Она настороженно смотрела в ту сторону, откуда донесся звук. Там кто-то был. Вся ее недолгая жизнь говорила об этом. Там была опасность. Под копытами журчал родничок, хотелось пить, но страх заранее сковал ее движения, предчувствие боли проникло в душу. Косуля замерла. Она боялась, потому что никого не было видно и не удавалось поймать никаких запахов.
Что же там?
Хруст веток!
Она решилась и прыгнула в противоположную звуку сторону с того места, где стояла. Главное перебежать на одном дыхании полянку, перемахнуть через маленький ручей и оказаться защищенной деревьями. Скрыться.
Ну!
Сейчас!
Успею?
Успела.
Если бы охотник выстрелил мгновением назад, то косуле уйти бы не удалось. Но выстрела не последовало. Охотник продолжал стоять на месте, держа палец на спусковом крючке.
"Надо было стрелять. ... Или нет? ... Нет? ... Скорее нет, чем да".
Охотник искал такую красивую, достойную коллекции косулю уже очень давно. Нужен был экземпляр, о котором стоило рассказывать приятелям и знакомым.
"Настоящая красавица".
В общем-то, даже если бы выстрел состоялся, то жизни и здоровью косули ничего не угрожало. Она просто рухнула бы на полянке под действием заряда с парализатором и очнулась через пять - десять минут, после того, как счастливый охотник погладил бы ее по мягким бокам, сполна насладившись успехом.
Не суждено.
"Ничего. В следующий раз обязательно".
Все. Косуля ушла.
Пора возвращаться домой. Успеть спрятать парализатор и все оборудование в хранилище, чтобы никто не узнал, что у постороннего есть доступ к оружию. А потом притвориться спящей, предварительно раскидав подушки, которые сейчас лежат под одеялом, изображая человека.
"Вот попью и пойду".
Этот лесной ручеек славился своей замечательной целебной водой. Проводили даже анализы, которые показали, что вода богата серебром. Вилланы же говорят, что на этом месте стоял древний богатый храм, который как-то раз провалился под землю, и сразу же после этого забил источник. Вода проходит через серебряные храмовые принадлежности и украшения и несет людям здоровье и силу предков.
Красиво?
Конечно, красиво, вот только такие легенды имеют хождение в любом месте, где есть целебные источники.
Небо уже посветлело, и надо было уже снимать очки ночного видения, без которых охотиться в темноте просто невозможно.
- Ай! ... - Металлический щелчок и боль у лодыжки - Что?! ... Ах!
Нога оказалась схвачена железной хваткой капкана.
Кто-то неизвестный рассчитал все правильно. Ручей. Животные ходят на водопой. Рано или поздно кто-нибудь наверняка попался бы. Воду прямо от земли пьют только недостойные люди, таких не жалко. А животное попадется, так хозяйству только прибыток.
Было обидно. Охотник считал себя уже достаточно опытным, чтобы учитывать всевозможные неожиданности, но...
- Позавчера же тебя здесь не было, - заявил охотник, превратившийся в дичь. - Теперь синяк появится, и нога будет долго болеть.
Впрочем, особенно жаловаться не на что. Если бы не сапоги из очень плотной, специально обработанной кожи, синяком бы не обошлось. До людей здесь не докричишься, а с ранами, даже если и вырвешь ногу из железных тисков, далеко не уползешь, так что неизвестно чем бы все кончилось.
- Попадись мне этот мерзавец! - Разомкнуть замок не удалось, хотя было приложено максимум стараний. - Убить мало!
За такие капканы пойманных с поличным штрафуют, так как они запрещены Королевским Уложением об охоте. Но это полиция. Помещики же, если поймают браконьера с капканом, суют в него самого человека, заставляя его на своей шкуре испытать все то, на что обречено бедное животное. А все из-за того, что охота есть дворянская привилегия, капканы же переводят животных не хуже стрел, лишая настоящих охотников забавы.
"Жаль. Мама будет ругаться. Отец сменит коды на замке в хранилище. ... Наверное, заставят заниматься без продыху... Лишат сладкого, как в детстве".
Слава Богам, что куртка сделана из прорезиненной ткани и не промокнет на траве, сырой от утренней россы. А вот с брюками не все так хорошо, как хотелось бы.
"Ну, ничего. Надо расслабиться и получать удовольствие. Буду вспоминать".
