Глава 3, в которой Ловец понимает, что значит "Наследие предков"
Вика любила сидеть на крепостной стене недалеко от ворот. Отсюда был преотличный вид на Востраву, блестящую на солнышке, и на желтый песочек пляжа на другом берегу. При желании в этом песке была видна драгоценная россыпь золота и брильянтов, которые только того и ждут, чтобы к ним пришла Вика и собрала на украшения.
- Когда я буду большая-пребольшая, как госпожа Ванесса, то я обязательно сделаю себе бусики из самых красивых прекрасивых камешков. Они будут даже лучше, чем у госпожи Ванессы.
Еще с крепостной стены был видны сразу два двора замка: хозяйственный и дружинный. Все, что бы там не происходило, не могло укрыться от ее острых глазок. А слышимость в этих колодцах! Как в храме.
- Слышь, Олаф! - Мать Вики, замковая кухарка, появилась во дворе, чтобы поговорить с кузнецом.
- Здорово, соседка! Здорово, Эльза!
- Я это... Не хочу я больше никуда ехать. - Кухарка глубоко вздохнула и попыталась сложить на груди свои толстые мясистые руки. Это у нее не получилось, ибо со стороны, было не понятно, где у нее какая часть тела начинается, а где заканчивается.
В дружинный двор въехала кавалькада всадников. Вика заметила, что седобородый Сигурн приехал с добычей, не зря же два больших мешка перекинуты через крупы лошадей.
- То есть, как, не хочешь ехать? Значит, ты и твоя чудесная девочка останетесь в замке? - Кузнец Олаф не был, что называется, поражен этим известием, но некое удивление все же решил выказать.
Эльза собиралась с мужем покинуть замок, но недавно она овдовела, и сборы продолжались по инерции, чтобы, как она утверждала, приискать себе тихий уголок и такого же тихого мужа. Гром грянул, как всегда, неожиданно, срок траура прошел, и благочинная кухарка стала вдруг совершенно равнодушна к своему покойному мужу, найдя нового воздыхателя не на стороне, а в замке.
- А вот так вот. И я это... Не надо мне больше телеги. Не надо ее ремонтировать.
- Ну, и что? - Сложить руки на груди у кузнеца получилось намного лучше. - Работа идет, даже уже почти вся сделана. Да и задаток я получил.
- В том и дело. - Заявила кухарка с удивительной последовательностью. - Не нужна мне телега. И я ... мы этот задаток хотим обратно.
Вика отвлеклась от разговора матери, чтобы проследить судьбу привезенных мешков. Их пинали под чутким руководством виконта рыцаря. Не так чтобы сильно и остервенело, но обстоятельно. Виконт направлял процесс, утверждая, что для молодых воинов необходима постоянная практика ближнего боя.
- Это как это так!!! - Мощного телосложения кузнец оказался обладателем ломкого фальцета, подходящего скорее мальчишке, чем ему. - Так у нас не делается!!!
- Делается, делается! - вступил в конфликт плотник, который и являлся новым избранником кухарки. - Не едем мы никуда.
- Поздравляю. - Олаф оставил без внимания реплику плотника и продолжал обращаться к Эльзе. - Однако, я-то здесь при чем?
- Как это причем? Деньги отдавай! - Плотник с яростью смотрел на кузнеца.
- То есть, значит, железо для телеги ты не заказывала?
- Не заказывала я ничего. Это муж. ... Я только задаток дала.
- Ну, вот и ладно. Берете железо и отдаете оставшееся. И я даже в подарок выкую тебе и Вике по браслетику.
- Что?!!!
Вике довольно скоро наскучило наблюдать за тем, как ругаются эти непонятные и скучные взрослые. Она без остатка отдалась созерцанию мучений двух беззвучных мешков с добытыми Сигурном пленниками. Теперь их привязали к крану - пусть поболтаются в воздухе вниз головой - через полчасика, если придут в себя, будут сговорчивее.
"Хорошо бы было как тогда, когда привезли купца с разбившегося корабля. Ох, и весело было!"
