли? — насмешливо спросил Джордж, вдавив педаль газа в пол, чтобы уже через 300 метров резко затормозить у въезда на подземный паркинг элитного жилого-комплекса.
     — С таким восьмилеткой за рулем кто угодно занервничает, — уже слегка раздраженно буркнул Фред, стукнувшийся лбом о спинку переднего сиденья.
     — Вы как-то изменились, мальчики, — с улыбкой заметила Флер. — Спорить начали друг с другом, подкалывать.
     — Это все Фордж, он вредина, — усмехнулся Фред.
     — Сам мудак! — отрезал Джордж. — Лучше скажи, сколько пива у нас дома еще осталось?
     — Ящик «Сан Мигеля» точно еще есть. И риоха, красное.
     — Чего? — скорчил рожу Джордж.
     — Да вино это.
     — А-а, для нашей маленькой феи!.. — протянул Джордж, покосившись на Флер.
     — Я далеко не фея, Джордж, — хитро сощурилась та и повела бровью.
     Подождав, пока откроются ворота, Джордж снова нажал на педаль, и бананово-желтый БМВ 5 серии стремительно ринулся в прохладу подземелья, словно желавший укрыться в тени хищник...
     ***
     Флер сделала еще глоток и раздвинула ноги, закинув одну из них них на угол столика, а вторую на подлокотник кресла. Девушка приобрела вид порно-модели, позирующей на камеру перед началом съемки сцены. Собственно, локация была весьма подходящей. Каменная веранда была обставлена плетеными креслом и стульями, у стены стоял мягкий диван. Сделав лишь один шаг вниз с веранды можно было очутиться на идеально подстриженном, огороженном по периметру живой изгородью газоне с парой пальм и аккуратной клумбой в углу, возле которой располагалась пара лежаков.
     Трусики девушки плотно обтянули киску, которая теперь была открыта ветерку, дувшему с моря, и Флер нежно поглаживала внутреннюю сторону бедра.
     — Мальчики! — позвала она. — Не надоело на воду пялиться?
     Фред с Джорджем обернулись. Перемена в поведении девушки не была резкой, — от прямолинейного флирта к откровенному предложению секса — но была тем не менее очень своевременной. Ребята уже с полчаса поглядывали на нее с вожделением.
     — Какая нехорошая девочка! — воскликнул Джордж, подходя к ней.
     — Развратница! — поддакнул брату ему Фред, следовавший за ним.
     Флер, в притворном смущении опустив веки, поставила между ног свою полупустую бутылку вина и прижала ее к себе поплотнее.
     — Вы сами меня споили, а теперь недовольны, — произнесла она, держась за горлышко бутылки обеими руками и потираясь о нее промежностью.
     — Полбутылки вина это споили? — хмыкнул Фред.
     — Надо заставить ее выпить оставшуюся половину в наказание, — ухмыльнулся Джордж.
     Подойдя к развалившейся в кресле девушке сзади, он запрокинул ее голову назад и наклонился, чтобы поцеловать ее. Фред тем временем взял из ее рук бутылку и, пролив немного на ее грудь, слизал стекавшее между чашами ее лифчика вино. Почувствовав, как горячие губы молодого человека покрывают поцелуями ее грудь, Флер застонала, не отрываясь от губ Джорджа. Слизав все вино с ее груди, Фред стал спускаться ниже, покрывая поцелуями упругий животик. Дойдя до пупка, он остановился, чтобы пощекотать его языком, а затем провел кончиком языка вниз, до резинки ее желтых стринг. Предвкушая неземное наслаждение, девушка подалась навстречу парню бедрами, раздвинув их шире, и практически уткнулась лобком ему в лицо.
     Джордж тем временем прервал поцелуй. Стянув с себя плавки и отбросив их прочь, он устроился сбоку от головы Флер, и ее глазам предстал его, уже достаточно окрепший, ствол. Красная головка, на самом кончике которой блистала прозрачная капелька, ткнулась ей в щеку, и девушка с готовностью обхватила ее губами. Засосав ее, словно отсасывая змеиный яд из раны, она выпустила ее изо рта, а затем смачно плюнула на член, чтобы увлажнить его.
     — Возьми его в рот, крошка, — прикрыв глаза от удовольствия прошептал Джордж. — Возьми столько, сколько сможешь.
     Флер снова обхватила член губами и, почувствовав, как ладонь Фреда легла на ее голову, принялась с энтузиазмом сосать его. Умело обхватив его губами так, чтобы зубы не касались плоти, она размеренно двигала головой, чувствуя, как Фред ненавязчиво помогает ей, направляя движения.
     Фред все это время нежно ласкал ее главное сокровище. Отодвинув трусики в сторону, он припал ртом к ее увлажненным половым губкам. Просунув между ними язык, он старательно ублажал девушку, ритмично двигая им внутри нее, одновременно с этим посасывая губки. Переключаясь на клитор, он ласкал его кончиком языка, раздвигая половые губы пальцами. Сочное лоно Флер стремительно мокло, и вскоре Джордж заменил язык двумя пальцами, которыми с влажным чавканьем принялся мастурбировать.
     Джордж, придерживая одной рукой Флер за хвост на голове, другую положил на ее горло. Он начал двигаться сам, и ей оставалось только держать член губами. Стержень парня гладко скользил меж ее губ, то и дело тыкаясь в щеку или небо. Несколько раз Джордж намеренно упирался в щеку, и хлопал по собственной головке, скрытой под ней. Со временем его движения стали более резкими. Член начал входить глубже, головка проникала в горло. Флер раскрыла рот. Продолжая двигаться, Джордж крепче ухватился за хвост на ее голове, фиксируя ее положение, а другой рукой слегка сжал ее горло. Флер начала ощущать, как головка его немаленького члена целиком проскальзывает в ее глотку. В сочетании с ее стонами, которые она издавала благодаря изумительным ласкам Фреда, звуки, с которыми Джордж входил в ее рот звучали особенно горячо. Через пару минут Джордж вышел из ее рта и заменил член четырьмя пальцами, которые протиснул в ее рот как мог глубоко. Флер поперхнулась и закашлялась, изо рта прыснули слюни.
     — Ну все, время нежности вышло, лапочка! — ухмыльнувшись, сказал он.
     Фред к этому времени трахал ее киску пальцами уже с поистине бешеной скоростью, перестав нежничать. Отстранившись от нее при словах брата, он напоследок шлепнул ладонью по ее мокрой, как цунами, вагине, и торопливо скинул плавки.
     За обе руки подняв Флер из кресла, близнецы поставили ее на четвереньки прямо посреди уложенной плиткой веранды, кинув ей под колени полотенце, которое сорвал с ближайшего лежака. Фред уселся перед ее лицом и, притянув к себе девушку за хвост белокурых волос, насадил ее голову на свой член. Естество Фреда проникло в ее глотку сразу чуть ли не на всю длину, из-за чего Флер судорожно дернулась, и с характерным звуком начала давиться. Через пару секунд Фред отпустил ее голову, а затем повторил действие.
     Джордж взял со столика банан. Наполовину раскрыв его он ввел его прямо во влагалище Флер, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. Подвигав им взад вперед, он вытащил его наружу и самым его кончиком потер клитор девушки. Флер начала было сладостно мурлыкать, но Фред вновь насадил ее голову на свой стальной болт, и «мур-мур» сменилось на «уэкхх-уэкхх». Введя банан обратно, Джордж принялся двигать рукой взад-вперед. Чувствуя, как мягкий, но упругий фрукт то заполняет, то освобождает ее нутро, Флер выгнулась и подалась бедрами назад.
     Фред отпустил ее голову и подался тазом вперед. Девушка, стеная от удовольствия, облизала оказавшиеся перед ее лицом яйца парня, затем обхватила одно из них губами и пощекотала во рту кончиком языка. Фред одной рукой прижал ее к себе, уткнув носом в мошонку между яичек, а потом, отпустив, стал хаотично тереться членом и всей промежностью о ее лицо.
     Продолжая ублажать Флер бананом, Джордж кивнул брату и глазами указал на свою сумку, валявшуюся неподалёку на песке. Фред, снова засунув член в рот Флер и легонько толкаясь в него, дотянулся до сумки, достал из внутреннего кармашка тюбик лубриканта и кинул его Джорджу. Джордж выдавил щедрую порцию смазки прямо в ложбинку между ягодиц девушки, заляпав перекосившиеся трусики. Оставив банан, которым только что совокуплял ее, во влагалище, он принялся тщательно смазывать анальное отверстие Флер.
     Горячие сильные руки методично скользили между ягодиц Флер, разогревая сфинктер, пальцы то и дело проникали в ее отверстие, заставляя ее покрываться мурашками от наслаждения. Джордж просунул в ее попку указательный палец до самого основания. Осторожно нащупав за тонкой перегородкой банан, он медленно вытащил палец, и затем сразу же ввел внутрь уже два. По телу Флер пробежала приятная дрожь. Выпустив изо рта член Фреда, она запрокинула голову и прикрыла глаза. Пальцы Джорджа начали неспешно массировать ее анус, а свободная ладонь с шлепком опустилась на ее ягодицу.
     Через некоторое время он добавил третий палец, и теперь его рука двигалась уже достаточно быстро и ритмично. Пальцы входили в узкую дырочку со смачными чмокающими звуками. Схватив со стола еще один банан, Джордж, не открывая, ввел его в попку Флер. Он принялся трахать попку девушки бананом, в то время, как тот банан, которым ее киска была закупорена, как бутылка вина пробкой, выскочил наружу и хлепнулся на пол. Флер, восхищенная такими развратными действиями, с нетерпением ждала, когда кто-нибудь из них овладеет ею. Фред, освободивший девушку от минетной повинности, расслабленно похлопывал ее своим дюжим достоинством по щеке.
     Наконец, оставив банан торчать в заднице Флер хвостиком вверх, Джордж грубо сорвал с нее трусики и вонзил член в ее парадный вход. Флер громко застонала. Он шлепнул ее ладонями сразу по обеим ягодицам и принялся двигаться. Сразу начав с быстрого темпа, он с наслаждением чувствовал, как банан, заполнивший ее попу, сужает и без того узкое влагалище. Ощущая каждую неровность ее рельефа, Джордж положил руки на ее полушария ее задницы, раздвигая их, чтобы любоваться торчащим из анального отверстия желтым бананом.
     Фред подобрал наполовину раскрытый банан, выпавший из киски Флер, и приподняв ее голову за подбородок, засунул его ей в рот. Самый кончик его пролез к ней в самое горло, и она начала сосать его, периодически причмокивая и облизывая кончик, словно это был настоящий пенис. Ухмыльнувшись, Фред стянул кожуру почти до конца и принялся собственноручно заталкивать банан в ее глотку. Девушка начала давиться, банан был весьма длинный, но Фреда это не останавливало. Улыбаясь, он с увлечением смотрел, как банан исчезает у нее во рту и снова появляется наружу. В конце концов, он окончательно сорвал с банана кожуру, и затолкал его в рот Флер целиком. Лишь кончик длинного фрукта остался снаружи. Банан оказался так глубоко в ее глотке, что она не смогла удержать его там и нескольких секунд. Фред с ошалелой улыбкой смотрел, как банан стремительно выполз наружу и упал на пол, а девушка, еле сдержав рвотный позыв, закашлялась и сплюнула большой сгусток слюней. Присвистнув, он наклонился к ее лицу и впился губами в ее рот. После поцелуя, Флер наклонилась к его достоинству, и вновь принялась сосать его, стараясь при этом заглатывать его как можно глубже.
     Джордж продолжал грубо входить в нее сзади. Он ухватился за торчащий из ее попы банан и стал двигать им в такт собственным быстрым фрикциям. Стоя позади нее на коленях, он смотрел на ее выгнутую спину, перечеркнутую тонкой бретелькой лифчика, и тонкую изящную талию и время от времени звонко шлепал Флер по заднице. Она, уже до предела возбудившись, громко и надрывно стонала. Позабыв о Фреде, она опустила голову и уперлась щекой в пол и насаживалась задом на член Джорджа.
     Несколько минут спустя ее стон резко оборвался, она широко распахнула глаза, запрокинула голову назад и изогнулась всем телом. Джордж почувствовал, как стенки ее влагалища вдруг невероятно плотно обхватили его естество. Флер вздрогнула, а затем громко закричала, нисколько не сдерживаясь. Оргазм был невероятно ярок, она вознеслась к самым небесам, с затем с головокружительной скоростью полетела вниз, сквозь взрывы вспышки фейерверков.
     В этот же момент Джордж, тоже державшийся на пределе из последних сил, вышел из ее киски. Вынув банан из ее задницы, он наспех просунул ей в анус головку члена и с ревом кончил, нависнув над ней на полусогнутых ногах. Член дергался, пока парень изливался в нее, заполняя горячей спермой. Кончив, Джордж хлопнул пятерней по одной из ягодиц Флер, и тут же на его место встал Фред. Точно так же вонзив в уже раскрытую попку свой каменный стержень, он, зажмурившись и рыча сквозь зубы, кончил.
     Спермы было так много, словно девушке сделали клизму. Она чувствовала, как горячая субстанция полностью заполнила ее попку, Фред схватил со стола миску со взбитыми сливками и поставил на пол. Джордж же поднял с пола брошенный банан, снял с него шкурку, отломил половину и затолкал в переполненную спермой задницу Флер. Она устроилась над миской на корточках, едва не упав, когда споткнулась каблуком о плитку, и раздвинула ягодицы. Поднатужившись, она стала выталкивать содержимое наружу. Сперма с хлюпаньем потекла прямо в сливки. Через секунду в миску упал и банан, она буквально высрала его. Фред и Джордж почти синхронно зааплодировали, а раскрасневшаяся Флер, улыбнувшись им дьявольски пошлой улыбкой, без сил уселась на прохладную плитку.
     Достав из миски половинку банана, перепачканную взбитыми сливками и спермой близнецов, она с аппетитом съела его, облизывая губы и поглядывая на братьев.
     * * *
     Буквально минут через пять, Фред поднял еще до конца не отошедшую от оргазма Флер за подмышки и уложил животом на лежак, стоявший возле фонтана. Флер с готовностью раздвинула ягодицы, открыв его взору обильно смазанный лубрикантом и спермой анус. Фред устроился над ней на корточках и незамедлительно всунул внутрь головку. Положив обе руки на ее талию, он тут же принялся долбиться в нее на максимальной скорости. Тем временем Джордж, подойдя к девушке спереди, окунул член в миску взбитых сливок, и нетерпеливо ткнулся им в ее губы. Она раскрыла рот и слизала сливки с головки. Джордж сразу же схватил ее за волосы и насадил на свой ствол так глубоко, как только было возможно. Горло Флер сжалось, она сдавленно крякнула, и, когда Джордж отпустил ее, из ее рта брызнули капли попавших в глотку сливок. Он повторил данную процедуру еще несколько раз, а потом обхватил ладонью ее горло, нагнулся так, что ее нос уперся в его лобок, и принялся быстро-быстро толкаться в ее широко раскрытый рот. Фред на время покинул ее попку ради того, чтобы вонзить свою шпагу в ее вагину, а затем вернулся обратно. Слегка замедлившись, он просунул два пальца в ее попку вдобавок к главенствующему инструменту, растягивая анальное отверстие стонавшей на все лады Флер.
     До тех пор, пока Джордж совсем не выдохся, она старательно глотала его член, высунув наружу кончик языка, чтобы он не препятствовал проникновению. Когда же он совсем устал и вышел из ее рта, она тщательно облизала его сжавшиеся яйца, не оставив не тронутым ни миллиметра кожи. После этого Джордж развернулся к ней задом и наклонился, слегка присев. Флер уткнулась носом прямо в его анус. Ее язычок проскользил по его промежности, а затем вверх, между ягодиц. Флер раздвинула их руками и с удовольствием облизала его сфинктер. Джордж вздрогнул и подался тазом назад. Начав ласкать языком его задницу, она начала чувствовать приближение собственного оргазма. Находясь уже лишь в миге от большого взрыва, она просунула кончик языка в попку Джорджа, еще несколько раз жадно облизала анус, а затем, уже будучи не в силах сопротивляться, судорожно вздрогнула и закричала. Крик ее на секунду прервался, словно она поперхнулась им, а затем возобновился, еще более громкий и надрывный.
     В это время Фред находился в ее парадной, входя в нее по самые яйца. Видя, что девушку настиг оргазм, он и сам не смог удержаться и с головой рухнул в пучину наслаждения. Выйдя из нее в момент оргазма, в тот момент, когда сперма брызнула из его члена, он принялся быстро-быстро тереть ее клитор головкой, размазывая сперму по всей ее киске. Стимуляция чувствительной области сделала оргазм Флер еще ярче. Она крепко зажмурилась, засунула четыре пальца в освободившуюся попку, и продолжала стонать.
     Флер еще не успела кончить, еще кричала во всю глотку, а Джордж, решивший не отставать, схватил ее голову обеими руками и насадил на свой окаменевший от напряжения ствол. Флер поперхнулась и начала давиться. Проникнув в самое горло, Джордж остановился и, чувствуя, как неимоверно плотно сжат его член, проникающий прямо в глотку. Флер едва не захлебнулась его спермой, но Джордж, забывший обо всем, крепко удерживал ее голову, и семя продолжало литься из его пульсирующего члена. Флер сдавленно прыснула, и сперма вытекла из ее носа.

32. ДАВНЫМ-ДАВНО В ДАЛЕКОМ ХОГСМИДЕ (Нимфадора Тонкс/Римус Люпин)

     I’ll take you to the candy shop
     I’ll let you lick a lollipop
     (50 CENT, 2005)
     В эту субботу в Хогсмиде было особенно многолюдно. Стояла отличная погода, а потому все ученики Хогвартса, в одиннадцать утра, дружно направились в эту славную деревушку по своим делам. Одни устроились в одном из многочисленных уютных кафе и шумных баров, другие бродили по не менее многочисленным магазинам, а кто-то просто гулял, веселился и развлекался как мог. Пятикурсница Нимфадора Тонкс, однако, не принадлежала ни к одной из перечисленных групп. Вместо того чтобы вместе с подружками занять столик в углу тихой кафешки и просидеть там, болтая о всякой чепухе, до самого вечера или сходить в сетевой бутик модной одежды "Малкин", она направилась в сторону магазина сладостей "Сладкое Королевство". Постоянно оглядываясь, словно опасаясь, что кто-то может за ней следить, она нарочито неспешно прошла по улице вниз и, отворив дверь, вошла в душное, наполненное ароматами различных сладостей, помещение. Притворяясь, хотя и безуспешно, что разглядывает ассортимент или ищет что-то на бесконечных полках, девушка, явно нервничая, рыскала глазами по магазину, явно ища кого-то. С каждой минутой ее глаза бегали все быстрее, и казалось, что она совсем отчаялась. Но вдруг, когда она уже направилась в сторону выхода, ее глаза закрыли чьи-то теплые ладони, и кто-то нежно коснулся губами мочки ее уха.
     — Может быть, вам помочь с выбором, мисс? — прошептал мягкий голос.
     — Черт возьми, Римус! — облегченно воскликнула Тонкс. — Ты опоздал, я уже собиралась уходить!
     — Нет, я здесь уже полчаса, — улыбнулся Люпин, развернув ее к себе лицом. — И слежу за тобой с тех пор как ты вошла.
     — Ты мерзавец, Римус! — шлепнула его по плечу Нимфадора. — Нельзя было сразу объявиться? Где ты вообще прятался, что я тебя не видела?
     — Покажу, если не будешь привлекать к себе столько внимания, — прошептал Люпин, беря ее за локоть и отводя куда-то в сторону от прилавка, у которого они стояли. — То, что взрослый мужчина вроде меня болтает здесь с ученицей, уже выглядит несколько странно.
     Они отошли за один из стеллажей и Римус, оглядевшись по сторонам, открыл неприметную дверь.
     — Быстрее входи, пока никто нас не заметил! — шепнул он.
     Тонкс шагнула внутрь, и он тут же закрыл дверь на щеколду. Посмотрев в дверное окошко и убедившись в том, что никто не следил за ними, он обернулся.
     — Видела я эту дверь, но даже не думала, что тебе хватит наглости залезть сюда, — сказала Тонкс.
     — Как видишь — хватило, — улыбнулся Люпин. — Заодно, пока следил за тобой, я убедился, что в эту каморку никто не заходит, потому, что тут хранятся всякие швабры, метлы и бытовая химия.
     — Не самое удобное место для секса, правда? — спросила Тонкс, бросив сумку на какой-то ящик в углу. — Но зато необычное!
     Ничего не ответив, Римус приблизился к ней вплотную и накрыл ее губы своими. Его руки скользнули по ее бедрам и, задрав коротенькую плиссированную джинсовую юбочку, крепко обхватили ее ягодицы.
     Для девушки столь юного возраста Нимфадора была невероятно фигуристой. В меру пышные бедра, идеально круглая попка, высокая грудь и подкачанный плоский животик вместе с девичьими чертами лица создавали поразительный эффект.
     — Ох, Тонкс, как можно быть такой юной и такой сексуальной одновременно? — прошептал Люпин, оторвавшись от ее губ.
     — Не знаю, — шепнула она в ответ. — Может быть, близость с таким мужественным самцом делает меня такой?
     Теперь уже Тонкс сама приникла к его губам, встав на цыпочки в своих подростковых голубых кедах с развязанными шнурками. Целуя его, она положила свою руку ему на пах, поставив одну ногу на ящик и прижав его ладонь к своему самому сокровенному месту между своих ног. Он потер ее половые губы, скрытые тканью простых белых трусиков, а затем отодвинул их в сторону и просунул средний палец в ее влагалище.
     — Трахни меня, Римус, — страстно прошептала Тонкс, оторвавшись от его губ.
     Тогда Люпин, проворно расстегнув ширинку и высвободив свой длинный, изогнутый подобно банану член наружу, подхватил ее под коленками и поднял. Она, придерживая трусики, обхватила его ствол рукой и направила в себя.
     Почти полностью оказавшись в узкой, сочной вагине девушки, Римус резко вдохнул и, выждав пару мгновений, начал размеренно толкаться в нее снизу.
     — Тонкс, я люблю тебя! — простонал он, облизывая ее стройную шею и ключицы.
     Он вбивался в ее мягкую, влажную киску снизу, подбрасывая девушку на руках, а она насаживалась на его член. Тонкс крепко держалась за плечи Римуса, прижимаясь к нему всем телом и обхватив его ногами за талию.
     Но долго держать девушку на руках Люпин не мог, поэтому минут через пять он опустил ее на пол. Она забралась на один из ящиков, которыми была заставлена кладовая и устроилась на нем на корточках, отставив попку как можно сильнее назад и повернувшись к Римусу спиной. Он, подойдя сзади, задрал ее юбку и, нетерпеливо разорвав ее мешавшиеся трусики, всунул член в ее киску. Положив руки на ее колени, он стал толкаться вперед, входя в нее на всю глубину.
     — У-у-у, Римус, быстрее! Быстрее! — стонала Тонкс, по мере возможности насаживаясь на его ствол.
     — Скажи мое имя, — шептал в ее ухо Римус.
     — Римус.
     — Скажи мое имя!
     — Ри-имус-с-с!
     Движения Римуса ускорялись, и вскоре ящик под Тонкс шатался так, что, казалось, он вот-вот рухнет. Вбиваясь в нее, Люпин ласкал руками ее высокую грудь, теребил набухшие соски, поглаживал ее ягодицы и целовал везде, куда только мог достать.
     После того как ящик действительно едва не упал, он снял с него девушку и поставил на колени на пол. Она обхватила его влажный, набухший ствол и, проведя языком по всей его длине, обхватила своими мягкими губами большую красную головку. Римус, чувствуя, как член упирается в ее щеку изнутри, прикрыл глаза и положил одну руку на голову Тонкс. Она, ритмично двигая головой, сосала его член, лаская ладошкой его сжавшиеся яйца и поглаживая напряженные бедра мужчины. Она так старательно и целеустремленно облизывала головку и сосала член, пытаясь заглотить как можно больше, что через несколько минут Римус, не выдержав, обхватил голову девушки обеими руками и, запрокинув ее назад, сам стал толкаться в ее девичий ротик сверху вниз. От нескольких особо резких толчков, когда Люпин не смог сдержаться, глаза Тонкс заполнили слезы. Когда же он отпустил ее, она улеглась на пол и, сделав нечто наподобие "березки", подперла зад руками и прижала согнутые в коленях ноги к груди. Едва взглянув на эту маленькую школьницу в такой развратной позе, Римус, не теряя ни минуты, устроился прямо над ней и, схватив ее за щиколотки, вошел в нее. Издав что-то среднее между звериным рыком и стоном, он принялся с бешенной скоростью долбиться в ее гладковыбритую юную киску.
     Тонкс, находясь уже на грани оргазма, обеими руками теребила свой набухший клитор, приглушенно стеная и шепча его имя. Уже через минуту она, забившись в судорогах оргазма, забыв об осторожности, громко закричала:
     — Римус, кончи мне в рот! Пожалуйста-а-а!
     Сделав еще несколько глубоких толчков, Люпин вышел из нее. Она тут же вскочила на колени перед ним и, едва он успел прицелиться в ее раскрытый рот, горячая сперма брызнула из кончика его головки. Жадно ловя ее ртом, Тонкс тихонько постанывала, а затем, проглотив все с огромным наслаждением, начисто облизала ствол Римуса, напоследок чмокнув его в головку. Тут же, спустя пару мгновений, раздался стук в дверь.
     — Быстро! — шикнул Римус. — Лезь в окно!
     — Завтра в это же время, Римус, ты помнишь?
     — Да, только вот место надо подыскать поудобнее...

33. НАКАЗАНИЕ (Лаванда Браун/Северус Снейп/Септима Вектор)

     I got my silk underwear for the atmosphere
     Piss in your face and urinate all in your hair
     (KOOL KEITH, 1997)
     За окном стоял теплый весенний вечер. Ученики Хогвартса, так как сегодня была суббота, почти все отправились в Хогсмид. Одни решили пройтись по магазинам, другие сидели в кафе, кто-то просто прогуливался по улицам деревни. Лаванда и ее подруга Ким устроились в одном из уютных кафе с видом на ручей, протекающий сквозь весь Хогсмид.
     — То есть, он заставил тебя переспать с ним? — удивленно спросила Ким, после того, как Лаванда рассказала ей о вчерашнем происшествии на зельеварении.
     — О, мы не просто переспали — это было почти что изнасилование! — воскликнула Лаванда, но потом, покраснев, посмотрела по сторонам, на сидящих за соседними столиками.
     — Короче, слушай, как все было...
     — Вы будете наказаны, мисс Браун. И я уже придумал наказание.
     После того, как Снейп сказал это, он поднялся с кресла и, подойдя к Лаванде, расстегнул ширинку. Увидев его огромный, уже напряженный до предела стержень, она в изумлении округлила глаза и раскрыла рот.
     — П-профессор, что..., — начала было она.
     — Закройте рот, мисс Браун, — спокойно сказал он. — Если вы хотите продолжить свое обучение в этой школе, вы должны делать все то, что я вам прикажу. В противном же случае вы, во-первых, будете отчислены, а во-вторых — вся школа и, разумеется, ваши родители, узнают о вашем подлом поступке.
     — Но сэр, вы же не собираетесь?...
     — Как раз собираюсь! — резко оборвал ее Снейп. — Откройте рот!
     Лаванда была ошарашена и удивлена до крайней степени. С одной стороны, то, что Снейп собирался трахнуть ее, было возмутительно, а с другой — она, как и большая часть женской половины населения замка, просто грезила переспать с ним. Во всяком случае, выбора у нее не было, поэтому, с секунду посомневавшись, девушка раскрыла рот, готовая принять жилистый член Снейпа.
     Однако вместо того, чтобы войти в ее соблазнительный ротик, Северус положил руку на ее голову и, прикрыв глаза, с хриплым стоном стал писать на ее лицо. Из гордо стоящего члена золотистая струя ударила вверх, и изгибаясь дугой, полилась прямо в широко раскрытый рот Лаванды. Увидев это и почувствовав во рту соленый вкус мочи, она с громким вскриком зажмурилась и попыталась отвернуться, но профессор крепко удерживал ее голову в одном положении. Закрыв рот и крепко зажмурив веки, она с отвращением чувствовала, как горячая жидкость заливает ее лицо. Правда, несмотря на отвращение, ей отчасти нравилось такое унижение: как и большинство женщин, она была склонна к мазохизму. Да и мало кто из учениц Хогвартса старше тринадцати не мечтала быть наказанной суровым преподавателем.
     — Сосите мой член, мисс Браун! — приказал он, опорожнившись.
     Открыв глаза, Лаванда взяла в рот его мягкую, налившуюся кровью головку и начала сосать. У нее уже был опыт, и весьма немалый для ее возраста, поэтому делала она это довольно умело, и вполне могла взять в рот его большой ствол почти до середины.
     Пару минут Снейп стоял, полностью расслабившись и наблюдал за тем, как ее кудрявая голова двигается взад-вперед, а потом, желая получить больше удовольствия, обеими руками схватил девушку за волосы и стал сам толкаться в ее рот. Первые его движения заставляли ее давиться и хрипеть, но очень скоро Лаванда привыкла, и даже самые глубокие его проникновения она переносила довольно спокойно. Однако все равно ее глаза заполнились слезами, а с подбородка свисали сгустки слюней, капающей на ее блузку и юбку.
     — О-о-о, да-а-а! — громко простонал Снейп, в очередной раз войдя в ее горло до самого основания. — Чертова шалава, я уверен, что ты трахнула каждого второго в этой школе. Да, сука? Отвечайте, мисс Браун!
     — Да, сэр, — произнесла Лаванда, когда он вышел из ее рта, прекрасно понимая, какой ответ он хочет услышать.
     Отпустив ее голову, он отошел и принялся спешно раздеваться, бросая одежду куда попало.
     — Вы дешевая, грязная потаскуха, мисс Браун, — негромко сказал он, подойдя к ней уже совершенно голым. — И вы должны быть наказаны!
     Схватив ее за волосы, он стащил ее со стула, на котором она сидела и кинул на пол. Едва не ударившись о пол лицом, Лаванда, с испуганным видом попыталась отползти подальше, но Северус не дал ей этого сделать, поставив ее на четвереньки и встав прямо над ней. Задрав школьную юбку, он схватил ее белые трусики за резинку и потянул их на себя так, что они впились между ее ягодиц. А потом он больно шлепнул по одной из них. Лаванда вскрикнула. Он ударил еще раз, и еще, и еще.
     — Профессор, перестаньте! Пожалуйста! — закричала Лаванда, пытаясь вырваться.
     Но Снейп продолжал наносить один шлепок за другим до тех пор, пока ее мягкая и округлая попка не стала красной. Прекратив наконец, он разорвал трусики и, стянув оставшийся на одной ноге кусок тряпки вниз, раздвинул ее ягодицы, плюнул на ее плотно сжатый анус и засунул внутрь средний палец.
     — Вас уже имели в задницу, мисс Браун? — спросил он, двигая пальцем взад-вперед и вращая им по кругу.
     — Да, профессор, — прошептала Лаванда, прикрыв глаза от удовольствия.
     Лаванде и правда уже не раз приходилось заниматься анальным сексом. Кроме того, ей понравилось это настолько, что она и сама часто ласкала свою попку при мастурбации. Поэтому, когда Снейп добавил второй и третий пальцы, она получала еще большее наслаждение. Помимо этого, он старательно теребил двумя ее клитор, вскоре заставив ее достигнуть безумного предоргазменного состояния.
     — О, Боже! — закричала она. — Не останавливайся! Только не останавливайся, черт подери!!!
     Вместо того, чтобы довести ее до оргазма, Снейп внезапно прекратил все ласки и шлепнул ее особенно сильно, оставив на гладкой коже красный отпечаток ладони.
     — Маленькая сучка, как ты посмела обращаться к преподавателю на "ты"? — прошипел он и, широко раздвинув ее ягодицы, резко вошел в ее задницу.
     — А-а-а!!! Осторожней! — Вскрикнула она, почувствовав сильную тупую боль.
     — Осторожней? Я выебу твою жопу так, что ты поползешь к себе в спальню ползком, маленькая дрянь! — рассмеявшись, сказал Северус, начав быстро толкаться в нее, постепенно проникая все глубже.
     — Получи! Получи, блядь! — шипел он с каждым новым толчком.
     Такого грубого анала у Лаванды еще не было: Снейп вошел в ее попку слишком резко и сразу же принялся быстро и жестко вбиваться в нее, упираясь руками в ее плечи, из-за чего ей пришлось наклониться и вжаться щекой в пол. К тому же член профессора был гораздо толще и длиннее чем у тех, с кем ей приходилось спать раньше, поэтому ей казалось, что он вот-вот порвет ее.
     Продолжая долбиться в узкую попку Лаванды, Северус схватил ее за волосы и оттянул ее голову назад. Несколько раз плюнув ей в лицо, он дал ей пощечину, а затем вышел из нее и, просунув в ее киску три пальца, стал быстро-быстро двигать ими, стараясь стимулировать при этом особенно чувствительную точку внутри нее.
     Лаванда, почувствовав облегчение от того, что он вышел из ее бедной задницы, через пару минут снова была готова кончить. Но, во второй раз доведя ее до предела, Снейп высунул из нее руку и вновь встал над ней на присогнутых ногах. Повернувшись к стоящему рядом стулу, он вошел в ее анус боком, и теперь едва ли не садился на ее отставленную вверх попу, входя в нее по самые яйца.
     — Пожалуйста! Я больше не могу! Я хочу кончить!!! — кричала Лаванда, доведенная до истерики тем, что каждый раз ее оргазм прерывался.
     — О, да-а, ебаная скотина, я проучу тебя как следует! — сквозь стоны воскликнул он, наслаждаясь ее унижением.
     Упераясь руками в колени, он долбился в девушку все быстрее и сильнее, так что в конце концов ее ноги разъехались в стороны и она едва не уселась на шпагат. Раздраженно выругавшись, Снейп вытянул ее ноги прямо и вернул член обратно в ее влажную задницу. Лежа на животе, Лаванда раздвигала свои ягодицы и кричала во все горло, а Северус в очередной раз принялся ласкать ее клитор.
     Неожиданно, дверь в кабинет открылась, и на пороге показалась профессор Вектор.
     — О, простите, профессор Снейп! — крайне изумившиссь увиденной картине, произнесла она и хотела было уйти.
     — Постой, Септима! — остановил ее он. — Мы с тобой давненько не встречались, а сейчас выдался такой отличный повод. Надеюсь, ты присоединишься к нам с мисс Браун?
     — Ну, если ты настаиваешь, Северус...
     — Более чем, — сказал он. — Давай, иди сюда!
     Когда профессор подошла к ним, попутно скинув мантию, Северус впился в ее губы, сорвал с нее черную блузку, под которой не было лифчика, и стянул через голову красную атласную юбку.
     — Мисс Браун, встаньте! — скомандовал он, даже не повернувшись к ней.
     Лаванда, тихонько поскуливая, послушно встала, с интересом и вожделением посмотрев на Септиму в ее красном кружевном белье.
     — Вы будете отлизывать профессору Вектор, мисс Браун, — сказал он. — Ты поняла, сука?!
     Лаванда кивнула. Доведенная до состояния крайнего возбуждения, она совершенно не смутилась профессора Вектор, мечтая лишь о том, чтобы в конце концов кончить.
     — О, деточка, тебе понравится! — улыбнувшись, произнесла женщина. — Иди сюда.
     Она подошла к учительскому столу и улеглась на него, высоко задрав широко раздвинутые ноги, обутые в изящные лаковые черные туфли. Лаванда тоже забралась на стол и, стоя на четвереньках, оттянула ее трусы в сторону и наклонилась к ее розовой, сочной киске, выбритой совершенно гладко. Не успела она начать лизать ее, как профессор крепко обхватила ее голову ногами.
     — Лижи, сучка! — воскликнула она.
     Пока Лаванда, голова которой была зажата объемными бедрами Вектор, старательно облизывала ее половые губы и клитор, Снейп подошел к ней сзади и, раздвинув ее ягодицы, снова вошел в ее раскрытую попку. Двумя пальцами он яростно теребил клитор девушки, которая уже через несколько минут снова была в паре мгновений от бурного оргазма.
     Почувствовав это, Септима раздвинула ноги и Лаванда, в судороге вздрогнув, издала непонятный клокочущий звук, а потом закричала как никогда громко. Вектор схватила ее за горло и принялась душить, не слишком сильно, но ощутимо, теребя свой клитор свободной рукой. Чувствуя, как рука женщины сжимает ее глотку, Лаванда неожиданно испытала странное, унизительное наслаждение, а сама Вектор, спустя некоторое время тоже испытала оргазм и принялась, держа девушку за волосы, прижимать ее лицом к своей вагине.
     Пока девушка билась в оргазменных судорогах, Северус, последние несколько раз толкнувшись в ее анус особенно резко и глубоко, вышел из нее. Поместив член в ложбинку на ее заднице, он сжал его между ягодиц и, нескоторое время толкался между ними, а потом схватил ее за волосы и стащил со стола. Стоя на коленях и продолжая кричать от наслаждения, Лаванда открыла рот, а Снейп запрокинул ее голову назад и, нависнув над ней, кончил, подрачивая крепко сжатый в кулаке член.
     — О-о-о, чертова шлюха!!! — раздался его животный рев, и горячая сперма брызнула в ее раскрытый рот, попадая на губы и подбородок.
     Когда он кончил, Вектор отпустила Лаванду, и она обессиленно уселась на стул, продолжая постанывать и поглаживать свою киску.
     — Через пять минут я вернусь, — сказал Снейп, тяжело дыша, — И мы продолжим, мисс Браун.
     Когда он ушел, Септима слезла со стола и, подойдя к Лаванде встала перед ней на колени и, положив руку на ее всклокоченные волосы, принялась слизывать сперму с ее мокрого лица, по которому была размазана помада и тушь.
     — Девочка моя, тебе нравится насилие? — прошептала она. — Тебе нравится, когда тебя унижают? Нравится чувствовать себя шлюхой?
     — Да, — тихо произнесла Лаванда в ответ.
     — Ты же Лаванда? Лаванда Браун?
     — Да, — снова прошептала она.
     По мере того, как отголоски бурного оргазма постепенно затухали, она начала осознавать, что только что произошло. Теперь она испытывала ужаснейший стыд, и невольно сжалась, пытаясь прикрыть обнаженную грудь. Промокшая местами от мочи Снейпа одежда прилипала к телу, глаза все еще были заполнены слезами, блузка разорвана, лифчик спущен на пояс, а перекошенная юбка задралась, обнажая ее бедра.
     — Я надеюсь, ты понимаешь, что за такое поведение тебя незамедлительно отчислят? Если кто-то, кроме нас и профессора Снейпа узнает об этом, — спросила Септима.
     Лаванда хотела было возразить, что это как раз Снейп ее и заставил, но передумала и просто кивнула головой.
     — Очень хорошо, — улыбнулась Вектор. — Поэтому предлагаю тебе такой вариант: я никому не рассказываю и делаю так, чтобы и профессор ничего не сказал, а взамен ты будешь приходить ко мне по вечерам, когда я попрошу тебя. Идет?
     Прекрасно понимая, что означает это предложение, Лаванда еще раз кивнула головой, так как это было куда лучше, чем если бы ее исключили и рассказали родителям о том, чем она только что занималась и с кем.
     Вскоре вернулся Снейп. Сев на край стола, он снял с Септимы трусы и притянул ее к себе.
     — Дорогая, последние несколько недель я только и мечтал, чтобы перепихнуться с тобой, — возбужденно сказал он, поглаживая ее бедра и прижимаясь щекой к ее плечу. — Ни о чем другом не мог даже думать, у меня постоянный стояк с самой чертовой пятницы!
     — Северус, хватит болтать! — усмехнувшись, томно прошептала она. — Засунь свой болт в мою щелку...
     Последовав ее совету, Северус приподнял Вектор, подхватив ее за ноги под коленками и поставив одну ногу на стул, вошел в нее. Она громко и протяжно застонала, когда его толстый ствол проник в ее влагалище, и, обернувшись назад, страстно поцеловала его. Он начал размеренно входить в нее снизу, глухо постанывая, а она ласкала одной рукой свою грудь, перебирая между пальцев соски, а другой массируя клитор и время от времени просовывая два пальца в вагину, в добавок к члену Снейпа.
     — Какого хрена ты стоишь, сука?! Лижи мои чертовы яйца! — рявкнул он.
     Лаванда присела на корточки перед ними и, лаская себя одной рукой между ног, припала к большим яйцам Снейпа. Почувствовав, как ее язычок старательно начал облизывать их, Северус ускорился, и теперь вбивался в Вектор с громкими шлепками, полностью опуская ее на свой внушительный стержень. Лаванда умело ласкала его: брала поочереди яички в рот, посасывала их, теребила пальцами, лизала промежность и основание члена.
     Через некоторое время Северус снял с себя Септиму и опустил на пол, а сам схватил Лаванду за волосы и вошел в ее рот, поставив одну ногу на стол и нависнув над ней сверху. Сразу же принявшись быстро и глубоко толкаться в ее глотку, он вызывал у нее сильные рефлекторные рвотные позывы. Лаванда, опираясь руками о пол позади себя, громко хрипела, из ее горла раздавались клокочущие звуки из-за подавляемой тошноты.
     — У-у-ух, еааах! — стонал Снейп глубоким басом, наблюдая за тем, как она судорожно пытается вырваться, когда он входил в ее глотку до самых яиц и задерживался внутри.
     Тем временем профессор Вектор взяла с учительского стола начатую бутылку воды и подошла к ним. Северус отпустил Лаванду и Септима уложила ее на спину прямо на полу, задрав ее ноги и широко разведя их в стороны. Сама она устроилась перед ней на четвереньках, а Снейп, устроившись позади нее, вновь вошел в ее влажную, распахнутую киску.
     — Девочка, сейчас мы немножко поигра-аем! — подмигнула Лаванде Вектор.
     Она пальцами раздвинула ее половые губы и просунула в ее влагалище горлышко бутылки. Девушка почувствовала, как прохладная вода начала заполнять ее изнутри и громко застонала.
     — Отлично, а теперь выталкивай воду, детка! — прошептала Септима, раскрыв рот.
     Напрягшись, Лаванда стала ритмично выталкивать воду из своей киски, а профессор, прикрыв глаза ловила ее ртом.
     Наблюдая за этим, Северус уже едва сдерживался от оргазма. Он все быстрее и жестче долбился в Септиму, поставив одну ногу сбоку от нее и шлепая ее по попке. Она еще несколько раз заливала в киску Лаванды воду, и та вновь и вновь выталкивала ее ей в рот. В конце концов девушка, которую изнутри стимулировала вода, а снаружи язык и губы Септимы, испытала новый оргазм, громко застонав и сжав в ладонях свои мягкие груди.
     Как только она кончила, Снейп вышел из Вектор и, улегшись на спину, уложил ее спиной на себя, широко раздвинув ее ноги, и снова вошел в нее. Продолжая быстро вбиваться в нее, он задрал согнутые ноги вверх и притянул голову Лаванды к своей промежности.
     — Грязная шлюха, лижи мою чертову задницу! — прорычал он.
     Лаванда принялась жадно посасывать его яйца, один раз даже взяв в рот сразу оба, и облизывать его анус. Она щекотала кончиком язычка колечко сфинктера, водила языком между его ягодиц, посасывала анус и входила в него языком. Через пару минут, Северус, с громким рыком, кончил. Вместе с ним отдалась оргазму и Вектор, закричав во все горло и до боли теребя клитор. Излившись в Септиму до последней капли, он вышел из нее.
     — Сучка, высасывая чертову сперму! Съешь все до капли! — тяжело дыша приказал он Лаванде.
     Девушка припала к влагалищу женщины, из которой обильно текло его белое, липкое семя и с наслаждением стала слизывать его и глотать. Затем, после того, как она начисто вылизала член Снейпа, он внезапно грубо отпихнул ее ногой и, устало вздохнув, произнес:
     — Ты наказана достаточно, малолетняя шлюха. Можешь проваливать к ебаной матери.
     Лаванда, потупившись, исподлобья посмотрела на него.
     — Проваливай, пока я не насрал тебе в рот, сука! — рявкнул он.
     Резко вскочив с пола, она, даже не приведя себя более-менее в порядок, вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.
     — Северус, а если ее кто-нибудь увидит в таком виде? — осторожно спросила Вектор.
     Тот лишь небрежно махнул рукой и, поднявшись с пола, направился к двери в личные комнаты.
     — Готовься, Сеппи, я думаю, это был не последний твой оргазм за эту ночь!

34. МАЛЬЧИШНИК (Ромильда Вейн/Рон Уизли/Симус Финниган/Дин Томас)

     Smack my bitch up!
     (THE PRODIGY, 1997)
     — Черт, Невилл просто гений! — в который раз воскликнул Симус, перекрикивая бахающую тягучими гулкими басами музыку. — Этот корень мандрагоры просто охеренная штука. Надо дать Гарри, когда вернется.
     Он еще раз затянулся из трубки Дина, забитой этим самым, растолченным в порошок корнем, и, переусердствовав, закашлялся. На самопальной пластинке Дина Томаса главный хит The Prodigy девяносто шестого года “Breathe” сменился мрачным наркотическим мотивом Cypress Hill, как нельзя лучше соответствовавшим происходящему.
     — Да, тема что надо, — протянул Дин, принимая трубку из рук все еще не прокашлявшегося Симуса. — Просто смертоносный кайф. Сам ушел, а нас оставил умирать. Рон вон уже в летит на небеса. Да, Рон?
     Рон, отрешенно смотревший в окно на мерцающие вдали огни Хогсмида и покачивающий головой в такт музыке, повернулся.
     — Да, выхожу в стратосферу уже, — кивнул он.
     — Че? — не понял Симус.
     — Да это... Папа так говорит, — пояснил Рон. — Это типа такая хуйня в небе, высоко-высоко...
     — Точно полетел, — засмеялся Дин. — Ладно, я в комнату джентльменов, отлить надо.
     Рон запустил в него пачкой чипсов «Колдовской хруст».
     — Сам ты полетел, нарколыга! — сказал он, и, попав Дину прямо в голову, загоготал.
     Тот не остался в долгу и запустил в него из палочки заклинанием «Пердикулус». Рон издал очень громкий неприличный звук и заржал пуще прежнего на пару с Симусом.
     Вечер был в самом разгаре. Часы показывали половину десятого. В спальне шестикурсников Гриффиндора веселье не прекращалось часов с семи. Гарри, Рон, Невилл, Симус и Дин решили, что давно не устраивали вечеринок, которые стали их традицией с третьего курса. Поэтому сегодня вечером все пятеро договорились напрочь, до полной амнезии забыть о делах, уроках, проблемах и даже о прекрасном поле. Посвятить этот вечер «настоящей пацанской дружбе», как выразился Дин, состоявшей во время таких вечеринок в основном из шуток друг на другом и оскорблений на грани фола, шуточной борьбы на грани мордобоя, карточных игр на деньги, обливания друг друга пивом и и прочего дебоша.
     Гарри и Симус взялись раздобыть в Хогсмиде пиво и огневиски, отправившись туда под мантией-невидимкой через потайной ход. Дин достал заготовленный специально для такого случая табак и свою дорогущую трубку из красного дерева, а также свою коллекцию маггловской музыки, неведомым образом записанную на пластинки для волшебного патефона. А Невилл — тихий омут — подрезал в теплицах, куда имел отныне постоянный доступ, несколько корешков мандрагоры.
     После того, как Симус, после настоятельных требований Рона, сопровождавшихся отборными ругательствами, дружеским захватом и дерганьем за нос, отменил заклятие Дина, Рон откупорил очередную бутылку сливочного пива, третью за вечер. Его любимая марка «Трезвый Сквиб» с пивоварен его родного Девона всегда заходила на ура, несмотря на крепость в шесть с половиной градусов. Сделав глоток ледяного напитка, он с вперился презрительным взглядом в сидевшего на своей койке Симуса, подливающего в свою кружку «Гиннесса, близкого сердцу каждого ирландца, независимо от вероисповедания, ориентации, политических взглядов и наличия магических способностей.
     — Сколько можно цедить свои помои, Симус? — спросил Рон.
     — Отвали, «Гиннесс» это нектар богов, в отличие от твоей непонятной байды, — отмахнулся Симус, привыкший к нападкам ничего не смыслящих англичашек на любимый стаут.
     — Пиво вообще для слабаков, — бросил вернувшийся из туалета Дин, входя в спальню.
     Подойдя к круглому столу, стоящему рядом с печкой посреди спальни гриффиндорцев, он наполовину наполнил свой кубок огневиски «Hogsmeade Old N. 777» — выбор Римуса Люпина — и залил до краев сладкой газировкой.
     — Сказал тип, на три четверти разбавляющий свой виски каким-то сладким дерьмом, — пожав губы, покивал Симус.
     — Не на три четверти, а...
     Внезапно распахнулась дверь, и на пороге появился запыхвшийся Гарри.
     — А, еще трезвые, — ухмыльнулся он, оглядев друзей. — Ну что, готовы?
     Дин, Симус и Рон недоуменно переглянулись.
     — К чему, Гарри? — спросил Рон.
     — Я тут... Я вам говорил позавчера..., — начал Гарри, выглядывая назад за дверь, словно опасаясь, что кто-то подкрадется и услышит.
     — Чего ты говорил? — не понял Симус.
     — Она уже идет! — воскликнул Гарри, видимо заприметив «ее» в гостинной.
     Он распахнул дверь и поспешил выйти.
     — Кто?! — почти хором заорали ребята.
     Гарри уже было исчез за дверью, все же соизволил дать ответ, просунув в дверь голову.
     — Ромильда Вейн, она немного выпила и очень любит вас троих!
     Он исчез, а мальчики еще пару секунд непонимающе смотрели на дверь, словно ожидая от нее каких-либо разъяснений. Затем Рон хлопнул себя по лбу.
     — Точно! — воскликнул он. — Помните, Ромильда хотела сделала приворотное зелье для Гарри, а выпил его я? И позавчера мы пошутили, что надо бы ей самой подлить приворотного, да чтоб она во всех четверых втюрилась?
     Симус и Дин прыснули, вспомнив разговор и осознав, что сейчас будет. Рон было загоготал вместе с ними, и тут дверь снова распахнулась. На пороге показалась, конечно же, Ромильда Вейн. На ее милых щечках играл румянец, вьющиеся черные волосы были распущены, А вторая и третья пуговицы школьной блузки были расстегнуты, обнажая ложбинку между грудей и краешки чаш черного кружевного бюстгалтера. По правде говоря, блузка не вполне соответствовала школьным стандартам, будучи слишком облегающей, равно как и юбка, укороченная ровно настолько, чтобы с одной стороны окружающие имели возможность созерцать ее стройные бедра, а с другой не сильно привлекать внимание профессора МакГонагалл.
     — Мальчики... — произнесла она, беспорядочно бегая взглядом с одного на другого, и, по всей видимости, не зная, как признаться в любви сразу троим.
     — Привет, Ромильда, — обаятельно улыбнулся Дин, стоявший к ней ближе всех. — Классно выглядишь сегодня!
     — О... Спасибо, Дин! — улыбнулась она, повернувшись к нему, и глубоко вдохнула, так что ее грудь поднялась, и блузка на ней натянулась, грозясь вот-вот выстрелить пуговицей кому-нибудь в глаз.
     — Тебе говорили, что тебе идет школьная форма? Вернее даже, тебе идет вообще все, что угодно, — отвесил щедрый, но несколько неуклюжий комплимент Рон и отхлебнул из бутылки пива.
     — О боже, Рон, не нужно так смущать меня! — рассмеялась девушка. — Я и без того, наверное, красная, как рак.
     — Ты что-то хотела сказать, так ведь? — спросил Симус, устроившись на кровати поудобнее в предвкушении веселья. — Не нужно стесняться, говори.
     Ромильда снова глубоко вдохнула, затем посмотрела всем троим в глаза, медленно переводя взгляд с одного на другого, и тихо произнесла:
     — Я люблю вас.
     Рон поспешно скинул со стола пустую бутылку из-под «Трезвого Сквиба», чтобы наклониться за ней и скрыть улыбку и рвущийся наружу смех, чем спас заодно и Симуса, повернувшегося на звук, — тот тоже изо всех сил старался не прыснуть. Дин же каким-то чудом сумел сдержать улыбку и серьезно посмотрел на Ромильду.
     — Не может быть, — прошептал он.
     — Может, — сказала Ромильда, смущенно опустив глаза.
     — Не может быть, чтобы четверо любили взаимно! — воскликнул Дин.
     Он сделал к ней шаг и театрально схватил ее ладонь, поднеся ее к лицу. Он очень похоже изображал, будто не решается поцеловать ее, даже перестал дышать, но Ромильда, вместо того, чтобы скромно приблизить кисть к его губам, обхватила его за шею и впилась ртом в его пухлые негритянские губы.
     Рон и Симус зааплодировали.
     — О-о-о! — протянул Симус. — Дину повезло больше всех, он первенец!
     — Ромильда, ты не представляешь, какое счастье, что ты призналась первой! Мы сами бы просто не смогли решить, кто из нас должен это сделать.
     — Я люблю вас всех одинаково, и то, что я первым поцеловала Дина, — ничего не значит..., — начала объяснять Ромильда, но Дин мягко взял ее за подбородок и на этот раз поцеловал ее сам.
     Он обхватил ее рукой за талию и прижал к себе, и она с готовностью прижалась еще плотнее, обеими руками обхватив его плечи. Свободной рукой Дин подхватил ее ногу под колено и скользнул вдоль бедра, дойдя до резинки ее форменных черных чулок.
     — Дин, не борзей, девушка не к одному тебе пришла! — сказал Рон, допив свое пиво и поднявшись с сундука, на котором все это время восседал.
     — О господи! Прости, Рон, — воскликнула Ромильда, оторвавшись от губ Дина.
     Она порхнула от Дина к Рону, сходу схватив того за воротник рубашки поло и притянув к себе. Положив руку на его задницу, она прижалась к нему тазом и облизала мочку его уха. Рон, ошалело лыбясь, провел одной рукой вдоль ее тела, следуя рельефу ее тонкой талии и пышных бедер. Второй он осторожно накрыл ее грудь, скрытую за тканью блузки и лифчика.
     — Рон, у тебя такие теплые руки, — прошептала Ромильда, прикрыв глаза.
     Она накрыла его ладонь своей и заставила сжать грудь крепче. Тогда Рон немедленно подключил и вторую руку. Крепко держась руками за грудь девушки, он наклонился, и впился губами в ее шею, чуть пониже уха.
     Тем временем к ним присоединился Симус. Скинув свой шелковый халат, он, в одних пижамных штанах, подошел к Ромильде сзади. Положив руки на ее бедра, он прижался тазом к ее заднице. По достоинству оценив размеры и упругость ее попы, он подмигнул Рону, зачем-то открывшему глаза во время поцелуя, и провел пальцами по ее спине. Ромильда тихонько застонала, одновременно еще сильнее присосавшись к Рону и еще крепче прижимаясь задом к Симусу. Рон уже успел запустить руку между ее ног и теперь аккуратно потирал ее горячую киску сквозь намокшие трусики.
     Дин с улыбкой наблюдал за друзьями, попивая свой огневиски с газировкой. Он решил разогреться алкоголем, прежде чем набрасываться на внезапно свалившийся с неба подарок.
     — Симус, мне кажется, ты уже дымишься, — сказала Ромильда, потираясь о его затвердевший член, сокрытый за тканью шелковой пижамы.
     Не говоря ни слова, восприняв ее слова, как побуждение к действию, Симус, успевший, по всей видимости, захмелеть больше остальных, без тени стеснения мигом освободился от штанов и трусов. Он просунул руку между ног Ромильды, отстранил руку Рона и отодвинул в сторону уже насквозь мокрые трусики. Поместив внутрь два пальца, он сделал несколько поступательных движений, а затем без предупреждения всунул в девушку свой каменный член.
     — О! — изумленно воскликнула Ромильда. — Неожиданно.
     — Не смог удержаться, — ухмыльнулся Симус.
     Он прикрыл глаза и медленно вошел в нее полностью. Хрипло простонав какое-то ругательство, он так же медленно вышел, а затем вернулся обратно. Влагалище девушки было изумительно узким и горячим.
     Тем временем Ромильда оттолкнула Рона чуть назад, так что он уперся в стол. Он уселся на него, и Ромильда, хищно посмотрев в его глаза, наклонилась, резко стянула его спортивные брюки, обнажив напрягшийся от возбуждения стержень парня, и обхватила его ладонью, другой при этом аккуратно сжав его яйца. Рон откинулся на локти и приготовился получать наслаждение. Ромильда, вздрагивая от толчков ускоряющегося позади нее Симуса, высунула кончик языка и облизала головку. Потом, смачно чмокнув, засосала ее. Повторила все это, затем повторила еще раз. Член Рона дернулся в ее кулаке, словно требуя более активной стимуляции. Ромильда открыла рот, обхватила ствол губами, и принялась с наслаждением сосать, получая от этого истинное, чуть ли не гастрономическое удовольствие.
     Симус толкался в Ромильду сзади, крепко держа ее за талию, со все нарастающей амплитудой. Почему-то ему особенно нравилось, что девушка полностью одета, это был настоящий спонтанный секс. Полтора литра пива притупляли ощущения, так что тогда, когда в другой раз парень бы непременно уже кончил, он только начинал входить во вкус. Он задрал юбку и шлепнул девушку по ягодице и прошептал что-то неразборчивое.
     Дин же, допив свой виски и раздевшись, подошел к девушке спереди. Та оторвалась от лакомства, предоставленного ей Роном, повернулась к черному, как трюфель, деликатесу Дина. Сходу заглотив его чуть ли не полностью, она тут же поперхнулась. Дин с одобрением протянул что-то вроде «вау» и положил руку на ее голову. Во второй раз заглотив его член, она высунула язычок наружу. Дин почувствовал, как на пару секунд его головка попала в крепкие объятия ее глотки. Он прикрыл глаза. Накрутив ее волосы на кулак, он принялся толкаться в ее рот. Поначалу несильно, но при этом стараясь проникать по возможности глубоко. Ромильда при этом одной рукой она массировала естество Рона, не забыв о нем, а другой крепко сжимала ягодицу Дина.
     — Парни! — воскликнул Симус.
     Рон и Дин посмотрели на него, и он показал им два больших пальца, продолжая толкаться в Ромильду сзади. Те подняли по большому пальцу в ответ, и все трое расплылись в идиотских счастливых улыбках.
     Ромильда вела бой сразу на двух фронтах, поочередно лаская и Рона, и Дина. Постепенно оба приближались к оргазму.
     Рон забрался на стол с ногами, присел на корточки и, держа девушку за волосы обеими руками, стал входить в ее рот, рискуя свалиться со стола к чертям собачьим. Ромильда пошире раскрыла рот и высунула наружу язык, позволяя парню вонзать член в самую глотку, обеими руками она держалась за край стола, который начал угрожающе шататься.
     Дин кивнул Симусу и хлопнул его по плечу. Тот нехотя уступил ему место, но Дин подхватил девушку, оторвав от Рона, и потащил к своей кровати. Ромильда испуганно ойкнула и засмеялась. Плюхнувшись на бордовое гриффиндорское покрывало, она в порыве страсти разорвала на себе блузку. Сняв ее с себя, она растянулась на кровати и выгнулась всем телом, оглядывая ребят похотливым животным взглядом. Дин скинул с нее туфли, затем стянул трусики, которые впору было отжимать. Ромильда, не снимая лифчика, обнажила грудь и сжала ее ладонями. Раздвинув ноги в чулках как могла широко, она поманила Дина пальцем. Тот забрался на кровать, схватил ее за болтавшийся на шее галстук, и, нетерпеливо направив член в ее вагину, сходу вошел в нее на всю глубину и немедленно начал быстро вбиваться в нее.
     Симус тем временем налил себе огневиски в кубок Дина и, не разбавляя, сделал добрый глоток. Рон, взял бутылку и, чокнувшись с Симусом, отпил прямо из горла.
     — Она такая тугая! — сказал Симус, благо что из-за продолжавшей играть музыке, Ромильда, занятая Дином, не могла этого услышать. — Попробуешь, сразу кончишь!
     — Да ладно, попробовал бы ты Лаванду, — скептически произнес Рон, скорее желая похвастаться девушкой, нежели сомневаясь в достоинствах Ромильды.
     Однако, несмотря на скепсис, Рон решил попробовать немедленно. Подойдя к Дину и Ромильде, под которыми кровать ходила ходуном, он хотел было как-то привлечь из внимание. Но Ромильда заметила его и, сквозь стон, предложила:
     — Может, вы вдвоем?
     — Вдвоем? — переспросил запыхавшийся Дин.
     — Хочешь мою задницу? — с придыханием прошептала девушка.
     Дин незамедлительно вышел из нее, не веря своему счастью. Ромильда притянула стоявшего перед ними с поднятыми бровями Рона и уложила на спину. Тот нетерпеливо усадил ее на себя, в спешке дважды промахнувшись членом мимо киски. Когда же она опустилась на него, он громко застонал, крепко схватил ее за ягодицы и тут же принялся долбиться в нее снизу с такой силой, словно хотел уничтожить. Ромильда легла ему на грудь и заставила на некоторое время остановиться. Дин, устроившись над ней на полусогнутых ногах, навис над ее попкой и, уперевшись головкой в ее гладко выбритый анус, медленно просунул член внутрь. Девушка застонала настолько сладостно, что Рон, полностью находившийся в этот момент в ее влагалище, едва не кончил от одного этого звука. Войдя до середины, Дин медленно вышел. Затем снова погрузился. Постепенно разрабатывая попку Ромильды, он схватил ее за волосы и оттянул голову назад, зарычав подобно эфиопскому дикарю времен зарождения человечества.
     Симус не желал оставаться в стороне и дрочить, как обделенный, поэтому подошел к образовавшейся на кровати груде тел, положил ладонь на затылок стенавшей на все лады Ромильды, и наклонил вниз, призывая уделить внимание его достоинству. Та с готовностью обхватила его губами и заглотила почти до самого основания, отчего Симус охнул и подался бедрами ей навстречу.
     Рон поднял глаза и с неудовольствием увидел, что Симус стоит прямо над его головой, перехватив свой инструмент под яйцами и насаживая на него голову отважной гриффиндорки, укрощавшей одновременно трех львов. Он с ужасом понял, что все, что может вылиться из ее рта или из шланга Симуса, непременно польется прямиком ему в лицо. Решив, что необходимо незамедлительно принять меры, он сказал:
     — Черт возьми, я тоже хочу засадить ей в попку!
     Дин, сделав еще несколько глубоких движений, нехотя спешился, напоследок шлепнув «лошадку» по объемному крупу. Рон перевернул Ромильду на живот и устроился на ней на коленях. Нетерпеливо раздвинув ее ягодицы, он просунул член в ее анус, уже изрядно разработанный эбонитовой палочкой приятеля.
     В это время Симус решил прикончить огневиски, которого осталось уже на донышке.
     — Чокаемся, Дин! — крикнул он, уже слишком пьяный чтобы разговаривать умеренным тоном.
     Дин стукнул кубком о протянутую другом бутылку и залпом опрокинул все, что в нем оставалось.
     — Ты чего творишь там, придурок? — спросил он, когда Симус направился к тумбочке Невилла и подозрительно ссутулился, ухватившись за свой член.
     — Бля... Ну надо же поугарать сегодня..., — промямлил он, наблюдая, как золотистая струя наполняет ботинок отсутствовавшего знатока травологии.
     — Потом он тебе влепит, уже было такое, — покачал головой Дин.
     — Да я ему самому ввалю хуев! — отмахнулся Симус.
     Опорожнив бензобак, он воскликнул:
     — Э, сейчас моя очередь искать золото в этой прекрасной заднице!
     И он плюхнулся на кровать рядом с Ромильдой и Роном, сидевшим над ее попкой на корточках и долбившийся в нее быстро и размеренно, ни на миг не сбиваясь с ритма, будто двигаясь на круиз-контроле. Ромильде, любившей всех троих одинаково больше всех, пришлось пожертвовать таким изумительным наслаждением, благо она только что испытала второй за ночь оргазм. Рон слез с нее, прервашись на пиво-брейк, и она немедленно забралась на Симуса. Придерживая его ствол рукой, девушка опустилась на него, приняв в объятия своей не по годам гостеприимной и пышной задницы. Симус зажмурился. Подавшись тазом вверх, он сжал в руках ее груди, оставляя на них следы от ногтей. Ромильда наклонилась и страстно поцеловала его, накрыв его губы своими.
     — Ну епт, ты же только что отсасывала Дину и Рону! — пожаловался Симус.
     — Боже, прости, милый! — растерянно произнесла Ромильда, с ужасом осознав, как поступила с любимым — с одним из.
     И тут вдруг она почувствовала нечто странное. Ей показалось, будто кто-то пытался протиснуться в ее задницу, хотя при этом она уже была полностью заполнена естеством Симуса. Однако, когда Рону все же удалось всунуть головку, она почувствовала тупую боль и обернулась.
     — Привет! — придурочно улыбнувшись сказал Рон.
     Он схватил ее за локти, заводя руки за спину, и, приблизившись к ее лицу, шепнул:
     — Расслабься, я думаю, в этом нет ничего страшного.
     Но Ромильда и без его слов уже поняла, что это было именно тот случай, когда фраза «этого еще не хватало» несет в себе положительный оттенок. Это был просто непостижимый разврат, в ее попке находилось сразу два члена. Она испытывала сильную боль, но эта боль неведомым образом доставляла ей доселе невиданное ей первобытное наслаждение.
     Приблизившийся к ней спереди Дин уперся членом в ее губы. Она открыла рот, подмигнула парню, и с энтузиазмом начала облизывать его, смазывая слюнями. Но яйца Дина сообщали ему, что тоже желают быть обласканы, поэтому он пережал мошонку двумя пальцами и подставил под поцелуи девушки обтянутые гладкой кожей тестикулы. Ромильда, предварительно со всех сторон обслюнявив их и не один раз облизав, попыталась взять в рот сразу оба, что удалось ей со второй попытки.
     Рон и Симус могли двигаться в ней с большим трудом, так туго их члены не обхватывали даже собственные кулаки. Им было совершенно наплевать, что из достоинства едва не слились в одно, вжимаясь друг в друга. Единственной мыслью в голове обоих была лишь мысль «У нее в заднице сразу два члена, и один из них мой!», безо всякой стимуляции возбуждающая до предела.
     Первым не выдержал Симус. В очередной раз толкнувшись в Ромильду снизу, он громко застонал, затем дернулся, и его член резко раздался в размерах. Рон поспешил покинуть потайной ход девушки, не дожидаясь его затопления, оставив Симуса в одиночестве. Тот кончил. Сперма чуть ли не непрерывной струей брызнула из его члена. Ромильда с удовольствием ощутила, как ее прямую кишку заполняют настоящие реки горячего семени.
     Как только Симус извергнул в ее дупло последнюю каплю, Рон нетерпеливо похлопал его по бедру, требуя удалиться. Пьяный в стельку Симус, обессилено перевернулся на бок, а Ромильда обернулась к Рону, ожидая от него дальнейших действий. Рон, не медля ни секунды, с размаху ворвался своим тараном в ее парадные врата, сходу войдя в ее киску по самые яйца. С минуту он долбился в нее сзади, звонко шлепая по мягким ягодицам, а затем, осознав приближение оргазма, вышел и зачем-то стянул с ее правой ноги сбившийся уже до самой щиколотки чулок и запихнул его девушке в анус. Ромильда, подыгрывая его фетишистским извращениями, перевернулась на спину и раздвинула половые губы, просунув в нее по два пальца каждой руки. И Рон прицельно кончил прямо в ее раскрытую дырочку. Сперма мощно брызнула из его члена, заливая ее влагалище, половые губки и пальцы. Он рычал, как животное, крепко сжимая свое достояние в кулаке, а когда излился до конца, всунул член внутрь ее вагины, словно желая оплодотворить отважную гриффиндорку.
     Тут же, не дав ей опомниться, Дин, член которого она все это время старательно, хоть и с перерывами на оргазм, ласкала, ухватил со стола миску рисового пудинга, которым они с ребятами планировали перекусить во время попойки, и окунул ее лицом прямо в пудинг. Затем он поднял ее голову за волосы и немедленно кончил на ее перепачканное белой субстанцией лицо. Облив Ромильду огромной порцией собственного нектара, он издал нечто вроде какого-нибудь первобытного победного возгласа, и принялся неистово тереться об него членом и всей мошонкой, размазывая пудинг и сперму.

35. ПРИЗНАНИЕ (Гарри Поттер/Анжелина Джонсон)

     Girl, you best be prepared to fuck, because I love black pussy
     (DJ QUIK, 1990)
     Неделя выдалась на удивление позитивная. Прежде всего порадовала погода. Двадцать пять градусов по шотландским меркам — адское пекло, а чтобы такая жарища держалась целую неделю, не помнил, по его собственным словам, даже Почти Безголовый Ник. Солнце пекло, палило и жарило днями на пролет, покрывая всех желающих, которые после уроков стремглав неслись на стихийно организованный пляж на берегу озера, ровным загаром с щедростью только открывшегося солярия, раздающего пробные абонементы направо и налево, дабы завлечь клиентов. Ученики Хогвартса старались на некоторое время забыть об учебе и холодном каменном замке, и с удовольствием предавались солнечным ваннам и купанию в ледяной воде, сопровождавшимся распитием ледяного сливочного пива, а то и чего покрепче. Персонал замка поначалу строго контролировал резвящихся на солнышке деток, но постепенно надзор практически прекратился, и пляж стал напоминать местную версию Копакабаны, с алкогольными коктейлями кустарного производства, азартными играми в плюй-камни и карты, и топлесс старшекурсницами, желавших равномерного загара и внимания со стороны мужской половины.
     Гарри на пляже был всего два раза. Один раз его туда затащила Чжоу, хотя, как и любая китаянка, не особенно стремилась загореть. В другой раз он пошел туда с Роном. Тот очень быстро наклюкался и начал приставать к двум семикурсницам в бикини, за что и ему, и Гарри досталось от их спутников. В целом на Хогвартскабане, как называл пляж Гарри, было весело, но проводить там вечера напролет было, по его мнению, ни к чему. Не смотря на запрет играть в квиддич, он решил не бросать тренировки, регулярно летая над опушкой Запретного леса или неподалеку от хижины Хагрида с двумя-тремя членами команды. Сегодня возможность полетать была только у Анжелины, которая тренировалась даже чаще самого Гарри, и старалась летать каждый свободный вечер. Неудивительно, ведь в этом году она была капитаном команды.
     Вернувшись после занятий в спальню, Гарри бросил на кровать мантию и стянул с себя школьную форму. Распахнув сундук, и отыскав среди груды ненужных вещей — все нужные были в шкафчике у входа — простецкие шорты, собственноручно сделанные из старых спортивных брюк, надел их. Затем достал из шкафа первую попавшуюся футболку, запрыгнул в новенькие белоснежные кроссовки, купленные в универмаге в центре Лондона, и достал из-под кровати «Молнию», и выскочил из спальни.
     Замок был почти пуст, потому что каждый старался по возможности проводить время на улице. В такую погоду сидеть в замке было грешно, многие хогвартсцы даже занимались домашними заданиями, валясь на песке под солнцем. По пути Гарри встретился лишь Колин Криви. Он стоял перед портретом Эрика Краснобородого и возмущенно жестикулировал, а тот, судя по всему, не желал пропускать Колина в скрывающийся за портретом проход без пароля.
     — ... и дело даже не в том, что ты вообще всего лишь портрет!
     Колин заметил Гарри только когда тот подошел к нему практически вплотную и хлопнул его по плечу.
     — Привет, Колин! — поздоровался Гарри.
     — Да, привет... — «на автомате» ответил Колин. Потом обернулся, осознал, кто его приветствует, и воскликнул уже совсем иначе. — О, привет, Гарри!
     Мигом забыв о портрете, бурчавшим что-то себе под нос, он уже расчехлял вынутый из сумки фотоаппарат.
     — Гарри, ты в шортах! — не то спрашивая, не то восхищаясь сказал Колин..
     — Да, и что...
     — Сейчас снимем тебя, и срубим пару десятков галеонов, отправив колдографию в какой-нибудь журнал! Как в тот раз, когда тебе нос разбили! — он уже направил на Гарри объектив и закрыл один глаз, готовясь ловить ракурс.
     — В тот раз ты обещал никуда это не отправлять, — сурово сказал Гарри, закрыв объектив ладонью.
     — Ну да... Но потом решил попытать счастья, и мы получили 25 галеонов на двоих! Это же круто! — восторженно произнес Колин. — Я же тебе отдал ровно половину!
     — Колин, прости, но у меня денег хватает и без сговоров с папарацци, — отрезал Гарри, и повернулся к нему спиной, намереваясь уйти.
     — Ну бля... — выдохнул Колин. — Ладно, пока Гарри.
     Гарри уже спустился по лестнице на несколько ступенек, однако искренний расстроенный тон Колина вдруг тронул его восприимчивую к чужим бедам и несчастьям натуру. На самом деле, подумал он, не показуха ли это все? Он упорно отказывался позировать для Колина, но при этом все равно регулярно появлялся на страницах всех без исключения магических газет и журналов. Позволял фотографировать себя Рите Скитер, корреспондентам «Пророка» и даже других желтых газетенок. А ведь Колин искренне уважал его, в отличие от наживавшейся на сплетнях о Мальчике-который-выжил прессы. Гарри развернулся и окликнул Колина, который, видимо вспомнив-таки пароль, уже почти скрылся за портретом.
     — Эй, Колин!
     Тот резко обернулся.
     — Да?
     Гарри посмотрел на его изношенные ботинки, застиранную мантию и сумку, явно доставшуюся от кого-то, а не купленную родителями ему лично. Колин был беден, и те двенадцать с половиной галеонов, которые он выручил с продажи колдографии, на которой Гарри держится за разбитый нос, были для него серьезными деньгами.
     — Как мне лучше встать? — дружелюбно спросил Гарри.
     Лицо Колина медленно расползлось в радостной улыбке. Он вновь выудил из сумки фотоаппарат и скомандовал:
     — Так, давай-ка садись на перила и небрежно обопрись на метлу. Вот как-нибудь так.
     Гарри сделал, как показал Колин и попытался улыбнуться как можно более нагло, и даже решил показать в камеру два пальца — символ победы, «виктори», — надеясь таким образом увеличить стоимость фотографии обычно скромного Гарри Поттера.
     — О-о-отлично, — протянул Колин, сделав сразу несколько снимков. — Гарри Поттер впервые предстает на публике в шортах, да еще и с метлой на перевес!
     — Так еще и в новых кроссовках! — усмехнулся Гарри.
     — Точно! — посмотрел на его ноги Колин. — Я думал ты носишь только стоптанные кеды. Ну типа стиль такой, нарочитая скромность...
     — Ну хоть иногда-то можно себя побаловать, Колин? — иронично вскинув брови вопросил он.
     Встреча с Колином подняла и без того прекрасное настроение до недосягаемых высот. И хоть он и пытался отговорить друга делиться с ним заработком, тот категорично настаивал на дележе пополам, и Гарри ничего не оставалось, как согласиться. В конце концов, это были бы первые деньги, которые он заработал, а не взял из родительских сбережений.
     Встретившись с Анжелиной в назначенном месте, Гарри предложил ей нагло, назло Амбридж вылететь на метле прямо с самого дворика, как они с Кэти и Алисией сделали в прошлый раз. Та с восторгом встретила это предложение, и они рванули с места, взмыв в воздух.
     — Сегодня предлагаю заняться маневренностью на скорости, — крикнула Анжелина, когда они долетели до опушки Запретного леса.
     — Отлично! — кивнул Гарри. — Тогда попробуй догони!
     Он тут же сорвался с места и полетел строго вперед, набирая скорость. Прекрасно понимая, что догнать его «Молнию» на своем, пусть и новехоньком «Нимбусе» она не сможет, он заставлял себя сдерживаться и не лететь чересчур быстро. Оглянувшись и увидев стремительно догоняющую его охотницу, он резко дернул древко метлы вверх, моментально изменив траекторию. Анжелина пролетела вперед, не успев среагировать, но быстро сориентировалась и через минуту вновь настигла Гарри. Тот повторил трюк с изменением направления полета. После чего решил больше не отказывать себе и разогнаться до максимума, чего во время матчей по квиддичу не случалось по причине отсутствия необходимости в таких чудовищных скоростях.
     — Гарри, так ты мне просто поддаешься! — возмущенно крикнула Анжелина, подлетев к нему, когда он остановился. — Ты можешь лететь гораздо быстрее!
     — Но что еще я могу поделать, если моя метла быстрее? — улыбнулся Гарри.
     — Я могу заказать на свой «Нимбус» тюнинг-пакет, и тогда тебе не уйти от меня. И я бы давно это сделала, если бы знала, что ты поддаешься, — сказала Анжелина.
     — Я просто обращусь к создателям «Молнии», и они ввалят в нее еще мощности, и тогда...
     — Не успеешь затормозить перед Астрономической башней и станешь Мальчиком-Который-Не-Выжил, — засмеялась Анжелина.
     — Ой, как смешно, — притворно-обиженным тоном сказал Гарри.
     С юга подул ветерок, и Анжелина раскинула руки, радуясь возможности немного охладиться. Гарри непроизвольно опустил взгляд на ее подкачанный животик, а потом глаза как-то сами скользнули ниже, к сжатой между мощных, но женственных бедер метле, на которой она сидела. Впервые при взгляде на девушку, восседающую на метле, у Гарри возникли неприличные ассоциации. Перед глазами промелькнула картинка, как девушка трется промежностью о древко метлы, а потом мозг внаглую заменил метлу самим Гарри, лежащим под шоколадной гриффиндоркой.
     — Гарри, ты слышишь? — переспросила Анжелина, и Гарри понял, что засмотрелся.
     — Да, я просто...
     — Тогда догоняй!
     И она пустилась вниз, скрывшись под кронами деревьев. Гарри понял, что теперь была ее очередь удирать, и пустился следом. Он быстро нагнал ее, но девушка, заметив его приближение, тут же начала метаться между стволами деревьев, не давая ему подлететь близко. Было нелегко одновременно не упускать ее из виду и облетать деревья, понятия при этом не имея, когда и в какую сторону ей вздумается свернуть. Однако он довольно быстро приноровился, и вскоре летел уже у нее на хвосте, не отставая ни на метр. Укороченная квиддичная мантия Анжелины развевалась в полете, как корабельный выпмел, и глазам Гарри представала ее круглая, объемная задница, между полушарий которой, словно хвост, торчал пучок метлы. Вероятнее всего, все дело в ее наряде, решил Гарри. Раньше он не засматривался на Анжелину, но сейчас не мог оторвать взгляда. Коротенькие серые шортики, скорее напоминавшие трусики, обтягивали ее ягодицы, глубоко впиваясь промеж них швом. Низ спины был обнажен, так как обтягивающая белая майка-топ, закрывала ее только наполовину, и узкая талия притягивала взор не меньше попы. Дело так же было, возможно, и в прическе. Гарри никогда еще не видел Анжелину с афро, и вынужден был прийти к выводу, что эта прическа ей очень подходила, добавляя какой-то особенной женственности, недоступной белым девушкам.
     — Летим к озеру, передохнем! — крикнула она, обернувшись.
     Гарри кивнул.
     Хотя Гарри ни разу на нем не был, он часто слышал от других, что в глубине леса есть еще одно, маленькое озеро. Водоем был недалеко, поэтому уже через пару минут глазам Гарри предстал чудесный пейзаж. Озеро было почти идеально круглым, а его поверхность была гладкой, как зеркало. С одной стороны к воде вплотную подступали деревья, с другой же, раздаваясь вширь, располагалась просторная поляна, по которой тут и там были разбросаны большие валуны, поросшие с одной стороны мхом.
     Приземлившись почти у самой воды, Анжелина соскочила с метлы и немедленно скинула с себя мантию.
     — Боже мой, как же жарко! — пожаловалась она спешивающемуся Гарри.
     Она свернула мантию пополам и бросила на большой плоский валун, лежавший на берегу. Подойдя к озеру, она встала на колени и наклонилась к воде чтобы, умывшись, охладиться. Прогнувшись подобно кошке, Анжелина набрала воду в сложенные чашей ладони и плеснула себе в лицо, простонав с неестественным удовольствием. В этот момент Гарри еще явственнее почуял подвох. Отставленная попка охотницы смотрела прямо на него, обтянутая шортиками настолько туго, что шов впился между ее ягодиц и, что особенно привлекало внимание, между половых губ. Гарри подумал про себя, что скорее всего под шортами нет трусов, и как-то неосознанно представил, как Анжелина медленно стягивает эти самые шорты, не поворачиваясь к нему. Резинка постепенно сползает вниз, скользя по пышным ягодицам, а вагина продолжает удерживать ткань в своих крепких объятиях...
     — Гарри, а тебе не жарко, что ли? — спросила Анжелина, обернувшись.
     Наверняка заметила, что я на нее пялюсь, с досадой подумал Гарри.
     — Э-э, да вроде да... жарко..., — покраснев, неуверенно протянул Гарри, не особенно соображая, как, собственно, хотел ответить.
     — Снял бы хоть футболку, — улыбнулась девушка.
     Она уселась на расстеленную на камне мантию и раскрыла свой рюкзак.
     — Зачем ты таскаешь на тренировки рюкзак? — спросил Гарри.
     Футболку он все же решил снять, решив, что, вероятно, она настолько пропотела, что Анжелина было неприятно на него смотреть. Однако стянув ее, он понял, что стоять с обнаженным торсом было как-то неудобно. Он все-таки не такой уж качок, да и на загар времени не тратил.
     — Ношу в нем воду, аптечку на случай, палочку, мелочь всякую, — объяснила Анжелина.
     Она как раз достала бутылку воды и, открутив крышку, начала жадно пить. По ее подбородку потекла капля, затем скользнула по шее, искрясь на солнце. Гарри почему-то вдруг очень захотелось ее слизнуть. Он заставил себя отвернуться, отведя взгляд куда-то в сторону, а когда повернулся обратно, капелька уже скрылась под вырезом майки между небольших, но аккуратных грудей. Гарри опустил глаза ниже, на ее плоский живот, и окаймленный снизу резинкой этих ее серых не то шорт, не то трусов.
     — Что? — спросила Анжелина, перехватив его взгляд.
     — Н-ничего, — покраснел Гарри и постарался улыбнуться, как ни в чем не бывало.
     — Пялишься на меня, что ли? — ухмыльнулась она, убирая бутылку.
     — Что?! Нет конечно!, — воскликнул он чересчур яростно помотал головой, явно переусердствовав.
     Анжелина хмыкнула и, продолжая улыбаться, застегнула рюкзак. Потом сняла с руки часы и отложила их в сторону, и внезапно повалила Гарри на спину. Стоя над ним на коленях и держа его за плечи, она наклонилась к его лицу и прошептала:
     — А почему ты решил, что я хочу услышать «нет»?
     Гарри еще не успел ничего ответить, как она легонько сжала зубами его нижнюю губу и оттянула ее, а затем впилась в его губы долгим поцелуем.
     — Ч-ч-что ты делаешь? — выдохнул он, когда она оторвалась от него.
     — Собираюсь тебя трахнуть, Гарри! — сказала она с придыханием.
     Лизнув его полураскрытые губы, она вновь впилась в них, подобно вампиру. Гарри собирался было выразить протест физическим противодействием, уже было схватил ее за плечи, чтобы отстранить от себя и потребовать более подробных объяснений. Но вдруг понял, что сопротивляться не хочет. Неважно, подумал он, что да почему, все это потом. А сейчас нужно просто получать удовольствие. Нужно было учиться расслабляться, это всегда давалось ему с трудом.
     Анжелина, не отрываясь от его губ, схватила его руку и положила на свою талию. Но Гарри тут же опустил ее ниже, почувствовав под пальцами тонкую ткань серых шорт. Второй рукой он стал медленно поглаживать ее гладкое бедро.
     — Это так странно..., — начал было Гарри, но девушка тут же прервала его, изо всех прижавшись промежностью к его окаменевшему от возбуждения естеству.
     У Гарри перехватило дыхание. Даже несмотря на то, что на обоих была одежда, он почувствовал, что ее вагина начинала стремительно намокать. Их тела были настолько крепко прижаты друг к другу, что Гарри казалось, будто он уже в ней, внутри нее.
     — Ничего больше не говори, — шепнула Анжелина, кончиком языка лизнув мочку его уха.
     Проведя дорожку от мочки уха по его шее вниз, она поцеловала ключицу. Гарри непроизвольно подался тазом вверх — организм явно протестовал против долгих прелюдий. Анжелина еле слышно засмеялась и накрыла губами сосок на его груди. Пощекотав его язычком, она легонько прикусила его, заставив Гарри судорожно втянуть воздух. Он снова непроизвольно толкнулся бедрами, в нетерпении просунул обе ладони под резинку ее обтягивающих шорт, и крепко сжал ее ягодицы.
     — Как же я тебя хочу, — чуть слышно простонала девушка.
     Чмокнув напоследок его куда-то чуть пониже груди, она стремительно сползла вниз. Резко стянув его шорты вместе с трусами вниз, она тут же приникла к его мошонке и обхватила губами одно из яичек.
     Гарри глухо застонал. Глянув вниз, он увидел, как ее щеки втянулись, засасывая его яйцо. Она поймала его взгляд и подмигнула ему, а затем выпустила яйцо изо рта и медленно провела языком по внешней стороне его члена. Она так сильно отставила задницу, что с ракурса Гарри ее тело было похоже на сердечко — узкая талия постепенно расширялась вверх, и заканчивалась идеально круглыми полушариями. Шортики задрались настолько, что резинка была уже в области пупка, и ткань теперь закрывала ягодицы меньше, чем наполовину.
     Наигравшись с его яйцами, Анжелина поцеловала его член у самого основания, а потом, держась за резинку его шорт, обхватила губами головку. Она прикрыла глаза и засосала ее так сильно, что Гарри показалось, что она вот-вот высосет из него таким образом душу. Повторив это еще несколько раз, она опустила голову ниже, и жилистый член скрылся у нее во рту на две трети. Гарри вдохнул и с наслаждением простонал:
     — О господи!
     Головка члена вперлась в горло Анжелины, при этом он был плотно обхвачен ее алыми губами. Несколько секунд девушка не двигалась, а затем выпустила ствол изо рта, смачно хлюпнув слюнями. Гарри положил одну руку на ее голову и закрыл глаза. Анжелина принялась ритмично сосать. Не очень быстро, но очень крепко обхватывая стержень Гарри губами, она при этом ощущала каждую его неровность, каждую жилку. Головка то и дело упиралась в небо, и эта стимуляция заставляла Гарри подаваться бедрами навстречу движениям охотницы.
     Понимая, что если она не остановится, то парень кончит вот уже с минуты на минуту, Анжелина выпустила его член изо рта, напоследок заглотив практически полностью. Развернувшись к Гарри задом, она прогнула спину и шлепнула себя по попке. Он спешно поднялся на ноги, кое-как сорвал с себя шорты с трусами, оставшись в одних только кроссовках, и спустил с нее шортики до колен. Как он и предположил ранее, трусов под ними не было. Устроившись над девушкой на согнутых ногах, Гарри оперся о ее попу и, направив член рукой, нетерпеливо вошел в нее, едва не задохнувшись от удовольствия. Анжелина громко застонала и запрокинула голову. Гарри как мог медленно — что было непросто на его стадии возбуждения — продвинулся в нее до самого основания, несколько раз аккуратно подвигал бедрами, а затем принялся быстро толкаться в нее. Анжелина опустила голову на расстеленную мантию, на которой они стояли, и сжала в кулаках ее края. Чувствуя, как Гарри обеими руками опирается о ее ягодицы, тем самым раздвигая их, она протяжно стонала. Его член ритмично двигался в ее влажном, сочном влагалище.
     Постепенно темп нарастал. Гарри смотрел на спинку Анжелины, наполовину скрытую белой майкой, и толкался в нее, заливаясь потом, потому что солнце падало прямо на них. Немного переставив ноги, он вышел из нее, чтобы дать себе небольшую передышку. Взяв член в руку, он потерся головкой о ее губки, уперся в самый клитор и вызвал у Анжелины особенно громкий стон.
     Вновь погрузившись в ее недра, Гарри стал долбиться в нее с удвоенной скоростью. Его тело громко шлепалось о ее попку, и при каждом движении девушка содрогалась от его мощных толчков. Ее стоны становились все более резкими и отрывистыми. Изогнувшись, она обхватила рукой его напряженную голень и подавалась бедрами назад, навстречу Гарри. Гарри почувствовал, как все внутри нее напряглось, ее киска невероятно туго обхватила его ствол по всей длине. Девушка вздрогнула, послышался не то всхлип, не то задушенный крик, и все ее тело мелко затряслось в оргазменной судороге. Ее крик наверняка можно было услышать и в километре. Гарри каким-то чудом не кончил одновременно с ней. Волей судьбы ему суждено было продержаться немного дольше. Дернувшись и, вероятно, слив внутрь Анжелины какое-то количество своего жизненного сока, он вышел из нее как раз в тот момент, когда ее оргазм начал стихать.
     Анжелина развернулась и уселась на уже успевшей порваться под их весом мантии, откинувшись на вытянутые руки. Ее глаза все еще были затуманены наслаждением, когда она хищно посмотрела на Гарри снизу вверх. Очутившись прямо под ним, она приникла лицом к его паху, ощутив резкий запах мужского тела. Раскрыв рот, она жадно провела языком по его промежности, от самого ануса до основания члена, а затем обхватила губами член, настолько напряженный, что опустить вниз его было невозможно, и Гарри пришлось наклониться, чтобы дать ей возможность добраться до него. С искренним удовольствием обхватив его губами, Анжелина некоторое время быстро двигала головой, обсасывая его, а затем заглотила его целиком. Гарри едва не кончил ей прямо в горло, почувствовав, как головка скользнула в глотку. Перестаравшись в порыве страсти, Анжелина тут же подавилась и выкашляла на его член сгусток слюней.
     Изрядно запыхавшийся Гарри улегся на спину, чтобы девушка смогла продолжить, находясь сверху. Анжелина стянула с себя уже сползшие до щиколоток шорты, откинула их в сторону, даже не заметив, что они угодили прямиком в озеро, и вместо того, чтобы сразу забраться на шпиль Гарри, устроилась на корточках прямо над его лицом. Она прижалась киской к его лицу, и его нос уперся прямо в ее набухший клитор. Она зарылась рукой в его шевелюру и принялась подаваться бедрами вперед-назад, елозя по его лицу. Гарри сводил с ума ее запах, и хоть ему и хотелось поскорее вновь вставить свой ключ в ее скважину, он с удовольствием раскрыл рот и принялся с упоением вылизывать все, до чего мог дотянуться его язык. Просунув его внутрь ее влагалища, он начал ритмично двигать им по кругу, чувствуя, как ее соки растекаются по его лицу.
     За те несколько минут, что она сидела на его лице, Анжелина успела возбудиться вновь. Она слезла с него, стянула с себя майку и опрокинулась на спину. Оставшись в одних лишь белых кедах, она раздвинула ноги и запихнула майку в рот наподобие кляпа. Гарри, не выжидая ни минуты, вскочил на ноги, присел перед ней на корточки и, сжав ее небольшие груди, вернулся в ее сочное лоно. На этот раз он не медлил, и сразу же стал долбиться в нее с максимально возможной скоростью. Член практически полностью выходил из ее киски, возвращаясь обратно по самые яйца. Анжелина стонала, руками разводя ноги как можно шире, стонал и сам Гарри. Капли пота текли по его лицу, и он, сжав зубы, толкался вперед, глядя в глаза девушки. Она схватила одну из его рук и положила себе на горло, требуя сжать его. Повинуясь, Гарри тут же добавил к ней и вторую. Тела шлепались друг о друга с громкими хлопками.
     Пять минут спустя Гарри по-звериному зарычал, предвкушая оргазм. Девушка, все еще сжимая в зубах импровизированный кляп, почувствовала, как его член раздался в размерах и начал пульсировать. Продолжая обеими руками крепко держать Анжелину за горло, он сделал несколько последних, особо сильных и безжалостных толчков, а затем резко вышел из нее. Чуть приподнявшись, он схватил разбухший член и, несколько раз дернув, взорвался. Горячая сперма брызнула из малиновой головки на шоколадное тело девушки. Капли блестели в полете в свете солнца, падая на ее плоский живот, на грудь, которой она подавалась вперед, на лицо. Дернувшись в последний раз, Гарри обессилено опустился на колени. Анжелина, размазав сперму по телу, выплюнула кляп и облизала пальцы. Наклонившись ко все еще напряженному члену, она ласково слизала с него остатки семени. Гарри прикрыл глаза и провел ладонью по спине девушки.
     — Тебе когда-нибудь признавались в любви вот так? — неожиданно спросила Анжелина.
     Гарри распахнул глаза и уставился на нее. Она серьезно смотрела ему прямо в глаза.
     — Н-нет..., — только и смог выдавить Гарри.
     — Я люблю тебя, Гарри, — прошептала Анжелина.
     Она потянулась к его лицу и поцеловала его. Гарри был ошарашен и понятия не имел, как в такой ситуации лучше поступить. Он порвал с Чжоу, он был свободен, но это признание было слишком неожиданным. Ему понравилось, то что произошло сейчас, это было несравненно лучше того, что он испытывал с Чжоу, но тем не менее, поведение Анжелины казалось ему несколько странным. Тем временем руки Анжелины скользнули по его телу, одна из них сжала его ягодицу, а другая накрыла пах. И он, повинуясь скорее своим желаниям, чем доводам разума, прошептал в ответ:
     — Я тоже тебя люблю.

