Аннотация: Синопсис и три главы остросюжетного романа
Синопсис - "Схватка с оборотнем"
Объём - 206 000 знаков (с пробелами)
В семье Юлия, выходца из России - кризис. Юлий ищет работу по специальности (геологические изыскания), а жена Инна требует, чтобы он брался за любую работу. После очередного скандала Юлий уезжает в США, к женщине, с которой планирует начать новую жизнь.
Но через неделю, всё взвесив, решает вернуться к семье.
В самолёте он знакомится с молодым израильским политиком, который, узнав, что у Юлия есть интересные идеи по поиску нефти, приглашает его погостить у себя. Во время визита Юлий становится свидетелем противозаконной сделки.
Заправляет всем Керен - жёсткая и амбициозная подруга хозяина, адвокат.
Понимая, что он является опасным свидетелем предательства, Юлий бежит из этого дома.
Керен, опасающаяся за политическую карьеру своего друга, начинает охоту на Юлия...
С Х В А Т К А С ОБ О Р О Т Н Е М
Г л а в а 1
Ну и дождь! Казалось - распахнулся небесный свод, и огромная бадья, полная бушующей, вспенившейся воды, опрокинулась - и густые потоки, шумя, и перегоняя друг друга, ринулись вниз - прибивая к земле измокшую траву, бешено хлеща трясущиеся листья деревьев...
За окном не было видно ни деревьев, ни забора, ни цветущих кустов - только сплошная, белая, ревущая стена дождя...
В полумраке комнаты тускло - неживым, синеватым светом мерцал вклеенный в стену ночник.
Человек, стоящий у окна, схватился тонкими руками за ажурные решётки, и в отчаянии затряс их.
"Нет, не сломать!" - он огляделся, в бешеном желании вырваться, исчезнуть из этой комнаты, из этого проклятого дома.
Исступлённые тёмные глаза, закушенные тонкие губы, бледное лицо интеллектуала - он походил на изысканную, редкую птицу, бьющуюся в случайном силке. Огромный кровоподтёк на левой щеке напоминал гигантского паука, вцепившегося в пробивающуюся щетину.
"Что делать? Скоро светать начнёт, и эти проснуться... Ну и хозяин - образование университетское... Достоевский... культура... музыка... Сама воспитанность и дружелюбие... И с кем снюхался, сволочь! Ладно, не до морали! Думай, как вырваться, кретин!"
Человек ощупал пальцами решётку, и стиснул пальцами небольшой замок, на который она запиралась. Он в бешенстве крутил этот холодный, ненавистный кусок железа в напрасной попытке сорвать его.
"Спицу бы какую-никакую, проволоку... Как там меня Витька Смагин учил замки открывать?... Эх, Витёк, как бы ты помог мне сейчас! Но ты далеко - в России, мотаешь, наверное, очередной срок... Посторонние мысли в голову лезут... О деле надо думать! Ну-ка, что тут из подручного материала есть?..." - человек лихорадочно огляделся, скользнув взглядом по скромной обстановке - диван, старомодный комод, низкий столик с аккуратной стопкой газет. Похоже было, что в комнату спихнули надоевшие вещи, и кто-то из домашних полюбил уединяться здесь, сидя на продавленном диване, и перелистывая газеты.
"Что там в мебели у них?" - человек метнулся к комоду и с силой дёрнул облезлые ручки верхнего ящика. Невысокий и узкоплечий, он всё же не рассчитал своих сил, и незапертый ящий вылетел из пазов, едва не упав ему на ноги. Подхватив тяжёлую деревянную коробку, человек с усилием впихнул её обратно, оставив наполовину открытой. Ящик был набит одеждой. Человек выкинул на пол старомодные платья, кружевные накидки, добротные вязаные жакеты. Он лихорадочно ощупывал каждую вещь, надеясь обнаружить в кармане что-нибудь острое - забытую шпильку для волос, ножнички, скрепку... Ничего подходящего - хрустели какие-то бумаги, шибало в нос от узелков с пахучей смесью (видно, для отпугивания моли), холодили руки стеклянные пуговицы.