Да, тогда действительно было весело. Особенно после того, как он опоздал с выкупом и его начали вытаскивать из каземата каждый вечер во двор и, краном, вниз головой окуная в корыто для свиней, заставляли есть объедки и смеялись.
- Когда я стану большой пребольшой, я сделаю так, чтобы мне всегда было весело.
* * *
Очнулся Ловец от удара в бок. Удар был не сильным, если можно так сказать, осторожным. Потом ему вырвали кляп изо рта и перевернули на спину.
- Зови меня "господин барон".
- Да, гере!
- Вежливый. Это хорошо. Хорошие манеры сейчас редкость. Молодежи этого не хватает. - Лысая голова барона пучила на Ловца глазами. - Брыкаться будешь?
- Нет, гере!
- Молодец, послушание - это важно. - Барон наклонился вперед настолько, насколько позволяла ему сделать это сломанная шея, замкнутая в кожаный держатель. - А штучки свои ведьминские да магические использовать будешь?
- Я не маг, гере!
- А вот врать нехорошо, молодой человек. - Барон разогнулся и встал.
Старомодное, приталенное корсетом, платье подчеркивало его костлявую худобу, хотя, наверное, изначально подчеркивало ширину плеч и статность. Платье было настолько старым, что Ловец не знал, как оно называется.
- Но...
- Никаких "но". Ты еще хочешь здесь поваляться или мы будем разговаривать серьезно?
Несмотря на то, что Ловец был способен выдержать такие неприятности, он знал, что рано или поздно говорить пришлось бы. Сырой каземат, в котором он находился, был магически защищен, и волшебство здесь не помогло бы. В конце концов, если они его не убили, значит, что-то им было нужно.
Завостравские бароны всегда славились своим буйным и независимым нравом. По стране ходила легенда-быль, как король Людвиг Безземельный приехал в гости к одному из них ночью, во время охоты. Его, как говорится, не ждали. Стражники, недолго думая, короля скрутили и развлекались с ним до утра, то есть до поры, когда надо вешать всех ночных незнакомцев, нелестно отзывающихся о верных дружинниках барона. Барону даже докладывать не стали. Он узнал обо всем случайно из разговора прислуги. Поэтому, когда барон пришел утром в камеру, то он, как ни в чем не бывало, даже не извинившись, приказал:
- Развязать!
Наверное, интонация, с какой это было сказано, повторялась и сейчас. В конце концов, не казнили же!
В камеру тут же вошли двое дюжих молодцов и аккуратно поставили Ловца на ноги.
- Вымыть и накормить! - Барон вышел, не дожидаясь ответного мычания стражников.
Вскоре Ловец мокрым сидел за огромным дубовым столом в кордегардии. Стража исполнила все в точности. Сначала его, не раздев, окатили холодной водой, потом сунули под нос тарелку с брюквой. Напротив расположился детина, который у реки двинул ему по голове, а теперь с равнодушием коровы смотрел на то, как Ловец ест. Никаких мыслей, никаких эмоций. Он просто делал свою работу.
- Ну, что вылупился? ... Жри давай!
- Да я только спросить хочу.
- Ну? - Тупой взгляд теленкоподобных глаз.
- Куда это я попал?
- Куда господину барону надо, туда и попал. - Из-за бросающейся в глаза весовой разницы, стражник считал своего подопечного слабаком. - А если прикажут, попадешь еще куда-нибудь. Понял?
- Понял. - Ловец не любил лишних эмоций и всегда закипал медленно. - Вот, только...
- Ну? - Никаких мыслей ни на лице, ни ..., вообще нигде.
- Как господина барона зовут?
- Баранам пастуха знать не надо, достаточно его собаки.
По оценке Ловца, этот мужик не обладал достаточной рефлексией, чтобы закрыться или увернуться от удара. Его спасала необычайная выносливость, поэтому он никак не прореагировал на удар миской.
Если вы сидите за столом, уставленным столовыми приборами, и для удара собираетесь использовать тарелку, никогда не бейте по голове плашмя. Ничего серьезного от этого не получится. Максимум - испачкаете противника содержимым тарелки. Ударять надо ребром тарелки в область горла. Этим ударом, при его достаточной силе, можно сломать кадык. Именно так Ловец и ударил.