36. НА НЕСКОЛЬКО КРЕСТРАЖЕЙ БОЛЬШЕ (Гермиона Грейнджер/Виктор Крам)

     He want this clit in his mouth all day
     I’ve got this fool in love again, love again
     (GANGSTA BOO, 2014)
     Солнце садилось. Увидеть этого было невозможно, потому что небо, по доброй ирландской традиции плотно заволокли стальные серые тучи, нависнув над городом, будто непроницаемый магический барьер. Мелкая, едва заметная морось окропляла лица изредка проходивших пешеходов, словно и без того стопроцентной влажности было недостаточно. Дублин всегда казался чрезвычайно оживленным городом в вечерние часы, однако здесь, в стороне от бурлящей жизни, на участке суши между рекой Лиффи и большим каналом, было до неуютного безлюдно. Территория района была застроена складскими помещениями ангарами, среди которых изредка могла попасться разве что лишь какая-нибудь богом забытая автомастерская. Со стороны реки этот участок набережной выглядел крайне удручающе. Заброшенные и пустующие кирпичные коробки со стальными воротами, обезображенными граффити, зияющие черными дырами окна, покрытые ржавчиной фонарные столбы. Здание с почерневшей табличкой «76» выглядело особенно постапокалиптично. Как раз к нему и спешил запыхавшийся светловолосый молодой человек в перепачканном черном костюме, который, держась за бок, который, наверное, кололо из-за длительного бега, трусцой приближался со стороны центра. Остановившись перед помятыми стальными воротами, он воровато огляделся, убеждаясь в том, что его никто не видит. Свидетелей не было, и он, утерев со лба влагу, попытался открыть прорубленную в воротах дверь. Однако петли насквозь проржавели, и та никак не поддавалась, поэтому молодому человеку пришлось отойти на пару шагов и, еще раз оглянувшись, с разбегу врезаться в нее плечом.
     — Это была подстава! — едва не снеся с петель дверь, заорал Драко. — Какая-то сука сдала нас! Пиздец, вот пиздец!
     Виктор Крам, продолжая поддерживать голову Тонкс, кивнул, лишь искоса глянув на влетевшего в помещение Малфоя. Тот, хотя в отличие от него самого и Тонкс не был в крови, но тоже выглядел весьма потрепанным. Модный черный костюм выглядел жалко. Черная рубашка выбилась из-под пояса брюк, рукав пиджака был обожжен пламенем, волосы растрепались и напоминали чахлую пальму.
     — Да уж, — пробурчал Крам.
     — Ее что, убили? — спросил Малфой, подойдя ближе и скривившись при виде крови, пропитавшей одежду девушки.
     — Нет. Тяжело ранили, — объяснил Виктор. — Без врачебной помощи она долго не протянет. Гермиона запретила колдовать, так как могут вычислить, поэтому я даже остановить кровь не могу...
     — Бля, напугал, — выдохнул Малфой, которого не интересовали подробности и буркнул: — Выглядит, как менструальная затычка.
     Приглядевшись, и увидев рваную рану на ее животе, он брезгливо вздрогнул и поймал взгляд Крама, расслышавшего его последние слова. Тот глядел на него крайне недружелюбно.
     — Вот же подстава! Какая сволочь слила нас? — воскликнул Драко. Судя по тону он обращался скорее к самому себе, чем к Краму. Засунув руки в карманы и нахмурившись, он принялся нервно расхаживать взад-вперед. Крам, еще не оправившийся от шока, и не обращавший на Драко внимания, аккуратно положил голову Тонкс на пол, подложив под нее свою куртку, сложенную пополам. Поднявшись, он посмотрел на свои окровавленные руки и направился к стоявшему в углу убогому умывальнику с перекошенным краном.
     — Нас подставили! — снова воскликнул Драко, зачем-то следуя за болгарином.
     — Ты правда считаешь, что нас подставили? — спросил Крам, открыв кран и подставив руки под струйку ледяной воды.
     — А ты сомневаешься?! — поразился Малфой. — Да ты сам подумай!
     — Мне было не до раздумий, Малфой, — объяснил Крам и кивнул на Тонкс. — Ее ранили...
     — Так подумай сейчас! — перебил его Драко. — Гоблины появились моментально! Как только я взял в руки портрет, и мы собрались выходить из хранилища, они тут же выскочили из ниоткуда и начали палить заклинаниями направо и налево, как расстрельная команда. Они знали, что в хранилище пришли не настоящие владельцы, они все знали! Они даже знали, что мы собираемся взять. Наверное, наложили какое-то заклинание слежки, или я не знаю...
     — Если нас кто-то сдал, то почему нас не взяли нас еще на входе? Зачем ждали, пока мы проникнем в хранилище? — спросил Крам, стряхивая с рук воду.
     — Да потому что..., — Малфой на миг смутился, но быстро нашел объяснение. — Бля, потому что нахер им брать нас за незаконное проникновение под оборотным зельем, если можно засадить нас в Азкабан пожизненно за ограбление? Я бы и сам на их месте так сделал!
     Крам, все еще настроенный скептически, посмотрел на Драко.
     — Так ты говоришь, ты взял портрет? — спросил он.
     — Да, — твердо сказал Малфой. — Взял и спрятал в условленном месте. В панике чуть было сюда не притащил, но вспомнил, что его могут выследить, и нужно его в исчезательный шкаф кинуть.
     — Ты хоть в тот шкаф его кинул? Который связан со шкафом в вашем Хогвартсе? — уточнил Крам.
     — Естественно! Ты за кого меня принимаешь-то, черт возьми? Сказал же — в условленном месте спрятал! — возмутился Малфой.
     — И все же, это необязательно подстава. Они могли сами просечь, — сказал Виктор.
     — «Сами»! — усмехнулся Драко. — Чего ж тогда они «сами» не спалили нас еще наверху, а опознали нас, как владельцев сейфа? Чего «сами» не поймали нас на детекторе лжи? Не включили свою «Грозу воров» или как там этот их водопад называется, если сомневались? «Сами», еб твою... Нам повезло еще, что драконы не появились!
     — Вроде логично, — кивнул Крам. — И кто мог нас сдать?
     Малфой склонился над раковиной и плеснул воды себе в лицо.
     — Не знаю, да кто угодно это мог быть вообще-то, — сказал он, сощурившись осматривая в замызганное зеркало царапину на подбородке. — Она, ты, Уизли, — кто угодно! Наверняка я знаю только то, что это был не я.
     — Ну ни хера себе! — воскликнул Крам. — Тонкс, по-твоему, могла нас сдать? У нее дыра в животе, будто сквозь нее бладжер пролетел! Или может, я?
     — А с хера ли нет? — спросил Малфой, вперившись в него взглядом. — Я никого из вас много лет не видел. Кто из вас чем занимался понятия не имею. Конкретно про тебя я вообще ничего не знаю. Для меня ты всего лишь потухшая звезда квиддича, и знаю я лишь то, что ты просрал на Турнире трех волшебников и успел вдуть Грейнджер.
     — Ты рехнулся?! — заорал Крам, выпучив глаза и схватив Драко за грудки. — Гермиона мой друг! Моя семья спонсировала повстанческие движения по всей Британии! А ты мне такое говоришь, крысиная морда?!
     — Успокойся! — Драко схватил его за запястья, пытаясь вырваться из хватки. — Я тебе предлагаю мыслить критически, вот и все.
     Крам нехотя отпустил его, все еще учащенно дыша.
     — Мудак, — проворчал Малфой, поправляя смятый пиджак.
     — Вот ты запросто мог нас сдать, если на то пошло, — заявил Крам.
     — Уже лучше! Начинает варить твой котелок! — язвительно похвалил его Драко.
     Крам вернулся к лежащей на полу Тонкс. Присев на колени, он нащупал артерию на ее шее.
     — Пульс есть? — спросил Малфой.
     — Есть. Нужен доктор, — ответил Виктор.
     Он тяжело вздохнул и поднялся с колен.
     — И кто, по-твоему, стукатор? — задал он вопрос. — Уизли, Браун? Не Гермиона же!
     — А хер его знает, может, и Уизли, — вздохнул Драко. — Я ж ебу не больше твоего. Может, Забини, скользкий тип. Может и Грейнджер. Чего ожидать от телки, имя которой звучит, как «ее деньги»...
     — «Телки»? «Деньги»? Слушай ты..., — раздув ноздри, переспросил Виктор, и сжал кулаки, сурово взглянув на Драко.
     — Ладно, ладно, остынь! Не я же ее так назвал, — вытянул тот вперед ладонь, призывая собеседника успокоиться. — Сразу видно, ты ценитель юмора. Смеешься небось только от щекотки.
     Крам недовольно сложил руки на груди, а Малфой достал из внутреннего кармана пиджака расческу и зачесал взмокшие от пота волосы назад.
     — Нам бы лучше не сидеть здесь, а убраться подальше, — сказал он, сцепив руки за спиной и вновь принявшись расхаживать по складу.
     — Что ты мелешь? — презрительно бросил Крам, усаживаясь на один из стоявших в углу ящиков и разминая ушибленную ногу.
     — Здесь небезопасно. Если нас кто-то сдал, то он наверняка сказал и про это место, — объяснил Малфой.
     — Тогда где мракоборцы и гоблины? — вскинул брови Виктор. — Они бы уже были здесь. Или даже поджидали бы нас тут заранее.
     — Все может быть, — согласился Малфой. — Но тогда встречный вопрос: где остальные? Все уже должны быть здесь, мы тут уже минут пятнадцать торчим.
     — Не знаю, — протянул болгарин, задрав рукав толстовки и посмотрев на часы.
     Пару минут оба молчали, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам в надежде услышать приближающихся «своих».
     — Ты как ушел? — спросил через какое-то время Крам. Тишина, по-видимому, напрягала его.
     — Чудом, — ответил Малфой, истоптавший уже каждый квадратный метр склада и теперь устало прислонившийся к стене. — Едва не сдох там. Сначала не мог найти свою метлу, потом какая-то тварь подожгла мою мантию. Кажется парочку уродов успел поджарить, пока летел.
     — Ты оставил там мантию? — напрягся Крам.
     — Нет конечно, — помотал головой Малфой. — Я ж не долбоеб. Кое-как потушил, а выкинул уже здесь, в реку вместе с метлой, когда трансгрессировал. Небось уже в море плещется сейчас.
     — Ты трансгрессировал сюда? — удивился Крам.
     — Да, я в Дублине бывал с отцом, — сказал Драко. — Правда ближайшим местом, которое я вспомнил, было здание таможни, выше по реке. Минут десять бежал оттуда, потому и задержался.
     Достав из кармана палочку, он покрутил ее в руках, выискивая повреждения. Ничего не обнаружив, он сунул ее обратно и протянул:
     — Валить отсюда надо.
     Посмотрев на Виктора, он потер исцарапанный подбородок и поинтересовался:
     — Ну а вы как оттуда смылись?
     — Когда все началось, Тонкс стояла рядом, — начал Крам. — Как только эти ублюдки вошли и начали пускать заклятия, первым же делом в нее попали.
     — Да, это я видел, — кивнул Драко.
     — Черт их знает, зачем надо было посылать такое заклинание, они же должны парализовать только, — покачал головой Виктор, посмотрев на лежавшую в луже крови Тонкс, и продолжил. — Ну я ее подхватил, призвал заклинанием метлу и сразу же рванул оттуда. Они за мной даже не гнались вроде бы. Моментально оттуда свинтил.
     — Как ты вообще умудрился ее на метле удержать, — удивился Драко.
     — Да сам удивляюсь. Все думал, что вот сейчас уроню, — сказал Виктор. — Она сначала еще в сознании была. Стонала страшно, бредила. Меня «любимым» называла, думала, что я этот ее, как его... Я ее пытался успокоить, хотя и не до разговоров было. Я ведь ее совсем не знаю, первый раз в жизни видел...
     — Трогательно, трогательно, Виктор, — саркастично произнес Малфой, одобрительно покивав головой и поджал губы.
     — Эй! — Виктора разозлил его язвительный тон. — Ты не умничай тут! Никто тебя не спрашивал, трогательно это или нет, крысиная морда!
     Малфой показательно пропустил мимо ушей его гневную тираду.
     — Нам надо валить отсюда, — спокойно сказал он.
     — Мы не можем валить! — отрезал Виктор. — Мы должны дождаться остальных, и эта девушка умирает!
     — Остальных могли поймать или убить! А если с ними все в порядке, то они смогут нас найти, — раздраженно возразил Малфой. — Этот ебаный крестраж я спрятал, где договаривались, так что торчать тут и дожидаться мракоборцев никакого смысла нет!
     — У нас тут Тонкс валяется с дырой в животе! — заорал Крам.
     — Да я блять вижу! Некоторым не везет, что тут поделаешь! — закричал в ответ Драко.
     Виктор соскочил с ящика, на котором сидел, в один прыжок подлетел к Малфою и ударил его в лицо. Правый кулак бывшего дурмстрангца врезался в скулу Драко, и тот пошатнулся, приложив ладонь к больному месту. Мощный болгарин тут же, не давая оппоненту опомниться, толкнул его ногой в бок, повалив на пол. Однако Малфой моментально собрался и, сделав перекат, вскочил на ноги. Не ожидавший от него такой прыти Крам замешкался, и Малфой, сделав выпад, нанес ему прямой удар в голову. Они сцепились не на шутку и уже готовились драться до победного. Но потасовку прервал голос, раздавшийся со стороны входной двери.
     — Решили добить друг друга сами, раз гоблинам не удалось?
     ***
     — Ты правда нам поможешь? — спросила Гермиона, серьезно посмотрев на него.
     — Господи, Гермиона, ты спросила это уже раз двадцать! — воскликнул Виктор. — Разумеется я помогу.
     — Извини, извини, — улыбнулась она. — Больше не буду спрашивать.
     — Тебе должно быть ясно и без моих регулярных подтверждений, что я не могу отказать вам в помощи, — сказал Крам.
     — Какой ты безотказный! — усмехнулась Гермиона. — Может еще и в Гринготтс с нами пойдешь?
     — Пойду, — серьезно сказал Виктор и посмотрел на нее. — Почему бы и нет?
     Гермиона лишь усмехнулась, не восприняв его слова всерьез. Они уже приближались к тому самому пляжу, о котором говорил Виктор. Вперед уже виднелась невзрачная вывеска с чересчур громким для турецкого побережья названием «Майами-Бич».
     — А там и правда совсем безлюдно, — сказала Гермиона. — И песок кажется даже чище, чем в округе.
     — Ага, а еще в баре есть эльф-бармен, — кивнул Виктор, приобняв ее на ходу за плечи.
     — Правда? — изумилась Гермиона.
     — Да, чтобы он появился нужно дважды щёлкнуть пальцами возле барной стойки. Приготовив коктейль он тут же исчезает. А еще он получает зарплату, — объяснил Крам, с удовлетворением отметив про себя, что это произвело на подругу впечатление.
     Пригласив девушку на свой День рождения, он и не думал, что на этот раз она действительно приедет. Каждый год, вежливости ради, отправляя очередное письмо на задолго до праздника, он указывал в «пост скриптуме», что был бы очень рад видеть ее среди гостей. Прекрасно понимая при этом, что всерьез ожидать ее на торжество глупо. Однако в этот раз, на девятый год их знакомства, Гермиона неожиданно решила прилететь в Софию.
     Несмотря на то, что все это время их отношения носили исключительно эпистолярный характер, в последние недели, в особенности после того, как она сообщила о своем намерении приехать на его двадцативосьмилетие Гермиона стала чаще посещать его мысли. Конечно, поначалу он не придавал этому особого значения, но затем девушка начала появляться в его снах. Тем не менее Виктор счел это всего лишь отголосками былой страсти, ведь мысль о том, что некогда любимая им девушка спустя столько лет решила уделить ему внимание, тешила самолюбие. Однако, хоть он и старался его скрыть от самого себя, эротический подтекст его мыслей и снов был очевиден.
     Пляж, несмотря не восхитительно мелкий и мягкий песок, был совершенно пуст. За барной стойкой действительно работал домовик, появляющийся только по желанию клиента. Море было в состоянии совершенного покоя, практически полный штиль нарушали лишь редкие дуновения теплого бриза, поэтому первым делом Виктор затащил Гермиону купаться, а после принес ей удивительный коктейль, вкус которого был не похож ни на что из того, что она когда-либо пробовала. Как оказалось, одним из ингредиентов был желудочный сок плотоядного растения, за что девушка пригрозила Виктору страшной местью. Шутливый разговор незаметно перешел в обмен милостями, которые в свою очередь стремительно переросли в стадию поцелуев. Постепенно распаляясь, Виктор захотел погорячее, и его губы скользнули по нежной шее Гермионы.
     — Виктор, ну подожди! Стой! — сквозь смех запротестовала она, ощутив, как он положил ладонь на одну из ее грудей, нащупав сквозь ткань купального лифчика набухший сосок.
     — Что такое? — спросил Виктор.
     — Если ты не перестанешь, получится так, что мы начнем заниматься сексом прямо на виду у всех, — сказала она, покосившись на отдыхающих в стороне.
     — Да? — улыбнулся Виктор и вновь склонился к ее груди.
     — Да, потому что, если ты не прекратишь это, я не удержусь и изнасилую тебя! — произнесла она, едва сдержав стон из-за того, что парень сжал одну из ее грудей и провел языком по ключице.
     — Ты уверена, что они нас видят? — спросил Крам и резко, но очень аккуратно повалил ее на спину.
     — Ай! Виктор! — испуганно воскликнула Гермиона. — Это правда неправильно! Так нельзя!
     Виктор, нависнув над ней, лишь хитро усмехнулся и провел указательным пальцем по ее животу.
     — Они не видят нас, Гермиона, — сказал он. — Этот участок пляжа невидим для магглов. И на месте нас с тобой они видят склад лодок и катара... камата... каких-то там катанакомаров в общем.
     — О..., — удивленно вскинула брови Гермиона. — Прямо как с Хогвартсом.
     Виктор с широкой улыбкой кивнул.
     — Но здесь ведь могут появиться другие волшебники, — заметила Гермиона.
     — Пфф! — фыркнул Виктор. — Для этого им нужно сначала проникнуть в мою виллу.
     — Так это частный пляж? — изумилась Гермиона. — Твой личный пляж?!
     — Бывает и такое, — улыбнулся Крам. — Надо же было на что-то гонорары тратить.
     — О боже, это... Это круто, — покачала она головой.
     Виктор наклонился к ее губам и накрыл их своими.
     — Поэтому просто не обращай на них на всех внимания, — прошептал он.
     — Просто их так много, — усмехнувшись, сказала Гермиона. — И с другой стороны тоже уже собралась толпа зевак.
     — Зевак? Да тебе нравится, что вокруг столько народу! — засмеялся Крам.
     Гермиона шлепнула его по плечу и засмеялась вместе с ним. Однако ее смешливость вскоре улетучилась, потому что Виктор припал губами к ее шее. Он сделал несколько страстных поцелуев, засасывая ее нежную кожу и оставляя синяки. По телу Гермионы пробежали мурашки, а внизу живота словно зарождалась буря. Виктор спустился ниже, поцеловал ее ключицу, провел языком по левой груди вдоль края лифчика. Затем, мельком глянув в ее глаза, он быстро расстегнул его, стремительно стянул с нее, и бесцеремонно отбросил его куда-то в сторону. Приникнув к ее грудям, он мягко обхватил одну из них ладонью, и накрыл губами темный, торчащий сосок, аккуратно прикусил его, пощекотав самым кончиком языка. Затем повторил то же самое со вторым. Постепенно распаляя девушку, он выписывал языком узоры вокруг ее сосков, жадно облизывал их, словно эскимо, засасывал, легонько потирал пальцами, мял ее груди в руках и страстно целовал их, чудом не оставляя на них засосов. Гермиона, откинувшись назад и опираясь о песок руками, негромко мурлыкала, прикрыв глаза от удовольствия и чувствуя, как ураган внизу живота набирает силу. Пока Крам, чуствуя ее нарастающее возбуждение и потому стараясь изо всех сил, перемещался от одной груди к другой, лаская их с таких увлечением, словно это и ему самому доставляло физическое удовлетворение, она положила одну руку на его голову, крепче прижимая ее к себе и, сама того не заметив, закинула ноги на его плечи, раздвинув еще шире.
     Виктор начал постепенно снижаться. В последний раз, на прощание засосав ее напряженный сосок, он сполз вниз и чмокнул ее плоский подкачанный животик. Спустившись еще ниже, он пощекотал пупок, и постепенно подобрался к краю ее трусиков. Легонько проведя по ним пальцем, в том месте, где располагались ее половые губы, он заставил Гермиону вздрогнуть и шумно втянуть воздух. Затем он отодвинул их в сторону и нежно лизнул открывшиеся ему восхитительно блестевшие влагой розовые губки. Почувствовав приятный солоноватый вкус, Виктор сделал это еще раз. И еще раз, и еще, и еще. С каждым разом Гермиона стонала все громче и все шире раздвигала ноги. Наконец, он грубо стянул с нее трусики и начал уверенно ласкать ее, подходя к делу максимально профессионально. Гермиона запрокинула голову, получая неземное наслаждение от его действий. Он, распластавшись на песке и аккуратно раздвигая половые губы пальцами, нежно лизал ее киску, легонько щекотал кончиком языка клитор, несильно засасывал ее губки. Засывал ее половые губы, словно желая проглотить их, лизал всей плоскостью языка. Просовывал язык внутрь насколько это было возможно, увлажнял ее влагалище слюнями, носом потирал клитор. Пошире раздвинув ее внутренние половые губы, он просунул в ее влагалище язык и принялся ритмично двигать им внутри, имитируя фрикции. Гермиона уже стонала во весь голос, то и дело произнося его имя. Она обеими руками прижимала его голову к себе, чувствуя под пальцами его жесткие короткие волосы. Скоро язык Виктора заметно подустал. Парень тут же заменил его двумя пальцами. Продолжая посасывать ее клитор, он двигался в ее вагине пальцами, свободной рукой при этом поглаживая ее плоский живот и скользя пальцами по лобку, на котором красовалась аккуратная, словно выбритая по линейке полоска темных волос, доходившая строго до клитора.
     Спустя несколько минут Гермиона возбудилась уже настолько, что стоны ее стали по-настоящему громкими. Она крепко прижимала голову Виктора к самой сокровенной части своего тела и мечтала только о том, чтобы наслаждение никогда не заканчивалась. Виктор быстро, не заморачиваясь с пуговицами, стянул через голову пляжную рубашку и поспешно снял плавки. Освободившись от одежды, он хотел было предпринять какие-то действия, чтобы немедленно завладеть девушкой, но Гермиона, решив отплатить ему добром за добро, резво опрокинула его на спину.
     — Моя очередь наслаждаться вкусностями, — хищно улыбнулась она. — Тебе уже делали минет на этом пляже?
     — Да как бы..., — протянул Крам, подбирая слова для ответа.
     — А часто ли тебе отсасывали отличницы? — спросила Гермиона, иронично изогнув бровь.
     Она, глядя ему в глаза, медленно облизнула языком верхнюю губу. Виктор подумал, что никогда не представлял, что Гермиона может вести себя так развязно — она всегда казалась ему святошей. Любимой святошей.
     Наклонившись к его шее и выгнувшись всем телом так, что ее грудь касалась сосками его живота, она нежно целовала его. Тут же начав спускаться вниз, она сжала в ладони его твердый, изогнутый подобно эквадорскому банану, член. Проведя дорожку влажных поцелуев по его шее, она обласкала его мощную грудь, выписывая на ней влажным язычком узоры, и продолжала ласкать его окаменевший в предвкушении ствол рукой, легонько обхватив его ладошкой. Виктор шумно дышал, поглаживая ее бедра, и прикрыл веки, полностью отдаваясь восхитительным ощущениям. Постепенно девушка спустилась к самому низу его живота, поросшему густыми жесткими волосами и, помедлив пару секунд, словно это было какое-то особенное торжество, облизала его член. Затем облизала еще раз. Потом провела языком по всей его длине снизу вверх, остановившись на самом кончике головки, пощекотала кончиком языка отверстие и засосала головку целиком.
     Еще с минуту Гермиону самозабвенно облизывала его член, словно изучая каждый его миллиметр, а потом обхватила губами большую, налитую кровью головку и попыталась заглотить член на как можно большую длину. Когда она дошла до середины, головка уперлась в самое горло и на глазах девушки выступили слезы. Однако она все же опустила голову еще ниже, с каким-то особенным удовлетворением почувствовав, как головку проникла прямо в ее глотку, и засосала член, как могла сильно. Затем выпустила изо рта с характерным звуком. После чего она снова увлеклась лобызанием его достоинства, искренне наслаждаясь его вкусом и стонами, которые он издавал.
     Виктор, тяжело дыша, дрожал от нетерпения, ожидая, когда же она начнет действовать активнее. Пару раз он непроизвольно толкнулся бедрами вверх, словно напоминая ей, что ожидает чего-то большего. Наконец, наигравшись, Гермиона взяла его член в рот и принялась размеренно и ритмично сосать его, придерживая у основания.
     Виктор смотрел вниз. Смотрел, как ее розовые губы скользят по его жилистому стержню, и глухо стонал, время от времени инстинктивно подаваясь тазом вверх. Все его тело было напряжено, по груди пробежала капелька пота. Он едва ли не скрежетал зубами от безумного наслаждения. Через пару минут парень начал легонько толкаться в ее рот, осторожно придерживая ее голову рукой. Гермиона же старалась обхватывать его губами как можно крепче, опираясь руками о его бедра. Несмотря на то, что член то и дело упирался в глотку или проскальзывал глубже, чем она ожидала, она стойко выдерживала такие неудобства ради удовольствия Виктора. Да и ей самой такое добровольное преклонение перед ним доставляло удовольствие.
     Толкаясь в ее рот, Виктор испытывал нечто бесподобное. Возможно это было связано с тем, что он до сих пор воспринимал Гермиону как маленькую четверокурсницу. Почему-то именно так, когда девушка собственноручно заталкивала его член себе в рот, он особенно остро испытывал это жгучее чувство запретности и греховности.
     Выйдя через некоторое время из ее рта, он прижал голову гриффиндорки к своим яйцам. Раскрыв рот и высунув язык, словно собираясь облизать рожок клубничного мороженного она стала жадно облизывать их, характерно хлюпая и приглушенно постанывая. Уже предчувствуя скорый финал, Виктор, сжимая в кулаке член, старался не спешить, — что давалось ему с трудом, — а в это время Гермиона ласково посасывала то одно, то другое его яйцо, поглаживая ладонью его напряженную промежность, то и дело нащупывая средним пальцем его анус. Затем она спустилась еще ниже и несколько раз, в порыве похоти провела языком по его промежности. В порыве страсти, словно желая заполучить его полностью, она просунула язык между его ягодиц и пощекотала кончиком языка сфинктер.
     — О-о-о, боже! — протянул Виктор.
     — Ты ведь мой с ног до головы, не так ли? Так что не возмущайся, — прошептала Гермиона, приподнявшись и чмокнув его в губы.
     Она поднялась на ноги и, встав прямо над ним, нарочито медленно, словно издеваясь, опустилась на колени. Крам заворожено посмотрел на ее лобок и киску, с этой идеально ровной полоской темных волос. Придерживая член рукой, Гермиона медленно опустилась на него. Виктор едва не задохнулся, наконец-то, почти десять лет спустя вновь ощутив невообразимо крепкие объятия бывшей возлюбленной. Он нетерпеливо подался тазом вверх, навстречу ей, положив руки на ее стройную, прямо таки осиную талию. Гермиона радостно усмехнулась и, наконец опустившись на его ствол полностью, прижалась к парню грудью. Поцеловав его, она начала ритмично двигать бедрами вверх-вниз, опираясь руками о его плечи.
     Виктор крепко держал ее за талию и толкался ей навстречу. Поймав общий ритм, они постепенно начали ускоряться, двигаться все быстрее с каждым новым толчком.
     — Я изменилась за эти десять лет, а? — спросила Гермиона, наклонившись к его груди.
     — Весьма, — выдохнул Крам, почувствовав, как ее зубки сжали его сосок. — Ты стала... Еще более обжигающей.
     — Что? — прыснула Гермиона.
     — Ой, ну... простите мой французский, в смысла английский, — смутился Виктор.
     — Ладно, — сказала она. — Все равно отличный комплимент.
     Постепенно их движения стали более грубыми и резкими. Из груди Гермионы то и дело вырывались громкие стоны. Виктор крепко сжимал ее груди и, поджав ноги, толкался в нее снизу с громкими шлепками.
     Очень скоро он почувствовал, что Гермиона была готова вот-вот кончить. Она застонала так громко, что Виктор подумал, что магглы, даром что находились за магическим барьером, наверняка могли это слышать. Выгнувшись всем телом и запрокинув голову, она вцепилась ногтями в его грудь, оставляя на ней красные следы. Виктор сделал еще несколько глубоких толчков и замер, ощутив, как ее влагалище сжалось вокруг его члена, и любуясь девушкой в момент оргазма. Лицо ее не искривилось в гримасе, как у большинства, а ясно выражало наслаждение, которое она испытывала.
     Дождавшись, пока она кончит, Виктор аккуратно подтолкнул ее, чтобы она слезла с него. Встав на четвереньки, Гермиона выгнулась, призывно оставив вверх попку. Виктор встал на одно колено и, придерживая свой немаленький член, вошел в нее сразу на всю глубину. Гермиона, опираясь о горячий песок руками, запрокинула назад голову и сладостно застонала, подавшись назад, а Крам положил обе ладони на ее округлые ягодицы и принялся двигаться, размеренно, точно маятник входя в нее на всю длину своего ствола. Виктор ускорялся с каждым новым движением. Он уже предвкушал скорый взрыв, и двигался резко и даже грубо. Он крепко сжимал полушария ее задницы, то и дело шлепая пятерней то по одной, то по другой. Ускорившись до предела, он привстал и продолжил вбиваться в ее нежную мокрую киску сверху. Гермиона закрыла глаза и закусила губу, протяжно стеная, и пыталась двигаться ему навстречу, подаваясь тазом назад. Виктор схватил ее за волосы потянул голову назад, продолжая подобно тарану вбиваться в нее сзади. Гермиона, на глаза которой выступили слезы оттого, что он тянул ее за волосы позабыв про нежность, стонала все громче, испытывая новый оргазм.
     Когда наконец Виктор понял, что кончает, он резко вышел из нее. Он едва успел сжать в руке член, как из него брызнула горячая сперма, тяжелыми каплями падая на выгнутую спинку Гермионы. Виктор зарычал, словно лев и зажмурился, сладостно содрогаясь всем своим могучим телом. Спермы было много, часть ее попала на волосы девушки, часть оказалась на песке, остальная пятнами поблескивала на ее спине.
     Без сил повалившись на спину, Виктор прикрыл глаза. Гермиона же, озорно улыбаясь, облизнула его член, который все еще был предельно напряжен, потерлась о него грудью и улеглась на него животом. Нежно целуя грудь Виктора, она закрыла глаза, чувствуя, как его тяжелая рука легла на ее голову.

37. ЭКСПЕРИМЕНТ (Гермиона Грейнджер/Фред Уизли)

     Put your lips on my dick, and suck my asshole too
     (2 LIVE CREW, 1989)
     День был пасмурный, но двое в спальне девочек гриффиндора нисколько не унывали. Еще бы, ведь несмотря на то, что этот пасмурный день был выходным, спальня была предоставлена только им двоим, потому что однокурсницы Гермионы ушли в Хогсмид, и обещали вернуться нескоро и пьяными. Поэтому девушка нисколько не стеснялась валяться на кровати, одетая лишь в белую маечку, кокетливые трусики в разноцветный горошек и белые же девчачьи гольфы с сердечками. Поджав ноги и запустив руку в трусы, она с нетерпением ожидала Фреда, который почему-то никак не мог развязать шнурки на собственных ботинках.
     — Твою мать, что ж это такое! — вскричал он, окончательно потеряв надежду на разувание.
     — Может уже так снимешь, без шнурков? — усмехнулась Гермиона. Последовав ее совету рыжеволосый скинул ботинки — что далось ему с трудом, — и стремительно разделся.
     Уже спустя минуту Фред впивался в ее губы жадным, горячим поцелуем. Их языки сплелись, словно в схватке пытаясь одолеть друг друга. Руки парня крепко прижали запястья к кровати над ее головой, хотя ей и в голову бы не пришло избегать его ласк. Напротив, она, обняв его талию ногами, крепко прижимала его к себе. Фред на миг оторвался от ее губ, Гермиона нетерпеливо подалась подбородком вперед, недовольная этим расставанием. Но Фред наклонился и приник губами к ее шее. Обцеловывая каждый сантиметр нежной девичьей кожи, то и дело легонько покусывая ее, он медленно, но уверенно спускался ниже. Ласково поцеловав ключицу и оставив еле заметный засос на ее груди чуть повыше декольте ее майки, он щекотно провел кончиком языка по ее шее снизу вверх. Затем он резко задрал майку, обнажив ее восхитительные груди с набухшими, похожими на спелые вишенки сосками. Вновь, будто особенно оголодавший дементор, жадно впившись в губы Гермионы поцелуем, Фред положил обе ладони на ее пышные груди, пропустив соски между пальцев, и крепко сжал их, ощущая, как бьется ее сердечко под правой ладонью. Гермиона, которой казалось, будто тепло его сильных рук магическим образом переливается в ее грудь, обхватила руками его ягодицы, запустив руки под резинку его боксеров. Через некоторое время прервав поцелуй, Фред вновь обратился к ее грудям. Прижав их друг к другу, он уткнулся между ними носом, словно желая на всю жизнь запомнить аромат девушки, а потом, сжав одну из грудей как можно крепче, довольно ощутимо прикусил сосок.
     — Ох, боже мой! — выдохнула Гермиона и прикрыла глаза, непроизвольно еще крепче прижимаясь телом к Фреду. По ее телу словно прошел электрический разряд.
     — Еще раз, — прошептала она, выгнувшись и подаваясь грудью вверх, навстречу ему.
     Фред укусил больнее, но Гермиона испытала еще большее наслаждение. Она обхватила его голову обеими руками, зарывшись пальцами в его волосы, продолжая изо всех сил прижимаясь к его твердому, словно каменная колонна члену, от которого ее отделяла лишь ткань их трусов.
     Фред спустился еще ниже, ласково целуя ее плоский животик. Добравшись до резинки ее трусиков, он провел пальцем по половым губам, скрытым за промокшей тканью. Гермиона вздрогнула в предвкушении, раздвинув ноги и подавшись тазом вверх. Фред отодвинул в сторону ткань и, увидев перед собой сочную, блестящую влагой киску, провел языком по губкам. Удовлетворенно отметив, что девушка гладко выбрита, за исключением аккуратной полоски коротких темных волос на лобке, он сделал это еще раз. Гермиона вздрогнула и подалась бедрами навстречу, тоненько простонав. Фред еще несколько раз лизнул ее киску, затем еле ощутимо поцеловал клитор. Казалось, он нарочно мучил девушку, не предпринимая более активных действий.
     — Господи, ты так хочешь чтобы я это сказала вслух? — спросила Гермиона, уже изнемогая от желания.
     — Сказала что? — хитро ухмыльнулся Фред, посмотрев на нее снизу вверх.
     — Вылижи меня, я больше не могу! — воскликнула Гермиона. Прозвучало это весьма страстно и «по-взрослому», что удивило ее саму.
     Фред улыбнулся. Теперь, удовлетворенный ее просьбой, он решительно задрал ее ноги выше, так что ее колени едва не касались кровать по обе стороны от нее. В таком положении она вся была, как на ладони. Чтобы легче было удерживать ноги в таком положении, Гермиона подхватила их под коленками. Посмотрев вниз она увидела, как Фред, все так и не сняв с нее трусы, положил руки на ее бедра и наклонился к ее влагалищу. Он с жадностью хищника принялся облизывать все, до чего мог дотянуться его язык. Широко раскрыв рот, он накрыл им ее киску. Засосав ее едва ли не целиком, он причмокнул, повторил это еще несколько раз, а затем просунул между половых губ язык. Двигая им вверх-вниз и одновременно вперед-назад, он немедленно начал приближать еще неискушенную любовными утехами девушку к первому за сегодня оргазму.
     — Боже мой! — стонала Гермиона. — О господи!
     Фред обслюнявил во рту указательный палец и ввел его внутрь вагины. Теперь, сменив тактику, он щекотал языком ее клитор, ритмично двигая пальцем внутри нее, мягко надавливая на стенки влагалища. Гермиона, придерживая раздвинутые ноги под коленками, стонала все громче. Закусив губу, она смотрела вниз, на рыжую голову Фред между своих ног.
     Фред добавил второй палец, и стал двигал рукой еще быстрее. Рука начала уставать, поэтому, не желая прерывать наслаждение Гермионы, он, не останавливаясь, дотянулся до прикроватной тумбочки, выдвинул ящик и выудил из него розовый, полупрозрачный фаллоиммитатор. Ближе к нижнему концу секс-игрушки был выгравирован символ их с Джорджем магазина — «Всевозможные Вредилки Уизли». Фред аккуратно ввел искусственный член в ее вагину, наслаждаясь чудесным зрелищем.
     — Ооо, господи, Фред... Глубже..., — пробормотала Гермиона, которой было не до удивления и расспросов.
     Просунув фаллоиммитатор в ее влагалище почти до самого конца, Фред подхватив девушку снизу под ягодицы, приподнял ее зад. Гермиона ахнула, а он, не медля ни секунды, уткнул кончик языка в ее анус. Принявшись одной рукой размеренно двигать фаллос взад-вперед, он ласкал ее сфинктер, облизывая и целуя его. Испытывая безумное наслаждение, Гермиона очень быстро потеряла голову. Ласки Фреда, удивительно развратная поза и ритмичные движения розового игрушечного члена едва ли не за минуту довели девушку до исступления. Буквально закричав, она мелко задрожала. Ее бедра напряглись, стенки влагалища сжались вокруг фаллоса, и Гермиона кончила.
     Фред, едва дождавшись окончания ее оргазма, вынул из нее фаллоиммитатор, и, жаждя ответных ласк, перелез через нее, устроившись сверху так, что голова девушки оказалась аккурат между его ног. Опустив руки на ее груди и сжав их, он ощутил, как Гермиона обхватила губами одно из его яичек и засосала его. Отпустив, она взяла в рот другое. Потом она легонько прикусила кожицу его мошонки, слегка оттянув ее зубами.
     — Ууу, мерлинова борода! — простонал Фред. — Не хочу показаться бестактной, но я безумно хочу трахнуть тебя прямо в рот!
     — А куда-нибудь еще хочешь? — кокетливо спросила Гермиона, аккуратно просовывая в анальное отверстие два пальца, смазанных соками ее влагалища.
     — Об этом я тоже помню, малышка, — ухмыльнулся Фред, заметив ее действия.
     Придерживая набухший от возбуждения член, с кончика которого свисала прозрачная капля естественной смазки, он всунул его в рот Гермионы, который та с готовностью раскрыла, готовясь ублажить парня в благодарность за только что испытанное. Почувствовав, как его жилистый член заполнил весь ее рот, девушка непроизвольно дернулась. Головка его мощного ствола уперлась ей в горло. Девушка постаралась расслабиться, и головка тут же скользнула внутрь. На глазах девушки появились слезы, она подавила рвотный спазм. На мгновение смутившись, Гермиона осознала, что происходящее неведомым образом доставляет ей какое-то особенное удовольствие. Ей захотелось, чтобы Фред делал с ней все, что ему захочется, чтобы он был властен и доминировал. Глубинный природный инстинкт подчинения мужчине прорвался наружу, и Гермиона с готовностью позволила ему затмить все остальные чувства.
     Плотнее обхватив член губами, девушка полностью отдалась власти Фреда. Тот стоял над ее головой на коленях, нависая над ней и опираясь руками о постель по обе стороны от ее бедер. Член его размеренно, точно маятник, входил в ее рот. Каждый новый толчок оказывался чуть глубже предыдущего. Пенис углублялся все дальше в недра ее горла. Вскоре он исчезал у нее во рту едва ли не полностью. Гермиона уже не могла держать его губами, поэтому просто широко раскрыла рот и высунула наружу кончик языка. Терпеливо сдерживая рвотные позывы она едва ли не насаживалась на него еще глубже. Фред целиком был у нее во рту. Весь принадлежал ей. Она доставляла ему безумное наслаждение, и эта мысль была приятнее всего на свете.
     Ощущая каждую неровность ее рта, Фред чувствовал, как глотка стискивает его член. Нависая над Гермионой, он бесцеремонно толкался в ее рот. Спустя несколько минут он уже едва сдерживался от того, чтобы тут же на месте не излиться в нее. Поэтому он на время остановился, втиснув член в ее глотку так глубоко, как только мог. Увидев, как Гермиона давится его членом, он, понимая, что ей может быть не слишком приятно, не смог бы найти в себе силы просто взять и выйти из ее рта. Крепко сжав ее груди, он судорожно дернулся, словно хотел войти еще глубже. Послышались хрипящие звуки, Гермиона уперлась руками в его бедра. Фред резко вышел из ее рта, и она закашлялась. Сплюнув на его член сгустки слюны, она посмотрела на него вверх и улыбнулась.
     — Жестоко, — выдохнула она.
     — Прости, я...
     — Круто! — воскликнула она, не дав ему договорить.
     После чего схватила его член и прижалась лицом к его промежности. Фред опустился чуть вниз, словно хотел усесться ей на лицо, но, посчитав, что для нее это слишком, слез с нее и, желая поскорее заполучить ее самое сокровенное, перевернул девушку на живот и стянул с нее трусики.
     Гермиона встала на четвереньки и опустила голову на белую простынь. Она постаралась расслабиться, готовясь ко вторжению в ее девственную дырочку. Фред же, наклонившись к ее и смазав анус, стал осторожно вводить в ее попку все тот же розовый фаллоиммитатор. Поначалу это давалось ему нелегко, потому что попка девушки, никогда раньше не занимавшейся содомией, была очень тугой. Чувствуя, как ее сфинктер растягивается под воздействием твердого резинового члена, она начала ощущать ненавязчивую тупую боль, однако при этом с наслаждением застонала, потому что косвенным образом это растяжение стимулировало клитор.
     Медленно всунув фаллос до середины, Фред просунул в парадный вход девушки два пальца, чтобы заглушить болевые ощущения, и начал неспешно двигать искусственным пенисом вверх-вниз. Однако боль и без этого стала постепенно сходить на нет.
     — Мне уже не терпится ощутить внутри твой член, а не эту резиновую ерунду, — прошептала Гермиона, окончательно привыкнув к новым ощущениям.
     Фред, и сам едва сдерживавшийся от того, чтобы не ворваться в нее сию же минуту, наконец вынул из попки девушки игрушку. Встав позади девушки на одно колено, он просунул в начавший сужаться анус налитую кровью головку и начал аккуратно продвигаться вглубь. Его член несильно уступал игрушечному в толщине, поэтому послабления Гермионе ждать не стоило. Решив сразу пробраться до самого конца, чтобы в дальнейшем девушка не испытывала боли из-за его глубоких толчков, Фред, сжав зубы от нетерпения, сантиметр за сантиметром внедрял свой ствол в ее задницу.
     — Господи! — застонала Гермиона. — Еще, глубже...
     Войдя в попку почти что до самого основания, Фред начал двигаться. В заднице Гермионы было так узко, что первые движения давались парню с трудом. Член был обхвачен так туго, что это едва не свело его с ума. Осторожно ускоряясь и увеличивая амплитуду своих движений, Фред, раздвигая ее ягодицы руками, заметил, что девушка уже начинала получать удовольствие.
     — Так и будешь нежничать? — спросила она, чуть сильнее отставив попку вверх и обернувшись к нему.
     — Хочешь чтобы я не нежничал? — вскинул бровь Фред, крепче сжав ее ягодицы.
     — Угу, — кивнула Гермиона.
     Хлопнув ладонями по ее ягодицам, Фред схватит ее за волосы, оттянув голову назад.
     — Вот так ты хочешь? — спросил он, сделав несколько более агрессивных толчков.
     Такая грубость разгоняла кровь, увеличивая в ней количество адреналина, поэтому доставляла особое удовольствие. Гермиона простонала:
     — О да-а!
     Фред накрутив ее волосы на кулак, несколько раз подряд звонко шлепнул ее по попке. Движения его стали гораздо резче и грубее, он уже не сдерживался, входя в нее.
     — Маленькая потаскушка! — обругал он ее. — Просила пожестче? Так получай!
     Довольно скоро Гермиона ощутила прилив крови к голове и вибрацию внизу живота. Несмотря на то, что болевые ощущения не исчезли до конца, благодаря запретности и пошлости того, чем они занимались, благодаря грубости Фреда, она раньше, чем сама того ожидала, испытала новый оргазм. Каждый мускул ее тела напрягся, она еле заметно вздрогнула и закричала в диком экстазе. Этот первобытный крик болезненного наслаждения вызвал у Фреда неописуемый восторг. В то время, как девушка, вздрагивая, кричала что-то малопонятное, он заставил себя остановиться. Просунув руку между ее ног, он нащупал набухший клитор и нежно потер его двумя пальцами.
     Когда Гермиону начало отпускать, Фред, понимая, что не может больше сдерживаться ни минуты, вышел из нее. Приникнув к ней ее попке и, несколько раз лизнув раскрытый анус, он уделил внимание и ее киске.
     — Я даже не знаю, как это описать, — подала голос Гермиона, окончательно оправившаяся от оргазма.
     — Зачем это описывать? — поинтересовался Фред, в очередной раз лизнув ее анус. — Не обязательно описывать в книгах абсолютно все. Некоторыми вещами нужно заниматься, а не читать о них.
     — Боже, почему в разговоре со мной ты любую тему переводишь на книги? — покачала головой девушка. — Я не имела в виду, что собираюсь писать книгу о ебле в жопу.
     — Что ты сказала?! — Фреда настолько поразила грубость ее выражения, что он прекратил ласки и уставился на нее.
     — Я... ой, ну в смысле..., — покраснела Гермиона. — Я имела в виду, об анальном сексе.
     — «Ебля в жопу»! — воскликнул Фред. — Подумать только, наша всезнайка ругается, как садовый эльф. «Ебля в жопу»!
     — Заткнись, Дж... Фред. Я просто... неважно, — засмеялась Гермиона.
     Фред, смеясь, продолжал повторять так понравившуюся ему фразу, а Гермиона уложила его на живот, словно намереваясь делать массаж.
     — Самое время для тайского массажа, — сказал парень, продолжая посмеиваться. — Интересно, сколько стоит такой у Чжоу Чанг?
     — Дура... в смысле придурок, — закатила глаза Гермиона. — Чжоу китаянка!
     — А что, Таиланд разве не в Китае?
     — Идиот! — прыснула Гермиона.
     Устроившись на коленях позади него, она крепко сжала его ягодицы и раздвинула их.
     — Ого! — присвистнул Фред. — Массаж яго...
     — Заткнись уже! — шикнула Гермиона и шлепнула его.
     Наклонившись, она провела языком по на удивление гладко выбритой ложбинке между ягодицами. Затем сделала так еще раз, снова и снова. После чего, услышав удовлетворенный стон Фреда, смачно сплюнула на его анус и принялась с упоением ласкать колечко сфинктера кончиком языка.
     — Блять, это просто чудесно! — стонал Фред, полностью расслабившись и закрыв глаза. — О-о-о, дьявол!
     Продолжая вылизывать его попку, она провела по его спине снизу вверх пальцами обеих рук. Затем, оторвавшись от его ануса, легонько пошлепала поочередно то по одной, то по другой ягодице. Провела кончиками пальцев по задним частям его бедер. Просунув указательный палец в свою киску для того, чтобы смазать его, а потом снова лизнула анус. Улыбнувшись, она осторожно просунула в задницу Фреда смазанный собственными выделениями палец, вызвав у парня резкий вдох.
     — Черт! — воскликнул он. — А-а, Мерлин!
     Просунув палец до самой костяшки, она аккуратно нащупала бугорок простаты и легонько надавила на него. Фред едва не задохнулся от удовольствия. Гермиона тихонько засмеялась и подвигала пальцем взад-вперед.
     — Слушай, я сейчас кончу прямо так, если..., — борясь с искушением начал Фред.
     Но Гермиона уже вытащила из его ануса палец и произнесла:
     — Трахни меня!
     Фред быстро притянул ее к себе, стянул наконец с нее майку, раздвинул ее ноги, все так и обтянутые белоснежными гольфами так широко, как только мог и бесцеремонно всадил член в ее попку. Сфинктер туго сжал его член, и парень принялся бешено, совершенно не заботясь о ее комфорте долбиться в ее задницу, под аккомпанемент ее стонов. Он крепко схватил ее за щиколотку, а другой схватил ее за горло, крепко сжав его.
     — Обзови... меня..., — придушенно попросила Гермиона сквозь стон.
     — Маленькая сучка! — хрипло произнес Фред. — Потаскушка!
     Продолжая неистово долбиться в попку Гермионы, он отпустил ее горло и протиснул два пальца в ее киску. Это вызвало у нее особенно сладостный стон, и она крепко схватила его за запястье, словно опасаясь, что он вытащит пальцы.
     — Я скоро кончу, я кончу!... — сквозь стоны бормотал Фред.
     Последние его толчки были судорожными и дерганными. Выйдя из попки девушки, он перебрался к ее голове. Присев на корточки и таким образом фактически усевшись ей на лицо, он сжал член, а Гермионе ничего не оставалось, кроме как обхватить руками его бедра так, будто она хотела усадить его на себя еще плотнее, и впиться губами между его ягодиц, присосавшись к его заднице. С минуту Фред яростно дергал свой член, прижимая голову девушки к себе снизу, и наконец, громко вскрикнул, отдавшись на растерзание оргазму. Чувствуя, как ее губы впиваются в его анус, он кончал, забрызгивая спермой, падавшей на белую простынь тяжелыми каплями, все вокруг. Выжав из себя абсолютно все, он опустил член вниз и сунул его Гермионе в рот.
     — Ну как оно? — выпучив глаза спросила Гермиона, когда спустя несколько минут Джинни превратилась обратно в себя.
     — Это я у тебя хотела спросить! — усмехнулась Джинни.
     — Ну, твой брат очень даже ничего себе, — одобрительно сказала Гермиона.
     — Ты тоже хороша, — покивала Джинни.
     С полминуты девушки напряженно молчали. После содеянного обе чувствовали себя немножко неудобно и старались не смотреть друг другу в глаза. Еще бы, ведь Джинни превратилась в собственного брата для того, чтобы заняться анальным сексом с подругой.
     — Я на самом деле хотела узнать, каково быть мальчиком, — произнесла наконец Гермиона.
     — Черт, точно, тебе же интересно! — хлопнула себя по лбу Джинни.
     Устроившись поудобнее, она начала:
     — Итак, во-первых, оргазм очень короткий. Даже обидно было. Во-вторых...

38. СЧАСТЛИВАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ (Нимфадора Тонкс/Гарри Поттер)

     Pussy too good to fuck for free, yeah
     (STEFFLON DON, 2016)
     Гарри не мог пошевелить ни единым мускулом. Он лежал под Мантией-Невидимкой, ощущая, как горячая и влажная кровь течет из носа по его лицу, и прислушивался к голосам и шагам, доносившимся из коридора. Первое, что пришло ему в голову, было то, что перед отправлением поезда кто-нибудь наверняка пройдется по всем купе. Но он тут же в отчаянии понял, что даже если кто-то и заглянет в его купе, его все равно не увидят и не услышат. Оставалось только надеяться на то, что кто-нибудь зайдет и наступит на него.
     Никогда раньше Гарри не ненавидел Малфоя так же сильно, как сейчас, лежа здесь, словно нелепая черепаха, перевернутая на спину. Кровь противно капала прямо в открытый рот. Надо же было влипнуть в такую дурацкую историю… а теперь и звуки последних шагов стихли. Все суетились на темной платформе, и он отчетливо слышал доносившиеся до него скрип сундуков и громкую болтовню.
     Рон с Гермионой решат, что он вышел из поезда без них. Когда они прибудут в Хогвартс, усядутся на свои места в Большом зале, несколько раз осмотрят гриффиндорский стол и, наконец, поймут, что его там нет, он наверняка уже будет на полпути к Лондону.
     Он попытался издать хоть какой-то звук, пусть даже хрюканье, но все было бесполезно. Потом он вспомнил, что некоторые волшебники, вроде Дамблдора, могут выполнять заклинания молча, и попытался призвать свою палочку, выпавшую из руки, несколько раз мысленно повторив: «Акцио палочка!», — но ничего не произошло.
     Он слышал шум деревьев, окружавших озеро, и далекое уханье совы, но не было ни намеков на какие-либо поиски, ни (он даже слегка перестал себя уважать за такую надежду) взволнованных голосов, желавших знать, куда подевался Гарри Поттер. Его охватило чувство полного отчаяния, когда он представил себе вереницу карет с запряженными в них фестралами, двигающуюся по направлению школы, и приглушенные радостные вопли из кареты Малфоя, когда тот будет пересказывать Крэббу, Гойлу, Забини и Пэнси Паркинсон о том, как он напал на Гарри.
     Поезд дернулся, и Гарри завалился на бок. Теперь, вместо потолка, он созерцал пыль под сиденьями. Пол задрожал от загрохотавшего двигателя. Экспресс уходит, а никто так и не знает, что он все еще на нем…
     Вдруг он почувствовал, как Мантия-Невидимка слетела с него, и голос над головой сказал:
     — Приветик, Гарри.
     Сверкнула красная вспышка, и тело Гарри вернулось в свое прежнее состояние. Он принял более достойное сидячее положение, торопливо вытер тыльной стороной руки кровь со своего поврежденного лица, поднял голову и посмотрел на Тонкс, державшую Мантию-Невидимку, который она только что стянула с него.
     — Надо поскорее выбираться отсюда, — сказала она, как только окна заволокло паром, и поезд начал отходить от станции. — Идем, придется прыгать.
     Гарри выбежал за ней в коридор. Она открыла дверь и выскочила на платформу, которая словно скользила под ними, пока поезд набирал ход. Он прыгнул за ней, слегка пошатнулся при приземлении, распрямился и как раз увидел, как сверкающий ярко-красный паровоз набрал скорость, ушел за поворот и исчез из виду.
     Прохладный ночной воздух приятно успокаивал пульсировавший нос. Тонкс смотрела на него. Он был зол и смущен тем, что его нашли в таком нелепом состоянии. Не говоря ни слова, она протянула ему его Мантию-Невидимку.
     — Кто это сделал?
     — Драко Малфой, — со злобой ответил Гарри. — Спасибо за… ну…
     — Не за что, — не улыбнувшись, сказала Тонкс. Насколько Гарри мог видеть в темноте, у нее были такие же бесцветные волосы и печальный взгляд, какие были тогда, когда они встретились в Норе. — Если постоишь смирно, я приведу в порядок твой нос.
     Гарри не очень понравилась эта идея. Он предпочитал обращаться к мадам Помфри, даме, которой доверял немного больше, когда дело доходило до целительных заклинаний, но сказать об этом было бы невежливо, поэтому он замер и закрыл глаза.
     — Эпискей, — произнесла Тонкс.
     Гарри почувствовал, как носу стало очень горячо, а затем очень холодно. Гарри поднял руку и осторожно ощупал его. Казалось, все было в порядке.
     — Большое спасибо!
     Вдруг раздался раскат грома, настолько громкий, что казалось, будто разверзлись небеса. Мелькнула молния и спустя считанные секунды полил дождь. Не обычный повседневный умиротворяющий дождик, а настоящий тропический ливень.
     — Давай быстрее! — крикнула Тонкс. — Туда, в здание!
     Ворвавшись вслед за ней в помещение, по всей видимости предназначавшееся для размещения станционного смотрителя или еще кого-либо из работников железной дороги, Гарри откинул со лба намокшую челку и осмотрелся.
     — Какое-то запущенное место, — произнес он.
     Сняв очки, он принялся вытирать мокрые стекла о толстовку. Тонкс взмахнула палочкой и по всей комнате загорелись факелы. Помещение сразу же преобразилось, став гораздо уютнее.
     — Так лучше? — улыбнулась она, в первый раз за сегодня.
     — Ага, — кивнул Гарри.
     Усевшись куда пришлось, Гарри и Тонкс, пережидая шторм, разговорились. Тонкс словно оттаяла, и болтала больше Гарри, рассказывая ему обо всем, что только приходило ей на ум. Каким-то неведомым образом их разговор плавно перетек в русло реки «Флиртянка», и Гарри и сам не заметил, как оказался в одном кресле с девушкой, веселя ее дурацкими двусмысленными шутками. Тонкс явно была настроена так же игриво, если не сказать, что даже больше. Осмелившись поцеловать ее и не встретив ни малейшего сопротивления, Гарри поднялся с подлокотника кресла, на котором сидел и, неожиданно подхватив девушку на руки, усадил ее на стоявший неподалеку стол. Тонкс тут же развела в стороны колени, и он, устроившись между ее ног, обнял ее и впился в ее губы жарким поцелуем. Тонкс с готовностью ответила на него, положив руки на его. Они не могли оторваться друг от друга до тех пор, пока не закончился воздух, и тогда, разорвав поцелуй, Гарри расстегнул пуговицы ее кардигана. Отдышавшись и частично освободившись от одежды, Гарри и Тонкс снова приникли друг к другу, наслаждаясь вкусом губ друг друга. Потом Гарри стянул с девушки футболку, а она выправила его рубашку из-под пояса брюк и запустила под нее руки, поглаживая его спину. Оторвавшись от Тонкс, Гарри склонился к ее не маленьких размеров великолепной груди, скрытой за самым простым белым лифчиком. С трудом расстегнув его, он бесцеремонно отбросил его куда-то в сторону и припал к ее грудям, мягко обхватив одну из них ладонью, и принялся нежно ласкать ее. Он выписывал языком узоры вокруг ее сосков, щекотал их самым его кончиком, засасывал их, легонько потирал пальцами, мял ее груди в руках и целовал их. Тонкс откинулась на вытянутые руки и негромко мурлыкала, прикрыв глаза от удовольствия и постепенно возбуждаясь. Гарри старательно работал языком и губами, перемещаясь от одной груди к другой, и Тонкс положила одну руку на его голову, крепче прижимая ее к себе.
     — Трахни меня, Гарри! — прошептала она.
     Не теряя больше ни секунды, Тонкс чмокнула его в губы и, соскользнув со стола, развернулась к Гарри спиной. Устроившись позади нее, он вошел в ее мокрую киску, гостеприимно принявшую его в свои горячие объятия. Застонав, он протиснулся в нее на всю длину, чувствуя, как член, постепенно погружаясь все глубже, туго обхватывается упругими стенками ее нежной вагины. Войдя в нее так глубоко, что его лобок, покрытый жесткими черными волосами, уперся в ее ягодицы, Гарри резко вышел из нее, а затем так же резко вернулся обратно. Повторив это много раз, он нашел удобный темп и начал ритмично двигаться внутри Тонкс. С каждым новым толчком тело девушки вздрагивало. Ее волосы разметались в стороны, из груди вырывались протяжные, исполненные наслаждения стоны. Она и сама начала подаваться тазом назад, навстречу движениям Гарри, который, стоя позади нее, крепко сжимал в руках ее груди и размеренно вбивался в нее, прикрыв глаза от удовольствия. Движения парня были довольно резкими и быстрыми, но при этом нисколько не агрессивными.
     Пусть он и не медлил с самого начала, однако движения его заметно ускорялись с каждой минутой. Вскоре он, не выходя из нее уселся вместе с девушкой на стоявшее посреди комнаты сиденье из вагона поезда. Откинувшись назад и подхватив ее ноги под коленками, он продолжил. Теперь он уже вбивался в Тонкс с такой силой, что спинка сиденья начала предательски пошатываться. Не обращая на это никакого внимания, Гарри, сжав зубы толкался в нее снизу, испытывая несравненное удовольствие.
     — Гарри! О Гарри-и-и! — закричала Тонкс. Она хотела что-то сказать, но мозг отказывался выполнять даже такие простые задачи.
     Она кое-как сняла с себя мешавшиеся джинсы вместе с трусиками, чтобы иметь возможность раздвинуть ноги. Продолжая стонать, она пальцами нащупала между ног свой, набухший от возбуждения клитор. Принявшись усиленно теребить его пальцами, она закусила губу и полностью расслабилась, предаваясь наслаждению. Гарри почуял приближение оргазма. Чувствуя, как ее пальцы, ласкающие клитор, то и дело спускаются ниже и обхватывают его наполненные спермой яйца, он уже предвкушал, как все закончится.
     — Хочу попробовать тебя на вкус! — между стонами проговорила Тонкс, словно чувствуя, что парень уже близок к извержению. — Угостишь меня?
     Она слезла с него и Гарри встал с дивана. Тонкс устроилась на сиденье, закинув ноги на спинку и свесив голову вниз. Гарри примостился над ее головой, слегка присев, и уперся руками в спинку сиденья, по обе стороны от ее ног. Тонкс тут же обхватила его твердый, налившийся кровью ствол ладонью и направила себе в рот. Медленно облизав набухшую головку, она обхватила член губами.
     — О боже-е-е, — простонал Гарри, напрягшись всем телом, когда ее розовый язычок скользнул по уздечке.
     Какое-то время Тонкс тщательно облизывала его член, словно не желая оставлять неисследованным ни единого сантиметра, а затем обхватила его губами и попыталась заглотить член на как можно большую длину. Головка уперлась в самое горло и глаза девушки заблестели слезами. Однако это не смутило ее, и она, обхватив бедра Гарри руками, умело заглотила член еще глубже, а затем принялась размеренно сосать его, плотно обхватив губами
     Гарри, тяжело дыша, напрягся, стараясь не давать волю своим желаниям и не начать насильно запихивать член еще глубже.
     — Не надо притворяться, будто не хочешь трахнуть меня в рот, — подмигнула ему снизу Тонкс, когда он посмотрел вниз.
     Обрадованный официальным разрешением, он стал сам толкаться в рот девушки. Та же высунула наружу кончик языка и старалась принимать член так глубоко, как было возможно. Несмотря на то, что член то и дело упирался в глотку или проходил чересчур глубоко, Тонкс стойко выдерживала такие неудобства ради удовольствия Гарри, одновременно теша свое самолюбие демонстрацией своих навыков.
     Входя в ее рот, Гарри испытывал безумное удовольствие. Возможно, в том числе потому, что это была Тонкс, казалось бы его старшая соратница. И потому что все получилось так спонтанно и неожиданно.
     Через какое-то время покинув ее рот, Гарри прижал голову Тонкс к своим яйцам. Девушка раскрыла рот пошире и стала жадно облизывать их, хлюпая слюнями и постанывая. Гарри небрежно ласкал себя рукой, в то время как Тонкс нежно посасывала то одно, то другое его яйцо, уткнувшись носом в его промежность.
     Вскоре Гарри, желая использовать возможности по-максимуму, развернулся и вновь прижал ее голову к мошонке, теперь уже имея возможность видеть ее глаза. Тонкс провела языком по всей длине его члена, а затем снова принялась сосать его, будто какое-то необыкновенное вкусное лакомство.
     Спустя минуту Тонкс уже стояла на сиденье на коленях, держась руками за спинку, и Гарри, устроившийся позади нее, стремительно ворвался в ее лоно. Тонкс шумно вдохнула, почувствовав, как его толстый член вонзился в нее почти что целиком, и прогнулась, отставив попку вверх как можно сильнее. Гарри крепко ухватил ее за ягодицы и принялся двигаться, стремительно ускоряясь. Его ладони блуждали по телу девушки. Он то сжимал ее ягодицы, то теребил соски на ее объемной груди, то просто крепко держал ее за талию. Тонкс стонала, чувствуя, как его мощный конец полностью заполняет ее, а Гарри тем временем стремительно ускорялся, и через пару минут уже долбился в нее с огромной скоростью. Взяв девушку за локти, он притянул ее к себе. Тонкс прижалась к нему, выгнув спину, и он положил руку на ее горло, сжав его, что возбуждало ее еще сильнее. Другую же руку он просунул между ее ног и двумя пальцами принялся массировать ее клитор.
     Когда Тонкс была уже готова отдаться оргазму, Гарри, запыхавшись, вышел из нее. Она слезла с сиденья и усадила на него Гарри. Встав к нему спиной и отставив задницу так, что она оказалась аккурат над его достоинством, она опустилась на его член сверху, опираясь руками о его бедра. Гарри положил руки на ее талию и продолжил вбиваться в нее снизу в прежнем темпе. Сама же девушка насаживалась на него сверху и прерывисто стонала своим звонким голоском. Гарри с наслаждением ощущал, насколько сильно сжимает его член влагалище Тонкс. Прикрыв глаза, он хрипло постанывал, не останавливаясь и не замедляясь ни на секунду.
     Какое-то время спустя Тонкс, яростно теребившая свой клитор, вздрогнула в судороге оргазма и практически закричала. Гарри, с трудом сдерживаясь, что было не так-то просто, потому что нутро девушки так туго обхватило его ствол, что у него перед глазами замелькали искры, дождался когда она кончит и в попыхах едва ли не скинул ее с себя. Тонкс опустилась на колени, и Гарри, едва успев подняться на ноги, с громким звериным стоном кончил на грудь, которую девушка подставила под его залп, поддерживая снизу руками, чтобы придать ей еще больше пышности. Излившись до последней капли, Гарри пощекотал кончиком головки один из ее сосков.
     — Дай его мне, — попросила Тонкс, протянув руку к его члену, перепачканному спермой.
     Гарри обессилено рухнул на сиденье, и Тонкс, усевшись рядом с ним, стала неспешно слизывать остатки семени с его монумента, поглаживая ладонью яйца. До тех пор, пока не послышался скрип открывающейся двери и обоим не пришлось немедленно прятаться под Мантию-Невидимку.

41. ИНТЕРВЬЮ (Гарри Поттер/Рита Скитер/Сьюзан Боунс)

     Big asses and nice titties
     This shit ain’t for TV
     (TRINA, 2018)
     Едва открыв дверь в ресторан, Гарри сразу же увидел за столиком дожидавшуюся его Риту. Она будто специально уселась в самом центре зала, чтобы все желающие могли беспрепятственно пялиться на знаменитого Мальчика-Который-Выжил.
     — Гарри, как же я рада, что мы снова встретились! — как всегда излишне эмоционально произнесла Рита. — Присаживайся, присаживайся.
     Усаживаясь напротив нее, Гарри еще раз усомнился в верности своего решения согласиться на интервью. Несмотря на то, что Гермиона нашла на нее серьезный компромат и уже достаточно долго успешно ее шантажировала, вынуждая предварительно согласовывать с ней любые статьи, Скитер все равно не вызывала у него большого доверия и какой-либо симпатии. Он вообще не любил давать интервью, но сейчас это было необходимо. По словам Фреда и Джорджа, его менеджеров, лучше дать интервью, чем позволять плодиться слухам. И в этом он был с ними согласен.
     — Здравствуйте, — кивнул он в знак приветствия, взяв в руку стакан с водой, уже заботливо заказанный ему Ритой и сделав глоток.
     — Просто "Рита", дорогуша, мы же деловые люди! — издав идиотский смешок, напомнивший Гарри об Амбридж, воскликнула она.
     — Ну, хорошо... Рита, — сказал он, изобразив улыбку. — Так с чего начнем интервью?
     — Я думаю, начать нужно с самого главного: как тебе пришло в голову начать заниматься музыкой? Такой скромняга, и вдруг... рэп? Что сподвигло? — спросила она, положив на столик лист пергамента и взяв в руку перо, чтобы делать заметки.
     — Ну, честно говоря, я всегда любил музыку, — начал Гарри, положив руки на стол и сцепив их в замок. — Поэтому где-то в глубине души у меня всегда хранилась эта тайная мечта. К тому же, я решил, что люди имеют право знать подлинную историю моей жизни, а не довольствоваться слухами, книженциями никогда не знавших меня авторов. Так уж вышло, что личность я чересчур знаменитая, и легенд обо мне ходит множество. По большей части лживых и основанных лишь на домыслах.
     — Ты всегда считал себя великим? — неожиданно спросила Рита.
     Гарри посмотрел на нее с угрозой.
     — Послушай, кажется я уже не раз повторял, что чувствую себя самым обычным человеком. Им я и являюсь, — резко ответил он. — Я надеюсь, ты догадываешься, что я не желаю, чтобы этот вопрос появился в нашем интервью?
     — О, Гарри, это я просто для себя, — улыбнулась Рита. — В интервью ничего подобного не появится, не беспокойся. Так значит, ты решил рассказать людям правду таким неординарным способом?
     — Да, так и есть.
     — Почему именно рэп? Почему именно этот жанр?
     — Думаю, это очевидно, — пожал плечами Гарри. — Так получилось, что в детстве в моей школе все сходили с ума по хип-хопу. Да и не умею я петь, чтобы пытаться проявить себя в каком-то другом жанре.
     — Ну да, тяжелое детство, не самая престижная школа... — закивала Рита, задумчиво посмотрев на него.
     — Ну может и это в том числе сыграло роль в моих предпочтениях, — чуть приподнял уголки рта в еле заметной улыбке Гарри.
     — А не кажется ли тебе, что помимо прочего, тебе удобнее общаться со слушателем именно посредством этакого вот речитатива? Скажем так, больше слов, больше информации, — спросила Рита, облокотившись на стол так, что Гарри невольно увидел ее большую грудь в глубоком декольте золотистого блестящего жакета.
     — Да, разумеется, и я этому даже весьма рад, — кивнул Гарри.
     — Расскажи о своем альбоме. Как тебе удалось записать пластинку, от которой в восторге абсолютно все, — попросила Рита, сняв очки и посасывая кончик дужки. — Даже такое консервативное издание, как «Пророк», несмотря на выпады в адрес Министерства, высоко оценило твое творчество. В особенности совместной работой с Селестиной Уорлок.
     — Наверное, все дело в том, что мне есть что сказать. Я не высасываю из пальца, — объяснил Гарри, стараясь избегать ее взгляда, направленного прямо ему в глаза.
     — А что скажешь насчет своего поэтического дара? — спросила Рита.
     — Ой, да ладно, — отмахнулся Гарри. — Никакой это не талант, я просто очень тщательно подбираю слова...
     — Не скромничай, — улыбнулся Рита. — Все в восторге от твоих песен. И я ведь тоже слушала их. Невероятная игра слов!
     Гарри еле заметно покраснел. Еще никто не нахваливал его за что-либо, кроме случайных побед над Волан-де-Мортом, и такие восторги были ему в новинку.
     — Музыкальной составляющей занимался Дин Томас, — сказал Гарри, переводя тему. — Его заслуга, вполне возможно, побольше моей, ведь никто бы не стал слушать мой бубнеж поверх посредственных инструменталов.
     Но Риту нисколько не интересовал Дин.
     — В одной из песен ты показываешь себя с неожиданной стороны. Раздаешь вербальные оплеухи направо и налево, критикуешь моральные установки современных волшебников, агрессивно проходишься по Министерству, и даже заявляешь, что министр... м-м, может отсосать у тебя. В сущности говоря, все это в целом неслабо шокировало общественность. Объяснишь? — сказала Рита.
     Гарри глубоко вздохнул. Он знал, что этого вопроса не избежать.
     — Я выплеснул наружу весь негатив, скопившийся внутри меня, — объяснил он. — Наплевал на все и высказался максимально жестко по поводу всего, что вызывает у меня раздражение, выпустил монстра наружу. Оплеухи все заслужены, на мой взгляд. Менталитет волшебников действительно устарел, пора меняться. Внутренняя политика Министерства несильно изменилась после падения Волан-де-Морта и прихода к власти Кингсли Бруствера, и я считаю ее в корне неправильной и даже вредительской. А министр, который фактически благодаря мне взобрался на пост главы правительства, не соизволил выполнить даже части своих обещаний и все равно ждет от меня поддержки, может сосать мой намыленный член на завтрак, обед и ужин. Я и не подумаю извиняться...
     Полчаса спустя Гарри и Рита вынуждены были переместиться в номер на втором этаже, чтобы укрывшись от камер назойливых папарацци и фанатов, как всегда быстро разнюхавших, где находится кумир миллиардов Гарри Поттер. Номер был обставлен наилучшим образом, как и полагается заведению высокого класса. Гарри расположился в высоком резном кресле, по-видимому выполненном из слоновой кости, а Рита, неспешно потягивая вино из бокала, довольно небрежно, оголив бедро, сидела на небольшом диванчике сбоку.
     — Ладно, Гарри, — сказала она, решив закончить с расспросами о музыке. — Я думаю, тебе не очень хочется идти вниз сейчас, пока тебя поджидает огромная толпа журналистов и поклонников?
     — Эм-м... ну, вообще-то да, — протянул Гарри, представив как на него набросится вся эта толпа, требуя "ответить на парочку вопросов" или расписаться на кепке или, чего хуже, на заднице.
     — Тогда, я думаю, было бы неплохо заказать сюда ужин и поговорить уже о чем-нибудь другом. Завершить официальную часть, продолжить в неформальной обстановке, мм? — улыбнулась она, медленно закинув ногу на ногу таким образом, что Гарри отчетливо мог видеть между ее ног черные кружевные трусики.
     — Ну-у... Я не особо голоден, вообще-то, — протянул Гарри, прикидывая, что лучше: находиться тут с подозрительно ведущей себя Ритой до поздней ночи, или одному, без секьюрити, попытаться пробиться сквозь толпу фанатов.
     Тем временем, Рита, не дожидавшись утвердительного ответа, уже поднялась с дивана и позвонила в звонок, вызывая служащего. Когда он пришел, она сделала заказ и вернулась к Гарри.
     — Я заказала десерт и шампанское, — сказала она, вальяжно располагаясь на диване.
     — Отлично, — кивнул Гарри, доставая из кармана мобильник и набирая номер Рона.
     — О, я не знала, что ты пользуешься такими маггловскими штуками! — воскликнула она, с интересом глядя на него.
     — Удобно, — объяснил Гарри. — Я вырос среди магглов, мне все это знакомо с детства. Совами я тоже пользуюсь, разумеется, как и раньше, с магами иначе никак, но вот Рона мне все же удалось приучить к сотовому.
     Когда он приложил телефон к уху, в дверь позвонили — видимо принесли десерт, — и Рита пошла открывать дверь.
     — Рон, я задержусь тут часов до... До полуночи, наверное, — негромко сказал он в трубку, услышав приветствие друга. — Нет, мы тут с Ритой... Что? Сам ее "натяни", ага? Ладно, бывай.
     Рита поблагодарила официантку и взяла из ее рук поднос.
     — Слушай, ведь тебе уже, получается, совсем скоро двадцать семь? — спросила она, направляясь к нему и на ходу разглядывая со всех сторон диковинный десерт в хрустальной вазочке.
     — Ну да, — кивнул Гарри, убрав телефону и потянувшись к своему бокалу с шампанским.
     Тут его внимание привлекло то, что официантка, которая принесла десерт, не собиралась уходить. Она так и осталась стоять на пороге, пристально глядя на Гарри, чуть сощурившись. Ее лицо показалось парню знакомым.
     — Не постесняюсь спросить..., — хотела было задать новый вопрос Рита, не замечая девушку, но та прервала ее удивленно воскликнув.
     — Гарри!
     Гарри наконец узнал девушку. То была Сьюзан Боунс, пуффендуйка, некогда входившая в состав Отряда Дамблдора.
     — Сьюзан! — неловко улыбнулся Гарри.
     Ему было немного неловко от того. Когда-то они были равны, а теперь она официантка, а он — большая звезда.
     — Что происходит? — вскинув брови завертела головой Рита. — Вы знакомы?
     Гарри спросил у Сьюзан, не обратив внимания на вопрос Риты:
     — Как ты?
     — О, я... Неплохо в общем. Подрабатываю здесь, а вообще учусь на колодомедика.
     * * *
     — Вообще-то, сейчас я один, с Джинни мы разошлись, — сказал Гарри несколько минут спустя, когда Рита повторила вопрос, на который Гарри не успел ответить.
     Они с Ритой пригласили Сьюзан присоединиться к ним, благо ее смена все равно подошла к концу. Как и была, в несколько вульгарном черном платье с белоснежным фартуком, девушка уселась в свободное кресло и включилась в беседу. На взгляд Гарри эта беседа мало чем отличалась от инервью.
     — По чьей инициативе разошлись? — спросила Рита, медленно облизывая ложечку и как-то странно поглядывая на Сьюзан.
     — Мы вместе так решили, — ответил Гарри. — Прожив вместе несколько лет, мы поняли, что не подходим друг другу — вот и все.
     Несколько минут все сидели молча. Сьюзан уже успела расспросить Гарри обо всем, что могло заинтересовать ее и ее подруг, которым непременно нужно было бы все рассказать при встрече. Рита не жалела для нее шампанского, поэтому бывшая пуффендуйка уже была заметно навеселе. Гарри, которому из-за жёсткого графика пришлось сегодня подняться в половине пятого утра, уже начинал клевать носом. Рита же ела свой десерт, про который позабыла, увлекшись на пару со Сьюзан расспросами.
     Вдруг она уронила с ложечки десерт прямо себе на грудь.
     — Ой! — воскликнула она. — Как же это я так?
     Сьюзан тут же наклонила голову, пытаясь скрыть улыбку. Она будто заранее знала, что это случится.
     Взяв со столика кружевную салфетку, Рита стала стирать сливки, а Гарри смущенно стал озираться по сторонам, делая вид, что ему вовсе не интересно наблюдать, как она аккуратно снимает сливки со своих грудей, едва ли не полностью высвобождая их из-под ворота жакета и кружевного лифчика под ним. Приведя себя в порядок, Рита бросила салфетку на столик и, пристально посмотрев на Гарри, сказала:
     — Гарри, скажи мне: ты хочешь меня? Только честно!
     Гарри с отвисшей челюстью уставился на нее.
     — Что? — тихо переспросил он, непроизвольно дернув щекой.
     — Ты бы хотел переспать со мной? — повторила Рита, наклонившись к нему и положив ладонь ему на колено.
     — Эм-м... Мне кажется, что это несколько... странный вопрос..., — косясь на ее руку, начал Гарри.
     — Нет, просто я решила отбросить всяческие намеки и спросить прямо, — улыбнулась Рита. — Я серьезно: ты бы хотел меня трахнуть?.
     — Я даже не... Это как-то..., — замялся Гарри, никогда не чувствовавший себя настолько неловко. Он покосился на Сьюзан, которая все это время молча смотрела на него, кокетливо водя указательным пальцем по краю декольте.
     — Наверное, хочу, если оценивать мои ощущения объективно..., — выдавил он из себя, постепенно начиная успокаиваться. — Это ничего не значит, конечно же, но... ты сама спросила.
     — Я тоже хочу тебя, — сказала Рита, подсаживаясь на подлокотник его кресла. — Такой молодой, красивый... жеребец.
     Последние слова она прошептала ему прямо в ухо, проведя ладонью по его бедру и остановившись на его мошонке.
     — Давай прямо сейчас, прямо здесь, — шептала она, сжимая ладонь и щекоча кончиком языка мочку его уха.
     — Ч-черт, — простонал Гарри, когда она расстегнула его ширинку и пуговицу брюк и запустила руку под его черные боксеры, сжимая стремительно напрягающуйся член. Сьюзан тем временем поднялась со своего места и уселась на другой подлокотник. Гарри был окружен.
     — Но только..., — начал было он.
     — Никто не узнает, милый... Никто и никогда, — произнесла Рита, зная, о чем он хочет спросить, и накрыла его губы своими.
     Почувствовав сладкий вкус десерта на ее губах, Гарри с жаром ответил на поцелуй, обняв ее одной рукой ее талию, а другую положив на ее оголенное бедро. Продолжая целовать его, Рита расстегнула лифчик и отбросила его в сторону, а потом забралась обеими руками под его футболку и нащупала подкачанный живот с проступающими кубиками пресса. Ощутив прикосновения ее теплых рук, Гарри ощутил, как по телу пробежала дрожь. Он настойчиво притянул ее одной рукой за шею, так что ей пришлось усесться на него, а другую запустил под задравшуюся почти до пояса юбку. Потянув за скрывавшиеся под юбкой кружевные стринги так, что тонкая полоска ткани впилась между ее половых губ, Гарри шлепнул женщину по заднице, вызвав у нее резкий вдох. Сьюзан же смирно сидела рядом, позволяя себе лишь поглаживать его плечо.
     Рита сползла с его колен на пол, устроившись между его ног, и расстегнула ширинку его брюк. Стянув их до колен вместе с трусами, она крепко сжала его твердый, как гранит член и провела кончиком языка по уздечке. Пощекотав самый кончик головки, она всосала ее целиком и тут же отпустила.
     Гарри закрыл глаза и откинул голову на изголовье дивана, подавшись бедрами навстречу.
     — Ты такой сладкий, Гарри, — шепнула Рита, в очередной раз засосав его член.
     Она хитро ухмыльнулась, бросив на него взгляд и, плотно обхватив его ствол губами, принялась сосать. Ее голова двигалась так быстро, что казалось, будто бы ее завитые белокурые волосы пустились в пляс. Инструмент Гарри практически полностью исчезал у нее во рту, и парень чувствовал, как при каждом движении член упирается в ее глотку. Наблюдая за ее движениями, он положил обе руки на голову женщины, слегка надавливая, и наслаждался.
     Какое-то время спустя Рита остановилась. Обхватив член Гарри кольцом из большого и указательного пальцев, она раскрыла рот и заглотила его целиком. Гарри ощутил, как стенки ее гортани крепко сжали его головку. Он глухо застонал и схватил Риту за волосы на затылке, удерживая ее голову, чтобы продлить наслаждение. Через несколько секунд, в течение которых Рита умело сдерживала рвотные позывы, Гарри ослабил хватку. Рита выпустила его член изо рта и слегка закашлялась.
     — Это просто дайвинг какой-то, — сказал Гарри, улыбнувшись.
     Рита развязно рассмеялась, оценив его шутку, и поднялась с колен. Гарри наспех избавился от футболки, и хотел было снять джинсы, но Сьюзан уселась перед ним на корточках и сама, точно рабыня, стянула с него их вместе с кроссовками. Гарри удивленно приподнял бровь, посмотрев на нее. Сьюзан притворилась смущенной и опустила голову. Шлепнув Риту по заднице, Гарри кивнул в сторону гигантского дивана. Та, подчиняясь его желанию, направилась к дивану, потянув парня за собой за руку. Забравшись на сиденье и устроившись на нем на коленях, она прогнулась, максимально отставив объемную, соблазнительно пышную задницу. Не оборачиваясь, она медленно стянула трусы до середины бедер. Взору Гарри предстали гладко выбритые, сочные, блестящие влагой половые губы. Желание росло. Сьюзан продолжала исполнять роль незаметной служанки, встав на колени сбоку от Гарри и внимательно следя за его действиями.
     — Потрогай меня здесь, — сказала Рита, проведя рукой между ног.
     Сьюзан потянулась к ней рукой, но женщина строго воскликнула:
     — Не ты! Я говорила Гарри, а ты должна знать свое место.
     — О да-а, — томно застонала Рита, когда Гарри, приблизившись, накрыл ладонью ее киску.
     — Я хочу тебя, Гарри, — прошептала она, положив руку на ягодицу.
     — Хочу чтобы ты запихнул свой толстый болт в мою узенькую дырочку, — простонала она, чувствуя, как парень ввел в ее вагину два пальца.
     Гарри, стоя позади нее, с удовлетворением заметил, что влагалище Риты и правда довольно узко. Подвигав рукой, он высунул пальцы и потер ими набухший клитор.
     — Сколько поклонниц ты перетрахал? — спросила Рита, заметив, как раскованно и по-хозяйски ведет себя Гарри.
     — У меня волос на лобке не хватит посчитать, — усмехнулся Гарри.
     Сьюзан прыснула.
     — Даже примерно не знаешь, какая я по счету? Вдруг я тысячная, и мне полагается приз? — сквозь смех спросила она.
     — Вот твой приз! — весело воскликнул Гарри. Он оттянул кольцом из двух пальцев яйца и ткнул их в лицо девушки.
     Сьюзан раскрыла рот пошире и попыталась взять в рот сразу оба. Это у нее не получилось, поэтому она просто несколько раз жадно облизала их.
     — Верно, Гарри, покажи этой пизденке, где ее место, — одобрительно протянула Рита.
     Не медля более ни минуты, Гарри отвернулся от Сьюзан и, шлепнув напоследок по киске Риты ладонью, устроился поудобнее позади нее и вошел внутрь. Издав сладостный стон, он продвинулся в нее на всю глубину, ощущая как член, погружаясь все глубже, туго обхватывается упругими стенками ее сочного влагалища. Войдя в нее настолько, что лобок уперся в ее мягкие ягодицы, Гарри на миг прикрыл глаза и тут же резко вышел из нее. Затем так же резко вновь ворвался внутрь, и снова резко вышел. Потом еще раз, еще и еще. С каждым толчком тело Риты вздрагивало; ее завитые волосы разметались в стороны, а из груди вырывались протяжные, исполненные наслаждения стоны. Она и сама начала подаваться всем телом назад, навстречу его движениям.
     Сьюзан, прижавшись сзади к Гарри всем телом, блуждала руками по его телу, поглаживая живот, грудь, бедра. Гарри чувствовал, как ее лобок с аккуратным пучком волос на нем терся о его ягодицы. Он завел руки назад и прижал ее к своему заду еще плотнее. Рита, уже предельно разгорячившись, стонала в голос и умоляла Гарри не останавливаться.
     Гарри стоял позади и продолжал уверенно вбиваться в нее сзади. Толчки были быстрыми и даже грубыми. Несмотря на то, что он и не думал нежничать с самого начала, его движения стремительно ускорялись с каждой секундой. Он надавил руками на ее плечи, так, что ей пришлось положить голову на спинку дивана, и завел обе ее руки за спину, крепко держа за запястья. Долбясь в женщину так, что кожа дивана начала скрипеть под ними, Гарри предвкушал продолжение сеанса с бывшей пуффендуйкой.
     — Боже!.. Мерлин! Малыш мой!.. — стонала Рита. — Трахай меня!.. Выеби из меня все мозги!
     Продолжая громко стонать, уже практически беспрерывно, она просунула руку между своих ног. Нащупав клитор, она потерла его, чувствуя, что находится уже на грани оргазма. Гарри также начал ощущать предоргазменные судороги. Намереваясь сперва дождаться, пока кончит Рита, он почувствовал, как Сьюзан, усевшись на корточки между его ног и запрокинув голову, принялась ласкать языком его постепенно сжимающиеся от возбуждения яйца.
     Спустя две минуты, после того, как Рита, под аккомпанемент собственных стонов вознеслась на седьмое небо и рухнула обратно, Гарри вышел из нее. Он запустил свою ладонь в копну белокурых волос Сьюзан и вошел в ее раскрытый рот по самые яйца. Девушка поперхнулась и начала давиться, захрипев слюной. Гарри несколько секунд удерживал ее голову насаженной на свой член, наслаждаясь узостью ее глотки, а затем отпустил. Наклонившись, он впился ртом в ее губы.
     — Твоя очередь, — хрипло произнес он и шлепнул Сьюзан по одной из грудей, высвобожденных из-под платья.
     Она забралась на диван и, улегшись на нем на спину, задрала ноги вверх и подхватила под коленками.
     — Да, боже, трахни меня! Запихни в меня свой огромный хуй!
     Устроившись перед ней на коленях, Гарри дал ей увесистую пощечину и затем грубо стащил с нее белые трусики, нечаянно зацепив чулок, который из-за этого сполз до колена. Надев их ей на шею, он, придерживая член, он ворвался во влажную киску девушки.
     — У-у-ух! — высоким голосом застонала Сьюзан. — Глубже... глубже!
     Войдя в нее до основания, Гарри начал ритмично двигать бедрами взад-вперед, одной рукой держась за трусы, надетые ей на шею вместо ошейника.
     Тем временем Рита, окончательно раздевшись и оставшись в одних только туфлях на высоченном каблуке, устроилась на четвереньках прямо над Сьюзан. Та обхватила обеими руками ее пышную задницу и уткнулась лицом в ее половые губы, неистово вылизывая влагалище. Рита же наблюдала, как мощный ствол Гарри исчезает в киске девушки и в любую минуту была готова принять его в свой рот.
     Гарри не стал лишать ее такого удовольствия и, выйдя из вагины Сьюзан, всунул член в рот женщины, ухватив ее за волосы на затылке. Словно не видя различия между влагалищем и ртом, он стал с чавканьем толкаться в ее горло в привычном темпе. Рита старательно сдерживала рвотный рефлекс.
     Вернувшись в Сьюзан, Гарри стал вбиваться в нее с еще большей скоростью. Продолжая держать Риту за волосы, он хрипло стонал, закрыв глаза и запрокинув голову.
     В очередной раз выйдя из влажной, хлюпающей, но тем не менее изумительно аккуратной киски Сьюзан, и позволив Рите вновь обхватить его член губами, он простонал:
     — Я кончаю!
     Встав с дивана, он потянул за собой Риту.
     — Поднимайся, потаскуха! — повелевающим тоном позвала та Сьюзан.
     Та сползла с дивана вслед за ними и встала перед Гарри на колени.
     — Соси его яйца, давай, маленькая шлюха! — приказала Рита, сжав член Гарри и принявшись быстро-быстро двигать рукой.
     Сьюзан широко раскрыла рот и приникла к его мошонке. Не прошло и минуты, как Гарри кончил. Огромное количество спермы брызнуло из его налившегося кровью члена.
     Рита продолжала работать рукой до тех пор, пока Гарри не излился до конца, а потом, схватив Сьюзан за волосы, наклонила к полу, ткнув лицом в заляпанный спермой паркет словно провинившегося котенка.
     — Вылизывай! — приказала она. — Все до капли! Работай своим грязным языком!
     Счастливый Гарри обессилено плюхнулся на диван и наблюдал, как Сьюзан в измятом черном платье и чулках, с оголенной грудью стоит на коленях и слизывает с пола его сперму.
     — Ложись на спину, дрянь! — Рита ощутимо дернула ее за волосы. — И сними уже с себя это блядское платье!
     Послушно сняв платье и оставшись таким образом лишь в чулках, Сьюзан улеглась на спину и поджала ноги, а Рита тут же встала на корточки прямо над ее головой. Держа ее за волосы, она уселась на ее лицо. Нос девушки уткнулся в клитор, и она принялась лизать киску Риты, одновременно с этим лаская руками себя.
     — О да... Шевели языком, животное! — стонала Рита.
     Гарри почувствовал, как только что расслабившийся член начал снова приходить в тонус. Созерцание того, как Рита елозит по лицу Сьюзан доставляло ему эстетическое наслаждение. А когда пару минут спустя Рита взяла со стола недопитую бутылку шампанского и заставила Сьюзан усесться на нее, Гарри подумал, что еще несколько минут таких зрелищ, и ему срочно понадобится пара дырочек для срочной операции по удалению гигантской опухоли между ног, которая уже начала стремительно увеличиваться в размерах.
     — Сидеть, сучка! — строго сказала Рита Сьюзан. — Высунь свой дрянной язык!
     Встав к высунувшей язык Сьюзан задом, она наклонилась и раздвинула руками свои ягодицы. Девушка вновь принялась лизать сочную киску Риты, сидя на горлышке бутылки из-под шампанского и активно массируя собственный клитор. Минуту спустя возбужденная Рита уже сама терлась задом о ее лицо, а Гарри, уже в предвкушении сжимавший свой член, порывался подняться с дивана и немедленно засадить одной из них.
     — Гарри, иди сюда, — нежно, не в пример своим грозным тирадам в адрес Сьюзан, проворковала Рита.
     Гарри встал и подошел к ним. Видя, что первым дело он намеревается угостить Сьюзан, Рита освободила ему место. Гарри встал перед девушкой, уже в полной боевой готовности раскрывшей рот, и, положив руку на ее голову, вошел в него. Алые, ярко накрашенные губы плотно обхватили его ствол и он принялся толкаться вперед, неглубоко, но ритмично и довольно быстро.
     Рита присела сбоку от Сьюзан и завела ее руки за спину, наспех связав их ее своим лифчиком, который подняла с пола. Убрав из под нее бутылку, она заменила ее тремя своими пальцами, тут же начав быстро двигать рукой, словно не ласкала девушку, а как-то изощренно мучила.
     Гарри стал двигаться глубже. Головка члена то и дело проскальзывала в горло Сьюзан, на глаза которой выступили слезы, размачивающие тушь. Довольно скоро девушка, явно испытывавшая неподдельное удовольствие, застонала. Тело ее мелко задрожало, а из-под руки Риты, которой она безжалостно третировала ее киску, во все стороны полетели брызги прозрачной жидкости. Девушку настиг оргазм, несмотря на то, что член Гарри продолжал проникать в ее глотку, заставляя хрипеть и давиться.
     С восторгом посмотрев вниз, Гарри вышел изо рта Сьюзан.
     — Давай, выеби меня в жопу! — воскликнула Рита, шлепнув Сьюзан напоследок по щеке и направляясь к журнальному столику.
     Гарри немного недоверчиво посмотрел на ее зад и подумал, что она ведь даже не готовилась к этому. Однако женщина без тени сомнения уложила его на дубовый стол и стремительно забралась на него сверху. Судорожно нашарив под собой его торчащий подобно колонне Нельсона в центре Лондона член, она уверенно направила его в свою попку.
     Ощутив, как головка члена уперлась в сфинктер, Гарри подался бедрами вверх. Головка проскользнула внутрь без особого усилия. Рита тут же опустилась на его член практически до самого основания, задержав дыхание, а затем громко простонав:
     — Ах!.. Ебаный мой Мерлин!
     Она тут же начала активно насаживаться на стержень Гарри, опираясь руками о его грудь. Гарри положил руки на ее ягодицы и раздвинул их пошире, чтобы насладиться зрелищем в зеркале, висевшем напротив. Он практически бездействовал, потому что опытная Рита отлично справлялась сама.
     — Иди сюда, животное! — позвала Рита Сьюзан.
     Сьюзан послушно подползла к ним на коленях.
     — Давай, целуй его ноги! — приказала она, продолжая скакать на Гарри, словно наездница.
     Гарри, услышав ее слова подумал, что это неплохая идея. Он поднял одну ногу и почувствовал, что как девушка обхватила стопу обеими руками и жадно облизала ее. Рита тем временем ускорилась. Она с громкими шлепками опускалась на его член, и Гарри, которого начало подгонять возбуждение, принялся вторить ей, толкаясь снизу.
     — Соси его член! — сказала Рита, на какое-то время освободившая инструмент Гарри из своих объятий.
     Сьюзан устроилась между их ног и, придерживая член рукой, облизала его. Затем заглотила настолько, насколько могла и просунула обратно в задницу Риты.
     — Лижи мою задницу! — приказала Рита на следующий раз.
     Сьюзан припала ртом к ее раскрытому анусу.
     — О да, вылижи мою дырку! — стонала Рита. — Засунь туда язык...
     Около пяти минут спустя, когда и Гарри, и Рита уже не на шутку возбудились, Рита слезла с него и, схватив Сьюзан за волосы, повалила ее на спину. Она схватила со стола бутылку с водой и встала на колени. Просунув горлышко бутылку в свою разработанную попу, она влила внутрь едва ли не половину. Затем устроилась над головой Сьюзан и тут же, поднатужившись, вытолкнула воду наружу. Вода шумно брызнула из задницы женщины прямо в лицо Сьюзан. Она зажмурилась, потому что жидкости, которая полилась струей, было много.
     Гарри присвистнул. Такого он еще не видел. Едва не кончив тут же при виде всего этого, он поднялся со столика и ринулся к женщинам. Сходу перевернув Сьюзан на живот, он протиснул член в ее влагалище и немедленно начал бешено вбиваться в него в максимально возможном темпе. Рита же уселась на пол перед лицом девушки и прижалась к нему промежностью, удерживая ее голову за волосы. Гарри распалился до бешенства. Он беспрестанно шлепал Сьюзан по ягодицам, которые покрылись красными следами, рыча грубые ругательства в ее адрес.
     Сьюзан, несмотря на стремительно нарастающее возбуждение, старательно работала языком, поэтому очень скоро Рита была на грани нового оргазма. Поднявшись с пола, она плюхнулась на диван, широко раздвинув ноги и подхватив их под коленками.
     — Господи, Гарри, порви меня своим членом! — воскликнула она охрипшим голосом.
     Гарри вышел из Сьюзан, оргазмометр которой тоже начал подбираться к красной зоне, и переместился к Рите. Вонзив конец в ее готовую попку, он застонал, вновь ощутив, как сфинктер обхватил его тугим кольцом. Начав быстро долбиться в нее, он навис над женщиной и сжал ее горло, другой рукой ухватив за волосы на макушке. Сьюзан же подползла к нему сзади и обхватила руками его напряженную ногу, словно ожидая своей очереди. Рита кончила практически моментально. Вздрогнув, она выкрикнула что-то неразборчивое и Гарри почувствовал, как и без того тугой сфинктер на миг сжался еще сильнее. Продолжая входить в Риту, Гарри уже мечтал, куда бы ему хотелось кончить, как вдруг Рита, все еще стеная, обратилась к нему с необычной просьбой:
     — Пописай на меня!..
     Гарри недоуменно посмотрел на нее, но тут же вынул член из ее задницы, попутно удивляясь, откуда ей известно, что его «бак» далеко не пуст. Положив руки на бедра, он расслабился, и горячая струя полилась на тело Риты, заливая лицо и грудь. Гарри восторженно улыбался, глядя на то, как она получает от этого удовольствие.
     Сдерживаться дальше он был не в силах. Твердо намереваясь кончить, он обернулся к Сьюзан, развернул ее, поставив на четвереньки, и бесцеремонно вставил свой конец в ее киску. С минуту он вбивался в нее со звериным рыком, оттягивая ее голову назад за волосы. Девушка быстро дошла до кипения и вскоре громко застонала, мелко подрагивая всем телом и закусив губу. В пылу схватки с ее вагиной, которую он словно пытался уничтожить, Гарри не заметил, как Рита, дотянувшись до своей сумочки и достав палочку, наслала на него некое заклятие.
     Вскоре Гарри вздрогнул. Член набух и увеличился в размерах. Он резко вышел из Сьюзан и поднялся на ноги, устроившись над ее головой. Крепко держа ее голову обеими руками, он всунул член в ее рот. Протиснувшись на всю длину так, что его яйца буквально натянулись вокруг подбородка девушки, он кончил. Даже раньше, чем сам того ожидал. Сперма полилась прямо в глотку Сьюзан, и та испуганно дернулась, уперевшись руками в бедра Гарри. Однако он уже не мог остановиться. Горло Сьюзан сжималось в рвотных позывах, девушка издавала гортанные звуки и хрипела. Сперма продолжала брызжать из него, ее явно было больше, чем обычно. Гарри некогда было удивляться, он лишь нашел силы отпустить наконец голову бедной Сьюзан, которая тут же выкашляла большой сгусток спермы и слюней прямо на него. Прямо перед ним очутилась Рита, повернувшаяся к нему задом и отставившая попку вверх. Наслаждение начало сходить на нет, но сперма продолжала быть ключом. Не долго думая, он сунул член в анус Риты.
     — О боже... Даже не знаю, что это со мной случилось, — еле найдя в себе силы, произнес Гарри, когда источник наконец иссяк.
     — Одно древнее и малоизвестное заклятие, мой милый, — подмигнула Рита.
     Гарри удивленно поглядел на нее и открыл рот, собираясь что-то сказать. Но тут Рита присела на корточки над Сьюзан, все еще лежавшей на полу, и его глазам предстало, как вся сперма, которой он заполнил задницу женщины, вылилась на грудь блондинки, которая подалась вверх, притворно захихикав...
     — Ну вот и все, моя милая. Гарри Поттер у меня в кармане! — весело сообщила Рита Скитер появившейся в номере Сьюзан Боунс.
     — У нас, — немного настороженно поправила ее Сьюзан.
     Она специально пришла узнать, как обстоят дела, воспользовавшись свободной минутой.
     — Ой, ну да, конечно, — небрежно махнула рукой Рита, улыбнувшись. — Конечно же у нас.
     — И когда ты получишь деньги? — спросила Сьюзан.
     — Оу, ну... думаю что уже через пару дней мой, скажем так, знакомый, хе-хе... Думаю, через пару дней он уже пошлет ему письмо от своего лица, и тогда уже начнем торговаться.
     — То есть, этот «знакомый» тоже потребует долю? — скривившись, поинтересовалась Сьюзан.
     — Тебя это волновать не должно, на размер твоей доли это не влияет, милочка, — немного раздраженно сказала Рита.
     — Хм, ну ладно, — пожала плечами Сьюзан. — Только помните, что...
     — Я все хорошо помню, Сьюзан, — сказала женщина.
     Сьюзан открыла дверь и собралась уходить.
     — И да, завтра в 12 твоя бронь заканчивается. Продлевать будешь? — спросила она, переступая порог.
     — Нет. Поеду домой, моя милая.