"Второй ящик. Ага! Клубки ниток, книжки по вязанию. Язык незнакомый - немецкий, венгерский? Какая разница - чёрт с ним!... Спицы, где спицы?...
Хол-лера... Что это? Ух, ты... Крючёчек - миленький, блестящий, стальной! Прелесть ты моя, лапочка! Ещё набор маникюрный - половины деталей нет. Но кое-что осталось... Сгодится. Ну -ка, действуй!"
Человек прыгнул к окну и мягко, вкрадчиво заколдовал над замком.
"Так... так... спокойнее, аккуратнее, ну же... ну... Оп!" - не веря в удачу, он открыл рот, задохнувшись, в ликующем, беззвучном крике. Постоял секунду и, сняв замок, осторожно открыл дверцу кружевной решётки.
"Ну вот, и уроки дворовой шпаны пригодились... Выходит - зря мама плакала, что никак не удавалось нашу комнату в комуналке на отдельную квартиру поменять... Где бы я ещё таким уменьем обзавёлся?... Не знаешь - где потеряешь, где - найдёшь! Так..."
Человек оглянулся на на распотрошённый комод, на минуту застыл в раздумье.
"Я с тобой, падла, ещё сведу счёты... В полиции объяснишь, зачем я тебе понадобился! Доказательства только нужны... Как твой дружок меня шарахнул - весь налёт культурный слетел! Ну-ка..."
Болезненно сморщив лицо, человек когтями всей пятерни с силой провел по изукрашенной кровоподтёком щеке. Приложил к ране ладонь, и с довольной, злой улыбкой посмотрел на её окровавленную поверхность. По кошачьи гибко скользнул к дивану, и бесшумно отодвинул тяжёлый образец старомодной мебели от стены. Приложил измазанную кровью ладонь к светлой обивке сзади. Посмотрел скептически на результат, и царапнув лицо ещё раз, потерся щекой о бархатистую, холодную ткань. В полумраке кровавые пятна смотрелись впечатляюще. Подвинул диван на прежнее место, схватил с пола толстый шерстяной жакет, и "с мясом" вырвал три верхние пуговицы - массивные, с позолоченным узором. Затолкал жакет в самый низ комодного ящика, небрежно забросав его остальной одеждой. Закрыл комод, завязал в подвернувшуюся салфетку тяжёлые, как монеты, пуговицы, и вернулся к окну.
Дождь приутих.
"Что там внизу? Темнотища, ни хрена не видать... Второй этаж, прыгать невысоко. Только бы не попасть в статую какую-нибудь, или вазу... Руки-ноги могу поломать... Развёл тут эстетику себе, сволочь... И свет не вкючишь - проснуться могут... Ни денег, ни документов, всё у них... Ерунда, не до этого... Эх, была-не была!"
Он вылез в окно, и повис на руках, скосив взгляд вниз, в попытке разглядеть смутно белеющие на земле непонятные предметы. Руки заскользили по мокрой поверхности рамы. Он отпустил их, и прыгнул, сгибая колени, чтобы спружинить при ударе о землю.
Что-то острое и скользкое, ударило в правую ступню. Он пошатнулся, хватая руками воздух, в тщетной попытке удержаться на ногах. Левая нога предательски заскользила по намокшей глине, и он, изогнувшись, повалился назад, инстинктивно закусив губу, чтобы не вскрикнуть... Сильный удар в затылок - о край низкого уличного вазона - оглушил его... Исчез странный двухэтажный дом, мокрая трава, лес... Он лежал безмолвно, не шевелясь, и казалось, не дыша.
Заново хлынувший дождь словно бы не тревожил его. Но остервенелые, длинные струи ледяных потоков, растормошили дремлющее сознание.