Охотник считал, что детство, позволяющее по утрам лежать на травке и придумывать всевозможные фигурки из облаков, давно уже осталось в прошлом. Это все для малолеток. По-взрослому было бы сейчас оценить те моменты охоты, которые привели к возможности нажать на курок и подстрелить косулю. Но и об этом думать тоже не особенно хотелось - потное чувство неуверенности в себе, неуверенности в своей меткости были еще слишком свежи.
- Что вспоминать-то? - На помощь пришел школьный курс социальной психологии, будь она неладна. - "Вот когда эльфы попадают в человеческие города, то у них период адаптации к изменившимся условиям жизни длиться примерно год. Они не выносят скученности и тесноты. Забавно! ... Какой-то "мудрец" написал, что эльфы живут замкнутыми коммунами в отдельных кварталах, чтобы показать свое презрение к чужой, победившей их расе. Ха! Идиот! Написать такую большую, нудную книгу о характерах нелюдей и совершенно не знать изучаемого предмета! У эльфов, да будет вам известно, достопочтенный господин профессор Барт... Точно, профессор Барт! ..."
Внимание ушло на мягкий шелест листвы и травы. Рядом проскакал кузнечик, пчелка уже летела на поиски цветка, жаждущего ее внимания. Прожужжал недалеко солидным баском жук, а теплый ветерок прилетевший с юга разогнал утренний туман.
Прекрасное голубое небо блестело лазурью в лучах поднимающегося солнца. Где-то в стратосфере оставлял белый след дракон.
"Сегодня будет прекрасный день. ... Да. О чем это я? Ах, да! Эльфы. У эльфов нет и даже не было намерения показывать свое пренебрежение к человеческой культуре. Просто психологический шок от того, что они становятся частичкой многолюдной толпы, настолько их травмирует, что они начинают испытывать что-то вроде агорафобии с неизбежной психологической инкапсуляцией. В течение года они просто вынуждены не вылезать за пределы круга своего общения и своего квартала, где проходят курс адаптации. Вот. ... А, у троллей... А что у троллей? ..."
Но мысли о горном народе сформулировать до конца не удалось. Все спуталось.
"Наверняка мама уже волнуется. Люди бегают по дому, обыскивая каждую комнату. ... Скоро завтрак. Есть хочется".
Рядышком журчал ручей, напевая самую древнюю колыбельную песню на свете.
"Красивая была косуля. ... Да".
Пришли розовые облака на фоне белого неба, дракон, летящий выше облаков, и шум ветра, такой сильный, будто несешься на самом резвом скакуне по чистым, только что убранным полям. Море, море и опять кони. Фырканье лошадей.
"Лошадей?"
Кто-то дернул за ногу.
- Вы давно здесь, прелестная девушка? - Человек пытавшийся освободить ее вовсе не показался неудачливой охотнице принцем, сошедшим с иллюстрации любовного романа. Это был настоящий бродяга, с которым уважающая себя девушка ни за что бы не заговорила. Весь обляпанный грязью, небритый и явно давно не мытый.
"Фу-у-у!"
Рядом фыркнула лошадь, пьющая из ручья.
- Вам повезло с сапогами. Обычно эти капканы режут мясо. - Щелкнул замок, и девушка оказалась на свободе.
- Вы совершенно правы, сударь. Спасибо. - Учтивость и вежливость разговора все же не заставила девушку снять палец с курка и опустить парализатор, который смотрел своим дулом в грудь бродяги.
- Как же вы решились пойти гулять так рано одна и без достойного оружия, прекрасная Диана?
- Это был комплимент?
- Я польстил Диане, а не вам. Вы в комплиментах не нуждаетесь. - Бродяга старался показать галантность рыцаря. Он принялся растирать ее затекшую ногу, чтобы снять онемение. Вскоре девушка смогла самостоятельно подняться.
"А ведь он молод и достаточно красив ... Если его вымыть".
- Я хотел бы вас проводить до дома и сдать с рук на руки вашей дуэнье. - Он попытался накинуть на нее свой длинный черный плащ.
- Вот еще! - фыркнула девушка и отодвинулась от назойливого спасителя. - Во-первых, у меня нет никакой дуэньи, а, во-вторых, я и сама дойду до дому.
- Но...
- И, в-третьих, мне достанется гораздо больше, если узнают, что я с вами общалась.
Бродяга рассматривал ее еще минуту, а после быстро ушел с линии огня, молча взял в охапку и одним усилием посадил на лошадь. Девушка ойкнула от неожиданности. В человеке, несмотря на видимую усталость, было много физической силы и ловкости.
- Коня зовут Вихрь. Езжайте и скажите своим замечательным родителям, что к ним идет сотрудник.