40. СЧАСТЛИВЫЙ БРАК (Гарри Поттер/Флер Делакур/Нимфадора Тонкс)

     What do you choose to lick?
     Pussy or dicks?
     (AKINYELE, 1996)
     Возле огромного шатра, установленного посреди поляны перед «Норой», постепенно стали собираться гости. Сегодня должна была состояться двойная свадьба — беспрецедентное событие в жизни семейств Уизли и Делакур. Ремус Люпин и Билл Уизли должны были жениться на Нимфадоре Тонкс и Флёр Делакур. На таком торжестве настояли девушки, желавшие незабываемого, грандиозного празднества. Для самих леди был поставлен еще один шатер поменьше, неподалеку от основного, чтобы невесты могли в уединении и в дали от посторонних глаз приготовляться к готовящемуся мероприятию. Женихам же предлагалось наряжаться в Норе. Правда те до сих пор — а до запланированного начала торжества оставалось не более двух часов — не вернулись из Лондона, где Биллом в одном из пабов был организован мальчишник, куда также были приглашены Фред с Джорджем и еще парочка его друзей.
     Однако мало кто знал, что оборотень и старший сын древнего рыжеволосого семейства вот уже несколько лет тайно встречались друг с другом. Точнее даже будет сказать, что об этом не знал никто. О том, что Люпин и Биллиус являются рабами голубой луны, не было известно никому, кроме нескольких завсегдатаев гей-клуба в Южном Лондоне, куда эти двое частенько захаживали. И вот сейчас они, написав послание невестам и отправив их с совами, вероятнее всего спали без задних ног в обветшалом номере в «Дырявом котле», валяясь в обнимку и обдавая друг друга перегаром.
     Не догадываясь о том, что женихи их подло сбежали, Флер и Нимфадора весело болтали в своем шатре, облачаясь в свадебные платья. Весело, правда, было только Флер, для которой светские рауты были делом привычным, и которая по натуре своей была, как это говорится у магглов, — светской львицей. Тонкс же заметно нервничала. Дабы отвлечь ее от тревог, Флер без устали придумывала все новые и новые темы для разговоров. Девушки уже планировали, где они со своими суженными проведут медовый месяц. Тонкс предположила, что, возможно, Римус будет не прочь отправиться на южное побережье Англии, в Брайтон. Флер же уверенно заявила, что они с Биллом проведут медовый месяц либо в Коста-Рике, либо в Доминиканской Республике, и что она бы была не против того, чтобы Тонкс и Люпин отправились с ними, пусть ее родителям и придется немного раскошелиться. Также поднялась тема имен, которые они дали бы своим детям при рождении.
     — Я уверена, что у нас с Биллом будет девочка. Думаю, назвать её Мари — Виктуар было бы неплохой идеей, — задумчиво произнесла Флёр, рассматривая в зеркале со всех сторон свою прическу.
     — Здорово! — одобрительно сказала Тонкс, подтягивая чулок повыше и прикрепляя его прищепкой к поясу. — А мне бы хотелось родить мальчика. Тедди — отличное имя, по-моему.
     Наконец, нарядившись в белые подвенечные платья, Нимфадора и Флёр в сопровождении своих отцов, ожидавших их у входа в паре плетеных кресел, направились к большому шатру. Пройдя сквозь весь шатер под рукоплескания присутствовавших, оценивших их внешний вид, в направлении арки, возле которой уже стоял священник, негромко переговаривавшийся с родителями невест. Флер и Тонкс обратили внимание, что ни Римуса, ни Билла нигде не было видно. Ребята запаздывали.
     Немного стушевавшись, они осторожно, чтобы ненароком не помять платья, присели за столик неподалеку от арки и стали ждать подхода непутевых женихов. Флер то и дело поглядывала на часы. Тонкс, у которой часов не было, нервничала еще сильнее. Схватив со столика оставленный кем-то бокал белого вина, она залпом выпила его. Через несколько минут к священнику и родителям Тонкс и Флер подошел чем-то серьезно встревоженный и явно недовольный Гарри Поттер. Он являлся шафером на сдвоенной свадьбе, и очень серьезно относился к своей новой роли.
     — Мистер Тонкс, мистер Делакур, сэры. Вы бы не могли отойти со мной буквально на пару слов, — обратился к отцам девушек Гарри.
     — Да, конечно, мистер Поттер, — ответил за обоих Теодор Тонкс, слегка полноватый мужчина с очень добрыми глазами и нелепой прической. Девушки переглянулись и с тревогой уставились на спины отошедших в сторонку мужчин, будто могли слышать глазами.
     Однако, видимо на тот случай, если бы они действительно могли слышать глазами, Гарри предусмотрительно взмахнул палочкой, установив вокруг себя и мужчин незримый колпак чар приватности.
     — Боюсь, у меня плохие новости... — объявил Гарри и замялся.
     — Што сгучилось? — на ломаном английском спросил отец Флер.
     — Гарри, выкладывай, — сказал мистер Тонкс.
     — Свадьба отменяется, — выдохнул парень.
     — Какая имэнно?! — встревожился мистер Делакур.
     — Наша, разумеется! — сказал Гарри.
     — Свадьба моей дочери или дочери мистера Делакур, Гарри? — уточнил Теодор Тонкс.
     — Блять, сэр!.. — воскликнул Гарри. — Ох, всмысле, «черт, сэр!»... Это же одна свадьба, просто двойная! То есть, сдвоенная...
     — Господи! — побледнел мистер Тонкс. — Объясни, Гарри!
     Гарри потряс перед его лицом конвертом, который все это время держал в руках.
     — Только что я получил вот это письмо, мистер Уизли мне его передал. В нем Римус и Билл, они... Они признаются, что, м-м...
     — Что что?! — нетерпеливо спросил отец Флер.
     — Что являются геями! — выпалил наконец Гарри. — И что уже несколько лет тайно встречаются друг с другом!
     Теодор Тонкс выпучил глаза. Его нижняя челюсть отвисла, словно гравитация действовала на нее сильнее, чем на все остальное.
     — Кэм являюца? — мистер Делакур, который, видимо в силу того, что был француз, не расслышал с первого раза.
     — Геями, — повторил Гарри, передавая письмо отцу Тонкс. — Голубыми, если так понятнее, гомосексуалистами, гомиками, заднеприводными, говномесами, пид... Ой, простите, что-то не туда меня понесло...
     — Mon Dieu! Comment mon fils peut-il être un fagot?! — заверещал Анри Делакур на французском, поняв, о чем идет речь.
     Мистер Тонкс стал пристально вчитываться в написанные влюбленными строки, словно не веря Гарри на слово.
     — Пойдемте обратно, — сказал Гарри и, схватив обоих мужчин за руки повыше локтей, потащил к арке.
     — Какой позор. Пусть Господь Бог покарает этих мерзких мужеложцев. Ведь сказано в Священном писании: «Не ложись с мужчиною, как с женщиною...», — произнес священник, подняв руки к небу, когда Гарри объяснил ему, в чем дело.
     — Не волнуйтесь, падре, мы в любом случае оплатим ваше посещение, — скрипучим голосом сказал Теодор Тонкс, глядя в пол, и покачал головой.
     — Да благословит тебя Всевышний, сын мой, — сказал священник, положив ему на плечо руку.
     Тем временем Нимфадора и Флёр подошли к ним, чтобы узнать наконец, в чем же дело.
     — Вот почитайтэ, што оставили вам эти два уг’ода! У мэня даже нэт слов, как назвать этих... — срывающимся голосом произнес Анри Делакур, вручая девушкам письмо.
     — Так прямо и называйте, как по словарю, — пидарасы! — вставил, не сдержавшись, Гарри.
     «Дорогие Флёр и Нимфадора!
     С сожалением мы вынуждены покинуть вас. Простите, что так долго скрывали свою натуру. Но все женщины для нас омерзительны. Мы надеемся, что в скором времени вы найдете того, кто сможете полюбить.
     Ваши друзья навеки,
     Ремус Люпин и Билл Уизли»
     * * *
     Со времени неудачной свадьбы прошло несколько недель. Все это время Флёр и Нимфадора старались посвятить работе, хоть как-то помогающей забыть о чудовищном предательстве, и лишь изредка встречаясь друг с другом. И вот однажды, во время очередных своих посиделок в одной из уютных кафешек Хогсмида, вейла и метаморфиня обратили внимание на газету лежавшую за соседним пустым столиком, на титульной странице которой красовалась колдофотография Гарри Поттера. Под ней было написано следующее:
     «Пресс-конференция самого молодого начальника Аврората состоялась в эту среду в 12 часов дня (стр. 3).
     Девушки переглянулись и, взяв со столика газету, с интересом прочли первые несколько абзацев на указанной странице. Затем, подозвав официанта и расплатившись, подруги встали из-за стола и направились на выход.
     Тем вечером Гарри сидел на диване в гостиной особняка Блэков на площади Гриммо 12 и, подключил свой плеер к дорогущей аудиосистеме марки “Bang & Olufsen”, которую купил специально, чтобы разгонять тоску в такие одинокие вечера. В данный момент из колонок, в сопровождении мягких, но уверенных басов раздавалась шикарная песня Стинга:
     
«I know that the spades are the swords of a soldier
     
I know that the clubs are weapons of war
     
I know that diamonds mean money for this art
     
But that's not the shape of my heart...»
     Развалившись на диване, Гарри наслаждался мелодией, пока вдруг не появился Добби.
     — Гарри Поттер, сэр, к вам пришли — восторженно произнес эльф-домовик, словно пришел некто особенный.
     — Кто? — лениво спросил Гарри, слегка убавив громкость.
     — Мисс Тонкс и мисс Делакур — моментально ответил Добби, широко улыбаясь. — Они такие красотки, Гарри Поттер, сэр!
     Встав с дивана и подцепив ногами валявшиеся на полу тапки, Поттер, под аккомпанемент нетленки Доктора Дре «Still D.R.E.», сменившей композицию Стинга, направился к двери. Он решил, что им нужна какая-либо помощь. У него не было бешеного желания помогать кому-либо в такое позднее время, но открывать все равно было нужно. Распахнув дверь, Гарри с напускной радостью приветствовал девушек.
     — Флёр, Тонкс! Рад вас видеть, проходите, — сказал он, постаравшись улыбнуться как можно более гостеприимно, и сделал шаг в сторону, пропуская внутрь дам внутрь.
     — Привет, Гарри, привет! — весело помахала рукой Тонкс.
     — А мы не с пустыми руками, — лучезарно улыбнулась Флер, подняв державшую в руках бутылку вермута и торт, выглядящий до омерзения приторным.
     — Супер! — одобрительно сказал Гарри. — Но я лучше достану что-нибудь свое.
     Флер притворно нахмурилась, притворяясь обиженной, что ему не пришелся по душе ее гостинец.
     — Да мне просто нельзя — аллергия на виноград, — отмазался он.
     Девушки не заставили себя просить дважды и вошли в прихожую. Повесив пальто, почему-то очень похожие одно на другое, Флер и Тонкс прошли в гостиную комнату и, по приглашению владельца сего шикарного дома, присели на диван. С минуту Флер, знавшая толк в роскоши, оглядывала зал, а Тонкс пыталась вспомнить, сколько же здесь спален. Гарри временно покинул их, отправившись в подвал за напитком для себя. Спустя несколько минут, юноша вернулся из подземелья с бутылкой 25-летнего ирландского виски, стаканом и двумя бокалами.
     — Опа, торт уже порезан. Отлично, — ухмыльнулся он, аккуратно ставя принесенное на массивный журнальный стол.
     Плюхнувшись в кресло, Гарри принялся разливать алкоголь. Бармен из него был не самый сноровистый, и он нечаянно заляпал стол липким сладким вермутом, перелив через край.
     — Ну так... как дела? — спросил Гарри, решивший в конце концов узнать причину визита подруг.
     — О, неплохо, Гарри, — улыбнулась Тонкс, и зачем-то добавила, — Вчера месячные закончились.
     Гарри усмехнулся, не зная, как реагировать на такое признание, без которого он вполне мог бы обойтись.
     — А мне вчера Билл прислал сову, — сказала Флер.
     — Ого, и чего это он, — осторожно спросил Гарри, откинувшись на спинку кресла со стаканом в руке.
     Флер дернула уголком губ и ответила.
     — Пишет, что очень переживает из-за того, что ему пришлось так расстроить меня, — сказал она.
     — Пидорский базар, — выпалил Гарри прежде, чем успел осознать, что такие ругательства неприемлемы в общении с девушками.
     Однако Флер отреагировала на это совершенно нормально.
     — Вот именно! — воскликнула она. — Зачем писать мне, словно переживающая целка? Чертов педик.
     — А я считаю геев слабаками, — подала голос Тонкс, наливающая себе второй бокал.
     — Верно, так и есть, — кивнул Гарри, опрокинув содержимое стакана в рот, и потянулся к бутылке, чтобы налить новые пятьдесят грамм.
     — Подумайте только, а что если и педофилы начнут в открытую заявлять о себе? Ведь не все из них насильники, — продолжала Тонкс. — А некрофилы тоже будут претендовать на признание себя, как секс-меньшинства? Трупы же не сопротивляются.
     — Да. Как только представлю себе мужика, долбящего другого мужика в жопу, аж мерзко становится, — вставила Флер.
     — А еще они не способны драться и вообще постоять за себя. Захария Смит в Хогвартсе был петухом, видели бы вы, как он руками машет. Как девчонка, — поделился воспоминаниями Гарри.
     — Они просто не могут держать свои нездоровые девиативные желания под контролем, — изобличала несчастных гомосексуалистов Нимфадора. —Это как если бы я сейчас на все плюнула и забралась на Гарри верхом... Ой!
     * * *
     Хотя веселая болтовня продолжалась еще довольно долго, Гарри не заметил, как она перешла в явное домогательство двух подруг к одинокому гостеприимному парню. Выпито было прилично, поэтому все трое донельзя раскрепостились. Флер внаглую лапала Тонкс прямо на глазах у Гарри, а затем обе веселые барышни потянулись и к нему самому.
     Через час Гарри, все еще не зная, верить своим глазам или нет, смотрел вниз, на свой гордо торчащий вверх член, который сжимала в руке полураздетая Флер, облаченная лишь в комплект тончайшего белья нежно-голубого цвета с отделкой кружевами. Член выглядел так сексуально, что Гарри буквально был готов отсосать самому себе. Флер медленно провела языком по его внешней стороне от основания до самого кончика головки. Она старательно облизала пенис Гарри, не оставив сухим ни единого миллиметра, а потом, сжав в ладонях его ягодицы, обхватила губами головку и принялась сосать. Настолько профессионального минета Гарри не получал давно. Он положил руку на голову девушки и блаженно прикрыл глаза, негромко постанывая и чувствуя волнительные вибрации в животе.
     Тем временем Тонкс также устроилась перед ним на четвереньках и, в ожидании своей очереди, наблюдала за Флер, облизывая губы. На ней были черные стринги с невероятно тонюсенькими бретельками, не скрывавшие практически ничего, и черный же лифчик. Дабы обратить на себя внимание Гарри, она нежно провела рукой по его напряженному животу. Открыв глаза, Гарри посмотрел на нее и вынул член изо рта вейлы, чтобы, крепко сжав его у основания, сходу поглубже сунув его в раскрытый ротик Нимфадоры. Та с готовностью приняла взведенный ствол, так бесцеремонно вторгшийся в ее глотку более чем наполовину. Начав несильно толкаться в ее рот, Гарри наклонился к Флер и впился в ее губы.
     — Бог ты мой, это... неописуемо охуенно! — сквозь стоны произнес он, оторвавшись от ее губ и вынимая член изо рта Тонкс для того, чтобы та направила свою любовь на его яйца.
     — Чемпионат мира по минету, — подмигнула ему Флер. — Франция против Англии!
     Гарри рассмеялся. Идея устроить небольшое соревнование показалась ему неплохой. Он передал полномочия по ублажению себя Флер, он с улыбкой смотрел, как она кончиком языка пощекотала его яйца, а затем обхватила одно из них ртом. Будто бы в самом деле соревнуясь, девушки, поочередно избавившись от ненужных бюстгалтеров, наперебой выхватывали друг у друга его достоинство, стараясь показать все свое мастерство.
     Положив обе руки на головы подруг, он решил выявить победительницу этого импровизированного чемпионата. Предоставив Флер честь быть первой, он вошел в ее рот так глубоко, как только было возможно. Член уперся в горло француженки, затем проскользнул внутрь. Нос Флер уперся в лобок Гарри, удерживающего ее голову рукой. Девушка стала давиться, ее глаза заполнились слезами, но она стойко продержалась еще несколько секунд, в течение которых Гарри непрерывно стонал, испытывая неземное удовольствие. После в дисциплине «глубокая глотка» выступила Тонкс. Гарри точно так же целиком всунул член в ее рот, так что яйца буквально натянулись на ее подбородок, однако Нимфадора не смогла удерживать член так же долго, как Флер. Почувствовав, как член целиком проник в ее горло, она чуть не выплеснула наружу все выпитое.
     Потом Гарри, раззадоренный и до предела возбужденный, поочередно попытался поместить в рот каждой из них сразу оба яйца. Получилось только с Тонкс, хотя и Флер старалась изо всех сил. Решив, что можно порешить и на ничьей, Гарри расслабился и предоставил девушкам дальше действовать самим.
     Флер улеглась на пол прямо между его ног. Запрокинув голову вверх, она с удовольствием облизала его бритую промежность и уже сжавшиеся от возбуждения яйца. Тонкс же методично сосала его член, плотно обхватив его губами и легонько придерживая у основания. Гарри положил одну руку на ее плечо и расслабленно стонал. Флер, вылизывая его промежность и обсасывая яйца, ласкала также и себя, просунув руку в трусы и потирая киску ладонью и теребя клитор.
     Уже довольно скоро Гарри почувствовал, что еще совсем немного и он кончит.
     Он принялся сам толкаться в рот Тонкс, крепко удерживая ее голову обеими руками, в то время, как Флер, посасывая поочередно то одно, то другое его яйцо, сжала его ягодицы, впившись в них ногтями. Сделав несколько глубоких толчков в горло Нимфадоры, Гарри вышел из ее рта и, крепко сжав член, отстранился чуть назад и кончил на лицо Флер, заливая его спермой, ключом бившей из его пульсирующего члена.
     — Господи Иисусе! — рычал он, дергаясь в оргазменных судорогах.
     Девушки подыгрывали ему, постанывая в ответ.
     Когда он без сил растянулся на ковре, Тонкс, склонившись над Флер, поцеловала ее и стала слизывать сперму с ее лица, смачно причмокивая, а затем поделилась ею с подругой, ласково целуя ее.
     * * *
     Уже через десять минут, в течение которых все трое перешучиваясь обсуждали былые заслуги друг друга на сексуальном поприще, Гарри подтянул к себе Флер, небрежно стянул с нее трусы и, поставив ее на четвереньки, встал позади нее. Чуть присев, он тут же вонзил уже успевший вновь подняться член в ее киску. Девушка издала резкий вдох, ощутив, как его естество полностью заполнило ее нутро и опустила голову на пол. Уперевшись щекой в ковер, она завела руки назад и положила их на ягодицы, раздвигая пошире. Гарри на миг задержался в ней, наслаждая тем, как горячее влагалище плотно обхватывает его член, а затем принялся размеренно двигаться, стремительно наращивая темп. Тонкс, не желавшая оставаться не при делах, устроилась позади них и уткнулась лицом между их ног, принявшись ласкать языком клитор Флер. Вейла испытывала бесподобное наслаждение, совместные действия Гарри и метаморфини вызывали у нее громкие стоны удовольствия. Она непроизвольно старалась подаваться попкой вверх еще сильнее, продолжая раздвигать ягодицы руками.
     Гарри долбился в нее сверху, словно отбойный молоток, шлепаясь о ее попу и вторгаясь в ее нежную розовую киску по самые яйца. Тонкс оставила клитор Флер и обратилась к его мошонке. Обхватив губами нежную кожу его яичек, она чуть засосала ее, затем провела языком по напряженной промежности и легонько шлепнула парня по заднице. Тот на минуту вынул член из Флер и присел еще чуть ниже, давая Нимфадоре возможность обхватить его губами. Она, изогнувшись под Гарри, неимоверно сильно засосала член, наслаждаясь вкусом вейлы, а затем заглотила его практически до конца, громко поперхнувшись. Гарри вернул пенис обратно в узкую щелку Флер, а Тонкс приникла губами к его анусу. Ощутив горячее дыхание девушки между своих ягодиц, Гарри почувствовал, как по телу от удовольствия побежали мурашки. Тонкс принялась жадно лизать его задницу, положив обе ладони на его ягодицы и слегка раздвигая их.
     —М-м-м, я бы съела твою сладкую задницу целиком, — стонала она, обцеловывая его ягодицы.
     Флер не заставила себя ждать и уже спустя пять минут была на грани оргазма. Тонкс улеглась на спину, устроившись между ее ног и присосалась к ее набухшему клитору. Это стало последней каплей, и блондинка мелко задрожала, испытывая сильнейший оргазм.
     К этому времени Гарри заметно подустал, и, дождавшись пока Флер кончит, вышел из нее и улегся на спину, потянув за собой Тонкс и усадив ее на себя сверху. Очутившись на его члене, Нимфадора, которой так не терпелось оседлать его, что она даже забыла о необходимости снять стринги, тут же, не затягивая с прелюдиями, принялась активно насаживаться на него, протяжно постанывая. Стоны с каждой минутой становились все громче и громче. Он крепко обхватил ее обеими руками и крепко прижал к себе, уткнувшись лицом в ее объемную грудь, толкаясь навстречу и вторя ее движениям. Флер же тем временем устроилась между их ног и, отвесив подруге звонкий шлепок, она раздвинула ее ягодицы и облизала языком анус. Тонкс вздрогнула от удовольствия. Просунув в ее попку указательный палец, Флер переместилась ниже и взяла одно из яиц Гарри в рот. Все то время, пока Гарри и Тонкс яростно трахали друг друга, вейла жадно облизывала, обсасывала и обцеловывала их самые интимные места. Два раза Гарри покидал горячие объятия вагины Тонкс, чтобы дать Флер возможность пососать его, наслаждаясь вкусом подруги. Она сосала так изумительно, что парень едва не кончил раньше времени, а напоследок заглотила член целиком, так что нос погрузился куда-то между его яиц, и какое-то время не выпускала его изо рта. На глаза ее навернулись слезы, горло само вытолкнуло член, и, когда Гарри снова очутился в прелестной киске Нимфадоры, Флер сплюнула на его яйца сгусток слюней, после чего сразу же слизала их.
     — Мамочка-а-а! Еби меня, трахай, не останавливайся!!! — натурально заорала через несколько минут Тонкс, содрогаясь в безумном оргазме.
     * * *
     Когда Тонкс кончила и сползла с Гарри, на ее место водрузилась Флер. Однако далее случилось невероятное. Спустя три минуты, в течение которых Гарри, притянув голову Флер к своей груди изо всех сил вбивался в нее снизу, метаморфиня встала над головой Гарри, и тот увидел, что у нее в прямом смысле слова вырос член! Тонкс подняла голову вейлы за волосы и немедленно всадила свой, внушительных размеров ствол ей в рот. Флер поперхнулась, но стала старательно сосать его, продолжая насаживаться на член Гарри. Парень, ошалев от увиденного и почувствовав, что оргазм уже наступает, сжал полушария попки Флер и, глядя снизу вверх на то, как та отсасывает Тонкс, последние две минуты долбился в нее с такой силой, что блондинка подпрыгивала при каждом толчке. Зрелище было настолько ненормальным и развратным, что Гарри кончил, даже не успев вдоволь им насладиться. Войдя в киску Флер по самые яйца, он едва не потерял сознаниями от удовольствия. Заполняя девушку спермой, он едва ли не орал, сжимая ее ягодицы так сильно, что на них оставались следы от ногтей. Не успел он кончить, как Тонкс стащила с него Флер и, повалив на спину, вонзила член туда же, где только что был Гарри. С минуту входя в нее по самое основание, она затем точно так же, как и Гарри погрузилась максимально глубоко и добавила Флер новую порцию горячей спермы. Блаженные стоны девушек слились воедино. Они так крепко обнимали друг друга в этот момент, что казалось, будто это сиамские близнецы.
     Иссякнув, Тонкс вынула член из переполненной киски Флер и Гарри увидел, как сперма потекла по ее половым губам.
     * * *
     Две недели спустя...
     — Если кто-то знает причину, по которой этот брак может не состояться, пусть скажет об этом сейчас или не рассказывает никогда, — произнес священник.
     Присутствовавшие молчали. Священник тяжело вздохнул, поморщился, пробурчал что-то вроде «Господи помилуй», и с нехотя объявил:
     — Объявляю вас троих мужем и женами!
     Первый в истории магии полигамный брак состоялся.

41. ВО ВЛАСТИ МОРФЕЯ (Беллатриса Лестрейнж/Гарри Поттер)

     All day I dream about sex
     All day I dream about fucking
     (KoЯn, 1995)
     Гарри даже не успел осознать, в какой момент заклятие наконец подействовало. Поведение или хотя бы выражение лица Беллатрисы нисколько не изменилось. Хотя возможно, что это было связано с тем, что женщина всегда вела себя очень вульгарно и развязно. И только когда она, как-то страшно посмотрев ему в глаза и облизав губы, ухватила его за пах, Гарри стало ясно, что проклятие сработало. В мрачной ванной комнате дома на площади Гриммо, отделанной темным мрамором, явственно запахло сексом.
     Не дав ему опомниться, Беллатриса присела и рывком стянула с него джинсы. Сжав в ладони уже набухший от возбуждения член, Беллатриса взяла его в рот. Почувствовав, как ее мягкие губы кольцом обхватили его стержень, Гарри басовито застонал и положил ладонь на ее голову. Головка уперлась в горло, а затем проскользнула глубже, в самые недра. Беллатриса Лестрейндж была очень опытной дамой, поэтому это не доставляло ей дискомфорта. Глотка напряглась, рефлекторно пытаясь вытолкнуть член, но Беллатриса лишь пошире раскрыла рот и высунула язык. Гарри не нужно было специального разрешения, чтобы он мог вытворять с ней все, что ему заблагорассудится. Поэтому он бесцеремонно подался бёдрами вперед, входя в ее глотку еще глубже.
     Беллатриса стояла перед ним на корточках в одной лишь черной не то блузке, не то мантии и придерживала член, подхватив его у самого основания вместе с яйцами, пока он размеренно входил в ее рот. Каждый толчок был чуть глубже и грубее предыдущего, так что вскоре член Гарри исчезал у нее во рту полностью.
     — О боже! Ты просто чертовски прекрасна, когда давишься моим членом, — простонал он, насадив ее голову на член так, что нос уперся в лобок, а кончик языка касался яиц.
     Беллатриса какое-то время терпеливо сдерживала рвотные позывы, но через несколько секунд захлопала по бедрам Гарри, крепко державшего ее голову и наслаждавшегося моментом, прося отпустить ее. Однако он не стал спешить, и отпустил лишь тогда, когда она действительно начала задыхаться.
     Сплюнув большой сгусток слюны на его член, Беллатриса, снизу вверх посмотрела на него полными слез глазами и хрипло произнесла:
     — Засунь свой кулак в мою пизду, Гарри!
     Гарри изумленно усмехнулся. Шлепнув ее напоследок членом по щеке, он присел на корточки и, проведя ладонью по ее влажным половым губам, просунул внутрь два пальца.
     — Давай еще один, — прошептала Беллатриса.
     Гарри добавил третий палец и принялся ритмично двигать рукой, с громким хлюпаньем третируя ее мокрую киску. Она схватила его свободную руку и положила на свое горло. Он сжал ладонь, слегка придушив ее. Затем добавил четвертый палец.
     Очень скоро он уже трахал ее снизу рукой с такой силой, что женщина чуть ли не подпрыгивала при каждом движении. Ладонь его сжимала ее горло все крепче, и Беллатриса придушенно стонала какие-то неразборчивые ругательства, обеими руками скользя по обильно смазанному слюной члену парня.
     — О дьявол! Всунь в меня всю руку... Блять, всунь ее в эту дырку целиком, — сквозь все нарастающие стоны попросила она.
     Гарри, особо не осторожничая, добавил пятый палец, а затем и — не без некоторых усилий — просунул всю кисть в ее влагалище, и, насколько это было возможно в таких стесненных условиях, подвигал ею.
     Беллатриса совершенно дико закричала, несмотря на то, что рука Гарри продолжала душить ее. Содрогнувшись всем телом, она едва не опрокинулась на спину. Совершенно забыв обо всем на свете, она зажмурилась и орала что-то не то о Дьяволе, не то о своей вагине до тех пор, пока Гарри не шлепнул ее по лицу и не вынул из этой самой вагины руку.
     Опрокинув Беллатрису на спину, он поспешно избавился от одежды, схватил лежавший на краю умывальника кусок мыла, намочил его и запихнул в ее попку. Она и не думала сопротивляться, явно получая от этого удовольствие. Яростно теребя половые губы, она стонала, сладостно извиваясь на темном мраморном полу.
     Гарри шлепнул ее по лицу ступней, а затем засунул ее ей в рот.
     — Лижи ноги своему господину, животное, — произнес Гарри, наблюдая, как она облизывает пальцы его ног.
     Затем он улегся прямо на нее и крепко сжал ее объемные груди, будто выжимая сок из сочных персиков. Член оказался аккурат между ее сведенных вместе бедер и головка проскользнула во влагалище. Гарри принялся елозить по Беллатрисе, но в таком положении его мощный ствол проникал в нее лишь максимум на треть. Поэтому вскоре он поднялся и схватил женщину за ноги, заставляя ее встать в неестественную позу на плечи. Поддерживая себя сзади руками, Беллатриса устроилась кверху ногами, согнув их и разводя в стороны. Гарри устроился поудобнее сверху и всунул член в раскрытую, сочащуюся смазкой киску. Ощутив, как мыло в ее заднице сужает влагалище, он начал быстро толкаться в нее, ухватив за щиколотки. Он буквально садился на нее сверху при каждом движении, тела звонко шлепались друг о друга. Беллатриса теребила клитор и уже начала охрипать от беспрерывных громких стонов, а Гарри, наращивая темп, то и грязно оскорблял ее или плевал сверху ей в лицо. Движения становились все более хаотичными и резкими, Беллатриса с трудом удерживала позу, и наконец, когда руки окончательно устали, все же оказалась лежащей на спине.
     — Давай-ка поднимайся, красотка, мне срочно нужна твоя толстая жопа, — сказал он, потащив ее за руку к ванне.
     Беллатриса послушно вскочила и, поднявшись на ноги, наклонилась, ухватившись за край гигантской черной ванны на почерневших от старости бронзовых резных ножках. Еще не отойдя от только что испытанного оргазма, она просунула во влагалище четыре пальца. Гарри тем временем пристроился сзади и всунул в ее заранее подготовленную — а может быть и всегда готовую — задницу свой окаменевший от напряжения ствол. Он сразу же почти беспрепятственно мог скользить в ней, наслаждаясь ощущением того, как тугой, но упругий сфинктер крепко сжимает член. Беллатриса, казалось, сразу же, начала приближаться к новому оргазму, продолжая ласкать себя четырьмя пальцами и стонать.
     Ускоряясь, Гарри обеими руками крепко сжимал ее пышные ягодицы, оставляя на них красные следы. С громкими хлопками шлепаясь о ее попу, он ни с того, ни с сего схватил ее за волосы и наклонил вниз. Голова Беллатрисы оказалась в воде, которой была заполнена ванна. От неожиданности она едва не рухнула туда целиком. Не собираясь ее топить, Гарри тут же вытащил ее голову обратно. Однако не успела Беллатриса возмутиться, как он тут же повторил процедуру. А затем и еще раз.
     Покончив с уроками плавания, Гарри, который уже был готов взорваться, опустил все еще откашливающуюся от попавшей воды женщину на колени, попутно пнув ее под зад ногой и, не расстегивая сорвав с нее блузку-мантию, намотал ее ей на голову, прорвав в ткани возле ее рта дырку. А потом всунул в нее член. Войдя по самые яйца и попытавшись втиснуться еще глубже, он повалил ее на спину и стал грубо долбиться в ее рот сверху вниз, в прямом смысле слова лежа на ее голове. Женщина с трудом сдерживала позывы, однако обхватила парня за бедра, крепко сжав его ягодицы, будто бы не желая, чтобы он слезал с нее.
     Спустя минуту Гарри, дико, по-звериному взревев, кончил. Горячая сперма брызнула из его члена прямо в глотку Беллатрисы, буквально заставляя ее захлебываться. Лежа прямо на ее голове и дергаясь в сладостных судорогах, Гарри глухо стонал, даже не задумываясь о том, какие неудобства ей доставляет. Беллатриса хрипела под ним, а он едва ли не сходил с ума от неземного наслаждения, чувствуя, как ее горло сжимается вокруг его пульсирующего члена.
     — Гарри! Гарри! — послышался где-то вдалеке смутно знакомый голос.
     Понимая, что Беллатриса сейчас кричать не может, Гарри задумался, кто бы это мог быть... и сон тут же исчез. Он снова очутился там же, где засыпал, — своей скрипящей кровати на втором этаже дома Дурслей.
     — Гарри! Гарри! Черт возьми, Гарри!Проклятый мальчишка! — вновь послышался голос тети Петуньи.
     Гарри отозвался только после «проклятого мальчишки», хотя подумывал помолчать еще немного, дабы довести любимую тетушку до белого каления.
     — Да! Сейчас! — раздраженно гаркнул он, оторвав голову от подушки и продирая глаза.

42. КАМАСУТРА (Парвати Патил/Гарри Поттер/Падма Патил)

     Chicks is dicks they sucking
     Swallow my kids, go and kiss their sisters
     (CAM’RON, 2003)
     Гарри еще даже до конца не понял, в чем заключался их спор, а близняшки уже втащили его в одну из дальних комнат Запретной секции библиотеки. Боясь даже предположить, каким путем им удалось добыть от нее ключ, он рассматривал этих двух невероятно красивых девушек, пока они втроем шли сквозь гигантскую школьную библиотеку, освещая путь палочками. Сестры Парвати и Падма были индийского происхождения, одну практически невозможно было отличить от другой, и в искусстве взаимной мимикрии они могли соперничать с близнецами Уизли. Однако девушки все же изо всех сил старались отличаться. Парвати сегодня убрала волосы в конский хвост, а волнистые локоны Падмы ниспадали на плечи. Парвати использовала ярко-алую помаду, в то время как Падма предпочла розовую. Парвати надела шерстяной джемпер, а Падма облачилась в кардиган, хоть и того же черного цвета, как обязывали школьные правила. Кроме того, их можно было различить по цвету галстуков — гриффиндорскому и когтевранскому. Однако обе сестры принадлежали к числу красивейших девушек Хогвартса. У обеих смуглая кожа, необыкновенно утонченные для индусок черты лица и идеальная фигура. Пышные округлые попы, осиные талии, стройные ножки и небольшие, но очень аккуратные груди — многие девушки продали бы Дьяволу и душу, и обе почки ради обладания такими данными. Даже чопорная школьная форма не могла скрыть их природную сексуальность.
     Не особенно задумываясь о происходящем вследствие выпитого на вечеринке алкоголя, Гарри просто шел за сестрами Патил, с удовольствием пялясь на их попки, прикрытые черной тканью строгих юбок, напевая что-то себе под нос и улыбаясь счастливой пьяной улыбкой. Куда они идут? Что там у них был за спор такой? При чем здесь он, Гарри? Все эти вопросы витали где-то в отдалении, желания концентрироваться на них у Гарри не было. Зато все больше он концентрировался на походке двух красоток, чьи бедра так призывно раскачивались из стороны в сторону.
     На какое-то время он и вовсе «потерялся». Вспомнить на следующее утро, как они наконец дошли до заветной комнаты, и что было потом он не мог. Провал в памяти заканчивался на моменте, когда девушки уже лежали на столе.
     Он помнил, как Парвати засмеялась над какой-то его пьяной шуткой и обняла Падму ногами за талию, впившись в ее губы долгим, страстным поцелуем. Потом запустила руку под юбку Падмы, просунула ладонь под резинку трусов и ею провела по ложбинке между ее ягодиц. Падма тихонько застонала и положила руку на ее голову, поглаживая атласно-черные локоны. Оторвавшись от губ гриффиндорки, Падма стала покрывать поцелуями ее щеки, подбородок и шею, оставляя влажные следы. Спускаясь все ниже, она расстегивала пуговицы на ее блузке, а затем высвободила аккуратные девичьи груди из-под простецкого белого лифчика, стала нежно облизывать набухшие розовые соски. Парвати, продолжая крепко обнимать сестру ногами за талию, всем телом изгибалась и сладко стонала, с каждой минутой все громче и громче.
     — Как тебе представление, Гарри? — поинтересовалась Падма, подняв голову.
     Гарри, с совершенно идиотской улыбкой глядя на их ласки, не мог подобрать слов, чтобы описать, насколько ему нравится то, что они вытворяют.
     — Это... просто камасутра какая-то! — выдохнул он наконец.
     Падма усмехнулась, приняв комплимент, и, продолжая смотреть на Гарри, притянула к себе голову Парвати, прижав ее к груди. Рука парня уже давно находилась под поясом брюк, он жаждал еще более интересного зрелища.
     — Сядь ей на лицо! — выпалил вдруг он, не сдержавшись.
     Падма послушно переместилась к голове Парвати, поднялась на ноги, чтобы снять трусы, и присела над ней на корточки. Руками она ухватила сестрицу за щиколотки и задрала ее ноги, раздвигая их пошире, так что Гарри даже сбоку смог увидеть ее киску, скрытую за тканью белоснежных трусиков.
     Голова Парвати теперь была скрыта под юбкой Падмы, неспешно двигавшей бедрами и скользя влажными половыми губками по ее языку и губам. Парвати щекотала языком ее клитор, просовывала язычок внутрь, всячески старалась доставить Падме как можно больше удовольствия. Сжимая в одной руке то одну, то другую из грудей, а вторую засунув в трусы, она всем телом извивалась под Падмой и наслаждалась ее доминированием. Чувствуя ее изумительный вкус, она испытывала настоящее удовольствие.
     Гарри уже нетерпеливо подергивал свой твердый, как рог единорога член, сжимая его в кулаке. Становящиеся все более громкими стоны Падмы безумно возбуждали, он уже предвкушал соитие с одной из близнецов, но никак не мог решить, которую из них он хочет больше.
     Тем временем Падма переместилась с корточек на колени и наклонилась к киске Парвати. Отодвинув в сторону трусики, она накрыла ртом ее половые губы.
     — О боже мой! — воскликнула Парвати.
     Она выгнулась всем телом и инстинктивно прижала к себе голову сестры скрещенными ногами. Это выглядело настолько невероятно, что Гарри едва не поперхнулся.
     Еще с минуту он наблюдал за тем, как Падма вылизывает Парвати, а затем в нетерпении поднялся из кресла. Заметив это, девушки слезли со стола. Обняв сразу обеих, он поочередно стал целовать то одну, то другую, до тех пор, пока Падма не наклонила его голову к обнаженной груди сестры. Гарри с жадностью изнывающего от жары обхватил губами один из ее сосков. Посасывая его, он нащупал руками влажные, горячие киски близняшек.
     Пока он ласкал ее грудь, Парвати расстегнула на нем рубашку и стянула с него, а Падма пристроилась позади него и прижалась бедрами к его заднице, положив руки на его талию. Расстегнув ремень, она просунула руку в его трусы и крепко сжала стремительно увеличивающийся в размерах член.
     — Я хочу, чтобы ты всадил в меня свой член по самые яйца, — Прошептала она ему в самое ухо. — Хочу, чтобы ты трахнул меня, как настоящую суку.
     Закончив играться с ее грудями, Гарри накрыл ее губы своими, задрав школьную юбку и положив руки на ее ягодицы. Парвати прижалась к нему всем своим телом, ласково скользя руками по его спине, в то время как Падма, стоя позади него, нежно ласкала рукой его жилистый стержень. Легонько прикусив мочку его уха, она спустилась ниже, покрывая поцелуями его шею.
     Оторвавшись от Гарри, Парвати направилась к столу, стоявшему между шкафов, потянув его за руку за собой. Забравшись на него, она улеглась на живот и, скрестив за спиной ноги, призывно облизала губы. Гарри стоял прямо перед ее лицом и девушка, схватив его ствол, тщательно облизала его со всех сторон, а затем взяла в рот. Тем временем Падма уселась на пол прямо под Гарри. Откинувшись на вытянутые руки и задрав голову, она обхватила губами одно из его яичек.
     Гарри еще никогда не получал такого минета. Парвати настолько умело лобызала его член, то и дело принимая его едва ли не полностью. Она крепко сжимала его у самого основания кольцом из двух пальцев, ритмично, ни на миг не позволяя себе сбиваться с темпа, двигая головой. При этом она приглушенно мурлыкала и то и дело поглядывала на него снизу вверх. Время от времени она заглатывала член целиком, громко давясь, отчего на ее глазах появились слезы. Гарри едва не задыхался от наслаждения, когда она это делала, чувствуя, как член проскальзывает в самое горло.
     Падма ласкала его яйца. Посасывая то одно, то другое, с причмокиванием облизывая их, она совершенно не обращала внимание на то, что прямо на ее лицо изо рта Парвати капают слюни.
     Гарри подавался бедрами вперед, протяжно стонал и чувствовал себя невероятно сказочно. Ухватив одной рукой Парвати за хвост волос, другой он поглаживал ее ягодицы, шлепая по ним и наслаждаясь видом того, как белоснежные трусики, когда он тянул их за резинку, впиваются глубоко между ними.
     На время вынув член изо рта Парвати, он направил его вниз, и Падма с готовностью обхватила его губами. Определить, кто из сестер справляется лучше было невозможно. Гарри был в восторге от обеих.
     Спустя пять минут Гарри уже был до предела возбужден. Ему безумно хотелось оказаться в одной из близняшек, ощутить нежность девичьего влагалища.
     — Господи, я сейчас кончу... — прохрипел он. — Кто-то из вас обязана меня трахнуть прямо сейчас!
     Услышав это и почувствовав, как все его тело напряглось, Парвати выпустила его член изо рта. Она спустилась на пол, уступив место Падме. Та взобралась на стол, улеглась на бок и повернулась к Гарри, задрав юбку и отодвинув в сторону свои промокшие трусики. Он увидел восхитительно влажные, гладко выбритые половые губы. В ее попке находится стеклянная анальная пробка, что привело его в восторг. Зрелище было изумительным, и Гарри незамедлительно вошел в ее нежную розовую киску.
     — Выеби меня! — попросила Падма.
     Войдя полностью, Гарри ощутил, насколько пробка в заднице сужает и без того узкую киску, и начал ритмично двигаться. Положив обе руки на ее бедро, обтянутое тканью черного чулка, он мощными толчками толкался в нее, наслаждаясь узостью ее вагины.
     Парвати склонилась к сестре и долго целовала ее, а затем развернулась к ней задом, спустила до колен трусики и отставила попку так сильно, как только могла. Гарри заметил стеклянную анальную пробку и в ее заднице. Падма уткнулась носом между ее ягодиц и принялась вылизывать ее киску. Толкаясь в Падму все быстрее с каждым новым толчком, Гарри протянул руку и переминал в ладони ее мягкие груди, крепко сжимая их, теребя набухшие темные соски.
     Падма стремительно двигалась навстречу оргазму. Пенис Гарри резко вбивался в нее, заставляя тяжелый стол пошатываться. Он ухватил ее за галстук и то и дело шлепал по оголенному бедру.Несмотря на это она старалась доставить удовольствие Парвати, продолжая лизать ее, ласкать язычком клитор.
     Вскоре Гарри вышел из совершенно мокрой, хлюпающей и сочащейся выделениями, но все равно очень аккуратной и прекрасной киски Падмы. Наспех, едва не упав, освободившись от брюк и обуви, он забрался на стол и присел над головой когтевранки. Та схватила его член и, взяв в рот, принялась с неподдельным удовольствием сосать его. Гарри оперся руками о стол по обе стороны от нее и нетерпеливо толкался навстречу движениям ее головы.
     Парвати обняла его голень и, прижавшись к ней щекой, наблюдала за стараниями сестры, просунув ладонь между своих ног.
     Сношая Падму в рот, Гарри довел себя чуть ли не до кипения. Чтобы дать себе минуту передышки, он слез со стола и плюхнулся в кресло. Он оставил Падму, до сих пор полностью одетую, если не считать оголенной груди, на грани оргазма, девушка не успела кончить, но ей на помощь пришла сестра. Парвати, как-то невовремя решив скинуть с себя юбку и трусы, подтащила ее к краю стола, вынула из ее ануса пробку и засунула ей в рот. Раздвинув ее ноги, она приникла к ее промежности. Отставив попу и прогнув спинку, стоя в одной блузке, все еще туго затянутом на шее галстуке и черных чулках, она принялась лизать раскрытую вагину Падмы, смакуя и причмокивая.
     Буквально минуту спустя Падма судорожно вздрогнула и громко закричала, изо всех сил прижимая к себе голову сестры, просунувшей язык меж ее половых губ.
     Гарри завороженно наблюдал за ними, сжимая в кулаке свое достоинство. Когда же Падма кончила и отпустила Парвати, и та подошла к нему. Девушка встала ногами на подлокотники и пока Гарри целился своим твердым, как стальной болт членом, чтобы войти в нее, выдавила из попы анальную пробку, которая со стуком упала на пол. Затем она опустилась на его член и он, поддерживая ее снизу руками, принялся бешено, со громкими шлепками вбиваться в нее снизу, в то время, как она прижимала его голову к своей груди. Перед его глазами уже начали мелькать всполохи молний, каждое движение, каждый скачок Парвати сопровождался выбросом такого количества эндорфина, будто он уже испытывал оргазм.
     Он почувствовал, как Падма, встав перед ними на колени, положила руки на его бедра и облизала его яйца. Обхватив одно из них губами, она неожиданно просунула палец между его ритмично сокращающихся ягодиц. Ощутив, как ее пальчик пролез в его анус, Гарри вздрогнул от удовольствия. Падма нащупала простату и слегка надавила на нее, продолжая обсасывать его яйца. Гарри хрипло ахнул, после чего почувствовал, как по телу побежали мурашки, и как в паху сдетонировала мощнейшая бомба. Он во весь голос застонал, дернулся в Парвати последний раз, войдя в нее по самые яйца, и кончил, заполняя крепко обнимающую его девушку горячей спермой.
     — Дай мне попробовать, сестренка, — прошептала Падма, обращаясь к Парвати.
     Она в предвкушении облизала губы, глядя на все еще пульсирующий член в ее вагине.
     Парвати приподняла зад, Падма прильнула к ней снизу и сперма вылилась из влагалища ей в рот.
     — Да-а, глотай эту сперму... Высоси все... до капли, — улыбаясь, говорила Парвати, пока Падма облизывала ее половые губы.
     * * *
     Покуда Гарри отпускало, Парвати избавилась от блузки и, поцеловав сестру дабы ощутить на губах вкус спермы Гарри, что-то шепнула ей на ухо. Падма направилась к своей школьной сумке. Порывшись в ней, она вернулась со стеклянной бутылкой молока с этикеткой «Hogsmeade Fresh Goods». Подмигнув Гарри, она передала ее Парвати, а сама сняла наконец взмокшие, как после стирки трусы и повыше задрав юбку, повернулась к нему задом. Она раздвинула ягодицы, и Парвати просунула в ее анус горлышко бутылки. Теплое молоко полилось прямо в прямую кишку Падмы, даря ей ни с чем не сравнимые ощущения. Влив едва ли не полбутылки сразу, Парвати отставила ее в сторону, и встала на четвереньки позади сестры.
     — Ну давай же, облей мою попку малолетняя ты развратница, — произнесла она, прогибая спину.
     Пошире раздвинув ноги и слегка присев, Падма поднатужилась. Молоко брызнуло из ее задницы прямиком на полушария Парвати, словно струя воды из пожарного шланга. Послышались характерные звуки, обе девушки заливисто засмеялись, а молоко продолжало изливаться на подставленную попу гриффиндорки, стекая по половым губам и капая на пол. Затем Парвати развернулась, и в прямом смысле слова приняла на грудь. Молоко залило ее груди с торчащими, словно два девяти миллиметровых патрона сосками, а потом полилось ей прямо в лицо.
     — Матерь божья, что же вы вытворяете! — с изумлением воскликнул Гарри..
     Его член за каких-то пару минут вновь стал каменным, как гриффиндорская башня. Когда же девушки поменяли позу на совсем уже немыслимо развратную, он уже полностью посвятил себя мастурбации, с выпученными глазами пялясь на двух проказниц.
     Теперь Парвати, кое-как утерев с лица остатки молока и повалив Падму на спину просунула горлышко бутылки на этот раз в свою задницу. Затем устроилась над головой Падмы на корточках и до предела раздвинула ягодицы. Мгновение спустя молоко из ее анального отверстия брызнуло прямо в раскрытый рот сестры, зажмурившись глотавшей белоснежный напиток. Когда источник иссяк, она обхватила Парвати за бедра и припала ртом к ее раскрытому анусу.
     — Бог ты мой, можно и моему приятелю немного молока? — спросил Гарри, подскочив к ним.
     Не дожидаясь ответа, он сгреб в охапку Парвати, быстро поставил ее на четвереньки и, надавив на ее плечи так, что ей пришлось упереться щекой в пол, навис над ней и стремительно ворвался в ее подготовленную, хорошо смазанную попку, в которой все еще находились остатки влитого в нее молока.
     — Боже! Да! Трахни меня! — стонала Парвати, ощущая, как он с тут же принялся долбиться в ее анус с бешеной скоростью.
     Уже в процессе совокупления Гарри пришла в голову веселая идея. Дотянувшись до валявшейся на полу мантии-невидимки, он накрыл ею Парвати, оставив видимой только выставленную попу и ноги. Падма в восхищении воскликнула что-то невнятное. Потом Гарри накинул мантию на себя, скрывшись под ней полностью. Снаружи остался только его член, и зрелище было не менее диким и ненормальным, чем прежде.
     — Парвати, черт возьми, тебя трахает летающий член! О Господи! — не веря своим глазам стонала Падма.
     Член гладко, как по маслу скользил взад-вперед, крепко обхваченный колечком сфинктера. Через несколько минут, когда он уже сбросил мантию и вышел из попки, она зияла черным отверстием, из которого тоненькой струйкой вытекало молоко.
     Падма, все это время стоявшая на коленях рядом и раздвигавшая ягодицы Парвати, облизала его член и присосалась к раскрытому анусу сестры.
     Громко стеная от удовольствия, Парвати, закусив губу, отставляла зад еще выше. Оторвавшись, Падма схватила со стола уже почти опустошенную бутылку и влила остатки теплого молока в ее попку.
     Гарри снова всунул в нее член. Сделав пару десятков скоростных толчков, он резко вышел из задницы Парвати и та, чуть поднатужившись, под аккомпанемент громкого неприличного звука, выплеснула порцию молока прямо в лицо сестры.
     — О боже мой... Да! Умойся, маленькая сучка! — воскликнул Гарри.
     Падма шлепнула его по заднице, однако было видно, что она нисколько не обиделась на оскорбление.
     Гарри вернулся в попку Парвати. Еще около пяти минут он жестко вдалбливался в нее, опираясь руками о ее плечи, а затем вышел из нее и повернулся к Падме.
     — Дай-ка мне попробовать ее жопу на вкус, — облизнулась та.
     Сходу заглотив его измазанный молоком член почти полностью, она громко поперхнулась, вынула его изо рта и сплюнула сгусток слюней в лицо Парвати, решившей к ней присоедниниться.
     — Ах ты блядь! — засмеялась Парвати и несильно шлепнула близняшку по щеке.
     Выхватив из рук Падмы член Гарри, она пососала его, потом вернула, а сама раздвинула пышные полушария ее попы, просунув внутрь три пальца, не спеша подвигала ими взад-вперед. Помассировав ее попку еще некоторое время, она вынула из нее пальцы и сунула их ей в рот. После Гарри, держа член в руке, подхватил Падму и уложил на бок. Приподняв ее ногу и придерживая ее рукой, он уткнулся головкой в ее анус, а затем медленно и беспрепятственно ввел внутрь головку. По мере того, как Гарри продвигался глубже, девушка начинала стонать все громче и громче, наслаждаясь и получая болезненное удовольствие. Когда член оказался в ней полностью, она уже закусила губу и стонала во весь голос, а Парвати, сняв с себя лифчик и засунув его в рот сестры наподобие кляпа, целовала ее лицо и сочные груди.
     Начав двигаться, Гарри сразу же начал ускоряться, одновременно увеличивая амплитуду движений.
     — Господи! О Господи! — восклицал он с каждым толчком, чувствуя, насколько туга ее попка, и как сильно стискивает его твердый ствол сфинктер.
     Выйдя на миг, он дал Парвати облизать и обсосать член, после чего она тут же поцеловала Падму.
     — Нравится своя задница? — засмеялась она, глядя, как она облизывает губы после поцелуя.
     Скоро движения Гарри стали безумно быстрыми и резкими, а Падма, получая искреннее наслаждение, уже практически кричала, теребя собственный клитор пальцами. Он долбился в нее, положив одну руку на ее ягодицу, а другой крепко сжимая ее горло.
     Парвати стянула с ее ноги чулок и облизала изящную ступню. Взяв в рот большой палец она засосала его, словно леденец, а затем повязала снятый чулок на шею Гарри. Тот даже не обратил на это внимания. Через минуту он вышел из попки Падмы, и Парвати жадно заглотила его пенис, словно желая съесть его. Затем ввела его обратно в анус сестры, добавив к нему при этом два своих пальца.
     Весьма скоро Гарри почувствовал, что вот-вот его накроет. Падма, как он заметил, тоже была на грани. Через пару минут она содрогнулась и громко закричала, закрыв глаза и изогнувшись всем телом. Тогда Гарри, в последний раз вонзив в нее член на всю глубину, постарался задержаться в таком положении до тех пор, пока девушка не кончит. Когда же крики прекратились, сфинктер расслабился, он вышел из нее и вскочил на ноги. Парвати тут же устроилась перед ним на коленях, присоединилась и Падма. С минуту Гарри яростно дергал член, неотрывно глядя на близняшек. Парвати в одних школьных чулках и галстуке, со сбившимся хвостом волос и потекшей тушью, и Падма с распущенными волосами, в перекошенной взмокшей черной юбке и лишь одном чулке. Кончил он настолько бурно, что спермы хватило на обеих сестер. Залив лицо Падмы, с раскрытым ртом ловившей каждый выстрел, он также украсил и милое личико Парвати. Выдавив все до капли, он, продолжая стонать и крепко сжимать член, принялся водить им по лицу Парвати, размазывая по нему свое семя. А затем и вовсе чуть не уселся ей на лицо, так что оно оказалось где-то между его ног. Одновременно с этим он притянул за волосы Падму и засунул постепенно расслабляющийся член ей в рот.

43. НЕВИННОСТЬ (Гермиона Грейнджер/Сириус Блэк/Джинни Уизли)

     I got some girls that swear they straight but now they kissing
     These bitches switching trying to get my dick a hickey
     (FUTURE, 2014)
     На часах было уже почти девять. Из Хогвартса они прибыли лишь пару часов назад, но Гарри с Роном и мистером Уизли уже успели уехать на полуфинал Чемпионата Европы по квиддичу 1998 года, в сопровождении бдительной Молли Уизли. Гермиона же, пока еще не успев переодеться, сидела в кухне, попивая противный остывший чай из старой чашки с отколотой ручкой и нервно подергивала ногой. Затея Джинни очень понравилась ей, когда они обсуждали ее в Хогвартсе. Но по мере приближения каникул идея этой рыжей малолетней пошлячки, как ее называла про себя Гермиона, стала вызывать у нее все меньше симпатий. И вот сейчас, когда Сириус уже был предупрежден, и скорее всего уже ждал их где-то наверху, мысль о том, что ей предстоит лишиться с ним девственности, нагоняла на нее тревогу.
     В который раз пригубив горькую жижу, мало походившую вкусом на нормальный чай, она услышала на лестнице шаги. Подняв голову, она увидела вошедшую Джинни.
     — Давай, пошли, — сказала рыжеволосая пошлячка, оценивающе оглядев подругу с ног до головы.
     — Я не пойду, Джинни, — отведя взгляд произнесла Гермиона.
     — Пойдешь, — безапелляционным тоном заявила Джинни, выражением лица напоминая в этот момент профессора МакГонагалл.
     Она подошла к Гермионе и, крепко ухватив ее за руку, потянула за собой. Попытки сопротивления оказались бесполезны, и вскоре девушке пришлось подчиниться.
     Минуту спустя обе уже были в спальне Сириуса, которую тот по такому случаю удосужился привести в порядок. Мрачная темная комната заметно преобразилась, стоило в ней прибраться и раздвинуть тяжелые шторы. Гигантская кровать, застеленная черным покрывалом атласного шелка осталась на месте, как впрочем и многочисленные постеры полуобнаженных девушек из маггловских журналов. Бесчисленное множество свечей и лавандовые благовония — пусть и совершенно дурацкие, но все же те самые аксессуары, которые делали атмосферу более интимной и умиротворяющей.
     — Да расслабься ты, Гермиона, — успокаивающе погладил ее по спине Сириус и положил обе ее руки на свои ягодицы, когда Джинни чуть ли не насильно заставила скованную подругу приблизиться к нему.
     Он нежно поцеловал ее, но при этом довольно бесцеремонно запустил руку под ее юбку и прижал ладонь к ее киске, скрытой под тончайшей тканью трусиков. Не отрываясь от ее губ, он отодвинул ткань в сторону и провел пальцами по нежным половым губкам, заставив девушку еле слышно ахнуть.
     — Гермиона! Немедленно прекрати стесняться! — рассмеявшись приказала Джинни, глядя, как она неуверенно водит руками по обнаженной спине мужчины.
     Схватив ее за руку, она развернула ее к себе и прижала к себе.
     — Джинни, ну перестань..., — попыталась вырваться из цепких объятий рыжеволосой подруги Гермиона, стараясь скрыть улыбку.
     Но Джинни подхватила ее ногу под колено и прижала к себе, одновременно с этим впившись в ее губы долгим поцелуем.
     Оторвавшись от губ ошалевшей Гермионы, Джинни, расстегнув пару пуговиц на блузке, стянула ее прямо через голову. Оставшись в черных школьных чулках, черной же юбке и таком же черном лифчике, скрывающем небольшие, но невероятно сочные для такого юного возраста груди, Джинни опустилась на колени прямо перед Сириусом, положив руку на его бедра, и Гермиона, все еще испытывающая неловкость, осторожно последовала ее примеру, устроившись у ног мужчины. Джинни наклонилась к животу Сириуса, лизнула кубик напряженного пресса, провела рукой по его волосатой груди. Затем чмокнула в живот, где-то пониже пупка и провела языком по внешней стороне члена. Обхватив его ладонью, она взяла в рот головку, на которой уже поблескивала прозрачная капелька. Засосав головку, она со звонким «чмок» выпустила ее изо рта, заставив Сириуса шумно втянуть воздух, и принялась медленно облизывать его могучее достоинство, глядя ему прямо в глаза. Ее губы гладко скользили по его стволу вверх-вниз, доходя до середины, а Гермиона, все еще очень стесняясь, решила все же предпринять хоть какие-то действия. Она склонила голову набок и лизнула член у основания, там, куда не доставали губы подруги.
     — Черт, девочки, я обожаю ваши милые маленькие ротики! — протянул Сириус, закрыв глаза.
     — Думаешь, это все, что мы умеем? — с улыбкой спросила Джинни.
     Раззадорившись, она обхватила член губами и естество Сириуса медленно исчезло у нее во рту практически полностью.
     — О, Господи! Куда делся мой член? — шутливо спросил Сириус и громко застонал.
     — Достался Гермионе, — ответила Джинни, освободив его член из плена своей глотки.
     Она крепко сжала его у самого основания, так что он весь покрылся набухшими жилами, и ткнула в щеку Гермионы.
     Та хотела было как-то вежливо отказаться, боясь показаться неумехой, но однако, понимая, что деваться уже некуда, все же взяла член в рот.
     Пока Гермиона неумело сосала здоровенный стержень Сириуса, Джинни усердно облизывала его яйца. Ее язычок нежно скользил по нежной коже его мошонки, губы то и дело мягко обхватывали то одно, то другое яичко. При этом одной рукой, положив ее на затылок Гермионы, она успевала направлять ее движения, а другой придерживала член.
     — Блять, это безумно круто! — стонал Сириус. — Заглоти его поглубже... О-о, Гермиона!
     Гермиона послушно постаралась уместить во рту как можно больше. Она наклонила голову, и толстый член уперся в ее горло. Затем протиснулся внутрь, заставляя ее давиться. Глотка инстинктивно выталкивала инородное тело, но как только девушка решила выпустить член изо рта, рука Джинни надавила ей на затылок. Гермиона сдавленно всхлипнула, изо рта, занятого мощным стволом Сириуса, на поросший жесткими черными волосами лобок брызнули слюни. Гермиона дернулась, уперлась руками в бедра мужчины, и Джинни наконец позволила ей вдохнуть.
     — Черт! — выругалась Гермиона, что было для нее совершенно нетипично. — Джинни, ты стерва!
     В ее глазах появились слезы, с нижней губы свисали слюни, но выглядела она так, будто только что сдала сложный экзамен по трансфигурации.
     — Тебе не понравилось? — удивилась Джинни, размазывая натекшие из ее рта слюни по члену.
     Гермиона ничего не ответила, но про себя решила, что было немного неприятно, но... приятно.
     От происходящего становилось жарко. Понимая, что раздеваться все равно придется, Гермиона развязала галстук и начала расстегивать пуговицы блузки. Сняв ее она почувствовала, как руки Джинни стягивают с нее юбку.
     Тем временем Сириус притянул голову Джинни к себе, уткнул ее носом между своих ног, и она с готовностью провела между ними языком. Гермиона, оставшись в нижнем белье и школьных чулках, все больше и больше распаляясь, наклонилась и обхватила губами одно из яичек. Слегка посасывая его, она сжала в кулаке его каменный член и стала ритмично двигать рукой.
     — А-а-а! Ебать мою сестренку Беллу! Это просто невероятно! — стонал Сириус все громче и громче.
     Через пару минут Гермиона вновь взяла член в рот. Сириус, наслаждаясь тем, как она старательно сосет его, как ее мягкие каштановые локоны щекочут живот, и как нежный ротик Джинни ласкает его яйца и целует промежность, а юркий язычок облизывает анус, проскальзывая между сжатых ягодиц, он испытывал настолько бесподобные ощущения, что оргазм подоспел совершенно неожиданно.
     — Черт, я... Я кончаю... Я кончаю, еба-а-ать! — хрипло застонал он.
     Услышав это, Гермиона выпустила член изо рта, смутившись, и не зная, что делать дальше. Но Сириус взял инициативу в свои руки, одной из которых крепко сжал член, а другой придерживал Гермиону сзади за шею. Первый — и самый мощный — выстрел попал ей прямо в рот, последующие очередью полетели в лицо. Горячая сперма заливала ее щеки, попадала на лоб, на губы и подбородок. Девушка завороженно смотрела, как молочно-белая жидкость брызжет из узенькой дырочки на кончике огромной малиновой головки. На вкус сперма была просто соленой, но почему-то Гермиона все равно ловила капли ртом и проглатывала. Ее лицо покраснело: очень некстати в голову пришла мысль о том, что сказали бы ее родители, увидев, как она глотает сперму взрослого мужчины, положив голову на его живот, да еще и постанывает ему в унисон.
     Когда Сириус иссяк, Джинни перехватила у него член и притянула к нему голову Гермионы.
     — Оближи его, мужчинам это нравится, — прошептала она, с улыбкой наблюдая за тем, как Гермиона обхватила губами головку.
     Гермионе доводилось слышать о том, что здоровому мужчине нужно пятнадцать-двадцать минут на «перезагрузку». Однако член Сириуса вновь начинал увеличиваться в размерах уже спустя пять.
     Не ожидали такого от старика Сириуса? — подмигнул он девушкам.
     Джинни была в в восторге. Приблизившись к нему на четвереньках, она облизала член, затем еще раз, еще, еще и еще. Потом провела языком практически от самого ануса до головки, остановившись на самом ее кончике. Пощекотав язычком отверстие, она совсем легонько прикусила член сбоку, а затем засосала так сильно, что Сириус шумно вдохнул и закрыл глаза от удовольствия. Сириус подтянул к себе Гермиону и накрыл ее губы долгим горячим поцелуем, проскользнув языком в ее рот. Его руки нащупали на ее спине застежку лифчика и он тут же полетел куда-то в дальний угол комнаты.
     Еще какое-то время она самозабвенно облизывала его член, и наконец, Сириус, благодаря ее стараниям, снова был готов к бою. Памятуя о том, что ему досталась честь забрать девственность Гермионы, он ласково поцеловал ее, а затем аккуратно уложил на спину, собственноручно скинул с ее ног школьные туфли.
     Устроившись перед ней на коленях, Сириус медленно стянул с нее не по-детски узкие — все-таки уже не четырнадцать лет — розовые трусики. Придерживая обслюнявленный член, он стремительно вошел в девственную девушку.
     — Сириус! — всхлипнула Гермиона, испугавшись.
     Однако боли не было. Плева порвалась под напором твердого члена и Сириус стал погружаться в невинную киску девушки. Войдя в нее полностью, он принялся ритмично двигать бедрами взад-вперед, уперевшись одной рукой в диван над ее головой, а другую положив между ее грудей. Чувствуя теплую мужскую ладонь на своей груди, Гермиона успокоилась, и со временем, расслабившись, начала получать удовольствие.
     Джинни, которая еще даже не успела раздеться, не считая скинутой юбки, стояла на коленях на полу сбоку от них, теребя свою киску пальцами поочередно целовала живот и лобок Гермионы с аккуратно выбритым треугольничком темных волос, щекотала язычком ее клитор и обсасывала член Сириуса, когда тот вынимал его из тугой, девственной киски Гермионы. Толкаясь в нее все мощнее и быстрее с каждым новым толчком, он переминал в горячих ладонях ее небольшие мягкие груди, сжимая их, теребя набухшие, похожие на вишенки, темные соски и то и дело обхватывая то один, то другой губами. Еще пять минут назад бывшая невинной Гермиона, стеснение которой со временем улетучилось, уже стонала в голос. Нетрудное заклятие избавило ее от маггловских «кошмаров» первого раза вроде боли и крови, и она, уже расслабившись, искренне наслаждалась. От происходящего у нее захватывало дух, в низу живота словно бушевало пламя, ей казалось, будто она стремительно возносится куда-то ввысь. Твердый, как сталь член Сириуса скользил между ее нежных половых губ, тело мужчины вжимало ее в кровать, а его руки крепко сжимали ее груди, что дарило ей какое-то невероятно приятные ощущения беспомощности и подвластности, смешанные с чувством глубокого удовлетворения от того, что ее юное тело доставляет ему наслаждение.
     Сириус в очередной раз вышел из ее влажной, уже едва ли не хлюпающей от обильного выделения смазки, но все равно невероятно аппетитной девичьей киски Гермионы, и Джинни обхватила его член губами. Он положил руку на ее затылок и слегка надавил, желая, чтобы она приняла как можно больше. Рыкнув, словно древний варвар, на которого он был очень похож со свисающими по обе стороны лица черными волосами, он непроизвольно дернулся бедрами, на мгновение войдя в глотку девочки полностью, отчего она громко поперхнулась, хрипло простонал:
     — Хочу отодрать тебя сзади, маленькая ты...
     Джинни, сплюнув на его член слюни, уточнила:
     — Маленькая кто? Сучка?
     — Именно! — усмехнулся Сириус.
     Напоследок ткнувшись головкой члена ей в щеку и похлопав по ней ладонью, он поднялся на ноги. Подтянув к себе Джинни, он стянул с нее трусы и поставил на четвереньки, устроившись позади нее. Едва девушка, все еще в блузке, чулках и даже туфлях, успела выгнуть спинку и отставить свою кругленькую попку, как он тут же воткнул в нее свой фаллос. Джинни резко втянула воздух, ощутив, как его достоинство целиком проникло в ее нутро. Опустив голову на простынь, она завела руки назад и раздвинула ягодицы. Сириус на миг задержался в ней, наслаждаясь, как горячее влагалище крепко, но в то же время очень мягко сжимает его член, а затем начал ритмично двигаться, стремительно ускоряясь. Гермиона, лишившаяся не только девственности, но также и остатков стыда, не желала оставаться третьей лишней. Она на четвереньках подползла к Сириусу и Джинни сзади. Улегшись на спину и просунув голову между их ног, она раскрыла рот, в ожидании члена, которой ей по не совсем понятным ей самой хотелось облизывать снова и снова.
     Заметив это, Сириус покинул гостеприимные объятия розовой киски Джинни и пальцами направил член вниз. Гермиона с жадностью взяла в рот налитую кровью головку.
     — Боже, ты уже ведешь себя, как заправская сука, — рассмеялся Сириус, когда она принялась сосать, положив руки на его напряженные ягодицы.
     Не зная, радоваться такому комплименту или нет, Гермиона выпустила ствол изо рта и облизала поочередно оба яйца.
     Вновь вонзив свой пенис в киску Джинни, Сириус звонко шлепнул ее по попе, оставив на нежной коже красный след от пятерни. Чуть отклонившись назад и дотянувшись до вагины продолжавшей лежать под ним Гермионы, он просунул внутрь два пальца и принялся дергать рукой. Пальцы с хлюпаньем проникали между лепестков ее розы внутрь, пока его большой член скользил между совершенно мокрых половых губ Джинни, словно гигантский линкор по водам узкого пролива.
     — Мамочка! О Мерлин!!! — почти кричала быстрая Джинни, уже разогревшаяся до температуры кипения.
     Сириус несколько раз шлепнул ее по ягодицам, а потом схватил за волосы и слегка оттянул назад ее голову.
     — Гермиона!.. Оближи меня..., — сквозь стоны попросила она, нащупав между ног голову подруги.
     Гермиона, которую грубо трахали пальцы Сириуса, так же как и Джинни была уже на крайней стадии возбуждения, какое-то время сомневалась, — все же она, несмотря на то, что ей понравились сегодняшние ласки подруги, никогда не причисляла себя к бисексуалам — но потом решительно впилась губами в ее набухший клитор.
     Джинни мелко задрожала. Издав что-то вроде всхлипа, она, казалось, на какое-то время перестала дышать, а потом застонала так громко, что Гермиона была уверена — это слышал каждый прохожий за окном.
     Влагалище ее так плотно сжалось вокруг члена Сириуса, что у него из глаз буквально посыпались искры. Продолжая в прежнем скоростном темпе входить в пульсирующую киску Джинни, он сдерживался, чувствуя ответственность перед Гермионой, которая так же ждала удовлетворения.
     Продолжая кричать что-то среднее между «Да!» и «Боже!», Джинни подавалась бедрами назад, закусив губу. Тело ее покрылось испариной, а киска стала настолько влажной, что смазка уже каплями капала в рот ласкавшей ее Гермионе. Наконец она кончила. Оргазм схлынул, Сириус вышел из нее, и она, продолжая дрожать, обернулась и впилась губами в его рот.
     Когда Джинни оторвалась от него, он немедленно подхватил Гермиону и усадил на себя сверху. Только он успел приподнять рукой член, направляя его, как Гермиона тут же опустилась на него. Оказавшись по самые яйца в юной прелестнице, Сириус издал звериный рык и, крепко обхватив ее обеими руками за талию, принялся невероятно быстро долбиться в нее снизу. Сама Гермиона в то же время сама насаживалась на него сверху, запрокинув голову и исступленно вскрикивая при каждом толчке.
     Тем временем Джинни встала прямо над ними и наклонилась, раздвигая ягодицы подруги и наслаждаясь открывающимся видом на член, с бешеной скоростью входивший в аккуратную девичью дырочку.
     — О-о-о, давай, оближи его, — простонал Сириус, вынув член из влагалища Гермионы.
     И Джинни с готовностью опустила голову, взяв его в рот. Пососав его, она раскрыла рот пошире, высунула наружу кончик языка и пустила толстый жилистый ствол в свою глотку. Сириус блаженно застонал и чуть подался бедрами вверх. Подхватив снизу яйца, он натянул их чуть ли не на нос Джинни, после чего она резко выпустила его изо рта, закашлявшись. Сплюнув сгусток слюней себе в руку и размазав их по промежности Гермионы, она повторила только что проделанное, вновь полностью заглотив член, после чего вставила его обратно в узкое влагалище.
     Спустя несколько минут Гермиона, уже едва ли не визжа, дернулась и так крепко обхватила голову Сириуса, прижав ее к своей груди, что ему стало нечем дышать. Сам он, чувствуя, что тоже практически кончает, задрал вверх ноги и с уже поистине устрашающей силой продолжил вдалбливаться в ее тесную киску до тех пор, пока оргазм окончательно не отпустил ее. Джинни ухватила его за голень и, засосала большой палец его ноги. С восторгом наблюдая за оргазмом Гермионы, она шлепала ее по ягодице, словно подгоняя.
     — Мама-а-а! Господи! Бля-ять!!! — кричала Гермиона, совершенно забывшись.
     Сириус резко перевернулся вместе с ней. Оказавшись сверху, он практически улегся на нее, широко раздвинув ноги и спустя считанные секунды кончил в крепко обхватившую его торс ногами девушку.
     Джинни уткнулась лицом между их тел, сжав ягодицы Сириуса и облизывая его пульсирующую промежность и сжавшиеся яйца в тот момент, когда он изливался в Гермиону, войдя в нее так глубоко, как только смог.
     Только заполнив ее настолько, что сперма начала вытекать наружу, он вышел и уселся на колени, дав возможность Джинни начисто облизать все, что осталось.
     — Я так хочу пить, Сириус, когда ты угостишь наконец и меня своим нектаром? — томно протянула она.
     Сириус ничего не ответил, а только обеих девушек — обнаженную Гермиону и Джинни, которой так и не довелось снять с себя лифчик и насквозь мокрую блузку — и прижал их головы к своей груди.

44. MOTHERFUCKER (Гарри Поттер/Петунья Дурсль)

     Ring-ring, pussy — it’s your momma on the phone!
     (SKEPTA, 2016)
     Прорвавшись сквозь толчею на выходе из переполненного в преддверии Хэллоуина универмага «Хэрродс», Гарри, укрывшись от противной мороси под капюшоном, поспешил к своему парковочному месту, прикрывая подарочный сверток полой парки и обходя лужи подобно Ромелу Лукаку, обводящему футболистов команды противника на пути к воротам. Хронические проблемы с парковкой в центре Лондона особенно раздражали в такие дождливые дни, когда до машины под ледяным душем приходилось тащиться по пять-десять минут. И пусть Гарри лишь совсем недавно получил права и приобрел автомобиль — осуществил детскую маггловскую мечту — к плотному лондонскому траффику уже начал привыкать. И то, что сегодня от Сохо до универмага пришлось ехать едва ли не целый час воспринимал, как должное. Подходя к своему новенькому Вольво ХС90, с которого, казалось, еще даже не успел сойти воск, которым натирают автомобили в салонах, мужчина недовольно скривился, услышав, что сын, как обычно, включил свою идиотскую музыку на полную мощность премиальной аудиосистемы:
     «На мне черные ботинки, я врываюсь в твою хату
     Дзынь-дзынь, «киска» — мне звонит твоя мама!»*
     Поморщившись — какую же ерунду слушал любимый сын — Гарри распахнул дверь, бросил сверток на заднее сиденье и уселся на водительское место.
     Сын торопливо убавил громкость, одновременно отключая в телефоне «блютуз».
     — Опять свою хренотень слушаешь, — насмешливо произнес Гарри, трогаясь с места. — Очередная шляпа.
     — Не шляпа, это грайм, — буркнул Альбус Северус, уткнувшись в свой «Айфон».
     — Срайм, — усмехнулся Гарри, хоть и вспомнил, что в школьные времена и сам слушал невесть что. — Это кто хоть?
     — Это жанр.
     — А-а... Помню, раньше это называлось выступлениями метеористов, очень популярно было, — неловко съязвил Гарри.
     Альбус никак не среагировал, продолжая усиленно тыкать большим пальцем в экран, видимо, набирая сообщение.
     — Ладно, вечером послушаем фортепиано. Сегодня тетя Гермиона приезжает, не забыл? — спросил Гарри.
     — Она мне не тетя, — пробурчал подросток.
     — Не тетя, но как еще я ее... Хорошо, признаю, ты уже взрослый. Пусть тогда будет просто «Гермиона», — сказал Гарри.
     Сын не ответил. Гарри повернулся к нему, краем глаза пытаясь «достать» изображение на экране телефона, но тут же раздался писк и тяжелая машина экстренно оттормозила перед невесть откуда появившейся на проезжей части велосипедистки, включив «аварийку» и натянув ремни безопасности. Телефон вылетел у Альбуса из рук и оказался на торпедо, прямо у Гарри перед глазами. На экране, в конце открытого диалога с неким Беном, красовалось фото: оголенная женская пятая точка с лежащей на ней пятерней. Сообщение под фотографией гласило: «Твоя мамка вчера вечером. Уважай своего батю».Красовавшаяся на кисти татуировка в виде кельтского символа ясно давала понять, что рука принадлежала Альбусу, — тот месяц назад сделал ее себе, за что получил нагоняй от Джинни.
     — Опа, — произнес Гарри, наклонившись ближе к экрану, но сын немедленно схватил телефон и убрал его в карман, залившись краской.
     Дальше ехали молча. Гарри размышлял. Вспомнив, что Бен является их соседом, и давним недругом сына, он начал осознавать смысл увиденного. Хоть в это и трудно было поверить, но все выглядело так, будто Альбус провел время с матерью Бена и отправил врагу провокационное фото с целью жестоко того унизить. Зная о возможностях современных компьютеров и даже телефонах, Гарри на минуту предположил, что сын мог просто сфабриковать компромат, однако такой трюк казался ему слишком дешевым и бессмысленным. К тому же он помнил, что вчера вечером сын вернулся домой как никогда поздно, в несвойственном его возрасту приподнятом расположении духа и от него сильно пахло шампанским.
     Практически без пробок добравшись до Гриммо, 12, Гарри высадил сына у дома, а сам отправился в Литтл-Уингинг. Традиция поочередно навещать друг друга накануне Хэллоуина соблюдалась ими с Дадли уже довольно давно. С тех пор как осенью девяносто седьмого Дадли поблагодарил кузена за спасение от дементоров, отношения их стали, если не дружескими, то как минимум приятельскими. Теперь уже по-дружески продолжая называть друг друга «жиробасом» и «дрищем» соответственно, Дадли и Гарри регулярно виделись, несколько раз выезжали на пикники, а однажды даже вместе посетили футбольный матч лондонского «Арсенала» против «Манчестер Сити».
     В этот раз Гарри не терпелось похвалиться перед двоюродным братом свежеприобретенным чудом автомрома, который практически на автопилоте вез его к дому на Тисовой улице. Однако от предвкушения того, как Дадли, несчастный обладатель Лэнд Ровера, умирая от белой зависти, будет восхищаться его Вольво, Гарри отвлекали мысли о сыне.
     Казалось невероятным, что подростку удалось не просто прогуляться или посетить бар с матерью сверстника, а уложить ее в постель. Ну или как минимум заставить раздеться, что, по мнению Гарри, было одним и тем же. Если бы Альбус воспользовался палочкой, уже несколько часов спустя домой бы прислали письмо из Министерства магии. Мог ли малолетний ловелас воспользоваться зельем? Гарри казалось это сомнительным, потому что ни он, ни Джинни зельеварением не увлекались, и дома не было не то, что ингредиентов, но даже ни одного котла.
     Продолжая строить домыслы, пока машина дергано ползла по образовавшейся из-за аварии пробке, Гарри вспомнил лето перед своим пятым курсом. Ведь помимо нападения дементоров в то невыносимо жаркое лето случилось еще одно весьма интересное происшествие. В какой-то мере даже более удивительное, чем нападение мерзких тварей. Вяло улыбнувшись самому себе, Гарри зевнул и предался воспоминаниям.
     * * *
     Дядя Вернон с Дадли уехали в центр, чтобы забрать из ателье вечерние костюмы, так как прошлогодние уже не годились по размеру. Петунье же, как впрочем и всегда, одной приходилось стараться сразу на двух фронтах: заниматься стряпней и убираться. Впрочем, на втором фронте заметную помощь оказывал Гарри, который уже успел пропылесосить весь дом сверху донизу, выгрести все фантики и огрызки яблок из комнаты Дадли и даже аккуратно выставить поленья в не работающем — купили электрический -камине, словно тот находился не в доме, а в выставочном зале.
     Тетя Петунья же занималась тем, что ей удавалось лучше всего. Вытащив из духовки курицу, запекшуюся в самый раз, до изумительной золотистой корочки, она принялась за салат, мелко настругивая овощи. Гостей ждали к семи вечера, но на столе уже стоял огромный торт, щедро покрытый взбитыми сливками и малиной, а бутылка бургундского уже лежала в холодильнике, чтобы успеть остыть до нужной температуры.
     — Уберись в зале, — сухо бросила Петунья, услышав, как Гарри спускается по лестнице.
     — Мне надоело, — начал дерзить Гарри.
     Время от времени, когда Дурсли его доставали, он вступал с ними в пререкания, однако те знали, что в итоге парень все равно выполнит то, что ему велят.
     — Меня мало интересует, что тебе надоело, а что нет! — нервно воскликнула тетя.
     Из миски салата, который она тщательно перемешивала, на пол упал кусочек огурца, и она наклонилась, чтобы поднять его. Взгляд стоящего позади Гарри почему-то остановился на ее заднице, обтянутой красным платьем. С тех пор, как Гарри достиг подросткового возраста, он стал все чаще и чаще обращать внимание на тетку, как на представительницу противоположного пола. Не то, чтобы она занимала какое-то особенное место в его мыслях, но периодически в его сознании всплывали эротические картины и с ее участием. Осознавая, что связано это лишь с переходным возрастом, а вовсе не с теплыми чувствами по отношению к Петунье, которых у него не было, Гарри по возможности старался изгонять обнаженную тетушку, принимающую перед ним различные позы, вон из своей головы.
     Сейчас однако сексуальность отлично сохранившейся — ежегодные посещения недешевых курортов и прохождение курсов по омоложению — тети ощущалась как никогда явственно. Так сказать, перла изо всех щелей. Облегающее алое платье до середины бедер с глубоким вырезом на спине подчеркивало стройную, даже слишком, фигуру женщины под сорок. Лакированные туфли на высоченных каблуках заставляли ее держать осанку, а обычно убранные в пучок волосы волнами спадали а плечи, обрамляя лицо, пока еще начисто лишенное морщин.
     Отставленный в наклоне пышный зад, который, казалось, вот-вот порвет узкое платье по шву, восхитил Гарри. Несмотря на всю свою неприязнь к родной тетке, он признавал ее внешнюю привлекательность.
     — Иди в зал и протри пыль с камина и картин, — повторила Петунья, подняв кусочек огурца и выкину его в ведро.
     Гарри, решив позлить ее, отодвинул стул и уселся за кухонный стол, подперев руками голову.
     — Неа, не пойду, — нарочито лениво протянул он и показательно зевнул, давая понять, что указания тети его мало волнуют.
     Петунья обернулась и вперилась в него яростным взглядом. Ярко накрашенные губы скривились, безупречно прорисованная бровь слегка приподнялась.
     — Перегрелся на жаре, мальчик? — саркастично произнесла она, как всегда окинув его презрительным взглядом.
     — Ага, давление высокое, моча в голову стукнула, — съязвил Гарри в ответ, невольно опустив взгляд на ее декольте.
     Глубокий вырез платья открывал ложбинку между объемных грудей, поддерживаемых не то лифчиком, не то одним лишь платьем.
     — Встал и пошел сметать пыль, — ноздри тетки раздулись, она оперлась руками о стол и наклонилась к нему. — Сейчас же!
     В голове Гарри мелькнула безумная мысль, что он нарочно наклонилась, чтобы дать ему возможность получше рассмотреть ее грудь. Он сглотнул, не в силах оторвать взгляд от сочных персиков тети, и повторил:
     — Да не пойду я никуда.
     Тетя вновь отошла к недомешанному салату и взялась за ложку.
     — Ты так похож на свою мать, — сказала она.
     Гарри, которому эти слова опостылели хуже яичницы по утрам, едва не заорал матом.
     — Такой же зазнайка, считаешь себя умнее всех нас...
     И тетю понесло. Начав поносить Гарри, а заодно и его маму, хотя ее она задевала лишь вскользь, она не могла остановиться. Гарри сначала старался не обращать на ее слова внимания, но Петунья, по всей видимости нарочно подыскивала слова наиболее острые, желая довести племянника до белого каления. Тело Гарри наливалось тяжестью, руки начали еле заметно трястись. Пытаясь сидеть на месте как ни в чем не бывало, дабы не подавать виду, что высказывания ненавистной тетушки задевают его, он тем не менее едва сдерживался от того, чтобы сорваться с места и с яростным криком врезать ей, быть может даже ногой.
     — Уж на что Вернон не подарок, но твоя мамаша... Выбрать такого недотепу, такого... ненормального!
     Упоминание отца стало последней каплей. Гарри сорвался с места и в один прыжок оказался перед теткой, схватив ее за горло и занеся кулак над ее головой. От чрезмерного напряжения рука дрожала. Стиснув зубы, Гарри диким взором смотрел в глаза тетки, понимая, что бить родную тетю, какой бы она не была, равно как и бить женщину вообще непозволительно.
     — Какой горячий парень! — усмехнулась Петунья, которая вовсе не казалась напуганной. — Вскипел, как чайник.
     Гарри медленно опустил руку. Ослабив хватку на шее тети, он тихо промолвил, обращаясь к ней на «ты»:
     — Прекрати говорить обо мне и моей семье гадости.
     — А что ты сделаешь? — мерзко улыбнулась она. — Ударить не ударишь. Напугаешь меня своим малышом?
     Гарри вздрогнул, ощутив, как она просунула бедро между его ног, коснувшись паха.
     — Наверное, еще даже не знаешь, что такое эрекция? — продолжила издеваться тетя Петунья.
     Гарри невольно покраснел. Не зная, как теперь действовать, он вновь крепче сжал ее горло и бедрами прижал ее к стене. Практически уткнувшись носом в ее лоб, он прошипел:
     — А может быть и напугаю, тетушка!
     Петунья повторила движение ногой, потерев его пах, а затем больно шлепнула его по попе.
     — Да я тебя отшлепаю, как щенка, — засмеялась она.
     Гарри выругался и осмелился дать ей пощечину. Тетка изумленно посмотрела на него, и Гарри показалось, будто ей понравилось. Изумленный поведением Петуньи, он почувствовал, как член наливается кровью. Боксеры становились тесны. Член уперся в лобок тети, скрытый под платьем, и та подалась тазом вперед. Выражение ее лица было необычно счастливым, и Гарри, продолжая недоумевать, ухватил ее за подбородок и несколько раз качнул бедрами. Петунья ухватила его за ягодицы, запустив руки под его шорты и еле слышно засмеялась.
     — Да у тебя там не такой уж малыш, — произнесла тетка, прижимая Гарри за задницу к себе.
     — Что мы... Я не... Перестань или я тебя выебу! — прошептал Гарри.
     — Я перестать должна? — удивилась Петунья. — По-моему, это ты меня насилуешь!
     Не тратя ни больше ни секунды на разговоры, Гарри развернул Петунью, прижал ее к холодильнику и просунул руку между ее ног, забравшись под платье. Ухватив ее за волосы и оттягивая голову назад, он нащупал под трусами половые губы и потер их ладонью, заставив женщину вздрогнуть. С усилием шлепнув по одной из ее ягодиц наотмашь, отчего она вскрикнула, Гарри, обслюнявив два пальца, просунул их в ее киску. Принявшись быстро двигать рукой вверх-вниз, он вскоре добавил к ним третий палец, а затем и четвертый. Рука с хлюпаньем входила в вагину тети, заставляя ее громко стонать и подаваться бедрами назад.
     Гарри однако мало интересовало ее удовольствие. Он спустил вниз шорты и, сжав уже колом торчащий член в кулаке, бесцеремонно вошел в нее. Почувствовав, как член оказался плотно обхвачен стенками нежного влагалища, он прикрыл глаза и застонал. По телу пробежали мурашки. Протолкнувшись как можно глубже, Гарри замер на несколько мгновений, наслаждаясь ощущениями. Петунья, чувствуя, как немаленький член вонзился в нее до упора так, что яйца вжались в ее створки, с наслаждением застонала и раздвинула руками ягодицы. Гарри, предплечьем вжимая ее в стену и продолжая тянуть за волосы, принялся резко толкаться в нее, словно занимаясь не сексом, а перестановкой мебели. Сразу же начав двигаться очень быстро, так, что тела громко шлепались друг о друга, он мгновенно покрылся испариной, а по виску потекла капелька пота. Он протяжно стонал, а тетя громко вскрикивала чуть ли не с каждым его толчком, то и дело восклицая в его адрес грязные ругательства. Вбиваясь в нее все быстрее и быстрее с каждым новым толчком, Гарри задрал ее платье до пояса и то и дело с усилием шлепал ее по ягодицам, оставляя на них красные следы. Холодильник угрожающе шатался под их натиском, внутри послышался грохот падающих банок.
     Какое-то время спустя Гарри оттащил ее от стены, сорвал с нее трусы и заставил наклониться, из-за чего тетке пришлось улечься грудью на столешницу. Окончательно избавившись от шорт, Гарри продолжил долбиться во влажную сочную щелку Петуньи, держа ее за плечи. Он вдалбливался в нее еще жестче чем ранее, врываясь в ее влагалище с такой силой, что у тети из глаз сыпались искры. Он схватил ее обеими руками за волосы, оттянул голову назад и смачно плюнул ей в лицо, попав прямо в раскрытый рот. Затем поднял сдвижную дверцу вместительной хлебницы, выкинул оттуда содержимое, и затолкал ее голову внутрь. Петунья уже практически кричала, по всей видимости, начиная испытывать оргазм, и ее стоны приглушенно раздавались из хлебницы. Гарри схватил один из французских багетов, которыми она была заполнена и стал шлепать им по ее заднице. Дыхание окончательно сбилось, силы заканчивались, ему нужна была небольшая передышка.
     Гарри вышел из горячей вагины и заставил женщину опуститься на колени. Ей повезло, что она успела-таки кончить прежде, чем это случилось. Больно ударив ее по лицу, за что в ответ получил шлепок по ноге, а потом, прижав ее голову к кухонной тумбе, вошел в ее рот. Крепкий ствол вошел в него по самые яйца. Петунья поперхнулась, уперлась руками в его бедра, но все же постаралась принять член, протискивавшийся в ее глотку. Принявшись буквально трахать ее в голову, Гарри навалился на нее всем телом. Входя в ее широко раскрытый рот, Гарри с поистине садистским наслаждением слушал ее хрипы, а она крепко упиралась в его бедра, оставляя на них следы от ногтей. Он долбился в ее рот так, словно это влагалище, его яйца шлепались о ее подбородок, а член вторгался в глотку с беспринципностью войск Варшавского договора, вторгающихся в Чехословакию.
     Вскоре однако он улегся на спину прямо на плиточный пол и притянув Петунью за волосы, насадил ее голову на свой твердый, как стебель сельдерея, член.
     Чувствуя, что вот-вот кончит, Гарри ускорился. Толкаясь снизу в раскрытый рот тети, он поджал ноги и шептал себе под нос всевозможные ругательства. Задрав ноги, он прижал ими ее голову, насадив так, что нос уперся в его лобок. Раздались сдавленные хрипы, тетка приглушенно застонала и захлопала по его ногам. Гарри отпустил ее. Затем вновь насадил ее ртом на член и снова задержался на некоторое время в таком положении, удерживая голову ногами. Когда он снова отпустил ее, изо рта Петуньи выплеснулся огромный сгусток слюней и она закашлялась. Тушь растеклась по щекам, помада размазалась, прическа была окончательно испорчена.
     Оттолкнув Петунью ногой, он поднялся с пола и забрался на стол. Сидя на корточках, он притянул к себе стоявший на нем торт скинул всю аккуратно выложенную по краям малину, и всунул в него член. Сношая торт, превращая его в кашу, он смеялся, то и дело кидая в тетку пригоршнями взбитых сливок и бисквита. Наконец, когда от торта уже практически ничего не осталось, он, продолжая сидеть на столе на корточках, прицелившись, придержал член, из которого полилась струя мочи. Золотой дождь полился прямо на Петунью, попав в лицо и намочив платье. Гарри заулюлюкал, глядя, как ненавистная тетка пытается увернуться, а затем, опустошив бак, спрыгнул со стола.
     Перевернув изрядно потрепанную тетю в перекошенном, задранном чуть ли не до подмышек платье на спину. Раздвинув ее ноги так широко, как только было возможно, он одну за другой стал засовывать в ее влагалище избежавшие участи торта ягоды малины. Запихнув внутрь все до последней, он присел перед ней на корточки и вошел в нее. Начав ритмично двигаться, он приподнимал руками ее зад вверх, чтобы входить поглубже. Малина внутри нее превращалась в пюре, вытекавшее из влагалища, когда член выходил из него. Взбив содержимое едва ли не до состояния мусса, Гарри вышел из ее лона и, чуть привстав, притянул ее голову за волосы. Войдя в ее рот, он несколько раз, с громким хлюпаньем грубо пихнулся внутрь, а затем вогнал пенис в глотку женщины целиком. Слюни, перемешанные с малиновым пюре брызнули во все стороны, когда он отпустил ее, чтобы вернуться в перемазанную малиной киску.
     Несколько минут спустя, в течение которых Гарри размашисто втыкал в нее свой болт, выходя до самого кончика головки и возвращаясь внутрь по яйца, женщина вновь забилась в судороге. Закричав во весь голос, она испытала новый оргазм. Гарри продолжал бешено толкаться в нее, крепко ухватив за горло одной рукой, а другой держась за волосы на макушке до тех пор, пока не кончил сам. С ревом вонзив в Петунью свой член по самый корень, он судорожно дернулся и горячая сперма стала заполнять и без того забитую малиной киску женщины.
     * * *
     — Привет, Большой Дэ!
     Дадли оглянулся.
     — А, — бросил он, — это ты...
     — Давно ты Большим Дэ заделался? — спросил Гарри.
     — Заткнись, — огрызнулся Дадли и повернул голову обратно.
     — Неплохое имечко, — заметил Гарри и, улыбаясь, пошел к двоюродному брату. — Но для меня ты всегда будешь масеньким Дадликом.
     — Я сказал: ЗАТКНИСЬ! — рявкнул Дадли, и его розовые, как ветчина, руки сжались в кулаки.
     — Интересно, знают твои дружки, как мама тебя называет?
     — Сгинь, понял?
     — Ей ты что-то не приказывал сгинуть. А как насчет «малыша» и «моего крохотулечки»? Может, мне так лучше к тебе обращаться?
     Дадли ничего не ответил. На то, чтобы не наброситься на Гарри, уходила, казалось, вся его выдержка.
     — Ну, так кого же ты сегодня бил? — спросил Гарри, уже не улыбаясь. — Очередного десятилетнего? Два дня назад, я слыхал, ты расправился с Марком Эвансом.
     — Он сам напрашивался, — проворчал Дадли.
     — Да неужели? А вчера вот твоя мамаша напрашивалась, пришлось ее трахнуть!
     Кулак Дадли пронесся в сантиметре от носа Гарри и он, резко сорвавшись с места, побежал в сторону туннеля.