Он сел, широко открытыми глазами оглядывая заново узнаваемое пространство, и с непонятным самому страхом отодвигаясь от белеющей стены дома.
Ползком добрался до выложенного из камней высокого забора. Глухая, неосознаная тревога властно толкала его вперёд. Он перебрался через каменное заграждение - тяжело дыша, цепко и сильно хватаясь за ледяные, мокрые камни. Перевёл дух и, нетвёрдо ступая, углубился в лес...
Он долго шёл между мокрыми, негустыми деревьями, не чувствуя холода, стекающих по телу струй воды, боли в исцарапанной и кровоточащей щеке. Временами хватался за колючие ветки, стискивал их в ладони, и протирал воспалённое лицо.
Наконец вышел на небольшую поляну, и увидел у края неба слепяще яркую, узким алым ножом сияющую полоску рассвета. Он завороженно следил за поднимающимся солнцем, неосознанно удивляясь тому, как быстро светлеет небо. Одновременно он как будто бы знал - почему восход столь стремителен, и ярок. Знал - но не мог вспомнить...
Сквозь негустые деревья он заметил очертания какого-то строения и, не отрывая глаз от смутно белеющих стен, зашагал к нему. Отодвинул мокрый, больно хлестнувший его по лицу куст, и замер, испуганно рассматривая крепкий, сложенный из камней двухэтажный дом. В тёмных окнах отсутствовали стёкла, но зато толстые железные решётки внятно и зловеще темнели в полумраке. И вдруг... - что это?! - он отшатнулся, невольно хрипло вскрикнув...
За решётками белело очертание человека - тёмные провалы глаз, искривлённый рот, протянутые вперёд, сквозь решётку, трепещущие руки...
Через минуту наваждение исчезло - лучи солнца осветили белый лоскут, прибитый к решётке шальным, сквозным ветром.
Человек обессиленно выдохнул, унимая бешено прыгающее сердце.
Где-то вдалеке послышался звук автомобильного мотора и, встрепенувшись, он пошёл туда - в привычный, человеческий, понятный мир.
Выйдя на пустое шоссе, он встал у обочины, разглядывая уходящую вдаль ровную дорогу. Зубы его стучали, мокрая рубаха облепила тело. Но холод ощущался как-то отстранённо, притупленно...
Мимо пронёсся автомобиль. Сидящая в нём молодая женщина со страхом взглянула на вымокшего, стоящего со страно-отрешённым видом человека, и добавила скорость.
Он проводил машину безучастным взглядом, и опустился на землю.
Услышав снова шум мотора, с усилием встал, и поднял руку заученным, механическим жестом. Машина затормозила.
Опустилось стекло передней двери, и пожилой бородатый человек в чёрной шляпе что-то спросил его на незнакомом языке.
- Я ... не понимаю... - голос был хриплым и безжизненным. И его всё мотало, кидало из стороны, в сторону... Лицо бородача было словно затуманено.
С заднего сидения приподнялась полная женщина в берете. Она что-то сказала водителю. Он расслышал знакомые слова, только никак не мог вспомнить - что они означают.
- "Оле хадаш"*, да... - пробормотал он, хватаясь за ручку машины. - Помогите, пожалуйста...
- Тебя кто-то грабил? - женщина странно выговаривала русские слова. - Ты хочешь в полицию? Мы возьмём тебя. Амнон, помоги ему!
Усаженный в тепло машины, человек закрыл глаза, уплывая, качаясь на волнах, проваливаясь в мягкое безмолвие...
Примечание:
*Оле хадаш - новый репатриант (иврит)
Г л а в а 3
Близился вечер. Солнце заливало прощальными лучами уютный сквер с типовым набором ярких лесенок, горок и качелей. Мелькали разгорячённые игрой детские лица, слышалось лёгкое поскрипывание качелей и детский смех.