"Ну вот еще! Ха! Сотрудник идет". - Девушка поблагодарила уже после того, как пришпорила скакуна. - Спасибо!
Ловец постоял еще минуту, глядя вслед удаляющейся всаднице, и пошел следом. Он был один. Сашка, окончательно выбившийся из сил, остался в харчевне. Приютили убогого добрые люди.
Все же есть везение на свете. Если бы не эта девчонка в узнаваемой одежде, Ловец еще долго бы плутал по окрестностям, по косвенным признакам выясняя местонахождение нужных людей.
"Теперь все будет хорошо. Она, естественно, никому ничего не скажет. А следы лошади приведут меня куда надо. Так что все будет хорошо".
* * *
Солнечные лучи пробивались сквозь плотные красные шторы. Было уже далеко не раннее утро, дом уже давно жил раз и навсегда установленной усадебной жизнью и в комнату доносились звуки неспокойной тишины делового утра. Все уже позавтракали и приступили к исполнению своих обязанностей, а время еще не успело подкатить к предобеденному безделью.
Не хотелось даже пытаться думать о том, где находишься и почему наполнен ощущением безопасности. В соседней комнате явно кто-то был. Ловец почувствовал это почти сразу, но этот "кто-то" определенно являлся принадлежностью дома.
- Мне надо идти, - девушка выпорхнула из-под одеяла и скрыла свое тело, быстро завернувшись в свою легкую накидку. Разметавшиеся в разные стороны светло-русые волосы, карие глаза, чуть курносый крестьянский носик. - Мне прийти завтра?
Тишина комнаты была нарушена ее голосом.
- То есть я имею в виду сегодняшний вечер? - спросила она, кокетливо наклонив голову.
- Да.
- Если ты будешь в нормальном состоянии, то приду. На самом деле, ты еще очень слаб. - Девушка улыбнулась. - Тебе надо было просто снять напряжение.
"Наверное, надо бы поблагодарить". - Ловец восхитился ее умелой, почти незаметной заученности движений, даже некоторой грациозности. - "Интересно, как ее зовут".
Он уже хотел было спросить ее имя, но не успел. Девушка упорхнула, улыбнувшись ему на прощание.
Ловец почувствовал себя окончательно ожившим. Эта была прекрасная ночь. Вставать не хотелось, не хотелось одеваться, но пришлось сделать то и другое. Накинув халат, он подошел к плотно зашторенному окну и отдернул занавеску, из-за которой брызнул в глаза солнечный свет.
"Почти полдень. ... Есть хочется. Очень. Нет не очень, а просто чудовищно хочется есть".
Оглядевшись, он вышел из "Красной комнаты". Видимо, у хозяев этот цвет был любимым. Красные стены, паркетный пол красного дерева, красные портьеры - по-другому и не назовешь эту комнату. Нет цвета, какой бы лучше мог передать экспрессию любви.
"Наверняка у комнаты есть еще более интимное название. Ха! А может быть, даже вовсе неприличное".
Ловец смотрел в зеркало, глупо улыбаясь своему бритому и подстриженному отражению. Он где-то слышал, что одна герцогиня была очень недовольно зеркалами и, пользуясь авторитетом, объявила всех зеркальных дел мастеров в своем городке заговорщиками из-за того, что ее отражение резко ухудшилось. Мастеров казнили, зеркала публично побили, а она в скорости умерла. И было этой герцогине аж восемьдесят три года.
- Нам ведь умирать еще рано. Так?
Зеркало не ответило.
- Вас ждут к завтраку, - прервал процесс самолюбования голос дворецкого. Он стоял у двери в тени портьеры и казался элементом мебели в своем черном наряде господской тени. - Ваша одежда здесь, гере.
- Спасибо. - Ловец решил последовать примеру слуги и остаться невозмутимым, принимая все как нечто само собой разумеющееся. - Вы меня проводите?
- Да, гере. - Ах, как редко Ловец слышал это уважительное обращение! Чаще ему самому приходилось выказывать почтение всем и каждому.
- Как вас зовут?
- Зовите меня Иоган, гере, - дворецкий произнес свое крестьянское имя так, словно оно было родовым именем дворянского клана.
- Скажи Иоган. У вас давно заведено подкладывать каждому гостю специально обученную девочку?
- Нет, гере. Это делается только по особому распоряжению милорда графа. - С лица, украшенного бакенбардами, можно было бы писать портрет древнего повелителя времени бога Крона.