45. БИЛЕТ НА ТОТ СВЕТ (Гермиона Грейнджер/Рон Уизли)

Примечание к части

     Постельная сцена к фанфику «Билет на Тот Свет».
     You’re all that I need, I’ll be there for you
     (METHOD MAN, 1994)
     — Ты так и будешь всю дорогу читать? — спросил Рон, выдав свое раздражение по поводу ее занятия.
     Гермиона посмотрела на него исподлобья.
     — Ты что-то имеешь против? — холодно поинтересовалась она.
     — Да нет, просто... — сразу же стушевался Рон.
     — Тогда в чем дело? — жестко спросила Гермиона, захлопнув книгу и плотно сжав губы.
     Рон сглотнул и отвел взгляд от смотрящей ему прямо в глаза девушки.
     — Ладно, ни в чем, извини, — выдохнув, произнес он.
     — Ты ревнуешь меня к учебникам! — прыснула Гермиона.
     Рон понял, что вся ее жесткость оказалась притворством и покраснел.
     — Я не ревную, Гермиона, просто мы не виделись две недели с тех пор, как ты уехала из «Норы», — сказал Рон, выдавив из себя примирительную улыбку.
     Гермиона посмотрела на него и, помедлив с полминуты, пересела к нему.
     — Ты прав, Рон, прости, — сказала она, положив руку на его бедро. — Я просто никак не могла решить, будешь ли ты рад всяким... «телячьим нежностям».
     — Господи, я же люблю тебя! — шокированно воскликнул Рон. — Конечно я был бы рад. Я вот тебя сейчас обниму, и не отпущу до самого Хогвартса!
     Гермиона засмеялась, и приняла его объятия. Запустив ладонь в его шевелюру, она прижалась щекой к его плечу и спросила:
     — Как думаешь, долго мы будем ехать?
     Рона удивил ее вопрос. Гермиона предпочитала давать ответы, а не задавать их, тем более подобного риторического толка.
     — Ну, я думаю, не намного дольше, чем обычно, — успокоительно ответил Рон, сочтя, что она всего лишь хочет дать ему быть мужчиной.
     — Надеюсь, — вздохнула Гермиона.
     Несколько минут она лежала на его плече совершенно неподвижно, словно уснув. Рон поглаживал ее шикарные каштановые волосы и смотрел в окно, ожидая, когда же она поднимет голову, чтобы наконец поцеловать ее. Она казалась ему сегодня как никогда сексуальной. Узкие, обтягивающие бежевые джинсы плотно облегали ее приятные округлые бедра, обычно скрытые школьной юбкой или невзрачными брюками, а сверху был надет простой, но отлично сидевший небесно-голубой джемпер «Поло». Неброский макияж прочеркивал черты ее прекрасного личика, а блестящие вьющиеся локоны, обрамлявшие лицо, по праву могли бы считаться отдельным фетишем. В ее внешнем виде сегодня не было ничего вызывающего, но как раз простота и естественность казались Рону куда сексуальнее любых откровенных нарядов и накладных ресниц. Ему очень хотелось узнать, какое на ней было белье.
     — У нас не было уже три недели, — пожаловалась она вдруг.
     Рон посмотрел сверху на ее макушку.
     — Да, но по мне, так уже целую вечность, — согласился он.
     Где-то в животе зашевелился теплый комок, Рона невероятно обрадовала эта ее жалоба. Было бы неплохо сейчас забыть обо всех тревогах хотя бы на двадцать минут, как говорится, погрузившись в пучину наслаждения.
     — Вспоминал меня? — спросила Гермиона, переместив руку с его бедра на его живот.
     — Каждую минуту, — прошептал ей в ухо Рон.
     Едва он произнес это, как Гермиона, носком дотянувшись до щеколды на двери и защелкнув ее, впилась ртом в его губы, обвив одной рукой его шею, а другой накрыв то самое сокровище, которое снилось ей каждую ночь все две недели. Пару минут спустя она оторвалась от его губ и, смущенно улыбнувшись, уселась ему на колени. Заставив его откинуться на спинку сиденья, она вновь накрыла его губы своими и принялась торопливо расстегивать его рубашку.
     — Я хочу тебя, милый, — прошептала она, на миг прервав поцелуй.
     — Я хочу тебя еще сильнее, — шепнул в ответ Рон, удивленный таким необычным обращением.
     Вынув из кармана палочку, она наслала на дверь заглушающее заклятие, а затем бросила ее на противоположное сиденье.
     — Шлепнешь меня? — спросила она и провела кончиком языка по его шее.
     Рон, еще больше удивившись — Гермиона раньше не отличалась особенной пылкостью в постели — исполнил ее просьбу, несильно хлопнув ладонью по ее идеальной круглой ягодице, обтянутой тканью джинс.
     — Сильнее, — шепнула она, прикрыв глаза.
     Рон, довольно усмехнувшись про себя, шлепнул ее снова, на этот раз уже по другому полушарию и гораздо жестче.
     — А! — воскликнула Гермиона, вздрогнув от неожиданности. — О, боже...
     Она наклонилась, и он, для начала легонько прикусив ее губу и пощекотав во рту кончиком языка, снова поцеловал ее.
     Расстегнув его толстовку и запустив руки под футболку, Гермиона ласково скользила руками по его торсу, в тот время как сам он запустил руки под пояс ее джинс и крепко сжал ягодицы.
     — Зря ты не надела юбку, — сказал он.
     — И правда, — улыбнулась она. — Ну придется снимать джинсы.
     Он нащупал пуговицу на ее животе и расстегнул их. Гермиона встала и, повернувшись к нему задом, медленно спустила джинсы до самых пят. Завидев возлюбленную в такой позе — наклонившуюся до самого пола отставившую попку назад — Рон едва не присвистнул. Когда она окончательно избавилась от джинс, стянув их прямо через кроссовки, он тут же опустился перед ней на колени и, проведя пальцем ткани ее тоненьких белоснежных стринг — нонсенс для Гермионы — в ложбинке между ягодиц, уткнулся носом в самое сокровенное.
     Она была мокрая и горячая, ее запах сводил его с ума. Сдвинув в сторону ткань, он провел пальцем между ее половых губ, вызвав у нее стон наслаждения, а потом проник внутрь языком.
     — Я безумно хочу тебя, — прошептала Гермиона.
     Рон просунул внутрь палец, и она зажмурилась от удовольствия. Он добавил второй и осторожно, бережно подвигал рукой взад-вперед. Минуту спустя уже три его пальца проскальзывали в ее сочащееся лоно. Стоны ее становились все громче, она старалась подаваться бедрами назад, насаживаясь на его руку, двигающуюся теперь уже очень быстро и небрежно, с чавканьем вонзаясь в ее влажное влагалище.
     Ее выделения каплями стекали по руке Рона. Пошлепав взмокшими пальцами по половым губкам и дотронулись до чувствительного набухшего клитора, Рон шлепнул Гермиону по попке.
     — Ну-ка сядь, — приказала она, повернувшись.
     Толкнув его обратно на сиденье, она опустилась на пол, устроившись между его ног на коленях, и расстегнула молнию его брюк. Рон с восторгом следил за ее действиями, одновременно не упуская из виду оттопыренную и удивительно соблазнительную попку, разделенную пополам узкой полоской трусиков и отставленную вверх. Гермиона резко стянула его брюки вниз прямо вместе с трусами, и, посмотрев ему в глаза с несвойственной ей похотью, обхватила ладонью его твердый, как трость, член. Не отрывая взгляда от его глаз, она провела языком от самого основания до уздечки, пощекотав оную язычком, от чего по телу Рона побежали мурашки. Щекотнув языком самый кончик его головки, она засосала ее целиком и затем отпустила со звонким характерным звуком. Рон закрыл глаза и откинул голову на спинку сиденья, напрягши бедра и подаваясь ей навстречу.
     Гермиона плотно обхватила его мощный стержень губами и принялась старательно сосать. Она старалась делать это как можно более нежно, но при этом ритмично и чувственно. Рон стонал и смотрел вниз, на то, как его член практически полностью исчезал во рту у Гермионы. Чувствуя, как член то и дело упирается в ее глотку и головка проскальзывает в самое горло, он удивлялся, когда это робкая Гермиона научилась такому. Он осторожно положил обе руки на ее голову. Она не сопротивлялась, и тогда он покрепче ухватил ее за волосы и слегка надавил на затылок.
     Какое-то время спустя Гермиона, сжав его член кольцом из двух пальцев, широко раскрыла рот и заглотила его целиком. Рон едва не задохнулся от удовольствия. Ощущение, что она вся целиком принадлежит только ему, что она готова ради него на все, даже жертвовать своей глоткой, — это ощущение было сильнее любого физического наслаждения. Он чувствовал, как плотно ее горло сжимает его член и безудержно стонал, держа ее за волосы. Спустя секунды она, поперхнувшись, выпустила его член изо рта и закашлялась.
     — Боже мой, ты прекрасна! — воскликнул Рон, улыбнувшись, и наклонился к ее губам.
     Поцеловав ее, он сорвал с себя мешавшуюся толстовку, затем стянул брюки и скинул обувь.
     — Трахни меня, Рон, трахни меня! — зашептала Гермиона, спешно спуская с себя трусы и стягивая через голову джемпер.
     Развернувшись к Рону задом, она прогнула спинку и опустилась грудью на сиденье, ухватившись руками за его края. Рон, не заставляя ее ждать, склонился над ней и, ухватив член у основания, вошел в нее.
     Гермиона громко застонала и запрокинула голову. Рон медленно продвинулся в нее до самого основания, несколько раз осторожно толкнулся бедрами, а затем принялся ритмично входить в нее, ухватив за застежку бюстгальтера. Гермиона громко застонала. Почувствовав, как он просунул в ее анус палец, она ахнула и ощутила, как по телу пробежала волна мурашек.
     Постепенно темп нарастал. Член безостановочно скользил в ее влажном, сочном влагалище, и Рон, глядя на изумительную спинку девушки, перечеркнутую полоской ткани лифчика, заливался потом, но даже не думал замедляться. Он лишь на минуту вышел из нее, позволив себе короткую передышку. Какое-то время он толкался между ее бедер, поместив член между ними, чем одновременно стимулировал ее клитор.
     Погрузившись обратно в ее глубины, Рон принялся вбиваться в нее с удвоенной силой и скоростью. Тело его громко шлепалось о ее попку, и Гермиона содрогалась под его мощными толчками. Ее сладостные стоны становились все более резкими и громкими. Изогнувшись всем телом, она запрокинула голову, оказавшись с ним лицом к лицу, чмокнула его в губы, не прекращая стонать. Рон ощутил, как внутри нее все напряглось, как ее и без того тесная киска еще туже обхватила его ствол, словно не желая выпускать. Она резко вздрогнула, издала поистине животный вопль, и ее тело мелко задрожало. Рон, чудом не кончив одновременно с ней, изо всех сил старался поддерживать прежний темп, несмотря на усталость.
     Гермиона кончила, и он на несколько минут покинул ее. Поместив в ее киску вместо члена свой язык, он наслаждался вкусом любимой, крепко удерживая ее бедра обеими руками.
     Затем он, сорвав с нее лифчик и оставив тем самым в одних кроссовках, подхватил ее, взвизгнувшую от неожиданности и удерживая под коленками на весу, вонзил член обратно в ее влагалище. Гермиона обхватила его одной рукой за шею, чтобы не упасть, и он тут же начал вдалбливаться в нее снизу с такой силой, что, казалось, девушка вот-вот отскочит вверх и ударится головой о потолок, до которого был целый метр. На лбу парня выступили жилы, по вискам стекали капельки пота, но он продолжал держать Гермиону на весу и толкаться в нее снизу еще не одну минуту.
     Наконец, окончательно выбившись из сил, он опустил ее на пол. Развернувшись к нему лицом, она поцеловала его в губы, шлепнула по заднице, поцеловала его грудь, облизала сосок, спустилась ниже и облизала член, ощутив на губах вкус собственной киски.
     Но Рон отстранил ее от члена. Он вжал ее в запертую дверцу купе, подхватил обе ноги под коленками, и в который раз ворвался в ее вагину, словно ненасытный монстр. Гермиона ощутила приближение нового оргазма. Обхватив шею возлюбленного обеими руками, она уткнулась лицом в его напряженную грудь и громко стонала, чувствуя, как его член, словно отбойный молоток, вшибается в нее с устрашающей силой. Рон ощущал каждую неровность, каждую малейшую выпуклость ее влагалища. Будучи уже в шаге от детонации, он едва ли не рычал, покрывая поцелуями шею Гермионы, оставляя на ней засосы и синяки.
     — Я сейчас кончу, — зашептал Рон. — Я кончу!
     — Кончи в меня, — простонала Гермиона, посмотрев ему в глаза.
     — Я хочу в ротик, — задыхаясь произнес Рон.
     Гермиона одобрительно закивала. Рон отпустил ее, и она тут же улеглась прямо на пол, призывно выгнувшись. Рон присел над ее головой на корточки и, раздвинув в стороны и задрав ее ноги, наклонился вперед, уткнувшись лицом в ее киску. Гермиона крепко сжала в кулаке его жилистый стержень, и обсосала сначала одно, затем другое яичко. Затем обхватила член губами, но не успела начать ласкать его, почувствовав, как он тут же принялся за дело сам. На пике возбуждения он уже не мог думать ни о чем, кроме собственного наслаждения, поэтому ей ничего не оставалось, кроме как стоически принимать его член, с чавканьем врывающийся в самую ее глотку.
     — О боже, господи, черт побери! — застонал Рон минуту спустя.
     — Кончай, Рон! — подзадорила его Гермиона самым эротичным тоном, на какой только была способна.
     Он буквально уткнулся носом между ее половых губ и взревел. Гермиона едва успела несколько раз дернуть разбухший член, с которого свисали ее же собственные слюни, как Рон кончил. Член в ее руке вздрогнул, и из бордовой головки брызнула сперма. Тяжелые капли горячего семени падали на ее лицо, шею и грудь, она ловила их ртом.
     — Рон! Давай! Я люблю тебя! — стонала Гермиона так возбужденно, словно сама испытывала оргазм.
     Излившись до последней капли, Рон, с трудом переводя дыхание, повалился на спину, а Гермиона, озорно ухмыляясь, оседлала его, усевшись на его все еще твердый, перепачканный спермой член, и опустила голову ему на грудь. Лежа в таком положении, они едва не уснули.

46. БИЛЕТ НА ТОТ СВЕТ 2 (Астория Гринграсс/Ханна Аббот/Драко Малфой/Блейз Забини)

Примечание к части

     Постельная сцена из фанфика «Билет на Тот Свет».
     ...I put the bitch in her place
     Get down on your knees, I’ll put my dick in your face
     (PIMP C, 1992)
     Рон победно дернул рукой — купе Малфоя пустовало. Облегченно выдохнув, он скользнул внутрь. На багажной полке, как он и предполагал, красовался новенький, чистенький чемодан в сине-зеленую клетку. Помимо того, висевшая на крючке мантия с геральдикой семьи Малфоев не оставляла сомнений, что купе было занято ни кем иным, как Драко. Первым делом Рон собирался обыскать карманы этой самой мантии. Он уже протянул было к ней руку, но тут за дверью раздался женский голос:
     — Ханни, ты куда поскакала? Нам сюда.
     Рон насторожился, почуяв неладное. Обладательница голоса ухватилась за ручку двери. Она медлила всего пару мгновений, говоря что-то подруге, но этих мгновений Рону хватило для того, чтобы осознать, что происходит и в один рывок, оттолкнувшись ногой от сиденья, взобраться на багажную полку. Дверь распахнулась и смеющиеся девушки вошли внутрь, по счастливой случайности не заметив ботинок Рона, пронесшийся над их головами. Вжавшись в угол между стеной и потолком, Рон затаил дыхание. Ему повезло сообразить запрыгнуть именно на ту полку, на которой лежал громоздкий чемодан Малфоя. За ним он был в полной безопасности, и только ноги оставались неприкрытыми. Впрочем, их и без того не было видно снизу.
     — Блять, Ханни, неужели я правда это сделала?! — воскликнула первая из вошедших девушек, видимо, в продолжение прежнего разговора.
     — Ну не знаю, может, кто-то другой под оборотным зельем, — усмехнувшись, произнес второй голос.
     — Но еб мою шлюху мать, как я могла сказать такое Слизнорту!
     Вслушиваться в то, что там кто из них сказал Слизнорту, у Рона не было никакого желания. Он лишь надеялся, что эти двое поскорее осознают, что ввалились не в свое купе и уйдут до прихода Малфоя. Иначе он попадет в очень непростую ситуацию, ведь Малфой может часами не покидать своего пристанища. Тем временем громкость голосов незваных гостий поубавилась, они о чем-то кокетливо шептались и общение их, если прислушаться, напоминало весьма прямолинейный флирт. Вскоре послышалось подозрительное причмокивание и сопение. Осторожно сдвинув тяжеленный чемодан, для того чтобы иметь возможность посмотреть вниз, Рон рискнул чуть приподнять голову и выглянуть из своего укрытия.
     Оказалось, это были Астория Гринграсс и Ханна Аббот, пуффендуйка. Девушки самозабвенно целовались, слившись в некое подобие сиамских близнецов. Астория каким-то образом уже успела скинуть с себя всю одежду, которая валялась разбросанная по всему купе. Совершенно обнаженная, с распущенными волосами, ниспадающими чуть ли не до самых ягодиц, она выглядела просто невероятно. Рон немедленно ощутил, с каким восторгом к увиденному отнесся его «лучший друг».
     Встав ногами на диван, Астория устроилась над головой Ханны.
     — Давай, детка, покажи мне свой язычок, — произнесла она, потеревшись лобком о ее лицо.
     Совершенно обалдев, Рон был не в силах отвести взгляд. Разинув рот, он уставился вниз, наблюдая за малолетними развратницами. Ханна осторожно облизала кончиком языка нежный бугорок клитора. Затем лизнула смелее, проведя по нему всей плоскостью языка. Потом приникла ко влажной киске Астории губами и с упоением принялась сосать нежные половые губки. Не меньше внимания она уделяла клитору, мягко обхватывая его губами, щекоча кончиком языка и целуя. Астория опустила обе руки на ее голову и подавалась бедрами вперед, сладостно постанывая.
     — Блять, я хочу тебя! — возбужденно воскликнула Астория несколько минут спустя.
     Она решительно опрокинула Ханну на спину, прижав своим телом к мягкому дивану и сжала в ладонях ее груди, скрытые под трикотажной кофточкой. Ханна засмеялась и обняла подругу, впившись в ее губы страстным поцелуем. Астория опустила руку вниз, задрала юбку подруги и запустила руку в ее трусики. Та тихонько застонала, и запустила ладонь в ее роскошные локоны. Воздух в легких закончился, Астория оторвалась от губ подруги и принялась покрывать поцелуями ее лицо и шею, оставляя на нежной коже влажные следы. Она медленно спускалась все ниже. Задрав кофточку и высвободив грудь Ханны из-под лифчика, она стала облизывать набухшие розовые соски, сосать их, обхватывая губами с такой жадностью, словно готова была съесть их. Ханна, обхватив Асторию ногами за талию, выгнулась всем телом и протяжно стонала, с каждой минутой все громче и слаще.
     В последний раз лизнув один из сосков подруги, Астория снова накрыла ее губы своими. Ханна решила перехватить инициативу в свои руки и перевернула ее на спину, и затем, оторвавшись от ее губ, сползла вниз и раздвинула ее ноги в стороны, задрав их так, что колени едва ли не касались сиденья. Вновь увидев перед собой сочащуюся влажную киску, гладко выбритую, за исключением аккуратного треугольничка черных волос на лобке, Ханна наклонилась к ней и провела языком между половых губ, словно пробуя их на вкус. Астория вздрогнула от удовольствия и невольно подалась тазом вверх, ей навстречу, инстинктивно раздвинув ноги еще шире. Ханна еще несколько раз лизнула ее губки и поцеловала треугольник волос на ее лобке.
     — Засунь внутрь палец, — прошептала Астория.
     Ханна улыбнулась. Глядя в глаза подруги, она тщательно облизала средний палец, а потом вонзила его в ее вагину. Присосавшись к клитору, она стала ритмично двигать пальцем внутри влагалища. Одного пальца было явно недостаточно, поэтому минуту спустя она добавила второй и принялась, полностью входя ими внутрь и мягко надавливая на стенки влагалища, работать рукой резче и настойчивее. Астория просунула руки вперед так, чтобы при помощи локтей удерживать ноги широко раздвинутыми, и изо всех сил вытягивала шею, желая видеть все, что делает с ней Ханна. Она прикусила нижнюю губу и неотрывно смотрела на белокурую голову подруги между собственных ног. Ханна, двигаясь в ней уже тремя пальцами, с наслаждением лизала ее набухший клитор, время от времени вынимая пальцы наружу и просовывая во влагалище язычок. Добавив третий палец, Ханна двигала рукой уже настолько быстро, что смазка, которой сочилась киска Астории, разбрызгивалась во все стороны. Язык ее совершенно устал, поэтому она просто-напросто засосала клитор слизеринки, словно сосок кормящей матери, и не отпускала до тех пор, пока та не забилась в судорогах.
     — Мама!!! Дьявольские бляди, я кончаю!!! — в прямом смысле слова орала Астория, вытаращив глаза и придимая голову подруги к своей промежности так, словно хотела затолкать во влагалище всю голову целиком.
     — Теперь твоя очередь, детка! — проворковала Ханна, едва Астория, лицо которой после бурного оргазма покрылось испариной, пришла в себя.
     — Я тебе там все выгрызу сейчас, прошмандовка маленькая! — облизываясь, сказала горячая Астория. — Но для сначала ты меня обоссышь.
     Ханна словно не поверила своим ушам. Рон же в своем укрытии и вовсе едва не крякнул, но сумел вовремя зажать себе рот.
     — Что?!
     Астория слезла с дивана и потянула ее за собой.
     — Нассы на меня, Ханни, давай же! — зашептала она, укладываясь прямо на пол, благо тот был застелен ковролином.
     — Ты просто шкура отбитая! — покачала головой Ханна, глядя на нее с раскрытым ртом.
     Она слезла с дивана вслед за Асторией и первым делом избавилась от юбки, кофты и трусиков, оставшись таким образом в одном лишь лифчике и белых носочках. Бросив взмокшие трусики прямо в лицо грязной слизеринки, она устроилась над ней на корточках и спросила:
     — Ну и куда мне, эм-м... ссать?
     Вместо ответа Астория кокетливо выпятив губки, похлопала по ним указательным, указывая направление.
     — Нет, ты точно больная, — усмехнулась Ханна.
     Она, даже не пытаясь сдержать улыбку, прикрыла глаза и приготовилась. Но потом вдруг решила сменить дислокацию и перебраться повыше. Встав ногами сразу на оба сиденья и присев над томно извивающейся в предвкушении Асторией, она наконец позволила себе освежить золотым дождем свою подружку.
     — О да-а-а! — удовлетворенно протянула та, ощутив, как горячая жидкость полилась на ее грудь и лицо.
     Ханна безудержно смеялась, глядя вниз, на то, как блестящие капли орошали стройное тело Астории подобно ракетам Российской Федерации, беспорядочно сыплющимся с неба на сирийскую землю.
     Зрелище было настолько неординарным и запретным, что Рон, несмотря на то, что видеть его никто не мог, покраснел, как рак. Тем не менее, от увиденного он был в восторге и уже представлял, как Гарри до последнего не будет верить его словам, когда он решит рассказать ему.
     — А-а-а... Ну что, умылась, крошка? — ухмыльнулась Ханна, покончив с водными процедурами и присаживаясь перед подружкой на корточки.
     — Ага, — сказала Астория, облизывая мокрые губы. — А теперь выскобли мое лицо, сучка ты этакая!
     Рон, чувствуя, что шея и конечности начинают затекать, медленно и бесшумно попытался перевернуться на бок. На это потребовалось не меньше минуты, и когда он, устроившись более-менее сносно, вновь посмотрел вниз, голова Астории уже была скрыта между бедер Ханны, увлеченно тершейся о лицо подруги промежностью. Сидя на корточках, она держалась руками за откидной столик и как-то чрезмерно счастливо улыбалась. Астория, обеими руками раздвигая ее ягодицы, обсасывала язычком ее клитор, просовывала его в самое лоно, облизывала все, до чего могла достать, получая искреннее наслаждение от этого действа.
     — Засунь пальчик в мою попку, — сквозь стоны, прошептала Ханна.
     Постепенно с ее лица сползла улыбка, она перестала елозить по лицу Астории и полностью расслабилась, прикрыв глаза и наслаждаясь.
     Вместо одного, Астория всунула в ее узкую дырочку сразу два пальца. Протиснув их в тугой сфинктер и вызвав у пуффендуйки чуть болезненный стон, она принялась размеренно двигать им вверх-вниз, не забыв при этом продолжать ласкать ее киску.
     Рука Рона к этому времени, хотя ему в данный момент не было видно подробностей, как-то самовольно заползла в штаны и придушила воспрявшего ото сна змия. Стоны Ханны, которые с каждой минутой становились все громче, невероятно возбуждали.
     И тут совершенно неожиданно дверь в купе распахнулась. Рон инстинктивно опустил голову и вжался в угол между стеной и потолком. Послышался грохот, одна из девушек звонко выругалась, а затем кто-то прыснул и загоготал.
     — До чего же ты горяча, Асти! Блейз, я только вошел, а уже вспотел!
     Это был Малфой и, очевидно не один, а с Блейзом Забини.
     Рона бросило в жар. Он понял, что случилось именно то, чего он так боялся. Малфой, раз уж пришел, да тем более застал свою разгульную подружку в таком виде, наверняка останется надолго. Единственной надеждой была мысль о том, что он направлялся куда-то с Забини, а в купе заглянул лишь попутно, но дальнейший диалог собравшейся в купе компании прикончил и ее. Рон внимательно слушал, что говорится внизу, и слова слизеринцев ему совсем не нравилось.
     — Ну ты же уже знаешь Блейза, милая, правда же? — говорил Малфой. — Ему тоже скучновато в этом поезде, так что...
     К ужасу Рона намечалась групповая оргия. Трое слизеринцев и пуффендуйка собираются перепихнуться прямо у него под носом, и он не имел ни малейшего шанса избежать выслушивания отвратительных стонов и созерцания бледной задницы Малфоя.
     — Ну что ж, нас трое в купе, не считая пуффендуйки! — провозгласил Малфой.
     — А почему ее не считаем? — не понял Забини. — Она же классная. Тебя ведь Ханна зовут?
     Полилог этих четверых наводил на Рона тошноту. Он в жизни не слышал более идиотской болтовни перед сексом, хотя с магическим порно в виде звуковых колдографий был знаком, и наслушался много всякой ерунды.
     — Ребята, я... Мне как-то нехорошо, — неожиданно заявила Ханна.
     — Не волнуйся, сейчас станет гораздо лучше! — заверил ее Забини. — Наверное, все дело в том, что Асти не имеет возможности порадовать тебя хорошим сочным салями!
     — Нам и без салями неплохо было, правда, Ханна? — спросила Астория.
     — Мне правда не по себе, — Ханна явно вознамерилась сбежать с намечающейся оргии. — Живот крутит что-то.
     Напрягшись и вытянув шею, он попытался краем глаза посмотреть на собравшихся. Но едва Рон смог увидеть хоть что-нибудь, как Забини вздумалось закинуть свой пижонский пиджак прямиком на полку, где он лежал. От неожиданности Рон вздрогнул и впал в ступор, еще довольно долго не смея пошевелиться.
     — Ты наверняка просто перенервничала из-за всего этого затянувшегося путешествия, — сказал Малфой. — Еще бы: везут хуй пойми куда! Да еще это убийство. Я конечно, только за, что Долгопупса отправили на тот свет, но ведь черт его знает, кто это сделал. И кто следующий. Надеюсь, отец меня заберет уже на следующий день по прибытию...
     Его слова звучали, как полнейшее отрицание его причастности к преступлению. Рон нахмурился, чертыхнувшись и мысленно обругав себя. Какого черта он решил, что белобрысый что-то знает? Ведь он всегда радовался нападениям на учеников, еще со времен открытия Тайной комнаты. Тем не менее, он навострил уши, приготовившись услышать продолжение монолога, надеясь, что Малфой все же скажет что-нибудь по существу. Но продолжения не последовало.
     — Пойду-ка я сбегаю в туалет, — сдавленно произнесла Ханна. — А потом... может... вернусь к вам и...
     — Слушай, да ты правда вся позеленела! — воскликнула Астория. — Беги, но возвращайся скорее. Не утони там!
     — Постараюсь...
     Голос ее звучал странно и даже неприятно, будто бы у нее вдруг вырос кадык и она забасила. Рон услышал, как она, наспех одевшись, выскочила за дверь и подумал, что Ханна, может быть, просто лесбиянка, и это перспектива секса с парнями навел на нее такую хворь. Он стянул с головы пиджак Забини и приподнялся на локте, чтобы окинуть взглядом купе. Сердце перестало бешено колотиться, и теперь он не боялся, что слизеринцы услышат его дыхание.
     Забини по-хозяйски положил руку на макушку Астории. Другой он схватил свой член и, наклонив ее голову, принялся тыкаться головкой изнутри в ее щеку, похлопывая по ней снаружи ладонью.
     Минуту спустя инициативу, равно как и голову Астории, взял в свои руки Малфой.
     — Заглотишь меня целиком, да, малышка? — спросил он, просунув три пальца ей в самое горло и заставляя ее давиться.
     Вынув пальцы и размазав слюни по ее лицу, он сжал свой член у самого основания и вонзил в ее рот. Она раскрыла его пошире и высунула наружу кончик языка, и Малфой принялся входить в него, так бесцеремонно, словно это было влагалище. Он сразу же начал двигаться быстро, и член его проникал в глотку Астории до самого основания, однако это, казалось, нисколько не смущало ее. Она лишь обхватила руками его ягодицы, словно желая затолкать член в свою очаровательную головку еще глубже.
     Наконец, отпустив голову девушки, Малфой вышел из ее рта. Наклонившись к ее лицу, он хотел было впиться в ее губы, с которых так сексуально свисали слюни, но вовремя спохватился, вспомнив, что только что эти губы лобызали член Забини. Поэтому вместо поцелуя он звонко шлепнул ее по щеке, а потом схватил за волосы и нагнул ее голову к полу так, что ей пришлось встать на четвереньки, отставив вверх попку.
     На этом моменте Рону пришлось прервать просмотр. Надышавшись пылью, слоем покрывавшей багажную полку, он почувствовал, что в носу стало свербить. Захотелось чихнуть, и в течение нескольких минут пришлось сосредоточенно бороться с чохом.
     Когда же Рон вновь смог выглянуть из своего укрытия, Малфой, устроившийся над распластавшейся на полу Асторией на корточках, бесцеремонно, словно для него это было обычной практикой, сношал ее в задницу, положив обе руки на ее талию и пыхтя не хуже самого Хогвартс-экспресса. Тем временем Блейз, присев перед девушкой на корточки, ткнулся членом в ее губы. Она с готовностью раскрыла рот и тут же заглотила черный ствол едва ли не целиком. Блейз грубо ухватил ее за волосы, и принудительно насадил ее голову до конца. Глотка Астории сжалась, девушка придушенно кашлянула, нос ее уперся в лобок негра. Когда Блейз ослабил хватку, она отстранилась и сплюнула на его член сгусток слюней, похотливо посмотрев на него снизу вверх глазами, которые уже наполнились слезами. Повторив такую интубацию несколько раз, а после прижал ее лицом к своей промежности. Астория, пошире раскрыв рот и постанывая, принялась облизывать и обсасывать его яйца, вцепившись в его бедра.
     Малфой на мгновение покинул ее тугую попку, только ради того, чтобы ввернуть свой болт в ее вагину, а затем вернулся обратно. В дополнение к члену он протиснул в задницу на все лады стонущей слизеринки волшебную палочку, растягивая ее упругий анус.
     Астория, оставив яйца Блейза, вновь обратилась его шоколадному стержню и старательно сосала его до тех пор, пока тот не почувствовал приближение оргазма. После этого, увесисто шлепнув ее членом по щеке, он улегся на спину и задрал ноги, подхватив их под коленями. Намотав ее волосы на кулак, он притянул голову Астории к себе. Она уткнулась носом между его яиц, сжала член в кулаке и, ритмично двигая рукой, облизала промежность. Спустившись ниже, она провела языком по его анусу. Блейз вздрогнул и невольно подался тазом ей навстречу. Она принялась ласкать его задницу, жадно присасываясь к самому сфинктеру, стараясь просунуть внутрь язык.
     Будучи уже лишь в паре шагов от бездны наслаждения, в которую она готова была вот-вот броситься, она еще несколько раз облизала анус Блейза, а потом, уже не в силах сопротивляться, дернулась и, мелко дрожа, закричала. Крик на мгновение прервался, словно она поперхнулась, а затем возобновился. Глаза ее закатились и она запрокинула голову назад, испытывая беспрецедентно бурный, даже болезненный оргазм.
     Рон поймал себя на том, что возбуждение, вызванное всем этим развратным зрелищем, было каким-то мерзким и неприятным, но упрямый член отказывался признавать это и требовал стимуляции. К чести Рона, он, пускай и из последних сил, но все же противился мелькавшей в голове мысли просунуть руку в трусы.
     Тем временем внизу произошла небольшая перетасовка.
     — Залезай на меня, давай, я хочу всунуть свой член в твою милую задницу, — скороговоркой пыхтел Забини, плюхнувшись на диван.
     — Милые задницы ищи в другом месте, а у меня раздолбанная жопа, — ухмыльнулась Астория, едва отошедшая от оргазма, но уже бодро укладываясь спиной на Забини.
     Едва тот вставил снизу в ее попку член, как Малфой вогнал свой в ее киску. Ни тот, ни другой уже не имели сил как-то сдерживать себя и медлить, поэтому тело Астории тут же начало сотрясаться от их мощных толчков. Закусив губу, она закрыла глаза и, сжимая в ладонях собственные груди, предалась несравненному ощущению того, как твердая плоть целиком заполняет ее изнутри. Она стонала, Малфой крепко держал ее за волосы и тянул ее голову вперед, а Забини вцепился в ее бедра так сильно, что наверняка оставил пару синяков. Оба ритмично и размеренно, но очень грубо и резко двигались в ней. В то время как Блейз оказывался в ее влагалище, Малфой выходил из ее попки, и наоборот. Их движения доводили Асторию до безумия. Она стонала во весь голос и, казалось Рону, вот-вот готовилась испытать очередной оргазм.
     — Обзови меня, Драко... — простонала она, глядя ему глаза.
     — Сучка!
     — Обзови еще.
     — Шкура грошевая!
     — Еще! — не унималась Астория.
     — Грязная ебаная тварь! Влагалище общественное!
     Он протянул руку и крепко сжал ее горло, мешая дышать, а другой шлепнул по одной из ее грудей. Затем шлепнул по другой, схватил густую прядь волос и запихнул ей в рот. Астория стиснула зубы, из ее груди вырвался сдавленный крик. Видя, что девушка кончает, Малфой не стал более сдерживаться и вслед за ней с головой бросился в бездну удовольствия и наслаждения. Сделав несколько последних толчков, он вышел из киски Астории в самый последний момент, потянув девушку за собой за руку. Соскочив с члена его чернокожего приятеля, она опустилась на колени и подставила лицо под уже начавшуюся ковровую бомбардировку. Блейз, посчитавший неуместным медлить, дождался, вслед за ними вскочил с сиденья и точно так же кончил на лицо Астории...
     И тут Рон решился на отважный шаг. Воспользовавшись тем, что поезд, после торможения начал разгоняться, набирая прежнюю скорость, он, легонько подтолкнул тяжелый чемодан Малфоя к краю, предварительно отщелкнув на нем один из замков. Тот начал сползать с полки, но застрял на половине. Рон глубоко вдохнул и толкнул еще раз. В этот момент поезд как раз прошелся по особенно нехорошему стыку рельс и вагон тряхнуло, благодаря чему падение чемодана, поддавшегося Рону и рухнувшему с полки вниз, выглядело натурально. Не медля ни секунды, Рон, накинув на голову капюшон в надежде на то, что если кто из троих внизу и увидит, как кто-то смывается из купе, по крайней мере не заметит его приметной рыжей шевелюры, сиганул вниз. Тяжелая махина приземлилась прямо на головы слизеринцев, тут же раскрывшись, а Рон, молниеносно распахнув дверь, уже выскочил в коридор. Пулей вылетев в тамбур, он оглянулся. Убедившись в отсутствии преследования — хотя вряд ли Малфой припустил бы за ним голышом — он прошел в следующий вагон, где уже почувствовал себя в безопасности.

47. МЕТОД СНЕЙПА (Чжоу Чанг/Северус Снейп/Полумна Лавгуд)

     You bitches love to get fucked in the ass!
     (NECRO, 2005)
     Холодным ветреным вечером в начале декабря в профессорских апартаментах Северуса Снейпа находились трое. Чжоу Чанг, Полумна Лавгуд и, собственно, сам профессор Снейп. В большой комнате, представляющей собой одновременно гостиную и спальню, отгороженную от остальной части комнаты тяжелыми портьерами, в настоящий момент небрежно раздвинутых, ярким огнем полыхал камин. К сожалению, положение Чжоу и Полумны было далеко не таким ярким и жизнерадостным, как пламя в нем. Снейп поймал их на взрыве котла с ценным и опасным зельем, что было сделано по просьбе Гарри и Рона. Им вдруг срочно понадобилось провернуть какую-то операцию в подземельях, а так как остальные члены Отряда Дамблдора были заняты, Чжоу и Полумне ничего не оставалось, кроме как оказать посильную помощь без поддержки сильного пола. Снейп разозлился, как никогда ранее, и вот теперь они вдвоем, сестры по несчастью, стояли перед ним, глядя в пол и изо всех сил надеясь на более-менее благополучный исход. Однако надежда угасала с каждой минутой, а приказ мастера зелий облачиться в не самую подходящие для общения между студентами и преподавателем костюмы убил ее окончательно.
     — Думаете, что раз помогаете Поттеру, Избранному, то с вас, как с гуся вода? — отчитывал Снейп провинившихся студенток. — Что можно нарушить школьные правила — нарушить грубо! — и безнаказанно смыться? Если, профессор МакГонагалл и ее коллеги закрывают глаза на беспредел, регулярно чинимый нашим благословенным Поттером, это не значит, что такое же халатное отношение ждет Поттера и его сподручных здесь, на моей территории. Подземелья это весьма опасная локация, и у меня нет желания отчитываться перед школьным советом в случае гибели какой-нибудь идиотки, решившей отвлечь меня взрывом котла с зельем, которая даже не представляет, что за зелье в нем находится. Расщепительная смесь Баддока! Вы испортили горгулью и едва не расщепили на атомы самих себя!
     — П-простите, профессор… — еле слышно произнесла Чжоу.
     Снейп сделал к ней шаг, наклонился к ее лицу и прошипел:
     — Засуньте свое «простите» себе в задницу так глубоко, мисс Чанг, как только сможете, и проверните столько раз, сколько потребуется, чтобы ваши цыплячьи мозги начали работать!
     Он дернул рукой, словно хотел занести ее для пощечины, но передумал. Отойдя назад, он плюхнулся на диван и закинул ногу на ногу.
     — Моя методика коррекции ментально дефективных членов социума базируется на… На чем, мисс Лавгуд? — спросил Снейп, сцепив руки в замок подобно интервьюеру, беседующему с политиком или селебрити.
     Полумна потупившись посмотрела на него и промямлила что-то неразборчивое.
     — Что-что? — приложил ладонь к уху профессор.
     — На… на чистке котлов, сэр?..
     — На беспощадной ебле в задницу, мисс Лавгуд! — рявкнул Снейп, перепугав бедных Чжоу и Полумну. — Или ваши наряды намекают на чистку ебанных котлов?!
     Они были такие разные. Китаянка Чжоу с длинными черными волосами и белокурая Полумна. Первая была облачена лишь в черные стринги, надетые поверх откровенного сетчатого боди, напоминающего скорее черную рыбацкую сетку, чем предмет гардероба. Вторая по его приказу надела белоснежный кружевной комплект белья с тонюсенькими стрингами и кружевными же чулками. Северус был не в силах решить, кого из прелестниц хочет больше, однако член так стремился вырваться наружу и растянуть анальную дырочку одной из них, что вот-вот всерьез мог порвать брюки по швам.
     — Мисс Чанг, мисс Лавгуд? Готовы к наказанию? — строго спросил он, закидывая руки на спинку дивана.
     — Д-да, профессор… — после длительной заминки, в течение которой Снейп пристально смотрел на них, не сводя глаз, тихо произнесла Чжоу, боясь поднять на него глаза.
     — Да, «сэр»! — поправил он.
     — Да, сэр, — хором повторили Чжоу и Полумна.
     Снейп удовлетворенно кивнул. Приподнявшись, чтобы стянуть брюки, он приказал:
     — Встаньте на колени и ползите сюда.
     Девушки испуганно переглянулись. Затем Чжоу, нервно облизнув губы, медленно опустилась на колени. Полумна последовала ее примеру. Смущенно глядя в пол, обе подползли к ногам преподавателя. Обнаженное тело зрелого мужчины влекло их, и несмотря на страх и стеснение, обе смутно осознавали, что в глубине души вожделеют оказаться в цепкой хватке крепких рук Снейпа.
     — Сосите! — приказал Снейп, устроившись поудобнее и оттопырив налитый кровью член.
     Девушки, вновь переглянувшись, обреченно склонились над достоинством учителя, положив руки на его бедра каждая со своей стороны. Чжоу и Полумна медлили: каждая надеялась, что другая возьмет инициативу в свои руки.
     — Ну же! — рявкнул профессор, хлопнув ладонями по дивану.
     Тут уж, вздрогнув от испуга, Полумна осмелилась первой обхватить ладонью его каменный стержень и, не дожидаясь от Чжоу какой-либо поддержки, взяла в рот набухшую головку. Снейп удовлетворенно втянул воздух и расслабился. Полумна, за исключением двух летних ночей, проведенных в поле с соседом по Оттери-Сейнт-Кетчпоу, где они жили с отцом, совершенно не имевшая опыта, старалась как могла. Облизав головку со всех сторон, она обхватила ее губами и засосала. Причмокнув, она выпустила ее изо рта и вновь засосала. Затем наклонила голову ниже, приняв член, все так же плотно обхваченный губами, наполовину и начала было сосать, но Снейп всхлипнул и резко оттянул ее голову за волосы назад.
     — Зубы! — возмущенно воскликнул он. — Не вздумай еще раз укусить меня, маленькая блядь!
     Полумна робко глянула на него исподлобья и проборматала:
     — Простите, сэр.
     Снейп схватил член и ткнул им ее в глаз, вероятно, дав таким образом понять, что извинения приняты.
     — Давай теперь ты, — произнес он, обращаясь к Чжоу.
     Та, до этого просто наблюдавшая за действиями соратницы, высунула язык и провела по внешней стороне жилистого пениса. Потом, положив ладонь на яйца профессора, взяла его в рот. Губы кольцом сомкнулись вокруг члена и девушка начала прилежно ублажать Снейпа. Однако ее действия казались грозному преподавателю чересчур нежными и робкими. Он положил ладонь на затылок когтевранки и, сжав член у основания, насадил на него ее голову. Член тут же оказался в самой глотке не ожидавшей этого Чжоу. Она подавилась и из ее горла донесся хрип.
     — Вот та-ак, — с наслаждением протянул Снейп, прикрыв глаза.
     Отпустив ее голову, он несколько раз шлепнул ее членом по щеке, пока она откашливалась, а затем вернул его обратно в ее рот и ткнулся в щеку изнутри.
     — Давай, поработай своей глоткой, сучка, — сказал он, закидывая руки за голову, а затем обратился к Полумне, — А ты лижи мои яйца, раз еще не умеешь сосать, мелкая дрянь!
     Чжоу, в отличие от Полумны, была девушкой, весьма умудренной опытом для своего возраста. Но при этом, хоть минет она делала не впервые, задание учителя давалось ей с трудом. Мало того, что его массивный ствол заполнял весь рот, ей приходилось заглатывать его и каждый раз давиться. На глаза выступили слезы, размачивая тушь на ресницах. Из ее рта на яйца Снейпа обильно стекали слюни, которые приходилось слизывать Полумне. Однако Чжоу старалась, сдерживая рвотные позывы и продолжая доставлять профессору удовольствие.
     Несколько минут спустя Снейп вынул член из ее рта и сунул его Полумне.
     — Попробуем тебя все-таки научить, — сказал он. — Снова почувствую твои зубы — получишь по своему смазливому личику. Ясно?
     Полумна закивала.
     — Да, сэр.
     Взяв член в рот, она постаралась не касаться его зубами и начала сосать. Однако Снейп практически сразу прервал ее и ощутимо шлепнул по лицу.
     — Зубы!
     Полумна наконец поняла, что нужно делать. Спрятав зубы, она с минуту ритмично двигала головой, скользя губами по члену мастера зелий, но потом снова допустила ошибку и получила пощечину. Затем Снейп решил проверить глубину ее глотки, как делал это с Чжоу, которую теперь использовал, как подставку для ноги, положив ее ей на плечо. Стержень его проник в глотку Полумны и та испуганно дернулась, уперевшись руками в его бедро. Однако Снейп крепко держал ее голову, не давая освободиться. Полумна сдавленно захрипела и изо рта ее брызнули слюни. Снейп продолжал держать ее. Полумна зашлепала руками по его бедру, чувствуя, что ее вот-вот может вырвать. Наконец мучитель отпустил ее голову. Девушка закашлялась. С ее губ свисала слюна, глаза заполнились слезами, но она не посмела перечить профессору, когда он захотел повторить только что проделанное.
     — Кто из вас любительница посовать пальчики в жопу? — спросил Снейп спустя несколько минут, отпустив Полумну.
     Не дожидаясь ответа, он оттолкнул обеих, поднялся с дивана и направился к комоду. Достав из ящика черный фаллоимитатор с гербом Слизерина, он произнес:
     — Ну, раз никто, то начнем с черненькой. Снимай трусы, деточка!
     Схватив Чжоу за локоть, он подтащил ее к пылающему камину.
     — Вставай на четвереньки, не стесняйся, — сказал он, когда она скинула стринги и боязливо посмотрела на него исподлобья.
     Чжоу повиновалась, встав в указанную позу, благо на каменном полу валялась теплая шкура не то белого медведя, не то какого-то редкого магического существа. Постаравшись придать позе побольше эротизма, дабы не показаться совсем уж малолетней дурой, Чжоу прогнула спину и оттопырила попку. Тут же на одну из ее ягодиц опустился черный фаллос. Чжоу вскрикнула, и Снейп удовлетворенно хмыкнул.
     — П-профессор… — робко подала она голос.
     — Что? — удивленно вскинул брови Снейп. — Я разрешал тебе говорить?
     — Прошу прощения, сэр, — произнесла она. — Я просто… у меня еще никогда не было анального секса.
     Снейп с мгновение неподвижно стоял прямо над ее спиной, а потом схватил ее за волосы и оттянул голову назад.
     — Я не разрешал говорить, — прошипел он и в наказание засунул фаллоимитатор ей в рот.
     Чжоу подавилась и закашлялась.
     — Не было анального секса, значит? — переспросил преподаватель, оставив фаллос у нее во рту и взяв с каминной полки волшебную палочку. — Превосходно!
     Усмехнувшись, он наотмашь шлепнул ее по ягодице, оставив на ней отпечаток ладони. Когтевранка сжала зубы и всхлипнула, а Снейп присел на корточки, разорвал сетчатый боди, оголив ее изящную мягкую попку и, взмахнув палочкой, смазал ее анус. Бросив палочку на пол, он просунул в ее попку два пальца. Чжоу ожидала худшего, но процедура пока что показалась ей на удивление приятной. Подвигав рукой и с удовольствием наблюдая за тем, как пальцы входят и выходят наружу, Снейп добавил к ним третий. Подвигав рукой какое-то время, он вынул пальцы, а затем ввел сразу четыре. Тут Чжоу закусила губу. Сфинктер растягивался и она начала ощущать ненавязчивую тупую боль. Снейп начал двигать рукой, размеренно и ритмично. Вскоре пальцы входили в ее попку целиком до самых костяшек.
     — Иди сюда! Нечего бездельничать! — позвал он Полумну, с интересом наблюдавшую за ними с дивана. — Залезай под свою подружку и соси мой хуй, пока ждешь своей очереди.
     Полумна заползла под стонавшую от удовольствия, смешанного с болью Чжоу и, увидев над собой член сидящего на корточках Снейпа, сжала его в кулаке и обхватила губами.
     Снейп тем временем добавил большой палец. Чжоу теперь испытывала настоящую боль. Все пять пальцев мужской руки вторгались в ее анальное отверстие, растягивая его. Как ни странно, профессор не ленился одновременно ласкать свободной рукой ее киску, потирая клитор и просовывая внутрь палец, стараясь нащупать чувствительную точку.
     Чжоу чувствовала сложную смесь боли и запретного наслаждения. Она громко стонала, ощущая вибрацию внизу живота, и не могла понять, чего хочет больше: чтобы он немедленно прекратил или чтобы не останавливался до самого утра. Снейп же тем временем просунул в ее анус по два пальца каждой руки и осторожно растянул отверстие. Полюбовавшись открывшимся видом, он смачно плюнул внутрь. Затем сунул внутрь фаллоимитатор, сделал им несколько движений, вытащил, снова плюнул.
     Полумна же с прилежанием продолжала отсасывать его увесистый член, переминая в одной руке его тяжелые яйца, а другой начиная нерешительно ласкать себя.
     Снейп принялся тренировать невинную попку Чжоу при помощи фаллоса. Особо не нежничая, Снейп даже не задумывался, что может причинить девушке боль. Когда упругий искусственный член вдруг сразу наполовину проник в ее кишку, Чжоу вскрикнула и попыталась отстраниться, за что получила от преподавателя увесистый шлепок. Сжимая фаллоимитатор в кулаке, Снейп стал ритмично работать рукой, с удовольствием наблюдая за тем, как черный шланг гладко скользит в ее попе, туго обхваченный красивым сфинктером.
     — Открой рот! — приказал он Полумне, вынув его наружу.
     Та повиновалась, и фаллос тут же оказался у нее во рту. Полумна, понимая, что хотел бы увидеть профессор, с жадностью облизала его, ощутив во рту вкус смазки. Снейп на мгновение протиснул черный член ей в самое горло, но тут же вынул и вернул обратно в задницу Чжоу. Еще с пару минут он усердно сношал ее резиновым пенисом, с каждым движением вводя его все глубже и глубже, до тех пор, пока тот не исчезал в ней по самый его кулак. А затем вдруг вогнал фаллоимитатор внутрь целиком, так, что снаружи не был виден даже самый его кончик. Чжоу ахнула и напряженно застонала, когда черный член оказался настолько глубоко в ее кишке.
     — Вставай на корточки, — приказал Снейп и, вынув член изо рта Полумны, отполз назад.
     Полумна увидела прямо над собой анус Чжоу, из которого секунду спустя появился фаллоимитатор, выскользнувший наполовину и угодивший Полумне прямиком в рот. Она обхватила его губами.
     — О да-а, — простонал Снейп. — Затолкай эту штуку ей в жопу еще раз.
     Полумна, пораженная развратом, в котором ей поневоле принимала участие, вновь целиком засунула фаллос в анал Чжоу, и точно так же снова поймала его ртом.
     — Еще! — восторженно, но грозно приказал Снейп.
     Полумна опять ввернула фаллос в задницу Чжоу, но на этот раз он выскользнул из нее целиком, шлепнувшись на пол.
     — Что ж, думаю, твоя дырка уже готова, — сказал Снейп
     Сунув фаллос Полумне в рот, он поставил Чжоу на четвереньки, сам встал прямо над ней и, присев и разорвав сетчатый наряд еще шире, воткнул свой шпиль между ее округлых ягодиц. Раздвинув их руками, он посмотрел вниз, на то, как медленно исчезает его член. Войдя по самые яйца, он ощутил, как по телу пробежали мурашки. Член, принятый в нежные объятия попки Чжоу, был невероятно плотно обхвачен сфинктером у самого основания.
     Сама же Чжоу, ощутив, как толстый, горячий член профессора бесцеремонно, как войска Советского Союза в Польшу, вторгся в нее сзади, болезненно застонала. Казалось, что он заполняет не только ее прямую кишку, а всю целиком. Удивительно, но его член оказался толще искусственного. Тем не менее, странным образом ей это казалось невероятно приятным.
     — Эй, вставь-ка ей эту штуку ей в киску, — сказал Снейп Полумне.
     Та послушно наклонилась и ввела обслюнявленный фаллоимитатор во влагалище стонавшей Чжоу и сделала несколько движений рукой, вводя его внутрь и высовывая обратно. Та содрогнулась от удовольствия, и приободренная этим Полумна стала действовать активнее.
     Снейп же начал толкаться в задницу Чжоу. Он входил в нее не особенно церемонясь, не считая нужным дать ей время привыкнуть к новым ощущениям. Собрав ее черные локоны в пучок и намотав на кулак, он оттянул ее голову назад и ритмично двигался на присогнутых ногах, то и дело отвешивая звонкие шлепки ее ягодицам. Введенный Полумной в вагину фаллос сузил и без того тугую попу девушки, так что Снейп испытывал совершенно ни с чем не сравнимое удовольствие, не сопоставимое с вагинальным сексом. Северус ускорялся. Член, выходивший наружу уже практически целиком, влетал в попу школьницы стремительно, как итальянский суперкар в поворот. Его яйца шлепались о промежность Чжоу, и Полумна, постепенно начинавшая терять голову от происходящего и уже желавшая оказаться на месте извивающейся в болезненном удовольствии старшей приятельницы, обхватывала губами то одно, то другое, посасывая мощонку и облизывая их. А Чжоу уже по-настоящему скулила под напором Снейпа, не различая боль и наслаждение.
     Некоторое время спустя он вышел из нее, оттянул член вниз и сунул его Полумне в рот, вогнав его сходу чуть ли не целиком. Полумна поперхнулась.
     — Плюнь в эту дырку, — удовлетворенно произнес Снейп.
     Она сделала, как он просил, сплюнув слюни в раскрытый анус Чжоу, после чего он снова затолкал свой болт ей в самое горло. Потом вставил его обратно в попку китаянки, и снова ей в рот.
     — Грязные, блядские малолетние хуесоски, — ругался он. — Вас полагается как следует обоссать!
     И когда он вышел из ее рта, Полумна вдруг почувствовала, как прямо ей в лицо ударила струя мочи. Она зажмурилась и невольно проглотила то, что попало в рот.
     — Глотай, мой маленький ангел… моя маленькая потаскушка…
     Профессор удовлетворенно стонал, словно буднично опорожнялся в писсуар, стоя на полусогнутых ногах и оттягивая член пальцами вниз. Не прекращая уринации, он сунул член в задницу Чжоу, и она сперва подумала, что он кончает. Опорожнившись, Снейп вышел из ее попки, из которой тут же вылилась вся залитая туда моча, и без предупреждения ворвался во влагалище Чжоу. Она вскрикнула от неожиданности, но крик тут же сменился на сладостный стон — больше всего на свете ей было нужно, чтобы профессор дал ей кончить, не терзая при этом ее несчастную задницу.
     Однако он и не думал доставлять ей удовольствие. Уже минуту спустя он вышел из нее и, подхватив с пола Полумну так небрежно, словно она была мешком зерна или только что подстреленной дичью, швырнул ее на огромную кровать, небрежно застланную черным атласным бельем.
     Возбужденная и жаждущая удовлетворения, она немедленно раздвинула перед ним ноги и руками задрала их чуть ли не до самых подмышек. Притащив за собой за волосы Чжоу и отвесив ей несколько шлепков по половым губам, Снейп устроился прямо перед ней, стоя на коленях и сжимая в руке свой огромный член, смазанный соками Чжоу. Первым делом он дал Полумне пощечину, а потом схватил за горло и прошептал в самое ухо, обжигая его дыханием:
     — Я порву тебя, порву твою маленькую пизденку!
     Он плюнул ей в лицо, а потом стянул с нее трусики и засунул ей в рот вместо кляпа. Когда же он вонзил в нее свою шпагу и головка проникла внутрь аккуратной гладкой киски, Полумна вздрогнула. Северус, от наслаждения прикрыв веки и застонав, протиснулся глубже, что поначалу было непросто, так как ее киска была невероятно узка. Очутившись в ней полностью, он на мгновение задержался, а потом начал фрикции, буквально со второго толчка перейдя в гоночный режим.
     — А ты садись ей на лицо, — приказал он Чжоу.
     Та устроилась на корточках над лицом Полумны и вынула у нее изо рта трусы. Та с неожиданной готовностью впилась ртом в ее половые губы.
     — Вылизывай ее жопу! — потребовал Снейп. — Засунь свой грязный маленький язык в ее дырку!
     Полумна принялась выполнять указания, уткнувшись лицом между ног китаянки.
     Снейп, уперевшись руками в кровать по обе стороны от головы девушки, долбился в ее влажную киску, вжимая в постель и неотрывно наблюдая, как она ласкает истерзанную попку Чжоу. Амплитуда его движений стремительно увеличивалась, очень скоро член уже выскальзывал наружу практически полностью и с громкими шлепками возвращался обратно по самое основание. Иссиня черные волосы, свисавшие по обеим сторонам его лица, буквально пустились в пляс. По напряженной груди прокладывали дорожки капли пота, которые Чжоу так хотелось слизать. Ускорившись до совершенно невообразимой скорости, он оттолкнул Чжоу и навалился на Полумну всем телом. Заткнув ей одной рукой рот, вторую он просунул под лифчик и до боли сжал одну из грудей.
     Полумна обхватила его ногами за талию, изо всех сил прижимая к себе и стонала в его руку, зажимающую рот. Жесткое, беспринципное обращение профессора возбуждало, как ничто другое до этого. Его мощный ствол, вонзающийся в нежную киску, казалось, до самой матки, чудился ей просто гигантским, и был таким горячим и твердым, что она готова была пожертвовать чем угодно ради того, чтобы происходящее никогда не прекращалось.
     — Засунь руку в свою ебанную жопу! — обратился Снейп к Чжоу, глядевшей на них и ласкавшей саму себя.
     Чжоу повиновалась. Улегшись на бок и повернувшись к нему в пол оборота, она просунула в уже порядком расшатанную его членом попку четыре пальца. После здоровенного члена преподавателя зелий это было настоящим наслаждением. Прикрыв глаза, она просунула их глубже и подвигала рукой.
     — О да… суй туда весь кулак, грязная ты шлюха, — говорил между стонами Снейп. — Ты же мерзкая грязная шлюха, верно?
     — Да, сэр, — кивнула Чжоу, добавляя большой палец.
     — Ты же скучаешь по моему члену в своей заднице?
     — Да, сэр! Прошу вас, выебите меня… Порвите меня, проткните меня, затрахайте меня до смерти!
     Еще полчаса назад совершенно сбитая с толку и сконфуженная поведением Снейпа Чжоу теперь могла думать лишь о том, что ей просто необходимо кончить, и сама поражалась смелости своих слов. Она хотела кончить не от собственных ласк, а точно так же, как вот-вот готова была кончить Полумна, уничтожаемая безжалостным профессором.
     — Тогда живо засунь свой чертов кулак в свою жопу и трахай себя сама, пока я разбираюсь с твоей грязной подружкой! — выпалил Снейп.
     Чжоу наконец протиснула кисть еще глубже в свой анус. Снейп видел, как костяшки пальцев пролезли внутрь. Девушка застонала от боли, но просунула руку еще чуть глубже, так что кисть скрылась в ее попке целиком. Осторожно сделав рукой пару десятков движений, она медленно вынула руку назад. Снейп, продолжавший безостановочно долбиться в извивающуюся под ним Полумну, удовлетворенно прошипел что-то неразборчивое, и приказал:
     — А теперь затолкай эту руку себе в пасть, сука.
     Чжоу уселась лицом к нему, раздвинув ноги, вновь позволив себе ублажать саму себя, и просунула пальцы руки, только что побывавшей в ее собственной заднице в рот так глубоко, как только могла, чем тут же вызвала рвотный рефлекс, придушено захрипев и закашлявшись.
     — Плюнь ей в лицо! — велел Снейп.
     Она склонилась над Полумной и сплюнула сгусток слюней прямо ей в лицо.
     Сама Полумна тем временем, не помня себя, закричала, вцепившись в спину Снейпа ногтями и изо всех прижавшись к нему всем телом. Он ощутил, как стенки ее влагалища начали пульсировать, еще плотнее сжав его естество. Зарычав, он схватил ее обеими руками за волосы, вцепился зубами в шею и вогнал член в ее киску по самые яйца. Дернувшись, будто хотел войти еще глубже, он задержался внутри Полумны и наслаждался ее сладостными муками.
     Дождавшись окончания ее оргазма, он вышел из нее. При этом из его члена брызнула сперма. Случайная утечка, он не кончил, но это не помешало Чжоу тут же слизать капли с живота Полумны и начисто вылизать член, ощущая соленый вкус горячей спермы.
     Снейп, словно в благодарность за проделанное, тут же уложил ее на живот и раздвинул руками ее мягкие ягодицы. Присев на корточки и всунув член в ее вагину, благодаря сведенным вместе ногам сжимавшую его особенно туго, он сразу же начал быстро и грубо вбиваться в нее. Чжоу, с таким нетерпением ждавшая этого, собственноручно раздвигала свои ягодицы и громко стонала, отставляя попку вверх, пытаясь насаживаться на его член еще глубже.
     Скоро Снейп почувствовал приближение оргазма. Посчитав, что заканчивать еще рановато, он на минуту вышел из девушки, заменив член тремя пальцами. Грубо притянув Полумну за волосы, он прижал ее лицом к своей мошонке. Она с готовностью обхватила одно из его яиц губами и сжала член в кулаке, быстро-быстро двигая им вверх-вниз.
     Затем он вернулся в горячие объятия вагины китаянки. Продолжая в бешеном темпе сношать Чжоу, он одновременно с этим поставил Полумну на четвереньки прямо над ней и просунул в ее анальное отверстие два пальца, принявшись тренировать ее попку в точности так же, как делал это с Чжоу.
     — А что насчет тебя? Тебя еще тоже никто не драл в задницу? — поинтересовался Снейп.
     — Нет, — сквозь стон ответила Полумна. — Но мне нравится делать это самой… иногда.
     Северус удивленно повел бровями и отметил про себя, что ей и правда доставляет удовольствие то, что он делает с ее дырочкой.
     Чжоу тем временем достигла оргазма. Словно сдетонировавшая бомба она встрепенулась и, закричав так громко, что у Снейпа заложило уши, забилась в сладостных судорогах.
     * * *
     После того, как Чжоу кончила, Снейп, убедившись, что попка Полумны готова к употреблению, стащил ее с кровати и поставил в такую позу, что девушка оказалась стоящей на плечах, опираясь спиной о кровать, а ее широко раздвинутые ноги практически касались коленями пола. Сам он устроился над ней сверху и, сорвав с нее перекрутившийся лифчик, и незамедлительно вставил головку члена в девичий анус. Медленно войдя в попку, Снейп продвинулся практически на всю глубину, наслаждаясь тем, как ее кишка мягко, но плотно обхватывает его ствол по всей длине, а тугое колечко сфинктера крепко сжимает его у самого основания.
     Несколько раз медленно войдя в нее, он стал размеренно толкаться в попку. Двигаться, благодаря любви Полумны к анальной мастурбации, было легче, чем в попке Чжоу. Девушка протяжно стонала, явно искренне наслаждаясь тем, как жилистый член врезается в ее анус.
     Какое-то время спустя Северус вышел из ее задницы и вошел в киску, вызвав у девушки всхлип наслаждения. Сделав несколько движений, он вернулся обратно в попку, а затем снова сунул член во влагалище. К этому времени отошедшая от оргазма Чжоу сползла с кровати и устроилась перед ним на коленях. И Снейп стал по кругу трахать попку Полумны, ее киску и рот Чжоу, не церемонясь и входя в него точно так же, как и в остальные отверстия.
     Наконец наигравшись таким образом, он притянул голову Чжоу к промежности Полумны и уткнул носом прямо в ее анус.
     — Вылизывай, вылизывай, хлюпай ее задницей, — шептал он, совершенно запыхавшийся от самим же устроенного марафона.
     Чжоу поочередно лизала попу и нежные розовые лепестки половых губ Полумны, похлюпывая слюнями и тихонько постанывая. Ее язычок нежно ласкал клитор, щекотал сфинктер, она засасывала половые губки. Полумна же стонала куда громче, предаваясь наслаждению и обеими руками прижимая голову Чжоу промеж своих ног. Снейп же, наблюдая за ними, то наклонялся к Полумне, чтобы сунуть пальцы в ее анус или, раздвинув пальцами стенки влагалища, плюнуть в него, то шлепал Чжоу по заднице стопой.
     Спустя пару минут, отдышавшись, он закинул Чжоу на кровать, улегся на спину и уложил девушку спиной на себя. Схватив ее в захват — подхватив под коленками и при этом сцепив руки за ее головой — он, не без помощи Полумны, занявшейся лобызанием его яиц, вошел в ее задний проход и с минуту, поджав ноги и упираясь ими в постель, бешено долбился в него снизу. Чжоу натурально скулила, зажатая в тиски его сильных рук. Волосы разметались во все стороны, сетчатый боди был уже тут и там порван, тушь растеклась по щекам, а истерзанный анус саднило, но при этом она испытывала нечто бесподобное.
     Скинув ее с себя минуту спустя, профессор набросился на Полумну. Поставив ее на четвереньки и наступив ей на голову, он вошел в ее влагалище и начал с такой силой вшибаться в нее, что у нее из глаз посыпались искры. Она стонала, скомкав в руках черную простынь, и чувствовала, что Чжоу, устроившаяся под стоящим над ней Снейпом, присосалась к ее клитору, словно к груди матери.
     Однако не успела она опомниться, как он выскочил из нее и, чуть ли не усевшись ей на голову, всунул член в ее рот. Он почувствовал, как головка, а затем и сам член проскользнули в самую глотку и в на этот раз ему удалось войти в нее до самого конца. Член полностью скрылся в голове юной блондинки, которая тут же начала давиться.
     Выйдя изо рта Полумны, Снейп снова обратился к Чжоу. Повалив ее на спину, он проник в ее киску. Крепко сжав обеими руками ее горло, словно всерьез собирался придушить, он так же агрессивно входил в нее в течение по меньшей мере пяти минут, пока Полумна, стоя позади него и прижимаясь к его заднице, скользила руками по его совершенно мокрому от пота торсу, плечам и груди. Время от времени он позволял ей нормально дышать, отпуская горло и переминая в ладонях небольшие, но аккуратные груди и торчащими сквозь сетку темными сосками.
     — Принеси мне этот чертов фаллоимитатор! — сказал он Полумне, чуть сбавив темп.
     Выполнив указание, Полумна вручила ему резиновый черный пенис, которым он тут же ударил Чжоу по лицу. Несильно, но довольно ощутимо. Потом несколько раз шлепнул по обеим из ее грудей и к удивлению наблюдавшей Полумны, протиснул, пусть и с большим трудом, головку искусственного члена во влагалище Чжоу, где уже находился его член. Чжоу, посмотрев вниз, выпучила глаза и застонала от боли, к которой примешивалось чувство какого-то дикого, экстремального наслаждения. Снейп просунул фаллос глубже, и продолжил толкаться в нее, с трудом проталкивая собственный член внутрь. Полумна наклонилась и приласкала клитор Чжоу, заботясь о том, чтобы та не лишалась удовольствия. Впрочем, скоро Снейп вынул фаллоимитатор из ее киски и, поместив его ей же в рот, еще какое-то время входил в нее, прижимая при этом голову Полумны к своей груди.
     Очень скоро Чжоу испытала новый оргазм, выкрикивая что-то малопонятное и бессвязное и цепляясь руками за шею преподавателя.
     Снейпу казалось, что сердце вот-вот пробьет в груди громадную дыру, словно экспансивная пуля, пущенная в спину. Тем не менее, он все еще не собирался завершать вечеринку. Выйдя из Чжоу, он откинулся на спину, притянул обеих своих рабынь за волосы и поочередно стал насаживать на свой член. Полумна, Чжоу, Полумна, Чжоу, опять Чжоу, Полумна, снова Чжоу. Потом стянул с Полумны один из ее белых чулков и натянул ей на голову. Прорвав дырку на месте рта, он вогнал в нее член и некоторое время безостановочно долбился в ее глотку снизу, задрав ногу и притянув Чжоу к своим сжавшимся яйцам. Напоследок, отпустив Полумну, он насадил голову Чжоу на свой болт по самые яйца, сжал ее голову бедрами и зажал нос. Потом отпустил и сунул ногу Полумне, уже успевшей стащить с головы рваный чулок, в рот, а вторую просунул между ног Чжоу и вставил большой палец в вагину. Полумна, чей рот едва не порвался по швам, выпустила его ногу изо рта и несколько раз облизала ее и поцеловала, на что бессердечный профессор ответил лишь шлепком этой же самой стопой по лицу. Усмехнувшись, он сгреб девушку в охапку, повалил на спину и, раздвинув ее ноги и задрав их вверх, вторгся в ее попку и бешено трахал ее несколько минут так, будто хотел проткнуть ее членом насквозь. При этом он протиснул в ее влагалище четыре пальца, которыми все это время яростно терзал ее киску, разбрызгивая влагу во все стороны, чем быстро довел ее до оргазма, сразу по окончании которого резко вышел из нее и улегся на спину, задрав ноги.
     — Засунь свой язычок мне в жопу, давай, маленькая сучка, — сказал он, обращаясь к бездействовавшей Чжоу.
     Она встала на четвереньки, наклонилась к нему, и провела языком по промежности, от ануса до члена. Облизав его яйца, она медленно спустилась ниже и поцеловала его выбритый анус. Пусть она никогда еще ни с кем не пробовала анилингус, она была уверена, что лизать задницу мужчине не сложнее, чем девушке. А вторым ей сегодня уже довелось заняться.
     Северус почувствовал, как по коже пробежали мурашки, но он жаждал более активных действий.
     — Хватит нежничать, ешь мою задницу! — сказал он и прижал ее лицом между своих ягодиц рукой.
     Нос Чжоу оказался где-то между его яиц, и ей не оставалось ничего, кроме как прилежно вылизывать его попу языком.
     — Я тоже хочу, — решила присоединиться Полумна, все еще тяжело дышащая после только что испытанного оргазма.
     Мягко отстранив Чжоу, она провела кончиком языка по ложбинке между ягодиц, после чего плюнула на его анус и принялась с упоением лизать.
     Снейп стонал, активно мастурбируя и поочередно прижимая голову то одной, то другой провинившейся ученицы.
     — Соси член! — приказал он Полумне пару минут спустя, чувствуя приближение всадниц Оргазма, готовых унести его в пучину наслаждения.
     Та переместилась, образовав с ним позу «69» и, с готовностью обхватив губами набухшую головку, начала ритмично двигать головой. Снейп какое-то время просто наслаждался тем, как мягкие губы и щеки, сомкнувшись вокруг его члена, безостановочно скользят вверх-вниз, а потом обеими руками схватил Полумну за волосы и стал быстро и грубо насаживать ее на него, прерывисто и хрипло постанывая.
     Чжоу же продолжала поедать его задницу. Поборов неловкость — ей ведь еще никогда не приходилось заниматься подобным — она вылизывала его анус, распластав язык и причмокивая.
     Чжоу посмотрела вверх, встретившись взглядом с Полумной, глотающей его член, и, послюнявив указательный палец, просунула его в задницу. Снейп застонал, как раненый тигр, подавшись бедрами ей навстречу. Он уже явно был в шаге от Большого Взрыва. Чжоу начала двигать пальцем взад-вперед и взяла в рот одно из его яиц. Снейп в последний раз насадил Полумну на свой твердый, как палка динамита, член по самые яйца и сверху прижал ее голову скрещенными ногами, не давая ей пошевелиться. Чжоу вынула палец из его попки и приникла ртом к его анусу, посасывая его и вцепившись в ягодицы преподавателя ногтями. Отпустив закашлявшуюся Полумну, у которой изо рта прямо в лицо Чжоу выплеснулась слюна, он торопливо скинул ее с себя, развернул Чжоу, вогнал член в ее киску и с полминуты яростно вбивался в нее сзади. Затем вынул член и просунул его в ее попку. Вжав ее голову ногой в постель, он так же яростно и резко принялся долбиться в ее задницу. Не успев сделать и пары десятков фрикций, он кончил. Полумна, улегшаяся прямо между их ног, увидела, как его член дернулся. Снейп заревел, как буйвол и, войдя в оставленную вверх попку Чжоу, судорожно извивался в оргазменных судорогах. Чжоу с восторгом ощутила, как горячая сперма бурными потоками заполняет ее изнутри и застонала ему в унисон. Выжав из себя все до капли, Снейп вышел из Чжоу.
     — О-о-а-ах… — стонал профессор. — А теперь выдави все это дерьмо своей подружке в рот…
     Чжоу поднялась на ноги и, присев над головой Полумны, натужилась. Тут же из ее попки полилась сперма, которую Полумна, окончательно развращенная и лишившаяся остатков стыда, жадно ловила ртом и глотала.
     — Еще, еще, еще, еще, — бормотал Снейп, наблюдая за ними.
     Она выдавила из себя всю сперму, до самой последней капли, и Полумна, проглотив ее, напоследок просунула язычок в ее анальное отверстие.
     — Теперь поцелуй ее! — велел профессор. — А потом слижи все, что осталось на моем члене.
     Чжоу наклонилась к Полумне и накрыла ее губы своими, ощутив соленый привкус спермы, а затем обратилась к члену Снейпа.
     Но вдруг раздался осторожный предупредительный стук в дверь, которая секунду спустя распахнулась, открыв вошедшему вид на распластавшегося на постели Северуса, облизывающую его пенис Чжоу в изодранном сетчатом облачении, и Полумну в одном белом чулке.

48. РАЗВРАТ В БОЛЬНИЧНОМ КРЫЛЕ (Чжоу Чанг/Гарри Поттер)

     I don’t want dick tonight
     Eat my pussy right
     (LIL’ KIM, 1996)
     Дотащив тяжеленные книги до больничного крыла, Симус тут же бежал, сказав, что не желает тащить обратно не заинтересовавшие мадам Помфри фолианты, а Гарри остался. Нужно было разузнать у пожилой целительницы, где можно найти Чжоу. Аккуратной стопкой сложив книги на ближайшей койке, Гарри уселся рядом и осмотрелся. Сколько часов он провел здесь! Казалось, он успел полежать на каждой из дюжины кроватей в этой гигантской светлой палате, которая сейчас пустовала. Лишь на одной из дальних коек сидел какой-то младшекурсник, листая учебник. Но тот выглядел совершенно здоровым и наверняка пришел залечить разбитый нос или еще какую-нибудь мелкую травму. Через пару минут дверь, ведущая в скрытые от глаз посторонних помещения вроде процедурной, склада медикаментов и палаты для особенно тяжелых пациентов, отворилась и в палату вошла Чжоу Чанг собственной персоной. Сразу же заприметив сидевшего напротив двери Гарри, она раскрыла рот и удивленно захлопала ресницами.
     ⁃ Гарри?
     Он, слегка покраснев, доброжелательно улыбнулся и поздоровался в ответ:
     ⁃ Привет, Чжоу!
     Несмотря на первоначальную неловкость, диалог завязался оживленный. Гарри, пока девушка ставила младшекурснику с дальней койки компресс, подробно расспрашивал ее о решении стать доктором, о том, каково совмещать учебу на седьмом курсе и практику в больничном крыле, обо всем, что только приходило в голову. Не то, чтобы ему была настолько интересна жизнь Чжоу. Нужно было втереться в доверие, проявить как можно больше лояльности, чтобы увеличить шансы на получение пароля от гостиной Когтеврана. Болтали они не меньше часа. Парнишка с младшего курса уже успел уйти, солнце почти скрылось, из последних сил цепляясь за кромку горизонта, сами собой зажглись факелы на стенах. Гарри и Чжоу постепенно раскрепостились и разговор стал изобиловать шуточками об общих знакомых и обсуждением личной жизни того или иного сокурсника. Чжоу, прибираясь в палате, заливисто смеялась над каждой его шуткой и заваливала его вопросами не меньше, чем он ее.
     ⁃ Чжоу, у меня к тебе есть… — решился наконец завести речь о пароле Гарри, но не договорил.
     Чжоу, в этот момент забравшаяся на тумбочку, чтобы стереть пыль с балдахина над кроватью, на которой он сидел, так сильно потянулась вверх, пытаясь достать до какого-то труднодоступного участка, что белый халат задрался слишком сильно, и взору Гарри открылись ее голубые трусики. Так же оказалось, что юная китаянка, никогда не стремившаяся скрывать собственную сексуальность, надевала милые чулки с кружевными манжетами. Гарри сглотнул, почувствовав шевеление в области ширинки, и продолжил:
     ⁃ У меня есть к тебе одна просьба, Чжоу. Очень важная, хотя и небольшая.
     ⁃ Разве у тебя может быть что-то небольшое? — кокетливо спросила Чжоу, осторожно спускаясь вниз.
     Гарри этот вопрос показался несколько двусмысленным, отчего шевеление между ног усилилось. Чжоу, слезая с тумбочки споткнулась — явно притворно — и Гарри незамедлительно вскочил с койки, подхватив ее.
     ⁃ Ох, спасибо! — выдохнула Чжоу, якобы случайно ухватив его за бедро.
     ⁃ Аккуратнее, — улыбнулся Гарри и на миг задержался, не отпуская ее талию.
     ⁃ Так что у тебя за просьба? — спросила Чжоу, поправляя халатик, когда он выпустил ее из объятий.
     Гарри посмотрел ей в глаза и сказал:
     ⁃ Мне нужен пароль от гостиной Когтеврана.
     Чжоу непонимающе качнула головой.
     ⁃ Зачем?
     ⁃ Понимаешь, — сказал Гарри, готовясь изложить заранее выдуманную легенду. — Я слежу за Малфоем. Он очень странно себя ведет в этом году. Я знаю, что он каким-то образом узнал пароль вашего факультета и уже дважды проникал в вашу гостиную.
     ⁃ О боже! — воскликнула Чжоу. — Так, наверное, нужно рассказать Дамблдору!
     ⁃ Ты думаешь, он не знает? Я по его наставлению за этим хорьком и слежу, — сказал Гарри. — В том и дело, что я должен следить за ним, а не ловить с поличным. Он явно замышляет что-то темное, и Дамблдор это знает.
     Чжоу, казалось, поверила. У Гарри перехватило дыхание, он замер. Серьезно посмотрев на него, она тихо произнесла:
     ⁃ Тибетский альзатаникус.
     Гарри чуть не завизжал. Подавив совершенно неуместную улыбку, он поблагодарил Чжоу.
     ⁃ Спасибо огромное!
     Все-таки не сдержав эмоций, он вдруг крепко обнял ее и провел рукой по спине.
     ⁃ О Гарри, что ты делаешь? — спросила Чжоу.
     Голос ее, тем не менее, звучал озорно, а руки мягко опустились на его плечи. Почувствовав это, Гарри осмелел. Накопившееся за прошедший час влечение к Чжоу рвалось наружу. Едва он вдохнул аромат ее волос, уткнувшись в них носом, штаны мгновенно стали тесны.
     ⁃ Гарри, это пустяки! Не стоит меня благодарить! — рассмеялась Чжоу, тем не менее, даже не пытаясь отстраниться.
     Гарри припал губами к ее шее. По его телу пробежали мурашки, а внизу живота словно словно произошел ядерный взрыв такой мощности, что он неосознанно толкнулся вперед, уперевшись уже выросшим до размеров Биг Бена членом в лобок бывшей возлюбленной. Он спустился ниже, чмокнул ключицу, провел языком вдоль отложного воротника халата. Затем, мельком глянув в ее глаза, он спешно расстегнул его, расстегнул такую же белоснежную, как и халат, блузку, и уткнулся носом между небольших аккуратных грудей, поддерживаемых снизу кружевным бра.
     ⁃ Ты не надеваешь под халат ничего, кроме блузки? — удивился Гарри отсутствию юбки.
     ⁃ Я бы и ее не надевала, но тут прохладно, — усмехнулась Чжоу. — И мадам Помфри бы не одобрила.
     Гарри оттянул бра вниз, высвободив грудь и приник ртом к одному из сосков. Обхватив оба сочных персика ладонями, он принялся ласкать языком темный, окрепший от возбуждения сосок. Аккуратно прикусив его, вызвав у Чжоу сладостный вдох, он наклонился к другому соску и пощекотал его самым кончиком языка. Чжоу запрокинула голову и мурлыкала, словно кошечка, положив руку на его голову и прикрыв глаза от удовольствия. Вторую руку она опустила вниз, дотянулась до его мошонки и просунула руку под пояс его брюк. Гарри ощутил прикосновение и вздрогнул, толкнувшись в сжатый кулак девушки.
     Постепенно он стал снижаться. Напоследок засосав ее твердый сосок и чмокнув грудь, он присел на корточки и чмокнул ее упругий животик чуть повыше пупка. Чжоу рассмеялась, словно от щекотки и поставила одну ногу на тумбочку. Теперь Гарри открывался прекрасный вид на все самое интересное.
     ⁃ Вот чего мне так не хватало в последние месяцы, — восторженно произнес Гарри, не в силах оторвать взгляда от ее киски, спрятанной под треугольником голубых трусиков.
     Спустившись еще чуть ниже, он подобрался к краю ее трусиков. Отодвинув их в сторону и нежно лизнув открывшиеся его взору восхитительно мягкие розовые губки. Ощутив на губах ее вкус, Гарри сделал это еще раз, много раз. Чжоу постанывала и подавалась тазом ему на встречу. Когда же он обхватил ее за ягодицы и, прижимая к своему лицу, принялся лизать ее киску, обсасывать клитор, всеми силами при этом сдерживаясь, чтобы не укусить ее, она совершенно забылась и, ухватившись руками за шторки балдахина стоящей позади больничной койки и учащенно дыша, полностью отдалась ощущениям, не стесняясь стонать в голос. Гарри просовывал язык внутрь так глубоко, как мог, упираясь носом в клитор, еле заметно прикусывал губки, вылизывал ее с таким прилежанием, которое пришлось бы в пору на уроке зельеваренья. Пошире раздвинув ее внутренние половые губы двумя пальцами, он просунул внутрь язык, скользнувший в ее узкую киску, как судно в Ла-Манш, и принялся ритмично двигать им внутри, имитируя фрикции. Язык однако быстро устал. Парень, не смутившись, заменил его двумя пальцами и, безостановочно обсасывая ее набухший клитор, двигал ими взад-вперед, чувствуя, как на ладонь по ним стекает смазка.
     Вскоре Чжоу возбудилась до такой степени, что стоны ее стали по-настоящему громкими, с большой буквы «Г». Она крепко прижала его голову между ног и, насаживаясь на его пальцы, мечтала лишь о том, чтобы это сказочное наслаждение длилось вечно. Минуту спустя она широко распахнула глаза и, напрягшись так, что Гарри испугался, что язык навсегда останется в ее киске, испытала оргазм.
     ⁃ О боже, Гарри! — воскликнула она э, кончив, и засмеялась.
     ⁃ Что? — спросил он, поднявшись с колен и утирая с губ ее смазку.
     ⁃ Мы… Надо хотя бы в процедурную спрятаться было!
     ⁃ Сейчас спрячемся.
     Едва они оказались в небольшой комнатке, заставленной шкафами с медицинскими зельями, снадобьями и пилюлями, Чжоу толкнула Гарри к столу, стоящему у окна, и, не дав ему опомниться, расстегнула ремень его брюк. Спустив их вместе с трусами до колен, она с трепетом посмотрела на его взведенный и напряженный до предела ствол, и крепко обхватила его ладошкой. Гарри приготовился получать удовольствие и оперся руками о стол позади себя. Чжоу, встав на колени прямо на каменный пол, облизала головку. Язык обернулся вокруг нее, как змея оборачивается вокруг жертвы. Затем, смачно плюнув на член, чтобы смочить его слюной, она взяла его в рот до середины и сделала несколько движений головой. Потом мягко обхватила ртом одно из яиц. Потом повторила все это. Член Гарри дернулся в ее кулаке, когда он непроизвольно толкнулся в него, и Чжоу раскрыв рот пошире, обхватила ствол губами и принялась сосать, с таким явным удовольствием, что Гарри невольно улыбнулся.
     На миг оторвавшись от лакомства и вновь обратившись к его яйцам, она провела кончиками пальцев по его бедрам, а потом крепко сжала в руках его ягодицы. Заглотив его член практически полностью, она поперхнулась, выкашляла на него сгусток слюней, и, совершенно не смутившись, продолжила. Гарри положил руку на ее голову и устроился поудобнее. Снова и снова заглатывая его член, она высовывала наружу язычок, и он касался его яиц. Гарри ощущал, его головка то и дело оказывается в крепких тисках ее глотки. Не удержавшись от соблазна, он накрутил ее волосы на кулак и принялся толкаться в ее рот. Поначалу легонько, но быстро и ритмично, а позже и весьма все грубее и глубже. Он так стонал, что Чжоу считала себя не вправе прерывать его. Такие сладостные стоны парня ласкали ее уши. Одной рукой она аккуратно переминала в руках его переполненные спермой яйца, а другую положила между его ног, протиснув средний палец между ягодиц и поглаживая ложбинку.
     Прервавшись для того, чтобы избавиться от болтающихся в ногах брюк, Гарри крепко ухватил покорную Чжоу за волосы обеими руками и, отклонив ее назад так, что ей пришлось опереться на откинутые назад вытянутые руки, стал входить в ее рот. Нависая над ней, устроившейся между его ног и пошире раскрывшей рот, он вонзал член ей в самую глотку. Расстегнутые халат и блузка обнажали ее выставленную вперед грудь, лифчик сполз до пупка, а одна из туфель улетела под стол, и девушка наверняка чувствовала себя чертовски грязной и развратной. Что, по мнению Гарри, не могло не доставлять ей удовольствия.
     Вновь и вновь входя в рот Чжоу почти до самого основания, Гарри, по-прежнему удерживая ее голову руками, чувствовал, что приближается к оргазму.
     Решив сменить позу, он присел. На корточки и, когда Чжоу опустилась перед ним на четвереньки, снова нетерпеливо ткнулся членом в ее губы. Она раскрыла рот, задорно глянув на него снизу вверх, и, положив руки на его колени, заглотила так глубоко, что Гарри чуть не вскрикнул от удовольствия. Поперхнувшись и закашлявшись, она продолжила сосать, и минуту спустя, неотрывно глядя на то, как ее мягкие губы скользят по его члену, он почувствовал, что кончает и сжал в кулаке собственный член, готовясь оросить лицо Чжоу священным нектаром.
     ⁃ Мерлинову мать! Что же это такое творится?! — совершенно неожиданно раздался возмущенный крик.
     Гарри бросил взгляд на дверь и увидел мадам Помфри. Чувствуя себя, очень мягко говоря, неловко, он тем не менее уже был не в силах остановиться. Сжимая член, он изливался на испуганное лицо Чжоу, которая даже не осмелилась обернуться на крик мадам и замерла в своей позе в задравшемся до пояса халатике и с отставленной попкой. Чжоу казалось, что сперма струей извергалась из его члена, как напалм, выжигающий въетнамские джунгли, из огнемета.