"Ну, вот. Обошлось без затуманивания. ... На такую мерзость еще Силу тратить".
Убивать он его не стал. Ничего же особенного не произошло! Ну, не поладили они, так ведь не по злобе! Поэтому Ловец просто вырубил стражника на достаточное время, чем и рассчитался с обидчиком.
Ему повезло, что кроме них двоих в кордегардии никто не сидел.
"И хорошо бы и дальше никого не было".
В общем-то, ему и в правду продолжало везти.
Когда он бежал по длинным коридорам замка, то удивлялся запустению при видимости материального благополучия. Сплошные истертые, поблекнувшие от старости и сырости гобелены, какие-то сундуки, хаотически расставленные повсюду, и бесконечное множество голов животных. Хозяева замка были охотниками, истребившими, наверное, всю живность в округе. Головы оленей и косуль, диких огненных мустангов и даже королевских варанов, которые вымерли лет двести назад. Неужели они где-то еще живут?!
А еще повсюду висело оружие. Его было столько, что можно было бы оснастить маленькую армию. Ловец не преминул случаем вооружиться старым и уже немного поржавевшим мечом. В замке явно не могли уследить за всем оружием сразу. Уж слишком много его было.
Много здесь было и людей. Особенно внизу. Один раз его спасло то, что он успел спрятаться от проходящих мимо за гобелен, свисавший до самого пола.
- Она мне и говорит, что мол...
- Да, ладно! Она всем это говорит, а сама...
В другой раз пришлось нырнуть в один из сундуков, где, вместо несметных сокровищ, оказался жуткого вида изъеденный мышами хлам, который когда-то был одеждой. Рядом остановились двое служек:
- Кого привезли сегодня?
- Да бродяги какие-то. Правда, один из них совсем ненормальный. Говорят, что двух слов связать не может, а если и говорит, то коряво.
- Пошли на него посмотрим.
- А хозяин не будет ругаться.
- Он сейчас в Старой башне. Это надолго.
Конечно, у Ловца было, достаточно времени, чтобы испариться тихо и незаметно, что-что, а прятаться и затуманивать головы он умел. Но уйти он не смог.
Это потом он понял, что ему просто не хотелось бросать Сашу. Была вложена масса сил, из-за простого подозрения изменен маршрут следования, упущены сроки выполнения задания, которое, наверняка, делает уже кто-нибудь другой. В конце концов, необходимо свидетельство о том, что произошло с Бобром.
"Да и вообще, зря что ли я с ним так долго мучился?!"
Но все это в полном объеме придет потом. Сейчас же на него серыми глупыми глазами смотрела маленькая чумазая девочка. Типичный ребенок замка - ребенок всех и ничей одновременно.
- Дядя, ты кто? - В свои неполные семь лет девчушка прекрасно понимала, что в сундуке прятаться будет только тот, кто не может свободно ходить по коридорам. - Ты бандит?
- Нет.
- Ты играешь в прятки, да?
Ловец мог бы одним нажатием точки выключить девочку из сознания и уйти, но ему вовсе не хотелось делать что-то подобное.
- Можно и так сказать. - Он начал замечать в себе признаки мягкотелости и сентиментальности. - Ты чья?
- Мамина.
- А как тебя зовут?
- Вика.
- Меня зовут Алекс. - Ловец наконец-то решил вылезти из сундука. - Вика, у тебя есть папа?
- Нет. - Ответ был настолько обычен и предсказуем, что не надо было и спрашивать. У кухарок в замках редко бывают мужья, а у кухаркиных детей редко бывают строго определенные отцы.
- А где мама?
- Не знаю. - Она смешно пожала плечиками. Вернее, одним правым плечом. - Наверное, на кухне. Ты меня туда не проводишь?
- Провожу. - Ловец взял девчушку на руки и пошел туда, где по всей видимости должна быть кухня. - "Я все же непроходимый тупица".