"Молодец!" - восхитился Ловец.
Иоган действительно был молодцом. Он служил всю свою жизнь, пойдя по стопам своего отца, и за свою долгую, безупречную работу усвоил замечательное универсальное правило, что на вопросы полевых агентов лучше всего отвечать честно и прямо. Впрочем, в этой тихой заводи таких "варягов" можно было увидеть не часто. А этот действительно матерый "варяг".
Ладно скроенный камзол пришелся Ловцу в пору. В нем он более походил на скромного, обедневшего дворянина, пришедшего на службу к влиятельному сеньору, нежели на ремесленника лекарского цеха. Чувствовалась необычная легкость в движениях, ничто не сковывало тело, - никто в королевстве так шить еще не умел, да и покроя такого еще не было и в помине. С виду все как у всех, те же пуговицы, складки и швы, но это только с виду.
"Так одеваемся только "мы". ... Мы? ... Да, давно я так не наряжался. Во всяком случае, это лучше, чем то, что на мне было и изрядно поистрепалось в пути".
- Прошу сюда. - Дворецкий пошел впереди, мягко шагая по красной ковровой дорожке. Повсюду висели картины с нездешними пейзажами, домами, людьми и животными.
"Много пыли и приятные воспоминания. - Дорожка напомнила Ловцу коридоры Аналитического центра и Центра управления на Базе. - Наверное, сентиментальность в человеческой природе. Все ищут частичку родины, как частичку успокоения".
Он не помнил, каков дом снаружи, он так устал, что у него не было времени и особого желания всматриваться, но то, что усадьба внутри абсолютно не подходит месту и времени, Ловец заметил сразу. Видимо, здесь, вдали от столицы было настолько безопасно, что конспирацией могли пренебречь.
Деловой интерьер типичного учреждения, где бывают люди особого круга из особых служб, резко контрастировал с самим словом "усадьба". У помещиков дома соревнуются в вычурной пышности и помпезности убранства. Здесь же отсутствие лишнего, простота, красная дорожка и...
"Функциональность" - Ловец все же нашел слово, которое более всего говорило об обстановке дома. Все на своих местах, все продумано для удобной жизни, а не для отражения атак буйных соседей или многолюдных маскарадов. Очень напоминает базу отдыха в горах, где ему приходилось бывать: спокойная торжественность аскетичного интерьера, почти лишенного украшений.
- Вас ожидает милорд граф.
Раскрылись двери, и он оказался в залитой светом белоснежной столовой.
- Привет тебе, Ловец! - Граф встал из-за стола и направился к гостю. - Я рад, что с тобой все в порядке.
- Здравствуй, Учитель. - Ловец еле сдержался, чтобы не вскрикнуть от удивления и радости, но многолетняя привычка к сдержанности сделала свое дело. - Признаться, я тоже доволен, что со мной все в порядке, милорд граф.
- Все шутишь.
- Нисколько. - Ловец все же позволил себе улыбку. - Я счастлив видеть Вас.
- Тебя заметили еще в монастыре. Есть там у меня один человечек, который по совместительству стучит в Надзор. Сам понимаешь, обо всем необычном сообщают немедленно, а такой, как ты, и есть нечто необычное в наших местах. А уж твой спутник, то есть Александр-Сашка, так вообще страшно загадочная личность. - Учитель сделал неопределенный жест рукой, призванный обозначить особую степень загадочности студента. - Не волнуйся. Мы его тоже подобрали. ... Что, ошарашен?
- Честно говоря, да. Я думал, Учитель, что вы по-прежнему делитесь мудростью с курсантами и готовите смену.
- Перестань, Ловец, на мудрость я не претендую. Пусть высокомудрствованиями занимаются на кафедре философии в Роканском университете. Я давно уже бросил это неблагодарное занятие.
- Какое именно?
- Как какое?! Философствование, конечно. - Он еще раз обнял Ловца. - Ты, наверное, голодный. Садись поешь, а потом поговорим.
Ловец проходил тренировку для долгого голодания и мог бы проявить приличия, сидя за столом, после гораздо более длительного воздержания, но решил этого не делать. В конце концов, он же почти что дома, то есть там, где можно иногда пренебречь условностями за столом, буквально ломившимся от разнообразной еды. Учитель явно не бедствовал, находясь в отставке.
"Ну нет! У нас в отставку не выходят". - Это правило Ловец знал твердо. Отставка только на тот свет, ибо, как гласила надпись в одном из коридоров училища: "От призвания человек отказаться не может". А раз мы находимся на этой планете, то наше призвание - эта планета. Отсюда вывод: "Каждую минуту жизни отдай призванию!"