Мамы и бабушки расположились рядом на скамейках - кто с книжкой, кто с вязанием. Они неторопливо переговаривались, с умилением поглядывая на играющих детей.
- А этому что здесь надо? - худая, жёлчного вида женщина повернулась к соседке и взглядом указала на одиноко сидящего невдалеке мужчину. - Будто приклеился к скамейке! Целый час уже сидит, тряпку какую-то разглядывает... Может - ненормальный какой-нибудь?...
Будто почувствовав неприветливый взгляд, мужчина поднял голову. Тёмные глаза на худощавом интеллигентном лице равнодушно смотрели в пустоту - очевидно, он был занят своими мыслями.
- Да нет, не похож он на ненормального. Может, дела свои обдумывает. Мало ли, какие проблемы у человека бывают... - женщина вежливо улыбнулась беспокойной собеседнице, и вернулась к вязанию.
Мужчина снова опустил глаза, разглядывая желтый, в коричневую клетку, лоскут ткани, расстеленный у него на коленях. Он сунул руку в карман, достал три нарядные, позолоченные пуговицы, и аккуратно, как на скатерти, разложил их на салфетке. Посмотрел на эту странную композицию, болезненно сморщился и стиснул кулаки...
"Откуда они? Для чего я сунул их в карман? Что-то они должны подсказать... Что?! Нет, не помню..."
Он старательно, бережно, как величайшую ценность, завернул пуговицы в салфетку, и положил в карман. Стиснул тонкие, нервные руки. Снова, в сотый раз напряг память.
... лес, хлюпающая под ногами вода... Огромный, темнеющий дом, что-то жуткое, дёргающееся за решётками узких окон... холод, шоссе, машина... кто-то бородатый усаживает меня в мягкое сидение... тепло... маленькая комната, я - укутанный в чью-то синюю куртку. А, это полиция... Офицер смешно говорит по русски. Обычные вопросы - имя, фамилия... откуда... Пальцы полицейского быстро бегают по клавиатуре компьютера... Потом - больница. Перевязка... медицинская каталка мягко едет по длинному коридору. Палата. Голос медсестры; фраза на русском - "Сделаю Вам укол, поспите..."
Дальше всё помнилось отчётливо.
Врач, представившийся ему, как "доктор Борис", разговаривал с ним по-русски. Его мягкий, доверительный голос внушал уверенность и спокойствие. Но это не помогло человеку вспомнить произошедшие с ним ... Он очень старался, но не мог назвать ни своего имени, ни города, в котором проживает. Пугающая до озноба пустота зияла в сознании. Человек растерянно смотрел на врача, губы его дрожали...
- Что значит - я в Израиле?! А когда я сюда приехал? - он будто со стороны услышал свой ошеломлённый голос. - Доктор, а почему я весь перебинтован? Что случилось?
- Постепенно всё выяснится... Считайте, что вам повезло - удар по голове мог привести к более печальным последствиям. Похоже, что Вы с размаху ударились о край твёрдого предмета - камня, скамейки, ограды... Хорошо, что не пострадало основание черепа. Со временем вы восстановите картину событий. Я постараюсь сделать со своей стороны всё, что в моих силах. Что касается остальных наружных повреждений - то похоже на следы побоев. Полиция занимается Вашим случаем.
Пока отдыхайте, набирайтесь сил. Будем проводить необходимое лечение, тесты... Я надеюсь - Ваша память восстановится...
Увы... Прошло уже больше двух месяцев, а плотный туман, затянувший прошлую жизнь, не рассеялся. И невозможно было разогнать эту досадную, упругую пелену, закрывающую от человека события и людей утерянного мира.