Ему было ясно, что, в сущности, он сделал глупость, поддавшись минутной слабости, когда убежал из кордегардии.
Учителя всегда ставили ему в упрек его чрезмерное, по их мнению, доверие "интуитивным влияниям в процессе принятия решения". Сам себя Ловец оправдывал тем, что он не падает в обморок при выполнении не слишком чистых и не слишком возвышенных заданий.
- Дядя, дядя! Я дальше сама! ... Спасибо тебе. - Она чмокнула его в щеку перед тем, как он спустил ее на пол. - Дядя, а ты не мой папа?
Ловец лишь помотал головой, улыбнувшись улыбкой грустного всепонимания. До встречи с этой девчушкой он и вправду планировал убежать, но теперь...
- Ну, что ж. - Была в его голосе нотка обреченности. - Пойду искать барона.
* * *
Женщина вошла в комнату неслышно. Только шелест портьеры и запах морской свежести возвестили о ее присутствии. Мужчина не выдал себя и не пошевелился, наблюдая за ней из-под опущенных ресниц.
- Он сбежал. - Она сказала это тихим, мелодичным голосом, который больше подошел бы послушнице монастыря, нежели жительнице рыцарского замка.
- Давно?
- Только что. Я видела, как он выходил из кордегардии. - Она подошла к кровати, на которой в одной рубашке лежал виконт д` Гард и как бы нерешительно оперлась коленом о ее край. - А он хорош собой.
Д` Гард хмыкнул.
- Лошади приготовлены?
- Да, конечно. - Она почти смущенно разглядывала рельефное тело мужчины.
Ее робость была обманчива. Она любила таких вот молодых, сильных, заносчивых юнцов. Особенно, когда они плавились в ее руках, подчинялись ее воле и выполняли все что она хочет.
- Не волнуйся. Все будет нормально. Если он не дурак, то убежит.
- А если не убежит?
- Ты же сам говорил, что он способен на поступок. У реки чуть на тебя не кинулся.
- Мне так показалось. - д` Гард не был особенно искушен в людях, но определенную угрозу в том бродяге почувствовал. - Я его специально подготовил, чтобы он не испытывал особых желаний здесь задерживаться. Ребятки вволю над ним повеселились.
- Тогда мы все правильно рассчитали. - Ее шаловливая рука заскользила по телу д` Гарда.
- Оставь это, Ванесса. ... Я устал. Со вчерашнего дня в седле.
- Да? Тогда зачем ты притащил этого лекаря в замок. Повесил бы его на первом же попавшемся суку и все. - Ванесса не остановилась, продолжая делать то, зачем пришла. Говорить об очередном лекаре она не хотела.
- Сигурн вмешался. - Несмотря на усталость, виконт начал потихоньку оживать. - Слушай, а, вдруг, у него получится? Или у кого-нибудь другого?
- Сколько было этих "других"? Всех и не упомнишь. ... А то, что ты сделал для его побега, снимет наши опасения и все останется по-прежнему.
- Ты уверена?
- Барон всегда очень "душевно" встречает гостей. - Она улыбнулась одними губами. - Сам же знаешь.
- Мне никогда не нравились твои выкрутасы. Проще было убить его прямо в камере.
- Не будь примитивным дураком. - Она поцеловала его. - Ты же все-таки мой рыцарь, не так ли?
- Да.
- А я - твоя дама сердца.
- Я ... я - Он так и не смог ей ответить или сказать, отдавшись на милость победившей женщине.
Ванесса знала свое дело. Она была опытна.
- И как ты можешь делать такое с этой старой жабой? - д` Гард бессильно отвалился на подушки.
- Если ты поторопишься, то я буду делать это только с тобой. - Ее лукавая улыбка скромной монашки была скрыта распущенными пепельного цвета волосами.
- Ванесса, он ... - Виконт засыпал и сквозь дрему видел, как она застегивает свой корсет. - Я постараюсь.
* * *
Барона Ловец нашел в сравнительно небольшой комнате в одной из башен замка. Он знал, что эта башня самая старая, что можно было определить по цвету камня и трухлявости дерева.