- Такое впечатление, что ты был самым отстающим на курсе по этикету. - По сравнению с изголодавшимся полевым работником Граф-Учитель к еде не прикасался. Все больше тянул из бокала благородный светло-коричневый напиток безо льда. - Даже не верится, что я видел тебя совсем юным, неоперившимся мальчишкой.
Ловец, меж тем, налегал на салат, жадно поглядывал на что-то рыбное и мечтал о десерте. В региональных станциях наблюдения, а он считал, что попал именно на одну из таких станций, можно было позволить себе некоторые излишества по части еды, комфорта и всего остального, что недоступно простым оперативным агентам, постоянно выполняющим задания, которые почти всегда обозначались, как задания особой важности.
"Заданий не особой важности у нас нет", - любил повторять когда-то в лучезарные школьные годы преподаватель по организации информационной сети.
- Учитель, вы давно здесь? - Ловец начал разговор раньше, чем прожевал кусок мяса, поспешно засованного в рот.
- Даже очень давно. Слишком, неоправданно, чудовищно давно. Выпьем за твое здоровье.
- И за ваше тоже, - Ловец охотно поддержал своего бывшего наставника. - И все же, почему вы ушли?
- Сейчас пришла пора действовать, а не думать. - Учитель улыбнулся грустной улыбкой. Он всегда улыбался, опуская кончики губ. - Почти сразу, как выпустили твой курс, я ушел из училища. Меня, в некотором роде, ушли. Я не хотел... Впрочем, не будем об этом.
Ловец поймал себя на мысли, что знает об этом человеке фантастически мало. Ему было неизвестно даже, как его зовут, ибо всегда обращался к нему по уважительному обращению "Учитель".
- Почему вы приехали сюда?
- Тихий сельскохозяйственный район, работы не так чтобы много. - Учитель подлил себе в бокал. - Да, к тому же, у меня появилась веская причина.
- Уж не обо мне ли он разглагольствует? - В столовую буквально влетела стремительная женщина в легком бело-сером платье, которое покроем и расцветкой никак не гармонировало с ее короткими рыжими волосами и узкими очками на лбу. - Здравствуйте, незнакомец! Меня зовут Ио. Я жена вашего начальника и по совместительству хозяина этого гостеприимного дома.
Ловец чуть не подавился кровоточащим куском бифштекса. Он привык владеть своим лицом при любых обстоятельствах и считал, что, вцелом, справится и с этой неожиданной ситуацией. Рано или поздно встреча с этой женщиной произошла бы, и он даже догадывался, что встреча будет внезапной, но не знал насколько.
Ио мило улыбалась, рассматривая глупое выражение его лица.
* * *
- Не обращай внимания на эту женщину. - Женщина поцеловала Учителя в лоб и села напротив гостя. - Она не знает, как надо вести себя в приличном обществе, и совершенно не может общаться с людьми. И я ему не начальник.
- Подумаешь! Ты хозяин дома, значит начальник. И вообще все, что ты сказал, неправда! Я знаю, как надо кланяться и куртуазно моргать глазками своему кавалеру - Ио состроила презабавную рожицу, которая должна была показать страсть и желание. - Я просто все это забыла. И люди меня очень любят, стоит им пообщаться со мной чуть подольше.
Во время этой тирады Ловец все пытался собраться с мыслями. Нет, он, конечно, знал, что Учитель - человек и у него может быть жена и дети, то есть то, что у нормальных людей называется словом "семья". Но у него, несмотря на все то, через что он прошел по долгу службы, осталось с детства восхищение и преклонение перед этим всезнающим, мудрым человеком, который воспитал его таким, какой он есть.
- Итак, как вас зовут, прекрасный незнакомец? ... Ну, что же вы молчите?
Ловец сидел, замерев с вилкой в руках, уставившись в одну точку, и этой точкой оказалась небольшая брошка на платье Ио.
- Ловец его зовут, - ответил за него Учитель. - Ио, сильно не налегай. Ты же сама все знаешь.
- Мы должны с ним познакомиться или нет?
- Молчу, молчу, дорогая.
- То-то! И вообще, ничего с ним не будет. В конце концов, я здесь распорядительница стола, а не ты. - Очки в тончайшей оправе упали на самый кончик носа Ио, которая смотрела на Ловца, слегка задрав голову. - Ловец, вам понравилась моя брошь?
- Нет. То есть, да... Словом, я несколько стушевался.