"Кто я?! Почему меня никто не ищет? Неужели у меня нет родных? Может быть, я нахожусь здесь как турист?" - непрерывно бились в сознании отчаянные мысли. Будто остервенелый дятел вколачивал в усталый мозг короткие, панические фразы - "Кто я? Кто я?..." Иногда в голове мелькала смутное воспоминание, неуловимое видение - ... грязный снег, торопливое мелькание множества ног, сбегающих по ступенькам, отдалённый, механический голос, объявляющий что-то... Но попытка схватить, поймать юркой верёвочкой ускользающую картину, была напрасной...
Он понимал, что не сможет бесконечно находиться в больнице, но не представлял - что делать дальше... Человек без имени, без родных, без воспоминаний... И документов никаких...
Его соседм по палате оказался весьма милый старичок. Угощал человека домашними пирожками, которые приносила заботливая жена, а кроме того снабжал газетами на русском языке. Он казался совершенно нормальным, толька как-то вечером ни с того, ни с сего принялся излагать драмматическую историю своих взаимоотношений с Саддамом Хусейном. И как в школе вместе учились, и как в одном цехе работали... Слушать эту нелепицу было грустно. Но его газеты очень помогли человеку начать ориентироваться в обстановке. Он даже попросил у врача маленький иврито-русский словарик, и начал потихоньку учить язык. Это успокаивало, и как-то мобилизовало...
Вскоре ему разрешили гулять в окрестностях больницы. Постепенно он начал углубляться в этот яркий, зелёный северный израильский город. Однажды зашёл в магазин, торгующий компьютерами. Что-то дрогнуло в душе, когда он заметил яркий, мерцающий экран. Долго следил за техником, колдующим над клавишами, и вдруг обнаружил, что понимает надписи, появляющиеся на экране.
"Это... это - по английски..." - отстранённо подумал он. И при встрече со своим врачём сообщил о своём открытии.
- Интересно! - улыбнулся доктор Борис. - Возможно, этот язык был как-то связан с Вашей работой...
Человек легонько хлопнул себя по коленям, намереваясь встать со скамейки. Ладонями ощутил плотную ткань джинс. Одежду (вполне приличные джинсы и несколько футболок) ему принесла сердобольная медсестра по имени Рая.
- У сына одежды полный шкаф, он не носит половину, - будто оправдываясь, сказала она. - Пользуйтесь пока этим. А со временем всё наладится, работать начнёте - купите себе то, что захотите...
Подарок её пригодился - одежда, в которой человека привезли в больницу была абсолютно в непотребном виде.
"Милая она..." - подумал человек, - " И лицо симпатичное, и фигура вполне нечего... Такая вроде молодая, а сын уже взрослый. А может, подросток - просто высокий... Интересно, муж у неё есть? - он усмехнулся. - Выздоравливаю, видно - женщинами начал интересоваться..."
Он встал, направляясь к выходу из сквера. Пробежавшая мимо девочка едва не сбила его с ног. Она оглянулась, прыгая глазами по кустам, и ища место - где бы спрятаться. Лицо горело азартом игры, рыжие волосёнки растрепались.
Юркнула за цветущий розовый куст, и как зверёк затаилась там.
Человек неторопливо шагал по дорожке, когда сзади послышался зычный окрик - женщина звала ребёнка. Голос был громкий, с нотками тревоги.
Занятый своими мыслями, он не разобрал слов, не прислушался, но тело его импульсивно вздрогнуло... Резко, и совершенно машинально он обернулся.
В ту же минуту едущий по дороге автомобиль внезапно затормозил - тормоза панически взвизгнули... Смуглый шофёр, высунувшись в окно, раздражённо прокричал что-то благодушному пенсионеру с сумкой на колёсиках, который с невозмутимым видом вознамерился пересечь оживлённую магистраль.
Дополнительный шумовой фон окончательно заглушил в сознании человека прозвучавшую минуту назад фразу.
Девочка выскочила из-за куста и впрыпрыжку побежала к матери, а человек всё неподвижно стоял, пытаясь вспомнить "ударившую" его фразу.