Примечание к части

     Расширенная версия постельной сцены из фанфика "Волшебное Чтиво".
>

49. УЧИЛКА ЛЕГКОГО ПОВЕДЕНИЯ (Гарри Поттер/Профессор Синистра)

Примечание к части

     Расширенная версия постельной сцены из фанфика "Волшебное Чтиво".
     Squeeze on my nuts, lick on my butt
     (JUICY J, 1999)
     Гарри очнулся и обнаружил себя лежащим на преподавательском столе. Он был без рубашки, в одних брюках, а профессор Синистра стояла прямо перед ним, положив руку на его мошонку.
     — Очнулся! — улыбнулась она, увидев, что он открыл глаза.
     — Ч-что вы делаете? — испуганно спросил Гарри.
     Он чувствовал, что член торчит колом и вот-вот прорвет брюки. Одного взгляда на женщину, несмотря на то, что она была одета, было достаточно для того, чтобы он понял, что хочет. Хочет так сильно, что остальные мысли отходят не на второй, а сразу на десятый план. И даже будь на месте Синистры профессор МакГонагалл, желание не стало бы меньшим.
     — Я? Хочу тебя, — ответила Синистра, сжав сквозь ткань брюк его окаменевший ствол.
     Гарри не мог решить, как следует поступить в сложившейся ситуации. С одной стороны, своими действиями профессор смущала, даже пугала его, но с другой — желание погрузить свою субмарину в ее глубины было таким невыносимым, что сопротивляться ему было практически невозможно.
     Синистра была невероятно сексуальной женщиной. Без мантии, в которой всегда появлялась на публике, воспринимать ее как-либо иначе, чем объект фантазий, было невозможно. Классическая блузка подчеркивала узкую талию, на которой безупречно сидела яркая, кроваво-красная юбка чуть выше колена, туго облегающая ее округлые бедра. Темные волосы были распущены и волнами ниспадали на женственные плечи.
     — Расслабься, Гарри! — прошептала Синистра, наклоняясь к возвышенности в области его ширинки. — Я же чувствую, что ты хочешь того же, чего и я.
     Гарри не смог ничего возразить, так как член, о который она потерлась грудью, произнося это, не оставлял никаких сомнений в том, что она права.
     Медленно, исполнив нечто наподобие стриптиза, она скинула с себя одежду и, оставшись в одних только трусиках и туфлях на высоченном каблуке, забралась на стол вслед за Гарри, она устроилась над ним на коленях, повернувшись задом к его лицу, и наклонилась к его гордо торчащему вверх монументу, на кончике головки которого красовалась прозрачная капелька. Гарри почувствовал, как ласковый язычок слизал ее, и мягкие полные губы плотно обхватили его член. Ее замечательная попка была прямо у него над головой. Узенькие красные трусики впились между ягодиц и плотно обтягивали скрытую от глаз киску. Выглядело это невероятно сексуально. Гарри положил обе ладони на полушария ее задницы и приник ртом к ее киске, поцеловав ее сквозь тончайшую ткань. Синистра негромко застонала и засосала член, с характерным звуком выпустив его изо рта. Гарри глухо застонал, и она принялась проворно сосать, придерживая пенис у самого основания кольцом из двух пальцев. Переминая в руках ее упругие ягодицы, он уткнулся между ними носом, чувствуя ее запах. Он уже собирался сдвинуть трусики в сторону и попробовать так манящий его десерт на вкус, но Синистра поднялась на ноги и, стоя к нему спиной, отставила идеально круглую попку назад и медленно, словно издеваясь, стянула трусы сама. Спустив их до колен, она, обернулась и, посмотрев на него, отвесила сама себе звонкий шлепок. Гарри завороженно смотрел, как она, заведя руку назад, просунула два пальца между совершенно гладких, как стекло, половых губ и медленно протиснула их вглубь до самых костяшек. Глядя на то, как рука женщины движется взад-вперед, и пальцы то проникают внутрь ее влагалища, то вновь появляются наружу, Гарри чувствовал собственное учащенное сердцебиение. От такого зрелища захватывало дух.
     Вскоре Синистра, оставив свое сокровище и окончательно избавившись от мешавшихся трусиков, развернулась к Гарри и, встав на колени, наклонилась к его лицу. Выгнувшись так, что мягкая грудь опустилась на его живот, она лизнула его губы и поцеловала его. Потом провела кончиком языка по краешку уха, едва ощутимо прикусила мочку. Сжав в кулаке его твердый, как древко «Молнии», член, она спустилась ниже, провела по его шее влажную дорожку своим ласковым язычком. Она покрывала его грудь горячими поцелуями, постепенно спустившись от ключиц к одному из сосков. Пощекотав его языком, она легонько прикусила его, от чего по телу Гарри пробежали мурашки. Неспешно двигая рукой, сжимающей его член, она обратилась к другому соску, засосав его и замурлыкав, словно кошка.
     Учащенно дыша, Гарри с нетерпением ждал большего. Положив руки на ее стройные бедра, он прикрыл веки, и негромко стонал.
     Постепенно Синистра, целуя каждый сантиметр его кожи, спустилась к самому низу его живота, и, подхватив член под яйцами и облизала набухшую головку.
     — Хочу проглотить тебя целиком! — произнесла она.
     Стащив его за руку со стола, она улеглась на нем на спину. Раздвинув согнутые в коленях ноги в стороны, она свесила голову с края столешницы и притянула к себе Гарри. Облизнув губы, она обхватила его жесткий, как внутренняя политика Российской Федерации, налитый кровью член ладонью и направила себе в рот, обхватив его губами.
     — О боги-и-и, — простонал Гарри, непроизвольно подался бедрами вперед, ощутив, как ее ласковый язычок скользнул по уздечке.
     Синистра тщательно облизала его стержень, не оставив сухим ни дюйма, а потом сходу заглотила член едва ли не целиком. Головка уперлась в самое горло, проскользнула внутрь, однако опытную женщину это ничуть не смутило. Опустив одну руку вниз и просунув в себя два пальца, а другой сжав одну из грудей, скрытых под алым бюстгалтером, она принялась профессионально глотать член, практически не давясь и не испытывая каких-либо неудобств.
     — Затолкай его в меня поглубже, — на миг оторвавшись от его члена, прошептала Синистра.
     Гарри опустил взгляд на ее алые, блестевшие слюной губы, и вернул пенис обратно в их нежные объятия. Положив одну руку на ее плоский животик, стал размеренно, как нефтяная вышка в скважину, входить в ее рот. Сверху было в прекрасно видно, как немаленький член врывается в ее горло. Синистра, высунув наружу кончик языка, принимала член на всю глубину, несмотря на то, что он врывался в самую ее глотку.
     Все быстрее и быстрее толкаясь в ее голову, Гарри испытывал невероятное удовлетворение. Вполне возможно, остроты ощущениям добавляло осознание того, что его член глотает не кто-нибудь, а профессор Хогвартса.
     Пару минут спустя Гарри покинул ее рот, и женщина, широко распахнув рот, приникла к его яйцам и принялась жадно облизывать их, смачно хлюпая слюнями и изумительно постанывая. Пока она посасывала то одно, то другое его яйцо, уткнувшись носом куда-то между его ног, Гарри снял с нее лифчик, с полминуты неуклюже провозившись с застежкой, и крепко сжал в ладонях ее изящные сочные груди.
     — Добавь мне еще, — попросила Синистра. — Я еще не наелась...
     Гарри спешно сорвал с себя брюки, оставшись в одних ботинках, и забрался на стол, устроившись над головой женщины на корточках. Теперь ему открывался вид на ее прекрасную, начисто выбритую, за исключением сантиметровой полоски коротеньких волос, киску, и он не преминул наклониться к ней и провести языком между мокрых половых губ. Тем временем Синистра, обхватив его свисающий между ног член рукой, облизала его головку и принялась сосать его, засасывая изо всех сил, втягивая щеки. Гарри казалось, будто его достоинство угодило в шланг пылесоса.
     Через пять минут они уже слились в объятиях, синхронно двигаясь навстречу друг другу, словно единый организм. Гарри, устроившись перед Синистрой на коленях и упираясь руками о стол, ритмично толкался в ее узенькую щель, в то время, как она, крепко сжимая в руках его ягодицы и приникнув к его груди, выписывала на ней языком узоры. Спустя несколько минут, когда она откинулась на спину и пошире раздвинула ноги, ухватившись руками прямо за каблуки туфель, он на минуту вышел из нее и, похлопав мокрым членом по полоске волос на ее лобке, несколько раз провел головкой по половым губам, а затем потер ею то место, где лепестки сходились вместе. Головка самым кончиком, на котором располагалось отверстие, уперлась в клитор, и Синистра застонала так сладострастно, что у Гарри екнуло сердце. Вернувшись в ее гостеприимную вагину, он продолжил входить в нее, но уже заметно резче и стремительнее. Синистра то как-то смешно зажмуривалась, то наоборот широко распахивала глаза, глядя вниз, на то, как член Избранного исчезает в ней, и ее стоны с каждой минутой становились все громче и пронзительней.
     Сам Гарри предчувствовал, что женщина с минуты на минуту кончит. Несмотря на то, что он уже обливался потом и дышал так тяжело, будто пробежал половину многокилометрового кросса, он не сбавлял темпа, твердо намереваясь кончить строго после своей соблазнительницы. Положив руки на ее мягкие, казавшиеся идеальными, груди и пропустив затвердевшие соски между пальцев, он сжал их так крепко, словно хотел выжать из них сок. Синистра вцепилась в его запястья и обхватила его ногами за талию, скрестив из у него за спиной. Стоны ее переросли в непрерывный крик, тело выгнулось, и Гарри ощутил что-то похожее на вибрацию, когда стенки влагалища сжались вокруг его ствола так плотно, что он едва не кончил сию же секунду.
     Гарри показалось, что она кончает целую вечность. Все это время ему приходилось изо всех сил удерживать над собой контроль, чтобы не кончить, что было для него не намного легче, чем для Сербии держать под контролем Косово. Однако в отличие от сербов, контроль Гарри удержал. Едва крик Синистры стих, он вышел из нее и улегся на стол, собираясь продолжить в более расслабленной позиции. Она
     немедленно забралась на него верхом, но не так, как он ожидал, а задом наперед. Присев над его головой на корточки и ухватив его за щиколотки, она задрала его ноги вверх и наклонилась, уткнувшись лицом между его ягодиц. Гарри показалось, что ее нос оказался прямо у него в заднице. Пребывая в изумлении, он застонал, испытывая необычные ощущения, и, раздвинув ее ягодицы, лизнул анус. Чувствуя, как язычок Синистры проскользил по его промежности, он засосал аккуратную дырочку ее попки, шлепнув сразу по обеим полушариям. Синистра, раздвинув его ягодицы руками, облизала сфинктер, а затем, сплюнув на него, просунула внутрь кончик языка. Гарри вздрогнул и подался бедрами вверх, принявшись точно так же ласкать языком и ее задницу. Женщина снова и снова всовывала язык в его задницу. Она вылизывала анус так, словно он был смазан медом, причмокивая и постанывая. То и дело она прерываясь, чтобы уделить внимание члену. Гарри испытывал бесподобное удовольствие. Юркий язычок Синистры так умело ласкал его, что он, в избытке чувств, уткнулся носом прямо в ее киску и застонал, как раненый кашалот.
     Вскоре Синистра, вдоволь наевшись его задницы, слезла со стола и прямо на каблуках встала на свое преподавательское кресло. Присев, она так сильно отставила задницу назад, что Гарри подивился ее гибкости. Пристроившись к ней сзади, он положил обе руки на ее узкую талию и вошел в нее. Женщина, держась одной рукой за спинку, занесла вторую за спину и звонко шлепнула саму себя. Затем она, послюнявив пальцы, вставила два из них в попу. Гарри, сквозь тончайшую перегородку чувствуя, как ее пальцы скользят в ее заднице, застонал и схватил ее за волосы. Застонала и сама Синистра. Удовольствие с было таким сладостным, что она с силой насаживалась на член Гарри, не в силах стоять неподвижно.
     — Сильнее, Гарри! — стонала она. — Еби меня, еби меня, еби меня!
     Гарри ускорялся с каждым новым движением. Он старался входить как можно глубже, до самого упора вгоняя член в ее скважину. Он долбился в нее с такой силой, что женщина едва удерживала равновесие, балансируя на краю кожаного сиденья. Закусив нижнюю губу и изо всех сил подаваясь попой назад, она стонала так громко, что Гарри начинал побаиваться, как бы кто не услышал ее из коридора.
     Чувствуя приближение оргазма и желая еще хотя бы ненадолго оттянуть финал, он вышел из нее и опустился на пол. Устроившись прямо под Синистрой, он обхватил нависающую над ним шикарную задницу и впился ртом в раскрытую, такую нежную и влажную киску, принявшись с жадностью вылизывать ее. Это продолжалось несколько минут, за которые Синистра успела возбудиться до дрожи в коленях. Едва ли не завизжав, как маленькая девчонка, она просунула руку между ног. Гарри в последнюю минуту убрал лицо из-под брызг, которые секунду спустя полетели во все стороны, пока Синистра с дикими криками теребила собственную киску. Гарри пребывал в изумлении. Не будучи знатоком анатомии, он не мог сообразить, кончает ли она или просто описалась от невыносимого наслаждения, но разумно склонялся ко второму варианту. Подставив под брызги член, он шлепнул женщину по ягодице. А как только ее судорожные конвульсии прекратились, она сама, развернувшись, наклонилась к его жилистому стволу и с удовольствием облизала его.
     — Я хочу, чтобы ты кончил в меня, — зашептала она, обняв его за шею и вплотную приблизившись к его лицу. — Чтобы ты заполнил меня своей горячей спермой до самых краев, чтобы я выдавила ее обратно на твой член и слизала!
     Не отрывая взгляда от его глаз, она улеглась на один из диванов, стоявших по обе стороны от камина, на бок, и Гарри, мигом пристроившись сзади, нетерпеливо ткнулся членом между ее ног. Опустив руку и нащупав его член, Синистра направила его в свою киску, и Гарри продолжил вбиваться в нее, шлепаясь о ее сочную попку. Подхватив одной рукой ее ногу под коленкой и этой же руку надавив ей сзади на шею, он, удерживая женщину в этаком захвате, с силой долбился в ее совершенно вымокшее влагалище, учащенно дыша и безуспешно пытаясь сдуть со лба намокшую челку, лезшую в глаза.
     Наконец, подняв собственную ногу ради того, чтобы проникать как можно глубже, и входя в ее узкую киску уже с такой силой, что яйца звонко шлепались о ее лобок, Гарри понял, что лимит времени исчерпан и оттягивать оргазм еще дольше не получится при всем желании. Сделав напоследок несколько особенно глубоких и резких толчков, он практически заорал, ощутив, как внизу живота разорвался фугасный снаряд. Изо всех сил прижав к себе Синистру и дернувшись так, будто словил пулю, он погрузился в нее на максимальную глубину и кончил. Никогда прежде не кончавший внутрь, он испытывал ни с чем не сравнимые ощущения, изливаясь в киску Синистры. Член пульсировал, заполняя ее спермой, которой оказалось так много, что она сочилась из нее наружу, пока он, конвульсивно вздрагивая, добавлял еще больше.

50. ШОКОЛАДНЫЙ МАФФИН (Гарри Поттер/Дафна Гринграсс)

     Your mouth was made to suck my kiss!
     (Red Hot Chili Peppers, 1991)
     — Снова в спортивном костюме?
     — Ну ты же знаешь, я ненавижу деловой стиль.
     — Ну мог бы хотя бы джинсы надеть, а то ты похож на...
     — На футбольного хулигана, знаю.
     — Вот, да.
     — А я люблю футбол!
     — А что еще любишь? Стриптизерш?
     — Мою Дафну! С ней мне даже футбол не нужен.
     — И как там твой Манчестер поживает?
     — Всухую выебал Тоттенхэм позавчера. А как там твой Драко?
     — Наверное, тоже кого-нибудь выебал. Но вряд ли всухую.
     — Да уж, это точно! Но вкус у человека есть, хоть он и гей.
     — В каком смысле?
     — В таком, что он-таки понял, что твоей сестре до тебя далеко, развелся с ней и затащил под венец тебя.
     — Гарри, я сейчас обижусь!
     — Все, я заткнулся!
     — А это что такое?
     — Массаж сиденья, можешь врубить.
     — Нет уж, я боюсь.
     — Да ладно тебе, это классно.
     — Нет-нет, если массаж, то только твоими руками.
     — О, как мило. А я как раз совсем не умею делать массаж.
     — А я тебя научу!
     — Сигареты!
     — Что?!
     — Забыл купить. Сейчас, я на пару минут!
     Белоснежный Ягуар остановился на обочине. Гарри, чмокнувший не желавшую расставаться с ним даже на пару минут Дафну в щечку, вышел из машины и поспешил в угловой «Tesco». К его радости, минимаркет пустовал. Попросив у кассира пачку синих «L&B» и едва не расплатившись в спешке сиклями, он вприпрыжку вернулся к автомобилю.
     — Ты что тут возишься, жучки мне в машину ставишь? — спросил он, усаживаясь в кресло.
     — Да как это выключить?! Я хотела просто нажала куда-то, а оно включилось на всю катушку!
     — Да ладно, оставь, это же Jamiroquai! — сказал Гарри, покачав головой в такт знакомой песне.
     — Ну хотя бы потише сделай, — попросила Дафна.
     Гарри повиновался и убавил громкость.
     — Тебе так обязательно нужно курить эту дрянь? — спросила Дафна, кивнув на пачку сигарет, из которой он достал сигарету, готовясь закурить.
     — Да это... привычка.
     — Запах омерзительный.
     — Тогда я потерплю до...
     — До того, как я уйду? Нет уж, я не желаю, чтобы ты с нетерпением ждал моего ухода! — возмутилась Дафна.
     — Ну ладно, ладно, — улыбнулся Гарри. — Покурю на балконе, а потом почищу зубы. Я же скоро брошу.
     — Ну смотри у меня, — шутливо погрозила она ему пальцем. — Уже две тысячи пятый год наступил, а ты все бросаешь.
     — То есть, пить можно, а курить нет?
     — Да ты вроде бы не алкоголик.
     — Ну сегодня немного есть...
     — По тебе не скажешь. И сколько же ты выпил?
     — Ну... Пинту Гиннесса, сотку вискаря, несколько шотов текилы, один Лонг-Айленд... А, еще Негрони вроде, и еще что-то...
     С десяток минут спустя влюбленные добрались до площади Гриммо. Еще до конца не стемнело, но парковочных мест уже было не найти. Не унывая, Гарри подъехал к железным воротам, загораживающим проезд в проулок, открыл окно и, вытащив палочку, произнес:
     — Алохомора!
     Ворота распахнулись и Гарри, довольно улыбаясь, заехал в импровизированный паркинг.
     — Хорош миллионер! — усмехнулась Дафна, отстегивая ремень безопасности. — Машина есть, а гаража нет.
     — Это не машина, — сказал Гарри, перефразируя цитату из любимого фильма. — Это Ягуар, детка!
     Дафна отмахнулась от такой напыщенности.
     — Мне больше нравятся высокие, — произнесла она, открывая дверь. — В смысле, машины высокие. «Жипы» или как они там называются...
     — А я люблю влетать в поворот на максимально возможной скорости, так что «жипы» мне не годятся, — сказал Гарри, подавая ей руку.
     — Мерлинова борода, какой ты галантный!
     — Для моей королевы я готов быть лучшим.
     — Для принцессы!
     — Для моей принцессы.
     Их губы соприкоснулись, и Гарри, положив руки на талию девушки, прижал ее к себе. Не отрываясь от нее, он ногой захлопнул пассажирскую дверь и нажал на ключе кнопку. Дафна запустила руку в его непослушную шевелюру и озорно завертела своим язычком вокруг его. Гарри опустил руку на ее бедро и просунул ладонь под подол платья. Добравшись до резинки трусиков, он ухватился за нее, собираясь стянуть вниз, но Дафна, заставив себя оторваться от его губ, прошептала:
     — Наверное, все-таки, лучше пойти в дом.
     Едва оказавшись в холле, они вновь сплелись воедино. Языки сплелись, словно в борьбе. Дафна обняла одной ногой его за талию и вцепилась руками в его ягодицы. Гарри задрал ее платье и, просунув руку в трусики, проник средним пальцем в ее нежную и такую мокрую киску, заставив ее застонать. Добавив другой палец, он начал ритмично двигать ими, вызывая из груди девушки протяжные стоны, исследуя при этом ее тело языком и губами. Он покусывал напряженные соски, выписывал языком неведомые узоры на ее шее. Спустившись, он целовал нежную кожу ее плоского животика, целовал лобок, целовал бедра. Однако продолжать, стоя в холле, было неудобно и неинтересно, поэтому Гарри, подхватив Дафну на руки, отнес ее в зал и, поставив на четвереньки на дубовый журнальный столик, по размеру вполне сошедший бы за обеденный, и пристроился сзади. Продолжив ласкать ее сочную киску пальцами, он облизал ее аккуратный анус. Дафна вздрогнула и выгнулась как можно сильнее. Гарри вынул пальцы из ее влагалища и поднес к ее лицу. Она с готовностью взяла их в рот, чтобы ощутить собственный вкус. Затем Гарри ввел эти же два пальца в ее анальную дырочку, а в киску просунул два других.
     — Трахни меня! — простонала Дафна.
     Гарри наспех снял с себя одежду, при этом почему-то оставшись в кроссовках, и устроился позади девушки. Придержав член рукой, он стремительно ворвался в нее, сразу на всю глубину. Дафна запрокинула голову и протяжно застонала, постаравшись отставить попку как можно сильнее назад, и он, шлепнув ладонью по ее левой ягодице, начал толкаться в нее, крепко ухватившись обеими руками за задравшееся до подмышек платье. Гарри ускорялся с каждым движением. Он стремился входить как можно глубже. Наслаждаясь рельефом ее изумительно тесной вагины, он наблюдал, как ее ягодицы вздрагивают при каждом его толчке. Разогнавшись, он уперся одной ногой в край стола сбоку от нее и оперся на ее попку. Дафна, наклонившись, опустила голову на стол и полностью расслабилась, получая удовольствие. Мощный член скользил в ее узенькой киске, как поршень в цилиндре. Гарри наклонился и обхватил руками ее горло. По телу Дафны пробежали мурашки. Легкая нехватка воздуха странным образом делала наслаждение еще более ярким.
     Распаляясь все сильнее, Гарри, вбиваясь в нее сзади все быстрее и быстрее, нежно облизывал ее ухо. Какое-то время спустя он поднялся на обе ноги и, встав над девушкой, продолжил бешено долбиться в ее нежную мокрую киску сверху. Дафна стонала все громче. Она то зажмуривалась, то наоборот широко распахивала глаза. Оттопыривая задницу и раздвигая ноги как можно шире, она обеими руками держалась за край столика, угрожающе шатающегося под их весом. Ускорившись до первой космической, Гарри, уже обливаясь потом, с такой силой долбился в хрупкую девушку, что все ее тело сотрясалось, словно от мощных ударов.
     Совсем запыхавшись, он вышел из нее. Плюхнувшись в кожаное кресло, он притянул Дафну к себе за волосы и насадил ее голову на свой член. Она встала на колени между его коленей и, подхватив член под яйцами, принялась сосать его. Алые губы обхватили жилистый член, который тут же практически полностью исчез у нее во рту. Щеки девушки втянулись, и Гарри громко застонал. Член словно угодил в вакуумный насос. Головка уперлась в самое горло и ворвалась внутрь, как группа захвата в квартиру оппозиционного деятеля. Несколько секунд Дафна не двигалась, и Гарри наслаждался непередаваемым ощущением, а затем резко выпустила член изо рта. С губ свисали слюни, тушь размокла, но девушка все равно выглядела невероятно красиво. Гарри поцеловал ее, а затем положил на ее голову ладонь, призывая продолжить, и закрыл глаза.
     — Ты когда-нибудь кончал от минета? — спросила она, прервавшись на минуту, чтобы стянуть через голову платье.
     — Мм... было дело, — ответил Гарри. — Но сейчас я не собираюсь кончать так быстро.
     Она довольно улыбнулась и, бросив скомканное платье куда-то в сторону, снова наклонилась к его члену.
     Вскоре Гарри, решив немного позабавиться, поднялся из кресла и направился в кухню, таща за собой Дафну за руку.
     — Господи, что ты..., — только и успела она сказать, прежде чем он бесцеремонно нагнул ее над обеденным столом и всунул в ее попку два пальца, предварительно послюнявив их.
     — Трахаю тебя в жопу, милая, — с наигранной агрессией в голосе произнес Гарри, отвечая на неоконченный вопрос.
     — О боже! — воскликнула Дафна, почувствовав, как к двум пальцам прибавился третий.
     — Тебе же в тот раз понравилось? — прошептал он.
     — Да, — сказала Дафна, содрогнувшись от удовольствия. — Выеби меня так, чтобы я неделю нормально ходить не могла!
     Гарри ухмыльнулся. Вынув пальцы из анального отверстия, он шлепнул ее по попке, призывая принять подходящую позу. Дафна тут же встала на четвереньки, прогнув спинку и собственноручно раздвинув ягодицы, открыв его взору прекрасную дырочку. Вдруг она почувствовала, как прямо в эту самую дырочку полилось что-то теплое. Вздрогнув, она извернулась, чтобы посмотреть, и увидела, что Гарри невесть откуда достал чашку горячего шоколада.
     — Проказник, что же ты творишь! — засмеялась она.
     Ощущение было невероятно приятным. Теплая густая субстанция медленно затекала прямо в попку, остатки же стекали вниз, по половым губкам. Гарри был в восторге. Отставив чашку, он, уже сгорая от желания, устроился над ней на полусогнутых ногах и, придерживая член, ввел в анус головку. Почувствовав в своей узкой и тесной попке мужчину, Дафна вздрогнула от удовольствия. Несмотря на легкую боль от того, что большая головка растягивала сфинктер, она искренне наслаждалась тем, что могучий, твердый, как ствол дерева, член протискивается в ее кишку. Она протяжно застонала, опустив голову на стол и, и постаралась еще сильнее раздвинуть ягодицы, в то время, как Гарри, обеими руками вжимая ее голову в стол, стал продвигаться глубже. Попка была невероятно тугой, член поначалу двигался с трудом, но постепенно сфинктер начал поддаваться и хватка ослабла. Горячий шоколад, залитый внутрь, потек наружу, едва Гарри вынул член. С идиотской улыбкой полюбовавшись на это, он снова всунул член внутрь. Затем снова вынул, чтобы еще раз увидеть, как шоколад медленно вытекает наружу.
     Минуту спустя он уже ритмично двигался, и Дафна застонала громче, чувствуя, как толстый болт все глубже проникает в ее нутро и растягивает анус.
     — Да-а, боже, еби меня! — восклицала она. — Еби меня в задницу!
     Довольно скоро член Гарри входил в попку уже до самого основания. Каждое его движение доставляло Дафне и боль, и удовольствие. Она обхватила рукой его напряженную голень и прижалась к ней щекой, чувствуя, как под мускулы сокращаются под ее пальцами.
     Гарри уже долбился в нее со всего маху, практически полностью выходя из нее и возвращаясь обратно по самые яйца. Тела шлепались друг о друга. Брызги шоколада летели во все стороны. А стоны, если бы не магическая сущность дома, были бы слышны каждому прохожему, несмотря на запертые окна. Гарри схватил Дафну за волосы и оттянул голову назад, еще долго продолжая бешено вдалбливаясь в нее. Она буквально орала, чуть не плача от болезненного удовольствия.
     Выйдя из нее, Гарри переместился вперед и присел на корточки над ее головой. Дафна, вывернув голову, дотянулась до его головки губами и облизала измазанный шоколадом член, смакуя вкус собственной задницы.
     Дождавшись, пока она не вылижет все начисто, Гарри перенес ее с обеденного стола на кухонный, не глядя смахнув с него груду посуды. Дафна едва успела откинуться на локти, как он раздвинул ее ноги нетерпеливо всадил член ей в задницу. Узкий тугой сфинктер вновь сжал его пенис, и он продолжил бешено долбиться в ее попку. Заметив в углу стола початую упаковку муки, он дотянулся до нее и высыпал добрую половину прямо на грудь и животик Дафны. Та захохотала сквозь стоны. Гарри положил пятерню на ее покрытую белой мукой левую грудь, оставив отпечаток. Потом сделал так же и со второй. А затем внаглую вытер руку об ее лицо и, притянув ее к себе за подбородок, плюнул в ее раскрытый рот.
     Гарри не сбавлял темпа. Уже почти выбившись из сил, он продолжал быстро входить в попку Дафны все с той же скоростью. Одной рукой он крепко держал ее за горло, а другой сжимал ее небольшие, но прекрасные груди, размазывая муку то по одной, то по другой. Однако время шло, и он начал ощущать, что конец близок — он с минуты на минуту готов был кончить. Его хватило еще на несколько мощных толчков. В последний раз он вогнал член в ее задницу настолько резко, что едва не свалил ее в раковину. Выйдя из нее, он за волосы стащил ее со стола и сунул член ей в рот. Войдя до самого конца, он заорал, как варвар, и кончил. Сперма брызнула девушке в самую глотку. Она испуганно дернулась, но Гарри удержал ее голову руками.
     — Держись, держись, держись... О черт! — стонал Гарри.
     Прерывать его оргазм было бы преступлением,попросту нарушением конституционных прав, поэтому Дафна давилась спермой, ключом бившей из его члена прямо в ее горло, судорожно глотая ее и стараясь подавить рвотный рефлекс. Хрипя и сдавленно кашляя, она тем не менее получала удовлетворение от осознания того, насколько хорошо сейчас Гарри, крепко вцепившегося в ее волосы и дергающегося в оргазменных судорогах. Ей казалось, спермы так много, что она вот-вот захлебнется. Лишь минуту спустя Гарри, в последний раз дернувшись, отпустил ее голову. Дафна тут же выпустила его член изо рта И сперма выплеснулась прямо на ее перепачканную мукой грудь.
     — Это божественно, — выдохнул Гарри. — Прости, но я не мог остановиться...
     — Нафаршировал ты меня знатно, надо сказать, — усмехнулась Дафна.
     — Я ведь с любовью, — сказал он и поцеловал ее.
     — Прости, что не смогла проглотить всю твою «любовь», — рассмеялась она. — Представляем вашему вниманию наш новый десерт: шоколадный маффин «Дафна Гринграсс» с начинкой из спермы!

51. МОЛОДОСТЬ, ЛЮБОВЬ, НАКРОТИКИ (Гарри Поттер/Кэти Белл)

     Yeah, I just took some Ecstasy
     Ain’t no telling what the side effects could be
     (DR. DRE, 1999)
     Гарри лишь смутно помнил, что предшествовало его пробуждению в ванной старост. Что это была именно легендарная ванная старост он понял, едва открыв глаза, сразу же узнав огромный витраж с изображенной на нем русалкой. Чувствовал он себя на удивление неплохо для человека, пережившего такую попойку, какую они с Роном и Хагридом закатили несколько часов назад. Можно было подумать, что он успел проспаться часов эдак двенадцать, но наручные часы показывали, что прошло от силы полчаса. Приподнявшись на локте, он заметил сидевшую на краю бассейна Кэти.
     — О Гарри, ты уже очнулся! — весело воскликнула она.
     — Ч-что произошло? — спросил Гарри, поднимаясь на ноги.
     — Ну, ты наебенился, — буднично заявила Кэти. — А я тебя подцепила, как цыпочку в клубе.
     Гарри потянулся и осмотрелся. Ощущения были странными. Алкоголь все еще, разумеется, был в крови, но голова была свежа, как после чашки утреннего кофе. Он даже испытывал некоторую эйфорию. И невесть откуда взявшееся возбуждение, до того сильное, что при виде того, как Кэти склонилась к воде, чтобы проверить, достаточно ли она горячая, любовный змий, скрытый за ширинкой, напрягся и начал пульсировать. Кэти была облачена в обыденную школьную форму, вот только блузка была расстегнута до пупка, обнажая грудь, обрамленную черно-белым лифчиком, а юбка задралась чуть ли не до пояса, так что Гарри смог оценить также и ее трусики, что были из одного с лифчиком комплекта.
     — Это я помню, что наебенился..., — протянул он, поворачиваясь боком, чтобы скрыть эрекцию. — Только, где тогда Рон?
     — Рон в надежных руках, — успокоила его Кэти.
     Она поднялась на ноги и направилась к скамье у стены.
     — Это в чьих же? — спросил Гарри.
     — Его Гермиона забрала, — сообщила Кэти, роясь в сумочке. — Я ее позвала, потому что мне одной вас не дотащить. Неловко было ее будить, но...
     — Так а...
     — Что?
     — А почему я здесь?
     — Потому что я так хочу.
     Кэти подошла к нему почти вплотную. Гарри опустил взгляд на ее грудь и почувствовал, что член уже вырос до размеров эйфелевой башни.
     — Что ты делаешь? — тихо спросил он, глядя на ее соблазнительно блестевшие губы.
     Девушка ничего не ответила. Вместо этого она наклонилась к его шее и оставила на ней алый след помады. Гарри считаные секунды размышлял, что лучше: попытаться спастись бегством, дабы не предавать в очередной раз любовь к Джинни и не портить показатели команды ненужным любовным треугольником, или же не сопротивляться дикому и нестерпимому желанию и показать соратнице по квиддичным баталиям, что обладает способностями не только в квиддиче. А потом сгреб Кэти в охапку и поцеловал, впившись губами чуть ли не в самые десны.
     Потом он, подхватив ее, усадил на стол, вероятно изначально предназначавшийся для банкетов, а нынче используемый для складирования полотенец и халатов. Она тут же раздвинула ноги и обхватила его ими за талию. Гарри крепко обнял ее. Посмотрев ей в глаза, он приблизился настолько, что почти касался ее лица кончиком носа. Кэти шепотом произнесла его имя, и он впился в ее губы жарким поцелуем. Запустив ладонь в ее пышные, пахнущие земляникой и лавандой волосы, он почувствовал, как ее юркий язычок проскользнул к нему в рот и игриво заплясал вокруг его собственного. Кэти опустила руки на его ягодицы, просунув ладони в карманы джинсов, стараясь прижать его к себе еще крепче. Не в силах оторваться друг от друга, они стали судорожно раздевать друг друга на ощупь. Гарри нашарил пуговицы ее форменной блузки и начал расстегивать их одну за одной. Кэти нащупала пряжку его ремня. Расстегнув ее, а затем и молнию, она нетерпеливо высвободила его колом торчащий член. Крепко сжав его в кулаке, она сделала несколько медленных движений, заставив Гарри вздрогнуть. В предвкушении он дернулся бедрами ей навстречу, толкнувшись в кулак, и глухо застонал. Расстегнув блузку, он торопливо стянул ее с Кэти. Оторвавшись от ее губ, чтобы посмотреть на грудь, он увидел перед собой само совершенство. Шикарный черный бюстгальтер с белым кружевом поддерживал самые прекрасные груди, которые ему доводилось видеть, в кино или наяву. Небольшие, но округлые, напоминающие два сочных персика, они выглядели настолько изумительно, что ему немедленно захотелось увидеть их обнаженными. Расстегнув застежку на ее спине, он отбросил лифчик в сторону и, едва увидев призывно торчавшие, затвердевшие от возбуждения соски, тут же припал к одному из «персиков» ртом, мягко обхватив ладонью и легонько сжав. Он принялся нежно ласкать ее, выписывая языком неведомые узоры вокруг ее сосков, щекоча их, засасывая. Слушая ее сладкие стоны, он потирал соски пальцами, мял ее груди в руках, целовал их, заодно покрывая поцелуями и ключицы и изящную шейку. Кэти мурлыкала, как кошечка, откинувшись назад на вытянутые руки и прикрыв глаза от удовольствия. Пока Гарри ублажал ее, перемещаясь от одной груди к другой, она положила руку на его голову, направляя его движения и прижимая голову к себе.
     Гарри спустился ниже, поцеловал ее плоский подкачанный животик, провел от языком от груди до пупка. Добравшись до пояса юбки, он задрал ее и увидел в точности такие же, как и бюстгалтер трусики-стринги. Тончайшая ткань уже насквозь промокла. Гарри провел по взмокшему участку трусов двумя пальцами, чем заставил Кэти вздрогнуть и шумно втянуть воздух. Тело девушки мгновенно покрылось мурашками. Гарри отодвинул трусики в сторону, и лизнул открывшиеся его взору восхитительно блестевшие влагой розовые губки. Ощутив на языке приятный солоноватый вкус, он сделал это еще раз. И еще раз. И еще много раз. Он ускорялся, и вскоре лизал уже неотрывно, с жадностью ребенка, уплетающего мороженое. Кэти стонала все громче и громче. Она улеглась на спину и, позволив Гарри стянуть с нее трусы, постаралась раздвинуть ноги еще шире, ухватив их за голени и задрав вверх так, что колени оказались на уровне ушей. Гарри бросив промокшие трусы в сторону, продолжил самозабвенно ласкать ее. Положив два пальца одной руки на клитор и легонько массируя его, он всунул указательный палец другой в тесную дырочку ее попки. Кэти запрокинула голову и выгнулась всем телом, испытывая неземное наслаждение. Крепко стиснув руками собственную грудь, она стонала так сладко, что Гарри даже представить не мог, как она зазвучит, когда он окажется внутри нее. Он припал ртом к ее киске, протиснул внутрь язык, и принялся ритмично двигать им внутри. Довольно скоро язык, разумеется, устал, но он тут же заменил его двумя пальцами. Лаская теперь ее набухший клитор языком, он входил в нее пальцами, которые с хлюпаньем врывались в ее влагалище.
     Спустя пару минут Кэти уже была так возбуждена, что сама всеми силами насаживалась на его руку, крепко удерживая ее за запястье. И Гарри, решив, что тянуть ни к чему, снял рубашку, скинул ботинки, стянул брюки вместе с трусами и, освободившись таким образом от одежды, стянул с нее юбку, оставив до предела возбужденную девушку в одних только черных школьных чулках. Придерживая до предела напряженный член, Гарри нетерпеливо вошел в нее. Посмотрев в ее глаза, он узрел в них безумное желание, и тут же начал ритмично двигаться. Оперевшись одной рукой о стол возле ее головы, другой он накрыл одну из ее грудей. Амплитуда движений увеличивалась. Стол под ними шатался, даром, что был дубовый и тяжеленный. Член Гарри вылетал из горячей киски Кэти почти что полностью, и входил обратно по самые яйца. Она стонала неимоверно громко и, казалось, уже чувствовала приближение оргазма. Крепко ухватившись за его шею, она неотрывно смотрела ему в глаза, пока он бешено толкался в нее, изо всех сил стараясь удовлетворить ее прежде, чем кончить самому.
     Скоро их стоны уже едва ли не переросли в крики. Разгоряченные тела, громко шлепаясь друг о друга, покрылись испариной. Кэти вдруг всхлипнула, потом впилась в губы Гарри, а затем запрокинула голову назад и закричала. Ее тело мелко задрожало, а Гарри, дабы ни в коем случае не прервать ее наслаждение, все продолжал, поддерживая прежний ритм, входить в нее.
     Оргазм Кэти постепенно сошел на нет, а Гарри, к собственному удивлению, все еще был полон сил. Подхватив ее на руки, он спустил ее со стола прямо на пол, устланный пестрым ковром, едва не уронив. Она засмеялась и тут же подбросила вверх обе ноги, изобразив то, что в народе зовется "березкой". Подперев спину руками, она раздвинула ноги и согнула их в коленях. Гарри был в лучшем смысле слова поражен развратностью своей охотницы, и, встав над ней и ухватив ее ноги за щиколотки, немедленно погрузился в ее восхитительную киску. Вновь принявшись двигаться, размеренно входя в нее на всю длину своего ствола. Гарри ускорялся с каждым новым движением. Предвкушая скорый взрыв, он двигался резко, беспорядочно, даже немного грубо. Ускорившись до максимально возможной скорости, он вышел из Кэти, чтобы развернуться к ней задом и снова всунуть член в ее узенькую щелочку. Теперь он уже буквально долбился в нее, придерживая ее попку руками и то и дело шлепая по ней ладонью. Кэти закрыла глаза и закусила губу, постанывая от удовольствия, и неотрывно глядела на его задницу, сжимая в руках собственные груди.
     Вскоре Гарри, понимая, что вот-вот кончит, захотел продлить наслаждение хотя бы на минуточку. Выйдя из киски Кэти, он оттянул член пальцами вниз и присел на корточки. Член оказался прямо перед носом девушки, и она тут же обхватила губами твердую, налитую кровью головку. Она нежно, но в то же время ритмично и весьма быстро принялась сосать член, принимая в рот столько, сколько помещалось. Гарри, застонав, уткнулся носом между ее половых губ и облизал клитор. Кэти сосала так ласково и одновременно настойчиво, что он готов был кончить ей в рот. Но в конце концов, помня данное обещание, поднялся и, снова вогнав член в ее изумительную киску до самого конца, кончил. Сперма брызнула в самые недра Кэти. Ощущение того, как горячая жидкость заполняет ее, едва не довело ее до нового оргазма. Гарри хрипло стонал, сжав ее ягодицы в ладонях чуть ли не до синяков, и дергался в оргазменных судорогах до тех самых пор, пока последняя капля не выстрелила из его ствола.
     * * *
     — Вот сейчас все было просто идеально, — говорила Кэти несколько минут спустя. — Не люблю, когда парни тянут по полчаса.
     — А скорострелов любишь, значит? — улыбнулся Гарри.
     — Ой, как смешно, — махнула рукой девушка. — Десять-пятнадцать минут это идеально для хорошего полового акта.
     — Так а твой парень, значит, слишком долго тянул, поэтому ты от него пыталась сбежать? — спросил он.
     — Ну не совсем, — уклончиво ответила Кэти.
     — А ударил-то он тебя за что?
     — Он... не ударял.
     — В смысле? Я имею в виду тогда, когда вы оба в бар вломились.
     — Ну, я это выдумала, — призналась Кэти. — Он никак не желал отставать, понимаешь?
     Гарри вскинул брови и ничего не ответил. Новость была неприятной.
     — Господи, да тебе-то какая разница, бил он меня или нет! — воскликнула Кэти. — Нам же так хорошо вдвоем.
     Она поцеловала его грудь и сладко потянулась. Положив ладонь на его мошонку, она посмотрела ему в глаза и спросила:
     — Ну что, еще по одной?
     — Что?
     — Ты не помнишь?
     — Что?
     — Совсем?
     — Да что?!
     Кэти поднялась на четвереньки и по-кошачьи, нарочито выгибаясь и отставив попку вверх, доползла до своей сумочки на скамье. Вернувшись с цветастой шкатулкой для таблеток, она потрясла ею.
     — Я же угостила тебя вкусняшкой, — сказала она. — Сказал бы хоть спасибо.
     Открыв миниатюрную шкатулку, она достала оттуда круглую небольшую таблетку голубоватого цвета и протянула ему. Гарри недоверчиво нахмурился и спросил:
     — Что за хрень?
     Голос его прозвучал грубее, чем ему хотелось, поэтому Кэти, скорчив обиженную мордочку, фыркнула и проглотила таблетку сама.
     — Ты же маггл, неужели «мэнди» не узнаешь?
     — Бля, вот оно что, — Гарри узнал знакомое название. — Ну, я с экстази дел никогда не имел, честно скажу.
     — Имел уже, я же тебе давала, — улыбнулась Кэти.
     Гарри наконец-то стало ясно, откуда взялось то непреодолимое влечение к ней, которому он не смог сопротивляться. Гарри немного времени проводил на улицах, да и большим количеством друзей среди магглов похвастаться не мог, поэтому о лучшем друге всех лондонских рейверов — метилендиоксиметамфтамине впервые узнал, когда Дурсли закатили скандал, обнаружив у Дадли несколько разноцветных таблеток.
     — И ты, значит, думаешь, что без этой хуйни у меня не встанет, или что я кончу через полторы минуты? — спросил Гарри.
     — Что ты! — воскликнула Кэти. — Просто так круче. В общем, как хочешь.
     — Кстати, а каким образом я так быстро протрезвел?
     — Есть специальное зелье, — объяснила Кэти. — А на Рона не хватило. Оно дорогое, его черта с два достанешь.
     — А, ну ясно, — протянул Гарри.
     — Так ты будешь? — спросила Кэти, имея в виду таблетки.
     Гарри задумался и молчал. Девушка пожала плечами и собралась было отнести таблетницу обратно, но Гарри перехватил ее руку и, забрав шкатулку, достал оттуда две таблетки. Одну из них он, после секундного сомнения, проглотил сам, а другую протянул Кэти.
     — Глотай еще одну, — сказал он. — Иначе нечестно, ты же уже опытная.
     — Да я вообще-то всего несколько раз их ела! — засмеялась Кэти. — Но хорошо, давай ее сюда!
     Наркотик развязал обоим языки. Спустившись в гигантскую ванну, которую разумнее назвать бассейном, они минут пятнадцать болтали о том о сем. Кэти, избавившись от галстука, болтавшегося на шее и школьных чулок и теперь совсем обнаженная, дразнила Гарри своим совершенным телом, нарочно принимая самые эротичные и развратные позы и беспрестанно пошло подшучивая над ним. К тому времени, когда разговор зашел об отношениях Рона и Лаванды, Гарри начал ощущать действие экстази. Тепло растекалось по телу, как сливочное масло. Чувство безмятежности и беспечности изгнали витавшие на задворках разума мысли о вине перед Джинни и Роне, который был лишен тех удовольствий, что он сам, и отсыпался в спальне. Хотелось смеяться и плакать от счастья одновременно, хотя на это не было совершенно никаких причин. В груди будто бы прыгало что-то горячее и мягкое, словно какой-то солнечный зайчик. В голове играл какой-то дикий микс из всех любимых песен и мелодий разом. Гарри любил весь мир разом и каждого по отдельности. Однако рядом была только Кэти, поэтому вся любовь доставалась ей. Она вылезла из бассейна, и Гарри хотелось слизать каждую капельку воды с ее безупречной кожи, пока она, покачивая бедрами, шла к сумочке, чтобы достать еще одну таблетку и отломить от нее половинку. Следуя ее примеру, он вылез из воды. Кэти, закинув в рот половинку таблетки, опустилась на четвереньки и подползла к нему. Он улыбнулся, глядя на это, а она поцеловала его голень, потом провела языком по бедру от колена до самого пояса. Затем провела выпяченными губами вверх по внешней стороне его члена, легонько засосала головку, спустилась обратно вниз и засосала одно из яиц. Тут Гарри не выдержал и, повалив ее навзничь и, оказавшись между ее раздвинутых ног, впился губами в ее шею чуть повыше ключицы. Потом пощекотал языком мочку уха, провел им от уха до подбородка, и поцеловал. Целовал все, до чего мог дотянуться.
     — Боже мой, Гарри, ты же меня сейчас съешь! — смеялась Кэти, испытывающая то же самое, что и он.
     Позволив ему в достаточной мере проявить всю силу его любви к ней, а точнее — всю силу любви проглоченного MDMA, она перевернула его на спину и встала перед ним на колени, склонившись над его членом. Крепко сжав его у основания, так что выступили жилы, она облизала головку. Посмотрев вниз, Гарри непроизвольно подался бедрами вверх. Кэти усмехнулась и взяла в рот член. Он наполовину исчез у нее во рту, и она засосала его так сильно, как только могла. Отпустив его с характерным звуком, она повторила это еще раз, а затем снова и снова. Гарри нетерпеливо положил руку на ее голову, и она принялась ритмично сосать. Поначалу медленно, а затем все быстрее и быстрее, ритмично двигая головой вверх-вниз, она ласкала его, положив свободную руку на его его яйца.
     Гарри, полностью расслабившись, наслаждался тем, как ее мягкие губы, плотно обхватывающие член, скользят по нему, и как головка то и дело упирается в ее небо. Положив на ее голову и вторую руку, он направлял движения девушки, чувствуя, как она ласкает ладошкой его мошонку, перебирая между пальцев яйца. Затем она подобрала с пола свой галстук и, намотав его на член и яйца, продолжила стараться, держась за конец ало-золотого аксессуара, как за поводок.
     Минут пять или десять спустя, — ощущение времени под действием наркотика было нарушено, — Кэти отпустила его член, напоследок облизав уздечку и несколько раз шлепнув им саму себя по лицу.
     Улегшись на бок, она прижалась к нему спиной и, опустив руку вниз, направила его член в себя. Гарри вошел, и тут же почувствовал, что головка сжата просто неимоверно туго. Он едва не задохнулся от удовольствия. Кэти резко втянула воздух и тихонько застонала. Гарри понял, что оказался в ее попке. Чуть было не завизжав от радости, он сразу же начал продвигаться вглубь. С каждым миллиметром стоны Кэти становились все громче. Болезненное удовольствие явно доставляло ей подлинное наслаждение. Протиснувшись в тугой анус по самые яйца, он начал осторожно двигаться, положив одну руку на ее ягодицу, а другой слегка оттянув ее голову за волосы назад. Впившись ртом в ее губы, он ускорялся, ритмично входя в нее, двигаясь осторожно, но при этом как можно глубже. То, как туго сфинктер девушки сжимал его член у основания, сводило с ума. Кэти отрывисто стонала, просунув руку между ног и массируя клитор. Скоро Гарри, уже покрывшись испариной и тяжело дыша, приподнял ногу, чтобы иметь возможность проникать еще глубже и продолжал вшибаться в ее задницу, теперь уже совершенно бесцеремонно и грубо.
     Очень скоро Кэти, ускоренная экстези, рухнула в объятия оргазма. Продолжая теребить клитор, она выкрикнула его имя, и содрогнулась от наслаждения. Гарри вошел в нее до самого основания и, задержавшись, крепко-крепко сжал обеими руками ее груди. Девушка несколько раз конвульсивно дернулась, ее стон на мгновение оборвался, словно она поперхнулась, а затем стал еще более пронзительным.
     Дождавшись, пока она кончит, Гарри уложил ее на себя спиной, подхватил сведенные вместе ноги под коленками, задрав их вверх, и тут же сунул член обратно в ее анус и принялся толкаться в нее снизу. Увеличивая амплитуду движений, Гарри чувствовал, что неумолимо приближается к кульминации. Кэти, еще не успевшая отойти от только что испытанного оргазма, обернулась к нему, обхватив рукой за шею, и поцеловала его. Она развела выпрямленные ноги в стороны, фактически исполнив таким образом шпагат. Гарри был в восторге. Положив руку на ее киску, он до самых костяшек просунул внутрь средний и безымянный пальцы, а другой рукой несильно сжал ее горло. Уже чувствуя скорую разрядку, он двигался гораздо более агрессивно, чем раньше. Вскоре, уже понимая, что сдерживаться больше не получится, он вышел из нее. Кэти едва успела слезть с него, как он, опрокинув ее на спину, уткнулся лицом между ее ног. Девушка засмеялась, а он припал ртом к ее попке и облизал изумительно красивый анус, еще не успевший сжаться после только что испытанного насилия. Облизав попку, он перешел к ее киске. Причмокивая от удовольствия, он вылизывал ее, руками удерживая бедра раздвинутыми, а потом снова всадил член в ее задницу. Сфинктер вновь крепко сжал его стержень, и он принялся бешено долбиться в ее попку, с минуту на минуту готовый кончить. Схватив ее за волосы обеими руками, он наклонил ее голову вперед и накрыл ее губы своими. Выйдя из попки, он вошел в ее киску и тут же, когда стенки влагалища плотно обхватили его естество, кончил с громким ревом. Войдя в Кэти на всю глубину, он запрокинул голову и стонал, судорожно дергаясь, пока его член, пульсируя, извергал потоки спермы, заполняя влагалище девушки до самых краев...

52. ОДНАЖДЫ В ХОГВАРТСЕ (Гарри Поттер/НЖП)

     Without girls like you
     There’s no night life
     All those men just go home to their wifes
     (AMY WINEHOUSE, 2003)
     ⁃ О Господи! Прошу прощения!
     Натолкнувшись на кого-то, Джессика упала на пол, выронив сумку, из которой вывалилось с полдюжины книг.
     ⁃ Боже, мисс, вы не ушиблись?
     Крепкая мужская рука мягко ухватила ее за локоть, помогая подняться. Девушка подняла глаза и увидела перед собой Гарри Поттера.
     ⁃ О... нет-нет, все хорошо, - порозовев, уверила его она.
     Знаменитый волшебник прибыл в Хогвартс около месяца назад, чтобы временно заменить подхватившего в командировке какую-то диковинную хворь профессора Боттомкисса. Событие это вызывало ажиотаж, и особенно возбуждена приездом Поттера была женская половина школы. И без того легендарная личность, после окончания Хогвартса Гарри добился немалых успехов в квиддиче, став одной из звезд лондонского клуба «Паддлмир Юнайтед» и обладателем «Золотого Квоффла». Не так давно состоялся его трансфер в новообразованный клуб «Хогсмидские Вепри», и сумма сделки составила немыслимые 46 миллионов галлеонов, сделав его самым дорогим спортсменом волшебного мира. Помимо спорта Гарри успевал заниматься благотворительностью и инвестициями. Основанная им организация «Феникс» поддерживала множество малоимущих волшебных семейств по всей Британии, а хеджевый фонд «Голден Скай» обслуживал сотни инвесторов со всего света. Влияние и популярность молодого Поттера было столь велико, что издание «MQ» признавало его человеком года уже второй год подряд, а режиссеры — хотя таковых в волшебном мире было не особенно много — наперебой изъявляли желание снять о его жизни байопик. Поэтому, смущение Джессики, впервые в жизни увидевшего звездного молодого человека вживую, не было нисколь удивительно.
     ⁃ Уверены? - уточнил Поттер, помогая ей сложить книги обратно в сумку.
     ⁃ О да, сэр, все нормально, профессор! - кивнула она.
     ⁃ Так я все-таки «сэр» или «профессор»? - с улыбкой спросил он.
     ⁃ Ой, - смутилась Джессика. - Прошу прощения, я...
     ⁃ Второй раз за минуту, не слишком ли часто, мисс? - иронично спросил Гарри.
     Лицо Джессики сменило розоватый оттенок на пунцовый. Сбитая с толку шутливостью новоиспеченного преподавателя, она совсем растерялась.
     ⁃ Эх, ладно, - сказал Гарри. - Мне так непривычна роль преподавателя, никак не привыкну к тому, что ко мне обращаются «профессор». Особенно такие милые студентки... Я вас провожу, если вы не против. Вы ведь не против, мисс...?
     Джессика неловко переминалась с ноги на ногу. Поведение молодого профессора казалось ей странным и необычным, но интригующим.
     ⁃ Мисс Уайт, - сообщила она, и ее длинные ресницы кокетливо вспорхнули, словно две бабочки. - Конечно же, я не против.
     ⁃ В таком случае, мисс Уайт, нам бы лучше поторопиться, - сказал Гарри, глянув на часы. - До начала занятия остается не больше минуты. А после я бы хотел вас пригла... Кхм. Так какой у вас сейчас урок?
     ⁃ Травология, - ответила Джессика.
     Гарри удивленно вскинул брови. До теплиц из этой части замка было очень далеко.
     ⁃ В самом деле? Мы туда и за пять минут не доберемся, - посерьезнел Гарри.
     Джессика неуверенно подняла глаза и произнесла:
     ⁃ А может... может быть, мы просто забудем про травологию, и вы меня проводите куда-нибудь в другое место?
     Молодого профессора бросило в краску. Лицо на миг озарилось довольной улыбкой, которую он поспешно попытался скрыть. Юная студентка, словно враз осмелев, пристально смотрела на него снизу вверх, сложив губки бантиком.
     ⁃ Ну разумеется, - улыбнулся Гарри после несколько затянувшейся паузы. - Только вот гулять по замку в учебное время я вам позволить не могу. Так что, думаю, разумнее всего было бы переждать эту вашу травологию за чашкой чая. В моем кабинете, например.
     Джессика была более чем удовлетворена его предложением, и весь путь до кабинета защиты от темных искусств проделала едва ли не вприпрыжку.
     ***
     ⁃ Почему мы говорим только обо мне? Все-таки это вы знаменитый волшебник, а не я, - спросила Джессика, допивая вторую чашку чая.
     Она посмотрела на него, в сотый раз кокетливо потупив глазки, и поправила постоянно выбивающуюся прядь волос.
     ⁃ Я так устал разговаривать о себе за эти годы, - вздохнул Гарри, и призывно взмахнул рукой. - Но ради тебя готов. Спрашивай!
     Он откинулся на спинку своего кресла в ожидании вопроса.
     ⁃ У вас есть любимая женщина? - осторожно поинтересовалась Джессика. - Знаю, что вы встречались с Дж... с мисс Уизли, но расстались.
     ⁃ Ну-у, мы снова вместе, - поджав губы ответил Гарри. Но после все же улыбнулся. - А ты сразу с козырей заходишь, я смотрю.
     ⁃ Да нет же, я просто поинтересовалась... Если честно, я восхищаюсь вами, сэр. Вы ведь такой... ну, красивый, сильный, такой известный и богатый, и все равно остаетесь верны только одной девушке. Это ли не благородство, - с придыханием произнесла Джессика.
     Гарри ее слова заставили почувствовать себя неловко. Потому как слова эти не были абсолютной правдой. И особенно с учетом того, чем он занимался прямо сейчас.
     ⁃ И я уже не говорю о благотворительности, которой вы занимаетесь... - продолжала девушка, восхищенно глядя на него.
     ⁃ Ну ладно, ладно, не надо меня смущать, - притворно заскромничал Гарри, вскинув руки.
     Джессика рассмеялась, и якобы случайно задрала рукой школьную юбку выше колена. Гарри покосился на ее бедро и заметил, что на девушке вместо колгот, которые чаще всего носят студентки в Хогвартсе, черные чулки с отделкой из кружева. Убедившись, что он обратил внимание на этот ее «случайный» жест, она оправила юбку и уселась поудобнее.
     ⁃ Знаете, я читала ваше последнее интервью в «MQ», - сказала она. - Это правда, что у вас есть метла из хрустального дерева и шесть маггловских автомобилей?
     ⁃ Правда, - признался Гарри. - Но это не то, чем стоит хвастаться. Я просто люблю скорость, полюбил ее с тех пор, как впервые сел на метлу.
     ⁃ И то, что в вашем особняке нет ни одно домашнего эльфа и вы все делаете сами, это тоже правда?
     ⁃ Не совсем, потому что мой дом можно назвать особняком лишь с натяжкой, и к домовикам за помощью я все же обращаюсь.
     Джессика продолжала расспрашивать его, а он уже не стесняясь разглядывал ее, буквально раздевая взглядом. К седьмому курсу юная брюнетка уже превратилась в прекрасную молодую женщину. Она была лишь на пару сантиметров ниже его ростом. Большие карие глаза цвета кофейной гущи, полноватые розовые губы, изящная тонкая шея. Стройная подтянутая фигура не была лишена приятных округлостей, которые нельзя было не заметить даже под бесформенной школьной формой.
     ⁃ Знаешь, Джессика, - сказал вдруг Гарри, глядя ей в глаза, и голос его зазвучал ниже обычного, - когда-нибудь ты сделаешь какого-нибудь сукиного сына самым счастливым сукиным сыном на свете!
     Джессика чуть заметно покраснела и тихо произнесла:
     ⁃ Спасибо.
     Она подняла на него глаза. Ее взгляд был нежным и теплым. Гарри почувствовал, как его бросило в жар. Он сделал глоток чая, но едва смог проглотить его. Возбуждение было таким сильным, что ему казалось, его вот-вот разорвет на куски. Наконец, не имея сил сдерживать себя, он пересел на подлокотник кресла, в котором она сидела. Вышло несколько резко, девушка отшатнулась, но во взгляде ее Гарри ясно прочел, что она нисколько не против такой близости.
     Напротив, ее глаза тоже загорелись огнем желания. Она глядела на него снизу вверх, чуть исподлобья, и этот взгляд сводил его с ума. Тем не менее, она спросила:
     ⁃ Мистер Поттер, что вы делаете?
     Гарри решил не отвечать, опасаясь, что его голос сейчас может прозвучать очень хрипло и неуклюже. Вместо этого он положил ладонь ей на плечо и наклонился к самому ее лицу. Джессика не отводила взгляда и медленно облизала губы.
     ⁃ Зачем вы... - хотела спросить она, но Гарри накрыл ее губы своими, не дав ей договорить.
     Ее губы были такими мягкими и горячими! Гарри не сдержался и впился в них настойчивее, обхватив нижнюю целиком. Почувствовав, как ее язык нетерпеливо скользнул в его рот, он окончательно осмелел. Это сорвало все барьеры. Обхватив ее лицо обеими руками, он целовал ее так, как никогда прежде не целовал даже Джинни. Почувствовав, как ее руки обвились вокруг его шеи, он поднял Джессику на руки и она обхватила его ногами за талию.
     ⁃ О боже мой… Что... что же такое вытворяем? - выдохнула она, разорвав поцелуй, чтобы набрать воздуха.
     ⁃ Ну, лично я совращаю студенток, - улыбнулся Гарри.
     Джессика ничего не ответила, вместо этого вновь потянувшись к его губам.
     ⁃ Что у нас тут? - проворковала девушка, просунув между их телами руку и нащупав выпуклость на его брюках.
     Она сжала ладонь, и Гарри судорожно втянул носом воздух.
     ⁃ Я хочу тебя, Джессика, - прошептал Гарри.
     Гарри усадил ее на преподавательский стол. Джессика, не отрываясь от его губ, раздвинула колени, и выгнулась, прижавшись к нему грудью. Смело положив руки ему на пояс, она тихонько мурлыкала, чувствуя, крепкие мужские руки на своей спине. Они не могли оторваться друг от друга до тех пор, пока воздух в легких окончательно не закончился.
     ⁃ Мне раздеться или вы хотите сами, профессор? - спросила Джессика, стащив с себя форменный кардиган.
     Вместо ответа Гарри принялся самолично расстегивать пуговицы ее блузки. Их губы вновь слились воедино. Расстегнув блузку до пояса юбки, в которую она была заправлена, Гарри потянул вниз бюстгалтер и оголил ее небольшие, но прелестные груди. Склонившись, он легонько сжал зубами один из затвердевших темных сосков и пощекотал его кончиком языка.
     Джессика застонала. Ее руки выправили его рубашку из-под пояса брюк и скользнули по твердым мышцам его спины. Оторвавшись от одного соска, Гарри занялся вторым. Обхватив его губами, он засосал его, крепко сжав грудь в ладони.
     ⁃ Ты просто безупречна! - прошептал он.
     Гарри выписывал языком причудливые узоры вокруг ее сосков, облизывал их, посасывал, кусал, переминал ее груди в ладонях и целовал все, до чего мог дотянуться. Левой рукой он отодвинул ее трусики в сторону и просунул два пальца в ее горячую киску. Откинувшись на вытянутые руки, Джессика негромко мурлыкала, прикрыв глаза, и руку на его голову, наслаждалась ласками самого желанного мужчины волшебной Британии.
     ⁃ У-у-у... Возьми меня, трахни меня! - возбужденно произнесла она спустя несколько минут, обеими руками держась за его окаменевший член.
     Едва Гарри отпустил ее, она опустилась на пол, встала на четвереньки задом к нему и прогнула спину. Задрав юбку и бесстыже выпятив зад, она звонко шлепнула себя и, обернувшись, посмотрела в его глаза взглядом, исполненным дикой похоти. Он кое-как выпутался из брюк, стащив их вместе с трусами, снял рубашку, скинул туфли. Пристроившись позади юной развратницы на полусогнутых ногах, он спустил ее трусы до колен и уперся головкой в нежнейшие, гладко выбритые половые губы. Опершись о ее попу, он, задыхаясь от предвкушения, направил член и вошел в нее.
     Джессика протяжно застонала и запрокинула голову. Длинные черные пряди волос растеклись по спине, словно сотня ручейков. Гарри медленно продвинулся в нее до самого основания. Все его тело было напряжено до предела, он едва сдерживался, чтобы не сорваться с цепи и позволить совсем еще юной девчонке привыкнуть к нему. Как оказалось, зря.
     ⁃ Можешь не нежничать, делай со мной, что хочешь, - сказала Джессика, подавшись бедрами ему навстречу. - Я уже не девочка.
     На всякий случай сделав еще несколько осторожных движений, Гарри устроился поудобнее и, оперевшись руками о ее упругие ягодицы, принялся ритмично толкаться в нее, прикрыв глаза от удовольствия. Джессика опустила голову на ковер, просунула руку между ног и нащупала клитор. Гарри видел, что она с первых же секунда получала искренне наслаждение от того, как он, обеими руками раздвигая ее ягодицы размеренно скользит в ее сочащемся выделениями влагалище.
     Гарри быстро увеличивал темп движений, разгоняясь как минимум со скоростью «Порше» или «Макларена», а то и быстрее. Нагнувшись, он, крепко сжав обе ее мягкие груди, толкался в нее со звонкими шлепками, заливаясь потом и пыхтя, как паровоз. Безостановочно врываясь в ее нежную вагину, Гарри чувствовал каждую ее неровность, каждый бугорок, и наслаждался ее тугостью и податливостью. При каждом его толчке Джессика вздрагивала, и толчки становились все мощнее и резче. Резче и громче становились и стоны, исходившие из ее груди. Продолжая тереть свой клитор, она взяла в зубы висевший на шее галстук и с силой подавалась бедрами назад, насаживаясь на его член еще глубже.
     Прошло не больше десяти минут, как уже порядком выбившийся из сил Гарри почувствовал, что киска студентки начала чуть заметно пульсировать. Стенки влагалища невероятно туго обхватили его ствол по всей длине, словно не желая выпускать наружу. Джессика вздрогнула, послышался сдавленный всхлип, и она закричала. Тело мелко задрожало, словно ее ударило током. Гарри удовлетворенно улыбнулся, отметив про себя, что так симулировать не помогло бы никакое актерское мастерство.
     ⁃ Кончай, малышка, давай, - продолжая входить в нее с прежней скоростью, прошептал он ей в самое ухо.
     Он был в полнейшем восторге от ее оргазма. В особенности от того, насколько быстро она его достигла. Девушка была быстрее той самой хрустальной метлы, о которой она спрашивала.
     ⁃ Дай мне свой член! - не успев даже перевести дыхание, потребовала она, едва хватка оргазма ослабла, и Гарри вышел из нее.
     Сняв болтавшиеся в ногах трусы, она увлекла его за руку к одному из кресел, и забралась на него. Закинув ноги на спинку и свесив голову вниз, она поправила волосы, разметавшиеся по полу, и поманила его пальцем. Гарри, восторгаясь ее развращенностью, устроился над ее головой и уперся руками в подлокотники сиденья. Стоило ему чуть присесть, чтобы девушка могла достать до его члена, она тут же сжала его твердый, налившийся кровью ствол в кулаке и немедленно взяла в рот.
     ⁃ Ох ты, бог мой, - застонал Гарри, ощутив, как ее губы сомкнулись вокруг его естества.
     Джессика сразу же попыталась заглотить член на как можно большую длину, словно желая продемонстрировать, на что способна. Головка уперлась в ее горло, и на ее глаза выступили слезы. Это ее однако вовсе не смутило, и она, мягко обхватив ладошкой его яйца, умело заглотила член еще глубже. Гарри непроизвольно дернулся и застонал. Джессика выпустила член изо рта, смачно плюнула на него, и принялась сосать, крепко держа у основания и ритмично двигая головой.
     ⁃ Трахни меня в рот, - прошептала Джессика.
     Сдерживаться после таких слов, да еще так выразительно произнесенных, было невозможно. Гарри обхватил ее голову обеими руками и принялся входить в рот семикурсницы, которая тем временем раздвинула ноги и подхватила их под коленками, открыв его взору лобок с аккуратной полоской черных волос.
     Джессика высунула наружу кончик языка и изо всех сил старалась принимать его член как можно глубже. Он то и дело врывался прямо в ее глотку, но она умело сдерживала рвотные позывы, и лишь изредка давилась. Гарри испытывал невероятное наслаждение. Осознание запретности, и понимание того, что уже через полчаса его будут терзать угрызения совести, только делало ощущения более острыми. Через какое-то время она выпустила его член изо рта и, оттянув его яйца, облизала их, словно леденец. Хлюпая слюнями и мило мурлыкая, она облизывала и облизывала их, подрачивая его член, а потом взяла в рот сразу оба.
     ⁃ Господи, Джессика, ты просто безумная, - широко улыбаясь простонал Гарри.
     Он схватил ее за волосы и насадил на свой ствол так глубоко, как только было возможно. Почувствовав, как ее горло сжалось вокруг него, и услышав, как она сдавленно закряхтела, он гортанно выругался. Стоило ему выйти наружу, из ее рта брызнули слюни.
     ⁃ Иди-ка сюда, малышка, - Гарри подхватил ее подмышки и уложил на преподавательский стол, так и не удосужившись раздеть.
     Она тут задрала ноги вверх и, подхватив их под коленками, раздвинула так широко, что колени практически касались столешницы. Забравшись на стол, Гарри уселся перед ней на коленях. Она просунула в себя по два пальца каждой руки и слегка растянула свою узенькую дырочку. Гарри присвистнул и вонзил в нее свой член.
     ⁃ О да-а, - застонала Джессика. - Глубже, глубже...
     Гарри вошел до самого основания и начал двигаться, положив одну руку на ее шею, а другой сжав одну из ее грудей. Девушка все так же была в одета в школьную форму. Юбка перекосилась, блузка наполовину вылезла из-за пояса, один из чулков сполз ниже колена. Взяв в зубы собственный же галстук, болтавший на шее, она выгнула шею и наблюдала, как мощный ствол Гарри исчезает в ее киске.
     ⁃ Дай мне, дай мне попробовать себя, - попросила она.
     Гарри не стал лишать ее удовольствия и, выйдя из нее, перебрался ближе к ее лицу и Джессика, обхватив его член ладонью, облизала головку, смакуя вкус собственных выделений. Причмокивая и постанывая, она обсасывала его, лизала, заглатывала едва ли не по самые яйца, и Гарри, пользуясь тайм-аутом, расслабился, глядя на то, как ее алые губы скользят по его члену.
     Вернувшись обратно в ее вагину, Гарри продолжил неистово вбиваться в нее все с той же скоростью, склонившись к ее лицу и поочередно впиваясь губами в ее губы, шею, ключицы.
     Член выходил из ее киски практически полностью, и Гарри снова и снова вшибал его обратно по самые яйца. Джессика громко стонала, обеими руками разводя свои ноги в стороны, держа их под коленками, и подавалась тазом вверх, навстречу его движениям. Гарри чувствовал, как капли пота стекают по его спине. Будучи уже на пределе, предчувствуя близкий оргазм, он бешено долбился в мокрую киску и готовился к кульминации. Джессика, опустив руку вниз, раздвинула половые губы, чтобы его движения сильнее стимулировали клитор, который был теперь терся о лобок мужчины. Гарри подложил руку под ее голову и запустил ладонь в ее пышные волосы, продолжая жадно целовать ее. Стол уже буквально подпрыгивал под его напором, и в одну прекрасную минуту, по всей видимости зацепившись ножкой за выступ неровного паркета, наклонился вбок, и слившая воедино подобно сиамским близнецам парочка свалилась на пол.
     ⁃ Мамочки! - взвизгнула Джессика.
     ⁃ Твою мать! - выругался Гарри.
     Благо оба приземлились удачно. Джессика оказалась сверху и, увидев испуганное лицо Гарри в перекосившихся очках, звонко засмеялась. Засмеялся и Гарри. Он шлепнул девушку по заднице и приподнял рукой член. Она тут же опустилась на него, оперевшись руками о его грудь. Вновь оказавшись в ней по самые яйца, он крепко обхватил ее обеими руками за талию и принялся вдалбливаться в нее снизу, упираясь ногами в пол. Она и сама насаживалась на него сверху, приникнув к его груди и прикусив один из его сосков
     Несколько минут спустя Джессика, уже натурально крича, вздрогнула и так крепко вцепилась в его плечи, что побелели костяшки пальцев. Гарри, понимая, что с минуты на минуту и сам кончит, он ухватил обеими руками за волосы и застонал так, будто получил пулевое ранение. Член раздался в размерах и запульсировал, готовясь заполнить юную студентку спермой до самых краев.
     ⁃ Кончай в меня! - прокричала Джессика между стонами. - Прямо туда, кончай внутрь!
     У Гарри однако были несколько другие планы, ибо он прекрасно понимал, что кончать внутрь в данной ситуации было бы очень глупо. Он сделал несколько последних, особо сильных и безжалостных толчков, а затем опрокинул ее на спину. Девушка еще извивалась в судорогах, продолжая испытывать невероятный оргазм, когда он, подобрав с пола ее черные трусики бросил их ей на живот и кончил на них, заливая тонкую ткань белоснежной спермой. Как только последняя капля выстрелила из его разбухшей малиновой головки, он запихнул их ей в рот.
     ⁃ Черт побери, у меня просто нет слов, - тяжело дыша прохрипел он. - Честно говоря, я еще никогда не трахал студенток.
     ⁃ А я никогда еще не трахалась с учителем, - промурлыкала Джессика, слизывая остатки спермы со своих трусиков.
     ***
     ⁃ Мистер Поттер, немедленно остановитесь или я буду вынужден применить силу! - целясь в него палочкой, кричал мракоборец.
     ⁃ Гарри, стой!!! - орала Гермиона.
     Гарри обнаружил себя посреди Большого зала, удерживающим вырывавшуюся женщину за руки. Он совершенно ничего не помнил, и несказанно удивился, когда понял, где и в каком состоянии находится. Он был без штанов, на его правой руке красовался тройной шрам от ногтей, очки повисли на одном ухе. Сощурившись, чтобы лучше видеть, он огляделся и увидел, что зал полон людей. Все смотрели на него, хотя выражений их лиц без очков он разглядеть не мог.
     ⁃ Мистер Поттер, последнее предупреждение!
     Мракоборцы окружили его, готовые в бой миг наслать на него заклятия, однако опасавшиеся попасть в заложницу. Гарри недоуменно озирался, не в силах понять, как оказался в такой ситуации. Сознание словно медленно выплывало на поверхность из пучин какого-то дурмана или полусна. Он посмотрел на затылок женщины, которую удерживал перед собой. Развернув ее к себе лицом, он увидел, что это была преподавательница маггловедения, профессор Слотбери.
     ⁃ Гарри-и-и!!! - закричала Гермиона.
     Он обернулся на ее крик. Его очень удивило присутствие Гермионы, сотрудницы министерства, в Хогвартсе, и это было последнее, о чем он успел подумать, прежде чем ему в голову ударило заклинание «Остолбеней».
     ***
     Очнулся Гарри в больничном крыле. Распахнув глаза, он увидел знакомый потолок. Не раз и не два ему доводилось отлеживаться здесь после травм, по части которых он был большим везунчиком. Голова гудела, но в целом он чувствовал себя нормально. Попытавшись поднять руку, чтобы потереть слипшиеся глаза, он вдруг понял, что привязан к постели кожаными ремнями. Несколько раз с силой дернув руками, он убедился, что ремни прочные, и вырваться ему не удастся.
     ⁃ Так что с ним случилось? - послышался вдруг в дверях взволнованный голос.
     Это была Джинни. Гарри затих и захлопнул глаза, в надежде услышать, что же на самом деле с ним произошло тогда в Большом зале.
     ⁃ Мадам Помфри подозревает, что его накачали каким-то жутким зельем, - ответила подруге Гермиона. - Макгонагалл и Слизнорт еще не подоспели, но она почти уверена, что это зелье.
     Подозрения Гарри, появившиеся еще несколько дней назад, когда он начал ощущать первые признаки отравления, подтвердились. Именно с отравлением зельем он связывал невесть откуда взявшееся сексуальное напряжение, которое не получалось снять ни одним известным методом. Он пытался избавиться от навязчивых мыслей и нестерпимого желания при помощи мастурбации, пытался заглушить их алкоголем, но ничего не помогало. Со временем в его сознание будто бы вселилась другая личность, какой-то дикий беспринципный извращенец, подстрекающий его удовлетворять фантазии и желания любым возможным образом. На третий день после появления первых признаков этого помешательства, он соблазнил семикурсницу Джессику, на четвертый полдня провел в кабинке женского туалета, подглядывая. Вчера, благо у него в расписании не было ни одного урока, он напился до беспамятства огневиски и полдня проспал, а всю вторую половину дня напивался крепки сливочным элем. Сегодня же у него, по всей видимости, окончательно сорвало резьбу, до такой степени, что он не мог вспомнить ничего из того, что происходило с ним после полудня.
     ⁃ Но кто мог это сделать? - воскликнула Джинни, приближаясь к кровати.
     ⁃ Понятия не имею, но учитывая, сколько у него поклонниц и врагов...
     ⁃ Враги-то тут причем? - не поняла Джинни.
     ⁃ Кто знает, какую цель преследовал отравитель, - протянула Гермиона.
     Джинни присела на край койки, в которой он лежал и положила руку на его лоб.
     ⁃ Боже, он весь горит, - произнесла она. - Где эта Макгонагалл шатается, когда здесь такое происходит?!
     ⁃ Она занятой человек, Джинни, - заметила Гермиона. - Мадам Помри уже дала ему лекарство, ему скоро станет легче.
     Гарри, которому уже и так стало легче, решил, что раз уж девушки все равно ничего толком не знают, можно больше не притворяться. Он распахнул глаза и для убедительности дернулся, попытавшись подняться, и испуганно воскликнул:
     ⁃ Кто здесь?
     ⁃ О господи, милый, ты меня напугал! - вздрогнула Джинни. - Это мы, все хорошо! Тебе нельзя подниматься, лежи.
     ⁃ Что... Ч-что произошло? - спросил он, переводя взгляд с нее на Гермиону и обратно.
     ⁃ Тебя кто-то отравил, Гарри, - со скорбным лицом сообщила уже известную ему новость Гермиона. - Скоро здесь будут Макгонагалл и Слизнорт, думаю, они разберутся и смогу сказать что-то более конкретное.
     ⁃ А развязать меня можете? - спросил он.
     ⁃ Я бы с радостью, Гарри, но тебя мадам Помфри связала, на ремнях заклятие, - сказала Гермиона.
     ⁃ А за дверью дежурят мракоборцы, - пожаловалась Джинни. - Можно подумать, ты какой-то преступник!
     Она наклонилась и обняла его, прижавшись шекой к его лицу.
     ⁃ Юридически, так и есть, - сухо заметила Гермиона.
     Гарри повернулся к ней.
     ⁃ Так как все было? Я помню только, как меня поймали в Большом зале, - сказал он.
     Гермиона и Джинни переглянулись. Потом Гермиона, смущенно поджав губы, сказала:
     ⁃ Со слов мадам Помфри, ты ворвался в кабинет мисс Слотберри и начал... ну, приставать к ней. Ты бегал за ней по всему замку без штанов, нагнал ее посреди Большого зала и там тебе почти удалось ее...
     ⁃ Изнасиловать, - прямо сказала Джинни.
     Гарри поморщился и закрыл глаза.
     ⁃ В общем, да, - кивнула Гермиона. - Причем ты оглушил нового завхоза, которых пытался тебе помешать, парализовал Флитвика, и больше никто тебе мешать не решился. К счастью, к тому времени уже вызвали мракоборцев, и они не дали тебе... ну, завершить начатое.
     ⁃ Это просто безумие какое-то! - покачала головой Джинни.
     Гарри посмотрел на нее и заметил, что бедняжка вот-вот заплачет. Он хотел было обнять ее, но вспомнил, что у него связаны руки.
     ⁃ Ладно тебе, милая, - мягко произнес он. - Что за ерунда? Уже глаза на мокром месте!
     ⁃ Черт, сейчас все растечется, - хлюпнув носом, сказала Джинни. - Я на минутку в туалет, Гарри.
     Джинни, подхватив сумочку, удалилась. Гарри посмотрел на Гермиону. Та сидела на соседней койке и глядела на него взглядом, полным сочувствия и сострадания.
     ⁃ Не надо на меня так смотреть, - попросил Гарри.
     ⁃ Как? - спросила Гермиона, недоуменно моргнув.
     ⁃ Как будто я бедный порабощенный домовик, - сказал Гарри. - Мне и без таких взглядов сейчас отвратительно. Гонялся за бедной женщиной без штанов, как конченый псих-извращенец...
     Гермиона тяжело вздохнула.
     ⁃ Я понимаю, - сказала Гермиона. - Но это не единственная твоя проблема, к сожалению.
     ⁃ Что это значит? - напрягся Гарри.
     ⁃ Гарри... Кхм, в общем, как ты знаешь, Рон из убойного отдела перевелся в отдел порядка и нравов, - сказала девушка.
     ⁃ Знаю, знаю, говори уже, в чем дело, - поторопил ее Гарри.
     ⁃ Дело в том, что родители некой семикурсницы подали на тебя заявление об изнасиловании.

53. ОДНАЖДЫ В ХОГВАРТСЕ 2 (Гарри Поттер/?)