- Я вас шокирую своей эмансипированностью?
- С некоторых пор это стало в королевстве нормой.
- А этому типу палец в рот не клади. - Женщина весело и заразительно рассмеялась, но Ловец все же почувствовал в ее смехе некоторую принужденность.
- Вы давно женаты? - Теперь он смотрел ей прямо в глаза.
- Да, - ответил за жену Учитель и отхлебнул из бокала. - Достаточно давно, чтобы у нас выросла почти взрослая дочь.
- Ну вот что. Мне не досуг с вами просто так болтать. - Ио сложила пальцы замочком. - Давайте перейдем к делам.
- Мне нужна связь, чтобы сообщить о происшествиях и причине отклонения от предписанного маршрута.
- Ну, я думаю...
- Связи нет, - отрезала Ио, нисколько не озаботившись приличиями. Граф, Учитель и одновременно муж продолжал думать, но уже молча. - К сожалению, у нас нет связи.
- Разве я не на региональной станции наблюдения? - вежливо поинтересовался Ловец, взглянув на Учителя, который вновь приложился к бокалу, издав булькающий звук.
- Совершенно верно, - продолжила Ио. - Вы не на региональной станции и оказались вы здесь случайно, и не советую забывать об этом, Ловец. Имя этой случайности Кристина и она является моей дочерью.
Ловец проследил, куда убегал взгляд женщины, и обернулся к огромному панорамному окну. В саду недалеко от дома на бревнах занималась та самая прекрасная охотница, которую он недавно спас из капкана. На сей раз вместо парализатора в ее руках был блестящий меч, которым она весьма сноровисто орудовала.
- Теперь относительно тех дел, о которых я и хотела поговорить. Вам необходимо спокойствие в душевном смысле, солнечные ванны, бассейн, массаж, сон и хорошее питание. Пропьете также курс витаминов. При возникновении каких-либо вопросов обращайтесь ко мне. Комнату мою укажет любой человек в доме. Но к этому "любому" советую обратиться с вопросом о местонахождении госпожи графини. Ясно?
Ловцу было все ясно, и Ио стремительно, также как ворвалась в обеденную залу, ушла прочь, кинув напоследок мужу:
- А ты, дорогой, не смей меня ревновать, я все равно от тебя никуда не уйду.
Дорогой лишь понятливо кивнул головой. Он уже давно привык к резким переходам Ио, которая могла быть одновременно и великовозрастной девочкой, и строгим фельдфебелем в юбке.
- Посмотрел бы ты сейчас на свою физиономию! - рассмеялся Учитель. - Не удивляйся, Ловец. Я сам все знаю. Она молода, жива, полна энергии, а я старый и усталый человек, который счастлив, что его любит женщина, полная достоинств, и что нам разрешили уехать сюда. Сейчас больше всего нужны такие как ты: молодые и здоровые красавцы. ... Боги! Кажется, я стал полной развалиной. ... Скажи, ты когда-нибудь пробовал прощупать Учителя?
- В Школе мы все пытались это сделать.
Как и всякий мальчишка-школяр, Ловец старался подловить момент и хотя бы поймать след настроения наставника, хотя бы какой-нибудь цветовой оттенок его мысли. Тщетно. Мальчишки были раскрыты перед учителями как книги, а сами учителя были таинственными черными башнями замков, к которым просто так не подступишься со всякими примитивными ментальными штучками.
- Да-а-а. Золотое время тогда было, спокойное. Сейчас даже здесь что-то не так.
- Но, Учитель. - При всем желании Ловец не мог оставить без внимания некоторые важные вопросы, касающиеся службы, даже если на них уже вроде бы получен ответ от всесильной жены Учителя. - У вас нет связи. Что же вы здесь делаете?
- Живу.
- И все?
- Ты считаешь, этого мало? Иногда человек имеет несчастье дожить до такого момента, когда этого ему достаточно. - Учитель встал из-за стола и переместился к окну. - Честно говоря, первое время я страшно мучился. Рвался кому-то что-то доказать, объяснить....
- Объясните хотя бы мне, - попросил Ловец, глядя туда же, куда и Учитель.
Кристина выделывала на бревнах один кульбит за другим.
- Ты что же, ничего не замечал, когда ехал по стране?
- Почему же, замечал. Но ведь я специалист по приморским провинциям, а не...
- А у вас у теплого моря совсем ничего не происходит?
Ловец не нашелся, что ответить на непонятный вопрос. Для него все эти трудности с непокорной магией были обыденной рутиной, которую нужно запротоколировать, после соответствующей классификации.