"Что-то она мне напомнила... Может быть, моё имя? Я же инстинктивно оглянулся. А вдруг, это подсознание сработало?... Как там она крикнула?..." - человек вернулся назад. Сел - повернувшись спиной к детской площадке, и прислушиваясь к разнобою окриков, просьб, требований...
Голоса звучали на русском и на иврите, с вкраплением уже узнаваемых им слов:
- Отдай Давиду ведёрко! Отдай немедленно! Иначе гулять больше не пойдёшь.
- Яир! Или скатывайся с горки, или слазь обратно! Нечего там прыгать...
- Всё, всё... Иланочка домой идёт. Она хорошая девочка, она не капризничает...
- Юля! - человек дёрнулся, непроизвольно оглянувшись. - Где твой мяч? Опять куда-нибудь в кусты закатился?...
"Юля... Это же женское имя... Причём здесь я? А если я... я - Юлий... Может такое быть? В принципе, почему бы и нет... - человек в растерянности следил за рыженькой девочкой, которая с недоволным сопением выкатывала из-под колючего куста мяч. - Ну что же, Юлий, так Юлий... Не Хуан-Карлос, какой-нибудь... Молодец, тёзка - помогла ты мне. Спасибо за подсказку." - человек улыбнулся и зашагал по дорожке сквера. Даже походка его изменилась - будто он шёл по палубе, которая стала качаться чуть меньше, чем раньше...
Косые тени вечереющего дня протянулись по изумрудной траве. Отблеск красного заката отразился в воде просторного бассейна. Девушка, расслабленно сидящая на белом стуле, подставила лицо нежным прощальным лучам солнца. Глаза её были закрыты.
- Керен! - неслышно подошедший молодой мужчина поцеловал её в щёку и уселся рядом - прямо на траву.
Девушка подняла рестницы. Она была красива - тонкая, смуглая, с резкими, точёными чертами лица. Только глаза смотрели не по-женски жёстко и холодно.
- Привет! Как встреча прошла? - она скупо улыбнулась.
- Я считаю, неплохо. Ну что, домой поедем, или ещё хочешь поплавать?
- Наплавалась. Достаточно. Про этого что-нибудь слышно? - девушка почему-то оглянулась.
- Да нет. Исчез где-то. Даже интересно, куда он мог деться - без языка, без документов.
- Это нормальный человек в документах нуждается, а такой... Правильно говорят - среди них половина с мафией связаны. Замок без ключа открыть! Надо же...Порядочный человек может такое?
- Порядочный человек может своего гостя на ключ закрыть? Знаешь, Керен как-то мне муторно от всей этой истории...
- Ашер, ты меня удивляешь... Смотри - прицепится он к тебе, компенсацию потребует. А то ещё хуже - журналистов созовёт... Плакала тогда твоя политическая карьера! Давай, давай - предавайся сантиментам... "Гостя, на замок..." Что-то у тебя слог возвышенный появился. Псалмы, что ли повадился читать? Ещё чуть-чуть, и вязанную кипу оденешь...
Ашер молчал, нахмурившись, и глядя в землю.
Девушка встала, подхватила со второго стула шорты и маленькую кофточку.
- Пойду оденусь. Ладно - я сама этим... аспектом займусь. А ты делай то, что у тебя хорошо получается. Зря, что ли в тебя деньги вложили...
Г л а в а 17
"Как люди одной машиной обходятся?... - вытянувшаяся в просторной ванне Керен лениво пошевелила рукой, создавая лёгкие волны. - Только второй день моя машина в ремонте, а сколько неудобств! Приходится ждать, пока Ашер дела закончит и за мной заедет. Не вставать же, как он - в восьмом часу! Ничего, отдохнула в тишине - вдали от цивилизации. Вот завтра получу свою "Хонду", снова буду сама себе хозяйка..."