- А!... Молодой человек! Заходи! - Барон сидел в высоченном кресле рядом с окном и кормил с руки двух пятнистых догов.
- Я вам не помешал?
- Ну, что ты, лекарь. - Доги клацали зубами, проглатывая солидные куски мяса практически не жуя. - Я ждал тебя, но не так скоро. Я для этого хотел подстроить небольшую шутку с вашим побегом. ... Впрочем, мы обошлись без розыгрышей, и ты сам убежал.
- Понимаете, господин барон, у меня вышла небольшая размолвка с охранником.
- Понимаю. - Барон повернулся к нему всем телом, по-другому он не мог, и оценивающе осмотрел с ног до головы. - Охранник оказался болваном, а ты молодцом. Я тебя недооценил.
- Я не хотел бы быть назойливым, гере, но все же мне хотелось бы узнать причину моего ... э-э ... присутствия в вашем доме.
- Лекарь! Ты точно лекарь! Сразу видно образованного человека. - Барон засмеялся скрипучим смехом. Собаки, удовлетворенные угощением, улеглись у ног своего благодушно настроенного хозяина. - Брось эту ржавую железку и садись напротив.
Ловец последовал приглашению барона, смахивающему на приказ, бросил меч и сел на маленькую скрипящую пажескую табуретку напротив кресла. Откуда-то снизу донеслось ржание лошадей, был слышен шум двора.
- Полагаю, моих собачек ты не боишься. Так?
- Я люблю животных, гере.
- Приятно встретить единомышленника. - Барон продолжал улыбаться. Лоб на лысой голове покрылся многочисленными глубокими складками, а от рождения выпученные глаза еще более добавили ему сходства с жабой.
Ловец не стал заострять внимание на выразительной внешности гостеприимного хозяина и посмотрел в окно. Впервые он имел возможность увидеть с высоты местность, где находился.
Как он и предполагал, его увезли недалеко, - Вострава блестела между лесистых холмов.
В случае побега ни в коем случае нельзя бежать в сторону реки. Логика проста. На реке ходят патрульные корабли жандармерии, караваны купцов, словом, там можно сдаться властям, которые защитят. Естественно, надо бежать в сторону противоположную, где, наверняка, искать не будут.
- Не бойся, лекарь. Я и так тебя отпущу. - Барон угадал мысли Ловца. - И твоего ненормального друга тоже.
Именно угадал, потому что Ловец за долю секунды смог просмотреть его мысли и понять намерения. Глубоко заглянуть не получилось, но достаточно, чтобы понять, что рыцарю нужна помощь.
- Я и не боюсь.
- Это правильно. Тем более, что королевский розыск тебя здесь не достанет, а я не выдам.
- Если я сделаю... - Ловец многозначительно замолчал, ожидая, что за него продолжит хозяин замка.
- Там, - барон указал рукой в сторону прикрытой пологом двери. - Там лежит мой сын. Я хочу, чтобы ты его осмотрел.
- Почему я?
- Почему не ты?
- Вы правы, гере.
- Его смотрели многие лекари, - продолжил барон, какбудто не заметив маленькой перепалки. - Не скрою, что многие из них хотели отделаться невразумительными фразами. ... Мне пришлось вразумлять их предложением поучиться летать.
- Были успехи?
- Нет. Летать так никто и не научился. - Выражение лица барона неожиданно оказалось серьезным. - И лекари к нам перестали ходить.
- Зачем же им ходить, вы сами их возите. - Ловец не удержался от сарказма, хотя угроза барона произвела на него должное впечатление.
Хозяин дома на колкость не прореагировал. Он сидел, отвернувшись всем корпусом к окну, и, казалось, рассуждал сам с собой:
- Не боишься, значит. Все-таки интересный ты человек. ... С одной стороны, я знаю, чувствую, что ты никакой не лекарь - тебе бы ко мне в дружину пойти да с дриадами воевать. Здесь самое место таким. ... А ты над книжками корпишь.
- Каждому свое, гере.
- Ты прав, лекарь. Одно только понять не могу. Что с твоим ненормальным приятелем? С ним тоже все в порядке, как и с тобой?