     Can’t wait to show my girls, he sucked the piss out my pussy!
     (LIL’ KIM, 2000)
     Комнаты для допросов в Азкабане, не в пример камерам, были весьма просторными и светлыми. Свет исходил от большой люстры на потолке, представляющей собой небольшой костер на чугунном блюде. В одну из стен был строен камин, из которого несло сквозняком. Посередине комнаты стоял тяжелый, почерневший от старости стол, перед которым стояло похожее на электрический стул кресло с кандалами на цепях. В этом кресле Гарри и сидел, постоянно елозя на жестком сидении в попытках поудобнее пристроить пятую точку и гремя цепями, зло уставившись на средних лет мужчину в чудаковатом сиреневом фраке с отливом, сидящему напротив. Гарри вытащили из камеры на рассвете и привели в этот каземат, где он сидел уже не один час, ожидая допроса. Зад уже одеревенел, а этот фриковатый тип с глубокими залысинами и хитрыми глазками — вылитый следователь по волшебным делам в представлении Гарри — только соизволил явиться. Поприветствовав его так, будто тот был его родным племянником и даже отвесив ему шутливую оплеуху, мужчина во фраке уселся напротив Гарри, достал из кожаного портфеля зеленого цвета нелепого вида разноцветный термос и, отпив из него, закинул ноги на стол. По всему было видно, что чувствовал он себя здесь, как дома.
     ⁃ Мистер Поттер, я вам советую немедленно выложить мне все как на духу, потому что кроме меня вам в данный момент никто помочь не сможет, - сказал мужчина во фраке и деловито поправил галстук.
     Гарри хотел злобно зыркнуть ему прямо в глаза, но тот решил отпить кофе из своего разноцветного термоса, похожего на детскую погремушку, поэтому злобный взгляд принял на себя его гладковыбритый подбородок.
     ⁃ Ну так что? - спросил мужчина.
     ⁃ Я так понимаю, вы — «хороший коп», как это говорят у них, в Америке, - вместо ответа произнес Гарри. - Когда ожидать «плохого»?
     ⁃ Мистер Поттер...
     ⁃ Ни-хе-ра я вам не скажу, пока не увижу своего адвоката! - рявкнул Гарри.
     Мужчина строго посмотрел на него, как на провинившегося школьника. Потом не спеша отпил еще кофе, забавно облизал губы, и, выудив из нагрудного кармана визитку, аккуратно положил ее на стол прямо перед Гарри.
     ⁃ Я и есть твой адвокат, дурачок, - произнес он.
     ⁃ Ч-что? - переспросил удивленный Гарри.
     ⁃ Что-что, - передразнил мужчина. - Ты буквы забыл что ли? Написано же, читай: адвокат Кристофер Джон Уоллес, специалист по уголовным делам, номер камина, адрес, почтовый ящик, точка!
     Мужчина потряс визиткой у Гарри перед носом и засунул ее ему за шиворот.
     ⁃ Фамилия, конечно, не еврейская, но я и с такой смог выбиться в люди на трудном поприще защиты...
     ⁃ Но наш семейный юрист — Кальвин Бродус, - перебил его Гарри, достав визитку из-за пазухи и прочитав еще раз.
     Перебитый мужчина обиженно сцепил руки в замок и пояснил:
     ⁃ Ваша жена, миссис Джинерва Поттер, посчитала, что для такого дела лучше воспользоваться услугами профессионала, а не какого-то там дилетанта с купленным дипломом.
     ⁃ Мистер Бродус не какой-то там дилетант с купленным дипломом! Он известный профессионал, а вот кто вы такой, я понятия не имею, - сказал Гарри. - И говорить я с вами не стану. Можете допивать свой капучино и...
     ⁃ Я никогда. Не пью. Капучино, - процедил сквозь зубы мистер Уоллес. - Утолить мою жажду может только крепкий, терпкий эспрессо из сто процентной арабики деликатной обжарки!
     Гарри поморщился. Похоже было на то, что у мистера Уоллеса на счет кофе был пунктик.
     ⁃ Ладно, да хоть чай, - бросил он. - Можете утолять свою жажду и убираться.
     ⁃ Послушай-ка, пацан, ты в натуре меня задолбал! - гаркнул вдруг адвокат и резко поднялся с места. - Хочешь отсидеть срок за изнасилование собственной ученицы — пожалуйста! До кучи сообщу тебе, что в списке обвинений на тебе еще развратные действия в присутствии несовершеннолетних, публичное унижение чести и достоинства вместе с нанесением телесных повреждений в отношении мисс Слотбери, нападение на мистера Флитвика, нападение на завхоза и сопротивление аресту! В совокупности тебе грозит от 15 до 20 лет в Азкабане, и принимая во внимание то, что ты у нас медийная личность, суд скорее всего показательно засадит тебя на 20! Можешь продолжать выкореживаться, как целка на дискотеке, и ждать своего ненаглядного мистера Бродуса! А потом объяснять жене, как так получилось, что она заплатила мне уйму галлеонов, а ее тупой муженек все равно получил максимальное наказание!
     Гарри почувствовал себя виновато и сконфуженно опустив взгляд, почесал затылок. Мистер Уоллес, учащенно дыша, плюхнулся на свой стул и, сцепив руки в замок, посмотрел на него в упор.
     ⁃ Вот только если ты, наша яркая звезда, сядешь, моя репутация скатится ниже плинтуса, и я через суд заставлю твоего менеджера распродать все твое имущество, чтобы выплатить мне компенсацию, - уже спокойнее продолжал мистер Уоллес. - И тогда, я думаю, жизнь миссис Джинерва Поттер сильно изменится, и вовсе не в лучшую сторону.
     Гарри стиснул зубы. Он терпеть не мог, когда кто-то говорил о Джинни в таком тоне. Однако адвокат был прав.
     ⁃ Прошу прощения, мистер Уоллес, - выдавил он, покраснев. - Я малек погорячился. Вы же понимаете, я сейчас в таком состоянии...
     Услышав извинения Мистер Уоллес практически моментально преобразился. Он широко улыбнулся и, протянув руку, панибратски хлопнул его по плечу.
     ⁃ Конечно, пацан, никаких проблем! - сказал он. - Просто нужно было, чтобы ты как следует уяснил положение дел и перестал кидаться понтами.
     ⁃ Только как я могу убедиться, что вы действительно мой новый адвокат? И вообще, я ведь имею право на один звонок?
     ⁃ Какой звонок, парень, ты в волшебной тюрьме, - посмотрев на него так, будто Гарри был безнадежным идиотом, сказал он.
     ⁃ Ох, ну да, - кивнул Гарри. - Я имел в виду каминную связь. Я просто наполовину маггл...
     ⁃ Прямо как я! - воскликнул мистер Уоллес. - Но надеюсь, это единственное, в чем мы похожи, ибо умом ты не блещешь.
     ⁃ Ну так вы можете меня дать мне связаться с женой? - нервно спросил Гарри.
     Мистер Уоллес поднял с пола портфель и, плюхнув его на стол, достал из бокового кармана конверт.
     ⁃ Вот, читай, - протянул он его Гарри.
     ⁃ Что это? - удивился Гарри.
     ⁃ Ах да, ты ж не умеешь! - «вспомнил» адвокат. - Ну может хоть подпись жены узнаешь.
     Гарри взял конверт и достал пергамент, оказавшийся договором на оказание услуг за подписью Джинни. Пробежав текст глазами, Гарри убедился, что договор не выдумка, и все данные, включая номер счета в Гринготтсе, который без расшифровывающей лупы видеть может только держатель и подписавшие стороны, соответствуют реальным. Он засунул бумагу обратно в конверт и отдал мистеру Уоллесу, полоскавшему рот остатками кофе.
     ⁃ Хорошо, мистер Уоллес, - попытавшись изобразить подобие улыбки, сказал Гарри. - Еще раз прошу прощения.
     Он протянул ладонь для пожатия, и адвокат, крепко схватив ее обеими руками, энергично потряс ее.
     ⁃ Ну что же, - хлопнул он в ладоши. - Приступим тогда к делу, Гарри. Начнем с...
     Позади Гарри вдруг распахнулась дверь, и вошедшие не дали мистеру Уоллесу договорить. Гарри не мог видеть, кто это были, но судя по грубым голосам и нестерпимой вони сигаретного дыма было понятно, что это мракоборцы.
     ⁃ Чего тут забыли, девчонки? - недовольно поинтересовался адвокат. - У вас глаза на жопе? Я тут с клиентом общаюсь, если вы не заметили!
     ⁃ Ваше время заканчивается, - сказал один из вошедших.
     ⁃ Да что ты, Терренс, а мои часы говорят, что у нас еще десять минут, - осадил его мистер Уоллес. - Так что извольте проследовать на три длинных буквы, господа следователи.
     Гарри попытался извернуться назад, чтобы посмотреть на людей, которые будут заниматься расследованием его дела, но короткие цепи наручников мешали.
     ⁃ Гарри, не вздумай смотреть на них, они как цыгане, - предостерег мистер Уоллес. - Только что ты смотрел в их честные глазки, и вот уже пишешь чистосердечное по тридцати пяти висякам за последние шесть лет.
     ⁃ Уоллес, трахни себя своим дурацким термосом и выметайся отсюда, - насмешливо произнес напарник Терренса, фамилии которого Гарри еще не знал.
     ⁃ Не могу, устал трахать твою мамашу, Дик, - саркастично улыбнулся Уоллес.
     ⁃ Да что ты. А твоя там как?
     ⁃ Лучше всех, устала трахаться с моим отцом.
     ⁃ Мне привет не передавала?
     ⁃ Передавала, чтобы ты не раскрывал рта, а то простудишь горлышко.
     Перепалка старых знакомых могла продолжаться бесконечно, если бы Гарри не вклинился в этот необычайно содержательный диалог.
     ⁃ Со мной кто-нибудь разговаривать будет или я пока пойду? - раздраженно спросил он.
     ⁃ Да, может отпустим парня, раз вам важнее почесать языками, чем начинать разбираться с его делом? - поддержал его мистер Уоллес.
     ⁃ Ладно, у тебя пара минут, Уоллес, - сказал Терренс. - Тебя там пресса уже заждалась у выхода, поторопись.
     ⁃ У меня десять минут, - крикнул в догонку уходящим следователям Уоллес. - Так что вы там успеете поперчить друг другу люля-кебабы, гомики!
     Дверь закрылась, и мистер Уоллес, шумно выдохнув, хлопнул ладонями по столу и посмотрел на Гарри.
     ⁃ Все понял? - спросил он.
     ⁃ Не понял, что я должен был понять? - переспросил Гарри.
     ⁃ Эх, Гарри, - покачал головой адвокат. - Тебе пора учиться извлекать из услышанного информацию, а не пропускать все мимо ушей. Эти двое ведут твое дело...
     ⁃ А где Рон? - перебил его Гарри.
     ⁃ Что еще за Рон? - не понял Уоллес.
     ⁃ Рон Уизли, он вроде должен...
     ⁃ Пацан, ты вообще какой-то неграмотный, - поморщился Уоллес. - Думал твоего лучшего дружка подпустили бы к твоему делу?
     Гарри потупил взгляд. Он понимал, что ожидать подобного было глупо, но все же надежда была.
     ⁃ Так вот, эти двое ведут твое дело, и как ты, наверное, уже понял, на отпускающих грехи англиканских пасторов они не похожи, - продолжил мистер Уоллес. - Поэтому играть они будут жестко и грязно, готовься к этому.
     ⁃ Но я ведь... Все-таки я довольно известный человек, у меня есть связи...
     ⁃ О да, ты у нас звезда планетарного масштаба, это я знаю! - важно закивал Уоллес. - Только вот в данном случае это тебе нисколько на руку не играет. Информация уже просочилась в СМИ, и эта родители этой девчонки уже наверняка успели дать парочку коротких интервью «Пророку», «Придире» и хер знает, кому еще. Общественность такой негатив всегда подхватывает на ура, людям только дай посудачить. Это же сенсация! Знаменитый Гарри Поттер оказался извращенцем и насильником!
     ⁃ Но у меня была безупречная репутация, - запротестовал Гарри.
     ⁃ Вот! - поднял палец Уоллес. - Вот в этом и причина. Невозможно быть идеальным, люди не верят в таких супергероев. Когда пай-мальчика вдруг начинают называть насильником...
     ⁃ В тихом омуте черти водятся, ну да, - протянул Гарри и бессильно опустил голову на стол.
     Мистер Уоллес сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.
     ⁃ У меня на сегодня к тебе два коротких вопроса, потому что времени не остается, - сказал он. - С пробежками в чем мать родила по школе и приставаниями к незамужним училкам вроде бы все ясно. А вот с первым, и основным, пунктом обвинения нет. Поэтому говори, ты правда изнасиловал ту девчонку?
     Гарри поднял голову и посмотрел адвокату в глаза.
     ⁃ Нет, - твердо сказал он.
     ⁃ Отлично, - удовлетворенно кивнул Уоллес. - В таком случае, экспертиза скорее всего не найдет достаточно твоих ДНК в ее мелкой лживой вагине, даже если она как-то раздобыла твою сперму...
     ⁃ Я не договорил, - перебил его Гарри.
     Мистер Уоллес вопросительно посмотрел на него.
     ⁃ Я переспал с ней, - сказал Гарри. - Мы случайно пересеклись, и я не удержался, повел ее в свой кабинет и... Она была согласна, она была довольна! Я каюсь, что так поступил, но она точно уже достигла возраста согласия и...
     ⁃ Стоп-стоп-стоп, - замахал руками Уоллес. - Ты мне сейчас хочешь сказать, что ты настолько тупой, что действительно трахнул первую попавшуюся школьную малолетку в трезвом уме и ясном сознании? Будучи женатым? Будучи первой, блять, знаменитостью во всем, мать его, волшебном мире? У тебя там что в башке, овсянка вместо мозгов или одни снитчи роятся?
     Гарри очень не понравились его обвинения в глупости.
     ⁃ Вам разве не говорила Джинни, что меня отравили какой-то неизвестной дрянью? - нахмурившись поинтересовался он.
     ⁃ Говорила. Под воздействием этой дряни ты бегал голышом по Хогвартсу в попытках упаковать свой кларнетик в чехол мисс Слотбери, но осознанное соблазнение этой хитрожопой девки дело другое! - тыча пальцем в стол, сказал мистер Уоллес.
     ⁃ Нет, это тоже было под воздействием зелья! - возразил Гарри.
     ⁃ Но ты был здравом уме! - воскликнул Уоллес. - Им достаточно бросить ее воспоминания в омут памяти, и они увидят, как все было. И я не знаю, как все было, но что-то мне подсказывает, что ты в тех воспоминаниях не похож на обезумевшего психа, преследующего женщин с дикими криками и своей салями наперевес! Может быть воздействие и было, но как в данный момент мы можем это доказать?
     Гарри нечего было возразить. В воспоминаниях Джессики он бы действительно был милым и обходительным, чуть нагловатым, но точно не безумцем. Теперь он даже не мог представить, как из этого можно выкрутиться. Опустив взгляд на свои руки, он молчал, надеясь, что у нового адвоката есть хоть какие-то идеи.
     ⁃ Итак, - произнес мистер Уоллес. В его голосе явно слышалось сильное раздражение. - Что мы в итоге имеем? Вы с этой мелкой шавкой трахнулись, поэтому у нее есть и ДНК и воспоминания. Учитывая, что трахая ее ты был в своем уме, суд может автоматом признать тебя виновным и по второму обвинению.
     ⁃ Зачем им это? - спросил Гарри.
     ⁃ Каждый теперь хочет извлечь выгоду из твоего дела, Гарри, - сказал Уоллес. - Я хочу заработать, Терренс со своей телкой Диком хотят наладить карьеру, судья хочет...
     Не договорив, он подпер щеку ладонью и о чем-то задумался. Гарри же, сокрушенно покачав головой, плюхнулся щекой на холодный стол. Голова ужасно болела, живот урчал от голода. Он только сейчас понял, что смертельно устал.
     ⁃ А какой второй вопрос? - вспомнил он вдруг.
     ⁃ Как это случилось? - спросил адвокат, выйдя из оцепенения. - Ты хоть что-нибудь помнишь? Кто тебя траванул? Каким образом он заставил тебя выпить зелье?
     Гарри плюхнулся лицом обратно на стол.
     - Нет, - буркнул он. - Помню только, что это было в тот день, когда я ходил в Хогсмид. Вернее, догадываюсь, потому что память меня в последнее время подводит.
     Уоллес развел руками, дав понять, что ответ его не удивил.
     ⁃ Так, что это мы тут засиделись! - встрепенувшись, выпалил вдруг он. - Мне пора, а тебе надо отдохнуть, парень. Уколы тебе сегодня кололи?
     ⁃ Да, - тихо произнес Гарри. - Но эта херня уже начинается опять.
     ⁃ Мысли всякие, да стояк небось, как в шестнадцать лет, да? Тогда передам, чтобы тебе кололи трижды в день, - сказал Уоллес. - Только старайся хорошо кушать, иначе загнешься еще до суда, а нам это не надо. Тебе же дают «королевскую пайку», как авторитетам. Гарри Поттер, как-никак!
     ⁃ Так та байда называется «королевская пайка»? - скептически произнес Гарри. - Я-то думал это блюдо называется «Надзирателя пронесло по-жидкому» или как-то так.
     ⁃ Нюхнул бы ты, что здесь обычным зекам дают, ух-х! - усмехнулся мистер Уоллес, поднимаясь со стула.
     Взял со спинки стула пальто, он накинул на плечи. Бросив пустой термос в портфель, он хлопнул по застежкам и направился к выходу.
     ⁃ Погодите, так какой у нас план? - спросил Гарри.
     ⁃ Слушай, пацан, - остановился в дверях Уоллес. - План не у нас, а у меня. Твое дело молчать на допросах, жрать «королевскую пайку» и подставлять задницу под уколы. Остальным займусь я.
     ⁃ А жену я когда смогу увидеть?
     ⁃ На суде. Азкабан это тебе не Синг-Синг какой-нибудь.
     ***
     Его член был напряжен до такой степени, что, казалось, еще чуть-чуть, и он взорвется, как палка динамита. Она, совершенно голая, за исключением сапогов на высоченном каблуке и черной балаклавы, стояла прямо над ним, поставив ногу на его грудь. Она провела пальцем по своему телу, очертив контур бедер, а потом резко взмахнула рукой и Гарри вскрикнул, ощутив жжение в области бедра. Дернувшись, он почувствовал, что руки привязаны к изголовью кровати, а ноги к столбикам у изножья. Она тем временем, еще раз шлепнув его по бедру, опустилась на колени и наклонилась к его губам. Гарри приподнял голову и приготовился к жаркому поцелую, но она только лишь подразнила его, облизав губы и коснувшись кончиком языка его подбородка, после чего сползла вниз, к его ногам. Медленно проведя ногтями по его телу, она остановилась на бедрах и, вцепившись в них, обхватила губами головку его члена. Гарри чуть не задохнулся, когда она засосала ее, и непроизвольно подался бедрами вверх. Она надавила на его бедра, заставив лежать неподвижно, и провела языком от яиц до самого кончика головки. Пощекотав уздечку, от чего у Гарри по телу пробежали мурашки, она легонько ухватила зубами кожу его мошонки и слегка оттянула. Гарри мысленно молился, чтобы она поскорее начала действовать активнее. И наконец, Она, еще несколько раз лизнув его окаменевший ствол с разных сторон, обхватила его губами. Гарри увидел, как ее голова опустилась, и член исчез из виду. Он прикрыл глаза и расслабился.
     Ее голова начала двигаться, так быстро, что старая дряхлая кровать начала скрипеть и пошатываться. Член едва ли не целиком исчезал у нее во рту, и Гарри чувствовал, как при каждом движении член практически врывается в ее глотку. Наблюдая за ее движениями, он чувствовал, как каждый мускул его тела напрягся. Он не имел возможности пошевелить ни рукой, ни ногой и, не привыкший к такой роли в постели, чувствовал себя беспомощным. Тем не менее, возбуждение было так велико, что мозг отказывался концентрироваться на чем бы то ни было, кроме темных губ, скользящих по его естеству.
     Остановившись на минуту, Она обхватила его член кольцом двух пальцев, и широко раскрыв рот, заглотила его целиком. Гарри ощутил, ее высунутый наружу язык коснулся его яиц, а нос уперся в лобок. Ее горла стиснуло его головку словно тисками. Гарри застонал и подался тазом вверх, мечтая, чтобы это наслаждение никогда не прекращалось. Она не двигалась так долго, что Гарри уже готов был излиться прямо вглубь ее глотки. Наконец, выпустив его член изо рта и выкашляв на него сгусток слюней, она привстала на корточки и ухватила его за горло. Нашарив под собой его перепачканный слюной член, она направила его вверх и медленно опустилась на него. Почувствовав себя внутри горячего и невероятно тесного влагалища, Гарри толкнулся вверх, вогнав член по самое основание. Его лобок соприкоснулся с ее, гладко выбритым, за исключением аккуратного треугольничка коротеньких волос и с цветной татуировкой в углу. Продолжая держать его за горло, Она немедленно начала насаживаться на него.
     Она буквально скакала на нем, как наездница на молодом жеребце, и Гарри, задыхаясь от удовольствия, быстро-быстро толкался в нее снизу, сожалея только о том, что не имеет возможности покрепче сжать в ладонях ее соблазнительные груди, подпрыгивающие при каждом движении.
     Тела громко шлепались друг о друга. Она наклонилась и, притянув его голову за волосы, прижала к себе, уткнув его носом между своих грудей. Каждое ее движение, каждый его толчок сопровождался выбросом такого количества дофаминов и эндорфинов, словно он уже испытывал оргазм.
     Гарри уже был на той стадии возбуждения, когда тело требует немедленной разрядки, но мозг упорно продолжает настаивать на продолжении, когда Она соскочила с его члена и перебралась к его лицу, точно так же устроившись над ним на корточках. Опустившись на его лицо своей истекающей соками киской, она обеими руками схватила его за волосы и Гарри почувствовал, что его нос уперся прямо в ее разбухший клитор. Она принялась бесцеремонно елозить по его лицу, словно терлась о древко метлы или сиденье велосипеда, и так сладко стонать, что не будь его уши зажаты ее бедрами, их бы наверняка заложило. Ее запах и вкус сводили его с ума, и он, раскрыв рот и высунув язык, с удовольствием вылизывал все, до чего мог им достать.
     Очень скоро Она вздрогнула и так сильно впилась ногтями в его грудь, что на ней остались царапины. Запрокинув голову, она издала дикий вопль. Ее словно встряхнуло, и она, продолжая во весь голос стонать, мелко задрожала и так вцепилась в его волосы, что он испугался, что она вот-вот вырвет пару клоков его шевелюры.
     Едва успев кончить, она снова прыгнула на его колом торчащий стержень и, вцепившись в его бедра сходу принялась насаживаться на него с такой скоростью и мощью, что Гарри, глядя на то, как ее ягодицы шлепаются о его тело, скрывая между собой член, кончил уже спустя пару минут. Хрипло и басовито застонав, он ощутил, как по телу побежали мурашки, и как в низу живота все вспыхнуло, словно там разорвался снаряд, начиненный напалмом. Он резко дернулся, всадил член в горячую киску по самые яйца, и кончил, чувствуя, как сперма обволакивает его член и струйкой стекает на его яйца...
     ⁃ Твою ж мать!
     Гарри проснулся, свалившись с узкой койки. Ухватившись за ушибленный затылок, он заполз обратно на дощатое ложе, назвать которое кроватью не поворачивался язык, и осознал, что только что увиденный сон был воспоминанием.
     ⁃ Ч-черт, и умудрился же я такое забыть, - прошептал он самому себе.
     Однако воспоминание о бурном сексе с девушкой в маске никак не могла помочь поиску отравителя или отравительницы, хотя и, понятное дело, имело к случившемуся непосредственное отношение. Или нет? Гарри понял, что окончательно перестал доверять собственной памяти. Оставалось лишь дождаться следующего разговора с Уоллесом и сообщить ему о своем сне. И главное, о врезавшейся в память татуировке на теле неизвестной.

54. AFTERPARTY 3: БАНКЕТ (Гарри Поттер/Полумна Лавгуд)

     Гарри не мог отвести глаз от Малфоя. Его пора­зило не то, что Малфой подлизывается к препода­вателю, эта картина была ему хорошо знакома по урокам Снегга. Удивило его то, что Малфой в самом деле выглядел больным. Гарри давно уже не случа­лось видеть Малфоя вблизи, и теперь он заметил, что под глазами у него залегли темные тени, а кожа приобрела явственно сероватый оттенок.
     Несмотря на то, что Гарри пристально смотрел на него, ему не сразу удалось осознать, что тот собирается делать. В определенную минуту Малфой выпрямился, сжал кулаки и осмотрелся. Он крепко стиснул зубы, на щеках вздулись желваки. Убедившись, что никто за ним не следит — Гарри в последний миг успел отвернуться — слизеринец распахнул мантию и молниеносно выхватил из-за пояса сразу две волшебные палочки. Держа их наизготовку, он вдруг заорал:
     — И совершит Он над ними великое мщение наказаниями яростными, над теми, кто замыслит отравить и повредить братьям моим. И узнаете вы, что имя его Темный лорд, когда мщение его падет на вас!
     Большая часть присутствующих обернулась, с недоумением воззрившись на блондина в черной мантии и перчатках, державшего в руках сразу две волшебные палочки. Он же продолжил:
     — За магию! За будущее без грязнокровок! За Лорда! Волшебный мир для волшебников!!!
     Направив обе на висевшую в центре залы гигантскую хрустальную люстру, он пустил в нее заклинания. Гарри словно остолбенел. Действия Малфоя застали его врасплох. Замерев с недонесенным до рта бокалом с коктейлем, который струйкой полился ему прямо на галстук, он наблюдал, как огромная люстра, словно в замедленной съемке, сорвалась с крепления и полетела вниз.
     Кто-то завизжал, чья-то рука взметнулась в воздух, указуя на летящий с потолка «снаряд», и толпа гостей резко бросилась врассыпную. Среди стоявших под люстрой был Кормак Маклагген. Он увлеченно вылавливал пальцем бумажный зонтик из коктейля, и не обратил никакого внимания на поднявшийся шум. Тяжеленная махина упала прямо на него. В этот жуткий момент Гарри аж невольно присел, словно люстра рухнула на него самого.
     Малфой тем временем забрасывал помещение бомбами-вонючками и дымовыми шашками из закромов магазина «Зонко». В зале поднялась настоящая паника. Ученики, гости, преподаватели — все замельтешили перед глазами Гарри, словно мошкара. Одна из бомб-вонючек пролетела в дюйме от его носа. Послышался вопль. Гарри обернулся и увидел, что миновав его, бомба попала прямиком в лицо профессору Трелони. Та повалилась на спину и ее тут же начало рвать, то ли от чудовищного запаха, то ли от избытка алкоголя в желудке. Гарри упал на колени, чтобы следующий снаряд не попал в него, и не без труда перевернул пьяную вдрызг Трелони на бок, чтобы та не захлебнулась.
     — Гарри! Гарри!
     Гермиона ползла к нему на четвереньках со стороны балкона. Подол платья был весь измазан дерьмом из бомбы, а декольте разорвано.
     — Гарри, он запер дверь на балкон! — крикнула она.
     — И входную дверь тоже! — закричала подоспевшая Полумна.
     Малфой уже стоял на центральном столе, балансируя на возвышении, предназначавшемся для праздничного торта, и осыпал снующих из угла в угол гостей заклятиями, исступленно крича что-то совершенно невменяемое. Одно из заклинаний угодило в Слизнорта, и того забросило на камин. Другое угодило в одного из когтевранцев, который тут же был парализован. Гарри понял, что единственный способ спастись, это нейтрализовать разбушевавшегося Малфоя. Он достал было палочку, но одно из заклинаний срикошетило от стены прямо в его руку, вышибив палочку и отбросив ее в противоположный конец зала.
     — Гермиона! — крикнул Гарри.
     — Что?
     — Палочку!
     Гермиона бросила ему свою палочку, но та перелетела через Гарри и угодила в суп, стоящий на ближайшем столе. Гарри выругался и ринулся к столу, пригибаясь к земле. Вскочив на стол, он запустил руку в тару с супом, погрузив ее туда едва ли не по плечо, и, выудив палочку, бросился к Малфою, на ходу подбирая заклинание похлеще, дабы с первого же выстрела лишить того возможности оказать сопротивление.
     Он растолкал двух облитых дерьмом с ног до головы девиц, перепрыгнул через какого-то старика-знакомца Слизнорта, едва не врезался в тележку для подносов, за которой прятался Эрни Макмиллан. Ему оставалось каких-то пять метров до стола, на который взгромоздился проклятый Малфой, когда кто-то внезапно сбил его с ног.
     — Лежать, Поттер!
     Это был Снегг. Отобрав у него палочку и отбросив ее в сторону, он вскарабкался на стол и, экспеллиармусом отобрав у Малфоя сразу обе палочки, схватил его за шкирку, как котенка.
     — Я хотел бы с тобой поговорить, Драко, — сказал Снегг, злобно сверкнув глазами. — Быстро за мной, сопляк.
     Хоть по залу и перестали летать вспышки заклятий, паника не угасала. Крики, стоны и грохот продолжались, нетрезвые гости орали, как потерпевшие и носились по залу, будто ужаленные.
     — Всем успокоиться! — гаркнул Снегг что есть мочи. — Я открою выход на балкон, все выходят через него и спускаются в Большой зал! Прекратить панику!
     Он пустил заклинание в стеклянные двери, ведущие на бескрайний балкон, и, сложив все палочки за пазуху, спустился со стола, таща за собой обмякшего, словно кукла, Малфоя.
     Они направились вон из зала. Снегг шагал впереди, Мал­фой за ним с потерянным видом. Гарри, потирая ушибленный при падении локоть, постоял с минуту в нерешительности, потом сказал Полумне, которая подошла к нему, держа в руках его палочку:
     — Спасибо. Слушай, я на минуточку… э-э… в туалет заскочу…
     — Проблеваться? — спросила Полумна.
     — Чего, блин? Нет, конечно!
     — А я думала ты перебрал лишнего, — спокойно сказала она. — Ну или перенервничал просто. Мне тоже надо в туалет, пойдем вместе?
     Гарри недоуменно посмотрел на нее.
     — Но тебе же в женский, а он в другой стороне.
     — Гарри, да какая разница! — махнула рукой Полумна.
     Спорить можно было долго, а Снегг и Малфой тем временем могли уйти слишком далеко, поэтому Гарри, смирившись, кивнул в сторону выхода и поспешил к двери. Полумна вприпрыжку поскакала вслед за ним.
     Они вышли из все еще наполненного криками зала как раз в тот момент, когда Снегг и Малфой уже поворачивали за угол. Гарри поспешил в сторону поворота, стараясь ступать бесшумно.
     — Гарри, но ведь мужской туалет в другой стороне! — воскликнула Полумна.
     Гарри резко обернулся и, вытаращив глаза, прижал палец к губам. Преследуемые могли услышать ее голос.
     — А, так ты хочешь пойти в женский, — прошептала Полумна и понимающе кивнула, неожиданно кокетливо подмигнув ему. — Да ты проказник, Гарри!
     Гарри было не до объяснений, срочно нужно было нагнать Снегга с Малфоем и хоть краем уха услышать суть их разговора. Уж очень подозрительно было то, что Снегг сперва позволил Малфою разгромить всю залу, а потом влегкую его обезвредил и под шумок вывел вон. Выглянув за угол, Гарри увидел, что двое выслеживаемых уже почти скрылись за следующим поворотом. Ухватив Полумну за локоть, он заторопился в их сторону, но едва оказавшись у поворота, чуть не вскрикнул от испуга: озлобленный голос Снегга прозвучал всего лишь в считанных метрах от него.
     — Все было сделано по-дилетантски, из рук вон наигранно и картинно! Ни один идиот бы не поверил в то, что ты в самом деле террорист, а не ебанный циркач! — отчитывал Малфоя зельевар.
     — Я старался так, что чуть жопу не порвал! — недовольно выпалил Малфой.
     — А надо было порвать! Хоть пополам разорваться! Задания лорда должны выполняться безукоризненно!
     Гарри вдруг подумал о том, что возвращаться они будут тем же путем, которым шли сюда, потому как, насколько ему было известно, этот коридор заканчивался тупиком. Чтобы обезопаситься, он, потянув Полумну за платье и ступая как можно осторожнее, переместился вместе с ней к приоткрытой двери в противоположной стене. Щель была в самый раз для того, чтобы они оба смогли в нее протиснуться. Почувствовав себя гораздо спокойнее, Гарри навострил уши. Снегг и Малфой продолжали спорить.
     — Нет, Драко, это абсолютная глупость!
     — А что я мог сделать?!
     И вдруг Гарри, переминавшийся с ноги на ногу возле приоткрытой двери, совершенно случайно наступил на ногу Полумне, прямо на носок туфли.
     — Ах!
     Полумна в испуге зажала рот рукой, но было поздно. Голоса Малфоя и Снегга мгновенно умолкли. У Гарри душа ушла в пятки. Загорелся «люмос». Послышались осторожные шаги. И в этот момент совершенно дикая и нелепая идея вдруг влетела в его голову. Он схватил Полумну в охапку и прижал ее к стене. Та испуганно посмотрела ему в глаза. Но объяснять было некогда. Гарри запустил пятерню в свои волосы, взъерошив их, одним рывком ослабил галстук, сдерживающий высокий ворот парадной сорочки, и, набрав в легкие побольше воздуха, впился в ярко накрашенные алой помадой губы девушки. Услышав, как заскрипела дверь, он подхватил Полумну и та, в последнюю секунду уловив ход его мыслей, обхватила его ногами за талию, обняла за плечи и издала некое подобие любовного стона.
     — Кто здесь? Что тут происходит? — ступив в комнату с палочкой наизготовку, сурово спросил Снегг, освещая слившуюся в поцелуе парочку.
     Гарри и Полумна изобразили испуг, резко обернувшись и моментально отскочив друг от друга.
     — Поттер?! Вы что тут забыли?
     — С-сэр, мы… Мы просто… Мы только целовались, мы не того… в смысле, ничего не было! Мы не слышали, как вы подошли…
     — Вон отсюда!!!
     * * *
     Они уже собирались разойтись, поблагодарив друг друга за отличный вечер, но Гарри все же осмелился попытать счастья.
     — А знаешь, мне понравилось, — негромко произнес он, приблизившись к ней вплотную.
     Они благополучно убрались с глаз Снегга и теперь стояли у входа в туалет для девочек на шестом этаже, до которого Гарри провожал Полумну.
     — Что? — спросила Полумна, хотя было очевидно, что она прекрасно понимает, о чем он.
     Не отвечая, Гарри приблизился к ней вплотную и накрыл ее губы своими. Руки скользнули по стройной талии. Полумна нисколько не сопротивлялась, и Гарри, обрадованный ее податливостью, положил ладони на ее упругие ягодицы, сжимая их сквозь тонкую ткань платья.
     Только на сегодняшнем вечере Гарри заметил, насколько Полумна невероятно красива. В меру пышные бедра, идеально круглая попка, небольшая, но аккуратная грудь, плоский живот, абсолютно невинные черты лица. Но главное — большие, ярко-голубые, словно высокогорное озеро глаза с длинными ресницами.
     — Ты очень красивая, Полумна, — прошептал Гарри, оторвавшись от ее губ.
     Эти простые слова прозвучали настолько искренне, что были лучше любого комплимента.
     — А у тебя такие теплые губы, — шепнула она в ответ.
     И она поцеловала его сама, встав на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Она положила свою руку на его пах, обхватив его одной ногой за талию и прижав к себе. Он провел ладонью по ее спине, нащупав на ее платье молнию. Расстегнув ее, он спустил с ее плеч бретельки. Обхватив нежные упругие груди, он наклонился и поцеловал ее ключицу. Она вдруг отстранилась от стены и развернулась, прижав к стене его самого.
     — Шлепни меня, — страстно прошептала Полумна, обеими руками обняв его за шею.
     Гарри, довольно улыбаясь, шлепнул ее по упругой попке.
     — Ах! — вздрогнув, воскликнула Полумна.
     Гарри шлепнул еще раз. Она прикрыла глаза и, легонько прикусив его губу, снова впилась в него с жадностью вампира. Он задрал подол ее платья и, отвесив еще один шлепок, крепко сжал ее ягодицы, прижимая к своему набухшему члену, скрытому за тканью брюк. Он провел пальцем по ложбинке между ее ягодиц, затем приспустил ее кружевные трусики и нащупал средним пальцем узенькое отверстие между сочащихся соками половых губ. Она была мокрая настолько, что смазка потекла по руке Гарри, едва он просунул палец внутрь. Он вынул палец и облизал его, глядя ей в глаза. Потом просунул внутрь уже два пальца и, вынув их, поднес к ее губам.
     — Трахнешь меня? — спросила Полумна, облизав их.
     — Бегом внутрь! — сказал Гарри вместо положительного ответа.
     Они зашли в туалет, и Полумна, за неимением лучшего, устроилась у двери в крайнюю кабинку и, ухватившись за ее верх, прогнула спинку и отставила попку назад так сильно, как только могла. Задрав платье до пояса, она обернулась и провела кончиком языка по верхней губе. Гарри поразила перемена в ее лице. Из невинной юной Полумны девушка превратилась в какую-то похотливую сердцеедку. Он расстегнул брюки и вынул из них ремень. Подойдя к ней, он нацепил ремень ей на шею в качестве импровизированного ошейника и, намотав его на кулак и потянул за него, несколько раз звонко шлепнул ее по попе. Ее трусики сползли до колен, волосы разметались в стороны, гладкие, будто фарфор, губки между ног блестели влагой. Ничего более эротичного Гарри в жизни не видел.
     Полумна застонала и запрокинула голову. Гарри, продолжая тянуть за кожаный поводок, протиснул член в ее влагалище и медленно продвинулся вглубь до самого основания. Несколько раз он осторожно толкнулся бедрами, приноравливаясь, а затем принялся ритмично входить в нее, свободной рукой удерживая платье задранным.
     Темп его движений постепенно нарастал. Член гладко скользил в ее влажном, сочном влагалище, и Гарри, глядя на изумительную попку девушки, в которую он безостановочно врезался бедрами, даже не думал замедляться, несмотря на то, что лоб уже покрылся испариной. Он лишь на минуту вышел из нее, позволив себе себе короткую передышку: какое-то время его член скользил между ее ягодиц, пока он крепко сжимал их вокруг него, глядя, но то появляющуюся, то исчезающую головку.
     Вернувшись в глубины ее вагины, Гарри принялся толкаться в нее с удвоенной силой и скоростью, и Полумна содрогалась под его мощными движениями. Ее сладостные стоны становились все более резкими и громкими. Изогнувшись и прижавшись к дребезжащей под их тяжестью двери кабинки грудью, завела руки за спину и, положив ладони на ягодицы, раздвинула их. Гарри, не отпуская ремня, закрепленного на ее шее, сжал свободной рукой одну из ее грудей, ощутив ладонью затвердевший сосок. Полумна уже практически кричала. Гарри подумал про себя, что Полумна довольно «быстрая» девчонка, и ему невероятно повезло. Считанные минуты спустя он ощутил, как внутри нее все напряглось. Ее и без того тесная киска еще туже обхватила его ствол, словно не желая отпускать. Полумна вздрогнула, издала громкий стон, похожий на животный вопль, и ее тело пробрала дрожь. Гарри чудом не кончил вместе с ней, но все же изо всех сил старался поддерживать прежний темп, несмотря на усталость.
     Полумна кончила. Она все еще стонала и мелко дрожала, когда Гарри вышел из нее и, присев на корточки, просунул в ее киску свой язык, раздвинув половые губы пальцами обеих рук.
     — Я хочу в задницу, — прошептала Полумна, когда он вновь поднялся на ноги и сжал ее ягодицы с такой силой, будто выжимал из них сок.
     — О боже, ну ты сама напросилась! — выдохнул Гарри, едва не потеряв дар речи от услышанного.
     Он, продолжая улыбаться, наотмашь шлепнул ее по ягодице, оставив на ней красный отпечаток. Затем смазал два пальца, на секунду поместив их в ее киску, и просунул их в ее анус. Полумна застонала, ей было приятно.
     — Еще один, — прошептала она.
     Несколько раз всунув и высунув их, Гарри добавил к двум пальцам третий. Когда же он вставил в нее и четвертый, Полумна закусила губу и чуть поморщилась. Гарри двигал рукой все быстрее, его пальцы вскоре входили в ее попку полностью, до самых костяшек. Гарри осмелел и прибавил к уже имеющимся, еще один палец, большой, чем вызвал у девушке болезненный всхлип.
     — О Мерлин, сколько? — спросила она сквозь стоны.
     — Пять, — ответил Гарри, продвинув пальцы глубже.
     Двигая в ее попке всеми пятью пальцами, он ухватился за ремень на ее шее и потянул. Кожаный ошейник затянулся на ее шее, придушив ее стоны, и по телу Полумны, чувствующей непередаваемую смесь легкой боли и наслаждения, пробежали мурашки. Гарри вынул пальцы из ее задницы и принялся растягивать ее анус, вставив в него по два пальца каждой руки, чтобы полюбоваться на открывшийся вид.
     Наконец, посчитав, что ее сфинктер достаточно растянут, чтобы принять его член, он схватил его и, без предупреждения вонзил его сразу до середины тугую попку. Полумна громко вскрикнула от неожиданности. Когда Гарри начал с усилием продвигаться еще глубже, она стала причитать что-то нецензурное, чем весьма его удивила. Ощущая горячий член в своей попке, она испытывала бесподобное удовольствие. Держась за верх дверцы кабинки, она прикусила губу и тоненько постанывала. Ускорившись настолько, что яйца стали с шумом шлепаться о ее промежность, Гарри вскоре немного поубавил темп, чтобы вдобавок к члену просунуть в ее анус два пальца.
     Наслаждение было просто безумным. Он с такой силой вшибался в ее задницу, что в итоге дверца не выдержала и распахнулась. Полумна едва не упала, Гарри в последний миг подхватил ее и удержал. Выйдя на секунду, он зас­та­вил ее нак­ло­нить­ся. Полумне приш­лось ух­ва­тить­ся ру­ками за края униатаза, что­бы удер­жи­вать рав­но­весие. Снимая брю­ки и трусы, Гарри едва не свалился на пол. Высвободив ноги из перекрутившихся штанов, и устроившись поудобнее позади девушки, он больно шлеп­нул ее по ягодице, оставив на ней красный след. От уда­ра Полумна чуть при­села, подогнув колени, и он тут же ворвался в ее анальное отверстие. Она все еще была в уже порядком измятом вечернем платье и спущенных до колен трусах, балансируя над унитазом в туфлях на высоченном каблуке, но ему было все равно. Протискиваясь вглубь, он стонал так, будто никогда в жизни не испытывал большего наслаждения. Принявшись вдалбливаться в нее так жестко, что она уже не просто стонала, а натурально орала, чувствуя боль, смешавшуюся с невообразимым наслаждением. Он схва­тил ее обе­ими ру­ками за во­лосы, оттянул голову назад и плю­нул в ли­цо. Размазав слюни рукой, он ухватил ее за край щеки и, оттягивая ее пальцами, продолжал бе­шено дол­бить­ся в ее анус, ускоряясь и ускоряясь. Тела шлепались друг о друга. Пот стекал по его животу, а яйца с хлопками врезались в ее киску при каждом проникновении. Полумна, опустив голову на сиденье унитаза и крепко держась за его края обеими руками, уже спустя несколько минут стонала словно бе­зум­ная, то ли от боли, то ли напротив, ис­пы­тывая невероятно бурный ор­газм, а Гарри, тя­жело ды­ша, вышел из ее попки и, присев перед ней на корточки, плюнул в раскрытое отверстие, а затем облизал его.
     — Засунь его обратно! — взмолилась Полумна. — Засунь же!
     Гарри вновь вошел в нее, сходу затолкав член сразу же на всю глубину. Задержавшись на миг, ощутив, как тугой сфинктер чуть ли не до боли сжимает член у самого основания, он вновь принялся безостановочно толкаться в нее. Полумна уже начала охрипать, но все равно стонала, получая истинное удовольствие от боли, которую он причинял ей, жестко вбиваясь в ее анус своим, далеко не маленьким, жилистым членом.
     Гарри, тем не менее, начинал уставать. Полагая, что не было бы лишним сменить позу, он улегся на расстеленную на полу мантию, потащив Полумну за собой. Она, избавившись наконец от болтавшихся уже у самых щиколоток шелковых трусиков, тотчас же устроилась над ним на корточках и, придерживая член рукой, опустилась на него. Головка члена вновь уперлась в сфинктер, и Гарри подался бедрами вверх, войдя в попку Полумны по самые яйца. Она немедленно начала активно насаживаться на кол Гарри, опершись о его грудь руками. Гарри положил руки на ее ягодицы, раздвинул их пошире и, поджав ноги, стал рывками толкаться навстречу ее движениям. Полумна с громкими шлепками опускалась на его член, и Гарри чувствовал, что при каждом проникновении яйца буквально вжимаются в ее промежность. Он стянул платье через ее голову и намотал его ей на голову, словно мешок. Зажав ее голову подмышкой, он несколько раз больно шлепнул ее по заднице, и в течение нескольких минут долбился в нее снизу с такой силой, что она практически подскакивала при каждом толчке. Он буквально выбивал из нее громкие крики, всхлипы и стоны.
     Едва он отпустил ее, она скинула с головы платье, соскочила с его члена и уселась на его лицо задом наперед, зажав его голову между бедер.
     — О да-а! Лижи мою задницу, вылизывай ее! — стонала она, ухватив его обеими руками за горло.
     Гарри, не переставая удивляться тому, какой пылкой оказалась такая невинная с виду Полумна, впился губами в ее попку. Чувствуя солоноватый привкус, он старательно работал языком, стараясь доставить девушке, беспорядочно елозившей по его лицу, как можно большее наслаждение. Наевшись ее задницы, он обратил свои ласки на ее киску. Засосав половые губы точно пылесос, он протиснул внутрь язык. Полумна задрожала от удовольствия, а он принялся жадно вылизывать все, до чего доставал его язык. Она уже едва ли не подпрыгивала на его лице, будто насаживаясь на его язык, когда он, сжав полушария попки, стащил ее с себя. Полумна вдруг ни с того ни с сего уселась на шпагат — вновь несказанно удивив Гарри, не ожидавшего от нее такой гибкости — и прогнула спинку, уперевшись руками в пол прямо перед собой.
     — Господи, ты где такому научилась? — выдохнул Гарри.
     — Ты будешь болтать или все-таки выебешь меня? — поинтересовалась Полумна, поигрывая мышцами ягодиц.
     Это выглядело настолько изумительно, что Гарри незамедлительно набросился на нее, пристроившись позади нее на корточках, и вонзил свою «шпагу» в ее анальное отверстие. Опираясь на ее плечи, он в который раз принялся резко и грубо долбиться в ее несчастную попку, терроризируя ее с неменьшей агрессией, чем Коммунистическая партия Китая интеллигенцию. Ускорившись, Гарри вбивался в нее все более размашисто, чуть ли не полностью выходя из нее и возвращался обратно по самые яйца. Схватив ее одной рукой за волосы на макушке, второй он крепко сжал ее горло, ощущая, как двигается кадык, когда она сглатывает. Вдалбливаясь в нее так, что она практически орала, чуть не плача одновременно от боли и удовольствия, он задрал ее голову и впился в ее губы.
     Прошло несколько минут, и Гарри, уже предчувствуя скорый оргазм, вышел из Полумны, которая точно так же уже была готова взорваться в любую минуту, и, уложив ее на спину, устроился на коленях над ее грудью. Полумна подалась грудью вверх, и он, схватив член, пощекотал один из ее твердых, как позиция НАТО по палестинскому вопросу, сосков самым кончиком головки.
     Очутившись прямо под ним, Полумна приникла лицом к его промежности, ощутив запах мужского тела. Высунув язычок, она с удовольствием провела языком по его промежности, от самого ануса до основания члена, а затем обхватила его естество губами. Она начала ритмично двигать головой, обсасывая мощный ствол Гарри, а затем вдруг, сжав у самого основания, заглотила его целиком. Он едва не кончил ей прямо в глотку, почувствовав, как головка скользнула в самое горло. Слегка перестаравшись, Полумна подавилась и откашляла на его член немаленький сгусток слюней. Гарри захотелось большего. Он встал на четвереньки прямо над ее головой.
     Полумна, оказавшись между его ног, оттянула его член вниз и обхватила его губами. Принявшись быстро и старательно сосать его, громко причмокивая, она обхватила ладошкой его плотные яйца. Гарри раздвинул колени пошире, чтобы погрузиться в ее рот поглубже. Собравшись, Полумна приняла его член целиком, натянув его яйца на свой подбородок. Гарри дернулся и хрипло застонал, почувствовав, как ее глотка конвульсивно дернулась, пытаясь вытолкнуть чужеродный орган. Полумна захрипела. Гарри отпустил ее, и она вновь принялась активно сосать его член. Толстый стрежень исчезал у нее во рту больше чем на половину. Однако неопытная, но исполненная энтузиазма девушка старательно сдерживала позывы и искренне наслаждалась происходящим.
     Гарри уселся над ее головой на корточки, и она, обеими руками вцепившись в его ягодицы, обхватила ртом его яйца, силясь поместить в рот сразу оба. Он вцепился обеими руками в ее волосы и принялся елозить по ее лицу в точности так же, как совсем недавно делала она сама. Мошонка и член беспорядочно скользили по ее перепачканному слюнями и подтекающей тушью лицу. Напоследок Гарри загнал член ей в рот по самые яйца, а потом вынул его и поцеловал ее, словно в благодарность.
     — Ну давай же, выеби из меня все дерьмо, залей мое лицо спермой, кончи мне в глаз! — закричала Полумна, когда у него закончилось дыхание, и он прервал поцелуй, извиваясь перед ним на полу в одних туфлях.
     Гарри быстро развернул ее к себе и, грубо раздвинув ее ноги, вошел в ее сочную киску.
     — Да! Да! Да!!! — стонала Полумна, чувствуя, как он с бешеной скоростью вдалбливается в ее узкую вагину так, что, казалось, его член едва ли не врывается прямо в самую матку. Ревя от удовольствия, будто дикарь, чувствуя, как плотно стенки влагалища обхватывают его член, Гарри продолжал долбиться в Полумну, словно заколачивая гвозди, еще добрых пять минут. Наконец, ощутив, как девушка забилась в долгожданном оргазме, он последние несколько раз вошел в ее плотную киску по самые яйца, а затем вышел. Ухватившись за свой разбухший от напряжения член, он рывком поднялся на ноги и, присев над ее головой, с воплем кончил. Сперма ручьями полилась на милое личико Полумны, которая, широко раскрыв рот, пыталась ловить падающие капли ртом.

55. ЛЮБОВЬ В 1956 (Минерва МакГонагалл/Альбус Дамблдор)

     She said, step in my transporter
     So I can teleport ya
     All around my heavenly body
     (JAMIROQUAI, 1996)
     Путь из Глазго в Ньюкасл по местным меркам был неблизкий. Несмотря на не такое уж и большое расстояние, дорога была довольно извилистая и узкая, что обычно не позволяло разогнаться жалким дряхлым автомобильчикам местных. Но сияющий новизной Ягуар «XK140» поглощал мили с аристократической непринужденностью, легко проносясь над попадавшимися трещинами и степенно, без кренов и рывков вписываясь в повороты. Поэтому у путников, сидевших в мягких кожаных креслах, поездка не вызывала совершенно никакого напряжения, а сидевшую слева Минерву МакГонагалл даже наоборот расслабляла. Она с восторгом глядела на бесподобные красоты окружавших дорогу холмов, дивясь тому, что скучная Шотландия, в которой она выросла и провела всю жизнь, могла быть такой сказочной и умопомрачительной. Здешняя красота совсем не походила на яркие картинки альпийской идиллии, висевшие во многих заведениях ее родного городка. Здешняя красота была в дикости древних валунов, в скудности разбросанных по холмам вересков, в первобытности пейзажей, в холодном сочетании ярко-изумрудных холмов и свинцово-серого неба.
     Тем не менее, со временем дорога начинала усыплять. Их путешествие, начавшееся в пятницу, немного затянулось и сейчас, к вечеру субботы, Минерва уже ощущала некоторую усталость.
     ⁃ Альбус, вы не будете против, если я чуточку вздремну? - спросила она сидевшего справа волшебника.
     Дамблдор, явно получавший истинное удовольствие от управления автомобилем, улыбнулся и покачал головой.
     ⁃ Только если ты перестанешь обращаться ко мне на «вы», Минерва, - заявил он, мастерски, заправляя Ягуар в очередной поворот.
     ⁃ Да шучу я, шучу, - рассмеялась Минерва и приникла к его плечу щекой.
     ⁃ Давай, вздремни, а как будем подъезжать, я тебя разбужу, - сказал Дамблдор, накрыв ее изящную ладонь своей, крепкой и жилистой.
     Минерва чмокнула волшебника в щеку, выверенной с точностью до миллиметра каемки бороды и, прислонив голову к стойке двери, прикрыла глаза.
     Как же она прекрасна, подумал про себя Альбус, повернувшись, чтобы окинуть взглядом попутчицу. Минерва к своим двадцати пяти годам уже успела защитить докторскую по трансфигурации и, по его личному приглашению, осенью должна была стать самым молодым профессором Хогвартса, но выглядела при этом едва ли на восемнадцать. Скромное, но идеально подогнанное по фигуре черное платье, перчатки по локоть и модная шляпка придавали ее облику некоторую чопорность, в сочетании с которой юное личико и все еще по-девичьи наивный взгляд казались еще более милыми. Крепко держа руль правой рукой, левую он осторожно положил на ее бедро.
     До арендованного им на медовый месяц под Ньюкаслом особняка оставалось уже недалеко, и остававшийся участок идеально подходил для того, чтобы пронестись с ветерком и насладиться непревзойденной управляемостью шедевра автомобилестроения, но нарушать покой сладко дремлющей девушки он не мог. Поэтому Альбус откинулся на спинку и, небрежно подруливая одной рукой, предался мыслям об их славной будущей семейной жизни.
     ***
     Особняк «Уайтвуд», за уикенд в котором пришлось заплатить обнаглевшему лендлорду едва ли не годовую зарплату хогвартсовского преподавателя, внешне казался довольно сдержанным, хотя и весьма большим домом с двумя флигелями, утопавшими в зелени. Внутреннее убранство так же не ослепляло кичливой роскошью, но несмотря на аристократическую сдержанность, в обставленных в викторианском стиле комнатах присутствовал некоторый шик, главным образом благодаря безупречному сочетанию тонко подобранных оттенков и благородных материалов. При отсутствии ненужной вычурности, о дороговизне усадьбы можно было судить, например, по оригиналам полотен выдающихся британских живописцев, одним из которых была работа Тернера, на которой мастер запечатлел последний рейс корабля «Отважный», — дворецкий уверял, что это и есть оригинал, а в Национальной галерее выставлена копия.
     ⁃ Конечно же, я лишь передаю слова владельца, - с достоинством говорил Джерри. - Но у меня нет причин сомневаться в их правдивости.
     ⁃ Я не очень-то разбираюсь в живописи, - улыбнулся Дамблдор, пронося спящую Минерву на руках в зал. - Но это очень интересное уточнение. Куда я могу положил мисс МакГонагалл, чтобы она не проснулась?
     Дворецкий Джерри развел руки в стороны и окинул огромную гостиную взглядом.
     ⁃ Куда угодно, дом теперь ваш! - воскликнул он. - Но я бы рекомендовал вон тот диван у камина, он мягче остальных.
     ⁃ Так я сделаю, Джерри, спасибо, - сказал Альбус.
     ⁃ Может быть, чаю? - спросил дворецкий.
     ⁃ Да пожалуй, - кивнул Дамблдор. - И виски, если можно.
     ⁃ Скотч?
     ⁃ Нет, я предпочитаю ирландский, - объяснил Альбус, осторожно укладывая девушку на мягкий диван, заваленный подушками.
     ⁃ Как насчет бутылочки «Мидлтона», 25 лет?
     ⁃ Да, будь любезен, Джерри.
     Дворецкий, поклонившись, удалился, а Альбус, сняв с головы Минервы шляпку и положив ее на журнальный столик, направился к окну. Он отдвинул в сторону тюль, и увидел классический английский сад с большой беседкой и каменным фонтаном. На улице начинался дождь, и Альбус невольно поежился.
     ⁃ Прохладно тут, - сказал он вполголоса самому себе.
     Посмотрев в сторону камина, он достал из кармана палочку и направил на него. Тот мгновенно вспыхнул ярким пламенем, словно лежавшие в нем березовые поленья облили напалмом.
     ⁃ Сэр, не стоило возиться самому, я бы с радостью развел огонь сам! - произнес Джерри, возвращавшийся с тележкой, на которой стоял большой поднос, заставленный чайными принадлежностями.
     ⁃ О, я, знаете ли, привык все делать сам, я вырос в небогатой семье, - сказал Альбус и принюхался. - А чай у вас ароматный, отсюда чую.
     Дворецкий подкатил тележку к журнальному столику.
     ⁃ А вот ваш виски, сэр, - он поставил на столик красивую бутыль редкого и дорогого напитка.
     ⁃ Спасибо, Джерри, - кивнул Дамблдор. - Пока что можешь быть свободен.
     ⁃ Всегда к вашим услугам, сэр, - поклонился мужчина.
     Он удалился, и Дамблдор, опустившись в кресло, вытянул ноги и расстегнул ворот рубашки. Сорвав с шеи галстук он небрежно отбросил его в сторону и провел ладонями по лицу. Потом дотянулся до бутылки виски и, открыв, наметанным глазом плеснул в сияющий чистотой бокал ровно столько, сколько было нужно и поднес его к носу. Оценив изысканный аромат, он чуть взболтал содержимое и пригубил. Смакуя безупречный вкус, он вспомнил, какое дешевое пойло приходилось пить в студенческие годы с однокурсниками и, ухмыльнувшись, залпом опустошил бокал.
     ⁃ Ох-х, сколько же я спала, что ты уже от скуки начал пить виски? - послышался голос с дивана.
     Альбус повернул голову и улыбнулся пробудившейся ото сна возлюбленной.
     ⁃ О, совсем недолго, - заверил ее Дамблдор. - Мы только-только доехали.
     ⁃ Почему ты меня не разбудил? - спросила МакГонагалл.
     ⁃ Ты очень красиво спишь, - заявил он, усмехнувшись.
     ***
     — Почему ты еще не раздет? — спросила Минерва, становясь на колени по обе стороны от него, уселась на него сверху.
     — Мне нравится, когда меня раздеваешь ты, — шепнул Альбус.
     Одной рукой обнял ее узкую талию, а другую положил на ее шею, словно боялся, что девушка посмеет отстраниться от него. Она принялась торопливо, будто они не виделись по меньшей мере месяц, расстегивать пуговицы его рубашки. Кое-как справившись с ними, она провела пальцами по его, густо поросшей волосами груди и напряженному прессу, продолжая неистово впиваться в его губы. Альбус, покрываясь мурашками от ее нежных, щекотливых прикосновений, блуждал руками по ее спине, комкая и сминая платье. Задрав его до пояса, он просунул ладонь под резинку ее трусиков и провел средним пальцем по ложбинке между ягодиц. Минерва вздрогнула от удовольствия, ощутив, как его палец проник в ее узенькую щелку. Дамблдор просунул в нее палец до самой костяшки, вынул, просунул обратно. Потом протиснул внутрь сразу два. Она была настолько мокрой, что влага буквально стекала по его кисти. Он принялся ритмично двигать рукой, с хлюпаньем входяв нее пальцами. Впившись ртом в ее изящную шейку, он невольно засосал кожу так, что на ней осталось красное пятно. Минерва, крепко вцепившись в его плечи, тихонько постанывала, прикрыв веки и подаваясь бедрами назад, насаживаясь на его руку.
     Вскоре, уже всерьез опасаясь, что брюки вот-вот лопнут, Альбус уложил ее на диван и, нетерпеливо стянув с нее трусы, ухватил ее за щиколотки и раздвинул ее ноги, задрав их вверх. Присев на корточки, он приблизился к ее истекающей соками киске. Минерва в предвкушении подалась тазом вверх, ощутив его горячее дыхание. Дамблдор высунул язык и лизнул ее сочащиеся влагой губки. Затем обхватил губами клитор. Минерва непроизвольно потянулась к его голове, желая прижать его к себе как можно крепче. Почувствовав, как ее руки опустились на его затылок, он принялся ласкать ее. Раздвинув половые губки пальцами, он протиснул язык в самое влагалище и она застонала так сладко, что у него екнуло сердце. МакГонагалл подхватила свои ноги под коленками и попыталась раздвинуть из еще шире. Заметив это, Дамблдор положил ладони на ее бедра, и, удерживая их широко раздвинутыми, продолжил ублажать ее. Ее стоны становились все громче и громче. Чувствуя его горячие ладони на своих бедрах, она крепко прижимала к себе его голову.
     — Да! О да! Еще! — стонала она на все лады.
     Он поднялся и поцеловал ее.
     — Как тебе твоя киска на вкус? — прошептал он, сжимая в ладони одну из ее грудей.
     — Твой член вкуснее, — улыбнулась она. — Трахни меня.
     Альбус наклонился и пощекотал языком один из ее торчащих сосков, а потом, наспех сорвав с себя одежду, устроился на широко раздвинутых в стороны коленях прямо перед ней. Не успела она опомниться, как он ворвался в нее. Едва головка скользнула между ее половых губ, она застонала, ухватив его за ягодицы, чтобы поплотнее прижать к себе. Уперевшись руками в кровать по обе стороны от ее головы, Дамблдор протиснулся в ее тугую вагину по самое основание и начал двигаться.
     Вцепившись в его ягодицы так, что ногти впились в кожу, МакГонагалл приникла губами к его груди. Легонько прикусила один из сосков, потом обхватила его губками. Затем обратилась ко второму, выписывая вокруг него узоры своим юрким язычком.
     Дамблдор вбивался в нее, стремительно ускоряясь, все сильнее и сильнее. Скоро член уже выходил из нее до самой головки, с хлопками возвращаясь обратно по самое основание. Ускорившись до предела, он положил обе руки на ее груди и крепко сжал их. С восторгом наблюдая за тем, как она постепенно приближается к оргазму, он вшибался в ее сочное лоно, вжимая ее в диван и ощущая, как ее ноги крепко обнимают его талию.
     Минерва была возбуждена до предела. Втайне она мечтала о грубом, жестком сексе, поэтому, когда Дамблдор окончательно распалился и отбросил какую-либо нежность, она по-настоящему начала терять голову. Его запах, его тяжелое дыхание заводили ее сильнее, чем кунилингус или иные милости. Покуда он, вынув член, терся головкой о ее набухший клитор, она спешно стянула через голову платье, оставшись таким образом только в одних туфлях и черных атласных перчатках, так умилявших Альбуса, который тем временем пристроился на корточках над ее головой. МакГонагалл провела языком по внешней стороне его члена и засосала головку. Затем мягко обхватила губами одно из его яичек и принялась посасывать, будто леденец на палочке. Дамблдор, заведя одну руку за спину и сунув в ее киску два пальца, другой ласкал свой член, крепко сжимая его в кулаке, наслаждаясь тем, как ее губы ласкают переполненные семенем яйца.
     Минерва, обычно такая чопорная и сдержанная, разошлась не на шутку. Широко раскрыв рот, она взяла в рот сразу оба яйца. Они едва поместились там, да и то ненадолго, однако это все равно привело Альбуса в восторг. Как последовавшие за этим попытки заглотить его немаленький ствол целиком. Молодая волшебница давилась, чувствуя, как из глаз текут слезы, но тем не менее, к удивлению Дамблдора, добилась своего. Член полностью исчез у нее во рту, так что губы касались его лобка. Он властно положил пятерню на ее макушку, наслаждаясь моментом, но секунду спустя она сдавленно всхлипнув, резко отстранилась он него. Сплюнув в ладонь чуть ли не целую пригоршню слюней, она обмазала ими член и несколько раз дернула его, крепко сжав в кулаке и стиснув зубы так, что казалось, будто она еле сдерживается от того, чтобы не съесть его целиком.
     Альбус развернулся и, устроившись над ее головой на четвереньках, раздвинул в стороны ее ноги и наклонился вперед, уткнувшись между ними лицом. МакГонагалл вновь обхватила губами его жилистый член, обхватив обеими руками его бедра. Дамблдор,уже начиная сходить с ума от страсти, принялся сам толкаться в ее ротик. Минерве ничего не оставалось, кроме как крепко удерживать его естество губами, пока он наслаждался. И пусть головка члена то и дело пролезала слишком глубоко, а яйца шлепались о ее лицо, она была в восторге от происходящего, потому что он, не будучи эгоистом, одновременно с этим ублажал и ее, жадно вылизывая ее мокрую, но такую нежную киску. Это длилось добрых десять минут, спустя которые МакГонагалл уже едва ли не молила его о том, чтобы он вернулся в нее.
     Альбус, и сам уже начинающий терять рассудок от наслаждения, поставил ее на четвереньки и, нависнув над ней на полусогнутых ногах и оперевшись о ее призывно отставленную вверх попку, вновь ворвался в нее, чувствуя, как к низу живота уже волнами приливает тепло. Минерва громко застонала и запрокинула голову. Он ухватил ее за локти и принялся быстро, с громкими шлепками, толкаться в нее. Она, чувствуя, как его мощный член терзает ее тесную киску, надрывно, почти болезненно стонала. Член со скоростью бура врезался в сочное влагалище, растягивая узкое отверстие. Дамблдор, чувствуя, как по лбу течет пот, смотрел на выгнутую спинку возлюбленной. Взяв небольшой тайм-аут, он вышел из нее и потер кончиком головки ее клитор. Едва тот оказался прямо в самом отверстии головки, Минерва вздрогнула и застонала так, что у него заложило уши. Опустившись позади нее на колени, он просунул в ее киску по два пальца каждой руки и раздвинул отверстие. Это выглядело просто изумительно. Он просунул внутрь язык и нащупал большим пальцем клитор. Минерву его действия сводили с ума, и она сожалела лишь о том, что не может увидеть все то, что он с ней вытворяет.
     Вновь погрузившись в нее, Альбус принялся долбиться в нее с утроенной скоростью. Его живот звонко шлепался о ее ягодицы, и при каждом толчке хрупкая девушка содрогалась так, что всерьез опасалась свалиться на пол. Стоны обоих становились все громче, все безумнее и отрывистее. Он отпустил ее локти и она опустила голову на сиденье, обхватив губами большой палец его ноги, оказавшейся прямо перед ее лицом. Посасывая его, она подалась бедрами назад, продолжая стонать и крепко вцепившись в мягкую кожу дивана. Дамблдор вдруг почувствовал, как все ее нутро напряглось, влагалище обхватило его ствол невероятно туго. Он ощутил едва уловимые вибрации. Девушка встрепенулась, и издала такой громкий крик, что дворецкий услышал бы его, даже если бы был в самом дальнем углу особняка. Сквозь крики с трудом можно было разобрать ее слова.
     — Не останавливайся! Только не останавливайся! — стонала она, извиваясь в сладких судорогах.
     Но Дамблдор и помыслить не мог о том, чтобы прервать оргазм любимой. Нависнув на ней и опираясь одной рукой о ее попку, свободную он запустил в ее волосы, тем самым вжимая ее щекой в сиденье. Он не сбавлял темпа и не прекращал размашисто и грубо толкаться в нее сверху до тех пор, пока она не кончила. Напоследок погрузившись в ее вагину по самые яйца, он задержался там на некоторое время, а потом резко вышел и перевернул ее на спину.
     — О-о-о... Черт возьми, я кончаю! — застонала он, неистово дергая налившийся кровью член. — Пописай...
     — Что? — удивилась Минерва.
     — Пописай на меня! — повторил он громче. — О, черт...
     Минерва, одновременно ошарашенная и восторженная его просьбой, задрала ноги вверх и раздвинула их так широко, как только смогла. Альбус пристроился перед ней на коленях, неотрывно глядя на ее киску и продолжая терзать себя рукой. Минерва раздвинула пальцами половые губы и в тот же момент струя ударила вверх, заливая торс мужчины, и без того мокрый от пота. Он подставил под струю член, разбрызгивая мочу во все стороны, и секунды спустя кончил прямо на ее раскрытую киску.
     — А-а-а!!! — зарычал он, глядя на то, как из орошаемого золотистой жидкостью члена извергаются чуть ли не целые потоки спермы, падающей на ее раскрытые половые губки.
     — Да! Да! — вторила ему Минерва, раздвигая их еще шире.
     Едва последняя капля выстрелила из малиновой головки, он вошел в нее и обессиленно повалился на нее всем телом. Она обхватила его голову обеими ладонями и впилась в его губы, чувствуя его все еще напряженный член внутри себя.

56. КУНГ ФУ В ПОСТЕЛИ (Гарри Поттер/Чжоу Чанг)

     I have me a couple of chinese bitches — their pussies really sideways!
     DJ PAUL (2006)
     От нескончаемой вереницы фонарей освещения, похожая на бесконечную светящуюся гирлянду из китайских фонарей, уходящей вдаль, у Гарри начинало рябить в глазах. Он вдруг понял, что очень устал, причем отнюдь не физически. Напротив, после крепкого сна в самолете во время почти четырехчасового перелета из Сеула в Гонконг и обильной, хотя и безвкусной трапезы в вездесущем «Бургер Кинге» при аэропорте, тело его пребывало в тонусе. Но вот психо-эмоциональное состояние оставляло желать лучшего. За время своего азиатского «турне» — так он называл серию деловых встреч, даты которых ему с великим трудом удалось подогнать максимально близко друг к другу, чтобы командировка не затянулась на много недель — он так замотался, что времени на привычные размышления и самокопания не оставалось. Без этих внутренних диалогов с самим собой внутри чувствовалась какая-то пустота, порой он даже забывал, как бы странно это не звучало, кто он собственно такой.
     «Турне» было в самом разгаре, так как помимо уже посещенных Токио и Сеула, его ждали в Тайбэе, Маниле, Бангкоке, Сингапуре и Гуанчжоу. Именно в последний он и держал путь, со скукой поглядывая на бескрайние урбанизации по обеим сторонам скоростной трассы, которые сияли всеми цветами радуги так ярко, что любого эпилептика тут же хватил бы припадок. Понимая, что необходимо развеяться, и радуясь тому, что завтра у него будет целый свободный день, Гарри достал свой «iPhone» и залез в интернет.
     — Посмотрим, что у них тут... Так, я не понял, где английский?.. А, вот... — бурчал Гарри себе под нос, тыкая пальцем в экран телефона. — Ну-у, ассортимент очень даже ничего!
     Пролистывая страницу за страницей Гарри диву давался тому, какое количество девушек предлагали свои анкеты на сайтах по оказанию эскорт-услуг. Он был уже на пятой странице, когда наконец-то нашел ту, что привлекла его внимание. Настоящая китаянка, именно та, что в точности отражала его представления об идеальной азиатской внешности.
     — Ты моя красавица, — сложив губы бантиком, протянул он, рассматривая фотографии.
     Указав отель, в котором у него был забронирован номер и номер своего телефона, он нажал на кнопку «пригласить» и закрыл вкладку. Тут же на телефон пришло СМС-сообщение с уведомлением о принятой заявке.
     — И почему у нас в Британии все так коряво, — задумчиво покачал он головой, вспомнив, как однажды пытался заказать девочку на Гриммо, 12, и с какими неудобствами столкнулся.
     Придерживая руль левой рукой, он откинул спинку так, что дорога вперед едва виднелась и отпил немного чая из стоявшего в подстаканнике стакана. Потом, достав из кармана предмет, похожий на миниатюрный складной патефон, навел на него палочкой, которую, как и любой волшебник, всегда и везде носил с собой. В воздухе появилось нечто на подобие голограммы или облака и изображением «интерфейса», отображающего список музыкальных композиций. Это был первый волшебный музыкальный плеер, изобретенный, что вовсе не удивительно, близнецами Уизли, которые, будучи страстными поклонниками маггловской техники, всегда черпали идеи в неволшебных технологиях. Послышались первые аккорды бессмертной композиции «Kashmir», и Гарри, полностью расслабившись, вынул одну ногу из ботинка и бесцеремонно положил ее прямо на торпедо.
     ***
     Гуанчжоу оказался очень большим городом. По правде говоря, Гарри вообще не мог понять, где у этих китайцев заканчивается один город и начинается другой. Простояв на одних светофорах не меньше часа, он наконец прибыл к своему отелю. Он не был особенно избалованным, поэтому «Хилтон» его вполне устраивал. Запарковав арендованный в Гонконге «E 63 AMG», он получил ключ-карту и, поднявшись на лифте на 54 этаж, вошел в номер. Не представляющий из себя ничего особенного, номер тем не менее был очень уютный, что Гарри всегда ценил прежде любой роскоши. Кровать, размером два на два метра, мягкие ковры, пара удобных кресел, гигантский телевизор и внушительных размеров ванная комната с двумя умывальниками, ванной и душевой кабиной. Скинув ботинки, Гарри повесил пиджак на стул и, расстегнув ворот рубашки, упал на кровать. У него была своя шкала оценки матрасов в отелях, и этот получил твердую восьмерку. Вдруг телефон в кармане завибрировал.
     — Да? — поднял он трубку.
     — Мистер Рональд? — спросили на том конце с типичным южно-китайским акцентом. — Вас беспокоить компания «Гхо Чинью»!
     — Э-э, да... я вас слушаю, — сказал Гарри, припомнив, что именно так назывался сайт, на котором он делал заказ.
     — Ваша сделать заказ на наш сайт, позвать шлюху Сюин, но сожалеть... У Сюин случились непредвиденные обстоятельство! — затараторила китаянка.
     — Мм, простите? — переспросил Гарри.
     — Наша прислать вам другой девшка, такой же типаж, — сообщила дама из борделя. — Темный длинный волос, узкий глаза...
     — Ох, ладно, хорошо, — недовольно выдохнул в трубку Гарри. — Спасибо.
     — Все наилучший вам, сэр! Приятно потраха...
     Гарри не стал дослушивать пожелания и сбросил звонок.
     — Темный волос, узкий глаза! — передразнил он. — У вас тут все такие, то же мне. Тот же типаж...
     Полежав пару минут с раскинутыми в стороны руками, он успокоился — в конце концов, вряд ли ему пришлют уродину — а затем поднялся и направился в душ.
     Как следует распарившись в горячей воде и натеревшись мочалкой, он накинул мягкий халат из местного шелка и, уложив волосы при помощи фена и воска, вышел из ванной. Включив телевизор он нашел «BBC» и, убавив звук на минимум, бросил пульт в кресло. Смотреть новости он не собирался, ему просто нравилось освещение, которое давал комнате включенный «ящик».
     — Чего-нибудь перекусить бы пока, что ли, а? — обратился он к диктору в телевизоре, рассказывающему о ситуации на границе Израиля и Сектора Газа.
     До прихода проститутки оставался еще час, и его надо было провести с пользой для тела и духа. Гарри снял телефонную трубку и набрал номер ресторана. Не желая перегружать желудок, Гарри заказал только курицу в креветочном соусе, пиво и бутылку красного вина — для девушки.
     В ожидании заказа, чтобы размять затекшие в поездке на машине конечность, он упал на пол и сделал стандартные для себя тридцать отжиманий. Через десять минут принесли заказанный ужин, и едва Гарри успел покончить с курицей и пивом, в дверь постучали. Убрав поднос на комод, чтобы не мешался, Гарри оставил на журнальном столике вино и бокалы и поспешил к двери.
     — О боже!
     На пороге стояла старая знакомая. Та, что училась в Хогвартсе, на один курс старше. Чжоу Чанг.
     — Черт, Чжоу! Я...
     Он буквально проглотил язык.
     — Я даже... не знаю, что сказать. Эм-м, ну ты входи.
     Как оказалось, Чжоу работала девушкой по вызову уже второй год. Расставшись парнем, с которым она встречалась в течении четырех лет, она потеряла работу и средства к существованию. Именно тогда подруга и предложила ей устроиться в агенство эскорт-услуг для иностранцев.
     — Никогда не думала, что встречу кого-то из знакомых, — рассказывала Чжоу. — Китай, Гуанчжоу, кто из наших, хогвартсских, сюда поедет?
     Чжоу совершенно не стеснялась рассказывать о себе. Гарри подумал, что на нее так повлияла работа. Он узнал, что проблемы с клиентами бывают очень редко, а также то, что ее доход превышает средний по Китаю минимум в два раза.
     — Послушай, Чжоу, мне очень жаль, что так получилось, — сказал Гарри, наливая ей второй бокал вина. — Правда. Я ведь совсем не тебя... ну, заказывал.
     Чжоу рассмеялась.
     — Боже, перестань! — махнула она рукой. — Я очень рада тебя видеть.
     — Сейчас, минуту, я совсем забыл, — сказал Гарри и поднялся из кресла, чтобы взять с комода пачку купюр. — Вот, держи. Просто за встречу. Очень рад тебя видеть.
     Чжоу недоуменно посмотрела на него.
     — Что значит, за встречу? — спросила она. — Я пришла работать, а не грабить клиента. И я свою работу выполню.
     Она встала и подошла к нему.
     — Я зайду на минутку в ванную, хорошо? — спросила она, проведя языком по его нижней губе.
     ***
     Вернулась она в изумительном белье ярко-алого цвета, в черных чулках, прикрепленных к поясу, и черных лабутенах.
     — Ты так возмужал, — произнесла Чжоу, скинув с него халат и проведя пальцем по его груди.
     — О, ты меня смущаешь, — усмехнулся Гарри.
     — Все-все, молчу. Я просто элитная проститутка, которую ты никогда не знал!
     Она уселась ему на колени, и он склонился к ее маленькой, но такой прелестной груди, скрытой под изящным шелковым лифчиком. Расстегнув его, он небрежно отбросил его в сторону и приник к одной из сочных грудец, мягко обхватив ее ладонью. Лизнув сосок кончиком языка, он принялся нежно ласкать ее. Он выписывал узоры вокруг ее темных сосков, щекотал их, засасывал точно ребенок, мял ее груди в ладонях и целовал их везде, куда доставали губы. Чжоу, зарывшись руками в свои роскошные черные волосы, негромко мурлыкала, прикрыв глаза от наслаждения и постепенно возбуждаясь. Гарри, будучи большим ценителем изящной женской груди, уже во всю работал ртом, перемещаясь от одной груди к другой, пока Чжоу, положив руку на его голову, прижимая ее к себе. Стремясь еще сильнее распалить старого знакомого, она принялась тереться промежностью о его напряженный член, скрытый под тканью боксеров.
     Наигравшись с ее грудями, Гарри поднял голову и накрыл ее губы своими. Просунув руку в ее трусики, он провел средним пальцем по ложбинке между ее ягодиц и обнаружил, что в ее попке находится анальная пробка.
     — О да, именно за этим я и пришла, — прошептала она, оставляя губами влажный след на ее шее. — Чтобы ты делал с моей задницей все, что тебе заблагорассудится.
     — Оу, ну это классно, — улыбнулся Гарри. — Но сначала...
     — Сначала я тебе отсосу, — закончила за него Чжоу.
     Поднявшись с его колен, она, не снимая туфель, улеглась на кровать и скрестила за спиной ноги.
     — Иди сюда, — поманила она его пальцем.
     Гарри встал прямо перед ее лицом и с вожделением подался тазом вперед. Чжоу, схватив его член ладонью, сначала тщательно облизала его, а затем взяла в рот и принялась умело сосать.
     Такого минета Гарри не делали очень давно. Китаянка размеренно и ритмично сосала его толстый член, при каждом движении головой принимая его в рот едва ли не полностью. Ее ярко накрашенные губы плотно обхватывали его, а ладонь крепко сжимала его у основания.
     Она так изумительно постанывала, так изящно работала языком, так сильно засасывала его, что Гарри потерял счет времени и просто наслаждался. Казалось, что вся его сущность сконцентрирована в самой головке члена, и ничто, кроме райского наслаждения не существовало. Время от времени умудренная опытом Чжоу заглатывала его член целиком. В такие моменты Гарри испытывал такое, что не мог совладать с собственным голосом и стонал, как раненый хищник, едва не задыхаясь от удовольствия.
     Чжоу, непроизвольно давясь, старалась изо всех сил. Придерживая его тяжелые яйца снизу, она буквально натягивала их на свой подбородок, словно одного лишь члена ей не хватало. Вся мошонка Гарри была перепачкана слюнями, и Чжоу, хлюпала ими с таким смаком, будто уплетала за обе щеки любимый десерт.
     — Сказал бы мне кто-нибудь, что столько лет спустя я все же таки засажу тебе в попку, я бы посмеялся вместе с ним, — сказал Гарри, когда она уже стояла на четвереньках.
     — А я бы посмеялась вместе с тем, кто сказал бы мне, что столько лет спустя я встречу тебя в Китае, — усмехнулась Чжоу, наслаждаясь тем, как его теплые руки блуждают по ее ягодицам.
     Гарри был в восторге от этих упругих, мягких полушарий, между которыми красовалась плотно сидевшая в ее отверстии анальная пробка из темного стекла. Девушка была совершенно готова к употреблению. Не хватало лишь соуса, и Гарри, взяв принесенный ею тюбик лубриканта, выдавил щедрую порцию прямо в ложбинку между ее ягодиц.
     — Хм, а может быть, сначала все-таки отодрать тебя по классике? — задумчиво произнес Гарри, смазывая ее с прилежанием массажиста.
     — О нет, милый, давай ограничимся тем, что указано в заказе, — вежливо отказала Чжоу.
     — А разве там...
     — Да, только анал, — сказала она и кокетливо добавила: — Но я тебя не разочарую.
     Гарри вытянул губы и кивнул. Шлепнув по одной из упругих, смазанных лубрикантом ягодиц, он посмотрел на плотно сидящую в анальной дырочке девушки пробку и решил, что, имея возможность совокупить такую очаровательную попку, расстраиваться из-за ограниченного ассортимента просто глупо. Он потянул пробку и та с причмоком выползла наружу. Протянув ее Чжоу, с готовностью взявшей игрушку в рот, он потер пальцами колечко сфинктер и просунул два внутрь.
     — Так почему ты говоришь, ты не предлагаешь обычный секс? — поинтересовался Гарри.
     Чжоу вынула изо рта пробку и, опустив голову на постель, ответила:
     — Я не говорила, но если тебе интересно, то...
     — Мне интересно!
     — Я помолвлена, — сообщила она. — Я, кхм, восстановила девственность, и поэтому... В общем, я должна сохранить ее до свадьбы, но работать-то как-то нужно.
     После минутного ступора Гарри, про себя согласившись с расхожим утверждением о том, что иногда правду лучше не знать, пристроился позади «девственницы» на полусогнутых и, оперевшись о ее задницу одной рукой и придерживая член другой, ввел его внутрь, как Джон Кеннеди войска во Вьетнам. Медленно и осторожно, как американский солдат в джунглях под Данангом, он углубился в нее, растягивая узенькое анальное отверстие и чувствуя, как член, плотно объятый стенками ее кишки, пульсирует от напряжения.
     В который раз ощутив в своей заднице мужчину, Чжоу застонала от удовольствия и завела руки за спину, чтобы раздвинуть собственные ягодицы. Не собираясь особенно церемониться, Гарри принялся двигаться. С трудом влезая в тугую задницу, он прикрыл глаза и застонал. Постепенно увеличивая амплитуду движений и силу толчков, спустя пять минут он уже ритмично сношал ее. Член, крепко-накрепко стиснутый сфинктером, гладко скользил в попке восточной красотки, доставляя ей несравненное удовольствие.
     Гарри ускорялся с каждым новым движением. Он старался входить как можно глубже, наслаждаясь ни с чем не сравнимыми ощущениями. Найдя удобный для себя ритм, он наклонился и обхватил руками ее мягкую грудь. Чжоу прикусила нижнюю губу и искренне стонала от наслаждения, вскоре начав двигаться ему навстречу. Тела покрылись испариной и шлепались друг о друга, стоны сливались в один. Гарри схватил ее за волосы и опершись о ее голову, вжал ее в постель.
     — Ты просто прекрасна, как и в старые добрые времена, — пропыхтел он между стонами, продолжая вшибать свой член в нее сзади.
     — Но в старые... У-у-ух!... В старые добрые ты не трахал меня в жопу, как животное... А-а-а!
     Некоторое время спустя Гарри уложил ее на спину и, ухватив за ноги, приподнял. Чжоу пришлось встать в неестественную позу на плечи, кверху ногами. Согнув их и раздвинув в стороны, она положила одну руку на свою аккуратную киску, просунув внутрь средний палец. Гарри же, пристроившись сверху, вновь сунул член в открытую, как границы Евросоюза для ближневосточных беженцев, попку, зияющую черным отверстием. Снова почувствовав себя в тесной, тугой заднице, он продолжил фрикции, наклонившись и ухватив девушку за горло. Он буквально садился на нее сверху, при каждом движении шлепаясь о ее промежность. Чжоу теребила пальцами клитор и уже начала охрипать от беспрерывных стонов, а Гарри, наращивая темп. Движения постепенно становились все более грубыми и резкими. Чжоу под его напором едва удавалось удерживать позу. Происходящее скорее напоминало кунг фу спарринг, а не занятие любовью. Но эта звериная страсть была для обоих ценнее любых нежностей.
     В конце концов, выдохшись, он вышел из нее и, тяжело дыша, повалился на спину. Чжоу, склонилась к его члену и взяла его в рот. Гарри ухватил ее голову обеими руками и повернулся на бок. Жилистый член вошел в рот девушки по самые яйца, и Гарри почувствовал, как сжалось ее глотка, рефлекторно пытаясь вытолкнуть его.
     — О да, да-а-а! — застонал он, ощутив, как Чжоу сделала глотательное движение.
     Закинув ногу прямо на нее, будто пытаясь прижать поплотнее к себе, он, продолжая держать ее голову обеими руками, принялся толкаться в ее широко раскрытый рот. Чжоу ухватилась за его ногу обеими руками и высунула наружу язык, принимая его член на полную длину. Тушь, подмоченная выступившими на глаза слезами, потекла по уголкам ее глаз.
     Гарри, чувствуя каждую неровность ее изумительного ротика, чувствовал член упирается в сжатое горло, а затем проскальзывает внутрь. Крепко держа ее, он все продолжал и продолжал входить в ее глотку, и несколько минут спустя уже с трудом сдерживался от перорального оплодотворения, готовый кончить буквально немедленно. Вонзив свой разбухший член в ее горло в последний раз так глубоко, что нос девушки уткнулся прямо в его лобок, и дернулся вперед, будто пытаясь войти еще глубже. Чжоу начала давиться и он почувствовал, как слюни полились из ее рта прямо на его яйца. Тем не менее хрипы, исходившие из ее горла звучали безумно горячо.
     В конце концов, едва не кончив, он оставил ее рот и затащил на себя. Оказавшись на нем, она раздвинула ноги и задрала вверх. Он подхватил их под коленками и нетерпеливо всунул член ей в задницу. Из ее груди снова вырвался болезненный стон искреннего наслаждения, и Гарри, поджав ноги и упираясь ими в кровать, принялся толкаться в нее снизу со скоростью пулемета. Ухватив попавшуюся ему на глаза прядь волос зубами, он сцапал девушку в захват, подхватив ноги локтями и сцепив ладони в замок на ее затылке. В такой беспомощной позе Чжоу, чья голова теперь насильно была наклонена вниз, могла наблюдать за происходящим. Сдавленно стеная, она, глядя на то, как мощный ствол грубо врывается в ее хрупкую попку, чувствовала приближение оргазма.
     Минуты спустя, Чжоу вдруг застонала так пронзительно, что у Гарри заложило уши; она практически визжала. Гарри под ее безумные возгласы продолжал долбиться в ее попку с бешеной скоростью. Член полностью выскальзывал наружу и врывался обратно по самое основание, лубрикант уже начал взбиваться в пену, стекающую на сжавшиеся от возбуждения яйца. Наконец, когда сладостные конвульсии Чжоу пошли на спад, он, будучи не в силах сдерживаться ни минутой дольше, ни с того, ни с сего вдруг вышел из ее порядком потрепанной за минувшие полчаса попки и скинул с себя. Поставив все еще дрожащую после оргазма девушку на четвереньки, он заломил ей руки за спину и воткнул член прямо во влагалище.
     — Что ты делаешь! — в ужасе воскликнула Чжоу.
     Но было уже поздно, Гарри вогнал в нее свой твердый, как стальной болт, член по самые яйца и почувствовал, как девственная плева лопнула.
     — Гарри! Пусти меня!!! — закричала Чжоу, попытавшись вырваться из его цепких рук.
     Но Гарри, сделав несколько резких толчков, вошел в нее до самого основания и, застонав подобно дикому зверю, кончил. Не отпуская бедную Чжоу, настойчиво пытавшуюся вырваться, до тех пор, пока не излился до конца, он рефлекторно толкался в нее, чувствуя, как собственная горячая сперма обволакивает член, пульсирующий в тесной вагине.
     — Что ты наделал?!! Зачем?!! Я же тебе говорила, только!... Я же просила! Ты просто мразь!!! — орала Чжоу, когда он, отпустив ее, отскочил от нее подальше, чтобы уберечь лицо от встречи с ее ногтями.
     — Ага, но я ведь тебе тоже говорил, что не хочу расставаться, если помнишь, — язвительно произнес Гарри. — Ты ведь меня не послушала, ты меня бросила! Так что, мы квиты...
     — Ты специально сюда прилетел, чтобы меня так унизить?! — верещала Чжоу не своим голосом.
     — Господи, нет конечно, что за чушь, — поморщился Гарри, не подпуская ее к себе. — Это сама судьба нас свела.
     — Ты... Ты... Ты просто!... — заикаясь от ярости кричала Чжоу, пытаясь добраться до его глаз, чтобы выцарапать их.
     — Да верну я тебе твою девственность, угомонись ты уже, сука! — гаркнул он. — Деньгами верну, сделаешь новую. Какая разница, что это будет уже третья? Через тебя все равно столько членов прошло...
     Тут все-таки Чжоу удалось достать одной рукой до его лица. Гарри, почувствовав, как ее ногти впились в его щеку, схватил ее в охапку, вытолкал в коридор и захлопнул дверь.
     — Твои вещи будут ждать тебя внизу, милая! — прокричал он, перекрывая стуки и крики оказавшейся снаружи в одних чулках девушки. — Спущу через окно!
     Собрав ее шмотки, сумочку и потерянную ею в пылу схватки туфлю в охапку, он вышел на балкон и сбросил все это вниз.
     ***
     Дорогие друзья! Фанфик близится к концу, но, к сожалению, фантазия автора в последнее время сильно измельчала. Присылайте предложения и заявки по пейрингам! Самые интересные автор непременно реализует в ближайшем будущем.
     Всем мира и регулярного секса!

Примечание к части

     Автор самую малость переврал насчет доступности проституции в КНР. Чисто так, по угару, не обращайте внимания. Приятного чтения.
>

57. ПУФФЕНДУЙСКАЯ СТРАСТЬ (Гарри Поттер/Ханна Аббот/Сьюзан Боунс)

     Выйдя из ванной, Гарри ощутил под ногами ледяной каменный пол и поспешил к полыхающему ярким пламенем камину. Прошло всего два дня с тех пор, как он вернулся из Судана, где вместе с еще тремя студентами факультета мракоборцев проходил практику, и возможность в любой момент заскочить в душ и вымыться в горячей воде казалась невероятной роскошью, как и прохлада, которая в тех краях бывает лишь изредка, в пустыне. Просидев в Африке весь август, он совершенно отвык от цивилизации, и теперь, вернувшись в Британию, радовался каждой мелочи, от мягкой подушки до кофе в аккуратных белых чашечках вместо замызганных стаканов с какаоподобной бурдой. А также возможности наконец-то возлежать с женщиной, от чего в Африке, несмотря на огромный ассортимент на рынке любви, разумно воздерживался. И сегодня, как следует выспавшись, он как раз пригласил двух бывших сокурсниц с Пуффендуя, которые теперь, вопреки тому, что обе были естественные блондинки, поступили в академию, образованную при Хогвартсе после победы над Тем-Кого-Уже-Можно-Называть, на медицинский факультет. Они уже ждали его в комнате, в студенческой форме, белоснежных гольфах и черно-желтых пуффендуйских галстуках. Бесподобная, похожая на какую-нибудь датскую принцессу Ханна Аббот и миловидная Сьюзан Боунс, чье каре делало ее похожей на Монро, Риту Хейуорт или по крайней мере на Скарлетт Йоханссон. Еще в школе они были предметом вожделения всей мужской половины Хогвартса, а с возрастом стали еще привлекательнее.
     — Классно выглядите, — бодро произнес он, окинув прелестниц взглядом.
     — Гарри, а ты изменился, — сказала Ханна Аббот.
     — Да? — переспросил он, вытирая спину полотенцем.
     — Раньше ты был такой скромняга, — кокетливо произнесла Сьюзан. — А сейчас...
     — Стою перед вами с голым членом, — закончил за нее Гарри и усмехнулся. — Ну я же все-таки избранный, мне можно.
     Он перекинул полотенце через плечо и картинно вскинул руки, словно римский император. Впрочем, в пределах собственной комнаты, какие выделяли студентам его факультета после третьего курса академии, он вполне мог считать себя хоть Папой Римским.
     — Ну что, тебя уже можно трогать? — спросила Ханна, поднявшись из кресла и направляясь к нему.
     Гарри притянул ее к себе и, обняв за талию, поцеловал.
     — Меня можно трогать, гладить, облизывать и вообще делать со мной все, что угодно, — улыбнулся он.
     Сьюзан подошла к ним и прижалась к нему сзади спиной. Гарри почувствовал задницей ее мягкую попку и завел руку за спину, чтобы просунуть ее ей между ног.
     — Вау, тут уже так сыро, — удивился он. — Сосались, пока меня не было?
     — Да, — шепнула ему на ушко Ханна. — А теперь настало время сосать твой большой, длинный, красивый члее-е-ен...
     Ханна и Сьюзан, толкнули его в сторону дивана. Он послушно плюхнулся на него и устроился поудобнее, скрипя кожей. Тем временем Сьюзан, широко улыбаясь, потянула за резинку своих белоснежных кружевных трусиков и спустила их вниз. Те упали на пол и она, переступив через них, провела руками вдоль контуров своего безупречного тела.
     — Ну как? — поинтересовалась она, повернувшись к нему задом и отставив попку.
     Гарри, вальяжно развалившись на кожаном диване, окинул Сьюзан взглядом.
     — Ну-ка наклонитесь обе! — сказал он, и сощурился.
     Сьюзан тут же выполнила его просьбу, дотянувшись кончиками пальцев до носков туфель. Ханна же, уперевшись руками в колени, развела их в сторону и медленно опустилась на корточки, оттопырив попку так, что ягодицы напоминали два плотных воздушных шара.
     — Вау, девчонки! — Гарри был в восторге.
     — О, это еще не все, что мы умеем! — подмигнула ему Ханна. — Правда, Сьюзи?
     — О да, — ухмыльнулась Сьюзан.
     — Так покажите тогда, что умеете! — воскликнул Гарри.
     — Слушаюсь, мой господин! — с готовностью произнесла Сьюзан.
     Шлепнув Ханну по заднице, она опустилась на четвереньки и медленно подползла к нему. Ханна последовала ее примеру.
     Оказавшись прямо перед Гарри, Сьюзан наклонилась к его мошонке, а Ханна встала над ней, и оперевшись руками о его бедра, склонилась к пульсирующему от напряжения члену. Чмокнув уздечку, она провела языком по всей длине ствола, в то время, как Сьюзан облизала его яйца и взяла одно из них в рот. Гарри ухватил член у основания и сжал так, что вены на нем разбухли. Еще несколько раз проведя по крепкому стволу Гарри языком, Ханна взяла в рот головку. Засосав ее, она опустилась ниже, и Гарри глухо застонал. Щеки девушки втянулись и он почувствовал, как по телу побежали мурашки. Она принялась медленно, обсасывать член, глядя ему в глаза снизу вверх. Это было так красиво, что он не мог оторваться. Ее голова опускалась вверх-вниз, и член исчезал во рту, как поезд в туннеле. Сьюзан же, сидя между его ног, с упоением обсасывала его яйца. Обхватывая губами то одно, то другое, она засасывала их, оттягивала, лизала.
     Наслаждаясь ласками двух прелестных пуффендуек, Гарри закрыл глаза и стонал. Он сполз еще ниже, чтобы Сьюзан было удобнее заниматься его яйцами, и положил обе ладони на голову Ханны, направляя ее движения, задавая темп.
     — Дай-ка мне, моя очередь! — подала голос Сьюзан, выхватывая член у подруги.
     Гарри довольно усмехнулся и, почувствовав, как за дело принялась вторая блондинка, протяжно застонал. Организм требовал более активной стимуляции, но ему было так сладко, что двигаться было лень, поэтому он, полностью расслабился и опустил голову на мягкую спинку дивана. Ханна тем временем, сняв трусики и забросив их куда-то в угол комнаты, забралась на него и склонилась к его губам. Гарри положил руки на ее ягодицы и раздвинул их. Нащупав ее половые губы пальцем, он просунул его внутрь.
     — Черт, да у тебя там так мокро, что обряд крещения можно проводить, — прошептал он.
     — Я бы с радостью крестила в своей пизде твой ловкий язык, — рассмеявшись, сказала она.
     — Ага, но первый в очереди мой приятель, — усмехнулся Гарри.
     Схватив член, он вынул его изо рта Сьюзан и провел головкой по мокрым половым губкам Ханны. Она закусила губу и опустилась на него. Гарри сжал ее ягодицы в руках и прижал ее задницу к себе, чувствуя, как член, полностью погруженный в ее горячие недра, плотно обхвачен ее тугим влагалищем.
     — О че-е-ерт! О-о-о... Во имя ебаного Мерлина, трахни меня! — застонала Ханна, прогнув спинку и запрокинув голову.
     Она вцепилась в спинку дивана над его головой и принялась активно насаживаться на него, вторя его мощным толчкам. Сьюзан же уселась на диван рядом с ними и наклонилась к лицу Гарри. Он, крепко держа Ханну одной рукой за талию, впился в ее губы. Она запустила руку в его вечно взъерошенные волосы и положила его теплую ладонь на свою грудь.
     Стоны Ханны с каждой минутой становились все громче и громче. Гарри шлепнул ее по заднице и крепко сжал одну из ягодиц. Сьюзан притянула его голову к себе и уткнула его носом между своих грудей. Они были небольшими, но невероятно упругими, и так соблазнительно вздрагивали при каждом ее движении, что он, не удержавшись, ухватил один из торчащих сосков зубами.
     — Ах! — воскликнула она от неожиданности. — О да... Укуси второй...
     Гарри, отпустив ее талию, крепко сжал обе груди и сжал зубами второй сосок. Слегка оттянув его, он, не отпуская, пощекотал его кончиком языка. Затем обхватил его губами, как младенец, и засосал. Потом проделал это со второй розовой «ягодкой». Сьюзан, подаваясь грудью вперед, мягко постанывала, прижимая его голову к себе и лаская саму себя рукой. Гарри еще долго не мог наиграться с ее безумно привлекательной грудью, выписывая языком узоры вокруг сосков, покусывая их и засасывая.
     Тем временем Ханна, разгорячившись, встала ногами на диван и опустилась на его член, присев на корточках. Гарри поджал ноги, уперся ими в сиденье и принялся вбиваться в нее снизу. Темп уже был поистине бешеным; движения сопровождались громкими шлепками тел друг о друга. Ханна надрывно стонала, приближаясь к оргазму, а Гарри, держа ее одной рукой за волосы, а другой прижимая к себе за шею, уткнулся носом куда-то в ее ключицу и пыхтел, как чайник.
     Сьюзан сползла обратно на пол и встала перед ними на колени. Гарри почувствовал, как она провела языком по его сжимающимся яйцам и основанию члена.
     — Раздвинь ее булки, Гарри! — попросила она, перекрикивая их стоны.
     Гарри положил руки на ягодицы Ханны и раздвинул их в стороны, открыв взору Сьюзан изумительный вид. Та высунула язык и облизала плотно сжатый анус подруги. Гарри не мог этого видеть, но все равно был в восторге от развращенности и распущенности пуффендуйских студенток. Сьюзан с пару минут вылизывала задницу Ханны, а потом схватила член Гарри и, вынув его из влагалища, обхватила губами.
     — Да, да, соси его хуй, — улыбаясь, приговаривала Ханна. — Давай, шлюшка ты моя маленькая!
     Сьюзан ритмично двигала головой, и Гарри с наслаждением чувствовал, как член то и дело касается ее неба. Ханна вдруг, хитро усмехнувшись, обернулась назад и надавила рукой на голову подруги, насадив на член поглубже. Гарри с восторгом почувствовал, как головка насильно вторглась в самое горло Сьюзан. И тут Ханна вдруг уселась ей прямо на голову, не давая ей подняться и прервать его наслаждение. Конечно же, Ханна почти сразу же поднялась, и вообще не садилась на голову подруги, а лишь легонько прижала ее, но Гарри все равно был впечатлен. Он присвистнул и ухватил Сьюзан за волосы на затылке, чтобы еще разок насадить ее на свой член по самый корень.
     После этого Ханна снова опустилась на него и он, все так же упираясь ногами в край сиденья, продолжил долбиться в нее. Сьюзан вновь принялась за его яйца. Гарри начинал думать, что это какой-то фетиш. Обхватив одно из них губами, она оттянула его и, громко чмокнув, отпустила. Затем проделала то же со вторым. Потом обхватила оба яйца двумя пальцами, пережав мошонку и принялась облизывать их, будто карамельный леденец, распластав язык и размазывая по ним слюни. Гарри такие действия довели до точки кипения. Он, дабы предотвратить неминуемое семяизвержение, вышел из Ханны.
     — Сьюзи, засунь свой язычок ей в киску, — тяжело дыша, произнес он.
     Та с готовностью приподняла голову и впилась в нижние губы Ханны, которая и сама уже была очень близка к оргазму. Раздвинув ее ягодицы, Сьюзан просунула в ее растянутую Гарри дырочку свой шаловливый язык и принялась двигать им так, будто сношала ее. При этом она протиснула два пальца в ее задницу, медленно введя их внутрь по самые костяшки. Гарри же, пользуясь таймаутом, позволил себе полностью расслабиться и отдышаться. Однако пару минут спустя она снова вонзила его налитый кровью ствол в вагину Ханны. Пальцы Сьюзан все еще находились в ее попке, и Гарри, продолжив вшибаться в нее, чувствовал их за тонюсенькой стенкой влагалища.
     — Мама-а-а!!! — исступленно закричала вскоре Ханна. — А-а-а-а-а!
     Она испытывала оргазм. Гарри, которого этот крик чуть не оглушил, не сбавляя скорости входил в нее снизу, поддерживая ее зад руками и молился о том, чтобы не кончить. Этого делать было никак нельзя, потому что добрый и отзывчивый по своей природе, он не мог оставить Сьюзан, ждущую своей очереди, без наслаждения. Пока Ханна билась в сладких судорогах, Сьюзан, держа ее сзади за волосы, изо всех сил двигала рукой, терзая пальцами ее попку, чтобы доставить подруге еще большее наслаждение.
     ***
     — Давай, засунь в меня свой толстый член, грязный кобель! — шептала минутой спустя Сьюзан, когда Гарри, покинув гостеприимные объятия вагины Ханны, уложил ее прямо на ковер.
     Устроившись перед ней, он схватил ее ноги за щиколотки, задрал вверх и раздвинул, насколько мог широко. Сьюзан направила его член в себя, и он ворвался в нее. Она застонала и притянула его к себе за шею. Он положил одну ладонь на ее грудь и принялся толкаться в ее узкую киску, истекшую смазкой до такой степени, что хлюпала при каждом его движении. Будучи уже практически на крайней стадии возбуждения, он сразу же разогнался до максимальной скорости.
     Ханна, оклемавшаяся после бурного оргазма, устроилась на четвереньках над Сьюзан и положила два пальца на ее клитор, нежно массируя его. Прямо перед ней был торс Гарри, и она приникла к его животу губами, чувствуя, как сокращаются мускулы его пресса. Гарри вышел из Сьюзан и надавил на голову Ханны, требуя обласкать его член. Не успела она обхватить головку губами, как он принялся толкаться в ее рот, входя в него, как будто в сочное влагалище. Головка члена то и дело упиралась в глотку, проскальзывая в самое горло, но девушка стойко терпела рвотные позывы, получая от такого обращения со своим ртом удовольствие.
     Вернувшись в Сьюзан, Гарри прижал голову Ханны к ее лобку и, наклонившись так, чтобы достать до ее круглой попки, продолжил двигаться. Толкаясь в нее все быстрее и быстрее с каждым новым толчком, он крепко сжимал руками обе ее ягодицы, то и дело звонко шлепая по ним. Затем просунул в ее попку два пальца, и вскоре добавил к ним третий.
     Он на полном ходу несся в направлении оргазма, но по его мнению, заканчивать было еще рано. В последний раз отвесив Ханне увесистый шлепок, он вышел из Сьюзан. Вскочив на ноги, он подошел к Ханне сзади и, пристроившись над ее задницей на полусогнутых ногах, раздвинул ее ягодицы.
     — Ого! — воскликнула Ханна, почувствовав, как в ее анус уперлась головка его члена.
     Гарри подался бедрами вперед и медленно вошел в ее готовую попку. Несколько раз протиснувшись внутрь по самые яйца и выйдя до самой головки, он начал двигаться. Ее задница была так узка, что первые движения давались с трудом. Член был обхвачен так туго, что это попросту сводило его с ума. Он, постепенно увеличивая амплитуду, оперся руками о ее задницу, раздвигая таким образом ягодицы. Нагнувшись, он прижал ее лицом к влагалищу лежащей под ней Сьюзан.
     — Лижи ее, лижи! — требовал он сквозь стоны.
     Накрутив ее волосы на кулак, он несколько раз подряд шлепнул ее по ягодице, оставив на ней красный след. Его движения стали гораздо резче, даже грубее, он был уже не в силах сдерживаться.
     — Маленькая шлюха, — выругался он. — Нравится, а?
     — Да, — стонала она. — Да!
     Он долбился в попку Ханны, нависнув над ней, как угроза Брексита над Великобританией, и сожалел только о том, что у него нет второго члена, чтобы одновременно ублажать еще и Сьюзан. Очень кстати вспомнив про нее, он вышел из задницы Ханны и присел пониже, чтобы она могла дотянуться до его члена. Сьюзан обхватила губами головку и стала с наслаждением сосать его мощный стержень. Решив, что угощения достаточно, он ввернул свой болт обратно в анус Ханны и ухватил ее за висевший на шее галстук. Совершенно потеряв голову, он сделал несколько глубоких грубых толчков и почувствовал, что кончает. Войдя в ее задницу до самого основания, он крепко ухватил ее за волосы и взревел, конвульсивно дергаясь. Ханна, почувствовав, как его мощный член раздался в размерах, а из головки прямо в ее прямую кишку рекой полилась сперма, вздрогнула и подалась задом навстречу Гарри, словно пытаясь насесть на его стержень еще глубже.
     — Кончай ей прямо в задницу, о да! — восторженно воскликнула Сьюзан и обхватила губами клитор подруги.
     Тугой сфинктер девушки выдавил из его члена все до последней капли. Кончив, Гарри медленно вынул член из ее попки. Посмотрев вниз, он довольно улыбнулся: сперма, переполнявшая попку Ханны, полилась прямо в рот лежащей под ней Сьюзан. Он опустился на колени подле головы Сьюзан и она, сплюнув сперму на его, начинающий понемногу расслабляться, член, взяла его в рот и стала нежно посасывать.
     — Е-е-е, соси его, слизывай всю эту вкуснятину, — тяжело дыша, бормотал Гарри. — Мамочка тобою гордится, а?
     Пока Сьюзан начисто вылизывала его, Ханна, встав над ним четвереньки, поцеловала его, положив ладонь на вздымающуюся потную грудь.
     ***
     Едва только силы вновь вернулись к Гарри, он поспешил продолжить.
     — Сью, иди-ка сюда! — позвал он.
     Сьюзан подползла к нему на коленках и вдруг, ухватив его за щиколотки, задрала и раздвинула его ноги в стороны. Он оказался в той же позе, в которой только что трахал ее сам.
     — Эй, ты что ты делаешь? — недоуменно спросил он.
     Сьюзан ничего не ответила. Широко улыбаясь, она встала перед ним на колени и опустилась на его член. Продолжая держать его за щиколотки, она принялась насаживаться на него.
     — О господи, — застонал Гарри, улыбаясь вместе с ней. — Трахни меня!
     Со стороны действительно могло показаться, что это Сьюзан двигается в нем. Однако такая экзотическая поза очень понравилась Гарри. Он положил руки на талию девушки и просто наслаждался тем, как его член скользит между стенок ее горячего влагалища. Тут подоспела Ханна. Улегшись на пол позади них, она поцеловала его напряженную промежность, а затем спустилась ниже. Пощекотав кончиком язычка анус, она принялась лизать его. Гарри поймал себя на мысли, что еще никогда не испытывал такого удовольствия. Одна прекрасная блондинка пуффендуйка скакала на его члене, другая ласкала его там, где не каждая решится. Он протяжно стонал и готов был кончить с минуты на минуту.
     Через какое-то время, когда Сьюзан слезла с него, Гарри повалил ее на спину и присел над ее головой на корточки.
     — Твоя очередь, лижи мою жопу, — едва не задыхаясь, сказал он.
     Он уселся прямо ей на лицо, и ей ничего не оставалось, кроме как повиноваться и впиться ртом в его задницу.
     — Да-а... У-у-у... — стонал Гарри.
     Тем временем Ханна встала перед ним на колени и, сжала его член в кулаке. Облизав головку и проведя языком вдоль набухшей вены, она обхватила его губами и принялась насаживаться на него. Гарри положил обе руки на ее голову и глухо стонал, срываясь на рык. Ханна заглатывала его пенис по самые гланды, хлюпая слюнями и мило мурлыкая, а Сьюзан, извиваясь под ним на полу, сосала его анус, обеими руками вцепившись в его ягодицы.
     Вскоре, чуть отдышавшись, он слез с лица Сьюзан и, вновь раздвинув ее ноги, всадил член в ее задницу.
     — Блять! — вскрикнула она от неожиданности. — А-а-а!
     В отличие от Ханны Сьюзан к аналу была явно не готова, но тем не менее не возражала. Узкий тугой сфинктер крепко сжал его головку. Медленно протиснувшись внутрь почти что до самого основания, Гарри начал двигаться.
     — Давай сюда свой клитор! — сказал он, обращаясь к Ханне.
     Та встала перед ним и он, положив руки на ее бедра, принялся ласкать ее набухший бугорок, продолжая входить в Сьюзан. В ее заднице было так узко, что первые движения давались ему с трудом. Поначалу он старался ускоряться как можно осторожнее, но очень скоро бросил это и, принялся толкаться в нее быстро и безудержно, как изголодавшийся жеребец. Нализавшись клитора Ханны, Гарри отстранил ее и, нависнув над Сьюзан, он уперся локтем в пол над ее головой и положил руку ей на горло.
     — Трахай эту маленькую прошмандовку, Гарри! — подстегивала его Ханна. — Задай ей!
     Она встала над Гарри, и, опираясь о его плечи, принялась тереться мокрой, истекающей соками промежностью о его спину, как наездница о седло. Гарри еще никогда не делали настолько изумительного массажа. Чувствуя на себе вес девушки, неистово трущейся вагиной о его крепкую спину, он все продолжал и продолжал всаживать член в узкую анальную дырочку ее подружки. Ханна вскоре вздрогнула и поперхнулась собственным стоном. Ее бедра сжали его бока и она, оторвавшись от пола и она, балансируя на нем, как укротительница быков, вцепилась в его плечи так, что на них остались царапины. Гарри понял, что она кончает и решил, что пора разрядиться и ему самому. В это время Сьюзан под ним тоже закричала и он ощутил пульсацию внутри нее. И без того тугой сфинктер сжался еще плотнее. Гарри ухватил ее за запястья и прижал ее руки к полу над ее головой, продолжая долбиться в ее бедную попку. Тем временем Ханна уже кончила, она слезла с его спины и, развернувшись, слизала с нее собственные выделения. Положив обе руки на ягодицы Гарри, она наблюдала сверху за его движениями. Она что-то неразборчиво шептала и то и дело шлепала его по попе. Когда он, предвкушая оргазм, уже делал последние толчки, держа надрывно стонущую Сьюзан за горло обеим руками, Ханна опустилась позади него на колени и, поддерживая свои груди руками, прижалась ими к его заднице. Ощутив, как к ягодицам прижались ее затвердевшие соски, Гарри в последний раз вогнал пенис в анал Сьюзан и, зарычав подобно берсерку, кончил. Сьюзан обняла его ногами за талию и не отпускала до тех пор, пока он, извергнув в ее нутро, что в нем было, не улегся прямо на нее, совершенно обессиленный, но дико счастливый. Он кое-как сполз с нее и распластался на полу. Сьюзан, еще не до конца опомнившаяся после оргазма и все еще возбужденная, поднялась с пола и, присев над ним корточки, поднатужилась, вытолкнув из своей задницы сперму прямо на его член.
     — У-у-у... Сьюзи знает, как добавить изюминку! — рассмеявшись, воскликнула Ханна.
     Она наклонилась к его члену и слизала все то, что вытекло из попки подруги, а затем повалила ее на пол и впилась в ее губ жарким поцелуем.