Она выскользнула из ванны и не одеваясь - поджарая и длинноногая, вся в душистых капельках ароматного масла, прошла в слон. Остановилась напротив зеркала, с удовольствием разглядывая свою стройную фигуру.
"Ничего девушка... И рядом с Ашером на дипломатических приёмах неплохо смотреться будет... У него карьера должна отлично сложиться. Все предпосылки имеются. Партия наверняка в кнессете утвердится, а там уж..." - Керен скупо, хотя и удовлетворённо улыбнулась. Впрочем, тут же нахмурила брови. На лучезарном горизонте обеспеченого будущего привычно замаячила безобразная тучка, далёкая, но беспокоящая, как гвоздь в элегантных сапожках...
"Инженеришка, ничтожество... Возникнет вдруг, и испоганит всё! Заплатить бы ему, чтобы помалкивал - да он же, наверняка, с возвышенными идеями... Как тогда взвился - "Вот кто Вас финансирует!" А кто ещё, ультра-левую партию поддержит? Ты, что ли - с грошами своими жалкими... А если к тому же догадается, почему старикашку прибили, да шумиху поднимет? Газетки русские мобилизует! Нет, крахом карьеры дело не закончится - как бы в тюрьме не очутиться! И не на один год...
Такое развитие событий вполне вероятно. И пресечь такое дело необходимо! Тут не до сантиментов! Завтра взять машину, из Тель-Авива к Оферу заехать. Обговорить с ним детали. Вроде, он трястись перестал... А Ашеру такие аспекты знать не обязательно. Кстати, как там он - не появился ещё на горизонте?"
Высоко вскидывая голенастые ноги, Керен подошла к окну, протянула руку, намереваясь отдёрнуть тяжёлую бордовую штору, но вдруг замерла, перестав дышать - за недалёким забором стояли двое мужчин, что-то деловито обсуждая...
Не ощущая своей наготы, Керен изучающим взглядом прошлась по незнакомцам. Чем-то они очень не нравились... Грабителей она не боялась - бронированная дверь, решётки на окнах, сигнализация... Нет, от них исходила другая угроза - неявная, но существующая....
"Как бы лица их рассмотреть? Ага, где-то тут ящик с игрушками был - сестра Ашера со своими отпрысками в выходные гостила. Ну и дикари - семеро детей! Муж в вязанной кипе. С кем общаться приходится... Так, в этом ящике детский бинокль мелькал - где же он? Вот, нашла... Ну-ка, ну-ка... Да вроде лицо незнакомое, но причёска странная, полфизиономиии закрывает. Волосы длинные - в такую жару... И чего это он к забору примеривается? Неужели инженеришка? А вдруг на него просветление нагрянуло? О-ла-ла! Действовать надо, и немедленно! Уходят. Он, не он? Хоть бы Офер на месте оказался!" - Керен набрала привычный номер:
- Офер, я только что видела твоего друга около нашего дома. В лесу, где же ещё! Обсмотрели всё и обратно за деревья шмыгнули. Может, и не он это был - я не вполне уверена. Волосы длинные, каштановые. Но похоже на парик...
Слушай, пешком они обратно на Юг, в свою дыру, не потопают... В лесу машину тоже не оставят - знаешь ведь, как над своими убогими колымагами трясутся... Наверное, в мошаве где-нибудь пристроили. Давай быстренько на шоссе, и жди, пока они на дороге той появятся. Ну ты знаешь, где ответвление... Вполне успеешь, если дремать не будешь. Времени у тебя предостаточно. Пока они до мошава доберутся, потом до шоссе доедут... Последи за парнем, который в ярко-жёлтой рубахе и с патлами длинными. Если убедишься, что это действительно дружок твой - сам знаешь, как его приветствовать. А второй - толстый, волосы чёрные, в белой футболке.
- Керен, я же предупредил тебя...
- Помню. Не обижу - тройная доза. Сегодня же получишь. И можешь сваливать куда хочешь. Хоть в Африку. Всё, жду звонка.