- Скажу только, что потребовался даже ты, кому сами Боги повелели сидеть на тихом пляже. Собираются все опытные и талантливые, Ловец. Так-то.
- Учитель, вы что-то знаете?
Кристина пошла по бревну колесом, высокий прыжок и она скрылась за кустами.
- После, Ловец. - Учитель старался не смотреть на своего гостя. - После. Иди в сад. Отдыхай. О делах поговорим после. Встретишь там Сашу, передай, чтобы не выходил за ограду.
- Сашу?
- Конечно. Ты устал гораздо больше, чем он. - Учитель долил в бокал последние капли виски, и заметно покачиваясь отправился к креслу. - Кажется, я тоже здорово устал.
- Сколько же я провалялся?
- Три дня. Сегодня четвертый. Ио проводила курс восстановления, колола тебе снотворное и снимала сны и информацию. Сидела, бедняжка, ночами. Сама не своя была, всплакнула даже, чего раньше я никогда за ней не замечал.
- Так вы знаете?
- Знаю, что?
Сейчас Ловец желал, чтобы его загрызли вервольфы. Если можно было бы когда-нибудь предположить, что разговор с человеком, заменившим ему отца, будет настолько тяжел!
- Я имею в виду мой путь и причины отклонения от маршрута.
- Не все, но многое.
Ловец очень хотел спросить еще, но Учитель замахал на него руками, всем своим видом показывая, что продолжать разговор в данный момент не собирается.
- Да, Учитель. - Ловец ответил так же, как отвечал на уроках в Школе. Поклонился и вышел на террасу.
Хозяин дома помолчал еще несколько минут, глядя вслед своему лучшему и талантливейшему ученику. Дворецкий, бесшумно подошедший со спины, изображал элемент мебели.
- Иоган, ты опросил Лизу?
- Да, милорд граф.
- Он плох?
- Да, милорд граф. Но она сделала все, что могла. - Господская тень говорил вполголоса, обстоятельным тоном человека все понимающего, но держащего дистанцию. - Он эмоционально и психологически истощен.
- Она уже сказала жене?
- Да, милорд граф. Графиня подтвердила диагноз и оставила все назначения без изменений.
- Спасибо, Иоган - Учитель хотел подойти посмотреть на занятия дочери, но предпочел остаться в доме. - Подкати кресло к окну и принеси мне еще виски.
- Да, милорд граф.
* * *
- Кристина! Старайся, что б ты ... - Однорукий, воинственного вида отставной солдат проглотил слова, готовые сорваться с его губ.
- Хорошо, хорошо, дядя Марат.
- Марш на бревно!
Девушка, потирая ушибленные руки, одним прыжком взлетела на гимнастическое бревно и угрожающе взмахнула мечом.
- Не отвлекайся! Отскок! Пробежка и сразу сальто назад на всю дистанцию! ... Осторожнее!
- Получилось?
- Нет!
- Почему, дядя Марат?! Я же...
- Не разговаривать в строю, что б ты...! - Марат всегда забывал во время тренировок, что он давно не в армии и перед ним не строй морских пехотинцев, которых он тренировал бегать по мачтам и штурмовым мостикам.
- Зато ты сам так не можешь! - Кристина не выдержала и решила поиздеваться над солдатом, который из всего того, что она выделывала на бревне, вообще ничего не смог бы повторить. Талант этого отставника заключался не в ловкости, а в умении заставить других делать все так, как будто они родились для "работы" на бревне.
- Вот придет мадам графиня, и я ей все расскажу, как ты...
- А я расскажу, что ты ругаешься! - Кристина показала язык. Ее меч блестящими кругами летал над головой и вокруг туловища.
- Ладно! Хватит! Сделаешь все еще раз и что б я тебя, козу, до вечерней тренировки не видел! Марш!
- Ха-а-а-ей-е!
Девушка опять пошла по бревну. Опять пируэты, повороты, прыжки и сальто.
"Мамочки родные! Фантастическая девчонка!"
Сашка почти час наблюдал за тренировкой Кристины и не жалел о потраченном времени. Он прятался за пышными кустами розы, постоянно кололся о шипы, но места своего не покидал. Рыжая девушка с коротко подстриженными волосами приковала его внимание.
- Все! Свободна! Разойтись! - Старик повернулся по-строевому и замаршировал с площадки для тренировок, начав, как водится, с левой ноги.