- Надеюсь, гере.
- Он у тебя человек?
- Да, гере. - Ловца так и подмывало сказать, что, мол, человек-то он человек, да не совсем, но вовремя сдержался. Иногда лучше удержаться от правдивых, но опасных высказываний.
- Тогда будет жить. Если...
- Вы меня обнадежили, гере. - У Ловца отлегло от сердца, несмотря на многозначительное "если".
Барон помолчал. Теперь все условия сделки и угрозы были озвучены.
Невесть откуда взявшаяся пчелка весело жужжала вокруг людей, но никто не обратил на нее внимание.
- Это произошло сразу после его рождения. - Барон, по свойственной ему манере, перешел к сути дела без предварительной подготовки. - Он был славным и здоровым мальчиком. Я думал, что у меня будет наследник, который продолжит род д` Кригоф и принесет еще больше славы, чем я. Мой род всегда славился рыцарями и воителями.
- Как вы сломали шею? - Ловец воспользовался минутной заминкой в речи барона. На мгновенье ему даже показалось, что он заметил капельку слезы на его старом лице.
- Ничего героического, огненный мустанг сбросил меня, когда я его объезжал.
Это "ничего героического" на самом деле граничило с сумасшествием, так как поставить под седло мустанга человеку практически не под силу. На это способны только эльфы, которые тщательно оберегают свой секрет.
- Удачно?
- Баронам д` Кригоф удается все, за что они берутся. - Он сказал это спокойно без спесивости, констатируя факт.
Молчание длилось минут пять, то есть достаточно, чтобы установить контакт с человеком, который лежал в соседней комнате.
Боль, страх, усталость, жажда жизни - все, что удалось заметить.
- Есть старая легенда, лекарь. Она пришла к нам еще со времен, бывших до. Тогда на какое-то, неизвестно какое королевство напали враги. Погибли города и селения, были истоптаны поля. Королевство пало. Тогда восстал из мертвых один рыцарь. Он не был храбрым и знаменитым. Он просто смог восстать. - Ловец еще ждал продолжения рассказа, когда барон без перехода сказал главное - Это случилось в первое новолуние после его рождения. ... Он плакал. Боги, как он кричал! ... Я не мог ему никак помочь. - В Ловца уперся тяжелый взгляд барона. - Я, барон Иоган д` Кригоф, не мог помочь своему родному и единственному сыну!
- А мать?
- Знаете, шестьсот лет назад, - барон вновь отвернулся, - когда первые из д`Кригоф переправились на этот берег Востравы и заложили здесь замок, старая друидская ведьма перед смертью прокляла наш род. Она сказала, что тот д` Кригоф, кто оседлает огненного мустанга будет последним в роду. С тех пор наш девиз звучит, одним словом: "Оседлавшие". ... Мне удалось это сделать первому.
- А мать? - Ловец повторил вопрос, ибо спрашивал не только из любопытства.
Барон кашлянул и поднялся с кресла. С ленцой, потягиваясь, встали огромные доги.
Он не смотрел на лекаря. Какой-то совершенно отвлеченный взгляд, словно он был один и рассказывал все случившиеся пятьсот лет назад самому себе. Так смотрят на мертвых. Лишь когда он открыл дверь, повернулся и бросил через плечо:
- Она умерла при родах.
Когда он вышел, у Ловца было время подумать.
На самом деле, он знал чуть больше чем ничего. Было очевидно, что барон перепробовал все, чтобы отвести от своего рода древнего проклятья. Так же было очевидно, что все попытки остались безуспешными. Наверняка, у д` Кригофа было достаточно средств, чтобы призвать к себе настоящего мага или лекаря гораздо более опытного, чем Ловец, но все попытки закончились ничем. Не помогают деньги лечить и снимать заклятия.
Ловец сидел в кресле, в котором недавно сидел барон и наслаждался прекрасным видом из окна. Смеркалось. Он не торопился в соседнюю комнату - от судьбы не убежишь. Впрочем, Ловец старался каждым своим поступком в жизни доказать несуществование судьбы. Откровенно говоря, у него это плохо получалось, и все мысли у него вращались сейчас вокруг того момента, когда все это началось.