Швырнула пелефон на диван, с отвращением поддела ногой уроненный на пол бинокль. Пласмассовая игрушка жалобно задребезжала на каменных плитах. Керен вернулась в ванную, рывком сдёрнула с вешалки шёлковый халат с вышитым на спине драконом. Накинула на себя ласкающий алый шелк, небрежно завязала скользящий пояс, и резко встряхнула жёсткими, свисающимися мокрыми стрелками волосами.
Она сидела на диване с отрешённым лицом, глубоко затягиваясь сигаретой, когда позвонил Офер.
- Ты верно догадалась. Вон они - передо мной едут. Тот, в рубахе яркой без всяких кудрей уже. Снял, видать, парик. Что, я друзей своих не узнаю, что ли? Он это... Сомнений нет. Тройная доза, говоришь? Точно?
- Ты ещё переспрашиваешь? Я повторяю - тройная, и сегодня. Действуй.
Прохладный ветер из окна машины прятно охлаждал покрасневшую от жгучего солнца кожу. Юлий виновато произнёс:
- Я вот отдыхаю, а тебе за рулём столько времени сидеть придётся... Жалко, что у меня прав нет. В Москве перед отъездом не удалось экзамен сдать. Если с работой нормально пойдёт, займусь этим вопросом. А то прямо... - что-то вдруг коротко, пронзительно свистнуло, вспыхнув, оглушив звоном разбитого стекла.
- Газуй!! Стреляют! - задохнувшись, отрывисто выкрикнул он, мгновенно поняв всё и не успев испугаться.
Мотор взревел, машина бешено рванулась вперёд, и сзади синхронно, мощно загремел рокот погони. В летящие минуты донеслись до поворота, завернув с диким взвизгом шин, и уловив обрушившийся грохот пробитого наискось заднего стекла. Увидели стремительно приближающуюся картину - огромный грузовик с припавшей к его основанию легковушкой, двое мужчин, что-то доказывающих друг другу, стоящая на обочине женщина в кричаще-красной одежде.
Вылетевшая следом за ними машина резко затормозила, развернулась - казалось в этих звуках проскрежетала бессильная, свирепая злоба - и понеслась обратно - в тёмное, остывающее пространство шоссе...
Они молча промчались несколько сот метров. Наконец Эмиль сбавил скорость и вытер рукавом футболки вспотевший лоб.
- В рубашке ты родился... - покосился на Юлия, который недоумённо рассматривал свою окровавленную ладонь.
- Смотри, это, видно, меня стеклом по шее шваркнуло! А может, и не стеклом... Больно голову поворачивать, - Юлий достал платок и приложил его к шее. Прижал рукой. Поморщился. - Легко отделались... Кто же это меня засёк? И где?
- Кто? Пойди, угадай! Нас много людей видело. Йоги какие-то лохматые на нас глазели. А помнишь - в одном доме группа стариков отдыхала - наверное, это организованная экскурсия вдали от города. А кто-то из них, может, и живёт там. Трудно сразу сообразить. Да ещё по горячим следам...
В полицию надо сообщить - пусть в этих местах ищут. Дело-то серьёзное! Гляди - стекло, гады, всё раскурочили! Ладно, неважно. Главное - живы...
- Какая авария?! Какие свидетели? Что ты несёшь! - Керен впилась острыми когтями себе в ладонь. - Тебе бы с сопляками в индейцев играть. Стрелы игрушечные посылать. Стрелок... Катись, куда хочешь. Толку от тебя...
Отключила пелефон и обессиленно откинулась на спинку дивана, прерывисто и тяжело дыша.
"Теперь обратной дороги нет. Он же понял, наверное, почти всё! Быстрее кончать комедию надо. Придётся запасной вариант применить. В принципе, всё готово..."
Дотянулась до пелефона, который только что в ярости отшвырнула в конец дивана, и набрала номер...