58. ДРЕВНИЕ ЧАРЫ (Флер Делакур/Рон Уизли)

     I wanna fuck you ‘til the morning
     I wanna fuck you ‘til you’re weak
     (AZIZI GIBSON, 2016)
     Гарри, Рон и Гермиона уже вторую неделю сидели в коттедже «Ракушка». После похорон Добби Билл и Флер уговорили их остаться еще ненадолго, просто чтобы восстановить силы и успокоиться. И хотя причин для успокоения не было, трое друзей все же приняли предложение гостеприимных хозяев. Расположившись в двух гостевых спальнях на первом этаже, они усиленно питались и целыми днями строили планы дальнейших действий. Главным стратегом, конечно же была Гермиона, но и мозги Рона, как оказалось, тоже умели варить. А вот от подавленного смертью домовика и срывающегося по малейшему поводу Гарри толку было немного.
     Для Рона же пребывать в коттедже было тяжело еще и из-за Флер. Чары вейлы быстро окутали его и вскоре француженка стала занимать все его мысли. Будучи уже не стеснительным закомплексованным подростком, а практически взрослым мужчиной, он уже не краснел от ее взгляда и не впадал в панику, если по воле случая оказывался с ней один на один в одной из комнат. Тем не менее его точно так же, как и на четвертом курсе, бросало в жар при одном взгляде на нее. С каждым днем справляться с мыслями о ней было все труднее. Однажды, резвясь с Гермионой в постели, он едва не назвал ее именем Флер. А на следующую ночь ему пришлось тайком мастурбировать в туалете, чтобы хоть как-то избавиться от мыслей о вейле и заснуть.
     Проблема разрешилась на вторую неделю, во вторник. Накануне вечером Рон особенно нервничал, потому что Гарри, Гермиона и Билл отправились в Корнуэлл, чтобы через филиал Гринготтса попытаться обналичить средства Гарри, получить которые в Косом переулке теперь было невозможно. Это означало, что ему предстояло весь день провести в обществе Флер, переспать с которой он вожделел уже настолько сильно, что боялся потерять самообладание и изнасиловать супругу брата. Однако его ожидал сюрприз...
     ***
     Гермиона поднялась ни свет ни заря, оставив Рона досыпать одного. Он провалялся в постели до полудня, а когда открыл глаза, чуть не рухнул с постели от испуга — его тайной страсти восседал на краю кровати! Закинув ногу на ногу, Флер занималась тем, чего Рон меньше всего мог ожидать от нее. Она вязала. Он тут же зажмурил глаза, попытавшись вновь притвориться спящим, но было уже поздно.
     — Рон, я видела, ты не спишь, — произнесла она, положив руку ему на плечо. — Не притворяйся!
     Рону пришлось сдаться. Открыв глаза, он буднично посмотрел на нее и, приподнявшись на локте, как ни в чем не бывало зевнул.
     — Доброго утречка! — проворковала Флер. — Как спалось?
     — Да неплохо, — сказал он, потягиваясь. — А что ты здесь делаешь?
     — Ну это... мой дом, — склонив голову набок, сказала она.
     Рон потупился и, чувствуя себя очень неловко, оглядел комнату. На глаза ему попался бугор посреди укрывавшего его одеяла. Осознав, что это проделки его утренней эрекции, он попытался силой мысли заставить непослушный орган расслабиться, надеясь, что глядевшая ему в лицо Флер не вздумает повернуть голову.
     — Я принесла тебе завтрак, — заявила вдруг она, и, поднявшись с кровати, взяла с комода поднос.
     Рон быстро поджал ноги, благополучно скрыв бугор на одеяле и взял поднос у нее из рук.
     — Ты пока кушай, — подмигнула Флер, и добавила: — Милый.
     Пока он разбирался с расставленными на подносе блюдами, она скинула с плеч домашний халат, под которым оказалось слишком короткое и слишком сексуальное платье с глубоким декольте. Рон поперхнулся куском тоста, когда она повернувшись к нему спиной, наклонилась, чтобы подобрать с пола упавшую с подноса салфетку. Платье задралось так, что ее бесподобная попка оказалась практически полностью оголена. Взору Рона предстали ее трусики, плотно облегающие ее киску, и он судорожно сглотнул, чувствуя, что и без того напряженный член вот-вот лопнет, если Флер немедленно не покинет комнату. Но уходить она не собиралась.
     Подойдя к кровати, она забрала у него поднос, с которого он еще не успел взять ничего, кроме тоста с сыром, и наклонилась к его лицу. Нежно поцеловав его, она провела рукой по его волосам. Проведя кончиками пальцев по его шее, она рассегнула несколько пуговиц его рубашки и коснулась его обнаженной груди.
     — Не волнуйся, Билл ничего не увидит, — прошептала она.
     — Да я... Что... — слова застряли у него в горле.
     — Ma chérie, мы дома одни! — воскликнула Флер. — Гермиона тоже ничего не узнает.
     Рон, в ступоре, неопределенно пожал плечами.
     — Что еще за пожимания плечами? — возмутилась Флер. — Ты уже и секса не хочешь?
     — Нет-нет, ты не то подумала! — воскликнул Рон, испугавшись, что сейчас сам загубит собственную мечту.
     — Да что ты, — недоверчиво сощурилась она и поднялась с кровати. — Лежишь тут, как вареная курица... Даже не обнимешь меня?
     Поднявшись на ноги, он обнял ее за талию и притянул к себе. Запустив руку под подол коротенького голубого платья, он провел по нежной коже бедра от колена до самой резинки трусиков. Склонившись к ее груди, он поцеловал ее ключицу и провел носом вдоль изящной шеи, чувствуя запах дорогих духов.
     — Оу, ну хорошо, — ухмыльнулась Флер, обнимая его за шею. — Теперь верю.
     Они целовались, их руки блуждали по телам друг друга, а член Рона тем временем поднялся и встал колом. Флер отступила на пару шагов назад и уперлась спиной в стену.
     — Прижмись ко мне, — произнесла она, положив руки на его зад.
     Рон прижал ее тазом к стене. Ее запах, ее нежные руки и сладкий голосок сводили его с ума в самом прямом смысле. Он чувствовал, как из глубин его самосознания рвется наружу дикий зверь, грубый и ненасытный. Флер потерлась лобком о его окаменевший член, скрытый за грубой тканью джинсов, и обняла его одной ногой за талию. Впившись ртом в ее мягкие розовые губы, одной рукой он сжал ее бедро, а другую положил на одну из ее безупречных грудей.
     Рон поднял ее на руки и бросил на кровать. В предвкушении облизнув губы, он улегся на спину. Флер встала на четвереньки между его ног и потянулась к его ширинке. Стащив с него джинсы, она наклонилась к его достоинству. Сжав член у основания кольцом из трех пальцев, она лизнула самый кончик набухшей темно-красной головки. Он приподнял голову и, тяжело дыша, глядел на то, как ее губы лобызают его дюжее естество. Подавшись тазом вверх, он положил на ее голову пятерню и, опустив голову на подушку, расслаблено застонал. Основательно смазав член слюной, Флер засосала головку. Так сильно, словно хотела прямо сейчас, насильно высосать всю сперму из его яиц. Рон посмотрел вниз и увидел, как втянулись ее щеки. Отпустив головку с характерным звуком — будто бы откупорили бутылку вина — она повторила это еще раз, а затем уткнула член себе в щеку. Рон, почувствовав как ее нежная щека натянулась вокруг головки, непроизвольно дернулся, случайно затолкав член ей в рот чуть ли не целиком. Она поперхнулась от неожиданности, но потом, сжав член у основания, сама заглотила его. Он поджал ноги и положил на ее белокурую голову вторую ладонь. Девушка опустила голову ниже и ее губы коснулись его лобка. Рон почувствовал глотательное движение ее глотки и ощутил, как по телу от безумного наслаждения пробежали мурашки. Секундой спустя Флер подняла голову, сплюнула на головку члена сгусток слюны и, снова обхватив ее губами, продолжила сосать. Было видно, что она получала искреннее удовольствие: ощущая каждую жилку на его твердом члене, она смаковала его вкус и наслаждалась мускусным мужским запахом.
     Рон же, совершенно расслабившись, с превеликим наслаждением чувствовал, как член, плотно обхваченный горячими губами вейлы, исчезает у нее во рту, будто нефтяной бур в скважине. Закинув руки за голову, он устроился поудобнее и положил скрещенные ноги на спину Флер. Ее голова теперь была сжата его бедрами, но она, нисколько не смущаясь, продолжала сосать.
     Однако вскоре Рон, встал на колени и, схватив ее за волосы, перевернул на спину. Флер, удивляясь его расторопности и смелости, задрала ноги и раздвинула их, подхватив под коленки. Платье задралось до пояса, а тонюсенькие трусики, мешавшие проникновению в недра девушки, Рон грубо сорвал и затолкал ей в рот. Зажав рот рукой, чтобы она не смогла их выплюнуть, он схватил свой член и бесцеремонно вонзил его между ее сочащихся влагой половых губ. Флер резко ахнула и выпучила глаза. Рон, как атомная субмарина, погрузился в самые глубины ее горячего и мокрого, как океан, влагалища. Она запрокинула голову и выгнулась, а потом раздвинула ноги еще шире, так что колени оказались уже на уровне ушей, и Рон заметил, как сжались пальцы ее ног. Сделав несколько медленных движений, словно примеряя ее на себя, он сжал одну из ее грудей, скрытых под шелком платья, и шлепнул ее по щеке. Флер охнула, но улыбнулась и вытянула губы от удовольствия. Стиснув в руке ее нижнюю челюсть, он принялся размашистыми движениями толкаться в нее. Флер застонала, прикрыв глаза и слушая шлепки, с которыми он входил в нее. Она крепко вцепилась в его предплечья и полностью отдалась власти оказавшегося вовсе не таким уж скромнягой Рона.
     Рон отпустил ее подбородок и грубо разорвал декольте ее платья, открыв своему взору ее изумительные груди, розовые соски которых торчали, как две спелые ягоды. Стиснув их пальцами, он потянул за них, как будто хотел оторвать, а потом принялся выкручивать в разные стороны, словно регуляторы на радиоприемнике. Несмотря на боль, Флер подалась грудью вперед. Отпустив один из сосочков, Рон дал ей увесистую пощечину и наклонился, чтобы впиться в ее рот поцелуем. Язык ворвался вовнутрь, как член в вагину, и принялся бешено крутиться там, переплетаясь с ее собственным. Рон, продолжая двигаться, навалился на нее всем телом, и Флер, чувствуя на себе его тяжесть, обхватила его талию бедрами, скрестив ноги у него за спиной.
     Однако Рон, по-видимому не привыкший надолго задерживаться в одной позе, вскоре отпустил ее и, не покидая ее гостеприимной киски, улегся на бок. Опираясь на локоть, свободной рукой он подхватил ее ногу под коленом и ею же стиснул ее горло. Несмотря на то, что сама Флер позы не меняла, его член входил в нее под другим углом, что дарило ей уже немного иные ощущения. Чувствуя, как его сильная ладонь сжимает горло, мешая дышать, она сдавленно стонала, потирая пальцами собственный клитор.
     Рон уже обливался потом и чувствовал, что скоро придется взять небольшую передышку. Тем не менее он продолжал долбиться в нежную киску Флер, не отпуская ее шеи и ни на секунду не замедляясь. Ухватив зубами нежную кожу где-то в области ее коленки, он глухо стонал и наслаждался тем, как его член скользит в ее тесном влагалище, входя внутрь по самое основание. Флер подумала, что еще никто не проникал в нее так глубоко, как Рон. Его член был гораздо больше, чем у Билла, да и всех остальных, с кем она спала. При особенно резких его движениях, ей казалось, что головка члена врывается чуть ли не в самую матку. От этого было даже немного больно, но она была настолько возбуждена, получала такое удовольствие, что легкая боль это удовольствие лишь обостряла.
     Решив передохнуть хотя бы минуту, Рон вышел из нее и заменил член четырьмя пальцами. Всунув их по самые костяшки, он подвигал ими, щупая влагалище изнутри, а потом несколько раз дернул рукой так, будто хотел поднять Флер прямо за вагину. Затем, вынув пальцы, он поднес их к ее лицу. Флер с готовностью взяла их в рот, и он насильно сунул их глубже. Девушка сдавленно крякнула, ощутив рвотный позыв, но Рон сразу же их вынул. Вновь просунув в нее член, он опять ухватил ее за горло и принялся толкаться в нее еще резче и быстрее, чем прежде. Флер уже чувствовала, что оргазм может нахлынуть на нее буквально в любую минуту. Рука парня душила ее куда сильнее, чем до этого, и она практически не могла дышать. Нехватка воздуха и грубые движения Рона, долбившегося в нее с яростью варвара, в конце концов довели ее до точки кипения. Она, совершенно задыхаясь, вздрогнула и дернула ногами, словно пыталась свести их вместе. Рон на секунду отпустил ее горло, дав набрать воздуха. Флер глубоко вдохнула и закричала, но он снова стиснул его, на этот раз уже обеими руками, задушив крик. Войдя в нее по самые яйца, он на миг замер, наслаждаясь тем, как пульсирует ее влагалище. Испытывающая безумное наслаждение Флер извивалась в его руках, как будто в агонии. Продолжив двигаться, Рон ухватил ее за волосы зубами.
     Едва Флер начало понемногу «отпускать», Рон, перестав наконец ее душить, вышел из ее вагины и вскочил на ноги. Стянув с нее платье через голову, он намотал его ей на шею и, используя, как ошейник, стащил девушку на пол. Он тащил ее за намотанное в два оборота на шею платье, как собаку на поводке, и Флер, еще не вполне совладая с мыслями после бурного оргазма, еле успевала за на четвереньках, стуча по паркету туфлями.
     Он приволок ее в зал и, остановившись около кресла, освободил ее шею от платья. Скрутив его, он замахнулся шлепнул ее по заднице, затем еще раз, и еще раз. Потом сорвал болтавшиеся на не шее жемчужные бусы и накрутил на свой член. Потянув ее за волосы, он насадил на член ее голову. Ее губы добрались до самых бус — член полностью исчез у нее во рту. Она широко раскрыла рот и высунула наружу кончик языка. Крепко держа ее голову обеими руками, Рон сделал несколько грубых толчков, чувствуя, как член, стиснутый глоткой, протискивается еще глубже. Флер захрипела и начала давиться, но при этом обеими руками сжала его задницу, словно хотела затолкать его в себя еще глубже. Чувствуя, как ее ногти впиваются в нежную кожу его ягодиц, Рон, ухватив ее за волосы на макушке, принялся толкаться в ее рот, наслаждаясь тем, как член с хлюпаньем втыкается в ее горло. Слюни текли изо рта Флер ручьем, длинными нитями свисая с нижней губы и подбородка. Выйдя из ее рта, Рон размазал их ладонью по ее лицу и дал ей пощечину. Повалив бедняжку на спину, он повернул ее голову на бок и, пристроившись над ней на корточках, снова сунул ствол между ее пухлых губок. Сидя над головой блондинки и придерживая ее одной рукой, он жестко вбивался в ее глотку, совершенно не заботясь о ее ощущениях, но именно эта грубость и бесцеремонность возбуждала ее. Не на шутку разгорячившись, уже вовсю теребила свою, растянутую его толстым пенисом щелку. Вынув член, он сжал его в кулаке и Флер обхватила губами его большие яйца. Дергая собственный член с такой яростью, словно хотел его оторвать, Рон, чувствуя, как ее ловкий язычок скользит вокруг его яиц, стонал, как раненый, и беспрестанно шлепал ее груди, отчего те покраснели. Перебравшись к груди извивающейся на полу вейлы, он принялся тереть один из торчащих сосков головкой члена. Потом переключился на второй и несколько раз шлепнул по нему членом.
     Флер уже не терпелось, чтобы он вогнал свой член в одну из ее нижних дырочек, но Рон, улегшись на спину, затащил ее на себя кверху ногами и снова затолкал член ей в рот. Подавшись бедрами вверх, он вошел в ее рот по самые яйца. Снова услышав эти изумительные звуки, которые она издавала, давясь его плотью, он задрал ноги и прижал ими ее белокурую голову, не давая сдвинуться с места. Флер, инстинктивно пытаясь вырваться, уперлась руками в его бедра и с трудом сдерживала рвотные позывы. Рон заревел, как дикий зверь и дернулся, ощутив, как ее глотка сжалась, пытаясь вытолкнуть член наружу. Флер чувствовала, что воздух в легких кончается, но Рон все еще не отпускал ее, и его мощный член пульсировал прямо у нее в горле, едва там помещаясь. Когда же он наконец — минуту спустя — отпустил ее голову, она судорожно вдохнула и закашлялась, сплевывая слюни и утирая слезы.
     Не давая едва не отрубившейся Флер опомниться, он уложил ее на живот, вытянув ноги и заломил руки за спину. Сняв с члена бусы, он связал ими ее руки и, пристроившись на коленях над ее задницей, и осторожно просунул член между ее ягодиц. Ощутив, как твердая головка уткнулась в ее анус, Флер выпучила глаза и постаралась расслабить сфинктер. Несмотря на то, что член был обильно смазан слюной, Рону не удалось войти в ее попку с первого раза. Тогда он просунул член в ее киску и сделал несколько движений. Выйдя из нее, он снова направил свой стержень в ее анальную дырочку. Теперь, как следует смазанный, член без особенного труда скользнул внутрь. Флер сладко застонала, почувствовав непередаваемую смесь боли и наслаждения, и попыталась приподнять зад повыше.
     Рон протиснулся глубже и принялся двигаться. Он был так возбужден, что медлить и осторожничать попросту был не в состоянии. К счастью, тугой сфинктер француженки был привычен к содомии, и быстро ослабил хватку. Вжимая одной рукой ее голову в пол, а второй удерживая ее за предплечья связанных рук, Рон, уже предвкушая скорый оргазм, врывался в ее попку, грубо и стремительно, как астероид в атмосферу. Флер стонала так надрывно, что со стороны могло показаться, будто ее пытают. Чувствуя, как жирный член Рона растягивает ее тесную задницу, она заливалась слезами, но при этом, будучи одной из тех, кто способна испытывать анальный оргазм, получала такое удовольствие, что охрипла от стонов и чуть ли не до крови искусала губу.
     Решив сделать последнюю остановку перед финальным рывком, Рон вышел из Флер и, распутав руки, поставил ее на четвереньки. Присев позади нее на корточки, он наклонился к ее заднице и просунул в анус, из которого красивой тоненькой струйкой вытекали выделения, по два пальца каждой руки. Потянув в стороны, он с усилием раздвинул ее сфинктер. Флер уперлась руками в пол и оттопырила попку еще сильнее. Рон, полюбовавшись изумительным видом ее раскрытого ануса, просунул внутрь язык, чем привел ее в восторг. Плюнув в отверстие, он вынул из него пальцы и звонко шлепнул Флер по заднице. Сняв с ее ноги туфлю, он просунул в ее попку длинный каблук и, наклонившись пониже, несколько раз лизнул ее раскрытые половые губы. Еще раз больно шлепнув Флер, он вынул каблук и, подобрав с пола бусы, скомкал их и целиком затолкал прямо во влагалище. Поднявшись на ноги, он вставил ей в зубы туфлю, чуть присел и снова вошел в ее попку. Вцепившись в ее растрепанные волосы, он оттянул ее голову назад и принялся с бешеной яростью долбиться в нее сзади на полусогнутых ногах, протяжно стеная и грязно ругаясь. Бусы, сужавшие и без того тесный задний проход девушки, постепенно выскользнули наружу и упали на пол. Колени Флер то и дело разъезжались в стороны, а сфинктер из-за безудержного напора Рона начинало саднить. Тем не менее минуту спустя она испытала новый оргазм. Вздрогнув всем телом, она выронила изо рта свою туфлю и закричала. Рон грубо прижал ее голову к полу. Просунув руку между ее ног он положил пальцы на ее клитор и стал тереть его. Флер, совершенно неожиданно для самой себя, брызнула струей. Прозрачная жидкость полилась на пол, и девушка, совершенно забывшись, взвизгнула так, что у Рона едва не лопнули перепонки.
     Еще несколько минут он неистово вколачивал свой болт в отверстие вейлы, и когда оргазм уже отступил и она более-менее пришла в себя, он вышел из ее попки и резко перевернул на спину. Встав на колени прямо над ее головой, он положил ее руку на свой член. Флер изо всех сил сжала его член в кулаке и начала двигать рукой. Она распластала язык и провела им по его промежности, от яиц до щели между ягодиц, а потом взяла одно из яиц в рот. Рон запрокинул голову и взревел. Член дернулся и увеличился в размерах. Секунду спустя из него брызнула сперма. Первый выстрел был настолько мощный, что пролетел чуть ли не с пол комнаты. Остальное семя падало на вздымающуюся грудь Флер, капая на торчащие колом соски, заливая живот. Чувствуя, как юркий язычок блондинки скользит по его яйцам и между его ягодиц, Рон судорожно толкался в ее кулак, все добавляя и добавляя спермы, которая заливала тело девушки, как сладкая глазурь.
     — Теперь мои чары перестанут донимать тебя, — прошептала она, когда они вдвоем уже стояли в душе под струями горячей воды. — Но пока они еще не до конца развеялись...
     Она повернулась к нему спиной и наклонилась, призывно шлепнув себя по попе ладошкой.

59. СЕМЕЙНЫЕ УЗЫ (Апполин Делакур/Мистер Уизли)

     Girl, don’t stop, just get it, get it
     After this I’ma lick it, lick it
     (DANNY BROWN, 2013)
     Женитьба Билла и Флер была в самом разгаре. Мистер Уизли, которого праздничный шум и гам начал угнетать, направился в свой гараж, чтобы пару минут насладиться одиночеством. На полпути его догнала Апполин Делакур.
     — А’гтур! Могу я п’гойтись с вами? — спросила она.
     — О, конечно, мадам Делакур! — обрадованный тем, что кто-то составит ему компанию, кивнул Артур.
     ***
     Отец жениха и мать невесты мило общались, но в один прекрасный момент вдруг случилось так, что тяжелые ворота гаража сами собой захлопнулись, и мистер Уизли вместе с мадам Делакур оказались взаперти. Был ли виной тому сильный порыв ветра, или же проделки садовых гномов, никто не знал. Мистер Уизли по рассеянности — все-таки он уже успел принять на грудь — оставил палочку где-то за праздничным столом. У Апполин палочки с собой тоже не оказалось, так как ее шелковое платье не было оснащено карманами, куда ее можно было бы поместить. Таким образом, узники были лишены каких-либо шансов самостоятельно выбраться из железного ангара, лишенного окон, дверей и даже отходного места.
     Оба были уверены, что кто-нибудь из празднующих вскоре непременно заметит их отсутствие и забьет тревогу, но время шло, и никто, казалось, не спешил их вызволять.
     — Это оч’ень, оч’ень пльохо! — нервно теребя кружева на декольте приговаривала она, шагая из стороны в сторону. — Мы же п’гопустим самое интьересное!
     — Да нет, — успокаивал ее Артур, — Ведь венчание уже было...
     — А как же то’гт! — всплеснула руками мадам Делакур. — Я же самолично его готовьила, а теперь его упот’гебят без менья!
     Артур не терял времени. Разумеется, он знал свой гараж лучше, чем свои пять пальцев, и поэтому сразу же бросился пытать счастья в слабых местах старой постройки. Первой у него, как у настоящего романтика и авантюриста, мелькнула мысль о подкопе. Он пробрался в дальний угол, на который в свое время не хватило половых досок, и начал выгребать из него хлам и строительный мусор. Однако вскоре он пришел к выводу, что из этой затеи ничего не выйдет, и попытки эффектно бежать из плена в стиле Гека Финна или графа Монтекристо бесполезный, потому как земля в том месте была твердая и каменистая.
     Потом мистер Уизли вспомнил о том, что один из листов шифера на крыше не закреплен и держится на двух соплях и честном слове. Но дотянуться до потолка возможности не было — для этого бы понадобились сразу три мистера Уизли, — а затея вскарабкаться по кривому, как пизанская башня, стеллажу была чересчур опасной даже для такого человека, сконструировавшего первый в истории авиа и автотехники летающий автомобиль. На этом идеи кончились, и мистер Уизли, в сотый раз внимательно осмотрев гараж и не найдя больше ни единой возможности выбраться наружу, сокрушенно покачал головой и плюхнулся на стул, уставившись в пол.
     Увлеченный поисками возможности выбраться из плена собственного гаража, Артур не заметил, как Апполин, пристроившись на краешке капота стоящего посреди гаража Фордика — точной копии того, что, одичав, рассекал теперь по Запретному лесу, — бокал за бокалом потягивала шампанское. При этом бокал у нее был один, который она взяла с собой с одного из столиков, но заколдованный. Стоило его осушить, как он вновь наполнялся, и продолжаться это могло до тех пор, пока в запасе на кухне оставалась хотя бы одна бутылка. Нервничая, женщина глоток за глотком заливала в себя сладкое пойло, и постепенно, как говорят в таких случаях, дошла до кондиции.
     Поэтому, не успел мистер Уизли усесться на свой стул, как раскрепощенная алкоголем женщина начала домогаться достопочтенного главы семейства. Лишившаяся удовольствия отведать кондитерского чуда собственного приготовления, она, вероятно, решила получить хоть какую-то компенсацию, и телесная близость с отцом жениха ее собственной дочери казалась ей вполне приемлемым вариантом.
     — Милый А’гтур, не волнуйтесь! — весело восклицала она, обхаживая его со всех сторон.
     — Но... Подождите... Апполин! — пыхтел милый Артур, предпринимая вялые попытки отделаться от нее.
     — Нам нужно заняться ук’геплением семейных уз! — не унималась женщина.
     Он не особенно старался, и мадам Делакур, очевидно знавшая толк в соблазнении мужчин любых возрастов, видела это, и потому липла к нему все настойчивее. Мистер Уизли, хотя и крайне удивленный поведением матери Флер, на самом деле был вовсе не против того, что она намеревалась с ним провернуть, но будучи от природы человеком совестливым и честным, считал, что не в праве поддаваться соблазну. Однако вскоре, когда Апполин уж перешла от обжиманий к собственно домогательствам, пытаясь засунуть руку ему в штаны и тыкая ему в лицо своей грудью, он сдался. Совесть его была чиста: он сделал все возможное, но противник оказался сильнее.
     — К’гасавчик, какой же ты мильяшка! — довольно улыбаясь во весь рот, сказала мадам Делакур, когда он наконец соизволил обнять ее.
     Какое-то время они просто целовались, беспорядочно, как бладжер по квиддичному полю, блуждая руками по телам друг друга, а потом Апполин влезла на капот Фордика и встала на четвереньки, выгнувшись, как львица и отставив свой пышный зад. Мистер Уизли застыл с раскрытым ртом — зрелище было бесподобным. Потом он, облизнувшись, как голодный кот, встал позади нее на колени и обхватил руками пухлые ягодицы. Уткнувшись между ними лицом, он повертел носом и смешно фыркнул, а затем, чуть отстранившись, раздвинул их и провел между ними языком.
     — Боже мой, милая Апполин, вы просто прекрасны! — воскликнул он, восторгаясь. — Ваш вкус сравним разве что с божественным нектаром, что вкушают боги Олимпа, глядя с небес на наш бренный мир!
     — М-м-м, — простонала Апполин, наслаждаясь тем, как горячие руки мужчины блуждают по ее телу. — Можьет быть ты хотель бы, чтобы я помочилась на тебья?
     Артур Уизли не мог поверить своему счастью, ведь именно это он воображал, предаваясь сладким мечтам в душе под аккомпанемент раздраженных стуков домочадцев, недовольных тем, что отец так надолго занял ванную.
     — Святые угодники! — задыхаясь от волнения, воскликнул он. — Да, да и еще раз да! Я хочу, нет... я умоляю вас! Помочитесь на меня! Сверкающая струя, бьющая между прелестных лепестков, словно священный источник. Как же я хочу...
     Договорить он не успел, потому что Апполин поднялась на ноги и, подавшись тазом вперед, раздвинула половые губы. Струя мочи ударила ему прямо в грудь.
     — Во имя маггловских богов! Это просто чудесно!
     Мистер Уизли торопливо расстегнул рубашку и блаженно стонал, наслаждаясь тем, как горячая жидкость растекается по его телу. Апполин писала на него по-мужски, стоя, и развратник наверняка представлял себе, будто она его госпожа. Едва источник иссяк, он прильнул к вагине женщины и впился в ее половые губы долгим, исполненным страсти поцелуем. Мадам Делакур положила на его голову обе ладони и, прижав к себе, принялась тереться о его лицо.
     — Ah oui! Ma chatte! — стонала она, чувствуя, как его нос скользит между половых губ.
     Очки Артура перекосились, все лицо было перепачкано выделениями, но его это нисколько не смущало. Наоборот, он крепко обнял бедра Апполин, совершенно не желая отпускать ее.
     Вскоре она развернулась и наклонилась над капотом, выгнув спину и отставив вверх пышную задницу. Улегшись на капот грудью, она призывно раздвинула руками ягодицы. Артур без промедления пристроился сзади и, выудив из штанов свою «окаменелость», вошел в ее горячую, сочную киску. Глухо застонав, он продвинулся на полную глубину, наслаждаясь тем, как член сантиметр за сантиметром — а таковых в нем было восемнадцать — обхватывается нежнейшими стенками ее гостеприимного влагалища. Войдя в нее по самый лобок,
     он, задержав дыхание, наклонился к ее уху и прошептал любимую строчку из стихотворения собственного сочинения:
     — И вот он, в соках сладких утопая, от счастия кричит...
     Апполин, до этого понятия не имевшая о его увлечении поэзией, с трудом сдержав смешок, качнула бедрами, напоминая любовнику о том, что больше заинтересована в плотских утехах, а не в платонических извращениях. И Мистер Уизли начал двигаться. К неожиданности мадам Делакур, заниматься любовью он умел лучше, чем писать стихи. Крепко держа ее за талию, он стремительно ускорялся, не теряя при этом ритма.С каждым его толчком тело женщины сотрясалось все сильнее. Великолепно уложенная прическа начала расползаться, из груди вырывались протяжные, полные наслаждения стоны.
     Вскоре она и сама начала насаживаться на член Артура, ритмично двигая бедрами навстречу его движениям. А движения его были резкими и быстрыми. Он оказался на удивление страстным любовником. Выйдя из нее на секунду, для того, чтобы выпутаться из сползших ниже колен брюк, он встал ногами на края капота и, примостившись над ее задницей на корточках, вновь вонзил свой мощный пенис в ее разгоряченное лоно. Разогнавшись, он схватил Апполин за волосы и оттянул ее голову назад.
     — Восхититьельно! Ma chatte! — стонала Апполин. — Т’гахай менья! Т’гахай!
     Вбиваясь во француженку с такой яростью, что бедный Фордик, скрипя, раскачивался из стороны в сторону, как пиратская шхуна в сильный шторм, он вжимая ее ухом в холодный металл капота и один за другим засовывал ей в рот пальцы, хватая сходящую с ума от удовольствия женщину за челюсть.
     Продолжая беспрерывно стонать, она протиснула руку между ног. Ее пальцы нащупали разбухший клитор и теперь, стимуляция стала еще более активной, она похоже, уже была в паре минут от оргазма. Артур же, будучи, как оказалось, опытным любовником, растягивал удовольствие, и чувствовал себя вполне готовым продержаться еще полчаса, а то и больше.
     — Можьно ли мне отвьедать твоего члена? — на своем ломанном английском спросила мадам Делакур, когда он, запыхавшись, вышел из ее киски, чтобы спрыгнуть на пол.
     Он, тяжело дыша, вместо ответа уселся на капот и притянул ее за волосы к своему, перепачканному соками ее влагалища естеству. Мадам Делакур, уперевшись руками в его бедра, облизала головку и немедленно взяла ее в рот, засосав, как леденец. Затем, сплюнув на член порцию слюней, чтобы увлажнить его, обхватила его губами и сделала несколько движений головой.
     — О-о-ох... Бездны неведомых глубин все манят его теплотой, — снова процитировал самого себя мистер Уизли, почувствовав, как член погружается в недра ее глотки.
     Без особого труда заглотив его немаленький ствол практически целиком, Апполин высунула наружу язычок и дотянулась его кончиком до сжавшихся яиц. Потом мягко обхватила одно из них ртом и засосала. Затем переключилась на другое. Член Артура нетерпеливо пульсировал в ее кулаке, пока она лобызала его большие яйца, причмокивая и похлюпывая слюнями.
     Снова заглотив его член, она чуть ли не с полминуты не отпускала его. Мистер Уизли наслаждался этим непередаваемым ощущением, чувствуя, как она сглатывает. Наконец она подняла голову и, выпустив изо рта очередную порцию слюней, посмотрела на него снизу вверх заполненными слезами глазами. Артур положил руку на ее голову и устроился на скользком капоте поудобнее. Снова и снова заглатывая его член, француженка, высовывая наружу кончик язычка, щекотала им самое основание. Ощущая, как головка то и дело оказывается в горячих объятиях ее глотки, он стонал и, чувствуя, как к низу живота волнами приливает тепло, подавался бедрами вверх. Вынув спицу из ее прически, он накрутил ее белокурые локоны на кулак и, уперевшись ногами в бампер принялся толкаться в ее рот. Поначалу совсем слегка, но потом все резче и глубже. Блаженные стенания мужчины радовали Апполин настолько, что она не обращала внимания ни на то, как бесцеремонно он обращается с ее волосами, ни на то, что весь ее праздничный макияж наверняка теперь пришлось бы смывать и наносить заново. Лаская себя между ног, свободной рукой она аккуратно ласкала его переполненные спермой яйца.
     Спрыгнув с капота, мистер Уизли крепко ухватил Апполин за волосы обеими руками и, не выходя из ее рта, уложил ее головой на стоявший неподалеку старый стул. Нависая над головой женщины, он, принялся входить в ее рот, двигаясь на полусогнутых ногах и вонзал член в самое горло. Раз за разом врываясь в рот самой желанной женщины в своей жизни, покорно принимавшей в себя его большой член, он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
     Несколько минут спустя он уже, тщательно смазав ее анус подвернувшимся на одной из полок вазелином, просунул в него член и, аккуратно, раздвигая ее ягодицы в стороны, входил в ее попку, расширяя ее задний проход стремительно, как Римская империя свои границы. Не в первый раз впуская в себя мужчину через заднюю дверь, мадам Делакур покрывалась мурашками от удовольствия. Несмотря на ощутимую боль — член мистера Уизли был весьма толстым — она искренне наслаждалась происходящим. Держась за спинку стула, она протяжно стонала, в то время, как Артур, сжимая в руках ее ягодицы, двигался все активнее и резче. Попка была восхитительно тугой, член поначалу двигался с трудом, но со временем хватка сфинктера ослабла. Вазелин, как оказалось прекрасно смазывал не только британские маггловские механизмы, но и французские станки. С улыбкой любуясь тем, как охваченный колечком отбеленного сфинктера член скользит в попке Апполин, Артур то и дело шлепал по объемным полушариям, не больно, но ощутимо.
     — Да-а-а! Dieu! Т’гахай мою задницу! — восклицала мадам Делакур на все лады, мешая английский с французским. — Dieu! Ma cul!
     Вскоре превосходно смазанный «инструмент» мистера Уизли входил в тренированную задницу француженки уже по самые яйца. Он не имел представления о том, что она чувствует, но был уверен, что его движения доставляют ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Стоны ее становились все громче и резче, она держалась за спинку стула так, что побелели костяшки на пальцах, а потом и вовсе вцепилась в спинку зубами. Артур долбился в нее со всего маху, член едва ли не целиком вылетал из тесной попы и врывался обратно по самое основание, так что тела шлепались друг о друга, едва ли не заглушая стоны любовников.
     Выбившись из сил, Артур стащил ее со стула и уселся на него. Пот стекал по лицу ручьями, ему нужна была передышка. Поэтому мадам Делакур опустилась на колени и обхватила его член губами. Он положил ладонь на ее голову и какое-то время просто расслабленно наслаждался тем, как ее губы скользят по нему вверх-вниз, а затем притянул женщину поближе и поместил член в ложбинку между ее больших, объемных и удивительно упругих грудей. Она свела их руками, крепко сжав между ними член. Мистер Уизли принялся толкаться между ними, глядя на то, как конец члена исчезает и вновь появляется, тыкаясь ей в подбородок. Надавив на голову Апполин, чтобы головка терлась о ее высунутый язычок, он стонал и шептал что-то неразборчивое, но очень напоминавшее стихотворения.
     Через пять минут, так и не дав себе как следует передохнуть, Артур поднялся со стула и потащил женщину к столу, заваленному разного рода инструментом и, не глядя смахнув с него половину железяк, уложил даму на спину. Она с готовностью раздвинула ноги, поджав их к самым плечам, и он тут же, не задерживаясь ни на миг, ворвался в ее парадный вход. Несколько минут член, утопая в выделениях, входил в ее киску с невероятной скоростью, а затем Артур наклонился и впился в нее ртом, присосавшись к ней, как жадный ребенок к банке газировки. Обеими руками дотянувшись до ее полных грудей, он сжал их так, будто выжимал мочалку в душе. Апполин, будучи на седьмом небе от удовольствия, прижала к себе его голову руками и стонала так, будто сошла с ума. Язык мистера Уизли довел ее до блаженства. Она выгнулась всем телом и, судорожно стиснув его голову между бедер, завизжала, как девчонка, извиваясь на грязном столе во все стороны. Ее оргазм длился так долго, что она едва не задушила бедного Артура, ни на секунду не отпуская его головы до тех пор, пока не кончила.
     Едва это случилось, мистер Уизли, не дав ей даже опомниться, снова раздвинул ее ноги и немедленно всадил член в ее задницу. Тугой сфинктер вновь крепко стиснул его ствол, и он принялся бешено, практически крича от наслаждения долбиться в ее попку, вшибая член по самые яйца. Одной рукой он крепко держал ее за ногу, а другой за волосы, и неотрывно смотрел на то, как жилистый член вламывается в узкое отверстие. Выйдя на минуточку, он наклонился и лизнул раскрытый анус. Потом просунул внутрь два пальца и, подвигав ими, протянул их Апполин. Та с радостью облизала их, заглотив по самые костяшки. Затем он снова обратил взор на ее попку и увидел, как она тужится, отчего отверстие раскрылось еще шире, открывая взору внутреннее убранство.
     — И нет прекрасней в этом мире ничего... — шепнул он.
     Просунув внутрь язык, Артур с наслаждение вылизал все, до чего мог достать, а потом, чмокнув напоследок киску, вернул член обратно и продолжил толкаться в растерзанную попку мадам Делакур. Наконец, почувствовав, что оргазм окончательно настиг его, он вышел из ее задницы и, запрыгнув на стол, пристроился на одном колене прямо над ее грудью.
     — Прелестных сисек чудный вид... — сквозь стоны процитировал он одно из самых идиотских своих стихотворений, хватаясь за член.
     Глядя на ее изумительные груди, любуясь изящно торчащими розовыми сосками, он, сжимая в кулаке член, изливался прямо на них. Тяжелые капли горячей спермы, что брызгала из его разбухшего члена, падали на грудь Апполин, которая, подняв руки над головой, наслаждалась этим, постанывая в унисон мужчине и подаваясь грудью ему навстречу. Едва последняя капля слетела с кончика его пениса, он, крепко сжав его у основания, принялся размазывать сперму по ее грудям, утыкаясь головкой в соски и шлепая по ним все еще твердым членом.

60. ПРИЗРАЧНАЯ СТРАСТЬ (Гарри Поттер/Плакса Миртл/Серая Дама)

     These are the tales, the freaky tales
     These are the tales that I tell so well!
     (Too $hort, 1987)
     Шум и гам, постоянно царивший в общей гостиной Гриффиндора стихал, студенты потихоньку начали разбредаться кто куда, а Гарри, обложившись пыльными библиотечными книгами, все корпел над эссе о роли ведьмаков в русско-польской войне начала XVII в., которое задал на дом профессор Бинс. Закончив на том, что ко времени освобождения русскими Москвы в 1612 году ведьмачий след теряется, Гарри, чувствуя, как от усталости слипаются глаза, решил отправился в Ванную старост. Пароль он узнал, совершенно случайно подслушав разговор старост Пуффендуя и Когтеврана, и в последние дни частенько заглядывал туда, чтобы расслабиться после очередного тяжелого учебного дня. Из-за постоянного напряжения, ставшего в последнее время патологическим, у него начались проблемы со сном, и горячая, полная пены ванна в окружении красивых витражей и в сопровождении изысканных ароматов стала единственным спасением.
     Рон в последнее время каждый вечер проводил в компании Лаванды — Гарри про себя именовал ее «Давалда» — поэтому беспокоиться о том, что друг заметит его регулярные отлучки не было нужды. Поэтому Гарри, поднявшись в спальню мальчиков, в очередной раз достал из тумбочки «парадное» бамбуковое полотенце, бросил его вместе с пижамой в сумку и отправился на пятый этаж. Выйдя из помещений Гриффиндора в шумный зал с двигающимися лестницами и, к своему облегчению не встретив среди снующих туда-сюда студентов, никого из знакомых, спустился на два пролета вниз. Миновав несколько коридоров и еще пару-тройку лестниц, он, ежась от холода, прошел холодную галерею с окнами в пол и наконец добрался до статуи Бориса Бестолкового, неподалеку от которой и располагалась дверь в ванную.
     Минуту спустя мраморный бассейн стремительно наполнялся водой из десятка золотых кранов. Гарри, едва ощутив знакомый умиротворяющий аромат, который всегда витал в Ванной старост, почувствовал себя куда более расслабленно. Неспешно скинув одежду, он бросил ее в корзину для грязного белья, откуда оно попадало к домовикам в прачечную, а потом подошел к одной из раковин, чтобы почистить зубы.
     Вскоре купальня наполнилась до самых краев. Гарри с улыбкой поглядел на гору пены и, прополоскав рот, с разбегу прыгнул в воду, обдав брызгами старинные витражи.
     — У-и-и-и! — раздался вдруг визг со стороны туалетных кабинок. — Гарри-и-и!
     Конечно же, это была Миртл.
     — Гарри, милый, ты что так давно не заходил? — поинтересовалась она в своем обычном жалобном тоне.
     Гарри, утерев глаза от воды, повертел головой по сторонам и обнаружил свою подругу — в последнее время они действительно сблизились — витающей у центрального витража.
     — Да я это... — замялся Гарри. — Ну там...
     — О, ну раз «да это» и «ну там», тогда понятно, — саркастично закивала головой Миртл, даже не дав ему договорить. — Веские причины.
     — Ой, да ну тебя!
     Гарри обиженно вытянул губы и «утонул» по самые ноздри.
     — Хрен с тобой, ты же у нас Избранный, что с тебя взять, — хмыкнув, сказала девушка-привидение.
     Гарри вынырнул и недовольно покосился на нее.
     — Ты чего там висишь? — спросил он. — Спускайся давай.
     — Закрываю твою ненаглядную русалочку, конечно, — заявила она. — Думаешь, я забыла, как ты на нее тут... кхм-кхм, когда первый раз тут оказался?
     Гарри отвернулся.
     — У меня была тяжелая неделя, — сообщил он. — А ты мне тут еще стебаться будешь?
     — Да ладно, Гарри, совсем что ли тяжко было? — резко сменила тон Миртл и спустилась вниз, поближе к нему.
     Гарри пожал плечами и, подцепив руками пышный ломоть пены, нацепил его себе на голову, будто корону.
     — Ну вроде ничего такого, но достало все хуже горькой редьки, — сказал он.
     — Много домашних заданий? — спросила Миртл, погрузившись в воду неподалеку от него. — Гермиона не помогает?
     — И заданий много, и насморк то появляется, то исчезает... да еще погоняло это стремное.
     — Какое?
     — «Избранный».
     — А, ну да. Прости, что я тебя так назвала.
     — Да забей.
     Несколько минут оба сидели молча. Миртл, оказавшись в глубине души очень отзывчивой, с пониманием относилась к его любви вместе помолчать. Гарри прикрыл глаза и расслабился, откинув голову на бортик.
     — Поплаваю-ка я немного, — сказал он, когда болтаться в воде без движения надоело, и нырнул под воду.
     И хотя весь бассейн проплывался за два гребка, Гарри, сделав пять-шесть «заплывов» от бортика до бортика и приведя мышцы в тонус, почувствовал себя бодрее.
     — Я сегодня подраться успел, — сообщил он Миртл, вынырнув около нее.
     — Ах! Где? С кем?! — ошарашено воскликнула она.
     — Да со слизеринцами, — сказал Гарри, ощупав синяк на предплечье. — Начали меня подкалывать опять, мудаки, ну я и не сдержался...
     ***
     Миртл слушала, выпучив глаза. Гарри и не думал, что обитающее в водопроводных трубах привидение может так заинтересоваться историей из мира живых.
     — Это просто возмутительно! — заявила она, когда он закончил рассказ. — Почему ты не рассказал все профессору Макгонагалл?
     Гарри посмотрел на нее осуждающе.
     — Я на кого похож, чтобы ябедничать? — сказал он. — Я же не первокурсник.
     Миртл пожала плечами.
     — Я бы на твоем месте... — начала она.
     — А я бы на твоем месте, м-м... самую малость подвинулся, — прервал ее Гарри. — А то...
     — Что?!
     — Нет-нет, постой, я не хотел обидеть! — опомнился Гарри. — Просто ты немного холодная!
     — Что-о-о?!
     — Вернее, это вода горячая, а ты просто на фоне воды...
     — Твою мать!!!
     Гарри зажмурился и приготовился выслушивать очередной гневный монолог своей обидчивой призрачной подруги.
     — Стоит приличной девочке умереть, и каждый норовит ее оскорбить! — верещала Миртл. — Холодная я! «Миртл, ты холодная»! Да что ты вообще обо мне знаешь?!
     — О боже..., — Гарри вдруг заметил, что с его призрачной подругой что-то не так.
     — С чего ты взял, что я холодная?! Может быть, по-твоему, я еще и «бревно», а?
     — М... Ми... Миртл..., — заикался Гарри, выпучив глаза.
     Миртл стремительно теряла прозрачность и «наливалась» цветом. Гарри был напуган и поражен до глубины души.
     — Как насчет «Миртл, ты фригидная»?! — не унималась девушка. — Я думала, уж хотя бы ты не будешь...
     — Миртл! Ты стала осязаемой! — выкрикнул Гарри.
     У Миртл от ярости раздулись ноздри. Она, видимо, сперва решила, что Гарри снова попытался оскорбить ее, но секунду спустя осознала смысл его слов и посмотрела на свои руки. Но не реакция поразила Гарри еще сильнее.
     — Оу-у, это опять случилось, — произнесла она, увлеченно разглядывая себя.
     Гарри от удивления даже не обратил внимания на то, что пена вокруг него расползлась и он теперь был целиком на виду.
     — А что, ты уже становилась такой? Ну в смысле живой, — осторожно поинтересовался Гарри.
     — Пару раз, — кивнула она. — Так иногда случается просто... само собой как-то, знаешь.
     — А-а-а, — протянул Гарри, притворившись, что понимает.
     — А вот ты какой-то неживой, Гарри, — сказала она и, приподняв бровь, посмотрела сквозь воду куда-то вниз.
     Гарри понял, куда она смотрит и, осознав, что ей все видно, в панике отодвинулся поближе к горе из пены. Но девушка ухватила его за плечо и придвинулась к нему вплотную.
     — Миртл, ты что, блин, вытворяешь? — возмутился он.
     — Только не говори, что тебе не нравится, — пропела она, обнимая его за шею. — Что у нас тут?
     Она поплотнее прижалась к нему и, опустив руку под воду, положила ладонь на его пах. Глаза Гарри вылезли из орбит. Его будто парализовало, он не смел пошевелиться. Покраснев, как свекла, он почувствовал, как оказавшийся в цепких объятиях ее ладошки член напрягся и начал стремительно увеличиваться в размерах.
     — Мне кажется, теперь я выгляжу куда более привлекательно, чем когда я прозрачная, — прошептала она. — Как думаешь?
     — Д-да, несомненно, — с трудом выговорил Гарри.
     Она обхватила ладонью его яйца и поцеловала его в шею.
     — Миртл, послушай, мне кажется, с тобой что-то..., — сказал Гарри, несмотря на мгновенно возникшее желание.
     — Не так?!!— вспылила Миртл. — Со мной что-то не так?! О да, конечно! И что же теперь со мной не так? Может быть я все холодная, а?!
     Гарри, всерьез опасаясь за сохранность собственных барабанных перепонок, мгновенно осознал свою ошибку: лучше было дать ей себя совратить, чем в очередной раз выслушивать ее крики.
     — Да нет же..., — попытался вставить он слово.
     — Может быть, по-твоему, призраков можно оскорблять почем зря, и они вообще не достойны уважения?!
     — Миртл, подожди...
     — Не будь я уже мертва, я бы давно утопилась в этой вот самой ванне!
     — Мне кажется, не совсем правильно сидеть в ванне одетой, Миртл! — перекричал ее Гарри. — Во-первых, ты вся промокла, во вторых, я-то голый!
     Миртл замолчала и смерила его подозрительным взглядом.
     — Так ты это имел в виду? — спросила она, сощурив один глаз.
     — Да, — нечестно признался Гарри.
     — Ты прав, — произнесла она уже совсем другим тоном. — Я вся мокрая, и я не только об одежде, милый...
     Она сняла с себя туфли и кинула их в сторону умывальников, туда же полетели и чулки. Выпятив грудь, она принялась расстегивать пуговицы на груди. Гарри вдруг осознал, что лишившись прозрачности девушка действительно стала выглядеть совершенно иначе. Правильные, даже утонченные черты лица, пышные волосы, небрежно убранные в подобие балетного пучка, полные губы и пышная, высокая грудь. Стащив с себя мокрую блузку, Миртл расстегнула лифчик. Глазам Гарри предстали ее объемные груди. Сосочки уже напряглись, и выглядели так притягательно, что ему захотелось их откусить.
     — Как я тебе? — поинтересовалась она, подхватив груди руками.
     Гарри вместо ответа наклонился и обхватил один из темных сосков губами. Миртл засмеялась, встав прямо перед ним и обняла одной ногой за талию. Гарри расстегнул молнию на ее юбке и она стянула ее через голову.
     — Все еще считаешь, что я холодная, Гарри? — прошептала она, потеревшись киской о его бедро.
     — Да нет, ты горяча, — усмехнулся он. — Я боюсь, тут сейчас вода закипит.
     Почувствовав, как она сжала в кулаке его член, он просунул руку в ее трусики и проник средним пальцем в ее нежную киску, заставив застонать. Добавив еще один палец, он принялся двигать рукой вверх-вниз, вызывая из груди только что вернувшей из мертвых девушки протяжные стоны, пока она, тихонько постанывая, выписывала языком витиеватые узоры на его шее.
     — Языком ты меня в рот уже трахнул, — сказала она. — Как насчет...
     И она вдруг опустилась под воду, и встала перед ним на колени. Гарри потерял дар речи, но вспомнил, что Миртл уже мертва, а значит утонуть не может. Ощутив, как она взяла член в рот, он почувствовал, как по телу побежали мурашки. Миртл засосала головку. Гарри прикрыл глаза и откинул голову на бортик и расслабился, твердо убежденный в том, что после подводного минета от ожившего призрака его больше ничто в жизни не удивит.
     Миртл оказалась весьма пылкой девушкой. Она сосала с невероятным энтузиазмом, крепко вцепившись в его бедра и заглатывая член чуть ли целиком. Гарри сожалел лишь о том, что сквозь воду не мог ничего разглядеть, хотя этот факт непонятным образом обострял чувства. Чувствуя, как член то и дело упирается в глотку, и головка, он удивлялся, откуда у Плаксы Миртл столько опыта. Опустив руки под воду, он нашарил под водой ее голову и подался тазом вперед, вогнав член по самое основание. Миртл даже не сопротивлялась, а только просунула руку между его ног и вцепилась в одну из его ягодиц. Гарри задыхался от удовольствия. Наслаждаясь тем, как крепко его член стиснут стенками ее горла, он стонал, чувствуя, как вибрирую от напряжения бедра.
     — Черт! Ничего подобного в жизни не... — воскликнул он, когда она, выпустив член изо рта, вынырнула на поверхность.
     Не дав ему договорить, Миртл впилась в его губы. Поцелуй длился долго, и все это время Гарри, положив ладонь между ее ягодиц, теребил вожделенную дырочку, сгорая от нетерпения наконец оказаться внутри.
     — Иди ко мне, грязный кобель! — сверкнув глазами, воскликнула Миртл, потянув его за собой за руку.
     Она встала у противоположной стороны бассейна, где ступени поднимались вверх, и, оперевшись о бортик грудью, прогнула спину. Едва увидев показавшуюся из-под воды мокрую попку, блестевшую влагой, Гарри, восхищенный ее формами, хлопнул ладонями сразу по обоим «полушариям». Стянув с Миртл мокрые белые трусики, он пристроился позади нее и, придерживая член рукой, медленно погрузил его внутрь. Миртл, уже предвкушавшая скорый оргазм, запрокинула голову и громко застонала, ощутив внутри себя мощный, твердый, как мрамор, член. Положив руки на ее ягодицы и раздвинув их в стороны, Гарри начал ритмично двигаться, любуясь тем, как член скользит между нежных половых губ. Уже до предела возбужденный, он ускорялся с каждым новым движением, стараясь входить как можно глубже и наслаждаясь рельефом ее тесного влагалища.
     Ускорившись до второй космической, он вскарабкался на край бортика и, присев над круглой задницей Миртл, продолжил вбиваться в ее узенькую киску. Нависая над ней, в позе, напоминавшей горгулью, он сжал в ладонях ее пышные груди и шлепался о ее попу с такой силой, что брызги воды из под их тел перелетали чуть ли не через всю ванную комнату. Миртл от удовольствия закусила губу и стонала, как пациент, которому не досталось наркоза, упираясь щекой в мраморный пол и шаря руками по нему руками, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь.
     — О да! Ох... Глубже, Гарри!... А-а-ах!!! — закричала она.
     Гарри показалось, будто его член угодил в пресс — так туго стало внутри Миртл. Девушка завизжала и зашлепала ногами по воде. Он не останавливался, продолжая быстро и жестко долбиться в нее сверху, и она, поперхнувшись собственным криком, кончила. Уже практически полностью выползла из бассейна и, выпучив глаза, судорожно извивалась под ним, сдавленно постанывая и подвывая.
     Гарри и сам уже чувствовал приближение оргазма. Но у него затекли ноги и он начинал выдыхаться. Дождавшись окончания бурного оргазма подруги, внезапно обернувшейся любовницей, он покинул горячие объятия ее влагалища и, повалившись на спину, подтащил ее к себе. Миртл еще не до конца собралась с мыслями, и ему пришлось собственноручно притянуть ее голову к своему члену, чтобы она, открыв рот, обхватила его губами. Гарри смотрел вниз и следил за тем, как ее пухлые губы скользят по его естеству.
     — О господи-и-и..., — стонал он. — Ох, заглоти его поглубже, а-а-а...
     Ухватив ее за волосы, Гарри насадил ее голову на свой твердый пенис. Чувствуя, что вот-вот кончит, он ускорился. Толкаясь снизу в рот девушки, терпеливо сдерживающей рвотные позывы, он поджал ноги и шептал под нос что-то неразборчивое. Едва ли не задыхаясь от удовольствия, он надавил на ее голову сильнее, ввернув член в ее глотку по самые яйца. Тут же послышались сдавленные хрипы, Миртл приглушенно застонала и хлопнула его по бедру. Гарри отпустил ее.
     — Ч-черт, прости, — выдохнул он. — Я хочу так еще раз!
     Не дав ей опомниться, он поднялся на ноги и вновь насадил ее голову на свой член. Миртл, оказавшись теперь перед ним на коленях, положила руки на его ягодицы и изо всех старалась продержаться, как можно дольше. Отпустив ее, Гарри еще какое-то время резко толкался в ее рот, а потом, сдавив член в кулаке, кончил на ее изумительную грудь, орошая ее спермой. Миртл, поддерживая свои тяжелые груди снизу, глядела на то, как семя брызжет из разбухшей головки, и облизывалась.
     — Куда ты? — хрипло спросила она, когда он, выдавив из себя последнюю каплю, поспешил в сторону кабинок.
     — Мне надо отлить, — сказал Гарри, подбежав к унитазу. — Хотя можно было прямо в бассейн!
     Он прицелился и открыл огонь по белому недругу, как вдруг откуда-то снизу послышался странный гул. Гарри напряг слух и сощурился, и тут прямо из унитаза на него вылетело какое-то полупрозрачное облако.
     — Ааа!!! Матерь божья!!! — в ужасе закричал он, заливая мочой всю кабинку.
     Поскользнувшись и едва не упав, он выскочил наружу и только там понял, что это был призрак.
     — Какого рожна?! — негодующе воскликнул он, пытаясь прикрыться. — Вы что тут делаете?!
     Но Серая Дама — а это была именно она —повела себя очень странно. Сперва она как ни в чем ни бывало, кивнула Миртл, а потом, улыбаясь, посмотрела на Гарри и произнесла:
     — Сэр, не волнуйтесь, я и побольше за все эти века видывала.
     Гарри не знал, как реагировать, обижаться на такое замечание или возмущаться по другому поводу.
     — Вы что, все время подглядываете в мужских туалетах? — нахмурился Гарри.
     Серая Дама переглянулась с Миртл.
     — Ну, когда как, сэр, — просто сказала она.
     — Чего ты его «сэром» называешь, это же наш Гарри! — воскликнула Миртл.
     — Какого хера происходит?!! — заорал совершенно сбитый с толку Гарри.
     — Милый, сегодня профессор зелий слил в канализацию какое-то зелье, от которого призрак временно становится осязаемым и живым, — объяснила Миртл.
     — Какой я тебе мил... Что-что? Что за бред?
     — Зелье минутной жизни, — сказала Серая Дама. — Его всегда проходят на седьмом курсе в этом семестре.
     — Да-да, и мы каждый год ловим момент! — подтвердила Миртл. — Хоть раз в году можно поесть и... кое-что еще!
     — Правда все зависит от учеников, потому что чем больше там лентяев сидит, тем меньше концентрация и время действия.
     Серая Дама вдруг начала приобретать цвета, точно так же, как недавно это было с Миртл. У Гарри отвисла челюсть. Он вдруг понял, что Серая Дама заглянула к ним не просто поздороваться. Окинув ее взглядом, он пришел к выводу, что дочь Кандиды Когтевран очень мила собой, и главное - невероятно стройна.
     ***
     — Знаешь ли, милый, раньше я только с Кровавым Бароном развлекалась, — говорила Миртл пять минут спустя, когда шок у Гарри уже прошел. — А Елена с Ником.
     — Да чтоб меня черти разодрали! — поднял глаза к небу Гарри. — Как мне теперь ему в глаза смотреть.
     Тем временем проворная Миртл повалила совершенно обнаженную Серую Даму на спину и та, хохоча, раздвинула ноги и задрала их вверх. Устроившись перед ней на коленях, Гарри провел головкой по ее влажным половым губкам.
     — О великий Мерлин! — в нетерпении застонала Елена. — Ну же, я хочу тебя!
     Гарри упер головку в самый клитор и потер его. У Елены от удовольствия аж закатились глаза. Затем, похлопав членом по притягательному «кустику» на ее лобке, он вошел в нее и начал ритмично толкаться, положив одну руку на ее плоский живот, а другой обхватив горло.
     Миртл тем временем не теряла времени даром. Встав над Еленой задом к Гарри, она наклонилась и притянула его голову к своей заднице. Гарри, поражаясь ее наглости, не стал лишать ее удовольствия и принялся лизать все, до чего доставал язык. Миртл стонала, елозя задницей по его лицу и наслаждаясь тем, как он ублажает ее, ласка языком поочередно то киску, то попку. Гарри быстро вошел во вкус и вылизывал ее с аппетитом ребенка, вылизывающего тарелку из-под торта.
     — О да-а-а! Ешь меня, ешь! Лижи мою дырку... — Миртл сходила с ума.
     Гарри, раздвигая ее ягодицы руками, продолжал вылизывать ее промежность, все быстрее и быстрее толкаясь в Елену. Вскоре он уже врывался в нее на такой скорости, что член полностью вылетал наружу. В конце концов Гарри промахнулся, не попав в отверстие, и тогда он, пользуясь передышкой, заставил Миртл встать на колени и насадил ее голову на свой член. Несколько раз глубоко войдя в ее горло, он отпустил ее голову и несколько раз шлепнул членом по щеке, а затем уткнул ее лицом между ног Елены.
     — Что же ты творишь, — стонала Миртл, покорно вылизывая ее киску. — Мы же не лесбиянки, милый!
     — Мне насрать, — тяжело дыша произнес Гарри,. — Лижи ее...
     Вновь войдя в ее рот, он еще несколько минут хаотично толкался в него, а потом снова вошел в удивительно узкую и упругую вагину Серой Дамы. Миртл стояла на коленях подле нее и, лаская себя пальцами, в нетерпении ожидала, когда Гарри снова соизволит угостить ее своей сочной «салями».
     Елена же, несмотря на то, что при жизни была далеко не самой искушенной в постельных утехах дамой, уже стремительно приближалась к разрядке. Гарри толкался в нее все мощнее и быстрее с каждым новым толчком. Переминая в ладонях ее небольшие, но изящные и мягкие груди — сжимая их, теребя набухшие, похожие на вишенки, темные соски, — он крепко держал ее за волосы на макушке и, уткнувшись в ее лоб своим собственным, шептал что-то малопонятное и грязное. Твердый, как металл, член врезался в узкую щелку, будто шпага мушкетера в плоть противника, вызывая сладостные вибрации в телах обоих.
     Когда Гарри в очередной раз вышел из ее влажной, уже хлюпающей от смазки, киски Елены, Миртл хотела было вновь взять его член в рот. Но Гарри повалил ее на спину и, присев на корточки над головами обеих девушек, оттянул член вниз. Елена с готовностью обхватила губами головку, а Миртл, широко раскрыв рот, припала к его яйцам. Упираясь в пол прямо перед собой, Гарри легонько толкался в рот неискушенной в оральных утехах Серой Дамы, наслаждая тем, как озорная Миртл обсасывает его яйца, то и дело засасывая одно из них и скользя языком по его напряженной промежности. Обхватив губами одно из яичек, она принялась сосать его так, будто это было какое-то невероятно вкусное мороженое или леденец. Затем выхватила у Елены член и взяла в рот.
     — Перед смертью я и помыслить не могла, что буду сосать член, только что побывавший в чужой дырке, — причмокивая, говорила она.
     Серая Дама — эта скромная средневековая девушка — широко раскрыла рот и принялась за его яйца. Хлюпая слюнями, она присасывалась к его мошонке, как вампир к шее жертвы, лаская при этом саму себя двумя пальцами.
     — Фу, как так можно! — возмутилась она, когда Миртл, выпустив член изо рта, сплюнула в ее раскрытый рот порцию слюны.
     Она плюнула в Миртл в ответ и засмеялась.
     — Ах ты сучка! — притворно разозлилась Миртл, вытирая глаз.
     Схватив Елену за волосы, она притянула ее лицом к своему влагалищу и потерлась о него лобком. Елена в ответ обхватила ее голову ногами и зажала меж бедер. Гарри был в восторге от такого спонтанного спарринга, но был не в состоянии просто смотреть. Разняв совсем потерявших стыд девушек, он чуть ли не силой поставил Елену обратно на четвереньки и, крепко ухватив за плечи, снова вошел в ее маленькую тесную вагину.
     — Еще, еще, еще! — почти кричала Елена.
     Стоя позади нее на полусогнутых ногах, он резко толкался в нее, обеими руками раздвигая ее ягодицы. Миртл стояла на четвереньках позади них. Прильнув к киске Серой Дамы, она посасывала ее клитор, одновременно с этим поглаживая сжавшиеся яйца Гарри. Елена испытывала бесподобное удовольствие. Совместные действия Гарри и Миртл вызывали у нее стоны, исполненные самого, что ни на есть райского наслаждения. Запрокинув назад голову, она непроизвольно подаваясь бедрами назад.
     Гарри долбился в нее сзади с такой силой, что все ее тело сотрясалось от его толчков, как при землетрясении. Миртл оставила клитор Елены и обхватила губами одно из его яичек. Засосав его и слегка оттянув, она положила обе ладони на его беспрерывно сокращающиеся ягодицы. Почувствовав это, Гарри вынул член из влагалища и, чуть присев, опустил его в раскрытый рот девушки. Та, изогнувшись под ним, будто гимнастка, заглотила его и, раскрыв рот пошире, попыталась дотянуться кончиком высунутого языка до яичек. Еще с минуту Гарри наслаждался тем, как член исчезает в горячем рту Миртл, а затем, напоследок вогнав его туда по самое основание, вернулся обратно в Елену.
     Очень скоро Серая Дама, совершенно потеряв над собой контроль, закричала, как испуганная девчонка и, едва не повалившись на бок, кончила. Гарри ощутил пульсацию в недрах ее влагалища и, сам уже готовясь с головой броситься в эту пучину наслаждения, что именуется оргазмом, вошел в нее по самое основание, затем резко вышел.
     — О-о-ой! — завизжала под ним Миртл.
     Гарри извернулся, чтобы посмотреть на нее и увидел, что все ее лицо было залито выделениями, неожиданно брызнувшими из Елены струей.
     — Кончай, кончай, малышка! — закричала Миртл, подбадривая подругу.
     Оставив все еще бьющуюся в конвульсиях Елену, Гарри подхватил Миртл подмышками и бросил в бассейн. Та с визгом плюхнулась в воду, обдав его брызгами. Ухватив за руки Елену, он скинул в воду и ее, а затем прыгнул вслед. Пока Елена фыркала и вытирала лицо, он приподнял Миртл за ноги и, раздвинув их, вошел в нее. Она едва успела ухватиться за бортик руками, чтобы не уйти под воду.
     Делать это по пояс в воде было очень необычно и приятно. Миртл и без того была вся в пене, но Гарри, подцепив добрый кусок из возвышавшейся сбоку горы, положил его ей на голову. Пена расползлась по всему лицу и стала похожа на какую-то маску.
     Из последних сил продолжая входить в узенькую киску, Гарри почувствовал, как Елена пролезла между его ног и припала ртом в его яйцам. Выйдя из Миртл, он опустил член вниз и вошел в рот средневековой прелестницы. Там принялась сосать его, а Гарри приподнял зад Миртл и уткнулся в ее киску.
     — Сюрприз! — воскликнул вдруг Гарри.
     Он подумал, что если уж веселиться, то с размахом. Он вышел изо рта Елены и на и без того мокрое, блестящее от воды тело Миртл полилась горячая моча.
     — А-а-а, что ты делаешь! — завизжала Миртл.
     Зажмурившись, она хохотала, как заведенная. Упругая струя, бившая из разбухшего члена, заливала ее пышную грудь, напряженный плоский животик и шею. Вынырнувшая из-под воды Елена, сначала выпучила глаза от удивления, а потом робко попробовала кончиком языка струю на вкус. Постепенно струя ослабла и Гарри, вытащил Миртл из воды. Скинув с комода у стены стопку полотенец, он улегся на них и уложил девушку на себя спиной. Вонзив в нее член, он принялся бешено долбиться в нее снизу, упираясь ногами в пол. Миртл, чувствуя, что близится новый оргазм, уже практически скулила. Ее волосы разметались во все стороны, набухшая киска буквально сочилась влагой, а пальцы ног судорожно скручивались внутрь. Присоединившаяся к ним Елена устроилась в ногах, и он ощутил ее горячее дыхание на своих яйцах.
     — Да-да-да-да! — стонала Миртл, глядя на то, как голова Серой Дамы мелькает между ее раздвинутых ног.
     Гарри вышел из влагалища и Елена, схватив его член, облизала его со всех сторон. Затем заглотила настолько, насколько могла, и, кашлянув, сплюнула на него слюни. Затем, взяв откуда-то флакон геля для душа, она просунула горлышко в ее вагину и залила густую субстанцию внутрь.
     Гарри этого не видел и потому, когда снова вошел в Миртл, с удивление выдохнул: член будто погрузился в топленое масло, обволакивавшее его со всех сторон. Он продолжил входить в нее, шлепаясь о ее промежность и чувствуя, как гель, взбиваясь в пену, вытекает наружу, брызгами разлетаясь по сторонам. Миртл, запрокинув голову, откинулась назад, на вытянутые руки, и Елена, поднявшись на ноги, встала прямо над их головами. Миртл провела языком по ее половым губам и просунула язычок внутрь. Елена застонала и положила руки на ее груди. Гарри с восторгом смотрел на эти ласки снизу, продолжая изо всех вшибать свой член в узкую дырочку Миртл.
     — А! А-а! А-а-а-а! — стонал он.
     Последние его толчки были особенно резкими и грубыми, так что бедная Миртл едва не слетела с него. Почувствовав, что детонатор вот-вот сработает, он сам впился ртом в нежную киску Елены. Она вцепилась руками в его волосы и прижала покрепче, и он, сходя с ума от ее аромата, в последний раз ворвался в Миртл и кончил, заполняя уже переполненное вспенившимся гелем для душа влагалище девушки спермой, бьющей из пульсирующего члена ключом.

61. THE GANGBANG (Ли Джордан/Рон Уизли/Дин Томас/Анжелина Джонсон/Колин Криви/Гарри Поттер/Пэнси Паркинсон)

Примечание к части

     Автор не одобряет поведение персонажей главы и ни в коем случае не пропагандирует мизогинию и неуважительное отношение к женщинам. Любите женщин и всегда пользуйтесь презервативами!
     Violent pornography!
     Chocking chicks and sodomy!
     (System Of A Down, 2005)
     Действие происходит где-то в конце 96-го года. Ради большего веселья Анжелина Джонсон, Ли Джордан, Фред и Джордж по легенде все еще учатся в Хогвартсе.
     ***
     Покончив с завтраком, Гарри и Рон направились на первую пару — травологию с пуффендуйцами. По пути разговор зашел о намечавшемся мальчишнике, на который хитрый Ли Джордан грозился привести не кого иного, как Пэнси Паркинсон. Каким образом ему удалось вытащить ее на свидание можно было лишь догадываться. Сам он утверждал, что Пэнси просто не устояла перед его очарованием и желала отведать его «шоколадки». Впрочем, поверить в это было возможно, потому как высоченный качок Ли пользовался у девушек в Хогвартсе огромной популярностью.
     — Думаешь, это аморально? — спросил Гарри. — Вот прям по-гадски?
     — Аморально что: групповуха или обман? — уточнил Рон.
     — Ну, меня больше обман волнует, — пояснил Гарри. — Да и что мы, насиловать ее будем что ли?
     — Джордж говорил, есть у него зельице какое-то такое, что она сама на кого хочешь вскочит, — сказал Рон.
     — Ну а разве под воздействием зелья это не изнасилование?
     — Слушай, ну вот секс с тобой тогда для любой девушки может считаться изнасилованием. Под воздействием твоей славы и популярности любая потечет.
     Они, преодолев уже половину пути до теплиц, проходили через двор трансфигурации. Тут их догнал Ли Джордан.
     — Гарри, Рон!
     — Ли? Здарова, — улыбнулся Гарри.
     — Парни, я все устроил, — заговорщически прошептал он, приобняв их за плечи.
     — Отлично, так где тусим? — спросил Гарри.
     — Как встретишься с Пэнси, веди ее к кабинету заклинаний, — шепнул Ли.
     — А почему именно туда? Думаешь Флитвик на ночь оставляет кабинет открытым? — спросил Рон.
     — Пф-ф, нет конечно, — фыркнул Ли. — Там неподалеку одна из тех потайных комнат, про которые Фред с Джорджем говорили.
     — Мы там хоть поместимся все? — с сомнением поинтересовался Гарри.
     — Шутишь? Да там целые хоромы! — сказал Ли. — Анжелина там была сегодня.
     — А что, она тоже там будет? — изумился Рон.
     — Ну да. Она же лесбуха, забыли? Только смотрите не трогайте ее, а то не поздоровится, — усмехнулся Ли. — Ну ладно, бывайте, парни!
     Махнув им рукой, он поспешил к кабинету трансфигурации.
     — Мне уже становится жалко ее, — криво усмехнулся Гарри.
     — Да ладно тебе, — махнул рукой Рон. — Вспомни, какие мерзкие слухи она про Гермиону распускала. В нее до сих пор пальцами тычут. Проучим гадину!
     ***
     — Нет! Да не хочу я!
     — Да брось, они веселые ребята!
     Вся компания была в сборе. Камин ярко полыхал, окно было плотно зашторено, факелы на стенах освещали комнату мягким светом. Пэнси и Ли уже успели весело провести время, но слизеринка категорически отказывалась продолжать с Гарри, Роном, Дином и Колином Криви. Что уж говорить про подошедшую минутой позже Анжелину.
     — Тем более не с этими двумя! — протестовала Пэнси, тыча пальцем в Гарри и Рона.
     Пэнси выглядела как никогда мило в своем вычурном красном платье до середины бедра с глубоким вырезом на спине. Платье сочеталось с цветом ярко накрашенных губ и лакированными туфлями на непомерно высоком каблуке. Округлая грудь вздымалась при каждом вдохе, подкачанная попка была туго обтянута плотной тканью платья. Каре до плеч обрамляло ее смазливое личико, искривленное в недовольной гримасе, а с языка срывались недовольные возгласы, обильно приправленные нецензурной бранью.
     Ли начал выходить из себя. В конце концов он позвал друзей не для того, чтобы те смотрели, как он препирается с этой слизеринской шлюхой.
     — Да кто тебя спрашивает? — раздраженно воскликнул он.
     Пэнси грозно сверкнула глазами.
     — Я!
     Гарри не выдержал и отвесил ей пощечину. По-сутенерски, внешней стороной ладони.
     — Ай! — взвизгнула Пэнси.
     — Да ладно, хватит ломаться, как целка, — сказал Рон и, нетерпеливо расстегнув ширинку, подошел к ней. — Пацанва, я первый!
     Пэнси все продолжала сопротивляться.
     — Да не хочу я так! Не хочу я! — шипела она, вырываясь из крепкой хватки Рона. — Пусти, мудак!
     — Детка, да прекращай! — прикрикнула на нее Анжелина, без тени смущения раздевающаяся под косыми взглядами парней. — Соси давай уже, дева ты Мария!
     Оставшись в одних лишь кроссовках и обтягивающей футболке, она встала позади нее и практически насильно насадила ее головой на торчащий колом член Рона. Пэнси поначалу изображала отвращение, но быстро перестала сопротивляться. Вместо этого она, хотя и без видимых стараний, принялась сосать. Гарри, сам не понимая, откуда у него в голове берутся такие властные мысли, подумал, что она — идеальная проститутка. Вздорная и резкая, но послушная и жаркая.
     Не желавший ждать своей очереди ненасытный Гарри пристроился около Рона и, ткнув Пэнси головкой члена в щеку, притянул к себе ее голову. Она выпустила изо рта пенис Рона и заглотила увесистый член Избранного. Гарри застонал и подался бедрами вперед и вошел глубже. Тут уже подоспели Дин, Ли, Колин и Анжелина, не собиравшиеся оставаться в стороне. Стоя на коленях перед «сборной» Гриффиндора, Пэнси, хватала то один член, то другой, орудуя сразу обеими руками. Быстро войдя в раж, она со спортивным рвением металась от одного к другому, облизывая, обсасывая и заглатывая их, как жадный гость, желающий отведать со стола всего и сразу. Анжелина, легонько шлепнув Пэнси по лицу фаллоимитатором, который притащила с собой в сумке, притянула ее за волосы к своей промежности. Пэнси впилась губами в ее клитор, потом просунула язык между половых губ. Чуть не задушив ее бедрами, Анжелина сунула ей в рот фаллоимитатор.
     — Глубокая глотка! — одобрительно кивнула она парням.
     — Ха-ха, давай пять, бро! — засмеялся Гарри.
     Пэнси обернулась к Колину, засосала головку и, громко чмокнув, отпустила ее, после чего сразу же обратилась к члену Дина, заглотив его длинный ствол едва ли не полностью. Громко поперхнувшись, она сплюнула слюни на яйца Гарри, которые тот ткнул ей в лицо. Обхватив одно из них губами, она принялась сосать его, как тот же член, а потом схватила одновременно члены Гарри и Рона и попыталась уместить во рту сразу оба.
     — Э, ты чего творишь? — возмущенно воскликнул Рон. — У нас на Гриффиндоре западло друг о друга сардельками тереться!
     — А я думала вы тут все педики, — парировала Пэнси, ухватившись за члены Колина и Дина, как за рычаги. — Что, нет?
     — Кто-нибудь, заткните ей пасть, а то что-то она болтливая слишком, — сказал Ли.
     Спасти команду от болтовни язвительной слизеринки взялся Колин. Ухватив ее за волосы, он загнал член в ее горло по самые яйца и сделал несколько грубых фрикций. Пэнси издала какой-то сдавленный гортанный звук и хлопнула парня по бедрам. После ею завладел Ли. Отшлепав ее тяжелым жилистым членом по лицу, он положил руку на ее голову и, направляя ее движения, наслаждался тем, как губы скользят по нему.
     — Может пора ей дымоход прочистить, или в духовку накидать? — спросил Рон, перехватив у Ли эстафету и сношая Пэнси в рот.
     Предложение было принято единогласно. Рон и Ли подхватили девушку, сорвали с нее трусы и, затолкав их ей в задницу, поставили ее на стол. Она, стоя на четвереньках, прогнула спину и, задрав платье до пояса, пошире расставила колени. Было совсем непохоже, что ее хоть сколь-нибудь напрягало происходящие. Первым, на правах младшего, на амбразуру бросили Колина. Вскарабкавшись на стол, он встал позади уже облизывающей в предвкушении губы Пэнси и, картинно раскинув руки, торжественно произнес:
     — Джентельмены, за вас и за Гриффиндор!
     Гарри, Ли, Рон и Дин встретили его слова аплодисментами и захохотали. Все они расселись вокруг стола по стульям, коих вокруг было предостаточно, и, вальяжно на них раскинувшись, подбадривали Колина и посвистывали, как болельщики на трибунах. Колин встал над слизеринкой на полусогнутых ногах и вытянул из нее трусы. Бросив из ей на голову, он всунул головку в уже распечатанную Ли попку. Не церемонясь, он сразу же начал углубляться, со стоном погружаясь внутрь.
     Войдя до самого основания члена, он начал двигаться. Стремительно увеличивая амплитуду, он, опираясь о ее ягодицы, грубо сношал ее, корча дурацкие рожи наблюдающим за ними приятелям. На какое-то время он сунул член ей во влагалище, а затем вернул обратно в попку. Схватив девушку обеими руками за волосы, будто лошадку за поводья, он все толкался и толкался в нее, до тех пор, пока его чуть ли не силой стащили со стола Гарри и Дин.
     Дин встал на колени позади девушки и тут же заполнил пустоту в ее заднице своим мощным естеством. Обеими руками раздвигая ее мягкие ягодицы, он сходу принялся долбиться в нее на максимальной скорости. Гарри же тем временем, подойдя к ней спереди, нетерпеливо ткнулся членом в ее губы. Пэнси раскрыла рот и приняла его, крепко обхватив губами. Гарри сразу же схватил ее за волосы и насадил на член так глубоко, как только было возможно. Почувствовав, как горло сжалось вокруг него, будто тиски, Гарри застонал. Пэнси забавно крякнула и изо рта ее брызнули слюни. Гарри вышел из ее рта, а затем, обхватив ее горло ладонью, принялся быстро-быстро толкаться в ее широко раскрытый рот. Дин на секунду вышел из ее попки, чтобы погрузить член в вагину, и тут же вернулся обратно. Потом снова вышел, и так раз пять или шесть.
     — Дайте-ка я с ней как девчонка с девчонкой пообщаюсь! — сказала Анжелина.
     Забравшись на стол, она встала над Пэнси четвереньки и задрала ее ноги вверх. Так, в позе «69», они слились в объятиях. Раздвинув ноги брюнетки еще шире, Анжелина наклонилась и, раздвинув ее половые губы пальцами, принялась вылизывать ее язычком.
     — Эй, а ничего, что там сегодня уже не один член побывал? — нахмурился Рон. — А то ты же лесбиянка...
     Анжелина мельком глянула на него и закатила глаза.
     — Да здесь все свои, — отмахнулась она.
     Поплотнее усевшись на лицо Пэнси, она продолжила развлекаться с ее киской. Раздвигая половые губы в стороны, она просовывала во влагалище язык, покусывала их, сосала клитор, совала пальцы в тугую попку и при этом так сладко причмокивала, что у парней потекли слюни.
     Взяв фаллоимитатор, она шлепнула им по ее раскрасневшимся половым губам, плюнула на него и ввела внутрь.
     — Ооох, да... Еби меня, грязная шлюха..., — застонала Пэнси, на миг оторвавшись от киски Анжелины.
     — Че ты сказала?!
     Анжелина, в наказание за обидные слова, вынула фаллос наружу и ударила им слизеринку по половым губам. Та вскрикнула от боли, и Анжелина, вернув резиновый член обратно, начала размеренно двигать им взад-вперед, ускоряясь с каждой секундой. Пэнси не отставала, доставляла ей ничуть не меньшее удовольствие. Просунув в ее попку указательный палец, она старательно лизала ее темную киску, просовывая язык между половых губ.
     — Ешь меня, да-а-а, — стонала Анжелина.
     Приподнявшись, она вставила фаллос в рот Пэнси, опустилась на него сверху и принялась активно двигаться, скача будто наездница. Считаные минуты спустя она отдалась нахлынувшему оргазму.
     ***
     Дальше была очередь Рона, и с первых же секунд Пэнси поняла, что ей не поздоровится. Анжелина снова поставила ее на четвереньки — у Пэнси уже саднило колени — и властно раздвинула ее ягодицы. Рон первым делом отвесил ей такой увесистый шлепок, что она взвизгнула от боли, а потом сунул в ее анус сразу четыре пальца.
     — Ай, сука, ты что...! — воскликнула Пэнси.
     — Заткнись, — отрезала Анжелина и засунула ей в рот фаллос.
     Рон наступил на ее голову ногой и прижал к столу. Несколько раз жестко дернув рукой, он растянул ее анальное отверстие, а потом, вынув пальцы и просунул их в ее киску. С минуту грубо сношая ее рукой, он поудобнее устроился над ее задницей и заменил руку членом. Пэнси обрадовалась, что наконец-то кто-то соизволил посетить ее парадную, но быстро поняла, что нежничать с ней не будут. Рон сначала грубо толкался в ее узкую киску, заломив ей руку и вжимая ее ухом в стол, а потом вышел и снова сунул в ее задницу четыре пальца. Пэнси чуть не закричала, а он, схватив ее волосы в пучок и оттягивая голову назад, кое-как добавил пятый палец и принялся быстро двигать рукой взад-вперед. Пальцы с чавканьем входили в растянутое отверстие, а Пэнси стонала так, будто ее пытали. Пытка продолжалась недолго, потому что настала очередь Гарри. Тот влез на стол и сходу вогнал член во влагалище чуть не плачущей Пэнси. Анжелина вставила фаллос ей в задницу принялась гонять его взад-вперед в такт с Гарри.
     — Прошу прощения, не могу терпеть, парни! — подал голос Дин.
     Он вскочил со стула и, встав перед лицом Пэнси, принялся мочиться прямо на нее. Та от испуга зажмурилась и попыталась увернуться от струи.
     — Какого хрена?! — заорала она.
     Вслед за Дином на ноги вскочили и Ли с Роном, поддерживая приятеля с фланга. Но Пэнси, опомнившись от испуга, больше не уворачивалась. Наслаждаясь — и судя по всему искренне — тем, как горячие потоки заливают ее лицо, она раскрыла рот и стала глотать все то, что в него попадало. Гарри, Колин и Рон, тем временем уже успевший выйти из вагины Пэнси и работающий с ее задницей, гоготали, как заведенные, и активно подбадривали девушку.
     — Это мы очень кстати, девчонка хочет пить! — крикнул Ли, глядя на полощущую горло их мочой слизеринку.
     — Матерь божья, Анжелина! — изумленно воскликнул Дин. — Я вызываю мракоборцев!
     Анжелина, спрыгнув со стола, встала между ними, задрала ногу чуть ли не как настоящая балерина и, поддерживая ее рукой, присоединилась к ребятам: мощная струя брызнула в лицо Пэнси.
     — Нравится, шлюха? — спросила у нее Анжелина.
     — Ух... Да!... Буль-буль...
     ***
     Вскоре, когда сезон золотых дождей сменился засухой, Пэнси, с кляпом из собственных трусов во рту, уже сидела верхом на Колине и жмурилась от нескончаемых шлепков по ягодицам, которыми осыпал ее орудовавший в ее попке Дин. Сотрясаемая грубыми толчками двух парней, она, уже на грани болезненного оргазма, стонала. Волосы липли к мокрому лицу, одна из туфель слетела с ноги, а задница была вся красная от ударов, но падшая слизеринка испытывала такую бурю эмоций, что готова была принять еще по органу в каждое из отверстий, если бы такое было возможно. Анжелина стояла перед ее лицом и, уткнув ее лицом в свою промежность, терлась о ее лицо, держа голову обеими руками. Тем временем Дин взял ее в шейный захват и, чуть не задушив, с минуту долбился в нее так бешено, что у нее из глаз сыпались искры.
     — Меняемся! — пропыхтел кто-то.
     Дин вышел из Пэнси, и Ли, сняв изрядно потрепанную девушку с Колина, уложил ее на себя спиной и вогнал член в ее попку. Спереди тут же пристроился Рон и вошел в ее мокрую, порядком истерзанную киску. Схватив ее обеими руками и за волосы, он притянул ее голову и плюнул ей в лицо. Она уже натурально выла, глядя прямо на свой клитор и мелькающий между половых губ стержень Рона. Дин, безостановочно вшибая член снизу в ее задницу, протянул руку и крепко стиснул ее горло, мешая дышать, а другой сжал одну из ее грудей. Рон стащил с нее платье через голову, чуть не порвав, и намотал ей на голову, словно она была ему настолько отвратительна, что он даже не желал видеть ее лица.
     — Подкрепление прибыло! — сказал вдруг Дин.
     Пэнси почувствовала, как в ее влагалище с превеликим трудом протиснулся второй член и завизжала. Ей казалось, что она сейчас порвется пополам. Рон и Дин, приноровившись, скользили в ней с прежней скоростью, буквально разрывая ее тесную дырочку. Вскоре однако боль совсем исчезла, и Пэнси, цепляясь за потные плечи Рона, уже стонала, скулила и грязно ругалась, как и прежде. Анжелина, чуть ли не облизываясь, глазела на то, как сразу два члена терзают несчастную киску, а потом еще и втиснула между ними палец.
     Несколько минут спустя Пэнси вздрогнула и закричала. Рон вышел из влажной вагины, и Дин скинул с себя судорожно дернувшуюся в предвкушении оргазма девушку. Подоспевшая Анжелина схватила кричащую Пэнси за горло и просунула в ее раскрытую киску пальцы. Пэнси извивалась на полу, словно корчась в страшных муках, она испытывала настолько сильный оргазм, что из-под руки Анжелины, яростно теребившей ее между ног, летели брызги. Анжелина не отпускала ее тех пор, пока слизеринка окончательно не обессилела, после чего уселась ей на лицо. Сжимая в ладонях ее груди, она терлась о него промежностью, то и дело не давая дышать.
     — Оу-у-у, лижи мою попку, вот так, — стонала Анжелина, чувствуя, как юркий язычок Пэнси скользит по ее дырочкам.
     — Давай-ка ее сюда! — подскочил к ним Ли.
     Подняв взмокшую после оргазма Пэнси с пола, он затащил ее на стол и уложил ее спиной на себя. Вонзив свой болт в ее задницу, он схватил ее в захват и принялся долбиться в нее снизу с такой силой, что тяжеленный дубовый стол начал пошатываться. Пэнси скулила, зажатая в тиски его крепких рук, но искренне наслаждалась тем, как длинный черный член Ли на бешеной скорости влетает в ее разбитую попку чуть ли не по самые яйца.
     Пару минут спустя Ли отпустил ее и толкнул к Рону. Пэнси послушно встала перед парнем на колени и взяла в рот его член. Он надавил на ее затылок и почувствовал, как головка пролезла в глотку. Встав на два стула, между которыми стояла слизеринка, он вцепился в ее волосы он принялся самостоятельно толкаться в ее рот. Пэнси хлюпала слюнями, текущими изо рта, давилась, но покорно глотала член до тех пор, пока Рон не соизволил отпустить ее, напоследок насадив ее голову на член по самое основание и грубо хлопнув по затылку.
     Тогда уже сходящая с ума от возбуждения Анжелина поставила ее на четвереньки и засунула ей в попку свой фаллос. Встав прямо над ней, она, придерживая его рукой, опустилась на него, впустив в свое разгоряченное лоно, и принялась двигаться, имитируя фрикции. Гарри, Рон, Дин, Ли и Колин одобрительно заголосили. Еще бы, ведь зрелище было неописуемо прекрасным: Чернокожая загонщица, стоя над покорно отставившей вверх попку слизеринкой и придерживая торчащий из ее анального отверстия фаллоимитатор, насаживалась на него, безостановочно стеная. Неудивительно, что очень скоро Анжелина испытала бурный оргазм. Вынув фаллос из задницы Пэнси, она сунула его в себя. С бешеной скоростью втыкая его в себя снизу, она закричала что-то совершенно неразборчивое, а едва наслаждение пошло на убыль, сунула совершенно мокрый от выделений фаллос в рот слизеринки.
     Никогда прежде не видевшие ничего подобного вживую ребята, стоявшие вокруг двух развратниц, уже и сами были на грани. Первым в атаку бросился Дин. Метнувшись к Пэнси, он перевернул ее на спину и пустил в ход свой взведенный ствол. Сунув его во влагалище он, не успев сделать и нескольких движений, кончил, судорожно дергаясь в сладостных конвульсиях.
     — О да-а-а! — протянула Анжелина, весело улыбаясь.
     Она присела позади него на корточки и подбадривающе шлепнула по заднице, глядя на то, как член, пульсируя, извергал в недра Пэнси потоки семени.
     — Давай, кончай в нее, черный ты мазафакер, — приговаривала она.
     Дернувшись в последний раз, Дин вышел из Пэнси и без сил плюхнулся на ближайший стул. Анжелина просунула в киску Пэнси фаллоимитатор и сперма потекла из ее киски наружу.
     Следующим на очереди был Ли. Подняв голову Пэнси за волосы, он дал ей пощечину и, даже не потрудившись вынуть попавшую в рот прядь волос, затолкал свой огромный член ей в самую глотку. С минуту грубо сношая ее лицо, он вошел по самые яйца и, задержавшись на миг, кончил. Пэнси выпучила глаза, почувствовав, как сперма полилась прямо в глотку, но Ли крепко держал ее голову, и у нее не было ни малейшего шанса вырваться. Гарри, Рон, Колин, Дин и Анжелина одобрительно засвистели, глядя на то, как некогда такая гордая и высокомерная слизеринка давится спермой, ключом бьющей из черного члена, заткнутого ей в рот по самое основание. Иссякнув, Ли отпустил ее и вышел, позволив ей наконец вдохнуть. А затем снова сунул член ей в рот. Пэнси не удержалась и тут же выплеснула только что проглоченную сперму прямо на его член и закашлялась.
     — О черт, извини, — выдохнул Ли и подал ей вместо салфетки ее же собственную блузку.
     — Вставай раком, крошка, вот так, — сказала Анжелина. — Парни, кто там следующий?
     Следующим был Гарри, член которого уже буквально лопался от напряжения, требуя немедленной разрядки. Встав над покорно стоящей в подчинительной позе Пэнси на полусогнутых ногах, он вошел в ее попку. Едва головка оказалась в горячих объятиях ее ануса, он почувствовал, что кончает. Сделав несколько толчков, он наполовину выйдя наружу, излился внутрь, заполняя ее спермой. Анжелина тем временем настойчиво теребила ее клитор и ее действия, вкупе с ощущением того, как горячая жидкость заполняет задний проход, довели Пэнси до очередного оргазма. Гарри выдавил в нее все до капли и вышел. Тут же его место занял Рон. Встав над ней боком, он оттянул член вниз и вставил член в раскрытую задницу девушки. Гарри же опустился на пол подле головы Пэнси и прижал ее к себе, заставляя слизывать остатки спермы с медленно опадающего члена.
     — Еще, еще, еще! — стонала Анжелина.
     Она сидела на коленях позади Пэнси и наблюдала за тем, как Рон, буквально садясь на ее задницу, всаживает свой ствол между ее ягодиц. Сжав его член у основания, она будто бы выдаивала сперму в попку слизеринки. Кончив, Рон уступил место Колину, и тот точно так же, не задерживаясь, кончил, едва вставив в анус девушки головку.
     — А теперь выдавливай все это наружу, малышка моя, — приказала Анжелина, поставив на пол позолоченный кубок из Большого зала, забытый кем-то на библиотечном столе.
     — Давай, тужься!
     Пэнси села на корточки и поднатужилась: из разбитой попки с громким противным звуком прямо в кубок струей полилась сперма. Развалившиеся кто где парни с восхищением наблюдали это отвратительно прекрасное зрелище. Дождавшись, пока не вытечет все до капли, Анжелина подняла кубок и, запрокинув голову обессиленной Пэнси, вылила все ей в рот.
     — Теперь даже кубок по квиддичу проиграть не жалко было бы, — произнес Рон, глядя на то, как Пэнси глотает свой «коктейль».
     — Что ты сказал? — гневно посмотрела на него Анжелина. — Я сейчас тебе в рот это вылью!
     — Эй! — возмутился Рон.
     — А вот и Фред с Джорджем! — воскликнул Дин, выглянув за шкаф.
     — С нами тут еще Невилл и Симус, ребят! — послышалось из-за шкафа.