"Зачем я тогда на станции ввязался?"
Когда в комнату вошел служка, он не заметил. Лишь приятный запах жареного мяса вернул его мысли к действительности.
- Господин барон сказал, что вы останетесь здесь на ночь, и приказал принести вам поужинать.
- Хорошо, спасибо.
- Вам что-нибудь нужно, гере?
- Да. Мне нужна информация. Скажи, парень, что ты можешь сказать о молодом бароне?
- О молодом бароне? - У парня было настолько удивленное выражение лица, что Ловец усомнился в том, что знает ли он хоть что-нибудь о том, кто находится в соседней комнате. - Вы имеете в виду прокаженного, гере?
- Видимо.
Служка на секунду задумался. Ловец ошибся, решив, что он глуповат. Мальчишка был умен и сейчас лихорадочно перебирал варианты ответа. Беспокойство, страх перед наказанием, интерес и жалость - все, что почувствовал Ловец, прощупав мозг собеседника, который раскрылся перед ним как книга.
- Понимаете, гере, ... э-э ... Вам лучше всего постараться провести здесь ночь и выжить. - Служка замолчал и, стараясь не смотреть на собеседника, продолжил. - На месте этой башни раньше было капище друидов. Говорят, оно было очень древнее. Много диких камней было. Теперь они в основании башни. Понимаете, гере?
Ловец понимал.
- Спасибо, дружище. Иди и передай, чтобы мне привели моего спутника. Он мне нужен для работы. - Он опять остался один.
"Вот так вот..."
* * *
Неугомонная Вика, естественно, не смогла усидеть на кухне, где суетилась ее вечно занятая мама Эльза. Маме было не до ребенка, а ребенку не до мамы. Так девчушка вновь оказалась сама по себе. А когда дети сами по себе, то они всегда стремятся к таким вещам, которые ни за что не позволили бы им сделать взрослые, будь они рядом.
На полке в кладовке стоял замечательный горшочек с лесным медом, который использовали для приготовления сладких булочек. Естественно, сами булочки редко доставались Вике, но вот остатки от них и немного меда на дне горшка были ее законным лакомством.
- Когда я стану взрослой, то я сама буду печь такие булки и сама их есть. - Таково было первое осознанное желание девчушки по переустройству мира.
Окружающие восхищались ее желанием стать кухаркой, которое сформировалось в таком раннем возрасте. Конечно же, они так ничего и не поняли, предложив ей, немного подрасти. А, так как ждать до того заветного момента, когда ей будет позволено называться взрослой, было очень скучно и долго, Вика решила взять все сама и сейчас, для чего составила хитрый и коварный план.
Реализуя его, она, для начала, проскользнула в кладовку и спряталась за мешками с пшеном. Потом поставила маленькую табуретку на коробку с солью и забралась наверх, где выстроились в ряд разноцветные банки.
"Надо было попросить большого дядю Алекса, чтобы он мне помог". - Вика вспомнила незнакомого воина, который пронес ее через весь замок. Хотя, если она знает теперь, как его зовут, то значит он не такой уж и незнакомый.
Девчушка стояла на самых цыпочках, изо всех сил стараясь удержать равновесие. Ей действительно не хватало помощи. Но удача улыбнулась Вике и горшочек сначала немного, а потом все больше и больше стал двигаться и вот, она уже держит его в руках.
- Когда я стану самой взрослой и большой, я заставлю всех, чтобы мед не ставили так высоко.
Она была очень довольна. Вике очень хотелось сразу же полакомиться своей добычей, но она прекрасно понимала, что делать это здесь было бы большой глупостью, и поэтому серой мышкой побежала вдоль стен коридоров замка вниз, в подвал.
Ниже, еще ниже, туда, куда редко забираются другие дети, да и взрослые стараются не ходить лишний раз. В отличие от них всех Вика любила эти места. Она научилась ориентироваться в подземельях старого замка и забиралась туда всякий раз, когда бедокурила наверху.