- Спасибо, дядя Марат. - Кристина подождала, пока он исчезнет и закричала в кусты. - Долго ты там будешь прятаться? Эй, я с тобой говорю! Эгей! Не прячься!
"Черт! Че теперь делать-то?"
Саше пришлось вылезать из кустов.
- Я не специально. - Он прямо-таки кожей чувствовал, что густо покраснел. - Шел мимо. Смотрю, кто-то орет.
- Когда орут это слышно, а не видно.
- Не понял. - Наверное, сейчас он был похож на красный фонарь светофора. Девчонка откровенно над ним издевалась, всем своим видом показывая свое пренебрежение. Особенно наглая у нее была ухмылка, а он не мог ничего предпринять. - "Послать бы ее, как этот "дядя Марат", и вся недолга".
Но посылать он не стал. Сашка глупо стоял рядом с пышущей здоровьем и силой девушкой и чувствовал себя полным придурком. Так он чувствовал себя, когда в школе решился, наконец, познакомиться с "женщиной мечты" из 7 "Б". Она была на целый год старше его и к тому же круглой отличницей, а он... Ну, в общем, ему было неуютно.
- А я знаю, как тебя зовут. Вот. Ты Саша. - Когда она произносила его имя, ухмылка переросла в настоящую белозубую улыбку, в которой, как ни странно, не оказалось ничего издевательского. - Мне папа про тебя рассказал. Вот. А почему у тебя такое странное имя?
- Обычное.
- А откуда вы сюда приехали?
- Из леса. - В общем, это было правдой, хотя и звучало несколько странно, особенно для ушей подданных Королевства Трех морей. Сашка уже знал, что из леса обычно выходят только друиды и дриады, а люди живыми возвращаются крайне редко. По его мнению, такой лаконичный ответ должен был внушить определенную долю уважения к его скромной персоне. Но девушка была далеко не обычной подданной короля и на вызывающий по своему неправдоподобию ответ не обратила ровным счетом никакого внимания.
- А сколько тебе лет? - продолжила она допрос с пристрастием.
- Восемнадцать.
- А кто другой, что был с тобой?
- Лекарь.
- Нам доктора не нужны. У меня мама сама все может. Вот. ... А почему ты прятался?
Она придирчиво рассматривала его с ног до головы и сыпала вопросами, как горохом, а он переминался с ноги на ногу и никак не мог решить глобальной проблемы - какого же возраста его собеседница. То есть, он, конечно же, был в курсе того, что женщины формируются и созревают раньше мужчин, особенно на природе и свежем воздухе. Чего стоит одна Милуша, оставшаяся в селении фермеров. Но не до такой же степени, в конце концов! Уж очень ее вопросы, выскакивающие сразу же после его односложных ответов, не подходили к внешности зрелой девушки, если не сказать женщины. Прямо-таки детская непосредственность.
- Пойдем купаться в бассейн.
- Пошли.
Они плескались, как маленькие. Впрочем, Сашка, попав в этот мир, давно про себя решил, что он здесь действительно мал. Любой мальчишка младше его чуть ли не на десять лет мог дать ему фору по части знания жизни. И ему это уже начало надоедать, хотя мальчишек, жаждущих его обидеть, он так и не встретил.
А рядом была красивая женщина с великолепной фигурой, они дурачились в воде, она рассказывала всякие истории, и он не выдержал. Его прорвало. Саша начал повествовать сам, без всяких вопросов, с самого начала.
Саша рассказал ей о том, что ему надоело учиться в университете, а Кристина ему в ответ, что просто ненавидит математику с физикой, которыми ее заставляют заниматься, и отнимают время от упражнений на спортивной площадке.
Саша рассказал про то, как ему было плохо из-за снов, а Кристина ему в ответ, что, когда ей бывает противно от жизни, она берет меч и рубится на тренажерах. Один раз она так долго была там, что от усталости заснула прямо в комнате на полу и ее нашли только на следующий день.
Саша рассказал ей про волшебные странности, которые он встречал в пути, а Кристина ему в ответ про то, что недалеко от их усадьбы был храм богини Дар Кон, который был выжжен по приказу ее отца. Прямо так и поступили.
- Поехала туда мама моя с людьми и огнеметом все выжгла. Злая это была богиня. Вот. Так ей и надо. После этого больше никаких странностей в округе нет.
- А кто у тебя родители?
- Как кто?! - Она была оскорблена в своих лучших чувствах. Как так! Гостить в доме и не знать, кто есть кто! - Они - хозяева этого замка. Мой отец граф д` Марон. Вот.