62. МОМЕНТ ИСТИНЫ (Гарри Поттер/Астория Гринграсс)

Примечание к части

     Эта глава — дичь! Вы предупреждены.
     I wanna unbutton your pants just a little bit
     Take ‘em off or pull ‘em down just a little bit
     Get to kissing and touching a little bit
     Get to licking it in a little bit
     (50 CENT, 2005)
     День начался так паршиво, что даже любимая музыка не утешала. Что гитарные риффы Black Sabbath, что бешеные ритмы Slayer и Korn — все вызывало какое-то отторжение, и Гарри, стащив с головы наушники, бросил старый кассетный плеер, доставшийся от Дадли, в сумку.
     Гарри через силу прожевал половину куска и отхлебнул из кубка тыквенного сока.
     — Ты даже не поел нормально, Гарри! — возмутилась Гермиона, заметив, что он собрался уходить.
     Он глянул на нее исподлобья и буркнул:
     — Чего-то у меня живот крутит, не хочу есть.
     В последнее время Гарри казалось, что Гермиона лишь делала вид, что заботится о нем. Она была так увлечена своей дурацкой интрижкой с дебилом Кормаком, что порой даже позволила себе опаздывать на занятия. Рон, каждую свободную минуту прятавшийся по укромным уголкам замка со своей Лавандой, похоже, совсем не замечал в ее поведении ничего не обычного. Так как вся эта игра была затеяна только ради того, чтобы как раз Рона и позлить, Гермиона бесилась, и с каждым днем предпринимала все более пошлые ходы, чтобы привлечь его внимание. Гарри ужасно раздражало все это ребячество, но он предпочитал помалкивать и терпеливо ждал, когда же его лучшие друзья, совсем о нем позабывшие, повзрослеют.
     Поднявшись из-за стола, он подхватил сумку и направился к выходу. По пути его внимание привлекла толпа, собравшаяся на пустом пятаке у камина. Откуда-то раздавалась ритмичная музыка, толпящиеся студенты улюлюкали и смеялись. Гарри, приподняв бровь, решил поглазеть, что же там за веселье. Из-за своего невысокого роста ему пришлось протиснуться в первый ряд, и он увидел, что в окружении зевак стояли двое — старшекурсники Слизерина и Когтеврана. Слизеринец, размахивая руками, декламировал в адрес в адрес когтевранца обидные и грубые строки, совершенно не попадая в ритм музыки и постоянно хватая себя за мошонку. Музыка — какой-то мрачный бит — играла из старого патефона, какие до сих пор были в ходу у волшебников, и казалась знакомой: что-то похожее слушал Дадли с своими дружками.
     — Это что за цирк уродов? Дурдом на выезде? — поинтересовался Гарри у оказавшегося рядом Эрни МакМиллана, который вместе с остальными обывателями смеялся над кривляньями слизеринца.
     — Да тут Терри Бут вызвал на баттл какого-то олуха со Слизерина, — поведал Эрни.
     — Ну и?
     — Ну и собралась толпа, народу понравилось, — объяснил пуффендуец. — Сейчас уже четвертая пара баттлится!
     — Мракобесие, — фыркнул Гарри.
     Тем не менее понаблюдать было интересно, и он решил остаться. После слизеринца очередь насиловать богатый на игру слов английский язык перешла к когтевранцу, который звучал куда менее отвратительно мерзкого слизеринца. Гарри понравились некоторые его подколы в адрес оппонента.
     Вскоре, когда в кругу стояла уже новая пара — Теодор Нотт и Джастин Финч-Флетчли — Гарри уже одобрительно улюлюкал в месте с толпой, поддерживая пуффендуйца.
     ...У тебя густой бас, но твой треп жидкий, как понос
     Твоя бородка похожа на мамкин кустик между ног
     Твоя телка вчера кончила с моей толпой
     Она не сможет кончить с тобой и покончит с собой!
     Джастин закончил свой «куплет» и, под аплодисменты толпы, ткнул в слизеринца пальцем и сделал в его сторону пару движений бедрами, изображая сношение. По одобрительному свисту студентов было ясно, что пуффендуец одержал верх, и Гарри всецело мнение большинства.
     — Кто следующий? Кто следующий, народ? — кричал Терри Бут, взявший на себя роль организатора.
     — Я! — крикнул кто-то.
     Гарри повернул голову и увидел Драко Малфоя.
     — Я вижу тут Поттера, — внезапно заявил он, кивнув в его сторону.
     Все уставились на Гарри. Он вдруг понял, что попал в очень нехорошее положение и залился краской. Меньше всего он ожидал такого развития событий.
     — Давай, иди сюда, Поттер! — крикнул Малфой.
     Гарри был окружен и отступать было некуда. Отказаться выйти означало выставить себя слабаком и признать поражение. Малфой не стал дожидаться его и начал:
     Я слышал ты воняешь, Поттер, вижу, это так
     Воняешь хуже, чем у Помоны Стебль пизда
     Мои слова входят в твой разум, жестко, будто хуй
     Ты желторотик, дуй на Пуффендуй...
     Толпа вытолкнула Гарри в центр круга и ему ничего не оставалось, кроме как, сложив руки, принять скучающую позу и смотреть на кривляния недруга. Тот продолжал:
     ...Стоишь тут, как стояк с утра, в старых шмотках, как бич
     Сдавайся, проглоти свою гордость, как первый снитч
     Мой стиль грязный, как жопа Дамблдора, что ты лижешь
     Любимчик старика, ты содержанка на привязи
     Поведай всем какой ты хороший мальчик в кровати
     Ты помнишь тетю Амбридж? Никто не должен лгать!
     «О-о д-а-а, Гарри, мальчик мой, можно мне вставить пальчик свой
     Потти, готовь анальчик, твой старче хочет в очко!»
     Когда ты видишь Снейпа, ты такой: «С-с-сэр?»
     Он ебет тебя, как Гитлера СССР
     Тут нету Глаза Грозного, попридержи свой гнев
     Ведь символ Гриффиндора, все знают, — трусливый лев
     Блейз зверь, Винсент Крэбб убийца, Гойл гангстер
     А твой факультет, как менструальная кровь красный...
     Гарри стоял перед Малфоем красный, как рак: шутки били по больным местам, толпа смеялась. Драко оказался весьма остер на язык. Прервавшись, чтобы отдышаться и, вероятно, вспомнить еще пару-тройку обидных рифм, он снова продолжил:
     ...Я набросал Грейнджер квоффлов во все ее три кольца
     Скажи спасибо, лох, я молчу насчет отца
     И мамы
     Когда мы на метлах, вы как дамы
     Слезы из глаз льются потоками, как с дамбы
     Оливер Вуд был лучший, ты же капитан нуб
     Ты метле держишься лишь за счет половых губ
     Ты думал ты навечно тут и тебя не забудут?
     Твоя слава временна, как молочные зубы!
     Закончив, Малфой победно вскинул в воздух кулак. Оторвав взгляд от ботинок и подняв голову, Гарри увидел, как он размахивает средним пальцем. Толпа освистывала Гарри, хотя находились и те, кто пытался его подбодрить. Но в голове не было ни единой остроумной мысли, и Гарри, несколько раз сглотнув, уже собирался развернуться и уйти.
     — Эй, у меня осталось право на второй раунд! — крикнул Малфой, не желая униматься. — Верните бит!
     Гарри развернулся, чтобы уйти, но толпа сомкнулась, не давай ускользнуть, и ему пришлось выслушивать очередную порцию оскорблений. Малфой снял с кого-то из своих очки, и намазал на лбу подобие шрама Гарри помадой, которую одолжил у Пэнси. Толпа сходила с ума. Грязные, злобные слова Малфоя вызывали такой резонанс, что Гарри уже приготовился отбиваться от тухлых яиц, которыми его вполне могли бы сейчас закидать. Белобрысый негодник выпалил еще с полдюжины обидных строк и показал Гарри два средних пальца.
     — Ну что, Поттер, съел? — спросил Малфой, ухватив себя за мошонку. — Еще добавки?
     Студенты, окружавшие победителя и побежденного, гудела. Смеялись даже те, кто обычно относился к Гарри более менее лояльно. Малфой картинно откланялся, потом достал носовой платок, картинно высморкался и бросил его в сторону Гарри. Тут уж Гарри вскипел и, стиснув кулаки, бросился на врага.
     — Это что такое?!
     Макгонагалл появилась аккурат в нужный момент. Гарри успел засадить Драко по лицу, но на него тут же набросилась толпа слизеринцев.
     — Немедленно прекратить! А ну-ка хватит!
     ***
     На следующий день Малфой с прихлебателями поймали Гарри посреди лестничного зала. Окружив его, толпа слизеринцев не давала ему смыться, поджимая со всех сторон. Гарри ничего не оставалось, кроме как стоять и выслушивать очередную порцию оскорблений и гадких шуточек.
     Хочешь на бис, Поттер? Смотри, не обосрись
     Скажи сучке мисс Заучке спустить трусики вниз
     Кис-кис! Я писаю в рот, писаю в лица
     Молиться поздно, тупица, на поле слизеринцы
     Избранный, ты умрешь, и нет пути обратно
     Скажи мне, говорю ли я сейчас внятно?
     Я достаточно больной для того, чтобы стать убийцей
     Я настолько больной, меня даже ВИЧ боится
     Малфой, самодовольно сложив руки на груди, наслаждался эффектом, которые произвели его слова. Толпа, за время его «выступления» увеличившаяся в несколько раз, гоготала и освистывала Гарри. Это была настоящая травля. Стоя в окружении ненавистников с каменным лицом, Гарри прилагал немало усилий для того, чтобы успокоиться и перебороть ярость. Он был уверен — стоит сорваться, и он забьет Малфоя до смерти прежде, чем появится кто-то из преподавателей.
     На помощь вдруг пришла память. Попытавшись абстрагироваться от происходящего, он на миг прикрыл глаза и в памяти как-то само собой всплыло недавнее свидание. Заботы и треволнения последних недель вытеснили из его мыслей воспоминания о той удивительной ночи...
     ***
     Он знал наверняка. Видел ее насквозь. Она не смогла бы отказать, только не ему. Гарри подошел к ней вплотную и посмотрел ей прямо в глаза. Вблизи она казалась выше, их глаза были на одном уровне. Астория никогда не была застенчивой, но сейчас ее щеки покрылись румянцем. Привыкший видеть Слизерин строго в негативном свете, Гарри был поражен ее миловидностью. В сравнении с высокомерной Трейси Дэвис и язвительной Пэнси, Астория выглядела куда добродушнее и приятнее. Мягкие, чуть вьющиеся локоны ниспадали на плечи, обрамляя красивое личико. Приоткрытый в полуулыбке маленький ротик манил, хотелось впиться в нежные губы девушки, и целовать ее до изнеможения. Гарри облизал губы и коснулся ее щеки пальцем.
     — Поттер? — тихо спросила она, приподняв бровь.
     — Мне кажется, мы сейчас слишком близко друг к другу, чтобы общаться на «вы», — сказал он.
     — А ты вообще уверен, что мы...
     — Заткнись, — прервал он ее и, прижав к себе, поцеловал.
     Минуту спустя она уже сидела на каменном подоконнике, крепко обнимая его за талию. Гарри был до того возбужден, что сразу же полез к ней в трусы. Просунув ладонь под резинку, он потер ее взмокшие половые губы и просунул между ними средний палец. Астория была поражена таким пылом, но явно была настроена не менее решительно. Расправившись с ремнем на его брюках, она расстегнула ширинку и, высвободив его затвердевший член из-под боксеров, обхватила его ладонью. Гарри судорожно толкнулся в ее кулак и выдохнул, почувствовав, как крепко она его сжала.
     Их языки сплелись, словно сцепившись в ожесточенной схватке. Астория, постанывая, продолжала ласкать его член ладошкой, в то время, как сам он исследовал ее тугую щелку, просунув внутрь два пальца. Оторвавшись от ее губ, он принялся осыпать поцелуями ее шею и ключицы, словно стараясь не оставить сухим ни сантиметра нежной кожи.
     — Нас же здесь заметят! — прошептала Астория.
     — Да брось, в эту часть замка по ночам никто не ходит, — прошептал он в ответ, уже вовсю сношая ее двумя пальцами.
     — А как насчет Филча? — спросила она, отпустив его член и мягко отстраняясь.
     Гарри замер и призадумался. Да, ночные маршруты Филча и в самом деле были совершенно непредсказуемыми. Он обладал удивительной способностью появляться в самых неподходящий момент в самом неподходящем месте.
     — Тогда бежим в библиотеку! — воскликнул он и потянул девушку за собой. — Я знаю, как туда можно пробраться ночью.
     Добравшись до портрета Фредерика Трепещущего, они, назвав не спавшему в первом часу ночи рыцарю пароль, оказались в главном зале гигантской библиотеки Хогвартса. Библиотека занимала чуть ли не половину этажа, и, пока они, переходя из зала в зал подыскивали подходящую локацию, Гарри подумал, что, наверное, даже Гермиона тут была не везде.
     — Как тебе вон тот милый уголок? — спросила Астория, кивнув в дальний угол очередного зала, от пола до потолка забитого древними книгами.
     — Мне все равно, где тебя трахать, — сказал Гарри.
     — О, главное меня?
     — Главное трахать.
     Он уже сходил с ума от возбуждения, и потому немедленно толкнул ее к стоявшему у окна в пол кресла, на ходу расстегивая брюки. Астория, хихикнув, встала на сиденье коленями и, ухватившись за высокую спинку, отставила попку назад.
     — Может быть уже задерешь мою юбку и затолкаешь в меня свой член? — обернувшись, спросила она. — Или так и будешь там возиться?
     Гарри выпутался из брюк и, даже не удосужившись снять свитер, пристроился прямо позади слизеринки. Задрав черную школьную юбку, он отодвинул ткань трусиков в сторону и направил член в ее блестящую влагой дырочку. Едва головка скользнула внутрь, он бесцеремонно вошел в нее сразу на всю глубину. Астория запрокинула голову и мило застонала, попытавшись еще сильнее отставить зад. Гарри, положив руки на ее упругие ягодицы, принялся ритмично толкаться в нее.
     — Ебаный Мерлин! О да! — стонала Астория. — Неплохой у тебя размерчик, Гарри.
     — Ты назвала меня Гарри? — удивился Гарри, ухватив ее за локти и продолжая входить в ее узкую киску.
     — Ах!... О-о-о! Я хотела сказать Поттер...
     Гарри, найдя удобный ритм, старался проникать как можно глубже. Заломив ей руку за спину, он положил свободную ладонь на ее затылок и продолжал толкаться, со шлепками входя в ее горячее, сочное лоно. Астория закусила губу от наслаждения и, вцепившись в спинку кресла до того крепко, что побелели костяшки пальцев, пыталась двигаться ему навстречу. Возбуждаясь все сильнее, Гарри, чувствуя, что по спине уже каплями стекает пот, ухватил ее за хвост волос и оттянул голову назад.
     — Как тебе моя змейка, маленькая ты моя слизеринка? — пропыхтел он сквозь стоны.
     — «Слизеринка» на твоем сленге случайно не «шлюха» означает? — тяжело дыша, поинтересовалась Астория, чувствуя, что глаза начинают слезиться от того, что ее тянули за волосы.
     — Заметь, не я это сказал.
     — Что?!
     Астория обернулась и гневно воззрилась на него, нахмурив брови. Гарри, сдерживая смех, вышел из нее и стащил с кресла на пол.
     — Что ты делаешь? — не поняла слизеринка. — И как ты смеешь называть меня ш...
     Не дав ей договорить, Гарри сунул ей в рот член. Астория выпучила глаза и посмотрела на него снизу вверх. Гарри почувствовал, как член протиснулся в самую глотку, и застонал, подавшись бедрами вперед. Член полностью скрылся из виду, губы слизеринки коснулись лобка, а яйца чуть ли не натянулись вокруг подбородка. Гарри, крепко удерживая ее голову на своем члене обеими руками, ощутил, как по телу побежали мурашки. Удовольствие было слишком велико.
     — Кхе-кхе-е-е... Ах ты... Поттер! — закашлявшись, воскликнула Астория.
     — Ну ладно, ладно, все! — примирительно сказал Гарри. — Я так больше не буду!
     Астория стащила через голову джемпер, в котором стало жарко и, устроившись поудобнее на корточках, обхватила его член у основания тремя пальцами и провела язычком вдоль взбухшей жилы. Затем, распластав язык, провела им по нижней стороне пениса и пощекотала самым кончиком особенно чувствительную область возле уздечки. Тщательно облизав член и не оставив сухим ни миллиметра, она мягко обхватила губами головку и засосала ее, будто леденец на палочке, а затем поплотнее обхватила жилистый ствол губами попыталась заглотить его на максимальную длину. Головка уперлась ей в самое горло и глаза девушки заблестели слезами. Это ее не смутило ее, и она, обхватив бедра Гарри руками, принялась умело сосать его, плотно обхватив губами и мило поглядывая на него снизу вверх.
     Минут пять спустя, решив, что пора переходить ко второй части, Гарри подхватил Асторию под мышками и уложил на сиденье кресла спиной. Она, обрадовавшись, стянула с себя трусы и задрала ноги вверх, пошире раздвинув их. Гарри склонился над ней, и положив ее ноги себе на плечи, вернулся в ее раскрытое влагалище. Девушка застонала. Гарри сощурился от удовольствия и продолжил входить в нее, поставив одну ногу на сиденье около ее головы. Опустив одну руку вниз, она ласкала клитор, а другой рукой держалась за его галстук. Гарри, прикинувшись бруталом, разорвал блузку на ее груди и накрыл ладонями чашечки ее лифчика.
     Разогнавшись, Гарри, раззадорившись, положил ладонь на ее горло. Положив в ее рот три пальца свободной руки, он просунул их внутрь по самые костяшки. Астория поперхнулась, и он размазал слюни по ее лицу.
     — Какой же ты грязный! Ты просто ублюдок, — стеная все громче и громче, проголосила Астория.
     Его размеренные движения стремительно возносили Асторию к звездам, она извивалась под ним, как будто в агонии. Вбиваясь в нее сверху скоростью собственного учащенного сердцебиения, он крепко стискивал ее горло и наслаждался ее сладкими стонами. Она, раздвигая выпрямленные от напряжения ноги, запрокинула голову и почти кричала. Вскоре она почувствовала, как Гарри замедлился, а затем вышел из нее. Уперевшись головкой в ее анус, он с усилием просунул в него член.
     — А-а-а!!! — завизжала Астория, попытавшись вырваться, но увильнуть из-под Гарри не смогла.
     — Да ладно, че ты, — успокоил ее Гарри.
     Он не стал тратить время на ненужные прелюдии, которые его совершенно не интересовали. Он сразу же ввел в ее анус головку. Астория, по всей видимости не впервые чувствуя в своей попке мужчину, застонала от боли, но явно приготовилась получать удовольствие.
     — Ох... Ах! Мог бы предупредить, ах! Поттер! — стонала она, морщась от боли.
     — Без подготовки ощущения острее, — усмехнулся он, и по-идиотски подмигнул ей.
     Она протяжно стонала, вцепившись обеими руками в его рубашку. А Гарри, схватив ее ноги за щиколотки и собственноручно раздвигая их в стороны, стал медленно проталкивать член вглубь. Вогнав свой длинный кий по самое основание, он принялся активно и по мере возможности ритмично входить в тесную задницу слизеринки. Та надрывно стонала от боли, смешанной с невыразимым удовольствием и чувствовала каждый сантиметр его крепкого члена, так нагло врывавшегося в ее кишку, растягивая тугой сфинктер.
     Уже до предела возбужденный, Гарри, стиснув зубы, раздвинул ее ноги как только мог широко и с пять минут бешено долбился в ее задницу, чувствуя, как пот застилает глаза. Опираясь руками о ее грудь, он ритмично, с увеличивающейся амплитудой движений, вгонял свой стержень в невероятно красивую попку девушки. Он уже совершенно перестал осторожничать, сфинктер ослабил сопротивление. Одной рукой он крепко держал ее за щиколотку, а другой ухватил за волосы на макушке и притянув подбородком к груди.
     На минуту выйдя из нее, он присел и, раздвинув отверстие пальцами, плюнул внутрь, а потом поднялся и вернулся в нежную и невероятно узкую задницу, чтобы продолжить вышибать из нее дух мощными толчками.
     Скоро тугой сфинктер Астории вновь сжал его ствол так крепко, что у него буквально вылезли глаза на лоб. Слизеринка кончала, крича от наслаждения, и Гарри, сходя с ума от этих звуков и поражаясь тому, насколько быстро ее настиг анальный оргазм, продолжал бешено, с громкими стонами, вшибаться в ее попку.
     Пульсация ее внутренних мышц, ее безумные стоны, крепкая хватка ее ануса — все это моментально довело Гарри до пика наслаждения. В последний момент, едва не сорвав оргазм, он вышел из ее попки и, вскочив на подлокотники кресла, присел на корточки. Член оказался прямо у нее перед носом, и он, стиснув его в кулаке, кончил ей на лицо. Горячая сперма тяжелыми каплями падала на ее губы, щеки, шею и воротник блузки. Астория, нисколько не переживая о том, что школьная форма, которую она за время утех так и не успела снять, оказалась запачкана спермой первого врага факультета, в предвкушении облизывала губы. А когда Гарри, отстреляв магазин, притянул ее за волосы к своей мошонке, раскрыла рот и обхватила его яйца губами.
     ***
     ...Вспомнив о том, как весело они провели время с нынешней подружкой Малфоя, Гарри воспрял духом. Первые строки сложились в голове сами собой. Поймав ритм бита, он набрал полную грудь воздуха и выпалил:
     Мир продается, но кто его купит?
     Я не жду взрослых решений от психованной залупы
     Вроде Драко, свою метлу я поставлю на кон:
     Ради славы этот маменькин сынуля встал бы раком...
     Толпа притихла. С одной стороны кто-то выкрикнул «вау», с другой послышался одобрительный смешок. Малфой недоуменно уставился на Гарри, выпучив свои глазенки и раскрыв от удивления рот. Гарри подошел к нему вплотную, и, глядя прямо в глаза, продолжил. Рифмы рождались в голове как-будто бы сами по себе, он просто озвучивал то, что было на уме.
     ...На прическе литр лака да в обтяжечку свитер
     Изо рта мой длинный вынь, и скажи прямо, что ты пидор
     Ты мною одержим — выпейте с Ритой Скитер
     Чиркнете статейку, лизнешь этой милфе клитор
     Ты ганстера вырубай, ты не в мечтах своих влажных
     Думаешь, ты Тупак? Закончишь, как он однажды
     Куда ж ты лезешь Малфой, ведь ты мальчик домашний
     Каждый славы жаждет, но слава ждет лишь отважных
     У меня язык остер, будто иголка для пункции
     Хук с правой — ты не встанешь, как при половой дисфунции
     Обструкция дыхательных путей, асфиксия
     Задиссил я тебя, задиссю Реддла на ремиксе
     Сына, да будь ты хоть колец властелином
     Атиллой, Чикатило, Годзиллой и Гостфейс Киллой
     Я бы стер с лица Земли тебя, как прыщ Клерасилом
     Пощады не проси, неси вазелин, изнасилую!
     Под конец все, кроме слизеринцев, уже вовсю одобрительно гудели. Малфой, красный, как рак, злобно озирался по сторонам и, сжимая кулаки, топтался на месте.
     — Гарри, вали еще! — заорал Терри Бут, ставя на патефон новую пластинку. — Они просят на бис!
     Гарри, вдохновленный успехом, улыбался. Не то, чтобы победа в дурацком баттле для него что-то значила, но всеобщее одобрение не оставило его равнодушным. Он слишком долго чувствовал себя изгоем, и теперь, когда студенты Хогвартса аплодировали ему, он был счастлив. Оглядев толпу — собралась уже чуть ли не вся школа — он глубоко вдохнул и начал:
     Гордый сын Гриффиндора, я всегда был искренен
     Мир праху Дамблдора, вовеки, ныне и присно
     Слушать сплетни и вздор о себе я привык издавна
     Но сегодня наступил момент истины
     Я жил в чулане пол лестницей, жрал объедки, меня били
     Четыре глаза на моем лице и шрам, и плюс я низкий
     Не тискал отец, не пела колыбельных мама
     Сирота, я хапнул горя, я был слаб и я плакал
     Пока ты купался в море, я плевался кровью в раковине
     Я вырос воином, и может я дурак, но мне
     Не стоит угрожать, сердце не знает страха
     Я прошел через боль, страдания и опасности
     Пусть еще сопляк, но каждый день я на грани
     Кто ты для меня? Просто сорняк под ногами
     Я трахнул твою девушку раньше тебя, Драко
     Теперь уж поздно извиняться как-то
     Услышав последние строки, Малфой обернулся и посмотрел на Асторию. Она, поймав его взгляд, залилась краской и на мгновение невольно отвела глаза...
     — Я УБЬЮ ТЕБЯ, ПОТТЕР!!!

63. МЕСТЬ (Джинни Уизли/Блейз Забини/Теодор Нотт)

Примечание к части

     Старая версия этой главы была очень короткой и скучной. Получите новую.
     I’m playing with her clit like a guitar!
     (2 CHAINZ, 2019)
     Когда Джинни пришло то письмо от Рона, она никак не могла поверить в написанное. И никогда бы не поверила, если бы писал не он, ее брат. Гарри не мог так поступить, это просто не укладывалось в ее голове, но она верила Рону. Верила, что Рон ушел из-за ссоры с Гарри, верила и в те его намеки на то, что им с Гермионой без него хорошо, поэтому-то они и выжили его. Верила и хотела отомстить. И она знала лучший способ.
     Во вторник, после первого же урока, она отважилась подойти к Блейзу Забини, чернокожему слизеринцу, приятелю Драко Малфоя, и предложить ему встретиться.
     — Хм-м, а ты ничего, крошка, — протянул Блейз, оглядывая ее со всех сторон, будто товар в магазине.
     Он был одним из самых завидных женихов во всем Хогвартсе: высоченный красавчик, воспитанный в одной из самых богатых волшебных семей Британии, с хорошими манерами и чувством вкуса. Джинни изо всех сил постаралась сделать свой взгляд как можно более кокетливым и невинным, и, робко окинув его взглядом, смущенно сморгнула. Блейз, помолчав пару секунд, согласился, и даже предложил место встречи — старый класс зельеварения в подземельях.
     — В одиннадцать, как тебе? — спросил он, глядя на нее с высоты своего роста.
     — Идет, — кивнула Джинни.
     Забини улыбнулся, сверкнув ослепительно белоснежными зубами, и, нагловато приобняв ее за талию, чмокнул в щеку.
     — Пошалим, а? — подмигнул он ей на прощание и поспешил прочь.
     Джинни подумала, что и в самом деле очень хорош собой. Да, слизеринец. Да, явный мерзавец. Но красавчик.
     ***
     Собираясь вечером на свидание, она с полчаса не могла определиться с бельем. В итоге из купленных на подаренные Фредом и Джорджем деньги дорогущих комплектов она выбрала атласный черный наряд, состоящий из узеньких джи-стринг, милого лифчика и черных чулок с поясом. Облачившись во все это и надев поверх повседневную школьную форму, она, глянув на часы, выскочила из спальни и поспешила к назначенному месту. Несмотря на опоздание, она пришла раньше Блейза, и поэтому у нее было время осмотреть погруженный во мрак и освещаемый лишь светом луны, сиявшей за витражными стеклами, кабинет. По углам он был завален каким-то хламом, заставлен старыми партами, скамьями, котлами и прочим обыкновенным для таких помещений скарбом. У дальней стены, на ступенчатом пьедестале, стоял преподавательский стол, покрытый слоем пыли. Вдоль стен беспорядочно громоздились пустые шкафы и стеллажи, в дальнем углу стояла пара древних резных кресел, а по полу вразброс были настланы старые ковры всех мастей.
     — Инсендио! — взмахнула палочкой Джинни, запалив один из факелов на стене.
     Комнату озарил мягкий свет вспыхнувшего пламени и она увидела, что в центре комнаты расположился потертый диван на резных ножках, пара точно таких же кресел и напольный канделябр.
     — Хм, да он у нас романтик, — улыбнулась Джинни, зажигая свечи.
     Блейз пришел минут через пять — спокойный, серьезный, немного угрюмый. И оказалось, пришел не один.
     — Э-э-э, — недоуменно протянула Джинни, глядя на его спутника. — Привет, Блейз.
     — Как дела, крошка? — подмигнул он ей.
     — Блейз, а... кто это? — осторожно поинтересовалась Джинни, вежливо кивнув в сторону вошедшего вслед за ним худощавого брюнета.
     — Это Нотт, Тедди Нотт. Так что, ты хочешь серьезных отношений? — ответил он вопросом на вопрос, еле заметно нахмурившись.
     — Ну-у... Понимаешь ли, — смущенно начала Джинни, — Я... Я, честно говоря, еще не знаю, как и сказать...
     — Тогда я думаю, лучшей проверкой будет секс, не находишь? — спросил он будничным тоном.
     — С ним?! — удивилась Джинни, вытаращив на Нотта.
     Блейз хитро переглянулся с Ноттом и, ухмыльнувшись, кивнул.
     — Ну да, а что такого?
     — О... Ну... — Джинни залилась краской и даже не нашлась, что ответить.
     Но Блейз и не ждал ответа. Он подошел к ней вплотную и положил руку на ее грудь. Твердый сосок чувствовался даже через ткань. Джинни не отшатнулась от него, а только придвинулась еще ближе и, облизнув губы, поцеловала. Блейз расстегнул несколько пуговиц ее блузки и припал ртом к ее шее. Джинни почувствовала, как его большие, мягкие губы спустились ниже, обцеловав ключицы, и постепенно добрались до краев чашечек бюстгальтера. Она негромко постанывала и прижимала его коротко стриженную голову к себе. Стиснув скрытые под тончайшей тканью лифчика груди, Блейз еще раз поцеловал ее в губы и положил руку между ее ног, запустив ее под школьную юбку. Джинни, вздрогнула от удовольствия и застонала громче, ощутив, как его пальцы, отодвинув намокшие стринги в сторону, шаловливо ощупали ее гладко выбритые половые губки. Нащупав припухший от возбуждения клитор, Блейз потер его средним пальцем, а потом погрузил его внутрь. Достав палец обратно, он поднес его ко рту и, глядя ей прямо в глаза, облизал его так, будто он только что побывал в банке меда, а не в ее узенькой дырочке.
     Нотт, присев на край парты, все так же нагло пялился на них, но Джинни, поначалу чувствовавшая себя не очень уютно, теперь получала какое-то извращенное удовлетворения, зная, что кто-то третий смотрит со стороны на то, как красавец Блейз ублажает ее.
     Когда они переместились к ближайшей парте, бессчетно нагроможденных вдоль стен, Блейз усадил ее на столешницу и одним рывком стянул с нее школьную юбку через голову. Расстегнув ремень и ширинку брюк, он схватил ее ладонь и положил себе на пах, и, впившись в ее губы и запустив пятерню в ее роскошные локоны, подался тазом вперед. Джинни крепко сжала его окаменевший член и отодвинула крайнюю плоть. Достоинство Забини было очень велико, в маленьком кулачке девушки могла поместиться лишь головка. Джинни смазала большим пальцем прозрачную капельку, выступившую на кончике головки, и принялась двигать рукой вверх-вниз. Тем временем сам Блейз пошире раздвинул ее ноги и просунул в ее пышащее жаром лоно два пальца. Было что-то особенное в том, что они ласкали друг друга руками, хотя могли уже вовсю предаться полноценным утехам. Блейз вынул пальцы из ее тесной киски и положил на нее ее свободную ладонь. Джинни теперь ласкала и себя, и его, а он принялся расстегивать пуговицы своей рубашки, безотрывно глядя вниз, на ее руки.
     Джинни ускорялась, и хотя на настоящий секс происходящее пока что мало походило, уже с наслаждением стонала. То и дело искоса поглядывая на пялящегося Нотта, она чувствовала себя дикой развратницей, и эта роль ей нравилась. Она наклонилась и прицельно плюнула на головку черного члена, чтобы смазать, после чего прикрыла глаза и просунула в себя третий пальчик. Но вскоре Блейз как-то резко отстранился от нее и, подхватив за подмышки, приподнял.
     — Ах, что такое? — испуганно спросила она.
     Блейз ничего не ответил. Сняв ее с парты, он поставил ее на колени прямо на холодный мраморный пол и провел по ее губам членом.
     — Иди сюда, — позвал он приятеля, сидевшего на парте с рукой в штанах.
     Нотт поднялся на ноги и встал рядом с ним.
     — Пососи, крошка, — сказал Блейз. — Ты же умеешь?
     Джинни такой вопрос несколько обидел. Поэтому она, позабыв о стеснении, принялась доказывать, что все умеет. Крепко сжав сразу оба твердых члена, она облизала поочередно каждый и принялась старательно обсасывать их, прерываясь, чтобы облизывать яйца одного или пощекотать кончиком языка головку другого. Нотт положил одну руку на ее голову и толкнулся вперед. Джинни поняла, чего от нее хотят и стала заглатывать глубже, меняя член каждые несколько секунд.
     Оторвавшись от угощения Нотта, она повернулась обратно к шоколадному десерту Блейза. Раззадорившись, она заглотила его больше, чем на половину и, обхватив губами, попыталась засосать, невзирая на выступившие на глазах слезы. Потом точно так же заглотила член Нотта. Размер его естества был меньше здоровенного пениса Блейза, поэтому, высунув кончик языка наружу, Джинни удалось достать им до его яичек и пощекотать нежную кожу мошонки. Нотт, почувствовав, как на мгновение головка члена оказалась в тесных объятиях ее глотки, прикрыл глаза и вздрогнул. Грубо ухватив ее за голову, он принялся толкаться в ее ротик. Джинни постаралась раскрыть глотку, чтобы член слизеринца мог проникать глубже. Ее кулак, едва обхватывающий толстый ствол Блейза, безостановочно скользил по нему вверх-вниз.
     Когда очередь перешла к Забини, он властно положил пятерню на голову Джинни, и, схватил член у основания, уткнулся им изнутри в ее щеку. Похлопав по ней снаружи ладонью, он повторил это со второй щекой, в потом оттянул кольцом из пальцев яйца и провел ими по ее лицу, размазывая слюни. Джинни открыла рот и втянула одно из них.
     — Ну что, карамелька, как тебе вкусняшки? — со своей коронной ленивой полуклыбкой на лице спросил Блейз.
     Джинни, сплюнув заполнявшие рот слюни на его член, кокетливо повела бровью и облизала губы.
     — Супер, — ответила она, мягко подхватив его яйца ладошкой.
     — Снимай с себя все это и падай на четвереньки, — сказал Забини, потрепав ее по голове, как послушную собачку.
     Он снял рубашку, присел на край парты и, вынув из кармана пиджака кисет, достал из нее сигару и взял ее в зубы. Достав палочку, он взмахнул ей и принялся раскуривать от появившегося на ее кончике огонька.
     — У моего дяди производство на Кубе. Лучшие сигары в волшебном мире! — похвастался он Нотту, затянувшись. — На, лови!
     Он кинул приятелю кисет, а сам откинулся на локоть и посмотрел на Джинни, которая уже бросила блузку на ближайший стул и взялась за галстук.
     — Оставь галстук, милашка, — попросил он.
     Джинни мило улыбнулась и затянула красно-золотой аксессуар поплотнее. Стянув юбку, она бросила ее на стул вслед за блузкой и опустилась на четвереньки. Теперь она была в одном только белье. Забини переглянулся с Ноттом.
     — Очень красиво, крошка, — протянул он.
     Джинни впервые облачилась в такое шикарное белье, и была счастлива это услышать. Блейз лениво соскользнул со стола и снял брюки, оставшись совершенно обнаженным. Нотт подошел и, погладив гриффиндорку по спине, приспустил ее тонюсенькие черные трусики и провел ладонью по половым губам и ложбинке между половинками соблазнительной попки.
     — Учиться с такой классной попкой на Гриффиндоре это просто кощунство! — покачал головой Блейз. — Что скажете, сэр Теодор?
     — Совесть просто не позволяет оставить такое безнаказанным, — глядя на девушку сверху и задумчиво потирая подбородок, протянул Нотт. — Наш долг как следует отшлепать эту бессовестную!
     — Что скажете, мисс Уизли? — строго спросил у нее Блейз, чуть натянув поводок.
     Джинни, подыгрывая, обернулась и, сверкнув глазами, произнесла:
     — Молю вас, джентельмены, накажите же меня! Я уверена, наказание пойдет мне на пользу...
     Не дожидаясь конца фразы, Забини шлепнул ее ремнем по одной из упругих, подкачанных ягодиц. Джинни вздрогнула и улыбнулась.
     — О да, сэр, еще раз! — попросила она, сильнее оставив попку вверх.
     Следующий удар был сильнее. Джинни ахнула и почувствовала, как по коже побежали мурашки.
     — Еще!
     Блейз взмахнул ремнем в третий раз, еще сильнее, и на гладкой коже от ремня остался красный след.
     — Ай! — взвизгнула она, встрепенувшись от боли.
     Блейз продолжил осыпать ее попку ударами. Ремень звонко шлепался о ягодицы Джинни, и под конец она уже вся сжималась в ожидании очередного удара. Покрасневшую, будто спелая клубничка, задницу жгло, но девушка даже не думала протестовать, а только просила добавки. Боль странным образом обостряла возбуждение.
     — Думаю, ей хватит, Блейз, — сказал Нотт, присев перед ней на корточки и приподняв ее голову за подбородок. — Теперь можно ее и поразвлечь, я думаю.
     Блейз встал позади нее на колени. Положив ладони на ее красные от порки ягодицы, он погладил их, будто извиняясь за причиненную боль, а потом наклонился и, высунув язык, провел им между ее половых губ. Ощутив на языке солоноватый вкус ее естественной смазки, он удовлетворенно замычал, а потом сплюнул в ложбинку между ее ягодиц.
     — Какая же ты свеженькая, — протянул он, устраиваясь поудобнее.
     Положив руки на ее попку и раздвинув полушария, он уткнулся головкой в нежные половые губки и вошел в нее. Джинни, почувствовав, как по телу разливается тепло, сладко застонала. Войдя до самого основания, Забини остановился, наслаждаясь тем, как еле заметно пульсирующее влагалище обволокло его здоровенный член по всей длине. Он был такой большой, что Джинни казалось, будто он вот-вот порвет ее. Тем не менее никакой боли она не испытывала. Блейз подался бедрами вперед, уперевшись в нее лобком, и посмотрел на Нотта.
     Тот тем временем встал перед Джинни на колени. Положив руку на ее голову, он прижал ее щекой к своему члену и, придерживая его, потерся им о ее лицо.
     Блейз начал двигаться. Раздвигая ее ягодицы так широко, будто хотел разорвать ее аккуратную попку пополам, он резко, с силой вколачивал свой толстый член в узкую киску. Постепенно ускоряясь, он ухватил ее за поводок и натянул его, намотав на кулак. Джинни, никогда прежде не имевшая дел с таким полноразмерным партнером, громко и надрывно стонала, чувствуя, как мощный ствол Забини растягивает ее узенькую дырочку. Ей чудилось, будто его движения стимулируют все эрогенные точки разом. Он тянул за поводок, частично перекрывая кислород. Несильно, но в самый раз, чтобы заставить ее почувствовать свое подчиненное положение. Каждый толчок чернокожего слизеринца уже сам по себе ощущался, как маленький оргазм, и она была в предвкушении того, что будет через несколько минут. Протянув руки, Блейз расстегнул застежку бюстгальтера, стащил его с плеч девушки и отбросил в сторону. Проведя руками по ее выгнутой спинке, он обхватил ими ее небольшие груди. Ощутив на себе горячие ладони парня, Джинни запрокинула голову и простонала:
     — Сожми крепче...
     Не переставая стонать, она сжала твердый стержень Нотта у основания и, распластав язык, облизала набухшую головку. Потом засосала ее, заставив парня шумно втянуть воздух. Отпустив головку, она приникла губами к чувствительной области под уздечкой, а затем провела выпяченными губами по внешней стороне члена до яиц и обхватила одно из них губами. Минуту спустя, она уже вовсю сосала крепкий жилистый член. Голова быстро двигалась вверх-вниз, при каждом движении член наполовину исчезал во рту, а мягкие губы ни на миг не ослабляли хватку.
     Тут Блейз, уже ускорившийся до предела, вышел из нее, и, встав на ноги, совершенно неожиданно подхватил ее бедра и приподнял их. Джинни пришлось упереться руками в пол, но поза, напомнившая упражнение «тележка» на уроках физкультуры, ей понравилась. Вернув пульсирующий от возбуждения член в ее влагалище, он продолжил толкаться в нее, держа ее за бедра. Опираясь о пол, Джинни теперь нависала над членом Нотта сверху. Приведенная необычной позой в восторг, она вновь обхватила его губами, и принялась сосать, теперь заглатывая член все глубже.
     Нотт взялся за цепочку поводка и держался за него, словно опасаясь, что девушка вздумает отстраниться. Но она и не думала бросать свое занятие. Набрав воздуха, она опустила голову на его член. Губы добрались до крепко сжимающих его у основания пальцев, головка члена уперлась в небо и Джинни, раскрыв глотку, впустила его еще глубже. Слизеринец застонал, испытывая ни с чем не сравнимое наслаждение. Джинни, сдержав рвотный позыв, сглотнула. Несмотря на дискомфорт, ей было приятно: член был таким твердым, таким вкусным, так манил ее, что она прямо-таки мечтала проглотить его целиком. Выпустив его секунду спустя изо рта, она сплюнула слюни на головку и посмотрела на Нотта снизу полными слез глазами. Он поправил сползшую ей на лицо прядь волос, а потом несильно, хотя и ощутимо, шлепнул по щеке.
     К этому моменту Блейз уже долбился в нее с такой силой, что Джинни начала всерьез опасаться получить сотрясение мозга. Громкие шлепки эхом разносились по всему кабинету, но их заглушали ее стоны, исходящие из самой груди. Минуту спустя она почувствовала, как бедра сами собой сократились, а внизу живота будто бы сдетонировал мощнейший заряд. Она взвизгнула и, едва не ударившись лицом о пол, закричала, испытывая невероятный оргазм.
     ***
     Едва Джинни более-менее пришла в себя, парни решили, что пора меняться. Блейз опустил ее бедра на пол и вышел из нее. Нотт плюхнулся на диван и поманил взмокшую после бурного оргазма Джинни пальцем.
     — Беги сюда, — тяжело дыша от возбуждения произнес он.
     Секунду спустя, попутно избавившись наконец от трусиков, она уже сидела на нем, опустившись на его член и обеими руками раздвигая собственные ягодицы. Нотт подался бедрами вверх и сжал руками ее груди. Джинни, пошире разведя колени, чтобы член погрузился в нее на всю глубину, начала двигаться. Нотт вторил ей, чуть подталкиваясь снизу. Поймав удобный ритм, оба получали неземное удовольствие.
     Джинни двигалась все быстрее, прыгая на его члене, как на батуте. Нотт, упираясь ногами в пол, не отставал. Схватив ее за пояс для чулок одной рукой, другой он завладел ее волосами, намотав их на кулак, будто трос и запрокинув ее голову назад.
     Вдруг Джинни почувствовала, как Блейз просунул в ее анальное отверстие кончик палочки, и ощутила, как задний проход оказался заполнен теплой смазкой. Это было очень приятно. Еще приятнее стало, когда он вставил туда конец смазанной свечи.
     — Да-а-а, — застонала она, чувствуя, как свеча вползает все глубже.
     Блейз, с улыбкой глядя на Джинни, оседлавшую его приятеля, вынул из канделябра еще одну свечу и, ухмыляясь, приподнял ее над пружинящей от бедер Нотта попкой девушки.
     — Ай! А-а-ай! — завизжала Джинни, ощутив, как капли горячего воска стали падать на ее ягодицы.
     Она зажмурилась в ожидании очередной капли и замедлилась. Воск обжигал нежную кожу, но эти ощущения только еще больше распаляли ее.
     — О да, глубже! — заголосила она, когда Блейз, вынув из ее попки свечу и просунул внутрь головку.
     Слизеринец не стал нежничать и сразу же, с усилием продвинулся вглубь, растягивая тугой сфинктер. Джинни закусила губу и поморщилась от боли: чернокожего слизеринца был слишком большим, чтобы тот мог действовать сходу. По мере того, как плоть Забини все глубже и глубже врезалась в ее попку, первое время доставляя ей только боль, она стонала все громче и громче, уткнувшись лбом в плечо Нотта и зажмурившись.
     Вскоре, когда она более-менее привыкла, Забини начал двигаться. Толстый член с трудом скользил в невероятно тугой заднице, но слизеринец увеличивал амплитуду и скорость невзирая на болезненные стоны девушки. Нотт тоже начал двигаться. В то время как он оказывался в ее влагалище, Блейз выходил из ее попки — и наоборот. Ритмичные, словно рассчитанные по метроному, движения мужчин стремительно несли Джинни ввысь, в самые небеса. Она практически кричала, испытывая невероятное смешение чувств. Будучи уже на грани оргазма, она почувствовала, как Блейз схватил ее за волосы, оттянул ее голову назад и дал ей легкую пощечину. Продолжая толкаться в ее задницу, только уже гораздо быстрее, чем прежде, он зашептал ей что-то в самое ухо, но в ее ушах стояли беспрерывные стоны всех троих, и расслышать, что именно он шептал, она не могла.
     Движения слизеринцев стали беспорядочными и совершенно безжалостными. Оба жестко вбивались в нее, каждый в свое отверстие. От мощных толчок у нее уже кружилась голова. Нотт несколько раз больно шлепнул ее по попке, а потом ухватил зубами один из торчащих сосков. Блейз, не отпуская ее волос, положил свободную руку на ее горло. Сжав его несильно, но достаточно для того, чтобы добавить в ее ощущения остроты. Минуту спустя Джинни кончила. Встретив оргазм по-настоящему громким криком, она забилась в сладостных конвульсиях, словно пытаясь вырваться из сильных рук парней. На самом же деле она готова была отдать все на свете ради того, чтобы они не отпускали ее никогда. Казалось, оргазм длился не больше нескольких секунд, ей было мало, но на деле она извивалась в объятиях Блейза и Нотта минуты две-три. Оргазм всегда кажется слишком коротким.
     — Давай к нам, приятель! — воскликнул Блейз, обращаясь к другу.
     Ее мышцы все еще сокращались в оргазменных судорогах, а он уже менял позу. Подхватив девушку под коленками и нечаянно задрав отцепившийся от пояса чулок, он поднял ее на руки и, чуть отклонившись назад для равновесия, опустил ее на свой член. Подоспевший Нотт встал позади нее и вставил член в ее анальную дырочку. Вместе удерживая девушку на весу они продолжили совокуплять ее, не останавливаясь ни на миг. Джинни обхватила Блейза за шею и прижалась к нему грудью. Озорная поза и пыл двух крепких слизеринцев не давали ей успокоиться, и она, не успев даже отойти от оргазма, снова в наслаждении стонала. Ее анус, поддавшись-таки натиску ребят, окончательно расслабился, и теперь она не испытывала никакой боли, ощущая, как два члена одновременно врываются в ее нутро.
     — Ч-черт! Я кончаю! — задыхаясь, прохрипел Блейз.
     Он вышел из Джинни, Нотт опустил девушку на пол. Она уже знала, что делать. Стоя перед Забини на коленях, она открыла рот и приготовилась принять на лицо все, чем он был готов ее угостить, хотя и прекрасно понимала, что потом нужно будет как-то смывать этот макияж, чтобы добраться до спальни. Блейз несколько раз дернул член кулаком и, ухватив Джинни за волосы, навис над нею, поставив одну ногу на сиденье дивана, и кончил.
     — А-а-агрх! — хрипло стонал он, глядя на то, как тяжелые капли горячей спермы падают на лицо девушки, залетая в раскрытый рот, и стекают по щекам.
     Подставляя лицо под этот град, она испытывала какое-то особенное, греховное и грязное удовлетворение. Проглотив все, что попало в рот, она открыла глаза и начисто вылизала темную головку. Раскрыв рот, она позволила Блейзу загнать туда член чуть ли не на всю длину, а потом, сплюнув остатки себе же на грудь, обернулась к Нотту.
     Тот, оказавшись парнем с фантазией, устроил ее в необычную, но, как ей казалось, очень сексуальную позу: согнутые в коленях ноги лежали на сиденье, а сама она свесилась вниз и, опираясь на локти, опустила голову на сложенные руки. Встав над ее отставленной попкой, Нотт протиснулся в ее тугую вагину по самое основание и начал двигаться. Сжимая в руках ее ягодицы, он тяжело дышал, но продолжал третировать ее припухшую за время секса киску. Не прошло и нескольких минут, как Джинни испытала еще один оргазм. Нотт тянул ее за галстук, чуть придушивая, а когда она в очередной раз закричала, он шлепнул ее по заднице, потом шлепнул еще раз, а после, когда она уже начала остывать, вышел из ее влагалища и протиснулся в попку. Войдя по самые яйца, он успел сделать лишь пару десятков фрикций, после чего резко вышел и, застонав, излился на ее спину, забрызгивая спермой волосы. Стряхнув с кончика головки последнюю каплю, он вернул перепачканный спермой член в ее попку и, пока тот еще был твердым, сделал несколько движений.
     ***
     — Ты, знаешь, — сказал Блейз минуты спустя, одеваясь. — Нам че-то как-то не понравилось. Любая другая гриффиндорская сучка может предложить мне то же самое, Уизли. Не рассчитывай на серьезные отношения.
     И они с Ноттом ушли. А Джинни осталась наедине со своими мыслями и слезами на глазах. Пусть она и не рассчитывала на серьезные отношения с самого начала, едва завидев Нотта, слова Блейза были отвратительны. Она, чувствуя, как глаза заполняются слезами, принялась приводить себя в порядок.
     — Ну, по крайней мере месть удалась на славу, — прошептала она, вспомнив о Гарри.

64. БДСМ! (Беллатриса Лестрейнж/Северус Снейп/Люциус Малфой)

Примечание к части

     Новая версия еще одной слишком короткой главы. Наслаждайтесь!
     She ain’t satisfied without some pain
     Friday night is goin’ up inside her…again
     Well crack the whip
     ‘Cause that bitch is just insane…
     (GUNS N ROSES, 1991)
     Где-то на востоке Албании, в предгорьях корабских гор, посреди дремучего леса, чаща которого с древних времен считалась проклятой, и куда уже многие десятилетия, если не века, не ступала нога маггла, располагалось тайное убежище Волан-де-Морта. Именно здесь, в гигантском подземелье под развалинами античного аванпоста на склоне холма и скрылся обессиленный и лишенный плоти Темный Лорд, потерпев поражение от младенца, защищенного любовью матери. Негостеприимное закрытое государство, далеко не самое дружелюбное к чужакам население, чудовищный уровень коррупции и преступности, слабо заселенные горы и леса — Албания идеально подходила для того, чтобы в ней затеряться.
     Северус Снегг, еще молодой и амбициозный волшебник, которому в последние недели приходилось постоянно находиться подле находящегося между жизнью и смертью Лорда, тяжело переносил постоянное пребывание под толщей земли. Частенько он выбирался на поверхность, чтобы наполнить легкие чистым, трезвящим воздухом и проводил по несколько часов, бесцельно бродя по лесу. Так было и сегодня: он гулял до самого захода солнца, вернувшись ко входу в подземные платы лишь когда в небе начали проявляться первые звезды. Взобравшись напоследок на остатки полуразвалившейся стены, он окинул взглядом бескрайний лес и, тяжело вздохнув, спрыгнул вниз.
     Сегодня ему наконец удалось привести Волан-де-Морта в относительно стабильное состояние. На это ушло бессчетное количество бессонных ночей, но результат был достигнут в поставленный Лордом сроки. Волан-де-Морт больше не угасал, для поддержания его в жизнеспособном состоянии больше не требовалось постоянное присутствие Хвоста, и хотя волшебник так и не обрел полноценное тело, он был способен свободно перемещаться без посторонней помощи, но главное — к нему вернулась способность колдовать.
     За успех Темный Лорд наградил Снегга. Вот только такой награды от него Северус никак не ожидал. Не то, чтобы он всю жизнь об этом мечтал, но Беллатриса часто появлялась в его извращенных фантазиях. Он, конечно же, предпочел деньги или возможность получить какой-нибудь особо редкий ингредиент для своих исследований, но и это было неплохо. Судя по тому, как она вползла в темную, освещаемую лишь несколькими свечами, комнату — Беллатрисе уже приходилось делать подобное. С Люциусом? С самим Лордом? Неважно, сейчас следовало расслабиться и получать удовольствие. И неважно, что к ним присоединился так же удостоившийся награды Малфой-старший: так даже интереснее.
     ***
     Помещения тайного убежища были именно такими, какие и мог бы себе их представить рядовой обыватель: огромные холодные залы, больше походившие на пещеры, соединенные между собой лабиринтом тесных коридоров и переходов. Тем не менее, развешанные повсюду факелы и расставленные по углам канделябры со свечами озаряли необработанные каменные своды мягким светом, делая темные подземелья гораздо уютнее. Раритетная мебель и ковры, расстеленные повсюду дополняли обстановку, делая ее больше похожей на древний замок начала средних веков, чем на заброшенные катакомбы.
     В одном из таких застеленных коврами залах и находился сейчас Северус, вместе с Люциусом наблюдавший за «танцами» Беллатрисы, развратно вертевшей задницей и теребившей собственную промежность. Северус поймал себя на мысли, что о танцах Белла имеет самое отдаленное представление, потому что грязные телодвижения, которыми она соблазняла их, скорее напоминали сольный порнофильм. Нагой по пояс, он восседал в высоком, напоминающем трон, кресле, держа в руке стакан огневиски. Люциус расположился в таком же, грызя яблоко. Будучи разочарован хореографическими навыками мисс Блэк, он, не дожевав и половины спелого фрукта, бросил его, попав прямо в ягодицу. Издав смешок и поглядев на Северуса, которого его меткость почему-то не впечатлила, он приказал:
     — Ползи сюда!
     Беллатриса, показав ему за яблоко средний палец, опустилась на пол и медленно поползла к ним на четвереньках, переводя исполненный греха взгляд с одного на другого. Тонкую талию стягивал кожаный корсет, между пышных, вздрагивающих при каждом движении, ягодиц впились такие же кожаные стринги, а на шее красовался ошейник, к которому был прицеплен поводок в виде цепочки. Ноги развратницы были обуты в сапоги выше колена, на невероятно высоких металлических шпильках. Когда она, гремя волочащейся по полу цепочкой, добралась до Северуса, он, еле заметно ухмыльнувшись, провел пальцами по ее подбородку, а затем, намотав на кулак поводок, притянул вплотную к своему лицу и лизнул щеку. Беллатриса, ощутив его горячее дыхание около своего уха, развязно улыбнулась. Северус сжал рукой ее челюсть и больно впился в ее губы. Разорвав поцелуй, он, приподнявшись, разом стянул с себя брюки, скинул ботинки и откинулся на спинку кресла. Подняв ногу, он шлепнул ее стопой по заднице, после чего потянул ее за волосы и приказал:
     — Давай, соси!
     Беллатриса, облизнув губы, схватила его член и тщательно облизала со всех сторон. Проведя по внешне стороне выпяченными губами, она положила ладонь на его яйца и начала сосать. Северус положил руки на ее голову, запустив пальцы в кудрявые локоны. Он сполз пониже и, устроившись поудобнее, принялся насаживать на себя голову женщины, с совершенным безразличием к ее ощущениям.
     — Убери руки, глотай! — сказал он, грубо шлепнув ее по лицу.
     Беллатриса отпустила его член, который держала у основания и тут же почувствовала, как толстенный ствол Снейпа протиснулся в ее глотку на всю длину. Ей показалось, что гигантский член достает чуть ли не до самого пищевода. Мужчина давил на ее затылок, не выпуская из цепкой хватки, до тех пор, пока она не начала задыхаться.
     — Фак е-е-е! — вдохнув, воскликнула Беллатриса. — Задуши меня своим членом!
     Глубокое проникновение повторилось еще несколько раз, после чего Северус предоставил инициативу ей, отпустив ее голову и полностью расслабившись. Наблюдая за ее действиями, он с удовлетворением заметил, как умело она засасывает, как плотно ее ярко-накрашенные губы обхватывают член и как ее юркий язычок ласкает головку, щекоча самый ее кончик и облизывая крайнюю плоть.
     — Иди-ка сюда, Белла! Моя очередь, — поманил ее пальцем Люциус. — Надо как следует прочистить твой грязный рот!
     В следующие пять минут Малфой-старший наслаждался тем же, что она только что проделывала с Северусом. Расслабленно стеная, он то и дело шлепал ее плетью по отставленной заднице. Под конец этой, так называемой, операции по удалению гланд, он сунул Беллатрисе в рот рукоять плетки и протиснул вглубь, будто доктор, проводящий гастроскопию.
     ***
     — Ну что, приготовила жопу, а? — спросил Люциус минуту спустя, когда она уже стояла на четвереньках посреди комнаты.
     Он замахнулся и шлепнул ее плеткой по попке так звонко, что женщина взвизгнула.
     — Приготовила так, что хоть сразу два втыкайте, — эротично, изогнувшись, пропела Беллатриса. — Или ты хотел посмотреть, как я делаю клизму?
     Люциус издал непонятный смешок и посмотрел на Северуса. Тот кивнул ему и встал позади нее. Беллатриса с готовностью отставила задницу вверх и назад. Северус раздвинул ее упругие ягодицы и его взору открылся смазанные лубрикантом, блестевшие влагой анус и половые губы. Взяв предложенный Люциусом флакон ароматического масла, он вылил на объемную попу чуть ли не половину флакона. Засунув ей во влагалище ее же трусы, он смазал маслом член, и, как истинный подчинитель, устроился над ней на полусогнутых ногах и, не церемонясь, уткнулся головкой в плотный сфинктер и протиснул ее внутрь. Положив обе руки на ее ягодицы и таким образом раздвигая их, он вошел глубже.
     — Глубже, мать твою! Глубже! — стонала Беллатриса.
     Быстро разогнавшись, уже минуту спустя Снейп долбился в нее на максимальной скорости, громко шлепаясь о ее пышную, залитую маслом задницу. Тем временем Люциус подошел к ней спереди и, обильно полив маслом свой пенис, сунул его Беллатрисе в рот. Сразу же схватив ее за волосы, он насадил на свой ствол так глубоко, как только смог. Горло Беллатрисы сжалось и она, давясь, захрипела. Он повторил данную процедуру еще несколько раз, а потом залил остатки масла ей в рот и принялся быстро-быстро толкаться в него. Пока он грубо сношал лицо ее, масло во все стороны брызжало из переполненного рта.
     Она покорно принимала его член, высунув наружу кончик языка, чтобы не мешал. Когда же он вышел из ее рта, она опустилась к его яйцам, слизывая с них масло и сплевывая на член.
     Тем временем Северус вышел из ее растянутой попки, зияющей круглым черным отверстием, схватил черную плеть и больно шлепнул ею по ее киске, заставив Беллатрису громко вскрикнуть. Он повторил это еще несколько раз так, что ее нижние губы покраснели, а потом присел перед ней на корточки, вынул из ее вагины трусики и, сунув их ей в рот, просунул между половых губ рукоять хлыста внутрь, вогнав ее на полную глубину. Беллатриса снова вскрикнула и раздвинула ноги еще шире. Северус снова поднялся на ноги и вошел в ее попку. Он еще несколько минут бешенно толкался в нее, чувствуя, за тонкой перегородкой твердую рукоять хлыста.
     Беллатриса довольно скоро кончила. Ее оргазм был невероятно бурным. Она совершенно позабыла о члене Люциуса. Запрокинув голову, она во все горло кричала, наслаждаясь грубыми толчками Снейпа.
     Она все еще извивалась на полу, надрывно всхлипывая, когда он, выйдя из нее, вынул из ее влагалища плетку и принялся хлестать ее по заднице, чуть ли не до крови исполосовав нежную кожу.
     Когда она наконец кончила, Северус уступил место Люциусу, который, подняв с пола, бросил ее в кресло. Завалившись на спину, она задрала ноги, приготовившись получать удовольствие.
     — Сиськи! — гаркнул Люциус.
     Она послушно высвободила из-под корсета пышные груди, и он тут же шлепнул по ним плеткой. Беллатриса взвизгнула, но это его не остановило, он продолжал хлестать ее по груди, оставляя на ней красные следы. Она кричала и кричала, но по всему было видно, что она получает какое-то дикое мазохистское удовлетворение. Северус, отдышавшись, с ухмылкой наблюдал за этим представлением. Отбросив плетку, Люциус, взяв из корзины на столике яблоко, сунул его ей в рот вместо кляпа. Вставив в вагину три пальца, он просунул их внутрь по самые костяшки, а свободной рукой стиснул ее горло. Он начал быстро двигать рукой, вводя пальцы в ее киску под разными углами. Скоро он добавил еще один палец, затем еще один, и вскоре в ее влагалище входила уже все пять его пальцев. В конце концов Люциус просунул внутрь весь кулак. Яблоко выпало у Беллы изо рта и она закричала.
     — Ебать меня в глаз!!! О че-е-ерт! — голосила она, выучив глаза.
     — Да-да-да-да, — пыхтел Люциус, не замедляясь ни на секунду.
     Ей не было больно, напротив, она испытывала новый оргазм. Продолжая двигать внутри нее всей кистью, он отпустил ее горло и освободившейся рукой принялся теребить ее клитор. Беллатриса взвизгнула, дернулась так, что едва не перевернула кресло и, когда Люциус вынул из нее кулак, брызнула струей. Это был удивительной мощи сквирт, брызги попали даже на стоявшего в трех метрах Северуса. Люциус удовлетворенно засмеялся и похлопал по ее по половым губам.
     — Пора бы проведать твою духовку, зассыха ты наша маленькая, — сказал Люциус, вытирая мокрую руку о ее лицо.
     Пристроившись перед ней, он вонзил в ее разработанную попку член и сладостно застонал, ощутив, как сфинктер крепко обхватил его тугим кольцом. Начав ритмично двигаться, он навис над ней и сунул четыре пальца ей в рот. Свободной рукой он схватил за горло, не давая дышать. Беллатриса давилась его пальцами, задыхалась от крепкой хватки его руки, и придушено скулила, глядя на него заполненными слезами глазами. Резкие, отрывистые движения Люциуса, терзающего ее попку быстро довели ее до исступления, и она снова кончила, буквально несколько минут спустя. Вздрогнув, она выкрикнула что-то неразборчивое и Люциус почувствовал, как и без того тугой сфинктер вдруг сжался еще сильнее.
     — У-у-у... И-и-и... — стонала Беллатриса, совсем задыхаясь.
     Люциус отпустил ее горло.
     — Чего ты там скулишь? — хрипло спросил он, сжав ее груди.
     — Я хочу втроем! — простонала она.
     ***
     Минуту спустя она уже сидела на нем, чувствуя в своей тесной киске его крепкий, жилистый ствол, а Северус, пристроившись позади нее, вставил ей в попку. Потянув ее за взлохмаченные волосы, он протолкнул налившуюся кровью, твердую головку вглубь, и Беллатриса застонала. Северус, разумеется, и не думал медлить или осторожничать. Войдя по в нее по самые яйца и принялся вшибаться в нее. Член скользил в ее заднице, как шомпол в дуле автомата. Все трое были перепачканы маслом, руки волшебников безостановочно блуждали по скользкому телу колдуньи. Они тискали ее груди, теребили темные соски, хватали ее за горло, шлепали по ягодицам и бедрам. Закусив губу, она прикрыла глаза и, вцепившись в Люциуса, как в спасательный круг, предавалась несравненному наслаждению. Горячая плоть сразу двоих мужчин заполняла ее изнутри. Два толстых член буквально разрывали ее, доставляя болезненное, но бесподобное удовольствие. Она стонала, чувствуя, как тушь, размоченная слезами, растекается по скулам. Северус тянул ее за волосы, Люциус душил ее и терзал затвердевшие соски. Оба ритмично толкались в нее, жестко и грубо, и пять минут спустя она вновь начала терять голову. Размеренные движения магов доводили ее до безумия. За прошедшие полчаса она уже охрипла, но все равно кричала в голос, и изо всех сил старалась насаживаться на их члены, словно они входили в нее недостаточно глубоко.
     — Я хочу сразу два, я хочу сразу два! — стонала Беллатриса. — Порвите мою жопу, подонки!
     Северус посмотрел на Люциуса и подмигнул ему. Выйдя из задницы рабыни, он позволил приятелю вставить туда свой член, а затем добавил свой. Для этого пришлось приложить усилия, но они того стоили. В таких тугих тисках его пенис еще не оказывался. Он едва мог двигаться, но удовольствие в разы перекрывало усилия. Сама Беллатриса буквально обезумела. Лежащий под ней Люциус увидел, что ее глаза закатились, а изо рта свисали слюни. Он шлепнул ее ладонью по перепачканному слюной и тушью лицу и, схватив за подбородок, плюнул в ее раскрытый рот, из которого каждую секунду вырывались исполненные безумного наслаждения крики.
     Северус уже взобрался на диван и долбился в нее, нависая сверху. Запрокинув ее голову назад, он зажал ей ладонью рот и нос, не давая дышать, в то время как Люциус обмотал вокруг ее шеи поводок и потянул за него. Беллатриса едва не лишилась чувств от нехватки воздуха, но это лишь довело ее нового оргазма. Когда Северус и Люциус, чуть ли не с минуту душившие ее, наконец-то позволили ей набрать воздуха, она, судорожно вдохнув, совершенно охрипшим голосом заорала так, что у обоих заложило уши. Люциус почувствовал, как из нее вновь брызнула струя, заливая его живот. Северус, уже несколько минут чудом сдерживавший оргазм, наконец потерял волю и вышел из ануса Беллатрисы, чтобы, стащив ее за волосы с Люциуса, повалить на пол и, уложив на спину, затолкать член в самую глотку. Сделав несколько резких толчков, отчего Беллатрису едва не вывернуло, он вышел и, едва ухватив член, кончил в ее раскрытый рот. Огромное количество тягучей спермы брызнуло меж ее призывно распахнутых губ, заполняя рот до краев. Она еще не успела проглотить все это, как он уселся на ее голову, продолжая массировать все еще твердый член. Лицо Беллатрисы оказалось зажато между его ягодиц, нос уткнулся прямо в его анус, и доступ кислорода снова был перекрыт.
     Тем временем Люциус, пристроившись перед ней, вонзил член в ее киску и несколько минут долбился в нее, как отбойный молоток, беспрестанно выкручивая ее набухшие соски, а потом вдруг замер. Беллатриса почувствовала, как ее влагалище заполняет горячая моча. Использовав ее вагину в качестве туалета, Люциус продолжил входить в нее, любуясь на то, как жидкость вытекает наружу. Снейп никогда не видел ничего подобного, но оценил креативность своего соратника. Приподнявшись, он позволил Белле вдохнуть, и та, словно в благодарность, облизала его задницу.
     — Встань на четвереньки! — приказал Люциус, выйдя из ее влагалища. — Раскрой жопу!
     Волшебница послушно выполнила приказ и, встав на четвереньки, раздвинула руками ягодицы, открыв его взору зияющую круглым отверстием попку. Люциус поднял с пола яблоко, которым еще в самом начале заткнул ей рот, и засунул прямо туда, едва не порвав ее несчастную задницу. Беллатриса вскрикнула, почувствовав это, но тут же поняла, что от нее требуется. Изо всех сил натужившись, она постаралась вытолкнуть яблоко наружу.
     — У-у-у! — довольно завопил Люциус, когда яблоко наконец упало на пол.
     Нависнув над нею, он кончил прямо на ее раскрытый, растерзанный анус, заливая спермой всю ее промежность, а потом с наслаждением погрузил член внутрь.

64. В ЗАТОЧЕНИИ (Гарри Поттер/Нарцисса Малфой)

Примечание к части

     Ремейк еще одной старой главы.
     Они сидели тут уже третью неделю. Втроем в этом темном подземелье, с решеткой в высоченном потолке вместо окна и тяжелой железной дверью. Первую неделю их хотя бы время от времени вытаскивали на допрос, а последние несколько дней они сидели здесь безвылазно, не видя белого света. И хотя в гигантском особняке Малфоев даже подземелья оказались с налетом роскоши, пребывание в плену никак нельзя было назвать комфортным. Их заперли в просторной комнате, беспорядочно заставленной старой, но дорогой и некогда очень красивой мебелью. Места хватало на всех, Гермионе с Роном и вовсе досталась двуспальная кровать, которая, хотя и поскрипывала, выглядела очень солидно. Гарри же расположился на потертом диване из слоновой кости, заваленном шелковыми подушками. Обедали все за большим круглым столом, причем кормили вовсе не какими-нибудь скотскими помоями, а объедками с хозяйского стола. При том вполне сносными, при условии, что объедки вообще можно называть «сносными». Недоедали Малфои много, порой домовики приносили совсем нетронутые блюда, да такие, каких Гарри в жизни не пробовал. В общем, как говорил Рон, в плену они жили на два порядка богаче, чем на свободе.
     — Если бы только не этот проклятый дурман, — говорила Гермиона, имея в виду ароматный сиреневый пар, который дважды в день пускали в комнату через вентиляционное отверстие. — Мы бы уже давно придумали, как отсюда выбраться.
     — Если бы этот «дурман» где-нибудь продавался, я готов был бы за него большие деньги платить на свободе, — протянул Рон. — Офигенная дурь!
     — Рон! Ты же понимаешь, что из-за этой дури мы теряем способность трезво...
     — Да все я понимаю, Гермиона! Но ты же не станешь спорить, что это кайф!
     Однажды, когда все они, в очередной раз надышавшись «дурманом», отключились, Гарри сквозь сон услышал, как кто-то спускается вниз, к их двери. Впервые за многие дни. Он слышал, как с помощью заклятия повернулся тяжелый засов, и дверь распахнулась, но даже не пошевелился. Зачем? Если им так нужно — пусть сами тащат его, он не собирается идти на допрос своими ногами.
     Почувствовав, что кто-то коснулся его плеча, Гарри все же обернулся. И увидел Нарциссу Малфой.
     — Идем со мной, Поттер, — сухо сказала она и снова пошевелила его за плечо, так как он не двинулся с места.
     Она достала палочку и сказала уже громче и резче:
     — Немедленно поднимайся и иди за мной! Это в твоих же интересах!
     Увидев направленную ему между глаз палочку, Гарри все же решил, что стоит пойти, хотя бы для того, чтобы хоть на час очутиться вне этого ужасного сырого подземелья. Он с трудом поднялся на озябшие ноги и медленно побрел к выходу, чувствуя, как палочка Нарциссы упирается ему между лопаток.
     Очутившись наверху, в просторной светлой комнате, Гарри сразу почувствовал прилив сил и гордо выпрямился. Даже неяркий свет слепил его привыкшие к сумраку глаза, и он стоял, зажмурившись, рассматривая окружающую комнату одним полуоткрытым глазом. Нарцисса подтолкнула его к креслу у растопленного камина.
     — Садись, — сказала она.
     Гарри повиновался, придвинувшись ближе к огню.
     — Я думаю, ты знаешь, что мне от тебя нужно, Поттер, — произнесла Нарцисса, садясь в кресло напротив. — Я хочу, наконец, узнать, что с моим сыном.
     — Я видел его месяц назад, — прохрипел Гарри.
     — Это не имеет значения. Если с ним все было хорошо тогда, значит, и сейчас с ним все в порядке, — сказала Нарцисса. — Потому что это означает, что он принял правильное решение.
     — Какого черта я буду тебе это говорить? Как в твою тупую голову пришла мысль о том, что я тебе когда-нибудь что-нибудь расскажу?! — заголосил Гарри, сжимая кулаки.
     — Поттер, — начала она, смотря ему прямо в глаза. — Пойми меня правильно. Не я тебя схватила и бросила в подземелье. Твоя судьба мне абсолютно безразлична, мне всегда было попросту плевать на тебя. Я всего лишь несчастная мать, которая боится потерять сына.
     — Это ничего не меняет, — сказал Гарри. — Мы враги.
     — Я тебе не враг, Поттер, — Нарцисса словно посмотрела ему в глаза. — Люциус — да, Темный Лорд — да. А я просто никто. Я даже не Пожиратель Смерти.
     Гарри опустил взгляд, раздумывая.
     — Я приготовила тебе поесть, — сказала Нарцисса, поднявшись с кресла, и подкатила к нему столик с аппетитно пахнущими яствами.
     Гарри искоса посмотрел на него и, после секундного раздумья, накинулся на еду. Еды оказалось немного, но после такого продолжительного голодания есть много может быть опасно, поэтому Гарри и не подумал огорчаться. Пока он ел, Нарцисса смотрела на него задумчивым взглядом. Дожевав последний кусок хлеба и, запив его бокалом вина, Гарри почувствовал себя гораздо лучше и внезапно ощутил, как стала напрягаться его эрекция. Еще бы: Нарцисса всегда была невероятно сексуальной женщиной, а сейчас, лишенное надменного выражения миловидное личико казалось еще привлекательнее. Гарри, отхлебнув еще вина, скользнул взглядом по ее телу. Ее аппетитные формы были хорошо различимы даже несмотря на то, что она сидела. Пышная попка, высокая, не испортившаяся, но ставшая объемнее с возрастом грудь, тонкая шея и практически осиная талия. И это в ее-то годы. Она была облачена в шелковый халат, но Гарри заметил, что под ним скрыта лишь легкая кружевная туника. И халат, и туника были такими короткими, что ей приходилось постоянно поправлять подол, чтобы оголенные бедра не смотрелись слишком уж вызывающе, но Гарри все равно была видна вся ее стройная нога аж до самой ягодицы. Довершали ее наряд лаконичные лабутены, как и полагается — лаковые. Возбуждение росло стремительно. Гарри, еле оторвав взгляд от бедра женщины, посмотрел на нее и сразу понял, что она прекрасно все уяснила.
     — Скажи, — тихо попросила она. — Просто скажи, что с Драко. Пожалуйста.
     — Последний раз я видел его в замке, но слышал, что он подался в бега. — сказал Гарри. — Он не на Его стороне, если ты хотела узнать об этом. Неви... Долгопупс говорил, что он бежал куда-то в Южную Америку...
     Она вдруг сорвалась с места и, со слезами на глазах, крепко обняла его.
     — Спасибо, — прошептала она. — Спасибо тебе... Наконец-то я знаю...
     Сначала Гарри хотел было оттолкнуть ее, но возбуждение не позволило ему отказаться от нежных объятий миловидной блондинки. Он обхватил ее руками и крепко прижал к себе.
     — Прости меня! Я сделаю все, что ты хочешь, — сдерживая слезы произнесла она, скидывая с себя халат.
     ***
     Считанные секунды спустя Нарцисса, усадив его в кресло, уселась к нему на колени и, сорвав с него свитер, нежно обняла и поцеловала. Выгнувшись так, что мягкая грудь, скрытая под невесомой тканью эротичной туники на тонюсеньких бретельках, коснулась его собственной, она лизнула его губы и легонько прикусила нижнюю. Потом провела кончиком языка по краешку уха, едва ощутимо прикусила мочку. Сжав в кулаке его твердый член, она спустилась ниже, провела язычком по его шее. Оставив след помады на его груди, она наклонилась к одному из его сосков и легонько прикусила его. Медленно двигая рукой, которой крепко сжимала его член, она обратилась к другому соску, поцеловала его и, мурлыкнув, легонько засосала. Наконец, спустившись к его члену, она подхватила его под яйцами и облизав их, засосала набухшую головку. Опустив голову, она добралась до середины члена и принялась сосать его.
     — Хочешь меня, Поттер? — сплюнув слюни в ладонь и растерев их по его члену, спросила она и эротично облизала губы.
     — Не отвлекайся, — сказал Гарри и по-хозяйски положил ногу на ее спину.
     Нарцисса продолжила начатое. Гарри схватил ее одной рукой за волосы и принялся сам насаживать ее голову. Она профессионально глотала его, нисколько не протестуя против того, что он тянул ее за волосы.
     — Я хочу трахнуть тебя в рот, — простонал Гарри и поднялся с кресла, не выходя из ее рта.
     Мать недруга опустилась на колени, и он, крепко держа ее за волосы, принялся толкаться между ее прекрасных пухлых губ. Поставив одну ногу на журнальный столик, входил в ее рот сверху, нависая над ней и поглаживая ее горло. Под его напором ей пришлось откинуться назад на вытянутые руки и так, сидя под ним, она послушно глотала его дюжий член, хлюпая слюнями и негромко постанывая.
     — А-а-а... О-о-о... Возьми в рот яйца, — простонал Гарри.
     Нарцисса, уже разошедшаяся не на шутку и ласкавшая себя одной рукой между ног, выпустила пенис изо рта и сжала его в кулаке. Извиваясь у него между ног, она припала ртом к его яйцам. Посасывая то одно, то другое, облизывая их, поглаживая ладонью его промежность и то и дело сплевывая на член, чтобы тот лучше скользил в ее руке, она ублажала Гарри еще минут пять. А потом они слились в объятиях, и Гарри, войдя в ее гостеприимную киску, ритмично толкался в узенькую щелку, в то время, как Нарцисса, лежащая на шатком журнальном столике, стиснула его ягодицы, так что ногти впились в кожу, и приникла к его груди, облизывая то один, то другой сосок.
     Гарри был так нетерпелив, что она даже не успела снять тунику. Распаляясь все сильнее и сильнее, женщина раздвинула ноги и выпрямила их, ухватившись руками прямо за каблуки лаковых туфель. Гарри на минуту вышел из ее сочной вагины и потер головкой клитор. Потом забрался на подлокотники и присел над ее головой, позволив ей слизать собственную смазку с его члена. Спрыгнув с подлокотников и вернувшись в ее горяченькую киску, он продолжил толкаться в нее, двигаясь все резче и стремительнее.
     — Да! Да! Жестче! — стонала Нарцисса, теребя клитор двумя пальцами.
     Гарри начинал подозревать, что она с минуты на минуту кончит. Блуждая взглядом по ее телу, покрывшемуся легкой испариной, он старался не сбавлять темпа. Не то, чтобы ему очень хотелось удовлетворить женушку Люциуса, скорее не хотелось показать себя скорострелом и кончить раньше нее. Поэтому, высвободив ее изумительные груди из-под декольте туники и глядя на то, как они вздрагивают, словно желе, при каждом его толчке, он продолжал растягивать ее дырочку своим немаленьким пенисом. Обхватив одну из ее грудей ладонью, он наклонился и засосал затвердевший от возбуждения розовый сосочек.
     — Че-е-ерт... Еще! Еще! Еби!!! Меня!!! — срывалась на крик Нарцисса.
     Она вновь вцепилась в его задницу и обхватила ногами за талию. Выгнувшись всем телом, как пантера, она кончила. Гарри ощутил внутри нее вибрации и почувствовал, как и без того узкий вход в ее влагалище стал еще уже и обхватил его член таким тугим кольцом, будто она собиралась навсегда оставить его ствол внутри себя.
     Нарциссу постепенно начинало отпускать. Гарри, все это время безостановочно дробивший ее мокрую киску, почувствовал, что устает. Выйдя из нее, он подхватил ее на руки. Бесцеремонно бросив женщину на гигантскую кровать, стоявшую прямо посреди бескрайней спальни, он развернул ее так, чтобы ее голова свешивалась с края постели и ткнулся членом в ее губы. Нарцисса пошире раскрыла рот и впустила пульсирующий от напряжения, смазанный ее же собственными соками ствол в свою глотку. Хлопнув ладонями по обеим ее грудям, Гарри крепко сжал их, чувствуя ладонями торчащие от напряжения соски, и принялся входить в ее рот, пытаясь втиснуться внутрь целиком. Член с громким чавканьем врывался в раскрытый рот Нарциссы. Гарри видел, как напрягается ее горло при каждом проникновении и с наслаждением стонал, чувствуя, как слюни стекают по его яйцам. Войдя в глотку матери Малфоя по самое основание, так что ее нос буквально погрузился в самую мошонку между его яиц, Гарри задержался. Искушенная в разврате Нарцисса умело сдерживала рвотный рефлекс, однако стоило ему выйти, она закашлялась и, повернув голову набок, сплюнула уже не помещавшиеся в рту слюни на мраморный пол. Гарри оттянул кольцом из пальцев яйца и запихнул ей в рот, уместив их там целиком. Нарцисса застонала и он, ощутив удивительные вибрации, сощурился, словно довольный кот. Поводив бедрами взад-вперед, он вынул из рта блондинки яйца и, прицельно плюнув в ее раскрытый рот, потерся мошонкой о ее лицо. Нарцисса захлюпала слюнями, размазывая их по его твердой промежности, и Гарри, поставив одну ногу на постель, прижал ее голову снизу к щели между ягодиц. Нарцисса высунула язык и провела им его анусу. Гарри устроился поудобнее и, придерживая ее голову рукой, принялся елозить задницей по ее лицу.
     — М-м-м, да-а-а! — стонала она, вцепившись в его бедра.
     Еще несколько минут она, высунув язык, с наслаждением лизала его задницу, словно вылизывала тарелку после любимого блюда. Потом Гарри, проведя напоследок членом по ее лицу, перевернул ее на живот и приказал встать на четвереньки. Она прогнула спину, оставив попку и положив голову на подушку.
     — Шлепни себя! — сказал он.
     Нарцисса, задрав тунику до самых подмышек, отвесила сама себе звонкий шлепок, затем еще один. В предвкушении, она просунула в себя по два пальца каждой руки и раздвинула половые губы. Гарри плюнул на свой член и просунул его внутрь. Нарцисса запрокинула голову и громко застонала, вновь ощутив внутри себя крепкий член. Раздвинув руками ее мягкие, пышные ягодицы, Гарри начал ритмично толкаться в нее. Мощно вворачивая свой твердый, как сталь, болт в ее скважину, он беспрестанно шлепал ее по заднице, отчего та покраснела, будто спелый томат.
     Скорость росла, росла и громкость стонов женщины. Гарри никогда не слышал девушки, стонавшей прекраснее, чем мать его злейшего недруга. Не тормозя ни на секунду, он наклонился и обхватил руками ее тяжелые, сочные груди, так крепко, будто пытался раздавить их или выжать. Они были такими упругими и подтянутыми, что было ясно: ненаглядного сынка она кормила из бутылочки. Нарцисса, закусив губу, умело двигалась ему навстречу, шлепаясь задом о его бедра.
     Стремительно приближаясь к оргазму, Гарри встал на четвереньки задом к ней и, оттянув член назад, вернул его обратно в ее разгоряченное лоно. Это была далеко не самая удобная позиция, но ему всегда хотел ее испробовать. Чтобы входить в Нарциссу, ему приходилось подаваться бедрами назад, шлепаясь задницей о ее попку, но само осознание того, в какой позе он сейчас совокупляет эту светловолосую стерву, доставляло невероятное удовлетворение.
     Приноровившись, он еще несколько минут входил в ее тесную киску под таким необычным углом, и вскоре услышал, как она, вздрогнув, закричала. Понимая, что ее настиг оргазм, он вышел из нее, чтобы сменить положение. Встав над ней на полусогнутых ногах, он вернулся обратно и, наступив на ее голову, принялся долбиться в нее с прежней мощью. Нарцисса забилась в судорогах, будто ее тело пронизывал ток. Нога Гарри, вжимающая ее в постель, сбила прическу, туника, за которую он ухватился, порвалась на спине, одна из туфель слетела с ноги, но женщина не замечала ничего. Выкрикивая что-то неразборчивое во весь голос, она испытывала мощнейший оргазм. Гарри про себя отметил, что ни одна девушка на его памяти не кончала так буйно.
     Он все продолжал и продолжал неистово вбиваться в нее, чувствуя, как пот стекает по вискам, а сердце колотится уже чуть ли не где-то в самом горле. Как только ее оргазм пошел на спад, он понял, что сдерживаться больше просто не может. Выйдя из ее киски, он наклонился к ней и облизал совершенно мокрые половые губки, с которых буквально капали ее солоноватые выделения. Засосав набухший клитор, он шлепнул ее по заднице и, срывающимся на хрип голосом, приказал:
     — Ложись на спину!
     Нарцисса, у которой после оргазма подрагивали колени, улеглась на спину и раздвинула ноги в стороны, задрав их чуть ли не к самым ушам и ухватив за щиколотки. Гарри вошел в нее и навалился на всем телом. Сделав несколько сильных толчков, вгоняя член чуть ли не до самой матки, он кончил. Войдя в нее на полную глубину, он, обхватив ее обеими руками так крепко, что у нее чуть не хрустнул позвоночник, заполнял ее семенем, судорожно дергаясь и издавая громкие стоны, от которых вибрировали стекла в окнах.
     — О да-а, — пытаясь отдышаться, прошептал он, стоя на коленях над ее грудью и наблюдая за тем, как она слизывает с члена остатки спермы. — Если не хочешь, чтобы Драко об этом узнал, то...
     — Я не смогу вас освободить... — с досадой покачала головой Нарцисса.
     — ...то завтра угости ужином и Рона! — закончил он, вытирая член ее туникой.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"