Банку с медом начнут искать ближе к вечеру, а так она успеет этот мед съесть и угостить своего друга.
- Горбун! Горбун, ты здесь?
Ей никто не ответил. Факел в коридоре каземата почти потух, его надо было менять, но сторож видимо заснул.
- Горбун, ты спишь?
Горбун действительно спал. В его каморке светила маленькая свечка, а он мирно посапывал, лежа на топчане. Вика не стала его будить. Сам скоро проснется и начнет рассказывать ей свои страшилки.
Сторожа каземата не любили в замке. Горбатый, с перекошенным лицом и с одним глазом он как нельзя лучше подходил на роль ключника при камерах в подвале, а еще... А еще он был палачом. Об этом Вика знала из рассказов самого Горбуна, но при всем этом продолжала считать его добрым и хорошим человеком. Горбун же знал, что она все знает, и он очень ценил то внимание, какое оказывает ему эта хорошенькая смышленая девочка, принося с кухни всякие вкусности.
Сейчас она бы с большим удовольствием поговорила с ним, и для этого уже собралась пощекотать перышком его крючковатый нос, но ее внимание привлекла связка ключей, лежащая на столе. Вику всегда интересовали те, кто сидел в камерах. Жаль только, что сегодня занята только одна камера, а остальные остались пустыми с распахнутыми дверьми.
- Когда я вырасту, то никогда не буду оставлять ключи без присмотра.
Она поставила горшок рядом с Горбуном на пол и схватила ключи. Девочка с трудом удерживала их в руках и, поэтому пришлось волочить ключи по полу. Коридор наполнился лязгом и звоном. Вика знала, что сторож вряд ли проснется, так как за долгое время службы палачом он привык засыпать и не просыпаться и не под такой шум.
Вставить ключ в замок было еще сложней. Их была целая дюжина, и предстояло перепробовать все, но ей повезло - третий подошел. Заскрипела дверь и, как ни странно, она никого не увидела.
- Эй! Бандиты, вы тут?
"Это еще что?" - Он увидел и услышал только открывающуюся дверь, но за ней не заметил никого.
Вике пришлось спуститься на несколько ступенек ниже, прежде чем удалось заметить арестанта.
- Привет. Ты кто? - Девчушка была очень собой довольна, и счастливая улыбка помешала ей затараторить другие приготовленные заранее вопросы. - Ты чего молчишь?
"Вот это да! Что же это у них, дети охранниками работают?!" - Сашка и не знал, что ему обо всем этом думать. Он прислушивался к возне перед дверью его камеры вот уже двадцать минут и ожидал всякого, но никак не такое чудо.
- Ты что, глухой, да? - Вика бросила теперь бесполезные ключи и вплотную подошла к парню, встав перед ним подбоченясь. По ее замыслу она должна была его потрясти своим гордым и уверенным видом. Как никак она на свободе, а он сидит взаперти.
"Что она от меня хочет?"
- А за что тебя здесь держат? Ты украл что-нибудь на кухне?
- Меня что, отпустили? Да? Нет? - Саша не знал, как на все это реагировать. Будь он в районном отделении милиции, он бы лишней секунды не мешкал, и дал деру, но здесь резиновых дубинок в качестве усмирителя нет. Здесь мечом по спине дают.
- Ты, наверное, нездешний, да? - Вика ни словечка не поняла из того, что промямлил этот, как ей показалось, несчастный человек. - Хочешь меду? Он вкусный.
- Девочка, выведи меня отсюда, пожалуйста. - Саша старался сказать это как можно более жалостливее и дружелюбнее.
Улыбку Саши она восприняла как согласие и тут же побежала за горшочком, оставленным в каморке у Горбуна.
"Да что ж происходит-то?!"
Саша осторожно выглянул из камеры. Ему казалось, что во всем этом кроется какой-то подвох. Сначала его чуть не убили, а потом...
- На! Возьми!
- Спасибо.
- Нравится?
В ответ она опять получила только улыбку.
- Ну и ладно. Пошли. - Вика взяла Сашу за руку и решительно потащила его за собой.